Змей Искуситель. Искушение

1. Предчувствие

Сердце в груди норовило выпрыгнуть, в голове зашумело, а перед глазами поплыли темные круги. В трясущихся руках снят с предохранителя кольт. Если не успокоится, она убьет его.
– Ты должна стрелять! – требовал он. Она смотрела в любимые глаза и не понимала, почему судьба так жестока с ней. – Стреляй, или он убьет тебя, и я не смогу тебя спасти!
Она нажала на курок. Шум выстрела оглушил ее. Пистолет сам выпал из рук.
– Все хорошо, все хорошо. Беги, тебя ждет машина! – последнее, что он сказал, перед тем как закрыть глаза.
Слезы текли по щекам. Она не справлялась с его заданием. Шум сирен вывел ее из транса. Оказалось, что все это время она прижимала его голову к своей груди и умоляла о прощении. Оставив его и ненавидя себя за это, она ушла.

Натали проснулась от кошмара.

Подскочив на просторной кровати в своей пустой квартире на Манхэттене, она просунула руку под соседнюю подушку. Пальцами коснулась холодного металла. Привычный ритуал. Успокоилась, взяв пистолет в руку. Отдышалась. Когда глаза привыкли к темноте, нашла телефон на прикроватной тумбочке. Три часа ночи.

Вместе с пистолетом и телефоном так и прошла на кухню, бросив их на островке. На ощупь налила стакан воды из кувшина на столе и большими глотками выпила до дна.

Майская ночь выдалась слишком жаркой. Включив подсветку под шкафчиками кухонного гарнитура, Натали взглянула на свое темное отражение в окне. Волосы спутаны, лицо блестело от пота. Все вроде относительно спокойно, но почему внутренности сжимались от тревоги?

И нет, причина не в том, что приближалась дата ее трагедии.

Каждый год на протяжении десяти лет эта дата проходила незаметно, что изменилось сегодня?

Доказывая себе, что это обычный, ничем непримечательный день, Натали сходила в душ. Вернулась на кухню в махровом халате с полотенцем на голове и сделала себе капучино в кофемашине.

Ну да, все как обычно. Кроме раннего пробуждения.

Подумаешь.

Натали взяла телефон, чтобы подзависнуть в социальных сетях, пока пьет кофе, но увидела несколько сообщений от Алекса:

«Я сейчас улетаю по срочным делам в Вашингтон. Присмотри за Мишель, пожалуйста. Вечером вернусь».

Она бросила телефон обратно на каменную поверхность кухонного островка.

Алекс.

Ее кузен. Мужчина, по которому она втайне вздыхала полжизни. Ее друг и надежная опора.

Алекс Конте был из тех, кому она могла бы позвонить в любое время дня и ночи и он бы обязательно примчался по первому зову. Но и к ней он относился точно также. Знал, что может доверить ей самое ценное.

Мишель Роулэнд – его невеста, его безумная и сумасшедшая любовь. И, надо признаться, они созданы друг для друга. Алекс – ужасный тиран и харизматичный лидер, способен задавить своим характером любую женщину, но не Мишель с ее взрывным темпераментом. Она не прощает ни одной ошибки и промашки. Ох… их отношения похожи на триллер с взрывами, погонями и убийствами. Натали старалась держаться от всего этого подальше, но обожала обоих. А их любовь вызывала в ней смесь восторга и зависти.

Натали обрела способность соображать, когда чашка с кофе опустела. Желудок неприятно заурчал. Готовить она не умела, не любила и в принципе не имела к этому занятию склонности. Пищевой мусор вроде йогуртов в холодильнике тоже не держала, а ее любимое кафе с континентальным завтраком откроется только через два часа.

Она недолго думая, собрала спортивную сумку, надела джинсы, футболку и тонкую кожанку с ботинками, и отправилась в тренажерный зал в лобби ее дома, где уже привыкли к ее раннему приходу.

Да-да, сегодня обычный день. Кроме дурацкого сообщения от Алекса.

Мишель не маленький котенок, за которым нужно присматривать. С другой стороны, Алекс ни за что не стал бы унижать таким образом любимую женщину. Его просьба наверняка имела под собой основание. Натали вспомнила, как Алекс чуть не задушил телефонным проводом информатора одного притона недели три назад. У него полно возможностей и денег, чтобы защитить Мишель, но если дело доходило до рукоприкладства с его стороны непосредственно, значит никому не доверял.

Кроме Натали.

Закончив приседания со штангой в зале, она не выдержала и написала Мишель.

«Привет. Как дела?»

Мишель – страшный любитель поспать, и ранним утром бодрствующей не замечена. И Натали еще больше удивилась, получив почти моментальный ответ:

«Привет. У меня все хорошо. Нэт, поможешь мне?»

Натали перезвонила подруге. Оказалось, сегодня у нее прием у врача, а без поддержки идти не хотела.

– Я беременна, – всхлипнула она в трубку. – Не скажу ничего Алексу, пока сама не буду уверена, что все в порядке. К тому же он уехал.

– Мишель, это же прекрасные новости! Конечно, заеду за тобой. Во сколько?

Прием в двенадцать часов дня, они договорились встретиться в одиннадцать. Нужно заявиться в офис, доделать отчеты и отпроситься у Айзенберга. Она надеялась, что эта неделя закончится спокойно без новых встрясок и дел.

Ее запал на работе угасал. Чувствовала, как выгорает. Каждый раз, когда она думала об отставке, ей приходилось идти с собой на сделку – или ее текущая работа или работа в компании ее семьи. А что там ждет женщин обычно? Благотворительность. Ежедневные походы в рестораны, переговоры с иностранцами и черт знает какая еще тоска смертная. Как бы она не пыталась, альтернативу своей службе найти не могла.

2. Тревожные мысли

Прокурор устроил ей «веселый» допрос. Натали с чего-то решила, что коллега отнесется к ней уважительно и наладит партнерское взаимодействие.

Ха! Этот садист, грезивший о своей политической карьере, натравил на нее помощников, а в конце и вовсе полил ее мерзостями вроде тех, что ей бы лучше находиться под папочкиным крылом, а не преступников ловить. Такого она не ожидала, и будь это любое другое дело, она бы подала на него жалобу. Но в смерти Эдди Грина она до сих пор винила себя, несмотря на психотерапию и долгие разговоры с Айзенбергом на эту тему. Журналисты подливали масла в огонь, намекая, что деньги налогоплательщиков уходят не туда, если восьмилетних детей убивают в городе, где самая большая часть бюджета выделена на сохранение правопорядка.

Знала. Знала изначально, кто прячет ребенка. Ей никто не верил. Поэтому не могла простить себя. Не настояла. Не дожала. Все равно, что сама убила.

Ужасно хотелось бросить все к чертям, выпить чего покрепче и не просыпаться.

Натали сидела в машине. Боролась с тупой болью в висках, положив голову на руль и включив на полную мощность кондиционер. Жарко. Нет. Душно. Тревожно и невыносимо.

Из мыслей о бесполезности собственной жизни, Натали вывел звонок телефона в кармане пиджака.

Мишель уже ждала ее и переживала, не произошло ли с Натали что-то в дороге.

Выбитая из колеи разговором с прокурором, Натали все же смогла собрать остатки воли и своего железного характера в кулак. Подруге нужна поддержка, а не слезоточивая субстанция, в которую Натали могла превратиться без самоконтроля.

Опоздав на тридцать минут, она забрала Мишель возле жилого небоскреба на севере Манхэттена.

— Интересный выбор машины для мегаполиса, — с сомнением проговорила подруга, садясь на переднее пассажирское кресло. — В принципе, на такой можно не объезжать пробки, а гордо ехать по средней полосе, не давая никому себя обогнать. Наверное, для агента идеально подходит. Машина почти незаметна на дороге.

Натали закатила глаза. Мишель находила особое удовольствие в том, чтобы вечно подкалывать ее. Но этим-то она больше всего ей и нравилась. Дружат они не так долго, с июля прошлого года, зато буквально душа в душу, удивляя этим окружающих. Мишель Роулэнд —известная топ-модель, бросившая карьеру ради отношений с Алексом. Через два месяца у них свадьба. Другой невесты у Алекса и быть не могло. Высокая длинноногая красотка двадцати пяти лет с умопомрачительным лицом. Обладательница редких зелено-изумрудных глаз, непослушной волнистой черной шевелюры до пояса и изящных черт лица. Любой мужчина, встречающий Мишель, мгновенно терял дар речи. Идеальная — одно слово, которым можно было бы охарактеризовать Мишель.

В противовес ее внешности, внутри скрывался по-настоящему скверный нрав. Вспыхивала за секунду, могла ругаться и выяснять отношения при всех, злила до потери рассудка Алекса, чем немало радовала Натали. Кузен вел себя слишком правильно, аж до оскомины в зубах, зарывал себя и свою жизнь в служение семье и традициям. Мишель пробудила его к жизни. Натали видела это в его глазах, когда он смотрел на любимую женщину.

— Может надо дождаться Алекса, чтобы на прием к врачу с ним поехать? — предложила Натали, пока Мишель вносила адрес клиники в ее навигатор.

— Он в последнее время сам не свой. Трясется из-за меня. Даже охрану нанял. Вот видишь тот черный внедорожник?

— Кстати, а где Кай? – Натали помнила двухметрового охранника с лицом убийцы. Мишель всегда ходила в его сопровождении последние полгода.

— Нэт! Пожалуйста! Хотя бы ты не начинай! Отвези меня к врачу. Я устала уже от этого круглосуточно наблюдения. Задыхаюсь, будто меня под замок посадили. Я же с тобой еду. Не с мамой, не с сестрой. С тобой. Тем более ты прекрасно знаешь, что я могу за себя постоять. Да и охрана будет за нами плестись

Натали с опаской воззрилась на подругу. Алекс убьет ее, конечно. Но с другой стороны, рядом с ней сидела беременная женщина, безумно несчастная. Ничего страшного в том, что она немного развеется и придет в чувство. К тому же она очень хорошо знала Алекса — тот и правда способен задушить чрезмерной заботой.

— Хорошо. Но от меня ни на шаг не отходи, — предупредила Натали.

Мишель заулыбалась, на лице заиграли ямочки. Поклялась, что будет самой послушной подопечной на свете. Черта с два Натали ей поверила, но отказать не могла.

Клиника находилась не так далеко. Уже через полчаса Мишель в сопровождении подруги сидела в кабинете врача. А еще через пятнадцать минут они обе услышали заветное:

— Поздравляю! Вы беременны! — врач распечатала фотографию из ультразвука. — Срок пять недель И судя по всему у вас двойня.

– Двойня? – на выдохе спросила Мишель.

– У вас есть двойни в семье? – поинтересовалась врач.

– Да, у моего жениха по материнской линии, – вспомнила она. Мать Алекса, Делейни, в девичестве Клейборн, как раз была одной из двойняшек.

— А у вас? Предрасположенность к зачатию двойни передаётся по материнской линии, — уточнил врач. Но в семье Мишель, во всяком случае о тех родственниках, что она знала, двойни не рождались.

Натали представила на секунду довольное лицо Алекса. Этот человек делал все чрезмерно, с размахом. Даже детей. Напару со своей невестой.

3. Мужчины Мишель

Сутки без сна для любого из федеральных агентов – привычное дело.

Натали, подогреваемая адреналином и кортизолом, вообще забыла о сне. Первые двадцать четыре часа с момента пропажи человека самые эффективные в поисках. Больше всего шансов найти его живым.

Она подняла на ноги весь свой отдел, всех агентов, Айзенберга и Ройса. Взяла руководство операцией на себя. Майкл Бонаци, несмотря на сложные отношения с сестрой, тоже подключил все свои связи. Натали лично просмотрела каждый кадр гигабайтов видеоматериалов с камер видеонаблюдения не только больницы, но и улиц, магазинов, и даже спутников.

В том, что это похищение, она убедилась благодаря записи из книжного магазина через дорогу со стороны морга медицинского центра. Человек, переодевшийся в костюм парамедика, грузил человеческое тело в полиэтиленовом мешке в машину скорой. Это и выдало преступника. Скорая не занимается транспортировкой умерших. К несчастью, камеры книжного не могли четко показать лицо, а видеонаблюдение со стороны больницы именно в этой части не работало.

Хуже всего пришлось Алексу. Натали никогда не видела его в таком состоянии. Он примчался через полтора часа после ее сообщения о страшной новости. А узнав, что его невеста беременна, схватил Натали за плечи и неистово затряс, как тряпичную куклу.

– Как ты могла, Нэт? Как ты могла? Я доверял тебе! Почему охрана не сопровождала вас в больницу? Где мне теперь ее искать? Она такая хрупкая и ранимая! Беременная, проклятье!

Майкл еле оттащил Алекса от Натали.

– Я не похищала ее. Лучше помоги мне. Ты же знаешь ее лучше всех. Кто мог желать ей зла? Кому ты дорогу перешел?

К счастью, он послушал Натали. Они долго говорили, много рассуждали, пока другие агенты буквально осадили медицинский центр, допрашивая каждого сотрудника.

Когда нашли машину скорой, брошенную на улицах Бронкса, у всех зародилась надежда. Но время доходило до пяти утра, а Натали и Алекс продолжали бессмысленно колесить по улицам, надеясь найти хоть что-то.

В восемь утра она отправила его домой, уверив, что те, кто похитили Мишель, могут объявиться и потребовать выкуп.

Сама же сидела в машине на парковке у штаб-квартиры ФБР. Откинула кресло назад и уставилась в потолок.

Похищение четко спланировано и организовано. Работали не дилетанты, а целая преступная группировка с хорошим техническим оснащением. Камеры в нужных местах отключены именно в момент похищения. Алекса заманили в Вашингтон под важным предлогом, а на деле ему нужно было получить уведомление, с которым справился бы любой юрист. Информацию ему передала секретарь, Кэролайн Эдвардс. И она так удачно пропала! Телефоны отключены, в городе ее не было. Накануне ей часто звонили с временных телефонных номеров.

Как утекала информация из больницы, агенты пока не установили, хоть и привлекли всех возможных специалистов.

Может и прав прокурор. Ни черта она не годится для такой работы.

Она бы даже пошла на убийство и нарушение закона, если бы это помогло узнать хоть какие-то детали.

Что это за люди, способные похитить человека из больницы средь бела дня без каких-либо следов и зацепок? Как долго это планировали?

Ее поток мыслей прервал стук в окно. Натали вернула кресло в обычное положение и опустила стекло. Айзенберг сохранял бодрость духа. Явно только пришел на работу с кожаным портфелем в руке. Везет же. Способен спокойно спать, когда мир вокруг рушится.

– Как насчет того, чтобы выпить со мной кофе, Натали?

Она отрицательно качнула головой. Ни пить, ни есть – ничего не хотела.

– Я настаиваю. Открой замки.

Натали оторопела от его беспардонности, но послушалась.

– Поехали в кофейню возле Бруклинского моста. Там чудесный сорт кофе и милые официанты.

Айзенберг сел на пассажирское кресло, пристегнулся ремнем безопасности и положил портфель на колени в ожидании, когда она тронется в путь. Она же боролась с желанием послать его к черту вместе с его милыми официантами. С другой стороны, занятия на ближайшее время, кроме как пялиться в потолок, она тоже не нашла. Почему бы и не развеяться.

Из кофейни открывался прекрасный вид на мост и набережную. Солнечные лучи сражались за себя и пробивались сквозь тучи, отражаясь в мутной воде залива. Май выдался неправильным, непохожим на себя. Мрачный. Очень душный по ночам, пасмурный днем. Город жил в ожидании дождя, но вместо него спускался смог и испарина. Одежда неприятно липла к коже. Надо бы заехать домой и переодеться. Уже сутки в одном и том же.

Айзенберг все болтал о какой-то нелепице. То о скидках в книжном магазине, то о прекрасной рыбе, приготовленной его женой. Спрашивал у нее о ее любимых фильмах и когда она в последний раз посещала кинотеатр. Даже посоветовался, какую машину ему прикупить, если они уедут жить с женой в Аризону.

– Вам нельзя уезжать отсюда, доктор Айзенберг, – запротестовала Натали. Официанты и правда были очень милые. Уделили особое внимание им, принесли кофе, выпечку и вкусный завтрак. – А если все-таки хотите спрятаться от своей работы, вы обязаны издать свои книги и оставить вместо себя человека, способного также, как и вы, искать и развивать таланты.

– Ройс с этим прекрасно справится, – махнул рукой он. – Особенно, если бы ты осталась в Бюро, то смогла бы работать с ним в тандеме. Я прекрасно тебя обучил. Ты даже превзошла меня, хотя тебе всего тридцать. Агенты десятилетиями добиваются твоих знаний. Тебе бы вот еще факультет психологии окончить.

4. Змей Искуситель

Натали совершенно не помнила себя от злости.

Еще вчера ты специальный агент, которому сулят стремительную карьеру, а сегодня уже… никто. Вот так, очень просто и легко.

Единственная дочь Джеймса Лагранжа и Арианы Конте с миллионами на счету. Бац! И из нужного всем человека превращаешься в денежную тыкву.

Конечно, у нее оставался шанс вернуться в Бюро. Но если сам Айзенберг забрал у нее значок, хотя раньше закрывал глаза на серьезные проступки, то дело дрянь. Она едет в логово дьявола на полном ходу и не собирается останавливаться. Что за человек Джон Ноулз?

Он оставил о себе неизгладимое впечатление при первой же их встрече. Высокий, волнующий…

Опасный, Натали! Он очень опасный!

Волновалась ли она? А как же! Он весь из себя мистер тайна. Красив до невозможности. Настолько, что она едва могла оторваться от разглядывания на злополучном Рождественском Балу Губернатора*.

Натали лишь на середине пути поняла, что из-за накатившей на нее злости в совокупности с отчаянием забыла заехать домой и переодеться. Грязные волосы замотала в пучок на голове. Не только на блузке, но и на пиджаке пятно от кофе. Блеск. Ее ужасно раздражал неопрятный внешний вид, но время летело стремительно, а поиски Мишель пока не обернулись успехом. Пришлось стиснуть зубы и ехать дальше. Она что-нибудь придумает. Кто ж знал, что ей придется ехать к черту на рога после суток без сна?

Хорошо хоть ее костюм был из последней коллекции «Армани» с расширяющимися к низу тонкими брюками, а на ногах изящные туфли лодочки. Пиджак можно снять, в надежде, что на тонкой полупрозрачной блузке с длинным рукавом пятно от капучино менее заметно.

Лицо подкрасит, нацепит дежурную улыбочку. Покопавшись в бардачке, нашла папины солнечные очки-авиаторы. В принципе, сойдет за дамочку из высших кругов. Правда, попавшую в трудную жизненную ситуацию.

Параллельно ее сжигала тревога за Мишель. А поскольку Натали сейчас в немного истеричном состоянии, вдобавок после тотального недосыпа, она всерьез опасалась, что начнет ползать в ногах Джона Ноулза или вытворит, что похуже, лишь бы он помог найти подругу.

Ужасная идея отправить ее сюда. Хуже, чем Натали, не существует переговорщиков - об этом знали все в Бюро. И если бы она еще могла защититься своим значком, то уверенность хоть как-то присутствовала в ее действиях.

В качестве себя, Натали Лагранж, а не агента ФБР, ей просто хотелось спрятаться в уголке. Как стать той, кем ты никогда не была?

Телефон все время разрывался от звонков, она еле успевала нажимать на кнопку на руле, чтобы отвечать. Поскольку она до своей отставки считалась лидером спецоперации, каждый считал необходимым доложить ей ту или иную информацию. Сдвигов не было.

К концу пути Натали поставила телефон на тихий режим, чтобы не отвлекаться от разговора с Ноулзом. Если он, конечно, не выкинет ее через высокий кирпичный забор. Несмотря на свои семейные корни, связывающие ее с двумя звучными фамилиями - Лагранж и Конте, Натали ощущала себя сейчас овечкой, бредущей на заклание.

Ей предстоит разговаривать с грозным хищником, добившимся к тридцати семи годам колоссальных успехов. Таких, как Натали, он даже не замечает.

Остановившись у огромного особняка в колониальном стиле у самого побережья, Натали достала из сумочки дежурную косметичку. Накрасила ресницы черной тушью, подвела прозрачным блеском губы.

Улыбнулась себе в зеркале заднего вида.

Бесполезно. Выглядит ужасно. Но выбора нет.

Ветер чуть не снес ее, когда она вышла из машины в одной шелковой блузке. Она поежилась от холода и вцепилась в небольшую сумочку. Добежала до ворот и нажала кнопку вызова.

Плохая идея снять пиджак, когда погода не определилась в своих желаниях – быть пасмурной и угрюмой, или все же ясной и теплой. Э, так дело и до урагана дойдет.

– Представьтесь, – буркнул не очень-то вежливо кто-то из охраны в динамике.

– Натали Лагранж.

– У вас есть приглашение?

Свадьба. Точно.

– Хм, нет. Но мне нужно навестить мистера Ноулза по очень срочному делу. Передайте, что я совладелец «Лагранж Энтерпрайзес». У меня есть важная информация, если, конечно, он не хочет получить в понедельник повестку в суд.

Натали сочиняла на ходу. Если не сработает, она умчится отсюда со скоростью ветра. Она потерла озябшие сквозь шелк плечи

Вряд ли ведь ее примут. Люди отдыхают и веселятся, а она тут со своими делами…

– Проезжайте, – повелевал голос в динамике. Ворота медленно открылись. Идти до особняка еще добрых метров сто, но было так холодно, что она вернулась в машину и проехала вперед по дорожке к дому одного известного финансиста, Тео де Сантиса. Глупо. Если с ней что-то случится, машина будет заблокирована во дворе и ей просто не дадут покинуть это место.

Интересно, чью свадьбу здесь празднуют и в каких отношения Джон Ноулз с давним приятелем ее отца? Что-то пугало и отталкивало Натали от всех членов семьи де Сантис. Она дружила в колледже с Сереной де Сантис, младшей дочерью Тео и Ванессы, но после одного случая прекратила любые контакты навсегда.

В гости к этим людям, да еще в таком виде она точно не планировала приходить.

5. Сюрпризы продолжаются

По мере того, как Натали вела свой рассказ, Джон гнал все быстрее. Он все время уточнял детали, задавал вопросы, о которых она сама не задумывалась, и о чем-то размышлял, сведя брови на переносице. Походил на атакующего грозного воина, отправившегося на поиски любимой женщины.

Вчера она наблюдала такую же картину, только с Алексом. И если к его чувствам она относилась с пониманием, то мотивы Джона вызывали непонятные ей жгучие эмоции и обиду.

Зависть. Она страшно завидовала Мишель. Смотрела украдкой на Джона, не в состоянии думать связно. Стоило ему обернуться к ней, она тут же отворачивалась, злясь на себя за эмоциональные порывы. Ярость накатывала к горлу, смешиваясь с несбыточными мечтами. И глубже дышать не помогало - его, Джона, запах, туманил и притягивал к себе еще больше.

Ее никогда не полюбит этот… нет, подобный Джону мужчина с разрушающей страстью, способной разбить ее лед.

Нет, рядом с такими мужчинами позволительно находиться исключительно роковым красивым женщинам. А она, увы, к таким себя не причисляла.

Параллельно Джон все время кому-то звонил и задавал короткие вопросы вроде: «Ты где?», «Есть новости?». Джон решал проблему на ходу. Натали знала, что он обязательно найдет Мишель, неважно, какой ценой.

Не хотела бы оказаться в списке его врагов.

Уже подъехав к Манхэттену, у него появился четкий план действий, которым он с ней делиться не собирался.

— Где ты живешь? - его обращение к ней, да и сам вопрос сбил с толку, и она сходу назвала свой адрес. Через некоторое время в полной тишине они зачем-то подъехали к ее дому.

— Тебе нужно переодеться и принять душ, чтобы взбодриться. Я не смогу ничего делать, если придется тащить тебя на себе, — заявил Джон. Опять же, удивляясь себе, она не стала спорить. Послушалась его, сражаясь со своими мыслями. И уже в лифте поняла, что поднимается домой вместе с ним.

— Почему ты идешь за мной? — возмутилась она. И заволновалась. К ней домой еще ни разу не ступала нога мужчин, кроме отца и Джейкоба. Но они не в счет.

— Прикажешь мне ждать тебя в машине? — Джон удивился. — И даже не угостишь кофе?

Натали ругала себя, на чем свет стоит. Куда делось ее воспитание? Видимо, испарилось вместе с чувством самосохранения, когда встретила этого типа. Она поклялась себе, что обязательно убьет Айзенберга за такое сводничество. Завербовать Ноулза, как же! Скорее она скатится на дно преступного мира, чем Джон начнет помогать ФБР.

У нее дома ждал сюрприз. Два сюрприза. Алекс и Майкл.

У Алекса были ключи. Она их лично дала ему, и попросила приехать днем и ждать ее, если не будет новостей о Мишель. Только вот она совершенно забыла об этом.

— Вау, Нэтти, да ты горячая штучка и малышка нарасхват, — шутливо шепнул ей Джон.

— Джон, прекрати, — приказала она ему, упрямо пряча глаза. — Я забыла, что просила Алекса приехать.

— Забыла? — взгляд почти черных глаз потеплел и заметно повеселел. — Ну, пока ты приводишь себя в порядок, у меня хотя бы будет очень приятная компания. Ты же в курсе моих отношений с ними двумя?

— Догадываюсь. Но ты подвешен на язык и обязательно что-нибудь придумаешь, — она зачем-то поправила ему борта на тренче. Прикосновение к Джону неожиданно успокоили ее. Она поняла, что переходит личные границы и это как-то неправильно, но не могла сопротивляться его дурманящей ауре. С ним хотелось быть рядом. Как странно.

— Оденься поудобнее. Нам предстоит рандеву этой ночью.

Конечно, эти слова он произнес уже в полный голос, обратив на себя внимание Алекса и Майкла, до этого увлеченно беседующих друг с другом и не заметивших прихода Джона и Натали.

— Натали? — с сомнением произнес Алекс, словно призрака увидел. — Ты таким образом решила поспать после бессонной ночи?

Она не знала, что сказать. Словно ее застукали за непристойным делом в самый неподходящий момент. И верзила, маячивший у нее за спиной, точно демон, уверенности ей не придавал.

— Что он здесь делает? — а это уже поинтересовался Майкл.

Эх, как же неприятно и осуждающе эти двое смотрят на нее.

— Это Джон, - нашлась Натали. Молодец. Гениально.

— Я в курсе, — оба сказали одновременно. Не даром были кузенами по материнской линии ирландцев. Оба к ней относились как к младшей сестре, хотя дальнее кровное родство с ней разделял только Алекс.

— Иди, я возьму их на себя, — шепнул ей на ухо Джон и бесцеремонно шлепнул пониже спины. Натали в любых других обстоятельствах, если бы это не стоило жизни Мишель, дала бы негодяю пощечину или…

Честно говоря, ей нравился Джон и его манера поведения. И да, она не прочь, если бы кошмара, случившегося с ней десять лет назад, не было. Тогда Джон наверняка обалдел бы от ее фантазий и мыслей по его душу.

Она послушалась и отправилась в душ. Холодный, чтобы остудить свой пыл. И зад, помнящий неожиданный шлепок.

Приложение. Семейные связи Натали Лагранж

6. Ведьма

— Натали рассказала, что случилось с Мишель. Я сочувствую, парни. Скажите, чем могу помочь? — обратился Джон к гостям Натали.

Давненько он не попадал в столь щепетильную и неловкую ситуацию. Алекс терпеть его не мог. Весьма взаимно. Все из-за Мишель. Джон, хоть и отпустил Мишель, практически не общаясь с ней, все равно психовал из-за ее выбора. Она скоро выйдет замуж за Алекса. Конте же ревновал в противовес любому здравому смыслу. Они старались не пересекаться, но все равно оставались друг у друга на виду из-за своей сферы деятельности.

Ладно, с Алексом он еще как-то мог находиться в одном помещении. Но с Бонаци? Джона неприятно поразила собственная реакция на него. И не из-за личности этого фэбээровца, нет. Из-за того, что он трется возле Натали. Да, можно было бы списать все на трагедию, объединившую их в одном месте и в одно время, но это ни черта не успокаивало Джона. Да, он четко отдавал себе отчет в том, что беспокоился не только из-за исчезновения Мишель. Внезапное появление Натали Лагранж в его размеренной жизни сбило с намеченного пути. Спокойного, ровного, проторенного. Без каких-либо потрясений. Не успел моргнуть, как оказался на одном пространстве со своими неприятелями. И единственное, о чем он мог думать — о женщине, спрятавшейся за дверью спальни. Шум открытой воды едва доносился до гостиной, но Джону этого хватило, чтобы живо представить Натали в душе, обнаженную, под теплыми струями воды, каплями стекающей по ее коже…

Черт, да что с ним происходит?

— Ты — ничем, — отрезал Алекс, вернув его на землю

— Что ты делаешь вместе с Натали? — спросил Майкл. Вот ничего общего с милой Мишель. Видно, что матери разные. Суровый сухарь, не обращающий ни на кого внимание и любящий только свою работу. Да и Джон с радостью сам бы ему задал подобный вопрос.

— А разве вас это как-то касается? — удивился Джон и отправился на кухню, посмотреть, чем питается Натали Лагранж, заодно сделать себе кофе.

— Еще как касается, — взорвался Майкл, проследовав за ним. — Не пудри ей голову.

— А то что? Или кто-то из вас позаботится о ней лучше меня? — Джон нашел в холодильнике только зеленое яблоко. Это все. Ни одного соуса даже. И замороженного полуфабриката. Молока или йогурта. Ноль. Но яблоком он не побрезговал и откусил сочную мякоть фрукта. Поморщился от кислого вкуса. Да, не густо. Неужели Натали из тех, кто вечно сидит на диетах? Ее фигуру с трудом можно было разглядеть за мешковатым черным костюмом. Сейчас опять наденет что-нибудь монашеское. А он, между прочим, с удовольствием бы ее поразглядывал в более откровенной одежде.

— Наверняка, — гордый братец Мишель взбесил Джона.

— Также как вы оба позаботились о Мишель? — прожевывая, поинтересовался он, как раз, когда зашел Алекс. Джон знал, что перегнул палку. Знал, и все равно вспылил. Эти два идиота никогда не смогут защитить кого-либо лучше, чем он. И да, оба виноваты в том, что Мишель похитили. Доверили жизнь одной хрупкой девушки под ответственность другой. Натали, хоть и казалась сама себе неимоверно крутой, на деле оставалась женщиной, которой любой мужчина атлетической комплекции способен причинить вред.

Нельзя так думать, но счастье, что только Мишель похитили, и Натали не пострадала. Каким бы крутым агентом ФБР она себя не мнила.

— Ты — ублюдок. Если ты знаешь хоть что-то, я с тебя шкуру спущу! — Алекс ринулся на Джона, но Майкл вовремя его остановил.

— Я не знаю, где Мишель. Если бы знал, она была бы уже дома. Странно, Конте. Я четыре года ее опекал, и с нее не упал ни один волосок. Но как только ты появляешься в ее жизни, на нее то покушаются, то похищают. Может, ты мне объяснишь, что происходит?

Джон от злости не знал, куда себя деть. Нашел в одном из шкафчиков кофе в зернах и загрузил его в довольно приличную кофемашину, что удивительно, потому что жилище Натали отличалось особой серостью, безликостью и отсутствием уюта. Впрочем, скорее всего, как вся ее жизнь. Неудивительно. С такими-то родственниками.

Алекс выглядел откровенно плохо. Видно, что больше суток не спал. Совсем поник. Обычно гордый и сильный, и, пожалуй, довольно опасный. Сейчас словно согнулся от неподъемного груза. На лице застыла гримаса боли. Он присел на высокий стул возле островка на кухне и схватился за голову.

— Я не знаю, что происходит. Это какое-то проклятие. Я выставил ей охрану, сопровождал ее лично везде, но с ней каждый раз случается беда. Но обещаю, как только я выясню, кто к этому причастен, не будет места на земле, где от меня спрячутся.

— Как только Мишель найдется, тебе стоит подумать, куда ее спрятать, пока все не уляжется, — порекомендовал Джон. Внезапно посочувствовал Алексу, ведь сам не находил себе места. Яркая и жизнерадостная Мишель могла оказаться сейчас в руках самых отъявленных негодяев. Беременная и совершенно беззащитная.

— Я смотрю, ты неплохо освоился здесь, — Майкл продолжал следить за ним, пока Джон наливал им всем кофе.

— Мы с Натали решили познакомиться поближе, — Джон усмехнулся. Она пришла к нему. Сама. Эта невозможная женщина, упрямая, скрытная, примчалась к нему, пускай по такому страшному поводу. Да, Джон давил на нее, излишне — он это понимал. Но иначе она увернется и снова от него спрячется. А он пока сам не знал, чего хотел от нее. И что он будет с ней делать.

Нет, не так. Знал. Но не уверен, что допустит это.

7. Соучастники (18+)

7.1

Натали украдкой от Джона спрятала пистолет за пояс джинсов под кожаной курткой. Интуиция подсказывала, что оружие не будет лишним. И нет, не для защиты от этого «слегка» ненормального мужчины. Она сама себе не верила, но желания отгородиться, спрятаться, насторожиться не возникало. Напротив, с ним рядом ей даже как-то комфортно. И совсем не страшно.

Умом Натали понимала, что это самый опасный человек из ее окружения. Взывала к инстинкту самосохранения, косясь на Джона. Глухо. Ощущение, будто они знакомы целую вечность. Настолько, что успели привыкнуть друг к другу.

Перепалка Джона с Алексом и Майклом у нее дома вызывала невольную усмешку. Надо же! Три потрясных мужика, как говаривала Мишель, у нее на кухне. Ссорились из-за нее. Да, они не ладили еще до сегодняшней встречи. Натали вспомнила, как при первом же знакомстве с Джоном, Майкл убеждал ее держаться от него как можно дальше. Но то, как Джон заступился за Натали получасом ранее, глубоко ей симпатизировало.

Джон ведет себя так, будто она ему интересна. Как такое возможно? Обещание выполнить любое ее желание тронуло до глубины души.

— Куда мы едем? — поинтересовалась она. Молчание угнетало. Хотелось отвлечься от своих мыслей.

— Есть одно место, где я смогу получить ответы на свои вопросы.

— Ааа, ясно.

Ну что за человек? То подшучивал и посмеивался, то слово из него не вытянешь. Вот на деле ей вообще не ясно. Что за пространный ответ? Джон не оборачивался на нее, внимательно следил за дорогой и о чем-то размышлял. Видимо, ее желание поболтать не совпадало с его желанием сосредоточиться.

Поболтать? Натали сама себе удивлялась. Но вместо разговоров отвлеклась на действия Джона.

— А почему мы заезжаем на подземную парковку? — Натали точно уверена, что это жилой небоскреб. Один из последних, построенных на севере Манхэттена. С верхних этажей можно увидеть кусочек залива и Централ Парка. Вспомнила рекламу агентства недвижимости и потрясающие видео с панорамами. Даже одно время приценивалась к жилью здесь. Но ее нынешняя квартира находилась ближе к ее работе, да и дома она почти не появлялась, поэтому как-то с покупкой недвижимости не срослось.

— Нужно сменить машину, — уже более конкретно ответил Джон. Логично. «Бугатти» стоимостью в несколько миллионов долларов слишком сильно привлекал внимание. Он аккуратно припарковался в определенном месте в подземке и предложил выйти.

Возле них стоял новый черный седан «БМВ» пятой серии.

Какой-то мужчина появился из-за колонны, заставив Натали напрячься. Но он просто пожал руку Джону, что-то тихо сказал ему, передал ключи от машины и также внезапно растворился.

— Кто это? — спросила Натали.

— Неважно, — Джон, похоже, вообще не настроен на разговоры или рассказы о происходящем. — Ты, кажется, хотела найти свою подругу?

Она кивнула.

— Остальное тебя не касается, — Джон пресек любые другие вопросы. — Садись в машину.

Натали поджала губы, чтобы ненароком не послать его куда подальше. Но она заключила с ним сделку. Значит, нужно идти до конца.

И дверью хлопнула чисто “случайно”, когда садилась. Джон недобро поглядывал на нее, но промолчал, тронувшись в путь.

Интерьер этой машины не такой роскошный и футуристичный, как в «Бугатти», даже показался излишне простым. Тем не менее, Джон все равно органично смотрелся за рулем. У него был свой особенный стиль вождения. Размеренный, уверенный, неторопливый. При необходимости мог резко собраться, свернуть или кого-то подрезать, а затем снова плавно мчаться вперед.

Да и в городе он ориентировался очень уж хорошо, не пользуясь навигатором, чем вызвал ее любопытство.

— Ты же из Лос-Анджелеса. Откуда знаешь Нью-Йорк?

— Не совсем, — он не согласился. — Я работал в Лос-Анджелесе. Сам я из Нью-Йорка. Родился и вырос здесь.

— А твоя семья?

— Не слишком ли много вопросов? — Джон наклонил голову и, поглядывая то на дорогу, то на нее, улыбнулся. — Еще скажи, что понравился.

— Даже если и так? — ей, конечно, хотелось зажмуриться и спрятаться из-за своего неспокойного языка. Но сказанного не вернуть. Однако его реакция ее удивила. Он вмиг посерьезнел, немного помолчал, снизил скорость перед светофором и остановился.

7.2

‼ Внимание! В сцене есть упоминание и название наркотических средств, а также завуалированная сцена насилия. Автор сугубо против любых средств, воздействующих на ЦНС и любого насилия над людьми.

Берегите себя и своих близких!

— Я точно не тот, кто тебе нужен, Нэтти, — тихо сказал он.

И он говорил абсолютную правду.

Они принадлежали разным мирам, хотя с виду казалось, что у них общий круг знакомств.

На деле Джон погряз в делах своего отца так глубоко, что не знал, возможно ли выбраться из этой трясины. Связь с женщиной-агентом противоречила бы всему его жизненному укладу. Они из параллельных вселенных, которые пересекались в очень редких случаях, вроде сегодняшней встречи. Или их очень запоминающегося знакомства.

8. Рыцари и герои

Свет фар на мгновение ослепил ее. Натали защитила глаза ладонью и взглянула на подъехавший автомобиль. Алекс. Наконец-то.

Джон все это время увлеченно что-то просматривал в телефоне и практически не разговаривал с ней. Да и Натали охватило волнение. Не могла ни о чем думать. В воображении всплывали образы о том, что могло произойти с Мишель. Один сценарий кровавее другого. В какой-то момент она даже открыла окно, чтобы отдышаться. После долгожданного дождя веяло свежестью и сыростью. Воздух очистился, проникал в легкие и бодрил.

Рекорд без сна у нее был четверо суток, но тогда она чуть умом не тронулась.

Сейчас она не спит уже вторые сутки, не теряя бодрости. Напротив, даже представить не могла, как можно уснуть со всеми этими ужасами, что она себе напридумывала.

Джон оторвался от телефона и взглянул на вышедшего из машины напротив Алекса.

– Останешься? – поинтересовался он у Натали, заглушая заведенный мотор.

Он что, правда думает, что она останется в стороне, пока они вдвоем будут строить из себя рыцарей и героев?

– Я с вами, – выпалила Натали перед тем как выскочить из машины. Не дай бог еще запрет ее.

Алекс стоял, засунув руки в карман кожаной куртки. Хмурился.

– Что за игры, Ноулз? – негромко, но звучно задал вопрос Алекс, когда тот поравнялся с ним. Натали присела на капот машины Джона и не могла оторваться от представшего перед ней зрелища.

Эти двое мужчин словно вылеплены из одного теста. Похожи, как родные братья.

Алекс в темно-синих джинсах, облегающих сильные длинные ноги, серой футболке и черной кожанке, подчеркивающей широкие плечи, выглядел значительно моложе своих тридцати пяти. Черные блестящие волосы идеально зачесаны в модную прическу. Прищуренные темные глаза уставились в немом укоре на оппонента.

Сердце Натали разбивалось на части, глядя на то, как страдает Алекс. Если в ее воображении столько ужасов о Мишель, то она боялась представить, что творилось в его голове.

– Поможешь мне вытащить отсюда Мишель, или нет? – грубо ответил вопросом на вопрос Джон. Чуть выше Алекса. И немного мощнее. Опаснее. Если бы она встретила их обоих в первый раз в жизни именно сейчас, то решила бы, что Джон – старший брат. Высокий лоб, линия бровей, темные, почти черные глаза с похожим разрезом. Профиль у обоих идентичный. Правильный, аристократичный с выступающими скулами и прямым носом. Только вот Алекс похож на утонченного аристократа, а Джон – на сурового воина. И имелось еще одно очевидное отличие – у Джона светлые русые, чуть выгоревшие, волосы.

Их сходство застало врасплох.

Оба потрясающие, великолепные и харизматичные мужчины, от которых захватывало дух.

И оба принадлежали Мишель.

Натали с тоской смотрела на Джона. Он скрестил сильные руки, приготовившись спорить. Ткань тренча натянулась, обрисовывая мышцы Взглянул на Алекса исподлобья, а длинная светлая прядь волос выбилась и упала на глаза. Вернул прядь на место, зачесав назад пятерней мягкие волосы.

– Так и знал, что вы оба затеваете что-то, – Алекс внезапно подошел к Натали и коршуном навис над ней. – Ладно, от этого типа можно ждать, что угодно. Но ты, Нэт? О чем ты думала?

Джон вклинился между ним и Натали, своим присутствием заставив Алекса сделать шаг назад. Такое проявление заботы удивило ее. Впервые кто-то вот так вот ее защищал. Алекс бы не причинил ей боли и ни за что бы не обидел. Но Джон этого знать не мог.

Искры агрессии между ними двумя стали почти осязаемыми и подогревали сырой воздух

– Нужно спасти Мишель, Алекс. К сожалению, другого способа нет, – лучше пусть он злится на нее. Не на Джона. Он ни в чем не виноват, напротив, помогает. Это ее ошибка. Она потеряла Мишель. – Ее держат предположительно на там складе. Мы…

– Мы? – взорвался Алекс. – Ты серьезно думаешь, что я позволю тебе туда зайти?

Обидно это слышать от него, ведь он прекрасно знал о ее способностях и навыках. Да и не в таких переделках оказывалась. Вместе с ним напару.

– Почему не позвонила Майклу?

– Потому что он федерал и жутко принципиальный. Хочешь светопреставление? Нам нельзя создавать лишнюю шумиху, – Натали обхватила себя руками и поежилась от холода, взглянув на часы. С момента похищения прошло уже тридцать четыре часа. Слишком много! Кожаная куртка не спасала от заморосившего дождя. Еще минуту препирательств, и она одна пойдет на склад.

– А ты как будто не федерал? – буркнул Алекс.

– Уже нет.

– Что? – Алекс и Джон задали вопрос синхронно. Взгляд Джона даже как будто потеплел, но она не строила иллюзии.

– Сколько вам, двум истуканам, нужно еще времени? Или каждый по очереди мне допрос устроит? Может, делом займемся?

Натали оттолкнулась от машины и пошла вперед по дорожке к небольшой пристройке у склада. Джон говорил, что это офисное помещение и для проникновения лучше места не найти. Она задела плечом Алекса и получила легкое удовлетворение от своей маленькой мести. Он уже потянул руки, чтобы схватить ее и затолкать к себе в машину. Правда этому снова помешал Джон, отвлекая внимание на себя.

9. Путь за черту

Джон прижимал к себе израненную хрупкую женщину. Мишель. Его малышка. Настрадалась и натерпелась из-за его дьявольской семейки. Сколько это еще будет продолжаться? Если бы не Натали, он бы даже не узнал, что Мишель попала в беду.

Натали.

Джон остановился возле машины Алекса. Тот открыл переднюю пассажирскую дверь в ожидании, что Джон аккуратно разместит девушку на кресле.

Но он обернулся в поисках Натали. Ее нет.

– Где Натали? – он сам не узнал свой охрипший от волнения голос.

– Проклятье! Она же бежала за нами! – надо отдать Алексу должное. Реагировал быстро. Не медлил и уже побежал обратно.

– Конте! – окликнул его Джон. – Вези Мишель в больницу. Придумай что-нибудь. Скажи, что тебе отправили анонимное сообщение и ты нашел ее на заброшенном складе.

Джон усадил Мишель на переднее сиденье. Сердце кровью обливалось от того, что ей пришлось вынести. Мишель годами озаряла его своим светом и добром. Ценила его, да. Была предана и любила, но только как друга. Сейчас ее потрясающе красивое лицо покрыто кровоподтеками и ссадинами. Он провел пальцами по ее скулам и пообещал, что обязательно отомстит за нее. Позже. А сейчас он вверял ее другому мужчине, кого она по-настоящему любит.

Ради другой, с прозрачными серыми глазами. Той, что защитила его от пули.

– Я вытащу Натали, – пообещал Джон Алексу, закрыв пассажирскую дверь. Тот с серьезным видом кивнул и сел за руль.

А что если она не только защитила его, но и приняла пулю на себя?

Вот почему перебросила пистолет в левую руку. Дерьмо!

От осознания собственной тупости и бессилия, Джону стало совсем дурно.

Вернувшись на склад в разъяренном состоянии, он прикончил еще нескольких ублюдков, попавшихся ему на пути. Им хоть и дали приказание стрелять на поражение, но они представляли из себя дохлых наркоманов, которые даже не могли оказать нормальное сопротивление. Тьфу ты! Если это дело рук Чеза, то у него большие проблемы. Все пытался заполучить авторитет, как у Джона, разбрасываясь деньгами, но не понимал, как собрать вокруг себя преданных и сильных людей.

В агонии своей ярости, Джон чуть не пробежал мимо.

Если бы не вывалившийся труп у одной ниши.

Джон молился. Заметил длинный хвост Натали и легкое ругательство. Он преодолел расстояние до нее за несколько шагов.

Натали в сознании. Сидела на полу, прислонившись к углу. Бледная, но живая. По ее кожанке сочилась кровь где-то на уровне плеча. Рана не смертельная.

Сам не понял, как ноги его вели. Такого ужаса он давно не испытывал. Он только начал узнавать Натали. Он мечтал о ней много недель и дней, не решаясь на более серьезные шаги, а сегодня чуть не потерял! Припал на колено возле нее, пытаясь отдышаться и собраться с мыслями.

– У меня магазин пустой, – пробормотала она. – Ты вовремя пришел.

Как он мог оставить ее здесь? Идиот! Увидел раненую Мишель и все! Пелена перед глазами.

– Я думала, ты уже мчишься по дороге в больницу спасать свою любимую женщину, – он услышал в ее голосе нотку обиды. Джон заслуживал не только это. Натали окажет ему милость, если сама его здесь подстрелит и бросит.

– Это любимая женщина Конте, а не моя. Пусть он и разбирается, – он проверил свои патроны. Еще два. Плюс запасной магазин есть. Но у них с Натали разный калибр. Значит, его пистолет один на двоих.

– Все-таки вы, парни, меня удивляете, – несмотря на простреленное плечо, у Натали оставались силы для сарказма. – Я представляла, что вы сидите в своих скучных офисах и душных костюмах с утра до ночи и какие-то бумажки подписываете, ублажая акционеров. А вы, оказывается, вон как развлекаетесь. Пожалуй, стоит прислушаться к отцу и рассмотреть какого-нибудь хлыща в костюме в качестве спутника жизни. Может не умру от тоски и однообразия.

Натали сглотнула, облизнув губы.

Джону нужно вытаскивать эту язву отсюда, пока она совсем не истекла кровью.

– Я тебя сейчас подниму и возьму на руки.

– Не надо. Я сама в состоянии идти. Подумаешь, пару царапин. Не ноги же прострелили, – она заткнула пустой пистолет себе за пояс, поморщившись.

Джон заподозрил неладное. Он наклонился к ней и раскрыл кожанку. Твою ж мать! Две пули! Помимо простреленной руки, Натали получила ранение в ключицу, когда спасала его, заслонив собой. О чем она только думала? Еще чуть-чуть и пуля задела бы артерию… или его сердце, промедли она хоть на секунду.

– Нэт! Ты спятила под пули бросаться? – Джон не в состоянии пересилить свой гнев. Сумасшедшая!

– Ты обещал мне отпуск, а как бы ты исполнил мою мечту, если бы умер? – отшутилась она.

Натали делала его слишком уязвимым. Чересчур эмоциональным. Он испытал весь спектр чувств от ее слов – от необъятного ужаса и разрушающего бешенства до безмерной благодарности и какой-то теплой глубокой нежности. И этого пугало его до чертиков.

– Милая, после такого, я с тобой хоть на край света, – пообещал Джон, тихонько поднимая ее на ноги. Она встала, отстранившись от его рук. Скрюченная и ворчливая.

10. Суррогат настоящей боли

10.1

В больнице, чтобы не пугать медперсонал и посетителей, он накинул на плечи Натали свой тренч. Приобнял ее за талию. В случае чего, он успеет ее подхватить.

Поднявшись на третий этаж на лифте, они столкнулись с Алексом.

– Натали, ты как? – забеспокоился кузен, и хотел было помочь и забрать ее, но она инстинктивно прижалась к Джону и покачала головой.

– Найди хирурга, – потребовал Джон, стиснув ее сильнее. Ликовал, что она не убежала и осталась с ним. Не отталкивала его больше.

Алекс позвал медсестру. Она проводила их в отдельную палату молча, не задавая вопросов. Никаких бумаг и записей страховки.

Джон забрал тренч и помог Натали снять куртку. На ней осталась водолазка. Самым безопасным и безболезненным способом раздеться были бы ножницы.

– Джон, если тебя увидят, то будут допрашивать, как свидетеля, – с его поддержкой ей удалось присесть на кровать-трансформер.

– Ты хочешь, чтобы я ушел? – он бы так и сделал, если бы она попросила. Понимал, какому риску она сейчас подвергает себя. Но от этой мысли стало совсем тоскливо и горько.

– Нет, Джон. Не уходи, пожалуйста, – взмолилась она, схватив его за руку и прижав к мягкой груди. У нее посинели губы и сильно затрясся подбородок.

Да где же проклятые врачи?

К его облегчению, в кабинет вошел хирург. Джон его узнал. Сам не раз пользовался его услугами, но контакта с ним не держал. Обычно встречались случайно. Этот старый волк продавался за хорошие деньги. Ну надо же, Конте умеет подыскивать людей.

– Представьтесь, пожалуйста, мисс… – попросил доктор.

– Смит, – ответил Джон за Натали. Она фыркнула. Но на споры сил не хватило

– Мэм, вам стоит успокоиться.

Ее трясло.

– Ранения неглубокие. Я дам вам обезболивающее и вколю анестетик, – голос врача казался мягким, но Натали от его вкрадчивой интонации накрыла легкая волна смятения.

– Нет! – воскликнула она.

– Простите? – врач не понял ее отказа.

– Не нужны мне анестетики. И обезболивающие тоже.

– Натали! Хватит дурачиться, – пригрозил Джон. Она посмотрела на него полными боли глазами.

– У меня на них непредсказуемая реакция и возможна аллергия, – сбивчиво объяснила Натали.

– Но вам едва ли понравится вся эта процедура… – заладил доктор.

– Джон, не уходи, пожалуйста, – ее накрыла паника. Слезы потекли по ее щекам таким потоком, что у него сердце едва не остановилось. Он взял стул, сел рядом и сплел свои пальцы с ее ледяной ладонью.

– Доктор, делайте все, что нужно без анестезии, – попросил Джон.

– Я могу заморозить при зашивании. Так можно? – предложил последний вариант.

– Да, спасибо.

Вряд ли это хоть как-то облегчит то, что ей предстоит.

– Теперь мне нужно снять с вас одежду, – врач достал ножницы со столика с инструментами и принялся разрезать ткань водолазки, оголяя живот.

– Позовите женщину-врача, – взбрыкнула она. – Не трогайте меня.

– Мисс Смит, я вас не касаюсь. Это ножницы. Если вы хотите давать показания в полиции, то я позову женщину-врача, без проблем.

Похоже, хирург не часто сталкивался с такими капризами у пациентов с огнестрельными ранениями.

– Нэт, я здесь. Не переживай. Ничего не случится, – Джон крепче сжал ее ладонь, надеясь вселить в нее хоть капельку уверенности.

– Вы с врачом увидите меня голой, – она очень наивно и по-детски нелепо переживала. Он еле поборол желание прижать ее к себе и покачать на руках, пока она не успокоится.

– Ничего подобного. Это разве голой быть? Ты в бассейне меня в более обнаженном виде разглядывала. Забыла? – пошутил он, отвлекая ее от ножниц врача.

– Разве такое можно забыть? – Натали, вопреки происходящему, прикрыла глаза и улыбнулась. Все-таки он ей нравился. Почему же тогда шарахалась?

Хирургу удалось, наконец, освободить ее от водолазки и бюстгальтера. Джон тут же накрыл ее грудь простыней. Нечего тут врачу пялиться. Даже если его это не интересовало. Джону так спокойнее.

– Мисс Смит, вам есть, кому привезти одежду?

– Я привезу, – ответил за нее Джон.

– Вот еще. Ты будешь рыться в моем белье, – возмутилась Натали, привстав с кровати. Джон мягко толкнул ее обратно.

– Там нет ни одного предмета белья, которого я бы в своей жизни не видел. Где ключи?

– В куртке, – сдалась Натали, тяжело вздохнув. – Почему Мишель?

– Что значит «почему Мишель»?

– Почему возле таких женщин как Мишель крутятся мужчины? Их любят, оберегают. Спасают. Защищают. Убивают ради них драконов. Вокруг Мишель кипят страсти и проблемы.

– Все проблемы из-за женщин в принципе, а Мишель одна из, – ему не нравилась тема для разговора, но пока врач осматривал окровавленные раны и подбирал инструменты, пришлось как-то дальше вести диалог с Натали.

11. Будьте вы прокляты

Натали в своем полубредовом состоянии ощущала только приятный запах и тепло. Впервые мужские руки на ее талии не вызвали в ней приступа паники. А может потому что у нее совсем не осталось сил на сопротивление? Плечо горело и будто отрывалось от плоти.

Она плохо понимала, как шла. Джон… это ведь Джон, правда? Конечно, он. Вел ее по больнице, а она концентрировалась только на том, чтобы передвигать ногами. Но вот когда легла на больничную койку, сознание снова просыпалось яркими вспышками между беспамятством.

Доктор, противный и мерзкий — видела его глаза. Алчные, продажные. Она чуяла отвратных людей за километр и этот… и этот был одним из них. Да, он прямо сейчас спасал ее жизнь, но в тот момент ей хотелось отрубиться и не видеть его рук на своей коже.

Она вспомнила и другого врача, убеждающего, что с ней ничего не случилось, что она все придумала. Что ее просто сбила машина. Он также улыбался и она знала, да-да, знала, он уже совершил звонок и ждет тех, кто придет за ней и завершит начатое.

После… беспамятство… машина… Лиззи, ее родная, любимая Лиззи, пускай с ней дороги слегка разошлись, но она… эта удивительно крепкая малышка спасла ее, уберегла. Спрятала и нашла другого врача. Женщину, которая, напротив, убеждала ее, что все поправимо, что надо дать показания. А Натали… она…

— Мисс Смит, вам есть кому привезти одежду? — вырвал из забытья этот докторишка. Противный, мерзкий. Поскорей бы убрал от нее руки!

Почему он называет ее мисс Смит?

— Я привезу, — вызвался Джон.

Зрение обрело четкость. Его присутствие рядом пробуждало к жизни. Что?

Она испугалась, что он увидит все самое сокровенное. Ее личная жизнь, которую она прятала в шкафу. Вернее, ее отсутствие. Ведь с ней рядом никогда не было кого-то вроде Джона. Сильного, уверенного, способного взять на себя все проблемы.

Он держал ее за руку, а у нее текли слезы из глаз. Непонятно из-за чего. Все внутри смешивалось от обжигающей боли в плече и… сожалении… Мишель… она жива и с ней рядом сейчас Алекс, а потом, когда из Натали вытащат пули, Джон уйдет… он как защитный кокон, укроет Мишель, спрячет ее, найдет всех ее неприятелей и у нее все будет хорошо…

А Натали… Натали снова будет одна, не в силах терпеть кого-то рядом возле себя… ведь такие мужчины, кого она могла бы полюбить, возможно, окружают только Мишель.

— Почему Мишель? — выпалила она вслух, отвлекаясь от манипуляций врача с ее раной в ключице.

И она слышала, и даже понимала ответ Джона… но спустя время ни за что не вспомнит. И она кричала. От боли и обиды. Будь они прокляты все! Прокляты!

12. Красавец и чудовище

Натали проснулась, услышав, как открылась дверь. Засунула руку под подушку. Где пистолет? Она тут же открыла глаза и поморщилась от яркого света, лившегося из больничных окон. Дождь сменился ярким весенним майским солнцем.

Она увидела лишь широкую мужскую спину, обладатель которой пытался покинуть палату.

– Джон!

Он вздрогнул и хмуро уставился на Натали. Успел переодеться. В футболке с треугольным вырезом, блейзере и узких брюках выглядел как плейбой на вечеринке. Конечно, все черного цвета.

– Ты не спишь? Я тебе тут одежду привез. Ключи в сумке, если что, – сказал и снова засобирался уходить.

Что? Так просто? После всего того, что они вместе пережили?

Натали заволновалась. По-хорошему ей нужно было отпустить Джона Ноулза туда, откуда он пришел. Забыть. И сделать вид, что они всего лишь знакомые. Слишком разные, слишком покалеченные своим образом жизни, слишком неправильные, слишком…

Нет, отпустить его сейчас – подписать себе приговор на бессонные ночи и сожаления до конца своей жизни. А она не так много грехов совершила, чтобы платить столь высокую цену.

– Помоги мне одеться, – первое, что пришло ей в голову.

Натали сама от себя обалдела.

Как она это себе представляет?

Джон от такого предложения немедленно закрыл дверь и обернулся. Его брови взлетели от удивления. Он даже несколько раз моргнул.

– Еще вчера ты боялась, что я увижу твою грудь, – напомнил он.

– Ты ее увидел, я не питаю иллюзий на этот счет, – что за демон в нее вселился? Она что, опять флиртует с ним?

– Ладно, шутки в сторону. Тебе рано вставать с кровати. Неделю будешь восстанавливаться. О тебе тут позаботятся, – его настроение совсем не нравилось Натали. Конечно, поводов для радости нет. Но и прощаться с ним вот так она не намеревалась.

– Бросаешь меня? – ее голос слегка дрогнул. Зачем она унижается? Очевидно, что она не вызывает у него никакого интереса.

– Что ты имеешь в виду? – Джон наклонил голову, озадаченный формулировкой ее вопроса. Он прав. Чтобы кого-то бросить, нужно вначале кого-то заполучить. А они чужие люди друг другу.

– К вечеру здесь будет огромная куча людей – от переживающих родственников, до всех федералов, причастных к поиску Мишель. Нужно держаться легенды, что ее «случайно» нашел Алекс. Нас здесь не было и быть не могло, – последняя попытка призвать его к здравому смыслу.

– Бюстгальтер я не брал. Все равно надеть не сможешь, – единственное, что он произнес в ответ на ее доводы.

Натали рассмеялась. Они скатились до шуток с обнаженкой. И дело даже не в его словах, а в выражении лица. Джон говорил с опаской, словно проверял, как далеко она может зайти.

Вопреки ожиданиям, помощь Джона ей почти не понадобилась. Рука адски болела, но одеться кое-как смогла. Джон привез ей самый мешковатый спортивный костюм. Штаны размером с парашют и толстовка длиной до колен. Где он его откопал? Могла поклясться, что он еще из тех времен, когда ее звали Толстушкой Нэт. Она оставила этот костюм в память о том, какой она больше никогда не будет.

– Черт, – выругалась она. Штаны отказывались держаться на бедрах и просто сползали. Джон, до этого тактично смотревший в окно, обернулся как раз в тот момент, когда она подтянула шнурки, держа за них брюки.

– Это точно твоя одежда? Квартира вроде твоя.

– Ни черта ты не разбираешься в одежде, – недовольно проворчала Натали, поддаваясь отчаянию. Джон пришел на помощь и завязал ей шнурок на брюках так плотно, что можно было даже ходить.

– Извини. Времени было мало. Взял первое, что попалось под руку.

Что? Этот костюм находился в самом укромном и потаенном уголке ее гардеробной.

Впрочем, его руки на ее талии, ловко завязывающие бантик, путали ее сознание. Она не могла ясно мыслить. Костюм картошки – значит костюм картошки. Ничего страшного.

– Вечно мы вместе как красавец и чудовище, – проворчала Натали, понимая, что внешний вид оставляет желать лучшего. Она слегка отстранилась, когда он поправил на ней толстовку и застегнул молнию до конца.

– Это позволяет мне держаться от тебя подальше. Ты же боишься, что я на тебя наброшусь, – злобно парировал он, поскольку Натали и впрямь дергалась, стоило ему дотронуться до нее.

– Не боюсь. Это инстинктивно, – она говорила правду. Ей нужно время, чтобы можно было полностью кому-то довериться. Джона она знала не больше суток.

– Что произошло в твоей жизни, Натали? – в его глубоких черных глазах что-то проскользнуло. Жалость? Он ее жалел? Вот уж спасибо. Она и сама за себя прекрасно может постоять.

– Ты правда хочешь это знать? Готов вникать в детали? Судя по всему, ты мечтаешь как можно быстрее оставить меня и укатить в закат, – вспылила Натали. Зачем ему знать о ее прошлом? Чтобы помимо жалости он начал испытывать отвращение?

– Верно, не хочу, – Джон еще хуже обиделся и широкими шагами пошел прочь от нее. Натали тем не менее, поплелась следом за ним с сумкой. Домой же она так не доберется. Можно, конечно, вызвать такси, но… где ее телефон? Пистолет? Одежда? Натали попыталась открыть больной рукой сумку, но от резкой боли с грохотом выронила ее.

13. Слишком

Она слишком близко. Слишком ранима. Слишком женщина. Слишком… Джон на секунду прикрыл глаза. Ему не нужны эти эмоциональные качели в его нынешнем положении дел.

– Отведи меня к Мишель, пожалуйста, – тихо попросила она. Что это за новая для нее интонация? Куда делась язва? Или она переживала за его реакцию?

Мишель. Джон находился в полнейшем раздрае. Впервые в жизни, пожалуй, он пожалел, что не может заглушить боль алкоголем. Малышка Мишель пережила кошмар. Врачи говорили, что похитители били ее по животу перед тем как вызволить ее. Издевались над ней.

После того, что пережила Натали, когда с нее вытаскивали пули без анестезии, Джон едва держался, хоть и боролся со вспышками агрессии. Ее страдания вызывали одно желание - найти, убить, уничтожить. Всех, кто обидел в прошлом Натали.

Но с этим он еще как-то мог совладать. Но когда врач в коридоре шепотом рассказал о том, что произошло с Мишель Роулэнд, Джон больше себя не сдерживал.

Он вернулся лишь к одиннадцати утра. Конте, судя по всему, выложили крупную сумму денег - репортеры не осадили здание городской больницы. Адвокаты Алекса не пускали ФБР и полицию до тех пор, пока Мишель приходила в себя.

Время поджимало. После обеда здесь начнется армагеддон.

Джон понимал, что Натали рассуждала правильно, и нужно выбираться отсюда, как можно скорее. Вместе.

Но как он мог находиться рядом с ней, когда она за день научилась жонглировать его чувствами? Еще пару часов и он прикипит к ней так, что похитит и увезет на какой-нибудь остров, не спрашивая ее желания.

Он слишком долго держал даже в тайне от себя желание сблизиться с Натали Лагранж. Тянуло к ней. И он пытался, по-честному пытался разорвать плетущиеся в темноте и тишине, словно змеи, нити к этой женщине. Ее сила, ее прямолинейность, чувство юмора в совокупности с какой-то наивностью и девчачьей растерянностью сметали в нем все барьеры.

Им нельзя быть вместе. Нельзя. Нельзя. Нельзя.

Джон, превозмогая стыд и страх, открыл дверь в палату Мишель и пропустил Натали вперед.

Темноволосая богиня не спала. Увидев своих посетителей, просияла в улыбке. В целом выглядела хорошо, учитывая, что с ней произошло.

Мишель не заметила присутствия Натали и сразу обратилась к нему.

– О, Джонни, это ты? Алекс сказал мне, что если бы не ты, меня бы никогда не нашли

Алекс тоже находился в палате. Но не перечил, когда невеста протянула руки к другому мужчине. Джон бросил сумку и отпустил руку Натали. Ноги сами понесли его к этой жгучей красотке, которая даже в больнице после пережитого ужаса умудрялась выглядеть так роскошно и сексуально, что у него дыхание сбилось. Большие и несчастные изумрудные глаза выражали всю боль, что пережили за последние сутки. Он наклонился, чтобы вытереть слезы с ее лица, а она все плакала и плакала.

– Все хорошо, Мишель. Тебя больше никто не обидит. Я обещаю тебе.

Она кивала головой и продолжала плакать.

Джон должен был защищать ее. Она слишком много сделала для него. Была рядом в самые тяжелые моменты. А он? Когда ей нужна была его помощь, его рядом не оказалось. Да он даже и не знал, что она пропала! Никто не сообщил ему! Никто, кроме Натали…

– Бедная девочка, – он присел к ней на кровать и прижал ее к груди. Сердце ходуном стучало о ребра. Страх за ее жизнь продолжал волнами накатывать на Джона. Если бы они не нашли ее… – Все закончилось, слышишь?

Он убеждал Мишель или себя? Нифига не закончилось, Джонни. Все только начинается.

– Пожалуйста, будь благоразумнее. Этот хмурый тип, что сидит рядом и думает, как мне шею свернуть, любит тебя. Не заставляй его беспокоиться о тебе еще больше. Если он говорит сидеть дома, значит, сидишь дома. Так нужно, понимаешь?

– Мне нужно спасти малышей. Близнецы, Джонни.

Она прижималась к нему, ища защиты. Знала, всегда ведь знала, что с ним в безопасности. Но сердце отдала другому. Алекс должен был ее защищать. Должен! А налажал не хуже самого Джона.

– Это прекрасно, Мишель. Береги себя и их. Люблю тебя, – он обхватил ее чарующее нежное лицо своими грубыми ладонями и поцеловал в лоб, надеясь вселить в нее хоть чуточку надежды..

– Хорошо. И я тебя, – она улыбнулась сквозь слезы, осветив пространство вокруг.

Джон не мог больше это выносить. Ему нужно срочно уйти отсюда. Он встал и, не замечая ничего вокруг подошел к двери. Но напоследок не удержался от язвительности и бросил, обернувшись:

– Если Конте тебя будет обижать, ты знаешь, что ты всегда можешь обратиться ко мне.

Джон вышел раньше, чем Алекс в гневе бросился за ним.

Но смелая и, похоже, отчаянная Натали поймала Алекса, пока Джон медленно брел по коридору и боролся сам с собой.

– Алекс, нет! – прикрикнула Натали. – Не смей.

– Он и правда думает, что я спокойно буду сидеть и слушать?

Поделом тебе, Алекс Конте. Высокомерный, заносчивый и слишком самоуверенный. Не смог защитить свою женщину! Не смог! Со своими связями и возможностями.

– Ты что не слышал? Джон попрощался с Мишель и доверил ее тебе.

14. У нас свидание?

14.1

Натали откинулась в кресле и улыбнулась, принимая правила его игры. Она не хотела лезть в его душу. Да и сама едва ли в том состоянии, чтобы о чем-то говорить. У молчания своя прелесть. Не нужны слова. Зачем? Когда можно одним лишь взглядом касаться его рук, вспоминая, как уверенно и крепко они могут удержать, если ноги не держат. Вдыхать его древесный чувственный и дикий запах, будоражащий в ней новые желания. Она закусила губу, прикрыв на мгновение глаза. Даже сквозь музыку она точно могла воспроизвести в голове его голос. Ругающийся или смеющийся. А может, особо нежный, когда назвал ее «милая»?

Джон как будто прочел ее мысли и обернулся с предостерегающим прищуренным взглядом почти черных, но нет, антрацитовых глаз, отдающих едва заметной синевой. Что за мужчина! Жаль, что ее отклонения и травмы прошлого не позволят быть рядом с ним.

Она надеялась, что жизнь никогда не столкнет их друг против друга. Она не выстоит, не выдержит. Сдастся, если придется. Пойдет убивать вместе с ним. Лишь бы можно было вот так молчать и погружаться в эти новые для нее чувства.

Обратив внимание, что они ехали в какую-то другую сторону от ее дома, Натали забеспокоилась.

– Мой дом севернее.

– Я знаю. Я везу тебя не домой.

– Джон, ты меня не пойми неправильно. Я в принципе готова с тобой в любом деле поучаствовать, но я немного не в форме сейчас, – Натали на секунду представила, что может быть в его списке дел на сегодня. Спасти принцессу. Было. Даже две. Поквитаться с разбойниками. Что там еще на повестке дня? Мафиозная сходка?

– Женщина, успокойся со своими геройскими замашками, – теперь его голос звучал мягко. – Расслабься. Мы едем в обычное кафе с нормальной едой. Есть хочу.

Действительно. Почему бы не устроить пир после спасения принцессы. Типично так. По-мужски.

– Я бы в таком виде лучше бы не появлялась нигде, кроме дома, – Натали представила себя в модном месте Манхэттена в этом недоразумении, которое называлось одеждой. Ладно, будет косить под современных подростков в костюме оверсайз.

– Не думай об этом. В кафе, кроме нас, никого не будет. Потом сразу же отвезу тебя домой. Обещаю.

Натали взволнованно расчесала спутанные волосы пальцами.

– Тебе не нужно так утруждаться. Я бы поела дома.

– Не выйдет. Из еды у тебя было только яблоко, но я его съел еще вчера. После этого, кажется, я не ел. А ты и к завтраку вчера не притрагивалась. Если честно, я уже еле на ногах держусь. Ты так вообще кучу крови потеряла.

– Могли бы заказать и поесть у меня, – предложила она последний здравый вариант.

– Я не готов оставаться с тобой наедине у тебя дома, Натали. Это ни к чему хорошему не приведет, – сурово отрезал Джон.

– Кафе, так кафе, – она обомлела от его прямолинейности. И честности. Редкое качество. Джон весь такой. Прямолинейный, упрямый, немного злобный. Интересно, бывают ли в его жизни спокойные, размеренные и счастливые дни? Если да, то каким он становится в этот момент?

Джон привез ее в итальянское кафе на юге Бруклина. Неприметное местечко на цокольном этаже с банальной устаревшей вывеской «Синьор Джованни». С усатым итальянцем вместо логотипа.

Уютный и компактный зал с темным и теплым интерьером настраивал на романтичный лад. Их встретил официант в черном жилете и с букетом красных роз.

– Это для синьоры от нашего заведения, – молодой юноша лет шестнадцати, ниже ее ростом, перешагивал с ноги на ногу.

– Джуниор, что это ты вытворяешь? – проворчал Джон, но Натали такое внимание очень польстило. Она забрала цветы из рук паренька и поблагодарила его с нежной улыбкой. Парень просиял и смылся куда-то на кухню. Натали услышала итальянскую громкую речь вдалеке. Джуниор делился впечатлениями от знакомства с кем-то из коллег.

– Прости. Я попросил приготовить нам обед. Персонал меня неправильно меня, – Джон прятал глаза от нее. Но Натали увидела за его спиной накрытый столик между двух обитых велюром синих диванчиков. Белая скатерть, свечи, шампанское в ведерке.

– Хоть бы предупредил меня, что у нас свидание, – Натали чувствовала себя максимально неловко, однако находила сложившуюся ситуацию забавной. Особенно если посмотреть на ее одежду.

– Сейчас я скажу, чтобы убрали.

– Нет! – Натали осеклась, удивив его слишком громким возгласом. – Шампанское, пожалуй, лишнее, – добавила она, смущаясь.

Джону ничего не оставалось, кроме как проводить ее до столика.

Натали прикинула, когда она в последний раз была на свидании. Полгода назад, не меньше. Она даже встречалась около недели с довольно симпатичным сыном одного банкира, с которым ее познакомила бабушка.

Ну, как встречались. Он пытался ее обнимать и целовать. А она превращалась в его обществе статую. Закончилось все ужасной сценой. Он ее оскорбил и бросил, а она даже не могла пошевелиться. Помнила, как той же ночью устроила девичник с Лорен и Мишель, чувствуя невероятное освобождение. Больше попыток наладить свою личную жизнь у нее и не было. Да даже на эти «отношения» она согласилась, чтобы успокоить бабушку. Она сильно переживала за свою «маленькую принцессу, которая так много работает».

Сон...

Монстры тянули её вниз, впивались острыми когтями в ее кожу, разрывая плоть. Она тонула в вязкой жидкости. Чем больше пыталась выбраться, тем глубже погружалась. Но в этот раз кое-что изменилось. Неужели ее зов услышан? Сильные и совсем родные руки вытащили ее из темной липкой грязи. Она услышала успокаивающий глубокий тембр Джона: «Натали, я здесь».

Открыв глаза, она оглянулась.

Она сидела на своей детской кровати в семейном особняке. Над головой белоснежный балдахин с нарисованными флуоресцентной краской звездами. Мама повесила его, чтобы маленькая Натали не боялась спать одна. Маленькая девочка ощущала себя ужасно взрослой в четыре года и делала вид, что это все глупости. Но на самом деле, золотые звезды напоминали ей о мягких волосах мамы. Перед сном она обязательно пересчитывала каждую. Тридцать пять. Не могла уснуть, пока не сосчитает их все.

Натали откинулась на мягкие пуховые подушки в предвкушении. Звезды окрасились в багровый. С них закапала кровь прямиком на ее белоснежную постель. Она хотела кричать, но из кровати выросли уродливые руки, покрытые шрамами от мелких ожогов, и закрыли ее рот.

«Котенок, не плачь. Мама рядом», – Ариана Конте наклонилась к ней и улыбнулась. От нее исходил теплый свет. – «Мы скоро встретимся».

Натали вырвалась из мучивших ее рук.

– Я не хочу умирать, мама! – воспротивилась Натали, пытаясь встать. Ариана вцепилась в ее раненое плечо. Боль разрезала Натали пополам. Она сцепила зубы, чтобы не закричать.

«Ты уже мертва. Тебя убили десять лет назад».

– Нет! Нет!

«Нэтти, милая, не надо кричать. Я рядом», – призрак мамы рассеялся и на ее месте появился Джон. Он нежно погладил ее плечо. Боль утихла.

– Мама права. Как я могу жить? Ты понравился мне, как никто до этого. Но ты любишь другую. Я никому не нужна.

«Позволь мне полюбить тебя, Натали. Стань моей», – попросил Джон.

– Ты разочаруешься во мне. Ты бросишь меня.

Кожа Джона покрылась золотистой чешуей.

«А ты позволь… позволь» – прошептал он, а вместо привычных черных глаз – змеиные хищные зрачки, охваченные огнем…

15. Желания

15.1

Натали проснулась, борясь с острой головной болью.

Она одна в своей спальне. Одета в дурацкую пижаму с Эльзой из «Холодного Сердца». Издевательский подарок от Мишель. Подруга узнала о её любви к сказкам, романтическим историям и мультфильмам Диснея. Подарила как-то с фразочкой: «Отпусти и забудь». И это после того, как Натали рассказала немного о своем душераздирающем прошлом.

Иногда Мишель могла знатно бесить, но её неизменно все любили.

Однако больше смущало то, что пижаму она надела не самостоятельно. Да и не особо-то помнила, как оказалась в своей кровати.

Сердце, вопреки здравому смыслу, тревожно постукивало в надежде, что это был Джон и он остался с ней.

Джон привез ее после обеда домой и помог подняться до квартиры. И хоть Натали весь день уверенно держалась, перед самой дверью у неё подкосились ноги. Последнее, что она почувствовала — Джон подхватил ее, не дав упасть. Но и все. Пижаму, будучи в сознании, не надевала.

Кое-как, морщась от боли в плече, Натали встала с кровати и отправилась на кухню.

Щеки загорелись, дыхание сбилось, а в глазах предательски защипало от слез. Джон здесь. Он с ней. Не оставил ее. И готовил что-то до безумия вкусное.

— Запах божественный, — хрипло произнесла Натали. Он что-то резал на доске, параллельно помешивая мясо в сковороде.

— А ты чего встала? — такой невыносимо красивый в своей чёрной свободной футболке и темно-синих обтягивающих джинсах, что ей срочно захотелось спрятаться в ванной до тех пор, пока не приведёт себя в порядок.

— Я думала, что одна.

— Вот ещё. Ты рухнула прямо на меня, — Джон поднял взгляд на нее, прервав свои кулинарные действия. — И это результат твоего побега из больницы. Я вызвал хирурга, который тебя зашивал. Он выписал тебе антибиотики. Пару раз удалось тебе их впихнуть. Вижу, тебе помогло.

Он что? Ворчал?

Натали на трясущихся ногах села напротив Джона с другой стороны островка.

— Скоро будет готова еда, — он кивнул подбородком в сторону сковороды.

— Вижу что-то с мясом и кровью, — Натали усмехнулась. — я думала, ты уже утолил жажду.

— Сегодня работал из твоего дома, вживую никого не видел, поэтому свежей крови выпить не удалось. Придётся довольствоваться тем, что есть.

Джон подмигнул ей и улыбнулся. Его тёмные глаза окружили морщинки.

«Смешинки», — подумала Натали. Руку дала бы на отсечение, что его улыбка кого-то напомнила.

— Стоп. Работал? Какой день сегодня? — до нее внезапно дошел смысл его слов.

— Ты спала сутки с редкими короткими пробуждениями. Уже понедельник подходит к концу.

У Натали закружилась голова от паники. От Джона не ускользнуло, что она схватилась за краешек островка.

— Я отнесу тебя обратно в постель, — Джон отбросил нож в сторону и обогнув столешницу, подошел к ней. Его древесный парфюм, аура мужественности творили с ней непонятные вещи. Натали ни на чем не могла сосредоточиться.

— Подожди. Дай мне немного времени. Я разволновалась, — честно призналась она, откидывая голову назад, чтобы их взгляды снова воссоединились. Он не стал мучить ее высотой своего роста и сел на соседний высокий стул.

— Если ты переживаешь из-за работы, то твою отставку приняли. Звонила некая Фокси Найджел. Уточняла, нужно ли тебе что-то забрать из вещей.

Джон наклонил голову, как будто пытаясь разгадать головоломку. А именно — ее поступки.

— Неужели оно стоило того? Никто не знает о твоей причастности к спасению Мишель. Ты связалась со мной, лишилась работы, вдобавок потеряла уважение своих родственников.

Натали прикрыла глаза и улыбнулась.

— Стоило.

Жизнь свела ее с самым необычным мужчиной, к которому даже тело рвалось навстречу. Наконец-то она перестанет думать о себе как о неполноценной, асексуальной, неправильной… недоженщиной. Желания у нее были. И то, что она сейчас испытывала — стоило любой работы.

— Звонил твой отец.

— Ты ответил?

— Мне пришлось. Иначе бы он точно явился сюда. Проще по телефону объяснить, что у тебя высокая температура, чем рассказывать, почему у тебя прострелено плечо.

Натали поймала себя на мысли, что ей все равно. Вообще все, кроме сидящего рядом мужчины. Он поставил ногу на соединение внизу ее стула, вынудив ее втянуть воздух и напрячься. Не все потеряно с тобой, Натали Лагранж, если его сильные длинные ноги вызывают плотоядные низменные желания, а вовсе не страх и панику. Коснуться. Провести ладонью вверх, поймав горящий взгляд. Так, стоп, Натали. Очнись! Это не твой мужчина и никогда им не будет.

— И он даже не поинтересовался что ты делаешь рядом со мной? — она представила, что на самом деле Джеймс Лагранж мог сказать Джону. Он достаточно суров и превращался в дьявола, если с Натали что-то случалось.

— Поинтересовался. Но я предложил это выяснить у тебя, когда ты придешь в себя, — Джон продолжал смотреть на нее своими черными пронзительными глазами. Серьезный. Как будто пытался в чем-то разобраться, но ему не хватало деталей и он решил найти их у нее на лице.

16. Ужин в постели

16.1.

Джон услышал шорохи в спальне и шум воды.

Натали проснулась. Джон взглянул на часы на левом запястье. Она спала около получаса. Он как раз успел приготовить ужин и поесть.

В очередной раз предотвратив ее побег из спальни, Джон заставил ее лечь обратно в постель. Устроил ее на подушках повыше, а затем принес ужин, как и обещал.

Сам примостился рядом, включив телевизор на стене. Перещелкнул на новостной канал и сделал потише. Для фона и чтобы отвлекаться хоть на что-то.

— А где ты спал ночью? – вдруг спросила Натали, опешив от его присутствия рядом в кровати.

— А где я по-твоему мог спать?

Ему нравилось следить за ее реакцией. Вот она перестала есть и вообще застыла. Потом проступил румянец на скулах, разрастаясь по щекам. Зрачки расширились. Рот приоткрылся. Но не сбегала от него и не проклинала.

Во время отключки, ей все время снились какие-то кошмары. Ее крики и слезы доводили его до ледяного ужаса и ярости. Что ж такое случилось с тобой, Натали?

Но вот дела. Во сне она тянулась к нему. И когда он был рядом и обнимал ее, она тут же успокаивалась, шепча его имя. Не может быть, чтобы Натали о нем думала все это время после приема у губернатора. Не может быть… Но он ей нравился. Очень. Натали ему доверяла, вернее, начинала доверять, и Джон не знал… не хотел думать, хорошо это или плохо.

— Ты лучше ешь, пока не остыло, — попросил Джон, напомнив ей об ужине. — Телевизор в спальне — отличное решение, если нет личной жизни.

— Как-будто у тебя его в спальне нет, – проворчала Натали с полным ртом. Нежнейшее мясо с овощным гарниром словно таяли у нее во рту. Она постанывала и ела.

Джон никогда не видел ничего более эротичного. И будь Натали сейчас в нижнем белье, на него это произвело бы меньший эффект. Она томно закрывала глаза, улыбалась и с жадностью поглощала еду, приготовленную им самим, пробуждая в нем дикий инстинкт.

Натали даже не догадывалась, что Джон уже строил далеко идущие планы. И поездка в Лос-Анджелес лишь необходимый стратегический шаг на пути к цели. Он обязательно заполучит ее всю, целиком. Он не переживал, что у неё за это время кто-то появится. Если вдруг кто-то осмелится приблизиться ближе – Джон узнает и оторвет наглецу голову. Ему нужно было по-хорошему отпустить Натали и позволить ей жить дальше, как он когда-то дал эту возможность Мишель.

Но нет. С Натали даже мысль о том, чтобы она посмотрела в сторону другого мужчины так, как смотрела на него, отзывалась неимоверной болью. Он нашёл ту, ради которой мог сдвинуть горы. Ей оказалась самая неподходящая женщина. Бывший агент ФБР, наследница Лагранжей и часть семьи Конте. Отец будет в ярости, если узнает. Важно преподнести отношения с Натали как еще один шаг для достижения Великого Плана. Джон его не поддерживал, но слепо подчинялся, потому что у него никогда не было выбора. Сейчас у него появился шанс, ничтожно малый, на нормальную жизнь и он знал, что Натали поможет ему.

— У меня и правда нет в спальне телевизора,— хмыкнул Джон, чтобы позлить Натали.

Она фыркнула и закатила глаза. Каждый раз так делала, стоило ему преподнести себя слишком самоуверенно.

—Я ем одна, потому что ты решил опробовать на мне одну из моих книжек о ядах?

—Я уже ел. Уже полночь.

В этот момент в телевизоре замаячило фото Мишель. В новостях рассказывали об ее похищении и слаженной работе команды ФБР. Айзенберг выполнил обещание. Не преследовал Натали и Джона и не раскрыл их причастность. Натали и так заплатила за это высокую цену.

Репортаж сменился кадрами горящего склада.

«Склад, на котором удерживали Мишель Роулэнд, сгорел практически дотла. Причина – неисправная проводка. Помещение принадлежало компании «Доббс Фарма». Отдел по связям с общественностью компании выступил с заявлением, в котором отрицают причастность к похищению Мишель Роулэнд и пожару. Компания понесла многомиллионные убытки».

Натали медленно повернулась к Джону.

Он обещал спалить склад к чертовой матери. Он это сделал.

«Перейдем к другим новостям. Вчера на Юго-западе Браунсвилла две криминальные группировки не поделили между собой прибыль от продажи наркотиков и проституции и устроили перестрелку. Спецназ, прибывший на место, обезвредил пятнадцать членов банд. Также обнаружен подпольный бордель. Заведено несколько уголовных дел. Среди них — принуждение к проституции и удержание против воли, а также хранение наркотиков в особо крупных размерах. О ходе расследования будем сообщать в следующих репортажах, но уже сейчас этот сложный район Нью-Йорка стал значительно спокойнее».

Джон делал вид, что впервые видит эти новости.

– Ничего не хочешь мне сказать? – поинтересовалась Натали. Он улыбнулся ослепительно. В своей манере. Так, что у нее опять сердце ходуном заходило. Что за мужчина? И ведь не он же свалился ей на голову. Сама пришла к нему. Вот и получай, Натали!

– Я имею право хранить молчание, – отшутился он, как делала это она еще в субботу.

Натали ощутила жгучее желание узнать, каково принадлежать этому опасному и невыносимому… змею! Изворотливый, хитрый! И до чего же соблазнительный. От его крутости и поступков в глазах темнело. Да что с ней такое? Почему так сильно участился пульс?

17. Пистолет под подушкой

Утро наступило слишком быстро. Джон ушел тихо и незаметно, словно его и не было рядом всю прошлую ночь. И его объятия и тепло его тела — лишь сон. Короткий сладостный, но сон…

О его присутствии напомнил лишь забитый едой до отвала холодильник. Натали долго рассматривала полки, удивляясь, когда он это все успел организовать. Перед глазами лежало зеленое яблоко с запиской под ним: “Ешь не только это”.

Натали закрыла холодильник и побрела обратно в спальню.

Ничего не хотелось. Ни есть, ни спать, ни… дышать. Она зарылась под одеяло и прижала к лицу подушку, хранящую бесподобный запах Джона. В нем скрывалось что-то лесное, дикое и невыносимо одинокое.

Джон сам себя обрекал на одиночество, впрочем, как и она. У нее были свои причины, но что произошло в жизни Джона? Слишком красив, обаятельный, умный. Все подмечает и тонко чувствует малейшие колебания в ее настроении. От него невозможно что-либо скрыть.

И он никогда-никогда не бросит ее в беде.

То, что он остался с ней, наплевав на все свои дела… готовил ужин… обнимал, когда она так в этом нуждалась. И чихал на ее сопротивление и отстраненность. Делал все плавно, проскальзывая, забираясь ей в душу.

Непрошенные слезы потекли прямо на подушку. Что ему мешало на новогоднем приеме губернатора повести себя более гм… галантно? Или… взял бы тогда ее номер хоть, черт побери!

Нет, бродил вокруг да около, пока ей не понадобилась его помощь.

И да, она сама его с трудом подпускала к себе, но и он не вел себя настойчиво.

А сейчас вообще уехал в противоположный конец страны. Подальше от нее! Может, у него и правда есть срочные неотложные дела? Куда важнее, чем болтовня с ней — большего Натали все равно предложить не может. Обязательно встретит какую-нибудь красивую модель или актрису, и будет с ней проводить время — все неженатые мужчины ее круга так развлекались. Женатые, впрочем, тоже. Он же не женат, да?

Натали, тем временем, будет по крупицам собирать свою жизнь и думать, куда двигаться дальше. И неважно, что света в конце туннеля она не видит. Только непроглядная тьма и холодное одиночество.

Джон обещал вернуться через два месяца. Как их пережить? Его нет рядом первое утро, а она уже неистово скучала.

Натали пребывала в каком-то опустошении. Не понимала, что происходит.

Раньше она вела сумасшедший и активный образ жизни, а сейчас не нужно никуда вставать, торопиться. Даже с ранениями в плече она бы уже ехала в офис и разгребала накопившиеся дела.

Вместо этого утром она сидела с чашкой капучино и смотрела на улицу в широком окне кухни. Эх, нужно было выбрать квартиру с террасой.

Не выбрала по простой причине — безопасность.

Как представляла, что кто-то может забраться к ней, к горлу подкатывал тяжелый комок, тело словно сковывало льдом. Паническая атака струилась по спине холодным потом, раз за разом напоминая о ее прошлом.

На протяжении уже десяти лет она ждала возмездия за то, что жива. Каждый ночной шорох вызывал дрожь. Натали после случившегося сотни раз говорила своему психотерапевту, что к ней кто-то приходит и смотрит на нее. Она делилась этим и с подругой, Лиззи. И та посоветовала прекратить убеждать доктора, потому что дело бы дошло до психиатра, лекарств и лечебницы.

Натали смирилась с тем, что ее никто не слышит. Получила лицензию на оружие и спрятала пистолет под подушку. Вот уже десять лет подобный порядок не менялся, пока в ее жизни не появился Джон.

Темная слизь страха пробиралась неожиданно и внезапно. Когда Джон ушел, Натали в первую очередь вытащила пистолет из сумки, зарядила запасными патронами и держала при себе.

Неизвестно еще, чем ее выходка на складе ей обойдется. Вполне возможно, ее искали. Это она так объясняла себе свою же тревожность.

День сменился тяжелой ночью и кошмарами. И в этот раз она слишком долго ждала утро, сквозь сон ощущая, что на нее смотрят. Смотрят, черт бы их побрал!

Кто-то вторгся к ней домой, в ее спальню!

Сердце выбросило кровь и адреналин по венам, запрещая впадать в ступор. Натали подскочила, выставив пистолет вперед.

— Эй! Лагранж! Полегче, — попросил стоящий у ее кровати Ройс с поднятыми руками вверх.

— Ройс! Ты конченый придурок! Я же тебя чуть не убила! — выругалась Натали, закрыв лицо руками и пистолетом, чтобы вдохнуть немного воздуха. Холодный панический пот снова стекал по спине. Снова. В глазах темные вспышки, совпадающие с сердечным ритмом. Стук в висках. Еще чуть-чуть и могла задохнуться, но нет. Выдохнула. Ройс свой. Свой. Он не причинит ей вреда.

Она никогда не отдыхала. Даже во сне. Чтобы организм и мозг не перегружались, она активно занималась спортом. Но из-за плеча даже этого лишилась. Теперь сердце смачно отыгралось на ней. Из-за не растраченного адреналина в руках появился легкий тремор. Ну и напугал же ее Ройс.

— Нэт, прости. Если бы я знал, что ты спишь с оружием, я бы в жизни к тебе не забрался в квартиру. Это все Конте. Раскололся, что ты ранена. Я решил тебя проведать. Вдруг с тобой что-то случилось, — Ройс опустил руки и присел в кресло у стены.

— А если бы я была голая? Или с мужчиной? Ты в своем уме? — возмутилась Натали. — Я же не вламываюсь к тебе домой.