Зелье, кот и чемодан

ГЛАВА 1. Кая

— Одна ошибка влечет за собой другую, та третью, и так бесконечно… И цена каждой ошибки высока! Но радужные нити помогут перейти пропасть, — пугая родных белками закатившихся в трансе глаз, заявила вчера за ужином тетушка Амма.

А сегодня, пока тетушка не ушла, все домочадцы ходили на цыпочках и разговаривали шепотом, боясь вызвать повторный приступ у хозяйки дома. И Кая не исключение.

Нет, тетушка Амма не была монстром, напротив она была мила, чудаковата и местами беспомощна, но вот ее дар… Шутка ли сказать — пифия! Правда пифия слабенькая, дар свой не всегда контролирующая. Спонтанный предсказательский транс накрывал ее, как правило, в самых неожиданных местах и в самые неподходящие моменты. При этом в течение суток после самопроизвольного предсказания любой шум, испуг, стресс могли вызвать у тетушки повторный приступ. А уж во второй раз она всегда какую-то гадость предсказывала! И что характерно, если первое предсказание могло сбыться буквально, а могло и иносказательно, то гадость, предсказанная во время рецидива, сбывалась буква в букву и со стопроцентной гарантией.

Кая вздохнула. Гадостей в их жизни хватало и так. После того рокового случая их жизнь изменилась радикально и далеко не в лучшую сторону. Родителям пришлось расстаться со всеми накоплениями, продать дом в Бергхолме и переехать в Эрнвиль к тетушке Амме. Строго говоря, тетушкой она приходилась отцу, а самой Кае — двоюродной бабушкой, но все, включая соседей, называли норрину Сольвейн тетушкой Аммой. Ее это устраивало. Да и не поворачивался у Каи язык называть высокую жилистую, еще совсем не старую женщину бабушкой.

Кая подошла к зеркалу, что висело на стене ее комнаты. Позолоченная, чуть потемневшая от времени рама, украшенная завитками, листиками, цветками и прочими финтифлюшками, контрастировала с дощатой свежевыкрашенной стеной мансарды. Мансардой это место стало совсем недавно. До приезда Хольманов тетушка честно считала его чердаком, но жизнь внесла свои коррективы.

Дом тетушки Аммы был добротный и достаточно просторный… для одного жильца. Да даже для двух! Но когда несколько недель назад под его крышу внезапно свалилось все семейство Хольманов в полном составе, дом озадаченно скрипнул и даже слегка затрещал по швам. Ведь теперь в его недрах кроме хозяйки ютились ее племянник с супругой и пять их отпрысков. Чета Хольманов заняла хозяйскую спальню. Сама хозяйка дома переехала в кабинет. Младшие дети обживали гостевую комнату, на скорую руку переделанную в детскую, а для старших срочно разделили перегородкой и подновили черд… ой простите, мансарду. Решение это было временным. Жить под неутепленной крышей можно было до первых заморозков. Куда они с Сидом будут вынуждены съехать осенью, Кая боялась себе даже представить. К остальным в детскую?

Кая посмотрела на свое отражение. На ребенка она уже не походила от слова совсем. Высокая, статная, как и все в отцовой родне, она просто не поместится в крохотную комнатушку!

Внизу что-то грохнуло, раздался истошный визг и уханье. Тетушка Амма ушла, и младшие Хольманы, наконец-то почувствовав себя свободно, отдались игре.

Перспектива переселиться в детскую комнату показалась Кае еще менее заманчивой. Делу мог бы помочь отъезд в университет, но с мечтами о дальнейшей учебе пришлось проститься. Квота на стипендиатов в Университете Магии и Чародейства была не так уж велика, и с тем уровнем дара, что достался Кае, она могла рассчитывать только на платное обучение. А с тем уровнем доходов, что сейчас был у ее семьи, оплатить она могла разве что краткие курсы, на которых читалась единственная лекция по технике безопасности и по окончании вручался самый простецкий сертификат.

Кая поджала губы и наконец-то стала работать гребнем. Да так интенсивно, что в черных густых волосах замелькали голубоватые искорки.

Внизу к уханью и визгу добавились удары в бубен и ритмичное топанье.

— Кая! — крикнула мать. — Займи братьев!

— Не могу! — откликнулась Кая, шустро заплетая косу. Алая ленточка зазмеилась в шелковистых прядях.

Кая бросила прощальный взгляд в зеркало. Аккуратная прическа, сверкающие решительностью карие глаза, строгое синее платье с белым кружевным воротничком — Кая была готова бороться за свое будущее!

— Кая!

— Честно не могу, мам, — отозвалась Кая, сбегая вниз по скрипучим ступеням. — У меня собеседование через полчаса.

— Да какое собесе… — начала мать, увидела Каю и осеклась.

— Подработать немного хочу за лето, — напомнила Кая. — Я говорила вчера. На учебу заработать попробую. Хоть курсы какие…

— Вчера? На учебу… — растерянно переспросила мать, прикладывая ко лбу руку. — Прости, совсем замоталась, — она сделала паузу и тихо повторила: — Прости…

Кая обняла мать, чмокнула ее в щеку и выскочила за дверь.

В этом городке было множество лавочек, конторок и семейных маленьких предприятий. Ключевые слова — маленьких и семейных. Все рабочие места в них были полностью укомплектованы сыновьями, братьями, сестрами, в крайнем случае, кузенами. Оставалось лишь одно место, которое еще дарило надежду на то, что там могут быть востребованы умения вчерашней школьницы. В Эрнвильском курортном отеле. «В крайнем случае могу мыть посуду!» — решительно подумала Кая и зашагала по улицам города.

— Вы опоздали, норрина Хольман! — сообщил ей брюзгливого вида норр, что встретил ее в холле у служебного входа в отель.

Был он неприятным белобрысым, долговязым и узкоплечим мужчиной слегка за сорок. Редкие волосенки, выцветшие глаза и две глубокие морщины, идущие от крыльев носа к уголкам губ — не добавляли его облику привлекательности. На прошлой неделе, когда Кая пришла по объявлению, он смерил ее презрительным взглядом, записал в журнал и буквально вытолкал, не дав и рта раскрыть.

Кая возмущенно выдохнула. Сегодня она действительно плохо рассчитала время на дорогу, и ей пришлось бежать, чтобы не опоздать. Но ей это удалось! Да и стрелки висящих в холле часов подтвердили, что она явилась секунда в секунду.

ГЛАВА 2. Амма

— Ну?

Амма приоткрыла один глаз и возмущенно уставила его на клиентку. Сухопарая норра в соломенной шляпке, сидевшая со сложенными на подоле серого в клеточку платья руками, продолжала буровить ее глазами.

— Не мешайте! Будете отрывать, не смогу ничего вам предсказать.

Амма снова закрыла глаза и принялась водить руками над гребнем — старым и зияющим парой выпавших зубьев. Норра Зильвер принесла ей на выбор несколько предметов, но Амма отказалась от потертых штанов, лоснящейся внутри шляпы и стоптанных ботинок, не побрезговав взять в руки лишь гребень.

Мысли текли ленивые, словно морские волны вдали от берега. Иногда из пучины выныривало что-то дельное, но не успевала Амма ухватить нужную картинку, как та снова погружалась на дно. Нет, это была не очень хорошая идея — пойти сегодня на работу. После спонтанного видения силы пифии всегда временно ослабевали. Да и беречься стоило от нервных потрясений. Во избежание. Однако выбора у Аммы не было: лучше было пойти на работу, чем остаться в доме, который превратился в помесь дурдома с цирком. Нет, пифия ни за что бы не вернула назад предложение, сделанное Кристофу, даже знай она, что выйдет в итоге. Но все же… все же… Амма вздохнула.

Кристоф всегда был ее любимцем. Беленький и голубоглазый, как все в ее семье, он был очаровательным мальчиком в детстве. Искренне радовался, когда Амма навещала сестру в Бергхолме. Тащил тетушку за руку, чтобы с гордостью показать ей: оценки в дневнике, коллекцию птичьих перьев, магических марок, не дающих письму попасть не по тому адресу, новую игрушечную шпагу или тысячу других вещей, дорогих мальчишескому сердцу. Став юношей и блестящим студентом Университета Магии и Чародейства, Кристоф продолжал нежно любить единственную тетю. Никогда не забывал отправить ей на праздник открытки. С изображением солнца и цветущих роз на Летний Коловорот. С засыпанным снегом и украшенным елками городком на Зимний Коловорот. С корзинкой подснежников на День Весеннего Хармониума. А еще на день рождения, из каждого путешествия и просто с пожеланием хорошего настроения и самочувствия. А сколько очаровательных магических вещиц Кристоф присылал ей! И собирающее кляксы пишущее перо, и самонагревающийся чайничек, и… Да всего и не упомнишь. И пусть соседи завистливо шептались, что делал это племянник потому, что ожидал от тетушки наследства, и что оре цена такому вниманию. Но Амма лишь усмехалась, не желая спорить со сплетниками. Разве ее можно было обмануть? Нет! Как нельзя было обмануть никого в их дружном семействе. «У ведьмы третий глаз никогда не спит», — гласит народная мудрость. Что значит: обмануть ведьму не получится. А посему Амма знала своим чутким сердцем, кто и как к ней относится на самом деле.

Когда полтора месяца назад жена племянника позвонила в дверь ее дома в Эрнвиле, Амма уже знала, с чем та пожаловала: недаром всю неделю ей снился один и тот же сон. Да и новости о взрыве в магической лаборатории, где работал Кристоф, подробно освещались в прессе. Хорошо хоть не было жертв. Но были пострадавшие. Был большой материальный урон, нанесенный Институту магических исследований. А на кого его повесить, как не на заведующего лабораторией и ведущего магученого? Вот так за один миг Хольманы превратились из обеспеченной семьи, живущей в дорогом доме в центре столицы, в нищих и безработных, не только лишившихся всего, но еще и обязанных выплатить государству большой долг за причиненный ущерб. Несправедливо? Возможно. Обидно? До слез.

Амма долго успокаивала рыдающую невестку, убеждала Трин, что жизнь не кончена, что они все вместе смогут выкарабкаться из этой беды. И стали разрабатывать план спасения. Деньги, накопленные Хольманами и отложенные на учебу Каи, сбережения Аммы и дом в Бергхолме — все пошло под нож. А само семейство в составе семи человек переехало в Эрнвиль.

Нет, Амма ни секунды не жалела о своем предложении, но работать с недавних пор в доме стало невозможно. Клиенты, приходившие раньше в дом пифии, теперь с ужасом пробирались сквозь хаос, боясь наступить то на мячик, то на рассыпанное печенье, а то и на что-нибудь похуже. Да и Амма не могла сосредоточиться в кабинете, потому что ее каждую секунду мог выбить из транса детский плач, радостный визг или раздраженной крик уставшей матери. Выход был найдет — съемный рабочий кабинет.

Находкой своей Амма была донельзя довольна. Дом на окраине городка окружала особая магическая аура, скопившаяся за сотни лет, пока в нем жило семейство ведьм. После отъезда последней его владелицы оно сдавалось в аренду. И если основная часть дома, состоящая из нескольких комнат и большого зала, который раньше был магазинчиком, давно использовалась, то мансарда с отдельным входом простаивала пустой.

Когда-то давно там был зверинец, и Амме с помощью Каи и Сида пришлось несколько дней наводить чистоту, отскребая от пола, стен и даже потолка птичье гуано. Да и сейчас, хотя в комнате не было ни клеток, ни пакетов с кормом, неуловимый запах питомника еще витал в воздухе, смешиваясь с дымом ароматных палочек и ведьминских трав, которые Амма жгла для усиления транса.

— Ну? — снова выбила пифию из транса клиентка. — Я туточки уже полчаса сижу. А морковка и лук сами себя не прополют.

— Вижу, — сказала недовольно Амма и поводила руками над гребнем, — вижу, что неудачи преследуют вашего сына…

— Ох как преследуют! — тут же завыла норра Зильвер. — Еще как преследуют! И в кого это только такой балбес получился? Ну точно в свекровь пошел! Не в меня же! Да и муж покойный, хоть звезд с небес не хватал, но оре в дом приносит. А этот обормот!? Из Академии за неуспеваемость выперли — раз! На работе больше, чем на полгода, удержаться не может — два! И ведь какую работу ему в этот раз нашла! Пальчики оближешь! Чистоганом за нее пятьдесят кронеров на лапу дала! Ведь помощником управляющего Дагфина сделали. Хоть дар магический и слабый, но тут помог. А этот тупица что? Сегодня заявился и сказал, что расчет получил! Плакали мои денежки-и-и…