Золотой червонец

Глава1

«Что же делать нам с монетой?

Как же нам её делить?

Отдадим покойнику!

Отлично, так тому и быть!»

Король и шут – Два вора и монета.

«Вот не с того мы начали! Не с того!» – подумала Даша, глядя на икающего от смеха Игоря.

– Хватит ржать, придурок! – девушка недовольно затолкала в спортивные штаны короткий рысий хвостик. – Лучше помоги обратно превратиться!

– Какой там! – Белла потёрла совиную лапу, в которую превратилась её левая ступня. – Он будет ещё неделю над нами издеваться!

Они приехали вчера. Первое сентября выпало на субботу, и можно было побалдеть ещё немного перед тем, как с головой нырнуть в учёбу. Белла с Дашей решили, что внезапное свободное время можно провести с пользой, а именно начать, наконец, практическую часть превращений.

С начала второго семестра первого курса девушки практически жили в библиотеке, пытаясь найти хоть какую-то книгу по оборотничеству. Дело это оказалось не из лёгких – данная область магии вот уже пятьдесят лет находилась под запретом, и найти книжку по превращению не представлялось возможным. Как и просить о помощи Игоря: парень решил, что теперь он сильно взрослый и ответственный, и девчонкам такие проблемы, как умение превращаться в животных, совсем не нужны. С чем ни Даша, ни Белла категорически не согласились и продолжили искать ответы в библиотеке. Книга нашлась нескоро.

В ней говорилось даже не о трансформации: старинный учебник был посвящен работе с опасными животными, в частности с мантикорами. Эти чудища вымерли почти сотню лет назад. Они совершенно не подпускали к себе людей, зато с животными легко находили общий язык. Чем-то они в этом плане были сродни вервольфам.

Информация о мёртвых мантикорах интересовала в последнюю очередь, а вот подробное описание превращения в зверя оказалось просто бесценным. Нужную главу внимательно и тайно переписали – нельзя, чтобы кто-нибудь догадался о том, что в мире скоро станет на двух оборотней больше – и студентки со спокойной душой отправились на каникулы. И это лето прошло просто замечательно. Можно даже сказать, бесподобно.

Отдыхать Даша и Белла начали в Айвюн-Соле; столица Ойкю Энтель, Лесного Княжества, обиталища нимф, фей и дриад, изначально планировалась просто как перевалочный пункт, из которого бы девушки перешли порталом в Адлер. Но город, распростёршийся прямо среди вековых лиственных деревьев, настолько поразил Дашу, что решено было поменять пропуска в параллель на другую дату и остаться здесь на неделю.

Лориэн* – иного сравнения не подобрать. Как бы удивились Толкин** и Джексон***, увидев наяву то, что они создали на листах бумаги и в кинематографе! Величественный и невесомый, город парил меж деревьев, над вокзалом, над торговыми площадями и лесными тропами. Обвивая дубы и гигантские тополя, он подбирался, казалось, к самому небу. И местные жители – Даша ни разу не пожалела, что довелось их увидеть.

Дриады – они не говорили на языке человека. Ни на каком языке не говорили – общались жестами с другими, а между собой на своём непонятном и неслышимом наречии, напоминающем шелест крон и ветер. Понимали язык растений, да и сами немного напоминали растения. С зеленоватой или коричневой кожей, тёплой и немного бугристой, как кора, с волосами, что вились лианами или пушились мхом, или цвели разными цветами, как мимоза либо черёмуха. У дриад были мудрые зелёные глаза с немигающими веками, и существа эти были практически бессмертны: рождённые из стволов деревьев, они, со временем, и сами становились деревьями. Дубы, тополя, клёны или же экзотичные глицинии и акации Ойкю Энтель – все они когда-то были дриадами, живущими в этом месте.

Зачастую в качестве переводчика рядом с дриадой можно было встретить нимфу, вечно юное, эфемерное создание. Нимфу, на первый взгляд, легко спутать с человеком, но отличия бросались в глаза уже при малейшей попытке рассмотреть. У нимф, как и у дриад, была зеленовато-коричневая, но гладкая кожа, и прозрачная, как родниковая вода, кровь. Глаза их тоже зелёные, как первая весенняя листва, но вот веки вполне прикрывали их кокетливыми, длинными ресницами. Волосы нимф имели каштановый или рыжеватый оттенок, у женщин длиной доходили, как правило, до ягодиц, и, в отличие от волос дриад, на растения не походили совершенно.

На первый взгляд нимф можно было принять за легкомысленных и несерьёзных существ, но Даша читала историю параллели и знала, что сто пятьдесят лет назад именно нимфы подняли луки и копья на защиту Лесного Княжества от притязаний эльфов, мечтавших захватить богатые и плодородные земли. В той битве погибло много мужчин и женщин, но эльфы отступили и уплыли с материка на Эйладрейс, где и жили особняком до сих пор.

Что до фей, то Белла оказалась права – эти крохи с переливчатыми прозрачными крылышками были просто волшебны!

Прогуляв по лесу Ойкю Энтель неделю, Даша и Белла всё-таки переместились из сказки в реальность, в простую параллель, на черноморское побережье в город Адлер, где и жила Белла со своими родителями. И поначалу, особенно на контрасте с Айвюн-Солом, город Дашу разочаровал. Шумно и очень дорого, жара утомляла, а пальмы навевали ностальгию о клёнах и соснах академии. Южное солнце слепило глаза и жгло кожу, и если б не бутылочка солнцезащитного масла, прихваченная Дашей из параллели, девушка наверняка бы свалилась с ожогами и тепловым ударом. Однако позже, погуляв по паркам, поплавав в море и познакомившись с Беллиными родителями, Даша мнение переменила.

Родители Беллы жили в самом обычном районе в самой обычной панельной многоэтажке в самой обычной трёхкомнатной квартире с видом на шашлычную и магазин «Магнит». На вид Александра Михайловна и Эдуард Арсенович Аванисян и людьми были самыми обычными. Ведь даже многочисленные родственники не знали о небольшой колдовской тайне, что тесными узами связывала Беллиных родителей уже много лет.

Глава 2

Молодой мужчина лет тридцати – тридцати пяти медленно шагал по пустому коридору. Старые джинсы, разбитые кроссовки, футболка с дурацкой надписью. Никто бы сейчас не узнал в нём обычно с иголочки одетого Константина Дмитриевича Огнева.

Коридор носил дурную славу из-за того, что в нём не один десяток лет назад погибла профессор боевой магии Клара Рабинович. Даже через столько времени по этой территории мало кто ходил, лишь некоторые студенты приходили сюда покурить или просто побыть наедине с собой. Но находились и уникумы – поговаривали, что профессор скончалась из-за несчастной любви, и теперь, если вас терзали любовные муки, то можно было прийти сюда ночью и попросить у Рабинович помощи. И она обязательно поможет, нужно только набраться смелости.

Смелости у Огнева сейчас было хоть отбавляй – от него за версту разило алкоголем. Он шатался туда-сюда вдоль каменных стен, курил, временами принимался судорожно ерошить волосы, словно внезапно вспоминал о чём-то полузабытом, после чего снова успокаивался и вновь начинал ходить по коридору. Если бы кто-то из случайно зашедших студенток увидел сейчас преподавателя боевой магии, то ему бы точно приписали роль отвергнутого героя-любовника, что в кои-то веки оказалось правдой. Огнев действительно пришёл сюда из-за женщины, хотя женщина – мягко сказано.

Страшную красавицу любили и ненавидели, боялись и обожали, хотели и в то же время мечтали оказаться подальше от неё. Огнев безнадёжно влюбился в Горгону, и, к слову сказать, пламенное чувство бушевало в нём не первый год. Любовь этого мужчины к чудовищу не была похожа на немую любовь Игоря к Даше: Огнев не раз признавался Медузе в своих чувствах, но ответ всегда получал отрицательный.

Та же ситуация произошла и сегодня вечером, когда Константин Дмитриевич постучал в дверь кабинета и, услышав красивый холодный голос, произнёсший «Открыто», медленно повернул старинную латунную ручку.

Медуза, нацепив прямоугольные очки на переносицу, не столько из-за плохого зрения, сколько из солидности, проверяла семинар пятого курса. Сегодня её платье тёмно-зелёного атласа – красиво подчёркивает волосы, собранные лёгкой золотой сеточкой. Редко чёрно-зелёные локоны не падают на плечи, а жаль: Константин Дмитриевич невольно засмотрелся на плавную линию плеч и длинную шею, которую украшал огненный опал на короткой цепочке. Огнев любовался прекрасной гречанкой, но Медуза даже не удостоила коллегу взглядом.

Огнев пару секунд потоптался в дверях.

– Гм…

Ноль внимания.

– Я…

– Константин Дмитриевич, ради всего святого, не тяните кота за хвост! Говорите, что хотели, и идите. У меня много работы.

Вот так всегда. Не успеешь начать.

– Без предисловий, значит, – хмыкнул Огнев. – Тогда ты знаешь, что я хочу сказать, Медуза.

Горгона медленно подняла голову от семинарских работ.

– Константин Дмитриевич, я не раз говорила вам оставить эту затею.

– Почему? Просто объясни, Медуза, почему ты каждый раз шлёшь меня к чёртовой бабушке?

– Я никого и никуда не шлю, – равнодушно ответила горгона, – это не профессионально. Просто я не та женщина, которая вам нужна, только и всего.

– Да откуда ты знаешь, какая мне нужна? – Водка не давала контролировать себя в полной мере, и Огнев балансировал на грани злости и отчаяния. – Три тысячи лет ты себя бережёшь – для чего? Умерли все, кого ты знала, кого когда-либо любила – стоило оно того? Такую жизнь ты себе выбрала? Меди, да разве это жизнь?

Огнев за секунду оказался у стола и пылко взял, казалось, побледневшую горгону за руку. Ладонь Медузы оказалась гладкой, тёплой и сухой, как змея, и Огнев подумал, что восхитительнее кожи, чем эта, он не встречал за всю свою жизнь.

Ему казалось, что Медуза вот-вот смягчится, что в чертах горгоны проклюнется что-то человеческое, но внезапно тёплая кожа обожгла колючим холодом, и Огнев отстранился.

– В академии полно студенток, которые не прочь провести с вами время, – всё с тем же равнодушием заметила Горгона. – Уверена, они не разочаруются. А у меня много работы, которую вы мешаете выполнять.

Лицо Константина Дмитриевича вспыхнуло от обиды. Слухи? Оперировать грязными слухами о том, что Огнев якобы первый бабник в академии и давно перещупал всех студенток и молодых преподавательниц?! От этого несправедливого обвинения стало почти больно.

– Я-то проведу, – кое-как выдавил из себя Константин Дмитриевич. – Но, знаешь, лучше бы тебе самой найти какого-нибудь первокурсника, чтобы он помял твоё тысячелетнее тело и избавил от необходимости нести вечную жизнь. Что такое, Меди? Думала, я не знаю, что ты молода и бессмертна только лишь до тех пор, пока не окажешься в постели с мужчиной? Боишься умирать или так сильно страшишься члена? А, Медуза?

Горгона медленно поднялась со своего места. Копна удивительных волос на миг превратилась в клубок змей, злобно зашипевших под державшей их сеточкой, а тёмные глаза пожелтели, расколовшись на половинки вертикальными линиями зрачков – Медуза потеряла над собой контроль впервые за тысячу с лишним лет, и если б не очки, то преподаватель боевой магии обратился в камень.

– Вам следует протрезветь, Огнев. – Горгона чеканила каждое слово, и в речи слышалось шипение змеи. Королевской кобры, раздувающей капюшон. – Покиньте мой кабинет. Сейчас же.

– Как скажете, чародейка. – Огнев опустил голову в полупоклоне и сделал несколько шагов к выходу, но остановился. – Ты только помни одну вещь: мне ведь немного осталось. По твоим меркам.

И Константин Дмитриевич вышел в коридор, хлопнув дверью. А Медуза так же медленно опустилась на стул.

Больше шести лет прошло с тех пор, как он впервые ей признался. Она запомнила его таким молодым… сколько ему тогда было? Двадцать пять? Двадцать семь, кажется. Время не властно над горгонами, и она будет видеть, как старится Огнев. Как годы неумолимо возьмут своё. Как они согнут его спину, избороздят его красивое лицо морщинами, покроют серебром его тёмные волосы. Когда-нибудь Медуза, такая же молодая как сейчас, проводит его на пенсию. Когда-нибудь узнает, что его больше нет. Она будет плакать. О нём точно будет.

Глава 3

Лето в Суресском округе выдалось тёплым и урожайным, так что Никита Боков щедро делился со студентами третьего общежития сушёными ягодами и листьями малины и смородины. Их мешали с чёрным чаем, заваривали в огромном глиняном чайнике и распивали в холле, наслаждаясь последними аккордами прошедших каникул.

На чай сбежались почти все обитатели башни. Вот Андромеда, она не столько пила, сколько вдыхала аромат – аромат Суресского лета, аромат дома – и периодически бурчала на курящего поодаль Игоря. Тот отодвигал сигарету подальше и выдыхал дым в сторону, но тушить дымящийся хабарик пока не собирался. Женя Каратеева с Игорем была солидарна: девушка не курила, но ей нравился запах и вид дыма, так что она сегодня устроилась рядом с Воронцовым, а не с Дрю, и о чём-то с ним разговаривала.

Белла сидела на диване; летний чай она щедро сдабривала мёдом Рады и уже успела подсадить на приторный напиток близнецов Комовых и ещё половину общежития. Рома устроился рядом с Беллой и с радостной улыбкой хвалился всем загипсованной от пальцев до ключицы рукой. Лика ругала парня за неосторожность и за то, что команда осталась без вратаря на три недели – внутрисуставные переломы* долго срастались даже в мире волшебников.

Тренировка в прошлое воскресенье прошла на ура. Команда до той степени лихо забрасывала мячи, что Рома не успевал их отбивать; парень, и без того замученный полнолунием, так закрутился, что врезался в шест с кольцом, сильно отбив руку. Пять дней он проходил, словно подстреленный, ссылаясь на то, что это просто ушиб и скоро пройдёт, пока Игорь не увидел его локоть, посиневший, негнущийся и отёкший в два раза. В тот вечер половина академии слышала, как Воронцов с матом и чуть ли не пинками гнал своего друга до больницы, обещая, что если Рома ещё раз вытворит «подобную херню», то Игорь лично свернёт ему вторую руку, обе ноги и голову. Рома потом признался, что примерно то же самое сказал и лекарь, когда накладывал гипс.

Даша выползла из комнаты позже всех: тренировка должна была начаться только вечером, и субботнее утро вышло по-настоящему субботним – девушка проспала почти до полудня. Сейчас Даша сидела в стороне ото всех, удобно взгромоздившись на подоконник, читая старые газеты и тщетно пытаясь уложить в причёску торчащие дыбом волосы. Полина Рощина, однокурсница, по-дружески принесла кружку с чаем, но болтать не стала – знала, что «доброе утро» не про Дашу, и что девушка до обеда часто бывала неразговорчива и даже зла. Саму Дашу очень радовало, что её утреннее состояние внезапно нашло понимание у друзей и знакомых: как оказалось, биоритм совы не редок для мага, совсем даже наоборот, и в этом мире к нему относились с уважением.

Девушка перелистнула очередную страницу газеты, не найдя ничего интересного. Два месяца она провела в простом мире, совершенно не заботясь о его простых новостях, а вот обо всём, что происходило в магической параллели, в месте, что Даша стала по-настоящему считать домом, приходилось узнавать уже после каникул. Когда-то совсем мимо прошло и убийство Артура – если б Игорь прошлым летом не явился на порог, Даша бы узнала о смерти Арти только с приездом в РМТА. От этой мысли до сих пор внутри неприятно ёкало.

Печальная мысль, впрочем, не заняла сознание и проскочила в голове мимолётом. Сейчас был только чай, солнце, не по-сентябрьски жарившее через стекло, и почти сломавшаяся об рыжие колтуны расчёска. Даша невольно улыбнулась – она любила первые дни семестра. Может быть потому, что тепло, и ни ученики, ни преподаватели не хотели нагружать себя лишней работой. Следовательно, никто ни от кого ничего не требовал, а порой и вообще кто-нибудь из преподавателей, махнув рукой на лекцию, отпускал всех восвояси, как это сделал вчера Мамонов, обеспечив полноценный выходной вечер и дав, наконец, нормально разложить до сих пор упакованные в чемодан вещи и прочитать конспекты. Возможно, что только благодаря Мамонову утро субботы вышло таким безмятежным.

Следующая перевёрнутая страница заставила Дашу подскочить на месте, от чего девушка едва не свалилась с подоконника. Бросив беглый взгляд в сторону толпившихся возле диванов студентов – не заметили ли? – Даша внимательно прочла заголовок:

"СБЕЖАВШАЯ ИЗ-ПОД СТРАЖИ ВЕДЬМА ДО СИХ ПОР НЕ НАЙДЕНА"

Даша нервно сглотнула – до сих пор? Она что, сбежала? Мама Беллы ничего об этом не сказала – она не в курсе? Или не хотела тревожить?

"Сбежавшая из здания Верховного Суда ведьма Худу Вайрэтта Гедвилас, известная, как Вайрэт, до сих пор не найдена, об этом сообщил старший следователь по делу Сергей Батов.

Напомним, что 15 июля 213 года в Верховном Суде Академического округа был совершен побег из-под стражи ведьмы Худу, осуждённой за происшествия в Российской магическо-телепортационной академии, повлекшие за собой многочисленные несчастные случаи среди студентов, преподавателей и рабочего персонала.

«Такого наглого побега я в жизни не видел. Ведьма очень сильна, она сумела прорвать защиту, подчинив себе Веди из охраны здания. Погибли мои люди. Мы прилагаем все усилия для её поимки, для меня это теперь личный вопрос. Каргу трудно отследить, хотя следствие определённо рассчитывает на успех».

Начальник ОБТС Академического округа

Сергей Батов

На поиски ведьмы брошены все силы, но результатов это до сих пор не дало".

«Да что тут было, пока мы с Беллой жарили задницы на пляже?!» – подумала Даша, закончив чтение.

Девушка задумалась. Стоило ли сказать Белле? Или Роме с Игорем? Благодаря Даше и этой троице Вайрэт очутилась в тюрьме с перспективой на жуткую казнь – такое ведьма вряд ли забудет. Но будет ли она мстить? Это казалось бредом – стерва наверняка в бегах, за ней охотится весь Академический округ. Даше казалось, что нелогично так рисковать из-за четверых студентов, что посмели ей подгадить. Но насколько мстительный у бабки нрав? Нужно ли быть готовыми?

Глава 4

Даша открыла окно и прыгнула вниз.

Ветер растрепал волосы, поток нагревшегося за день воздуха ударил в лицо, а метла послушно понесла вверх и вперёд, когда Даша легко потянула рукоятку на себя. Англичане знали толк в полётах – их мётлам до сих пор нет равных в мире.

Штопором девушка взвилась в небо, прижавшись к полированной рукояти всем корпусом туловища, сделала мёртвую петлю и дала по газам в направлении к лесу и дальше, насколько хватит сил и желания лететь. Воскресное утро, хотя вряд ли полдень можно назвать утром, выдалось свободным от тренировок и каких-либо дел. Яркое солнце нагревало синюю драконью кожу куртки, а глаза жмурились даже через тёмные солнечные очки, но встречный ветер немного охлаждал и пыл, и погоду, превращая обжигающие лучи во что-то ласковое и греющее, что казалось особенно важным, когда летишь на метле.

В небе пока ещё не было места скуке.

Скажи Даше кто-нибудь год или два назад, что учёба в магической академии может быть хоть сколь-нибудь скучной, девушка бы рассмеялась этому человеку в лицо. Но, как оказалось, реальность не всегда радужна и похожа на фантастический роман: учёба оставалась учёбой, а нынешний семестр был самым скучным из всех, что только можно себе представить. Максимальное количество лекций и практических занятий – не удивительно, выпускной год! – изнуряющая жара и совершенно невыносимые в такую погоду тренировки лишали всяких сил. К ночи Даша частенько приползала в общежитие, закрывала в комнате окно и дверь и больше часа наколдовывала микроклимат, прохладный и сырой, как в Петербурге в конце весны. Ностальгический и приятный. Но сегодня Белла то и дело моталась в холл и обратно, впуская в спальню липкую духоту, и Даша, не выдержав, удрала от подруги прямо через окно, оставив в комнате одного лишь недоумевающего Рыжика.

Сейчас Даша не просто летела, она неслась на бешеной скорости. Километров сто – сто двадцать в час, если переводить на понятные мерки. На открытой местности легко было попасть в поток ветра и потерять управление, наглотаться мошкары или даже сбить на лету птицу, но девушке было всё равно. Голова опустела. Исчезла апатия, исчезли тревоги по поводу Вайрэт, исчезли даже мысли об Игоре, что нет-нет, да проскальзывали в голове нелепой мелодрамой. Но именно сейчас вдруг стало легко и свободно, как будто весь груз трёх недель пребывания в академии вдруг испарился, оставив лишь безмятежное чувство счастья, почти детской радости. Не было никого рядом, кто мог нарушить это ощущение. Только метла да порывы ветра, агрессивно обдувающие лицо, руки и шею, ерошившие волосы и срывающие куртку…

Даша вошла в пике, и случилось это так резко, так неожиданно, что девушка опешила и испугалась. Она уверенно шла на снижение, но самая опасность заключалась даже не в том, что всё происходило помимо её воли, а в том, что Даша никак не могла выровнять метлу. Словно невидимые нити тянули далеко вниз, прямо в находящиеся среди густого леса топи.

– Нет-нет-нет-нет-нет, стой!!!

Последняя попытка вернуться в небо потерпела фиаско, и Даша на полной скорости с криком опустилась в ближайшее болото.

Вынырнула она почти сразу.

– Бл…кхе-кхе…лять…

Не без труда Даша переползла на замшелый островок суши. Повезло – заболоченное озеро либо пойма реки ещё не успело превратиться в трясину, так что девушка, умеющая плавать вполне прилично, сумела вылезти из воды. Кашляя и ругаясь, Даша лежала лицом вниз, уткнувшись носом в покрытый мхом пенёк. Очки потерялись где-то в мутной воде, но рука вытягивала из болота обмотанную тиной метлу, а мозг уже прокручивал, сколько на открытую кожу успело налипнуть пиявок. Мерзость какая! А, впрочем, опасения оказались напрасны – водоём казался пустым, почти мёртвым. Ни пиявок, ни лягушек, ни даже клюквы какой. Только гнилая вонь, забивающая ноздри.

«Великое Открытие, ну и несёт от меня!» – подумала Даша и внезапно от всей души рассмеялась, представляя, как она сейчас должна выглядеть. В комках липкой грязи, насквозь мокрая, да ещё и с метлой. Чисто Баба-яга из сказки, костяной ноги не хватает!

Девушка не понимала, почему её так занесло, но предположила, что всё-таки попала в поток ветра и потеряла управление – иначе как объяснить то, что она так резко свалилась вниз? Но пора было возвращаться домой; Даша могла высушить вещи, но почистить такую грязь магией явно не получится, и девушка уже мысленно прикидывала, насколько сильно будут ржать ребята из общежития, когда Даша вернётся домой. В любом случае, высохнуть стоило, иначе в воздухе могло запросто продуть, а лечить насморк очень неохота.

Когда Даша произнесла заклятие, ничего не произошло. Решив, что наверняка испачкалось кольцо, она тщательно протёрла золотую змейку краем футболки и повторила заклинание, но снова ничего не случилось. Изумрудные глазки сияли чистотой, а с кольца так и не слетело ни единой искры.

Раз пятнадцать или даже больше Даша выкрикивала различные заклятия, тёрла змейку и трясла рукой так, словно желала сбросить кисть на землю. По-прежнему ничего не получалось – кольцо словно заклинило. Девушка с потерянным видом опустилась на ближайший пень. «Ну и что теперь делать?» – это был единственный вопрос, который на данный момент крутился в голове.

Третий год подряд Даша свободно пользовалась кольцом и ценила его куда меньше, чем сразу после воссоединения, но теперь, потеряв способность колдовать, поняла, насколько сильно привыкла к магии. Даша чувствовала себя совершенно беспомощной, хотя когда-то знала тонну премудростей от деда, заядлого рыбака, грибника и дачника.

С грустью Даша улыбнулась, вспомнив тёплую улыбку деда и бабушкино лицо. Они умерли так давно, но воспоминания до сих пор жили в душе. Сердце защемило от боли. Что бы сказали старики, если б были живы? Гордились бы ей? Или презирали и боялись, как это делал отец? Не верилось. Бабушка всегда любила Дашу, называла своей маленькой чародейкой. Рассказывала удивительные сказки. Лишь спустя столько лет Даша поняла, насколько эти сказки были реальнее её тогдашней жизни в немагической параллели.