Злодей ее романа

Часть 1. Александра Прекрасная 1. Пролог

В полутемной комнате, в глубоком кресле у камина сидели человек и кот. То есть, конечно, человек сидел в кресле, а кот рядом, на подлокотнике. Кот был очень крупный, и его пушистая черная задница то и дело соскальзывала то с одной, то с другой стороны, но когда котов волновала такая мелочь?

— Кощей, слышь…

— За базаром следи.

— Понял. Константин Адамович, жениться не хочешь? А то ты в последнее время совсем зачах.

— С дуба рухнул? На кой черт мне жена? Для красоты что ли?

— Ну дык это… тепло, кто-то ждет дома, заботится…

— Ты у ветеринара давно был, Баюн? Может, тебя в отпуск отправить? Ты заговариваться что-то стал. Давай-ка в санаторий, а? Головушку подлечишь.

— Кость, а я ведь серьезно. Сашка давно по тебе сохнет, с тебя глаз не сводит.

— К-какой Сашка? – у Кощея, до того расслабленно сидевшего с прикрытыми глазами, вытянулось лицо.

— Александра, дебил, — хохотнул здоровенный черный мейн-кун. – Васьки Кусова сестра. Ну Васьки же, который у тебя один из лучших чародеев… в смысле, богатырей… в смысле, офицеров.

— А у него сестра есть? – ошалело спросил Кощей.

— Есть, есть. Хорошая девушка, умница-красавица. Присмотрелся бы. Эту и похищать не надо.

— Ой, кот. Когда я последний раз баб воровал? — недовольно поморщился Кощей. – Сейчас все проще: денег отстегни и любая за тобой побежит.

— Что-то я не наблюдаю рядом с тобой толпы осчастливленных дам, — мурлыкнул кот вкрадчиво.

— Надоело, Баюн. Скучно. Все они одинаковые. Да и беды все от баб этих.

Несмотря на нелестное мнение о женщинах, Кощей ужинать решил в общем зале.

— Ну и которая тут Александра? – прищуривался он.

А поняв, вскинул брови.

Невысокая девушка в мужской одежде сидела между здоровенными бойцами подразделения «Богатыри» и, видимо, была среди них совершенно своей. Бойко отвечала на шутки, отчего мужчины постоянно взрывались громогласным гоготом, пару раз въехала локтем сидящему рядом парню.

Отчего-то это совершенно не понравилось мужчине. Словно почувствовав его тяжелый взгляд, девушка обернулась. Хорошенькая она вообще-то. Вздернутый носик, льняная косая челка, большие голубые глаза. Как есть русская красавица. Хотя у Василисы волосы черные были… вроде бы.

Неожиданно Кощей осознал, что образ женщины, которую он когда-то любил до безумия, потускнел и изгладился из его памяти. Да и шутка ли – почти тысяча лет минула. А ведь думал – навсегда, навечно. Думал, единственная. Неужели время действительно лечит?

Или просто жизнь так круто изменилась, что былое минуло безвозвратно?

Ушли времена, когда злодеев ненавидели и старались истребить. Канули в лету искатели правды, великие князья один за другим покинули этот мир. Теперь зла вокруг было столько, что любой сказочный злодей казался не то, что не злодеем, а даже положительным героем. Да и выродились они, злодеи. Вон Яга давно уже не в лесах живет, а сетью элитных домов престарелых заведует.

А что ей в лесу делать? Добры молодцы к ней за советом не ходят, девиц сбежавших в лесу теперь МЧС ищет, клубочки всякие, да гребни… ну скажите, что сделают с человеком, который за клубочком идет? В лучшем случае у виска покрутят. А то и в психушку запекут.

Горыныч где-то в заповеднике на Алтае схоронился. Лешие, пожалуй, еще при делах, домовые как-то выкручиваются, а русалки тоже по заповедникам попрятались. Кому хочется жить в воде, когда там ПДК тяжелых металлов в сотни раз превышено?

Кощей всегда любил две вещи – власть и злато. И того, и другого сегодня у него было в избытке. И если деньги еще, пожалуй, его несколько интересовали, то власть давно приелась. Да и денег у него было уже неприлично много. За свою очень, очень долгую жизнь Кощей вдоволь напутешествовался, насмотрелся на всякие диковины, освоил немало ремесел и боевых искусств, немного поиграл в политику, собрал великолепную коллекцию произведений искусства, стал спонсором нескольких кинофестивалей, выучил почти все иностранные языки и, наконец, снова осел в России.

Теперь у него была небольшая, но очень интересная и востребованная армия.

Оборотни, потомки богатырей, подразделение румынских вампиров, пара индейских шаманов и прочие нелюди с выдающимися способностями, которым не нашлось места в современном мире. Некоторая часть из них жила, как и Кощей, в лесной базе. Часть находилась на службе у правителей разных стран или у очень богатых людей, которые могли себе позволить идеального телохранителя. Часть – и немаленькая – те, кому удалось найти пару, жила мирной жизнью, получая пенсию. Сказочные нелюди предпочитали жить по старым канонам, больше всего на свете ценя семью. За своих жен и детей они без колебаний готовы были отдать свою жизнь. Своих Кощей не бросал, и в любой момент «пенсионеры» могли вернуться на базу. В конце концов, здесь было все необходимое для жизни – и школа, и свои врачи, и отдельные домики для семейных, и кинотеатр, и даже пара магазинов. Впрочем, большая часть бойцов предпочитала обитаться в общежитии, а обедать в столовой.

У Кощея были свои апартаменты, но и он обычно обедал и ужинал со своими – так сказать, выходил в люди (точнее в нелюди).

2. Сиротки

У Саши в жизни было две проблемы — ей было четырнадцать, и она была девочкой. Пока Васька рядом, ее не задирают. И смотрят сальными глазами, и в углу зажать могут, и слова похабные говорят, но дальше дело не идет. Знают, что Васька за сестру любого искалечит. Вроде тихий, спокойный подросток, а боятся его парни. Есть в нем что-то опасное. Посмотрит глазами ледяными и любой обидчик шарахается. В драке Васька страшен. Правил для него нет — и лежачего бьет, и ниже пояса, и укусит. Дважды его били всей толпой. Второй раз увезли на скорой — а с ним еще пятерых мальчишек. Кого с переломами, кого с оторванным ухом, кого с пробитой головой. После этого Ваську не трогали — себе дороже.

Саша всегда держалась рядом с братом, так что многие ее считали мальчиком. Короткая стрижка, одежда брата, исцарапанные руки. Воспитатели сначала пытались их разделить, но быстро махнули рукой. Они только спали в разных комнатах, Саша — с девочками, Василий — с мальчиками. Девочки Сашу не любили, но и не обижали. Почему так, Саша и сама не понимала. Все новенькие проходили процедуру «вливания в коллектив», но в Сашину сторону никто не посмотрел. У нее не пропадали вещи, ей не выливали воду в постель и не портили тетрадки. Ее просто не замечали.

А еще Саша всегда знала, что она не совсем человек. С детства родители мягко объясняли ей, что люди бывают разные. Но «Не таких» люди не любят, и лучше свои особенности скрывать. В Василии было немало от оборотницы-матери. Мать могла оборачиваться лисицей, но Васе способности передались частично, он только и умел зубами щелкать ловко, да обоняние у него было намного лучше обычных людей. У Сашки же было очень острое зрение и любое рукоделие в руках спорилось.

Тяжко пришлось домашним деткам в детдоме. Много плакала Саша ночами, все не могла поверить, что мамы с папой больше нет.

Папа был большим, светловолосым, с огромными уютными руками. Мама же напротив, маленькая, рыжеволосая и вся в веснушках. Васька в маму пошел, а Саша — папина дочка. С длинной светло-русой косой, с голубыми глазками, носиком пуговкой — куколка да и только. Так ее родители и звали — куколкой своей.

Нет больше родителей, да брат есть. Пока есть. Через две недели Ваське исполнялось шестнадцать лет, и он должен был покинуть стены детского дома. Поданы документы в ПТУ, будет комната в общежитии. И никого у Саши не останется.

Страшно было до одури. Васька в свои шестнадцать, хоть и высокий, но на вид ребенок, да еще рыжий-конопатый. А Саша уже где надо (хотя рано, рано!) округлилась, вытянулась, блеск в глазах появился какой-то особенный (по мнению Васьки, конечно), и вообще для парней стала раскрасавицей. А ей и не надо этого. В доме, где немало подростков, интимные отношения, хоть и запрещены категорически, всегда присутствуют. У кого по любви и согласию, у кого из страха и принуждения. Из всей своей комнаты Сашка одна осталась нетронутой.

Последние полгода ее все чаще посещала мысль, что надо с кем-то из старших мальчиков завести роман. Лучше один парень по согласию, чем групповое изнасилование в кладовке. Да только все были ей противны. Но стерпела бы, если бы не текучка. Мальчики постарше в шестнадцать уезжали, пришлось бы искать другого «покровителя». Словом, не ее вариант.

Оставался только побег. Однако воспитатели в последнее время с нее глаз не спускали, догадывались, очевидно, о ее намерениях. Васька кусал губы, краснел, бледнел, а утешать не спешил. Помочь он сестре пока ничем не мог — сам уходил с папкой документов и парой запасных джинсов. Больше у него ничего не было. Дом в деревне, от родителей оставшийся, был, но кто его знает, что с ним за последние годы стало. Но раз дом был, в жилье Кусовы не нуждались.

«Ты, главное, Сашка, полгода продержись, — говорил брат. — А там я тебя выкраду. Почку продам, в рабство пойду, но вытащу тебя отсюда»

Видно было, что был у брата план, но Сашке он ничего не говорил, не хотел зря обнадеживать.

Но правду говорят, что «не таких» судьба хранит. Первый раз Кусновым повезло, когда их решили не разлучать. Второй раз — когда в детдом новая учительница технологии устроилась. Сашку за ее талант к вышивке она выделяла, заботилась как умела, хотела и удочерить, да не дали. Своего жилья у Ольги Викторовны не было, замужем она не была, вот опека и не пропустила. А недавно ее отправили на повышение квалификации в Москву, как раз, когда Ваське уходить нужно. Специально отослали, разумеется. Ольга бы, пожалуй, Сашке сбежать помогла.

Но оказалось, и ее нежданная и нежеланная командировка была знаком судьбы.

3. Странные гости

Ночь Сашка не спала, и Васька не спал. Завтра ему исполнится шестнадцать, а послезавтра ему придется оставить сестру одну.

Только бы удалось!

Давно, очень давно отец рассказывал ему, что есть место, где любой «не такой» может укрыться. Но какой ценой — не говорил. Говорил, что люди в этом месте злые, что служба там смертельно опасна, что главный — первейший злодей и убийца. Теневая группировка, банда, мафия. «Никогда, — говорил отец. — Никогда, сын, не верь, если придет к тебе человек с особыми способностями и предложит что-то. Душу свою потеряешь, руки в крови намочишь»

Больше всего сейчас Вася хотел найти этого человека. Душу, руки в крови... Пусть, лишь бы Сашку уберечь.

Много ночей Василий просидел в интернете — ключ от компьютерного класса принесла ему Ольга Викторовна, и пароль она же дала. Кропотливый поиск давал неутешительные результаты, только намеки. В одном он убедился — организация есть, и найти ее, наверное, можно. Да только не парню, у которого и компьютера-то нет.

Утро наступило хоть и вовремя, но все равно очень быстро. Однако отчего-то детей не спешили звать на утреннюю пробежку. Взрослые бегали, суетились, спешно перестилались кровати, девочек заставили протирать пыль. Мальчиков отправили вешать новые шторы в столовой. Завтракали второпях. Ясное дело — либо инспекция, либо спонсоры.

В любом случае, идеальное время, чтобы сбежать. Сашка, протиравшая пыль в коридоре, делала страшные глаза и кивала головой в сторону кладовки, но у Васи совсем не было возможности с ней поговорить. Его и еще четверых парней вызвали в кабинет к заведующей. Кабинет был небольшой, мебель не новая, но добротная. Кто же новую мебель к себе в кабинет поставит — все деньги по назначению уходят. Потому и обои не переклеивают, и линолеум не сменили — образцово-показательный кабинет.

И кресло у заведующей было потертое, еще с советских времен. Добротное, с металлическим каркасом, мягкое, комфортное — но с потертой обивкой и образцово-показательными заплатками. В кресле сидел коротко-стриженный мужчина лет пятидесяти, с бульдожьим лицом в очках и дорогом пиджаке.

Вася мгновенно понял, что ему опять крупно, фантастически повезло. Человек был не человек. Он и сам не понял, отчего он так решил. Но этом мужчина был человеком не более, чем сам Вася. А, пожалуй, даже, и менее. И без сомнения, нечеловек был профессиональный военный. Он был большим и каким-то квадратным, но совсем не толстым. Широкие плечи, на которых едва не лопался шитый на заказ пиджак, крупные и очень спокойные кисти рук — совсем как у отца, цепкий взгляд, сетка шрамов на скуле — как будто кто-то (не кто-то, а оборотень конечно) лапой цапнул. Давно. Лет двести назад.

Вася много лет не видел таких, как он. Наверное, с момента смерти отца. Он и сам не понимал, как ему удалось за тот краткий момент, пока его не оттеснил за спины остальных парней кабан Синицин, увидеть так много. Но одно он знал абсолютно точно — они с Сашкой уйдут с этим нечеловеком.

Заведующая, грузная женщина лет пятидесяти, чье имя Васька старательно забыл, как-то суетливо представила гостя:

— Мальчики, это Чернов Павел Егорович. Он хочет рассказать вам о службе по контракту.

И, словно боясь, что ее перебьют, хотя Васька явно понимал, что Чернов еще не нагляделся, начала тараторить:

— Синицын Дима, он у нас спортсмен, борец. В секции самбо. Дима очень хочет служить в армии.

Ага, боец — поморщился Васька. Не столько боец, сколько местная мафия. С такими кулаками ему только бойцом и быть. Ему даже в ПТУ учиться сложно будет.

— Алеша Силантьев у нас тоже спортсмен, баскетболист. Учится хорошо, добрый мальчик.

Очень добрый. Примерно как гиена, которая только и ждет, когда ты упадешь, чтобы вцепиться тебе в горло.

— Тимур Аймуратов — прирожденный лидер, умный, способный мальчик, — заливалась соловьем заведующая.

Не врет. Очень способный. И лидер. Лидер ОПГ. Проклятый татарин, он среди парней главный.

Про четвертого Василий не слушал, потому что незачем ему было знать, какой из себя человек, которого он рано или поздно убьет. Именно его он оторвал от Сашки в кладовке. Пусть хоть бабочек разводит, хоть собак бездомных лечит — это его не спасет. Слухом Васька обладал отменным и все слова и планы насчет Сашки слышал, но сделать паршивцу ничего не мог. За тяжкие телесные его быстро в колонию для малолетних упекут. Так что подождем, неизвестный герой, подождем.

— А это Вася Кусов, наша гордость, — радостно вещала заведующая. — Золотая голова. В спорте особых успехов не показал, зато в компьютерах хорошо разбирается, учится отлично, спокойный, усидчивый мальчик.

Словом, сказала всё то, что военному говорить не следует. Вася, выдвинутый вперед, спокойно смотрел в глаза Чернова. Как-то незаметно заведующая пропала, предложив мальчикам обсудить предложение Павла Егоровича наедине. Хитрый татарин Аймуратов незаметно схоронился за шкаф — очевидно, Чернов ему совершенно не понравился. У Тимура была отменная интуиция — глядя на него, сдулись и остальные парни. Вася же напротив взял стул и сел рядом со столом заведующей.

Чернов молчал, только вздернув черно-белую бровь от такой наглости.

— Я согласен на ваше предложение, — сказал парень. — Но нам нужно взять еще одного человека.

4. Черный человек

Девочка на заднем сиденье кусала губы, ерзала, вертела коротко стриженной белой головой. Вначале Чернов принял ее за подростка — несуразные джинсы, растянутый свитер, мальчишечья походка, руки в карманах. Прошел мимо нее, не заметив. Не заметив! Он, глава службы безопасности корпорации «Лукоморье», не заметил подростка! Просто прошел мимо, не увидел, не бросил даже взгляда. А ведь даже змееныша разглядел, хоть тот и прятался знатно. Кто-то выучил его держать блок, постоянно, инстинктивно. Чернов был уверен, что Тимур и во сне блок держит. Неосознанно. Кто-то видимо здорово напугал его когда-то. Если б не подслушанный разговор в коридоре, он бы его тут и оставил. Уж больно старательно прятался. Не хочет, не надо, мы никого не держим.

Но каков! Лидер, абсолютный лидер среди этого сброда. А ведь даже Василий к Тимуру не испытывал отрицательных эмоций. Нет, нельзя было такого упускать. Надавил Чернов на пацана, подмял под себя. Ничего, Константин Адамович разберется.

А девчонка внезапно оказалась хорошенькой, как кукла. И отлично отводила глаза. Нет, он бы ее и так взял с собой. По Василию видно было — не пойдет без сестры, да оно и понятно. Но это «не заметил» царапнуло. Специально раз, другой по коридору прошел — оба раза «не заметил». Словно и не человек, а ваза. Или тумбочка. То есть человек, но совершенно ненужный. Поглядел и сразу забыл. Каааак интересно! Толку конечно от нее немного, девчонка не боец, не шпион, не снайпер — Чернов был ярым противником женщин в армии. Но разобраться стоило.

Ехали долго. Дети заснули, проснулись, поели в придорожной забегаловке и снова заснули. Чернов умел долго не спать, да и концентрацию не терял. К исходу второго дня свернули в лес.

Как Сашка не вглядывалась в окно, так и не поняла, в какой момент прозрачный, стремящийся в небо сосновый бор сменился темным ельником. Потом узнала — границу владений корпорации «Лукоморье» сможет пересечь не каждый. Лешие постарались, спрятали. Только что от тяжелых мшистых елей было темно — и вот уже в розоватом предзакатном свете небольшой поселок. Сначала небольшие деревянные избы, потом по вымощенной камнем мостовой к центру, где приземистые трехэтажные длинные дома. А в центре — Сашка не поверила своим глазам — небольшой готический замок из черного камня. Все как полагается — со стеной вокруг, с башенками, с подъемным мостом, с рвом вдоль стены.

По опущенному деревянному мосту прогрохотали прямо к замку — девушка только головой крутила. Да кто ж такое выдумал! Стена в три человеческих роста, на зубцах вороны, прямо Тауэр! Двор несколько разочаровал. Большой, вымощенный гранитным камнем как красная площадь, совершенно пустой, не считая двух косо припаркованных машин. Чернов вышел, устало потер лицо руками. Шутка ли, в таком почтенном возрасте за рулем двое суток! Сашка последний день все следила, не уснет ли. Страшно. Не уснул, выглядел бодрым.

Из замка выходили люди — в основном мужчины, все высокие, мощные. Одеты одинаково, да не одинаково. Все в камуфляжных штанах, футболках и берцах, но у одних штаны рыжие, у других зеленые, а у третьих серые. Футболки тоже у всех разные — черные, синие, серые, с цветными нашивками, у кого-то с рукавами, у кого-то без . да и обувь, пожалуй разная. Отличается и толщиной подошвы, формой, высотой — глазастая Сашка быстро углядела отличия. На первый взгляд все в форме, как на подбор. А стоит приглядеться, становится понятно, что подразделения разные.

Кто-то подходил к Черномору, как окрестила его Саша, здоровался, внимательно разглядывал их. Кто-то кивал приветственно. Но большинство обходили его по широкой дуге.

А Черномор кого-то высматривал. Наконец найдя жертву, окликнул:

— Десятник Лисин, подойди ко мне!

Лисин! Это ж мамина фамилия! Сашка кинула взгляд на брата — тот тоже напрягся.

Прогулочным шагом, не торопясь, убрав руки в карманы, всем своим видом показывая, что он совершенно не боится грозного дядьку, к ним подошел высокий и совершенно рыжий парень. Такой же рыжий, как Васька. И весь в веснушках как Васька. Как мама была. На этом, впрочем, сходство заканчивалось. Глаза у парня были карие, внимательные. Да и вообще, несмотря на показную расхлябанность, он был весь как взведенная пружина.

— Вот, Игнат, пополнение, — добродушно сказал Черномор. — Иры Лисиной детки.

Игнат нахмурил лоб, явно не понимая, кто такая Ира Лисина.

— Дочка Семена, брата твоего отца, — пояснил Чернов, сжалившись. — Стало быть, твоя родня — племянники. Стая твоя. Тебе и смотреть за ними.

Лицо Игната сначала появилось удивление, затем восторг. Радостно взревев, он стиснул в объятиях Черномора, потом сграбастал Ваську и Сашу.

— Век не забуду, Павел Егорович, — выдохнул чудной мужик. — Я должник ваш.

— Да брось, Лисин, — несколько смутился Черномор. — Не меня благодари. Это Ольги Мишкиной заслуга. Она Мишке про свою деточку все уши прожужжала, вот Константин Адамович меня и пнул в детдом этот.

— Это новенькая что ли? — уточнил Игнат. — Такая... библиотекарша?

Оленька Викторовна здесь! Вот это счастье! Ну да, в своем закрытом платье и в очках Ольга натуральный синий чулок. Саша завертела головой, высматривая свою подругу, но ее нигде видно не было.

Тем временем Игнат принялся знакомиться с прибывшими. Начал с Тимура, подал руку Ваське и наконец протянул и Сашке.

5. Дура

— И все-таки, Сашка, ты полная дура, — заявила Вика, вынырнув на некоторое время из телефона.

— Да вроде не полная, — рассеяно ответила Саша. – Зря что ли гоняю с парнями? Нормальная у меня фигура.

Вика фыркнула насмешливо.

— Вот с такой фигурой, и старая дева, как печально, — завела она старую песню.

— Какая старая дева в двадцать один? – привычно отмахнулась Сашка. – Успею еще.

— Серьезно? – прищурилась Вика. – Ты же ни одного мужика не воспринимаешь как потенциального кавалера.

Слово-то какое-то дурацкое – кавалер.

— Да воспринимаю, воспринимаю, — вздохнула Саша. – Одного уж точно.

— Фу на тебя, — буркнула Вика. – Тянет же тебя… на стариков. Надо к тебе к Яге на практику. Там таких престарелых полно.

— Что же ты тогда к нему подкатывала? – ехидно поинтересовалась Саша. – К старику-то?

Вика испуганно поглядела на Сашку – не злится ли? Нездоровая увлеченность Александры хозяином базы была всем девочкам известна, хоть о ней и не разговаривали. Вика и в самом деле пыталась соблазнить Кощея – еще бы, такой экземпляр в ее коллекцию, но была уверена, что Саша не в курсе этого.

Но Саша смотрела спокойно, даже насмешливо, а значит, знала, чем всё закончилось.

— Интересно же, — призналась наконец русалка. – Ну да, и не старый он совсем… всего-то пять тыщ лет.

Девушки переглянулись и расхохотались. Действительно, не старый.

— Интересно, а он мамонтов видел? Или динозавров? – спросила Вика.

— А ты поинтересуйся у него, — предложила Саша.

— Да ты знаешь, мне не очень-то и интересно, — поежилась девушка. – Да и вообще… он меня так отбрил, что я себя малолеткой глупой почувствовала. В столовую боялась ходить, чтобы его не встретить.

Саша подняла бровь. Так вот в чем причина внезапного нытья русалки о недостатках фигуры и ее попытки готовить себе самой!

Хотя здесь, на базе, худые девушки не ценились. Наоборот, Вика – фигуристая зеленоглазая красотка с гривой черных волос до пояса – считалась, без сомнения, самой привлекательной женщиной. Да и за пределами базы у нее было немало поклонников. Ни одна девушка – ни натуральная блондинка Саша, ни маленькая (всего 155 см ростом) Лия, ни светлолицая Руслана – не могли, да и не пытались с ней конкурировать.

И тем не менее, Кощея Вика не просто не интересовала, он ее просто не замечал. Впрочем, Сашку он замечал ее меньше. Кто Сашка и кто Кощей…

— Видишь, Вик. Мы для него вообще никто. Как мыши.

— Ой, ты просто не пробовала, фыркнула Вика. – Любого, любого мужика можно соблазнить. Даже гея.

— Зато ты пробовала, — вздохнула Саша. – Уж если ты не смогла…

— Я только попыталась, Саш, — серьезно ответила Вика. – Не настолько он мне и нравится, чтобы включать тяжелую артиллерию. Да и опыта у него… на сотню таких как я. Но если б я захотела…

— То что? – равнодушно спросила Сашка.

Вика хитро улыбнулась. У нее были свои планы, ведь не зря она затеяла этот разговор. Сама она хитрить с Кощеем не решилась бы, а наивную Сашку вполне можно было втянуть в эту игру. Этот не посмотрит на дедовскую защиту, пинка под зад выдаст. Да и будет ли дед ее защищать? И его терпению есть предел. А Сашка такая дурочка, что ее даже не тронут. Да и вообще, может никто и не заподозрит подставы. Ну и Кощею за его обидные слова отомстить хотелось.

— Есть возможность воздействовать на него нестандартным способом, — медленно сказала русалка. – Через наведенный сон. Нужно только зелье подлить.

— Вик, ты нормальная вообще? – с жалостью поглядела на подругу Саша. – Кощею — зелье! Наведенный сон! Да он нас размажет по стенке. Тут просто изгнанием не ограничится. За такое он прихлопнет. Меня прихлопнет. Тебя-то может дед отмажет.

Вика только фыркнула.

— Я – нормальная! – надменно сказала она. – Как заставить его выпить зелье – это моя забота. Выпьет как миленький. И даже не подумает, что сон наведенный. Обычно сны наводят либо чтоб с ума сводить, либо чтобы предупредить. Кощея пугать смысла нет – он сам кого хочешь напугает. Так что защиты у него от снов нет, да ни у кого нет. А то, что баба ему приснится – тем более голая – так это любому мужику присниться может. Тем более, сколько у него женщины не было?

— Постоянной – года три, — отрапортовала Сашка. – А с базы он уже больше месяца не выбирался. Стой, а чего сразу голой?

— А ты его одетой соблазнять собираешься? – с интересом спросила Вика. – В костюмчике из секс-шопа? Да ты затейница!

— Я его вообще соблазнять не собиралась, — буркнула Сашка, залившись краской. – Я не готова к таким радикальным мерам.

— Тю! – фыркнула русалка. – Ну и сиди на попе ровно, жди у моря погоды. Сам он тебя никогда не заметит. И чего ты, дурочка, испугалась? Во сне с мужиком пообжиматься!

6. Полоса препятствий

Наблюдения за Александрой дали результат неожиданный. Девушка оказалась без сомнения привлекательной и какой-то прямо светлой, словно одуванчик. Кощей сам себе удивлялся – с чего бы его на столь романтические сравнения потянуло?

А ведь русалка, с которой она дружит, тоже ничего, но какая-то потасканная. Да и вся из себя слишком распутная. Телеса наружу, юбки по самое некуда, гривой своей в еду макает — русалка, одним словом. Дева, моралью не обремененная, в постели горячая, в жизни холодная. Кого-кого, а русалок Кощей в свое время перепробовал не мало. Скучные они, только одного и хотят. Ни поговорить с ними, ни посмеяться, ни погрустить. А эта наполовину человек, то есть еще и жадная. Нет, Кощей не считал жадность пороком, сам грешен. Но продажная любовь давно приелась.

Сначала, правда, вызывала восторг. Шутка ли — не надо женщину похищать, обхаживать, ждать чего-то. Захотел — в койку. Захотел — станцует и споет. Захотел — зайчиком попрыгает. Только плати. Хочешь негру, хочешь азиатку, хочешь самую первую русскую красавицу — любую купить можно. Как говорится: если женщина знает себе цену — значит, приходилось называть. Больше всех Кощею нравились француженки. В постели раскованные, смешливые, не жадные. А он им не нравился.

Видимо, было в Кощее что-то, женщин отталкивающее. Ни одна не хотела перевести отношения в постоянную стадию. Погулять многие соглашались. В ресторан сходить. Переспать пару раз. А потом «извини, ты не в моем вкусе, ты достоин большего, ты хороший, но я полюбила другого». Проклятье какое-то. И так со всеми. Больше трех месяцев выдерживали только самые жадные, но тут уж не выдерживал он. Мало приятного, когда на тебя смотрят как на ходячий кошелек.

А ведь пытался сменить тактику, искал женщину и в библиотеке, и знакомился с одинокими, плюнувшими на себя сорокалетними старыми девами, и с теми, кто едва концы с концами сводит, поднимая деток. Для кого-то он был слишком стар, для кого-то слишком эксцентричен, слишком спокойный, слишком нервный, не веган, не спортсмен, не домашний, слишком навязчивый, слишком занятой...

Интереснее всего было с совершенно отбитой байкершей, которая вытаскивала его в горы, в походы, на сплав по рекам в байдарках. Кощей даже купил мотоцикл и экипировку. Его не смущали боли в спине и частые простуды — три капли живой воды в чай и бодрячком. А вот периодические измены и аборт, сделанный втихую, его очень расстроили. И если на измены он всё же закрывал глаза, то после аборта видеть женщину он не хотел. Кощей был старомоден и не понимал, как может женщина убить своего ребенка. К счастью, ребенок был не от него, а то он бы дурную бабу и вовсе в жабу превратил.

Словом, если уж Кощей при великом разнообразии и доступности женщин не смог найти себе спутницу жизни, значит, она и вовсе не существовала.

Но Александра ему понравилась. Вызывающих нарядов не носила, как клоун не гримировалась, в особых сумасбродностях замешана не была — спокойная, домашняя девочка. Любит читать, разбирается в травах, учится где-то заочно на дизайн одежды. Внешне вполне себе симпатичный ребенок с серыми глазами, светлыми волосами и неплохой фигуркой.

Вот то-то и оно, что ребенок.

Вздохнул, выкинул из головы и пошел разбираться с новой полосой препятствий.

Давно уже Черномор жаловался, что нынешнюю молодежь проходит даже с завязанными глазами. Совсем, говорил, расслабились, распустились. А воин, который расслабился, склонен недооценивать врага и допускать ошибки. Ну Кощей и спроектировал им новую. Убийственную в прямом смысле слова. С летающими секирами, подвижными участками и прочими подлянками. Бессмертный мало что получил от разработки этой гадости истинное удовольствие, так еще и удачно продал чертежи. Некоторые отбитые на голову люди возжелали устроить бои на выживание — всегда пожалуйста. Тем более, у них нет ни магических лекарей, ни живой и мертвой воды, ни защитных заклинаний — еще и проблема с перенаселением планеты будет разрешаться.

Сегодня его прелесть привезли и уже начали монтировать. Детище его выглядело внушительно и смертоносно. Особенно летающие секиры. Столпившиеся вокруг воины смотрели на тренировочный комплекс с ужасом. А это они еще о втором, с симуляцией огнестрельного оружия, не знают. Его только начали делать.

— Ну что, хлопцы, страшно? — весело поинтересовался Кощей.

— Страшно, — почти хором согласились с ним бойцы.

А кто-то вполголоса добавил, что и вовсе непроходимо.

Этого-то Кощей и ждал.

— Что значит, не проходимо? — удивился он.

Скинул футболку и ботинки, плавно повел плечами, перетекая с одного места на другое. Краем глаза отметил присутствие Александры в первых рядах. Тьфу ты, а думал, отпустило!

Картинно (гордость мужская, да) потянулся — и взбежал по доскам. Как ни вертелся, как ни уклонялся — а все равно пару раз его шмякнуло. Довыделывался, красавец. На миг замерев от боли при жёстком ударе бревном под ребра — хорошо, что вскользь, а то бы выкинуло — едва не лишился головы. Уклонился в последний момент. Его любимая секира даже кожу распорола. Хорошо, что он бессмертный, да еще под заклятьем регенерации — голова бы приросла, да и царапина сразу зажила, крови немного было.

А вот от боли заклятье, увы, не помогало, да и ребра, кажется, поломало здорово. Вылететь с полосы при показательном выступлении не так уж и страшно — всегда можно свалить на недоработку конструкции, а вот свалиться на глазах у девушки, которая (не будем спорить с собой) тебе нравится — такого позора Кощей себе позволить не мог. Стиснул зубы, матюгнулся и добежал. Всего-то шесть с половиной минут.

7. Откат

Проревела Сашка полдня, заперевшись у себя в комнате. Встревоженному коту ничего внятно объяснить не смогла, только прочь прогнала, да еще в след подушкой кинула. И больно, и обидно, и удивительно, что попала. «Сумасшедшие людишки», — буркнул кот и пошел к Кощею жаловаться.

Кощей всё разглядывал рубашку, бережно водил пальцами по узелкам вышивки, разглаживал складки, рассматривал плетения нитей. Не удержался — зарылся лицом в ткань: пахло свежестью, Александрой, сильным волшебством и немного русалочьим духом. Волшебство он умел отличать по запаху. Злые, черные чары (на смерть ли, на болезнь) пахли морозной елью, затхлым прудом и металлом — в зависимости от действующего заклинания. Любовные, конечно, цветами — розой, лилией (от лилии Кощей чихал), жасмином. Обережные — теплым хлебом, молоком, свежей травой, летним ветром, если мать или сестра вышивала. Если на заказ вышито было — той же травой, только скошенной. На заказ редкие мастерицы вышивали. Считалось, что силы от такой вышивки немного. Разве что девушка совсем вышивать не умела, тогда она сама или нитки пряла, или холст ткала.

От вышивки, которую делала возлюбленная, запах был еле заметен. Слишком много тайного вложено, то, что на людские глаза выносить не следовало. Чуть слышный запах девичьих волос, лесной малины, колодезной воды. Есть ли здесь запах малины — вот что волновало Кощея.

Не вовремя ввалился кот. Надоел! Все время под ногами путается. Кощей принял независимый вид, но рубашку из рук не выпустил.

— А Сашка твоя рыдает как полоумная, — наябедничал кот.

— Чего это она? — спросил Кощей.

— Расстроился, что подарок не понравился, — пояснил кот. — Думает, поди, что выкинул или сжег. А она старалась.

— Как это не понравился? — страшно удивился Бессмертный. — Да я там чуть не разревелся от счастья как мальчишка.

— А ты ей об этом сказал, или выскочил как оголтелый? — поинтересовался Баюн, прекрасно разглядевший все с камеры. — Что она должна была подумать?

Кощей бережно сложил рубашку, спрятал в шкаф. Немного подумал, перепрятал в сейф. Кот следил за его действиями с удивлением.

— Тебе чего, первый раз рубашку подарили? — наконец догадался он.

Кощей пожал плечами и отправился к Сашке. В самом деле, чего она так распереживалась?

***

Сашка уже не плакала — злилась.

— Ненавижу, — бормотала она, яростно разрывая в клочья эскизы и выкройки. — Скотина неблагодарная! Сухарь вяленый! Пряник плесневелый! Вобла тухлая! Чтоб тебе пусто было!

— Надеюсь, не мне? — поинтересовался Кощей, с легкостью вскрыв замок и заглянув в дверь.

Посмотрел на разбросанные по комнате клочки бумаги, присвистнул. Сашка обожгла его взглядом и продолжила рвать бумаги, бормоча проклятья себе под нос.

— Саш, ну ты чего? — примирительно спросил Кощей, взяв ее за плечи.

— Я, если хотите знать, эту рубашку две ночи расшивала, — выкрикнула Сашка. — Ткань ткала, все ногти поломала. Станок заедало постоянно. А Вы! А Вы! Вы ее смяли! Поди еще смеялись надо мной, да?

Снова из глаз полились слезы от обиды и несправедливости.

А ведь это эмоциональный откат — понял Кощей. Девчонка столько силы в рубашку вбухала, от чистого сердца старалась, да еще и в короткие сроки. По традиции, вышивают долго, месяц, а не то всю зиму, потихонечку. А когда такую вещь девушка парню дарит — это обычно в постели заканчивается. Надо мастерице силы пополнить, а сексуальная энергия, как известно, самый мощный стимулятор.

Нет, Кощей помнил, что рубашки да полотенца и богатырям дарили в благодарность за подвиги ратные. Не сестры и не матери — простые женщины. И про постель в этом случае никто не думал. Вот и Саша ему подарила. Как богатырю.

— Успокойся и сядь, — прикрикнул отчего-то уязвленный Кощей на девушку. — Чего разоралась? Понравилась мне рубашка, понравилась.

— Незаметно что-то, — буркнула Сашка, выразительно его оглядев.

— А что ты думала, я такую ценную вещь просто так носить буду? — удивился Бессмертный. — На праздник надену.

— Ага, на похороны свои, — поджала губы девушка. — Я не для того с ней корячилась, чтобы она в шкафу валялась.

Саша плюхнулась в кресло, нахохлилась, однако плакать перестала. Кощей присел рядом, на пол. Близко-близко к стройным загорелым ногам — Сашка снова была в шортах.

— Ну хочешь я ее сегодня надену? — примирительно сказал он, заглядывая ей в глаза.

Не выдержал искушения, провел ладонью по девичьей ножке.

— Хочу, — угрюмо ответила Саша, скрещивая руки на груди.

Голова у Кощея была как в тумане. Близость этих сумасшедших ног пьянила как вино, заставляла вытворять глупости. Кому-то, определенно, долгое воздержание в голову ударило. Но ведь девушка не против?

— А что люди скажут? — хрипло спросил он, не сводя с нее глаз. А рука сама по себе выписывала узоры на Сашкиной гладкой как шелк коже.

— А вам не все ли равно? — подняла брови Сашка.

— Мне-то все равно, — согласился Кощей. — А твою руку кто-нибудь да узнает.

8. Тропа войны

Рано утром — пока жара не захватила мир вокруг — Кощей вышел на пробежку. Раз решил в форму возвращаться, значит нечего тянуть. А с бойцами пробежаться сам Бог велел. Пусть на него поглядят, да боевой дух, глядишь, поднимется. Ну и вообще... нужно быть ближе к народу. Особенно к одной светловолосой девушке, конечно.

Бойцы выглядели... помято. Примерно треть все еще отходила от полосы препятствий. В синяках, в фиксирующих повязках, в лангетах. Черномор в полосатой майке и шортах что-то говорил. Кощей встал в переднем ряду, одетый как все — в одни шорты и кроссовки. Парни тоже не отличались обилием одежды. Сашка, стоящая через три человека от него, была в белой полупрозрачной футболке, под ней — черный спортивный топик. Волосы заделаны в какую-то дульку.

Кощею очень хотелось ей объяснить, что надевать короткие трикотажные шортики в компанию вечно озабоченных оборотней не самая хорошая идея, но немного поразмыслив, он решил воздержаться от нотаций. Она ему не сестра и не жена, пусть брат ее мораль блюдет.

— Убогие направо! — скомандовал Черномор. — За Игнатом бегом марш на малый круг.

Инвалиды, хромая, порысили в поле.

— Трусы на разминку становись!

Кощей стойко вынес получасовую разминку.

— На полигон бегом марш! — рявкнул Черномор.

И сам побежал впереди.

Бежать было несложно. Все-таки физическая форма у Кощея была не в пример лучше, чем у молодежи. Да и само тело было скроено чуть иначе — не коснулись его сотни лет естественного отбора. Пожалуй, он, да еще Черномор, да еще с десяток престарелых вампиров, да может быть еще пара десятков древних были слеплены по старым меркам. Сильнее их в мире не было. Оттого и был уверен в себе на полосе. Кощей старался бежать в толпе. Впереди всех, отставая на пару метров от Черномора, легко мчалась миниатюрная японская девица, за ней пара самых молодых оборотней. Кицунэ была вынослива и легка, а молодые просто неопытные. Остальные старались экономить силы. На третьем километре с лиц бойцов исчезли улыбки, прекратились разговоры. На пятом толпа растянулась. Кощей заметил, что Сашка почти выбилась из сил. Неудивительно — во-первых, она женщина, во-вторых — силы после колдовства не восстановились еще.

— Александра, отстаешь, — бодро крикнул Кощей и, схватив ее за одну руку, а какого-то выдохшегося паренька за другую, потащил их за собой как на буксире.

Александра вяло материлась, перебирая ногами. Добежали одними из первых, вместе с японкой и еще несколькими бегунами. Тяжело дыша, Александра упала на землю, из глаз катились слезы, легкие горели огнем, хотелось сдохнуть. Но жестокий Черномор не разрешил валяться на земле, заставил подняться и махать руками и ногами.

— Девочку на неделю освободи от занятий, — вполголоса сказал Кощей Черномору. — У нее был выброс силы, ей надо восстанавливаться.

— Понял, — коротко ответил Чернов.

У Сашки даже злиться сил не было. Знал ведь, но все равно тащил! До завтрака оставалось два часа. Нормальные люди поплелись досыпать, а Сашка поковыляла к русалочьему озеру.

— Девочки, спасайте, — взмолилась она. — Помираю!

Русалки Сашку нежно любили, как любили всех рукодельниц. Она плела им косы, дарила бусы, приносила пряжу и учила вязать браслеты. Русалки в свою очередь иногда делились с ней целебными водорослями — сами выращивали, помогали с нитками, да и просто болтали. Вот и сейчас озерные девы затянули Сашку в воду, обмазали какой-то вонючей кашей, вымыли ей голову, размяли тело. Сашка даже немного задремала. Как заново родилась! Волосы сияют, кожа нежная, бархатистая, в теле легкость, в голове звенящая пустота.

— Скажите мне, девочки, как Кощея приворожить? — спросила на удачу Сашка.

— Ко-о-о-още-е-е-е-я? — протянула черноволосая Марьямь. — А зачем тебе этот старый пень?

Сашка уселась на камень, задумчиво поболтала рукой в чистой воде, отгоняя головастиков.

— Сама не знаю, — призналась девушка. — Только как вижу его, здесь — в груди — тепло. А когда не вижу, словно пусто и холодно. Мимо проходит — огнем опаляет. Взглянет черными своими глазами, коленки дрожат. А как целует, голова кругом, себя не помню.

— Александра, ты влюбилась, — констатировала Галла, пухленькая русалка-плакунья.

— Ага, — не стала спорить девушка. — Так и есть. Скажете, что я совсем дурочка?

— Почему? — удивилась Марьямь. — Любовь — это прекрасно. Все мы когда-то любили. А Кощей мужчина видный да ласковый.

Александра аж глаза вытаращила.

— То есть вы не считаете Кощея плохой партией? — уточнила она.

— Кощей — это тебе не юный оборотень, — пожала плечами Марьямь. — Да, не молод, но далеко не стар. В любви опытный, горячий, тело красивое, крепкое, всё как надо работает. Не пожалеешь!

— Тьфу ты, — вздохнула девушка. — Я о любви, а она о постели.

— А в постели не любовь разве? — хитро улыбнулась русалка. — Коль в постели не заладится, ни одна любовь жить не будет.

— Не получается у меня с постелью, — призналась Сашка. — Сбежал он.

— А ну расскажи, — мгновенно оживились русалки.

Сашки и рассказала.

9. Слово и дело Кощеево

Утром злая как сто чертей Сашка закинула в угол платье, вытащила из шкафа рваные джинсы и майку, собрала волосы в хвост и поплелась на завтрак. Сны снами, а кушать надо по расписанию. Кощея за завтраком не было, и то счастье. Вика, поглядев на подругу, яростно убивавшую вилкой яичницу, благоразумно не донимала ее вопросами. Сама догадалась, что не сработало зелье. Силен Кощей, знать бы – разгадал подвох или просто иммунитет у него. Сашка молча поела, швырнула тарелку на стол и ушла. Впрочем, недалеко. В коридоре столкнулась с тем, кого видеть не хотела.

Кощей оглядел ее с ног до головы, нахмурился. Развернул за плечи, отодвинул майку с плеча (сердце привычно ухнуло вниз).

— Синяки откуда? – требовательно спросил он.

— Васька силы не рассчитал, — буркнула Сашка, вырываясь (а уж размечталась). – Сжал крепко.

— Ну гляди, — взглянул, как обжег.

Хотел погладить плечо, да сдержался. Увидит кто.

Утром снова рубаху надел, уж очень понравилась. Полночи думал о Сашке, в мечтах завершая начатое. Подумал даже, чтобы наведаться к кому-нибудь из знакомых, снять напряжение, да перебрал всех в памяти – ни к одной не захотел. Противно.

Столь странный сон не шел у него из головы. Если он сделал предложение девушке во сне, это считается или нет? Еще никто никогда не мог упрекнуть Кощея, что он нарушил свое слово. Тем более, женщина. Что он за мужик, если за свои слова не отвечает? Бессмертный так задумался, что зашел в столовую, прошел сквозь нее и вышел во двор.

Но ведь слово он дал во сне, не по-настоящему. А сон – это всего лишь выверты подсознания. Выходит, подсознательно он хочет Александру в жены. Нет, что он хочет затащить ее в постель, Кощей уже признал. Единственное, что его смущало – что Саша вроде и не против. Где это видано, чтобы красна девица сама к Кощею в объятья прыгала? Хотя б без предварительных ухаживаний. И подарков. Он привык завоевывать, заставлять, обманывать, охотиться – а тут добыча сама прыгает в пасть, едва ли не травками прованскими посыпана. Это настолько выбивало его из колеи, что он попросту не знал, как быть дальше. Может, на свидание позвать? Да нет, бред.

Да и вообще – не придумал ли он сам всю эту историю? Первый раз у нее откат был, второй раз и вовсе сон дурацкий, о котором девушка знать не знает. Посмеется над ним, и что делать? Больше всего на свете Кощей не хотел выглядеть дураком. А на что ему жена? Прощай, свобода, прощай, воля, прощай, накопленные капиталы. Жены, они дорого обходятся. Хотя… денег у Кощея было столько, что потратить их даже сотня жен не сможет, а если и сможет – наступит очередной финансовый коллапс. Да и захочет ли жена в замке жить? Может, свой дом попросит.

Прожив много лет по старинным законам, на новый лад Кощей перестроиться не сумел. Женщина в его понимании была существом, таящим в себе некое волшебство. Как будто в ней было больше божественного дыхания, чем в мужчине. Ведь женщина умеет производить на свет саму жизнь, женщина несет мир, тепло, покой, дарит блаженство, создает уют. Поэтому женщину нужно холить и лелеять, ни в чем ей не отказывать и вообще носить на руках. Разумеется, только свою женщину. Чужих пусть их мужики таскают.

Всех своих женщин Кощей баловал. И хотел из себя злодея строить, но слишком любил этот радостный вздох, восторг в глазах, счастливую улыбку. У каждой было свое счастье – кому-то нужен был бриллиантовый гарнитур, кому-то – машина, кому-то – набор Лего для сына.

Одной своей женщине (сложно назвать девушкой отчаявшуюся мать умирающего от рака ребенка) он подарил три капли живой воды. Самый странный и самый дорогой подарок в его жизни. Узнали бы в магических кругах, что Хранитель Источника так поступил – наказали бы по всей строгости. Не то, чтобы он боялся, нет – но и висеть лет этак триста в заговоренных цепях без еды и питья он не хотел. Зато до чего ж интересно было наблюдать, как появляется блеск в усталых глазах, как распрямляются плечи, с которых ушла эта тяжесть, как оживает не один – два человека. А потом она ушла к врачу, про которого все подумали, что он совершил чудо. Впрочем, Кощей уже и сам остыл. Толку-то от женщины, которая по больницам пропадает.

Сашке машина ни к чему. Драгоценности? «Коня ей подарить, что ли», – хмыкнул Кощей. А впрочем, говорила она, что станок ткацкий весь поломанный. Надо бы заказать новый. Тут же вытащил телефон, залез в интернет – где их найти, станки эти?

На магическом черном рынке найдется всё – от ступы до заговоренных кандалов. Нашлись и станки из рябинового дерева. Цена, конечно, впечатляла. Машина обошлась бы дешевле. Надо съездить, посмотреть – что за мастер такие золотые станки производит. И Василия свозить – может, он и сам сможет сделать? А уж древесина найдется.

Кощей тяжело вздохнул. Разговор с Василием откладывать не стоило. Хотел он на Черномора переложить, да видно самому придется. Ради интереса полистал, что еще предлагается. Как обычно: всевозможные зелья, обереги, колдовские ингредиенты типа сушеных крыльев летучих мышей и измельченного помета ящериц, камни драгоценные, полудрагоценные и вовсе не ценные. Инструменты всякие, заговоренные и просто специализированные, стандартные. Типа ступы с пестом и реторт всяких. Бутылки с джиннами – ну-ну. Наивные. Бубны шаманские. О, у Кощея где-то такой валялся в сундуке. Ловцы снов. Ловцы снов! Вот это ему однозначно нужно. Поставил заметку проглядеть, что предлагают.

Заметил мелькнувшую в толпе рыжую голову.

— Эй, Василий! – окликнул Сашкиного брата. – Сюда иди. Разговор есть.

10. Сдача позиций

Кощей повел затекшими плечами, вставая из-за компьютера. Потер глаза, в которые словно песка насыпали. С юристами не ладилось. До обращения за помощью к сыну он еще не созрел – гордость не позволяла. Страшно хотелось есть. И помыться. Кощей принюхался – кажется, он него воняло. Ссутулился, сунул руки в карманы. Не было юристов. В идеале надо своих учить, но кого посылать? Воинов переучивать смысла нет. Молодежь особых надежд не подавала. Девушки все загружены. Дети? Сколько на базе детей? Человек пятнадцать? Меньше? Бессметный не знал.

Подошел к окну, с удовольствием разглядывая лес на горизонте, низкое солнце, речку, плац. Красивый вид из башни. Его любимая полоса препятствий как на ладони. Присмотрелся и заскрипел зубами. Опять эта сумасшедшая лезет на полосу! Он же запретил! Прикинул время, которое требуется на то, чтобы коридорами добежать до полигона. Долго. Открыл окно, заорал:

— Александра! Стоять!

Девушка не услышала. Встала перед полосой, разминается.

Глубоко вздохнул, выпустил мрак:

— Алекса-а-андра-а-а!

Щупальца черного тумана выплеснулись в сторону девушки. Заодно и дракон соскочил с плеча – перестарался. Ну фамильяр, ну китайский. Иногда делает вид, что по-русски не понимает. Кощей привез его из Пекина лет четыреста назад и настолько к нему привык, что ощущал частью себя, практически еще одной конечностью. Вот и доощущался. Рукой не мог достать – достал крылатым змеем. А этому только дай свободу — он расстарается. Вмиг обвил девушку как питон – а утверждал, что драконы ему ближе, чем пресмыкающиеся! Ящерица-переросток!

Спешить было уже некуда, но Кощей все же поленился идти через двери – прыгнул в окно. Да и мрак опять же ему чуть ли не лестницу выложил. Не любил Кощей светить, а точнее темнить своими способностями, но что делать. Медленно подошел к девушке, «окольцованной» драконом. Протянул руку, приказал на китайском – дракон нехотя зашипел и втянулся обратно под кожу. Обжег как клеймом – злился.

Саша стояла, гордо приподняв подбородок, высокомерно смотря на Бессмертного. Скрестила руки на груди, притопнула ножкой – воплощение праведного гнева. Мужчину это смутило мало. Схватил ее за подбородок цепкими пальцами, заставил смотреть в глаза.

— Ты что творишь, убогая? – прошипел Кощей. – Мало прошлого раза было? Я же запретил.

— Во-первых, мне никто ничего не запрещал, — надменно сказала Александра, даже не пытаясь вырваться. – Во-вторых, здесь включен только первый этап полосы.

Кощей внимательно посмотрел на агрегат. Отпустил девочку, подошел, потрогал бревна – где дотянулся. Все же на помосте. Саша юркой белкой взбежала на полосу, ловко, с виду легко и красиво, пробежалась по скользкому ходящему ходуном «полу», уклоняясь от летающих бревен. Добежала до секир, остановилась. Они действительно не работали. Спрыгнула вниз, легко приземлилась на согнутые ноги. Подошла почти вплотную к Бессмертному, мрачно молчащему, ехидно приподняла брови.

— Если я еще раз тебя возле полосы увижу – высеку, — холодно пообещал Кощей.

Сашка задохнулась от возмущения.

— Вы мне не папа и не мама, — резко ответила девушка. – Захочу – буду бегать.

— Не будешь, — пристально взглянул на нее Кощей.

— Буду! – упрямо ответила Сашка. – И ничего Вы мне не сделаете. И запретить не сможете.

— Ты забыла, с кем разговариваешь, пигалица? – грохнул Кощей, ткнув пальцем в нее. Мрак, только-только начавший рассеиваться, снова сгустился и лентой обвил Сашкину шею.

Было не больно, лишь холодно, но страшновато.

— Я Кощей, — медленно, с расстановкой произнес мужчина. – Я здесь хозяин. Как я сказал, так и будет. Не забывайся, девочка.

Сашка поглядела ему в глаза и светло улыбнулась. Ей конечно было не по себе, но до чего ж хорош! Глаза сверкают, губы сжаты, мрак этот. Даже помолодел.

— Не будет, как ты сказал, — ответила.

Саша прекрасно понимала, что нарывается. Как подросток, хамящий родителям, хочет, чтобы на него обратили внимание, так и она.

“Да будь ты уже мужиком, — мысленно посылала ему сигналы. – Ну схвати меня, закинь на плечо и утащи в пещеру. Я даже сопротивляться не буду.”

Кощей и в самом деле протянул руку, только схватил ее за льняной хвост, в который были завязаны волосы, намотал себе на руку – крепко, так что и дернуться не возможно, и прошипел в лицо:

— Вещи собирай. Чтобы к концу недели тебя на базе не было. Или пеняй на себя. Казематы у меня свободны.

Врал, конечно. В казематах давно мука и макароны лежат. Сашка заморгала, явно не ожидая такого поворота. Нет, а что – бить ее что ли? Выпороть, как обещал? Хм, перед глазами встала весьма соблазнительная картина: как он задирает юбку распластанной у него на коленях девушке, как заносит руку для удара… Сморгнул. Выругался про себя – тело среагировало мгновенно.

В конце концов, девчонка в край обнаглела. Надо ее запугать, надо. Прошептал ей в ухо:

— Или предпочитаешь порку, а?

От этого жаркого шепота у Сашки в животе ухнуло, как на качелях, колени ослабели. Оглянулась, посмотрела в глаза – близко-близко, выдохнула:

— Константин Адамович, простите, погорячилась.

11. Предложение, от которого нельзя отказаться

Сашке казалось, что на нее все смотрят. Впрочем, вряд ли казалось. После происшествия на плацу, которое видели многие, а не обсуждал только глухонемой, коих на базе не было, народ гудел. Кощей, каким бы засранцем себя не зарекомендовал, никогда не был замечен в любовных интригах. Конечно, все предполагали, что у него были женщины, но свечку никто не держал. А тут даже свечка не нужна – среди бела дня, посреди двора! Какая пикантность! Одна радость, что Васька уехал куда-то, а то бы мозг чайной ложечкой выел. Был, конечно, Игнат. Но куда ему до Васьки! На его робкие претензии Сашка «сделала» лисью лапу, дескать, это не я, это все лисица безумствует – попробуй удержи. А еще… А еще она хотела сказать, что не ей Кощею отказывать, но тут же была безжалостно высмеяна. Отказывать? Игнат ей напомнил, сколько времени Сашка на хозяина заглядывается и обвинил ее в том, что она сама на него вешается, а бедный галантный Кощей отказать не может. Проницательный, гад. Разругались. Послала его… со своей личной жизнью разбираться. Игнат почему-то заржал и сказал, чтобы она побыстрей своего хахаля в постель затащила, а то у Кощея недотрах на лицо. И у Сашки.

— И у половины здешнего населения, — крикнула ему вслед Сашка. – Иначе бы занимались своей личной жизнью, а в чужую не лезли.

Глупо, конечно. Игнат обязательно брату расскажет. Влетит Сашке мама не горюй. Хорошо, что Кощей на ужин не пришел. Вряд ли бы ему понравилась эта атмосфера. Все пялились, шептались, чуть ли не пальцем показывали. Даже Вика возмутилась.

— Ты, главное, не красней и глаз не прячь, — сказала она Сашке. – Подумаешь, целовались. Вас же не в постели застукали.

Вика знала, о чем говорила – у нее всякое бывало.

— И вообще, Сашка, веди себя как королева. Не кто-то, а сам Кощей тебя выделил. Крутяк же.

— Ага, — радостно поддакнула Сашка. – Еще скажи, что все мне завидуют. Особенно парни.

— Да нет, — вздохнула Вика. – Все думают, что ты или дура, или жертва. Скажи кому, что тебе это только в кайф – не поверят.

Руслана хихикнула. Сашка скривила губы и выпрямила спину. Ничего, переживет. От сплетен не умирают. На завтрак она собиралась с дрожью в руках. Казалось, что после ужина страшно быть не должно – но было. Можно не ходить, но вечно прятаться не будешь. На всякий случай подвела глаза и накрасила ресницы – чтобы не заплакать. Косметика очень тонизирует. Уж лучше стерпеть насмешки, чем предстать перед всеми с потекшей тушью.

Столовая гудела как улей. При появлении девушек в их сторону не взглянул только ленивый. Приехавший ночью Василий гневно сверлил сестру глазами, недвусмысленно хлопая по лавке рядом с собой, но Сашка его гордо проигнорировала. В какой-то момент зал резко замолчал. Тишина была такая, что жужжание залетной мухи казалось вызывающим. Сашка обернулась. Взгляд Кощея, конечно, был устремлен на нее. Несколько бесконечных секунд он, на радость сплетникам, пожирал ее глазами, а потом вдруг подмигнул. Сашка неслышно застонала и уронила лицо в ладони. Напряжение в столовой, казалось, можно было черпать ложкой. Хотя бы все уткнулись в свои тарелки и замолчали.

С трудом закончив завтрак, Саша встала и, не дожидаясь Вику, быстро вышла в коридор.

— Александра! – услышала голос Кощея и ускорила шаг.

Народ с восторгом наблюдал, как Бессмертный вскочил, отбросив стул, и почти побежал за девушкой. Кто-то снимал на телефон, сволочь. “Ничего, — подумал Кощей, — я тебе руки-то пообломаю, папарацци хренов. Потом”. Выскочил вслед за Сашкой:

— Александра, а ну стой!

— Стрелять будете? – ехидно ответила девушка, обернувшись.

В коридор за ними выбежать не рискнул никто, поэтому она немного успокоилась. Кощей приближался к ней с каким-то суровым и решительным видом. Девушка, наконец, заметила, что одет он был весьма официально: черная рубашка, брюки. На шее цепь стальная, на пальцах черные кольца. В отличие от Кощея в помятой выгоревшей футболке, он выглядел… грозно. Глаза пылали потусторонним огнем, губы плотно сжаты. Сашка отступала до тех пор, пока было куда отступать. Уперлась в стену спиной. Кощей склонился над ней, уперев руки в стену возле ее плечей, отрезая ей пути отступления. Он был выше ее едва ли не на голову – Сашка ведь так и не выросла почти. Страшно и волнительно. Девушка на всякий случай зажмурилась. И тут же распахнула глаза и раскрыла рот, услышав:

— Выходи за меня замуж.

— Чего? – глупо спросила Саша, решив, что ослышалась.

— Будь моей женой.

Да это сон! Ущипнула себя за руку, поморщилась. Не сон. Зажмурилась, потрясла головой, пытаясь скинуть наваждение. Кощей понял это по-своему, нахмурился. По-плохому будем? Склонился в самому ее лицу, едва не касаясь, загрохотал на весь замок:

— Ты! Будешь! Моей! Женой!

Выплеснулась тьма, затопила коридор. Много, много тьмы. В столовой люди ахнули, услышав это. А потом с ужасом и восторгом наблюдали, как черный туман, клубясь, стелется по полу, поднимаясь всё выше. Самые смелые просто подогнули ноги. Девушки на всякий случай с визгом запрыгнули на стулья. Сашка растеряно смотрела на Кощея. Страшен. Лицо почернело, скулы заострились, щеки впали, глаза ввалились. Вот про такого Кощея сказки и рассказывали на Руси. А ведь он не шутит. Смотрит пристально, ждет ответа.

— Ты. Будешь. Моей. Женой, — утвердительно шипит как змея.

12. Подготовка к свадьбе

Кощей увлеченно катал яблочко по тарелочке, сам над собой насмехаясь. Взрослый мужик, здоровый лоб, сидит, занимается ерундой. А что делать? Телефона у Горыныча нет, выхода в интернет тем более, а попробуй на свадьбу не позови. Остальным-то он уже сообщения послал, да на странице главного магического сообщества пост выложил. Ой, что началось! Телефон пришлось отключить — звонил не переставая.

Домовые, конечно, взбесились. Шутка ли, столько народу накормить! А народу много будет, в столовой не поместятся. Вытаскивают столы во двор. Разрешил им взять из сейфа скатерть-самобранку, да ключи от винного погреба выдал: когда еще запасы вина подчистить, как ни на его СВАДЬБУ?

Яблочко каталось по тарелочке. Обычное зеленое яблочко из сада. Ну извините, молодильные давно выродились.

Хватит ли одной самобранки на всех? Даже учитывая, что домовые уже сейчас забивают всякими яствами холодильники и ледники? Не заказать ли еще из ресторана пару фур?

— Ты че-т похудел, друг мой злобный, — раздалось из блюдечка так громогласно, что Кощей аж вздрогнул. — Кормят плохо али беда пришла какая?

— Счастье пришло, Горыныч, счастье, — мрачно ответил Бессмертный. — Женюсь я.

— Да ла-а-а-адно-о-о! — хором протянули все три головы сказочного чудовища. — Шутник!

— А я не шучу, — пожал плечами Кощей. — Свадьба завтра в полдень. На регистрацию брака, извини, не зову, а на пир к вечеру прошу пожаловать.

Горыныч долго взглядывался в кощеево лицо, а потом взревел обиженно:

— Да ты, старый, никак спятил совсем! Как это завтра? Как я тебе к завтрашнему вечеру успею с Алтая долететь? А подарок? А выкуп невесты организовать? А конкурсы, а караоке?

— Крылышками, Горыныч, крылышками! — усмехнулся Кощей. — А что до подарка — так ты пошуруй в пещерах, паразит трехглавый, авось шапку-невидимку мою отыщешь, или сапоги-скороходы, или ковер-самолет... или три тонны золота, которые ты, тварь хвостатая, так мне и не вернул!

— Понял, жди, — хмуро ответил Горыныч и отключился.

— А в самом деле, отчего такая спешка? — поинтересовался кот, грузно запрыгивая на стол и словно невзначай смахивая хвостищем золотое блюдечко весом полтора кг.

— А то ты не знаешь наши чудесные русские традиции, — ответил Кощей, ловко подхватывая блюдце. — Чтобы эти козлы не успели подготовить какую-нибудь пакость, конечно! Украдут еще невестушку мою, или подменят, или дюжину Александр мне подсунут и предложат выбрать, какая из них моя. Ты ведь у Саши был, да?

— Как догадался? — удивился кот.

— Взъерошенный и нервный, — хохотнул Бессмертный. — Как она?

— Морально готова, — ответил кот. — В целом даже неплохо, ага.

— Не рыдает, не режет вены?

— Да нет, Сашка не такая, — ответил кот и коварно ухмыльнулся. — А ничего, что у девушки свадебного платья нет? Она тебе замуж в джинсах выходить должна?

Расслабившийся было Кощей подскочил и в ужасе уставился на кота.

— Платье! Черт! Я даже и не подумал! Баюн, я твой должник!

— Я хочу омуля байкальского холодного копчения! — крикнул вслед ему кот.

Кощей только отмахнулся — все потом. Во дворе едва не столкнулся с Василием, глядящим на него волком.

— А, родственник, — обрадовался Кощей. — Проверь мебель, будь другом. И для Горыныча отдельный стол пусть подготовят, каменный. Он где-то в подвале, спроси у домовых.

Примчался к Сашке, забарабанил в дверь, был послан последовательно к чертовой бабушке, на мужской половой орган и назван женщиной легкого поведения. Представился. Сашка тут же открыла дверь, затащила его в комнату и дверь заперла снова.

— Заколебали, — то ли пожаловалась, то ли извинилась она и смущенно поглядела на жениха.

— Не передумала? — на всякий случай спросил Кощей.

— Нет, — тихо ответила Сашка. — А Вы? Не передумали?

— Александра, — пересилив себя, выдавил Кощей. — Ты точно уверена? Я тебя не запугал? Не заставил?

— А если я сейчас скажу, что заставили, Вы отмените свадьбу? — с интересом спросила девушка.

— Нет, — подумав, ответил Кощей. — Ты уже никуда не денешься. Запру тебя в башне, закую в кандалы, посажу на хлеб и воду, а сам каждый день буду появляться и требовать исполнения супружеского долга.

И демонически расхохотался. Сашка улыбнулась с облегчением и, преодолев свою робость, шагнула к нему и спрятала лицо на его груди. Кощей вздрогнул и робко обнял невесту.

— Пошли платье выбирать? — тихо спросил он. — Негоже Александре Прекрасной в джинсах замуж выходить.

— Пошли, — согласилась девушка, улыбнувшись ему.

Кощей закрыл глаза на мгновение. От этой доверчивой улыбки в груди защемило. Крепко прижал девушку к себе, вызвал мрак и шагнул в черный туман. Вышел из тумана уже в точке стационарной привязки — в своей московской квартире. Александра ахнула, широко раскрыла глаза, завертела головой, но Бессмертный не дал ей оглядеться — успеет еще — а потащил ее к лифту, попутно вызывая такси. Сашка еле поспевала за ним. Она была совершенно ошеломлена происходящим. Где они? Куда едут? Водитель такси был оборотнем, ехал быстро, но аккуратно и мягко. Кощей не выпускал Сашкиной руки, поглаживал пальцы, ладонь. За окном все же была Москва — сталинские высотки не узнать было трудно. Доехали по московским меркам довольно быстро. Александра вышла, усмехнулась, поглядев на свои мягкие тапочки.

13. Праздник-праздник

Сашка проснулась на рассвете с ощущением какого-то праздника. Так просыпаются в новогоднее утро — только вскочить и бежать в комнату родителей, искать подарки под елкой. Сколько лет назад это было: родители, елка, подарки? А ощущение детского, а оттого бесконечного счастья осталось и вдруг накрыло с головой.

Сегодня же ее свадьба!

От осознания этого Сашка застонала в подушку. Вчера она еще не верила в это, а сегодня... да тоже не верила. Сюр какой-то. Она и Кощей. Кощей и она. Да зачем она ему нужна, великому колдуну, властелину российских темных сил? Да просто — взрослому самодостаточному мужчине?

Можно было бы понять, если б он выбрал Арахну. Вот уж кто королева — и красива, и силой не обделена. А она, Сашка, простая оборотница, да и та наполовину. Посмотрела на себя в зеркало: не модель. Глаза обычные серые с зеленью, нос вздернутый, лицо круглое. Фигура без явных изъянов: крепкая, ни жиринки, бока не висят, живот подтянут, грудь аккуратная. Но разве такие интересуют мужчин? Ноги коротковаты, лодыжки спортивные -никакого изящества. Плечи, пожалуй, хороши — гладкие, не костлявые, да волосы: длинные, почти до пояса, гладкие, цвета льна.

Ну какая из нее принцесса?

На кресле стояло несколько пакетов из безобразно дорогих магазинов — их вручила напоследок Арахна. Если бы не они, Александра решила бы, что вчерашний день ей приснился. Пожалуй, сейчас самое время их открыть. В пакетах было несколько комплектов нижнего белья на любой вкус, три упаковки чулок, туфли и пресловутая диадема, которую Александра специально забыла в салоне. Девушка не любила драгоценности, считая их абсолютно бессмысленной роскошью. Ну в самом деле, куда ей надевать кольца и цепочки? На тренировках они только мешают, в библиотеке цепляются за фолианты, при рукоделии вовсе нельзя ничего металлического на себе иметь. Порой Саша даже сережки из ушей вынимала.

А вот с бельем Арахна угодила. Красивое белье девушка любила, но выбраться по магазинам возможность выпадала не часто. В самом деле, если девушек вывозил Черномор, не слишком удобно было зависнуть на пару часов в дамском отделе.

Саша с наслаждением приняла душ, вымыла голову и обстоятельно примерила все подарки. Вот теперь, со спутанными мокрыми волосами, в полупрозрачном нижнем белье, чулках и туфлях она показалась себе вполне сексуальной. Повертелась перед зеркалом, принимая всякие соблазнительные позы, не удержавшись, сделала несколько селфи.

— Саш, ты спишь? — раздалось из-за двери. — Тут платье прислали. Пора собираться.

Пора так пора, откладывать смысла нет. Сашка впустила в комнату Вику и Руслану. Вика горячо одобрила Сашкино белье, раскритиковала платье — уж она бы выбрала совсем другое, и предложила украсить волосы живыми цветами.

— Не, — сказала Сашка. — Я так на утопленницу буду похожа. На Руси так в жертву девиц отдавали Кощею — в белом платье и венке. А я не жертва, я его невеста.

Платье село как влитое и выглядело просто потрясающе. Даже Вика, подумав, согласилась, что Сашка феерична. Руслана принесла бутербродов, и все сразу почувствовали зверский голод.

За окном раздался раскат грома — погода портилась, хотя дождя не наблюдалось.

— Ну здрасте, — недовольно сказала русалка. — Все лета жара стояла, а как свадьба — так всё, гроза с ураганами.

— А ты хотела, чтобы в кощееву свадьбу солнце светило? — усмехнулась Русланка, красившая Сашке ресницы. — Свадьба-то нечеловеческая. Да еще всякие темные силы уже съезжаются. Вон только вампиров из Европы уже с десяток прилетело. А им солнце невыносимо. А лешие? Они на солнце сохнут и чахнут. Водяного еще ждут.

Девушки хором вздохнули. Что-то не очень хотелось стать объектом внимания таких гостей. Женщин на базе мало, гости такие, что возьмут, что захотят, хоть и силой. На всякий случай девушки нашли себе защитников — Вика планировала держаться ближе к деду, Руслана договорилась с Василием, да и Лия с кем-то сговорилась. А кто на Елизавету посмеет покуситься — тот долго не протянет.

— Девочки, готовы? — подергала запертую дверь Елизавета — легка на помине. — Время, время. Там уже регистратор приехал.

Не готовы, конечно, но разве выбор есть?

— Точно сбежать не хочешь? — спросил вышедшую Сашку брат. — А то смотри, у меня там байк в лесу и отвод глаз наготове.

Даже комплимента не сделал, засранец! Неужто не хороша? А Василий даже не рассматривал ее — да что сестру рассматривать. Обычная.

— Ты сдурел? — поинтересовалась Александра. — Ничего я не хочу. То есть замуж хочу, бежать нет.

— Ладно, — вздохнул брат. — Мое дело предложить, твое дело отказаться. Пошли, смертница.

— Сейчас смертница, через час Бессмертная, — не осталась в долгу Сашка. — Александра Бессмертная, звучит, да?

Васька только глаза закатил.

На дорожке у дома лежал выцветший плешивый ковер метра полтора длиной. Васька уверено ступил на него и сестру за собой увлек. Ковер встрепенулся и нехотя поднялся на полметра в высоту.

— Это что, ковер-самолет? — поразилась невеста, вцепившись в локоть брата.

— Сама не видишь? — поднял бровь Вася.

— Отлично, — буркнула девушка. — Для полного счастья мне не хватает только балансирования на каблуках. Хорошо, что коврик аккуратный, летает низко, бережет нас.

14. Супруги

Сашка с мужем оказались в той же московской квартире Кощея. На этот раз Александре удалось рассмотреть и большой кожаный диван, и красивый ковер на полу, и плазму во всю стену, но все мельком. Кощей увлек ее в сторону спальни.

Спальня как спальня — огромная кровать со светлым покрывалом, зеркальный шкаф.

В зеркале отражалась трепетная невеста и стоящий за ней мужчина в черном. Сашка завороженно наблюдала, как Кощей берет ее руку и целует сначала пальцы, потом запястье, потом медленно проводит языком по сгибу локтя. У ног снова сгущается черный туман.

— Константин Адамович...

— Костя, — поправляет ее муж.

— Вы...

— Ты.

— Расстегни мне платье, — не выдерживает Сашка. — Пожалуйста.

Он проводит рукой вдоль ее спины. Сашка опускает руки, и платье шелковым облаком скользит вниз, к ее лодыжкам, смешиваясь с черным туманом. Она остается только в белье и чулках. Медленно, очень медленно Кощей вынимает шпильки из ее прически и роняет их одну за другой. Снимает диадему (с натуральными, между прочим, бриллиантами) и тоже куда-то выкидывает. Сашины волосы гладкой волной падают на спину, отчего Кощей рвано вздыхает. Откинул волосы, принялся целовать шею. Колени у девушки начинают дрожать, приходится прижаться спиной к мужчине.

О! О-о-о! Бессмертный возбужден, и сильно возбужден. От осознания этого факта Сашку пронзила молния. Его пальцы спустили с плечей бретельки лифчика, потянули. Одна из бретелек хлопнула. А ведь он полностью одет! Это нечестно! И вообще, у Александры перед глазами все плыло, еще немного, и она сойдет с ума. Или уже сошла, потому что развернулась и принялась расстегивать его рубашку. Кощей не сопротивлялся, только губы сжал крепче, да на висках капли пота появились.

Расстегнула ворот и усмехнулась: под черной рубахой была еще одна, та самая, ей сшитая. Стянула с него черную, задрала белую, с восторгом провела рукой по бугристым мышцам живота. Кощей медленно скользнул на колени, приподнял руки, помогая избавится от лишней одежды. Не успела еще рубашка упасть, как он стянул с Сашки чулки, кинув их куда-то за спину.

Прижался лбом к ее животу, замер, вздрагивая.

— Саша, — хрипло сказал он. — Ты еще можешь уйти.

Как это уйти? Да ни за что!

— Саша, я больше не могу. У меня крышу сносит... Я не хочу тебя пугать...

Напугал оборотня голым... хм...

Взяла его за голову, заставила смотреть в глаза — снизу вверх — и прошептала:

— Я вся твоя.

И его действительно понесло. Взметнулся черный вихрь, Сашка невероятным образом оказалась в постели, а черные брюки и белые кружевные трусики улетели прочь.

***

Саша проснулась в одиночестве. Сразу почувствовала, что Кощея в квартире нет. Пожалуй, это хорошо. Тело ломило так, словно ее били палками. Живот ныл. Попыталась встать на ноги и ахнула — ноги держать отказывались. Постель была, мягко сказать, в беспорядке. Сашка, мелко семеня и постанывая, по стенке отправилась искать ванную комнату. К счастью, квартира была небольшая, и ванная нашлась почти сразу.

Залезла в душевую кабину, включила прохладную воду и застонала в голос уже от блаженства. На шампуни, гели и прочие изыски сил не было совсем, морщась и ругаясь в полголоса, Сашка несколько привела в порядок тело. Было огромное желание остаться прямо тут, в душевой. Путь до спальни казался очень сложным.

— Давай, Сашка, крепись, — бормотала девушка, заворачиваясь в белоснежное полотенце. — Ты же сильная. Выносливая. Подумаешь, брачная ночь. В джунглях Амазонии было хуже.

Добрела до спальни, тяжко вздохнула. Спертый воздух, отчетливый запах пота и секса. Кровать, наверное, тоже пропахла. Посмотрела на себя в зеркало: хороша! Губы опухшие, волосы всклокочены, на плечах и бедрах синяки от пальцев.

За окном шел дождь, Москва, наконец, отдыхала от надоевшей жары. С трудом Сашка открыла окно — сил было как у котенка, руки и ноги дрожали. Свежий ветер ворвался в комнату, даря бодрость и блаженную прохладу. Стало немного легче. Саша скинула на пол влажные подушки и одеяло. Вытащила из шкафа белый пушистый плед, кинула на кровать, завернулась в него и блаженно вздохнула. На тумбочке возле кровати стояла бутылка вина и два бокала. Сашка поглядела на бутылку оценивающе, но решила, что открыть все равно не сможет. Да-а-а, права была Арахна. Темперамент у Кощея адский.

Вспомнила, как стонала в голос под его губами. Как цеплялась за его плечи. Как сходила с ума от его пальцев. Вспомнила и о том, как буквально отрубилась, а он все еще не оставлял ее в покое. Поворачивал, вторгался, гладил, тискал... Сашка проваливалась в сон, выныривала из него — опять под Кощеем — и снова засыпала.

Спрятала лицо в руках и захихикала. Двигаться не хотелось, и она пыталась дремать. Жаль, телефон остался дома. Интересно было бы поглядеть, что там в интернете про их свадьбу пишут. Часа через два девушка внезапно ощутила, что больше не одна в комнате. Приоткрыла один глаз: в дверях стоял Кощей, напряженный, бледный, с темными кругами под глазами.

— Живая? — осторожно спросил он.

— Частично, — призналась Сашка.

Быстрым шагом вошел в спальню, ловко и легко открыл бутылку, налил в бокал вина. Достал из кармана крошечный хрустальный пузырек, капнул из него в бокал.

15. Жена Кощеева

Первое, что увидела Сашка в сумке, были пресловутые свадебные туфли. И телефон.

— Принес он вещи, — ворчала она. — Мужики, что с них взять.

Кощей положил несколько комплектов нижнего белья — из тех, что подарила Арахна. Упаковку колготок — зачем? Джинсы — да, в плюс 30 они жизненно необходимы. Пара свитеров. Шорты. Шорты это хорошо. Ни кроссовок, ни босоножек.

Ну главное, бельё положил. Сашка представила, как Кощей копался в ее белье и придирчиво выбирал трусики, и захихикала. Всё же была в семейной жизни некоторая пикантность. На дне сумки нашлось платье в цветочек, которое можно было надеть со свадебными туфлями, и девушка с облегчением вздохнула.

— Всё не то, да? — уныло поинтересовался наблюдающий за ней Кощей.

— Ну как сказать, — протянула Сашка. — Обуви нет. В туфлях далеко не уйдешь.

— А недалеко уйдешь? Делов-то, сейчас купим все, что захочешь.

Да, Сашке определенно начала нравится семейная жизнь! Бессмертный провел Сашку по магазинам, купил ей кучу обуви и одежды, кормил мороженным на Красной площади, покатал ее на колесе обозрения, хотел отвести в зоопарк, но она взмолилась о пощаде. С ним было легко и весело, он шутил, смеялся, иногда зажимал ее в переулках и целовал, в метро усаживал к себе на колени. Люди косились на странную пару, но Москва к фрикам привыкшая. Под вечер привел ее в ресторан — проголодались оба.

Усадил за столик, подал меню, оглядел зал — и помрачнел. Сашка, конечно, сразу завертела головой. За дальним столиком им приветственно махнула рукой женщина лет сорока в шикарном вечернем платье глубокого красного цвета, а ее, очевидно, супруг, высокий седой мужчина с ухоженными руками подошел поздороваться.

— Константин Адамович, мое почтение, — поприветствовал Кощея человек. — Совершенно не меняетесь.

— Дмитрий, — кивнул Кощей. — Вижу, вы преуспеваете.

— Медицина нынче в цене, — согласился человек. — Не бедствую. Да и сам знаете, я стараюсь поддерживать квалификацию.

Сашке показалось, что этот мужчина немного нервничает и словно оправдывается за свой холеный внешний вид и дорогой костюм.

— Жену вижу, а как дети? — спросил вежливо Кощей. — Сережке уже сколько? Двадцать?

— Шестнадцать, — расслабился мужчина. — В медицинский все же не захотел, решил юристом стать. Сами же помните – гений малолетний. Школу экстерном закончил, сейчас в институте.

— Юристы — это хорошо.

— Да кому они нужны, эти юристы, — вздохнул человек. — Вот врач всегда работу найдет, а что юрист? Да и кто мальчишку такого на практику возьмет?

— Мне нужен юрист, — сказал, подумав, Кощей. — Пусть приходит ко мне.

И дал человеку визитку. Человек почему-то не обрадовался.

— Уж больно у вас корпорация специфическая, — вздохнул он. — Что там мальчику делать?

— Да у вас и мальчик непростой, — пожал плечами Кощей. — Что делать, что делать... договора составлять, вопросы решать всякие...

Мужчина коротко кивнул, убрал визитку в карман и отошел.

— Саш, ты будь готова, — сказал Кощей немного виновато. — Лет через десять мне надо менять документы и в идеале в России не светиться. Что-то меня много народу стало знать.

Саша пожала плечами.

— На России свет клином не сошелся, — с усмешкой ответила она. — Можно жить где-нибудь в Швейцарии или на Багамах.

Кощей улыбнулся облегченно.

Сашка не решилась спрашивать мужа о его знакомом, тем более, ей показалось, что Кощей имел общение не столько с мужчиной, сколько с его спутницей. Уж очень характерный взгляд был у женщины. Так смотрят на бывших любовников.

— А этот Сережа, он твой сын? — на всякий случай уточнила девушка.

Маловероятно, конечно. Уж Кощей своего ребенка не оставит. Или оставит? Сашка поняла, что раньше не думала об этом. Про женщин думала, а про детей — нет. Кощей даже поперхнулся от этого вопроса.

— Что ты, не-е-е-ет! — возмутился он. — Это сын Ольги. У него был рак, я помог Ольге... финансово.

Сашка кивнула.

— Саш, давай сразу проясним, — взял ее за руку Кощей. — У меня есть сын, я вас познакомлю... когда-нибудь. Но в целом с детьми проблема. Я бесплоден. Илья — это исключительное, невероятное стечение обстоятельств. Вряд ли такое повторится... хотя я готов попробовать, если ты захочешь. Но думаю, шансов никаких.

— Ладно, — подумав, сказала Сашка. — У меня будут племянники. И наверное, этот вопрос можно будет решить медикаментозно. Потом... лет через десять.

— Да, про медицинские манипуляции я не думал, — вздохнул Кощей. — Ну дак и жены у меня до этого не было. И к детям я равнодушен. Зачем они мне, бессмертному?

Сашке от этого разговора сделалось тяжело и душно, все же оборотни любят детей, и семьи у них обычно немаленькие, и она решила немного освежиться. Пошла в дамскую комнату, умылась. Хотелось заплакать, но не стоит омрачать такой прекрасный день. Настроение было испорчено напрочь. Однако день сулил быть еще хуже, из кабинок вышла та самая, в красном платье, и, конечно, сразу же узнала Сашку.

Часть 2. Александра Бессмертная 16. Кощей, родственники и лягушки

В полумраке комнаты у камина сидел Кощей.

В комнате было нехорошо: на ковре валялись пустые бутылки, в углу стояла пирамида тарелок, из которых то и дело пыталась сбежать разноцветная плесень. В комнате гулял холодный ветер, окна раскрыты нараспашку, некогда прозрачные занавески весело плещутся. На полу у окна лужа воды, то и дело пополняемая: на дворе октябрь, вторую неделю ливни и жуткий холод. Здесь, на базе, где всегда приличная погода! Дождям и жуткой слякоти рад только Черномор, гоняющий ребят по полосе препятствий. Василий очень радуется, что ему больше не нужно бегать со всеми, однако его друзья воют и требуют, чтобы он упросил своего родственника наладить погоду. Да и хватит уже киснуть, пора действовать.

— Товарищ родственник! – заглянул он к Кощею в комнату и, напоровшись на тяжелый взгляд, тут же исправился. – Константин Адамович!

— Пшел вон, самоубийца, — ответил Кощей. — Скажи спасибо, что мастер. А то бы в жабу обратил.

В лаборатории у Русланы уже квакали четыре жабы, один скунс и два таракана. Хотя тараканам квакать не положено.

— Вы вообще Сашку искать собираетесь? — выкрикнул Василий, предусмотрительно скрывшись за дверью.

Не то, чтобы дверь была препятствием для заклятья, но может промахнется.

— А нахера мне ее искать? — мрачно поинтересовался Кощей. — Добро б ее похитили, а ведь сама сбежала.

— Да куда она сбежит-то? — возопил из-за двери Вася. — У нее ж никого и знакомых нет нигде, кроме базы!

— Ладно, выползай, — смилостивился Кощей. — Пить будешь? Хоть поговорить с кем, а то одичал я.

— Да Вы уже поговорили... с котом вон, — поежился Васька. — Был у нас говорящий кот, стал говорящий скунс. Даже непонятно, что хуже.

— Я просто выпустил его сущность наружу,— пьяно ухмыльнулся Кощей. — Меньше вонять будет. А ну выходи из-за двери, пока в таракана не обратил!

Васька вздохнул и вышел.

Кощей взглянул на него и расхохотался так, что упал вместе с креслом, и даже на полу продолжал ржать.

Василий взглянул в окно — дождь, кажется, поутих. Хороший знак.

— Шапочку, шапочку из фольги зачем надел? — икал от смеха Кощей.

— Руслана сказала, поможет от случайного заклинания, — угрюмо ответил мастер.

— Ааа!— застонал Бессмертный. — Ведьма! А сигналы от инопланетян вы не принимаете?

— Метеоусловия не позволяют, — хмыкнул парень, протягивая Кощею руку и поднимая его с пола.

— И что, на базе все так ходят? — с восторгом спросил Кощей.

— Ага, — подтвердил Васька. — И видите, помогло. Я пока еще не квакаю.

Кощей глубокомысленно покивал, толкнул мастера в кресло и сунул ему в руку стакан.

— Пей, — приказал он.

— Да я не пью, — попытался возразить Василий.

— Ты меня уважаешь? — поинтересовался Кощей, и, видя, что не подействовало, продолжил. — В червяка превращу.

Василий вздохнул и налил себе вина из самой безопасной на его взгляд бутылки.

— В монахи уйду, — пообещал Кощей. — Надоело.

— Константин Адамович...

— Костя.

— Но я...

— В муху превращу... — фантазия Кощея была неистощима.

— Не выйдет, у меня шапочка из фольги, — радостно ответил Василий, которого уже слегка развезло.

Ну еще бы, трехсотлетний коллекционный бренди!

— Костя, куда ты Сашку дел, а?

— Кто, я? — поразился Кощей. — Она сама сбежала. Кинула меня, про... коварная женщина.

— Это Сашка-то? От тебя ушла? Да она от тебя без ума была. Да она в тебя влюблена с того самого дня, как сюда приехала! — сдал сестру уже пьяный Василий.

— Правда? — бросил на "родственника" неожиданно острый трезвый взгляд Кощей.

— Да чтоб я сдох, — подтвердил Васька. — Да и куда ей идти? И, главное, как? Пешком что ли? Не больно-то отсюда пешком уйдешь.

Кощей трезвел на глазах.

— Да даже если и сама, — пьяно рассердился Василий. — Кощей ты или где? Догнать! В башню заточить! Горыныча на охрану поставить!

— Не жалко сестру-то?

— Неа, — пожал плечами Васька. — Никто ее под венец не тянул. Я ж ей предлагал сбежать, отказалась. Говорю тебе, она не такая. Если б что не по ней — сказала бы в лицо.

Кощей внимательно поглядел на мастера. Обвел взглядом комнату, поморщился.

— Это ж сколько я пил?

— Третья неделя пошла, — удовлетворил его любопытство парень.

— А домовые совсем распустились? Хоть бы тарелки убирали что ли.

— Они пытались, — пояснил Вася. — Дак ты их того... в тараканов.

— Серьезно? — удивился Бессмертный. — Кот, домовые... это всё?

— Еще четыре жабы. Точнее, три жабы и лягушка.