Золушка для миллионера. Сцены 18+

Золушка для миллионера, сцены 18+

 Горячий отрывок не вошедший в роман. Глава 7
Через сорок минут, целуясь взасос, мы вломились в дверь моего пентхауса. До кровати не дошли, пар требовал выхода. Уже в прихожей, прислонил Лику к стене, выгнул буквой «г», на ходу почти до пупа задирая ее короткое красное платье. Увесисто шлепнул по обтянутой дорогими кружевом заднице. А потом еще раз. Да, училка, ты заслужила, нельзя с Игорем Богдановым разговаривать, словно с приставучим идиотом. Лика… черт возьми, всего лишь Лика… выгнулась и застонала, принимая мои довольно ощутимые удары за любовную прелюдию. Уже давно заметил: практически в каждой женщине живет маленькая-большая мазохистка, которая тащится совсем не от нежности, а когда ее берут и трахают. Еще один шлепок сопровождался громким приглашающим девичьим вскриком. Уверен, училка тоже тащится от напора, не зря же она постоянно нарывается. Наверняка мечтает, чтобы ее укротили в постели.
Снова приложился ладонью к идеальной девичьей заднице. Жадно сжал упругие ягодицы руками, потянул на себя. Рывком стащил кружевные трусики вниз, опять шлепнул, а потом нежно погладил. Женщины любят сочетание грубости и нежности. Лика была уже влажная, мокрющая, смазка чуть ли не по ногам текла. Интересно, а строптивая Золушка, если ее нагнуть, течет так же сильно? А может она вообще фригидная, и поэтому меня послала?! Кто в здравом уме и трезвой памяти может отказать Игорю Богданову?
Какая красивая маленькая, одновременно мягонькая и упругая попа.
— Скажи, что ты меня хочешь.
— Хочу, Игорь, очень хочу. Всегда-а-а хочу-у…
Млять, у вредной милашки, совсем другой голос
— Не томи, пожалуйста… Войди в меня своим великолепным членом и хорошенько оприходуй, чтобы ноги сдвинуть не могла.
А вот пошлости Золушка не стала бы говорить. Уверен, маленькая ханжа, кусала бы губы, пряча от меня свои стоны.
— Молчи, — не выдержал я, теперь в досаде шлепнув по ягодицам.
Рывком расстегнул молнию, спустил брюки, выпуская налитого мощным стояком друга. Сейчас отдерем строптивую милашку, будет знать, как выпендриваться. Лика, всего лишь Лика, приглашая собой воспользоваться, еще сильнее выпятила попу и раздвинула ноги.
— А ты еще та маленькая шлюшка, и только притворяешься хорошей.
— Д-а-а-а, — шипела, выгибаясь, маленькая вредная училка, когда я насадил ее всю такую влажную и податливую на свой член.
«Д-а-а-а» вот так, с придыханием, звучит умопомрачительно. Двинулся внутрь, вызывая более громкие девичьи завывания. И потом, печатая каждый удар и постепенно убыстряясь, задвигался во влажной глубине.
— Игорь, еще! — просила училка. — О, пожалуйста, трахай меня.
Млять, всего лишь Лика.
Пришлось ее немного разогнуть, приподнять от стены и зажать рот своей ладонью. Так лучше, так можно представить, что сейчас подо мной стонет не красавица Лика, а миленькая строптивая, сводящая меня с ума Золушка. Черт, волосы светлые… Закрыл глаза и под глухие уханья в мою руку, подрагивания женского тела, представляя милое личико Даши Мельниковой, задвигался как можно быстрее, на полную глубину.

Сцена в машине без цензуры. Глава 15 .
А потом мы приехали в ее хрущевский, очень плохо освещенный двор. Впрочем, на данный момент полумрак был на руку. Повернулся, глаза заскользили, облизывая красивые черты девичьего лица. Нет, сейчас не нежной Золушки, а сексуальной провокационной хулиганки в коротком бежевом платье. Все, милая Золушка, теперь я тебя съем, отбегалась… Игры в недотрогу, пощечины, поцелуи украдкой, все это ужасно забавляло, веселило, но уже пора и честь знать. Тем более недотроги не носят таких коротких платьев, не красят губы красной помадой, и не завивают в дерзкую гриву свои темные волосы.
Даша тоже загипнотизированно смотрела на мою сиятельную персону. В серых глазах сейчас не было строгости, и, уж тем более, целомудрия, милая учительница Даша Мельникова хотела, ждала моих прикосновений.
Конечно, я не стану разочаровывать девушку.
Чуть приподнял ее точеный подбородок, провел пальцами по нежной коже, потом подушечка большого пальца смяла алые лепестки девичьих губ. Обожаю этот пухлый рот.
— Ты сегодня очень сексуальная, — проникновенно шептал я, одновременно запуская руку в темные локоны волос. — Сладкая…
Накрыл девичьи губы поцелуем, и почти сразу же углубил, запуская в алый цветочек ее рта свой язык. Но поцелуев сейчас мало, уже давно мало, поэтому ладонь положил на обнаженную девичью коленку и провел вверх, задирая подол золотисто-бежевого платья вплоть до простеньких беленьких трусиков. Такая невинная, слепящая белизной простота возбуждала сильнее, чем самые изысканные полупрозрачные кружева. Дальше действовал еще более нагло, не могу больше миндальничать, сыт по горло играми в недотрогу, накрыл ладонью женское лоно. Вот так нахраписто, мне не впервой от нее оплеухи получать, переживу еще одну. Девушка в моих объятьях жалобно всхлипнула и попыталась оттолкнуть.
— Да как вы смеете…
— Смею, — нагло шептал я в умопомрачительные губы, — потому что ты свела меня с ума, бегаю за тобой, как сопливый мальчишка.
Дашенька жалобно всхлипывала, , вздрагивала, таяла от моих прикосновений. Ее било током от нашего притяжения, меня тоже всего колошматило. А ткань белых трусиков под моими пальцами была влажной. Что и требовалось доказать.
Я же не стану заниматься сексом в машине во дворе, где она живет?! Блин, чего я послушным мальчиком привез Золушку домой, надо было к себе на квартиру тащить … Но разве вредная Даша поехала бы? Знает же, что моей будет, но нужно повыделываться, построить из себя гордячку, зачем-то все усложнить. Конечно, не стану… Не сейчас, не здесь, несмотря на дымящегося за тканью брюк младшего друга. Только отпустить свою вредную училку, основательно не полапав, не насладившись ее стонами, сейчас не в состоянии.
— Не надо, — тихонько просила строгая училка, продолжая меня отталкивать, и одновременно выгибаясь, словно специально подставляя свое тело для моих ласк и поцелуев.
Жадно заскользил руками по таким желанным, аккуратным, но безумно женственным формам, сжимая пальцами вишенки сосков, целовал пухлые губы, девичью кожу, нашептывая в прекрасное ушко ласковые слова вперемешку с непристойностями. Потом нагло поддел ткань белых трусиков, раздвинул влажные складочки, проникая в святая святых.
Невольно застонал, а Золушка меня укусила за губу, но я уже не в состоянии был убрать спои клешни с девичьего лона, мне нужно взять ее хотя бы своими пальцами. Вызывая глухие стоны из женского рта, заскользил круговыми движениям по налитой горошине клитора. Боже, какая она приятно скользкая и горячая. Когда-нибудь я возьму ее не только пальцами…. Губами, языком, членом. Буду вколачиваться снова и снова на всю глубину.
— Ах, что ты делаешь, — выгибалась Золушка, — Не надо… — и сжала мою руку своими жаркими бедрами.
— Тсс, тсс, просто позволь себе чувствовать, — шептал я змеем искусителем в маленькое женское ушко, снова раздвигая женские коленки, не забывая, постепенно набирая скорость, легкими искусными круговыми движениями, терзать сладкую жемчужину клитора.