Золотая чаша Колоксая

Глава 1

Золотая чаша Колоксая

Глава 1

Полуденное солнце как будто нехотя показалось из-за облаков и осветило зелёную долину, отражаясь в излучистой реке. Тотчас по кустам да веткам заскакали солнечные зайчики, а густые облака понеслись дальше, таща за собой свои тени. Те, играючи, прятали то каменистые пустоши, то заросли можжевельника, и на одну долгую минуту накрыли город Снавич. В ответ недовольный ветер взметнул стайку птиц с кривого дерева за защитным рвом, и тени, словно опомнившись, торопливо побежали дальше. Белые стены вновь осветило солнце, любуясь славным городом.

Из-за близкого соседства с горами окрестные земли были холмистые, с колючими непроходимыми зарослями, крутыми оврагами, которые даже звери обходили стороной. И посреди этого неприветливого и сурового предгорья раскинулась небольшая равнина, на которой стоял белокаменный город. К нему ручейками стекались извилистые дороги с разных сторон света. Рад был гостям великий Снавич - сердце Тарсии, княжества на границе высоких Харабатских гор. Они, подобно стражам, заслоняли земли, прозванные Черногорьем, хотя от тех самых Чёрных гор ныне остались одни валуны, поросшие мхом.

Несмотря на почтенный возраст, в Снавиче были добротные, довольно широкие улицы, новый акведук и стража, надзирающая за местными бродягами и юродивыми. Городской караул регулярно обходил улицы, следя за тем, чтобы всякий сброд не приближался к богатым домам и, самое главное, к княжескому дворцу. Вся неприглядная жизнь с громкими разборками, руганью и потасовками оставалась в нижнем городе. Там было раздолье для мелких торгашей, перекупщиков и нечистых на руку горожан. Низкие, обшарпанные хибарки ютились рядом с двухэтажными домиками ремесленников, где нижняя часть отводилась под мастерскую и торговую лавку.

Чем ближе был княжеский дворец, тем тише и чище становилось вокруг. Дома и ограды белели и росли вверх. Менялся и встречный люд: тут ни у кого не было затравленных взглядов или бегающих хитрых глазок, подмечающих, что где плохо лежит. А грязные бедные одёжки сменили дорогие кафтаны да расшитые серебряными нитями платья. Не было слышно ругани и брани. Только негромкие окрики знакомых да едва различимый звон мечей - не иначе княжеская дружина разминалась.

Сам дворец размещался правее центральной площади, так чтобы князь в любое время мог выйти к собравшемуся народу. Высокие стены смотрелись пугающе и обнадёживающе одновременно. Каждый житель Снавича понимал: в обычный день ему туда хода нет, но случись беда – эти стены защитят. Группы людей то и дело перемещались из дворца в город и обратно под неусыпным оком стражей. Дворцовые ворота были приопущены, готовые в любой момент преградить путь нежеланным гостям. Случайным прохожим была видна лишь часть двора, пустая и тихая. Но так только казалось. Жизнь в княжеских палатах шла своим обычным чередом. Суетилась челядь, бегали туда-сюда служанки, наводя порядок в покоях, важно прохаживался стольник, следя за их работой, а в переходах неподвижно замерли стражники. Это каждодневная суета с привычными разговорами и звуками умиротворяла и успокаивала.

Мало кто знал, что совсем рядом идёт другая, невидимая жизнь и принимаются решения, судьбоносные не для одного княжества. Потайных ходов во дворце было немного, и спрятаны они были надёжно. Два тёмных силуэта не шли - бесшумно скользили по каменным плитам. Только тихо потрескивали факелы, освещающие длинный, узкий коридор с низким сводом. Безмолвие оказалось временным. Мужчина в длинном плаще бросал резкие, отрывистые фразы, изредка повышая голос, скорее от напряжения, чем от желания в чём-то убедить спутника.

- …Я не упущу такую возможность, Ставр. Яронега станет женой маг'ярского княжича, и он, а потом мой внук займут тарский княжий стол. Больше никакая гаравайская собака не посмеет тявкнуть в нашу сторону. Всё по закону!

Тот, кого назвали Ставром, благоразумно молчал, поглядывая себе под ноги. Тарского князя Земислава перебивать было не просто невежливо, а ещё и опасно. Попадёшь под горячую руку – пожалеешь. Доказывай потом, что пришёл с добрыми помыслами!.. Взрывной нрав государя был хорошо известен его людям, в том числе и Ставру. Поэтому сейчас он терпеливо ждал, пока Земислав выговориться и спустит гнев. К тому же советник был согласен с услышанным.

- Поганые гаравайцы не получат ни одного, даже заброшенного рудника! – князь зло фыркнул и замолчал.

Дальше мужчины шли молча. И непонятно, то ли обдумывали предстоящее сватовство княжны, то ли вспоминали допрос, с которого возвращались этим подземным ходом. Если бы в княжеский острог попал обычный лазутчик, Земислав вряд ли заинтересовался бы им, но сегодня в пыточной был убийца, подосланный к юной княжне Яронеге. Возможно, это и стало причиной такого взволнованного состояния князя и подтолкнуло его к принятию окончательного решения.

Наконец казавшийся бесконечным коридор упёрся в серую каменную стену. Земислав уверенным движением нащупал скрытый рычаг и открыл потайную дверь. Мужчины вошли в небольшой покой, служивший князю местом для особых бесед, не предназначенных для лишних ушей. Кроме княжеского советника да пары близких друзей, здесь больше никто не бывал. Сам покой был обставлен просто: дубовый стол, на котором лежала карта всего Черногорья, да несколько стульев. Земислав сел на один из них и раздражённо махнул рукой, когда советник замер в нескольких шагах от него.

- Садись рядом, Ставр, - он недовольно поморщился. – Не думал, что доживу до такого. В своём доме я должен шептаться, как бабка, чтобы меня, не ровен час, не подслушали!

Советник хорошо знал, что государь имеет в виду. Последние несколько лет княжеству пришлось нелегко. Неурожаи и, как следствие, голод ослабили и без того не процветающую Тарсию. От наводнения, обрушившегося на южные границы, пострадали портовые города. И теперь заморские купцы выбирали торговый путь по реке Славуте через восточную соседку Гетаю, платя ввозную пошлину в чужую казну. Остался только один надёжный источник доходов – самоцветы, добываемые в рудниках Харабатских гор. Именно из-за этих рудников Тарсия не первое десятилетие враждовала со своей южной соседкой – княжеством Гаравия. Последние шестьдесят лет рудники принадлежали тарсам, но гаравайский князь Фейн только ждал удобного повода, чтобы отобрать или, как он считал, «вернуть утраченное». Земислав был стар и, по слухам, болен, держался на княжеском столе скорее из упрямства и благодаря военной выправке. По стране поползли слухи и разговоры о преемнике, внося дополнительную смуту. Так случилось, что сыновей у Земислава не было. Его гордость и надежду – первенца Мирослава – убили двадцать лет назад в жестокой битве. Вынужденная вторая женитьба, словно в насмешку, подарила князю дочь, а спустя несколько дней он стал вдовцом. Наплевав на все уговоры и доводы, Земислав не стал больше испытывать судьбу, решив передать княжество внукам. Яронеге только-только исполнилось шестнадцать лет. Пришла пора ждать сватов. По тарским законам женщина не могла принять княжий стол, а вот её муж - да.