Зов прайда

1

Неужели где-то не там свернула? Откуда такая трасса… не родная, как ещё описать то, что я видела перед собой. Я поставила телефон у лобового стекла, чтобы заснять этот невероятный пейзаж. Дорога чёрной лентой вилась, стелилась между высоких ёлок и пряталась за поворотом. И была она ровная без колдобин, и самое интересное – без разделительных полос. Будто краски не хватило, или дорожные работники забили на работу в густой тайге. Что тоже возможно.

А ёлки таяли, в буквальном смысле, исчезая макушками в сизой дымке где-то высоко. И туман кругом захватывал в свой молочный морок серо-зелёную картину мира, оставляя напоказ только прошлогоднюю оранжевую хвою, что аккуратно скопилась у обочин. Конец лета, ночи уже холодные, зато дни ещё тёплые, видимо, от контраста температур такое туманное утро и вышло.

Ехала я, ехала сквозь эту дремучую пустоту. Ни попутного движения, ни встречного. Отключила в салоне музыку, открыла окно. Голову запрокинула, чтобы верхушки деревьев рассмотреть. Ну, это просто круть! Высокие какие ели!

— Заповедник какой-то, — удивлялась я вслух.

Я бы сразу видео в интернет скинула, так тут никакого интернета не было, и связь пропадала.

Вот в очередной раз в «яму» попала.

За окном кроме шума колёс и двигателя ничего. Прохладно пока, ветер приятный ко мне в салон попадал и нёс запах хвои и древесной смолы. Наполнял лёгкие, будто очищая их от городской копоти и фильтруя. Закружил голову.

И удивительной красоты природа вокруг.

В пластиковом стакане уже давно остыл кофе. Ещё был энергетик, мне нужно быстро доехать до дома, я буду пилить без остановки часов двадцать.

Съездила к родственникам, которые меня не приняли. Это родственники отца. Надо будет ещё съездить к родственникам матери, узнать, как там ко мне относятся. Хотелось бы тепла домашнего, семьи, родни.

Жизнь – такая странная штука: вроде есть люди вокруг, а вроде ты одинока.

Так вот, о родственниках. Далековато я забралась. А тут срочно возвращаться надо.

К сожалению, задержали самолёт погода не лётная, туманная. Видимости никакой и опасность ураганов. И тогда я решила взять в агентстве машину напрокат. Хороший, кстати, прокат. Имел несколько точек в разных городах. И в одном городе можно машину взять, а в другом её сдать. Вот это я понимаю, люди работают и всё продумали – молодцы. Так что ехала я в одну сторону, возвращаться не думала.

И забралась в такое место! Где ёлки стояли, а где кедры настоящие.

Время от времени посматривала на телефон, но связи здесь не было. Лучи солнца восходящего золотом и медью очищали лес от тумана, сквозь него пробивались острыми линиями. И казалось, что ножи яркие мороженое воздушное режут.

И я вообще скорость скинула. Во-первых, я это хотела запечатлеть. Во-вторых, впереди какой-то транспорт показался.

— Вот в какое место я попала, — сняла телефон и в боковое окно экраном направила.

Туман молочный ползал вдоль дороги, будто зверь живой.

Навигатор кукарекнул что-то и опять погас, я его уже не трогала, просто по указателям ехала. И наличие впереди живых людей меня вполне успокоило. Хотя Бог его знает, кто в тайге тебе встретится. Но на завалившемся в кювет автобусе мигал желтый проблесковый маячок. И мне показалось это вполне надёжным.

Зеркальце подтянула, чтобы посмотреть на себя. Не готовилась, ни к каким свиданиям и блистать не собиралась, поэтому волосы темно-русые были собраны в небрежную «гульку» на макушке. А глаза серо-зелёные не накрашены вовсе. И так красавица. Главное, что не чумазая и рот в кофе не испачкала.

Что уж тут! Почти год не крашусь. Так надо. Если уж блистать каждый день, то ради каких-нибудь мужиков. А я кота заведу. Большого, Мейн-куна. А коту моя косметика не нужна будет, он меня любой примет. Бывает такое, что в двадцать семь ты полностью понимаешь, что кот – это лучший спутник жизни.

Двое мужчин капались на обочине, один, размахивал руками, издалека намекая, что очень ему хочется, чтобы я притормозила.

На безопасном расстоянии от мужчины остановилась, на лицо не страшный, на нём охотничий костюм.

Заглушила технику, с дежурной улыбкой вылезла из машины, но ключ в зажигании кинула, ногу одну оставила в салоне, и из-за двери не вышла.

Ну, мало ли что.

Добро пожаловать в новую историю! Не забудьте поставить звёздочку и добавить в библиотеку.

— Доброе утро! — мужчина среднего возраста с мольбой почему-то смотрел на меня. — В город?!

— Как бы да, — растерянно ответила я.

— А у нас такое, — он двумя руками указал на завалившуюся в кювет технику.

— К сожалению, у меня машина не сможет вытащить этот автобус, — пояснила я.

— К нам приедут, потянут – вытащат. Но это часа два-три, а у нас раненый. Вы бы не могли довезти?

— Ох, конечно, — я пыталась не дать волю чувствам и быть на чеку.

И тут я на этом страшненьком, старом пазике увидела надпись: «Биологическая станция Тайга - 300». Одна женщина, тоже в охотничьем костюме, подбежала ближе.

— Я не смогу поехать, мне надо за Лаской следить, — удручённо сказала она мужчине. — Здравствуйте. Вы поможете?

С опаской вытащила ногу из салона и кивнула женщине.

Озиралась по сторонам, но кроме нас не было никакого транспорта, так что оставила машину прямо на проезжей части и подошла, чтобы узнать, что произошло.

И пока шла, вдыхала воздух тайги, леса, и он меня окутал, в меня проникал. И запаха было много, и власть он имел в этом месте… Это не объяснить, это надо было почувствовать, что аромат моей кофточки, моих джинсов и вот этот автобус с людьми – островок человечества в океане флоры и фауны, где можно пропасть. И деревья необъятные чуть пугать начали.

Как-то неуютно стало, напряжённо. Но я шла за людьми, чтобы посмотреть на раненного.

— Мы дадим вам адрес. К сожалению, у нашей станции немного возможностей, но я думаю – вам оплатят бензин. Вот адрес.

2

Он не вышел из машины, он из неё вытек. Мужчина сидел в салоне, а материализовался на дороге.

Скользящее движение было настолько изящным, что гибкое тело на время терялось из поля зрения. Это не объяснить, похоже на монтаж в режиме реальности.

Рослый и грациозный, он совершенно голый ступил на асфальт, оставив, как и я, открытой дверцу машины. Точёными длинными и сильными пальцами, с острыми когтями на концах, он утащил за собой тяжёлый брезент. И вот красивая , мощная фигура, состоящая из крепких мышц, возвысилась. Широкие плечи, узкие бёдра, в меру волосатости. Голая задница, между сильных ягодиц прямо на асфальт упал серебристый пятнистый хвост.

И я заныла, зарыдала и вскрикнула.

Мужчина не обратил на мои удручённые стоны никакого внимания. Он, как тореадор перед быком тряпкой, махнул брезентом и опоясал себя тканью. Оборотисто так и ловко порвал ткань в нескольких местах, сделав что-то вроде ремней. А резал именно своими когтями. Завязал брезент на бёдрах, сообразив мигом юбку.

Что тут говорить…

Красивый какой!

Зрелище завораживающее, сказочное. Я глаз оторвать не могла от него.

Стройный. А движения плавные, пластичность на высоте. Я бы сказала, что немного женственные, но ошибусь. Просто на внутреннем сопротивлении я прекрасно понимала – это животное опасное и резкое. И ничего тут от женщин нет, даже ресницы длинные далеко не женское.

Глаза, конечно бескрайние – смесь животного беспредела и милейшей, захватывающей моё сердце колдовской привлекательности.

Аристократичные черты лица с прямым профилем, чуть полными широкими губами и общей холёности.

Великолепный, роскошный полузверь!

Я наставила на него ракетницу, запретив двигаться дальше.

— Стой на месте, — у самой голос хрипнул. — Насколько ты для людей опасен?!

— Ни насколько. В меня стреляли свои. Людей обычно избегаем, — и посмотрел глазёнками своими на небо.

Я не стала следить за его взглядом, и так мне хватало своей полной растерянности на грани безумия, не хватало попасться ещё.

Раз!

Я охнула, а он отобрал у меня ракетницу, и я уже делала шаг назад.

Лапища такая твёрдая на вид, оказалась невероятно мягкой. Она легла мне на спину, не дав упасть, когда от испуга споткнулась.

В нос ударил сладко-горький запах цитрусовых.

Это неописуемое ощущение падения и неожиданной мягкой опоры. В руках его, точнее в лапах, я словно парила. И фигурой полной энергии и силы, которую физически я ощущала, укрыл меня, прямо в тень от лучей солнца. Прильнул своим лицом к моему... Нет, не поцеловал – обтёрся и мурлыкнул куда-то в висок. Не сказал ничего конкретного, только звук издал похожий… Ни на что не похожий. На мурлыканье – да, но не совсем, потому что существо большое и человекообразное. И вроде кот, а вроде нет.

И я растерялась окончательно. А он близко. Мужчина. Ведь так?

И губы мягкие в миллиметре от моих губ замерли. Его жар, невероятный запах...

А в голове моей кроме бардака из обязанностей тягостных, в виде бизнеса, воспоминаний о неудачах, холодностей и отрицания происходящего, неожиданно гормоны прыснули. И секса захотелось, просто дико!

Тело отреагировало на силу, мощь и сладковато-горький запах совершенно неадекватно… Точнее, наверное, правильно. Я возбудилась – стало жарко внизу живота, и вроде влажно между ног. Стала задыхаться, воздуха однозначно не хватало, и страсть как захотелось охладиться или скинуть резко образовавшееся возбуждение.

И заехала я слабую пощёчину наглецу полностью осознав: как только он прикоснулся ко мне, исчезли все страхи перед его двуличной натурой. И не пугал он меня как зверь больше, а скорее как мужчина с замашками довольно-таки зрелого и доминирующего самца, привлекал.

Ух, какой!

Невероятно!

Пощёчина по его красивому лицу залепилась не особо и конкретная, так... Можно было и погладить.

Шлёп! На всю округу.

— Наглец, — не особо твёрдо и совершенно неуверенно произнесла я.

— Меня не любят, вот досада, но даже этому я рад, — неожиданно напевно, будто читая стихи, произнёс он, с ума сводящим мурчащим голосом, и поставил меня твёрдо на ноги.

— И? — растерялась я, делая шаг назад от него. — Где ты живёшь? Как ты… Сколько вас? Люди ведь не знают о вашем существовании.

Он не ответил.

В русой богатой шевелюре неожиданно появились два округлых ушка с пятнами. Я бы продолжала умирать от шока, но моя наблюдательность не дала мне этого сделать. Кот не пугал меня, не впечатлял. Он сам испугался и серьёзно насторожился.

Выпрямился, мышцы на теле замерли в скульптурной красоте и каменной твёрдости. Был виден шрам, оставшийся от так быстро затянувшейся раны. Волосы на макушке поднялись вверх, как у агрессивно настроенного кота холка. И хвост, который почти не было видно, вилял из стороны в сторону, таская за собой тяжёлую ткань брезента, что теперь была юбкой для оборотня.

Кот недоволен.

Прищурив глаза, он всматривался вглубь леса у дороги. Там ничего не было видно, но он точно чувствовал. Ушки шевелились, приводя меня в детский восторг. Я вытащила телефон и сделала несколько его фото.

— Пищит что-то, — неожиданно сама насторожилась. — Будто волны какие-то.

— Ты слышишь? — оборотень кинул на меня удивлённый небесный взгляд через плечо, в очередной раз поразив меня голубизной и льдом своих больших кошачьих глаз.

Я просто повела плечами.

До чего же необычный!

Какой же он сказочный!!!

Вот спросят меня, как он выглядел, а я и слов не подберу. Потому что рядом с ним ощущалось нечто, что вызывало всплеск эмоций. Он приятный и будто уже желанный от красоты своего тела до кончика своего пятнистого хвоста.

— А у тебя есть имя? — еле слышно прошептала я.

— Есть имя, отчество и фамилия, Сашенька, — ответил мне кот. — Так вроде женский голос тебя называл?

— Ты подслушивал, — усмехнулась я, вдруг обидевшись, что он потерял ко мне сексуальный интерес.

3

Лапы мягкие и сильные подняли меня с земли и прижали к пылающей жаром волосатой, мощной груди.

Ягуар шёл на задних лапах, вынес меня к дороге, и я увидела тяжёлые тучи. Разверзлись хляби небесные, сплошным потоком, страшным ливнем, упав на землю.

Шум дождя заглушал мой отчаянный крик. И я бы может до нитки промокла, но оборотень склонился надо мной, продолжая, как маленькую игрушку, держать в своих лапах. Укрыл своим торсом.

Мокла пятнистая шкура, морщилась в недовольстве огромная кошачья морда. Намок бархатистый чёрный нос, и капало с белоснежных усов. А на меня не попадало, так сильно он прятал меня от стихии. Если только чуть замочил ливень мои ноги. На бушующем небе сверкали молнии, и гремел гром, барабанил дождь по гладкой каменной дороге, на которой образовывались потоки. Стучало об крышу и капот машины.

Я устала кричать, и боль вдруг медленно начала покидать моё тело.

Руками хваталась за горячего стального, покрытого шелковистой шерстью оборотня, и всхлипывала. Огромные лапы-руки, с пушистыми пальцами и подушечками поднесли меня к креслу на заднем сиденье машины.

Стараясь отдышаться, я щупала себя, свою руку. Кожа получила ожог, бретелька топика порвалась от колдовского удара, и я в шоке поднимала свалившуюся чашечку, которая оголила часть белой, вздёрнутой груди с розовым соском, превратившемся в горошину, возбудившись на холод дождя.

Распахнув глаза, я уставилась на махину, которая заглядывала в машину.

Оборотень уменьшался, скидывая колдовство своего оборота. Остались животные признаки. Полумужчина, полуягуар собрал верёвки, которыми ветеринар связал его лапы, и неожиданно начал связывать мои ноги.

— Нет! Ты что делаешь?! — возмутилась я.

Ещё чувствовала, как жгло плечо. Как ослабла и висла рука, но такого ужаса, как в самом начале не было.

Морда ягуара, с глазами голубыми, чётко очерченными чёрным, будто подводкой, но это такой окрас, частично приняла человеческие черты. Взгляд жуткий, животный и хищнический.

Я стала брыкаться, пинаться, не давая себя связать. Со всей силы ухватилась за торчащее мохнатое ухо и постаралась направить оборотня из салона машины.

Он в миг рыкнул, раскрыл огромную пасть. Мелькнули перед глазами острейшие клыки в несколько рядом на верхней челюсти и на нижней. У животных такого нет. Но оно и не животное.

И ягуар прикусил молниеносно мне шею. Вот эти зубищи коснулись нежнейшей кожи, сковав движения.

Я хотела инстинктивно шею втянуть в плечи, но вынужденно, под давлением наоборот её вытянула и закинула голову, позволяя клыкам касаться и шеи, и ключицы.

Почувствовала боль, меня прикусили. Горячая струйка крови потекла от плеча к оголённой груди, которую я была не в силах прикрывать.

Хватая воздух порциями, я от жути зажмурилась. Измученный мозг перестал думать, и теперь вся моя жизнь перешла на инстинкты, заложенные природой. Жестокая реальность не была похожа на привычный мир, я теперь в ином измерении, а тут логика может не помочь, опыт и знания тоже. Тут… Только хватка, желание выжить и приспособленчество спасёт.

Барабанил и шумел дождь.

Клыки отодвинулись от моей кожи, по укусам прошёлся шершавый, но при этом мягкий и влажный язык.

Я ныла, боясь кричать, прикрывала грудь, но язык лизал плечо и грудь, задевая твёрдый сосок, и будоража. Кололись усы, доставляя неудобство. И всё это перемешалось, чувства непонятные и пугающие.

Я плакала, громко всхлипывая.

Кот, прикрыв глаза, басовито мурлыкнул и потёрся об меня большой мордой, сбивая и роняя, я заваливалась на сиденье, позволяя ластиться об себя.

И уже не в силах сдержаться, признала свою полную слабость, поражение и неспособность что-либо сделать. Я заплакала громко, с детской обидой.

И тут мою грудь накрыла грубая мужская ладонь.

Охолодевшая на дожде, оголённая кожа ощутила настоящий жар, согревалась быстро…

Я обмерла, заткнулась и сделалась вообще не живой. Глаза полезли на лоб.

Он улыбался. Вот это лицо-морда лыбилось, и глаза полумесяцем выражали полное удовольствие, чуть поблёскивая в упавшем на природу сумраке.

Слетал мех, тая в воздухе. Он стоял, ещё только частично забравшись в салон, превращаясь в мощного голубоглазого мужика. Это перевоплощение происходило перед моим носом, что вызвало вполне правильный позыв – потерять сознание. Голова закружилась, слабость накрыла полностью.

— Я тебя отпустил, — недовольно шипел он, иногда переходя на рык. — Зачем вернулась, Сашенька?

Ответить я ему не могла. Уже закончились мои силы.

Мужчина, наклоняясь в салон, скрутил для начала мои руки, делал он это быстро, стараясь не поцарапать своим завидным, твердым и острым маникюром.

— Вернулась. Сама, — продолжал он говорить. — А значит, и не спрашивай с меня. Я ещё Дикий наполовину, мне озвереть хочется, а не ласкать тебя. И спасибо скажи, что зверя своего остановил и не трахнул … Но ещё не вечер, — он тихо рассмеялся, показав белозубую улыбку, а в ней чуть вытянутые клыки.

Ягуар замер, потом подался вперёд. Он вдохнул мой запах, долго так втягивал и выдыхал, вроде как: «ах».

— А может хочешь? — еле слышно прошептал оборотень.

Поднял на меня глаза свои, потемневшие и больше не сверкающие. Ещё ближе ко мне подался и поцеловал плечо. Языком, уже не таким шершавым и не таким длинным, лизнул.

Я страшными глазищами смотрела на него. Это вообще что за предложение?!

— М-м-м, вижу, что не готова пока к великой радости принять меня, — измывательски протянул он и вернулся с ехидной ухмылкой к верёвкам, всё же связав мои безвольные ноги.

— Грудь красивая. Да и в целом зашла. Уговорила, забираю. Не хотел – повторюсь. Но ты настойчива.

Он хрипло посмеивался.

Гудел дождь, мужчина подался назад, оставляя меня связанной на заднем сиденье. Он закрыл все двери, закрыл все уцелевшие стёкла и сел вперёд на сиденье водителя.

Поправив и откатив кресло, установил на другую высоту руль, как ему надо. Повернул ключ в зажигании, и многострадальная машина, за которую мне придётся платить… Теперь как-то не думалось об этом совсем. Машина завелась.