Золотая нить

ПРОЛОГ

ПРОЛОГ

Вендела

Могут ли поступки ваших близких определить ваш выбор в этой жизни?

Психологи, учителя, учебники самопомощи, все средства, к которым обращаются люди, утверждают одно и то же. Нет. Они учат прощать обиды, исправлять ошибки, уходить из токсичных отношений и искать лучшее будущее. Люди верят, что этот путь открывает перед ними новые возможности.

Для эйги эйнхамр все иначе. Любой из нас – мужчина, женщина, ребенок – лишь часть семьи, малый листочек на ветке, одной из многих, формирующих род и растущих из ствола племени. Семья дает нам силу и знание, намного превосходящие людские, род – защиту, племя – возможность передать свою кровь потомкам. Семья отвечает за тебя перед другими семьями, а те, в свою очередь, за каждый твой проступок спросят с твоего отца, брата или сына.

Поэтому долг каждого эйги – умножать силу семьи. Из века в век это делалось тремя способами – через войну, торговлю и браки. Соединить две семьи, близкие по богатству и  влиянию, родить детей, объединяющих в себе лучшие черты обеих фамилий – важнейшая задача женщины. Девушка, сделавшая правильный выбор, получала на всю оставшуюся жизнь защиту мужа в дополнение к защите своих кровных родственников.

Но женщина, чей муж был в раздоре с тестем или шурином, должна была решать, стать ли ей вдовой или сиротой при живом супруге и отце. Все героини саг выбирали свою родную кровь. Так Гудрун, дочь Гьюки, убила своего мужа Атли и детей от него, чтобы отомстить за гибель братьев. Так же поступила и Сигню, дочь Вёльсунга.

Хорошо, что этот обычай стал такой же сказкой, как и сами саги. По крайней мере, в Свитьоде (1) он был под запретом больше семи веков, когда все племя эйги оказалось на грани уничтожения, и ценен был каждый из них. Но в Гренланде, говорила бабушка, старые обычаи еще живы, а мы родом с этого ледяного острова. Там похоронены наши предки, там корни нашего наследия. И пусть моя мать вышла замуж за мужчину из семьи Турханд (2), ничем особо не прославившейся, я помнила, что в моих жилах течет кровь Рауда (3), а она гуще, чем даже у Инглингов и Хорфагеров.

Пусть они были конунгами и королями и веками воевали с противниками и друг с другом за корону и земли, зато мой предок Эйрик Рыжий прошел на своих кораблях через ледяной океан и нашел для своих людей новую землю – наш Гренланд. Вот так.

А его сыновья Лейф Счастливый и Торвальд Мореход открыли землю Винланд, которую люди спустя 500 лет почему-то назвали Америкой. У них была еще сестра Фрейдис, которая тоже побывала в Винланде и собственным умом добилась богатства и силы, но так как сделала она это не самым благородным образом, то о ней в семье предпочитали не вспоминать. Только моя бабушка Дэгрун Рауда говорила, что я похожа на Фрейдис, и только тогда, когда я плохо себя вела.

А еще бабушка говорила, что мы когда-нибудь вернемся домой в Гренланд. Там под снегом и льдом растут травы, дающие вечную молодость, там женщны до сих пор поют сейды (4) под звон туго натянутой нити, там небо так низко опускается над землей, что на него можно запрыгнуть, надо только подняться на самую высокую гору. Поэтому храни свое сердце, как самое большое сокровище, потому что, оставив его в Свитьоде, ты никогда не сможешь вернуться домой.

ГЛАВА 1

ГЛАВА 1

Хранить свое сердце от любви и дружбы проще простого, когда никто тебя не замечает. Конечно, Вендела не была для сверстников – что людей, что эйги – совсем уж пустым местом. Просто некрасивой и неинтересной девочкой в синих джинсах, мужской футболке и широкой клетчатой рубашке. Нет, волосы у нее были красивые, да. Но бабушка строго-настрого запретила показывать их посторонним, поэтому в любое время года, даже в самые жаркие дни Вендела носила шапку. Ну, некоторые поп-звезды, и даже кое-кто из девочек в школе, носили такие же (когда ленились мыть волосы), так что она была не в обиде. Удобно, практично, и мальчишки не дергают за косы.

А еще ей нельзя было глядеть в глаза мужчинам, и мальчикам тоже. Бабушка смотрела в кипящий котел, и увидела там несчастье, которое обязательно случится с Венделой, если она посмотрит мужчине-эйги в глаза. Это тоже было просто, потому что из мужчин вокруг не было никого, кроме отца. В дом к ним никто не ходил, подруг у нее не было, соответственно, старших братьев подруг тоже.

Но что самое обидное, не было даже жениха. Бабушка твердила, что когда они уедут в Гренланд, все изменится. Там она станет первой красавицей, и отбоя от женихов не будет. Ну да, конечно. Вендела уже прочитала статью в Википедии, и кое-что знала о тех женихах. Пятьдесят тысяч эскимосов на пять тысяч людей-данов и горстку эйги. Если вычесть женатых, детей и стариков шансы на более-менее приемлемое замужество стремились к нулю.

А уж таких, как Греттир Валлин, там не было наверняка. И вообще, второго такого, как Греттир во всем мире не было.

Почти у каждой девочки в школьном шкафчике была приклеена на внутренней стороне дверцы фотография одного из двенадцати побратимов Орвара Хорфагера. Они были как герои из саг, которые не смирились с узурпатором, захватившим власть в Стае. Они принесли клятву мести, стали изгоями, они боролись и, в конце концов, победили. А еще все они были такими красивыми... Девочки постоянно щебетали, какие милые ямочки на щеках у Кьяртана, какой квадратный подбородок у Боле, какие волнистые волосы у Харальда. Но красивее Греттира, с его строгими бровями и суровым ртом все равно не было никого. Это Вендела знала точно.

Она захлопнула свой шкафчик и улыбнулась – за дверцей стоял Финн с опущенными в карманы широких джинсов руками и розой в зубах.

- Ф фнем фофденья.

Она взяла розу и понюхала – никакого запаха, тепличный цветок.

- Фпафибо.

Финн оттолкнулся плечом от стены и подошел ближе:

- Ну и как тебе это?

- Что?

- Быть шестнадцатилетней?

- Еще не разобралась, - улыбнулась Вендела. – С утра было приятно, но ведь день еще не закончился.

Утром она проснулась от стука в дверь. Зря стучали, она давно не спала. Встать с постели и умыться мешал только заведенный много лет назад семейный обычай.

- Входите уже.

Дверь открылась, и на пороге возникли отец с мамой бабушка и брат Тим. Бабушка держала поднос с тортом и чашкой горячего, густого шоколада. Никто во всем Мальме не умел так варить шоколад, как бабушка – густой, нежный, без единого комочка, да еще с шапкой взбитых сливок. Такая же белоснежная и сладкая пена покрывала торт, а из нее торчали горящие свечи – шестнадцать штук. Потом они спели «Многие лета» и закончили четырехкратным «ура!».

Да, день еще не закончился, потому что вечером Венделу ждал целый пир, а еще могли прийти гости. Вендела слышала, как об этих гостях вчера говорили мама с отцом, но так и не поняла, к добру они или наоборот. Просто отец сказал: «Если Кнут не придет, то я свободен, и мы сможем решить это дело сами». А мама вздохнула и сказала: «Даже не представляю, что я скажу Дэгрун».

То, что в их семье всегда были секреты, Вендела поняла очень рано. И дело было не только в том, что Турханды жили сами по себе. Бабушка с мамой выделялись даже на фоне консервативных женщин-эйги. Да, многие замужние женщины Стаи носили длинные платья и платки, но те платки были больше похожи на украшение, а платья шились в самых престижных ателье.

Дэгрун и Гутрун повязывали платки так, что ни один волосок не выбивался на волю, а ведь у них были такие красивые волосы: у бабушки цвета только что начищенного серебра, а у мамы как красное золото. А еще они носили в косах цветы и душистые травы, хоть их никто и не видел, и эти цветы не увядали никогда. Если бы не эта густая седина, бабушку можно было бы принять за молодую женщину – такой ровной была ее осанка и легкой походка.

- Шестнадцать лет, это серьезный возраст. Теперь отец будет спрашивать, нравится ли тебе жених. Теперь тебя не обручат без твоего согласия.

- Где те женихи, - фыркнула Вендела. – Думаю, я стану единственной старой девой в Стае. Тоже рекорд, если подумать.

Финн смеяться вместе с ней не стал. Наоборот, он вдруг наклонился и обнял ее лицо ладонями. Вендела не отстранилась. Они с Финном знали друг друга с детства, и он был единственным мальчиком, которому она смотрела в глаза. Ведь он не мужчина, и эйги только наполовину, так что в глубине души, она считала, что не нарушает бабушкин запрет, и никакой беды ни ей, ни Финну от этого не будет.

- А если я посватаюсь к тебе, ты скажешь отцу, что согласна?

- Ты? – Она чуть не задохнулась.

- Да, я. Я любил тебя, сколько себя помню. Я даже не могу вспомнить, чтобы я не любил тебя. Даже когда ты в песочнице надела мне ведерко на голову. И когда столкнула с качелей. Просто я еще не понимал, что это любовь.

А еще он приносил ей орехи и яблоки, и однажды подарил коньки, очень красивые. Мама сказала, что дорогие. Наверное, Финн целый год откладывал деньги на этот подарок. Отец Венделы дружил с отцом Финна, и потому разрешил ей взять коньки. Но отдаст ли он ему свою дочь – еще неизвестно. Впрочем, мама умела видеть знаки в кипящем котле не хуже бабушки. Пусть посмотрит, может быть им с Финном действительно стоит пожениться.

Вендела смотрела в добрые глаза ее друга. Финн не был таким высоким и мощным, как его ровесники-эйги, но он был рассудительнее и, что уж скрывать, умнее многих. То, что он, как полукровка, не добирал в силе, успешно компенсировал расчетливостью, здравым смыслом и хладнокровием. Воина из него не получится, подумала девушка, но торговцем быть вовсе не зазорно. Да, Финн мог стать ей хорошим мужем. И он никогда не причинит ей боли.

ГЛАВА 2

ГЛАВА 2

Если Вендела ожидала, что, открыв дверь дома, она увидит гирлянды воздушных шаров, плакат «С днем рождения!» и нарядных гостей, то она ошиблась. В холле было темно и тихо. Из кухни, конечно, доносились запахи свежей выпечки и жареного мяса, но это было единственным признаком обещанного ей праздника. Через приоткрытую дверь гостиной на пол ложилась косая полоска розового света – видимо, в комнате горела только настольная лампа.

- Вендела, - донесся до девушки голос отца.

- Да, папа?

- Иди сюда, дочка.

Отец был не один. Рядом с ним на диване сидела мама, а бабушка устроилась подальше от них, на стуле у окна. Она всегда так делала, когда сердилась на хозяина дома. Вендела вздохнула. В семье Турхандов намечался скандал, и как раз в день ее рождения.

- У вас все в порядке?

- Да, конечно, - сказал отец.

Мама вздохнула. Бабушка фыркнула.

- Иди сюда, - отец похлопал по дивану рядом с ним. – Посиди с нами.

Лицо Освивра Турханда было непроницаемо, а бабушкино скрыто тенью. Вендела покорно подошла к дивану и села. Задавать вопросы было бесполезно, все равно ничего не скажут, пока сами не захотят.

- Как прошел твой день, дочка?

- Хорошо.

То есть, как всегда. То есть, никак. Отец поднял руку и погладил ее по голове:

- Тебе уже шестнадцать. Почти взрослая. Скоро я уже не смогу класть руку тебе на голову.

Вендела перехватила его теплую ладонь и прижалась к ней щекой:

- Я все равно останусь твоей дочерью, папа.

В комнате воцарилась тишина. Возможно, это удобный случай рассказать о Финне, подумала Вендела. Наверное, не такая уж я никчемная, раз такой хороший парень хочет жениться на мне. Ну и что, что полукровка. Мы же в двадцать первом веке живем, в конце концов. Хватит с нас этого расизма!

- Папа! Кажется, у меня будет жених!

Рука отца едва заметно дрогнула.

- Ты уже знаешь? Откуда?

- Он сам мне сегодня сказал. Подарил розу и спросил, не буду ли я против, если он придет в наш дом просить меня.

- Он спросил твоего согласия? – Отец переглянулся с мамой. – Ну, что ж, это красивый поступок с его стороны. И что же ты сказала?

- Что не выйду из твоей воли, конечно. Но он мне нравится. Финн, он действительно очень-очень хороший, и…

- Финн? – Дружно переспросили три голоса.

- Ну, Финн Густавсон. Вы должны его знать.

Наконец-то бабушка подала голос:

- Мальчишка Густавсон, конечно мы его знаем. Он уже лет десять торчит у тебя под окнами. Полукровка. – Бабушка выплюнула это слово, будто оно жгло ей язык.

- Дэгрун Рауда! – Вендела выпрямилась на диване и расправила плечи. Она тоже умела сказать правильные слова, если на то пошло. – Тебе ли не знать, что за все эти десять лет Финн не сделал ничего, за что его можно было бы упрекнуть. Пусть он только наполовину эйги, но он не хуже многих чистокровных, потому что даже с половиной силы смог поймать и привязать своего зверя. Или ты не рада, что у меня все-таки будет жених? Что я не хуже других?

- Ты как раз лучше, - заявила бабушка. – Ты Рауда, и этим все сказано.

Да, конечно, она Рауда, и потому должна вернуться в Гренланд и выйти замуж за белого медведя. Бабушкина позиция была давно известна, и спорить с ней было бесполезно.

- Кстати, о женихе… - бабушка поджала губы и многозначительно посмотрела на Освивра. – Этот хотя бы эйги целиком, и ульфхеттар.

У Венделы перехватило дыхание. Еще один жених? Столько подарков она не получала ни в один из дней рождения.

- Кто? – Сердце колотилось так, что она почти не слышала своего голоса.

- Сын Кнута Валлина, Греттир. Ты должна его знать, - повторил отец ее недавние слова.

Греттир! Валлин! Конечно, Вендела его знала. А кто в Мальме его не знал? Да во всем Свеаланде не было равного ему героя. Во всем Великом Свитьоде, чего уж мелочиться. Вендела с приоткрытым ртом уставилась на отца. Затем посмотрела на маму, затем снова на отца.

- Вы шутите?

Кажется, они не правильно ее поняли.

- Видишь ли, девочка моя, семнадцать лет назад я дал слово Кнуту Валлину, и сегодня пришел срок выполнить его.

- Какое слово?

- Если у меня родится дочь, я обещал отдать ее за его старшего сына. Сегодня они придут к нам, и если тебе всерьез нравится этот мальчик Финн, то это нехорошо для всех нас. Потому что я потеряю честь, если нарушу клятву.

Вендела закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Встряхнула головой – но мир только начал вращаться в два раза быстрее. Она задержала дыхание, потом медленно выдохнула.

- То есть ко мне придет свататься сам Греттир Валлин? И мы были помолвлены еще до моего рождения?

Поверить в это было невозможно. Где был Греттир, а где она… Вендела точно знала, что по шкале от одного до десяти ей можно было дать шестерку в хороший день. Ему – миллион.

Бабушка снова кашлянула – громко, с намеком. У отца между бровей обозначилась глубокая морщина:

- Видишь ли, дочка, мы с твоей мамой познакомились и поженились не совсем обычным способом.

- Кх-кх! – раздалось от окна.

Освивр Турханд был терпеливым мужчиной, но в конце концов и ему это надоело.

- Дорогая теща, - сказал он, - если у вас болит горло, то Гутрун может согреть вам вина. А я пока поговорю с дочерью с глазу на глаз.

Бабушка сложила руки на коленях и притихла.

- Так вот… о нас с твоей мамой, значит. – Отец протянул руку жене, и она сжала ее обеими руками. Как бы ни началась совместная жизнь Освивра и Гутрун, Вендела знала точно, они крепко любили друг друга. – Семнадцать лет назад я по торговым делам отправился в Гренланд и встретил там твою мать. Мы с первого взгляда приглянулись друг другу, и я собирался пойти к ее родителям и предложить вено (1) за нее. Я готов был отдать свой корабль и все, что было на нем, но семья невесты мне отказала. Она была Рауда, а я всего лишьТурханд. – Отец бросил ядовитый взгляд на бабушку, но она стойко молчала. – Видишь ли, в Гренланде быть Рауда все равно как быть богом. Я и сам знал, что не достоин такой девушки, но в тот же вечер Гутрун сама нашла меня, и… в общем, я не мог оставить ее там.

ГЛАВА 3

ГЛАВА 3

Подарок все-таки был. Он ждал Венделу в ее спальне: красивое платье (настоящее! вечернее!) было разложено на кровати, а рядом на полу стояли туфли на огромном каблуке. Именно в таких позировали модели в модных журналах. Как стоять на этих каблуках, Вендела примерно представляла, но как в них ходить – нет.

И даже драгоценности были, правда, мамины. Если Гутрун Турханд и ходила всегда в платке и шерстяном платье, это не оттого, что муж не дарил ей шелков и бриллиантов, еще как дарил, только лежали они в сундуке и шкафу. Вендела взяла в руки квадратную коробку и провела пальцем по полоске сверкающих камней. Греттир подарит ей такие же, а может быть и лучше. Все эйги дарили своим женам дорогие вещи, независимо от того, жили супруги в согласии и мире или терпеть друг друга не могли. Украшением мужчин по традиции было ценное оружие, а женщин – побрякушки и косы.

Семья Греттира всегда была состоятельной, а уж после возвращения истинного Конунга, дела Валлинов и вовсе пошли в гору. Сейчас уже никто не вспоминал, что в роду у них не было ни ярлов, ни королей, потому что у них был большой дом, машины, земля в Уппсале и на севере и успешный бизнес в городе.

Вендела бросила на постель шапочку, подняла платье и приложила нарядный шелк к груди. Платье было выбрано с умом: блестящая ткань соперничала с цветом ее волос, но оттеняла белую кожу шеи и нежный румянец щек, а серьги подчеркивали необычный цвет глаз девушки. Она не сдержала улыбки и подмигнула своему отражению. Наконец-то Стая увидит настоящую Венделу Турханд, а не серую мышь в бесформенной хламиде.

- Любуешься на себя? – В зеркале за ее спиной всплыло бабушкино отражение.

- Не знаю, бабушка. – Вендела оглянулась и посмотрела на старую женщину почти виновато. – А вдруг я ему не понравлюсь? Вдруг он откажется? Это же будет позор для нашей семьи?

- Это будет значить только, что Греттир Валлин дурак. Ты истинная Рауда, до мозга костей, в тебе, спасибо богам, нет ничего от этих Турхандов. А женщины Рауда славятся в Гренланде не только красотой, но и умом. И потому за кого попало замуж не выходят. Если уж ты не хочешь подождать с замужеством, то должна выбрать самого достойного.

Вендела, как обычно, пропустила мимо ушей бабушкину шпильку в адрес мужчин Стаи, потому что для упрямой старухи все они были «кем попало».

- И как же определить самого достойного? По ценности даров? По силе семьи?

Бабушка мягко отняла у Венделы платье, обняла и усадила на табурет перед зеркалом.

- Послушай меня, девочка. - Старые пальцы ловко расплетали золотые косы девушки. Дэгрун свернула в клубок ленты и положила их на подзеркальный столик. – Когда ко мне сватались женихи, многие из них были богаты, некоторые красивы, но я выбрала Сигурда, потому что он любил меня всем сердцем. Знаешь, деточка моя, жизнь женщины нелегка, а без любви мужа может стать и вовсе беспросветной.

Старуха взяла гребень и провела им по волнистым прядям. Вендела прикрыла глаза. Голос бабушки успокаивал, убаюкивал.

- И как ты поняла, что он любит тебя по-настоящему?

- Это не просто, но моя мать знала способ. Она загадала женихам три загадки.

- Как в сказке? – Улыбнулась девушка.

- Как в жизни, глупышка. Она трижды отводила им глаза и посылала искать меня во дворе, у ручья и на лугу.

- И что же тут сложного?

- А ты скажи мне, где лучше всего спрятать белую курочку?

- Мммм… среди других белых кур?

- Правильно, молодец. А камешек?

- На берегу среди других камней.

- Да. А цветок?

- На лугу, конечно!

- Вот именно! Все мужчины метались по сторонам, как бараны, а мой Сигурд прямо шел ко мне, потому что видел меня сердцем. Я выбрала его и ни разу в жизни не пожалела.

Да, это была действительно красивая история. Вендела не знала своего деда, потому что он умер, когда ей было лет пять, и тогда бабушка приехала жить к дочери. Гренланд стал пустым и холодным без моего мужа, сказала она, я либо уйду за ним, либо задержусь здесь с вами. Конечно, Освивр Турханд рад был принять тещу в своем доме. Если он впоследствии и пожалел о своем решении, то молчал об этом.

- И как ты собираешься отправить Греттира считать кур?

Вот весело будет посмотреть на его лицо, предложи бабушка такое испытание. Дэгрун уже заплетала косы Венделы обратно. Тишина длилась, пока она не положила гребень на столик и не затянула ленты как можно крепче.

- К курам Греттир не пойдет, это ясно. Поэтому сделай просто – выйди к нему в своей обычной одежде. Если он готов полюбить тебя саму, а не твое платье и ожерелье, то он достоин тебя, а если нет…

- А если нет?

- … то кто ж ему виноват? Лесом шел, а дров не увидел – себя и вини.

Дверь за бабушкой бесшумно закрылась, стучала в окно ветка с желтеющими листьями, внизу брякнул дверной колокольчик, а Вендела все сидела и смотрела на себя в зеркало.

Наконец она встала, взяла свою шапочку, аккуратно, до последнего волоска заправила под нее волосы и спустилась по лестнице в холл.

ГЛАВА 4

ГЛАВА 4

- Ыыыа, - Греттир Валлин снова склонился над унитазом.

Глупо было вчера ужинать водкой с пивом, но переварить такую новость всухую он бы точно не смог. И вот сейчас он то ли пытался избавиться от вчерашней отравы, то ли прятал голову в унитазе от суровой действительности.

Орвар и Кьяртан, как настоящие друзья, товарищи и братья поддерживали его морально с безопасного расстояния. Когда болезненные звуки стихли, Кьяртан бросил монетку в автомат со всякой мелочевкой и достал зубную щетку и маленький тюбик пасты.

- На, держи.

- Спасибо.

- Не за что, чувак. Я же твой должник. Надеюсь, мы в расчете.

Да дня назад Греттир снял друга в чем мать родила с балкона одной красотки, так что если Кьяртан собирался рассчитаться за эту услугу зубной щеткой, то сильно ошибался.

- Не надейся. – Греттир осмотрел свой пиджак, к счастью, брызги на него не попали, снял, свернул и отложил в сторону. – Но сегодня рассчитаешься.

- Это как?

- Пойдешь со мной. Мне понадобится взгляд со стороны и мнение специалиста.

- Да зачем тебе мое мнение? Раз твои родители чего решили, то своего добьются.

Это была чистая правда, но, к счастью, Кнут и Маргрета Валлины любили своих детей, и женить насильно не собирались. Особенно на девушке, о существовании которой Греттир узнал только вчера.

- Отец сказал, что я могу отказаться. Тогда он расторгнет договор, и я буду сам искать себе невесту… из того, что осталось.

Орвар тихо присвистнул: непросватанных девушек в Стае было мало, хорошеньких еще меньше, а таких, к которым Орвар еще не успел залезть в окошко и вовсе по пальцам перечесть. И они рассчитывали на партию повыгоднее, чем младший сын Кнута Валлина, которому из наследства отца достанется лишь утешительный приз в виде части приданого его матери да целевого фонда в «Сведбанке».

- Вот к специалисту и обратись. Пусть Орвар тебе поможет, - продолжал упираться Кьяртан. – А я меня сегодня вечером дела.

- Ну, - протянул Орвар, хотя глаза у него уже азартно блестели, - у меня тоже дела.

- Сто крон, - сказал Кьяртан.

- Боюсь, я уже утратил некоторые навыки, после того, как ушел из большого секса.

Действительно, примерно год назад Орвар подцепил где-то на автобусной станции человеческую девчонку, поселил ее в городе, и почти все ночи проводил вне Стаи. А утром возвращался с таким довольным и сытым видом, аж противно. Бесил, короче.

- Триста.

- Ну, так и быть.

- Спасибо, - с чувством произнес Греттир.

- Спасибо много. Если помолвка состоится, угостишь меня оленьим сердцем в «Bloom».

«Bloom in the Park» был дорогим рестораном на берегу озера в Пилдаммспарке, а сырое оленье сердце в консоме с жареной капустой – самым дорогим блюдом в меню, за исключением, разве что, стейка из мраморной говядины. Греттир поморщился:

- А что-то без мишленовских звезд тебя не устроит?

- Будешь торговаться, закажу стейк.

- Ладно, ладно. Согласен.

- Так что за невеста? - Приступил к делу Орвар.

- Вендела. Знаешь такую?

Орвар наморщил лоб. Кажется, не знал. Это была хорошая новость.

- А кто ее родители?

- Освивр и Гутрун Турханд.

Орвар снова свистнул:

- Кажется, я принял опрометчивое решение.

- Это какое же?

- Надо было содрать с Кьяртана пятьсот крон. Я знаю ее бабку Дэгрун. Настоящая ведьма. Может проклясть, если опозоришь ее внучку.

Час от часу не легче. Греттир прислонился задницей к раковине и скрестил руки на груди. Лицо его было суровым и сосредоточенным, трудно поверить, что еще десять минут назад он пугал унитаз. Судя по взгляду, в нем шел напряженный мыслительный процесс. Оравар с Кьяртаном молча ждали. Наконец Греттир выдал:

- Почему я еще не сдох?

Кьяртан ехидно ухмыльнулся:

- Видать, бережешь себя для той самой, единственной?

- Все шутишь? – Оскалился Греттир. – Не боишься запачкать кровью свой Дольче Гавняно?

Кьяртан тут же примирительно поднял руки:

- Все, все, все. Ухожу. Желаю удачи, в чем бы она ни заключалась. – И походкой пьяного Франкенштейна вышел из туалета.

Греттир вздохнул. Ему тоже пора было идти. Если ему сегодня предстоял неприятный разговор с родственниками невесты, то чем раньше он начнется, тем раньше закончится. В том, что разговор будет неприятным, сомнений не возникало. Девушка на выданье, о которой в Стае не говорили, не болтали и даже не сплетничали, была просто пустым местом. Своего рода чудо, но такое, с которым Греттир не хотел иметь ничего общего.

ГЛАВА 5

ГЛАВА 5

Против ожидания Греттира, матери Вендела Турханд понравилась. Маргрета сделала глоток из поднесенного гостям рога и довольно улыбнулась, а затем передала питье обратно девушке:

- Моему сыну понадобится полная чаша, его сегодня мучит жажда.

И пока Вендела ходила к пивному бочонку и обратно, быстро посмотрела на Греттира и улыбнулась. А вот Греттиру было не до улыбок. Невеста была… никакая. Мелкий тощий цыпленок, да еще нелепо одетый. Могла бы ради гостей принарядиться, что ли, а не выходить в этом дурацком тинейджерском прикиде. В широкой рубашке девушка казалась чуть ли не ребенком. Да еще эта глупая шапочка… Может, она вообще лысая?

Греттир вздохнул, досчитал про себя до десяти и попробовал посмотреть на девушку непредвзято. Не помогло. От злости он почти выхватил поднесенный ему рог и сделал огромный глоток. Пиво растеклось во рту медовой сладостью, и на душе вдруг стало как-то легче. Оставшееся питье он высосал, не отрываясь от чаши. Честно говоря, он и от второй порции не отказался бы: в голове чудесным образом прояснилось, но мышцы расслабились, и весь он стал каким-то подозрительно добрым и мягким, как плюшевый медведь.

- Хорошее пиво, - произнес он, возвращая пустую посуду потенциальной невесте. – Спасибо.

Та улыбнулась уголками губ, но глаз так и не подняла. Она на него вообще ни разу не взглянула, даже обидно. Ей что, совсем не интересно, с кем придется прожить остаток жизни? Нет, эту ситуацию нужно было перетереть с правильным советчиком и незаинтересованным лицом. Хорошо, что он сообразил взять с собой Орвара.

За ужином старшие степенно беседовали о ценах на бирже, о торговых делах, о льготах на перевозку грузов, которые предлагал новый порт в Гардарике. О политике, конечно. Как будто ничего важнее и не было. Как будто и не на смотрины собрались. Единственным признаком, что «купцы» смотрят «красный товар» было отсутствие прислуги. Подавала на стол и убирала сама невеста, и делала это тихо, ловко и незаметно. И суп был вкусный, и пироги хозяйке удались, а уж мясо-то … слов нет. А может, ну ее, эту красоту? Хорошая хозяйка в доме нужнее. Нет, разговор с опытным другом откладывать было нельзя.

Девушка унесла на кухню последнюю посуду и больше не возвращалась. Хозяин дома пригласил всех пройти в гостиную. Женщины уселись на диван, их мужья направились к подносу с напитками. Греттир посмотрел на Орвара, Орвар едва заметно кивнул. Они вышли из гостиной и дружно свернули влево.

В богатом доме обязательно есть библиотека, даже если хозяин ничего, кроме «Плейбоя» не читает. Потому что нужно же мужчине отдохнуть где-то от трудов праведных. Там есть и кресло у печки, и домашняя наливка в графине. И даже виски, надежно укрытый от жены за книжкой в дорогом кожаном переплете.

Интуиция не подвела: последняя дверь в коридоре действительно вела в библиотеку. Надо же, книги здесь явно читали. На широкой подоконной скамье громоздилась стопка потрепанных томиков, а изящный, с гнутыми ножками, столик был завален бумагами – квитанциями и счетами. Раскрытая страница бухгалтерской книги была наполовину заполнена изящным почерком, явно женским. Если фру Гутрун обучила дочь разумному обращению с деньгами, это был второй плюс в пользу кузнечика.

В комнате пахло воском, табаком и кожей. Как только запах мяса и хмеля выветрился у Греттира из ноздрей, благостное настроение сменилось деловой сосредоточенностью. Теперь он был готов взвесить все плюсы и минусы возможного брака.

Итак, у него не было ни малейшего шанса влюбиться в девочку Турхандов – третий плюс. Греттир всегда считал, что брак без любви – самое разумное и правильное решение для мужчины и женщины. То есть, женщина может любить мужа, если уж ей так хочется, но мужчине при выборе хозяйки своего дома следует руководствоваться здравым умом и трезвым расчетом. А от любви этой самой мужчине одно беспокойство. И потому он собирался посвататься к девушке скромной, молчаливой, хозяйственной, с хорошей родословной и… крепкой задницей.

Вот! Вот что его так угнетало во всей этой истории. Один жирный минус перевешивал все ранее проставленные плюсы. Эта пигалица на тонких ножках была полной противоположностью его представлению о правильной невесте. Одни колени да локти – вылитый кузнечик. А попка в горсть поместится. А есть ли под бесформенной рубашкой какая-нибудь грудь, оставалось только надеяться. Ну, спасибо вам, дорогие папа с мамой, удружили.

Греттиру надо было срочно выпить. И чего-то покрепче того разведенного пойла, что поднесла ему нареченная.

- Ага, вот она, моя красавица, - Орвар выудил из-за тома «Декамерона» бутылку «Абсолюта». – Папаша Турханд, видно, хорошо знает своих женщин, все в целости и сохранности. Тут еще сигары есть. Будешь?

- Нет. Водки. – Греттир одним махом опрокинул в рот щедрую порцию и протянул стакан за следующей. – Еще.

- Не части. Ты, все-таки свататься пришел, а не нажраться до зеленых лошадей.

- Тебе легко говорить. Не тебя собираются женить на синем цыпленке.

Орвар вообще хорошо устроился, уж кто-кто, а человечка, которую он привез в город, на заморыша не была похожа. Характер, правда… Греттир поморщился - еще не известно, какой характер обнаружится у его нареченной. Ни слова ведь не сказала, глаза прячет – может у нее там черти скачут.

- Ну, так отложи свадьбу года на три. Она как раз школу закончит. Может, к тому времени, мать ее откормит.

- Надеюсь. Я здоровый мужик, мне нужен секс каждый день, а что я буду делать с этим заморышем? У меня на нее и не встанет.

- Ну, поднатужишься пару раз ради будущих Валлинов, - хохотнул Орвар, - а потом найдешь себе горячую девчонку и будешь ее навещать по будним дням.

- Как ты?

- Как я.

Вариант Орвара казался разумным, но что-то в нем Греттира не устраивало. Как-то это было неправильно, нечестно, что ли. В конце концов, девочка не виновата, что выглядела такой неказистой. Обижать ее не хотелось.

ГЛАВА 6

ГЛАВА 6

Орвар проводил взглядом метнувшегося за дверь кузнечика, затем повернулся к Греттиру и насмешливо свистнул:

- Что она там с тобой сделала? Мешком по голове дала? – И протянул недопитый стакан.

- А? – Греттир тупо смотрел на друга. – Не, не мешком.

По ощущениям, его шарахнуло чем-то вроде мельничного жернова, не меньше.

- Ну, так что? Может, передумаешь жениться? В конце концов, твой отец не зверь какой, заставлять не будет.

Греттир оттолкнул стакан и вышел из комнаты.

В гостиной у чайного столика степенно восседали женщины, у окна стояли мужчины с бокалами. В одно мгновение тихие голоса смолкли, все посмотрели на Греттира.

- Отец… - кажется, соображал он все еще плохо. К счастью, нужные слова пришли сами собой: - Думаю, я последую твоему совету в этом деле. Я подумал и почувствовал желание прочно осесть и жениться. Освивр, я хочу посвататься к Венделе, твоей дочери. Она первая среди женщин.

Освивр обтер усы и бросил быстрый взгляд на жену. Гутрун выглядела не очень довольной, но с мужем при гостях, видимо, спорить не собиралась.

- Ну, что ж. Тогда нам следует позвать Венделу.

Шурша юбками, мать невесты вышла из комнаты, а мужчины перешли в кабинет. Брачный контракт лежал на столе, рядом ждали заточенные перья и чернильница. Греттир быстро пробежал глазами документ. Все его поправки были учтены. Приданое было не слишком большим, но и не оскорбительно малым. Размер вено ему соответствовал. Греттир достал из кармана чековую книжку, подписал заранее заполненный чек и положил его рядом с договором.

Еще утром он смотрел на свою помолвку, как на исключительно деловое соглашение, но сейчас вид этих документов на столе заставил его поморщиться. Пожалуй, нужно было принести что-то невесте, какую-нибудь побрякушку, что ли. Ну, ладно, у него еще будет время исправить ситуацию.

Дверь распахнулась, на пороге застыла тонкая фигурка девушки. На этот раз она не стала прятать волосы, и теперь казалось, что по ее плечам и груди струятся два медовых ручья. Взгляд Венделы упал на бумаги на столе, на подписанный чек, и Греттиру на мгновение показалось, что она сейчас повернется и убежит. Он мысленно обругал себя. Черт, девочке всего шестнадцать лет. Она, наверное, романы читает, фильмы слезливые смотрит, а тут он со своим чеком.

Девушка перевела растерянный взгляд на отца. Тот смущенно откашлялся.

- Ну, так вот, дочка, - сказал Освивр, - Греттир Валлин хочет взять тебя в жены.

- Он согласился?

Если внешность невесты поначалу и вызывала у Греттира сомнения, то ее голос заворожил его сразу. Мягкий и теплый, он согревал, как пуховое одеяло.

- Да.

Вендела подняла глаза на Греттира… свои невозможные глаза.

- Это правда?

Тонкая морщинка у нее между бровей вдруг показалась глубокой пропастью. По спине пробежал холодок, предвестник опасности, и Греттир поступил, как привык действовать при любой угрозе – он сделал шаг вперед.

И Вендела тоже сделала шаг.

Жених не ждал ее за столом, как полагалось по обычаю. Он стоял посреди комнаты и напряженно следил за ее приближением. Как только она подошла на расстояние вытянутой руки, Греттир схватил ее за локоть и притянул к себе. Он не поцеловал ее, как можно было ожидать, а просто вжал в себя и уткнулся лицом в ее волосы. Он держал ее так, словно боялся умереть, если отпустит. Наверное, это был хороший знак, да? Наверное, она ему все же понравилась?

- Я никогда еще ничего не хотел так сильно, как этого, - хрипло пробормотал Греттир, и Вендела тихонько рассмеялась.

Ее легкий смех скользнул вниз по его шее, пробежал по ключице и мягким котенком свернулся в груди.

- Мы поженимся завтра!

- Ну уж нет! – Все, кто был в комнате, повернулись на звук голоса.

В дверь вошла Дэгрун Рауда, следом за ней в кабинет проследовали матери жениха и невесты.

- Почему нет? – Ощетинился Греттир. – Вендела была обещана мне семнадцать лет назад. Я имею на нее все права.

- И за все эти годы ты только сейчас удосужился познакомиться с невестой? – Старая женщина прищурилась, словно пыталась рассмотреть мелкую козявку на стене. – Что-то не припомню, дорогой зять, чтобы ты навещал наш дом в праздники или присылал подарки своей нареченной.

Греттиру не нужно было разъяснять, что новая родственница не называет его в лицо жлобом только из-за хорошего воспитания. А сказать, что он и сам узнал о невесте совсем недавно…

Теперь настал черед прокашляться Кнуту:

- Прости, дорогая сватья. Мы с женой подумали и решили не торопиться с известием о помолвке, чтобы не… обрадовать Греттира раньше времени.

- Ну и как, Греттир, ты рад? – Взгляд Дэгрун пронизывал его насквозь. На какую-то безумную долю секунды ему показалось, что старуха видела его вчера в баре. – Ты все-таки решил, что наша девочка тебя достойна?

Он слегка отстранил от себя Венделу и, глядя на нее сверху вниз, честно сказал:

- Да.

И тут же яркий румянец вспыхнул на щеках девушки и со скоростью упавшей в воду капли сока расплылся по всему лицу. Черт, кажется, он ляпнул что-то не то. Видимо, сегодня он с самого утра был обречен делать ошибку за ошибкой.

- Я хочу сказать, что я рад.

Не самая удачная попытка, но Вендела посмотрела на него, кажется, с благодарностью.

Старуха некоторое время просвечивала его своим рентгеновским взглядом, но добивать, видимо, передумала. Но и не сдалась.

- Что ж, вижу. Но было бы справедливо, если бы невеста тоже получила время подумать. Привыкнуть к… такой радости.

В горле у него внезапно пересохло.

- Сколько? – Спросил он. – Сколько вам нужно времени?

- Пять лет. – Решительно заявила Дэгрун.

Вендела, которую Греттир все никак не мог выпустить из рук, чуть слышно вздохнула. 

Греттир нахмурился. Пя-я-ять!? Ну ладно, если три. Пусть закончит школу, а он тем временем за ней присмотрит. Прогулки по воскресеньям, подарки и все, что там полагается получать девушкам. Но пять лет!

ГЛАВА 7

ГЛАВА 7

- Что это ты там учудил? - Поинтересовался Орвар над кружкой пива. – Сначала вообще жениться не хотел, все думал, быть или не быть. Вылитый Гамлет, принц Мудацкий. А потом ни с того ни с сего поставил метку.

- Метку? – Удивился Кьяртан. – Разве сейчас это еще кто-то делает?

Может, где-то и делают – в глухих деревнях или на хуторах, но в городах такого не случалось лет сто, если не больше. Честно говоря, Греттир и сам от себя такого не ожидал, но в глубине души чувствовал, что сделал все правильно. Не доверял он этой Дэгрун. Жутковатая старуха и явно себе на уме. А то, как она заморочила головы двум взрослым мужчинам, что они на каждое ее слово кивали, как деревянные болванчики, и вовсе настораживало.

- Свадьбу отложили на пять лет, - сказал он. – И Венделу бабка решила увезти из города. Я просто принял некоторые меры предосторожности.

- Так ты все-таки женишься? – Кьяртан откровенно тупил.

- Да.

- А думал, что это только у меня сегодня паршивый день. То есть утром наш Ромео жениться ни в какую не хотел, а теперь жить не может без своей… как ее там?

- Фрекен Синий Цыпленок, - а Орвар бесил.

Еще слово, подумал Греттир, и я вызову кого-нибудь из этих идиотов на поединок. На любом оружии – зубы, когти, мечи, ядерные боеголовки. Всех прикончу.

Взял пиво и от греха подальше пересел за единственный свободный стол. То есть почти свободный: там со своей выпивкой сидел Хельги Левша. Откуда он взялся, никто в Стае толком объяснить не мог. Старики молчали, сказали только, что «нашенский, из Мальме будет». Судя по тому, что жил в доме Конунга, какой-то дальний родственник или телохранитель жены Конунга. А, может, ее опекун – в старых семьях и такие водились. В любом случае, мужик спокойный и молчун, что большой для него плюс.

Жаль, что этот молчун почему-то сегодня молчать не хотел:

- Говорят, тебя можно поздравить, - Хельги смотрел в кружку, но говорил явно с Греттиром.

- Ну, да. Невест в Стае мало, а дочка у Освивра не урод. Кроме того, предлагают неплохое приданое.

- С таким же успехом они могли бы предложить тебе геморрой. Или чесотку.

- Ты это о чем? – Греттир отставил пиво в сторону и уставился на Левшу. – Хочешь что-то сказать, так говори. Я намеков не понимаю.

Хельги, как актер, завладевший вниманием публики, не торопясь допил кружку и вытер усы:

- Ты бабку ее видел? Дэгрун Рауду?

- Ну?

- Баранки гну! Она из Гренланда.

Как будто это что-то объясняло.

- И чё?

- Через плечо! – Разозлился Хельги. – Ты там был?

- Нет. А ты?

- И я не был. И никто там дальше пристани не был. Но я однажды пил с одним гренландцем. Мы с парнями его специально напоили, чтобы порасспросить. Много чего интересного узнали. – И Левша многозначительно пошевелил бровями.

Ого, вечер переставал быть томным. Греттир подозвал официантку:

- Шесть пива и дюжину снапса (1).

По мере того, как кружки и стопки пустели и перекочевывали с правой стороны стола на левую, картина постепенно прояснялась.

До сих пор в воображении Греттира эта земля была чем-то вроде Тридевятого царства, о котором матери на ночь глядя рассказывают детям. Конечно, время от времени, эйги из Свитьода пытались добраться до легендарного Гренланда, но воздушного сообщения не было, паромы не ходили, а доплыть на корабле тоже почему-то не получалось. В Стае последним такую попытку еще в молодости предпринял Олаф Суровый. Так он рассказывал, что когда на горизонте уже показались снежные вершины гор, поднялась сильная буря, течение изменило направление, и корабль понесло обратно с такой силой, что двигатели не справлялись. А еще среди волн кружил кит с тремя женщинами на спине. Олаф клялся, что видел их, как «вот эту рюмку». Ох уж мне эти сказочки. Ох уж мне эти сказочники, подумал тогда Греттир.

Сказки сказками, а в Гренланде тем не менее жили и люди и эйги, причем, жили мирно, хоть и не легко. Летом там называли те три месяца (а в хорошие годы пять), когда в нескольких свободных от ледника долинах таял снег и вырастала хоть какая-то трава. Коровы от такого рациона были чуть больше метра в холке – как раз до пояса взрослому человеку. Березы из-за ветров не выше двух метров. Железа нет. Угля нет. Основная еда – тюленье мясо. Сыр, оленина, баранина и козлятина – деликатесы. Ни тебе пшеницы, ни даже ячменя. Пива, соответственно, тоже нет.

Хельги вздрогнул и опрокинул в рот стопку. Греттир от всей души его поддержал.

За три коротких летних месяца нужно было выпасти скот, заготовить травы, настрелять тюленей и оленей, а заодно отбиться от эскимосов, которым «понаехавшие» категорически не нравились. Из-за айсбергов корабли приходили раз в три-пять лет, так что на помощь родичей из-за моря рассчитывать не приходилось. Это Гренланд, детка!

- А что делать, если нужно дерево для кораблей или железо, а? Или витаминчиков захотелось?

Греттир пожал плечами.

А вот что: несколько десятков крепких мужиков садились на весла и гнали на юг до Винланда. Триста километров. Без компаса и других навигационных приблуд, кстати. Три недели туда, три недели обратно – половину лета как корова языком слизала.

А на месте рубили лес, часть дерева пережигали на уголь, тут же выплавляли железо из болотной руды, в походных кузницах ковали гвозди, скобы, чинили оружие и инструменты. Если оставалось место на кораблях, загружались диким виноградом (кислым, ужас!) и быстро домой, пока местные стрелами не нашпиговали.

Закрепиться в теплом Винланде не удалось, не хватало людей, чтобы обиться от скиллингов. Это уже лет через пятьсот к Новой земле причалили новые поселенцы с порохом, ружьями и оспой. Переименовали скиллингов в индейцев и за последующие пятьсот лет свели их популяцию почти к нулю. Ну, а гренландцы вернулись на свой ледяной остров и зажили там.

В общем, вечный холод, одежда из шкур, вяленое мясо, кислое молоко, овцы и коровы в одном доме с людьми – романтика.