Зимняя дорога к счастью

Глава 1.

Предновогодняя суета. С каждым годом она становится спокойнее. Магазины начинают предлагать новогодний ассортимент товаров чуть ли не с ноября месяца. В принципе, неплохо. Можно спокойно и обстоятельно подойти и к выбору подарков, и к покупке продуктов на новогодний стол. За окном стояла обычная зимняя погода – мелкий снег, легкий ветер и ранний заход солнца. В теплом зале небольшого кафе уже включили общий свет, и теперь происходящее за окнами накрыло темным покрывалом сумерек. Посетителей было немного, рабочий день только закончился. Это через полчаса здесь будут ужинать офисные работники, а совсем к вечеру их сменит молодежь, и вместо тихой спокойной музыки зал заполнит ритмическая живая в исполнении местной группы.

За маленьким столиком на двоих сидел молодой темноволосый мужчина и пил кофе. Он уже закончил ужинать и теперь наслаждался вкусом бодрящего напитка. Ну и что, что вечер на носу? Кофе Виктор любил. А здесь его готовили отлично. Бариста – молодой парень, – шустро управлялся и с машиной, и с турками. Виктор любил кофе на песке. Чёрный, без сахара. Он потягивал ароматный напиток, одновременно ненавязчиво наблюдая за посетителями. Столик стоял в небольшом алькове, затененный и спрятанный от любопытных глаз. А прятаться у Виктора была причина – офисные девицы не давали прохода в надежде надеть на его палец обручальное колечко. Да и посетительницы кафешки не отставали в брачной гонке. Нюх у них, что ли, обостренный на свободных парней? Нет, он совсем не против покончить с холостяцкой жизнью, пора уже. Как говорит маман – в тридцать семьи нет, в сорок не будет. А Виктору через месяц как раз стукнет тридцать. Родители настойчиво приглашали на Новый год. Слишком уж настойчиво. Виктор поморщился: опять смотрины устроят, как пить дать. Каждый праздник одно и то же – мамины подружки с дочерями, или отцовы друзья со своими кровиночками. А девицы все на одно лицо – с подкачанными губами, наращенными ресницами, ламинированными крашенными черными волосами и татуированными бровями. И грудь с попой тоже подвергались переделке. Опыт близкого общения с такими барышнями позволял Виктору «на глазок» определить наличие силикона в дамских достопримечательностях. Для дружеского общения в постели силикон ему не мешал, но вот в жены таких современных Барби совсем не хотелось. Да, хотелось под руками ощущать настоящее тело, целовать настоящие губы и шлепать по утрам, проходя мимо, настоящую попку, пусть и не такую круглую.

И ещё одна причина была у Виктора приходить немного пораньше – ему нравилось смотреть на девушку бариста. Она приходила незадолго до окончания его смены, брала чашечку кофе, садилась всегда за один и тот же столик рядом со стойкой и неторопливо пила напиток. Наверное, у девушки мерзли руки, потому что она сначала охватывала чашку ладошками и некоторое время сидела, не двигаясь, с закрытыми глазами. Виктору все никак не получалось рассмотреть цвет её глаз, все время что-то мешало: то снующие официанты загораживали, то сама девушка опускала или поворачивала голову. Темно-каштановые волосы естественными волнами ложились на плечи. Не хотелось признаваться, но мужчина немного завидовал бариста – девушка была натуральная. Небольшие сочные губки, слегка подкрашенные реснички, нежный румянец, который розовел на щеках после легкого морозца – все это было таким уютным, домашним и несовременным. И вот эта несовременность и нравилась Виктору.

Девушка неуловимо кого-то напоминала, только вот кого, мужчина не мог вспомнить, сколько не пытался. В конце концов, он оставил эту гиблую затею. Мало ли похожих людей?

Сегодня она тоже пришла и, как всегда, села за столик с чашечкой кофе. Бариста подмигнул ей – до окончания его смены оставалось около 10 минут. Виктор, не отрываясь, смотрел на девушку, с горечью сознавая, что ОНА на него совсем не обращает внимания.

– Витя? – раздался рядом высокий женский голос, и предмет его интереса загородила стройная фигура.

Виктор поднял глаза: около столика стояла бывшая одноклассница – Верка Соболева. Они иногда встречались в этом кафе. Верка работала неподалеку в продуктовом магазине администратором, график у неё был скользящий. И мужья тоже. На той неделе очередной скользнул в необъятные просторы города-миллионника. Верка потужила, аж целый вечер сопли на кулак мотала и в жилетку Виктору плакала. Потом они поехали к нему домой и тоска-кручина канула следом за мужем. Верка решила, что ей счастье обязательно улыбнется прямо под Новый год. А после дружеского успокаивающего секса и вовсе уверилась в новых горизонтах, и, по ходу дела, представляла маячившим там именно хозяина квартиры, по совместительству. Только вот Виктор с тех горизонтов пытался слинять. Целую неделю. Безрезультатно. Верка находила его и воодушевленно щебетала о радостях семейной жизни.

– Скучаешь?

Она плюхнулась рядом и выставила накрашенный ноготь.

– А все потому, что дома тебя никто не ждет. Была б жена – несся бы домой к горячему ужину, а не питался по кафешкам. Это я тебе как профессионал говорю, как никак, три раза замужем была.

– Почему – не ждет? Очень даже ждет, – попытался отшутиться Виктор.

Женщина напряглась, а в глазах загорелись зловещие огоньки, не сулящие ничего хорошего предполагаемой сопернице.

– Её Котейшество Аполлинария, – с удовлетворением произнес он миротворческую фразу.

Верка облегченно вздохнула и тихо рассмеялась.

– Ты живую бабу на мейнкуншу променял? Это же сущая дьяволица! У неё глаза, как у ведьмы!

Женщина фыркнула и откинулась на спинку стула.

Виктора покоробило это сравнение. Кошку он любил. Наверное, даже слишком. Она появилась в его жизни довольно неожиданно. Почему-то сейчас возник перед глазами образ маленького испуганного черного котенка с огромными зелеными глазами, который истошно орал в темноте ночи. И все не так бы было трагично, если бы он орал в подъезде или на остановке. Но котенок орал, устроившись тощей попой с куцым хвостиком … на могильном холмике. Да-да. Виктор приехал проведать бабушку в деревню, её дом стоял напротив кладбища и жуткие вопли кошачьего ребенка были слышны далеко по округе. Было в этих утробных звуках что-то пугающее, мистическое и потустороннее. Бабушка, поминая крепким словом всю четвероногую братию, всеми правдами и неправдами уговаривала Виктора пойти в ночь (!) и принести котенка в дом. Дескать, утром решим, что с ним делать. После нескольких минут уговоров Виктор сдался. Всё одно спать под такую своеобразную колыбельную было невозможно. Одевшись в дедов тулуп – а дело было зимой, аккурат под Новый год, - он пошел «на голос». Котейка так замерзла, что не могла сдвинуться с места, все силы мохнатый комочек вкладывал в мяуканье, надеясь докричаться до чьего-нибудь сердца. Виктор прочитал надпись на деревянном крестике – Аполлинария Ивановна Качалова. И даты рождения – смерти. Совсем свежая могилка, вчера только похоронили. Это что же, котенок со вчерашнего дня тут голосит?

Глава 2.

С тех пор прошло 3 года. Тощий котенок вырос в красивейшую кошку. Несмотря на породу – котенок оказался мейнкуном, – характер у неё был ласковый и покладистый. Это, когда они были одни в квартире. Всех других гостей Поля встречала одинаково настороженно. И, если мужчин она стоически терпела, то гостей женской половины человечества не выносила напрочь. Вернее, она, как гостеприимная хозяйка, позволяла им оставаться только до утра. Если дамы задерживались дольше, то за каждое такое «задерживание» им приходилось расплачиваться порванными колготками, испорченными юбками и мокрой обувью. Причем обувь можно было выкидывать сразу. Запах не исчезал даже после усиленной обработки. Дамочки это просекли и с утра старались задобрить четвероногую фурию. Без толку. Аполлинария была неподкупной и стойко переносила всевозможные кулинарные соблазны.

Да. Говорят, обещанного три года ждут. Виктор усмехнулся – вот как раз три года и прошло. А к бабушке надо съездить – старенькая совсем стала. Годы безжалостно берут своё. После Нового года, на Рождество – обязательно надо съездить. Тут и ехать-то всего ничего. И Польку прихватить. Пусть хвост проветрит на свежем воздухе. Засиделась в четырёх стенах.

– Чего ухмыляешься? – вернула его из воспоминаний Верка. – Я правду говорю – ведьма. Как уставится своими глазищами, так аж продирает до самых печенок.

– Вер, Аполлинария не привыкла делить пространство ни с кем. Иногда я думаю, что это я у неё живу в квартире, а не она у меня.

– Вот-вот, – закивала головой бывшая одноклассница. – Этак ты до конца её века будешь один.

– Почему – один? Я с кошкой, а для здоровья всегда найдется кто-нибудь.

– Ой! – сморщилась Верка. – Это пока ты молодой можешь найти, а, как песок посыплется, так никому и не нужен будешь!

По-видимому, она решительно настроилась прибрать к рукам его холостяцкое жилье и его вместе с ним, а кошка в её планы не входила.

Наконец, она немного отодвинулась в сторону, и Виктор мог наблюдать за девушкой бариста. Смена парня подошла к концу, он сдал кассу, девушка накинула белую шубку из искусственного меха и пошла к выходу. Через пару минут они вдвоем покинули зал, а Виктору стало пусто и неуютно на душе. Он не слушал, о чем стрекотала одноклассница, тупо наблюдая за столиком, где сидела девушка, предвкушал завтрашнюю встречу.

Как и ожидалось, Верка напросилась «в гости» с ночевкой. Виктор мысленно произвел ревизию содержимого холодильника, и она привела его к неутешительным результатам: на двоих продуктов не хватит. Да и продуктов было всего ничего – пакет молока, палка колбасы и французская булка. Значит, надо заехать в гастроном. Кстати, Веркин магазин совсем недалеко от кафе, тоже подойдет.

Расплатившись, он повел женщину к машине. Вера была счастлива – по её глазам Виктор понял: что-то замышляет, надо быть поосторожнее, хорошо, что на кассе презики продают, а то дома закончились, а получить в подарок на 23 февраля тест с двумя полосками совсем не хотелось. Торговый зал был заполнен народом – вечерний час пик. Набрав полную тележку продуктов – чтоб не ходить по нескольку раз, а забить холодильник на неделю, Виктор пристроился в хвост недлинной очереди и терпеливо ожидал момента, когда настанет его черед. Получилось два больших пакета. Он расплатился банковской картой и теперь уже торопливо пошел к выходу. Сам не понял, как это произошло, но в дверях с ним кто-то столкнулся. Охнув тоненьким голоском, этот «кто-то» тихо заскулил. Виктор опустил глаза и потерялся – поджав одну ногу, перед ним стояла его зазноба – девушка бариста. Каблук сапога попал в решетку в тамбуре, и теперь жалко болтался на честном слове.

– Ну вот, поспешила, блин, – расстроенно проговорила девушка.

– Машка! – тут же подскочил бариста. – Ты опять каблук сломала?

Он наклонился, озабоченно осмотрел сапог и безжалостно оторвал ставшую ненужной деталь. Ещё раз осмотрел и вынес вердикт:

– Всё, теперь ремонту уже не подлежит. Надо новые покупать.

Виктор отмер.

– Это я, наверное, виноват. Пёр, не разбирая куда.

– Да нет! – махнул рукой парень. – Машка у нас любитель каблуки ломать. Даже на ровном месте. Я уже привык. Что только не покупали, а больше месяца обувка не выдерживает, приходиться чинить. Я скоро обувных дел мастером стану!

Девушка покраснела и пригорюнилась. Мда, идти по снегу хромоножкой – так себе занятие.

– Пошли уже, горе мое сапожное, – вздохнул бариста, приобнял девушку одной рукой, а другой взял пакет с продуктами.

Виктор как во сне наблюдал за этой парой – девушка припадала на одну ногу, на ту, что была обута в «раненый» сапог.

– Постойте! – он решил, что раз случай столкнул их, то надо его использовать и познакомиться. – Давайте я вас подвезу! Чувствую себя виноватым, так хоть как-то заглажу свою вину.

– А давайте! – оживился парень. – Меня Иваном зовут!

– Виктор!

Мужчины обменялись рукопожатием, и Виктор показал им своё авто.

– Ух ты! – искренне восхитился Иван. – Много «кушает»?

– Достаточно, – уклонился Виктор. – Давайте продукты сложим в багажник. Маша, садитесь в салон!

В просторном багажнике небольшой пакетик молодежи смотрелся довольно куце по сравнению с его, полными до самого верха.

– Вам куда?

Иван назвал адрес. Оказалось, по пути. Благодаря вечерним пробкам на дорогах, они разговорились. Иван с Машей из пригородного городка, здесь снимают квартиру, где работает парень, Виктор уже знал, а вот место работы девушки вызвало смесь удивления и удовлетворения. Маша работала в ветклинике фельдшером. Клиника хоть и небольшая, но довольно известная, как качеством оказываемой помощи, так и ценами. Попасть туда в штат сотрудников, без рекомендаций, было сродни чуду. Интересно, то, что Маша работала там, было чудом или девушку порекомендовал кто-то очень влиятельный? В душе у Виктора ревниво засвербело.

– О! – услышав о клинике, подала голос Вера. – А у вас нет укола от бешенства? У нас кошка ненормальная, все пачкает и портит! Может, больная?

Глава 3

Пятница. Самый напряженный день в офисе после понедельника. Да ещё перед праздниками. Сотрудники старались подчистить все свои «хвосты», чтобы спокойно провести новогодние деньки и не нестись, сломя голову, второго, а то и первого января доделывать. Вероятно, и завтра в офисе будет людно, хоть и суббота.

Виктор хотел задержаться, – оставалось немного доработать договор с поставщиком, внести последние поправки, распечатать и отнести руководству, но потом решил «не гнать лошадей», и спокойно закончить работу завтра. Раньше понедельника никто не откроет эту папку. Подписание договора назначено на «после нового года». Поэтому, сразу после пяти вечера, он выключил рабочий компьютер и поспешил в кафе – ужинать.

В дверях столкнулся с Машей. С удовольствием поддержал девушку от падения, вес то у Виктора немаленький.

– Ой, ну вот опять, – огорчилась она.

– Похоже, у Вас становиться привычкой: сталкиваться со мной в дверях, – усмехнулся мужчина, тем не менее, не спешил выпускать девушку из легкого захвата.

– Это Вы все время у меня на пути возникаете! – возмутилась Маша и уперлась ему в грудь ладошками.

Такая смешная, с выбившейся челкой, она была похожа на взъерошенного воробья. Ну, точь в точь! Виктор вспомнил, как такого же принесла ему Аполлинария, когда летом гостили у бабушки в деревне. Воробей отчаянно вырывался, не смотря на острые кошкины зубы. Тогда бабушка отобрала у Польки добычу и дала ей вместо комка перьев большой кусок вареной колбасы. Кошка сначала пообижалась немного, но затем милостиво приняла замену. А Виктор замены не хотел. Он этого воробышка бы сам «съел».

– Пустите, – нахохлилась девушка.

– Каблук целый? – перевел тему Виктор и они вместе опустили глаза на Машины сапожки.

– Да вроде целый, – осмотрев обувку, она улыбнулась. – Только утром купили!

– Тогда – порядок!

Мужчина с сожалением убрал руки с Машиных плеч.

– Вы к Ивану?

– Да, меня сегодня пораньше отпустили, пациентов всех «вылечили», – она ещё раз улыбнулась и направилась к двери. – Пойдемте, а то я опять в кого-нибудь врежусь.

– Ну уж нет! – поддержал шутку Виктор. – Это моя прерогатива: быть Вашим столбом на пути!

Смеясь, они зашли в теплый, вкусно пахнущий кофе, зал. Маша пожелала Виктору приятного аппетита и сразу направилась к стойке, а Виктор снял пальто в гардеробе, проверил взглядом, свободен ли его столик, - оказался свободен, - и привычно пошел к нему. Тут же подскочила рыженькая официантка Лена.

– Что будете, Виктор Сергеевич? – Виктор не удивился, многих офисников официанты знали «в лицо и по паспорту». – У нас сегодня великолепные цыплята-табака, прямо тают во рту! И Ваш любимый сорт кофе завезли! Я Ване уже сказала, чтоб он аппарат для песка включил.

Она не старалась завладеть его вниманием, завлечь и прыгнуть в койку, как многие девушки. Просто хорошо делала свою работу. И это нравилось.

– Давай своего цыплака, – выдохнул Виктор. Он только сейчас понял, как проголодался.

Лена упорхнула, а Виктор поискал глазами Машу. Нашел её, сидящей за барной стойкой. Жаль, девушка оказалась к нему спиной, и это давало возможность мужчине любоваться только на каштановые волны волос, аккуратно лежащие на плечах. Они о чем-то переговаривались с Иваном, парень, видимо что-то предлагал, а Маша отрицательно качала головой. Иван сердился, а у девушки огорченно опускались плечи. Виктор решил воспользоваться случаем ещё ближе познакомиться с молодой парой. Наскоро разделавшись с цыпленком, который, действительно оказался невероятно вкусным, он оплатил счет Лене и сказал:

– Кофе не надо нести, я за стойкой выпью.

Официантка удивленно распахнула глаза, но она была профессионалом своего дела, и не проронила ни слова.

Меж тем Виктор уже направлялся к барной стойке, за которой сидела Маша. Девушка, медленно мешая ложечкой ароматный напиток, выглядела грустной.

– Что случилось, Мария? – он устроился рядом и знаком попросил кофе. – Вроде бы каблуки целые, о чем грустите?

Иван поставил перед Виктором кофейную чашку и недовольно посмотрел на Машу.

– Наш хозяин устраивает новогодний вечер в загородном доме отдыха. Вход по приглашениям. Для своих и гостей. Мне перепало приглашение, а Машка дежурит 31 декабря до 22-х. И подмениться не с кем, – он огорченно вздохнул. – Опять Новый год дома придется встречать. А так хотелось выехать в лес, на природу! Наш хозяин классную программу всегда заказывает, и с детьми можно, для них отдельная программа, и Дед Мороз со Снегурочкой, и подарки … Лизке бы понравилось.

– Вань, ещё раз повторяю: вы с Лизой можете вдвоем поехать, а я дома сама буду. Не хочется лишать ребёнка праздника, что ж поделать, если график такой!

– И ты, действительно, думаешь, что мы с Лизкой сможем тебя бросить одну? Хорошего же ты о нас мнения!

Иван возмущенно фыркнул и хотел ещё что-то сказать, но тут к стойке подошел посетитель, и он переключился на обслуживание клиента.

– Так в чем проблема, не пойму? – спросил Виктор.

А у самого заныло под ложечкой.

– Проблема в том, что он упертый, – буркнула Маша. – Я не могу подмениться, дежурю в клинике до 22:00. А машина с «безлошадными» коллегами уходит в 20:00. А у нас нет своего авто. Я и предлагаю Ване взять Лизу и ехать вместе со всеми. А он не хочет. Девочка так ждет Новый год, больше, чем свой День Рождения!

Она продолжала механически мешать ложечкой кофе. Сердце Виктора забилось – вот он, шанс! Просто познакомиться поближе, побыть вдвоем. На большее он не претендовал. Было видно – молодежь живет дружно и вмешиваться в их семью Виктор не хотел. Тем более в семье был ребенок.

– Так давайте я за Вами заеду! Прямо в клинику! У меня сдача отчета 2 января, – поторопился пояснить он, видя недоверчивое выражение лица девушки. – Начальство! – развел он руками. – Так, что я буду 31-го работать до упора. А вы в благодарность и мне приглашение организуете!

Глава 4.

Двигатель радостно заурчал, глотая бензин, тихо заработал климат-контроль, согревая воздух в салоне. Машина мягко тронулась с места и через несколько секунд влилась в предновогодний поток таких же спешащих по своим праздничным делам. До ветеринарной клиники Виктор добрался быстро. Несмотря на оживлённое движение, пробок не было. Часы показывали 22:20. Именно на это время он договаривался с Машей. Она дежурила до 22:00, а 20 минут необходимы на то, чтобы собраться и закрыть кабинет и приёмную. Вот погас свет в окнах и Виктор невольно напрягся, ожидая девушку. Но первым на крыльцо под освещённую вывеску вышел очень крупный мужчина с чемоданчиком в одной руке. Другой он придержал дверь, позволяя выйти девушке.

– Это ещё кто? – неприязненно буркнул себе под нос Виктор.

Неприятное чувство царапнуло по душе. Мужчина в тёмном пальто что-то говорил Маше, она несколько раз кивнула и, увидев знакомую машину, приветственно махнула рукой. Собеседник повернул голову, и Виктор ощутил на себе его внимательный, жёсткий взгляд. Словно в душу заглянул.

Маша закрыла дверь, подождала, пока загорится огонёк сигнализации, и легко сбежала по ступенькам. Через несколько мгновений она нырнула в салон, обдавая Виктора свежестью морозного вечера.

– Здрасьте! Вы недолго ждали?

– Привет! – он проследил, чтобы девушка пристегнула ремень безопасности, и только тогда тронулся с места. – Нет, я недавно подъехал. Есть хочешь? – Не зная, как начать разговор, спросил Виктор первое, что пришло в голову.

– Я перекусила, – улыбнулась девушка. – До пансионата дотяну!

– Тогда поедем быстрее, пока снегопад не разошёлся, – предложил Виктор.

Машина выехала на главную улицу, и пристроилась за снегоуборочной. Дворники на окне сметали снежинки, а встречный ветер с готовностью подхватывал их и бросал на дорогу.

– Да-а, – протянула Маша. – Кому-то целую ночь придётся работать, – она кивнула на машину коммунальных служб.

– Не им одним, – ответил Виктор. – Скорая, полиция, пожарные. К утру у них вообще минутки свободной не будет. А, кстати, ты одна дежурила?

– Нет, что Вы, – улыбнулась девушка, снимая шапку. На лоб упали каштановые пряди. – Ещё дежурный врач и санитарочка. Просто они ровно в 22 часа ушли. Михаил Иванович приехал за своим инструментом и отпустил их. А мне всё равно же пришлось бы закрываться, поэтому и осталась. И Михаил Иванович подождал, пока я всё закрою.

– Это кто? – Виктор надеялся, что вопрос он задал равнодушным тоном.

– Это наш главврач и, по совместительству, хозяин клиники, – она расстегнула молнию на пуховике. – Тепло у Вас в салоне.

– Да ты разденься, а то запаришься, – улыбнулся мужчина. – Одежду на заднее сиденье брось. И давай на «ты»! Я себя древним стариком чувствую, когда «выкают».

Машина выехала за город и покатила по расчищенной дороге.

– Можно и на «ты», – согласилась девушка. Она чуть приподнялась, освобождаясь от верхней одежды, аккуратно сложила пуховик и положила назад.

– Трудно было устроиться к нему в клинику? – Задал Виктор наболевший вопрос.

Маша ненадолго задумалась.

– К нему – нет. А вот вообще – да. Я ведь после колледжа, без опыта работы, без рекомендаций.

– Плохо училась?

– Нет, почему? – Пожала плечами Маша и уткнулась в окно.

Ему показалось, что обидел девушку таким вопросом и поспешил поправить положение:

– Я имею в виду характеристику после колледжа!

– Нам не давали характеристику, – хлопнула она ресницами. – А что, можно было бы взять вместо рекомендаций?

– Не знаю, – искренне ответил Виктор. – Так как ты попала в эту клинику? Я слышал, туда очень трудно устроиться. А ты сама сейчас сказала, что только после колледжа.

– Я сначала по другим, более простым клиникам ходила, даже на рынок анкету подавала. Но, или сразу отказывали, или уже после собеседования, когда узнавали, что у меня ребёнок маленький.

– При чём тут ребёнок? – не понял он. Как может наличие ребёнка повлиять?

– Ну как же? – Маша повернулась к водителю и с горячностью продолжила: – Это же больничные, ни каких сверхурочных и ночных дежурств, если такие были в графике работы, ну, и вообще.

Она опять отвернулась к окну.

– А муж?

– Какой?

– Ну, Ваня?

– Ваня мой младший брат! – рассмеялась девушка. – А у меня нет мужа.

У Виктора радостно ёкнуло сердце. Он порадовался, что в салоне темно и девушка не видит, как его губы, вопреки желанию, растянулись в довольной улыбке. Мужа нет! Ура! Значит, Маша свободна! Спрашивать, кто отец девочки, Виктор не стал. Какая разница? Ребёнок любимой женщины никогда не будет помехой, воспитает, как родного! Руки крепче вцепились в рулевое колесо.

– Ну вот, – со вздохом продолжила Маша. – Я уже совсем отчаялась найти работу по специальности. Хорошо, что хоть Ваню сразу взяли в кафе, правда, поначалу только официантом. Это он уже через пару месяцев за стойку встал. А я две недели пороги обивала. А в эту клинику зашла, даже не надеясь на удачу. Так. Просто мимо шла и зашла. А Михаил Иванович поговорил со мной и взял. Представляешь? – У неё заблестели глаза от воспоминаний. – И потом помог, и с садиком, и вообще, – Маша слегка стушевалась и со вздохом закончила: – Так что я нашему хозяину по гроб жизни благодарна.

– Ну, а в работе, он как? Придирается? Строгий? – Продолжал любопытствовать Виктор.

Они свернули с трассы на второстепенную дорогу, ведущую вглубь леса. Здесь пришлось снизить скорость, так как на дорожном полотне уже начинали образовываться перемёты, вести машину стало труднее.

– А как же? – подняла тонкие бровки девушка. – Клиника дорогая, пациенты очень своеобразные. К нам везут не только кошечек и собачек. У нас и диким зверям помощь оказывается, и в зоопарки вызывают, бывает. Вот, недавно медведицу беременную охотники нашли.

– Так зима же! – теперь удивился и Виктор. – Медведи спать должны!

– Я тоже не понимаю, как так получилось. Но вот так! – она развела руками. – Михаил Иванович и сам, как медведь. Большой, сильный и справедливый. У нас в клинике все по струнке ходят, даже, когда его на работе нет. А в стационаре так вообще, круглосуточно врачи работают.

Глава 5.

Деревня показалась, где-то, через час. Она встретила молодых людей лёгким запахом дыма, струившимся из печных труб, настороженно светящимися маленькими окнами в добротных деревянных домах, и тишиной, какая бывает только в таких вот глухих деревушках поздно ночью.

– Ну, и где твой дом? – спросила Маша.

Виктор видел, что девушка устала и замёрзла, ему до дрожи хотелось укрыть её от холода, согреть, дать возможность отдохнуть, но сначала надо было сдать потеряшку родственникам.

– Не, – мотнул головой Прошка, – дома никого нет. Папка тоже за мамкой пошёл, и не вернулся. Давайте, к тетке Агафье пойдём. Она точно дома! Вон её изба! Крайняя справа!

Они вышли на прочищенную от снега дорогу, что узкой лентой вилась между домами, теперь передвигаться стало значительно легче. Маша решительно толкнула калитку. Во дворе никого. Даже собаки нет. Но не успели добровольные спасатели сделать и шагу, как дверь в избе распахнулась и в проёме показалась высокая статная женская фигура.

– Прошка? Ах ты, негодник такой! Где ж тебя носило, окаянный? – запричитала хозяйка неожиданно густым и звучным голосом.

– Не ругайтесь, – миролюбиво попросила девушка, – ему и так досталось. Он в яму ловчую угодил, замёрз совсем.

– Так проходите быстрее, гости дорогие, – прогудела женщина. – Согреетесь, откушаете со мной, а там всё и расскажете.

В сенях Виктор передал полусонного мальчонку тётке, – он пригрелся, находясь за пазухой у мужчины, и уже откровенно зевал во весь рот. С наслаждением скинул куртку, помог раздеться Маше и отворил добротную деревянную дверь. Комната, куда они попали, была небольшой, одну стену занимала жарко натопленная печь.

– Печка? – удивилась Маша.

– Да ты проходи, девица, – по-доброму усмехнулась Агафья, – подходи поближе, да погрейся, пока я этого непоседу спать уложу. И ты, мил человек, ступай за ней, вон, на лавке места много!

– Прошу надо растереть! – деловито засуетилась Маша. – У вас есть чем? И чаю горячего или молоко надо с мёдом. Простыл ведь, наверное!

– Да что ему сделается! – фыркнула хозяйка со знанием дела. – Не первый раз. А вот твоему мужчине как раз не помешало бы.

Мысленно Виктор был абсолютно согласен с хозяйкой. Ноги почти не ощущались, словно деревянные стали. Всё же несколько часов блужданий по колено в снегу в туфлях на тонкой подошве, в мороз, дали о себе знать. Он присел на лавку в сенях, снял испорченные туфли, – ну да, натуральная кожа не выдержала такого хамского отношения, – и принялся отдирать от ног примерзшие носки, стряхивая остатки снега. Рядом тут же образовывалась лужица.

– Давай, разотру, – присела на корточки Маша, решительно отбрасывая в сторону мокрые тряпки, бывшие фирменными носками.

Маленькие ладошки заскользили по обмороженной коже. Девушка захватывала остатки снега и осторожно тёрла голени и ступни. Виктору стало немного неудобно. Он попытался было сам оказать себе помощь, но Маша только прицыкнула.

– Сидеть! Кто из нас врач?

– Я согласен быть твоим домашним животным, защитником, добытчиком и вообще, – улыбнулся он.

– Не поверишь, – ехидно ответила девушка, – но состав кожи и у нас и у теплокровных млекопитающих не намного отличается, а уж реакция на холод, почти у всех одинаковая. Так что сиди и молчи! Защитничек, – проворчала она, вытирая влагу мягкой тряпицей, что дала Агафья.

Через несколько минут Виктор был готов кричать от боли. Казалось, в ноги впились тысячи острых игл, будто одели сапоги с игольчатыми внутренностями, и теперь накрепко приматывали.

– Терпи, – прогудела сверху хозяйка.

Она с легкостью подхватила Виктора подмышки и потащила к печке. Сзади семенила Маша.

– Вот так, – удовлетворённо кивнула Агафья. – Чуток посиди, а мы с твоей зазнобой лечить тебя будем.

Перед носом внезапно оказалась большая глиняная кружка с ароматным чаем. Было там что-то травяное, терпкое и пахучее. Каждый глоток разливался внутри блаженным теплом, обволакивал разум тёплым одеялом, нашептывал в уши непонятные слова, от которых становилось спокойно на душе.

Дальнейшее Виктор помнил смутно. Ему казалось, что он находится на яхте, дрейфующей под жарким солнцем. Мерное покачивание волн навивало сонливость, он проваливался в тягучий, липкий сон, в котором мелькали Агафья, какой-то сердитый мужчина, улыбчивый парень, испуганный Прошка, изредка появлялось озабоченное лицо Маши. А ещё, словно в трубе, слышались голоса: мужские, женские, детские, чей-то плачь, всхлипывания. В такие минуты почему-то всегда капал дождь, даря живительную влагу иссохшему горлу и прохладу измученному жарой телу. Когда же этот дрейф закончится?

Закончилось неожиданно. Виктор вынырнул из очередной нереальности и понял – всё. Он в настоящем. Не раскрывая глаз, прислушался. В комнате было тихо, только потрескивали поленья в печке, – вспомнил, что они с Машей принесли найдёныша в дом тётки Агафьи. Их напоили чаем и оставили на ночь. Виктор окончательно проснулся и сел на кровати. Нахлынула слабость, даже в сторону повело, к горлу подступила тошнота. Виктор несколько раз глубоко вздохнул, прогоняя её и огляделся. Ну да. Деревенская комната в деревянном добротном доме. Бревенчатые стены цепляли глаз городского жителя. Напротив – широкая лавка, на которой свернулась калачиком Маша под ярким лоскутным одеялом. Виктор спустил ноги и хмыкнул, обнаружив, что они до самых коленей обмотаны тряпичными повязками. Хм. А сам он одет в какую-то широкую рубаху. Интересно, его Маша переодевала или та тётка?

От движения Виктора Маша проснулась, спустила ноги с лавки в большие самодельные тапки и пришлепала к нему. На её изящных ножках большие тапки смотрелись уморительно.

– Лежи! Тебе доктор ещё не разрешил вставать! – она сильным движение маленьких рук уложила Виктора обратно в постель. – Ты уж прости меня, – девушка виновато потупилась, – я вечно куда-нибудь влипаю, теперь и тебя за собой потянула. Я-то вот ничего, а ты с воспалением лёгких слёг.

Глава 6.

Ходики на стене показывали 12-30, когда Виктор вынырнул из нового сна. В доме снова было тихо. Рядом опять притулилась чёрная кошка и убаюкивающее мурлыкала. Он на автомате почесал местную красавицу за ушком, – это был ежеутренний ритуал у них с Аполлинарией, – та грациозно потянулась, демонстрируя острые белые когти, перевернулась на другой бок и приглашающее мявкнула. Мол, спи, давай, рано, на обед ещё не приглашали. Чувствовал Виктор себя слегка заторможенным. Мысли вяло текли по полусонному мозгу, во всём теле царила усталость и ломота, как бывает после высокой температуры. Сквозь задёрнутые шторы проступал яркий солнечный свет. Виктор прислушался. С улицы доносились приглушённые весёлые визги ребятни. Он с неожиданной теплой грустью вспомнил своё детство. Вот так же и маленький Витя носился по снежным горкам и сугробам с местными мальчишками, когда гостил на зимних каникулах у бабушки. Бабушка. Старенькая, но по-прежнему шустрая и деловая. Сколько раз предлагал ей переехать в город. Он бы купил ей однокомнатную квартирку в тихом районе, рядом с каким-нибудь парком, чтобы старушка могла гулять, а не сидеть в четырёх стенах. Но нет. Бабушка наотрез отказывалась. Говорила, что «здесь и стены помогают. А там, в городе, все болячки разом нахлынут». Интересно, сколько дворов в этой деревне? И как они провели водопровод? Свет-то ладно, от трассы можно провода кинуть, а водопровод?

В доме хлопнула входная дверь и звонкий мальчишечий голос разорвал тишину:

– Тёть! Тётя Агафья! Ты тута?

Мальчишке ответила только Мурка. Она изящно перепрыгнула через Виктора, не спеша покинула комнату, только в дверях задержалась, раздумывая, покидать спальню или погодить. Пока она застыла в нерешительности, гость увидел животное и с воплем « Мурка!» сграбастал кошку. Та издала сдавленный мявк, но вырываться не стала. Через щель между шторами Виктору виднелись всклокоченные шапкой тёмно-каштановые волосы с рыжеватым отливом, раскрасневшееся от мороза или от зимних игр, круглое улыбающееся лицо пацанёнка, на котором была одета тёплая меховая куртка. На вид мальчику можно было дать лет 6.

– Ой! – пискнул пацан. – А я тебя не заметил!

Тут он отпустил кошку, и та мигом шмыгнула вон, подальше от загребущих детских ручонок и холодной одежды, а мальчишка шагнул за шторину к Виктору.

– Привет, дядь Вить! – важно поздоровался он, старательно копируя кого-то из взрослых, и протянул для рукопожатия красную ладошку.

Виктор со всей серьёзностью осторожно пожал её и удивился, какая она была горячая! Гость, между тем, с напускной солидностью присел на кровать и начал беседу. Обстоятельно так, словно маленький мужичок.

– Ты эта, дядь Вить, об машине не волнуйся. Наши парни приволокли её сюда. Стоит около двора. Мы даже снег струсили, – тут он не выдержал, вся его серьёзность слетела, на смену пришла детская восторженная непосредственность: – Сколько там всяких штучек! Я хотел посмотреть, да брат не дал. Он у меня взрослый, мамкиной сестры сын, – сообщил малец, – в технике разбирается. В городе работает в большом магазине, где машины продают. Салон называется. А ты свою машину в салоне покупал? Брат говорит, что в салоне надёжнее, а на рынке надуть могут. Ты эта, дядь Вить, когда надумаешь машину менять, ты ко мне обращайся. Я тебя с братом сведу, он посоветует и проследит, чтоб всё в порядке было. А то мало ли чего? – он по-взрослому опёрся ладошками на колени и заключил: – Ну, ладно, заболтался я тут с тобой. А мне надо комнату готовить. Сегодня мамка с сестрёнкой приедут. Ага. Папка с городу их привезёт. Ой! – вдруг спохватился говорливый собеседник. – Ты ж не в курсах! У меня сестрёнка родилась! Ага! Сам Михайло Иванович подсоблял!

Входная дверь ещё раз хлопнула и с порога послышалось добродушное гудение хозяйки.

– Прошка, сорванец, ты опять холоду в сени напустил?

– Ой, тёть Агаш! – прижух пацан. – Я нечаянно! А вообще, мы тут с дядей Витей важные вопросы обсуждаем, – он покосился на Виктора, словно ища защиты.

– А «спасибо» за своё возвращение сказал? – строго спросила Агафья.

– Ой, забыл, – понурился Прошка. – Спасибо, дядь Вить! И тёте Маше тоже! А вот ей я не забыл сказать! – это он уже Агафье докладывал.

Та стояла в дверях и напускно хмурилась.

– А ну, кыш! Морозу напустил, больному тепло нужно! – она махнула полотенцем в сторону выхода.

– Ага! – соскочил парнишка. – Я чё, вообще-то приходил, – он вновь повернулся к Виктору. – Дядь Вить, а тётя Маша твоя жена? – Виктор замялся. А что тут скажешь? Вроде бы он только-только начинает к Маше приближаться, но тут, в деревне, какие порядки? Вон, Агафья называла девушку «его Машей», а сама Маша? Пока Виктор соображал, что же ответить, Прошка устал ждать и сделал свои выводы: – Если нет, то на неё наш Матвей женится. Савелий Игнатович так и сказал: «Девка хорошая, надо брать!»

– В смысле? – из горла Виктора вырвался хриплый карк.

– В смысле, – полотенце Агафья всё же применила, оно хлёстко шлёпнуло Прошку по спине, – язык кому-то надо укоротить! – Она хмурилась теперь по-настоящему. – Чего расщебетался, словно сорока по весне?

Прошка, опасливо глядя на полотенце, пятился к выходу.

– Да я ничё. Просто, через неделю свадьбы гулять можно, вот я и думал: если что, то, что подарить? Вернее, думать или не надо? У Матвея и дом есть и в доме, вот и голову можно сломать. А у меня сестра ещё.

Глава 7.

Следом за возгласом на пороге показался очень крупный мужчина средних лет. Что-то знакомое в нём было. Виктор напрягся, и из глубины памяти выплыла картинка «Маша на крыльце клиники и главврач». Точно! Это же тот самый Михаил Иванович! Он расслабился.

– Здравствуйте! – заулыбалась Маша.

– Добрый вечер, – на лице Агафьи так же расцвела довольная улыбка. – Проходь, Михайло Иванович, повечеряй с нами! – она широким жестом обвела стол. – Не побрезгуй простыми угощениями!

– Господь с тобой, Агафья! – шутливо отмахнулся мужчина. – Твои «простые угощения» впору в ресторанах подавать.

Он втиснулся за стол и потянулся свободной ложкой в круглое блюдо, стоявшее в центре стола с кашей. В середину была воткнута тонкая лучина.

– Это кутья, – шепнула ему Маша, заметив его удивление. – Сегодня Сочельник. До вечера не едят, а вечернюю трапезу начинают с кутьи.

Виктору стало неловко. Он же сразу с картошки начал!

– Ничего, – улыбнулась девушка, – больным послабление делается.

А за столом разговор продолжался.

– Скажешь тоже! – зарделась хозяйка, тут же подставив гостю чистую тарелку.

– А что? Я уже подумываю, а не пригласить ли тебя шефповаром в наше кафе при клинике?

Гость уже накладывал себе картошку с мясом.

– Не-е-ет, Иваныч, – хохотнула Агафья. – Я уж тут, у себя. А ты почаще заглядывай. Вон, на городских харчах осунулся даже.

Виктор покосился на соседа по столу. Это он-то осунулся? Да на его комплекцию одежды ни в одном магазине не купишь! Только на заказ в ателье шить надо, да и то в специальных, для «богатырей». Это он сейчас облачён в свитер, который не сковывал движения, а какого размера пиджаки? Его рассуждения поддержал и сам гость:

– Будет тебе городские харчи хаять, не голодую я. Но где ж такую мастерицу найду?

Вот с такими шутками-прибаутками они и поужинали. Маша с доктором, смеясь, рассказывали про смешные случаи у них на работе, Агафья – про проделки местной ребятни, незаметно тарелки опустели. Виктор так наелся, что представлял себя шариком, даже хотел предложить Маше перекатить его в спальню, однако, не стал. Мало ли что этот Михаил Иванович подумает, а ей ещё работать с ним вместе.

– Ну что, больной? – обратился к нему Машин начальник. – Как себя чувствуем?

– Да какой из меня уже больной? – улыбнулся Виктор. – Скорее, выздоравливающий. И большое спасибо Вам, Михаил Иванович, за всё.

– Машу благодари, – чуть нахмурился тот. – Я бы тебя сразу в город отправил, да она упросила. А, что «выздоравливающий», так это точно, судя по аппетиту. Но больничный я попрошу твоего доктора продлить ещё на недельку. Взвары Агафьи, конечно, творят чудеса, да только нужно поостеречься, чтоб осложнений не было. Зима за окном. А вот в город можешь вернуться, прямо завтра с утра и поезжай. Машина во дворе, топлива хватит.

– Да как же? – всплеснула руками хозяйка. – Рождество на носу! Гулянья какие у нас! Пусть останется!

Михаил Иванович встал, поблагодарил за вкусный ужин, и, уже уходя, всё-таки пояснил:

– На гулянья Игнатович соседей пригласил. Как бы чего не вышло.

– Да что выйдет-то? – не поняла Агафья. – Молодёжь там хорошая, порядки наши знает, законы тоже.

– Порядки и законы наши, ты правильно подметила, а Виктор – чужак.

– Не бери в голову, Иваныч, – она собралась провожать гостя до калитки, и пошла за ним в сени.

Виктор сразу просёк: про него говорила, как про чужака, а Маша? Или то, что она работает у Михаила Ивановича, делало её «своей»? Или тут не обошлось без сына старосты Матвея? А фигу ему! Виктор сжал кулаки под столом. Он первый на девушку глаз положил, и сделает всё, чтобы она ответила взаимностью. Во всяком случае, Виктор твёрдо решил – Машу он тут не оставит. Или уедут вместе, или на гулянья пойдут вместе. Другого не дано.

– Эх, Лизу бы сюда! – мечтательно вздохнула Маша, собирая грязную посуду, пока хозяйка о чём-то тихо переговаривалась с гостем в сенях.

– Так давай привезём! – вскинулся Виктор.

– Нет, не получиться, – опять вздохнула девушка. – Она на корпоративе выиграла приглашение на городское представление для детей. Давно мечтала туда попасть. Пусть повеселится. А сюда мы и на масленицу можем приехать, если пригласят, – последние слова она вымолвила очень тихо, скорее, для себя.

Только Виктор услышал.

– А что, сюда только по приглашению можно приезжать?

Маша покраснела, быстро нанизала тарелки на тонкие пальчики и шмыгнула за занавеску в соседнюю комнату. Он хотел было последовать за девушкой, но не успел. Вернулась хозяйка.

– Ну что, молодёжь, завтра с обеда пойдём на гулянье. Только от меня – не отходить! – она строго посмотрела, почему-то, на Виктора. – Парни у нас горячие, зашибить могут!

– Так и я не младенец! – ответил он.

– Не младенец, верно, – закивала Агафья. – Но мне спокойнее будет. Всё же я за вас поручилась, и отвечаю за сохранность ваших шкурок, – она лукаво подмигнула. – А сейчас, – всем спать! Маш, – обратилась к девушке, – пойдём ко мне. Хватит его караулить. Жар уже не поднимется, пару деньков, и он совсем будет здоров.

Глава 8.

На гулянье собрались ближе к вечеру, когда женщины остыли после бани, а Виктор получил свою порцию лечения: укол и вонючий взвар. Свою тонкую куртку ему одеть не дали, – обрядили в тулуп. В придачу шли плотные штаны, валенки и меховая шапка, которую бабушка называла малахай. Критически оглядев гостя, Агафья сказала:

– Не городская мода, но зато тепло!

Маша хихикнула. Ей тоже перепала местная одёжка.

Впервые за почти неделю, Виктор вышел за калитку. Солнце уже зацепилось за кроны деревьев, поэтому не так слепило глаза от белизны снега. Он с любопытством осмотрелся. А деревенька ухоженная. Заботливо вычищены широкие дорожки, крепенькие домики, низенькие заборчики, – просто для обозначения границ домовладений, что стройными рядами расположились вдоль главной дороги, по которой небольшими группами стекался народ. В основном, взрослые люди. Молодёжь с хохотом и шутливыми перестрелками снежками перебегала с одной стороны улицы на другую. Вдруг вспыхнули ярким светом фонари. Виктор не смог сдержать удивления. В деревне у бабушки фонари горели один через пять-шесть, а здесь, словно бусы. И так ярко!

– А что? – довольно прогудела Агафья. – Ты не смотри на нашу глушь, это только кажется. А так у нас и электричество протянуто, и вода. Интернета, правда, ещё нет. Но тут вопрос к весне решится. Староста заказал спутниковые станции. Аж две штуки. Говорит, на всю деревню хватит.

Мимо со смехом пробежала стайка девушек. Одна из хохотушек налетела на Виктора. Не ожидав встречи с таким препятствием, она повалилась в снег, увлекая за собой Виктора. Падая, он придавил своим весом хохочущую озорницу. Подружки, заметив, остановились и весело прыснули. Девушка совсем не смутилась, наоборот, с удовольствием приняла помощь Виктора, когда тот, поднявшись, протянул ей руку.

– Татьяна! – улыбнулась девушка. На румяных щеках привлекательно заиграли ямочки.

– Виктор! – не сдержал улыбки и он.

Они стояли рядом, все в снегу, шапка девушки продолжала проветриваться в сугробе и Виктор смог полюбоваться на шикарную золотистую косу, что толстой змеёй спадала по шубке до самого пояса. Карие глаза насмешливо смотрели из-под густых и длинных ресниц. Совсем никакой косметики. Природа щедро наградила Татьяну яркими красками. Девушка блистала той старинной красотой, что изображали палехские художники на своих шкатулках.

– Возьмите, – Виктор протянул ей шапку, поднятую со снега, и в несколько движений отряхнул шубку. – Я не ожидал столкновения.

– Я тоже! – звонко ответила Татьяна. – Но ничего, мне даже понравилось!

– Татьяна, – укоризненно покачала головой Агафья. – Ты ж мужняя жена, а всё туда же!

– А что? – девушка шаловливо сверкнула глазами. – Я ж не виновата, что парни падают к моим ногам.

– Да, скорее, это ты его на себя уронила, – раздалось сзади. – Танька, иди уже!

– Привет, братик! – прощебетала та, клюнула парня в щёку и убежала вперёд с подружками.

– Вот, егоза, – покачал головой молодой высокий светловолосый парень и протянул руку Виктору. – Матвей!

Рядом с ним стояли ещё двое таких же крепких ребят. Они быстро перезнакомились. Матвей оказался тем самым сыном старосты и братом обладательницы шикарной косы.

– Ну вот и славно! – довольно улыбнулась Агафья.

Маша за это время не сказала ни слова, и, вообще, Виктору показалось, будто её глаза потухли.

– Тётушка, – обратился Матвей к женщине, – ты иди, там тебя тётка Глаша обыскалась, а мы за твоими гостями приглядим, не волнуйся.

Агафья нерешительно переводила взгляд с Виктора на Матвея.

– И в самом деле, – вмешалась Маша, – что Вы с нами возитесь, как с малышами? Вам интереснее со своими подругами, да и нам, – она мельком глянула на Матвея, – будет привычнее со сверстниками.

Немного поколебавшись, женщина решилась.

– Ладно, уговорили. Но, – она погрозила светловолосому здоровяку, – ты за них мне головой отвечаешь!

– Всё будет чики-пуки! – рассмеялись друзья Матвея, подхватили Виктора и Машу под руки и потащили вперёд.

Центральная площадь, если это была она, поразила многоголосием и запахами. По краям круглого снежного поля расположились несколько маленьких палаток, откуда и доносились столь аппетитные запахи.

– Сейчас по кружечке горячего ягодного взвара с мёдом и на горку! – объявил Матвей.

Никто и не думал возражать. Им налили ароматный взвар в большие деревянные кружки, благодаря материалу их можно было держать голыми руками и не обжигаться. Тепло благодатно разлилось по телу, ударило по щекам, что заставило их заалеть.

– Боже, как вкусно, – вздохнула Маша, прикрывая глаза и наслаждаясь ароматом.

– Это вы ещё имбирный пунш бабы Кати не пробовали! – хохотнул Николай, один из друзей Матвея.

– Пунш, – это же алкоголь! – воскликнула Маша.

– Не-е-е-е, – Матвей уже допил свой взвар и наблюдал за гостями. – Здесь ничего алкогольного нет! Батяня строго за этим следит. А то все перепьются и передерутся. Мы – народ горячий!

Виктор хотел полюбопытствовать, кто это «мы»? Но его вместе с Машей подхватили и потащили на горку. Ледяная красавица притягивала к себе весь народ. Виктор никогда не думал, что съезжать на простом куске толстой кожи с десяти метровой высоты по длинному ледяному жёлобу, это так здорово! Лучше, чем в аквапарке при турецком отеле! А если ещё держать в объятиях и прижимать к себе визжащую от восторга девушку, то это здорово вдвойне!