Зелье моей судьбы

Пролог

В воздухе остро пахло чужой страстью. Запах сладковатый и пряный, он сразу забился в ноздри пришедшим, едва они вышли из слабо светящегося портала. Под Перводревом кто-то был. Какая-то очередная парочка, мечтающая о младенце, исчерпав все возможности, прибегла к последнему средству – соитию у корней священного дерева. Один из пришедших тяжело вздохнул. Каждый эльф знал, что его жизнь и благополучие неразрывно связаны с Перводревом. А Перводрево умирало. Уже пару лет, как не было новых ростков. Сегодня повелителю донесли, что на земле, у кореньев, нашли несколько опавших листьев. Магия иссякала. И стремительно. А сила магии напрямую влияла не только на силу и качество плетений. Но и на рождение новых эльфов. Именно потому они здесь. Чтобы проверить. Чтобы увидеть своими глазами. Убедиться. И принять меры.

Ночной тихий воздух постепенно наполнялся звуками хриплого рваного дыхания и стонами. Пара приближалась к кульминации. Пришедшие тихо переместились так, чтобы их точно никто не заметил. Не то, чтобы они опасались вспугнуть любовников. Просто не хотели, чтобы раньше времени пошли слухи. Паника и отчаяние, навеянные грустными новостями о магии, никому не были нужны.

Эльфийка, прижатая к стволу священного дерева, вскрикнула, выгнулась дугой в руках своего мужчины. Ее длинные, изящные ноги, жемчужно мерцающие в свете полной луны, с силой сжались вокруг его бедер. Следом за ней кульминации достиг и ее любовник. Хрипло застонал, прижал женщину всем телом к дереву, уткнулся лицом ей в шею. На несколько длинных томительных мгновений они замерли. Все затихло. Только рваное дыхание эльфа, казалось, шевелило листья на умирающем Перводреве.

Пришедшие терпеливо ждали. Парочка здесь долго не задержится. А потом можно будет спокойно изучить магический фон и состояние святыни.

И точно. Вскоре мужчина с коротким довольным смешком отстранился, бережно поддерживая свою любимую под бедра. Оправил на ней платье. Ласково погладил по щеке. Ноги девушку не держали. И она снова привалилась к дереву. Мужчина заботливо поддержал ее под локоток. До наблюдающих донесся его ласковый голос:

 – Потерпи, Сати, сейчас будем дома.

Эльфийка ничего не ответила. Только слабо кивнула. А мужчина торопливо поправил свои штаны, бережно пряча в них свое главное оружие, а потом сжал в руке амулет, открывая переход. Мгновение, и эльф, подхватив свою пару, исчез в сияющей воронке перехода. На поляне под священным деревом воцарилась тишина.

Двое, прячущиеся в тени священного дерева, подождали для верности несколько минут. Все было тихо. Только жемчужный свет ночного светила умиротворенно лился со спящего неба. Словно дышала ночь.

Двое тихо приблизились к тому месту, где совсем недавно парочка любила друг друга. Один стал делать пассы руками, сплетая невидимые потоки в заклинания. Второй просто запрокинул голову, словно к чему-то прислушиваясь. Буквально через минуту они озадаченно переглянулись:

 – Все еще хуже, чем я думал. У нас почти нет времени.

 – Значит, жертва?

 – Другого выхода нет. И как можно быстрее.

 – Хорошо. Я сейчас же дам задание своим людям. К рождению новой луны подходящая девушка будет найдена. Но знаешь, после последнего жертвоприношения прошло совсем мало времени. Тебе не кажется, что события ускоряются?

 – Мне не кажется. Я знаю это точно. Последний обряд проводил я. Всего тридцать лет назад. А предыдущее жертвоприношение было за пятьдесят лет до этого.

 – Если так пойдет и дальше, то скоро нас уже и обряд не спасет.

В голосе говорившего прозвучала такая тоска, что его собеседник невольно передернул плечами.

 – Я старательно гоню от себя мысль, что о преемнике мне, возможно, и не стоит беспокоиться. Что я так и так буду последним. И эльфы скоро совсем исчезнут из этого мира.

 – Иногда я жалею, что мы враждуем с драконами. Они же как-то умудряются сохранять свою численность, хоть у них такая же проблема с рождаемостью, как и у нас. Если бы не эта вражда, возможно, опыт драконов нам был бы полезен.

 – Скорее преисподняя замерзнет. И демоны попросят прибежища в Вечном лесу. – Голос говорившего был настолько ледяным, что казалось, даже Перводрево ежится от холода. – Уверен, в нашей проблеме виноваты именно драконы. Им известно, что происходит. Поэтому-то они и могут поддерживать свое нормальное существование. А мы вынуждены прибегнуть к проклятым знаниям. И все равно все ближе к краю. За которым ничего и никого нет.

 – Скорее бы исполнилось пророчество. – Тоска в голосе говорившего полоснула острым лезвием по нервам.

 – Ты в эту глупость веришь? Как там? «Когда трое добровольно наложат на себя узы и подарят священному древу нектар наслаждения, вновь взойдет на небосклоне звезда первородных. И не будет недостатка в магической энергии, пока трое будут беречь покой своих народов» Какая чушь! Идем. У нас много дел.

Говоривший сделал небрежный пасс, и прямо перед ним развернулось тусклое зеркало портала. Его сопровождающий завистливо вздохнул. Ему не хватало сил, чтобы открывать переходы без помощи амулетов. Хоть он и числился вторым по силе в Вечном лесу. Еще немного, и магия окончательно отвернется от своих детей. Уже сейчас все больше и больше эльфов вынуждены были отказаться от любых видов магии, кроме стихии земли. Когда и родная стихия их покинет, эльфы просто исчезнут. Мужчина вздохнул, и торопливо шагнул в переход вслед за своим спутником.

Глава 1

– Так, девочки! Не спим! Время идет! За вас никто не создаст зелье для роста волос!  – Зычный голос профессора Миранды ветерком пролетел над нашими головами. – Кто быстро справится, тому можно поэкспериментировать над заготовкой выпускного зелья!

Девчонки тотчас зашушукались. Предложение было более, чем щедрым. Конечно, нам всегда предоставлялись лаборатории для экспериментов. Но одно дело возится в пустой лаборатории, на своих ингредиентах, и на ощупь искать нужный результат. И совсем другое дело – лаборатория профессора Миранды. Профессор никогда не запрещала пользоваться академическими ингредиентами. У нее можно было даже выпросить редкий или дорогой компонент. Если грамотно подойти к вопросу просьбы. Но для меня, никогда не знавшей нужды, и всегда имеющей запас самых разнообразных составляющих, ценным было не это. Больше всего я ценила возможность посоветоваться с профессором. Иногда в наших с ней диалогах рождались совсем уж невероятные вещи. Так я изобрела состав для окрашивания волос в золотистый блонд, обсуждая с профессором возможность выведения пигментных пятен с кожи. Когда об этом узнала моя матушка, то тут же потянула меня регистрировать патент. И теперь деньги к нам текли рекой. Все хотели походить на изящных эльфиек. И неважно, что в твое платье, если зашить ворот и рукава, можно отсыпать зерна достаточно, чтобы крестьянской семье хватило хлеба на пол зимы. А карету, в которой ты собралась навестить дорогих подруг, тройка лошадей с места не сдвинет. Главное, волосы светлые и золотистые. И никто не догадается, что цвет тебе не родной. Если конечно, состав вовремя обновлять.

Я хищно прищурилась на свой котелок. Зелье для роста волос невозможно передержать или не доварить. Но не даром его изучают на последнем курсе, уже почти перед выпуском. Есть у этого простенького состава очень хитрый секрет – закрепляющий наговор. Юные ведьмочки, как правило, еще слишком нетерпеливы и порывисты для такого сложного наговора. Помню, как за полгода до поступления в академию я стащила у матушки ее поваренную книгу и решила что-то попробовать сварить. «Чем-то» оказалось именно зелье для роста волос. Вчитавшись в состав, я решила, что мне это на один зуб. Хотелось чего-то посложнее. Но все остальное было слишком для меня сложным. И я взялась за него. А чтобы хоть как-то разнообразить простоту состава, я добавила к прописанному в книге рецепту еще пару хитрых травок, с помощью которых окрашивали ткань в богатые багряно-золотистые оттенки. Подумаешь, волосы отрастут чуть-чуть другого оттенка. Главное, что отрастут!

Легко справляться даже с самой сложной задачей, если у тебя за плечом стоит кто-то более опытный и внимательный.  До сих пор, чтобы я не варила, меня всегда страховали мама или бабушка. И у меня все всегда получалось просто на загляденье! Даже составы, сложнее бесового зелья для роста волос раза в три.

Поминутно воровато оглядываясь на окна лавки, где матушка и бабуля обхаживали очередного богатенького дуралея, я торопливо смешала все ингредиенты. Травки для окрашивания полагалось добавлять в самом конце, в определенной последовательности. Но я, решив, что раз ткани красить не буду, то и последовательность соблюдать не обязательно, кинула их вместе со всеми остальными ингредиентами.

В книге было написано, что зелье нужно медленно помешивать, не меняя направления. И все время варки шептать наговор. Чем дольше шепчешь, тем длиннее волосы отрастут и гуще будут. Читать нужно было размеренно, сосредоточенно, равномерно вкладывая силу. Первые десять минут я честно следила за голосом и потоком силы. А потом мысли как-то нечаянно соскользнули на будущее поступление в академию. Я представила, как приду домой на каникулы. Вся такая нарядная, в мантии лучшей ученицы академии. И вслед мне будут лететь восхищенные шепотки. А красавчик Ирэк, на которого заглядывалась вся наша улица, и с которым я втайне мечтала пройти инициацию, поклянется мне в вечной любви. Я так явно себе представила его склоненную передо мной голову с буйными русыми кудрями, что из груди невольно вырвался восхищенный вздох. А ложка, которой я помешивала зелье, выпала из ослабевшей руки и радостно нырнула в булькающее варево, щедро оросив багряными брызгами очаг позади нашего скромного домика, на котором собственно и варилось зелье. И едва не попав мне на руки.

Я хмуро осмотрела пламенеющие на выбеленном камне очага кляксы. Ну и как объяснить все это матушке? Мне вряд ли попало бы за эксперименты. Но вот за взятую без спросу поваренную книгу и за невнимательность могло влететь знатно. За невнимательность больше всего. Надо отчищать. Благо, что природа силой не обделила. И бытовых заклинаний я знала множество.

Спустя полчаса я уже не была так уверена в своих силах. Я перепробовала все, что знала, щедро вкладывая в плетения сырую магию. Но проклятые пятна, кажется, становились только ярче. Я негодовала. Как так? Я же даже заговор прервала на полуслове, не дочитав до конца! Вон и зелье не удалось. Волосы расти не стали. Я хихикнула, представив увитый кудрями уличный очаг. И тут меня позвала ба.

Оказалось, что богатенький дуралей еще не все монеты у нас потратил. Матушка и бабуля все еще его обихаживали. А тут пришли с постоялого двора, что в начале нашей улицы стоял. Им срочно нужно было средство для выведения крыс. Не иначе постоялый двор кто-то проклял – крысы табунами ходили даже днем, распугивая постояльцев.

Я уже давно помогала торговать в лавке. И получалось у меня это отменно. Иной раз лучше, чем у матушки. Вот и сейчас, мило улыбаясь, я продала дородной хозяйке постоялого двора помимо отличного порошка от крыс еще и зелье для улучшения крепости вина, и амулет на удачу. Впрочем, трактирщица и не сильно сопротивлялась, когда я настойчиво пихала ей изящную безделушку за пять золотых монет. Она на все была согласна. Лишь бы ее проблема благополучно разрешилась. Времени на клиентку я потратила мало. Но и этого хватило, чтобы случилась катастрофа.

Глава 2

Вопль ужаса раздался как раз в тот момент, когда профессору Миранде наконец удалось задуманное: чужое плетение было разложено на составляющие, и среди тающих остатков магии было выделено три характерных участка. Мне это ни о чем не говорило. Но, судя по хмурым бровям и закушенной губе, Миранда знала кому принадлежит это плетение.

От крика я вздрогнула и выпустила силовые нити. Магия мгновенно развеялась. Но, к счастью, это было уже не важно. Мы втроем обернулись на крик. Не знаю, как остальные, а я просто оцепенела: у дверей, рядом с деканом Барретом, стоял его любимчик Октаэль и растерянно ощупывал на своей голове… рога. Крутые, острые, изящно загнутые назад, как у барана-трехлетки, и блестящие, как зеркало.

Рядом сдавленно охнула Итика. У дверей ругался Баррет. Жалобно поскуливал Октаэль. А для меня весь мир сузился до горшочка в руке Октаэля. Моего горшочка. Во имя неба, неужели этот болван выпил мое зелье?! Неужели это последствия…

Мне на секунду стало дурно. Во рту появился странный горький привкус. Этого просто не может быть. Мне это снится. Точно, это просто кошмар. Я сейчас проснусь и будет все хорошо…

 – Баррет! В чем дело? Что происходит?

Боевик на мгновение прекратил плеваться ругательствами:

 – Да чтоб я знал, Рани! Мы выпили твой ягодник. Я из твоей лабораторной посудины, кстати, заведи себе нормальные кружки наконец, Октаэлю оставил горшок. Все было нормально, ягодник вкусный. И тут адепт начал скулить и схватился за голову. А потом появились… появилось…это.

Профессор Миранда прищурилась. И я похолодела. Этот взгляд хорошо знали все ведьмочки. И он не сулил ничего хорошего провинившейся. У меня мгновенно увлажнились ладошки и пересохло во рту, когда Миранда сначала осмотрела горшочек в руке боевика, а потом оглянулась на меня:

 – Далли, ничего не хочешь мне сказать? Что это еще за новости? Я давала задание сварить зелье для роста волос.

 – Да лучше бы я каждый день стригся! – Взвыл несчастный боевик.

 – Я все сделала по правилам! – Это уже взвизгнула я.

 – Тихо!

От грозного окрика профессора Миранды, кажется, застыло даже время. Она тяжело приблизилась к боевику и отобрала у Октаэля горшочек.

 – Ну-ка, посмотрим!

Один пасс рукой. Миранда что-то прошептала себе под нос. И я поняла, что профессор очень взволнованна. Обычно она творила волшебство молча. Иногда даже обходясь без невербальных действий. Раз слова и движения, значит, все очень плохо. А в следующую минуту стало еще хуже. Профессор хмыкнула:

 – Далли, я бы тебе посоветовала не молчать. Это твой горшочек и твое зелье. Имей ввиду, то, что простительно для первокурсницы, никогда не простят выпускнице. Тем более, с твоим уровнем силы.

Отмерший Октаэль меня добил:

 – Я… Вы… Это нападение! Я пожалуюсь батюшке! Вы все будете казнены за нападение на особу правящей крови!

Боевик развернулся и с гордо поднятой головой бросился вон. Но эффектное его выступление было напрочь испорчено обидным и издевательским: «Вжжиик!», с которым его рога проехались по верхней дверной перекладине. Лабораторные двери оказались не приспособленными для триумфального шествия двуногих козлов.

Когда за Октаэлем захлопнулись двери, профессор Миранда недоуменно посмотрела на декана боевиков:

 – Баррет, о чем это он? Что это еще за глупости про нападение на особу правящей крови?

Мужчина неловко дернул ворот рубашки:

 – Рани, я не могу…

 – Баррет!

Одно только слово. И даже сказанное не особо громко. Но боевик сдался:

 – Октаэль – сын наместника в нашем городе. А наместник – кузен нашей королевы. Таким образом получается…

 – …что мы все в дерьме по самые уши! – Миранда зло сверкнула на меня глазами. – Адалия, вспоминай, что ты туда намешала! Баррет, излови этого идиота! Необходимо как можно быстрее избавить его от этого королевского украшения! Итика, ты можешь идти! Но, если хоть слово просочится за эти стены, ты проклянешь тот день, когда поступила в академию! Ты меня поняла?

Итика мелко закивала и бочком попятилась к двери. Глядя ей вслед, я с тоской понимала, что меньше чем через час о происшествии узнает вся академия.

Следом за Итикой лабораторию покинул и главный боевик. Мы с профессором Мирандой остались одни. И я невольно поежилась под ее недобрым взглядом:

 – Профессор, клянусь своей силой, я все делала строго по инструкции!

Взгляд Миранды после моей клятвы мягче не стал:

 – Адалия, я хочу тебе верить. Но в прошлом ты столько раз ошибалась, действуя «строго по инструкции», что ты сейчас самый вероятный подозреваемый. И не я одна так буду думать! Ты и сама знаешь, что вся академия в курсе твоих «милых шалостей»!

Про шалости было сказано таким тоном, что я чуть не взвыла. Миранда была уверена в том, что я допустила ошибку при приготовлении зелья. Мне стало холодно. Если придурок Октаэль донесет своему отцу, что у него выросли рога после выпитого в лаборатории «ягодника», мне конец! Ему, конечно, тоже попадет за то, что тянет в рот непонятно что в ведьминской лаборатории. Но, учитывая, кто его отец, скорее всего, просто погрозят пальчиком. А вот у меня проблемы. Племянника королевы с большой натяжкой можно отнести к правящей крови. И если бы дело было в столице, то это можно было бы с легкостью опротестовать. Но то в столице… А я нахожусь в провинции. Почти на границе с эльфийским Вечным лесом. В двух днях конного пути от столицы. И то, если коня загнать насмерть. А так и побольше будет.

 – Адалия!

Резкий окрик вернул меня к действительности. Я непонимающе заморгала и преданно уставилась на сердитого профессора Миранду.

 – Адалия, очнись! Ты где витаешь? У нас очень мало времени! Нужно установить причину и найти противоядие до того, как родитель Октаэля подаст официальную жалобу! За работу!

Я кивнула, соглашаясь. И жалобно добавила:

 – Можно, я к своему столу пойду? Мне так проще будет вспомнить, что за чем я делала.

Глава 3

– Что это у тебя тут?

Миранда, подозрительно прищурившись, склонилась над моим столом и осторожно отодвинула тряпицу.

 – Болотница?! – Под разъяренным взглядом наставницы я невольно поежилась. – Адалия, ты рехнулась? Ты зачем эту гадость притащила в учебную лабораторию?! Это же прямая путевка на каторгу в лучшем случае! Или ты решила покончить с собой столь экстравагантным способом? Меня тогда зачем за собою тащишь? Или ты думаешь, что ректор будет разбираться, кто прав, а кто виновен? Я отвечаю за вас всех! И если моя лучшая ученица промышляет родовыми проклятиями, то этому ее научила я! Так ты меня благодаришь за все?

К концу тирады голос наставницы уже гремел словно весенний гром. А я втянула голову в плечи. Какие проклятья? О чем она? Моя несчастная голова шла уже кругом. А Миранда, подбоченясь, зло смотрела на меня. Словно пыталась взглядом расчленить, и таким жутким способом добраться до правды. Ничего не соображая от ужаса, я пискнула:

 – А почему сразу родовые проклятья?

У опешившей наставницы руки опустились, кажется, сами собой. Пару мгновений она просто хватала ртом воздух. И таращилась на меня не в силах выдавить из себя хотя бы звук. А до меня медленно доходило, что я ляпнула, не подумав. Окончательно дошло, когда профессор, более или менее придя в себя, рявкнула на всю академию:

 – Ты хочешь сказать, неблагодарная девчонка, что это не единственная пара мух у тебя? Сколько приворотных ты уже сварила? Адалия!!! Ты чем думала, когда до инициации связывалась с темными силами?!! Ты понимаешь, что тебя теперь без разговоров запечатают?! А меня, дуру старую, на каторгу упекут!

Запечатанный маг – это еще куда ни шло. Такие люди часто становились блестящими теоретиками в магической науке. Но запечатанная ведьма… Мы же живем в единстве с природой. Потому практически ничего и не утратили, когда демоновы эльфы возвели границу. Но если лишить ведьму силы… Это, как мне кажется, все равно что зашить человеку рот и посадить у стола, заставленного разнообразными деликатесами. От такого можно сойти с ума. И ведьмы сходили. Своим же приходилось уничтожать лишившихся разума сестер. А перешедшим на темную сторону до инициации силу не оставят никогда. Слишком опасно. Для окружающих. Считается, что после инициации ведьма пользуется силой осознанно. А до инициации – интуитивно. Как ребенок. Потому и стремились ведьмочки как можно раньше войти в полную силу. Чтобы не зависеть ни от кого. Чтобы выбор был. Меня этого выбора лишили. Ужас накрыл с головой. Ведь меня даже не спросят: делала или нет!

Я беспомощно посмотрела на наставницу. Глаза застилали слезы, будь они неладны. Но удержать рыдания оказалось выше моих сил. Все мое блестящее будущее, так долго и кропотливо выстраиваемое матушкой и бабулей, рушилось у меня на глазах. А я ничего не могла поделать!

 – Профессор Миранда! Я этого не делала! Я даже не прикасалась к демоновой тряпке! У меня ее вовсе не было в туеске!

Наставница недоверчиво прищурилась:

 – Не смей мне врать, Адалия Голлу!

 – Клянусь своей силой!
           Клятва вырвалась непроизвольно. Но я не жалела. Терять мне было нечего. А так, может быть, Миранда хотя бы задумается.

И точно. Профессор примолкла, что-то обдумывая. Подтащила к себе ближайший стул и грузно на него опустилась. Я с трудом удержала облегченный вздох: раз Миранда успокоилась и села, значит время необдуманных поступков и наказаний сгоряча прошло. У меня появился шанс уцелеть в этой дикой истории. И я за него уцепилась зубами:

 – Профессор, клянусь, я никогда не занималась темным искусством! Я же не инициированная! Да и потом… Не интересно мне это. В косметологии, где трудятся мои матушка и ба, темное искусство не ценится. А меня до сих пор ждут после академии на работу в лавку. Я, - я повесила голову и показательно шмыгнула носом, - так и не смогла признаться родительницам, что меня могут оставить на работу в академии. Это конечно престижно. Но лишит лавку дополнительной пары рук.

Миранда хмыкнула:

 – Лиса хитрющая. – И ловко передразнила: – Лавка лишится дополнительной пары рук! Рассказывай давай, что у тебя там было такого секретного, что ты туесок переворачивала, белее простыни. Или тоже что-то запретное?

Я отчаянно замотала головой:

 – Не запретное! Просто очень редкое. И попало ко мне, скажем так, не совсем законным способом.

 – Бывший владелец может подать официальную жалобу?

Я вспомнила панталоны, и ректора, утирающего окровавленное лицо, и леди Селию. Сильно сомневаюсь, что ректор станет официально жаловаться. Скорее, прикопает меня где-то под кустиком в академическом саду. Чтоб не повадно было подглядывать. Уверенно покачала головой. Не станет бывший владелец жаловаться.

 – Хмм?.. Ну ладно. Поверю на первый раз. Но имей ввиду: если поступить жалоба, то придется все рассказать. Дознавателям.

Я вспомнила плющ, недовольно тянущий на крышу теплицы чужое эльфийское бельишко, и густо покраснела. Сдавленно пискнула:

 – Совсем все?

Миранда фыркнула:

 – Ты чего это зарделась, как заря? А ну-ка!  Покажи амулет! Ты все еще девица?

Возмущенно фыркнув, я выдернула из-под платья ограничитель. Камень по-прежнему светился ровным молочным светом. И наставница успокоилась. При инициации без предварительного подготовительного обряда камень стал бы багровым. Хотя, в моем случае, наверное, и вовсе не выдержал бы напора. Мне же кроме обряда и самой инициации обязательно нужен фамилиар! Чтобы подхватывать излишки магической энергии. Я покосилась на ворона Миранды и впервые задумалась: неужели наставница действительно настолько сильна? Или птица привязана к ней не магически?

 – Ты чего на Гракхха таращишься?

В голосе наставницы слышалась легкая насмешка. Я покраснела, застигнутая врасплох:

 – Простите, профессор Миранда! Но мне вдруг подумалось: почему ворон за вами следует? Магически привязан? Или…

Глава 4

Ни я, ни наставница не заметили, как лорд Солльер появился в лаборатории. Скорее всего, пришел порталом. А мы увлеклись, и не заметили бледной вспышки. Не поняли, что уже не одни в лаборатории. А теперь ректор шел к нам обманчиво спокойной походкой, и мне было холодно от страха при виде его невозмутимого лица.

Профессора Миранду, кажется, тоже проняло. Я услышала, как она нервно сглотнула.

 – Итак, декан Вэллройс? – Ректор Солльер остановился так близко от нас, что до меня донесся чуть горьковатый аромат его парфюма. – Я жду. Что у вас произошло?

Поднять глаза на ректора я не рискнула. Скосила глаза на бледную наставницу.

 – Эмм… Из-за глупого стечения обстоятельств боевик Октаэль…

 – В письме вы менее осторожно подбирали выражения. Не трудитесь, я в курсе, что племянник королевы обзавелся скандальным украшением головы, не успев женится. Или вы, профессор, запамятовали, что подробно все описали мне в письме? В том числе и то, что виновницу произошедшего вы решили отчислить. С решением я согласен. Единственное, вы не указали насколько сильна девушка. Блокировка нужна?

Я не сразу осознала услышанное. Зато, когда поняла, весь мой страх перед лордом-драконом куда-то делся. Я взвизгнула, заглушая его голос:

 – Как отчислить?!!

 – Какое, к демонам, письмо? – Наставница тоже, похоже, растеряла свое смущение.

Ректор прищурился:

 – То есть, как это какое? Обычный магвестник. Все преподаватели такими пользуются. Вот он.

Неуловимо-изящное движение кисти, и лорд извлек откуда-то из воздуха сложенный листок зачарованной бумаги. Наставница некультурно выхватила его из рук ректора, развернула, вчиталась. Глаза ее расширились. На бледных щеках расцвели алые пятна.

 – Я этого не писала!

В ее голосе проскользнули какие-то странные нотки. Я даже поежилась. И попыталась заглянуть в листок, скосив глаза. Мне не повезло. Профессор заметила мои маневры, и решительно сложила послание:

 – Я этого не писала, лорд Солльер! И даже не планировала отчислять Далли! По сути, ее вины тут нет. Это я приказала ей поставить злосчастный горшок на стол рядом с ягодником. В свое оправдание могу сказать, что мне и в голову не могло прийти, что какой-то идиот рискнет попробовать содержимое горшка в ведьминской лаборатории! А Далли отчислять нельзя! Она сильнейшая! И одна из лучших учениц!

Каменное выражение лица лорда ректора мгновенно пропало. Словно кто-то пальцами щелкнул.

 – Это та адептка, которая носит ограничитель?

 – Именно, ректор Солльер.

 – Но ведь, если не ошибаюсь, она скоро заканчивает обучение. Так? Почему она до сих пор с ограничителем?

  – Все не так просто, ректор. Поскольку Далли сильнейшая, то обычной инициации для покорения силы, как всем ведьмам, ей будет недостаточно. Перед этим, или сразу после, ей нужно будет пройти специальный обряд, который поможет уравновесить поток. А меня одной для проведения этого обряда недостаточно. Я жду свою наставницу. Она приедет к выпускным экзаменам. Вот после практики и проведем обряд и инициацию.

Ректор кивнул, принимая ответ моей наставницы. А я чуть поежилась. Говорят обо мне, словно я какой-то предмет. Да и страшновато становится объектом неведомого обряда, не зная его сути. Но наставница почему-то упрямо не говорила, что произойдет во время обряда, и для чего он служит.

 – Что касается этого злосчастного послания, – наставница кивнула на листок, – то я хочу попросить вас, лорд ректор, чтобы вы проверили, кем было отправлено это сообщение.

 – Я не менталист, декан Вэллройс. – Лорд-ректор холодно посмотрел на нас обоих, по очереди. –  Но все же кое-что умею. Можно попробовать.

С этими словами лорд Солльер протянул руку, требуя вернуть письмо. Наставница охотно вложила бумагу в протянутую руку. А у меня появилась возможность понаблюдать как магичит первородный.

Я ожидала чего-то необычного, зрелищного. Не знаю почему, но мне почему-то казалось, что драконья магия выглядит куда эффектнее, чем человеческая. Которую и рассмотреть-то можно, натренировав специальное, магическое зрение.

Так называемое второе, или попросту магическое зрение мне покорилось давно. Еще до поступления в академию я видела тонкие потоки. Вот и сейчас я заблаговременно перешла на второе зрение, приготовившись наблюдать. Но меня ждало разочарование. Лорд ректор просто подержал раскрытую ладонь над сложенным письмом. И поморщился. Светло-карие, почти янтарные глаза, в упор уставились на меня:

 – А вас кто-то люто ненавидит, Адалия. Раз ради мести рискнул связаться с темным искусством.

У меня мороз по спине пробежал. Но ректор уже отвернулся к наставнице и будничным тоном сообщил:

 – Тот, кто это писал, хорошо заэкранирован. Менталистов звать бесполезно.

Наставница поморщилась, но молчать не стала:

 – Но ведь сильный менталист может даже за драконий полог проникнуть!

Я навострила ушки. А ректор вздохнул:

 – Не в этом случае. Тот, кто писал это, – лорд Солльер брезгливо, кончиками пальцев, как дохлую мышь за хвост, поднял за уголок письмо, и слегка встряхнул, – ради мести не пожалел даже собственную душу.

Я затаила дыхание в ожидании ответа. А наставница побледнела еще больше. В ее глазах отчетливо проступил ужас. Кажется, профессор Миранда уже догадалась, что мы сейчас услышим.

 – На авторе этого послания одет амулет Прокаженных. – Миранда тихо и болезненно охнула. – Он укрыт тьмой так, что я не могу даже понять – это девушка или парень.

Судя по реакции наставницы, которая обхватила себя руками и с тоской смотрела куда-то вдаль, ничего хорошего нас не ждет. Но мне, честно говоря, название «амулет Прокаженных» ничего не говорило.

Хмурый ректор подошел к наставнице поближе и положил руку ей на плечо:

 – Мне жаль, Миранда, что все так обернулось. Я понимаю, насколько вам сейчас тяжело. Но вам придется взять себя в руки. Иначе, снова будут жертвы. Как тогда. Вы же этого не хотите?

Глава 5

 – Профессор Миранда! – Я сама не узнала свой голос, когда позвала наставницу. – Кажется, у нас с вами проблемы.

Мой голос противно дрогнул. И я поспешила прикусить губу. Нет, это не то, о чем я думаю. Наверняка, что-то еще случилось. Это не по мою душу боевики пришли. Но по спине уже полз предательский холодок, когда наставница подошла ко мне и встала рядом. Вглядываясь в суматоху у ворот:

 – Что там, Далли? – Усталость в голосе Миранды и какая-то странная покорность заставили меня оторваться от наместника и посмотреть на главную ведьму академии. – Тебе не кажется, что для одного дня неприятностей уже слишком много?

Я пожала плечами:

 – Кажется. Но, похоже, наместник другого мнения. Надеюсь, что он столь экстравагантно прибыл не по наши души, просто где-то случилось еще что-то.

 – Сейчас попробуем узнать.  – Миранда выбрала один из стеклянных шариков, подвешенных к ее браслету и начала катать его между пальцами. Словно от грязи оттирала. – В любом случае, у ректора в кабинете мы в безопасности. Сюда наместнику не добраться. Но это временно. Пока ректор не узнает.

Шарик под чуткими пальцами ведьмы начал светиться ровным жемчужным светом. И я поняла, что все подвески на браслете скорее всего являются вот теми заготовками, вместилищами силы, про которые рассказывала Миранда. А наставница поднесла шарик к губам и что-то шепнула.

Стекло раскололось с легким звоном. По кабинету ректора словно ледяной ветер пролетел. Я поежилась и вдруг услышала:

 – … не морочьте мне голову! Где эти проклятые ведьмы? Я покажу им как зачаровывать беспомощных мальчиков! Они…

Я не сдержалась и хихикнула. Это Октаэль  - беспомощный мальчик?

Неожиданно вспомнилось, как боевик, набиваясь в кавалеры, как-то вечером затащил меня под лестницу в центральном корпусе. Я не беспомощная кисейная барышня. И с физподготовкой у меня все отлично. Но некоторое время я только и могла, что беспомощно извиваться под сильным мужским телом, притиснувшим меня к стене. Мои руки были крепко зажаты в широкой мужской ладони где-то у меня над головой. Ноги мерзавец надежно зафиксировал своими сапожищами. А рот закрыл банально – полез целоваться. И именно в тот момент, когда я открыла рот, чтобы проклясть его.

Прижавшись ко мне всем телом, так что я четко ощутила животом все его намерения, Октаэль мгновенно пропихнул мне в рот свой склизкий слюнявый язык. Я чуть не задохнулась. Слова наговора мгновенно выветрились из моей головы. И на пару секунд страх возобладал над разумом. Я рыбкой забилась в руках нахала. А тот только удовлетворенно замычал и принялся измерять глубину моего рта своим языком.

Страх выветрился так же быстро, как и появился. А наглый боевик немедленно получил по заслугам: я изо всех сил сомкнула зубы на наглом вторженце. Боевик взвыл. Но уже по совсем другой причине. И попытался отобрать у меня свой драгоценный язык. Но не тут-то было! Я держала зубы крепко сомкнутыми, стойко перенося не совсем приятный солоноватый привкус. Я укусила до крови.

Боевик затрепыхался, как курица под ножом, и неосмотрительно выпустил из плена мои ноги. А мне только того и было надо. Юбки у ученического платья никогда не были пышными. Поэтому я без проблем резко подняла ногу и приласкала то, чем Октаэль безмерно гордился.

К сожалению, моя несдержанность развеяла хрупкое заклинание. И мы больше ничего не смогли услышать. Но нам и этого хватило. Мы переглянулись. Что могло произойти? Вроде бы мы договорились с наместником. Он нам поверил. Согласился ждать. И вдруг возвращается с отрядом городской стражи, экипированной против магических нападений. Это не шуточки!

 – Я очень надеюсь, что ошибаюсь, – наставница тяжело отвернулась от окна и пошла назад, к удобному диванчику, – Но если Прокаженный один раз успешно использовал прием, то он никогда от него не откажется. И будет использовать снова и снова. Пока есть эффект.

Я непонимающе посмотрела на усевшуюся наставницу. А Миранда горько вздохнула:

 – Не понимаешь? Далли, Прокаженный уже написал одно письмо. Ректору. И слава Пресветлой, что мы быстро во всем разобрались. Так что ему мешает написать еще одно клеветническое послание? Наместнику?

От осознания масштаба возможных неприятностей я поежилась. Если этот ненормальный Прокаженный действительно написал наместнику, то я даже не знаю, что на с наставницей может спасти.

Я огляделась по сторонам, в попытке быстро придумать куда бежать и где прятаться. Окно, утопающее в пышных складках тончайшей полупрозрачной шторы, под ногами темно шоколадный, с длиннющим ворсом ковер, в котором нога утопала по щиколотку. Большая часть стен скрыта за массивными шкафами, наполненными тяжелыми, потемневшими от времени фолиантами и свитками. Почти вплотную к окну – массивный, как скала, стол из полированного дуба. И кресло, больше похожее на трон. В том же стиле, что и кресло, но гораздо изящнее и легче, диванчик у единственного свободного от шкафов куска стены, сбоку от стола. Пресветлая! А я и забыла, что нахожусь в кабинете у ректора. Здесь не спрятаться! И вряд ли отсюда легко сбежать! Да и, похоже, я уже не успеваю скрыться.

Пространство у двери прорезала алая злая вспышка. Из портала нам навстречу шагнул хмурый ректор и огляделся. Найдя взглядом наставницу, лорд сдержанно поинтересовался:

 – Видели, что происходит во дворе?

Миранда просто кивнула. А я постаралась слиться с обстановкой.

 – В мужском общежитии полно знаков Прокаженных. Но, к счастью или нет, это все обманка. Развешенная хоть и второпях, но очень продуманно. Я отдал приказ найти эту Толанию и привести ко мне. Мне сейчас некогда этим заниматься. – Ректор поморщился. – Нужно успокоить наместника. Миранда, – лорд Солльер внимательно посмотрел на наставницу, – вы меня слышите? Вы готовы действовать, чтобы защитить вашу подопечную?

Удивительно, но профессор Миранда, все это время находящаяся в какой-то прострации, вдруг встала, и собранно и четко кивнула, давая свое согласие.

Глава 6

В первое мгновение у меня возникло стойкое желание отдернуть руки, спрятать за спину. Словно это поможет. Словно от этого детского жеста исчезнут, как дурной сон, и ругающийся ректор, и вызывающе горящий на моем запястье… браслет.

 – Что это?! – Шок у меня был такой, что в горле мгновенно пересохло. А голос стал похож на полузадушенное карканье.

Поток цветистых ругательств мгновенно иссяк. И ректор, видимо осознав, что только что себе позволил, отвел глаза.

 – Это, Адалия, брачный браслет. Мой родовой брачный браслет.

Мне дико захотелось заорать на него. Можно подумать, я не отличаю обычную побрякушку, пусть и дорогую, от украшенного родовым гербом и знаками артефакта. Не знаю каким чудом я в последний миг прикусила язык. И, несколько раз глубоко вздохнув, сумела сдержать не менее экспрессивную, чем у ректора пару минут назад, тираду.

 – Лорд Солльер, я понимаю, что на мне надет родовой артефакт. Меня интересует другое – как он оказался на моей руке?

Неожиданно совсем рядом раздался ржач очередных боевиков. Только они, эта элита магов, могут вести себя столь несдержанно и развязно. Мы оба вздрогнули. И лорд ректор выпустил мои руки.

Я солгу, если скажу, что мне было все равно, держит мужчина мои ладони в руках или нет. Когда руки безвольно выскользнули из разжавшихся мужских пальцев, мне показалось, что поздней весной вдруг наступила осень. И стало очень холодно. Возникла непреодолимая тяга вернуть их назад. И дальше наслаждаться теплом и негой. Я даже качнулась вперед, ближе к лорду Солльеру. Но, к счастью, вовремя опомнилась и вернулась назад. А дракон, занятый установкой полога, ничего не заметил.

 – Извините, Адалия, за вот это, – ректор виновато обвел поляну рукой, но я не думал, что мой кабинет может мне так быстро понадобиться. Его только начали приводить в порядок. А в моих апартаментах вам точно нечего делать, если только у вас нет плана действительно выйти за меня замуж. Я постоянно живу при академии. В городе другого дома у меня нет. И поэтому мои комнаты в академии…

 – …фактически ваше гнездо. Где влияние вашей магии очень сильно.

Ректор кивнул, с любопытством глядя на меня. А я вздохнула:

 – Я, конечно, далеко не все знаю о драконах. Но даже мне известно, что просто так родовой браслет не мог появиться у меня на руке. Как это вышло? Я ведь помню, что вы сказали в кабинете: пока вы не наденете мне браслет, помолвка не состоится. И вдруг – раз! И обнаруживаю у себя на руке ваш брачный браслет.

Еще увидев у себя на руке браслет, я тупо отметила сильный магический фон, идущий от него. Неизвестный мне герб рода. И странные родовые знаки. Что-то вроде листочков дерева. Но я не осознала, что произошло. Не поняла и не приняла ситуацию. А сейчас, когда я озвучила все, что меня мучило вслух, меня вдруг накрыло пониманием: я стала невестой дракона! Мамуля меня убьет!

Стон сорвался с губ непроизвольно. И я даже покачнулась от тяжести той ситуации, в которой оказалась. Да меня словно могильной плитой придавило! Как представлю, что меня ждет в ковене, хочется утопиться!

Неожиданно меня снес и обернул собой теплый вихрь.

 – Что такое, Адалия? Что случилось? Где болит?

Я ошеломленно распахнула глаза. И уставилась прямо в обеспокоенные янтарные глаза дракона. Да-да! Дракона, не мужчины! Ректор частично трансформировался. И сейчас меня испуганно изучали нечеловеческие светло-желтые глаза с вертикальным зрачком. Черты лица лорда Солльера заострились, и приобрели какое-то хищное выражение. На висках и скулах проступили мелкие черные чешуйки с тонюсеньким золотым кантиком. Если бы я стояла хоть на шаг дальше, то вряд ли бы смогла рассмотреть этот кантик, такой об был тонкий. Но здесь и сейчас я была настолько тесно прижата к ректорскому телу, что могла рассмотреть все подробности. А чуть откинув голову, поняла, что ректор, скорее всего, не чисто черный дракон, а с золотым отливом.

 – Красиво…

Мне бы испугаться голодного блеска мужских глаз и острых, как стилеты, когтей у меня на плечах. Но страха не было. Наоборот, прежде, чем я сообразила, что делаю, я протянула руку и кончиками пальцев погладила чешуйки. Чешуя под пальцами оказалась почти горячей. И приятно-гладкой. Ректор не шевелился. И, кажется, почти не дышал. Это дало повод осмелеть. И я уже уверенней исследовала чешую не только на скуле, но и на виске. А потом и вовсе положила ладонь на гладко выбритую мужскую щеку. Или у драконов волосы на лице не растут в отличие от людей?

От дурацкой мысли стало смешно. И, наверное, я бы все испортила, захихикав в самый неподходящий момент. Но лорд Солльер вдруг прикрыл горящие янтарем глаза, повернул голову и прикоснулся губами к моей ладони.

Кожу мгновенно словно раскаленным железом клеймили. Но это было не больно. Это было… Отголоски странного, тягуче-приятного, непонятного и горячего ощущения мгновенно проникли в кровь, воспламеняя ее. И по жилам растеклись по всему телу. Напитали собой каждую клеточку, заставляя петь и звенеть. Показалось, что за спиной у меня выросли крылья. Еще немного – и я взлечу.

Снова, как тогда в беседке, стал тесен лиф ученического платья. А еще мне отчаянно чего-то не хватало. И, кажется, это что-то было у ректора. На его губах.

Опершись свободной рукой на ректорское плечо, я несмело потянулась к его лицу. От его кожи остро и сладко пахло перцем, медом лесных друидов, пеплом драгоценного черного дерева, и еще чем-то незнакомым. Но таким притягательным, что я невольно облизнула губы. И в этот момент ректор открыл глаза.

Застигнутая врасплох, я с немым восторгом наблюдала, как узкий вертикальный зрачок в янтарных драконьих глазах неумолимо расширяется, затапливая чернотой желтизну. И от этого зрелища по моей коже прокатилась огненная волна. А в тот момент, когда ректор накрыл губами мой рот, дыхание мое сорвалось. И мир подернулся алой пеленой.

Это было точно так, как я себе представляла, когда наблюдала за играми лорда и Селии в беседке.  Я утратила контроль над своим телом уже в тот момент, когда мужские губы нежно попробовали на вкус мои. Обмякла в его руках, покорно позволяя терзать и ласкать. Творить все, что ему захочется. И просто плавилась от ощущения его рук на моем теле. Но даже этого мне было мало. Хотелось большего. Хотелось чего-то, что я не могла выразить словами. И тогда я просто потерлась грудью о мужской камзол, жалобно что-то промычав.

Глава 7

А по ту сторону портала меня ждал уже знакомый массивный стол, мрачные книжные шкафы и уютный диванчик. Мы вышли из портала в кабинете ректора. Скрывая свою нервозность и какие-то неясные ощущения, почти тягу, я огляделась. Нет, понятно, что прошло уже три дня. За это время даже не одаренные могут привести комнату в порядок. Но чтоб вот так, словно тут ничего и не было… Я украдкой оглянулась на дверь. И замерла. Действительно, словно ничего и не было. Даже дверь стояла та же самая: потемневшая от времени и множества рук, касавшихся ее, украшенная монументальной резьбой.

 – Даже и не думайте, Адалия, сегодня нам никто не помешает. Я принял меры.

Насмешливый голос ректора застал врасплох настолько, что я подпрыгнула. И немедленно возмутилась:

 – Даже и в мыслях не было! Просто любопытно, как вам удалось восстановить дверь до таких мельчайших подробностей! Она же словно тут вечно стояла!

Ректор скептически хмыкнул на мою тираду:

 – А вот так!

Хитрая ухмылка на четко очерченных мужских губах несколько отвлекла меня. И я опомнилась только тогда, когда мы оказались у самой двери, а мою руку, ту самую, с брачным браслетом, расположили на дверном полотнище так, чтобы браслет ее касался. Не давая возмутиться произволу, поверх легла мужская ладонь. И я затаила дыхание, прислушиваясь к ощущениям. По моим пальцам от сильной руки ректора словно огонь потек. Распространился на ладонь, обволакивая ее, как тогда, на полянке, золотистыми искорками, даря странные, но очень приятные ощущения.

Когда не яркое золотистое сияние достигло браслета, он вспыхнул огнем. И на руке ректора проступили очертания точно такого же браслета, парного к тому, что носила я. Я даже дыхание затаила. Лорд Солльер решил признать нашу помолвку?

Задать вопрос не успела. Отвлекли метаморфозы, происходящие с дверью. В какой-то момент, когда сияние коснулось старого дерева, дверь дрогнула. И потекла вниз. Как густое варенье по стенкам горшочка. А под ним…

Я ошеломленно распахнула глаза во всю ширь:

 – Драконий базальт!

 – Ну да. Я же сказал, что принял меры.

Дыхание ректора, стоящего позади меня почти вплотную, шевельнуло волосы над моим ухом и приятные мурашки побежали по телу. Краем сознания отметила, что дышит лорд так, словно удерживает кусок скалы на весу. Но меня больше сейчас интересовало другое. Я оглянулась на ректора:

 – Но как?

Лорд Солльер беззаботно пожал плечами и по-мальчишески озорно улыбнулся, как бы говоря: «Да, пустяки!»  Мой взгляд тут же замер у него на губах. Я уже знала, что эти, твердые на вид, губы могут быть очень нежными и страстными. И подарить невиданное наслаждение. Не осознавая, что делаю, я потянулась за прикосновением этих таких желанных губ.

Мое движение не осталось незамеченным. Глаза лорда Солльера начали стремительно темнеть. Он отпустил наконец мою руку, что до сих пор прижимал к двери. И кончиками пальцев коснулся моего лица. Легчайшее, невесомое, почти что тень касания, но у меня сердце в груди зашлось от восторга. А весь мир сузился до одного лица напротив. И я невольно облизнула губы, уютно опираясь затылком о надежное мужское плечо. Ну же! Поцелуй меня уже! Одна маленькая ведьмочка в твоих руках очень хочет…

Протрезвление наступило внезапно и неумолимо. Просто вдруг стало как-то пусто, холодно и одиноко. Я покачнулась и растерянно моргнула. И обнаружила хмурого дракона стоящим в нескольких шагах от меня. У самого стола.

Лорд Солльер сложил руки на груди. Словно закрываясь от меня:

 – Простите, Адалия. Я опять забылся и позволил родовой магии вести меня.

Теперь нахмурилась и я. Ничего не понимаю! Он же сам надел браслет! И только что у двери. Ему тоже, как и мне, было приятно прикосновение!

 – Но, лорд-ректор,..

Мужчину у стола перекосило:

 – Меня зовут Рэйнард! Хотя бы наедине обращайтесь ко мне по имени!

Я растерялась окончательно. Ничего не понимаю. А лорд-ректор вдруг схватился за голову и застонал:

 – Пресветлая! Что я творю? Да за что же…

Ноги сами понесли меня к мужчине:

 – Лорд-ре… Рэйнард! Где болит? Голова? Я сейчас помогу! Я умею!

Я потянулась к вискам дракона, но сделать ничего не успела. Лорд-ректор вдруг опустил руки и глянул на меня таким пронзительным, таким голодным взглядом, что я споткнулась. И замерла, затаив дыхание, в полушаге от него.

Время словно застыло. Не знаю, как у дракона, а мне его янтарный взгляд как будто в душу проник. Согрел изнутри теплом, омыл солнечным светом. И будто впитался в каждую клеточку, наполняя ее непонятной, незнакомой потребностью, тягой. И невероятная, огромная по своему размеру нужда словно толкнула меня в спину. Я снова потянулась к дракону.

И снова драконище все разрушил. Лорд-ректор поймал меня за плечи и отодвинул на расстояние вытянутой руки. Слегка встряхнул:

 – Адалия, очнитесь! Это не ваши чувства! Это – навеянный родовой магией гламор.

Я помотала головой, пытаясь осознать сказанное. Мужчина нахмурился:

 – Нет? Ну хорошо же. А если так?

Он отпустил мои плечи. Но не успела я снова к нему приблизится, как перед самым моим носом возникла мужская рука, стремительно покрывающаяся мелкими черными чешуйками. А из кончиков пальцев, словно из ниоткуда, вдруг возникли алмазно поблескивающие когти размером со стилет каждый. Я испуганно отшатнулась. Чтобы тут же напороться на острый, пристальный взгляд ректора:

 – Очнулась? Очень хорошо! А теперь поговорим, пока снова оба не попали в эти магические силки. – Ректор скривился так, словно раскусил жука.

Растерянно кивнув, я отошла к диванчику и присела. Смысл происходящего упорно ускользал от понимания.  И я с надеждой уставилась на ректора. Может, объяснит наконец, что случилось?

Дракон не знакомым, беспомощным жестом потер виски:

 – Адалия, вы не подумайте, я на вас не сержусь! Я слишком хорошо понимаю, что это воздействие родовой магии. А вы слишком слабы, чтобы ей сопротивляться. Да и женщины всегда попадают под заведомо более сильный удар.

Глава 8

После того, как Миранда вышла, я бросила бесполезное занятие и задумалась, прикусив губу. Время у меня было. Но совсем не много. Потому что я каким-то шестым чувством ощущала – ректора в академии давно уже нет. Уже и след его простыл. А значит, Миранда скоро вернется. Значит, во-первых, нужно быстро придумать оправдание тому, что я не сразу сказала о том, что кровь у меня уже есть. Во-вторых, побыстрее успокоиться и взять себя в руки. И в-третьих, нужно что-то думать с инициацией. Времени на это у меня почти нет. Нужно придумать, как и с кем пройти инициацию так, чтобы Миранда об этом узнала постфактум. Желательно, как можно позднее.

Я задумчиво и несколько нервно теребила браслет ректора на руке. Тоже вот забота. Как быстро наставница его заметит? Догадается, чей он? Как мне себя вести? Что можно говорить, а что нельзя? Да дохлые низшие! Почему драконище трусливо исчез в неизвестном направлении именно тогда, когда он мне нужен?!

«Адалия?!»

Я изумленно заозиралась. Голос прозвучал словно из-за спины. Или над головой.

«Адалия, почему вы молчите? Что-то случилось?»

В голосе ректора прорезалось настоящее беспокойство. А до меня наконец дошло, что в лаборатории я по-прежнему одна. А голос ректора звучит у меня в голове. Мыслеречь. Меня накрыло шоком. Не знала, что такое возможно.

В голове явственно прозвучал вздох:

«Адалия, вы же не думаете, что первородные все свои секреты рассказывают по первому требованию? Есть вещи, которые другой расе не доверяются и никогда не доверятся. Так что случилось? Я четко ощущаю вашу нервозность. Вам грозит опасность?»

Я позволила себе подумать меньше, чем полсекунды. Даже если закрыть глаза на то, что я в данный момент его невеста и ни с кем другим не могу пройти инициацию, то ректор все равно должен знать, что тут творится.

Неожиданно меня накрыло четким ощущением, что хищник рядом со мной подобрался и готов к броску. Свое он будет защищать до последнего.

«Адалия, что у вас там творится? О чем я должен знать?»

Осознав, что ни одна моя мысль не может остаться тайной, я мысленно застонала. А ректор насмешливо фыркнул:

«Я могу прочесть ваши мысли только когда вы касаетесь браслета и думаете обо мне одновременно. Древние предусмотрели возможность того, что невесте будет грозить опасность, а дракона рядом в этот момент не будет. Касаясь браслета и думая о женихе, девушка создает связь. И дракон по такой связи может не только разговаривать с избранницей, но и перенестись к ней даже если она находится в недоступном обычной магии месте. Например, в Запретном эльфийском лесу. Так что у вас случилось?»

Я больше не колебалась:

«Рэйнард, я все расскажу, когда вы вернетесь. Непосредственно сейчас для меня опасности нет. Но вам действительно лучше знать, что тут происходит. А прямо сейчас не могли бы вы прислать мне магический вестник? Любой! Хоть просто клочок зеленого листочка! Мне очень надо!»

Новый хмык от дракона был воспринят мной уже как что-то само-собой разумеющееся. Потом у меня в мыслях мелькнуло какое-то озорство. А потом ощущение присутствия другого разума в голове пропало. И это, несмотря на то, что я продолжала поглаживать браслет.

«Не делайте так, Адалия!»

Я вздрогнула от неожиданности. Голос ректора в моих мыслях не был резким. Скорее, каким-то нетерпеливым. Хмм?.. А как это – так?

«Не нужно так нежно поглаживать браслет. Этим вы только усиливаете связь между нами. Для того, чтобы поговорить на расстоянии, достаточно просто положить пальцы на браслет. Что касается того, что ваша наставница не заметила у вас на руке украшение, то его никто не увидит. Браслет проявится только тогда, когда мы консумируем брак. Или же мы оба пожелаем обнародовать помолвку.»

Что-то я уже запуталась. То ректор на всю академию, при толпе ведьмочек называет меня невестой. То – «пока мы оба не пожелаем обнародовать помолвку».

«Адалия, не ломайте пока над этим голову. Если не удастся разорвать помолвку, я расскажу вам все, что нужно знать нареченной. А если браслет покинет вашу симпатичную ручку, то эти знания вам и не понадобятся никогда. А пока ловите то, что вы просили.»

В воздухе передо мной вспыхнуло бледное золотистое сияние. Словно кто-то золотую пудру рассыпал. Одна из крупинок светилась намного сильнее и очень быстро увеличивалась в размерах. Я зачарованно подставила ладошки, и уже через мгновение у меня в руках было невиданное чудо – редкий и забавный цветочек, растущий только на территории эльфийских лесов: фиалка трехцветная, прозванная людьми королевскими глазками. По легенде, когда-то давно, у одного из тогдашних королей супругой была настоящая эльфийка с глазами редкой красоты. Поговаривали, что она очень любила эти яркие и нежные цветочки. И ей каждые три дня родственники поставляли целые букеты.

После смерти короля бессмертная первородная вернулась в свои леса. А королевские глазки с тех пор люди видели только на картинках.

И вот теперь это чудо лежало у меня на ладони, окутывая всю меня нежным незнакомым ароматом.  От восторга я даже дыхание затаила. Какая прелесть! Увидеть живой цветок, произрастающий только на землях эльфов – это было сродни волшебству, магии, недоступной мне. Но сейчас уютно устроившейся у меня на ладони.

Если верить учебнику, а мы изучали это растение совсем недавно, эльфы считали этот цветок символом постоянства и верности. И пока я разглядывала нежные лепестки, меня вдруг осенило, что можно добавить в мое выпускное зелье.

Королевские глазки были мгновенно помещены в стазис и спрятаны. На стол, рядом с котелком, легла хрустальная капелька с кровью дракона. А я воровато огляделась: не было ли случайно каких-то свидетелей.

Но лаборатория была пуста и тиха. За окном умирали последние отблески дня. Но было еще недостаточно темно, для того чтобы не заметить случайного соглядатая. И я успокоилась. Никто ничего не видел. Никто ничего не знает. Все будет теперь хорошо. Остается придумать, как извернуться с инициацией. Идеально было бы практику проходить не в академии, а где-то подальше. Но теперь я была совершенно уверена, что Миранда меня не отпустит. Да и ректор распорядился оставить меня для прохождения практики в академии. Хотя, его, думаю, можно не бояться. Не убьет точно. А наказания страшнее лишения своей силы, или учебы еще один год на том же курсе не придумаешь. Последнее вообще позор на все королевство. Я и так единственная ведьма, до сих пор не инициированная и до сих пор, почти до выпуска, носящая ограничитель силы.

Глава 9

Сновидения. Яркие картины утомленного мозга. Все видят сны. Только одни люди их видят нечетко и черно-белыми. А другие – красочными и запоминающимися. И далеко не все могут вспомнить при пробуждении то, что видели во сне.

Некоторые могут видеть во снах картины далекого и близкого будущего, и то, что уже было. Таких очень мало. Их ценят, берегут, специально обучают. К таким съезжаются со всех уголков нашего мира. Чтобы за немыслимые деньги попытаться приоткрыть завесу тайны над событиями, ожидающими их за поворотом судьбы.

Я видела сон. Хотя нет, наверное, сны. Так будет правильнее. Сначала мне приснилось, что надо мной, прикорнувшей в неловкой позе на роскошных подушках, склонились двое: маг и правитель. Повелитель чуть презрительно хмыкнул:

 – Вот видишь. Спит, как ребенок. А ты волновался. Так будет лучше для всех. Пусть поспит, отдохнет. Будет вечером свежее и бодрее. Заодно гарантированно нигде ничего не увидит и не услышит. И не начнет задавать неудобных вопросов. Это же ведьма! Любопытство и непочтительность у них в крови!

Маг обеспокоенно подхватил мои ноги, свисающие с кровати и стоящие ступнями на полу. Я уснула, как упала, полусидя. Маг заботливо устроил меня на кровати поудобнее и накрыл мне ноги легким одеялом. Правитель насмешливо хмыкнул:

 – Лэоринэль, ты решил заделаться нянькой для ведьмы? Или понравилась?

Мне померещилось, как маг неприязненно скривился от насмешек своего повелителя. А тот все не унимался:

 – Если понравилась, то сочувствую. Придется тебе пожертвовать своей любовью!

О чем это он? Кого любит маг? И что это за разговоры про жертвы?

 – Альд, прекрати! Ты же на самом деле не такой, каким пытаешься сейчас казаться.  Хотя бы сейчас девушка заслуживает почтительного отношения к себе. И заботы. Или ты хочешь, чтобы она вечером не только была одурманена и не осознавала, что происходит, но и не в состоянии была шагу ступить от боли в спине?

Хмм, интересные у них, однако, отношения! Маг запросто называет повелителя сокращенным именем! Кажется, я точно чего-то не понимаю.

 – Лерин, не перегибай! Ничего с ней не случится! Она молода. И сильна. Не разболеется от сна в несколько непривычной позе! – Во мне взметнулось возмущение. Вот скотина, а не эльфийский правитель! Бесовку ему в жены! – И цветы визарии ей же во благо. Будет лучше, если она послушно сделает все, что ей велят. Так больше шансов на успех.

Маг печально вздохнул:

 – Знаю. Но все равно меня все это беспокоит. Ладно, идем отсюда. Дадим девочке спокойно поспать. А то еще ненароком разбудим. Особенно ты, со своими высказываниями!  – И буркнул себе под нос: – Не понимаю, почему ты ополчился именно на эту ведьму.

Повелитель фыркнул:

 – Ага, разбудим! С цветами визарии в изголовье! Ты забыл, как они действуют на людей? Но вообще ты прав. Идем отсюда. Все, что нужно, мы уже увидели. Надеюсь, сегодняшний обряд будет успешнее предыдущего.

Эльфы слаженно сделали шаг. И только когда они исчезли, я увидела тусклое мерцание перехода. А этот эльф силен! Наш ректор и то не может создавать скрытые переходы. Или, может, просто не считает нужным от кого-то таиться?

Какие-то странные я вижу сны. И странные вопросы меня одолевают в этих снах. К примеру, к чему это вдруг я вспомнила о ректоре? «Жених» обнаружил потерю и беспокоится где я? Не может найти? Непонятно.

Вообще, что-то очень много непонятного со мной происходит в последнее время. Взять хотя бы эту странную практику. Зачем эльфам ведьма? Я начинала подозревать, что напасть, от которой я их должна избавить, совсем не такая, какую изучают в академии. Похоже, меня пригласили сюда только для того, чтобы я участвовала в сегодняшнем обряде. Вот только какова будет моя роль?

Неожиданно мои размышления прервало яркое золотое сияние, веретеном собравшееся посреди комнаты от пола и до потолка. Переход? Так порталы обычно выглядят совсем не так. Но это совершенно точно какая-то сильная магия. Потому что даже во сне я ощущала волнение магического фона. К слову сказать, у эльфов фон и вовсе был скудным. Человеческим магам тут было бы сложно плести заклинания. Если вообще возможно.

Отвлекшись на собственные ощущения и анализ магического фона, я благополучно пропустила появление в комнате вместо светящегося веретена незнакомки. Я в восхищении задержала дыхание при виде золотистых, как лучи дневного светила, волос, густыми тугими локонами струящихся по спине незнакомки ниже попы. Вот бы мне такие! Незнакомка насмешливо фыркнула:

 – Не о том думаешь, девочка! Хотя, могу и одарить. Тебе пригодится.

Я ошарашенно вытаращила глаза и поперхнулась воздухом. Она слышит мои мысли?!

 – Конечно. По-другому и быть не может.

Никаких других пояснений больше не прозвучало. Но я уже начала догадываться, кто передо мной. Незнакомка, чей возраст тяжело давил на меня неимоверным, неподъемным грузом, но которую язык не поворачивался назвать женщиной, кивнула:

 – Да, ты все правильно поняла.

Пресветлая!

Мне безумно захотелось вскочить, поклониться богине в ноги. Ведь я столько раз к ней обращалась! И Пресветлая никогда не отказывала в помощи. Но я не смогла даже пальцем шевельнуть.

А богиня, снисходительно прислушивающаяся ко мне, вдруг нахмурилась и подошла поближе к кровати. И очевидно только тогда увидела проклятые цветы, лишающие меня возможности двигаться:

 – Визария…  А ты еще больший глупец, Альродориэль, чем я думала! – Гневное движение тонкой руки, и поток золотистого света буквально снес с изголовья одурманивающий меня венок. – Ну что ж, тогда тем более ты заслуживаешь щелчок по носу! – От холодного гневного голоса богини у меня мороз по коже пробежал. Но я даже поежится не смогла. – Будет тебе сюрприз!

Золотистое свечение усилилось стократно, когда Пресветлая склонилась надо мной и ласково погладила по голове:

 – Бедная девочка! Мне жаль, что все так складывается! Но по-другому нельзя. Иначе этот мир умрет в страшных муках. Но я постараюсь компенсировать тебе все твои страдания. Не волнуйся, планам Альродориэля не суждено сбыться. Все будет хорошо. И ты обязательно будешь счастлива. Если, конечно, не будешь противиться своему предназначению. – Богиня плавно провела рукой над моим телом. – Вот так. Так будет лучше. Тем более, что напоить корни Перводрева своей кровью тебе все равно придется. Прости, малышка, но без этого никак. Зато потом все будет хорошо. Только оставайся такой же решительной, смелой, ничего не опасающейся.