Золушка по вызову

1

В сумрак прихожей Искра ворвалась, как ветер. Дверь выстрелом грохнула за спиной, сумка полетела на комод, следом с бряцаньем приземлились ключи. Вспыхнул свет. Искра наклонилась стянуть сапоги, и зеркало, сверкнув бликами, поймало стоп-кадр — плечо цвета аквамарин, взлёт растрёпанных кудрей гнедой масти...
Взгляд зацепил куртку на вешалке.
Уже дома? Вон и кроссовки — заляпаны свежей грязью.
Как ребёнок! Надел бы костюм, туфли с тиснением.
Не проследила…
Встречать не вышел. Плохой знак. Обычно он чуял жену ещё на лестнице и под лязг замка каланчой воздвигался у дверей в гостиную с беззащитной, детской улыбкой на лице: "Как дела, Огонёк?"
До чего же она ненавидела эту его улыбку. Когда-то любила, а теперь при одном взгляде злость брала, хоть рычи.
До конца коридора свет не доставал. В полумраке из дверей гостиной выплёскивались тусклые вспышки.
Колдует?
Грёзовизор смотрит!
Искра вошла босиком, не снимая пальто. На миг опустила взгляд. Ножка не самая маленькая в королевстве, но и принцы — на пару часов.
Муж сидел на краю дивана: плечи опущены, руки безвольно свисают между коленями, в правой палочка-переключалочка. Картинки с экрана мечутся по комнате, как наскипидаренные. Серые волки, единороги, двухвостые лисы, олени с золотыми рогами проносятся сквозь мебель и неподвижного зрителя на диване.
Передача о дикой природе — он это любит. Только сейчас ему что природа, что синтез водорода. Взгляд рассеянный, направлен внутрь себя...
Хотите знать, как выглядит лузер? Вот он!
Гневная тирада комом застряла в горле.
— Саш, — окликнула Искра. — Саша, я дома.
Он вскочил, как подброшенный — палочка выскользнула из руки. Экран погас, колдовское зверьё сгинуло. Комната засияла огнями, в воздухе разлилось благоуханье ландышей. Она любила ландыши.
— Ириска, милая, ты не представляешь!..
Обнял порывисто, на секунду оторвал от пола, чмокнул в щёку — лицо счастливое, вдохновенное.
Счастье — вирус мгновенного действия. Всю злость, всю обиду смыло с души тёплой волной. Ириска. Прозвище хорошего настроения и добрых вестей.
— Это так просто! Понимаешь, надо было…
Он любил объяснять по порядку, раскладывать по полочкам, а ей не терпелось узнать:
— Взяли? Просто скажи: тебя взяли?
Осёкся, сморгнул растерянно. Будто не понял, о чём она. Пришлось уточнить:
— Саш, ты прошёл собеседование?
Есть в астрономии термин "светимость звезды". Только что Саш излучал энергию тысячи солнц — и прямо на глазах у Искры превратился из сверхгиганта в чёрного карлика.
— Прости, Огонёк, — склонил повинную голову. — Слушай, мне тут мысль пришла...
Он встряхнулся и заговорил горячо, взахлёб:
— Я знаю, что было не так, и знаю, как всё исправить… Подарок! Сказка не для себя! Подожди, сейчас объясню...
— Не надо! — Искра вырвалась из объятий мужа. — Струсил, да? Не пошёл! Сидишь тут, строишь воздушные замки!
Она не хотела — слёзы брызнули сами собой. Проклятье! Ей нужно быть сильной.
— Искорка, ты что? — голос испуганный, виноватый. — Да был я на этом дурацком собеседовании. Все тесты прошёл.
За "дурацкое" следовало бы надавать ему по щекам. Нет, лучше по заднице! Но Искра задержала дыхание: раз-два-три. Спросила ровно:
— Ты прошёл тесты и получил отказ?
Богатырские плечи поднялись, как надувные, и опали, будто из них выпустили воздух. Взгляд уплыл в сторону.
Раз-два-три.
— Ладно, тебя не взяли. А кого?
— Да так… одного кренделя.
— И чем он лучше?
Этого вопроса Саш явно ждал — ответил быстро, с облегчением:
— Он маг второй гильдии.
Хорошее оправдание. Просто супер!
Самому кто мешал на вторую сдать? Да, хлопотно. И нужен вступительный взнос. Но по такому случаю не грех и у отца попросить. На свои магические игрушки-то просит, не стесняется.
— Так он обошёл тебя в тестах?
Самой тошно — вот так допрашивать собственного мужа. Но иначе правды не вытянешь.
И она тянула, пока не выяснила, что в практических испытаниях Саш был лучшим. Обставил всех, включая кренделя второй гильдии.
— А психологический тест?
Обречённый вздох. Молчание. Наконец:
— Не добрал.
— И на чём срезался? Дай угадаю. Мотивация? Сколько процентов!
— Тридцать два.
Искра ощущала себя натянутой струной, от напряжения шумело в ушах:
— То есть ты просто не хочешь работать.
— Я хочу, но…
— Тебе наплевать, — сдерживаться больше не было сил, — что мы сидим на макаронах и крупах. Мясо, овощи только по праздникам, а уж фрукты… Я у Таси на дне рождения четыре персика подряд слопала. Стыдно, а остановиться не могу. Мне всё время стыдно! Знаешь, сколько лет этому рубищу? — она дёрнула полу своего пальто — под цвет глаз. В затяжках и катышках. —  Да ты на себя посмотри! У кроссовок вид такой, будто в них вокруг света обошли.
— Я подновлю.
— Чарами? Может, и меня подновишь? Не помню, когда последний раз в косметическом салоне была.
Тряхнул русыми вихрами. Во взгляде удивление. Искреннее, чёрт возьми!
— Тебе не надо. Ты и так красивая.
— Красивая! — Искра горько рассмеялась. — Да надо мной студентки хихикают. Имидж "прощай молодость"! А мама каждый раз спрашивает, когда внуков ждать. Мы женаты четыре года, Саш. Четыре года! И всё время тянем, откладываем. Сколько ещё?
— Послушай, Огонёк...
— Я тебе не Огонёк!
— Ну Искорка. Пожалуйста, — тон умоляющий, нет, хуже, заискивающий. — Ты же знаешь, я стараюсь. Хожу на эти чёртовы собеседования. Возьмут — буду работать. Как вол, честно, старательно. Каждый день прозванивать на порчу и сглаз коммунальные сети, вентиляцию, систему кондиционирования. Снимать негативную энергию с холодильных установок, погрузчиков… Что там у них ещё? Кассовые аппараты? Полотёры? Заряжать позитивом полки, витрины, всё их распроклятое торгово-складское оборудование. Тупо, методично, каждый день, в пяти точках по городу... Это не просто скука смертная, это так выматывать будет, что пришёл, поел и спать, а утром всё сначала. Какая тут мотивация? Умом понимаешь, что надо, а жить не хочется. В этом вся беда, Искорка. Они же душевидца посадили, а я душу свою поменять не могу, понимаешь?
— Понимаю, — сказала жёстко. — Всё понимаю. Если ты не в состоянии прокормить семью, это сделаю я. Как раз собиралась сказать: я нашла работу.
Двое стояли глаза в глаза: справа — зелёные, жгучие, яростные, как у кошки перед броском, слева — мглисто-серые, мягкие, растерянные.
Стало тихо-тихо. Только снаружи шумел машинами город, бил в лицо фонарями, подглядывал зрачками чужих окон — бесстыдно, с жадностью.
— Какую? — спросил Саш еле слышно, будто предчувствуя.
И она бросилась в омут головой:
— Золушка по вызову. Слыхал о таком сервисе?
— Искра... — только и смог выдохнуть.
Нет, не только. Через полминуты очнулся — и посыпалось:
— Ты это нарочно, да? Придумала, чтобы я осознал и проникся? На испуг решила взять? Шантажом? Молодец, у тебя получилось!
— Саш, я не шучу.
Снова мгновение тишины. Потом осторожное:
— То есть как — не шутишь?
Гневное:
— Ты в своём уме? Знаешь, что это такое? Нет, скажи мне, ты знаешь, чем эти золушки занимаются?
Искра презрительно фыркнула:
— Интимных услуг не оказывают, если ты об этом. Неделю — работа по дому, в пятницу романтический вечер, ужин при свечах, танцы, флирт — да, флирт! — и прости-прощай навсегда. Туфелька на память за отдельную плату.
— И ты на это пойдёшь? — он и правда не верил.
Не понимал.
— Нет, мой милый, не пойду — уже пошла. Пошла и прошла, — она коротко хохотнула. — Отбор, тренинг, инструктаж. Два месяца на занятия ходила, а ты и не замечал. Да не волнуйся так. Будешь за мной присматривать. В качестве феи-крёстной.
— Что-о-о?
Теперь он точно решит, что жена спятила. Значит, её очередь объяснять:
— Мне придётся готовить, стирать, убирать, прислуживать, делать покупки, ухаживать за садом и тому подобное. Если дом большой, в одиночку не справиться. Потребуются волшебные помощники. На глазах у клиента — работа руками, а когда не видит — хоп! — она щёлкнула пальцами. — Потом превращение — платье, причёска, макияж. И карета под занавес. Можно за счёт агентства, но стоимость услуг вычтут из зарплаты. А зачем, если дома свой волшебник есть? Сходишь со мной, тебе объяснят, что нужно, продемонстрируешь, подпишешь бумаги и порядок.
— Искра, — простонал Саш, — ты же дипломированный историк.
— Лаборантка на полставки! Больше у твоего отца штатных единиц нет. А хоть бы и были. У ассистента кафедры оклад копейки. Может, мне в школу пойти? Или в музей магии? Так на зарплату музейного работника вдвоём не прожить! В общем так, дорогой мой, любимый муж. Есть три варианта. Или ты становишься моей феей — или находишь нормальную работу.
— А как же наш бизнес?
Искра взвилась:
— Наш? Это твой бизнес, Саш! Твоя затея. Я так, на подхвате. Дура, поверила, купилась! Бизнес — это практичность, умение видеть выгоду, а ты фантазёр. "Один день в сказке". Кому это надо? Никому! Ты ошибся, Саш. Смирись, забудь и двигайся дальше.
Он слушал, и лицо его было открытой книгой: обида, горечь, отчаяние… Читайте, люди добрые, сочувствуйте! Характер проявить и в голову не пришло. Не мужчина — бутуз, забытый посреди песочницы. Большой, неуклюжий, несчастный.
У Искры сжалось сердце. Но слабину давать нельзя. И когда Саш спросил:
— Ты сказала, у меня три варианта. Какой третий?
Она ответила твёрдо:
— А третий вариант, Саш: я просто от тебя уйду.

2

Цифры на экране застыли, как замороженные: 23:23. Саш смотрел и смотрел, но тройка упорно отказывалась уступить место четвёрке. Не будь он сам волшебником, подумал бы, что телефон заговорён...
Тихая улочка, зелень, заборы, ажурные ворота. Обитель денег и комфорта. Саш припарковался на противоположной стороне улицы. Отцовская машина с гибридным двигателем (бензин и магия) станет каретой без пяти двенадцать. Чтобы клиент мог полюбоваться из своего дворца, как его Золушка убегает в ночь.
А у этого парня и правда дворец. Из-за деревьев виднелся скат крыши и причудливые башенки, в лунном свете черепица казалась чёрной. В окнах горел свет. Много света. Во всех окнах. Зачем? Искра говорила, он живёт один. Прислуга получила отпуск.
Хотелось набрать номер и спросить, всё ли в порядке. В самую первую пятницу он так и поступил. Искра не ответила, дома устроила скандал, а в следующий раз отключила телефон. "Хорошо, — сказал он тогда, — я не буду звонить, обещаю. Но, пожалуйста, будь на связи, чтобы я мог прийти на помощь". Всё настроено так, что ей и дотрагиваться до аппарата не нужно — только позвать…
Каждую пятницу Саш не выпускал телефон из рук, мечтая, чтобы она позвала. Знал, что не позовёт, но всё равно мечтал. И ненавидел себя за эти мечты.
А может, к чёрту?.. Ворваться, подхватить на руки, унести далеко-далеко. Что, если она этого ждёт?
Её уволят. Он вернётся в Магэнерго, будет входить в жаркие казематы с трубами и вентилями, пригибаться под низкими потолками, проверять, снимать, налагать, заряжать, подсчитывать, оформлять, отчитываться, снова и снова, до самой смерти… Тогда она простит, и всё будет как раньше. Если только один из этих сумасшедших принцев не станет ей дороже мужа-неудачника, который сидит и смотрит на окна роскошного дома, где его жена танцует с другим. Танцует, смеётся, и в глазах её плещется море, и руки лежат на чужих плечах.
Саш катал в пальцах хрустальную бусину на кожаном шнурке. Бусина лучилась жёлтым светом, а Саш исходил презрением к себе. Он так много задолжал Искре. Нормальную семью, научную карьеру, свадебное путешествие… Да и свадьбы как таковой у них не было. Забежали, расписались, посидели в кафе с парой друзей. Все деньги — в дело. Он предвкушал, как ровно через год, в этот самый день, устроит сюрприз: зелёная лужайка, столы под крахмальными скатертями, арка, увитая цветами, и огромный торт, и музыканты, а ночью фейерверк. Но прошёл год, потом ещё год…
Мысли соскользнули на спасительную тему работы, от которой пришлось оторваться, чтобы ехать за Искрой. Матрица универсального ментотрансформируемого сеттинга почти готова, ещё три-четыре дня... Воображение перенесло Саша в лабораторию, то есть в старый гараж, заваленный магическим оборудованием. Машину он продал два года назад, чтобы купить промышленный чудогенератор. Генератор жрал энергию, как маленький завод. Ну, не завод, конечно, а…
Саш вздрогнул и очнулся. Урчал мотор, разбуженный заклинанием. Фыркали кони, переступали на месте, постукивая копытами, — совсем как настоящие. Холёные крупы, длинные хвосты в лентах, дышло покрыто лаком, постромки золочёные, фонари по углам кареты… Снаружи автомобиль виделся ларцом на колёсах, запряжённым шестёркой первоклассных скакунов.
Для Саша лобовое стекло никуда не делось, и все сказочные чудеса были как на ладони. Только кучер на передке, даром что малорослый и изящный, как жокей, изрядно мешал обзору.
Окна во дворце горели всё так же ярко, но чутким слухом волшебника Саш уловил стук калитки и хрустальный цокот каблучков по асфальту. С души свалился камень. Целая глыба.
Он знал, чего боялся: что часы пробьют полночь, а чары не развеются, Золушка останется принцессой и задержится во дворце до утра, а там и на всю жизнь.

Искра впорхнула в салон, принеся с собой аромат духов, шуршание шёлковых юбок и возбуждение праздника. Гикнул кучер, вытянул лошадей кнутом, и шестёрка с топотом и громом понеслась.
Притормаживать на повороте Саш не стал — карета опасно накренилась, а кучер привстал на козлах и разразился залихватским разбойничьим свистом.
Искра завизжала от восторга.
Интересно, этому пижону, как его, ван Сторм или ван Срам, не стыдно, что вся округа наблюдает эти детские забавы? Соседи наверняка приникли к окнам…
Вырулив на оживлённую улицу, Саш сбросил маскировку — и скорость.
— Ну ты даёшь! — выдохнула Искра. — И так от танцев голова кружится!
Её бальный наряд превратился в униформу служанки — тёмно-коричневое платье до середины икры, простой белый фартук, в волосах наколка. Саш настаивал на чепце, но Искра поставила ультиматум: "Не сделаешь, надену короткую юбку, а колдует пусть агентство!"
— Я всё не нарадуюсь на твои туфли, — тараторила Искра. — С виду настоящий хрусталь, стукнешь — звенит, а внутри мягкие, удобные, хоть до утра пляши — не устанешь! А красота какая!
Она наклонилась, стянула с ноги одну — в свете фар встречных машин и уличных огней прозрачные грани сверкали и переливались, а Искра вертела туфельку так и этак, любовалась.
— Они светятся в темноте, — сказала почему-то шёпотом. — Совсем чуть-чуть. Кажется, что внутри спит солнышко… Слушай, ты мог бы у нас подрабатывать. Делал бы девчонкам такие же туфельки. А там, глядишь, и агентство станет заказы давать.
Он крепко вцепился в руль:
— Эти туфли — только для тебя.
— Ох, Саш, брось! Ты же обещал не ревновать!
— Я не ревную, — слова застревали в горле. Он сглотнул. — Слушай, Искра, я понять хочу. Серьёзно. Зачем состоявшемуся, зрелому мужчину, промышленному магнату, который чуть ли не миллиардами ворочает, эти игры в золушек?
— Не промышленному, — сказала Искра.
— Что?
— Алексис ван Сторм — не промышленный магнат, а финансовый. Он инвестор. Вкладывает деньги в перспективные стартапы.
— Успешно?
— Ещё как. У него чутьё. Вот Декс-такси, например. Это ван Сторм.
— Нет, это Ян Декс! — Саш угрюмо глядел на дорогу. — Декс придумал, Декс сделал, Декс в лепёшку расшибся. А ван Стрём твой денежки гребёт.
— Опять ревнуешь? Да без ван Стрё… тьфу ты, без ван Сторма не было бы никакого Декса. А денег там обоим хватает.
— Ладно, это я понял. Не понял, на кой чёрт ему Золушка? Трусы постирать некому?
— Ты правда хочешь знать? — Искра прищурилась. — Ладно, объясню. Успешный мужчина по своей сути консервативен. Он добытчик и воин. Охотится на мамонта, побеждает врагов. Домой приходит усталый и израненный, и всё, что ему нужно, это три "п" — почёт, покой и послушание. Он хочет, чтобы вокруг на цыпочках ходили, пылинки сдували и с радостью бросались исполнять малейшую прихоть. Он считает, что заслужил это. А получает — что? Жене подавай внимание и уважение, потому что она, видишь ли, тоже личность, у неё свои потребности. Дети жаждут независимости, и денег, и удовольствий… Даже у слуг профсоюз есть.
— Не жизнь, а кошмар, — съязвил Саш. — Это тебе в твоём агентстве в голову надули?
— Да, в агентстве! И знаешь, они правы, а ты...
Светофор!
Саш ударил по тормозам. Взвизгнули покрышки, передние колёса замерли на стоп-линии — могучий бык перед красной тряпкой тореадора.
— Чтоб тебя!..
Нет, это не тряпка. Кровавый зрак трёхглазого великана — светил в лицо, дразня, издеваясь, наполняя мозг тяжестью… Рука Саша метнулась к горлу, пальцы нащупали бусину на шнурке, сжали изо всех сил.
Искра демонстративно отвернулась к окну.
Загорелся зелёный, Саш бесшумно выдохнул. Сказал мягко:
— Прости. Но я правда не понимаю, Золушка-то ему зачем? И почему вообще — Золушка, а не Белоснежка или Красная Шапочка? Почему не назвать этот бардак "Служанка по вызову"?
— Потому что Золушка больше, чем служанка! — Искра всё ещё дулась и говорила отрывисто: — Она — идеал дома. Работящая, сноровистая, распорядительная. При этом тихая мышка и такая, знаешь, светлая натура, во всём позитив видит. Не перечит, делает, что велят. Не то, о чём ты подумал! Умеет слушать — это на случай, если клиенту захочется душу излить. А потом — раз, и из мышки стала…
— Кошкой, — не удержался Саш.
— Королевой, дурак! Чтобы он ахнул! А потом вспоминал, как дивный сон.
Саш проехал вдоль дома, осторожно пробираясь между припаркованными машинами: мест не было.
— Этот ван Трямс с его капиталами мог бы нанять себе личную золушку с расширенным, так сказать, кругом обязанностей. Чтобы сон не кончался.
— Пошляк! — фыркнула Искра.
Саш выбрался обратно на дорогу и приткнул машину на обочине, под знаком, разрешающим парковку до семи утра.
На улице было свежо, и Саш задержался, чтобы захватить короткий плащик Искры. Утром она просто бросила его на сиденье — Золушке, убегающей с бала, некогда возиться с верхней одеждой. Да и не к лицу ей современный фасон.
Искра ждать не стала. Застучали хрустальные каблучки, будто льдинки — градом по сердцу. Саш догнал, накинул плащ на плечи. Руку не убрал. Так, в обнимку, и дошли до подъезда.
— Он хотел подарить мне браслет, — призналась Искра. — Я сказала, пусть лучше в следующий раз закажет туфельку. Мне тогда бонус начислят.
— В следующий раз?
— Ну да, я же рассказывала: одну и ту же золушку можно вызывать не чаще, чем раз в месяц.
— А что, браслет так плох? — Сашу удалось придать голосу лёгкость.
— Браслет шикарен, — они вошли в лифт, и Искра вдруг склонила голову мужу на плечо. — Алексис купил его для жены, на одиннадцатую годовщину.
Алексис. Колкие звуки чужого имени царапнули сердце.
— Он несчастный человек, Саш. У него дочка погибла трёхлетняя. Её похитили, требовали выкуп, он заплатил, а девочку не вернули. Потом нашли в багажнике брошенной машины… Жена простить не может. Говорит, не надо было в полицию сообщать. Два года прожили кое-как, а теперь она ушла.
Дверь в квартиру Саш отпер картинным взмахом руки. Дешёвый трюк. Каким же убожеством должна казаться Искре их крохотная норка после королевских хором несчастного человека Алексиса ван Сторма.
Он хотел подарить ей браслет, предназначенный для жены. Бил на жалость. Верный способ растрогать женское сердце.
И через месяц он вызовет её снова.