Золотые стрелы Эрота

Глава 1

Вот вы думаете, легко жить на Олимпе? Вечный праздник! Вечное лето! Вечная жизнь! Ну да, тепло, ну да, лето, но это вечно! Иной раз думаешь, бессмертие – это сущее наказание.

Конечно, у нас у всех свои обязанности. Мужчины почти все время в разъездах. Арес в командировках постоянно - горячих точек много. Где-то повоевать, где-то наказать, где-то возглавить! Он у нас настоящий воин. Нет, скорее, полководец или даже генерал! Гермес все время на переговорах. Никого лучше в торговле нет! Кстати, недавно такой шелк привез из Фригии, нежный, воздушный… Хитоны из него так и гладят тело! Артемида вечно по лесам носится: охота для нее все! Дионис? О, между прочим, Дионис позавчера новое вино принес. Такая вечеринка была! Всю ночь гуляли. Аполлон, братец мой, на кифаре играл. Он тот еще артист! Ни одной юбки не пропустит. Иной раз думаю, не долбануть ли его заклятьем «Опавших листьев», а то совсем уж распоясался. Всех нимф с ума свел – бабник!

Муж мой – Гефест – все время в кузне своей пропадает. Он мужчина серьезный. Да, не красавец, но моей красоты на двоих хватит. Шрамы украшают мужчин! Да, хромает на правую ногу! Ну, папа тогда и, правда, вспылил немножко! Но зато силища в нем! Как прижмет, как обнимет – аж, дух вон. А сыночек у нас просто замечательный! Эротик мой, ненаглядный. Щечки розовенькие, кудряшки беленькие, крылышки пушистые – ангелочек! Всего пять лет, а такой талантливый! Только шалун страшный! Ну, он же ребенок! А кстати, где он?

«Ох, Зевс Всемогущий, опять что-то творит!»

- Эрот! Эротик! Ты где, малыш? Затих где-то. Точно покастит!

Он третьего дня такое учудил: накормил кефалийскую козу зачарованными ягодами, та и превратилась в девицу! Глаза сияют, кожа светится, так и ходит, так и ходит бедрами. А фавнам только того и надо: как увидали, так у них языки и повываливались! Передрались все! Да и другие боги от них не отставали! Все это прямо во время обеда! Отец и сам слюни пускал, пока свалка не началась. А когда разобрались, думала, убьет. Молнии целый час метал. Все поля на Пафосе сжег. Теперь восстанавливать надо! «Ты, говорит, не умеешь ребенка воспитывать!» Я, конечно, молчу. Но он, между прочим, сам дед! Мог бы и приглядеть за внучком немножко. Нет, он его любит, конечно. Такого ангелочка трудно не любить, он любое сердце растопит. И все-таки где он?

Афродита обежала всю оливковую рощу. Нигде ребенка не видать. Кинулась дальше, а за кустами ежевики увидала мальчика, который прилаживал к луку золотую стрелу.

- Вот ты где, проказник! - всплеснула руками Афродита. – Я кому говорила не брать мамин лук! Ты опять? Лук тугой, стрелочки острые, ты же пораниться можешь!

- Ну, мама! – обиженно засопел малыш.

Афродита решительно отобрала лук у Эрота, взяла его за руку и потащила обратно к дому.

- Я тебе сколько говорила, лук не игрушка!

- Ну, мама! Ты же сама так делаешь! Вон посмотри, какие там мальчики и девочки большие! – Эрот указал на водную гладь пруда, через которую просвечивали кипрские оливы. А там, в тени олив, юноши и девушки танцевали ритуальные пляски в честь богини любви и плодородия. В ее, между прочим, честь, богини Афродиты. Покровительница острова не могла отвести взгляд от таких зажигательных танцев. Но больше всего от прекрасного юноши, за которым уже не один раз подглядывала. Стройный золотоволосый Адонис всегда притягивал ее взгляд. Его синие глаза цвета моря, прямой нос, тонкие губы, нежный румянец на щеках, а еще сильные руки, стройные крепкие ноги, словно у молодого оленя, упругие ягодицы… - ух, достоинствами этого юного эллина Афродита могла любоваться бесконечно. Мечтательный взгляд матери не укрылся от любопытного ребенка. Эрот слегка прищурился, внимательно наблюдая за матерью, а затем сказал:

- Вот. Пусть они влюбятся друг в друга.

Афродита глубоко вздохнула, как будто отгоняя от себя навязчивые видения, а потом встрепенулась:

- Ах, вот ты что задумал! Сынок, я же тебе говорила, нельзя играть с любовью. Это опасно!

- Я же хотел, чтобы все счастливы были, - обиделся ангелочек.

Афродита вздохнула.

- Так не бывает, сынок, чтобы все были счастливы.

Эрот насупился и замолчал.

- Если хочешь, чтобы побольше было счастливых, пойдем, поможешь маме работать, - предложила Афродита.

- А что надо делать? – заинтересовался Эрот.

- Покажу и расскажу, - хитро улыбнулась мать.

Глава 2

Афродита привела сына в храмовый комплекс. Там над алтарем курился дымок. Они устроились на пушистых белых облаках прямо над алтарным камнем, и Афродита начала рассказывать.

- Видишь, сынок, со всех сторон от алтаря исходят тоненькие струйки дыма. Они собираются в общий пучок, но на самом деле, если приглядишься, увидишь, что он из тонких нитей. Эти нити – молитвы людей. Они просят нас о милости, помощи, содействии. Исполнишь молитву – сделаешь человека счастливым! Вот смотри.

Афродита тонкими пальчиками потянула одну ниточку из общего сплетения и развернула ее.

- Вот видишь, это семейная пара. – В дымном мареве появились мужчина и женщина. Мужчина ласково прижимал женщину к себе и гладил по голове, а она плакала. – Они давно женаты и любят друг друга, но у них нет детей, поэтому женщина плачет.

- Так пусть они в капусте поищут, - посоветовал Эрот.

- Почему в капусте? – удивилась мать.

- Ну, вы же меня с папой в капусте нашли, - уверенно заявил малыш.

- Ну да, может быть. Нет, мы сейчас ему мужской силы добавим, - сказала Афродита.

- Мама, а что такое мужская сила? – заинтересовался ребенок.

- Ну, мужская сила, - замялась Афродита (как бы поделикатнее объяснить ребенку), - это выносливость, упорство, мощь, - Афродита потрясла кулаком.

- Я тоже хочу! – загорелся малыш.

- Ты еще маленький, сынок, подрастешь, и у тебя мужская сила будет, – назидательно проворчала Афродита. – Ему сейчас нужнее, – указала на мужчину в дымке. - Путь капусту лучше окучивает. Мы и жене его поможем.

- А ей женскую силу прибавим? – заинтересованно спросил ребенок.

- Естественно, - кивнула Афродита и стала посылать лучи в сторону влюбленной пары. – Вот, - удовлетворенно вздохнула она. – Теперь надо подождать. А они нам потом благодарность в своих молитвах посылать станут. А за счет чего живут и процветают боги? За счет людской благодарности! – назидательно подняла указательный палец вверх богиня.

Она свернула луч и вытянула другой. Развернув тонкий дымок в полотно, Афродита увидела белокурую девушку в светло-голубом хитоне. Это была Айрин – дочь аптекаря. Она истово молилась о любви. «Пошли мне любовь Леандра, великая Афродита», - шептали алые губы, а из глаз по щекам девушки лились тихие слезы.

Афродита нахмурилась: Леандр был известным спортсменом, олимпийцем, но человеком он был так себе. Высокомерный, самовлюбленный, жадный до женщин, ох, намучается с ним девушка. Конечно, наказать его любовью было бы неплохо, но слишком просто! Надо бы чтобы он помучился: он ее любит, а она – нет. Только то ценится, что достается с трудом. Пусть бы страдал, добивался ее, завоевывал. Если она ему сама на шею вешаться станет, тут никакая любовь не поможет, Леандр к ней быстро охладеет.

Так размышляла Афродита, не торопясь воплощать мечты девушки.

Она развернула следующую нить, и перед ней возник образ темноволосой Коры. Ярко-красный хитон с золотистой оторочкой подчеркивал смуглую кожу девушки, высокую грудь, крутые бедра юной танцовщицы. Вышитый пояс обвивал тонкую талию Коры. Ее глаза в полумраке храма сверкали, словно бусины. Богиня так залюбовалась, что даже не сразу услышала жаркую мольбу девушки. «Пусть Леандр полюбит только меня», - молилась Кора.

- И эта туда же, - фыркнула Афродита. – Нашла о ком молиться!

Богиня развернула следующий дымок и увидела медноволосую Синтию – дочь Диодора - торговца тканями. Неудивительно, что редкого цвета бирюзовый шелк оттенял зелень ее глаз. Девушка молила: «Помоги мне, богиня. Отец хочет выдать меня за купца Иринея из Фракии. Он старше меня вчетверо. Я не хочу замуж за старика. Я люблю Леандра. Помоги нам быть вместе, о Великая Афродита»

Афродита в сердцах воскликнула:

- Ох, Зевс Всемогущий, какие же вы дуры, девочки! Знали бы, о ком страдаете. Ну, он у меня получит! Надо только придумать, как бы половчее его наказать.

Богиня свернула все лучи и только тут заметила, что Эрота нет рядом. Она настолько погрузилась в свои думы, что опять забыла про сына. Бросив все, она позвала свою служанку Гармонию, и они побежали по саду, разыскивая мальчика.

Глава 3

Вечером, когда муж вернулся из кузни, Афродита усадила его на высокое деревянное кресло, омыла ему ноги и, накормив вкусным ужином, пожаловалась:

- Сегодня Эрот опять утащил мой лук. Я полдня его искала по рощам и садам. Ума не приложу, что делать с мальчиком: отдавать его в ученье рановато, он еще слишком мал, еще пару лет придется подождать. Но с его неуемной энергией он непременно что-нибудь натворит.

- Думаю, завтра возьму его с собой в кузню, - ответил Гефест.

- Он жалуется, что у тебя там очень жарко, - возразила Афродита.

Муж захохотал:

- Конечно, жарко. В огне рождается металл!

Гефест помолчал немного:

- Я хочу предложить ему сделать свой лук только поменьше, игрушечный, и золотые стрелы можно отлить. Пусть тренируется. Мы их зачаруем какими-нибудь несложными и не очень глубокими заклятиями, так, чтобы в случае чего не случилось бы никакой беды.

- Ты думаешь, он согласится? – засомневалась мать.

- Уверен! Ты же знаешь, женщина, что оружие, тем более магическое, нужно подбирать по себе. А чтобы он сильно не накуролесил, мы ему для начала всего три стрелы сделаем. Я думаю, мальчишка будет очень рад. А ты ему потом мастер-класс устроишь, как привораживать надо, - Гефест хитро прищурился и потянул жену за пояс, усаживая к себе на колени.

Афродита вздохнула, стянула металлический обруч с головы мужа и стала перебирать жесткие волосы кузнеца. Гефест расслабился и запустил руку в вырез хитона, сминая грудь и поигрывая набухшими сосками супруги.

«Какие же у него все-таки грубые руки. Это руки ремесленника, а не бога», - с досадой подумала про себя Афродита. Она попыталась расслабиться, но ей совсем не хотелось сегодня предаваться утехам с мужем. Женщина легонько дунула ему в глаза, и Гефест уснул. Она осторожно высвободилась из ослабевших рук мужа и выскользнула из спальни.

Нет, Афродита уважала мужа: он сильный, умелый, серьезный мужчина, но она не любила его. Этот брак навязала ей Гера – вторая жена отца. Она была матерью Гефеста и, посчитав, что мальчик слишком слаб и некрасив, бросила его в чаще леса на съедение диким зверям сразу после рождения. Его подобрали простые люди и вырастили как родного. Его приемный отец был кузнецом, естественно, чему еще он мог научить сына. Но у Гефеста оказался подлинный талант: он создавал такие удивительные вещи. Выкованные им цветы могли цвести, а железные птички летали и пели, как живые. Когда Гефест узнал, кто его мать, он жестоко отомстил ей. Выковал золотой трон, величественнее и краше которого не было во всем Олимпе, и отослал ей в подарок. У Геры разгорелись глаза, она тут же уселась на это подношение и оказалась в ловушке. В трон были вплетены железные лианы, которые оплели руки и ноги женщины. Ни одно заклятие не могло освободить Геру из плена. Зевс послал к нему Гермеса, но Гефест был непреклонен. Он был очень зол на мать. Только хитрец-Дионис сумел его подпоить и притащить на Олимп. Гера пообещала сыну признать его богом, поселить на Олимпе и отдать ему в жены самую красивую богиню. Так Афродита и стала женой Гефеста. Вспоминая это все, женщина невольно подумала про несчастную Синтию. Каково это жить с нелюбимым мужем, она сама хорошо знала. Конечно, можно поселить в ее сердце любовь к Иринею, а того заставить полюбить молодую жену, но навязанные чувства пройдут, а потом останется старый похотливый козел, рядом с которым женщине придется забыть и о счастье, и о свободе, и о любви.

- Нет, тут надо что-то придумать. Только не Леандра, конечно, - усмехнулась Афродита. – Утро вечера мудренее. И Афродита легла спать, но долго не могла уснуть: в ее голове витали образы трех влюбленных девушек, Леандра, Адониса, а под конец, когда она уже проваливалась в объятья Морфея, всплыло лицо сына, который хитро улыбался ей и подмигивал.

Глава 4

С первыми лучами Гелиоса Леандр открыл глаза. Эту привычку он выработал за годы своей спортивной карьеры. Он всегда вставал на ранней заре и отправлялся на стадион тренироваться. Тело необходимо было поддерживать в форме: мышцы должны всегда быть в тонусе, а реакция должна быть молниеносной, как у змеи. Это не только способ выжить в бою, но и реальный шанс победить в борцовском поединке. Да и вообще, физическое совершенство тела приближает тебя к божественному началу. Нет, Леандр, конечно, был тщеславен, но не настолько, чтобы бросить вызов богам. Он прекрасно знал их мстительность, конкуренции они не терпят. Но приблизиться к эталону, это же можно? А тело свое Леандр любил. Семь лет изнурительных тренировок: каждый сантиметр его мускулов дался ему не просто так. Как же он мог не любить полученный результат, не гордиться им, не гордиться собой?

Мужчина присел на край ложе и начал спокойно одеваться. Оглянувшись, он бросил взгляд на девушку, которая спала рядом. Нежно-розовая кожа, изящный изгиб спины, длинные золотые волосы, разметавшиеся по подушке, - девушка была хороша. «Как же ее зовут? - пытаясь припомнить имя, задумался Леандр, - а, впрочем, не важно». Эта малышка помогла ему скрасить унылый вечер и разнообразила ночь, а больше ему ничего и не было нужно. Тонкая ткань белоснежной простыни сползла, приоткрывая упругие ягодицы, и утренний солнечный лучик, будто играя, скользнул вниз, освещая соблазнительную темную полоску между аппетитными полушариями.

Леандр вздохнул, отвернулся, застегнул сандалии, решительно стянул поясом короткий хитон, застегнул фибулу* на алом плаще и тихонько вышел из комнаты, где провел ночь с очередной красоткой. Он вдохнул полной грудью свежий воздух. Легкие наполнились ароматами расцветающих олеандров, запахами чуть влажной от росы листвы и зреющих персиков. Спокойным шагом он направился вдоль улицы, вниз к стадиону, по пути напился прохладной воды из питьевой чаши, слегка брызнув ключевой водой себе в лицо, чтобы окончательно проснуться. День обещал быть чудесным.

*Фибула – пряжка, удерживающая складки плаща.

Город уже просыпался: из пекарни плыл запах свежего хлеба, молочник, остановив трудолюбивого ослика у калитки очередного дома, разливал хозяйкам в кувшины свежего молока, на нижней террасе конюх выводил из ворот оседланного тонконогого жеребца – кто-то собирался в дорогу. Привычная утренняя суета умиротворяла молодого мужчину. Он и не заметил, как из подворотни ему наперерез скользнула женская фигура в длинном хитоне с покрытой головой и укрытым до самых глаз лицом. А вот глаза ее сверкали так жадно, что могли затмить звезды. Леандр чуть не сшиб ее с ног, но женщина не обратила на это внимание. От такого натиска молодой мужчина опешил:

- Простите, кирия*, - смущенно проговорил Леандр.

*Кирия – госпожа, в Древней Греции обращение к женщине.

- Ах, Леандр, - защебетала женщина, приложив узкую ладонь к его груди. – Я мечтаю, чтобы твои сильные руки обвивали мою талию, а твои неутомимые чресла проникли в мое лоно…

У Леандра округлились глаза. Нет, он, конечно, привык, что женщины восхищались его почти совершенным телом, но так откровенно, с утра пораньше… Леандр с усилием отодрал руки женщины от своего хитона и попятился. В этот момент сзади его вновь обняли за талию, и мужчина чуть не подпрыгнул от неожиданности. Обернувшись, увидел другую женщину, также прикрывающую свое лицо платком до самых глаз, как первая.

- Ах, Леандр, - с придыханием прошептала вторая женщина, и Леандр поморщился, выворачиваясь из ее объятий. В этот момент первая резко угрожающе взвизгнула и вцепилась в платок второй. Люди вокруг остановились, с интересом наблюдая разыгравшуюся сцену. Леандр быстро огляделся, оценил ситуацию и, пока дамы разбирались друг с другом, юркнул в соседний проулок.

- Цербер их раздери, - выругался он и двинулся вниз по каменным ступеням, но не успел сделать и пары шагов, как откуда-то сбоку вновь донеслось томное: «Ах, Леандр!»

Парень воровато втянул голову в плечи и помчался во весь дух к стадиону. Еще пара поворотов, еще пара каменных террас, и вот он вожделенный стадион, куда женщин не пускали. Мужчина остановился, переводя дух, и оглянулся. Лучше бы он этого не делал! Толпа женщин следовала за ним по пятам. Их было уже не менее трех десятков. Казалось, они одержимы. Леандр охнул и стремительно вошел в поворот. Последние 200 локтей он летел так, что если бы это было на спартакиаде, он побил бы все рекорды. Молнией ворвавшись в ворота стадиона, он чуть не сшиб своего учителя, промчавшись до самого конца подземных переходов, влетел в массажную комнату, захлопнул тяжелую дверь, забился под каменную скамью, сжался в комочек и зажмурился. Его сердце отчаянно билось, готовое разорваться. Ему хотелось раствориться, исчезнуть, а еще, чтобы его тело стало маленьким и незаметным, как у мышки.

Глава 5

Магистр Алкафой был опытным воином, прошедшим не одно сражение. Его старые шрамы часто побаливали, предсказывая грядущие дожди. Он бы мог еще долго оставаться в строю, но разбитое колено в битве под Карфагеном сделало его хромым на всю жизнь, заставило вернуться на родину и заняться тренировкой молодых атлетов. Леандр был его гордостью и надеждой. Целеустремленный, настойчивый, упорный – этот юноша показывал на всех играх блестящие результаты и в беге, и в метании копья, и в борьбе. Еще немного, и он станет великим чемпионом, знаменитым на всю Элладу. А ведь он нашел его в маленькой деревушке, под Курионом. Худосочный подросток пас коз на лугу, когда на животных напал грифон: крылатое чудовище с туловищем льва и головой орла. Казалось, у парня не было шанса. Алкафой тогда был на охоте с друзьями. Увидев заварушку, опытные воины кинулись на помощь пастушку. Но пастушок их всех удивил! Чудовище вцепилось когтями в тело одной из коз и готово было утащить свою добычу, но парнишка бесстрашно кинулся на защиту бедного животного. Он ухитрился сунуть заостренное копье, выструганное из мощной ветки дуба, между зверем и его жертвой и, действуя копьем как рычагом, заставил грифона раскрыть клюв. Когда же разъяренное чудище, потеряв свою добычу, кинулось на парня, тот извернулся и изо всех сил воткнул свое самодельное оружие в грудь грифона. Крылатый зверь рухнул поверженным на землю. Когда Алкафой и сотоварищи подоспели к месту битвы, грифон испустил дух, а на плече парня остались кровавые раны от когтей чудовища. Тогда Алкафой понял, что парень обладает завидной смелостью и сноровкой. Он забрал его из деревни, родителей у него не осталось, мальчик рос сиротой, и за семь лет вырастил настоящего атлета, научил всему, что знал сам. Теперь только оставалось развивать этот талант дальше и пожинать плоды его успеха. Единственное, что не нравилось магистру, парень стал слишком самоуверенным, высокомерным и жадным до женщин. Он явно возгордился, словил звездную болезнь, но это, думал учитель, пройдет, ведь Леандр еще слишком молод.

То, что произошло сегодня утром, не вписывалось ни в какие рамки. Когда мимо него со скоростью пущенной стрелы пронеслось чье-то тело, Алкафой только по мелькнувшему красному плащу догадался, что это был его ученик. Первой его мыслью было: вот это скорость! А затем возник вопрос: какой демон его так напугал?

Когда старый воин подошел к воротам стадиона, он поначалу обалдело уставился на ораву женщин, осаждавших сооружение. Стража с трудом сдерживала напиравшую толпу.

- Что здесь происходит? – сурово сдвинул брови магистр. Толпа постепенно стихла, но женщины смотрели на него как на ненавистную преграду: яростно и бескомпромиссно. Старый воин невольно отшатнулся. «Они одержимы! Это гнев богов!» - мелькнуло в голове.

- Женщинам запрещен вход на стадион! – пророкотал он.

- Леандр… - прошелестел общий выдох околдованных женщин.

- Его здесь нет! – соврал Алкафой, понимая, что парня надо спасать. Эти сумасшедшие бабы просто разорвут его, это тебе не грифон. С кучей обезумевших женщин не справится даже Зевс! «Кстати, надо точно идти в храм и молить богов о пощаде, иначе о чемпионстве можно забыть», - пришла в голову здравая мысль.

Женщины настороженно и недоверчиво молчали.

- Его действительно здесь нет. Леандр промчался через весь стадион и вылетел с другой стороны, - беззастенчиво продолжал обманывать доверчивых влюбленных дам тренер.

Женщины всей толпой развернулись направо и дружно побежали вдоль стен стадиона к противоположному выходу.

- Хорошо бегут, - подумал Алкафой, - жаль женщинам в соревнованиях участвовать нельзя. Эти бы точно справились. Марафон вряд ли, а вот на короткие дистанции… – эх, хорошо бегут!

Глава 6

Когда Леандр услышал шаркающие шаги по каменному коридору, он спрятал голову в коленях, боясь пошевелиться. Дверь тяжело отворилась, и шаги замерли возле скамьи, под которой прятался молодой спортсмен.

- Вылезай, - скомандовал магистр. Но Леандр упрямо мотнул головой.

- Да, вылезай, не бойся, они пока ушли.

Парень приподнял голову, затравлено глянул вверх: «Точно?»

- Хм, - не удержался от насмешки Алкафой, - если ты не вылезешь, мы не выйдем отсюда, а я не смогу их вечно удерживать.

Леандр тяжело вздохнул и выполз из своего убежища. «Интересно, как он туда забрался? Под этой скамьей даже дворовый пес не пролезет. Да уж, вот что бабы с человеком делают!» - подумал магистр, а вслух сказал:

- Рассказывай, только быстро и по существу. У нас не так много времени.

Леандр пожал плечами:

- Я сам не пойму, учитель. Я шел на тренировку, а тут они, одна за другой, люблю, хочу, неутомимые чресла, горячее лоно и все такое, я думал, они меня разорвут.

- Та-ак, я тебя предупреждал, что беспорядочные половые связи до добра не доведут?

- Учитель, вы думаете, я с ними со всеми?! – изумился молодой мужчина, - да я их в первый раз вижу!

- Это гнев богов, парень! – строго сказал магистр, - точнее богини. Афродита не любит, когда мужчина без любви в сердце играет женщинами и предается плотским утехам.

- Да я больше никогда, ни с кем! – с горячностью вскрикнул мужчина.

- Неверный ответ, молодой человек, - назидательно проворчал тренер. - Мужчине необходимо сбрасывать энергию не только в спорте! Загустевший мужской секрет не способствует сохранению здоровья.

- А что же делать? – нерешительно промямлил спортсмен.

Старый воин тяжело вздохнул:

- Нам надо принести жертвы Афродите и молить ее о прощении, а еще о том, чтобы она послала тебе любовь, настоящую, - ответил Алкофой.

Глаза парня засветились надеждой. Он готов был хоть сейчас бежать за жертвенной овцой. Но гул у ворот красноречиво свидетельствовал о том, что женщины его не выпустят из своих загребущих ручонок. Леандр поежился и невольно опять втянул голову в плечи.

- Как же мы отсюда выйдем, учитель? – жалобно заныл парень, - по запаху они меня чуют, что ли?

- По запаху, говоришь? – протянул Алкофой. – Сиди здесь и не высовывайся. Есть у меня одна идея. Я быстро.

Спустя час, из тайного подземного хода, что был пробит из-под стадиона к западной окраине города, вышли две крупные женщины во вдовьих темно-синих хитонах до пят и в капюшонах на головах, скрывающих лица до самых глаз. Даже объемные плащи, надетые поверх хитонов, не могли скрыть широких плеч обеих женщин. Одна из них прихрамывала на правую ногу. От обеих исходил мускусный аромат, к которому примешивались легкое амбре конского навоза и прелой соломы. Путь их лежал к вершине горы, где располагался храм Афродиты – покровительницы города. Дорога проходила через пристань, в которой разгружались прибывшие из Греции суда.

Глава 7

В темно-синих хитонах было ужасно жарко, черный капюшон, закрывающий лицо до самых глаз, еще больше доставлял неудобств. Пот застилал глаза, ручьем тек по спине, но Леандр терпел, понимая, что, если хоть одна женщина под этой личиной его опознает, ему не жить. На пристани с пришвартованной галеры по сходням здоровенные бородатые мужики перетаскивали на закорках тюки с тканями, мешки с мукой, ящики с кукурузой. Алкофою тяжело было подниматься сразу в гору со своей хромотой, и они присели отдохнуть на скамью в тени кустов акаций.

- Ты глянь, Александр, какие веселые вдовушки тут к нам прибились, - крикнул один из грузчиков.

- И что в них интересного? – хмыкнул его напарник, - вишь, лица-то до самых глаз укрыли, наверное, уродины.

- А что мне на их лица любоваться, ты смотри, какие руки сильные, нам бы такую на разгрузку, она бы тебя за пояс заткнула. – Мужчины дружно загоготали. - Люблю крупных женщин, - мурлыкнул словоохотливый грузчик.

Леандр почувствовал, как внутри у него закипает ярость. Он уже готов был ринуться в драку, но учитель придержал его за руку и тихонько покачал головой. «Молчи», - говорили его глаза. Они тихонько встали и пошли в сторону горы, так и не успев толком передохнуть.

- Куда же вы, красавицы? – неслось им вслед. – Вы, поди, давно мужчин своих схоронили, мы вам подарим радость любви, а?

Леандру было ужасно стыдно. Он ведь частенько позволял себе так же разговаривать с женщинами. Почувствовать это на своей шкуре было неприятно.

Купив в ближайшей деревне жертвенную овцу и взвалив ее на закорки, Леандр продолжал подъем. Овца отчаянно блеяла, Алкофой отставал, а Леандр упорно поднимался к входу в храм. Жрица храма Афродиты встретила его у порога. Она ошеломленно уставилась на двухметровую широкоплечую вдову с жертвенной овцой на плечах и отступила на шаг. Леандр не смел открывать рта, ведь тогда сразу станет ясно, что под одеждой - мужчина. Он, проведя большим пальцем себе по горлу, попытался руками показать жрице, что хочет принести жертву богине, но жрица отпрыгнула в страхе, решив, что несчастная вдова, наверное, хочет прирезать ее саму. А когда она увидела вторую хромающую женщину во вдовьих одеждах, схватилась за сердце. «Бедные несчастные женщины, - пронеслось у нее в голове, - одна немая, другая хромая. Как же им, наверное, тяжело было потерять мужей. При таком телосложении вряд ли найдешь себе мужа второй раз. Только наша богиня сможет им помочь». Она отступила от входа и пропустила вдов в храм к алтарю.

Афродита, почуяв кровь жертвенного животного, заинтересовалась. Устроившись над алтарем на своем привычном месте, она увидела двух вдов. Не удержалась и в приступе сострадания спустилась с небес на землю, чтобы взглянуть на молящихся. Каково же было ее удивление, когда она (надо сказать, не сразу) узнала переодетых мужчин. И как тут узнаешь? Из-под темных одежд видны только глаза, подведенные сурьмой, да и та размазалась от пота, струящегося по лицам. Если бы не горы мышц, угадывающиеся под тонкими плащами да размеры сандалий, выглядывавших из-под хитонов. А так… вполне себе симпатичные вдовушки, пусть и двухметрового роста. Афродита не смогла удержаться от смеха.

Услышав звонкий смех богини, женщины опустили головы и потуплено молчали.

- Кто же это прячется под женскими одеждами? – с иронией спросила Афродита, - уж, не Леандр ли это? А рядом с ним - не уважаемый ли Алкофой?

Мужчины стянули с головы капюшоны и склонились еще ниже.

- И что же вас привело ко мне да еще в таком виде? – уже серьезно сказала богиня.

Леандр, не поднимая головы, тихо сказал:

- Прости меня, Великая Афродита. Я вел себя недостойно с женщинами, ты наказала меня. Я осознал свою вину.

- Вот как? Осознал! А может оставить тебя в теле женщины хотя бы на годик, чтобы ты на себе прочувствовал, каково это? А?

При этих словах Леандр побледнел, опустил голову еще ниже. Тут не выдержал Алкофой:

- Прошу тебя, пощади мальчика, о Великая! Он еще молод и глуп, но твое наказание хорошо сбило с него спесь. Леандр не плохой человек, а то, что спортивные успехи вскружили ему голову, так с кем такого не случалось? Но он добр и великодушен, а еще смел и отважен. У него может быть прекрасное будущее, если ты смилостивишься. А все свои будущие победы он посвятит тебе, Афродита.

Богиня улыбнулась:

- Ах, хитер, старый лис! Не хочешь потерять своего рекордсмена, а как же быть нам, бедным женщинам?

Леандр покраснел.

- Я не знаю, что значит любить, Великая Богиня. Меня никто никогда не любил, вот я и не научился. Я даже родителей своих не помню, они умерли, когда я был совсем мал. Я всегда один, если бы не магистр, а он тоже одинок.

Афродита задумалась. Мужчины молчали.

- Хорошо, - сказала богиня. – Я рада, что ты понял, каково это, когда тебя хотят лишь как предмет вожделенной страсти, когда за роскошным телом нет души, когда на тебя смотрят как на вещь. Я надеюсь, ты запомнишь мой урок. Снимайте свой маскарад. Он вам больше не понадобится. А что касается любви, я помогу тебе, юноша, но не ищи легких путей. Я знаю, ты упорен в спорте, вот и в любви, чтобы добиться счастья, надо много работать над собой. Теперь о тебе, Алкофой. Ты ведь тоже одинок. Сколько лет прошло, как ушла твоя Филомена?

Алкофой вздрогнул при упоминании своей умершей жены.

- Восемь, о Великая!

- А ты все не хочешь впустить в сердце новую любовь! – упрекнула богиня. – Нельзя жить только прошлым! Ты всю свою любовь перенес на этого юношу и воспитываешь его как своего сына, но рядом с тобой столько одиноких, как и ты, женщин, им нужны твои забота и ласка. Мужчина, у которого нет женщины – это на половину наполненный сосуд. Помни об этом, Алкофой, и присмотрись: рядом с тобой есть тот, кто скрасит твое одиночество, наполнит тебя до краев любовью и согреет своей заботой.

На этом Афродита исчезла, а оба мужчины (и молодой, и взрослый) еще долго стояли молча, преклонив колени и размышляя над словами богини.

Глава 8

Маленькая пухленькая ладошка лежала в большой грубой ладони Гефеста. Мальчик, подпрыгивая от нетерпения, бежал рядом с отцом. Когда сегодня утром отец вошел в детскую, Эрот сначала испугался, думал, папа будет его ругать, и даже спрятался под одеяло (на всякий случай), но отец сел у колыбельки сына и ласково глянул на него:

- Просыпайся, сынок. У нас с тобой сегодня много дел.

Мальчик недоуменно выглянул из-под одеяла. «Каких таких дел?» - удивленно смотрел на отца Эрот.

Гефест не спеша продолжал:

- Мы вчера с мамой посоветовались и решили, что тебе нужен свой лук со стрелами.

Глаза мальчика ошеломленно округлились: «Вот это да!»

- Твой дар надо развивать. Ты ведь, как и мама, будешь дарить людям любовь. А это большая ответственность. Этому надо учиться. Вот помнишь случай с козой? – хитро улыбнулся отец. Мальчик виновато потупил глаза. – Ты тогда поиграл, но дедушка очень рассердился, сжег все поля в окрестностях города, а сейчас мама вынуждена помогать людям, чтобы исправить последствия твоей игры. – Эрот засопел. А отец продолжал.–Ты ведь любишь маму с папой? – малыш согласно закивал головой, - мы отвечаем за тебя, сынок, пока ты маленький, а значит, все результаты твоих неудачных… хм…экспериментов (Гефест с трудом подобрал деликатное название) приходится расхлебывать нам. Вот мы и подумали, что тебе надо учиться управлять своим даром. А для этого тебе нужно свое магическое оружие. Ты согласен? – малыш опять энергично закивал головой, не произнося ни слова и боясь, как бы отец не передумал и не лишил его такого божественного подарка.

- Вот, а любое магическое оружие должно подходить его владельцу. Помнишь, сколько я трудился над молниями для дедушки? Поэтому мы сегодня пойдем в кузню, по дороге подберем магическое дерево, из ветвей которого согнем твой первый магический лук. Отольем золотые стрелы, а потом мама научит тебя, как надо правильно стрелять из лука, чтобы поселить у человека в сердце любовь. И помни, стрелы всего три, поэтому ты должен будешь хорошенько подумать, прежде чем пустить их в дело. А теперь подымайся, умывайся, завтракай и пойдем.

Эрот выскочил из кровати, как ужаленный: «У него будет собственный лук! Вот это да! Собственный лук и стрелы!». Он быстро умылся, позавтракал, съел всю кашу (обычно не заставишь) и, возбужденно подпрыгивая, вертелся у стола, ожидая отца, пока тот завтракал. И вот они шли в священную рощу. Отец нагнул ветви молодого дуба, перебирая по ним пальцами, словно ощупывая, и, выбрав одну, подтянул ее сыну:

- Потрогай эту ветвь, сынок, - попросил он. – Прислушайся, чувствуешь что-нибудь?

Мальчик послушно ощупывал ветку, но ничего не чувствовал, как ни старался.

- Нет, папа, я ничего не слышу, - тихо ответил Эрот.

Отец отпустил дубовую ветку, погладил дерево по стволу, взял сына за руку и повел его дальше. Он остановился под раскидистым вязом и снова стал ощупывать мощные ветви дерева. Выбрав одну, вновь протянул ее кончик сыну. Все повторилось, но Эрот опять ничего не почувствовал. Он уже начал беспокоиться, но отец терпеливо шел дальше, не выпуская руку сына из своей ладони. Наконец, они подошли к ясеню. Когда отец протянул Эроту выбранную ветку, мальчик, едва коснувшись ее, ощутил тепло, которое струилось в его руку от дерева.

- Папа, я чувствую тепло, а еще пальцы покалывает немного, не сильно, а щекотно, - радостно сказал малыш. Отец улыбнулся в ответ:

- Хорошо, Эрот! А теперь отойди чуть-чуть в сторону.

Мальчик послушался, а Гефест потянул ветку дерева на себя, погладил, что-то прошептал, ясень послушно склонился, позволив аккуратно срезать выбранную ветвь. Затем отец положил на срез дерева свою руку, и Эрот увидел, как из пальцев Гефеста струится свет.

- К деревьям надо относиться бережно, - пояснил отец, - они защищают нас, помогают. Я попросил, и дерево подарило нам эту ветвь, но как бы аккуратно я ее не срезал, дереву все равно больно, а значит, его рану надо подлечить.

Мальчик с интересом наблюдал за действиями отца, испытывая благоговейный трепет и безграничное уважение.

- Поклонись дереву, сынок, поблагодари его, - сказал Гефест.

Эрот послушно склонил голову, а потом в порыве вдохновения обнял огромный ствол своими ручками, страстно зашептав: «Спасибо!». Ветки ясеня склонились над головой мальчика и погладили его золотые волосы.

Затем Гефест стал очищать ветку от листьев, попросил сына вытянуть левую руку и отмерил уже на очищенной ветке расстояние от груди, где учащенно билось детское сердечко, до кончиков пальцев вытянутой руки. Срезал лишнее, а затем тонким ножом начал строгать и выравнивать ветку, так, что она становилась все ровнее и шелковистее. Эрот, словно зачарованный, наблюдал, как под острым лезвием отцовского ножа проступал контур его будущего лука. Гефест периодически примерял заготовку под размер сына, заставляя его вытягивать левую руку, прикладывать ладошку к рукояти. А когда, наконец, гибкие плечи лука изогнулись по обе стороны от рукояти, мальчик робко попросил:

- Папа, а можно вот здесь, на рукояти вырезать крылышки?

Гефест улыбнулся:

- Крылышки? – посмотрел на рукоять лука, прищурился – крылышки можно. Дай-ка мне вот тот резак.

Малыш мигом принес отцу нужный инструмент и затаил дыхание, когда несколькими сильными надрезами, тонкими линиями отец вырезал на рукояти два изящных крыла. Эрот зажмурился и услышал тонкую мелодию, как будто пел пастуший рожок. Музыка тихонько звенела, словно звала куда-то, она наполняла сердце мальчика нежным трепетом и упоительным восторгом. Эрот открыл глаза, и в тот же миг изящные крылышки затрепетали на оружии. Лук выпорхнул из рук мастера и перелетел в руки своего маленького хозяина. Малыш благоговейно выдохнул, осторожно погладил трепещущие крылышки и прижал к себе лук, как лучшего друга.

- Ну вот, - улыбаясь, сказал отец. – Но это еще не все. Надо лук покрыть лаком, чтобы дерево дольше сохранялось и не потрескалось ни от воды, ни от ветра.

Глава 9

- Мама, мама, - кричал возбужденный малыш, влетая в комнату Афродиты. - Мы с папой сделали настоящий лук. Он с крылышками. Я его сам лаком покрывал. Ты дашь мне три своих волоса? - сыпалось, как горох, без передышки.

- Тише, тише, сынок, успокойся, – пыталась утихомирить сына мать. – Конечно, я дам тебе три своих волоса, – сказала она и вынула из прически волшебный гребень, который удерживал тяжелые золотые кудри. А почему он с крылышками? – спросила Афродита, пока приглаживала щеткой свои волосы.

Мальчик нагнул голову, наблюдая за золотой волной и успокаиваясь:

- Мне так захотелось. Вернее, мне показалось, что они должны быть, и я попросил папу. А он взял и вырезал. Он такой классный мастер! Ты знаешь, мой лук теперь летает, потому что крылышки получились настоящие, - последние слова ребенок произнес шепотом, как будто раскрывал страшную тайну.

Афродита, улыбаясь, провела рукой по голове, и на ее ладони очутились три длинных золотых волоса. Она протянула руку мальчику, и он осторожно взял их. Мать дала сыну маленький зачарованный мешочек из кожи кипрской гадюки. Этот мешочек никто не сможет увидеть, кроме хозяина, а уж достать из него что-то постороннему вообще невозможно. Эрот сложил свое богатство в мешочек и повесил его себе на шею. Тот тут же исчез под складками детского хитона.

Ночью, когда малыш заснул, Афродита ласково глянула на мужа:

- Спасибо, дорогой, - искренне сказала она. – Это была чудесная идея. Наш мальчик так увлечен, воодушевлен. Я думаю, у нас все получится.

- Да, - подтвердил Гефест, - он очень старался. Мне понравилось с ним работать. Он сегодня узнал много нового и как будто стал старше. Конечно, я мечтаю, что наш сын продолжит мое дело, хотя сильно и не надеюсь, все-таки он унаследовал твой дар!

- Не расстраивайся, дорогой, - тепло сказала Афродита, - наш следующий сын непременно пойдет по твоим стопам.

Гефест притянул жену к себе, обнял, и счастливые родители утонули в любовном танце. Афродите казалось, что над супружеским ложем трепещут ангельские крылышки магического лука сына.

На следующее утро Гефест с Эротом вновь отправились в кузню. Афродита, оставшись одна, долго не хотела вылезать из постели. Вчера она так устала, летая над полями города. Очищала землю от пепла и гари, проращивала посевы вновь. Все земледельцы Пафоса слали ей дары, молились во здравие покровительницы острова, устраивали празднества в ее честь.

«М… Празднества! – подумала Афродита. – Можно немного и развлечься». Эта мысль подняла ей настроение и определенно добавила красок в трудовые будни. Она решила, что должна спуститься на землю и погулять по городу, может быть, встретит Адониса. Последнюю мысль она старательно отодвигала от себя, не позволяя разгореться надежде.

В проеме спальни мелькнула черная тень, и на пороге появился Арес. Высокий смуглый мужчина в черном хитоне, он походил на ворона. Тонкие губы, блестящие бусины глаз, черные, как смоль кудри – он был хорош. И знал это. Его взгляд жарко ощупывал ее тело, прикрытое лишь тонкой, почти прозрачной тканью покрывала. Оно не скрывало ни совершенные груди с темными горошинами сосков, ни темный треугольник волос между сдвинутыми бедрами. Крылья его тонкого прямого носа жадно раздувались, словно впитывая ее запах. Афродита даже не пошевелилась.

- Здравствуй, красавица, - вкрадчиво сказал Арес. – Тебе еще не надоел твой муженек? – с издевкой спросил мужчина.

Афродита нахмурилась. Когда-то, еще до замужества, Арес был ее любовником. Но выйдя замуж, она разорвала эту связь. Они виделись лишь на официальных мероприятиях, когда Зевс собирал всех в Пантеоне. Она не ожидала его увидеть здесь, в своей супружеской спальне.

- Чего тебе надо, Арес? – холодно спросила Афродита.

- Тебя, - не стал скрывать своих желаний бог войны. – Разве твой колченогий муж удовлетворят тебя? Ты забыла, какими страстными были наши ночи?

Арес в мгновение ока оказался рядом с ней в постели, накрыл ее своим телом поверх покрывала, оглаживая сквозь шелк ее бедра, сминая груди. Афродита закрыла глаза и призвала силу. Ее тело окутала прочная золотая сеть, которую никто не смог бы ни разорвать, ни разрубить.

- Убирайся отсюда, я не хочу тебя, - жестко ответила богиня.

Арес глухо зарычал:

- Ты хорошо подумала, женщина? – спросил с угрозой. – Я не терплю, когда мне отказывают.

- Ничего. Переживешь! – фыркнула Афродита и оттолкнула назойливого мужчину. Арес хищно сверкнул глазами и растворился, но перед тем в ее голове прозвучал зловещий шепот: «Ты еще пожалеешь об этом!»