Землянка для Альф 2

Глава 1. Нижняя

— Бросайте ее к белому волку, — скомандовал мужчина в белом халате, внимательно окинув меня взглядом. Он нахмурил и без того морщинистое лицо, сузив голубые глаза, которые точно дыру сверлили.

Если бы я могла, то обязательно бы скривила губы ему в ответ.

Вид был не первой свежести, учитывая то, что происходило в лаборатории, но сейчас это интересовало меня меньше всего. В голове шумело и раз за разом кидало то в жар, то в холод. При этом нижней частью тела я совершенно не ощущала пола или же гладкость его поверхности.

— Вы уверены, что она выживет после спаривания с ним? — врач встряхнул меня, крепко придерживая цепи и наручники.

Я поморщилась от резкой боли в руках. Кончики пальцев покалывало, распространяя холод по телу, начиная с верхних конечностей. Метал с особым упоением впивался в нежную кожу запястий. Именно она возвращала меня к гребаной реальности.

Реальность было неутешительной, поскольку… Погодите-ка… он сказал о спаривании? Глаза округлились от удивления, и я медленно перевела взгляд на мужчину в халате. О, Всевышний, пусть у меня отсохнут уши, лишь бы я ослышалась!

— Мы сделали все, чтобы самка выжила после спаривания, Арнольд, — отмахнулся главный командир белых халатов и уже озадачено посмотрел на меня, — сложнее всего было заполучить землянку.

Землянку? О… боже… мой…

Внутри все похолодело, горло сжалось тугим спазмом. Так вот… зачем… меня таскали несколько дней по лабораториям. Сначала анализировали снимки, после делали многочисленные анализы, психологические тесты. Объясняли весь кипишь тем, что землянки не привыкли к иному климату, поэтому следовало ввести, ко всему прочему, препараты. Я им верила, поскольку совершенно не помнила, как попала сюда. Да и почему люди сделали бы что-то, что навредило бы такому же, как они?

Хотя их разговоры и обозначение меня как «землянки» были достаточно странны. Достаточно для того, чтобы усомниться. А я этого не сделала… даже предположить не могла!

— Мистер Зальман, возможно, стоило бы поберечь наш земной образец? Одному Богу известно, когда удастся заполучить землянку, в которой столь удачно ужились гены…

— Я сказал: к белому волку ее, — резко отрезал командир. — Если смеешь огрызаться, то отправишься следом, как трофей для альфы, никчемное создание, называющее себя ученым.

Я замычала и завертела головой. Не хочу! Не хочу никуда идти! Горло сжималось спазмами боли, сердце отчаянно стучало в груди настолько громко, будто пыталось заглушить все остальные звуки. Даже руками для пущей уверенности дернула, встречаясь лицом к лицу с острой и мучительной вспышкой боли.

Арнольд даже не обратил внимание на это, продолжая концентрировать все пугающее внимание на командира.

— Выполнять, — сухо скомандовал мистер Зальман.

Нет! Не-е-ет! Ничего не выполнять!

Я упрямо потянула на себя цепь, сопротивляясь сквозь слезы и боль. Что-то мычала, пытаясь прокусить кляп, брыкалась и ползала по полу, словно рыбка, выброшенная на берег. Ноги не слушались меня, чувствительность будто бы специально не возвращалась.

— МОЛЧАТЬ!

Я замерла от крика, словно от пощечины.

Гневное лицо мистера Зальмана было прямо перед глазами. Седые брови образовали глубокие складки на лбу, что делало старого мужчину более пугающим. Губы сжал в тонкую линию, через которую выпирали передние острые зубы. Как у зверя. И это заставило застопориться с катящими слезами по щекам.

— Что стал? Выполняй приказ, идиот, — рявкнул мистер Зальман, выпрямившись в спине и поправив белый воротничок.

— С-слушаюсь, — Арнольд поник.

К сожалению, вместе с ним и я.

Он развернулся на сто восемьдесят градусов и потянул меня за собой, торопливо шагая по коридору.

Один…

Два…

Три…

Шаги эхом раздавались по серому коридору. И каждый его шаг напоминал мне о том, что я находилась в ловушке и совсем скоро встречусь с белым волком. Мои тихие всхлипы смешались с эхом шагов.

Пустые стены сменяли одна за одной. Даже пол никак не менялся, оставаясь по цвету таким же, как и стены. Я не видела ни одной двери. И людей. Только слышала разносящиеся звуки таких разговоров и приближавшееся рычание.

И чем громче оно было, тем сильнее замирало сердце.

Я склонила голову на бок, даже не заметив, что задержала дыхание. Внутри все задрожало от страха, а глаза отказывались воспринимать увиденное. Дверь была совсем близко и находилась где-то там, где было почти темно.

Я завыла пуще прежнего, пытаясь сжать запястья и дернуться вперед. Руки отказывались двигаться, наливаясь свинцом. Затекли. Черт! Почему именно сейчас, когда буквально минуту назад я могла ими шевелить!

Мощная металлическая дверь с округлыми границами была закрыта на электронный замок, и, дополнительно фиксировалась тремя выдвижными палками из чего-то железного, шириной по пятнадцать сантиментов. Сама дверь была внушительных размеров около двух метров, учитывая высоту стен под три метра.

Единственным окном в мир из камеры было округлое окно. Именно оттуда исходил холодный голубой свет, освещающий коридор, где светильников на потолке, словно бы специально не предусмотрели, как в других местах, по которым меня тащили.

Глава 2. Она моя нижняя!

Арнольд рывком прижал меня к двери. Я зашипела от резкой боли вместе с хрустом в позвоночнике. Зыркнула ненавистно на ученого, желая вдарить ему ниже пояса. Так же и сломать шею недолго! Я осторожно повела плечами, расправляясь в спине. С облегчением воздуха, когда позвонки один за другим встали на месте. Ничего не сломалось, просто косточки затекли в изогнутом положении.

Но кое-что смутило меня. Судя по застывшему Арнольду, его тоже заставила застыть в нерешимости… тишина. Абсолютная. Будто бы стихли все разговоры, которые мы слышали вдалеке. Даже звериное рычание исчезло.

— Что за чертовщина, — выругался он, нервно теребя пуговицы на халате.

Я откинула голову на дверь. Надо быть хоть немного в курсе того, почему Арнольд напоминал белую простынь. Его ноздри расширялись и сужались. Зрачки превратились в два бездомных колодца. Рука, тянущая к кодовому замку так и застыла в воздухе, подрагивая.

Если рослого парня трясло от страха, то, что было говорить обо мне? Пусть сам имеет дело с белым волком.

Я медленно отползала в сторону. Отклонялась вбок и перетаскивала тело. Один миллиметр, но он заставлял сердце замирать в страхе и через секунду биться от счастья. Однако цепи неожиданно дернули, полоснув рану на запястьях.

— Не рыпайся, землянка, — прошипел Арнольд и добавил сумасшедший оскал. — Тебя там заждался ненасытный зверь и я планирую выполнить приказ.

Я протестующе и даже в какой-то мере с мольбой замычала. Однако ученый на мои муки не обращал ровным счетом никакого внимания, занимаясь целиком и полностью электронным замком, который был прямо над моей головой.

Он откинул крышку и набрал по кнопочкам номер. После чего дернул за цепь и отодвинул от двери. Державшие ее железные палки разъехались в противоположные стороны. Из-за дверей послышалось утробное рычание.

Я отползла назад и вжалась в ногу Аргольда. Нижняя часть тела будто бы приросла к полу, а спина прилипла к ученому. Он жеста не оценил и пинком отправил к двери. Я пискнула и зажмурилась, предчувствуя удар лица о металл.

Но его не последовало. Я мягко приземлилась на голубой пол боком и только услышала хлопок закрывшейся двери. Тот ужас, который был у меня на лице, невозможно было описать, хоть я и отчетливо видела его в отражении выхода. Единственного выхода на свободу.

Я беспомощно смотрела на отражение девушки в синяках и ссадинах, которые еле-еле прикрывало платье по колено. Никогда еще мой вид не выглядел столь плачевно. Я шмыгнула носом и перевернулась на живот. Волосы, закрученные в гульку, плавно упали на плечи и заструились волнами по полу.

Щелчок. Наручники на руках и ногах открылись, цепь упав, звякнула на полу. По телу пронеслась теплая волна вместе с колючими мурашками. Я схватилась руками за ноги и зашипела, шустро сев на пятую точку. Кровь начала поступать, поэтому конечности выходили из оцепенения. Вместе с приятным возвращалась и боль

Справа послышалось рычание. Долгое, утробное и требовательное. Я замерла. Способность двигаться вышибла из меня мысль о том, что я находилась в клетке со зверем. Белым волком.

Я сидела лицом к двери, остальное же помещение даже не успела осмотреть. Откуда приближался зверь? Как он выглядел? И что же со мной будет? Страх тонкой змейкой пополз по позвоночнику, оставляя после себя липкий пот.

Я боялась шевельнуться, поскольку точно знала, что он ко мне приближался. Будто бы нутром чувствовала давящую власть, на которую хотелось ответить покорностью, склонив голову. Все внутри меня замерло в немом напряжении, покрываясь корочкой страха.

Спину обдало жаром, поднимая волоски. Я и сама натянулась, словно стрела. Жар исходил не только от тяжелого дыхания, но и от тела, которое будто бы было в миллиметре от соприкосновения с моим.

— Вкусно пахнешь, — хрипло прорычал мужской голос прямо над ухом, заставляя меня боязливо выдохнуть.

И плеча моего коснулась… нет, совсем не лапа, а самая настоящая мужская ладонь. Обжигающе горячая. Настолько, что под его ладонями кожа начинала плавиться, желая ласки.

— Как тебя зовут? — он захватил в плен несколько прядей волос и накрутил на пальчик, медленно потянул к себе и с шумом вдохнул.

Сердце остановилось и забилось в бешеном ритме, выталкивая из головы вихрь мыслей, оставляя лишь тягучую атмосферу и низкий мужской бас в ушах. Я помнила, что он задал вопрос, но язык не старался даже шевельнуться, как и горло не пыталось выдавить ни слова.

Кисть опалило дыханием, я дернулась в противоположную сторону и закричала, но вмиг оказалась лицом к лицу с мужчиной. Он был… пленительной красоты, самой ни что на есть звериной. Это прослеживалось в каждом малейшем движении: от трепетного поцелуя каждого пальчика до взгляда, выбивающего из легких воздух. А его запах… терпкий, будто бы только что с мороза принесли сосну в дом и ее аромат раскрылся от соприкосновения с теплотой.

— Ты пахнешь… как… — глаза мужчины сузились, и он с фанатизмом принялся вдыхать мой аромат, притянув меня так близко к себе, что я телом ощутила всю его мощь.

Он был твердым, но таким сладостно-горячим, что руки сами потянулись потрогать, дабы изучить. Это было неправильно, жутко неправильно и смущающе, но в голове что-то щелкнуло, от чего я действовала инстинктивно. Подчиняясь воле тому, кто держал меня за талию, прижимая к напряженному телу. Его грудная клетка часто вздымалась, а носом он уткнулся в шею. Вдыхал аромат жадно, словно пытался им напиться.

— Как нижняя, — прорычал второй мужской голос за спиной, заставляя содрогнуться всем телом. — Моя нижняя.

Их… в камере двое?! Но подумать об этом я не успела. Державший меня мужчина тихо зарычал, сверкнув голубыми глазами на противника.

— Она моя нижняя, щенок.

Глава 3. Снимай одежду

Нижняя? Моя нижняя? О, боги, что это означало?

— Свали, малыш, — бархатистый голос сзади буквально заставил повернуть голову и пригвоздиться к нему взглядом.

Он стоял на коленях, лениво опираясь на кровать, стоявшую справа от него. Глаза мужчины горели желтым в полутьме, освещенной голубым светом. Рыжие пряди упали на прямой лоб с едва заметной мимической складкой над бровями. Впечатляющий рельеф мышц плавно перекатывался под кожей, когда мужчина изучающе скользил по моей истерзанной спине.

— Я думал, ты умеешь только скулить, Гатар, — ядовито заметил державший меня. — Целую неделю выл и ползал по стенам, как текущая сука.

Рыжего, которого мой пленитель назвал Гатаром, сощурился и предупреждающе зарычал.

Все внутри задрожало, словно происходило разрушительное землетрясение. Я прикусила губу, лишь бы не закричать и не броситься к выходу. Атмосфера накалялась. Воздух наполнялся электрическими разрядами и звериными звуками, схожими с теми, когда обозленные животные бросались друг на друга в кровавой схватке.

Я замерла в стальных руках, не решаясь даже вздохнуть. Любое движение могло спровоцировать их.

Мужчины хоть и выглядели как люди, но определенно ими не являлись. Они рычали, скалились, были втрое шире меня и пахли… лесной хвоей, только-только сорванными шишками и скошенной травой.

Они не были людьми.

Я и после слов Арнольда понимала это, но теперь убедилась окончательно.

— Я умею вырывать сердца, — Гатар бросил сумасшедший взгляд, от которого захотелось зажмуриться и накрыться одеялом. — Настаиваешь на том, чтобы пойти по тропе своего брата – Эллиота? Так я тебе это устрою, если ты… — Голос рыжего понизился до пугающего рыка, — не отпустишь мою нижнюю.

Отпустить? К нему? Нет уж, он выглядел всяко устрашающее того, кто крепко держал меня в бережных объятиях. Я впилась ладонями в спину голубоглазого и замотала головой.

Он на секунду замер, не ожидавший перемену в настроении. Сердце забилось чаще. От решения этого мужчины зависело мое будущее в камере. Возможно, что именно он не станет меня трогать, а вот рыжий определенно возьмет то, зачем я здесь оказалась. Для спаривания.

К горлу подкатил комок тошноты. Я зажмурилась аж до звездочек в глазах и с усилием сглотнула. Не хочу… не хочу быть растерзанной и тронутой… очень не хочу, господи… Горло ржало спазмом боли, а на глаза навернулись слезы.

— Мы в одинаковом положении, Гатар.

Рука мужчины легла на спину и успокаивающе похлопала. Я задрожала от резкой боли, и он остановился, но ладонь не убрал. Непрошенные слезы капнули ему на плечо. И за что они так поступили со мной… люди избили ради опытов такого же человека…

— Ха-а-а. Ты забываешься, щенок. Я глава клана Грэнвулов, а ты кто? Альфа, потерявший стаю, семью, младшего брата и, наконец-то, власть? Великий и всемогущий Адам. Смотри, не насмеши помойных крыс Дэрга-риан.

Дэрга-риан – это планета, на которой мы находились. Услышала об этом от ученых… или как их лучше называть? Ученые, врачи… надзиратели. Я ничего не знала о Дэрга-риан, кроме того, что основной расой здесь были некие наррэны. Дивно, но создания никогда не попадались мне на глаза, а опыты в основном проводили люди. Наверное.

Но, что говорил Гатар? Альфа, потерявший все? Адам – Альфа?

Теперь уже я слышала рычание и думать резко перехотелось.

— Выметайся из моей камеры, свергнутая псина, — черноволосый в одно мгновенье впился в нежную кожу так, что заскулила уже я.

— Только вместе с моей нижне-е-ей.

Адам мощной ладонью впечатал меня в стену, позади себя, почти вплотную к двери. Я распахнула глаза и вжалась в угол, словно загнанный зверек. Гатар хищно оскалился и двинулся навстречу нам, встав на ноги.

— Это. Моя. Нижняя. — Отчеканил рыком каждое слово Адам, загородив меня широкой спиной. — Линяй крысой в выгрызенную дыру. Я тебя не звал к себе.

— Я прихожу сам, Адам, и беру то, что хочу, — Гатар скосил желтые глаза в мою сторону, — а хочу я ее.

И взгляд такой цепкий, жаркий, что невольно сердце сладостно замирало, а внизу живота разливалось тепло. Боги! Что гадкие ученые сотворили со мной, что тело шло вразнобой с мозгом.

Адам перетянул внимание на себя, выступив вперед. Невольно взгляд опустился вниз на… обнаженные и подтянутые ягодицы мужчин. Стыдливо отвернулась. Как я раньше не заметила, что они голые! Голые!

Я же в камере с голыми мужиками! Ко всему прочему, походу, еще и… животными?

— Увы и ах, ее привели в камеру к белому волку, а ты, стало быть, дверью ошибся, рыжий. Или раскопки совсем извилины отбили?

Точно… волки… Я мысленно хихикнула и развернулась к двери. Надо как-то открыть ее. Зубами, ногтями, волосами. Черт! Чем угодно!

— Я всегда беру то, что хочу.

Грохот. Глухие удары и характерный хруст. Гатар рывком ударил Адама, припечатав того к стене. Я закричала и прикрыла голову руками. Забилась в угол плотнее, поджав ноги под себя. Сердце грохотало в горле, виски сдавливало. Слезы катились по щекам прямо на губы, смешиваясь вместе со стальным вкусом.

Все стихло.

— Кто это у нас такой пугливый, забился в уголок? — от бархатного голоса Гатара тело буквально пронзили ледяные мурашки.

Он коснулся рук на голове, убирая их вниз. Горячая ладонь скользнула по запястью и прошлась до локтя, полностью накрывая плечо. Я не смотрела на Гатара, но боковым зрением улавливала, что он склонил голову набок.

— Посмотри на меня, — в бархате проскальзывали стальные нотки.

Я отмахнулась от его пальцев, которые настойчиво желали ухватить меня за подбородок.

— Строптивая, да? Давно таких не встречал, — он все-таки коснулся щеки, от чего по телу прошлись теплые разряды, — мне нр-равится.

Какой же он красивый, но такой пугающий. Его рычащие нотки, низкий бас, но это чувство… от Гатара исходила давящая аура властности. Словно она постепенно поглощала и приручала меня. Чего только стоили поглаживания оборотня – неторопливые, будто знакомство с экзотическим зверьком.

Глава 4. Нижняя – человек?

Дыхание перехватило так, что горло сжималось от спазма, вызванного страхом. Сверху нависал кареглазый оборотень, раздевая меня не только обжигающим взглядом, но и разрезая одежду острыми когтями. Деваться дальше было некуда. В спину врезалась ледяная сталь двери, сковывая мышцы.

— Что же ты замерла, дорогуша? — Гатар скинул ткань с плеча, оголяя полушария груди.

— Ты убил его? — я со страхом, мимолетно посматривала за плечо оборотня.

— А ты хотела его видеть на моем месте? — он скривил губы в усмешке. — О-о-о, слабые Альфы никогда не выживают. Адам именно из таких. Слабых. Немощных. Покинутых своей стаей.

Каждое слово, словно сплюнутый яд. А сколько ненависти в глазах. Она прямо переливалась золотыми искрами в радужке. И это обозначение «Альфа». Что оно значило?

— Я не… я вообще ничего не… — заикаясь, пыталась выдавить я.

— Замолчи, — процедил сквозь зубы, утробно рыкнув. — Ты не смеешь произносить чье-то имя, кроме моего.

Я испуганно замерла и зажмурилась, готовясь к удару или пощечине. Те, кто проводил надо мной эксперименты, никогда не церемонились. В случае неповиновения отвешивали пощечины или… чего хуже. Но ожидаемого удара не последовало.

— Не бойся, девочка, я буду нежен, — Гатар скинул ткань с плеча, оголяя полушария груди.

Он… что… что он делает?

— Ч-что в-вы делаете? — я дрожащей рукой прикрыла то, что бесстыдно открыл Гатар.

— Присваиваю себе нижнюю, — растянул губы в полуулыбке.

— Нижнюю? Что это значит? — осторожно спросила я, смотря прямо в карие глаза Гатара.

Надо его заговорить. Возможно, я придумаю, как именно выбраться из пут зверя. Хотя бы выбраться из угла, в который меня загнали. Хотя бы узнать, что произошло с Адамом. Живот скрутило, отдавая беспокойством в солнечное сплетение.

— Ты не знаешь? — искренне удивился он. — Я думал, что омеги разбираются в том, кем они являлись.

Теперь уже Гатар смотрел с подозрением и внимательно внюхивался, будто бы гончая собака, которая напала на след.

— Омеги? — внутри похолодело.

Мало того, что я недавно узнала о существовании оборотней, а буквально… некоторое время назад про то, что существуют и другие расы, за исключением землян. Первое уже не удивляло. Оно вызывало страх от незнания. Как себя вести? Что делать?

— Отвлечь меня хочешь, женщина? — Гатар схватил меня за подбородок, дернув на себя. — Не может быть такого, чтобы омега не знала, что она омега.

Горячее дыхание Гатара опаляло лицо, вызывало желание скрыться долой от глаз, полных желания. Казалось, что его злость и недоверие растворялись в воздухе с каждым вздохом.

— Есть в тебе что-то странное, — он глубоко вздохнул, прикрывая глаза. — Непохожее на то, что я определенно знаю.

Конечно! Например то, что я понятия не имела, кто такие омеги и с чем их едят.

— Расскажи-ка мне правду, омежка, — Гатар придвинулся настолько близко, что я почувствовала на губах привкус цитрусового и хвои. — Ты и правда не знаешь, кто ты?

— Знаю, — я посмотрела в сторону, лишь бы не встречаться с глазами оборотня. Не нравилось мне то, какие смешанные чувства он вызывал.

Одна часть сладко отзывалась на прикосновения, не желая сопротивляться знакомому незнакомцу, вторая же – пылала и билась в агонии, что Гатар творил то, что ему хотелось, не считаясь с моими желаниями. Как и те люди, кто ставил опыты.

— Значит, ты меня обманула? — раздраженно спросил Гатар, предупреждающе сжав челюсть.

— Нет! — поспешно заверила.

Он сощурился, но хватку ослабил. Терпением зверь не отличался, в отличии от Адама. Сердце испуганно сжалось при воспоминании о нем. Белый волк казался самым безобидным, учитывая общество, в котором я оказалась.

— Она человек.

— Адам… — тихо выдохнула, не веря собственным ушам. Он выжил? После такого ужасающего удара? Оборотни сильны и выносливы, раз способны сражаться с полной отдачей и выжить.

— А-а-адам, какой сюрприз, — Гатар крепко ухватил меня за талию и мигом развернулся на сто восемьдесят сантиметров.

Усадил между ног, крепко прижав спиной к мощному прессу. Моя замершая спина вмиг отогрелась, посылая по телу дрожь.

— Я уж думал, что ты откинешь лапы и нам с омежкой станет уютнее в камере, — Гатар положил ладонь мне на плечо, крепко сжав ее.

Между ног сладко потянуло. Все мое существо хотело прижаться плотнее к оборотню. Опасному, жестокому, властному, не терпящему неповиновения, но почему-то вмиг желанному. Я сцепила руки в замок, ведь они подрагивали от искушения прикоснуться к Гатару, почувствовать обнаженной кожей тепло.

Что со мной происходило?

— Она человек, а не омега, — Адам пропустил мимо ушел все, что сказал ему Гатар.

И я, наконец-то, очнувшись от миража, смогла посмотреть на черноволосого оборотня. Слегка растрепанный, с каплями крови на лбу. Но выглядел он все же величественным, совершенно не побитым, не раненым. Будто бы ничего не произошло. Единственным напоминанием о нападении Гатара – кровь на лице.

— Она волчица, ты меня за идиота принимаешь? — хмыкнул он.

— Ты не почуял ничего странного в ее аромате? От него нет ничего звериного. — Адам ответил серьезно и вдумчиво.

— Человек с сущностью омеги? Сам-то выкупаешь, что несешь? — напряженно спросил Гатар. — Омега не может быть человеком. Луна создала все так, что только волчицы обладали свойством подчинения, а люди жили своей жизнью и трахались с себе подобными.

Омеги подчиняются оборотням, поскольку слеплены из того же теста? Звучало логично. Я даже, кажется, начала понимать систему этих странных существ, к которым меня закинули.

— Наррэнам развязали руки. Они воруют человеческих женщин и проводят эксперименты.

— Бред.

Сама бы в такое не поверила, если бы не опробовала на собственной шкуре.

— Как видишь – перед нами сидит плод их эксперимента, как я полагаю, удачного, — Адам протянул ко мне руку. — Ей с тобой некомфортно.

Глава 5. Основательница древнего рода

Дальше все было как в тумане. Прижитый ген волчицы. Издевательства доктора Зальмана. Встреча с сестрой и после невозможность ее увидеть, чтобы спасти от покупателя. Побег из экспериментаторской тюрьмы.

Все было и без того невесело, но потом я узнала, что являюсь одной из основательниц древнего рода. Древняя Первородная.

Это мне рассказал Адам, когда вывел на лунный свет.

— Что ты хотел увидеть? — напряженно сглотнув, спросила я у Адама.

Он поднял голову вверх и четко развернул меня к лунному свету.

— Твои глаза.

— А что с ними? — спросила, когда Адам начал с трепетом рассматривать их.

— Невероятно… — он опалил лицо горячим дыханием, — ты и правда из рода Древних Первородных. Дочь потерянного Короля Ночи… Нашего основателя волчьей расы.

Звучало достаточно круто. Я бы сказала, что сейчас почувствовала себя героем из какого-то сериала. Но в реальности этого не могло произойти. Чтобы девушка с Земли была откуда-то из древнего волчьего рода?

— Что? Что это вообще значило? — я хлопала ресницами, не зная, как осознать услышанное.

Адам выглядел крайне задумчивым, блуждая из стороны в сторону, как будто в голове у него происходила какая-то внутренняя борьба.

— Очевидно, что ты не знаешь… Очень очевидно, — пробормотал он, продолжая шагать по пещере. Я последовала за ним. Нечего было кости отмораживать.

Его поведение, казалось, только сильнее запутывало меня.

Но, прежде чем он успел сказать что-то еще, из темноты леса раздался знакомый голос. Глубокий, уверенный, со свойственной ему ноткой насмешки.

— Это значит, дорогуша… — из тени вышел Гатар.

Он снова появился, словно возник из ниоткуда, как будто тайно следил за каждым шагом. Я ошеломленно вздохнула. Он вернулся!

Возможно, он нашел след, по которому увезли Свету вместе с покупателем? Только мысли о сестре еще держали меня в здравом уме, посреди всех этих странных событий.

— Гатар! — воскликнула я радостно.

— Ты, Анютка, никогда и не была человеком. Конечно же, мой пушистый коллега тебе об этом не скажет, — Гатар слегка насмешливо посмотрел в сторону Адама.

И тот только скрипнул зубами, сверля его взглядом.

— Я, как обычно, меценат в области знаний по твоей жизни. Поэтому скажу: на Землю ты попала волшебным образом.

Я опешила, пытаясь сообразить, что это все значит.

Это звучало как полный бред. Хотя если бы я кому-то рассказала, что жила на другой планете и что сумасшедший доктор вставил в меня волчий ген, то мне бы тоже никто не поверил.

Все, что касалось Земли и моей жизни там, теперь казалось далекой, чужой реальностью, в которую я почему-то вернуться не могла.

— Получается, что моя сестра тоже… как и я… из древнего рода? — медленно проговаривала я, пытаясь осознать случившееся.

— Да, только твоя сеструха получила больше от людишек, чем от нас, — ответил Гатар, подмигнув, как будто разъяснял очевидное.

Я сглотнула и провела рукой по волосам, ощущая, как вопросы заполняют голову один за другим.

— Видимо, ген не на всех сработал так, как планировал Дэйн. Интересно, как у него так получилось…

— Что это за древний род такой и как я попала на Землю? — спросила я, начиная двигаться обратно к костру, чтобы согреться.

Как оказалось, волчьи способности не полностью защищали меня от пронизывающего холода, а этот разговор пробуждал не только любопытство, но и страх.

Гатар неторопливо последовал за мной, бросив Адаму пренебрежительный взгляд, словно ему было приятно, что тот не спешил делиться ответами.

С легкой насмешкой Гатар вздохнул и, видимо, решив, что на него теперь легла роль «учителя», проговорил:

— Адам от твоей речи слегка выпал, так что придется мне взять на себя объяснения, — произнес он с притворной тяжестью.

После чего сел у костра и оторвал кусок зайчатины.

— На, герой, поешь, — бросил он мне кусок.

Я кивнула благодарно и взяла кусок мяса, понимая, что, возможно, разговор будет долгим. Внезапно заурчавший от голода живот только добавил признательности, и я принялась жевать, слушая каждое его слово.

— Значит так, род Древних Первородных — это основатели волков. Они были первыми в роду и стали прародителями всех, кто носит их кровь. Самые сильные, они, так сказать, вожди всех волков. Только, считай, они давно пропали из-за конфликтов между оборотнями.

Я кивала, пытаясь переварить эту информацию.

Гатар говорил спокойно, будто речь шла о каком-то забытом фольклоре, но его слова заставляли кровь стынуть в жилах.

— Пропавшие, значит… — пробормотала я, доедая кусочек мяса.

— Ну, не совсем пропавшие… скорее уж…

— И куда они пропали? — поинтересовалась я, стараясь сосредоточиться на его словах, хоть, и не понимая до конца, какое это отношение имело ко мне.

— Оборотни не хотели подчиняться одному вожаку, одному из Древних, и, в конце концов, собрали восстание против него. В результате перерезали всех, чтобы каждый клан имел своего вожака и свои правила, — Гатар слегка прищурился, как будто раздумывая о том, как воспринимаю его слова.

— Убили? — прошептала я, чувствуя холодок по спине. — Всех убили?

— Последним был Дэйн, — ответил Гатар. — Но, скорее всего, остался наследник, потому что его жена была на пороге рождения во время последней битвы.

Какая ужасная участь! Только вот на свет должен появиться твой ребеночек, а отец сражался в итоге… представить страшно, в каком стрессе находилась мамочка.

— Сын? — я замерла, чувствуя, как вся картина в голове начинала складываться, но я не знала, готова ли услышать ответ.

Если у Дэйна действительно был наследник, то…

Гатар кивнул, словно читая мои мысли:

— Возможно, — протянул он с задумчивым тоном. — Что ты дочь того сына, а значит, внучка Дэйна.

Пупсы))))) Добро пожаловать во второй том!) Рада всех вас видеть, зайки! Для меня лучшая поддержка - комментарий, лайк, добавление в библиотеку и ваша подписка на автора!

Глава 6. Полукровки

— Это звучит как полный бред, — засмеялась я, покачав головой.

Слишком многое навалилось за последние дни.

Все эти откровения, рассказы о древнем роде, пророчества — казалось, что я попала в самую гущу сумасшедших событий. Я искренне надеялась, что нас просто вытащили на эту планету как биологический материал для очередного эксперимента.

И вдруг оказывается, что за всем этим стоял хитро продуманный план? В это трудно было поверить.

— Ты зря сомневаешься, нижняя, — Гатар вдруг стал серьезен.

Я подняла бровь, обескураженная его внезапной серьезностью.

Он обычно отличался легкомысленностью и не упускал возможности вставить едкую шутку. Но в этот раз он говорил с неприкрытой тревогой.

— Посмотри на нашего Адама, — добавил он, кивком указав на своего товарища по цеху, если так можно было выразиться. — Он же чуть волосы из задницы не вырывает. А если уж он уверен в том, что я сказал, то значит, мы в большой жопе.

А, понятно. Не особо-то Гатар и был серьезным. Но в чем-то он был прав.

Я посмотрела на Адама, оценивающе окинув его взглядом.

Он стоял у костра, угрюмый, явно не в своей тарелке, и кажется, не знал, куда себя деть.

Адам — спокойный, расчетливый, переживший многое — выглядел сейчас так, будто его выбили из привычного мира. Я молчала, обдумывая увиденное.

Моя внезапно появившаяся роль или статус, возможно, действительно что-то меняли. Но что именно?

Возвращение прошлой власти? Одному богу известно, какая у нас со Светой участь.

— Доктор Зальман тоже много говорил о глазах, — произнесла я, уткнувшись взглядом в мерцающие угли костра. — Неужели все завязано именно на них?

Гатар кивнул и сказал:

— Зальман умный мужик. Все завязано на глазах. Истинного наследника всегда узнавали по ним. Для оборотней он был, как лунный камень — источник силы.

Я уже слышала о лунном камне раньше.

Говорили, что он обладает невообразимой силой, которая могла бы помочь мне вернуть Свету назад. Но если нас со Светой действительно связывает какое-то древнее наследие, древний род, то имел ли этот камень смысл?

Нужен ли он нам? Или я смогу спасти сестру сама?

В этот момент в разговор вмешался Адам, решительно переступив порог пещеры:

— Никто не хотел делиться этой силой. И никто не принимал, что она достается одному Альфе. Древнему первородному.

— О, да, наш золотой мальчик, — съязвил Гатар, криво усмехнувшись, — вашей семейке было дано знать больше, чем нашей. Ты ведь из Блэйквулов, верно?

Не вопрос, а издевательство. Гатар будто бы не знал, из какого он клана, честное слово. Всю дорогу макал лицом вниз за происхождение, а тут внезапная амнезия.

— Блэйквулы всегда придерживались Древних Первородных, — не стал спорить Адам.

В его голосе слышались нотки гордости.

— Это мой клан, и мы с самого начала поддерживали союз с людьми, драконами и эльфами, старательно сохраняя равновесие.

Гатар лениво повел плечом, ухмыльнувшись:

— Ну а наш клан — Грэнвулы — никогда не интересовался этой блестящей чепухой, — усмехнулся он, видимо, подразумевая те самые древние реликвии, что интересовали Блэйквулов.

Ну, то есть, лунный камень…

— Пока это не мешало делить женщин и не заставляло нас рвать братьев на части, мы не претендовали на лунный камень. Да и не задумывались никогда об этом. Силы есть и то славно. Было.

Я слушала и понимала, что их два клана, несмотря на общую природу, были совсем разными.

Но в то же время они явно не собирались воевать за власть. Видимо, конфликт, который возник между древними кланами, спровоцировала третья сила. Но кто?

— Когда на Древнего напали драконы, — продолжил Гатар, — мы вступились за свою расу.

Эти слова заставили меня задуматься. Драконы? Неужели они были ответственны за этот конфликт, за нападение на Первородных? Хотя, вообще-то, с самого начала Адам упоминал, что люди ввязались кое-каким боком в противостояние, из-за чего убили младшего брата Адама. Однако он не говорил, что земляне каким-то макаром еще и здесь умудрились насорить…

Я хотела было спросить, но Адам сам предвосхитил мой вопрос, решительно отвергая мое предположение:

— Драконы здесь ни при чем, Аня, — спокойно произнес он, покачав головой.

— С какой стати им было воевать за то, что им не принадлежит? Они достаточно сильны и самодостаточны. Им принадлежат огромные территории, и у них больше власти, чем у кого бы то ни было. Куры не клюют, одним словом…

— Ого, смотри-ка, понахватался фразочек от землянок, — съязвил Гатар, хотя в его голосе звучала легкая добродушная усмешка.

Но, скрестив руки на груди, он продолжил:

— Но, по сути, соглашусь. Наши чешуйчатые друзья здесь не виноваты. Они не претендуют на нашу силу. Виноваты те, у кого ни кола, ни двора.

Я насторожилась, чувствуя, что близка к разгадке. Мой разум отчаянно искал ответ, хотя я, кажется, уже начинала понимать, к чему они ведут.

— Люди, — твердо произнесла я.

Я сглотнула, чувствуя, как эта мысль оседает в сознании.

Получается, все это время люди стояли за конфликтом, что уничтожил древний род? Те, кого я считала своим народом, теми, среди кого выросла и с кем считала себя связанной? Я чувствовала смесь непонимания и разочарования, которые, казалось, подтачивали меня изнутри.

— Так значит, люди стали причиной войны? — спросила я, стараясь уложить это в голове. — Зачем им это? Они и сами ведь хрупки, слабее нас. Разве они могли уничтожить Древних?

Адам посмотрел на меня долгим взглядом. Он, казалось, хотел что-то сказать, но медлил, словно подбирая слова.

— Люди всегда стремились к силе, Анна, — наконец проговорил он, опустив взгляд на пламя костра.

Но, это будто не отвечало на мой вопрос.

— Ты можешь считать их слабыми, но у них есть хитрость и амбиции. Они легко переносят страх перед нами на готовность предать и уничтожить. Именно страх перед тем, что они не смогут подчинить нас, заставило бы их напасть на Первородных.

Глава 7. А я полукровка?

— Полукровки? — переспросила я, ощущая, как слова повисают в воздухе.

Казалось бы, мне должно быть понятно, о ком идет речь, но эта тема зацепила меня глубже, чем я ожидала.

Я знала, что полукровки — это не чистокровные, смесь рас, но почему-то мне казалось, что за этим стоит нечто большее.

— Именно, — кивнул Адам, с едва уловимой насмешкой. — Те, у кого ничего нет, потому что никто их не признает. Они — ненужные, выброшенные за границы кланов.

Это даже как-то грустно слышать.

— Кому нужны в клане отбросы? — хмыкнул Гатар, с нотками издевательства в голосе. — Мы таких в шею гнали и еще сверху палок накидывали, чтобы больше не совались туда, куда не надо.

Я сглотнула, слушая их слова.

Полукровок действительно презирали, отторгали те, кто был ответственен за их существование. Какая-то холодная, тянущая боль заставила меня напрячься.

Все это — эти разговоры, издевательские замечания — касалось меня куда ближе, чем я хотела признать.

Но тогда кто я?

Если верить словам Адама и Гатара, я — дочь чистокровного оборотня, единственного выжившего сына великого Дэйна.

Но кто же меня родил? Кто моя настоящая мама? Неужели кто-то из людей? Волчица? Я почувствовала, как в голове начинают тесниться десятки вопросов, на которые я никак не могла найти ответы.

— Вижу, малышка наша задумалась, — Гатар покачал головой, смотря на меня с легкой насмешкой. — Что, Адам, ты ей мозги запудрил своими политическими игрульками?

Адам только тяжело вздохнул, присаживаясь напротив меня.

Я взглянула на него, в ожидании, что он скажет что-то, что расставит все по своим местам, но он молчал, давая мне самой собраться с мыслями.

— Ты думаешь о своем происхождении? — наконец заговорил Адам, складывая руки на коленях и внимательно наблюдая за моей реакцией.

Я кивнула.

Все эти рассказы о чистокровных и полукровках словно зацепили что-то глубоко внутри, скрытую рану, о существовании которой я даже не подозревала.

В этом мире, с его жесткими правилами, быть полукровкой значило жить с постоянной угрозой отторжения и презрения. Даже если мы с Адамом и Гатаром договорились о союзе, что будет потом?

Не выгонят ли они меня, как только я потеряю ценность для них? Если уже не потеряла, учитывая то, что меня сложно назвать чистокровной.

Сердце застучало сильнее, а руки начали слегка дрожать.

Я старалась держать себя в руках, но липкий страх, подкравшийся изнутри, напоминал, что все, что я имею сейчас, могло быть утеряно в один момент. Поскольку, я ничего толком и не имела, кроме своей сестры и себя.

Мои мысли были прерваны прикосновением Гатара.

Он подошел ко мне вплотную и провел рукой по спине, слегка касаясь лопаток, отчего у меня по телу пробежала странная дрожь. От этого прикосновения я невольно расправила плечи, стараясь держать себя собранной.

— Что такое, малышка? — произнес он мягким голосом, хотя в его взгляде была стальная уверенность.

Он принюхался.

— Я чувствую твой страх, — добавил он, внимательно глядя на меня. — Ты же не думаешь, что мы тебя оставим, верно, нижняя?

После вопроса Гатара, который задел меня до глубины души, я почувствовала, как пересохло в горле, и испуганно сглотнула.

Это был мой самый большой страх: оказаться одной, ненужной и оставленной в этом мире, где все было так чуждо и пугающе. Мне казалось, что с каждой новой тайной, раскрытой вокруг моего прошлого и моего происхождения, мир становился только более жестоким, чем я могла себе представить.

Я родилась и выросла на Земле, где у женщин, пусть и с трудом, но были права и возможность выбирать свою судьбу. Здесь же — все принадлежало мужчинам, и все зависело от их решения.

Быть кому-то проданной или преданной — это пугало меня до ужаса. Этот страх был неотступен и жег меня изнутри.

— Посмотри на меня, — тихим, но при этом властным голосом произнес Гатар, и в его тоне прозвучал такой настойчивый призыв, что у меня на мгновение даже защемило сердце.

Но я не послушалась.

Слишком много всего свалилось на меня за последнее время, и мое тело отказывалось выполнять команды, даже если я сама понимала, что это могло быть важно.

Я просто не могла заставить себя поднять на него глаза, не могла справиться с этим ошеломляющим чувством подавленности и усталости.

Похоже, Гатар понял это и решил не ждать, когда я соберусь с силами. Его рука, теплая и сильная, мягко коснулась моего подбородка.

Он повернул мое лицо к себе, заставив встретиться с ним взглядом, от чего я ощутила напряжение, которое промелькнуло в его движении. Ему явно не понравилось, что я его проигнорировала, но он сдерживался, и этот едва сдержанный гнев ощущался, как жар, идущий от его взгляда.

— Я скажу один раз, и больше повторять не стану, — он произнес эти слова почти сквозь зубы, и каждое слово было пропитано гневом и раздражением.

Я заметила, как его пальцы напряглись, сжимая мой подбородок, но тут же ослабили хватку, как будто он пытался контролировать себя.

— А если не запомнишь — будешь вымаливать объяснений у нашего преданного песика Адама.

В его тоне звучала такая непримиримость и сила, что я чувствовала, как с каждым его словом у меня внутри все больше и больше вспыхивает нечто между страхом и непонятным, запретным трепетом.

Я заметила, как в его глазах вспыхнул огонь желания и гнева — эта смесь была почти гипнотизирующей.

Этот взгляд пробудил во мне странное чувство, теплое и трепетное.

Он сидел передо мной, сдерживая свой яростный взгляд, полный неприкрытого желания, и это одновременно грело меня и пугало.

— Ты принадлежишь нам, — сказал он, не убирая руку с моего подбородка. — И мы порвем любого, кто посмеет что-то вякнуть против тебя. Ты меня поняла?

Глава 8. Ты превращаешься

— Ты поняла? — повторил Гатар, смотря на меня своим твердым, пронизывающим взглядом.

Казалось, что от него не ускользнул ни один мой страх или сомнение. Вопрос повис в воздухе, и я почувствовала, как по всему телу прокатилась волна мурашек.

Внутри, внизу живота, будто поднялся целый рой бабочек, заставляя меня волноваться еще сильнее.

— Кивни, если дошло, — тихо приказал он, не отрывая от меня своего властного взгляда.

Его слова словно завораживали и подчиняли. Я молча кивнула, стараясь не выдать свои эмоции. Это казалось правильным ответом, хотя сердце билось так громко, что казалось, он слышит каждый удар.

Гатар, чуть расслабившись, медленно провел пальцем по моему подбородку, его рука была теплой и сильной, а прикосновение — нежным.

Он ласково погладил меня, и это вызвало у меня безудержное желание сглотнуть. Мое сердце колотилось еще сильнее, его прикосновение, этот властный взгляд — все это будоражило меня и заставляло кровь бегать быстрее. Я не могла даже понять, почему простое касание его пальцев вызывало во мне столько чувств.

Но вдруг его голос прервал Адам, который придвинулся ближе и взял мои руки в свои.

Его ладони были большими и теплыми, и это прикосновение принесло мне спокойствие, как будто моя напряженность развеялась, испаряясь, как туман на солнце.

— Кто тут запугивал Аню, так это ты, — упрекнул он Гатара. — Притащи шкуру, она замерзла.

Эти слова неожиданно согрели меня.

Как же приятно было чувствовать, что обо мне заботятся, что я для них не просто обуза или неприятность. Они поддерживали меня, несмотря на всю ту опасность, что я могла принести. Даже зная меня совсем недолго, они были готовы не только защитить меня, но и помочь спасти мою сестру.

Даже люди, среди которых я выросла, не всегда бывали способны на такие поступки.

Пока я размышляла об этом, Адам осторожно коснулся моей руки, его шершавые, теплые пальцы скользнули по моей коже, будто намеренно стараясь сохранить тепло. Это прикосновение заставило меня почувствовать себя в безопасности. Казалось, что меня принимают такой, какая я есть.

— Даже не думай о том, что ты полукровка, Аня, — задумчиво произнес Адам, его голос был полон уверенности и силы. Он слегка наклонился ко мне, глядя прямо в глаза. — Ты не полукровка.

Его слова пронзили меня, и я удивленно вскинула брови. Вся моя жизнь на Земле была наполнена сомнениями о том, кто я и откуда.

Теперь же мне говорили, что я — не просто кто-то, а полноценная часть их мира, как бы невероятно это ни звучало.

— Но… с чего ты взял? — начала я, стараясь найти объяснение, оправдание. — То, что мой отец, возможно, был чистокровным, еще не значит, что моя мать…

Адам прервал меня, с нажимом произнеся:

— Ты превращаешься.

Его слова звучали твердо, будто высекая каждую букву на камне.

— То, что ты можешь частично обращаться в волчицу, уже о многом говорит. Иначе, как ты думаешь, почему полукровок не принимали?

Я нахмурилась, уставившись на него. Что это могло значить? Вся моя жизнь была окружена тайнами, и мне казалось, что каждое новое знание лишь добавляло новых вопросов.

— Они не обращаются, нижняя, — нервно зарычал Гатар, будто едва сдерживая свой гнев.

Его взгляд был устремлен на меня, и в этих глазах бушевала смесь раздражения и защиты.

— Полукровки не могут обращаться, даже частично. Их кровь не позволяет этому. Они остаются, как есть, без возможности стать частью нашего мира.

Гатар вздохнул, откинувшись на каменный выступ у стены пещеры. В его глазах мелькнуло нечто вроде усталости, но уже в следующее мгновение он выпрямился, обретя привычную уверенность.

— С этими делами разобрались, — сказал он, словно подводя черту под предыдущим разговором. — Теперь перейдем к делу. Я нашел, куда везут Свету. Это заброшенная часть какого-то клана. Там мало охраны и волков вообще, женщин почти нет.

Услышав это, я почувствовала легкое облегчение.

Света жива, и это главное. Моя сестра осталась жива, ее увезли не в жуткое место, где над ней могли бы издеваться. Заброшенная часть клана… Возможно, там нет нужды для нее во всей этой тяжелой, холодной жестокости, которой был пропитан этот мир.

Пока я переваривала эту мысль, Адам поднял вопрос, от которого у меня вновь екнуло сердце.

— Какой процент того, что наш покупатель хочет завести себе потомство? — спросил он, глядя серьезно на Гатара.

Эта мысль мне определенно не понравилась. К тому же то, как серьезно ее обсудили Адам и Гатар, пугало. Если они допускали, что покупатель действительно стремится завести потомство, это могло объяснить многое: его интерес ко, к Свете, его действия.

Но что это значило для нас?

Гатар, казалось, был готов к такому повороту. Он не стал раздумывать и ответил с легкой усмешкой, в которой чувствовался и вызов, и злость:

— Высокий. Этот поехавший Зальман говорил, что он оборотень. Причем Альфа. Мужик силен, но меня не почуял, когда я был рядом с ним. Будет ли от него проблема? О, да. Особенно для нас с тобой.

Непростая ситуация, да? Становилось все интереснее и интереснее! Жду ваших комментариев, солнышки! Ставьте лайки, добавляйте книжку в библиотеку, чтобы не потерять! П.с. лайки ставятся возле книги, нажав на текст "мне нравится"

Глава 9. Спать вместе…

Мой желудок скрутило от волнения. Новости были паршивыми, а скорее всего, и хуже. Покупатель был Альфой, и, если он решил, что мы можем стать частью его планов, мне казалось, что он не оставит нас в покое, пока не достигнет своего. Его сила могла представлять угрозу, но не только для меня.

Гатар и Адам тоже оказались вовлечены в этот запутанный план.

Мы все могли стать лишь пешками в этой игре.

Адам нахмурился, погруженный в раздумья. Его взгляд был устремлен в одну точку, будто он пытался заглянуть в самую суть проблемы.

— Зачем же ему тогда понадобились Анна и Света? — пробормотал он. — У одной ген прижился, а у другой нет…

Гатар фыркнул, его глаза блеснули остроумной насмешкой. Он все понял раньше, чем успел объяснить это Адаму.

— Все просто, мега-мозг, — сказал он, чуть издевательски усмехнувшись. — Света — приманка. Думаю, Зальман прожужжал ему уши о том, что Светка — сеструха Аньки.

Эти слова прозвучали как холодный приговор.

Свету использовали, чтобы добраться до меня. Чтобы заманить меня в ловушку. Покупатель знал о нас слишком много, и, вероятно, он действительно надеялся на то, что однажды я сама приду к нему, если моя сестра окажется в опасности.

— Думаете, он станет над ней издеваться? — спросила я, нахмурившись.

Сердце сжалось от этой мысли. Света могла быть в опасности, и я совершенно ничего не могла сделать, чтобы помочь ей. Мне страшно было даже вообразить, какие ужасы могут ждать ее в чужом и холодном месте, среди существ, которых я едва знала.

— Вряд ли, — Гатар усмехнулся, его голос звучал спокойно, но твердо. — Ты этого не увидишь и не услышишь. Этот чертило надеется, что ты приползешь на коленях, чтобы забрать Свету.

Я вскинула на него взгляд, уставившись в его глаза. Гатар не пытался смягчить правду. Его слова раздавались жестко и уверенно, как будто он точно знал, что делает покупатель и на что тот способен.

— Его главная цель — поймать тебя, — подтвердил Адам, кивая. — А как он это сделает — уже не так важно. Света для него всего лишь приманка.

Мои щеки вспыхнули, и я сглотнула, подавляя волну страха и волнения.

— А если… если он принудит ее к… ну… к этому самому... — пробормотала я, чувствуя, как лицо становится все краснее.

Говорить о таких вещах было неловко. Особенно если это касалось Светы.

— На перепихон? — насмешливо уточнил Гатар, накидывая на меня тяжелую шкуру, которую он недавно притащил, чтобы согреть меня. — Зачем ему люди? Он хочет сильных волчат, а не полукровок. Мы же имеем дело с Альфой.

Я медленно кивнула, обдумывая его слова.

Все-таки он прав. Если покупатель действительно Альфа, ему не нужно полукровное потомство, особенно если он ставит перед собой задачу возродить род. Легче стало от одной мысли, что моя сестра не интересует его в этом плане. Но меня не отпускало чувство тревоги — все же, что бы там ни было, Света была в руках врага, и это ужасало меня. Все, чего я хотела, — чтобы она была рядом со мной, в безопасности.

— Наш план такой, — продолжил Гатар. — Отсыпаемся и завтра выдвигаемся к клану. Нужно восстановить былое величие и объяснить все своим. Пусть знают, что их Альфы живы.

Он бросил долгий взгляд на Адама, и в этом взгляде таилась особая мысль, словно незримая связь объединяла их замыслы. Я чувствовала себя немного лишней рядом с ними, и все же понимала, что, так или иначе, моя судьба была теперь связана с ними.

— Нужно объединить кланы, — подхватил Адам. — Большая сила всегда лучше меньшей. И, к тому же, у нас самка всего одна.

Я поймала их взгляды на себе и ощутила, как по телу пробежала волна волнения. Все это было странным и даже немного пугающим.

Они оба смотрели на меня, словно я была не просто частью их клана, но важной деталью их замысла. В этом мире они были правы — я была всецело в их власти, и мне оставалось только довериться им, надеясь на их защиту.

— Ты поела? — спросил Гатар, разглядывая меня с легкой усмешкой. — Худая ты. Тебя откормить надо. Жрешь, как птичка.

Я смутилась и отвела взгляд, чувствуя, как лицо заливает румянец.

Как же странно слышать от него такую заботу, даже если она звучала несколько грубо. Его манера выражать участие была для меня новой, но, тем не менее, от нее мне становилось чуть теплее на душе.

Несмотря на всю резкость, Гатар действительно заботился обо мне, и это ощущение заполняло сердце теплом.

Они оба принялись убирать внутри пещеры, оставляя огонь гореть, чтобы нам было теплее.

Я смотрела, как они, слаженно работая, подстилают под меня шкуры, устраивая для меня уютное место. Мое сердце тихонько подпрыгивало от таких проявлений заботы, даже если я все еще немного опасалась их намерений.

— Ложись.

Я немного замялась, понимая, что они собирались спать рядом со мной. Все-таки не каждый день получалось так, что мы спали вместе. Хотя, судя по последним событиям, мы чаще спали как раз вместе, чем порознь.

И не только спали… были еще некоторые моменты, которые обрывались на самом интересном моменте. И было немного страшно, что продолжение могло бы и наступить в такое-то прелестное время.

— Ложись посередине, — проворковал Гатар, его голос был мягким и уверенным. — Адам будет греть сзади, а я спереди.

Глава 10. Завтрак

Ночь между Гатаром и Адамом прошла удивительно тихо.

Я практически мгновенно провалилась в сон, стоило только закрыть глаза. Организм был так измотан, что мне даже не потребовалось ворочаться или искать удобное положение — я просто уснула, как ребенок, окутанная теплом и спокойствием, которое они мне дарили.

Их присутствие, их тепло словно создали вокруг меня защитную оболочку, в которой я могла, наконец, расслабиться, забыв о страхах и тревогах.

Сон был глубоким и сладким.

Я не помню, когда в последний раз засыпала так быстро и так безмятежно. Сон захватил меня полностью, словно сладкая теплая пелена, и все вокруг — холод, тревога, воспоминания о том, что было, — рассеялось, уступая место спокойному покою.

Никакие мысли не тревожили меня, я забыла о том, где нахожусь, кто я и что ждет меня впереди. Было только это чувство защищенности, будто я снова стала ребенком, для которого все заботы решают взрослые, а ее единственная задача — просто спать.

Когда пришло утро, я едва заметила, как вернулась в реальность. Первое, что я ощутила, был легкий, едва уловимый запах.

Он заполнил мое сознание, не позволяя полностью уйти от сна, и постепенно я начала осознавать этот запах — аромат жареного яйца. Неужели я была не в пещере, а где-то в уютном доме?

На мгновение мне показалось, что я лежу на мягкой постели, укрытая теплым одеялом, а где-то рядом уже готовят завтрак, и все мои проблемы уже давно решены.

Но, приоткрыв глаза, я увидела тусклый свет, проникающий через каменные выступы пещеры, и в то же мгновение почувствовала легкое прикосновение на спине.

Пальцы Адама едва касались моей кожи сквозь ткань, они двигались так аккуратно, что разбудили меня не сразу, а как бы постепенно, погружая в утро, словно медленную реку. Я почувствовала, как он массирует плечи, потом плавно спускается к рукам, мягкими движениями возвращая меня из сна к реальности.

Это было так приятно и ласково, что я даже не пыталась открывать глаза — хотелось насладиться этим моментом еще немного.

Я расслабленно вздохнула, позволяя его рукам будить меня. Его пальцы касались меня так осторожно, будто боялись потревожить меня слишком резко.

Каждый его легкий массажный жест, каждое прикосновение вызывали у меня ощущение невесомости. Я чувствовала, как волны тепла расходятся по всему телу, наполняя меня ощущением легкости, беззаботности.

Сон окончательно уходил, и теперь я уже слышала легкое потрескивание костра, а запах жареного яйца становился все более явным и отчетливым.

Это было так нереально — чувствовать такие знакомые запахи и звуки в холодной, суровой пещере. Мне казалось, что я перенеслась в другое место, будто мир вокруг переменился.

Я приоткрыла глаза и, обернувшись, встретила взгляд Адама. Его лицо было спокойно, и в глазах мелькала легкая улыбка, как у человека, который просто рад видеть меня рядом. Он заметил, что я окончательно проснулась, и его улыбка стала чуть шире.

— Доброе утро, — сказал он тихим, мягким голосом, не прекращая ласковых прикосновений.

Я улыбнулась в ответ, ощущая, как сердце сжимается от нежности.

— Доброе утро, — ответила я, чувствуя, что лицо мое горит.

Но стыд куда-то уходил, оставляя только ощущение спокойствия и тепла.

— Ну, че мусолимся. Встали и кабанчиком сели за стол, а то остынет все, — скомандовал Гатар.

Я удивленно моргнула, не веря своим ушам. Так вот, Гатар тоже умеет готовить? Казалось невероятным, что он, грозный и прямолинейный, в чьей речи частенько мелькали шутки и грубости, вдруг приготовил завтрак.

Да и еще такую вкуснятину!

Я аккуратно пододвинулась поближе, заглядывая на простую глазунью, разложенную на камне.

— А где вы яйца нашли? — спросила я, слегка прищурившись и бросив взгляд то на Гатара, то на Адама, который был занят мясом.

— Проверь у этого чебупели, который рядом сидит, — подмигнул Гатар, с трудом скрывая насмешку.

Ах, вот же зараза! Он всегда умел добавить немного иронии даже в самые простые вещи. Я тихонько усмехнулась и, конечно, ждала более понятного объяснения.

Адам вмешался, хмыкнув:

— Позаимствовали у местной фермы, — он кивнул в сторону, как бы намекая, что неподалеку действительно могли найти яйца.

Видимо, они заранее обо всем позаботились. Все-таки оборотни знали, как доставать пищу, а я тут — «птичка», как они меня называют, довольствуюсь яйцами.

Гатар заметил мой пристальный взгляд на блюдо и, словно прочитав мои мысли, сразу добавил:

— Что глазами лупаешь? Ты тоже съешь мяса и овощей, — он указал рукой на запеченное мясо и несколько кореньев, которые тоже приготовили для меня. — Девочкам сначала полезнее яичко, а потом все остальное можно.

От его слов меня так и передернуло, но сдержанная улыбка все же скользнула по губам.

Грубоватая забота Гатара вызывала у меня одновременно и раздражение, и непонятное тепло. Ему, видимо, нравилось подшучивать и добавлять какой-то своенравный акцент в нашу беседу. Ну что ж, на то он и Гатар.

Мы быстро позавтракали. Я старалась не показывать, как мне было вкусно, хотя каждый кусочек будто наполнял меня силами. А то б точно застонала от удовольствия и это б никого не оставило равнодушным.

Видимо, они тоже не остались равнодушными к завтраку, поглощая пищу с такой энергией, как будто и сами изголодались.

После того как с завтраком было покончено, Гатар и Адам вдруг достали сверток с одеждой.

Я удивленно подняла брови — оказывается, они успели добыть что-то подходящее, чтобы я не бегала по лесу в лохмотьях. Я взглянула на вещи, едва веря, что это правда: теплая плотная ткань, удобные сапоги и даже что-то вроде плаща, который можно было набросить сверху.

— Зачем это? — спросила я, с легким смущением беря сверток.

Гатар, конечно, не удержался:

— Не собираемся же мы тебя в труселях по лесу гонять, девочка. Одевайся по-человечески, — он кивнул, показывая, что все-таки именно в таком виде он меня представить не желает. — И не трать время. Холодать начинает.

Глава 11. Запрыгивай

Я быстро переоделась в приготовленную одежду в глубине пещеры. Все проходило на удивление гладко и спокойно. Видимо, мужчины были слишком заняты тем, что продумали, как безопасно провести меня через лес.

Или же, перестало действовать то ужасное лекарство, которое их сводило с ума?

Как бы там ни было, им были нужны явно трезвые умы.

— Аня, все хорошо? — обеспокоенное спросил Адам, не переходя черту. Все-таки, они были сдержаннее обычного.

— Да! Я уже готова!

И я поспешно вышла, заметив, что Альфы особо не убирались и ничего не брали с собой.

— Пойдем налегке, — сказал Гатар. — Мы ж не бабки, чтоб тащить с собой полдома.

Мы с Гатаром и Адамом покинули пещеру ранним утром. Лес встречал нас туманом и прохладой, воздух был свежим и влажным. Мы шли по узкой тропинке, хрустя сухими ветками под ногами.

Поначалу было спокойно, но вскоре Гатар остановился, окинув нас оценивающим взглядом.

— Идти на своих двоих весело, но глупо, — сказал он, пожав плечами, словно эта мысль была очевидной.

Я подняла бровь, не совсем понимая, что он имеет в виду. Лес был достаточно тих, но его слова звучали тревожно.

Адам кивнул в знак согласия, окинув окрестности взглядом.

— Ага, живности в лесу много. Лучше, если они сразу учуют запах Альф и не рискнут приближаться.

Только я перевела дух от этой информации, как Гатар обернулся ко мне с игривой, но зловещей улыбкой.

— А тех, кто проигнорирует, можно и разорвать.

Его улыбка была одновременно пугающей и захватывающей, как если бы он пытался меня одновременно запугать и впечатлить. Мои щеки загорелись, хотя я старалась не выдать себя.

Неожиданно мужчины начали расстегивать свои куртки, стягивать рубашки и сапоги. Мое дыхание на секунду перехватило — я невольно замерла, чувствуя, как щеки пылают все сильнее.

Они что, решили прямо здесь и сейчас… раздеться?

— Вы что, будете обращаться? — спросила я, наконец, собрав в кучу разбегающиеся мысли.

Это было не единственное, что пришло в голову, и, к сожалению, выдало мое смущение. Ведь, когда мужчины раздевались в прошлый раз, то это все закончилось в горизонтальном положении, хоть и не привело к каким-то серьезным и приятным последствиям.

Гатар подмигнул мне, с трудом сдерживая насмешку.

— А ты думала, мы разобьем под небесами семейное гнездышко? — его голос был наполовину игривым, наполовину насмешливым, но намек был настолько прямым, что мне захотелось спрятаться в кустах.

Кончики ушей вспыхнули, а Гатар, будто специально, посмотрел на меня с тем же лукавым выражением.

Я опустила взгляд, стараясь сосредоточиться на себе, но затем мой взгляд все равно вернулся к ним.

Словно завороженная, я не могла отвести глаз, наблюдая, как они медленно освобождаются от одежды. Когда Гатар и Адам сняли рубашки, я увидела, насколько они сильны — их тела были покрыты шрамами, как следы от битв, старых ран, но каждая из них была, словно знак их опыта и силы.

Хотелось снова прикоснуться. Обвести каждую частичку их силы. Почувствовать то, что я уже чувствовала. Их теплые тела. Мышцы, которые перекатывались под кожей и заставляли сердце биться чаще, а живот скучивать яркими судорогами.

Первым преобразование начал Адам.

Он выпрямился, опустил голову, и его тело вдруг начало меняться. Кожа на его руках потемнела, покрываясь густым мехом, мышцы напряглись, словно волны силы проходили по его телу.

Вдруг пальцы удлинились, превращаясь в крепкие когти. Его лицо вытянулось, глаза засверкали ярче, отливая золотистым блеском, и я увидела в них яркий свет, скрывающий в себе что-то первобытное и дикое.

Его человеческая форма исчезала на моих глазах, уступая место большой волчьей фигуре. На долю секунды он поднял голову, и его лицо стало полностью волчьим, но в его глазах все еще угадывался Адам, его сознание, его сила.

Он окинул меня взглядом, а затем полностью обратился — теперь передо мной стоял мощный, огромный волк с густым мехом, взгляд его глаз был точным и проницательным.

За ним начал преобразовываться Гатар, и его трансформация оказалась не менее захватывающей.

Он поначалу закрыл глаза, как будто концентрировался на внутреннем ритме, а затем, с резким движением, его тело начало изменяться. Его мускулы напряглись и расширились, кожа начала покрываться густой шерстью насыщенного темного цвета.

Я слышала, как костяк его изменяется — громкий хруст, который казался болезненным, но он не издал ни звука, только крепче стиснул зубы.

На моих глазах Гатар превращался в альфу — сильного, массивного волка с глазами, сверкающими как две раскаленные точки.

Казалось, его взгляд излучал одновременно тепло и пугающую силу. Едва закончив превращение, он бросил на меня свой острый, внимательный взгляд, в котором я заметила нечто еще — нотку восхищения и скрытой заботы.

На месте Адама и Гатара теперь стояли два огромных волка, готовые сражаться и защищать. Их фигуры были сильными, каждая деталь тела выдавала внутреннюю мощь и грацию.

Я была в потрясении от увиденного, и мое сердце бешено колотилось.

— Что смотришь? Любуешься? — зарокотал Гатар.

Я прикрыла рот рукой, отворачиваясь.

— Уже поздно скрываться, Анечка, — подбежал Гатар, и погладился о мою руку, будто большой кот.

Волки были точно не маленькими котиками! Гатар был ростом с меня, стоя на четвереньках!

— Запрыгивай давай, чего стоишь?

Глава 12. Первая поездка

Я с сомнением посмотрела на Гатара, который стоял передо мной в образе огромного волка.

Его фигура была невероятно мощной, каждая мышца четко очерчивалась под густым темным мехом. От него шел жар, такой, что можно было ощутить его даже на расстоянии.

Он предложил мне сесть на него, как на лошадь, и эта мысль одновременно восхищала и пугала. До этого момента я не представляла, что вообще возможно ехать верхом на волке, и уж тем более — на самом Гатаре.

— То есть, я поеду... — начала было я, не зная, как выразить свое удивление.

— Как на лошади, только держаться крепче надо, — поспешно поправил Адам, не дав Гатару выпалить очередную колкость.

Гатар был, как всегда, готов вставить насмешку, но только вздохнул и, отвернувшись, нетерпеливо махнул хвостом.

— Давай уже резче, — рыкнул он, с нетерпением приподнимая одну из огромных лап.

Было ясно, что быть в роли лошадки ему не особенно нравилось, и я не хотела его разочаровать.

Мое сердце учащенно забилось, когда я приблизилась к нему.

Его огромные лапы были массивными и сильными, с длинными, острыми когтями, которые, казалось, могли разорвать любую преграду. Его спина, покрытая жесткой, густой шерстью, казалась твердой, но в то же время я почувствовала, как мех мягко пружинит под моими пальцами, когда я осмелилась дотронуться до него, стараясь найти удобное место, чтобы сесть.

Жар, исходящий от его тела, оказался таким сильным, что я ощутила, как холодный утренний воздух исчезает, окруженная этим теплом.

Набравшись смелости, я аккуратно приподнялась и села сверху на Гатара.

Его спина оказалась широкой и очень удобной, хоть я и чувствовала себя крошечной на этом гигантском волке. Едва я устроилась, он повернул ко мне морду, и в его глазах вспыхнуло нечто вроде предупреждения.

— Я впервые везу кого-то, поэтому держись крепче, нижняя, — произнес он твердо, и я поняла, что это вовсе не была просьба.

Не успела я осознать его слова, как он рванул с места, и мне пришлось тут же вцепиться в его плотную шерсть. Холодный ветер хлестнул по лицу, но теплое тело Гатара подо мной служило надежной защитой от ледяных порывов.

Я крепче прижалась к нему, чувствуя, как его мышцы движутся под шерстью, плавно и мощно, как волны в океане. С каждым его шагом я ощущала мощь, скрытую в его теле, и этот ритм движения убаюкивал и будоражил одновременно.

Сначала мне было страшно, но скоро я начала привыкать.

Скорость, с которой он двигался, захватывала дух — лес словно пролетал мимо нас, деревья мелькали по бокам, а ветки лишь изредка касались меня, не успевая поцарапать.

Мы мчались, словно единое целое, и в этом странном ощущении — сидеть верхом на альфе-волке, чувствовать, как его сила сдержанно пульсирует подо мной, — было что-то невероятно мощное и величественное.

Ощущение свободы. Окрыляющее и пьянящее. Настолько, что я решила осмелеть и продолжить разговор. Ехать, видимо, было еще очень долго.

— В каком это смысле ты везешь кого-то впервые? — крикнула я, не будучи уверенной, что Гатар услышит меня в этом порыве ветра.

Мы мчались через лес с такой скоростью, что воздух вокруг превращался в непрерывный поток, бьющий в лицо. Однако Гатар услышал.

— Не ори! — рыкнул он, чуть прикрыв уши. — Мы хищники, нижняя. Даже если ты пукнешь в километре от оборотня, он тебя услышит.

Я не удержалась и нервно хихикнула, изо всех сил стараясь удержаться, чтобы не упасть с его спины.

Господи, ну что за сравнения у него такие! Этот грубый стиль общения и едкие комментарии Гатара одновременно сбивали с толку и заставляли улыбаться.

— Да, впервые, — уже более серьезно ответил он после паузы, будто услышал меня. —Волки никого не катают на шее. Особенно Альфы.

Его слова удивили меня. Я, выходит, персона вип!

Я попыталась немного обдумать услышанное, но наша бешеная скачка не оставляла времени на долгие размышления.

— Волк не должен показывать себя слабым. А катать кого-то — значит прислуживать ему.

Гатар, казалось, не шутил — в его голосе звучала гордость, словно эти слова значили для него что-то важное. Я поняла, что для Гатара его волчий статус, его роль — это все, что у него было и чем он гордился.

Даже Адама он попрекал за то, что утратил клан и семью. Значит, узы имели свои плюшки.

Я крепче прижалась к нему, чувствуя, как сердце мое сжимается. Было ли справедливо, что он рискует своим статусом ради меня? Сколько проблем я уже успела им создать, сколько раз заставляла менять их привычные пути ради своего спасения и спасения сестры…

Этот вопрос не давал мне покоя, даже в этой сумасшедшей скачке через лес.

— Получается, у вас снова возникнут проблемы из-за меня? — с расстройством спросила я, пытаясь скрыть свои истинные чувства, но в голосе явно звучала тревога.

Я так устала быть беспомощной, и это чувство начинало злить меня, казалось, даже больше, чем сам факт зависимости от них. Я же уже начала даже обращаться! Но все равно была слаба.

— Нет, — рыкнул Гатар, но в его голосе была теплая уверенность, которая едва заметно смягчила мои опасения.

Сердце взволновано подпрыгнуло на очередной кочке, которую избежал Альфа.

— Свою самку перевозить — это святое. А ты принадлежишь нам, девочка.

Эти слова заставили меня расплыться в улыбке. Я почувствовала, как на секунду затаила дыхание, и не знала, как ответить.

В голове пронеслись воспоминания обо всех трудностях и страхах, о том, как я была беспомощна и потеряна… и все же в его словах был смысл, который трудно было игнорировать.

Прежде чем я успела что-то сказать, мой взгляд заметил, что перед нами мелькнуло что-то светлое. Деревья расступались, и вдалеке показалась широкая поляна, озаренная утренним светом.

— Мы на месте, — прервал тишину Адам, и Гатар тут же замедлил шаг, позволяя мне вновь почувствовать твердую землю под ногами.

Глава 13. Встреча с кланом

Я огляделась, пытаясь осмыслить, что же за место мы нашли.

Все здесь выглядело так, будто эту землю забросили много лет назад. Ряды обрушившихся домов со сломанными крышами и окнами, пустые и покрытые мхом каркасы. Трухлявые доски, гнилые заборы, повсюду раскиданы следы разрушения.

По обочинам, у развалившихся стен, лежали останки сгнивших животных, покрытые грязью и поросшие сорной травой. Все выглядело мертвым и зловещим, не было ни малейших признаков жизни.

— И давно вас здесь не было? — сдавленным голосом спросила я, не в силах избавиться от чувства тревоги.

Место выглядело так, будто здесь не ступала нога уже многие десятилетия, но ведь они пришли сюда искать ответ, и, возможно, возрождать силу клана.

Ведь, получив власть, можно встать на ноги и требовать что-то от покупателя. Все-таки, он был не последним оборотнем, если Зальман его боялся, как огня и не пытался сотворить с ним то, что он сделал с Гатаром и Адамом.

— Полгода, — ответил Адам спокойно, не отрывая взгляда от домов.

Всего-то? Мама родная… это не такой уж и большой срок для подобного беспорядка. Тут уж надо было постараться, чтобы развести такой срач.

Казалось, что его глаза привычны к виду разрушения, но мне от этого легче не стало. Я не могла понять, как за полгода все это место могло прийти в такой ужасный упадок.

Внезапно мне показалось, что тут произошло что-то большее, чем просто забвение. Казалось, это место поглотила сама смерть.

Гатар, молча и настойчиво, держал меня за руку.

Его крепкая хватка была спокойной, но надежной, как будто он решил не отпускать меня ни на миг. Моя ладонь уже побаливала от такого напряженного давления, но я все равно была благодарна за его уверенность.

— Странно… полгода — это не так много, чтобы все выглядело так плохо и пугающе, — сказала я, надеясь услышать хоть какое-то объяснение, но внезапно напряжение в воздухе стало еще ощутимее. Гатар замер, и я почувствовала, как его рука напряглась, словно он почуял что-то.

— Да ты метишь в десяточку, дорогуша, — сказал Гатар в привычной манере, только сосредоточен он был явно больше обычного. — Местечко такое затхлое, будто мы пришли спустя соточку, не меньше.

— Думаю, мы здесь не одни, — глухо произнес Адам.

Я обвела взглядом пустую местность. Лес вокруг оставался тихим, а туман медленно стелился между деревьев, делая пространство еще более зловещим.

— Почему? — спросила я, сжимая руку Гатара сильнее, чувствуя, что что-то надвигается.

Как будто в ответ на мой вопрос, из тишины раздался низкий, незнакомый голос. Он был ровным, но в нем слышалась угроза, и каждое слово казалось ядом.

— Альфа прав. И, возможно, вы пожалеете, что зашли так далеко, — сказал мужчина, и звук его голоса эхом прокатился между заброшенных зданий.

Я почувствовала, как по позвоночнику пробежали ледяные мурашки.

Мужчина медленно появился из-за старой кирпичной стены. Это был оборотень — даже не стоит сомневаться.

Я видела, как его глаза на мгновение засветились в полумраке, а взгляд, полный скрытой агрессии, сразу заставил меня напрячься. Мужчина выглядел сурово: возраст его сложно было определить, но в чертах лица, изрезанного глубокими шрамами, было что-то одновременно знакомое и пугающее.

Кожа была покрыта многочисленными следами битв, а сами шрамы — грубыми и неровными — будто говорили, что он прошел через много боли.

Его волосы были длинными, серыми, с уже заметными прядями седины, придающими ему еще более мрачный вид.

Он был одет просто, лишь в потертые штаны, обнажив крепкий, мускулистый торс, на котором тоже виднелись следы старых ран. Лицо его было угрюмым, а глаза, наполненные усталостью, словно не видели в нас ничего, кроме угрозы.

— Уходите с этой земли, — прорычал он, не делая ни единого шага вперед, но от его слов у меня все равно замерло дыхание. — Вам никто не рад. Я бы даже сказал, что все надеялись на вашу скорую погибель у Зальмана.

Голос его был хриплым, но мощным, в нем слышался холодный приказ. Этот мужчина явно не собирался нас здесь видеть, и казалось, его слова были полны скрытой ненависти.

— О, Норд, старик, — отозвался Гатар с усмешкой, явно намереваясь сразу занять оборонительную позицию. — Я уж думал, ты коньки откинул, а ты тут шляешься на территории нашего Альфача Адама.

Оборотень, которого назвали Нордом, даже не дрогнул, лишь сверлил нас холодным, пронзительным взглядом.

Его лицо оставалось бесстрастным, в нем не было ни малейшего признака тепла или хотя бы дружелюбия. Я почувствовала, как тревога снова поднимается внутри меня. Этот Норд был явно не настроен на мирную беседу, а его присутствие только усиливало ощущение угрозы.

Рядом с Нордом, в обветшалом окружении, Адам выглядел так, словно именно здесь он готов был заявить о себе и своей власти.

Он выпрямился, его лицо стало непроницаемым, и в следующую секунду я услышала, как его голос прорезал тишину, звуча властно и громко:

— Где моя стая? — спросил он сухо, и от его голоса повеяло той самой альфа-энергией, которая всегда заставляла меня почувствовать его силу и авторитет. Адам был готов требовать ответы, и этот голос не терпел отказа.

— В заднице у тебя, недооборотень, — съязвил Норд.

Адам сжал кулаки. Ой, нехорошо это кончится.

Глава 14. Он хочет опробовать меня

Норд сжал кулаки, щелкнув костяшками пальцев так, что этот звук прорезал воздух между нами. Он ответил резко, даже вызывающе, как будто ему все равно было, кто перед ним стоит.

— Твоей стаи здесь больше нет, — произнес он с холодной окончательностью, глядя прямо на Адама.

Это заявление будто разорвалось в воздухе, заставляя меня замереть. Я даже дыхание затаила, улавливая скрытую угрозу в его словах.

— И давно.

Между ними повисло напряжение, будто на этой пустой, мертвой земле вдруг вспыхнуло что-то древнее, словно сама природа ощущала этот конфликт.

— Уго, я б на твоем месте не стал с ним шутить, Нордик, — подал голос Гатар, который пытался разрядить обстановку своей привычной шутливой манерой, подходя чуть ближе к Норду, как будто это могло смягчить удар.

Но что-то мне подсказывало, что это было не так.

— Что-то Адам сегодня опасный и нервный, может, это магнитные бури так действуют?

Я взглянула на Гатара, чуть ошеломленная его легкостью. Он не воспринимал угрозу, как остальные. Но Норд на это только коротко фыркнул, не отрывая взгляд от Адама.

— Да мне плевать, что там у него. Вашего здесь ничего нет, — ответил он, каждое его слово звучало как удар по моим надеждам.

Внутри все похолодело.

— Оба клана признали меня Альфой.

То, что оба клана признали Норда альфой, было для меня откровением. Внутри сразу поднялось какое-то смутное беспокойство. Это значило, что он обладал определенной властью, и, судя по его поведению, мог ею распоряжаться не щадя никого.

Гатар, однако, лишь усмехнулся и приподнял бровь, словно услышал нечто нелепое.

— Слушай, голубчик, ты говоришь, что тебя признали Альфой. Так? — с издевательским тоном уточнил он, сверкнув взглядом в сторону Норда.

Казалось, что его наглость достигала нового уровня.

Адам пока что молчал, и от этого становилось еще более тревожно. Он не был вспыльчивым — всегда сначала продумывал, потом действовал, в отличие от Гатара, который привык разрешать конфликты быстро и порой не самым мирным способом.

Мне хотелось, чтобы Адам скорее вмешался, но его молчание было настораживающе тяжелым. Я чувствовала, что он готовился к чему-то серьезному, обдумывал, как правильно поступить в этой ситуации.

На фоне всего этого мои собственные чувства начали смешиваться. Ведь мы были в окружении чужих, но внутри я ощущала, что нахожусь со «своими». Со своими… мужчинами?

Пусть это было новым и даже немного пугающим, но Гатар и Адам действительно взяли на себя ответственность за меня, пообещали защитить. Эта мысль была почти трепетной — мне, одинокой и потерянной, теперь было с кем держаться.

И пусть моя голова понимала всю серьезность ситуации, где-то внутри порхали бабочки, вызывая легкую улыбку.

Норд же, напротив, был настроен более чем серьезно. В его взгляде не было и капли дружелюбия, и в следующую секунду он уже прорычал:

— Я сказал вам провалить! Здесь вам никто не рад. Иди трепись языком в другом месте, Гатар.

Никто не сдвинулся с места, и Норд начинал все больше злиться. Гатар шагнул к нему, не теряя насмешливого выражения лица, и не собирался уходить. Наоборот, он казался еще более дерзким и уверенным.

— Ты чего дерзишь, а? — с прищуром ответил он, как будто разговаривал с юнцом, а не с взрослым мужчиной, которого только что назвали Альфой. — Я тебя мальцом еще помню. У тебя молоко на губах не обсохло, как ты уже тут вожака из себя строишь.

Норд заскрежетал зубами, его лицо побагровело. Глаза гневно блеснули, и я ощутила, как его энергия нарастает, угрожая обрушиться на нас.

— Так отвечай, значит. Тебя признали Альфой когда? — Гатар задал вопрос спокойно, но в его голосе звучала такая уверенность, что я почувствовала, как напряжение в воздухе нарастает.

Норд сразу замялся, видимо, его уверенность была не такой уж непробиваемой, как казалось на первый взгляд. Гатар сегодня удивлял меня: он не бросался сразу в конфликт, не обострял ситуацию, а даже, можно сказать, действовал дипломатично. Его манера вести диалог была напористой, но почти вежливой, что для него явно было редкостью.

В это время Адам тихо подошел ближе и встал рядом, словно решив, что оставлять меня в одиночестве — не самая лучшая идея. Его поддержка была настолько естественной, что я почувствовала тепло и надежность его присутствия.

Они оба, каждый своим способом, защищали меня, и от этого на душе становилось легче, спокойнее. Я была не одна, они всегда были рядом. И это чувство защищенности вызывало неописуемую благодарность.

— Это неважно, — ответил Норд, бросив холодный взгляд на Гатара.

Но Гатар не собирался отступать. Наоборот, он медленно подходил ближе, продолжая давить на Норда, словно видя в нем слабину. И, видимо, это его занимало.

— До того, как ты сказал, что мы коньки откинули, или после? — уже настойчивее спросил Гатар, прищурившись и не отводя от Норда пристального взгляда.

Его тело было напряжено, руки слегка сжаты в кулаки, и казалось, что Гатар едва сдерживается, чтобы не прибегнуть к физической силе.

Я чувствовала, что атмосфера между ними накалялась с каждым мгновением. Этот вопрос Гатара был не просто дерзостью, он был вызовом, но Норд, похоже, не хотел отвечать честно, что говорило о его собственной неуверенности. Возможно, все это было просто его попыткой запугать нас.

И тут Норд полностью отбросил остатки самоконтроля и произнес:

— Вас обоих это не касается. Или вы хотите вступить ко мне в клан? Тогда эту красивую самочку сначала полагалось опробовать мне.

Глава 15. Схватка

От его слов у меня сердце замерло, а в груди вспыхнула ярость. На мгновение я почувствовала себя униженной, словно он видел во мне всего лишь игрушку, приз которой он мог потребовать себе. Я вся напряглась, но прежде, чем успела что-либо сказать или сделать, Гатар и Адам моментально отреагировали.

Гатар уже был готов броситься на Норда, его глаза сузились, в них вспыхнула угроза.

— Рот закрой! — резко зарычал Гатар, и я почувствовала, как его тело напряглось рядом со мной. Его пальцы, почти неуловимо для меня, стали удлиняться и превращаться в острые когти, готовые к схватке.

Я сглотнула, чувствуя, что надвигается что-то серьезное. Норд, словно ожидая такой реакции, ухмыльнулся, явно наслаждаясь моментом.

— Драться вздумал? За девку? — протянул он, в его тоне слышалось презрение. — О-о-о, ты меня огорчаешь, Гатар. Помнится мне, у тебя этих девок…

Норд явно намекал на что-то, что видел только он. Я напряглась, и мой глаз дернулся от злости. Этот мерзавец считал, что Гатару, да и Адаму, не стоит обращать на меня особого внимания. В его глазах я была лишь очередной добычей, вещью, которую он мог бы присвоить себе.

Ревность кольнула меня неожиданно. Это чувство, как игла, вонзилось глубоко, оставив после себя жжение. Я понимала, что это абсолютная глупость! Даже если у Гатара кто-то и был, это было давно, и скорее всего ничего серьезного. Но эти мысли совсем не помогали.

Сердце будто заныло, а внутри поднялась такая волна раздражения, что мне хотелось укусить Гатара. Да побольнее, чтобы он почувствовал, как неприятно мне сейчас. Но я лишь поджала губы, стиснув зубы, стараясь взять себя в руки.

«Успокойся, Аня!» — мысленно приказала я себе, с трудом удерживая ровное выражение лица.

Но мои мысли оборвал голос Норда. Его слова, произнесенные с холодным презрением, будто били по моим самым чувствительным точкам.

— И ты, самочка, сильно не обольщайся, — бросил он, его голос был хриплым и язвительным. — Такие, как ты, рожают детей. Потом ждут мужика дома, пока он шляется по молоденьким. Или ты считаешь, что это навсегда? Таковы волчьи традиции.

Его слова звучали как издевка, но в них было что-то еще — словно он нарочно хотел выбить из меня уверенность, заставить почувствовать себя бесполезной и слабой.

Внутри меня все сжалось, сердце забилось неровно. Я не хотела показывать, как меня задели его слова, но руки предательски задрожали. Черт возьми, почему так неприятно? Почему его колкости так больно ранили меня?

Я сама согласилась на любую роль в этом новом мире. Я знала, что, попав сюда, уже не смогу жить, как раньше. Но почему именно сейчас, именно от его слов, стало так обидно? Будто он затронул что-то глубинное, что я до конца еще не осознала.

Я перевела взгляд на Гатара. Он стоял рядом, напряженный, его глаза сверкали яростью, а в плечах ощущалась скрытая мощь, готовая взорваться в любой момент. Но он молчал, не говорил ничего в ответ, и это только усиливало мое внутреннее смятение.

Адам бросил на меня короткий, но внимательный взгляд, словно заметил, что я не в порядке. Его спокойствие всегда удивляло меня. Он был так уверен в себе, даже когда рядом происходили самые странные или угрожающие вещи. И в этот момент я чувствовала, что могу опереться на эту его уверенность, но все равно не могла до конца избавиться от гнетущей ревности.

Норд тем временем ухмыльнулся, заметив мое замешательство. Он будто наслаждался тем, что я, как он думал, вот-вот сломаюсь. Но я сглотнула, подняла подбородок и заставила себя держаться.

— Мелкая сволочь, — Гатар скрипнул зубами, но не торопился нападать.

— Ты хочешь сказать что-то еще, или это все? — наконец выпалила я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо, хотя внутри все дрожало.

Норд поднял брови, словно удивленный моим дерзким ответом.

— О, у тебя еще и язык острый, — сказал он, усмехнувшись. — Ну что ж, посмотрим, насколько он поможет тебе в этом мире, самочка.

Его слова будто вызвали новый всплеск злости. Почему он так говорит обо мне? Почему думает, что я слабая? Я могла быть сильной, я хотела доказать, что он не прав! И даже если это означало столкнуться с его презрением, я не собиралась сдаваться.

Но Гатар шагнул вперед, его голос прозвучал низко и угрожающе:

— Рот закрой, Норд. Хватит нести чушь.

Гатар не позволял никому говорить со мной так, будто я пустое место.

— Да с чего бы…

— Мелкий ублюдок… — прорычал Гатар, врезав Норду по морде.

В его голосе не было и тени иронии, с которой он обычно общался. В этот момент он выглядел как зверь, готовый сорваться с цепи. Я только и ждала, когда он бросится на Норда и разорвет его на части.

Но тут его прервал спокойный и уверенный голос Адама.

— Позови стаю, — наконец заговорил Адам. — Ведь не гоже Альфе драться самому. Или ты что-то скрываешь?

Я почувствовала, как Адам подошел ближе, и его спокойствие почему-то успокоило и меня. В отличие от Гатара, который готов был уже пустить в ход когти, Адам сохранял хладнокровие, как настоящий лидер. Его слова звучали так твердо, что мне показалось, будто он отдает приказ самому лесу, стоящему вокруг нас.

Норд усмехнулся, и его губы исказились в злорадной улыбке, которая мне не понравилась. Он смотрел на нас, как на каких-то наивных выскочек, и в следующую секунду он, видимо, решил показать свою силу.

— Я справлюсь сам, — прошипел он, и прежде чем мы успели что-либо осознать, Норд бросился на Гатара. В полете его тело начало быстро трансформироваться — я видела, как руки и ноги удлинились, шерсть начала пробиваться через кожу, и уже через мгновение перед нами оказался огромный волк.

Его шерсть была темной, почти черной, глаза горели хищной злобой, а клыки сверкнули на свету.

Сердце заколотилось в груди, когда я осознала, что сейчас начнется схватка.

Глава 16. Осознание стаи

Схватка началась настолько стремительно, что я едва успела понять, что происходит. Гатар и Норд бросились друг на друга, их массивные волчьи тела столкнулись с такой силой, что земля под ногами задрожала.

Я замерла на месте, но внутри все сжалось от страха и тревоги. Не было ясно, кто сильнее, кто возьмет верх.

Единственное, что я знала — эта битва будет жестокой. И кровопролитной.

Гатар рванул вперед первым, используя мощь своих лап, чтобы навалиться на Норда. Его клыки блеснули в воздухе, и я увидела, как он попытался схватить соперника за шею.

Но Норд оказался не так прост: он ловко увернулся, развернувшись на месте с хищной грацией, и сразу нанес ответный удар.

Его лапа с острыми когтями метнулась к боку Гатара, оставляя глубокие следы на его темной шерсти.

Я вскрикнула, инстинктивно сделав шаг вперед, но Адам тут же встал передо мной, преграждая путь.

— Стой здесь, — сказал он твердо, его голос не оставлял места для споров. — Не вмешивайся. Это их битва.

Я чувствовала, как моя кровь закипает.

Все внутри кричало, что нужно что-то сделать, остановить это, но я знала, что Адам прав. Это была схватка двух Альф, и я не имела права вмешиваться.

Передо мной разворачивалась жестокая, хаотичная сцена.

Гатар и Норд крутились в клубке шерсти, клыков и когтей. Каждый раз, когда один из них пытался нанести решающий удар, другой уворачивался или отвечал с еще большей силой. Их рычание разрывалось в воздухе, от него мурашки бежали по моей коже.

Гатар использовал свою скорость и ловкость. Он внезапно отскочил, обманным движением заставив Норда потерять равновесие, и бросился на него сверху.

На секунду мне показалось, что он побеждает, но Норд вывернулся, сбросив Гатара на землю, и прижал его своим весом.

На короткое мгновение Норд оказался сверху, его клыки замерли у горла Гатара.

Но и это было ненадолго. Гатар резко дернулся, используя свои задние лапы, чтобы отбросить Норда. Они снова столкнулись, их тела вращались в дикой ярости. Я не могла понять, кто выигрывал.

Каждый раз, когда один из них брал верх, другой находил способ переломить ситуацию.

Мое сердце билось так сильно, что я чувствовала, как кровь пульсирует в висках. Адам стоял передо мной, защищая меня своей массивной фигурой. Его глаза были прикованы к схватке, лицо оставалось бесстрастным, но я знала, что он тоже напряжен до предела.

И тут из леса донесся громкий голос:

— Норд!

Я обернулась и увидела, как из густых зарослей один за другим начали появляться волки. Это была группа из четырех или пяти больших волков, их фигуры выглядели мощно и внушительно.

Они двигались уверенно, с грацией, которая сразу выдавала их статус в стае.

— Что здесь творится?! — спросил один из них, глядя на схватку.

Волки замерли, словно увидели призрака. Их взгляды, изначально сосредоточенные на схватке между Гатаром и Нордом, вдруг обратились к фигуре Адама, стоявшего передо мной.

Казалось, их выражение лица — да, даже в волчьем облике — сменилось от недоумения до шока. На мгновение все звуки стихли, и я почувствовала, как воздух вокруг стал напряженным.

— Адам? — первым нарушил молчание один из волков, его голос прозвучал хрипло и неверяще.

Он шагнул вперед, его массивная фигура казалась еще больше на фоне остальных, но в его движении читалась не угроза, а скорее осторожность, словно он боялся ошибиться.

Его голос был глубоким и властным, но Норд не отреагировал. Он был слишком увлечен битвой с Гатаром, их рычание и звуки борьбы заглушали все вокруг.

Я видела, как Адам слегка напрягся, но внешне оставался спокойным, его взгляд был твердым и уверенным. Он стоял, не двигаясь, прямо передо мной, словно скала, которая защищала меня от всего мира.

Я заметила, как его плечи слегка напряглись, и поняла: он ожидал нечто большее, чем просто удивление.

— Это Адам? — произнес другой волк, явно шокированный, увидев его.

Казалось, его появление поставило этих волков в тупик. Они переглянулись, будто не веря своим глазам.

Тем временем битва продолжалась, и волки быстро поняли, что происходит. Один из них бросился вперед, чтобы вмешаться, за ним последовали остальные. Они врывались в схватку с точностью, которая говорила о долгих тренировках.

Один из волков ударил Гатара в бок, оттесняя его назад, пока другой с яростным рычанием вцепился в Норда, заставляя его остановиться. Это произошло так быстро, что я едва успела осознать, что битва была прервана.

Гатар и Норд, тяжело дыша, остановились, но их тела оставались напряженными. Оба выглядели так, словно готовы были снова броситься в бой, но волки стояли между ними, не давая этому случиться.

Один из них обратился к Норду:

— Ты забыл, кто ты, Норд? Альфа не устраивает битвы на своей земле ради собственного эго. Что ты творишь? — в его голосе звучал упрек.

Норд хмуро смотрел на них, но ничего не отвечал. Гатар тоже не произнес ни слова, его глаза были полны ярости, но он оставался на месте.

Я стояла за спиной Адама, все еще дрожа от волнения. Все это казалось таким хаотичным, но в то же время я чувствовала, что этот момент был важным. Это было столкновение не только силы, но и принципов.

— И уж тем более, не пугают чужую самку.

Глава 17. Или вы идете за нами, или умрете

Битва закончилась так же резко, как и началась, но напряжение в воздухе никуда не делось. Норд, которого волки держали за плечи, выглядел так, будто его сейчас разорвет от злости.

Его лицо было перекошено, а зубы сжаты так сильно, что даже я могла слышать скрежет.

— Они пришли на нашу землю, чтобы заявить себя как Альфы. Вы что, не понимаете, что это чревато последствиями, глупцы» — нервно процедил он, вырываясь из цепких рук своих же собратьев.

Волки держали его крепко, но не слишком охотно. Казалось, их уважение к нему начало давать трещину.

Гатар рыкнул, сделав шаг вперед, его голос прозвучал как удар грома:

— Стоять.

Норд скрипнул зубами, но замер, словно почувствовал, что сейчас не тот момент, чтобы рваться в бой.

— Заткнись, мелкая сошка. Пока я тебя не спросил, не смей открывать рот, — добавил Гатар, его голос был пропитан угрозой.

Он выглядел уверенно, будто уже знал, как повернется ситуация. Я заметила, что остальные волки не торопились заступаться за Норда.

Они молчали, словно ждали, чем все закончится.

На душе у меня все равно было неспокойно. Эти взгляды, эти недосказанные слова... Я чувствовала, как руки слегка дрожат, хотя старалась этого не показывать.

Волки с сомнением смотрели на Адама и Гатара, их взгляды метались, будто они пытались решить, чью сторону принять.

— Выходит, вы не отбросили коньки? — наконец заговорил один из волков, который остановил Норда.

Его голос был ровным, но в нем звучала нотка интереса, смешанного с легким недоверием.

— Как видишь, Янтарь, — усмехнулся Гатар, его ухмылка была такой же наглой, как всегда. — Что, не ожидал меня увидеть?

Янтарь шагнул вперед, скрестив взгляд с Гатаром. Его глаза вспыхнули огоньком ярости, который он старался сдерживать, но это ему плохо удавалось.

— Так ты помнишь меня, старая бошка? — огрызнулся он, и в его голосе слышалась какая-то обида, что-то личное.

Я смотрела на них, пытаясь понять, что же между ними произошло раньше.

Было очевидно, что они знали друг друга, причем, возможно, слишком хорошо. Это не выглядело как обычная стычка между незнакомцами.

Между ними стояла история, которая теперь вырывалась наружу.

Гатар чуть прищурился, его тело напряглось, но в его позе все равно читалась расслабленная уверенность.

— Как я могу забыть того, кто вечно пытался укусить больше, чем мог проглотить? — ответил он с усмешкой, будто все происходящее забавляло его.

Янтарь явно не разделял его веселья. Его глаза сверкнули, он шагнул ближе, но Гатар даже не шелохнулся.

— Итак, что теперь? Ты вернулся, чтобы развалить все, что мы тут строили? Или, может, решил позвать меня под свое крыло, как в старые времена? — голос Янтаря был пропитан ядом, но в нем все же читалось скрытое уважение.

Гатар пожал плечами, словно происходящее его нисколько не заботило, но в его голосе слышалась стальная твердость:

— Вы пойдете за нами, как шли всегда. Хотите вы этого или нет. Стае всегда нужен сильный предводитель.

Впервые за все время я видела его таким серьезным. Ни одной шутки, ни намека на улыбку — только гнев, который застыл в его взгляде. Он был готов ко всему, если понадобится доказать свою силу.

Янтарь, напротив, не торопился уступать.

Он приподнял голову, опустил брови и прищурился, будто стараясь вымерить силу Гатара взглядом. Но напряжение, которое исходило от Гатара, заставляло остальных волков отступать, если не физически, то внутренне.

Я видела, как кто-то из них отвел взгляд, будто признавая, что против Альфы идти бесполезно. Особенно против такого, как Гатар.

Мой мужчина. Силен.

— Если вы хотите сидеть дальше в дерьме, то, на здоровье. У нас же есть предложение построить империю заново, — продолжил Гатар, его голос стал еще более угрожающим. — Вы же помните, что конфликт начали не мы? И не драконы. И не эльфы. Никто из этих рас. Зато подохли как собаки только мы.

Адам шагнул вперед, его спокойствие было почти пугающим. Он говорил ровно, но каждое слово звучало так, будто вырезалось в воздухе:

— Самостоятельно никто и никогда не выживал. Особенно без самок.

При последних словах я заметила, как оборотни вздрогнули, их тела напряглись, словно от одной мысли об этом им становилось плохо.

Я поймала себя на том, что в этот момент мои руки слегка задрожали. Волнение витало в воздухе, оно было осязаемым.

— Но все случилось из-за драконов, — нервно процедил один из волков, его голос звучал так, словно он хотел оправдать свою позицию, но не был уверен, что она выдержит напор Адама.

— Нет, — с холодной уверенностью ответил Адам, отрицательно качая головой. — Они стали пешкой в чужой игре. Просто удобным инструментом. И мы собираемся это исправить. Во главе с нашей омегой.

Он бросил короткий взгляд в мою сторону, и я почувствовала, как мое сердце замерло. Они говорили обо мне, о том, что я стану частью их плана. Их семьи.

Это было неожиданно и даже пугающе, но, в то же время, в этих словах чувствовалась какая-то уверенность.

Я была нужна.

— У вас нет выбора, — подытожил Гатар, глядя прямо в глаза Янтарю и его товарищам.

И волки понимали, что он прав.

— Или вы идете за нами, или мы вас всех разорвем и будем основывать нашу собственную стаю. Вы же в любом случае помрете.

Глава 18. Новый дом

Янтарь нахмурился, его брови сошлись на переносице, и он напряженно уставился на Гатара и Адама. Очевидно, ему не нравился ни Норд, ни тем более мои спутники. Почему?

Может быть, потому что их исчезновение выглядело для него как бегство. Будто они бросили стаю по собственной воле. Или, может, это что-то большее — что-то личное? Взгляд Янтаря буквально сверлил их обоих, но Гатар, как всегда, не обратил на это внимания.

— Свалили с прохода! — рявкнул Гатар резко, его голос разорвал повисшее напряжение. — Теперь эта территория наша. Ступите сюда без разрешения — лапы поотрываю.

Он стоял, широко расставив ноги, словно бросая вызов всем волкам, которые все еще нервно переминались с лапы на лапу.

В его словах не было ни капли сомнения, и никто не осмелился бросить ему вызов. Янтарь только сильнее нахмурился, но так ничего и не сказал.

Я бросила взгляд на Адама, но прежде, чем я успела что-то спросить или сказать, он подхватил меня на руки. Все произошло так неожиданно, что я только успела охнуть.

— Куда мы идем? — спросила я, стараясь скрыть дрожь в голосе, но сердце уже билось быстрее.

От напряженной обстановки или от близости Адама — сказать было сложно.

Адам посмотрел на меня, и его губы тронула легкая, почти загадочная улыбка.

— Домой, — сказал он.

Эти слова эхом отдались у меня в голове.

Домой.

Это слово было таким простым и таким сильным. На душе тут же запорхали бабочки, и я едва не расплылась в улыбке. Мне так давно никто не говорил о доме. О теплом, уютном месте, куда можно вернуться, где тебя ждут.

В моей жизни уже очень давно такого не было. А после того, что было в лаборатории, я и не надеялась на что-то нормальное. На дом. На уютное и прекрасное место. Место, где будет безопасно. Спокойно. Где можно спрятаться.

Я украдкой бросила взгляд на Янтаря и остальных волков. Они остались стоять на месте, их взгляды нервно следили за нами, пока Адам уверенно нес меня куда-то в сторону леса. Гатар шагал следом, его широкие плечи казались еще мощнее в свете умирающего дня. Никто из нас не оглядывался, и я поняла: мои мужчины не из тех, кто ждет чьих-то ответов или разрешений.

Они просто брали то, что считали своим.

Лес вокруг был тихим, лишь ветер шумел в кронах деревьев. Адам нес меня осторожно, словно я была какой-то драгоценностью, которую нужно беречь. В его руках я чувствовала себя странно защищенной.

Это было новое для меня чувство, но от него становилось легче дышать.

— А что ты имел в виду под «домом»? — спросила я, когда мы углубились в лес.

— Ты увидишь, — ответил он спокойно, но его голос был наполнен уверенностью. Он ничего не объяснял, но я почувствовала, что могу доверять ему.

Где бы ни был этот «дом», он точно будет лучше, чем все, что я видела до этого.

Гатар обогнал нас, повернувшись на ходу, чтобы бросить на меня взгляд.

— Не переживай, нижняя. Тебе понравится. Мы свои территории знаем.

Он подмигнул, и его обычная дерзость на мгновение заставила меня расслабиться. Даже в таких ситуациях он находил способ подбодрить.

Мы шли еще какое-то время. Лес постепенно редел, и вскоре я заметила очертания чего-то вдалеке. Сначала я подумала, что это развалины, но, когда мы подошли ближе, я увидела старую, но все еще крепкую хижину.

Она выглядела заброшенной, но в ней было что-то такое… теплое. Как будто она ждала нас.

— Вот и он, твой новый дом, — сказал Адам, когда мы подошли ближе.

Его голос был таким мягким, что у меня перехватило дыхание.

— Это место... — начала я, но не смогла закончить.

Мое сердце колотилось, а мысли путались.

— Ничего особенного, но сойдет, — подхватил Гатар, распахивая дверь. — Тут тепло, крыша над головой есть. А там видно будет. Мы, волки, всегда выбираем наилучшие места для наших самок. Для нашей женщины.

Я с трудом сдержала улыбку. Для меня это место казалось почти идеальным. Неважно, что здесь нет роскоши. Главное, что я не одна.

Гатар подошел к дому, его шаги были уверенными, а в голосе звучала привычная шутливость:

— Заноси нашу принцессу, — сказал он, улыбнувшись уголками губ.

Затем он распахнул тяжелую деревянную дверь, которая скрипнула от старости, словно протестуя против такого внезапного вторжения.

Адам опустил меня на землю перед входом.

Когда мои ноги коснулись пола, я почувствовала, как тепло охватывает меня. Это тепло было не от хижины, а от их присутствия. Гатар с шутливой усмешкой махнул рукой:

— Заходи, нижняя. Теперь ты здесь хозяйка.

Я сделала шаг внутрь и почувствовала, как внутри все перевернулось. Это был мой новый дом.

Я посмотрела на дом. Это был двухэтажный деревянный особняк, старый, но крепкий. Окна, обрамленные простыми рамами, выглядели чистыми, но уже начали покрываться легким налетом пыли.

Дверь была самая обычная, без каких-либо намеков на космические технологии, как будто это место принадлежало моей родной планете. Словно оно было перенесено сюда из какого-то старого провинциального городка.

Даже на другой планете здесь все выглядело до боли реально.

— Ну что, хозяйка? Сгодиться для жития на время? Или твоим двум суженым-ряженым подыскать что-то получше?

Я обернулась к Гатару. Вот уж, шутник. И улыбка коснулась моих губ.

Глава 19. Уборка со страстью

Пока что я решила не отвечать на вопрос суженого-ряженого. Вот уж выбрал выраженье.

У порога лежал выцветший коврик, слегка потрепанный временем. На нем можно было разглядеть стертый узор, что придавало месту еще больше домашнего уюта. Я заметила, как Гатар, даже в своей вечной небрежности, постарался наступить мимо коврика, будто уважая этот мелкий, но важный элемент дома.

Адам быстро занес меня внутрь, и я сразу почувствовала запах затхлости, как бывает в помещениях, которые давно заброшены.

— Похоже на твою планету? — спросил Гатар, захлопывая за нами дверь с громким стуком. Его голос был неожиданно мягким, почти задумчивым.

Я кивнула, совершенно удивленная. Это место действительно напоминало дом. Настоящий дом.

— Мы такое давно не строили, — продолжил он, слегка прищурив глаза, будто вспоминал что-то далекое. — Раньше здесь жил самый первый Альфа. Мода на такие домики пошла с нашей планеты. Я тоже люблю это место. Оно было живым и теплым.

Его слова вызвали во мне легкую улыбку. Здесь действительно было что-то теплое, пусть и в запустении.

Я осмотрелась вокруг. Внутри все выглядело просто, но уютно. Деревянные балки поддерживали высокий потолок, а стены украшали простые резные узоры. Комната была просторной, в центре стоял старый, потертый стол с двумя скамьями по бокам. Рядом виднелась лестница, ведущая на второй этаж.

Она была покрыта слоем пыли, но я представляла, как когда-то здесь звучали шаги, смех, жизнь.

На полу лежал ковер, уже потускневший, но все еще красивый, с причудливым орнаментом. В углу стоял каменный камин, который явно давно не разжигали, но он все равно привлекал внимание своим массивным и уютным видом.

— Тут и правда очень уютно… хоть и не убрано, — сказала я, слегка улыбнувшись. В этом доме, несмотря на затхлость, было что-то успокаивающее, как будто он ждал нас.

Гатар бросил взгляд на камин, затем на меня, его губы тронула легкая улыбка:

— Рад, что тебе нравится. Мы решили, что здесь тебе будет спокойно и удобно жить.

Адам, который до этого молчал, мягко добавил:

— Вместе с нами.

Эти слова согрели меня сильнее, чем я ожидала. Я взглянула на них обоих, и внутри разлилось теплое чувство. Никто никогда не делал для меня ничего подобного. Этот дом, пусть и старый, они выбрали для меня, чтобы я чувствовала себя здесь комфортно.

— Спасибо… — прошептала я, хотя мои слова показались мне недостаточными для того, чтобы выразить все, что я чувствовала.

Гатар подошел к камину и взялся за дело. Он быстро разжег огонь, и в комнате сразу стало светлее и теплее. Оранжевые языки пламени танцевали на сухих поленьях, наполняя дом запахом тлеющего дерева. Адам усадил меня на скамью у стола, как будто я была самой важной гостьей.

— Ты будешь здесь в безопасности, — сказал он, глядя на меня своим спокойным, уверенным взглядом. — Это место хранит истории, но теперь оно станет твоим.

Я снова оглядела комнату. Здесь было все, чего мне так давно не хватало: уют, тепло, ощущение защищенности. Да, многое еще предстояло сделать — вытереть пыль, навести порядок, но в этом было что-то живое. Что-то настоящее.

Гатар подошел к столу, оперся на него рукой и, глядя на меня, усмехнулся:

— Только не думай, что мы будем здесь служить тебе дворецкими, нижняя. Уборка — на тебе.

Это они так только сказали. Стоило взяться за уборку, как оба принялись помогать. Поэтому уже к вечеру мы закончили. Осталась ванная. И прибрать ее надо было. И помыться самим.

Мужчины тащили снаряжение, а я, как самая маленькая и ловкая двигалась по лестнице. Именно на втором этаже была ванна. Я толкнула тяжелую дверь ладошкой. Ну, как толкнула. Скорее навалилась всем телом и распахнула ее.

Мыли точно также. Пол. Стены. Душевую и я добралась до ванной. Нагнулась, облила водой и принялась драить щеткой. Постоянно бросало то в жар, то в холод. Сосредоточиться было сложно. Может, я заболела?

А что, вполне… бегала по лесам, фиг знает сколько, не удивительно, что простудилась.

— Гатар, а подай вон ту штуку, которая разъедала все на свете, — устало пробормотала я, замечая, что простое чистящее не брало грязюку.

— Это какую, дорогая нижняя? — горячо он задышал мне на ухо. От чего я сглотнула, почувствовав, как волоски напряженно встали на затылке.

Гатар провел носом по щеке, вдыхай мой аромат.

— Какую-какую? — прорычал.

Гад такой.

— Вон ту… желтую…

Он подал бутылочку и отвернулся, будто ничего не было. А у меня сердце не на месте! Вот уж маньяк! То ли не начинал бы, то ли заканчивал бы уже. А тело в очередной раз бросило в жар. Даже ноги подкосились.

Ванную я достаточно быстро привела в порядок и все было отмыла… Адам в это время спустился вниз, чтобы отнести ведра с моющими. Все-таки, мы собирались помыться. Пора бы уже за целый день.

— Ну, что, мы все закон…

Гатар резко рванул меня за талию к себе, развернув спиной и надавил одной рукой на промежность. А другой схватил за грудь и сжал, вырвав у меня стон.

— Ты слишком сладко пахнешь последние часы. Я держался из последних сил.

Между ног становилось горячо. Так вот, откуда этот жар. Он был похожим. Неужели я все это время была слегка возбуждена? Да настолько слегка, что это почувствовал Гатар?

Сильная и властная рука Гатара в это время наглаживала меня между ног, постепенно лишая рассудка. Вторая собственнически мяла грудь.

— Вряд ли это проделки сумасшедшего доктора… — в слух рассуждал он, не прекращая свои развратные действия. — Наверное, ты становишься настоящей омегой и это твоя первая течка.

Как он мог говорить в такой момент?! Я и думать не могла от наплывающего желания, которое заставляло тело плавиться под руками. Чем больше он ласкал меня, тем больше я его хотела.

Его рука рванула на мне одежду, и он уже двумя до боли сжал грудь и выкрутил соски. Я прикрикнула и застонала. Живот скрутило спазмом наслаждения. А из груди Гатара вырвалось довольно урчание с рыком.