Зимняя история. Эпис

1

В приемной было на удивление светло. Придерживая едва не сползающую со стула супругу, Николай Леонов недоуменно оглядывался. Казалось, что он впервые пришел в себя спустя десять дней после смерти дочери. Ему было … странно. Еще час назад мир все еще не существовал, а сейчас он разглядывал белоснежные стены словно видит такое впервые. Пустота внутри словно заполнилась этим светом, принося с собой любопытство. Разум внутри кричал, что что-то идет не так, но уставшее от непрекращающейся боли сердце мешало этому голосу достучатся до Николая. Словно ребенку, ему хотелось пощупать кожаную обивку стула, ощутить аромат белоснежных нарциссов в строгой стеклянной, вероятно, вазе.
Николая даже не удивляло, откуда нарциссы в конце декабря. Они настолько гармонично вписывались в этот слепящий интерьер, что мысль даже не пришла ему в голову. Рыжая девушка, что в сидя в кресле в огромных наушниках надувала пузырь из жвачки, была единственным здесь ярким пятном.
“Наверное он знает, как там, за Вратами,” - невольно подумал Николай, косясь на такую же белоснежную дверь.
Конечно, кому как не некроманту знать, что там. И эта мысль тоже несла за собой покой.
- Простите, - его жена подала голос, а Николай вздрогнул, переводя взгляд на нее, - мы были записаны на пятнадцать, а сейчас уже…
Супруга Николая говорила что-то еще, но он не слышал, погрузившись в свои мысли. Когда она успела стать такой? От его веселой и полной жизни Анастасии за десять дней не осталось ничего. Когда-то сияющие глаза потухли, сияющая кожа потускнела, а веки отекли от бесконечных слез. Нет, она все еще пыталась соблюдать приличия, но скорбь жирным росчерком въелась во все ее существо.
Рыжая девушка опустила наушники на шею, тут же заклацав по клавиатуре. На секунду ее лицо потемнело, но тут же сново расцвело в сочувствующей, но светлой улыбке. Но почему-то это не достигло сердца Николая.
- Некромант Крейн очень востребован в этот период, я прошу нас простить. Он все еще общается с предыдущим клиентом.
Словно в подтверждение ее слов, белоснежная дверь вылетела с ужасающим грохотом. Подскочив на ноги, Николай прижал к груди свою жену, мельком отметив, что рыжая девушка лишь вздохнула, лениво поднявшись с кресла.
Конечно, дверь вылетела не просто так. Ее выбили. Вернее с такой силой толкнули в нее человека, что та слетела с петель. Несчастный, которому Николай почему-то не сочувствовал, со стоном поднялся на ноги и как ни в чем не бывало, принялся отряхиваться.
- Шарлатан! - из кабинета выбежал запыхавшийся мужчина, чье лицо было похоже на помидор как цветом, так и формой, - Чертов шарлатан! Как ты смеешь…..
- Господин, успокойтесь, - рыжая девушка, словно по волшебству, тут же выросла перед разбушевавшимся мужчиной, пока пострадавший поднял дверь, кряхтя пристраивая ее к стене, - уверена, что мы можем решить ваш…
- Не можем, Эрика, - отрезал пострадавший, стянув с светлых волос, что кончиками касались подбородка, резинку, - он просит невозможного.
- Да как ты смеешь, проклятый Рабос, - заскрипел мужчина, но рыжая девушка подхватила его под локоть, тут же посылая свою, как подумал Николай, лучшую улыбку.
Только было Николай отошел от оцепенения, как новый резкий звук оборвал его попытку заговорить, лишая дара речи. Разрывался телефон. И пока Эрика металась между разъяренным мужчиной и спокойным потерпевшим, второй просто поднял телефон, подмигнул Николаю.
“Какая наглость,” - подумал Николай, но снова ничего не почувствовал.
- Некромант Макс Крейн. Я не принимаю до конца этого года, - четко проговорил пострадавший, тут же сбрасывая звонок.
- Ничего в тебе святого, Крейн, - прорычал разъяренный мужчина сквозь зубы, поворачиваясь к Николаю, - идите отсюда, пока он и вас не обул.
Кинув последний взгляд на опершегося на стойку ресепшена некроманта, мужчина поправил растрепавшиеся волосы и, стряхнув с себя лопочущую слова извинений Эрику, стремительно скрылся за входной дверью.
- Коля, - прошептала жена, дергая Николая за рукав, - Коля, может не надо…
В ту же секунду Эрика улыбнулась, приобнимая Николая и жену за плечи.
- Какая удача, некромант Крейн как раз освободился, - пролепетала она тут же заталкивая их в кабинет.

2

- Свидетельство о смерти, план захоронения, справку о целостности энергии, - лениво перечисляет некромант Крейн, разглядывая в треснувшее зеркало начинающую багроветь скулу.

Макс Крейн поморщился, когда его пальцы прикоснулись к коже с пробивающейся щетиной. Николай растерянно переглянулся с женой, поглаживая папку на коленях. Сцена минуту назад разыгравшаяся у него на глазах заставила сомневаться. Да и в самом кабинете некроманта было не так радужно, как в приемной. Густой прокуренный воздух заставлял морщиться, а гнетущая атмосфера словно обхватывала горло твердой ладонью, не позволяя сделать вздох.

Анастасия поправила черный платок, вытирая уголком кружевного платка глаза.

- Простите, некромант Крейн, а вы точно сможете, - надломившимся голосом спросила она, а Николай поспешно перевел взгляд на стол некроманта.

Почему-то не хотелось встречаться с ним взглядом. Идея мгновенно перестала казаться удачной. В тусклом свете лампы Николаю вдруг показалось, что кончики пальцев правой руки Крейна поглотила чернота. Да такая, которой Николай за всю жизнь не видел. Почему-то вспомнились давнишние слова учителя физики, что абсолютно черный не отражает свет.

- Нет, - облокотился на стол некромант, а Николай вздрогнул, уставившись в разноцветные глаза Крейна, - но если не смогу я, значит никто не сможет. И вы это прекрасно знаете, поэтому сидите здесь, а не в подземельях Лео.

Анастасия замолчала, лишь крепче вцепилась в предплечье мужа. Макс Крейн же вел себя, словно ничего и не происходило. Подхватив пачку сигарет, выбил одну и, запихнув в рот, тут же поджег, с удовольствием затягиваясь. Хотя про “удовольствие” Николай додумал себе сам. Он словно пытался наполнить это помещение хоть какими-то эмоциями. Нет, говорили, что истинному некроманту не свойственны чувства, но то, что он поглощает эмоции окружающих казалось больше страшной сказкой, которую выдумали те, кто не способен решиться на переход грани.

Крейн сел и свет лампы еще более отчетливо обрисовал черты его лица. Острый точеный подбородок смягчал черты лица некроманта, делая его более женственным, но густая щетина и широкие скулы тут же отбивали любые сомнения касаемо происхождения некроманта. Ходили слухи, что Крейн был сыном одного из богов. Его отцу, Эрику Крейну, многие годы приписывали статус Сильнейшего, брата Всевышнего. Но никто так и не нашел вещественных доказательств его божественного происхождения до самой его смерти.

Эрик Крейн погиб вместе со своей женой Валери Крейн около двадцати лет назад.
Но не в этом была причина выбора именно Макса Крейна. Во-первых этот некромант носил статус “истинного”. Макс Крейн был единственным человеком в Эписе, кто родился без следа энергии и при этом смог развить в себе способность управления жизненными потоками. Во-вторых несмотря на скверный характер, именно Крейн был единственным некромантом во втором поколении. Религия некромантов запрещала иметь детей, но мать Крейна Валери стала некромантом уже после того, как произвела Макса на свет. Ну и в-третьих Макс Крейн имел репутацию, которой мог похвастаться разве что Старейший некромант Лео, который уже давно не входил в контакт с обычными людьми.

- Почему столько ждали? - приняв молчание за согласие, Крейн отодвинул бумаги в сторону, - Десять дней, за это время тело уже потерпело изменения, а слой энергии мог быть…

- Мы знаем, - поспешно ответил Николай, - мы принимаем все риски.

- Прекрасно, потому что я не возвращаю аванс, - пожал плечами некромант, разминая пальцы правой руки, - ну что же, если все согласны, начнем сегодня.

- Как? - Анастасия вдруг испуганно посмотрела на мужа, - Я думала что мы назначим дату, успеем, - Анастасия замялась, - подготовится.

Макс Крейн закатил глаза, сминая бычок в пепельнице.

- Ради богов, Анастасия, конечно можем подождать, - Анастасия облегченно выдохнула, а Крейн усмехнулся, поднимаясь со стула, - пока черви обглодают то, что осталось от вашей дочери.

- Да как вы смеете! - подскочил Николай.

- Я говорю правду, - развел руками Крейн, - решать вам. Или сегодня и встреча возможно будет носить за собой хоть какие-то светлые воспоминания. Или подождем и оставим вас обоих с психологической травмой на всю жизнь, - Николай замолчал, а Крейн еще раз кинул взгляд на бумаги, - разрешение на эксгумацию надеюсь вы уже получили?

3

Эрика Ханни всю свою жизнь знала Макса таким. Постукивая пятками по примятому снегу, она делала вид что поглощена заполнением акта. Но на самом деле, Эрика внимательно разглядывала фигуру Крейна, что минуту назад стремительно удалилась в темноте.

Ей было даже немного стыдно. Когда эта семья попросила срочно произвести ритуал возвращения, что позволяет на несколько минут поговорить с усопшим родственником, Эрика хотела отказаться. Макс дал четкие указания - никого до Нового года не принимать. Но она не смогла этого сделать, как только увидела номер участка.

Эрике очень хотелось хотя бы один раз за всю свою жизнь увидеть друга настоящим. Поэтому соврав, что приняла заказ раньше его указания, Эрика поспешно вписала их имена в свободную ячейку в графике некроманта.

Ее мать, Элис Ханни, была подругой Валери Крейн всю ее жизнь. И даже сейчас, когда Валери давно не было в живых, стоило только немного ударить спиртному в голову ее матери, та погружалась в воспоминания. Иногда Эрике казалось, что она сама знала Валери. По рассказам, которые больше походили то на сказку, но на фильмы ужасов, она практически видела все то, что пережила Валери.
Макс никогда не слушал. Стоило только ее матери открыть рот, как тот поднимался с дивана (как говорила ее мать, это было излюбленное место Эрика), и тут же удалялся по “очень срочным делам”. Волосы этих “очень срочных дел” из кабинета Крейна после обычно выпадало убирать именно Эрике. Макс был ей кем-то вроде сводного старшего брата, на защиту которого надеешься, но при этом чувствуешь привязанность, происхождение которой так сложно определить.

В чем Эрика могла быть спокойной, так это в отношении Макса к ней. Как то раз ее мать рассказала ей, что Эрика была названа в честь отца Макса. Она не объясняла подробнее, но сказала, что все то, что испытывает Макс к отцу с определенной долей оправданно.

Эрика знала, что Эрик Крейн убил Валери.
И за это Макс его ненавидел.

Поэтому как считала Эрика, к ней Макс был равнодушен.

Элис пыталась объяснять дочери что-то не вдаваясь в тайны семьи Крейнов, но это оказалось очень сложно. Она что-то говорила о том, что другого выхода не было, что Валери умоляла это сделать. Рассказывала, что Крейн старший ни минуты не смог быть на земле без Валери и сам убил себя после. Но все, что из этого поняла Эрика - ей стоит радоваться, что Макс в принципе позволяет ей присутствовать в его жизни.

Потому что Макс ненавидел и Валери за то, что она оставила его.

Эрике часто казалось, что из всех чувств в некроманте осталась жить лишь ненависть. Ровно до тех пор, пока, как сегодня, она не попадала с ним на кладбище. Потому что каждый раз перед проведением ритуала, Макс исчезал. Эрика подозревала, что он уходил на могилу матери и надеялась хотя бы сегодня узнать, что он там делал.

- Простите, а когда… - начала Анастасия, а Эрике пришлось отвлечься от наблюдения за фигурой некроманта.

- Скоро, некромант Крейн готовится, - выдохнула Эрика, постукивая по папке с актом пальцем, - ему нужно очистить мысли, как и вам. Расслабьтесь, присядьте и думайте о самых светлых моментах, связывающих вас с усопшей. В ваших воспоминаниях должна быть только ее жизнь и ни мгновения присутствия ее смерти, -  заученно протараторила Эрика, поправляя выбившийся из под шапки кудрявый локон.

- А он будет смотреть, - Николай запнулся, приложив пальцы к виску, - он может видеть…?

- О, нет, - отмахнулась Эрика, разглядывая усыпанную снегом фотографию, - он может, но не будет. Это нужно не для него, а для вас. Чтобы связь с усопшей не разорвалась.

- Нельзя, чтобы она поняла, что умерла, - прошептала мужу Анастасия, а Эрика кивнула.

- Именно так. Поэтому…

- А я ему и говорю - с мамкой своей так разговаривать будешь, - посторонний голос тут же прервался заливистым хохотом, но оборвался, стоило мужчинам войти на территорию захоронения.

Эрика вздохнула, скептически разглядывая вошедших.

- Хозяйка, тут копаем? - прораб, которого Эрика знала уже достаточно давно, но никак не могла запомнить имени, сплюнул на землю, ткнув лопатой в холмик, - соболезную, господа, - словно опомнившись, поклонился он прижавшимся к друг другу Николаю с Анастасией.

- Копай уже, - буркнула Эрика, вырывая еще одну пачку бумаги из его рук.

И как-то во всей этой толкотне ежедневной рутины мысли о Максе Крейе вновь отошли на задний план.