Золотой Дракон. Глава Триады.

Глава 1.

Чёрные холодные глаза следят за мной беспрерывно. Он не моргает уже несколько минут, злобно зыркает из-под опущенных, густых ресниц. Миндалевидный разрез черных глаз напоминает врата в жаркий ад. Глядя в них – падаю в пропасть во власть самого Дьявола. Как еще объяснить это сумасшедшее притяжение?

Он словно дикий зверь в ошейнике и кандалах в клетке. И несмотря на его положение, не похоже, что его приперли к стенке, унизили. Чувство такое, что все происходит именно так, как он хочет. Что это часть его личного плана. Словно это его решение - быть здесь. Он выглядит хозяином даже в таком положении.

Сглатываю вязкую слюну, пытаюсь отогнать наваждение, но ничего не получается. Меня манит к нему как мотылька на верную смерть. Нужно в холодный, нет, в ледяной душ. Нужно привести себя в порядок. Я сошла с ума. Женщина не может такого испытывать. Разве могут доводить до оргазма одним присутствием?

Я просто проходила мимо ангара у дома, и сама не поняла, как зашла внутрь, оказалась лицом к лицу с чудовищем. По-другому не назвать зататуированную груду мышц напротив меня.

- Ближе. – короткий приказ. Хриплый голос пропитан властностью. Как послушная марионетка делаю несколько шагов к клетке, не отдавая отчета последствиям. Мне отчаянно хочется посмотреть на него ближе, как будто он диковинная зверушка. Умираю, хочу прикоснуться к золотистой коже.

Азиат. Черт. Разве они не должны быть низкими и страшными? Почему он такой сексуальный? Почему так смотрит на меня? Почему папа вообще заковал его в цепи?

Этот неправильный азиат напоминает гору, целый гран - каньон в Аризоне. Не сомневаюсь, что, если бы ошейник и клетка не были бы под напряжением, он бы с легкостью перегрыз сомнительные путы. У него точно есть клыки… И вообще, он скорее всего питается кровью девственниц и сырым мясом.

Мужчина смотрит на меня так, будто я голая, раздевает глазами, не стесняясь. Я отчетливо чувствую его руки на моей попе, невидимая сила сминает ягодицы, массируя их и доводя меня до экстаза. Он не стесняется пошло скользить чёрными дырами по моим туго обтянутым платьем грудям. Мужчина их уже разворачивает из лифчика как конфеты.

Как загипнотизированная хочу отдаться ему, позволить сделать все что захочет. Слишком необычный, притягательный. В нем есть что-то заставляющее пульсировать плоть между ног.

На коленях в грязи с разведёнными руками он напоминал титана, удерживающего небеса на своих плечах. Унизительное положение только демонстрирует его стержень, силу.

- Анжелика! Тебе нельзя тут находиться! – молодая мачеха на панике вбегает в ангар и тут же испуганно прижимается к стене, не решается двинуться с места. В ужасе смотрит на этого дикого зверя, которого отец заковал в кандалы. – Если отец узнает, открутит головы нам обеим.

Мне хочется сказать, что я просто хотела узнать, что происходило все эти дни в ангаре, но обезвоженный язык прилип к небу. Не могу двинуться, моргнуть. Он меня загипнотизировал, я напрочь утонула в чёрных глазах. Между ног от одного этого взгляда не просто стало влажно, трусики промокли насквозь. Со мной такого не было еще никогда. Вокруг меня всегда вьется множество красивых мужчин, и ни к кому ничего подобного я не испытывала. Ни-ког-да!

Услышав моё имя, мужчина опасно прищурился, оскаливаясь и демонстрируя идеально белоснежные клыки. Губа, тронутая тонким шрамом, дергается, и я позорно всхлипываю, понимая что хотела бы ощутить вкус этих губ.

От него веет опасностью. Это и заводит. Меня скручивает на пополам от мысли, что он может со мной сделать.

Я бунтарка, ненавидящая своего отца. Мне просто хочется чем-нибудь насолить папе и поэтому я здесь, у меня не может быть никаких чувств к этому человеку, которого я вижу в первый раз. Моя бурная фантазия разыгрывает меня. С детства так.

Но черт, он так сексуален. Даже в крови с дюжиной синяков, он остается хозяином жизни, не избалованным сынком – тем, кому все принесли на блюдечке, а настоящим властелином. Я знаю, что мысленно он уже имеет меня, я чувствую это.

Ирина оттаскивает меня от него, пока никто не заметил нас. Я вижу, как его губы складывают беззвучно три слова. Нет ни одного звука, он шепчет специально для меня. Но я понимаю каждое слово так отчётливо, как будто их набили мне на кожу.

Я тебя трахну.

Папа – мафиози, убийца. Я привыкла видеть в нашем доме совершенно разных представителей криминального мира. Кто-то из них был человек – слова, живущий по чести и совести, а кто-то не гнушался ничем, способным на самые отвратительные и унизительные вещи ради своего блага.

Отец научил меня разбираться в людях, в особенности в мужчинах. Он всегда хотел выдать меня замуж за своего приемника и таким образом передать бразды правления. За это я его и ненавидела. Он никогда не спрашивал, чего я хочу, не считался с моим мнением. Решал все за меня, не оставляя кислорода. В моей жизни все было расписано и распределено по его желанию, поэтому мне очень хотелось разочаровать его, сделать что-нибудь на зло. Я просто устала от жизни пропитанной кровью.

Пленник не был похож ни на кого из тех, кого я встречала в нашем доме. Он был особо опасный и непредсказуемый. Я это поняла с момента его появления в нашем ангаре. Хотя бы с того, что отец никого и никогда не держал в кандалах в клетке. Обычно он убивал людей сразу… Вся охрана напряглась и помрачнела с его появлением.

Никто в доме не мог дышать спокойно из-за невидимого его присутствия. Мужчина вроде был в ангаре, а все ходили по дому и бесконечно оглядывались, боясь увидеть его за своей спиной. Как будто он держал нас всех на привязи.

Глава 2.

Я верю ему на слово. У меня даже нет сомнений, что Цзи это сделает.

Меня переполняет глупое чувство счастья, несмотря на чудовищность всей ситуации.

Отец был жесток и не уделял мне времени, но он не скупился на моё образование, побрякушки и прочее, что можно было купить за деньги. Как любая девочка без матери, не знающая «нет» в деньгах, я была чертовски избалована. Зазнайка. Настоящая заноза в заднице. Я никого не подпускала к себе.

Мне досталась внешность матери: длинные волосы шоколадного цвета и огромные голубые глаза, моя гордость. Я знала, что они могут свести с ума любого моего сверстника. У меня были аккуратные черты лица и женственная фигура. Несмотря на тонкую талию и очень худые ноги, у меня были пышные бедра и большая грудь. Многие мечтают об этом.

Я знала себе цену и у меня не было желания связываться ни с одним мужчиной. На моем счету было ни одно разбитое сердце. Мужчины меня не очень интересовали. В моих глазах они все были такие же как мой отец. Рано или поздно они станут грубыми, не способными на любовь. И зачем себя связывать путами?

Рядом с китайцем я превращалась в ягнёнка, способного пойти на собственную смерть, если ему прикажут. Мужчина меня гипнотизировал, подчинял на каком-то животном уровне.

Секс с ним был лучшее, что я испытывала за своих двадцать пять лет. Мне нравилось за ним следовать, покоряться его силе. Он ставил меня на колени, и я кайфовала. Если собрать все, что он мне сказал - не наберется даже десяти предложений, но я прокручивала в голове каждое слово.

- Анжелика! – рев отца пробудил меня. Я рывком села на кровати, прижимая одеяло к себе, чтобы скрыть наготу. Папа был в моей комнате: помятый и в бешенстве. Я перестала дышать, боясь, что он поймёт, что было этой ночью в моей комнате. Здесь до сих пор пахло спермой и сексом. Как бы не хотелось посмотреть на его лицо, не стоило рассказывать ему о событиях этой ночи.

- Папа. – слабый голос выдавал меня с потрохами. Горло жутко болело после ночного минета. – Что происходит?

- Как ты? – он был на взводе и внимательно изучал моё лицо. Я не могла разобраться знает ли он обо всем, но выглядел он очень странно. Лицо стало серым, губы дрожали. Таким напуганным и потерянным я никогда не видела его прежде.

- Как обычно. – стараюсь сохранять спокойствие и делать вид, что меня не драли всю ночь.

- Ночью сбежал мой гость, ты не видела его? – широко распахиваю глаза, не находя слов. Шум в ушах перебивает все. Папа все знает. Он точно все знает. С одной стороны ликую, потому что смогу отомстить ему за все попытки свести с богатыми женихами, но с другой – жутко боюсь реакции. Она будет непредсказуемой.

- Я… - отрицательно качаю головой, не могу ничего придумать.

- Он перебил всю нашу охрану ночью, но, слава богу, я и Ирина в порядке… Сейчас все под контролем, можешь не бояться. Но лучше сегодня не выходи из своей комнаты, пока я не разрешу. - Во рту пересыхает. Китаец убил всю охрану по дороге ко мне. Это человек пятнадцать - двадцать. А еще папа, он оттрахал твою дочь во всех самых неприличных позах. У меня не осталось девственных дыр после него. Неожиданно папа начинает хмуриться. – Почему ты голая?

- Последнее время я всегда так сплю. В комнате жарко. – вру ему, кутаясь сильнее в одеяло. Ноги все еще липкие от спермы. Не знаю, верит ли он мне, но ничего не говорит по этому поводу. Я укрываюсь одеялом так, что одна голова торчит. – А под кондиционером боюсь заболеть.

- Хорошо. Будь острожна, потому что он приходил за тобой. Слышишь? Он хотел убить тебя, ему заказали тебя, понимаешь? – отец говорит серьезно, и я киваю на автомате, чувствуя как пол уходит из-под ног. По мне словно проехала машина. Все тело ломило и болело. – Все это время я пытался узнать, кто тебя заказал. Хотел понять, кто этот человек! Они хотят сделать мне больно, причинить мне боль через тебя! Понимаешь, Анжелика?

Продолжаю кивать как болванчик.

- Я очень люблю тебя, Ангелочек! Рад, что с тобой все хорошо! - от папиных слов по всему телу раздивается горечь, желчь подступает к самому горлу.

Когда папа уходит, я падаю ничком, закрывая руками лицо и пытаясь прийти в себя от услышанного. Меня пробирает нервный смех. Это действительно смешно. Можно смело сказать, что я отработала заказ, насосала себе на жизнь. Так хорошо обслужила Цзи, что он решил меня помиловать. Интересно, если бы я не оказалась девственницей, убил бы?

Не было похоже, чтобы отец врал, он был страшным человеком, местами интриганом, но не был лжецом. Поэтому он говорил правду, Цзи пришел в наш дом за моей жизнью, но по какой-то причине решил оставить меня в живых. Хотелось бы верить, что ему понравилась моя душа, а не упругая попа.

В душе я была неисправимым романтиком и конченой дурой.

Я соскребла себя от кровати и довела до душа, где внимательно осмотрела масштаб бедствия. Местами тело было покрыто синяками, мужчина не расчетал силы.

«Ты будешь трахаться только со мной…»

Почему меня это так возбуждало? Его слова обещали продолжение нашей связи. Только стоит ли её продолжать?

Быстро приняв душ, я натянула на себя ту самую пижаму с единорогами и забралась под одеяло. Постель еще была пропитана его запахом и это приносило мне извращенное удовольствие. Чтобы никто из домашних не заметил кровь на простыне, я сама быстро все застирала и застелила.

В интернете я отчаянно пыталась найти хоть что-нибудь о моем первом мужчине, но тщетно. Всемирная сеть ничего не знала о загадочном китайце.

Ближе к вечеру отец разрешил мне спуститься на ужин, и я надев футболку с длинным рукавом и шорты спустилась в столовую. Мне совсем не хотелось есть, но я не хотела вызывать подозрение.

- Кто он? – спросила его сразу же, усаживаясь за стол. Меня так сильно сжирало любопытство, что я не могла терпеть и минуты. - И почему он хотел убить меня?

- Нехороший человек. – отрезал отец, разрезая стейк на равные части. Он любил мясо с кровью. Движения у него получались рваные и лихорадочные, выдающие душевное смятение.

Глава 3.

В клубе я стараюсь быстро оторваться от Вадика и смешаться с толпой. У меня нет ни желания, ни настроения развлекаться. Все мыли обращены к Цзи. Интересно, он сказал мне свое настоящее имя?

В полумраке множество мужчин и женщин в типовых брендах, потягивающие спиртное и делающие вид, что говорят о чем-то важном. На самом деле каждый из них либо пытался перепихнуться, либо продаться по дороже. Тут все было пропитано расчетливостью, кровью и деньгами. Таково было окружение отца.

- Спешу поздравить Вас с днем рождения! – нахожу именинника и нацепив фальшивую улыбку, спешу к нему с распростертыми объятиями. – С каждым годом выглядите все моложе.

Майклу Дэвису было шестьдесят, но выглядел он моложе своего возраста из-за многочисленных пластических операций. Мужчина был приятным и очень вежливым, у него была своя сеть супермаркетов, которая торговала не только алкоголем и сигаретами…

- Анжелика! – мужчина хлопает в ладоши и обнимает меня, чмокая в щеку. – Моя красавица! Расцвела как, просто светишься! Не знаю, чем ты увлеклась, но продолжай в том же духе.

Краснею до ушей, опуская пушистые ресницы, чтобы прикрыть стыд в глазах.

- Вы как всегда… умеете делать правильные комплименты. – целую его в щеку в ответ. Замечаю рядом с собой Вадика, мужчина кладет руки мне на бедра. Он как будто обозначает, что я с ним.

Его прикосновение мне неприятно на физическом уровне, но еще больше меня гложет страх – Цзи обещал меня кастрировать, если заметит с другим мужчиной. Машинально оглядываюсь по сторонам, боясь наткнуться на него. Кажется, что в толпе я замечаю черные глаза, прожигающие во мне дыры.

- Мне нужно в туалет. – отстраняюсь и отхожу, когда Вадик направляется за мной, резко говорю ему: хватит ходить за мной!

Забегаю в женский туалет, чтобы укрыться уже от навязчивого мужчины, начинающего меня бесить. Нужно срочно придумать как от него избавиться. Вадик не дает уже проходу, а папа только этому способствует!

Включаю холодную воду и обмываю шею, чтобы стало хоть немного легче. В клубе очень душно. Я провожу холодными пальцами по лбу и щекам, стараясь охладиться, но не смыть макияж.

Медленно поднимаю голову и млею, сталкиваясь с черными как ночь глазами в отражении зеркала. Позади меня стоял Цзи в идеальном смокинге и бабочке. Так он был еще красивее и сексуальнее. От него исходила мощь, бьющая по ребрам. Пытаюсь оттянуть ткань, прилипшую к груди от волнения. У меня подкосились ноги и пришлось опереться о раковину, чтобы не упасть.

Цзи вошел в туалет, не издавая ни единого звука. Абсолютно бесшумно. Он следовал за мной тенью все это время.

Мужчина стоял позади меня, уже проворно расстегивая молнию и спуская комбинезон к моим ногам. Он не сказал и слова, даже не поздоровался. Его действия говорили за него самого.

Опасливо бросаю взгляд на дверь, боясь, что кто-то зайдет, он хрипло шепчет мне на ухо:

- Никто нас не потревожит.

И я верю ему, мокну от желания, исходящего от сильного мужчины.

- Ты скучала? – спрашивает он, приспуская чашечки лифчика, чтобы грудь выпрыгнула из них к нему прямо в руки. Он хватает пальцами мои соски и скручивает их, распуская по телу приятные импульсы. Я тихо вскрикиваю, и он ловит звуки ртом, продолжая терзать грудь. Не думала, что ей можно уделять столько внимания. Но Цзи не отрывается от мягких округлостей, поглаживая их и даже облизывая.

Между ног увлажняется, трусики пропитываются влагой, а я в нетерпении еложу попкой по бугру в штанах, не в силах терпеть ни минуты. Я ОЧЕНЬ скучала по нему.

- Ты хотел убить меня. – все же шепчу ему, пока моя воля полностью не сломалась под его напором. Но это всего лишь слова. Мозг уже не управляет телом, оно во власти кукловода. Хочется жить в этом эфемерном мире, придуманном в моей голове. – Ты пришёл к нам в дом, чтобы забрать мою жизнь!

- Но не убил же. – усмехается он, отодвигая в сторону насквозь мокрые трусики и пощипывая мой клитор. – Но обязательно сделаю это, если не будешь меня слушаться…

Указательный палец проникает в пещерку, пробуя насколько там влажно. Мне становится стыдно, что я так теку. Это вообще в пределах нормы?

— Это неправильно. – заключаю вслух, говоря больше себе, чем Цзи. – Я не должна с тобой спать!

Слышу, как расстегивается позади ремень и молния на ширинке, с этими звукам по коже пробегают мурашки. Цзи достает член из штанов, наставляя его на меня как оружие. Вот так, без прелюдий и лишних слов. Чихать он хотел на мои душевные терзания.

Альфа поглаживает членом мою ягодичку, обжигая кожу. Как же горячо! Порочно.

- Нравится Вадик Чернышев? – спрашивает он, оставляя ожоги на коже. Как ребенок верчу попкой, желая сама насадиться на этот волшебный жезл. Делаю это непроизвольно, интуитивно пытаясь утолить терзающий голод. Как он может вспоминать в такую минуту тупого мужлана, не знающего, где находится река Темза? Как он вообще про него узнал?

- Напротив. – честно отвечаю ему, прогибаясь послушно в спине. Не хочу, чтобы он думал, что между мной и Вадиком что-то есть. Не хочу его злить. Понимаю интуитивно, с ним нельзя играть. Если мужчина разозлится, снимет с меня кожу заживо. – Отец хочет свести нас…

Мужчина никак не комментирует моё уточнение, а из моей головы выветриваются все мысли. Забываю о нашем разговоре, не предавая ему значения.

Глава 4.

Прошел месяц с момента нашей последней встречи с моим таинственным любовником. Каждый день я тосковала по нему, а ночами фантазировала, что он придет сейчас за мной. Я была помешана на этой неправильной связи. Как одержимая даже сменила хлопковые пижамы на неудобные кружевные комбинации. Каждую ночь открывала окно в надежде, что Цзи снова заберется ко мне.

Папа все это время рвал и метал, пытаясь его найти. К нам в дом регулярно приходили все новые лица, которым отец платил за поиск «мерзкого китаешки». Они уходили и приходили ни с чем. Если верить отрывкам разговоров, которые мне удалось подслушать, то весь Нью-Йорк был перевернут, каждый закоулок перетрясли, пытаясь найти его, но тщетно. Было предположение, что он вернулся в Китай.

От этой мысли в моей груди что-то неприятно начинало ныть, приходилось растирать грудь, чтобы разогнать кровь и унять ноющую боль. Мне будто выстрелили в сердце. У меня не было основания думать, что наша связь имела логическое продолжение, но мне хотелось.

- Ты не хочешь пойти на концерт группы Бобби? – спрашивает Шанталь, потягивая свежевыжатый сок из ананаса и имбиря. Ее наращённые волосы красивой волной спадали на грудь и живот. Многие называли ее Барби за схожесть с куклой. – Он очень хотел бы тебя там видеть.

Мне нравилась Шанталь, она была самой безобидной из всех, хоть и глуповатой. Её родители владели небольшим развлекательным центром и ни во что не ввязывались, они не имели отношения ни к чему криминальному. И я была этому рада. Мне отчаянно хотелось вырваться из этого мира.

Бобби был нашим одногруппником, мы когда-то учились вместе с ним в Колумбийском университете. Он был сыном известного продюсера и актрисы, всегда веселый и красивый, весьма положительный, но слишком сладкий для меня. Парень был не в моем вкусе, да и отец такого никогда бы не подпустил ко мне. Но сейчас самое время развеяться, может быть немного пофлиртовать с другом и почувствовать себя желанной.

- Почему бы и нет, мне как раз нужно развеяться. – встаю с лежака, чтобы окунуться в бассейне. Сегодня было особо жарко и хотелось охладиться. Мне действительно нужно было чем-то заняться, чтобы перестать думать о Цзи и его члене, а может быть попробовать знаменитый клин, которым вышибают дурные мысли.

Лето мы всегда проводили в доме в Бруклине, спасаясь от жары и машинных выхлопов. Отцу нравилось тут из-за тишины и покоя. Я подумывала уговорить отца вернуться на Манхеттен в наш пентхаус. В доме становилось невыносимо, все в моей комнате напоминало о китайце.

- Он жутко обрадуется! – Шанталь не скрывает своей радости. Она подпрыгивает на месте.

— Это ничего не значит. – обрываю её порыв. – Бобби просто друг, с ним весело, но он мне не нравится.

- А кто не просто друг? Ты постоянно всех отталкиваешь! Все тебе не нравятся. – Шанталь заходит в бассейн за мной, забираясь на надувной матрас. Замечаю, как несколько охранников с интересом оглядывают её попку. – Я вообще не помню, чтобы ты сходила с ума по кому-нибудь из парней, может быть ты больше по девочкам?

- Может быть. – отвечаю ей, ныряя в прохладную воду с головой. Я бы, и сама так подумала, если бы не последние события. Жмурюсь, представляя здесь Цзи. Мне бы хотелось остаться с ним в бассейне вдвоем. Уверена, что он придумал бы что-нибудь интересное.

Я возвращалась к нему мысленно сотни раз, прокручивая в голове сотни причин, почему он исчез. Хотя, правда была на поверхности, он просто сделал все, что должен был в Нью-Йорке и уехал из него. Зачем ему тут торчать ради очередной телки, греющей периодически ему постель?

- Ты дура? – взвизгнула надо мной Шанталь, вытягивая меня на поверхность. – Что ты делаешь? Хочешь захлебнуться?

- Задумалась. – сквозь кашель говорю ей, отплевываясь водой. Меня и вправду засасывает депрессия.

- Последнее время ты совсем стала странная, Энжи!

Морщусь, очень не люблю, когда меня так называют. У меня есть имя, которое мне дала мама, и меня жутко раздражают, когда его переделывают. Меня зовут Анжелика!

Проводив Шанталь к машине, я иду сразу к отцу, чтобы попросить его разрешить мне переехать в квартиру.

Папа сидел в своем кабинете, медленно попивая коньяк и закусывая его лимоном.

- Чего пришла? – сразу же говорит он мне, не поднимая головы от бумаг. Последние дни его характер стал совсем невыносимым. Глядя на него в таком состоянии, мне стало стыдно. Пока он искал врага, я его ублажала.

- Сегодня вечером концерт у Бобби, хочу съездить развеяться. – начинаю я, усаживаясь напротив него. Знаю, что отцу не нравится, когда я разгуливаю в купальнике по дому, тем самым распаляя его людей, но сейчас мне без разницы на его чувства. – Если честно, хотела тебя попросить еще разрешить мне перебраться в квартиру на Манхеттене. Это лето было сложным, хочется изменить обстановку.

- И что ты там будешь делать одна? – интересуется он, откладывая в сторону очки. – Анжелика, в последнее время ты меня пугаешь, не узнаю свою дочь.

- Просто жить. Что я могу делать там одна? Тем более твои ребята не дадут мне там заниматься ерундой. – закидываю ногу на ногу, стараясь вести себя как обычно. – Я очень устала от всего этого криминального дерьма. Хочу найти приличную работу, заняться чем-то стоящим.

- Займись благотворительностью, как все. – кривится он. – Хорошо, кстати, что зашла, у меня к тебе разговор есть. – папины такие разговоры мне никогда не нравились, не заканчивались они ничем хорошим. – Ты никак определиться не можешь - с кем хочешь быть. Я давал тебе возможность найти самой достойного мужчину из твоего окружения. Тебе двадцать пять лет… а ты все дурью маешься, занимаешься каким-то обучением, курсами, работу ищешь. Женщина должна деток рожать, а не думать, как бы денег раздобыть!

Глава 5.

Начинаю стонать в голос от боли в голове. Зарываюсь лицом в подушку, пытаясь спастись от яркого света и режущего перепонки шума в ушах. Нельзя смешивать водку с шампанским. До добра это не доводит! Когда я заставляю себя открыть распухшие глаза, то мне удается рассмотреть комнату, в которой я нахожусь. К моему шоку – она не моя!

Я лежу на толстом матрасе, заправленном белоснежной простыней посреди светлой комнаты без мебели. У меня сжимается сердце от страха. Комната маньяка!

Быстро встаю и осматриваю свое тело, на мне хлопковая пижама с единорогами. Не моя, но очень похожа на неё. Может быть, папа отдал меня Владимиру?

Голова раскалывается на части.

Постояв в комнате несколько минут, я набралась смелости и вышла из неё, стараясь идти бесшумно. Я была в солнечной квартире без какой-либо мебели. Как будто сюда кто-то переехал и не успел еще ничего купить из мебели. Выглядело пугающе.

Все моё тело вспыхнуло и заискрило еще до того, как я подняла глаза и наткнулась на здоровенную фигуру, спину которой покрывала безумно красивая татуировка – дракон с желто-красный чешуей. Он казался живым, смотрел на меня голубыми пронзительными глазами, готовый сойти со смуглой кожи в любую минуту.

Он двигался в такт затейливым упражнениям мужчины, синхронно повторяя за ним каждое движение.

Цзи стоял ко мне спиной в одних спортивных штанах и в лучах уходящего солнца, он занимался дыхательной гимнастикой или чем-то похожим на неё. При каждом вздохе мышцы на спине перекатывались, и дракон приходил в движение. Он стоял босыми ногами на доске с гвоздями, сантиметров десять в высоту, при этом не испытывая никакого дискомфорта и с легкостью меняя позиции.

- Проснулась? – спросил он, не оборачиваясь и поражая меня своим слухом. Мне пришлось несколько раз себя ущипнуть, чтобы убедиться, что я не сплю и происходящее мне не мерещится. Или может быть я умерла от некачественной водки и попала на тот свет?

- Как я сюда попала? – спрашиваю его растеряно, продолжая не верить в реальность происходящего. Последнее, что я помню, как потеряла сознание на танцполе рядом с Бобби.

- Ты искала меня. – лениво напоминает Цзи, и я вспоминаю разговор с двумя азиатами. Неужели они его люди? Цзи оглядывается назад, встречаясь со мной взглядом. Черные дыры прожигают меня насквозь. Трудно понять, о чем думает, рад ли меня видеть. По его лицу невозможно уловить настроение. Мужчина всегда носит маску.

Сглатываю вязкую слюну, делая несколько шагов назад, не выдерживая его немигающего взгляда, рассматривающую саму сущность. Прижимаюсь спиной к стене, хватаясь пальцами за шорты и переминаясь с ноги на ногу, чувствуя себя неуютно под гнетущим душу натиском глаз. По исходящему давлению улавливаю нотки раздражения.

- И зачем ты искала меня? – он сходит спокойно с гвоздей, как будто разминался на коврике для йоги. Даже бровью не ведет. В очередной раз убеждаюсь, что он отбитый, ничего не чувствует.

- Папа хочет выдать меня замуж. – рядом с ним я всегда не уверена в себе, не могу спокойно выражать свои мысли. Рядом с ним воздух становится тяжелее металла.

- И причем тут я? – мужчина подходит вплотную, прижимает к холодной стене и проходится руками по моей талии, забираясь под футболку и нащупывая грудь. Он кажется безразличным. Я утыкаюсь носом в его горячую грудь, взмокшую от нагрузки. Действительно, почему его должна волновать моя судьба? Я лишь очередная его забава.

- Не отдавай меня ему… пожалуйста… - говорю Цзи, наслаждаясь его властным прикосновением. Мужчина больно сжимает грудь, оставляя на ней синяки. Бесцеремонно и так нагло. Непроизвольно вскрикиваю от смеси боли и пронзительного удовольствия.

- Передумала выходить замуж, когда застала жениха в туалете с подругой? – спрашивает он жестко, вжимая меня в стену так сильно, что хрустят кости. Меня шокирует его осведомленность. Он сам Дьявол, как еще объяснить его вездесущность. Сглатываю и ничего не говорю, не в силах врать ему. Уверена, что даже если подумаю об этом, он раскусит. – Что такое, Анжелика? Думала, я не присматриваю за моей малышкой? Не узнаю о её милом ворковании в клубе?

Отрицательно качаю головой. Хлюпаю носом, не выдерживаю напряжения и начинаю хныкать. Он так давит на меня своей аурой. Он как стена, зажимающая и не дающая дышать. Меня не покидало чувство, что он наблюдает за мной, но я не могла поверить, что он будет тратить свое время на меня. Можно ли считать – что я не безразлична ему?

- Тебя не было месяц. – оправдываюсь, отворачиваясь и стараясь не смотреть ему в глаза. Стоило бы сказать ему, что я ничего не должна ему, но у меня не хватает смелости на такое заявление. Да и в груди совсем другие ощущения. – Ты не объявлялся… и бросил меня! Как мне было защищаться? – ловлю грозный взгляд и тут же начинаю оправдываться: Он не прикасался ко мне и не я согласилась выйти за него замуж! А когда бы объявился ты? Чтобы ты сделал, если меня заставили выйти замуж?

- Тебе лучше не знать. – грубо говорит он, беря двумя пальцами мой бутон и больно прокручивая его на триста шестьдесят градусов, наказывая за флирт. – Не думай, что я разбрасываюсь словами на ветер, Анжелика.

Цзи напоминает мне о своем предупреждении.

- Тогда лучше забери меня. – шепчу ему, обвивая широкую шею руками. Наша ненормальная связь начинала напоминать некое подобие отношений. Лучше с ним, чем с Владимиром или отцом.

- Уже. – говорит он, впиваясь в мой рот, кусая губы и язык. Он пытается сожрать меня, и я преподношу себя на блюдечке с голубой каёмочкой этому животному. – Тебе придется привыкнуть к новым правилам. Понравятся тебе они или нет, меня не волнует.

+++

Анжелика Николау была завидной добычей для многих мужчин Нью-Йорка. И дело было совсем не в преданном, которое обещал старый Александр за свою дочь, хотя и от него никто не собирался отказываться.

Девчонка была очень красива. Господь очень хорошо потрудился над ее внешними данными, делая Анжелику самим совершенством: длинные, густые волосы, собранные в хвост, напоминали канат из шелков; огромные голубые глаза были глубже океана; сочные губы напоминали вишню. Когда она говорила, губы складывались в идеальную форму, хотелось раздвинуть их и попробовать шелковистость горла.

Глава 6.

Я несколько часов рассматривала Гонконг в окно, пытаясь изучить город через толстое стекло. Это был особенный город с интересной историей, и мне хотелось бы изучить его.

О Гонконге я знала только из интернета и учебников, что это был город Китайской народной республики, свободный от законов Китая. Здесь было много высоток и это был финансовый центр Азии и всего мира. На этом мои знания заканчивались.

К восьми часам вечера вернулся Цзи, одетый в темно-синие джинсы и голубую рубашку на выпуск. На нем были черные очки круглой формы. Он посмотрел на мою маленькую фигурку у окна и загадочно усмехнулся. Шорты немного сползли и открывали вид на здоровенный синяк на ягодице после удара.

- Поехали. – очередной короткий приказ.

- Так? Вы согласовываете эту одежду для выхода в город? – спрашиваю его, прикусывая губу. Я обижена на него за грубость. Цзи снимает очки и опасно щурит глаза, демонстрируя, что второй раз он не будет повторять. Я послушно семеню за ним, не желая поставить на вторую ягодицу такую же синюю отметину для симметричности.

Мы выходим из квартиры и практически сразу попадаем в персональный лифт, я не вижу другого жилья на площадке. В коридоре мужчина подхватывает меня на руки, чтобы я не шла босиком по асфальту, очень заботливо с его стороны.

Мы спускаемся на подземную парковку, где рядом с лифтовой уже стоят три совершенно одинаковые машины черного цвета. Цзи усаживает меня в одну из них и садится рядом на заднее сиденье.

Я не вижу водителя за перегородкой, но стоит мужчине закрыть дверь, как мы трогаемся. Окна затонированы настолько, что трудно разглядеть, что за окном. Я сижу молча, просто рассматривая город, пытаясь не упустить ни одной детали.

Мужчина кладет руку мне бедро, поглаживая его. Мне нравится его близость. По коже пробегают приятные импульсы, от которых у меня каменеют соски и начинают прорисовываться сквозь ткань футболки. Краснею, потому что от него точно это не укроется. Сразу же скрещиваю руки, чтобы скрыть это, непроизвольно елозя попой по кожаному сиденью.

А это он просто положил руку мне на бедро. Ничего схожего с прикосновением Вадика.

Стараюсь не смотреть на Китайца, но чувствую на себе его магнетический взгляд. Все тело зудит в его близости, хочется забраться к нему на коленки и распласться на его груди.

К моему счастью, мы быстро подъезжаем к большому магазину, заезжая на темную парковку. Цзи выходит из машины и снова помогает мне выбраться, берет сразу же на руки. Пользуясь случаем, я льну к нему и запускаю ладошку незаметно в вырез рубашки, чтобы почувствовать, как бьется его сердце. Настоящий пламенный мотор.

Огромный магазин одежды, состоящий из множества корнеров мировых брендов оказывается пуст, в нем нет ни одного продавца. Только мы с мужчиной посреди всего этого изобилия словно воры.

- Выбирай все, что хочешь. – говорит он, ставя меня на ноги и подталкивая меня вперед.

У меня разбегаются глаза и я теряюсь от огромного выбора и отсутствия консультантов.

- Я не знаю какая одежда мне нужна. – говорю ему, замирая у вечерних платьев. – Если я буду постоянно дома, то мне хватит парочки пижам, а если ты собираешься выводить меня… на люди, то нужно понять – куда?

Мой вопрос его забавляет, потому что уголки губ слегка приподнимаются. Мне жутко хочется забраться ему в голову и узнать о чем он думает.

- Бери на все случаи. – заключает он, сверкая черными глазами, и меня обдает жаром как будто включили отопление на полную мощь. Чтобы его не злить я быстро прохожусь между любимых брендов, набирая трусики и лифчики, хлопковые пижамы, джинсы и футболки и несколько сдержанных платьев. В обувном подхватываю тапочки, кроссовки и туфли. Стараюсь действовать быстро, чтобы не раздражать его, даже не меряю, что-то должно подойти. Знаю, что мужчинам не нравится шопинг. Когда возвращаюсь к Цзи, он приподнимает одну бровь, буравя меня глазами.

- Что? – спрашиваю я, готовая расплакаться, не понимая, что я сделала не так. Потом смотрю на нижнее белье. Оно, наверное, кажется ему слишком простым. – Я.. я… никогда не покупала ничего сексуального такого… ну в нем неудобно, оно только для… а я же… никогда… я… ну я могу посмотреть другое…

- Меня не волнует бельё, интереснее то, что ПОД ним. – выразительно говорит мужчина, щипая меня за болевшую ягодицу. – Это все, что тебе нужно? Разве этого тебе хватит?

Неуверенно киваю, оглядывая небольшой ворох одежды. У меня в Нью-Йорке, конечно, намного больше вещей, но тут я не собираюсь ходить по клубам.

- И ты не будешь все это мерить? – спрашивает выразительно он.

- Должна? – спрашиваю пискляво его, боясь разозлить. Под этим уничтожающим взглядом у меня начинает ныть ягодица. Чувствую себя овечкой на суде у волка. – Я все померяю!

Быстро бегу в примерочную, чтобы удовлетворить мужчину. Видимо Цзи не хочет возвращаться дважды в магазин. Я скидываю пижаму, и когда оказываюсь голой, он распахивает дверь в примерочную. Машинально прикрываю все свои достоинства, прикусываю губу и заливаясь краской. Мужчина обводит пальцем синяк на попе, рассматривая результат своей работы.

- Не переживай, тут все камеры отключены. Никто тебя не увидит. Начни с белья.

Он садится в кресло напротив примерочной и жадно наблюдает, как я неуклюже пытаюсь дрожащими руками надеть на себя сначала белье, потом все остальное под его пристальным вниманием. Цзи не мешает мне, и я постепенно успокаиваюсь и более спокойно меряю все. Замечаю, что некоторые вещи мне не подходят и откладываю их в сторону.

- Мы никуда не спешим. Выбери все необходимое, — говорит мужчина, догадываясь о моих намерениях. Я послушно возвращаюсь в зал и спокойно беру другие модели, чтобы помереть. Мне неожиданно становится легко. По пути я захватываю бархатную бабочку синего цвета и беру её с собой.

Глава 7.

Не знаю, радует меня его ответ или огорчает. Ведь с одной стороны у него нет другой женщины, по крайней мере постоянной, с другой – между нами большего никогда не будет. Я временное развлечение для него. Так и остаюсь стоять, растеряно глазея на него в неудобной для себя позе. Во рту так и остался неприятный вкус мыла.

- Пошли, я обработаю твою коленку. – он берет меня на руки и несет на кровать. Пока он идет за аптечкой, я натягиваю пижаму, чтобы не быть голой.

- А что было такого смешного? – бурчу обижено, когда он возвращается.

- С чего ты вообще взяла, что я был с другой? – судя по всему я очень развеселила Цзи, потому что он пребывал в хорошем настроении.

- Ты переоделся и пахнешь по-другому. - напоминаю ревнивую и истеричную бабу.

- У меня в офисе есть душ и одежда. Не могла такое предположить? – я пожимаю плечами, следя за тем, как мужчина намазывает на колено заживляющую мазь и наклеивает пластырь. – Завтра я покажу тебе город.

- Трудно будет поймать в Гонконге момент, когда улицы опустеют. – продолжаю ворчать я, обиженно сопя.

- Мои люди перекроют их. – спокойно отвечает он, убирая аптечку. Я лишь поджимаю ноги, не представляя, как можно жить всю жизнь в четырех стенах.

- Можно мне самой выходить на улицу? – осторожно спрашиваю его, пока Цзи в хорошем расположении духа.

- Позже, когда выучишь язык и я смогу доверять тебе.

- Но китайский долго учить?

- Ты старательная, быстро освоишь.

- А кто меня будет учить?

- Я…

- Как?

- Например, это «пиньинь». – мужчина хватает меня за грудь, сдавливая ее под футболкой, и я прыскаю от смеха, запоминая смешное название сразу же. Цзи перемещает руки мне на ягодицы. – А это, «пигу».

- Ну на женских частях тела, словарный запас не может заканчиваться! – когда он начинает ласкать моё тело, я начисто забываю обо всем. Поток эмоций смывает все нехорошие мысли, оставляя место похоти и животному желанию. Я широко расставляю ноги, чтобы мужчина мог между ними расположиться. Здесь у нас с ним абсолютно взаимопонимание.

+++

На следующий день Цзи, как и обещал, вывез меня в город, чтобы познакомить с достопримечательностями Гонконга. Он рассказал о финансовом центре, его независимости и соглашении между Китаем и Великобританией об автономии, об особенности политики Гонгонка, и чем он отличается от самого Китая, называя город «страной в стране».

Цзи рассказывает очень интересно и мне нравится его слушать. У мужчины приятный, раскатистый голос с легким, характерным акцентом, который мне так полюбился.

Мы объезжаем все достопримечательности на машине, практически не выходя из нее. Нас постоянно сопровождают три машины, из чего я делаю вывод, что это все люди Цзи, его личная охрана.

Вряд ли он обычный наемник Триады, раз может себе позволить такие прихоти.

По телу пробегают мурашки от мысли, что китайский варвар решает провести со мной целый день, устраивает целое романтическое свидание. Как еще назвать эту экскурсию?

Когда мы приезжаем в Лантау, Цзи разрешает мне выйти из машины.

- Пройдемся пешком. – говорит он, беря меня за руку и не позволяя отойти от него далеко. А мне и не хочется. Я постоянно льну к мужчине, ловя каждый его взгляд и светясь как лампочка от внутреннего возбуждения. В животе порхают бабочки.

Замечаю, что здесь нет людей, хотя пока мы ехали, была целая сотня туристов. Не могу поверить, но склоняюсь к теории, что люди Цзи действительно перекрыли часть острова, чтобы мы могли прогуляться тут вдвоем. Неужели у триады есть такая власть?

- Кто ты? – спрашиваю его на полном серьезе, но Цзи лишь усмехается, обнажая свои белоснежные клыки. – Тогда почему ты решил показать мне город?

- Завтра мы уезжаем в Шанхай. – отвечает он, удивляя меня своим ответом. Я не думала, что так скоро покину это место.

- И когда вернемся? Мне так понравилось в этой квартире. – признаюсь ему. В доме отца я никогда себя не чувствовала уютно из-за постоянно расхаживающей охраны, у Цзи же все было очень тихо. Предполагаю, что рядом с ним я бы почувствовала себя где угодно в безопасности.

- В эту квартиру мы не вернемся. – отвечает он, не комментируя это. Я начинала уже привыкать к его скрытности. И все равно, меня это задевает. Надеюсь, что это вопрос времени и доверия.

+++

Анжелика Николау растворилась в воздухе, её как будто больше не существовало.

Владимир был уверен в одном, девчонка не в Америке, иначе они бы ее уже нашли.

Где же она могла запропаститься?

Тот, кто её похитил, был очень влиятельным и хитрым, потому что не оставил никаких следов и сработал чисто, ему удалось увести Анжелику у подноса сотни охранников в центре Манхеттена. Это жутко бесило Владимира.

Помимо проворства мужчине была присуща скрытность, потому что он не торопился демонстрировать всем свой трофей. Девушка нигде не появлялась. У Анжелики был не тот характер, чтобы она послушно сидела на одном месте и заглядывала бы в рот, эта обязательно бы уже развела бурную деятельность вокруг своей персоны. Так, где же она?

Старик Николау совсем заболел и уже еле ходил, он практически не мог переставлять ноги. Триада хорошо свела с ним счеты, такая жизнь была хуже смерти. Если бы Золотой Дракон интересовался бы женщинами, то Владимир мог бы подумать, что девчонку украли по его приказу, но по тем крупицам информации, которые он сумел раздобыть, можно было смело утверждать, что мужчине не интересны плотские утехи.

Главу триады Таоте мало кто видел в лицо, одни говорили, что он практически ребенок, юнец, другие – что он старик. Этим объясняли и его отсутствие интереса к наркотикам, алкоголю и женщинам. У него не было слабостей и его нельзя было ничем подкупить.

Китаец, которого поймал Николау, был, судя по всему, приближенным к главе Таоте, потому что на нем была метка Дракона, который удостаивались только высшие чины Триады.

Владимир еще тогда говорил, что паскуду нужно убить, не пытать даже. Такие, как он не колются, не выдают своих, это по глазам видно. А у него были недобрые глаза, пронзительные, видящее все как рентген – насквозь. Такой вызывает уважение, не лыком шит.