Зло тоже танцует Танго

Глава 1

Шёлк простыней обжигал разгорячённую кожу, словно лёд. Лилия проснулась резко, как будто её вытолкнули из глубокой воды. Большая круглая кровать казалась островом посреди густого, ночного тумана.

Она почувствовала его дыхание у шеи, прежде чем успела разобраться где находится. Горячее, влажное, обжигающее. Мурашки побежали по коже, от затылка до кончиков пальцев. Нарушитель покоя откинул её волосы, и его жар опалил мочку уха.

Он не играл в нежность, прикосновения были требовательными, грубыми. Попыталась повернуться, но рука легла на живот, жёстко припечатав к простыням. Пальцы мужчины скользнули ниже, к бёдрам, сжимая их с силой, от которой перехватило дыхание. Не ласка, а захват. Первобытная потребность.

Лилия попыталась вырваться, но захватчик был сильнее. Он перевернул её на спину одним резким движением. Его губы обрушились, не спрашивая разрешения, целуя жадно, властно, оставляя на губах ощущение боли и желания. Зубы слегка прикусили нижнюю губу..... Стон....

Не от боли. От возбуждения.

Его руки гладили её тело, обжигая прикосновениями. Грубо сжимая грудь, дразня соски. Мощное мужское тело, словно горячий уголь, обжигало. Она чувствовала себя в ловушке между сильным желанием поддаться ему и опасением раствориться в его страсти.

Поцелуи спустились к шее, терзая кожу укусами и царапинами, оставляя багровые следы. Он больше не просил, он брал.

Ее ногти впиваются в спину, отчаянная попытка не сорваться в пропасть. Жар охватывает тело, заставляя дрожать в предвкушении. Резкий толчок, неожиданный, пронзительный. Боль и наслаждение сливаются в едином крике.

Она чувствовала его внутри себя, каждым нервом, каждой клеткой. Его движения, грубые, напористые, переходящие в яростный, безумный ритм. Он рычал ей в ухо что-то неразборчивое.

Её тело извивалось под ним, отдаваясь каждому толчку. Капельки пота стекали по лицу, смешиваясь со слезами. Что-то рвётся внутри освобождая дикую, первобытную энергию. Она больше не сопротивлялась, утонув этом океане страсти.

Оргазм накрыл, как цунами. Мощный, всепоглощающий. Она кричала, задыхалась, теряла сознание. Мир вокруг перестал существовать.

Остались только она и он. Их тела, сплетённые в единое целое. Их страсть, пожирающая всё на своём пути. …

--------------------------------------

Лилия вскочила в постели. Тело горело, словно после пожара страстей, и даже пробуждение не смогло унять дрожь – отголоски всепоглощающего удовольствия, испытанного во сне, продолжали пульсировать в каждой клетке. Простыни спутались вокруг неё, словно оковы. В комнате было темно и тихо.

На часах – 3:17 утра. Снова.

Она провела дрожащей рукой по лицу, пытаясь стереть липкую влагу, унять дрожь, пронизывающую всё тело. Лилия встала и накинув халат, подошла к окну. Город спал, укрытый тёмным, непроницаемым одеялом ночи. Лишь редкие уличные фонари тускло освещали мокрый асфальт, создавая причудливые тени, играющие с воображением.

Дождь. Он всегда усиливал тоску, пробуждал воспоминания, которые она так отчаянно пыталась похоронить в глубинах памяти. Каждая капля, бьющаяся о стекло, казалась тихим шепотом, напоминающим о чём-то утраченном, о чём-то страшном.

"Это всего лишь сон," – прошептала, пытаясь убедить себя. Она знала, что это не просто сон. Это было что-то большее. Что-то, что преследовало её из глубин подсознания, что-то тёмное и непостижимое.

Лицо мужчины из сна оставалось размытым, нечётким, словно намеренно стёртым из памяти. Лишь ощущения - обжигающие, пугающие, мучительно реальные - запечатлелись в её сознании. Грубые прикосновения, властные поцелуи, животный инстинкт, пробудивший в ней что-то дикое, первобытное. Каждая клетка её тела помнила его прикосновения. Его запах. Его вкус. Его силу.

В последнее время сны стали слишком яркими, слишком реальными. Словно грань между явью и сновидениями истончилась до предела. Он появлялся в её снах всегда одинаково: из тени, окутывающий её своим горячим взглядом. Шептал слова, от которых по коже бежали мурашки, касался так, что тело вспыхивало от желания.

Лилия пыталась объяснить это одиночеством. Говорила себе, что это лишь плод её воображения, взращенный в тишине пустой квартиры. Что это просто проекция её самых сокровенных желаний, её тоски по близости.

Но что-то внутри сопротивлялось такому объяснению. Было в его присутствии что-то… инородное. Что-то, что не вписывалось в рамки обыденности. Его касания, его голос – они казались слишком реальными, слишком… настоящими.

Просыпаясь по утрам, девушка чувствовала себя измученной, опустошенной, словно кто-то выпил из неё все силы. На теле иногда обнаруживались странные синяки, происхождение которых она не могла объяснить, списывая это на свою неуклюжесть, на тесноту квартиры.

Но сегодня ночью… сегодня ночью сон был особенно ярким. Он был ближе, чем когда-либо. Дыхание обжигало её кожу, его шепот звучал прямо в ухе. И она… она отвечала ему. Отдавалась ему без остатка, утопая в волнах неистовой страсти.

Внезапно она почувствовала, как по комнате пробежал ледяной сквозняк, хотя все окна были плотно закрыты. На люстре качнулся хрустальный подвес, издавая тихий, мелодичный звон. Лилия обернулась, но никого не увидела. Она поежилась. Странное чувство чьего-то присутствия не покидало ее. Словно в квартире был кто-то еще. Кто-то… невидимый.

Глава 2

Утренний свет едва коснулся лица Лилии. Быстрый душ, простое платье, минимальный макияж — и она уже спешит к своему магазину. «Букет счастья» приветливо встретил её знакомой вывеской.

Семейное дело, жившее уже третье поколение, начиналось для неё с первых шагов по прохладному полу. В помещении царил знакомый аромат роз и лилий. Лилия привычно включила музыку, расставила свежие букеты, проверила витрины. Каждый её жест был отточен годами.

Первые покупатели появились к девяти. Она без труда подбирала букеты, помня предпочтения постоянных клиентов. Среди зелени и цветов тревога отступала, оставляя место привычному уюту.

Телефон зазвонил, вырывая Лилию из умиротворяющей атмосферы магазина. На экране высветилось имя сестры.

— Привет, Лил! Как ты себя чувствуешь? — голос Ирины звучал обеспокоенно.

— Всё нормально, — привычно соврала Лилия. — А что?

— Просто волнуюсь. Ты в последнее время такая бледная.

Лилия промолчала, теребя край фартука. Она не могла рассказать сестре о своих снах, о том, как они мучают её каждую ночь.

— Слушай, — продолжила Ирина, — я заеду к тебе в четыре.

— Зачем?

— Я через знакомых нашла одного целителя. Дедушка Мирон. Говорят, он чудеса творит.

Лилия вздохнула:

— Ир, ну сколько можно? Я уже год по врачам хожу, все анализы сдаю — ничего не находят.

— А то, что ты за год на двенадцать кило похудела, просто так, это нормально? — резко спросила сестра. — Ты же сама видишь, что с тобой что-то не так!

— Просто стресс, наверное…

— Нет, Лил, хватит. Это последнее место, куда я бы тебя повела, но я не могу смотреть, как ты таешь на глазах.

Лилия молчала, глядя на увядающие цветы. Сестра была права — за последний год она действительно изменилась. Даже гардероб пришлось полностью менять.

— Ладно, — тихо согласилась она. — Приедешь — поговорим.

— Вот и хорошо, — голос Ирины потеплел. — Я люблю тебя, сестрёнка.

— И я тебя.

Лилия отключила звонок и снова посмотрела на цветы. Может, сестра права? Может, действительно стоит попробовать всё, что может помочь?

День тянулся медленно. Лилия обслуживала покупателей, расставляла новые букеты, отвечала на звонки. Мысли то и дело возвращались к предстоящему визиту сестры.

За последний год Лилия превратилась в постоянного посетителя медицинских центров и поликлиник. Она обошла всех возможных специалистов. Снимки МРТ, десятки анализов крови, УЗИ всех органов — всё указывало на одно: организм работает как часы. Но тело Лилии говорило об обратном.

Врачи разводили руками. Одни списывали всё на стресс, другие — на неврозы, третьи настаивали на самовнушении. Она принимала пачками таблетки, проходила курсы лечения, но ничего не помогало. Каждая консультация и анализ дарили надежду, которая неизменно угасала, не принося ответов.

К четырём часам магазин наполнился ароматом свежесрезанных тюльпанов. Звонок телефона прервал её размышления.

— Лил, я уже подъехала! Выходи, пожалуйста, — раздался в трубке голос Ирины.

Лилия отложила ножницы, которыми подрезала стебли роз, и посмотрела в окно. Тёмный внедорожник сестры стоял у входа в магазин. Она быстро заперла дверь, повесив табличку «Технический перерыв».

— Привет, солнышко! — Ирина тепло поприветствовала её, когда та села в машину, и поцеловала в щёку.

Лилия тепло посмотрела на сестру. Ирина — статная, красивая женщина, выглядела моложе своих лет. Её проницательный взгляд и уверенные манеры всегда вызывали у Лилии смешанные чувства. С одной стороны, она ценила заботу старшей сестры, с другой — порой уставала от её настойчивого желания всё контролировать. «Как мать наседка, честное слово», — иногда думала Лилия, но в глубине души была благодарна за эту заботу.

Едва автомобиль тронулся с места, Ирина начала разговор первой:

— Знаешь, Лил, я тут подумала… Может, пора тебе снова начать встречаться с кем-то?

— Ир, ты опять за своё? — Лилия усмехнулась. — Кому я такая нужна?

— Такая — это какая? — Ирина хитро улыбнулась. — Красивая, умная, успешная?

— Ну уж, — фыркнула Лилия. — Особенно сейчас, когда я похожа на тень.

— Слушай, — серьёзно сказала Ирина, — у мужа на работе есть один коллега… Вдовец, приличный мужчина.

— Только этого не хватало! — рассмеялась Лилия. — Опять твои своднические планы.

— А что? — не сдавалась Ирина. — В твоём возрасте пора бы…

— Ой, только не начинай! — перебила Лилия.

— Да ладно тебе! — подмигнула сестра, — Нам с тобой еще рано песком пол посыпать.

Они обе рассмеялись. Лилия ценила их отношения — тёплые, искренние, без лишнего драматизма.

— Ладно-ладно, — согласилась она, — но только если он будет хотя бы немного интересным.

— О, этот интересный! — заверила Ирина. — И к цветам неравнодушен, представляешь?

Глава 3

Калитка скрипнула, впуская сестёр на территорию двора. На покосившемся крылечке их встретил хозяин — мужчина лет шестидесяти пяти. Он совсем не соответствовал представлениям Лилии о деревенском целителе: никакого посоха, никакой подпоясанной кушаком рубахи. Вместо этого — простая льняная рубашка, потертые штаны и трубка во рту.

Дед Мирон сидел в старом кресле-качалке, неторопливо выпускал клубы дыма и внимательно разглядывал гостей. Его глаза, несмотря на возраст, излучали необычайную ясность и внутреннюю силу, а движения были спокойными и уверенными.

Когда женщины приблизились, целитель медленно поднялся, выпустил очередное облако дыма — от чего Ирина невольно закашлялась — и неожиданно произнёс:

— Заходи, — кивнул он Лилии. — А ты подожди здесь, — бросил он Ирине, даже не глядя в её сторону.

Лилия замерла в нерешительности. Такой бесцеремонности она не ожидала. Но что-то в уверенном взгляде старика заставило её сделать шаг вперёд.

— Не бойся, — неожиданно мягко произнёс целитель, заметив её колебание. — Поговорить надо.

Ирина осталась стоять у порога, нервно оправляя платье и бросая обеспокоенные взгляды вслед сестре, которая уже поднималась по скрипучим ступеням крыльца.

Внутри дом оказался неожиданно простым. Никаких магических атрибутов или таинственных предметов — обычная деревенская изба.

У окна стоял старенький телевизор, вдоль стен расположились потертые кресла и диван с вязаным покрывалом. В углу виднелась массивная печь, а на столе лежала простая скатерть.

Дед Мирон неторопливо прошёл к столу, стряхнув пепел в плошку. Его движения были спокойными и уверенными.

— Садись, — кивнул он на стул, не отрывая от гостьи внимательного взгляда. — Рассказывай, что беспокоит. Только честно, без утайки.

Лилия опустилась на скрипучий стул, чувствуя, как напряжение постепенно отпускает. Она глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

— Я болею, — тихо начала она. — Худею, теряю силы… Врачи не могут найти, что со мной не так.

— Давно это началось? — спросил дед Мирон, внимательно разглядывая её лицо.

— Да уже год, наверное, — призналась Лилия, голос её дрожал. — Я не знаю, что со мной… Сначала думали, что аллергия, потом, когда я начала худеть, подозревали… рак. Я уже каких только врачей не обошла, никто ничего не может сказать....

Слеза медленно скатилась по её щеке. Она всхлипнула, пытаясь взять себя в руки.

Дед Мирон по-отечески похлопал её по руке, в его взгляде читалось искреннее сочувствие.

— А сны? — неожиданно спросил он. — Сны тебя не беспокоят?

Лилия вздрогнула.

— Да… — тихо призналась она. — Мне снятся странные сны. Очень яркие и странные…

— Рассказывай, — мягко подтолкнул её целитель.

— Мне снится мужчина… — робко замолчала, чувствуя, как краска заливает лицо. Она стеснялась говорить о своих снах, но что-то в спокойном взгляде целителя подталкивало её к откровенности.

— Мы… занимаемся с ним любовью, — почти прошептала, опустив глаза. Собравшись с духом, она всё же подняла взгляд на деда Мирона.

То, что она увидела в его глазах, заставило её вздрогнуть. Там не было ни осуждения, ни удивления — только какая-то странная, почти хищная настороженность. Будто он увидел что-то, известное только ему одному.

— Может, меня сглазили? — спросила Лилия с надеждой в голосе, глядя на деда Мирона. — Или порчу навели?

Он медленно поднялся из-за стола, подошёл к старому комоду и снова закурил трубку. Дым окутал его лицо полупрозрачной завесой.

— Уж лучше бы сглазили или порча, — произнёс, тяжело вздохнув. — Я бы тебя почистил, и всё бы прошло.

Лилия испуганно посмотрела на него, её глаза расширились от страха.

— К тебе, дочка, демон прицепился, — тихо сказал дед Мирон, снова присаживаясь за стол. — Не думай, я не сумасшедший, который бред несёт. Есть они — и демоны, и ангелы. Инкуб, голубушка, это. Питается он тобой, точнее, твоей жизненной силой.

— Что значит демон? — пролепетала Лилия, чувствуя, как холодеет внутри.

— Вот только первый раз слышу, чтобы так часто приходил, да ещё и к одной и той же женщине, — продолжил целитель, пристально глядя на неё. — Обычно они не задерживаются так долго. А тут два-три раза в неделю… Это не просто сон, дочка. Это он к тебе приходит, силу твою забирает. Потому и худеешь, потому и слабость. Он питается твоей энергией, а ты остаёшься пустой.

Лилия вжалась в стул, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Слова деда Мирона звучали как приговор, но в его голосе была такая уверенность, что она не могла не верить.

— И, видимо, так просто он не уйдёт, раз повадился так часто ходить, — задумчиво произнёс дед Мирон, выпуская дым через нос. — Такие, как он, просто так не отступают. Особенно когда нашли хорошую добычу.

Лилия почувствовала головокружение. Её руки начали дрожать, а в горле пересохло.

— Что же теперь будет? — прошептала она, едва шевеля губами. — Как от него избавиться?