Зов крови

Часть 1. Жанна. Глава 1

– Жанна, солнышко, вставай! – откуда-то издалека послышался ласковый, уже полузабытый, но очень родной голос.

– Мама?

Широко открыв глаза, девушка резко вскочила на кровати.

– Жанка, паразитка, вставай уже, говорю!

Этот голос уже вполне реальный и слышимый, к сожалению, слишком часто, чтобы его забыть. Папа.

В дверном проёме показался хмурый темноволосый человек с пеной для бритья на лице и помазком в руке.

– Опять полночи где-то шлялась, а теперь ещё на учебу свою опоздаешь, – продолжил он отчитывать дочь.

– Не шлялась, а гуляла с друзьями! Щас встану.

– Гуляла она! Смотри не нагуляй. Мигом из дома вылетишь!

– Да было бы куда, сама бы давно ушла! – с вызовом выдала Жанка.

– Ты мне еще поогрызайся, соплячка! Ты сначала выучись хоть, да заработай на жизнь, а потом рот свой открывай. Только зубоскалить и умеешь, неблагодарная девчонка. И кому еще дерзишь, кому? Родному отцу, а! – мужчина махнул полотенцем и с его подбородка на пол упал большой кусок пены. – Тьфу! Дома бардак, есть нечего, а она пропадает чёрт знает где. Взрослая девка, а в голове что? Тряпки да гулянки. Вот это что? Что это я спрашиваю?!

Он ткнул на плакат, который буквально вчера Жанна повесила над своей кроватью. Теперь он выделялся ярким пятном на скучных жёлтых обоях, чем очень радовал девушку. Ведь эти самые обои она видела в квартирах чуть ли не у половины своих друзей и одноклассников, когда заглядывала к ним в гости. А сливаться с толпой было не в её вкусе.

Одинаковая одежда, обувь, мебель и прочие предметы быта её раздражали. Порой казалось, что даже сами люди вокруг одинаковые. Хотя это и не совсем их вина: где взять разные вещи, подчёркивающие личность, когда в магазинах полупустые полки? Повезло, если вообще удалось что-то купить. Чтобы не быть как все, Жанка всегда пыталась украсить то, что у неё было. Например, безликие зеленые обложки своих школьных тетрадок она разрисовывала вручную цветными пастами, вырезала из старых газет и журналов картинки и приклеивала на пва. Получалось очень даже неплохо, но в школе такое творчество совершенно не поощрялось, и дневник у неё краснел от всевозможных учительских замечаний. К тому же поведением и оценками девочка тоже не блистала. После нескольких провальных попыток учителей и одноклассников вразумить Жанну и взять над ней «шефство» какой-нибудь отличницей или старостой класса, её «шефы» в слезах докладывали классной руководительнице, что ничего не вышло, и было решено повесить на Жанку клеймо «трудный ребёнок».

– Конечно, девочка растёт без матери, а отец с утра до ночи на работе, какое уж тут воспитание! – обсуждали ситуацию на педсовете. – Жалко мужчину: один, да с такой оторвой! А ведь ещё и младшая растёт…

Впрочем, ярлык «трудного ребёнка» ничем не мешал Шалаевой пользоваться в школе большой популярностью и нравиться многим мальчикам. Кто-то восхищался её независимостью и набивался в подруги, а кто-то уважал её уже закоренелую дружбу с местными хулиганами. Хотя были и те ребята, которые просто предпочитали не связываться с острой на язык девчонкой. Себе же дороже. Но равнодушным по отношению к ней не оставался практически никто.

Однако схожесть людей проявлялась не только внешне, но и в их поведении. И если в случае с вещами была некая безысходность, то мышление окружающих, будто общее на всех, и сплошные стандарты бесили неугомонную Жанку. Все следовали правилам, придуманными кем-то, и жили «как надо», «как нормальные люди», а не так как хочется им самим. Всюду преследовали мотивирующие лозунги и плакаты:

«Партия – наш рулевой! Решения партии – в жизнь!»

«Труд в СССР есть дело чести, славы, доблести и геройства.»

«На работу – с радостью, а с работы — с гордостью!»

«Партия сказала: «Надо!» Комсомол ответил: «Есть!»»

А вот действительно ли надо это самой Жанне? Очень сомнительно. Учись, трудись, работай, будь одной из многих ячеек общества – и хватит с тебя. Нет, такая жизнь её не устраивала.

Дружила она с теми, с кем ей было интересно или выгодно. Настоящих друзей было немного: лучшая подруга Лёлик и Веня Гельбич, с которым она встречалась со времён смены в летнем лагере. Но Жанке важно было держать вокруг себя «подданных». Ей нравилось общаться с пацанами со двора, потому что они были простые и не следовали дурацким правилам и с такими же простыми девчонками, которые смотрели ей в рот и выбирали её своим авторитетом. Ребятам нравилась смелость Шалаевой, было любопытно понаблюдать, что она выкинет в очередной раз, но смотрели они как бы со стороны. Если бы Жанка предложила поучаствовать в очередной из своих дерзких идей, едва ли кто-то пошёл бы за ней всерьёз, кроме верной подруги Лёли. Остальные всё же предпочитали быть «нормальными людьми».

В общем, когда Жанна, наконец, окончила школу и выпустилась из неё этим летом, все учителя вздохнули с облегчением. Скучал по ней только физрук, который лишился лучшей своей ученицы и представителя школы на всех спортивных мероприятиях. Он же посоветовал девушке связать жизнь со спортом профессионально, ведь у неё был несомненный талант в этом деле. Благо, талант этот был не единственный, и она выбрала другой путь.

Проблему с дефицитом вещей в магазинах девушка решила своим способом. Если она не может купить одежду, значит, она может сшить её сама. Шить умели многие, но Жанне надо было выделяться, поэтому она решила создавать уникальные вещи, для чего требовались определённые навыки. Поэтому после школы она поступила в техникум и теперь училась на швею. К счастью, вступительные экзамены с её невысоким средним баллом в аттестате сдать получилось. И вот сегодня она уже опаздывала на занятия.

Глава 2

В окна спортзала проникал яркий солнечный свет, делая видимыми кучи пыли, витавшей в воздухе. На стопке гимнастических матов сидели, хихикая, несколько школьниц из разных классов. Еще группки девочек рассредоточились по всему залу. Кто-то репетировал танец, показывая движения другим, кто-то играл в резиночку, а кто-то скромно стоял в стороне, явно чувствуя себя неловко. Похоже, желающих записаться в балетную школу было хоть отбавляй. У входа толпились родители, пришедшие со школьницами.

– Не переживай, тебя обязательно примут! – сказала Жанна, видя растерянный вид сестры. – Ты же очень хочешь сюда попасть?

– Очень хочу, – кивнула Геля.

– Извиняюсь за небольшую задержку, всем добрый день! – внезапно раздался громкий приятный женский голос. Вокруг воцарилась тишина.

В зал уверенно вошла молодая женщина в обтягивающем спортивном трико, гетрах и яркой повязкой на голове.

– Давайте знакомиться, меня зовут Елизавета Петровна! Я преподаю разные виды танцев уже несколько лет, а больше всего, думаю, девочки со мной согласятся, мне нравится балет. Ваша школа любезно предоставила нам возможность обучать детей этому прекрасному танцу, и мы набираем разные возрастные группы. Итак, как говорится, меньше слов, больше дела!

Она поставила пластинку с классической музыкой и начала танцевать. Все, кто был в зале, заворожённо наблюдали за её грациозными движениями.

«Какая же она лёгкая и красивая! Она напоминает мне… маму!» – подумала Жанна, с восхищением смотря на учительницу.

Когда девушка закончила выступление, раздались громкие аплодисменты.

–Благодарю! – поклонилась она. – Сейчас я продемонстрировала то, что смогут и ваши девочки к концу обучения. А сейчас, давайте посмотрим их подготовку и умения! Пойдём по списку, так, Арбузова Катя, прошу! Не стесняйся, вы все только пришли учиться!

Школьницы по очереди выходили и выполняли какое-либо упражнение. Елизавета Петровна делала пометки у себя в журнале.

– Шалаева Ангелина!

Услышав свою фамилию, девочка вышла на середину зала. Она так и не придумала, что покажет, поэтому пришлось импровизировать. Было волнительно, но совсем не страшно. Она вспомнила, что однажды подсматривала за сестрой и её лучшей подругой, когда те репетировали танец для школьного праздника. Жанка всегда там выступала и показывала лучшие номера. Решено было повторить его, а в конце еще встать на мостик, показав свою гибкость.

– Прекрасно! Просто превосходно! – захлопала в ладоши преподавательница.

Геля засияла. Значит, её наверняка примут в балетную школу!

– Итак, все показали свои умения. К сожалению, набор в группы ограничен, поэтому попадут не все. Но для желающих я веду подготовительные занятия!

Началась суматоха и шум от радостных криков прошедших отбор девочек.

– Кажется, твой танец я уже где-то видела! – ухмыляясь, прокомментировала выступление сестрёнки Жанна. – Но вышло супер! И мостик крутой, должна признать.

– О, а вот и Ангелина! – к ним подошла сама танцовщица. – Ты, безусловно, проходишь, но, чтобы записаться, нужно разрешение от родителей. Где твоя мама или папа?

– А можно я вместо родителей? Я старшая сестра, – сказала Жанна. – У нас нет мамы, а папа всегда сильно занят. Мне уже исполнилось восемнадцать лет.

– Да, это Жанна. Это она и научила меня тому танцу, – вмешалась Геля.

– О, приятно познакомиться. Да, думаю, совершеннолетняя родственница может подписать заявление. А ты сама не хотите на занятия, Жанночка?

– Я ведь уже не школьница. Да и балет как-то не моё.

– У меня есть индивидуальные занятия по другим танцам. Приходи обязательно! Я вижу, что у тебя есть способности.

В этом предложении было что-то напрягающее, но почему-то хотелось согласиться на приглашение.

– Хорошо, Елизавета Петровна, я подумаю.

– О, не люблю это официальное имя. По-моему, оно добавляет возраста, а я еще совсем не старая! Зовите меня просто Лизавета, – улыбнулась женщина. – До встречи на занятиях!

Шли дни, жизнь текла своим чередом. Геля с большим желанием ходила на тренировки, уже делая успехи, и даже папа не ругался, узнав, что её записали туда, не спросив его разрешения.

«Это хоть искусство, а не тряски ваши в юбках-обдергайках. Хоть делом займётся, может потом тоже учить этим танцам станет, в люди выбьется», – сказал он.

Но в последнее время девочка стала сильно уставать, чувствовала себя измотанной, её постоянно клонило в сон. Даже она уроках слушала невнимательно, получила двойку, хотя раньше была в рядах отличников.

«Ну а ты что хотела? Это же физические нагрузки, к ним надо привыкать. Пройдёт со временем», – говорила ей сестра.

Однажды она пришла с занятий совсем грустная и растерянная. В гостях у Жанны был её ухажёр – Веня Гельбич. И без того высокий парень вытянулся ещё больше, набрал мышечной массы и вообще в целом возмужал. Худенькая Жанка была в восторге от того, что могла спрятаться за своим кавалером в случае чего, ведь с её непростым характером и острым языком нажить себе неприятностей было очень легко. Но в компании крепких ребят, готовых встать на её защиту, особенно Вени, она чувствовала себя в безопасности и творила, что ей вздумается. Ангелине нравился тугодумный увалень Веня, потому что он сильный и щедрый, часто приносил ей маленькие подарки, а в школе никакие хулиганы её не трогали: все знали, кто её сестра и с какой компанией та дружит.

Глава 3

– Заходи, я давно тебя жду! – приветливо сказала Геле танцовщица, когда та, переодетая к занятию, вошла в зал.

– Со мной сестра пришла, надеюсь, Вы не против?

– Жанночка! Рада тебя видеть! Конечно, заходи, посмотришь, как Гелечка занимается. У неё и так всё хорошо получается, но индивидуальные занятия дают лучший результат.

Она дала девочке задание и велела отрабатывать упражнение.

– Жанна, может, хочешь чаю? Пойдём в тренерскую комнату. Кстати, у меня есть лосины, которые мне уже маловаты, всё не знала, кому бы отдать. Думаю, тебе подойдут идеально!

– Да? Классно! Ой… то есть, они наверно дорогие, я не могу просто так принять.

– Бери-бери! Чего добру пропадать? – она достала пакет из своего шкафчика в раздевалке. – Ты такая стройная и красивая, тебе точно пойдёт.

– Правда? Спасибо! – обрадовалась Жанка, любившая подарки. Она посмотрела на обновку.

«Обалдеть! Импортные, у нас таких нигде не найти. Наверно, стоят кучу денег. Вот девки офигеют!» – подумала она.

– Кстати, я тут, в тренерской, видела медаль с твоим именем за школьные соревнования. – Вспомнила Лизавета, оглядывая стены. – А вот, она!

– Ну да, я ведь тоже училась в этой школе, а со спортом и с физруком у нас были хорошие отношения, – улыбаясь, признала Шалаева.

– Какие вы с сестрой молодцы! Мама, наверно, вами очень гордится? – сказал и тут же прикрыла рот рукой учительница. – Ой, прости… я совсем забыла, что у вас нет мамы…

– Да ничего страшного! Даже странно, что Вы помните об этом.

– Я многое запоминаю. Тренер должен держать в голове информацию про каждого ученика. Слушай, а как у вас с папой? Нет проблем? Мне кажется, что Гелечка иногда грустит.

Хотя по факту они общались второй раз в жизни, Лизавета говорила с девушкой, как будто они много лет знакомы и теперь встретились за чаем, как давние подруги или близкие родственницы. Это было очень необычно, но учительница была так искренна, что Жанне захотелось излить ей душу и рассказать всё: про прежнюю жизнь в Москве, про смерть мамы, про бывших одноклассников, подругу Лёлю, Гельбича и, конечно, про ссоры с отцом.

За разговором время прошло быстро и занятие Ангелины уже закончилось. Она заглянула в тренерскую.

– А мне плие еще долго отрабатывать? – спросила она.

– Ой, прости, мы тут заболтались. У тебя и так всё хорошо получается, просто нужны дополнительные тренировки. Приходите ещё в следующий раз. Ты умница, Гелечка!

– Мы пойдём, ещё раз спасибо за подарок, Лизавета! – попрощалась Жанна.

– О чём это вы там болтали целый час? – хмуро спросила Геля. – И что ещё за подарок?

– Слушай, твоя Лизавета классная тётка! Зря ты на неё гонишь. Смотри, что она мне подарила, таких ни у кого из подруг нет!

– Ага, рада за тебя.

– Да ну тебя! Я как будто с мамой поговорила, понимаешь?

Прошло ещё пару тренировок. Жанна оставалась болтать с Лизаветой, а Геля ответственно выполняла упражнения. Однажды она забыла, как правильно делать движение рукой и пошла спросить у преподавательницы. Дверь в тренерскую была приоткрыта и девочке стало любопытно, что же они так увлечённо обсуждают. Она прислонилась к двери, но ничего не было слышно. Тогда она тихонько заглянула в щель. Лучше бы она этого не делала. В то, что увидела школьница, было трудно поверить, но она ясно видела картину собственными глазами. Жанна покорно сидела на стуле возле стола, а Лизавета, склонившись над ней, сосредоточенно кусала руку девушки. Изо рта у неё текла струйка крови, а острые зубы вонзались всё глубже в плоть.

Девочка едва сдержала крик ужаса. Она не знала, что делать, но ясно понимала одно: нельзя привлекать к себе внимания. «Пока буду делать вид, что ничего не видела, а там уже как выйдет», – подумала она и очень тихо отошла от двери, после чего бросилась бежать обратно в зал.

Домой сестры возвращались как обычно, только Жанна была очень молчалива, как будто задумалась о чём-то, что ей совсем несвойственно. Чаще всего она болтала без умолку. Геля украдкой посматривала на неё, тоже думая о своём.

Что это было? Что делала Лизавета? Неужели она пила кровь из руки у Жанны? Может, ей всё привиделось? Да нет, такое точно не могло показаться. У Лизаветы торчали острые зубы, хотя раньше они были совершенно нормальными. Она что, вампир? Ерунда какая-то. Откуда здесь взяться вампирам? Они же из сказок, их не существует, как и призраков, и чёртиков, и прочих страшилок, созданных, чтобы пугать детей. А тут реальная жизнь, школа, её сестра… Что теперь будет с Жанкой? Она тоже превратится? И что же делать ей, Геле?

Школьница в панике пыталась собраться с мыслями. Так, нужна помощь, одна она точно не справится. Но с кем же ей поговорить? И кто вообще поверит в такую историю? Звучит ведь как бред! Расскажи ей кто такое, она бы точно не поверила. Кому можно довериться? Папе? Ну уж нет! Подружкам? Они только пальцем у виска покрутят. Вдруг Гелю осенило. А что если и все девочки из группы, что приходили на эти индивидуальные занятия тоже стали жертвами Лизаветы? Вот и ведут себя так странно. Но никто из них не кусает других, да и вроде в остальном они всё те же девочки, что и были раньше. Хотя разговаривать с ними всё равно бесполезно, лучше пусть не знают, что она разгадала их тайну. Кому же тогда рассказать? Гельбич! Уж ему-то точно не безразлично, если его любимая Жанка превратится в вампира. Надо как можно скорее с ним связаться.

Глава 4

Голова у Жанны просто раскалывалась. Она выпила таблетку обезболивающего, но ничуть не помогло. Всё ломило, кости и мышцы ныли, руки дрожали и не слушались, как будто она не сама управляла своим телом. Неужели заболела? А энергии при этом хоть отбавляй, оставаться дома совсем не хотелось, и она стала собираться на учёбу в техникум. Вчерашний день она почти не помнила, зато постоянно думала о своей новой подруге и о том, как же ей хочется стать похожей на эту женщину. Во рту было сухо и очень хотелось пить, но чай не утолял жажду. Всё раздражало.

– Да почему у меня всё такое короткое? – негодовала она, выбирая в чём пойти. Еле найдя платье длиной ниже колен, надела кулон в форме пятиконечной звезды – еще один подарок Лизаветы – и повязала на шею красный шарф.

– Ангелина, ты в школу собралась? Пошли!

– Ты иди, а мне сегодня ко второму уроку, я сама уйду.

– Ну ладно. Свет везде выключи, двери закрой!

На самом деле Геля решила вовсе сегодня в школу не ходить и, избавившись от провожатой сестры, побежала к училищу Вени Гельбича.

«Надеюсь, не опоздала, – думала она. – Только как же мне его здесь найти? Я ведь даже не знаю, в каком он классе».

– Девочка! А ну стой! Ты куда это? И почему не в школе?

Оказалось, что на входе стоял охранник и кого угодно в училище не пускал.

– Понимаете, я брата ищу, нужно срочно ему передать кое-что, мама велела, – не растерялась Геля. – А то он убежал и забыл, дурак. А потом я сразу в школу, мне ко второму уроку просто.

Она мило улыбнулась, и охранник ей поверил. Да, вот и умение обманывать людей ради своей пользы, подсмотренное у сестрицы, пригодилось.

– А в какой группе твой брат учится?

– Да я и не знаю.

– А фамилия?

– Гельбич! Веня Гельбич!

– Ну жди, сейчас позову твоего брата непутёвого.

Минут через пять пришёл сам Веня. Увидев Гелю, он очень удивился.

– Ты чего это здесь?

– Слушай, дело есть, очень серьёзное. Жанка твоя в опасности. Или уже мы.

– Ничего не понимаю.

– Знаю, поверить будет трудно, но я сама всё видела. Не знаю, кому ещё можно рассказать, как ни тебе.

Она поведала всю историю.

– Гель, ты чего, совсем ку-ку? Ужастиков на ночь насмотрелась? Не зря тебе запрещают телек включать.

– Не хочешь – не верь. Лучше сам приходи к нам и своими глазами на неё посмотри.

Гельбич пожал широкими плечами. Жанку покусал вампир? Чушь какая-то. Однако он осознавал, что почему-то поверил девочке.

Вечером он зашёл в гости к Шалаевым. У них с компанией намечалась гулянка, на которую обязательно нужно было позвать и Жанну.

– Здравствуй, Вениамин. – Сухо поприветствовала его девушка.

– Привет, Жан. Ээм, выглядишь… необычно, – отметил он, увидев её в длинном платье и красном шарфе.

– Мне теперь так нравится. Ты чего пришёл?

– Так мы же с пацанами стрелку сегодня забили лохам из соседнего двора. А потом гуляем. Тебя вот хотел позвать.

– Мне гулять так поздно нельзя. И вообще, некогда мне. Да и ты бы лучше учился, чем с этими пацанами шататься. Всё, пока! – развернулась она и ушла в комнату.

– Я же говорила! – вышла из-за угла Геля.

Ошарашенный внезапным изменением поведения своей подружки, Веня кивнул.

– Да, похоже, ты была права. Я ещё вспомнил одну историю. Мы четыре года назад в пионерском лагере были. Буревестник. Так вот, мы потом с пацанами оттуда собирались, а они рассказали, будто там детей в вампиров превращали и один из нас сам им был. Мы, конечно, поржали тогда и не поверили ему. А он, походу, правду говорил. У меня, вроде, номер его был. Позвоню вечером, пожалуй.

Глава 5

2…5…2… Гельбич прокрутил на диске телефона последние цифры номера и прислонил трубку к уху, дожидаясь окончания гудков.

– Алло? – ответил женский голос.

– Здрасьте. – Басом сказал парень. – А мне бы с Лёвой Хлоповым поговорить.

В трубке молчали.

– Алло? Меня слышно? – повторил он.

– Лёвы нет.

– А когда будет?

– Лёва умер.

– Что? П-простите, я не знал. А… давно?

– Около года назад. Нашли убитым. Кто, как, почему – ничего так и не раскрыли. Только нет больше Лёвы.

Голос всхлипнул и в трубке послышались гудки.

Ну и дела! Хлопова убили, Шалаеву как будто подменили. Что творится-то…

Гельбич почесал затылок и начал думать. Нужно связаться с кем-то ещё из лагеря. Он усиленно вспоминал тот разговор про вампиров на встрече с ребятами с олимпийской смены, которая была пару лет назад. Лёва тогда очень эмоционально рассказывал, что стал вампиром в лагере и сам кусал людей, а потом всё само прошло. А сам он после этого связался зачем-то с доктором и путешествовал с ним. Пацаны только поржали над этой историей, и, естественно, никто не поверил. Видимо, зря. Только вот Бекля не смеялся. Он тогда тему быстро сменил, а потом весь вечер ходил хмурый. Интересно, почему?

Веня набрал новый номер.

– Здорово, Бекля. Слушай, дело есть. Ты помнишь встречу с пацанами из лагеря? Там разговор был странный…

Бекля хоть и повзрослел, но манеру речи не изменил. Его всё также интересовал уголовный мир и не покидало ощущение, что однажды он туда попадёт, что, впрочем, было неудивительно с его образом жизни.

– Чё? Гельбич, ты что ли? Чё за баланду ты травишь? Какой ещё разговор?

– Про вампиров.

Бекля молчал.

– Ты, братан, чё-то попутал. Я тут каким боком? Свободные уши что ли нашёл?

– Короче, можем встретиться? Расскажу. Это Жанки касается. Вопрос жизни и смерти.

Бекля подумал.

– Ладно. Через час подходи. У падика встретимся.

Веня рассказал приятелю всю историю про Жанну.

– Ааа, у вас же с Шалаевой всё в ажуре? – затянулся он сигаретой. – Рад за вас, конечно.

– Ну типа того. Спасать её надо, короче. И мне любая информация поможет. Может вспомнишь чего?

Бекля немного помялся.

– Чё, серьёзно что ли Хлопова грохнули?

– По телефону тётка так сказала. Не знаю, кто была. Родственница какая-то. Жалко пацана. И как убили даже неизвестно.

– Да. Жалко. – Он поджёг вторую сигарету. Было заметно, что парень нервничает.

– Ладно. Помогу. Я ж не чушкан какой-нибудь. Короче, не бред это всё. Хлопов не гнал. В натуре это всё было. Мне тогда западло признаваться было, когда с пацанами собирались. А Хлопов растрепал. Я тоже вампиром был. И не только я. Там, в лагере, дед жил, Серп Иеронов, помнишь? Так он типа авторитет среди нас, покусанных. Мы все его шестёрки были, тринадцать человек. Что он прикажет – то и делали. – Бекля, поморщившись, сплюнул. – Об этой ситуации Валерон Лагунов узнал, очкарик из четвёртого отряда, а ещё вожатый их, Горь Саныч. Так мы их прикончить пытались. А потом оп! – он щелкнул пальцами, – и мы нормальными опять стали. Как так вышло – не спрашивай, не знаю. Да только блудняк этот на всю жизнь запомнил. Такая вот амба.

Они постояли молча.

– Ты Лагунова набери. Он с нами боролся. Наверняка что-то знает. Или Горь Саныча, вожатого их. – Посоветовал Бекля. – И это. То, что я тебе тут рассказал, чтоб больше никто не слышал. И Жанку береги.

– Замётано. Спасибо, братан.

Дома Гельбич перерыл все ящики в поисках блокнота, куда были записаны номера телефонов и адреса ребят из лагеря. В конце смены была традиция обмениваться контактами, чтобы увидеться потом вновь.

Наконец, он нашёл потрёпанную записную книжку. Есть! Телефон Валеры Лагунова. Только бы он не переехал за это время. На той встрече с ребятами его не было. Вообще, отношения у них под конец смены сильно ухудшились. Гельбич тогда, выполняя капризы Жанки и мстя за её испорченное выступление, неудачно подшутил над Лагуновым и его подружкой, заперев её в пищеблоке лагеря. Сейчас он понимал, что шутка дурацкая, но тогда они были детьми. Да и Валерка наверняка давно забыл этот случай, подумал он, набирая номер.

– Алло? – опять женский голос взял трубку.

– Эм, здрасьте, – почему-то у Гельбича всегда выходило здороваться по телефону только так, да ещё и басом. – Мне бы с Валерой Лагуновым поговорить.

– А Валеры нет.

– Как нет? Что, и он… того? – испугался Гельбич.

– Какое ещё «того»?! – рассердился голос, – Он в ВУЗ поступил и переехал, теперь живёт в общежитии.

– В какой ВУЗ? Ему ж шестнадцать лет всего вроде.

– В медицинский. Валерочка у нас очень умный. И по специальной программе поступил.

Часть 2. Игорь и Вероника. Глава 6

Игорь ласково провёл рукой по тёмным длинным волосам, разметавшимся по подушке.

– Так ведь намного лучше проводить время, чем ругаясь, да? Я не хочу с тобой ссориться, Никуль, ты же знаешь, – прошептал он ей на ухо.

Его ладонь переместилась на щеку девушки, аккуратно её поглаживая.

– Да, неплохое вышло перемирие. – Улыбнулась Вероника.

– Перемирие? И только? А я думал, мир.

– Мир наступит тогда, когда ситуация изменится в корне. А пока результата я не увидела.

Девушка резко встала и надела кружевной пеньюар – одна из вещей былой роскоши, оставшихся после совместной жизни с Плоткиным. Вероника села около зеркала, заплетая длинные волосы в косу.

– Ника, но я же стараюсь! Ну, хочешь, я на вторую работу устроюсь?

– Чтобы я тебя совсем не видела? У тебя уже есть вторая работа, только за неё платят не тебе, а ты сам в неё вкладываешься!

– Опять двадцать пять! Я не могу без группы, как ты не можешь понять? Для меня это важно! Это моя мечта, понимаешь? – парень тоже встал и начал одеваться. – Мы с ребятами только сыгрались, у нас всё лучше получается! Вот увидишь, мы ещё добьёмся успеха!

Девушка только хмыкнула. Игорь подошёл к ней сзади, обняв за плечи.

– Тебе же самой нравится наша музыка, разве нет? – он попытался снова пойти на мировую.

– Нравится. Но это несерьёзно, Игорь. Это увлечение, ребячество. Хороший досуг. Называй как хочешь. Но денег это не приносит.

– Я же сказал, если ты хочешь больше денег, то я найду подработку. Но не вынуждай меня отказываться от группы. И тем более выбирать между музыкой и тобой. Это жестоко.

Он отошёл к окну и закурил, чтобы успокоиться и не начать ссору по-новой. Давно хотел бросить, но никак не выходило. Слишком много факторов постоянно действовали ему на нервы.

Кроме сигарет была ещё одна отдушина – музыка, страсть к которой давно жила в творческом парне, а теперь появилась возможность заниматься ей даже почти профессионально. Однако в последнее время эти занятия стали и причиной их постоянных скандалов с Вероникой. Девушка пилила его по поводу и без, что жутко раздражало Игоря. Но он всё равно пытался найти компромисс.

Снова подошёл к ней, присел и посмотрел в глаза. Лицо её выражало злобу и грусть одновременно.

– Ник, ты же знаешь, что очень дорога мне. Мы через столько ужасных вещей прошли вместе, а теперь ругаемся из-за ерунды какой-то. Послушай, – он взял её за руку, – я хочу, чтобы ты была счастлива со мной. И сделаю для этого всё возможное. В пределах своих сил. Но у меня есть и свои цели, мечты, которым тоже есть место в моей жизни.

– Ты тоже мне дорог. И я всё понимаю, просто… я хотела несколько иного.

– Чего именно? Расскажи. Долгое время мы хотели быть вместе. И посмотри, мы живём вместе! Разве не об этом мы мечтали? Милая, в чём дело? Чего тебе не хватает? Скажи мне.

Вероника вздохнула.

– Да, это всё так. Мы тогда были младше и легче ко всему относились. Да и этот максимализм, эмоции. Сейчас мы повзрослели. Мы мечтали быть вместе. Но на этом же нельзя останавливаться. Ну посмотри, как мы живём.

– А как мы живём? По-моему, вполне неплохо.

Игорь окинул взглядом комнату.

Светло-зелёные обои, местами пожелтевшие и отошедшие от стены (да и какая разница? Кого вообще волнуют обои?), побеленный потолок, диван-раскладушка, на котором тесновато, зато спят они всегда в обнимку. На стене и на полу ковры – гордость хозяйки квартиры, во всю ширину меньшей стены расположился шкаф-стенка со стеклянными дверцами и полками. Судя по круглым отпечаткам на них, там раньше стоял сервиз и прочая посуда для праздников – ещё одна гордость хозяйки, которую она, конечно же, не оставила квартирантам: не дай бог разобьют или украдут. Теперь там стояли книги Игоря. В углу небольшой комод, с прислонённой к нему акустической гитарой (уже гордость Игоря), на комоде – маленький чёрно-белый телевизор, накрытый кружевной салфеткой. Была в комнате и личная вещь квартирантов – небольшой туалетный столик с зеркалом, за которым сейчас сидела Вероника. Парень купил его ей со своей первой зарплаты в качестве учителя. У другой стены стол с похожей скатертью и пара кресел. Рядом большой шифоньер, на боку которого висел календарь с видами природы и надписью 1984. В общем, это была одна из обычных квартир, в каких жили большинство семей.

Уже почти год пара снимала квартиру у немолодой женщины на окраине Куйбышева. Специально искали подальше от центра: стоимость аренды меньше, да и Вероника предпочитала не встречаться со старыми знакомыми из центрального района, где она раньше жила с Плоткиным. После развода с ним все его родственники ополчились против неё и даже пытались повесить на девушку его смерть. Лишь после многочисленных судов и потраченных нервов, её признали непричастной к убийству мужа и дали разрешение на развод. Вновь ставшая Несветовой, Вероника наскоро собрала вещи, доставшиеся ей от несчастливого брака и сбежала к любимому человеку, оповестив об этом своих родителей лишь в письме. Очень довольные их браком с Плоткиным, они бы точно не одобрили её нового избранника, а ругаться ещё и с семьёй совершенно не было желания.

Из-за родственников же Плоткина Нике пришлось бросить учёбу в ВУЗе, и теперь она осталась без высшего образования. Найти работу по специальности без диплома было не так-то просто, а деньги были очень нужны, поэтому, когда ей предложили должность официантки в кафе недалеко от дома, она согласилась.

Глава 7

Все четверо участников группы были по-настоящему увлечены музыкой и своим делом, поэтому ребята тренировались в любое свободное время. Местом для репетиций служил гараж, любезно предоставленный отцом Миши, их ударника. Там же было придумано и название их команды: «Серп и молот». Дело в том, что гараж был завален разными старыми вещами, а на стене, видимо, в качестве украшения, висел красный флаг с известными символами. Звучное название пришло в голову Игорю, когда он, посмотрев на флаг, вспомнил ужасную историю про вампиров, которая, как ни странно, произошла в его жизни. Название понравилось остальным и было принято единогласно. Кроме яркого звучания, оно отражало их бунтарский дух, ведь репертуар группы состоял в основном из песен на английском языке, а также перепетых иностранных хитов. В общем, музыку они играли далеко не патриотическую.

Настроение у Игоря было хуже некуда, и даже предстоящая репетиция его не улучшала. Из головы не выходила очередная ссора с Вероникой и её слова. Угнетало чувство, что девушка предала его. Как она могла назвать то, к чему он так стремился и чем так горел, во что верил, пустой тратой времени, никчёмным ребячеством? Какие ещё планы ей нужны? Она же противоречит сама себе! Неужели она так изменилась, а он и не заметил? А может быть, она права, и ему действительно нужно остепениться, бросить музыку и пробиваться по карьере? Но тогда это будет уже не он, не Игорь Корзухин, а какой-то другой человек, фальшивый и несчастный, занявший его место. Нет, такой вариант его точно не устраивает. Он каблуком никогда не был и не будет. Как бы он ни любил Веронику, она не имеет права принимать за него такие кардинальные решения. Вот он бы на её месте был только рад, что близкий человек нашёл себя и занимается делом по душе. Может быть, они ошиблись в выборе друг друга и на самом деле им не суждено быть вместе?

Увлёкшись мыслями, он даже не заметил, как дошёл до гаража. Вся банда уже была в сборе, а он, оказывается, опоздал.

– О, Игорёк! Только тебя и ждём! Здорово! – приветствовали его друзья. – А что с лицом?

– А что с ним? – недовольно откликнулся Корзухин.

– Чё такой кислый? – Женька, их клавишник, ударил его мощной рукой по плечу. – Случилось чего?

Жаловаться на жизнь совсем не хотелось. И без того тошно, не хватало еще выглядеть неудачником в глазах товарищей.

– Да нет, нормально всё. Просто с Никой чуть повздорили.

– Вы уж месяц почти так «чуть вздорите». – Сказал длинноволосый Васёк, настраивая гитару. – А Ника ваще какая-то дикая. Я её недавно видел, мимо пронеслась, даже не поздоровалась.

– Да? Может, не заметила?

– Трудно не заметить человека, машущего ей рукой и орущего «Привет, Вероника!» – насупился Вася, тряхнув шевелюрой. – Да ладно уж, проехали.

Миша, сидевший за барабанами, неожиданно ударил по тарелке.

– Так, блин, народ! Чё за минорный лад? Вы поныть сюда пришли или репетировать, а? У нас вообще-то скоро концерт! Работы дофига, а вы время тратите! Вечер не резиновый, товарищи!

– Какой ещё концерт?! – спросили все хором.

Группа была еще совсем не популярной и играла всего пару раз: в кафе, где работала Ника и на случайном вечере в школе, где проходили соревнования по молодёжным танцам. Публике они вроде и понравились, но вот с площадками для выступлений был напряг. Поэтому в ближайшее время никаких концертов они не планировали и просто оттачивали своё мастерство в гараже. Услышав о концерте, Игорь ненадолго даже забыл свои грустные размышления и воспрял духом.

Миша, довольный получившимся эффектом, рассмеялся, смотря на удивлённые лица друзей.

– Короче, на днях приезжает из Ленинграда моя бывшая одноклассница и по совместительству подруга, Алиса Морозова. Васёк, помнишь, наверняка такую? Мы с ней до сих пор хорошо общаемся, письма шлём, даже созваниваемся иногда. – Миша мечтательно посмотрел куда-то сквозь стену.

– Да помню конечно, и как бегал за ней всю школу, тоже помню, – ухмыльнулся Васёк. – Но ты лучше не надейся, она птица не твоего полёта, Мишань.

– За ней полшколы бегало, я не только я. Ну а чё удивляться, Алиска классная. – Пожал плечами Миша. – Так вот. В «Меломане» будет дискотека, а у неё там среди организаторов знакомые. И она как узнала, что у нас своя группа, захотела послушать и выбила нам место на сцене! Прикиньте! Там и известные банды будут выступать. Так что, братва, это наш шанс. Поэтому оставшиеся дни репетируем до потери пульса.

Все согласились и разошлись по местам.

– А что играть будем?

– Давайте песню, которую Игорь написал?

Песня была посвящена Веронике и касалась той истории, когда она, будучи пиявцем, все равно доверилась Игорю и помогла завести стратилата в ловушку. Само собой, в открытую про вампиров там не говорилось, а лишь упоминалось в переносном смысле. Но, кто знает – тот поймёт.

Петь про Веронику сейчас не хотелось, да и исполнять эту песню на концерте тоже.

– Нет, мне кажется, она слабовата. У меня новый набросок есть, может, лучше его? – Игорь начал играть зажигательный ритм.

Вскоре остальные подключились, подыгрывая подходящую мелодию на своих инструментах. На удивление, всё получилось легко, причём с первого раза. Похоже, репетиции не прошли даром.