Змееглоты

Глава 1. Вернувшиеся и ушедшие

Над страной вечной юности, всегда залитой рассветным солнечным светом, стелился сладкий аромат яблонь, и ветер, неожиданно явившийся свежий ветер, сбивал его с ветвей сада Эмайн Аблах, предвосхищая скорые перемены. Моргана ле Фэй готовила Гриффиндора к завершающему этапу обряда: поила настоем яблоневых цветов и омывала лицо специальным раствором, оставленным змееустом, а француз отирал и поил яблоневым настоем бессознательных Слизерина и Атхен.
С улыбкой отметил юный маг то, что их руки были переплетены. Теперь, когда Гриффиндор вот-вот очнётся, недолго оставалось до заветного дня, когда и Аим - он верил - переплетёт пальцы со смешливой, не по годам мудрой Пиен.
Первым очнулся змееуст: открыл глаза, сощурился, быстро огляделся, облегчённо выдохнул, увидев, что змееловка тут же, рядом. Маг занёс руку над виском змееловки, вынуждая Аима вновь почувствовать себя лишним, но убрал её и, встав, поспешил к саркофагу Гриффиндора.
- Где Майл? – хрипло, как от долгого сна, спросил змееуст.
- У источника, учитель, я тотчас его принесу, - Ле Фэй убрала пустой сосуд из-под лекарственного настоя и спешно скрылась за деревьями.
- Чем я могу помочь, сэр? – взволнованно произнёс Аим, и Слизерин впился взглядом в его лицо, а затем вдруг почтительно склонил голову и ответил:
- Feasgar math,*Aim. Прими мои поздравления. Я рад, что ты оказался достоин магии моих предков.

За их спинами раздался стон: змееловка пришла в себя.Она осторожно села, придерживая многажды изувеченную ногу.
- Атхен, - тут же позвал её Слизерин, повернувшись и протянув к ней руку. – Скорее!
Девушка спешно поднялась, подошла к колдуну и послушно вложила свою ладонь в его.
- Мне нужна твоя кровь, - глядя в глаза ведьме, мягко произнёс змееуст и, дождавшись её кивка, достал острый тонкий нож и принялся вырезать на левой руке девушки руну, которую Лестранж видел впервые, но которую по глубинному наитию безошибочно опознал.
- Возвращение… Означает возвращение крови, сэр?
Слизерин молча кивнул. Собрав кровь из порезов, он легко коснулся губами виска змееловки и что-то прошептал ей, а затем развернулся к спящему Гриффиндору и начертил на его левой руке такую же руну – но теперь кровью Атхен. Кивнул вернувшейся с драгоценной ношей Моргане, указывая, куда уложить Майла, напевно протянул несколько магических заговоров на гаэльском и, закончив, хрипло произнёс:
- Просыпайся, Грифон, ты достаточно спал. Англия нуждается в своём короле Артуре из былого ради грядущего. Проснись, Годрик!
Четверо магов – двое изумлённых, двое напряжённо-сосредоточенных – наблюдали, как медленно, будто нехотя, просыпался уснувший век назад человек. Как постепенно наполнялись ясностью и осмысленностью открывшиеся зелёные глаза, как жадно открывался рот, наполняя лёгкие сладковатым воздухом Эмайн Аблах, как на массивном мужественном лице медленно разгоралось сознание. С некоторым трудом маг принял сидячее положение.
Слизерин бросился на помощь старинному другу, и как только он, придерживая за локоть, помог ему встать на ноги, тот с невероятной для столь долго бездействовавшего тела ловкостью схватил змееуста и буквально швырнул себе за спину, одновременно наставляя выхваченную откуда-то из плаща палочку на остальных. Могучим баритоном прогремело неизвестное французу заклинание, и тотчас же Аим, Лестранж и Моргана оказались в непроницаемом коконе, обездвиженные волей Гриффиндора.

***

- Сто лет прошло, а ты терпения не набрался, - раздраженно цокнул языком Слизерин.
- Дай мне время, Змеюка. Что за толпа неизвестных?! И где мой брауни?! Я чувствую Майла и скорый бег его времени, где он?!
Змееуст грустно кивнул в изножье саркофага, и Гриффиндор тут же склонился туда, к травяному ложу крохотного существа. Увидев Майла – одряхлелого, истончившегося, почти прозрачного, могучий маг издал вой смертельно раненного животного.
Он рухнул на колени перед стариком и, не сдерживая слёз, поднял его крохотное тельце на руки и прижал к груди.
- Майл, мой дорогой Майл! Сколько я был в магической спячке?!
- Сто лет, - голос змееуста прозвучал глухо. – Рик, отпусти моих спутников. Уверяю тебя, они наши союзники.
Гриффиндор только горько махнул рукой в сторону купола, и заклинание тут же спало.
Слизерин смотрел на своего друга – живого, молодого, здорового – и не мог поверить, что у них всё получилось. Что это действительно Грифон. Что он вернул его к жизни для новых страданий и боли. Как сейчас, над испускающим дух верным брауни. Змееуст слышал слабый голос Майла, но не мог разобрать его слов.
- Мне нужна его могила, - надломленным голосом произнёс Гриффиндор, и Слизерин сделал знак Моргане подойти.
- Мастер Гриффиндор…
- Стихии, Моргана! Я рад видеть тебя, девочка, - баритон вернувшегося к жизни мага смягчился на несколько мгновений, когда он увидел ещё одного человека из своей далёкой прошлой жизни.
- И я, - начала говорить травница, но запнулась и просто порывисто склонилась перед Грифоном в знак приветствия чтобы – Слизерин буквально слышал её мысли – скрыть набежавшие слёзы.
- Я проведу вас, мастер, к месту для покоя Майла, пойдёмте.
Женщина и мужчина с драгоценной ношей на руках скрылись за цветущими деревьями, но обратно вышла только травница.
- Он… в порядке? – грустно спросил Лестранж, подходя к бледной наставнице, в то время как к зельевару несмело приблизилась Атхен.
- Относительно, Аим, - положила руку ему на плечо травница и кивнула змееусту. – Мы рады, что всё обошлось и все вернулись живыми и невредимыми.
Моргана по-отечески похлопала юношу по плечу и опустилась на траву.
Слизерин последовал примеру Морганы. Змееловка, обеспокоенно обернувшись туда, где скрылся от глаз её предок, осторожно села рядом со змееустом. Последним к ним присоединился Лестранж. Француз бросил долгий взгляд на молчаливую, ушедшую глубоко в себя наставницу, а потом повернулся к к остальным.
- Как вы себя чувствуете? – негромко спросил он. – Мы так переживали… Боялись, что вторжение Атхен всё испортит.
Змееуст нашел ладонью пальцы девушки и мягко произнёс:
- Её вторжение, напротив, всё спасло.
Юноша понимающе кивнул и оставил расспросы, вперив взгляд куда-то вдаль. Над Эмайн Аблах повисла тягостная тишина. Когда та стала совсем невыносима, её нерешительно разбила юная ведьма:
- Теперь Майл умрёт?
- Да, - кивнул Слизерин, - но не стоит об этом печалиться. Он увидел доверенного ему с рождения человека, он уплатил за него наивысшую, наидостойнейшую плату. Он умрёт счастливым.

Несмотря на произнесённые слова, на сердце змееуста было тяжело.
Майл страдал сотню лет так же, как он сам, если не больше. Но у Слизерина был шанс жить дальше, быть бок о бок с Грифоном, а его няня, учитель, наставник и первый настоящий друг должен был умереть, отдав Годрику последнее, что у него было. Жизнь.
Змееуст чуть повернул голову и взглянул на горячие тонкие пальцы юной ведьмы, которые подрагивали, будто боясь, что их вот-вот погонят прочь, но ласково поглаживали его собственные, холодные и бледные. Затем Слизерин краем глаза заметил движение в тени деревьев – Гриффиндор возвращался. Выходил под яркий солнечный свет из-под сени яблонь, как совсем недавно – из-под сени прошедших лет.
Да. У них всех был шанс жить дальше. Во многом, благодаря Майлу.

Глава 2. Булонь-сюр-Мер

Коренастый мужчина средних лет, кряхтя и переваливаясь с ноги на ногу, сошёл с корабля, с радостью ощущая под ногами добротно выложенную твердь. Сделав глубокий вдох, он заправил длинную рыжую бороду за грубо сработанный кожаный пояс и внимательно осмотрелся. Не заметив ничего подозрительного, он сплюнул себе под ноги и зычно пробасил:
- Вlodsbror* Аим, спускайся скорее!
Тонкий юноша в тёмной мантии с глубоким капюшоном поспешил сойти с корабля. Следом за ним устало брёл тёмный невысокий пёс, отдалённо похожий на молодого неокрепшего волка. Рыжий маг погладил животное, хмыкнул и поторопил товарища, который осторожно приглаживал растрёпанные приморским ветром каштановые кудри:
- Давай скорее, ужасно хочется есть!
- Пойдём, здесь есть таверна, très proche.**
Мужчины направились прочь от причала, ступая по мостовым, оставшимся жителям графства в наследие от ставших легендами римлян.

***

Фирг вошёл в отведённую ему спальню и, облегчённо вздохнув, снял, наконец, морок с себя и с нетерпеливо кружащего вокруг него пса. Наконец-то они снова стали самими собой! Путь из Англии во Франкию должен был занять, по подсчетам воина, не больше десяти дней, но они провели в открытом море месяц. Месяц штормов, потерь курса, болезней команды корабля, испорченных продуктов и постоянной поддержки морока на себе, верном емтхунде и, самое главное, - Аделяре.
Сегодня Аим Лестранж и верный его побратим Дарак прибыли на север Франкских земель, в одно из имений семьи Бодуэна – небольшой охотничий домик, и местный смотритель, седой старик, обрадовавшийся «Аиму» как родному сыну, без лишних вопросов впустил лучшего друга господина Аделяра. По заверениям этого самого господина Аделяра, уже сегодня вечером по городу поползут слухи о возвращении Лестранжа – старик-смотритель был завсегдатаем таверн Булони и большим любителем трепать языком, а значит, не подведёт чаяния лже-Аима - уже к рассвету большая часть города будет знать, что пропавший юноша вернулся.
Приняв ванну и приведя в порядок себя и пса, Фирг покинул комнату и, чуть пройдя по коридору, постучал в спальню мнимого Лестранжа.
- Бодуэн, это я, - негромко сказал воин. Хозяин дома впустил гостей внутрь.
Плотно притворив за ними дверь, он махнул рукой в сторону низенького широкого стола, уставленного горячими блюдами.
- Угощайтесь, mes amis. Кухарка постаралась для нас!
За поздним обедом, под треск пламени в камине и костей кроля в пасти Бриана, мужчины обсуждали дальнейшие планы. Фирг предлагал выждать пару дней, но Аделяр настоял на том, чтобы отправиться к верховному магу - гранд-сорсьеру - завтра же.
- Чем раньше мы заявим Аима булонской знати, тем меньше останется времени у Малфуа на планирование их интриг. Лестранж и так уже, благодаря Арману, признан пропавшим без вести полгода как! Inimaginablement! Почтовые птицы его не находили, Мерлин во всеуслышание заявил о его пропаже! Аим est en grand danger! И довольно долго! Мы не можем откладывать его возвращение ещё дальше!
- Хорошо, я понял, - согласился Финнгриф, и брызжущий эмоциями Бодуэн немного успокоился. – Но что ты собираешься делать с имениями Лестранжа в случае успеха?
Аделяр совсем невесело рассмеялся.
- Oh mon Dieu! Фирг, успехом будет просто подтверждение того, что Аим жив! Малфуа давно наложили лапу на имения Лестранжа. Нам же нужно обеспечить ему спокойную жизнь там, в Англии. Рано или поздно ваша тайная война окончится, и Аиму и его роду снова повезёт жить, не таясь. А для этого его необходимо признать живым здесь, на родине. За этим я и отправился на ваш туманный остров. Кто знает, что ещё может придумать Малфуа. Они достаточно жадные и недостаточно принципиальные, чтобы не попытаться оспорить любые права Аима или же его потомков. Тем более, они, хоть и дальние, но родственники, а значит, в своём праве поступать так.
Все эти тонкости политических интриг знати утомляли своей запутанностью, поэтому фений посчитал за лучшее довериться с пелёнок знакомому с таким играми простецу. Закончив с трапезой, Фирг покинул комнату Аделяра, предварительно зачаровав её так, чтобы для всех, кроме самого француза и фения, она была наглухо заперта.
Войдя в свою спальню, маг повторил чароплетение и рухнул на кровать. Позвал к себе сытого довольного Бриана, зарылся руками в густую собачью шерсть и, впервые за последний месяц, спокойно заснул крепким сном.

***

На следующий день надёжно скрытые иллюзией благородные заговорщики отправились к старшему магу Булонь-сюр-Мер. Городские часы пробили два часа пополудни. Бодуэну было всё окружающее его не в новинку, а вот Фирг с удовольствием осматривал город. Более тёплый, чем привычная Финнгрифу Альба, богатый деревьями и изобилующий небольшими, хоть и не особо чистыми фонтанами, он казался магу многолюдным даже по меркам порта. Но что особенно бросилось магу в глаза – гораздо большее количество магглов по сравнению с Англией. Хотя, возможно, всё дело было в том, что франкские простецы не были до смерти напуганы годами буйства синезубых серебрянок и сопутствовавшей им чумы. Нигу беспечно бродили по улицам, разгружали телеги с едой и сырьём, покрикивали друг на друга, ругались с ростовщиками и время от времени бросались под ноги магам, видимо, легко узнаваемым по нарядам. Они хватали их за одежды, требуя, умоляя, а то и забавы ради раздражая самыми разными просьбами помочь магией.
К счастью для самого себя, Фирг очень плохо понимал французский – за месяц, проведённый на корабле, Аделяр успел его поднатаскать, но всё же этого было недостаточно для свободного ориентирования в таком речевом хаосе, как улицы города. Однако же, отдельные просьбы фений понимал:
- Спаси моего сына, сорсьер!
- Зачаруй-ка мне бутыль. Чтоб не кончалось содержимое!
- Подайте, месье чаровник, проклятую серебрушку для жадных трактирщиков!
- Заговори мне дом от воров, отплачу!
Понял он и речь подошедших к ним стражников уже на пороге здания городского совета, где должен был находиться главный маг города. Двое крупных вооруженных нигу грубо прогнали последних настырных прилипал, не скупясь на пинки и удары.
- Заплатите, сорсьеры, чеканной монетой.
- Разве вам не платит местный дворянин. Граф? – нахмурился Фирг.
- Таков местный обычай, дикий норманн. За помощь принято благодарить.
- В таком случае, спасибо, - хмыкнул Финнгриф и покрепче взял за плечо Аделяра, намереваясь войти в здание.
- Без монеты чужакам хода нет! - в грудь его легонько стукнул один из стражников, и Финнгриф тут же выхватил палочку и направил её в лицо наглецу.
- Жабам и клопам деньги ни к чему!
- Аим, Аим, неужели ты забыл сказать своему другу, что вы уже не в Англии! Размахивать палочками на улицах перед лицом городской стражи у нас не принято! – лениво растягивая гласные, произнёс насмешливый голос откуда-то сзади.
Аделяр поспешил обернуться и вежливо кивнуть. Между ним и подошедшим мужчиной состоялся непродолжительный, но непонятный Фиргу разговор, во время которого стражники будто испарились, мгновенно оставив англичанина в покое.
- Дарак, позволь представить тебе одного из влиятельнейших магов среди всех франков, месье Армана Малфуа, - обратился к фению Аделяр, и тот приветственно кивнул подошедшему мужчине, окинув его быстрым, но цепким взглядом, прежде, чем все трое вошли в здание.

Арман Малфой не понравился Финнгрифу с первого же взгляда.
Немолодой сероглазый блондин, одним своим видом источающий надменность и превосходство, был слишком похож на иностранную знать, наводнившую двор английской короны ещё при настоящем Свене. Пока Аделяр в образе Аима подробно рассказывал гранд-сорсьеру – старому сухопарому магу в тёмно-синих одеждах – и двум его писчим заранее оговоренную историю, Арман внимательно, с задумчивым прищуром изучал лже-Лестранжа и – осторожные, незаметные неопытному глазу движения скрытой мантией рукой выдавали блондина– несколько раз набрасывал лёгкие определяющие чары. Сам Финнгриф как можно незаметнее наблюдал за Малфоем. Фений знал, что полноценный морок определить с наскока очень трудно из-за сложности чар, но всё же подобрался и приготовился броситься на помощь Бодуэну при первой же необходимости. Было очевидно: блондин не верит внезапно объявившемуся Лестранжу. Складка между бровей на холёном лице Армана стала чуть глубже. Рука сжала невидимое под плащом оружие. Фирг потянулся к своей палочке в голенище высокого сапога.
- Protego eius!
- Secretum reveles!
Финнгриф опередил Малфоя на долю секунды, но и этого хватило. Не мешкая, он навёл палочку на дворянина:
- Сaecus inimicus!
Арман вскрикнул и прижал руки к ослепшим глазам. Оружие упало ему на колени. Писчие изумлённо охнули, но тут же взяли себя в руки и схватились за волшебные палочки.
- Сesse ignis! – взревел гранд-сорсьер и, схватив резной белый посох, наставил его на Фирга. – Прекратить! У нас не принято нападать на достопочтенных магов!
- А у меня на родине опасно нападать на моего blodsbroren! – рыкнул Финнгриф, мельком бросив взгляд на застывшего мраморным изваянием вмиг побледневшего лже-Лестранжа. – Так вы принимаете чудом спасшегося сына Франкии?! Пока сыны чужих земель, - Фирг с силой ударил себя в грудь и лёгкая кольчуга под плотной походной рубахой чуть звякнула, - спасают выходцев из ваших виноградников, выкраденных прямо в порту по возвращении с родины, вы, - воин сжал губы и поспешил проглотить ругательства, - спешите добить его! Не для того я отбивал Аима у оравы змеегрудых мародёров, выхаживал его и помогал вернуться сюда, в земли отцов, чтобы белокурые дворяне убивали его на глазах местной чаровничьей власти!
Могучий грозный голос фения сотрясал стены залы.
Гранд-сорсьер, то ли устыдившись, то ли испугавшись, поспешил оправдаться:
- Но мы думали, месье Лестранж мёртв! Наши поиски не давали результата!
- Но он жив! И не стоит менять положение дел!
- Но вы должны согласиться, всё это более чем странно! Около полугода ни весточки, ни знака, что Лестранж жив, а потом вдруг он появляется из ниоткуда!
- Из земель англов и саксов, а не из ниоткуда! – снова гаркнул Фирг. – Аим приехал забрать наследство, а не передать его во власть местным сорсьерам естественным путём!
- Д-да, месье Тэтью, - обрел, наконец, голос Аделяр. – Дело в том, что, как вы, возможно, знаете, отец и я… Мы успели обзавестись некоторыми поместьями в Англии. Моя служба великому Мерлину требует моего безотлагательного возвращения, и я приехал продать свои владения здесь, чтобы окончательно обосноваться там, месье. Поверьте, я не задержусь надолго здесь!
Из глубокого кресла снова раздался вскрик Малфоя.
- Боги нигу, вы что, варвар-норманн, всерьёз ослепили Малфуа?! – вскрикнул Тэтью, только вспомнив о блондине.
- Конечно, нет, к исходу часа он снова будет зрячим, - раздраженно дёрнул плечом Фирг.
- Искренне надеюсь, - процедил Арман полным ненависти голосом, - иначе Лестранж вернётся в Англию один, а вас будут судить по нашим законам!
- Месье Лестранж, - позвал один из писчих, - чем вы можете доказать свою личность?
- Разве магического обследования, произведённого Малфуа, недостаточно? – высокомерно поинтересовался Фирг.
- Месье Малфуа… - растерянно посмотрел на блондина писчий, и тот отчётливо скрипнул зубами.
- Как видите, моя проверка не выявила обмана или подмены
. - Ну вот и хорошо. Да, месье Лестранж… о возвращении… - замялся враз успокоившийся Тэтью, - понимаете ли. Вас не было полгода – срок немалый, согласитесь, - и сам Мерлин прислал ко двору полное горя письмо о вашей возможной гибели, так что… Вы ничего не сможете получить. Ваши владения уже не ваши.

Аделяр неверяще распахнул большие янтарные глаза Аима.
- Но как же, месье… Но что мне теперь делать?! Я рассчитывал на состояние, наш мудрый король Этельред…
- Ваш мудрый король Этельред – идиот! – гневно прошипел Арман. – Ваши деньги не помогут удержать ему трон перед всё возрастающими аппетитами Кнуда, сына Свена Вилобородого, не так давно почившего от… змей, если не ошибаюсь?
Голос Малфоя неожиданно стал тихим и вкрадчивым:
- И вы хотите вернуться туда, Лестранж? В клубок змей и интриг? Тогда садитесь на корабль поскорее – возможно, успеете увидеться с Этельредом Неразумным до того, как и в его постели найдут серебряных гадов. Здесь вам надеяться не на что – никто из нынешних владельцев некогда ваших земель не отдаст полученное ради войны чужого короля на чужой земле, захваченной диковинной болезнью!
- Пойдём, blodsbror, похоже, тебя и вправду больше ничего здесь не держит. – Фирг поспешил увести Аделяра прочь.
В словах Малфоя явственно чувствовалась угроза.

Глава 3. Под сенью дуба Гильотэн

На следующий же день Лестранж и Дарак отправились в порт. Громко вопрошал капитанов кораблей француз о том, кто готов сегодня же отправиться на остров англов, но все отказывались. Они переходили от корабля к кораблю, и везде слышали примерно одно и то же то на ломаном английском, то на варварском французском, понятном даже Фиргу.
- Вы уж простите, месье, - почёсывая кишащую вшами бороду, с иронией произнёс высокий сухопарый моряк без ноги, - но нынче начался сезон штормов, и в море выйдет только спешащий предстать пред троном божьим.
- Я щедро заплачу, едва войдём в английский порт, - Аим поиграл увесистым кошелем в подтверждение собственных слов.
- И что нам обещанное золото, если мы пойдём на корм рыбам раньше, чем прикоснёмся к твоим грошам, достопочтенный сорсьер? – грубовато фыркнул одноглазый моряк с сильным загаром.
- Так может, дать тебе их подержать сейчас, а потом отдать уже на том берегу? – насмешливо предложил Фирг.
- Если уж тонуть, то пусть платит заранее! – крикнул кто-то с пришвартованного корабля.
– Сорсьеры, они и в штормах горазды выживать, а нам хоть бы семьи прокормить!
- И то верно!
- Платите вперёд, месье, коль заинтересованы!
- Да всю сумму сразу!
- Я выйду в море с вами на борту, если вы заплатите мне по меньшей мере четверть обещанной суммы вперёд.
Последний голос, размеренный и совсем чуть-чуть ленивый, принадлежал поднимавшемуся на длинный деревянный причал мужчине. Фирг внимательно оглядел его. Невысокий, чистый, в опрятной одежде, он не был похож на капитана корабля или члена команды судна ни внешностью, ни манерой речи, ни статью. Он был владельцем, возможно, но не простым рабочим.
- И что же у вас за корабль? – поистине по-королевски высокомерно вздёрнул подбородок Аделяр, и Фирг увидел давно забытое заносчиво-презрительное выражение-маску на лице Лестранжа, которым совсем ещё молодой паренёк отгораживался ото всех в первое время нахождения при английском дворе.
- Я покажу вам, месье, пройдёмте.

Дворяне шли следом за светловолосым мужчиной по залитому волнами причалу. Аделяр о чем-то расспрашивал его с отчётливо сквозящей надменностью. Финнгриф поначалу пытался уследить за сутью негромкой беглой французской беседы, но очень скоро бросил это довольно трудное занятие. Если уж что и будет в разговоре действительно важное, то нигу и сам поделится позже. Гораздо больше его занимало то, что от моряка-провожатого нет-нет да и исходила магия. Слабая настолько, что его невозможно было принять за чистого мага или даже полукровку. Может, фений всего лишь улавливал отголоски кольца-обманки на пальце Бодуэна – тот размахивал руками при разговоре так сильно, что еще немного, и отголосок магии можно было бы почувствовать и на тюках у трапов кораблей. А может, эти крохи магии вовсе не принадлежали артефакту защиты, и тогда количество вопросов только росло.
Когда уже они подходили к дальнему, пришвартованному у самого края длинного причала судну, погруженный в размышления фений слегка отстал. Его внимание привлекли большие, с человеческий рост, бочки. Воин подошёл к ним ближе и принюхался, желая убедиться, что никаких странных запахов там нет. Вино, пиво, вяленое мясо, засоленная рыба… Последняя бочка не источала аромат. Вместо этого из неё донесся смутно знакомый женский голос настолько неуловимо-тихий, что Фиргу показалось – он слышит это у себя в голове: «Финнгриф…» Мужчина хмуро уставился на сосуд. «Финнгриф…» Тихо, на грани слышимости переливалось ручьём имя воина.
- Дарак! – раздалось прямо за спиной Фирга, и тот вздрогнул от неожиданности. - Peux-tu m'entendre?* Cet homme готов выйти в море завтра же ради нас, если заплатим заранее. Я думаю, нам подходит. Давай осмотрим корабль!
Деловито щебечущий Аделяр поднялся на борт корабля, и сбитый с толку Фирг последовал за ним. Став на трап, он окликнул предложившего корабль незнакомца.
- Что у вас в бочках, месье?
- Провизия, сэр. И вода для расходов на борту корабля. Что-то не так с ёмкостями?
- Нет-нет, все отлично. Просто моё любопытство, - хмыкнул рыжий маг и поднялся на судно следом за «побратимом».

***

Они вышли в море на закате, игнорируя непогоду. Капитан уверял, что его магическая скорлупка прочнее тех, что делают простецы, и буйная штормовая ночь со всеми её опасностями им не страшна. Поначалу казалось, что так и есть, но чем ближе подступали тяжёлые сумерки, тем беспокойнее становился Бриан, и подозрительнее – Финнгриф. Небольшой курраг** был буквально насквозь пропитан магией. Финн ощущал это каждым миллиметром кожи. Причудливые, странные, одни - смутно знакомые, другие – совсем новые для него вязи чар были везде: от явно расширенного с помощью магии трюма до паруса. Такая концентрация магии казалась воину подозрительной. Он не только напитал своей силой колдовское кольцо-защиту в черно-золотых цветах Лестранжа на руке нигу, но и – ведомый интуицией – решил провести единение кровью, спустившись под палубу.
- Que fais-tu, Darak? – недоуменно свёл брови Бодуэн, когда Фирг достал нож из голенища сапога.
- Не нравится мне это всё, - пробормотал в ответ маг. - Я будто чую лёгкий след магии на нашем моряке, но не постоянно, стихийно и очень слабо. Хочу убедиться, не твой ли перстень накладывает такой отпечаток на него. Для этого я хочу попробовать понять, мой или чужой это отпечаток. Дай ладонь!
Схватив руку нигу, Фирг сделал два крестовых надреза –сначала на своей ладони, а затем на ладони Аделяра – и крепко сжал их, смешивая кровь.
- И что это… даст?
- Тебе – чуть больше защиты, чем раньше, надеюсь. Мне – шанс чуть точнее определить природу магии капитана. На его корабле и так слишком много чар, еще один обряд даже может быть не замечен, - скорее самому себе пояснил Фирг.

Погода ухудшилась ещё больше. Тяжелые волны ударяли в борта корабля, швыряя его по морю не хуже ореховой скорлупки. Бриан отказывался есть и беспокойно крутился и бродил по трюму, не находя себе места. Фирг, совсем недавно отпустивший нигу, хотел выйти на палубу, найти Аделяра – интуиция в нём говорила всё громче и громче о том, что наверху находиться крайне опасно, и уж опытный капитан корабля должен был знать это, как никто другой. Однако же ни блондин, ни лже-Аим не спустились в трюм. Маг подошёл успокоить емтхунда по пути наверх, когда из собачьей миски с водой вдруг расслышал слабое, будто заглушаемое бурей моря бормотание всё того же неуловимо знакомого женского голоса: «Финнгриф… Броселианд… Финнгриф». Ничего не понимая, маг наскоро потрепал по голове пса, подхватил котомку, быстро достал палочку и поспешил на палубу.
Похоже, чем скорее подступала ночь, тем ближе был шторм к пику своей ярости. То и дело на палубу обрушивались громадные волны, сметая в море всё, что оставалось недостаточно хорошо закреплённым. Особо яростные башни вод падали на курраг с такой силой, что непременно унесли бы в пучину моря пару-тройку гребцов, если бы вёсла не были зачарованы магией, обходясь без присутствия людей. Верный Бриан, под мороком в полтора раза меньше настоящих своих размеров, с трудом, но выбрался вслед за хозяином.
Очередная волна пластом рухнула на палубу, сбив с ног и мага, и пса. Фирг поспешил схватить Бриана хоть за что-то, а вторую руку – с оружием – выбросил вперёд и спешно произнёс заклинание веревки. Магия послушно обернулась бечёвкой вокруг мачты, и маг, цепко держа емтхунда за холку и борясь с погодой, доковылял до мачты. Увидев чудом придавленную каким-то мешком и не унесённую ещё в море верёвку, маг поспешил накрепко перевязать ею туловище собаки, а другой конец повязать себе вокруг пояса. Его закалённое чутьё вопило о том, что что-то паршивое непременно должно произойти.
- Аим! Аим!! Blodsbror! – что есть сил кричал Фирг, но шторм заглушал его голос.
Медленно, сгибаясь, приседая, пряча лицо от шквального ветра и дождя, Финнгриф принялся огибать небольшую трюмовую надстройку куррага. Впереди, на носу корабля – он это отчетливо видел – никого не было.
Раз за разом на корабль налетали волны, креня его, силясь перевернуть, и раз за разом Фирг не был утащен ими в толщу вод лишь благодаря своей палочке. Руки намокли от дождя и сильно вспотели от усилий, и держать оружие становилось на порядок труднее. Не успел фений сделать и пары десятков шагов, как услышал короткий истеричный вскрик, полный боли, тут же унесённый ветром прочь. Он мог бы подумать, что ему показалось, но краем глаза он выхватил неясную фигуру, рухнувшую за борт. Тут же кровь Финнгрифа начала бурлить по венам и медленно нагреваться. Маг поспешил изо всех возможностей к тому краю палубы, откуда, как безошибочно подсказывала кровь, упал Аделяр.
Огромная волна накрыла мага и емтхунда. Фирг поднял палочку, но мокрое скользкое дерево выскользнуло из рук. И хотя мужчина успел судорожно поймать оружие, спастись от волны он уже никак не успевал – водная громада в мгновение ока смыла его и привязанного к нему Бриана в тёмное кипящее в шторме море – туда, куда пару мгновений назад рухнул нигу.
Погребенный под толщей воды Фирг пытался прислушаться к крови, указывающей, где сейчас тонет Бодуэн. Или - что также вероятно – его тело. Бриан же слушал свои инстинкты и отчаянно пытался пробиться сквозь метры воды наверх, к воздуху, но верёвка держала животное крепко, не оставляя шансов. Лёгкая пульсация моря биением невидимого сердца свидетельствовала, что нигу был на несколько метров глубже Фирга и пса. Маг поспешил, пока ещё хватало сил, найти и схватить Аделяра. Чёрная вода была темнее ночи, воздух в лёгких стремительно заканчивался, зрение падало. Силы мага также были на исходе, но он продолжал погружаться, не реагируя на боли в голове и груди и истерические порывы пса освободиться. Сознание начинало гаснуть. Наконец Фирг схватил кого-то за руку и той рукой, в которой была зажата палочка, постарался повернуть перстень перемещения. Кажется, получилось.

Глава 4. Чтобы пройти вперёд, нужно вернуться назад

Когда маги оказались снова в Гластонберри, на поляне-входе на Эмайн Аблах цвели подснежники, а вокруг слышалось близкое и далекое, тихое и громкое пение птиц. Воздух вечерних сумерек полнился звонким радостным щебетом зарянок, небо горело в ало-серых росчерках лучей заходящего солнца.
- Хэй, нынче весна, - радостно прогудел Гриффиндор, походя бросил полог тишины на поляну и с хрустом размял спину. – Самое время для новых начал и свершений! Ну-ка скажите, тот городишко в полудне ходьбы отсюда всё ещё стоит?
- Что ты задумал?! – буквально прошипел Слизерин.
- Брось, Змеюка! Нам нужно разобраться в положении дел в Англии. Как долго мы все пробыли на Эмайн Аблах, кто-то из вас знает?
- Мы всё узнаем, но после того, как вернёмся в Львиную Корону и её безопасность. – произнёс змееуст прохладным тихим голосом.
- Мне нужно знать, Зар. Действительно нужно.
Зельевар смотрел на друга в тишине. Конечно, как иначе. Он его прекрасно понимал. В конце концов, так трудно поверить, что ты и в самом деле жив.
- Мы не должны быть узнаны, - произнёс наконец Слизерин. – Даже ты.
Грифон хитро улыбнулся и повёл толстой грубоватой палочкой от макушки вниз, и очертания мага подернулись лёгкой дымкой. Перед магами стоял не Гриффиндор – на Слизерина и остальных смотрел молоденький парнишка с копной волос соломенного оттенка.
Змееуст не сдержал улыбки:
- А что насчет меня, господин Рожь?
Грифон рассмеялся тёплым баритоном.
- Дай мне минуту, лошадиный сэр!
Знакомое движение палочкой – и вместо Слизерина появился худощавый мужчина с бледными, цвета овса, волосами.
- Ух ты! - в изумлении выдохнул Аим, и зельевар повернулся к юноше и ведьмам, стоявшим возле него. Моргана слегка улыбалась, и её усталое лицо осветилось радостью и чем-то ещё из дней, прошедших давно. На короткий миг в чёрных глазах травницы Слизерин увидел тень высокого замка, залитого солнцем, скользящие лучи по огромному озеру и двух неразлучных друзей-зерновых, уходящих навстречу закату в поисках самых юных, совсем крохотных ребят-волшебников.
- Так вот кто был твоим учителем трансфигурации человека, да, Моргана? – изумлённый Аим восторженно вращал головой, и Грифон самодовольно осклабился:
- Тебе приходилось видеть в деле Моргану, юнец?
- Ха, мне приходилось проходить через её чары, сэр! – не менее самодовольно ухмыльнулся француз, чем вызвал улыбку у ведуньи.
- Теперь остальные! - деловито произнёс Гриффиндор, но Слизерин тут же вздёрнул подбородок:
- Никаких остальных.
- Почему это?!
- Что?!
- Несправедливо!
Змееуст без единого звука перевёл взгляд на молодых волшебников, и они тут же умолкли. Но не Грифон.
- Зар?
- Мы что, дети?! – возмущенно вскрикнул неожиданно высоким голосом Лестранж. Ле Фэй презрительно фыркнула, по-птичьи дёрнув головой.
- Они воины! – тут же вспыхнул Гриффиндор. – Они прошли достаточно битв, чтобы быть на равных с нами! Не думай, что я глуп – Майл… Майл оставил мне воспоминания. Он многое рассказал о нынешних событиях.
- Нет, Рик. – Слизерин вспомнил липкий ужас тех нескольких минут, когда посреди последней схватки Атхен рухнула без единого признака жизни. – Я не позволю ради нашей забавы рисковать ими. Вы втроём отправляйтесь к Каме. Моргана, я надеюсь на тебя и на твоё благоразумие.
- Я в няньки не нанималась, - цокнула языком травница, но всё-таки послушалась учителя и положила длинные ладони на плечи Атхен и Аима. Слизерин подошёл к змееловке.
- Мы скоро прибудем, - сказал он ей и протянул руку к грудной клетке. – Можно?
Девушка послушно протянула магу его же медальон.
- Моргана, прошу тебя, проверь состояние моего стража, - сжав в ладонях артефакт, попросил змееуст. Травница кивнула, и мужчина отпустил медальон, напевно произнеся название нынешней обители Гриффиндоров.
«Будьте осторожны!», - лёгкое эхо встревоженного голоса змееловки осталось в сознании змееуста, когда троица уже исчезла.

***

Грифон бродил босиком в ледяной реке и ловил рыбу голыми руками только затем, чтобы тут же отпустить, а змееуст сидел на берегу и наблюдал за другом. Время от времени он развлекал себя тем, что запускал в воду иллюзию рыбы, ловя на такую нехитрую обманку громогласно хохочущего воина. - Прекрати, - ухмыльнулся Слизерин, когда Гриффиндор с гулким хлопком поймал очередную магическую пустышку друга.
– Я знаю, ты просто играешь в поддавки! - тот снова рассмеялся и, как огромный кот, потряс тяжёлыми от осевших капель воды космами.
Был уже вечер, когда двое светловолосых мужчин, уставших и измотанных полевой тренировочной дуэлью, вошли в поселение. Довольные собой, пахнущие только просыпающейся после зимы землёй и первыми ранними травами, они, казалось, просто наслаждались жизнью. На первый взгляд.
- Так что случилось с твоим стражем, Змеюка?
- Змеи Мерлина. Ни укусов, ни ран. Они душили его. Я сумел их одолеть, но, боюсь думать, поздно. Он спит. По крайней мере, спал с той самой схватки с синезубыми серебрушками.
Гриффиндор только покачал головой и скрипнул зубами.

Впереди виднелась небольшая площадь. Туда маги и направились, скрытые от любопытных глаз простаков. Чумазые дети играли, носясь вокруг колодца, пока их родители загоняли скот в сарай, растапливали печи и готовили нехитрый крестьянский ужин. Один из самых маленьких мальчишек споткнулся о камушек, рухнул на колени, но тут же решительно вытер нос грязным рукавом, поднялся и побежал дальше.
- Я убю тибя, длакон! – размахивал он палкой и грозил бегущему впереди, явно самому высокому из всех детей.
- Видишь, Рик, - еле слышно выдохнул Слизерин, скрытый чарами отвлечения глаз. – Больше полутора сотен лет прошло, как мы создали школу, а простецы всё так же жаждут бить драконов.
- Брось, Зар, это всего лишь дети, - добродушно хмыкнул воин. – Я несмышленышем крапиву отцовской тростью избивал, и только годы спустя узнал, что уничтожал тем самым его запасы лечебного вообще-то растения. Ты же не попрекаешь меня этим.
- Ты сравнил траву и древнее магическое животное, находящееся и без магглов на грани вымирания? – саркастически изогнул бровь змееуст. – Очаровательно. Именно по этому я и скучал больше всего.
Грифон только смешно крякнул в ответ.
- Дети, домой! – усталая женщина появилась на пороге ближайшего дома и резко окликнула детвору.
- Мы запрём двери от змей, мама?
- А можно сегодня я буду дежурить с папой, чтобы эти гады того змеиного колдуна к нам не залезли?
Маги настороженно переглянулись.
- Это они о тебе так, о змеиный колдун? – поинтересовался Годрик, но в голосе его не было и следа веселья.
- Очевидно, да. Интересно, как давно здесь завелись змеи и сколько из домов уже пусты?
- Думаешь, простецы вот так просто взяли и покинули деревушку?
- Нет, Рик, не думаю.
Воин тоскливо покачал головой, запоздало поняв, к чему клонит друг. Женщина завела детей домой и наглухо закрыла двери и окна. Несколько соседних домов также были тщательно затворены, как только живущие там дети вернулись. Над деревушкой повисла ранняя весенняя ночь. Маги посмотрели друг на друга.
- Ну что, подышал вечерним воздухом, Грифон?
- За дело, Змеюка!
Неслышно ступая, мужчины принялись обходить дома, в которых не горел свет и в которые не входили дети. Прошивая постройки насквозь многочисленными поисковыми и определяющими заклинаниями, они убеждались в своих догадках. В трёх домах никто не жил по меньшей мере несколько недель. Ещё в двух чары показали наличие тел – мертвецки пьяных, крепко спящих или же действительно мёртвых, точно было не установить, но оптимизма это не прибавляло. В крайнем домишке маги не нашли ни души, но рядом – на пепелище – обнаружили следы магии.
- Здесь явно жил колдун!
- Колдунья, - поправил друга Слизерин.
- Откуда ты знаешь?
- Около года уже вот таким образом ведется охота на Моргану. Черноволосые колдуньи с гаэльским говором горят как йольские полена с начала лета.
Гриффиндор схватил друга за руку и с силой повернул к себе:
- Он не местный! Колдунишка, что в Мерлине сидит – не местный!
- Да, Рик, мы знаем. Догадались… что значит «сидит»?
- Вернёмся к остальным – расскажу, что знаю. Мне кажется, я нагулялся, пойдём.
- На серебрянок полюбоваться не хочешь?
- Думаешь, уместно будет тебе раскрывать присутствие змееуста в такой близости от Эмайн Аблах?
Слизерин задумчиво провёл рукой по бороде – змеи, магические змеи, легко учуют присутствие змееуста, Грифон прав.
- И ты готов так просто бросить магглов на растерзание гадам?
- Стихии, Зар, не будь большим мерзавцем, чем ты есть! Не до шуток!
Зельевар протянул другу руку и кивнул:
- На Львиную Корону!

Глава 5. Прощания

Финн проснулся на рассвете. Воздух полнился беззаботным пением птиц в ветвях, одетых в зелень более яркую и пышную, чем маг видел вчера. Он приподнялся и оглянулся – множество цветов самых разных оттенков и размеров цвели вокруг него. Казалось, последние слова Мёлюзин, наполовину услышанные, наполовину навеянные снами, оказались правдивыми. Финн поднялся на ноги и принялся блуждать по поляне в поисках ведьмы и пса, но никого не было. Терпение мага подходило к концу, когда он начал повторно кружить по поляне.
- О, Стихий ради! Ты не можешь не знать, что я уже проснулся! – раздраженно рыкнул Финнгриф и достал палочку из голенища сапога.
- Конечно, не могу! – мягкий смех донёсся с древнего дуба. Женщина сидела среди ветвей – там, где еще минуту назад никого не было видно. Её рыбье одеяние с переливающейся чешуей мягко мерцало в лучах солнца. - И не будь зол на Бриана – он верно охранял тебя весь этот месяц.
- Месяц?! – опешив, прошептал Фирг, не в состоянии поверить в услышанное. – Ты усыпила меня на месяц? Стихии неба, зачем? У меня…
- …столько планов и заданий, я знаю, Финнгриф. – женщина улыбнулась и одним неуловимым глазу движением буквально стекла с могучего дерева. – Но ты не единственный, у кого есть планы и…скажем так… обязанности. И я разбудила тебя как раз вовремя для наших общих чаяний и планов.
- Я не понимаю тебя, - устало произнёс воин, - ты можешь просто прекратить играть в загадки?
- Я ни во что не играю.
- Тогда просто скажи мне…
- Вода не говорит.
- Но шепчет, так?
Он посмотрел на женщину. Та делала то же самое с мягкой улыбкой на лице.
- Мёлюзин, я должен вернуться. Должен был ещё месяц назад, на самом деле. Где Бодуэн?
- Он не пойдёт с тобой.
- Почему?
- Он слаб и болен. До сих пор.
- Я хочу увидеть его.
- Нет, не хочешь. Но должен. Ты не можешь войти в мой дом, но можешь заглянуть в него. Жди.

Фирг, не до конца понимая Мёлюзин, хмуро наблюдал, как она с громким плеском погрузилась в ручей и, махнув ему рукой, скрылась в водах. Вскоре ведьма вернулась. В руках она держала небольшое блюдо с водой.
- Я покажу тебе. Смотри!
Легкое дыхание Мёлюзин заставило воду покрыться мелкой рябью и мягко зашептать в ответ на непонятном воину языке. Вскоре рябь стала сходить на нет и на глади появилось блёклое изображение, подобное тому, какое было на водном зеркале, в котором Финн впервые увидел саму Мёлюзин. Постепенно вода становилась всё спокойнее, а изображение – всё чище. На зеркальной глади вод был виден Аделяр. Он спал, но сон его был лишён покоя. Юноша стонал и временами скулил от боли. Он спал на правом боку спиной к воину, но вскоре перевернулся на левый бок, и Финнгриф не сдержал окрика:
- Это не Бодуэн!
- Это он.
- Этот седой мужчина со шрамами на лице?! Чепуха!
- Он на пороге Смерти, и тот уже успел приоткрыть для него ворота, когда ты прибыл сюда с ним.
- Ты сказала…
- Я сказала, что он получил клинок в грудь. Ты знаешь много нигу, которые пережили подобное?
- Но его шрамы…
- Магия тяжела для принятия обычными людьми. Даже если это все лишь вода.
Финн ещё раз взглянул на лицо товарища, внимательнее на этот раз. Теперь он видел – эти шрамы в действительности были метками, которые остаются от кипящей жидкости.
- Он на самом деле жив?
- Да, жив. Но он больше не Аделяр Бодуэн Алякур. Не для обычных людей, по крайней мере.
Воин обернулся к женщине.
- Он не выглядит самим собой, это точно…
- Я не к этому веду. В нём сейчас так много разной магии – в его крови – что он нечто среднее между сорсьером и нигу. Кровь Аима, твоя кровь и – совсем немного – моя. Этого слишком много для обычного человека без магии. – Мёлюзин задумчиво перебросила косу на грудь, глядя на юношу в водном зеркале.
- Твоя кровь?
- Вода была близка к тому, чтобы просто уничтожить его. Я должна была что-то сделать.
- Неужели он проделал весь свой путь только для того, чтобы…вот для этого?
- Он проделал свой путь для того, чтобы совершить его, - пожала покатыми плечами ведьма.
- И что с ним будет теперь, когда он… придёт в норму? – Фирг снова внимательно уставился на Аделяра.
- Он останется здесь. На какое-то время. Он сможет вернуться во Франкию позже. Возможно, когда дела на вашем острове завершатся.
Фирг тяжело кивнул.
- Для этого я должен отправиться обратно.
- Отправишься. На рассвете.
- Следующего же дня?
- Думаю, да.
- А Бриан…
- Он знает, когда вы уходите, не стоит беспокоиться. Он придёт.
Ведьма повернулась к реке.
- Мёлюзин…
- Да? – с лёгкой улыбкой обернулась женщина.
- Откуда ты знаешь…
- О Бриане? Я говорила с ним.
- Не только.
- Вода, Финнгриф. Вода не имеет голоса, но она также не имеет и времени. Пока рождаются, растут и гибнут во тьме веков империи, юные леса седеют, а горы становятся старыми, вода остаётся водой. Она не считает дни, подобно солнцу, и ночи, подобно луне. Она бежит вперёд, чтобы рано или поздно повторить свой бег снова.

Мёлюзин оставила мага одного под куполом ветвей древнего дуба. Воин сидел в тишине, раздумывая о всём своём путешествии и о всём услышанном здесь, в Броселианде. Он задумчиво посмотрел на перстень, доставшийся ему в наследство от предка-основателя. Слизерин сказал, что сможет найти его, Фирга, и связаться с ним с помощью перстня. Почему до сих пор он не сделал этого? Не смог? Или не захотел? Что там на острове происходит? Да ещё и эта могила… Кто эта девушка, что хоронила старика? И почему Мёлюзин ничего не сказала Моргане – если, конечно, догадки Фирга правдивы? Рой вопросов гудел в его голове, не умолкая ни на минуту, и от того она становилась всё тяжелее.

Бриан вернулся к воину, когда в небе зажглись первые звёзды. Казалось, он стал крупнее за прошедший месяц. Зарываясь грубыми пальцами в густую мягкую шерсть пса, маг наблюдал за воронами в терновнике у могилы, за легким шелестом листвы Гильотэна, за блеском серебряной в свете луны воды и думал, что, если бы только у него был выбор, где дожить свой век, он выбрал бы Броселианд. Здесь всё, как и многое дома, дышало кельтами, но этот лес, в отличие от Британии, ещё отчётливо помнил друидов. Дуб напевал их песни. Ручей пересказывал их шутки. Камни хранили их тайны. Деревья негромко вспоминали их заклинания и чары. Наверное, поэтому тот, кто покоился теперь под камнями на этой поляне, выбрал Броселианд местом упокоения.
С наступлением полуночи снова появилась Мёлюзин, принесла воину ужин, а с ней – её бубри, уже виденная однажды Фиргом. Птица задумчиво что-то жевала, оставаясь в тени, до которой не доставал свет костра.
- Сколько ей лет? – поинтересовался воин.
- Ему немногим больше, чем мне, - погладила по голове птицу женщина и, шагнув вперёд, опустилась у огня.
- А та, что нашла Аима?
- Это может знать сам Аим.
Некоторое время ночной покой нарушал только треск костра, затем маг снова заговорил.
- Скажи мне, Мёлюзин, где вторая женщина, что хоронила старца здесь?
- С чего ты взял, что их было лишь двое?
- Не думаю, что здесь могло проходить увеселение вакханок.
Мёлюзин мягко улыбнулась.
- Верно думаешь. И этой женщиной не была Моргана.
- Но где она сейчас?
- Где должна быть.
- Ты говоришь о судьбе?
- О жизни.
- Я не понимаю.
- Как и я. Как и любой другой человек. Это – основная идея и основная беда нашего существования. Нам просто нужно прожить наши жизни, делая то, что должны. Отдохни немного, рассвет уже почти коснулся кончиков твоих ресниц.
Мужчина хотел задать ещё несколько вопросов, но Мёлюзин поднялась на ноги. Оставила его с псом и, подняв облако брызг, скрылась в водоёме. Бубри остался рыться в траве и листве в поисках каких-нибудь вкусных – по его птичьему мнению – существ. Ни сон, ни покой не шли к Фиргу. Он обнял дремлющего рядом пса одной рукой и, опершись другой о землю, запрокинул голову к полному звёзд небу. Маг был уверен: эта ночь – одна из немногих последних спокойных на ближайшее будущее. Он не стал попусту растрачивать возможность наполниться древней мощью и красотой этого места, в котором прошлое всё ещё дышало каждым порывом ветра. Местность удивительным образом забирала беспокойство и тревоги, и фений послушно отдал все тяжелые думы о предстоящем, покорившись чарующей ночи. Так, в лёгкой полудрёме и отвлечённых размышлениях о прошлом, воин встретил первые краски дня на небосводе. Вместе с ними из воды вышла и Мёлюзин в своих рыбьих одеждах. В одной руке она держала высокий кувшин, который выглядел так, будто его выточили из ракушек.
- Ты готов? – улыбнулась она и поправила увитую водорослями косу. Фирг кивнул.
- Когда первые лучи солнца коснутся вод, я помогу тебе вернуться.
- Почему нам нужно дождаться рассвета?
- С солнцем всё тёмные тени уходят. Ночью же их едва ли можно различить.
- Но тени есть и днём, - непонимающе произнёс Фирг.
- Тень теням рознь.
Маг покачал головой и заговорил, надеясь хоть сейчас разговорить колдунью:
- Ты знаешь, что там, на острове. Знаешь, что там происходит. Так скажи мне. Почему ты наслала на меня месячный сон? Почему говоришь о каких-то тенях? Почему мы нужны были тебе здесь, в Броселианде? Готов поспорить, не ради любования природными красотами!
- Конечно же, нет, здесь ты прав. Но ты должен был быть здесь с того момента, как решил помочь Лестранжу с его делами, скажем так.
- Но сюда меня привела ты!
- Нет, ты.
Финн раздраженно рыкнул.
- Как, во имя Стихий, это мог быть я?! Я слышал твой шёпот, твои слова, твои магические напевы в чистых водах!
- Лишь потому, что ты прибыл во Франкию.
Фирг не нашелся с ответом. А Мёлюзин, немного выждав, продолжила:
- Этот человек, что лежит здесь… Об этом важно знать. Моргане, по меньшей мере. Она узнала бы о нём в любом случае, если бы ты не прибыл сюда. Много позже. Но благодаря твоему решению всё сложилось так, а не иначе - пусть знает сейчас.
Через некоторое время Фирг заговорил.
- На острове некие тени. И они опасны – по крайней мере, ночью. Так? А Атхен и остальные знают?
- Если нет, то вот-вот узнают, - безмятежно улыбнулась женщина, будто забыв недавние слова.
- Мёлюзин, - неожиданно даже для самого себя вспомнил кое-что важное Финнгриф. – Аделяр получил удар клинком. А где тот, кто его нанёс?
- Некому сообщить ни об убийстве Аима, ни о крушении корабля, не беспокойся. Капитан мог бы сказать об этом только девам моря. Но те не станут его слушать.
Фирг вспомнил русалок в озере у Хогварста и передернул плечами.
- Я думал, русалки большой земли не такие кровожадные, как островные.
- Девы рек и озер, но не солёных вод.
Маг кивнул и поудобнее устроил ножны на поясе.
- Выходит, для франков Лестранж отбыл на остров, а значит – может спокойно заявить о себе в Англии. Малфуа, бьюсь об заклад, будут недовольны.
- Малфуа умеют ждать.
- О чем ты? – насторожился Фирг.
- Лишь о терпении и выжидании. Пора. Смотри!
Женщина властно указала на край неба. Лучи утреннего светила скользнули по водной глади, расцветив её оттенками золотого. Унизанные росами травы замерцали драгоценными камнями. Вода под ногами Мёлюзин заискрилась бликами. Фирг готов был поклясться, что услышал тихий перезвон со стороны ручья – примерно такой же, как, ему казалось, он слышал на Холме серебряной полыни. Маг глубоко вздохнул.
- Ты готов?
Он повернулся к дубу-великану, размашистым шагом пересёк разделявшее их расстояние и коснулся напоследок тёплой шершавой коры Гильотэна. Затем стремительно вернулся к колдунье.
- Готов.
Бриан стал на задние лапы, передними оперся на мужчину. Тот потрепал пса за холку. Мёлюзин обошла их, напевая на гаэльском и заключая их в описанный водой из кувшина круг. Завершив его, она сдернула с шеи неприметную до этого жемчужину на тонкой нити и швырнула под ноги. Без единого звука, лишь жестами, она приказала магу повернуть кольцо на пальце и подняла руку в прощальном жесте. На короткое мгновение водяная воронка закружила Бриана и Фирга, а затем опала к их ногам, навсегда унося из древнего магического леса.

Воин и его верный пёс стояли во дворе бастиона, в котором маг не сразу, с трудом, но узнал дом детства.
Львиная Корона.
Наконец-то он, спустя много лет, дома. На востоке сквозь пока ещё серое небо пробивались солнечные лучи, в роще у подножия холма пели редкие ранние птицы, но эта картина не внушала покоя мужчине – вниз по холму стекали, то разрываясь, то сплетаясь воедино, истаивали непонятные чёрные тени. Бриан глухо зарычал, глубоко втягивая носом воздух и щурясь на уродливые пятна черноты под рассветным солнцем. Шерсть емтхунда стала дыбом, а глаза – так на долю мгновения показалось Финну – вспыхнули пронзительным синим цветом. Финнгриф пристально проследил за тем, как последние видимые ему тени истаивают в утренних лучах, и снова взглянул на верного пса.
- Пойдём, - протянул он руку к его морде и коснулся кончика носа, - нам нужно много чего рассказать остальным.
Ощупав котомку и убедившись, что голова сапфирового гада на месте, он зашагал к дверям дома, который он покинул ещё юнцом.Зверь ещё раз обвёл взглядом теперь уже чистые склоны холма и потрусил за хозяином, намереваясь обогнать его.

Глава 6. Старые знакомые

Понадобилось около часа, прежде чем Атхен нашла в себе силы подняться к комнате Слизерина. Дверь была прикрыта неплотно – небольшая щель позволяла слышать происходящее в спальне. Змееловка медленно, тяжело опустилась на пол у двери и привалилась спиной к стене. В комнате, кроме самого змееуста, был Гриффиндор – судя по звукам, мерил шагами комнату, то и дело отвечая на почти неслышные ведьме реплики друга.
- Нет, не понимаю, Зар!... Тебя не было пару часов!... Неужели не было ни единого шанса поступить иначе?!
Перед глазами змееловки снова встало тело стража и лишенное жизни лицо зельевара. Почувствовав подступающую дурноту, она потрясла головой.
- Змеюка, – голос Гриффиндора был полон сочувствия и, неожиданно для девушки, страха. – Ты слышал в страже…его?
- Я видел мысли, если ты об этом, - глухо и неразборчиво ответил Слизерин без единой эмоции.
- Но ты же… это часть тебя, считай…
- Меня больше не было в этом существе. Меня выжгло это нечто.
- И ты убил…
- Надо будет, я и себе брюхо вспорю, - с пугающей отстранённостью произнёс Слизерин, - лишь бы спасти то немногое, что ещё осталось у меня.
На несколько минут в комнате воцарилась тишина, а затем раздались быстрые шаги Гриффиндора. Открылась дверь, и маг протянул руку ведьме, громко произнеся:
- И вправду, она здесь, Зар! Пойдём, Змеюка не одобряет ни твоё подслушивание, ни твоё промерзание на камне.
- Я не подслушивала, - вяло произнесла змееловка и прохромала в спальню зельевара, опираясь на руку предка.
Слизерин стоял у окна спиной к ним. Его руки, похоже, были скрещены на груди. Атхен ужасно хотелось подойти к мужчине и коснуться его, поделиться теплом и хоть немного унять боль, которая – ведьма знала, чувствовала – терзала зельевара глубоко внутри. Гриффиндор усадил ведьму в кресло, сам присел напротив – на край кровати своего друга.
- Нам нужно что-то делать с тенями, Зар, - было похоже, что воин вернулся к предыдущей теме разговора. – Кама говорит, они безобидны, но кто знает, что будет теперь, когда мы здесь, а твой страж мёртв. И нам необходима информация о нынешних событиях из первых рук. Нам нужен союзник или, что лучше, шпион.
- У Фирга есть новости, - нерешительно подала голос Атхен. – И он привёз тебе какую-то змею, Салазар.
Змееуст даже не пошевелился – только сказал, подумав немного.
- Рик, собери всех в обеденной зале. Нам предстоит длинный и, полагаю, тяжелый совет. Грифон тяжело крякнул, поднялся на ноги и, окинув взглядом наследницу и друга, произнёс в дверях:
- Это не займёт много времени, Зар.
Он вышел, плотно притворив за собой дверь, не оставляя зазора.

Ведьма осторожно встала и шагнула к мужчине.
- Салазар, я… - протянула она к нему руку, но не успела коснуться, как он, не оборачиваясь, ответил.
- Я знаю, Атхен... Ты дрожишь.
Змееловка спрятала лицо в ладонях и тяжело вздохнула, чувствуя, как немеют конечности и уходят силы. Мгновением позже прохладные руки огладили её короткие кудри и, переплетясь пальцами за спиной девушки, заключили в объятия. Наконец тягостные размышления ночи и нервные потрясения утра нашли свой выход – слёзы брызнули из глаз девушки, а из горла вырвались сдавленные всхлипы. Слизерин осторожно коснулся губами виска змееловки и тяжело произнёс:
- Плачь, Атхен. Так боль утихнет.

***

- Так боль утихнет, - тяжело произнёс змееуст.
Он не уточнил, что в слезах – горячих, разгоняющих его холодную кровь по телу слезах – утихнет не только боль змееловки, но и его собственная. Мужчина прикрыл глаза и невесомо поцеловал девушку в висок. Затем оставил несколько лёгких касаний губ на макушке и прижал ведьму к себе, впитывая жар её тела. В ушах набатом стояло чужое шипение, сочившееся злобой и смертельным ядом.
«Я заберу их. Заберу твоих змей. Твоих созданий. Твоих учеников. Твоих друзей. Твою землю. Многое из этого уже забрал. Вскоре я заберу остаток. А потом – ты сам ко мне придёшь. Придёшь, чтобы я забрал и тебя. И я заберу!».
Слизерин говорил со стражем. Пытался заговорить. Того не было. Ни отзвука родной, привычной магии, всегда тонкой нитью тянущейся к мужчине от его рептилии. Ни эха. Маг не знал, как такое было возможно. Его страж погиб, а тело змеи захватил Мерлин. Но как – без ранений, крови, убийства? Что это была за магия? Рептилия – чем или кем бы она теперь ни была – чувствовала его рядом. Казалось, близость змееуста заставляла её бесноваться, утопая в ненависти, злобе и угрозах.
«Я вырежу сердце каждого, кто принял и примет твою сторону! Я иссушу весь остров, я вырублю и выжгу все ваши древние леса! Я знаю, знаю, что дрянь-беглянка с тобой. Я убью её – в назидание тебе и устрашение нынешних юнцов на службе. Изменщица, перебежчица, предательница – я сожру её ещё бьющееся сердце и запью ещё горячей её кровью! Я скормлю своим питомцам гаэльскую черноволосую колдунью! А потом придёшь ты – лишившийся всего и жаждущий мести – ты придёшь, ведь даже у такого труса, как ты, должна рано или поздно переполниться чаша допустимых смертей вокруг! И когда твоя жизнь рухнет в Тартар, я заберу тебя!».
Слизерин крепче прижал к себе всхлипывающую девушку.
- Плачь, Атхен. Искры войны уже вовсю трещат в воздухе. Оплакивай верного, мудрого стража.
«И – кто знает – может статься, что не только его».
Ведьма подняла голову и заглянула в лицо мужчине. С трудом улыбнулась и сипло произнесла:
- Выходит, ты тоже подслушиваешь.
- Ты всегда начинаешь напевать песню именно с этих строк,* - слабо улыбнулся Слизерин в ответ и, чуть наклонившись, поцеловал змееловку в лоб. Он осторожно взял лицо девушки в ладони, внимательно осмотрел и осторожными касаниями пальцев стёр последние слёзы.
- Пойдём вниз. Думаю, нас заждались.
Ведьма схватила зельевара за повреждённую руку. Оледенелый палец прошило уже забытым теплом. Они вышли из комнаты и отправились к залу. На входе зельевар вдруг остановился, притянул к себе змееловку, крепко сжал в объятиях на пару мгновений и отпустил.
Ему важно помнить, что он жив. Что всё услышанное от уже-не-его-стража всего лишь пустые угрозы.
По крайней мере, пока.