Звериный закон: Начало пути

Глава 1: Последний рассвет

Солнце поднималось медленно, будто боялось того, что оно осветит. Его тусклые лучи с трудом пробивались сквозь плотную завесу серых облаков, которые висели над городом, словно призраки прошлого. Город был мёртв — не просто пуст, а словно выпотрошен, как животное, лишённое внутренностей. Скелеты зданий торчали из земли, как сломанные зубы, их окна без стёкол напоминали пустые глазницы. Улицы, некогда оживлённые машинами и людьми, теперь были усыпаны обломками, ржавыми остовами автомобилей и горами мусора. Всё вокруг казалось нереальным, словно мир перестал существовать, оставив после себя лишь жалкие остатки цивилизации.

Воздух был тяжёлым, пропитанным запахом гари и чего-то ещё — сладковатого, тошнотворного. Это был запах смерти. Он преследовал её повсюду, даже во сне. Лара лежала на матрасе, накрытом старыми одеялами, которые она нашла в одном из заброшенных домов. Каждый вдох давался с трудом, словно воздух стал плотнее, тягучее. Иногда ей казалось, что она может различить отдельные ноты этого ужасного запаха: разлагающиеся тела, сгоревшая резина, химические испарения, которые всё ещё просачивались из разрушенных заводов и лабораторий. Она закрыла глаза, но образы не отпускали её: чёрные силуэты людей, бегущих по улицам в панике; яркие вспышки, которые освещали небо в ту ночь; крики, которые сменились тишиной.

Лара лежала неподвижно, чувствуя, как холодный пол торгового центра пробирается сквозь тонкий матрас. Она знала, что сегодняшний день будет таким же, как вчера: голод, страх и бесконечная борьба за выживание. Никаких перемен, никакой надежды. Только однообразие и боль. Но она знала, что должна встать. Должна двигаться. Должна продолжать дышать, даже если каждый вдох кажется последним.

Её мысли путались, перескакивая с одного воспоминания на другое. Иногда она видела лицо мужа, его улыбку, его руки, обнимающие её. Иногда — Артёма, маленького, смеющегося, с пачкой фломастеров в руках. Но чаще всего она думала о том, как всё это исчезло. Как мир, который она знала, рухнул за считанные минуты. Ядерные взрывы, хаос, паника. Люди, которые бежали, спасая свою жизнь, а затем падали замертво от радиации или голода. Те, кто выжил, оказались в мире, где правила больше не существовали. Мир, где человечность стала роскошью, которую немногие могли себе позволить.

Лара открыла глаза и посмотрела на потолок. Там, между трещинами и пятнами сырости, она увидела паука. Он плёл паутину, медленно и методично, словно ничего не изменилось. Будто этот мир всё ещё имел смысл. «Как он может быть таким спокойным?» — подумала она. Её собственная жизнь была хаотичной, как эта разрушенная местность за стенами убежища. Она хотела бы быть как этот паук — уверенным, сосредоточенным, знающим своё место в мире. Но вместо этого она чувствовала себя потерянной, беспомощной, словно игрушка, которую случайный порыв ветра мог унести куда угодно.

Солнце, наконец, полностью поднялось над горизонтом, окрашивая небо в бледно-красный цвет. Этот свет, такой красивый и одновременно зловещий, напомнил ей о крови. О тех, кто умер, чтобы она могла жить. О тех, кого она потеряла. И о тех, кто, возможно, ещё придёт забрать её жизнь.

Лара сидела на краю матраса, её худые пальцы машинально теребили край старого одеяла. Каждое движение отдавалось тупой болью в спине — последствия долгих недель, проведённых на жёсткой поверхности. Её лицо, некогда излучавшее уверенность и спокойствие, теперь казалось измождённым, словно время безжалостно стёрло все следы прежней жизни. Тёмные круги под глазами выдавали бессонные ночи, а глубокие морщины на лбу говорили о постоянном напряжении. Она всё ещё пыталась сохранить какую-то видимость порядка: волосы были аккуратно заплетены в косу, одежда хоть и поношенная, но чистая, заштопанная с такой тщательностью, будто это могло вернуть ей хотя бы часть утраченного достоинства.

Она взяла фотографию со стола, проводя пальцем по потрескавшейся поверхности. На ней была её семья: она, её муж Сергей и маленький Артём. Фотография была сделана пять лет назад, на их последнем семейном отдыхе. За их спинами — дом с большими окнами, цветущий сад, голубое небо. Теперь это казалось сном, который она уже почти забыла. Лара долго смотрела на изображение, словно пытаясь запечатлеть каждую деталь, прежде чем реальность снова затянет её в свои тёмные воды.

«Как я могла так жить?» — спросила она себя, глядя на фотографию. Тогда она думала, что знает, что такое страдание. Работа до поздней ночи, стресс из-за проектов, недовольные клиенты. Сейчас всё это казалось мелочью. Жизнь после войны научила её настоящей цене комфорта. Она вспоминала, как просыпалась в своей мягкой кровати, как пила кофе, глядя на город через огромное окно своей квартиры, как планировала день, уверенная, что всё под контролем. Теперь же каждый её день был игрой в рулетку: выживет ли она до заката? Найдёт ли еду? Успеет ли спрятаться от мародёров?

Её взгляд задержался на Сергее. Он всегда был её опорой, её защитником — человеком, который знал, как уберечь семью от любых бед. Но война оказалась тем врагом, с которым он не смог совладать. Она помнила тот день слишком хорошо. Сергей настоял, чтобы она и Артём отправились за город, к даче, где, как он считал, они будут в безопасности. «Я догоню вас, обещаю», — сказал он тогда, целуя её в лоб. Его голос был твёрдым, но в глазах читалась тревога. Она хотела остаться с ним, спорила, кричала, но он был непреклонен. «Ты должна увести Артёма. Это всё, что имеет значение.»

Когда первый ядерный удар разрушил город, она была уже далеко, на окраине. Взрывная волна докатилась до них, не убив. Однако Сергея с ними не было. Она так и не узнала точно, что с ним случилось. Возможно, он остался в городе, пытаясь помочь другим. Возможно, его застигли на улице, когда он пытался выбраться. Она никогда не узнает.

Его последние слова эхом звучали в её голове каждый день: «Береги Артёма. Выживите.» Эти слова стали её мантрой, её приговором. Они напоминали ей, что она обязана быть сильной, даже если внутри она чувствовала себя сломленной. Иногда она представляла, как он мог бы выглядеть сейчас, если бы выжил. Седые волосы, исхудавшее лицо, но всё тот же твёрдый взгляд, полный решимости. Но эти фантазии только усиливали боль. Она знала, что его больше нет. И знала, что теперь вся ответственность за их выживание лежит на ней.

Глава 2: Новый мир

Лара проснулась от холода, который проникал сквозь её тонкую одежду, словно невидимые пальцы мертвецов, ледяных и жадных. Воздух был сырым, вязким, пропитанным запахом пыли и гари, которые оседали на коже и въедались в каждое дыхание, словно напоминание о том, что мир больше не принадлежит живым. Пыль забивала нос, царапала горло, а гарь казалась почти плотной — как будто сам воздух был пропитан сожжёнными воспоминаниями о прошлом, об угольных следах того, что когда-то было домами, машинами, людьми.

Она лежала на жёстком полу, подложив под себя старый плед, но это едва ли спасало от ледяного прикосновения бетона. Каждая мышца её тела протестовала против этого нового дня — усталость накатывала волнами, но сон уже не мог принести покоя. С потолка свисали клочья грязной изоляции, а стены вокруг были испещрены трещинами, через которые пробивались слабые лучи света, окрашенные в серый цвет пепла. Где-то капала вода — медленно, размеренно, как метроном, отсчитывающий секунды их новой жизни.

Запах гари смешивался с чем-то ещё — то ли затхлостью давно заброшенного здания, то ли чем-то более зловещим, напоминающим о разлагающихся телах, которые она предпочитала не замечать. Лара закрыла глаза, пытаясь отгородиться от реальности, но образы прошлого снова всплыли перед её внутренним взором: яркие огни города, гул машин, запах свежесваренного кофе по утрам. Теперь всё это казалось далёким сном, фантазией, которую она едва могла различить сквозь туман времени и утрат.

Холод усиливался, забираясь под одежду, касаясь кожи ледяными поцелуями. Лара обхватила себя руками, пытаясь согреться, но тепло ускользало, растворяясь в окружающем мраке. Она чувствовала себя маленькой, хрупкой, словно один порыв ветра мог снести её с лица земли. Рядом спокойно дышал Артём, его лицо было расслабленным, почти детским, несмотря на все трудности, которые они пережили. Но даже во сне он не выглядел по-настоящему спокойным — его брови иногда хмурились, а губы шевелились, будто он разговаривал с кем-то в своих снах.

"Как долго мы сможем выживать?" — подумала она снова, чувствуя, как холод проникает не только в тело, но и в душу. Всё вокруг говорило о том, что этот мир больше не создан для жизни. И всё же они были здесь. Живые. Дышащие. Борющиеся.

После завтрака, состоявшего из последних остатков консервов, которые они разделили на две неравные порции — больше Артёму, меньше себе, — Лара почувствовала, что время пришло. Она знала, что их запасы почти исчерпаны, а следующая находка могла оказаться не завтра и даже не через неделю. Каждый день в этом новом мире был борьбой за выживание, и она понимала: если они хотят остаться в живых, Артём должен научиться хотя бы самым базовым вещам.

Она села напротив сына, который ковырял пустую банку, словно надеясь найти ещё хоть каплю еды внутри. Его лицо было бледным, под глазами залегли тени, а волосы торчали во все стороны, как будто он давно не расчёсывал их. Всё это напоминало ей маленького мальчика, которого она однажды привела домой из роддома, такого хрупкого и беззащитного. Но теперь этот мальчик стал подростком, и его детство закончилось вместе с миром, который они потеряли.

— Слушай внимательно, — произнесла она, стараясь, чтобы её голос звучал уверенно и спокойно. Однако внутри у неё всё дрожало от страха. Она боялась, что он не послушает её, что он будет сопротивляться, как делал это последние дни, когда она пыталась объяснить ему правила нового мира. Но выбора не было. Она должна была попробовать ещё раз.

Лара достала самодельную ловушку, которую сделала накануне из проволоки, найденной среди обломков, и нескольких деревянных палок. Это была примитивная конструкция, но она работала. Лара показала её Артёму, держа перед собой, как драгоценный трофей.

— Вот, — сказала она, указывая на устройство. — Это поможет нам поймать крыс или других мелких животных. Понимаешь? Мы больше не можем просто ждать, пока что-то случится. Нам нужно действовать.

Артём скривился, словно она предложила ему выпить ядовитую жидкость. Его губы сложились в гримасу отвращения, а глаза сузились.

— Я не буду трогать крыс, — заявил он резко, отворачиваясь. — Это… мерзко. Это вообще невозможно.

Лара почувствовала, как внутри неё закипает раздражение. Она знала, что он ребёнок, пусть и подросток, но терпение её уже подходило к концу. Они не могли позволить себе роскошь быть слабыми или брезгливыми. Мир больше не прощал таких ошибок.

— А что ты предлагаешь? — спросила она, повышая голос. Её слова эхом разнеслись по пустому торговому центру. — Умирать с голоду? Ты думаешь, кто-то придёт и спасёт нас? Никто не придёт, Артём! Мы одни. И если хочешь жить, придётся учиться.

Артём замолчал, но его взгляд говорил больше, чем любые слова. Он смотрел на неё с вызовом, смешанным с болью и страхом. Лара видела, что он борется с собой, пытается сохранить остатки прежней жизни, где взрослые решали все проблемы, а дети просто играли в игры на своих телефонах. Но эта жизнь ушла навсегда.

Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Злость не поможет. Она опустилась на колени рядом с ним и положила ловушку на пол.

— Посмотри, — начала она мягче, но всё так же настойчиво. — Это очень просто. Вот здесь мы кладём приманку — кусочек еды, если найдём. Вот здесь — механизм, который срабатывает, когда животное попадает внутрь. Понимаешь?

Артём молчал. Его глаза блуждали где-то в стороне, избегая её взгляда. Лара продолжила объяснять, используя коробку из-под обуви и небольшой камень для наглядности. Она показывала, как работает принцип рычага, как правильно установить ловушку, чтобы она не сломалась. Но она видела, что он едва ли слушал. Его мысли были далеко, возможно, в том самом мире, которого больше не существовало.

Когда она закончила, Артём лишь кивнул, не глядя на неё. Лара знала, что он не готов принять эти знания, но она надеялась, что хотя бы часть из них останется в его голове. Она не могла заставить его понять сейчас, но время само заставит его сделать выбор. Либо он научится выживать, либо они оба погибнут.