Зелье для спящего некромага

1

Иди. Просто иди вперёд. Шагай твёрдо и уверенно. Следи за походкой. Никто не должен узнать, как трясутся от страха ноги, как подгибаются коленки. Стисни зубы и иди. Кого бы там ни встретила — призрака, полусгнившую нечисть, да даже лича! Всё будет лучше, чем оставаться среди этих нелюдей, скупающих людей за долги, как мебель в дом.

— И пока не откроешь центральные врата — не возвращайся! — кричали и улюлюкали вдогонку пропитые и прокуренные голоса пиратов.

— Какой это по счёту раб?

— Десятый. Дурацкие ловушки некромагов!

— Едрён-кротон, — выругался другой. — И не говори! Даже мёртвыми проблемы доставляют. Одним словом — нелюди.

Хриплые голоса пиратов отчётливо доносились до меня, разбивая звенящую тишину острова. Громче базарных бабок, они возмущались на тяжесть воровства в землях некромагов и как легко здесь расстаться с жизнью.

Я скрипела зубами. Как же, расстанутся они со своей жизнью! Не раньше, чем закончатся рабы. Я люто ненавидела пиратов, но прислушивалась к болтовне. Пока могла.

Тишина острова была неправильной, неестественной. Осознаёшь это не сразу. Чувствуешь лёгкий дискомфорт, начинаешь искать его причину и попадаешь в ловушку: чем больше вслушиваешься, тем отчётливее понимаешь, что ничего не слышишь. Ни пения птиц, ни шелеста деревьев — никаких звуков жизни, только собственные шаги — глухие и отчётливые. В полной тишине они звучат раскатами грома. От них каждый раз замираешь, боясь пробудить нечто, спящее в готическом особняке, — хозяина здешних мест.

Рядом с моей ногой с хрустом впилась ледяная стрела. Я вздрогнула и тут же себя за это отчитала. Сзади раздался недовольный голос:

— Пошевеливайся! В следующий раз буду целиться по твоим ногам!

Я судорожно вдохнула холодный воздух. В нескольких шагах передо мной виднелся узкий тёмный лаз. Он вёл куда-то вглубь мрачного дома некромага.

В груди тревожной птицей билось сердце. Как мне с высоким ростом туда пролезть? А что, если тоннель не завершён? Что, если предыдущие воришки погибли внутри, так и не закончив работу?

Позади раздался свист спускаемой стрелы. Он не дал обдумать все подсовываемые сознанием страхи. Я выдохнула, перекинула косы на грудь — не хватало ещё ими за что-нибудь зацепится — и нырнула в темноту.

Пыльный тёмный тоннель встретил сыростью. Выставив руку вперёд, я зажгла огонь на ладони, подсвечивая путь. При свете ощущение сдавливания усилилось в два раза.

— Да дери тебя ендук! — выругалась я морским прилипчивым ругательством. — Лучше без света.

Потушила огонь и поползла на ощупь. Стараясь прогнать нарастающую панику, разжигала в себе злость на отца, продавшего меня в рабство за долги:

— Это ж надо было так вляпаться! Вернулась из университета с дипломом. Получила родительские поздравления! Думала, какой отец заботливый — выпросил для меня контракт городского мага! Ага! Сейчас! Оказалось, это рабский! Говорит, ничего страшного, поработаешь сначала на пиратов двадцать лет. Выживешь и тогда поговорим! Ну, батя, подожди у меня... Приеду и подсуну тебе вместо лекарства эликсир превращения в... — я замолчала, усердно думая, во что бы превратить родителя. — Да пусть даже в табурет! Почувствует на себе, каково это быть использованным!

К моему облегчению туннель не закончился ногами трупа. Я почувствовала прилив свежего воздуха и осторожно зажгла огонь, выглядывая наружу. Пламя затрещало и трусливо попыталось потухнуть под действием густого мрака.

— Нет уж, давай-ка работай, — сварливо зашептала я, посылая огонь наугад в центр комнаты.

Тёплый оранжевый свет выхватил из мрака ряд стройных мраморных колонн, уходящих куда-то вглубь огромного дома. Пламя быстро исчезло из моего поля зрения, оставляя в недоумении.

Снаружи здание выглядело на порядок меньше. Это иллюзия?

Я взмахнула рукой, вытягивая шар в длинную огненную трость, и пошарила ей по сторонам, подсвечивая путь. Гладкая отполированная поверхность пола, подозрительно чистая от пыли, зеркально отражала огонь и моё удивлённое лицо. Фыркнув, я заметила, как похожа сейчас на сумасшедшего бродягу, околачивавшегося возле столовой университета. Зрачок в карих глазах максимально расширился, каштановые косы взлохматились и покрылись пылью. А ведь когда-то я была ещё той модницей...

2

Я резко вскинула голову и обомлела: на меня снова смотрели серебряные глаза, только с глубоким голубым отливом, а их полупрозрачный обладатель светился изнутри потусторонним серебряным мерцанием.

— Призрак! — не веря самой себе, пропищала я.

От испуга я оступилась и слишком поздно поняла, что один из шестов с шипением утягивается под пол. Отпустив его, я опасно закачалась, быстро потеряла равновесие и, зажмурившись, полетела вниз, понимая, что даже жизнь перед смертью прокрутить в голове не успею.

Упала я во что-то упругое и холодное. Открыла глаза и в изумлении вытаращилась на точёный аристократичный профиль божественно красивого привидения. Привидения, у которого я была на руках!

— Я не призрак, — голосом, пустившим по мне мурашки, заверил он. — Просто вышел погулять из тела.