Зеленый Университет: Учеба по обмену

Пролог

Альба с трудом отразила удар тяжелого клинка. Собственный меч чуть не сломался, и это она еще и успела выставить простейший щит! А противник словно и не заметил помехи – раздражающе плавно переменил стойку и продолжил атаку, точным ударом нацелившись в шею.

Пришлось смещаться в сторону куда резче, чем Пришедшей того хотелось. Она успела уйти от клинка в самый последний момент, отпрыгнув и перекатившись по жесткой, давно не знавшей дождя земле. Противник мгновенно приблизился, обрушивая меч сверху вниз. Альба защитилась – теперь не магией, а спрессованным куском земли, принявшим на себя удар. Она вновь перекатилась и резким порывом чистой энергии попыталась отбросить мечника назад. Безрезультатно – тот лишь замедлил натиск, продолжая орудовать клинком так, словно был с ним рожден. Альба не успела встать и теперь была вынуждена из неудобного положения отбиваться чем могла, подставляя под атаки то клинок, то магию. Ее оппонент же использовал только меч – и одно это бесило.

Он был магом, но с одним клинком был сильнее нее, несоизмеримо сильнее. И это в месте, где все должно было подчиняться ей, ей одной!

Раздражение начинало переходить в злость.

Еще один удар – рассчитанный, выверенный… Альба с трудом парировала вражеский клинок и бросила в глаза нападающему землю. Мечник не повелся на уловку, лишь пригнул голову, даже не применяя магию. И атаковать не прекратил: от нового удара тяжелого клинка Пришедшую спас только мгновенно выставленный физический щит. Не успей она использовать нужный образ – осталась бы без головы.

Злость стала яростью, затапливая разум Альбы. Она крутится тут волчком, фехтует, защитную магию вспоминает… А этот даже и не напрягается. Тут, у нее дома!

Еще удар, еще… С каждым парированием Альба чувствовала, как разгорается гнев и желание выкинуть мечника любой ценой. Прочь, прочь отсюда! Пусть уходит и не возвращается!

Тот словно что-то почувствовал и на мгновение замешкался с новой атакой. Альба воспользовалась шансом – и под ногами противника резко провалилась почва. Мечник, правда, быстро выпрыгнул из образовавшейся ямы, но Пришедшая, получив передышку, наконец поднялась на ноги, перехватив поудобнее меч.

Одно резкое движение, одно усилие разума – и в оппонента летит удачно оказавшееся рядом бревно. Еще одно, и еще…

Мечник разрубил деревяшку на лету без всяких усилий. Одну, втору, третью... И не заметил, как Альба сама взлетела в воздух и обрушилась на него, занося клинок.

Пошел прочь!

Альба вложила в удар всю силу, всю ярость, всю мощь, приземляясь рядом с мечником и разрезая его прекрасным выпадом от плеча до…

Пытаясь разрезать.

Мир вокруг замер, замерла и Альба с занесенным клинком.

Острие чужого меча упиралось ей в яремную впадину, холодя кожу. Шансов отразить такой удар не было никаких – щиты-то она скинула, отдавая себя атаке.

Мечник покачал головой.

– Возвращайся, – скомандовал он и растаял, оставив Альбу с занесенной для удара рукой.

Пришедшая глубоко вздохнула. Огляделась вокруг, подмечая, что сегодня привычно-ровная площадка, где они обычно занимались, напоминала поле боя с ее родины – все перекопано, везде валяются комья земли, где-то дыры, похожие на воронки от снарядов…

Впрочем, Альба сама первая предложила начать с дистанционной дуэли… Результат был так себе.

Пришедшая глубоко вздохнула, вызвала перед глазами плетение возврата, – далось это не так легко, как хотелось бы, – и с трудом, но все же вернулась из дуэльного пространства собственного ментального поля на жесткий стул в знакомом кабинете.

Мир казался не совсем реальным, а в глаза словно насыпали песка, так что Альба была вынуждена зажмуриться, пережидая, когда закончится головокружение.

Судя по звукам, магистр Теор, хозяин кабинета и ее недавний противник, что-то наливал в чашку. Пришедшая ему немного завидовала: казалось, менталист никаких проблем от проведенного поединка не испытывал. А у него еще и пары до этого были…

– Ты поддаешься эмоциям, – с неудовольствием проговорил наставник, – и не в первый раз. Это закончится фатально, я ведь говорил.

Альба приоткрыла один глаз.

Мир все еще не обрел привычную четкость, но различить то, что магистр, в отличие от нее, не то что не устал, а даже не вспотел, Пришедшая могла.

– Ты можешь продержаться в ментальном поединке достаточно чтобы сработали сигнальные амулеты, – хмуро продолжил Теор, – но вместо этого злишься, начинаешь лезть на рожон и превращаешь хорошую ситуацию в отвратительную. Будь ты боевиком – отправил бы доучиваться к целителям!

– Но я – не боевик, – с трудом, но все же нашла себе силы протестовать Альба, – это вообще мирный визит, а мы тренируемся так, словно в стан к врагу едем. Сталия же не Кантон, и…

– Не Кантон, но рядом, – с неудовольствием отозвался менталист, – пей давай. Как отойдешь – будешь щиты показывать, какие из головы еще не выветрились. Весь этот обмен опытом «талантливых первокурсников и магистрантов» ни к чему хорошему не приведет, помяни мое слово.

Альба тяжело вздохнула. Теор, до того как стать преподавателем, был Гончей, и это… накладывало свой отпечаток. Параноидальный такой отпечаток.

Зато как вернется – с зачетом по зачем-то вписанным к ним в программу магистратуры «основам самозащиты» можно будет не заморачиваться. То, чего требовал менталист, уже давно вышло за рамки предмета. Словно она с делегацией и правда ехала не на семестр по обмену, а куда-то на передовую… Но спорить с наставником было совершенно бесполезно.

Пришедшая еще раз вздохнула и принялась воскрешать в памяти защитные плетения.

Глава 1. Обсуждения и сборы

Альба сидела на скамейке, болтая ногами. В Алисии зимой редко выпадал снег, правда сегодня все же было прохладно. Несмотря на это сбор все же предпочти провести на улице, подальше от любопытных глаз и ушей. И не прогадали: около древнего дуба, в отдалении от учебных корпусов, даже несмотря на приближающееся начало семестра не было ни влюблённых парочек, ни просто желающих провести время на свежем воздухе.

Из всех собравшихся ежилась только Сигурн, которая предсказуемо не стала тратить силы на согревающее плетение, предпочтя одеться потеплее. Впрочем, если учесть, что северянка регулярно прохаживалась туда-сюда в ожидании двух опаздывающих на встречу теоретиков, то едва ли она сильно мерзла. По крайней мере Альбе хотелось так думать. Все-таки было бы не очень красиво вешать без согласия свое заклинание на аспирантку, которая к тому же должна была, в некотором роде, вместе с магистром ле Гаем возглавить их небольшую группу на время пребывания в Сталии. Хотя и хотелось, что уж…

Сигурн нервничала. Альба посматривала то на четверку теоретиков, то на Свена, Жана и Амири – нервничали и они. Идея собраться сугубо магистерско-аспирантской частью их делегации принадлежала Сигурн, и, хотя предложение была не самым плохим, пока в воздухе висела взаимная неловкость. Особенно если учесть, что четверка магистрантов-теоретиков дружно старалась не встречаться взглядами ни с Альбой, ни со Свеном, да и вообще старалась лишний раз на них не смотреть.

Первым заговорил Жан, вытянувший из подсумка небольшой мешочек.

– Будет кто-нибудь орешки? – поинтересовался он, обводя взглядом собравшихся. – В меду.

Ответом ему была неловкая тишина, нарушила которую не Сигурн, большая любительница этого лакомства, а самая низкая из трех девушек-теоретиков.

– Да, спасибо.

Пришедшая не была до конца уверена, но, судя по разрезу глаз и общей миниатюрности, это была Чжи Че, урожденная чжунийка.

Сидевшая на другом конце «лавки теоретиков» статная блондинка поморщилась. В ее имени Альба тоже сомневалась, но, как она помнила, ехать с ними должны были Шарлотта ле Мид и некая Лоран Тае. Если учесть, что первое имя явно принадлежало аристократке, то…

– Лоран, только не говори, что ты на диете, – фыркнула третья из девушек, полноватая, короткостриженая и неожиданно улыбчивая.

– Я стремлюсь к правильному питанию, и тебе, Шарло, это не помешает, – отозвалась блондинка.

– Не называй меня так! – вспыхнула короткостриженая. – А орехи я буду, – это предназначалось уже Жану.

Амири напряглась, когда полноватая, оказавшаяся аристократкой Шарлоттой ле Мид, улыбнулась некроманту, забирая себе разом горсть сладостей. Блондинка-Лоран поджала губы и отвернулась.

Альба ругнулась про себя – вот рано, рано сделала выводы! Теор говорил, что для менталиста важна наблюдательность, вот только Пришедшая сейчас пошла за лицами и позами, а надо было смотреть на вещи. У полноватой-то одежда хоть и простая, но добротная и зачарованная, и амулеты на шее висят…

Имя парня-теоретика Альба и не пыталась угадать – оно могло быть любым из трех оставшихся в списке. Подтянутый брюнет сидел около Лоран, слишком близко, чтобы это можно было назвать ничего не значащим… Хотя, вообще-то, это могло ничего и не знать. Можно было попробовать узнать, что их связывало – Альбе ведь с людьми еще жить вместе, возникнет еще какая-нибудь глупая ситуация... Но чтение эмоций в такой ситуации было как минимум некрасивым, а как максимум – чреватым вызовом на дуэль. Все же даже у теоретиков наверняка были свои способы понять, что их мысли и чувства кто-то пытается уловить.

– Будете? – Жан протянул орешки Амири с Альбой.

Целительница посмотрела так укоризненно, что некромант смутился. Пришедшая подавила желание рассмеяться. Во-первых потому, что у самой Ами на эти самые кафацские орешки была, как недавно выяснилось, аллергия, а, во-вторых, потому, что подруга явно ждала, что Жан именно ей первой предложит лакомство. И оба этих взаимоисключающих факта ясно читались во взгляде самой молодой магистрантки Зеленого Университета.

– Давай, – Свен заграбастал весь мешочек, немного рисуясь перед нахмурившимся теоретиком.

Сигурн, сделав очередной круг вокруг лавочек, наконец остановилась, обернувшись в сторону деревьев, откуда неожиданно резко взлетела сойка.

Альба проследила за взглядом подруги. Вроде бы не было никаких лишних звуков, никакого движения… Но напряглись уже и практики, и теоретики. Шарлота сплела простейший проявитель магии и запустила его в нужную сторону. Альба проследила за полетом плетения… Ничего, никаких отклонений. Да и ее зрение никакой магии рядом не показывало. Но при том ощущение чужого взгляда было ведь… Или это она придумывает? Несколько обнаруживающих присутствие кого-либо чар бросили и Свен, и Жан, и парень-теоретик – никакого толка.

Пришедшая подумала – и воспроизвела перед мысленным взором узор не самого простого, но надежного ментального поиска, раскинув его вокруг. Ответ пришел сразу – пара парней, чьи слепки разума казались ну очень похожими, неплохо потрудились в том, чтобы скрыть себя от взгляда, слуха и простой сканирующей магии, но вот свои разумы никто из них закрываться и не думал.

– Двое оставшихся наших товарищей-теоретиков – близнецы и шутники, так? – спросила Альба, пытаясь вспомнить повторяющиеся фамилии в списках магистрантов.

Сказала она это вроде бы для Сигурн, но больше для подошедших уже довольно близко парней. Пока аспирантка медлила с ответом, Альба продолжила:

– Потому что если к нам приближаются неустановленные адепты с неустановленными целями, находящиеся около дуба с разделенным стволом, то я буду считать это попыткой скрытого нападения.

– Можешь вызвать их на дуэль, – поддержал Свен, – будешь в своем праве. Приближение неустановленных лиц…

– Да ладно вам, ладно! – раздался никому не принадлежащий мужской голос.
Около молодого дерева с разветвленным стволом в воздухе появилось марево. Будь сейчас лето – его быть может никто и не заметил, но зимой, на третий день после Перелома, странное поведение воздуха притягивало взгляд, да и возглас раздавался именно оттуда. Спустя еще мгновение Альбе стали видны переплетения стальных и сине-красных нитей на месте марева, а еще через пару секунд около молодого дуба появились двое совершенно одинаковых парня с одинаковыми же белыми волосами.

Глава 2. Прибытие

Замок впечатлял. Нависающий над обрывом, он был виден еще из Шакафпа, деревеньки у самого подножья Черных Гор. Темная каменная громада одной своей частью вросла в скалу, а другой, со многими башнями и переходами, заполняло приличного размера каменную площадку, перегороженную с двух сторон черными базальтовыми крепостными стенами. Приземистый, и, несмотря на немаленькие размеры, словно бы подобравшийся, как боец перед ударом, замок явно возводили как горное укрепление на пути из Кантона в Сталию через Резондийский Хребет.

Альба замерла, опустив поводья и почти не дыша. Привычная ко всему худая крестьянская лошадка продолжила путь вверх по горной дороге, пока Пришедшая, едва не разинув рот, рассматривала самый настоящий древний замок, укрытый многоцветным переплетением чар. Ее, прожившую двадцать лет из двадцати пяти в окружении асфальта, стекла и бетона, старая крепость впечатляла. К Черному Замку в Изборе Альба уже привыкла, хотя висящая над столицей Алисии громада все равно внушала трепет. Но хотя резиденция королей и здание Горной Академии были, кажется, построены из одного материала, столичное строение много раз изменялась, превращаясь из укрепления в место управления страной. Замок же на перевале как был построен для защиты от неведомой угрозы, так и хранил свою форму неизменной.

«Почему – неведомой?» – долетела до Альбы мысль Теора, сейчас наблюдающего за миром ее глазами. – «Эта крепость возведена во времена освоения континента и войн с нелюдьми. Позднее его не раз использовали люди в войне друг с другом, разумеется, но изначально она должна была выдерживать осады лаятов и сиятов».

Альба уловила еще и не сформулированную, но проскочившую, – или продемонстрированную специально, – наставником мысль:

«И это все ты бы сама знала, если бы прочла исторические хроники».

Ответить на это в целом было нечего. Увы, зимние каникулы Альбы были заняты не подготовкой к поездке в ГАРХ, а сдачей «хвостов» по никак не дающимся ей целительству. Кто очень разумный решил, что практику, специализирующемуся на менталистике, нужно дать в нагрузку смежную специальность, да побольше, побольше... Хотя, судя по рассказам Амири, целителям тоже доставалось от необходимости учить менталистику. И ладно бы только целительство, пришлось отрабатывать еще кое-что с поставленного авансом зачета по углубленной ритуалогии, да еще и «военная подготовка», как обозвала про себя Альба инициативу менталиста, отнимала время и силы.

Вообще-то она честно собиралась прочесть не только общую информацию о Горной Академии, но и историю постройки Замка-на-Перевале. Но близнецы-теоретики развили бурную деятельность, еще и ле Гай взялся «знакомить» магистрантов с первым курсом, бестолково и бессмысленно – и в итоге Пришедшая отложила все это на перелет. Однако во время него с ней связался менталист, воспользовавшийся тем фактом, что в Алисию сталийская делегация еще не приехала, и устроил опрос, по, кажется, вообще всему пройденному. Куда более пристрастный опрос, чем был летом на экзамене... И пока остальные поднятые до рассвета адепты кто спал, кто читал, кто болтал, Альба невпопад отвечала на вопросы и демонстрировала ментальное выполнение ментальных же схем.

«Потом спасибо скажешь», – передал Теор, в очередной раз продемонстрировав, что даже ее за пять лет хорошо вроде бы выстроенная защита для него преградой не была. – «Вообще-то барьеры есть»,– отозвался на новую мысль менталист, – «но как только ты рассредоточиваешь внимание и отвлекаешься на эмоции, они истончаются. И я об этом уже говорил».

Говорил, и не раз. Альба попыталась сосредоточиться и укрепить защиту, не пропускавшую во взаимодействие лишних образов. Сил даже на очень энергоемкие плетения ей хватало и более-менее сложные узоры она научилась воспроизводить, но вот с некоторыми вещами, важными для менталиста, все еще возникали проблемы. Особенно там, где нужно было спокойствие, уверенность и вот это все прочее.

И вроде пять лет в университете за плечами, а все равно у Альбы периодически возникало ощущение, что Теор, проучившийся ведь, по сути, больше всего на три года, имеет несравнимые с ней возможности.

«Практика», – отозвался наставник. – «Жизненный опыт и практика. Я способен общаться с тобой и заниматься приготовлениями к встрече делегации», – хвастовства в этом не было, просто констатация факта, – «и ты научишься. Если будешь уделять внимание менталистике, а не сомнительной безопасности разработкам бывших гильдийцев».

Альба повернула голову, отрываясь от очень медленно, но приближавшегося Замка-на-Перевале, и осматривая тех, с кем предстояло провести полгода на новом месте. Впереди, на неспешно ехавших повозках, разместились первокурсники, сопровождающие и пара местных магистров, а следом по двое в ряд ехали магистранты. Замыкала колонну поджарая черноволосая всадница, носившая на одежде гербы ГАРХ.

Рядом с Альбой шаг в шаг шла лошадь Амири, позади кони несли на себе Свена и Жана, за которыми, постоянно переговариваясь, ехали Кай и Грен, опять нарядившиеся совершенно одинаково – в этот раз их можно было различить только по цвету шапок. Вот от кого точно можно ждать участия в каком-нибудь международном скандале – близнецы привезли с собой «сбруи», как обозвал «артефакты полной скрытности» Свен, и даже, судя по тому что видела Альба, официально все задекларировали.

Пограничный контроль в Сталии, в отличие от того же Кафаца, был, и алисийцев даже попросили показать багаж, но осматривали все не слишком усердно. На все сомнительные и не очень артефакты, книги и даже мирно дремавшего в своей переноске Хамла студенты «Зеленого» заполнили документы, указав, что ввозят «учебные пособия для демонстрации результатов магических исследований», и этого оказалось достаточно.

Правда, один из неодаренных пограничников прицепился к вислу и начал требовать на него бумаги, подтверждающие сделанные прививки, а когда Альба все же втолковала ему, что перед ним не раскормленный домашний алхимически измененный кот, – Хамл на в это время ругался ментально на чем свет стоял, – начал требовать какой-то там документ, подтверждающий, что Пришедшая имеет право содержать экзотических зверей. Ситуацию спасло только то, что среди пограничников-таможенников столицы Сталии все же работал толковый природник, которого подняли с постели во избежание дипломатического скандала. Природник подтвердил, что речь идет о разумном живом существе, хоть и редком, и что наличествовавшего у Альбы «королевского разрешения на установление опеки» достаточно для того чтобы не имевший своих документов нелюдь въехал в новую страну.

Глава 3. Различия

Вопреки ожиданиям, сбор в холле не означала проведения «торжественной встречи» внутри помещения. Вовсе нет – стоило им всем собраться, как женщина-сопровождающая, магистр Ритара, провела их из холла наружу, где, как оказалось, уже находились все студенты Горной Академии. Альбе было довольно странно выходить из дверей чужого учебного заведения и встречаться взглядом с парой сотен человек в одинаковых черных мантиях и одинаковых же черных костюмах, под эти мантии надетых. Они и стояли идеально ровно, словно на каком-то военном параде…

Впечатление усилилось еще и тем, что стоило им занять свои места с краю гигантской буквы «П» в виде которой выстроились студенты, напротив, судя по свободным одеждам, группы преподавателей, как из холла замка показался… Самый настоящий оркестр. И чтобы окончательно добить гостей, оркестр этот состоял из девушек и юношей, носивших под мантиями что-то вроде кожаных доспехов. Вооруженных девушек и юношей – на боку у каждого висели ножны с одинаковыми короткими мечами. За оркестром потянулась небольшая группа таких же вооруженных адептов, каждый из которых демонстрировал что-то вроде символа своей специализации.

Первым шел юноша, вокруг которого горело кольцо живого темного огня, двигающееся в такт шагам, да еще и то поднимавшееся, то опадающее на манер пламенного фонтана. Потом была девушка, овитая живыми лианами, рядом с которой на задних лапах шел миниатюрный тигр, потом окруженный группой пляшущих скелетов парень, потом еще один, окруженный иллюзиями...

Альба только и могла, что рассматривать все эти «достижения магической науки». Технически, конечно, она понимала, что все это возможно, в большинстве случаев даже могла сказать как именно возможно… Но все равно впечатляло.

За процессией последовал грузный мужчина, тоже наряженный в смотревшиеся на нем немного неуместно архаичные доспехи. Впрочем, Альба за пять лет тренировок с Сигурн если что выучила, так это необходимость смотреть на то, как человек двигается, а не на то, какой формы его тело. А мужчина двигался плавно, с грацией хищника. Он оказался директором ГАРХ, и он же произносил приветственное слово уже после того как до того неприметные чиновницы от местного образования закончили свои речи.

В целом сказанное мало отличались от того, что в альма-матер слышала Альба, разве что директор с каждым брошенным на них взглядом скучнел и скучнел. Пришедшая на всякий случай сама поддерживала отсекающий контакт купол вокруг их группы. Нечего лишнюю информацию о себе сообщать… Но, кажется, никто не собирался ничего узнавать с помощью менталистики. Ну или она не заметила.

– Он явно не в восторге от всего происходящего, – тихо заметила Амири на ухо Альбе.

– Сам же позвал, – Пришедшая только плечами пожала. – Хотя, возможно, на него надавили чиновники, или проблема вообще в чем-то другом, а он вместо ее решения проводит тут это торжественное собрание.

– Или он нас по-другому представлял, – несколько обиженно отозвалась Амири.

Альба понимала подругу – на фоне ровных рядов почти военного построения местных, их небольшая группа расслабленных адептов, к тому же не все из которых носили мантии, выглядела как белые вороны. Да и демонстрация возможностей ГАРХовцев как-то давила на нервы – они-то сами ничего не показывали, да и не смогли бы, наверное, повторить ничего из умений местных. По крайней мере сразу.

– Как вы знаете, на этот семестр все рейтинговые таблицы будут заморожены, – директор Горной Академии явно оживился, закончив с дежурными фразами и перейдя к более важным объявлениям, – и возобновлены лишь в следующем семестре. Те, кто в прошлом семестре занял в них почетные первые места, уже получили возможность продемонстрировать свое мастерство.

На этих словах демонстрировавшие возможности своих специализаций студенты подняли руки в приветствии.

Директор продолжил:

– Так что для вас всех есть уникальный шанс завоевать право показать себя на выпускной линейке, полагаясь только на результаты этого семестра. С гордостью сообщаю, что сделано это было для того чтобы вы могли проявить себя в одних группах с самыми достойными иностранными студентами. Рейтинг на этот семестр будет обнулен, его актуальные изменения вы сможете увидеть в зале Почета и Позора. Уверен, что наши дорогие друзья из Алисии воспользуются шансом и проявят активность, и к нашей любимой ежегодной забаве «Царь горы» подойдут с максимальными результатами и посоревнуются с лучшими из наших команд. Пока же я предлагаю закончить торжественную встречу исполнением гимна Академии, а после советую вам отправиться готовится к завтрашним занятиям, а нашим дорогим гостям пройти за магистром Нетаром на небольшую экскурсию по территории. Ну а пока – оркестр, музыку!

Пели на сталийском. Альба с трудом, но понимала слова, наложив на себя плетение Вар-Майнера, способное передавать общий смысл чужой человеческой речи. И, надо признать, гимн ГАРХ впечатлял как минимум тем, что припев при переводе звучал так:

Быть лучшим из лучших,

Вовсе не пустяк,

Будь первым среди равных,

Или жизнь продашь за так.

Остальные строчки были еще менее рифмованными, но Альбу, единственную из делегации, кто понимал слова, – по ле Гаю ничего сказать нельзя было, – смутило еще и:

Взятое предками честно храним,

Чтим память и подвиги их,

Готовы биться, никого не щадя,

За нашу землю в сраженье идя.

Хотя, если подумать, то для учебного заведения, основанного в том месте, где некогда действительно шли бои, гордость военным прошлым должна была быть совершенно нормальной.

Альбу больше тревожил сам факт каких-то рейтингов, которые ведь, кажется, еще и публичными будут. И, судя по перешептываниям вокруг, особенно среди первокурсников – не ее одну.

Едва гимн закончился, как студенты Академии начали удивительно организованными группами покидать внутренний двор. Первыми опять шли студенты, демонстрировавшие возможности специализаций, выглядевшие не менее эффектно, чем при своем появлении тут.

Глава 4. О методах преподавания

В совместном проживании с другими магистрантками был один неоспоримый плюс – проспать было очень сложно. Альба, правда, предпочла бы опаздывать и жить в одиночестве, но выбора не было, так что стоило извлекать пользу из сложившейся ситуации.

Поутру помещение заполнили жалобы Лоран на жизнь, негромкая болтовня Шарлоты обо всем, шорох ткани, слова звуковых формул гладильного плетения от Чже… Альба, посмотрев на все это, быстренько натянула повседневную одежду и выскользнула за дверь. К тому же Хамл хотел что-то показать, так что Пришедшая попросила Амири не ждать и отправилась за вислом, спешно потрусившим куда-то в переплетение коридоров. В проживании внутри замка, где проводились занятия, были и свои плюсы в виде отсутствия необходимости добираться до столовой под дождем или снегом, да и вообще топать куда-либо для занятий.

«Ты знаешь, кто живет в горе?» – огорошил Альбу вопросом Хамл.

«Понятия не имею», – призналась она. – «А это важно?».

«Нет, просто любопытно. Я заметил магию, разную магию. Похожую на твою магию тоже, и много».

«Похожую на мою?»

«Белые нити. У тебя, у Старшего, у Старейшей. Было интересно, но холодно, и я ушел».

Ментальная магия… Впрочем, если тут в ГАРХ есть свои тайны , то это забота местных. Они сюда просто учиться приехали. Учиться и…

«А как ты узнал?» – появилось у Альбы тут одно нехорошее предчувствие…

«Было любопытно, хотел узнать что там, в темноте. Полночи пролазил».

«Полночи… Погоди, ты как дверь открыл?!»

Вот уж не было печали… Альба мрачно уставилась на трусившего у ног по пустынному коридору висла. Застукают там, в части, куда без преподавателей ходу нет – как пить дать скандал будет! Еще примут за шпиона, или вообще убьют, как животное…

«Ну ты же меня в обиду не дашь, верно?» – огромные глаза заискивающе подмигнули. – «А дверь я Гота попросил открыть. Он внутрь не пошел, но мне и не надо»

«Кого?»

«Гота. Познакомить?»

«Конечно!»

Альба похолодела. Остатки сна прогнало понимание возможного масштаба проблем. Хамл, хоть и совершенно разумный, не был человеком, и в глазах закона что Алисии, что Сталии считался во многих вопросах скорее домашним животным, чем недееспособным гражданином. У «человекоподобных» нелюдей вроде тех же дредку или карг были хотя бы какие-то права, а тут действовал принцип: «Если это выглядит как кот и мяукает как кот, то оно и есть кот». А ментальная речь Хамла была слышна только другими менталистами. Да, когда-то делались попытки через комиссию поставить вислов в один ряд с каргами, но было это давно и все закончилось извечными спорами о разумности и коммуникации, говорить-то они, по сути, с большинством людей не могли…

Когда стало известно про обмен студентами, Хамл наотрез отказался оставаться в «Зеленом», заявив к тому же что отдаление с ментально-связанным для него болезненно, и вообще – сбежит и своим ходом в Сталию проберется, если надо. Просто потому что заинтересовался тем, как там все устроено. И вот теперь пришла пора пожинать плоды этой заинтересованности...

«Хамл, никогда больше не лезь здесь за закрытые двери, понял?»

«А что такого? Я просто…»

Альба не дала договорить вислу, стремительно подхватив его на руки и заставив смотреть в глаза.

«Потому что это опасно, идиот! И даже если на тебя не отреагирует магия, то местные могут принять за шпиона и напасть! Это не Зеленый, где все тебя знают уже, где есть кому защитить!»

«Да у меня и тут есть кому защитить. Ты ведь здесь, так?»

Альба встряхнула «питомца».

«Обещай, понял? Иначе у нас обоих будут проблемы!»

Хамл в ответ только раздосадовано зашипел.

«Я – свободное существо! Куда хочу – туда и иду, и…»

Альба еще раз встряхнула висла, решившего прикинуться дурачком.

«Мы не дома! Тут опасно!»

«С Готой – нет», – совершенно невинно отозвался висл. – «И прекрати меня трясти!»

«А то что?»

Альба уже очень и очень неплохо научилась с управляться с ментальной связью, при желании блокируя посылаемые вислом образы. Навык пришлось спешно осваивать после того, как в конце ее второго курса начала исчезать стипендия. Альба так и не сумела понять в чем дело и начала экономить, порой даже слишком. До истощения не дошло, но Теор внимание обратил. Он же нашел и следы внушения – такого, которое видно только со стороны, в глубине связи. Вот и выяснилось, что висл подсел на дорогущую домашнюю колбасу из лавки «Вкусности Витты», а когда Альба сказала, что больше покупать не будет, убедил ее каждый месяц пересылать деньги на все новые и новые колбасы – и забывать об этом. А довольный Хамл встречал каждое утро у ворот университета посыльного с любимым лакомством…

После этой истории Пришедшая с ним месяц не разговаривала и закрыла полностью связь, пусть и не сразу. Нелюдю концепция денег была не особо понятна, но ей тогда от этого было не легче…

Но сейчас висл вел себя так, словно у него есть какой-то козырь в войне за свободу передвижения.

«А он есть», – заявила наглая усатая морда.

«И какой же?»

«Сейчас покажу!»

Хамл с неожиданным мявом резко крутанулся и, полоснув по руке Альбы когтями, вырвался из ее хватки. Приземлился на четыре лапы и рванул прочь по коридору.

«Сдурел?!»

Альба дернула за нити магии вокруг, подхватывая самовольного висла левитацией…

Пытаясь подхватить. Плетение не выполнило своего предназначения, а сама Альба поняла, что даже двинуться не может. Хамл же несся прочь во весь опор.

«СТОЯТЬ!» – рявкнула Альба мысленно, загружая одним образом-командой ментальную связь с нелюдем.

Сработало – висл замер на месте, и в тот же момент удерживающая ее сила исчезла.

«Ну зачем так, я просто показывал…»

«Иди сюда, немедленно!»

Альба шагнула по направлению к Хамлу – и поняла, что они теперь в коридоре не одни. Совсем рядом, в метре от нее, у самой стены стояло очень странное существо, напоминающее кусок каменной кладки, только с небольшими руками, ногами и даже с лицом в верхней части овального тела.

Глава 5. Странности и поединки

После пяти дней проживания в ГАРХ Альба начала понимать, почему очень многие из местных любили бегать как утром, как и вечером: в замке было не так много способов остаться наедине с собой. Может быть, конечно, сталийцы знали какие-нибудь заброшенные кабинеты или что-то в этом роде, но пока это знание для алисианцев оставалось недоступным. И, откровенно говоря, Пришедшую это несколько беспокоило. И потому, что ткань для разграничения комнаты им отказались выдавать под предлогом: «Вот будут месяц хорошие баллы – тогда и поговорим», и потому, что восстановительный транс был единственным, что спасало ее от усталости, усиливавшейся из-за постоянного присутствия рядом других людей. Сенсорная перегрузка как есть. Работать с этим Альба более-менее умела, но на это уходили силы, которых и так частенько недоставало, особенно из-за нравов местных менталистов.

В итоге Пришедшая приняла волевое решение бегать ближе к полуночи, проветривая мысли после вечерних посиделок, ставших в их делегации ежевечерним развлечением. Можно было сходить в деревню, но погода не радовала, возвращаться нужно было строго до одиннадцати вечера, да и тратить час с небольшим на одну только дорогу вниз не хотелось.

Сегодня бегать, правда, тоже особого желания не было: на паре сочетаемости магии была контрольная, способы исследования в магических науках «порадовали» опросом алисианской части группы, а завтра с утра вместо первой пары Альбу ждали еще две ментальных дуэли. Первая должна была состояться сегодня, но что-то не получилось, и все перенесли. Поэтому сейчас хотелось просто пойти и лечь в постель, ну или зайти к Сигурн и предложить что-нибудь спеть. Но аспирантка была занята своими делами, а просто возвращаться в комнату, где Лоран и Шарлотта продолжали выяснять, кто самый лучший, желания не было.

Около полуночи беговая дорожка была почти пуста. К тому моменту, как Альбе надоело нарезать овалы по внутреннему двору замка, только одинокий не то студент, не то преподаватель заканчивал комплекс упражнений чуть поодаль. Пришедшая перешла на шаг, раздумывая, стоит ли еще походить или пора возвращаться и ложиться спать, как маг у турников отпустил руки, перестав подтягиваться, и неожиданно резво зашагал в ее направлении.

Альба подумала было о том, чтобы сбежать – хоть по дорожке, сделав вид, что продолжает заниматься, хоть так. Встречаться еще с кем-то из любителей читать чужие мысли не хотелось. Однако бежать было особо некуда, да и шарахаться от незнакомого студента как-то неприлично. Все-таки они не в темной подворотне, да и надо же контактами с местными обзаводиться…

Вблизи неизвестный спортсмен оказался спортсменкой, причем знакомой – к Альбе подошла недавняя противница по ментальной дуэли.

– Тебя сложно застать в одиночестве, – извиняющимся тоном начала она. Говорила сталийка на алисианском с явным акцентом, – как я не пыталась. Гретта Моран.

– Альба Синегорская, – с некоторым недоумением отозвалась Пришедшая. – Ты меня искала?

Сталийка кивнула.

В свете раскиданных по внутреннему двору световых шаров Альба видела, что девушка выглядела неважно, словно несколько дней не спала нормально.

– Да, – Гретта облизнула губы, явно нервничая. – И я хочу извиниться и попросить об услуге. Если ты откажешь, то я пойму.

Альба с удивлением оглядела ее, но кивнула.

– Ты как-то… в конце дуэли что-то сделала – и стало легче, – сталийка явно говорила через силу. – Расскажешь как? А я взамен могу показать место, где редко кто бывает. Что скажешь?

Альба неожидала такой просьбы. Она аккуратно осведомилась:

– Я правильно понимаю: ты хочешь, чтобы я показала «Кокон спокойствия»?

Говорить о том, что это, вообще-то, базовое плетение для первой помощи при ментальных травмах, и что изучать его вроде бы должны на первом курсе специализации, Пришедшая не стала. Хотела, но не стала, вовремя вспомнив предположение Теора о том, что местные дуэлянты могут быть вовсе не магами разума.

Сталийка кивнула.

– «Кокон» не накладывается на себя в таком виде, в каком я его использовала, – разочаровала ее Альба. – Но, если хочешь, могу показать, как стягивать повреждения поля другим способом, но все равно лучше обратиться к тому, кто умеет исцелять такие вещи умеет, и…

– Покажи! – прервала ее Гретта. – Неважно насколько плетение сложное, я справлюсь.

Было что-то в этом «справлюсь»… обреченного, что ли.

– Хорошо, – сдалась Альба. – Но нужно место, где не отвлекут.
Общие принципы самопомощи сложными не были, но демонстрировать их посреди двора явно не стоило. Да, поздно, но все равно кто-то отвлечь может…

– Пошли тогда на площадку погодников, – предложила Гретта. – Там в это время обычно пусто и есть согреваемая артефактами зона.

Альба склонила голову, изучая сталийку. Уж больно это все было похоже на ловушку, непонятно, правда, кем и зачем организованную. Уединенное место, странная просьба…

Не совсем странная, впрочем – использовав несколько диагностических плетений, от которых Гретта не то не смогла закрыться, не то не захотела, Пришедшая поняла, что повреждения, полученные от упущенного огня, так и не затянулись до конца. Сталийка представила пламя слишком реальным, слишком обжигающим – и это представление ударило и по ней самой. Огонь обжог, повредив ментальное поле. Пусть и не сильно, но это все равно было неприятно. Гретта явно пыталась что-то сделать с травмой самостоятельно, но не вышло – Альба различила чуть смещенные края повреждения. Впрочем, если верить Теору и собственному опыту, – был такой, увы, – самому с собой работать было сложнее, чем с другим. Хотя учили-то всему через самостоятельную работу…

Гретта не врала. Альба не чувствовала в ее словах ни фальши, ни предвкушения чего-то, ни тревоги. Одну только усталость.

Сталийка поняла сомнения Пришедшей и с неохотой заметила:

– Если понадобится, то ты легко меня победишь.

– В реальном бою – не факт, – скрывать что-то Пришедшая смысла не видела. – Ты ведь стихийница на самом деле, так? Не менталистка?