Злодей моего романа охотится на меня

Мишень первая, цель первая

— Очередная?!

И пока я соображала, что происходит, белокурый юноша оскалился, злостно повторив:

— Очередная... — но на сей раз без вопросительной интонации: он констатировал неприятный, до раздражения очевидный факт.

Вот только его реакция меня мало заботила. Я судорожно пыталась понять, почему странный, непонятный сон оказался таким... реальным.

— Хей! — юноша с недовольным видом присел на корточки и щелкнул пальцами дважды, возвращая мое внимание. — Не отворачивайся, когда с тобой говорят, чужачка.

Сердце подпрыгнуло и забилось где-то в горле, потому что — ох, мамочки! — сон был ну слишком уж реальным.

Пусть незнакомец и хмурился из-за моего нескромного любопытства, я все же не удержалась и снова растерянно огляделась.

Жуткое, пугающее помещение с высокими сводами, где вместо потолка зияла грубая решетка, пропуская бледный лунный свет. Старые каменные стены, покрытые мхом, плесенью и почти стертыми временем изображениями. Что-то вроде фрески: внизу — ящеры, чешуйчатые, зубастые, с горящими в полумраке глазами; в середине — люди, работающие на полях; наверху — парящие птицы.

— Хей! — юноша обхватил мое лицо ладонями, заставляя взглянуть в его серые глаза.

Не сон...

— Где я? Что это за место?

Парень картинно вздохнул и закатил глаза — слишком надменно для его смазливого личика.

— Меня больше интересует, где очередная дыра в уровне миров.

— Уровни... миров?

— Ах, вы же о них даже не слышали! Так раздражаете... Поднимайся, чужачка! Идем!

— К... куда?

Я упрямо сидела на месте, не желая подчиняться.

— Давай-давай! — незнакомец прищелкнул языком, подхватил меня под мышки и буквально силой поставил на ноги. — Пусть Верховный асаг с тобой разбирается.

Приветствие

Дорогие читатели, приглашаю вас в новый мир, где всё пошло не по плану!

«Злодей моего романа охотится на меня» — история о писательнице, случайно оказавшейся внутри собственного романа. По правилам жанра всё должно было быть просто: героиня влюбляется в злодея — и сюжет закручен. Но только вот… влюбилась сама автор!

История пишется в рамках литмоба
"Героиня своего романа"

https://litnet.com/shrt/wqzp

Мишень первая, цель вторая

— Верховный, у нас очередная чужачка! — возмущенно, эмоционально всплеснув руками, юноша ворвался в подобие тронного зала.

Переставляя босые ноги, я вошла следом — и... тотчас замерла, в непонимании уставившись на стену из железных решеток. За ней клубилась тьма, и едва различался — не верю своим глазам! — трон.

Словно насмешка, издевка — каждую решетку обвивали хрупкие стебли изящных цветов, наполнявших зловещее помещение тонким, сладким ароматом.

— Чего застыла там? — окликнул парень, уперев руки в бока.

Сглотнув, я подошла ближе. И стоило мне поравняться с этим белобрысым, как он хмыкнул и резко надавил на мои плечи, заставляя присесть на колени:

— Никакого уважения! Кланяйся перед Верховным асагом!

Тьма за решетками пошевелилась...

Страх. Он схватил меня ледяной хваткой, парализовал, дыхание сбилось, в висках застучала кровь. Там действительно кто-то есть... Боги, сердце, казалось, сейчас разорвется от ужаса.

Мелькнула тень — нечто приближалось к решетке. Медленно. Бесшумно. И с каждым шагом становилось страшнее. Вдох — короткий, рваный — и все. Я будто забыла, как дышать, просто ловила воздух сухими губами, как выброшенная на берег рыба.

Секунда, другая... И оно появилось. Точнее — он. Мужчина. Высокий, мускулистый, с длинными, черными, как смоль, волосами, ниспадающими на обнаженный торс. На нем были лишь широкие, темные штаны, скрывающие ноги.

Лица не было видно — оно оставалось в глубокой тени. Но суть мужчины ощущалась каждой клеткой кожи. Он не просто излучал тьму. Он ею был. Мир сузился. Осталась только я — и он.

Верховный чуть склонил голову, наблюдая. И тогда я увидела... глаза. Аметистовые. У него аметистовые глаза. Невероятно яркие, неземные, словно два мерцающих драгоценных камня.

От него исходила жуткая аура, какая-то первобытная, дикая, обжигающая, разрушительная, заставляющая меня покрываться мурашками.

И вдруг… Звук. Он раздался из глубины его естества, проникая в самую душу. Это был и рык дикого зверя, и шипение змеи, слившиеся в единую, зловещую симфонию. Звук, полный ненависти, злобы и… предвкушения.

— Как тебя зовут? — спросил он низким, будоражащим голосом.

— Оглохла? — встрял белобрысый. — Верховный спросил твое имя!

Я смотрела на этого безупречного, опасного мужчину, все еще отказываясь верить в реальность происходящего, но все же обронила:

— Элана, — а потом прищурилась, пытаясь разглядеть лицо Верховного во тьме, и отчетливо ощутила, как он в ответ изучает меня. Внимательно и слишком осязаемо. Еще никогда в жизни я не чувствовала себя в шелковой сорочке столь… обнаженной.

Жуткое рык-шипение повторилось. Каменный пол под ногами задрожал. Я резко отступила и, прижав руки к груди, замерла, глядя, как Верховный подходит к белокурому юноше — тому самому, чьего имени я так и не знала. Он обхватил руками решётку и с силой раздавил зажатые между прутьями цветы. Беспощадно. Лепестки — серебристые, почти прозрачные — опадали вниз. Я невольно провела с ними параллель: кажется, именно так закончится и моя история.

— Нам не нужны проблемы межмиров. Приведи чужачку ко мне, Верид.

Мишень первая, цель третья

— Нам не нужны проблемы межмиров. Приведи чужачку ко мне, Верид.

— Слушаюсь, Верховный Асаг.

Значит, Верид…

Асаг издал ледяное, хищное шипение и снова растворился в тьме. Верид же посмотрел на меня с нескрываемым раздражением, сузил глаза, хмыкнул и стремительно подошел:

— Ты удостоена ритуала Уравновешивания, чужачка. Тебе очень повезло, так что постарайся быть благодарной. А теперь запоминай главное: посмотришь в глаза повелителя — потеряешь рассудок. Подойдёшь слишком близко — потеряешь рассудок. Прикоснёшься…

— Потеряю рассудок?

— Потеряешь рассудок — и умрешь.

Так себе перспективы.

Он схватил меня за запястье и потащил в смежное помещение тронного зала. Но внутрь нас впустили не сразу. Несколько минут стражники читали короткие заклинания, снимая печати с массивной двери. Одна за другой печати вспыхивали золотым светом и потухали, оставляя на деревянной поверхности глубокие борозды.

От кого Верховного так защищают? Или может… нас всех защищают от него?..

— Чего встряла? — рявкнул Верид, когда дверь наконец открыли.

Он шагнул вперёд, а я застыла на пороге, пораженная мрачным великолепием зала: гладкие, чёрные стены, сотни свечей по периметру и искажённые отблески пламени на камне. В центре возвышалась платформа, на ней стоял массивный, монолитный стол, скорее всего, ритуальный...

И вдруг за этим столом появилась фигура в черной мантии, тяжёлыми складками ниспадавшей до пола. Верховный Асаг.

Его лицо скрывала маска из чернёного золота и полированной стали. Лишенная черт и эмоций, она была воплощением бесстрастия и безжалостности. Пустые глазницы, казалось, смотрели сквозь время, видя то, что сокрыто от смертных.

Мне стало по-настоящему страшно.

— Подойди, Элана.

Сопротивляться было бессмысленно. Я медленно приблизилась к ритуальному столу, попутно щипая себя за руку в жалкой попытке проснуться. Сон не заканчивался, зато кожа вспыхнула красным и болела по-настоящему.

Я помнила предостережения Верида, поэтому не поднимала взгляда, но... ощущала асага каждой клеточкой тела. Его аура — это не просто присутствие, это давление, тяжесть, мощь, благоговейный ужас.

Верховный протянул мне кубок из темного серебра, усыпанный камнями, — и только тогда я заметила: на нем были тяжёлые железные перчатки. Каждая пластина идеально подогнана к другой, будто часть его самого.

— Пей, Элана, — приказал он тихим, покровительственным голосом.

Я послушно взяла кубок, с сомнением глянула на густую темную жидкость внутри, принюхалась осторожно. К удивлению, запах оказался приятным, даже знакомым. Почти как гранатовый сок. Но желания попробовать всё равно не возникло.

— Пусть свернется Тар-Маара, но не отринет от тебя, — тягучим, пленительным голосом продолжил правитель, — пусть асаги в тебе… свою узнают, Э-ла-на.

Верховный произнес мое имя по слогам. Медленно. Чарующе. И, наверное, никогда прежде оно не звучало так красиво. Затем он коснулся пальцами ножки кубка — мягкий, но однозначный жест. «Пей».

Я сделала один небольшой глоток и тут же поморщилась — напиток оказался терпким. Перевела дух, собирая остатки смелости, и, не давая себе времени на раздумья, выпила всё залпом. Со стуком поставила кубок на стол… и вдруг пошатнулась.

Мир поплыл. На миг я даже обрадовалась — вдруг, наконец, просыпаюсь? Но нет. Очертания продолжали расплываться, цвета — искажаться, смешиваться, мерцать. А потом началось. Голоса. Шепчущие, поющие, зовущие. Сотни, тысячи — они множились, переплетались в хаотичный хор. Внутри меня. Надо мной. В голове.

Я сходила с ума. Теряла связь с реальностью.

И когда уже казалось, что вот-вот окончательно утону в этом безумии, я почувствовала прикосновение. Меня поймали. Руки, облаченные в железные перчатки, сжали мои плечи, удерживая от падения в бездну.

Верховный Асаг.

Тот, к которому нельзя было прикасаться. Тот, на кого нельзя смотреть… держал меня в своих руках.

Мишень первая, цель четвертая

Тот, к которому нельзя было прикасаться. Тот, на кого нельзя смотреть… держал меня в своих руках.

— Глупая, бестолковая чужачка! — раздалось свирепое где-то сбоку. — Простите, Верховный, это моя вина…

Меня, пошатывающуюся, подхватил Верид, буркнул что-то нелестное о моих килограммах и потащил к выходу. Я шагала, едва чувствуя ноги, словно они были ватными, но перед тем как исчезнуть за дверью, все же оглянулась.

Асаг медленно растворялся во тьме. Я не видела его настоящих глаз — только черные глазницы маски. И все же… готова поклясться: он смотрел на меня.

Обложка

Для читателей, которые любят рассматривать детальки)