Зверь

Пролог

Лера

-- Давай разведёмся? – говорю абсолютно спокойным голосом, нарушая затянувшуюся тишину в салоне автомобиля.

Повернувшись, наблюдаю за его реакцией.

На лице Айдара, как всегда, ни тени эмоций.

Лишь в глазах на одно мгновение блеснула сталь, а затем снова вернулась маска непроницаемости.

Он молчит, и эта тишина давит сильнее любых слов, заставляя моё сердце тревожно разгоняться.

Шакуров управляет автомобилем с удивительной лёгкостью, словно этот безразмерный «танк» продолжение его самого.

Привычно расслабленные широкие плечи, упираются в спинку кресла.

Все движения выверены и точны, как у хищника, готового к прыжку.

Он само воплощение брутальной мужественности, излучающей ауру силы и власти.

Небрежно расстегнутая верхняя пуговица рубашки открывает вид на мощную шею.

Его взгляд всегда полон непоколебимой уверенности, но в глубине тёмных глаз таится опасность, как у дикого зверя.

Хотя почему «как»?

Он и есть зверь…

В его движениях, в молчании, в каждой черте лица ощущается мощь, которая внушает мне одновременно страх и…

Несколько раз моргнув, поспешно отгоняю эту предательскую мысль.

-- Сколько можно? – спрашивает спустя вечность и переводит на меня взгляд. Смотрит так будто, как и я до этого, пытается что-то прочесть по моему лицу. – Лер? Может хватит?

Отвернувшись, устремляю взгляд на дорогу.

Где-то в глубине души мне хочется услышать от него совсем другие слова, но я запрещаю себе об этом думать.

Первый раз о разводе я заговорила год назад, когда поняла, что морально не вытягиваю этот брак.

Брак, который изначально планировался быть абсолютной фикцией в какой-то момент перестал для меня быть таковым.

Отношений между нами не предполагалось, но глупая я, со временем забыла об этом.

Облегченно выдыхаю, когда машина плавно въезжает в открытые ворота. Не могу долго находится с ним в замкнутом пространстве.

Впереди вырисовываются очертания нашего дома - огромного, холодного великана. Его окна, залитые тусклым светом, напоминают пустые глазницы, наблюдающие за мной.

Дурацкое сравнение, но почему-то именно оно сейчас приходит на ум.

Я всегда ощущаю себя в этом доме лишней...

Автомобиль останавливается напротив центрального входа, и я рукой тянусь к дверному рычажку, но замираю, когда в тишине салона раздаётся его голос.

-- Спокойной ночи, Лера.

Медленно поворачиваюсь и смотрю на него в упор.

Он снова это делает.

Он всегда это делает.

Сволочь!

Как же хочется сказать ему в глаза всё, что я о нём думаю.

Обвинить в равнодушии, в холодности, в том, что превратил мою жизнь в безрадостную рутину. Выплеснуть все накопившиеся обиды.

Но в очередной раз сдерживаюсь, чтобы не выглядеть дурой.

Глупой, наивной девочкой, забывшей правила игры.

Дышу глубже, пытаясь справится с раздражением.

И ревностью… на которую, по большому счёту, не имею никакого права.

Отвернувшись, молча покидаю салон.

Буквально через пару секунд слышу, как машина стартует с места, увозя моего мужа к его очередной шлю…

Стоп!

Хватит, Лера!

Вхожу в дом, закрываю за собой дверь и обессиленно приваливаюсь к ней спиной.

Два года назад Айдар Шакуров, без преувеличения, спас мне жизнь.

Тогда я думала, что цена за моё спасение - ничтожна.

Фиктивный брак, жизнь в роскоши, отсутствие проблем. Не жизнь, а сказка…

А сейчас…

Сейчас, мне кажется, верни кто-нибудь время назад, и я бы ни за что не обратилась к нему за помощью…

Визуал. Лера

Валерия Шакурова, 21 год

Глава 1

Лера

Ещё раз помешав кашу, отключаю плиту.

Подставляю под рожок кофемашины свою любимую кружку, выбираю программу с капучино и нажимаю старт. Пока наполняется кружка, подхватываю блюдо с тостами и ставлю на стол.

-- Доброе утро.

Напрягаюсь всем телом, когда слышу его голос.

-- Доброе. – отвечаю не обернувшись. – Завтракать будешь?

Ежедневный ритуал из приветствий и стандартных вопросов является для нас обычной формальностью.

-- Да.

Выкладываю на тарелку омлет с овощами и ставлю перед ним.

Из холодильника достаю блюдо с нарезанной слайсами слабосолёной форелью, и ещё одно - с ветчиной.

Разложив всё на столе, беру свою кружку с капучино. Сделав несколько осторожных глотков, подставляю другую кружку. Выбрав режим американо, и немного подождав, подаю ему и получаю сухое «спасибо».

Ничего не отвечаю.

Забираю свой кофе и покидаю кухню.

Вот уже почти два года как я живу в полном достатке и у меня нет необходимости самостоятельно готовить еду или наводить порядки в этом огромном доме. Всё это я делаю исключительно по собственной инициативе.

Забота о маленьком сыне и обустройство быта это всё чем я занимаюсь. Декрет дело такое.

Хотя я вполне могла бы продолжить работать удалённо, создавая эскизы иллюстраций к детским книгам. И если учесть, что у Матвея есть постоянная няня, никаких сложностей это не вызвало бы. Но жене Айдара Шакурова по статусу не положено работать.

Поднимаюсь по лестнице и сразу же иду в сторону детской.

Сердце замирает в предвкушении, а на лице невольно расцветает улыбка.

-- Спит ещё? – шёпотом интересуюсь у сидящей рядом с кроваткой сына Антонины Николаевны, входя в комнату.

-- Скоро проснётся. Уже минут пять крутится. – с неизменно тёплой улыбкой отвечает женщина.

Антонина Николаевна – моя спасительница, добрая фея, которая посвящает всю себя заботе о маленьком Матвее.

Оставляю кружку на комоде и подхожу ближе к ним. Обхватив пальцами бортик кроватки, смотрю на любимого мальчика.

Каждый раз при взгляде на него моё сердце наполняется нежностью и трепетом. Матвей лежит, уткнувшись носиком в подушку. Его светлые волосы растрепались, а пухлые щечки порозовели. Такой беззащитный, такой маленький.

Мой мальчик.

Он так сильно похож на своего отца…

Особенно сейчас, во сне. Те же густые брови, тот же упрямый подбородок, тот же чуть вздернутый носик.

Даже уголки губ, когда он спит, опускаются вниз, как у Айдара. Такая вот маленькая копия своего отца.

Только глазки у него от матери. Когда он просыпается, они сияют такой же жизнерадостностью, как когда-то сияли глаза Виолетты. Каждый раз при воспоминании о сестре внутри всё сжимается и память возвращает меня в прошлое…

Три с половиной года назад я, будучи наивной восемнадцатилетней девчонкой, влюбилась в мужчину намного старше меня.

Мне он казался недостижимой мечтой. И как же я была ошеломлена, когда однажды его стальной взгляд задержался на мне. Он покорил меня сразу, с первого обращения ко мне.

От него веяло уверенностью, силой, надежностью.

А ещё, я понимала, что он опасен.

Чувствовала это на каком-то необъяснимом уровне, каждой клеткой своего тела. Но эта опасность манила. Я знала, что играю с огнём, но не могла остановиться. Я была очарована им. Околдована его силой, мужественностью, харизмой.

Рядом с ним я чувствовала себя маленькой и беззащитной, но в то же время – в полной безопасности.

Я млела по нему тайно, не решаясь сделать первый шаг.

Для меня всё изменилось, когда сестра привела в родительский дом мужчину, решив познакомить его со своей семьёй.

Виолетта старше меня на три года. Уверенная, красивая, точно знающая что хочет от этой жизни.

Как сейчас помню какой испытала шок, когда увидела в нашем доме его.

Айдара Шакурова.

Но добило меня даже не это, а их взгляды друг на друга…

Я уже тогда поняла, что всё серьёзно.

Но не могла порадоваться за них. Хотя очень хотела этого.

Понятно, что даже мечты об этом мужчине для меня стали табу.

И я отступила.

Уехала далеко.

Долго пыталась его забыть.

И у меня получилось!

Но позже пришлось вернуться, когда во время родов моя сестра умерла.

К тому что последовало за моим возвращением я оказалась совершенно не готова…

-- Мамочка. – возвращает меня в реальность тихий лепет сына.

Несколько секунд любуюсь тем, как он сонно потирает кулачками глазки и подхватываю его на руки.

-- Доброе утро, самый сладкий мальчик в мире. – прижимаю его к себе, зацеловывая щёчки.

Матвей единственный благодаря кому я каждый день нахожу поводы для радости. Единственный лучик света, пробивающийся сквозь густую тьму, окутавшую мою жизнь…

_______

Приветствую всех в новинке! Буду искренне благодарна за вашу поддержку и звёздочки‍❤️‍

Визуал. Айдар

Айдар Шакуров, 35 лет

Глава 2

Лера

Солнце едва коснулось крыш соседних домов, а моя жизнь уже кипит.

Улыбаюсь, наблюдая как Матвей с аппетитом уплетает кашу, размазывая её по щекам и радостно постукивая ладошкой по столику для кормления.

Ложечка за ложечкой, я не только кормлю, но и стараюсь вложить в него всю свою любовь и заботу, словно пытаюсь загладить вину за то, что родной отец присутствует в его жизни лишь номинально.

-- Какой ты молодец. – хвалю мальчика, когда тарелка становится пустой. – Пить хочешь?

-- Неть.

Киваю, получая привычный ответ, который слышу практически на все заданные вопросы.

Достаю его из стульчика и несу умываться.

Матвей это дело не любит, поэтому приходится изловчиться чтобы не оказаться обрызганной с ног до головы.

Чувствуя лёгкий укол вины за то, что так быстро с ним расстаюсь, передаю его няне и иду заниматься домашними делами.

Это для меня своего рода медитация. Когда ты полностью погружаешься в процесс создания внешнего порядка и комфорта, при этом на время забывая о внутреннем хаосе.

На всё про всё у меня уходит около двух часов. В последнюю очередь достаю из сушилки вещи Матвея, складываю их ровной стопкой и убираю в шкаф.

Находясь в детской, прихватываю несколько вещей, которые решаю забросить в стирку.

По пути заглядываю в ванную Айдара, зная о его привычке оставлять свои вещи прямо там.

Качаю головой и усмехаюсь своей проницательности, заметив на полу рубашку, которая была на нём вчера.

Поднимаю её и собираюсь кинуть в корзину для белья, как вдруг взгляд цепляется за нечто странное.

На белоснежном воротничке, чуть ниже отворота, отчетливо виднеется отпечаток.

Яркий, вызывающий, предательский след… губной помады.

На время выпадаю из реальности.

Становится нечем дышать.

При том что ничего нового я не увидела.

Ещё вчера, когда он уезжал я ведь знала где мой муж проведёт ночь.

Но предполагать это одно, а получить подтверждение этому – совсем другое.

Воздух в ванной сгущается, превращаясь в вязкую, удушающую субстанцию.

В глазах темнеет, голова кружится.

Мир вокруг расплывается, теряя чёткость и очертания. Остаётся только этот отпечаток, как неопровержимая улика. И ещё понимание того, что хрупкое и тщательно выстроенное равновесие, только что рухнуло в одно мгновение.

Ноги перестают держать, прислоняюсь спиной к стене и пытаюсь справиться с огнём, опаляющим мои внутренности.

Это невыносимо.

Я не могу больше так…

Прикрываю глаза почему-то именно сейчас вспоминая тот единственный раз, когда я попыталась признаться ему в своих чувствах. Не знаю намеренно или нет, но Айдар тогда оборвал меня, так и не дав возможности излить душу.

И сейчас я рада этому. Не уверена, что моя гордость вынесла бы поражение, озвучь он мне тогда своё истинное отношение.

Это только со временем я поняла, что не интересна ему как женщина.

К сожалению, так бывает.

Насильно захотеть или полюбить кого-то невозможно.

Я пыталась смириться с ужасной правдой, но не выходит.

Ради Матвея каждый день я уговариваю себя стать сильной. А ещё перестать замечать всё то, что происходит.

Как бы мне хотелось ничего к нему не чувствовать…

Мысли о побеге всё чаще посещают мою голову. Будь я одна, вполне возможно, что уже сделала бы это. Но уйти без моего мальчика не смогу. Матвей – моя жизнь, мой воздух. А добровольно Шакуров не отдаст мне своего сына и плевать ему что по всем документам Матвей и мой сын тоже.

Одним щелчком пальцев он лишит меня родительских прав. Так же легко как когда-то официально сделал меня матерью своего ребёнка.

Это какой-то мрачный лабиринт, по которому последний год я брожу в поисках выхода. Каждая попытка найти лазейку заканчивается тупиком, и малейшая надежда оборачивается разочарованием.

Со злостью запихиваю треклятую рубашку в корзину для белья, туда же отправляя вещи Матвея, которые всё это время продолжала удерживать в руке.

Обычно я сразу уношу грязные вещи в стирку, но сегодня не тот случай.

Хрен меня кто-то заставит ещё раз прикоснуться к одежде с оставленными на ней следами его ночных развлечений.

Хочет чистую одежду?

Пусть оставляет её где надо!

Я вообще не обязана заниматься его грязным бельём!

К чёрту!

До конца дня унять внутреннюю бурю так и не получается.

Уложив Матвея на ночной сон, няня уходит в свою комнату, соседнюю с детской, а я остаюсь в спальне сына на всю ночь.

Сегодня мне так хочется.

Снимаю халат, оставаясь в одной сорочке. Подхожу к кроватке, беру на руки спящего сына и несу его на свою довольно просторную кровать, установленную тут как раз для вот таких случаев как сегодня.

Укладываю малыша на постель, накрываю одеялом и легонько поглаживаю по спинке, когда он начинает беспокойно ворочаться.

Затем отключаю основное освещение, оставляя включенным ночник и ложусь рядом с сыном.

Долго любуюсь спящим мальчиком, впитывая в себя его безмятежность. И это окончательно меня успокаивает.

Почти проваливаюсь в сон, но резко прихожу в себя, когда слышу, как тихо приоткрывается дверь детской.

Сердце предательски замирает.

И хоть я лежу спиной ко входу, я точно знаю, что это Айдар. Его походку, ненавязчивый запах парфюма, умение двигаться почти бесшумно – всё это я знаю наизусть.

Усиленно делаю вид что сплю. Что не слышу его осторожных шагов. Что не чувствую, как садится на край кровати с моей стороны. Как смотрит на нас.

Не только на сына, но и на меня.

Я слишком хорошо знаю свои ощущения, когда он смотрит.

Так происходит и сейчас.

Беспокойство волнами прокатывается по телу, смешиваясь с раздражением и диким, запретным желанием. Каждая клеточка моего существа начинает вибрировать, как натянутая струна.

Он шумно вздыхает, и я чувствую, как наклоняется ко мне. Едва касаясь, заправляет за ухо упавшую на лицо прядь волос. Его прикосновение лёгкое, невесомое, но от этого ещё более обжигающее.

Глава 3

Лера

-- Лови. – с улыбкой бросаю мяч сыну.

Солнце играет в его светлых волосах, превращая их в ореол.

Матвей, расставив в стороны ручки, как маленький неуклюжий медвежонок, так забавно ловит мяч, что я не могу сдержать смеха, который малыш тут же подхватывает. Его звонкий, чистый смех эхом разносится по зеленой зоне нашего огромного двора, заставляя меня забыть обо всём на свете.

Мы с ним дурачимся на идеально подстриженном газоне.

Вокруг буйство красок, к которому в своё время приложил руку довольно именитый ландшафтный дизайнер.

Яркие клумбы с розами и пионами, стройные ряды молодых туй, уходящие вдаль к лесу, который окружает нашу территорию.

Складывается впечатление, будто мы находимся в собственном маленьком раю.

Матвей, довольный, прижимает мяч к груди и бежит ко мне, издавая радостные вопли. Подхватываю его на руки, целую в пухлые щеки. Он пахнет солнцем, травой и детством – самым прекрасным ароматом в мире.

Буквально через пару секунд он усиленно пытается вырваться из моих объятий, чтобы продолжить игру с мячом.

Отпускаю его, малыш тут же отбегает и растопырив руки с диким восторгом смотрит на меня.

Снова бросаю мяч, и он, счастливый, бежит за ним. Я наблюдаю за сыном и думаю о том, что когда-нибудь ему придется узнать правду. И от этой мысли сердце сжимается от боли и страха.

-- Теперь ты мне бросай. – предлагаю я сменить тактику игры.

Матвей, радостно догнав мяч, разворачивается и довольно шустро, для своего возраста, бросает его в мою сторону.

Налету словить не получается и мячик улетает дальше.

Судя по тому, как хохочет сын, он оценил по достоинству мою нерасторопность.

Улыбаясь, разворачиваюсь, намереваясь бежать за укатившимся мячом, но на мгновение теряюсь, заметив на крыльце террасы наблюдающего за нами Айдара.

Что он здесь делает?

Как правило в это время он пропадает в офисе, утопая в бумагах и телефонных звонках.

Сердце пропускает удар, а затем начинает бешено колотиться.

Пытаюсь совладать с взбесившимся нутром и выдавить из себя непринужденную улыбку.

Успокоить разбушевавшиеся нервы никак не получается.

-- Папа! – радостно кричит Матвей, тоже замечая Айдара.

Наблюдаю за тем, как малыш сломя голову несётся к отцу и задерживаю дыхание.

Шакуров в принципе скуп на проявление эмоций, но иногда мне кажется, что в отношении собственного сына он самый настоящий сухарь.

Мысленно выдыхаю, замечая, как он подхватывает на руки подлетевшего к нему ребёнка и несколько раз подбрасывает его вверх. Лёгкая улыбка трогает его губы, делая лицо чуть мягче, человечнее что ли.

Матвей визжит от удовольствия, а у меня душа радуется, глядя на них.

В этот момент мы похожи на настоящую семью. Но я ни на секунду не обманываюсь, слишком хорошо зная, что это не так.

Подхожу к ним, стараясь держаться непринужденно.

-- Ты дома. – говорю, прилагая усилия, чтобы голос звучал как можно ровнее. – Неожиданно.

Айдар, не отрывая взгляда от сына, сдержанно отвечает.

-- Передай ребёнка няне и зайди ко мне в кабинет.

Удивлённо вскидываю брови.

Звучит как приказ, от которого невозможно отказаться.

-- Зачем?

Муж переводит на меня взгляд.

Какое-то время прицельно смотрит в глаза, затем опускает его.

Ведёт ниже.

Шея, ключицы, грудь, живот, бёдра.

Его взгляд обжигает кожу, оставляет на ней невидимые следы.

-- Только переоденься. – выдаёт недовольно и возвращает взгляд на сына.

И, о боже, я только сейчас вспоминаю во что одета.

Чувствую, как краска заливает лицо.

Хочется прикрыться, спрятаться, исчезнуть.

Шакуров не привык видеть меня в подобной одежде. Точнее наверное и не видел ни разу. Обычно при нём я одеваюсь более сдержано, но я ведь не думала, что он явится домой в такое время.

Учитывая, что сейчас самый разгар лета, тонкая майка и короткие шорты идеально подходящая одежда для игры с сыном на лужайке у дома.

Но… под его взглядом я почувствовала себя не просто раздетой, а ещё и будто выставленной на всеобщее обозрение.

Никак не прокомментировав слова мужа, забираю из его рук сына.

Матвей, ничего не подозревая, радостно лепечет что-то о мячике и о том, как папа высоко его подбрасывал. Прижимаю его к себе крепче, словно ища защиты в маленьком тельце.

-- Пойдём, малыш, – говорю, пряча свои эмоции. – Няня уже, наверное, заждалась нас.

Иду в дом, чувствуя, как прожигающий взгляд Айдара сверлит мою спину.

Передав сына Антонине Николаевне, закрываюсь в своей комнате.

Отчего-то ужасно злюсь.

Никуда идти я не собираюсь.

Как и переодеваться по приказу Шакурова.

Но уже спустя пятнадцать минут мне на телефон приходит от него сообщение.

А.Ш. «Если ты сейчас же не явишься, я поднимусь за тобой сам.»

Неверяще пялюсь на экран смартфона.

Перечитываю странное послание несколько раз.

Что за настойчивость?

Чего ему от меня надо?

Глава 4

Лера

Сажусь на край кровати и задумчиво пялюсь в стену напротив.

Что это всё может значить?

Я тут живу два года и за это время была в его кабинете раза три. Ну или чуть больше.

И то, потому что по необходимости брала из сейфа документы.

Я туда стараюсь не ходить. Там целиком и полностью территория Шакурова.

И сейчас он сам меня туда зовёт…

Сердце срывается в бешеный пляс от одной мысли, которая настойчиво лезет мне в голову.

Да нет же…

Это не может быть правдой.

Но память воспроизводит недавнее воспоминание…

Как он смотрел на меня.

Дыхание рвётся, стремительно учащаясь.

В его взгляде был… мужской интерес?

Мне ведь не показалось?

Он поэтому просил переодеться?

Ему не нравится, когда что-то, пусть даже такая мелочь как мой внешний вид, сбивает его с толку.

Начинаю ходить туда-сюда по комнате не в силах совладать с взметнувшимся до небес волнением.

Боже-боже-боже…

А если это шанс? Тот самый. Единственный.

В спешке подхожу к зеркалу и смотрю на себя.

Машинально поправляют от природы кудрявые волосы, придавая им естественный объём.

Белые майка и такого же цвета шорты, выгодно подчёркивают фигуру, при этом придавая коже более загорелый оттенок.

Крашу ресницы тушью, на губы – блеск.

Отхожу немного назад и снова оцениваю образ целиком.

Довольно неплохо.

Делаю глубокий вдох, оттягивая вниз шорты. Они реально слишком короткие.

Хотя…

Неуверенность в себе сменяется лёгким возбуждением, и даже азартом.

Подмигиваю себе.

Пора. Сейчас или никогда.

И, приподняв подбородок, твёрдой походкой выхожу из комнаты.

Спускаюсь на первый этаж и свернув по коридору, иду в сторону кабинета.

Не замедляюсь ни на секунду, боясь передумать и развернуться обратно.

Пальцы сами тянутся к ручке, я даже не успеваю морально подготовиться, как распахиваю дверь и сразу вхожу внутрь.

-- Что такого сроч… ного…

Я будто в невидимую стену врезаюсь.

Замираю на пороге, словно парализованная. Внутри всё рушится, переворачивается, разбивается вдребезги.

Потому что…

Айдар не один.

В кабинете, кроме него, ещё мужчина довольно солидного возраста. Высокий, представительный, с сединой на висках. А рядом с ним… молодая девушка. Броский макияж, короткое платье выглядят слишком вызывающе.

Она смотрит на меня с презрением, оценивая с головы до ног.

Внутри всё обрывается.

Стыд, волнение, предвкушение, глупая надежда… всё это мгновенно сменяется ледяным ужасом.

Я чувствую, как кровь отливает от лица и начинают мелко подрагивать колени.

Шумно сглотнув, медленно поворачиваю голову и смотрю на Айдара.

В его глазах – ярость, бешенство, дикое, необузданное пламя, которое обещает сжечь меня дотла при первой же возможности.

Стыд обжигает кожу, заставляя меня внутренне сжаться.

Хочется провалиться сквозь землю, исчезнуть, будто этого момента никогда не было.

Кажется, воздух вокруг сгущается, становится вязким и тяжелым.

Каждый мой следующий вдох как преодоление невидимого препятствия.

-- Геннадий Александрович, - в голосе моего мужа ничего кроме учтивости, - позвольте представить вам мою супругу Валерию.

Айдар подходит ко мне и собственническим жестом приобнимает за талию.

Но даже его прикосновение сейчас неспособно потрясти больше, чем разочарование в себе.

Какая же я идиотка…

Что я вообще придумала?

От злости на себя хочется плакать.

Ну почему я такая глупая?

Почему никак не смирюсь с тем, что Шакуров чхать на меня хотел?

Лера, ты жалкая до ужаса…

-- Рад с вами наконец-то познакомиться, Валерия. Вы прекрасны. – мужчина беззастенчиво лапает меня взглядом.

Мерзкое ощущение.

Это немного отрезвляет.

-- Здравствуйте. – вздёргиваю подбородок, возвращая себе уверенность, несмотря на ситуацию, в которой оказалась по собственной вине.

-- Да ты счастливчик, Айдар. – продолжает мужчина раздавать сомнительные комплименты, очерчивая взглядом все мои изгибы.

Чувствую, как пальцы мужа впиваются в кожу на моей талии.

Больно.

-- Я знаю. – не спорит он.

Я не обольщаюсь, мне слишком знакома его тактика.

-- Валерия, это Геннадий Александрович, человек с которым, я надеюсь, у нас получится взаимовыгодно сотрудничать. – за спокойной интонацией скрыта сталь.

А вот это интересно.

-- И его супруга Лола.

Смотрю на девушку, которую поначалу приняла за обычную эскортницу.

Имя как раз подходящее.

Девушка тут же опускает руку на колено своего мужа. Со стороны выглядит так будто она территорию помечает.

Она это серьёзно?

Бред какой-то.

Да у них разница в возрасте лет сорок. Точно не меньше.

-- Могу я вам предложить чай или кофе? – не знаю, уместно ли это, но проявляю гостеприимство.

-- Валерия, с удовольствием принял бы ваше предложение, но, к сожалению, не располагаю временем. – говорит только за себя, так будто его жены здесь нет.

Странно как-то.

-- В следующую субботу я устраиваю у себя дома благотворительный вечер. И настаиваю на вашем присутствии. – он наконец-то отводит от меня взгляд и смотрит на Айдара.

-- Мы обязательно будем. – подтверждает Шакуров, как обычно не интересуясь моим мнением.

Перебросившись с мужчиной ещё парой фраз, Айдар идёт провожать своих гостей.

Я иду вместе с ним, потому что иных указаний не было. Хотя, если бы можно было выбирать, я бы предпочла ретироваться отсюда как можно скорее.

Держусь с видом королевы, с застывшей улыбкой на губах. Играю свою роль выставочной куклы до конца. При этом каждая клетка моего тела противится этому фарсу.

Держусь вплоть до того момента как за странной парой закрывается дверь.

Игнорируя присутствие Айдара, разворачиваюсь и шагаю к лестнице.

Глава 5

Лера

Разворачиваюсь и смотрю на него.

Жду.

Ещё в кабинете, с первого пересечения наших взглядов поняла, что этот разговор неминуем.

Шакуров не из тех, кто оставляет безнаказанным неуважительное отношение к себе. А именно так он расценил моё демонстративное несоблюдение его приказа. Да, именно приказа.

Он никогда не просит.

Наверное, этот бездушный сухарь даже не знает, как это делается.

Меня он, конечно, не накажет, но воспитательную беседу проведёт обязательно.

Иногда смотрю на него и не понимаю как у него получается быть таким?

Киборгом.

Напрягаюсь всем телом, когда Айдар, не торопясь идёт ко мне.

Все внутренние резервы стойкости начинают метаться в панике и кричать sos, но внешне я само воплощение спокойствия.

-- Почему ты проигнорировала мою просьбу переодеться? – он ведёт взглядом по моему телу и… морщится.

Он, мать его, морщится!

Будто увиденное вызывает жгучую неприязнь.

Это разносит меня вдребезги.

Даже там, в кабинете, стоя полураздетой перед незнакомым мужчиной и ощущая на себе его похотливый взгляд, мне не было настолько неприятно, как сейчас при Шакурове.

Даже критическая близость его тела не способна обескуражить больше, чем его взгляд.

Группируюсь, бросая все силы на контроль внешних реакций.

Не хочу, чтобы он видел, как в очередной раз задевает меня.

-- Я не знала, что у тебя гости. – оправдание так себе, но другого у меня для него нет. – Мог бы предупредить.

С досадой отмечаю, что последние слова прозвучали с обидой.

Чёрт.

Бесит.

-- С каких пор, Лера, моей просьбы тебе недостаточно? - интересуется с мнимым спокойствием, пряча руки в карманах брюк.

Его голос ровный, лишенный эмоций, но в глазах – стихийное бедствие.

-- Шакуров, перестань. – выхожу из себя. – Ты подгонял меня, я – поторопилась. Не думала, что это будет проблемой. Я ведь не голой в кабинет явилась.

За иронией сейчас прячу побитую гордость и остатки собственного достоинства.

Под прицелом его взгляда в моменте становится жарко.

Тело горит, буквально расщепляясь на атомы.

Убойная доза адреналина бьёт в кровь, не давая мне ни малейшего шанса абстрагироваться.

-- Не голой говоришь? – ухмыляется, делая паузу.

Жар резко сменяется холодом, расползается по коже от исходящей от него угрозы.

Смотрю на него боясь пошевелиться.

Айдар тоже не сводит с меня глаз.

Время будто застыло между нами, покрываясь трещинами из моих обид и его раздражения. Лютый коктейль.

Шумно сглатываю ком в горле, наблюдая как спустя мгновение его взгляд ползёт по мне ниже, якорясь на груди.

-- Ты знаешь, что эта майка ровным счётом ничего не скрывает? – его голос доносится до меня как сквозь толщу воды.

Смотрю на него как заторможенная, часто хлопая ресницами.

Он сейчас правда это сказал?

Мне ведь не почудилось?

-- Что за бред? – выдаю возмущенно.

В противовес собственным словам, борюсь с сильнейшим желанием сложить руки на груди, чтобы прикрыться. Чтобы не видел, как я смущена, растеряна. Как он, одним лишь взглядом, заставляет меня чувствовать себя постыдно голой.

А я знаю, что это не так.

Майка точно ничего не просвечивает.

-- Бред, Лера, это твоё вечное упрямство. – его голос, как всегда, ровный.

Как у чёртового робота.

Сейчас все мои прошлые попытки понравится ему воспринимаются нелепо. Бесполезно. Зря.

Болезненно…

Я так долго мечтала понравится ему. Хотела, чтобы заметил.

А сейчас он стоит напротив и смотрит на меня как на часть интерьера.

Точнее даже не так. Скорее как на надоедливую собачонку, от которой нерадивый хозяин тайно мечтает избавиться.

Но если это так тогда к чему это всё?

И вдруг…

Неожиданная мысль бьёт прямо под дых.

-- Тебе было стыдно за меня?

Если он подтвердит это, я умру прямо на месте.

Более униженной, наверное, сложно себя почувствовать.

Пульс шарашит виски. Бешено. Сломано.

Айдар не отвечает.

Своим молчанием он подавляет меня. Всё как обычно…

Душит, давит, разрушает.

Хочется заорать ему в лицо, чтобы хоть раз показал мне свои настоящие эмоции. Показал, что живой. Что не всё равно…

-- В следующий раз не игнорируй то, что я тебе говорю.

Перед глазами мутная пелена затягивается.

Я слишком хорошо знаю, что она означает, поэтому разворачиваюсь и ухожу.

Сбегаю.

Снова прячусь в свою скорлупу.

Если подумать, то катастрофы не случилось.

Так ведь?

Тогда почему такое ощущение будто меня выпотрошили?

Равнодушие может разрушить любую женщину, а влюблённую…

Закрывшись в своей комнате, избавляюсь от одежды прямо у порога. Снимаю всё. Вплоть до белья.

Затем падаю на кровать и рыдаю.

Подавляю унизительные звуки, уткнувшись лицом в подушку.

Я всё чаще задумываюсь о том зачем он вообще женился на мне?

Защитить меня?

Смешно.

Айдар Шакуров ничего не делает просто так. В браке со мной у него своя выгода. Только вот какая?

Два года прошло, а я так и не поняла.

Для статуса?

Ни за что не поверю.

Айдару плевать на всё и всех. Статус в обществе это последнее что его будет волновать. Он живет по своим правилам.

Выплакав кажется годовой объём слёз, думаю о том, что так больше не может продолжаться.

Иначе в конечном итоге он просто сломает меня.

А я не хочу этого. Не хочу…

Многим позже привожу себя в порядок. Принимаю душ. Надеваю привычно сдержанное платье. На лицо лёгкий макияж.

Смотрю в зеркало.

И даже улыбаюсь своему отражению.

Готово.

Кукла готова продолжать играть отведённую ей роль.

Только уже по своим правилам…

Глава 6

Айдар

Крепко сцепляю зубы наблюдая за тем, как она уходит.

Лера единственная кто может мастерски превращать мою жизнь в хаос.

Возвращаюсь в кабинет и пытаюсь работать. Но бросаю эту затею практически сразу. Настрой никудышний. Мысли всё время утекают не туда куда надо.

А если точнее, то к Валерии.

Так всегда происходит, когда она рядом. Когда находится где-то совсем близко.

В такие моменты меня накрывает. Основательно. С напором. Так что сопротивление становится единственным способом не слететь с катушек.

Красной пеленой всё перед глазами идёт, стоит только вспомнить, как буквально полчаса назад Филатов здесь взглядом жрал мою жену.

Кобель престарелый.

Он мне нужен в бизнесе, но не настолько чтобы терпеть его повышенное внимание к Лерке.

Для первого раза оставлю ситуацию без акцента. И то лишь потому, что полностью осознаю - эта девчонка в принципе не может не притягивать к себе взгляд, а тут этому ловеласу ещё и почти раздетой её увидеть довелось.

У меня кровь вскипела ещё там, на террасе, когда увидел её в этих крохах одежды, играющей в мяч с сыном. Дома, при мне, это воспринимается где-то в пределах нормы, пусть и на самой её границе, но когда Лера вошла всё в том же виде в кабинет…

С трудом совладал с собой, чтобы не прогнать её.

Сдержался.

Потому что понимал, что унижу её этим.

Но…

Сколько можно?

Она права, пришла пора заканчивать наш брак. Только нужный выход из него я для себя так и не нашёл.

Энергетическая сцепка с Лерой, пробуждает все мои инстинкты. И если раньше присутствие её где-то рядом успокаивало зверя, то сейчас не помогает почти ничего.

Необузданный секс с другими дарит временное успокоение. Но это всё равно что в сильный голод выпить воды. Самообман. Легче становится, но ненадолго. И потом снова накрывает дикой потребностью отыметь ту, что буквально сама себя предлагает.

Лера наивно полагает что я ничего не замечаю. Ни её томных взглядов в мою сторону, ни попыток привлечь к себе внимание, ни адской ревности, когда я уезжаю на ночь к одной из многочисленных любовниц.

Глупая девчонка.

Я всё вижу.

И даже больше, чем следовало бы.

Заметил её три года назад. И всё полетело к херам.

Выдыхаю, прикрываю глаза и расслабленно откидываюсь в кресле.

Привязанности чужды мне. От слова совсем.

Волчьи привязанности чужды в квадрате.

Когда понял, что она на меня запала - отступил, но на себя не надеялся. Не знал, как поведёт себя зверь, потому что впервые оказался в такой ситуации. Поэтому с сестрой её замутил. На интуитивном уровне был убеждён, что для Лерки это непреодолимым запретом станет.

Так и вышло.

Удрала от меня сверкая пятками.

А я начал проживать свой личный ад, в котором каждое полнолуние было смерти подобно.

Но спустя время я сумел взять контроль над зверем.

Полностью.

Через невыносимую боль и тягу, я стал сильнее его.

Теперь даже при полной луне вторая ипостась подчиняется человеку.

Но это работает сейчас, когда он чувствует её рядом. Что будет, когда отпущу девочку я сам пока не знаю.

Хочется верить, что состояние так называемой ремиссии продолжится.

Лера во всех смыслах идеальная. Девушка, хозяйка, мать, жена. Безупречна во всем, чего бы ни коснулась.

Будь она обычным человеком всё было бы иначе.

Однозначно сделал бы её своей. Целиком и полностью. Во всех смыслах.

Стали бы настоящей семьёй.

Но увы, это не наш случай.

О связи с её сестрой я пожалел сразу как Лера переехала жить в другой город. Хотел расстаться с ней по-хорошему, но и тут я допустил промах.

Виолетта оказалась беременной.

Я не хотел детей.

По поводу случившейся беременности не испытал ничего кроме раздражения. К нему прибавилась злость на себя, когда во время родов Виола умерла. Её организм просто не справился с нагрузкой. Обычной девушке очень тяжело выносить и родить ребёнка от оборотня.

Подробности я узнал постфактум, иначе бы настоял на прерывании.

Когда Виолетты не стало, вернулась Лера. Ради мальчика. Ради моего сына.

Она великолепная мать и дарит Матвею всю себя, всё внимание и любовь.

И я всё больше склоняюсь к тому, что отпущу своего пацана с ней. Обеспечу их всем необходимым и буду иногда навещать. Сына.

Чушь полнейшая.

Безумная и совершенно неприемлемая мысль.

Тряхнув головой, посылаю проклятия в сторону труднодостижимого баланса.

Бросаю взгляд на часы и тянусь за лежащим на столе телефоном.

Позвонив по одному из нескольких, заезженных номеров получаю положительный, кто бы мог подумать, ответ и прихватив ключи от автомобиля, покидаю кабинет.

В холле дома сталкиваюсь с Валерией.

Никто из нас не пытается заговорить.

Даже дежурного вопроса не задаёт. Но моя жена умная девочка, всё понимает сама.

Сверлит мою спину взглядом пока обуваюсь.

Сегодня впервые ухожу из дома с гадким ощущением внутри, природу которого понять не удаётся…

Глава 7

Лера

Срезаю кончик на последнем стебле розы и устанавливаю её в вазу к остальным.

Взглядом оцениваю получившийся букет.

Идеально.

Люблю аромат цветов в доме.

Собираю все обрезки и выбрасываю их в мусорное ведро. Протираю столешницу салфеткой, избавляясь от следов своей бурной деятельности.

Сердце ёкает, когда в кармане начинает звонить мобильный.

Снова злюсь на себя за такую реакцию.

Достаю телефон с облегчением отмечая, что это не Айдар.

-- Милена? – восклицаю удивлённо, как только принимаю звонок подруги.

-- Валерка! Привет! – раздаётся радостный вопль. – Я так рада тебя слышать.

С Милой мы дружили с детства.

Точнее нас всегда было трое.

Я, Милена и её брат-близнец Леон.

Мы одногодки и, наверное, именно поэтому все хорошие и не очень события мы проживали вместе.

Виолетта была пусть ненамного, но постарше и сторонилась нас.

Когда я уехала из города, то намеренно отстранилась от всех. От друзей в том числе. Знаю, что это максимально глупо, но сделанного уже не исправишь.

Позже от сестры узнала, что мои друзья уехали поступать в столичный ВУЗ. Так между нами связь оборвалась полностью.

-- Я в городе. – прерывает поток взметнувшихся мыслей подруга. – Давай встретимся? Посидим где-нибудь, поговорим.

Медлю, думая над её предложением.

А потом делаю встречное.

-- Приезжай ко мне.

-- А это удобно? – знаю, что она имеет ввиду, но не комментирую.

-- Абсолютно. – уверяю я.

-- Окей. Если Лёня со мной приедет ничего?

Медлю ровно секунду.

-- Буду рада вас видеть. – я нисколько не кривлю душой.

-- Отлично, тогда через час. Нормально?

-- Да, конечно. Приезжайте.

Диктую ей адрес, и мы ненадолго прощаемся.

Заглянув в детскую, целую сына и предупреждаю няню что у нас будут гости. После чего иду в кухню.

Готовлю несколько закусок, нарезаю фрукты, сыр, достаю из бара бутылку вина.

Стол накрываю на террасе.

К тому времени как от подруги приходит сообщение что они подъезжают, я успеваю принять душ и переодеться.

-- Валерка, ты ещё красивее стала. – обнимая, отвешивает комплиментов подруга.

Только Милена зовёт меня на мужской манер, но это так привычно, что уже давно не режет слух.

-- Лера.

Как только подруга отходит в поле моего зрения попадает её брат.

И я немного теряюсь отмечая, насколько сильно он изменился внешне.

Передо мной уже не парень, а мужчина.

Высокий, широкоплечий.

Во взгляде появилась уверенность.

Волосы коротко острижены, и, кажется, стали светлее. И эта лёгкая щетина на лице…

Раньше казался таким мальчишкой, сейчас от него веет какой-то дикой, необузданной мужественностью.

Мама дорогая, откуда это всё взялось?

Леон однозначно изменился в лучшую сторону.

Куда делся тот угловатый парень, который был всего пару лет назад?

Передо мной стоит опасный, привлекательный мужчина. Даже как-то неловко становится от своих мыслей. Ведь это же Лёнька, друг детства. Но, боже, каким же он стал…

Вдоволь нагулявшись по телу друга, мои глаза встречаются с глазами Лёни, и на его губах появляется лёгкая, чуть насмешливая улыбка.

Становится неудобно от своего повышенного внимания к парню.

Вот тебе и друг детства. Давно пора перестать мыслить старыми категориями.

-- Лёня? – комично кривлю лицо, пряча за юмором некоторую растерянность и смущение. – Это ты?

-- Иди сюда уже. – тянет меня за руку к себе и обнимает. – Встречаешь как неродная.

Шутя переговариваясь, мы втроём перемещаемся на террасу и садимся за стол.

Лёня разливает по бокалам вино. Я на правах гостеприимной хозяйки предлагаю попробовать ту или иную закуску.

Мы не виделись три года, а я сижу и ловлю себя на мысли что неловкости между нами как и прежде нет.

Мы действительно словно родные друг другу.

-- А где твой супруг? – осторожно интересуется Милена.

Пригубляю вино, сразу не находясь с ответом.

Потому что сама не знаю где мой муж.

Но догадываюсь.

-- У него много работы. – обхожусь уклончивым ответом, и чтобы не дать возможности продолжить тему моего брака, сама задаю вопросы.

Параллельно думаю о том, что после того вечера как я получила выговор от Айдара, он ушёл и сегодня уже третьи сутки как его нет дома.

Нет, он не пропал.

Раз в день исправно звонит и интересуется нашими с Матвеем делами.

Я не маленькая и отдаю себе отчёт что движет им не искренний интерес, а желание всё контролировать.

Я не игнорировала его звонки, хотя очень хотелось. И даже вполне нейтрально отвечала на его вопросы. Сама при этом не задала ни единого.

И что удивительно, я не делала усилий над собой. Мне действительно стало неинтересно, где он и с кем проводит время. Возможно, это чувство вызвано обидой, и оно временное, но в любом случае я рада, что именно так реагирую на его отсутствие.

Мне нравится это внезапное хладнокровие. И очень надеюсь, что так будет впредь.

За разговорами следующие полчаса пролетают незаметно. Говорит по большей части Милена, впрочем, так было всегда.

-- Лёня, а ты, я слышала, выбрал правовое направление? – интересуюсь я, как только появляется такая возможность.

Милена рассказала о себе кажется всё, Леон же напротив – почти ничего из своей новой жизни.

За столом повисает безмолвная пауза, от которой я мгновенно напрягаюсь.

Атмосфера внезапно становится какой-то тягостной.

Суетливо заправляю за ухо прядь волос и поочерёдно смотрю на друзей.

Да что я такого спросила?

-- Можно и так сказать, – отвечает Лёня и тут же переводит тему. – Вот эти корзиночки с икрой просто божественные, Лера. Сама готовила?

Я киваю, чувствуя себя неуютно, от понимания, что перемены теперь у нас не только внешние.

-- Да, сама. Рада, что тебе понравилось.

Глава 8

Лера

Внутри всё обрывается.

Сердце бросается в паническую скачку, удары отдаются в висках. Дыхание сбивается, становясь поверхностным, в моменте будто забываю, как правильно дышать.

В горле пересыхает. Делаю глоток вина, но это не помогает. Холодная волна пробегает по спине, заставляя покрыться мурашками.

Замираю, боясь обернуться. Кажется, если повернусь, то открою ящик Пандоры, который только недавно нашла в себе силы закрыть.

-- Добрый. – первой отвечает Милена.

Её голос звучит немного натянуто, но это и понятно. С Шакуровым ни она, ни Лёня лично не знакомы.

-- Ребят, познакомьтесь, это мой супруг Айдар. – придя в себя представляю их друг другу. Голос звучит ровно, почти без эмоций. Надеюсь, друзья не заметят, как сильно я волнуюсь. – Айдар, это мои друзья детства: Милена и Леон.

Выдыхаю, заметив, что Шакуров ведёт себя достаточно гостеприимно. Улыбается Милене, жмёт руку Леону.

Говорит им, что очень рад знакомству с друзьями жены. И даже если это не правда, я сейчас благодарна Шакурову за этот спектакль.

Не знаю, как бы объяснялась, если бы он повёл себя в своей обычной манере, холодно и отстранённо.

Я не дышу и не шевелюсь, когда Айдар, прихватив стул придвигает его вплотную ко мне и садится.

Осознание критической близости пронзает тело волной жара.

Прилагаю усилия чтобы продолжать удерживать на лице маску невозмутимости. Но внутри всё сжимается в тугой комок.

До дрожи в коленях хочется отодвинуться от него. Мне срочно нужна дистанция.

Цепенею вся, когда Шакуров сокращает оставшееся между нами расстояние и прижимается губами к моей щеке лёгким поцелуем. Касание невесомое, почти незаметное. Но словно электрический разряд пронзает всё моё тело.

-- Привет, милая. - шепчет на ухо.

Голос обволакивающий, бархатистый, будто он на самом деле получает удовольствие от происходящего.

Лицемер.

Осознание его поступка бьёт наотмашь.

Нет никакой необходимости в этой демонстрации «нормальной семьи». Это всего лишь мои друзья. Обычной вежливости по отношению к ним было бы достаточно. Но для Шакурова нет полумер.

Беззвучно усмехаюсь.

Как же убедительно у него получается играть роль не фиктивного мужа.

Просто браво.

-- Рада знакомству. – вытягивает меня из размышлений голос Милены. – Мы уж и не надеялись увидеть вас сегодня. Валера предупредила, что вы очень заняты работой.

Щёку мгновенно обжигает острый взгляд мужа.

-- Да, это действительно так. – поддерживает мою полу-легенду. – Но я бы оставил все дела, если бы Валера, - делает акцент на нетипичной форме моего имени, - сообщила о вашем визите.

Если это была попытка задеть меня, то у него получилось.

Внутри поднимается волна возмущения.

Какого черта он вообще здесь делает?

Оставался бы там… где был все последние три дня.

-- А расскажите, чем вы занимаетесь? И вообще можно на «ты»? – это снова Милена.

Шакуров включается в непринуждённый разговор с моей подругой. Легко поддерживает беседу, и, о-боже-мой, даже шутит.

Он сама учтивость.

Бросаю взгляд на Лёню и невольно замираю, потому что он не сводит глаз с моего мужа.

Взгляд напряженный, изучающий, в нём нет ни капли дружелюбия. Скорее, настороженность и… даже неприязнь?

С чего бы это?

Леон смотрит так, будто оценивает Айдара на каком-то известном только ему уровне.

Хотя вполне возможно, что мне это только кажется.

Но все сомнения рассеиваются, как только Шакуров перехватывает взгляд моего друга и удерживает его.

Пространство между этими двумя начинает искрить напряжением.

Милена, ничего не замечая, продолжает что-то говорить, но я не улавливаю ни слова, потому что слишком остро ощущаю угрозу, исходящую от этих двоих.

Это как противостояние двух хищников, готовых в любой момент вцепиться друг другу в глотки. А если учесть, что истина где-то рядом…

Леон, как и Айдар, оборотень.

И я больше, чем уверенна что между ними сейчас идёт диалог, недоступный для понимания обычному человеку. То есть мне.

Ощущение надвигающейся катастрофы накрывает с головой.

Но, к моей огромной радости, в какой-то момент эти двое будто по команде отводят взгляды.

Остаток вечера сижу как на иголках. Натянуто улыбаюсь, поддерживаю разговор, при этом стараюсь не смотреть ни на Айдара, ни на Лёню. Но ощущение, что нахожусь на минном поле, не покидает ни на секунду. Весь позитивный настрой безвозвратно утерян.

Испытываю странное, царапающее облегчение, когда прощаемся с друзьями и они уходят.

-- Я бы не хотел, чтобы ты продолжала общение с Леоном, – говорит Айдар, как только мы остаёмся вдвоём.

Смотрю на него в полном шоке, не веря в услышанное.

-- Ты это серьёзно?

-- Абсолютно. – на лице Айдара не дрогнул ни единый мускул, будто мы говорим о погоде, а не о завуалированном запрете.

-- Могу узнать причину? – спрашиваю, удивлённо изогнув бровь.

Злость топит внутренности, но я держусь.

Хотелось бы, конечно, верить, что это признаки ревности, но обманываться я больше не намерена.

-- Как давно ты видела его, до сегодняшнего вечера? – уходит от ответа, задавая встречный вопрос.

Теряюсь.

Его проницательность иногда пугает.

-- Тебе не кажется странным столь внезапное появление друзей, с которыми ты так долго не общалась?

-- Нет, не кажется. – отвечаю упрямо, хоть где-то глубоко внутри и осознаю его правоту.

Шакуров молча сверлит меня взглядом.

-- Ты можешь сказать прямо что не так? Я не собираюсь разгадывать твои загадки.

Неужели нельзя поговорить нормально?

-- Лера, хоть раз сделай как я прошу. – в его голосе сквозит снисходительность, покровительственный тон. Он говорит так будто пытается донести истину до упрямого подростка.

Бесит.

-- Шакуров, я буду общаться с тем, с кем посчитаю нужным. И твоё мнение по этому поводу - это последнее чем я буду руководствоваться, - выплёвываю слова, не в силах сдержать гнев.

Глава 9

Лера

Завязываю волосы в высокий хвост и собираю грязную посуду, загружая её в посудомоечную машину.

-- Ой, да оставь ты, - возмущается мама на мою активность, - я сама всё потом уберу. Лучше чай нам завари.

Молча наливаю воду в чайник и ставлю его на плиту. Да, у моих родителей нет электрического чайника, потому что папе кажется, что «вода вскипячённая на огне делает вкус чая особенным».

-- Ты посмотри, как там печенье, а я пойду гляну не проснулся ли Матюша. – продолжает мама.

-- Не нужно, я в комнате радионяню оставила. – но мама, не обращая внимания на мои слова, покидает кухню.

Вздыхаю.

Так всегда.

И хоть я стараюсь как можно чаще привозить Матвея к родителям, они всё равно скучают. Особенно мама, она была очень близка с Виолеттой и для неё внук сейчас единственная отдушина.

В дом Шакурова мама с папой отказываются приезжать, считая именно его виновным в смерти их дочери. А если учесть, что позже я вышла замуж за этого мужчину…

Для них и я теперь предатель.

Мне иногда кажется, что они отказались бы от меня в тот день, когда я стала Шакуровой, если бы не боялись в моём лице потерять связь с Матвеем.

Загрузив посудомойку, выбираю нужный режим и нажимаю старт.

Под мерный шум воды, проверяю готовность печенья, которое мы в тандеме с мамой приготовили, уложив Матвея на дневной сон.

Я полностью осознаю, что все эти старания и суета исключительно ради внука, но усиленно делаю вид что не замечаю холодности ко мне самых близких людей.

Задевает ли меня это?

Уже не так сильно, как раньше.

Со временем обида притупилась, превратилась в привычную. Наверное, я просто смирилась с тем, что для них я навсегда останусь «той, кто предала память сестры». И никакие оправдания, никакие объяснения не смогут этого изменить.

Вздыхаю, вынимая из духовки противень с золотистым печеньем. Запах ванили и корицы наполняет кухню, создавая иллюзию уюта и тепла. Но на душе по-прежнему холодно и одиноко.

Ставлю противень на специальную поставку остывать, когда мой лежащий на столе мобильный оживает, нарушая тишину кухни привычной мелодией.

Один взгляд на экран и всё моё внутреннее равновесие разбивается об инициалы абонента.

А.Ш.

Чёртовы буквы, выжигающие клеймо на моём сердце.

Сдвигаю боковой рычажок, отключая звук, и переворачиваю смартфон экраном вниз.

Пусть я поступаю по-детски, но сейчас не хочу с ним разговаривать.

Неделя прошла с того нашего разговора, когда Айдар выдвинул претензию по поводу моего общения с другом детства.

Неделя молчания, напряжения и игнорирования.

Внезапное появление няни с ребёнком оставило ситуацию нерешённой.

Шакуров, как обычно, занял позицию холодной отчуждённости. Заморозил всё вокруг своим равнодушием. И если раньше в таких случаях я сама инициировала продолжение разговора, пыталась найти компромисс, сгладить острые углы. Но сейчас…

Не пошёл бы он?.. Вместе со своими запретами, объяснения которым дать не может.

Снова он ураганом ворвался в мои мысли, сметая напрочь хрупкую эмоциональную стабильность.

Оживший маминым голосом динамик радионяни, оповещает меня о том, что Матвей проснулся.

Наливаю в стакан молоко и ставлю его греться в микроволновку.

На маленькую тарелочку кладу два печенья и ставлю её на столик для кормления.

-- Лера, смотри кто у нас проснулся. – говорит мама, входя в кухню с малышом на руках, который тут же радостно кричит, заметив меня.

-- Мама.

-- Матвей, это Лера! – в очередной раз поправляет его мама.

-- Мам! Перестань, прошу!

А вот это меня действительно задевает.

Лично я готова стерпеть в свой адрес всё, но когда дело касается ребёнка, держать баланс не получается.

-- Отучала бы ты его так к себе обращаться, - говорит, сажая Матвея в стульчик, - чтобы в будущем, когда он всё узнает, тебе не пришлось сожалеть.

Иногда мне кажется, что моя мать спит и видит, как повзрослевший Матвей обвиняет меня во всех смертных грехах.

Я пытаюсь её понять, правда. Но не получается.

Два года назад у меня не было выбора. И она это знала, но предпочитает делать вид, что это не так.

Достаю из микроволновки молоко, переливаю в поильник и ставлю его перед Матвеем.

-- Поговори с Шакуровым. – снова поднимает сложную для меня тему. – Мальчик уже достаточно подрос чтобы оставаться с ночёвкой у нас дома.

Сажусь за стол и наблюдаю за тем, как она ломает на небольшие кусочки печенье и подаёт их Матвею.

Не знаю, как подобрать правильные слова, чтобы донести ей что дело не столько в Шакурове, сколько во мне самой.

Звучит абсурдно, но я не хочу оставлять Матвея наедине со своими родителями. Потому что знаю, что мама воспользуется ситуацией на полную. Она считает, что я поступаю неправильно, скрывая от мальчика информацию о его родной матери.

И сколько бы я не пыталась объяснить ей что для подобных разговоров он ещё слишком мал, меня упрямо не хотят слышать.

У неё своя правда, у меня – своя.

Именно поэтому я пока не готова оставлять сына здесь на более длительное время.

-- Мы уже скоро поедем. – внутреннее желание как можно скорее покинуть дом родителей, тисками сдавливает грудную клетку.

Полчаса спустя усаживаю Матвея в детское автокресло, пристёгиваю ремни и дав ему в руки небольшую игрушку, захлопываю дверь.

-- Лера, жду вас во вторник. – бросает мама, когда я сажусь за руль.

-- Мы обязательно приедем. Пока! – запускаю двигатель и бросив взгляд в зеркало заднего вида, улыбаюсь сыну. – Ну что? Поехали домой?

Пока еду знакомым маршрутом, то и дело бросаю взгляд на лежащий на пассажирском сиденье телефон.

На нем три неотвеченных звонка.

И все от Айдара.

Это неожиданно тревожит.

Такого рвения дозвониться до меня раньше за ним не наблюдалось.

По-хорошему стоило бы перезвонить и узнать в чём дело, но стерва во мне жить спокойно не хочет.

Визуал

Матвей

Глава 10

Лера

Пока раздумываю отвечать или снова проигнорировать, звонок обрывается.

Выдохнув, убираю телефон в сторону.

Настроение окончательно испорчено.

Делаю несколько глотков чая и вылив остальное в раковину, мою кружку.

Забираю со стола смартфон и радионяню и иду наверх, в детскую.

Не успеваю дойти до комнаты сына как телефон снова оживает.

-- Да боже ж ты мой!

Сворачиваю в небольшую гостиную и сделав предварительно два глубоких вдоха, принимаю вызов.

-- Да! – раздражение в голосе скрыть даже не пытаюсь.

-- Лера! – гремит динамик голосом Шакурова. – Какого чёрта… мать твою?..

Ого, впервые слышу, как Шакуров ругается.

Это даже интересно.

Долбаный киборг способен испытывать настоящие эмоции.

Надо же.

-- Чего тебе?

Врезавшееся в роговицу глаза фото не позволяет лицемерить. Я не хочу с ним разговаривать и не скрываю этого.

-- Тон смени! – обжигает ледяным приказом, но я не реагирую на слова. Я маниакально вслушиваюсь в окружающий его фон, пытаясь определить один он сейчас или… И презираю себя за это.

-- Почему не отвечала?

-- Занята была. – отрезаю зло.

Мы оба с ним понимает, что это ложь. Не отвечала, потому что не хотела, иначе бы перезвонила при первой возможности, как поступала много раз до этого.

Короткая пауза и последовавший за ней тяжелый вздох Шакурова пеплом оседает где-то в моём животе.

Так всегда.

Мы даже поругаться нормально не можем.

-- Хотел тебе напомнить, что мы сегодня приглашены к Филатову. – фраза звучит как оправдание его настойчивости.

И это разбивает остатки тех иллюзий что ещё балансировали во мне.

Я на мгновение допустила мысль что дело в другом?

Серьёзно?

Идиотка!

-- Поезжай сам. – говорю без малейшего колебания.

-- Валерия, – его голос подавляет даже через динамик телефона, – будь готова к семи.

Кто бы сомневался.

Всё и всегда должно быть так как скажет он.

Задерживаю дыхание перед тем, как, чуть ли не впервые, открыто выразить сопротивление.

-- Я никуда не поеду.

Какое счастье, даже голос не дрогнул.

Хотелось бы, конечно, добавить эффектное: «Катись к чёрту, Шакуров!», но пока этого позволить себе не могу.

-- Почему? – после небольшой паузы, спокойным голосом интересуется он.

-- У Матвея температура, я не могу его оставить.

-- За ним присмотрит няня.

Ну, конечно. Показуха лживого семейного благополучия для него важнее здоровья собственного сына.

Ненавижу.

-- Я сказала, что никуда не поеду! – со злостью настаиваю на своём. – Возьми в сопровождение одну из своих шл...

Резко замолкаю, понимая, что меня заносит.

Я снова ему показываю, что мне не всё равно.

Вот как мне научиться быть такой как он?

Холодной, неприступной, безразличной.

-- В другой раз, детка, я так и сделаю, но сегодня рядом со мной будешь ты - моя законная супруга. Не вздумай задерживаться. – и он отключается.

Да чтоб тебя!..

Пальцами судорожно сжимаю телефон, борясь с желанием запустить его в стену.

-- Мама? – тонкий голосок, неожиданно раздавшийся сзади, стремительно сбавляет уровень моей агрессии.

Оборачиваюсь и с улыбкой смотрю на малыша.

-- Иди сюда, мой хороший. – подхватываю его на руки и иду в детскую.

Усаживаю на кровать и ставлю перед ним небольшую корзину с игрушками.

Матвей тут же сосредотачивается на том, чтобы откопать оттуда своего любимого робота, а я прикладываю ладонь к его лбу и с облегчением отмечаю, что «гореть» малыш перестал.

Выбора Шакуров мне не оставил поэтому звоню няне и, извинившись, прошу её вернуться.

Пока жду Антонину Николаевну, пытаюсь представить как пройдёт сегодняшний вечер.

Айдар довольно часто берёт меня с собой на какие-то значимые мероприятия. И всегда на людях играет роль заботливого, внимательного и любящего мужа.

И если раньше я видела в этом возможность сблизиться с ним, то сейчас даже мысли о том, что он будет вести себя как ни в чём не бывало, сводит меня с ума.

С приходом няни, целую сына и иду в свою комнату.

Бросаю взгляд на часы – пятнадцать минут седьмого.

Не густо.

Быстро принимаю душ, выпрямляю свои природные кудри стайлером, затем наношу на лицо лёгкий, едва заметный макияж.

Иду в гардеробную, открываю шкаф и беру первое платье, за которое цепляется взгляд.

Оно новое. Купила, но так ни разу и не надела.

Изумрудное. Яркое, как драгоценный камень, но в то же время сдержанное.

Длиною в пол. На тонких, почти невесомых лямках. Глубокое декольте, соблазнительно намекает на то, что скрыто под ним, на чувственность, которой во мне сейчас и в помине нет.

Надеваю его.

Оно красивое, да.

Ткань струится вниз, мягко облегая фигуру.

Беру со специальной полки босоножки. Чёрные, на высокой «шпильке». Выбираю к ним сумочку. И бросив оценивающий взгляд на своё отражение в зеркале, остаюсь довольна.

Заглянув в детскую, ставлю няню в известность что ухожу и прошу в случае необходимости сразу же звонить.

Пока иду к припаркованному у крыльца автомобилю мужа, подготавливаю себя морально.

Глубокий вдох. Расправить плечи. Улыбка. Фальшивая, но достаточно убедительная.

Но весь мой настрой рассыпается как карточный домик, когда из внедорожника выходит водитель Шакурова и, поздоровавшись, открывает передо мной заднюю дверь.

Улыбка, которую я так старательно натянула на лицо, трескается. Глубокий вдох, расправленные плечи – всё летит в бездну. Ощущение, будто меня окатили ведром ледяной воды.

Айдар не стал утруждать себя и ехать за мной лично.

Послал своего водителя, как посылают за забытой папкой с документами или за костюмом из химчистки. И это говорит о его отношении ко мне больше, чем любые слова.

Пока еду в машине, смотрю в окно, наблюдая за мелькающими огнями города. Каждый свет в окне – чья-то жизнь, чья-то история. Интересно, много ли среди этих огней таких же разочаровавшихся женщин, как я?

Глава 11

Лера

Напрягаюсь всем телом, когда блондинка останавливается рядом. Возле моего мужа.

Слишком близко.

Нарушая все границы.

-- Добрый вечер, - произносит приторно сладким голосом, от которого по коже бегут отвратительные мурашки.

Обращается ко всем, но смотрит на Айдара. Играет. Знает, что делает.

Внутри всё кипит от ярости, но на лице стараюсь сохранить невозмутимое выражение. Это даётся очень не просто.

-- Здравствуй, Белла. – отвечает мужчина, разговаривавший с Айдаром, до того, как своим появлением его прервала эта женщина. – Как всегда прекрасно выглядишь.

Бросаю взгляд на Шакурова и не без удовольствия замечаю, что он взбешён. Лицо застыло, глаза мечут молнии.

Это что получается?

Не ожидал её здесь увидеть или того, что она осмелится подойти к нему?

В любом случает это его вина, что я оказалась в столь унизительной ситуации.

Мне до тошноты противно находиться рядом ними, поэтому спешу уйти.

На участие в этом дешёвом представлении я не подписывалась.

-- Пойду подышу воздухом, – произношу ровно.

На Айдара не смотрю, но его пронзительный взгляд ощущаю кожей.

Разворачиваюсь и направляюсь к выходу, оставляя их разбираться в своих странных отношениях.

Выйдя на улицу, делаю глубокий вдох.

Сворачиваю к беседке, которую заметила по пути в дом, увитую декоративным плющом, с резными деревянными перилами и кованой крышей. Она сейчас воспринимается оазисом спокойствия.

Поднимаюсь по нескольким ступенькам и оказываюсь внутри. Вечерний полумрак окутывает это место, создавая ощущение уединенности.

Сквозь ветви деревьев пробивается лунный свет, играя бликами на деревянном полу. Присаживаюсь на одну из резных скамеек, ставлю рядом бокал с недопитым шампанским, облокачиваюсь на спинку и закрываю глаза.

Дышу полной грудью, вбирая в себя прохладу, смешанную с ароматом растущих неподалёку цветов.

Ветер тихо шелестит в кронах деревьев, унося прочь всё напряжение.

Через какое-то время, когда мои всполошенные мысли немного улеглись, и в душе начало зарождаться подобие умиротворения, тишину нарушает знакомый голос.

-- Привет.

Открываю глаза и удивлённо смотрю на Леона.

Вот кого я тут не ожидала увидеть так это его.

-- Привет. Ты тоже здесь. – зачем-то озвучиваю очевидное.

Он улыбается, подходя ближе.

Впервые ощущаю неловкость в его обществе. Причину, которой не могу объяснить себе.

-- Почему ты так спокойно оставила своего мужа с этой хищницей? – задаёт вопрос шутливым тоном, но в глазах застыл неподдельный интерес.

По моему телу проносится нервная дрожь.

Он следил за мной?

Зачем?

Пока я пытаюсь подобрать слова, чтобы ответить на его вопрос и одновременно разобраться в своих чувствах, Лёня присаживается ближе, хотя в беседке полно свободного места. Его рука небрежно ложится на спинку скамьи, почти касаясь моего плеча.

-- Она мизинца твоего не стоит. – отвешивает мне банальный комплимент, так словно пытаясь подбодрить.

Но его слова звучат как-то… двусмысленно. Будто за ними скрывается нечто большее, чем просто дружеская поддержка.

Он смотрит на меня с каким-то новым, незнакомым выражением в глазах.

И я понимаю, что он всё знает… о них…

Но откуда?

Беру в руки бокал и допиваю ставшее тёплым шампанское.

-- Что-то прохладно стало. Замёрзла. – откровенно вру, поднимаясь на ноги. – Хочу вернуться в дом.

Отворачиваюсь в сторону выхода, грубо пресекая попытку проводить меня, но Леон будто ничего не замечает.

-- Конечно. Давай вернёмся. – ровняется со мной.

По коже бегут электрические разряды от мысли что Шакуров может увидеть нас вместе.

Не оттого, что вроде как ослушалась требования, я просто не хочу его открытого конфликта с Лёней.

Леон - молодой парень, у него нет опыта, силы и власти Шакурова. Ему не выстоять против Айдара. Это будет неравное противостояние. И я не хочу, чтобы мой друг пострадал.

Войдя в основной зал, избавляюсь от компании Лёни под предлогом того, что мне нужно в уборную. Дойти до которой мне не удаётся, потому что дорогу мне пресекает… Белла.

-- Здравствуй, Лера. – она улыбается, можно даже подумать, что вполне искренне, если не знать некоторых подробностей о ней.

-- Чего тебе? – спрашиваю, не скрывая раздражения.

Лицемерить подобно ей я не намерена.

Блондинка чуть приподнимает брови, изображая удивление.

-- Как грубо. – говорит, окидывая меня взглядом с ног до головы. – И что он в тебе нашёл?

Удар ниже пояса. Я с трудом сдерживаю себя, чтобы не ответить ей тем же. Но это было бы слишком примитивно. И слишком предсказуемо.

Вместо этого я спокойно, но холодно отвечаю:

-- Будь любезна, исчезни.

Взгляд Беллы меняется, в нём мелькает настоящее, неприкрытое бешенство.

Злость, ревность, презрение. Всё сливается воедино, искажая её лицо, которое она тут же пытается вернуться к прежней маске. Но её выдаёт дрожь в уголках губ и неестественный блеск в глазах.

Блондинка прячет эти эмоции за новой порцией фальшивой улыбки, которая теперь выглядит отвратительно.

-- Только сначала ответь: тебе понравилось фото? – цедит сквозь зубы.

В этом вопросе нет ни капли заинтересованности, только насмешка и стремление задеть побольнее. Она наслаждается моментом, предвкушая мою реакцию, желая увидеть, как я сломлюсь и покажу слабость.

-- У меня есть более эстетичные фото, если захочешь полюбоваться – пиши. Так и быть скину тебе.

Сука!

Сжимаю руки в кулаки, подавляя вспыхнувшее желание вцепиться ей в волосы.

-- Пошла вон отсюда. – гремит злое, откуда-то сбоку.

Поворачиваюсь и наблюдаю убийственный взгляд мужа, направленный на Беллу.

Она тут же сжимается вся.

-- Айдар… - пытается что-то сказать, но Шакуров лишает её такой возможности.

-- У тебя минута чтобы скрыться с моих глаз.

Глава 12

Айдар

Смотрю в её глаза, бросая все силы на то, чтобы удержать рвущихся с цепи демонов, что скребут когтями изнутри, жаждущие вырваться на свободу и разорвать всё вокруг.

Лера вжалась спиной в стену, интуитивно увеличивая дистанцию. Её страх горьким привкусом оседает на языке.

Всё правильно, малышка.

Я сейчас опасен.

Для нас двоих.

Если дам волю своим чувствам, я уничтожу всё к чему стремился столько времени.

-- Как ты? – задаю идиотский вопрос, который в данной ситуации звучит нелепо и бессмысленно.

-- Ты что творишь? – игнорируя вопрос, задаёт свой.

В её голосе возмущение.

Лера всегда отличалась умением контролировать себя.

Идеальная.

Недостижимая.

Моя.

-- Какого чёрта мы здесь делаем? – взмахивает рукой, указывая на то, что моими усилиями мы заперты в туалете чужого дома.

Абсурдно, да. Но я впервые за последние несколько лет не справился с желанием своего зверя.

Когда Белла вывалила на Леру ту грязь, которой полна моя реальность, стало страшно.

Мне! Стало! Страшно!

Мать вашу…

-- Я…

-- Угомони свою… блондинку. – перебивает. – Меня ваши отношения не интересуют, и прошу меня в них не вмешивать.

Лера имеет полное право предъявить мне за ту унизительную сцену, в которую она оказалась втянута.

И я готов даже извиниться.

Но она этого не делает.

Не кричит, не обвиняет, не закатывает истерику. Она делает хуже. Окатывает меня своим безразличием. Молчаливым укором, который замораживает всё вокруг.

Не верю, что ей всё равно.

-- Думаю на сегодня можно считать мою миссию выполненной. Я поеду домой. – говорит, глядя куда угодно, но только не на меня. – Переживаю за Матвея.

Она говорит правду. Она действительно переживает за нашего сына.

Но это не вся правда.

На самом деле Лера сейчас стремится сбежать от меня.

И это правильно.

Сцепив зубы, заталкиваю все желания поглубже и отхожу в сторону. Как бы предоставляя ей возможность беспрепятственно выйти. Чем моя жена тут же торопится воспользоваться.

Но все благие намерения летят в ад, когда Лера ровняется со мной…

В алчной попытке утихомирить зверя делаю глубокий вдох.

Запах желанной самки обжигает лёгкие. Прикрываю глаза, улетая за грань.

Но это длится ровно одну миллисекунду, после которой я теряю те крохи адекватности что удерживали эту грань, за которой нет разума, нет ответственности, есть только животное желание обладать.

Рывок, и я перехватываю Валерию за талию, прижимаю вплотную к себе и заглядываю в глаза, пытаясь в них отыскать правду.

-- Ты… ты что творишь? – девочка ошеломлена, напугана, но в её глазах я вижу и что-то ещё… Что-то, что заставляет моё сердце биться чаще.

Склонившись к её шее, втягиваю в себя одуряющий аромат… сука… смешанный с едва уловимым… запахом малолетнего стража.

Какого хера?..

-- Я, кажется, запретил тебе общаться с Леоном. – голос перестаёт быть моим. Он становится хриплым, низким, угрожающим. Голосом зверя, готового защищать свою территорию.

-- Чего? – искренне недоумевает Лера.

Будь я человеком, возможно, даже предположил бы, что ошибся, но чутьё двуликого сомнению не подлежит.

-- Лера! – теряю терпение, сам не зная, чего от неё жду.

-- Мы просто поговорили. – выдыхает она, упирается ладонями мне в грудь, пытаясь увеличить между нами расстояние, но я пресекаю это.

Обхватываю пальцами её затылок, фиксирую и врезаюсь взглядом в её глаза.

Девочка дышит надрывно, загнанно. Я чувствую, как её сердце бешено колотится в унисон с моим.

-- Что он хотел? – давлю интонацией.

-- Да что происходит? И вообще… отпусти меня! - она вырывается, пытается оттолкнуть, но моя хватка становится только сильнее.

Инстинкты зверя выходят из-под контроля.

Сознание постепенно затягивает мутная пелена.

Возможность выйти из ситуации без потерь ещё есть, но я её упускаю…

Медленно склоняюсь, поочерёдно переводя взгляд с её глаз на губы.

Кто бы знал, как я её хочу…

Кровь в венах кипеть начинает, когда понимаю, что вот-вот сделаю то, что снится мне почти каждую ночь на протяжении последних лет. Преступлю черту, которую так долго и мучительно старался не переходить.

-- Лера. – выдыхаю в приоткрытый рот и беру в плен её губы.

Я не целую - пожираю. С жадностью, с отчаянием, с голодом, который копился годами.

Всё перестаёт иметь смысл. Кроме неё…

Я далеко не романтик, но дурею, теряю голову, когда проталкиваю язык в жаркую глубину её сладкого рта. Целую, всасываю губы, кусаю. Чувствую, как Лера, сначала сопротивляясь, вдруг сжимает пальцами мою рубашку, словно тонет и цепляется за единственную опору.

Все установленные мной границы дозволенного, все правила, которые я так тщательно соблюдал, стираются.

Ловлю себя на мысли что готов пойти дальше. Хочу пойти дальше. Нужно ехать домой…

Красочные картинки перед глазами исчезают в одно мгновение, когда Лера вгрызается зубами мне в губу, прокусывая её до крови.

От неожиданности отпускаю девчонку. Чем она тут же пользуется. Отходит на шаг, и пока я пытаюсь осознать произошедшее, размахивается и заезжает ладонью мне по роже.

Замираю, удивлённо глядя на неё.

Обоюдное ошеломление длится пару секунд.

-- Шлюх своих по туалетам тискать будешь, а ко мне не смей прикасаться! Понял? - её слова, словно плевок в лицо, сбивают с толку. В красивых глазах – гнев, презрение, отвращение.

В этот момент она выглядит не просто злой, она превращается в настоящую фурию, готовую разорвать меня на части.

Ни хера не понял, и от этого, как придурок зависаю в моменте.

Наблюдаю за тем, как моя жена тыльной стороной ладони вытирает губы. Морщится, будто испытывает отвращение.

Хотя почему «будто»?

Видимо как раз его и испытывает.

Но…

Глава 13

Лера

В салоне автомобиля никто из нас не нарушает молчания.

Смотрю в окно, но взгляд ни за что не цепляется. Всё проходит фоном.

А всё потому, что перед глазами до сих пор стоит сцена, которая произошла в уборной.

Что это вообще было?

Что на Шакурова нашло?

Словами невозможно описать, что я почувствовала в тот момент, когда оказалась вжата в его тело.

Айдар впервые находился так близко, критически нарушив моё личное пространство. Я ощущала слабость в коленях, предательскую дрожь, готовую выдать меня с головой.

Не сдалась только благодаря той ярости, что кипела во мне после столкновения с его любовницей.

Сюр какой-то.

А когда он поцеловал…

Боже…

Чуть с ума не сошла.

Я так долго мечтала о его внимании, о поцелуях.

И когда это произошло… почувствовала отвращение. Да, самое настоящее. Но смешанное с другим, горячим, необузданным чувством.

О котором я предпочитаю забыть!

По спине бегут электрические разряды, стоит только вспомнить как он повёл себя позже, в основном зале.

Физически заявил, что я его собственность.

При всех клеймил меня своими руками.

И если бы я не знала его так хорошо, то могла бы предположить, что он ревнует.

Только к кому?

Ну не к Леону же.

Нет ведь?

Даже думать о таком странно.

Лёня мне как брат.

-- На следующей неделе вы с Матвеем на месяц улетите в Грецию. – выводит меня из задумчивости голос Шакурова.

Поворачиваю голову и вытаращившись смотрю на него.

-- В Грецию? – переспрашиваю, пытаясь осознать услышанное.

-- Да, Лера.

Он полностью невозмутим.

Все эмоции снова под чёртовом контролем.

Сбой программы предотвращён. Киборг вернулся в строй.

От внезапной вспышки бешенства хочется крушить всё вокруг.

-- Для чего? – буквально душу в себе желание сорваться.

Шакуров крепче сжимает руками руль.

В тёмных глазах мелькает что-то такое, что заставляет меня усомниться в его невозмутимости.

-- Так надо. – отрезает сухо.

Отворачиваюсь от него и смотрю прямо перед собой.

Глубокий вдох, и медленный, спокойный выдох.

-- Нам что-то угрожает? – задаю логичный вопрос.

Другой причины его столь спонтанного решения я просто не вижу.

Громкий стук моего сердца, пульсацией отдаётся в висках.

Неприятные мысли клубком ядовитых змей вертятся в голове.

-- Можно и так сказать. – спустя минуту отвечает Айдар, по-прежнему не выражая каких-либо эмоций.

Холодный, как лёд.

Непроницаемый.

Как всегда.

Боже, как же я устала от этого.

Я знаю, что уточняющие вопросы задавать не имеет смысла. Всё что хотел мне сказать, он уже сказал.

Упираюсь затылком в подголовник кресла и закрываю глаза, пытаясь отгородиться от сидящего рядом мужчины и проанализировать ситуацию, в которую он меня толкает, не оставляя выбора.

Он говорит месяц?

Целый месяц с моим любимым мальчиком, где-то у берега моря?

Воображение тут же рисует картины: лазурное море, белоснежный песок, теплый бриз, целующий кожу.

Смех Матвея, его счастливые глаза, полные восторга. Запах солёных брызг и нагретого солнцем камня. Возможность хотя бы на время забыть обо всём, спрятаться от проблем, насладиться каждой минутой, проведенной вместе с сыном.

И самое главное… без Шакурова!?..

Звучит великолепно.

Распахиваю веки и перевожу на него взгляд.

-- Мы будем там сами? – уточняю на всякий случай. – Ну, с Матвеем.

Айдар резко поворачивает голову, впиваясь в меня острым взглядом своих пронзительных глаз.

В этот момент мне кажется, что он пытается заглянуть мне в голову.

Волнуясь, заламываю пальцы.

-- Хочешь, чтобы я составил вам компанию? – спрашивает чуть прищурившись.

В другой ситуации я бы усмехнулась и закатила глаза.

-- Нет! – отвечаю со всей серьёзностью. – Не хочу.

Глупый вопрос. Он сам это понимает.

У меня ощущение, что Шакуров со мной играет.

Странное поведение, провокационные вопросы…

Что с ним не так?

Что случилось такого, что за один вечер я получила от собственного мужа внимания больше, чем за два года семейной жизни?

Эти мысли вызывают неконтролируемую дрожь.

Домой доезжаем, больше не сказав друг другу ни слова.

Выхожу из автомобиля, как только Айдар паркуется у входа, и не оглядываюсь иду к дому. Сбиваюсь с шага, когда слышу, что он идёт за мной.

А вот это удивляет.

Я была уверена, что ночевать он предпочтёт вне дома.

Находиться в его компании, а тем более продолжать разговор, нет никакого желания, поэтому тороплюсь скрыться в своей комнате.

Снимаю платье и иду в душ. После чего надеваю пижаму и направляюсь в комнату сына.

Время не позднее и няня ещё не спит.

-- Спасибо, Антонина Николаевна. – говорю, понизив голос. – Как он?

Бросаю взгляд на сладко спящего малыша.

-- Всё хорошо. Температура больше не повышалась.

Довольно киваю.

Я, как и любой родитель, не люблю, когда мой ребёнок болеет.

-- Идите отдыхать. Я останусь ночевать с Матвеем.

Пожелав спокойной ночи, няня уходит.

Поправив одеялко на сыне, легонько глажу его по голове и погасив основной свет, ложусь в постель.

Разбушевавшееся нутро не даёт уснуть.

Долго кручусь на постели, пытаясь найти удобное положение.

Потом оставив все попытки расслабиться, беру с прикроватной тумбы свой телефон и первым делом зайдя в сообщения, удаляю присланное накануне фото. Не открывая файл.

Подогреваемая внезапным порывом, захожу в популярную соцсеть, в которой совсем недавно зарегистрировалась, и вбиваю в поисковик данные Леона.

И ничего!

Пользователь не найден.

Следом вношу данные Милены. Её страничка ярким пятном режет взгляд.

Захожу, листаю фото. Их у подруги, мягко говоря, много.

Глава 14

Лера

Поправляю на плече лямку сумки и окидываю взглядом зал небольшого кафе. Почти сразу взгляд цепляется за приподнятую в приветственном жесте руку Лёни.

Пока иду к нему самообладание подвергается серьёзному испытанию.

Во мне во всю голосят две противоположности. Одна требует немедленно развернуться обратно, пока о моём безрассудном решении встретиться с другом детства не стало известно Шакурову, другая же заставляет откинуть все сомнения и идти вперёд.

Вторая побеждает.

-- Привет, - вставая с места, первым здоровается Леон.

Улыбаюсь, придавая себе уверенный вид.

-- Привет.

-- Выглядишь великолепно. – делает комплимент, отодвигая для меня стул.

Кладу сумочку на край стола и усаживаюсь поудобнее.

Волнение частит бешенным пульсом.

-- Что тебе заказать? – совершенно обыденно интересуется Леон.

-- Лимонад с мятой, пожалуйста.

Он подзывает официанта и делает заказ, добавив от себя фруктовую тарелку, ассорти из канапе и ягодные тарталетки.

Зря он это сделал.

Звучит аппетитно, но сомневаюсь, что смогу что-то из этого съесть.

От необъяснимого волнения кусок в горло не полезет.

-- Рад, что ты согласилась на встречу. – говорит, беря в руку стоящую перед ним кружку с кофе, но тут же ставит её обратно, потому что начинает звонить лежащий рядом телефон. – Извини, нужно ответить.

Он принимает вызов прямо при мне.

Кто ему звонит и о чём идёт речь разобрать не удаётся. Своему собеседнику Леон отвечает односложно.

Отворачиваюсь, рассматривая окружающую обстановку.

Я жутко нервничаю.

Сегодня впервые осознанно нарушила запрет Айдара.

Но я ничего предосудительного делать не собираюсь.

Всего лишь хочу знать, что происходит.

Электрический разряд пробегает по телу стоит мне только подумать о том, что об этой встрече Шакуров может узнать.

Не знаю, чем это чревато. Но я даже представить не могу его реакцию.

Что он сделает?

Разведётся со мной?

Пфф…Так я только «за».

Сошлёт с глаз долой?

Уже…

Наказывать физически точно не станет.

Айдар не тот, кто будет самоутверждаться за счёт женщины.

Но тогда почему у меня так ощутимо сосёт под ложечкой, когда я смотрю в глаза Леону?

-- Милена очень хотела прийти и, к сожалению, не смогла. - говорит Леон, закончив телефонный разговор. - С бывшей одноклассницей встречается.

Задумываюсь о том правда ли это. Раньше не замечала, чтобы Лёня врал. Но, с другой стороны, раньше между нами и тайн не было. А сейчас…

-- Одноклассница вроде как замуж выходит, - продолжает он, - в другую страну переезжает. Поэтому решили встретиться и…

-- Ты объяснишь, что происходит? – перебиваю его своим вопросом.

Поддерживать светскую беседу нет никакого желания, да и времени тоже, поэтому перехожу к сути. Если он не намерен хоть что-то мне рассказать, то смысла в своём нахождении тут я просто не вижу.

В его глазах мелькает какая-то растерянность. Будто не ожидал, что я буду так прямолинейна.

-- Для чего это всё? – спрашиваю имея ввиду его внезапное предложение встретиться.

С лица Леона стекает безмятежное выражение. Будто невидимую маску снял.

И я теперь вижу его настоящего.

И этот настоящий Лёня пугает меня до чёртиков.

Его глаза становятся холодными и жёсткими. Улыбка исчезает, словно её и не было.

Возникшее после моего вопроса молчание затягивается.

Мы смотрим друг на друга не отводя глаз.

Внутри всё переворачивается от совершенно нелогичного страха.

-- Почему ты вышла за Шакурова? – его вопрос звучит словно выстрел, вызывая серьёзную кровопотерю.

Сердцебиение учащается с каждым новым вдохом.

Отклоняюсь назад, опираясь на спинку стула, когда к нам подходит официант и расставляет на столе заказ.

Слежу за его действиями так внимательно, будто это крайне важный процесс, в котором нельзя упустить ни единой детали.

Мысленно возношу благодарность высшим силам за эту короткую передышку, во время которой у меня есть возможность подумать над ответом.

Выходит так, что если Бережнов задал такой вопрос, то ему известны нетипичные детали нашего с Айдаром брака.

Так ведь?

Иначе зачем об этом спрашивать?

Хочет получить подтверждение из «первых рук»?

-- Спасибо. – Леон благодарит парня, и я понимаю, что моя отсрочка подошла к концу, а стоящего ответа так и не придумала.

-- Так что, Лера? - смотрит на меня долгим, пристальным взглядом, под которым я застываю. На одно короткое мгновение.

-- А с чего ты решил, что имеешь право задавать мне подобные вопросы? - спрашиваю, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. – И вообще, почему мой вопрос ты игнорируешь, а на свой ждёшь ответа?

-- Мой вопрос напрямую связан с тем, о чём спрашивала ты. – у него даже голос не дрогнул, в то время как у меня всё внутри дребезжит.

-- Поясни. – отвожу взгляд, беру стакан с лимонадом и делаю несколько глотков.

Вкуса почти не чувствую.

Негативные мысли в моей голове стягиваются грозовыми тучами.

-- Ты не задумывалась почему он не женился на Виолетте, при том, что она была беременна от него, и так легко и быстро взял в жёны тебя? – спрашивает так будто обвиняет в чём-то. Только непонятно кого именно.

Почему Шакуров не женился на моей сестре мне не известно, а вот в ситуации со мной вопросов не возникает. При условии, если знать наши исходные. Ну точнее мои.

Но посвящать Бережнова в тонкости начала моей семейной жизни я не буду.

-- Можешь не отвечать. – улыбается, качая головой. – Уверен, что он уже выразил свой протест против нашего общения. Но ты его ослушалась.

-- Лёня! Ты для чего меня сюда позвал? – начинаю злиться. – Поупражняться в красноречии? Скажи прямо, чего ты от меня хочешь?

Он отводит взгляд, берёт с тарелки кусочек яблока и отправляет его в рот.

Глава 15

Лера

Нажав боковую кнопку на смартфоне, смотрю на время.

Прошло уже пятнадцать минут, а Айдар по-прежнему остаётся в кафе.

Кладу телефон на сиденье рядом с собой и провожу ладонями по лицу. С каждой пройденной минутой нервничаю сильнее. Вот уж точно говорят, что ожидание казни хуже самой казни.

Бросаю взгляд на затылок сидящего за рулём водителя и всерьёз задумываюсь о том, чтобы сбежать.

Постукивая кончиками пальцев по лежащей на коленях сумке, мысленно строю грандиозный план побега. Неосуществимый, конечно же, но, как ни странно, это помогает отвлечься.

Машинально сжимаю руками сумку, когда вижу выходящего из кафе Айдара. Он неторопливо спускается по небольшой лестнице и идёт к машине.

Мы стоим в самой дальней стороне небольшой парковки, и я надеюсь эти несколько лишних секунд дадут мне возможность подготовится к неминуемому столкновению.

Закусываю губы, отмечая, что все мои жизненно важные показатели начинают зашкаливать.

Страх тонкой змейкой ползёт по спине, медленно оплетая позвоночник.

Ни на мгновение не отвожу взгляд от мужа, поэтому чётко улавливаю момент, когда он кивает своему водителю.

Люди Шакурова хорошо выдрессированы, понимают своего лидера без лишних слов.

Дышу чаще, наблюдая как водитель молча выходит из автомобиля и отходит в сторону. Он словно растворяется в тени, превращаясь в безмолвную статую.

Вопреки моему ожиданию Айдар не садится за руль. Он открывает заднюю дверь и забирается в салон, располагаясь рядом со мной. Я тут же сдвигаюсь в бок, увеличивая между нами расстояние. Знаю, что это никак мне не поможет, но и сидеть в роли покорной овечки не собираюсь.

Вжимаюсь боком в автомобильную дверцу и смотрю прямо перед собой.

Проходят секунды, но никто из нас не нарушает молчания.

Я чувствую на себе его взгляд, сверлящий, изучающий. Но не поворачиваюсь.

Тяжёлая, давящая атмосфера бьёт короткими разрядами по моим нервным окончаниям.

Напряжение в салоне достигает своего пика.

А вместе с ним растёт и моё раздражение.

Поворачиваюсь к мужу, готовая нападать первой, но проглатываю все слова, когда он хватает меня за подбородок, больно сжимая его пальцами.

Его хватка - стальной капкан.

От неожиданности теряюсь настолько, что забываю дышать.

Смотрю на него во все глаза.

-- Какого хера, Лера? – цедит сквозь зубы, наклоняясь к моему лицу.

Очень близко…

Губы немеют. Тело сковывает дрожь.

Я не могу пошевелиться.

Его рука, сжимающая мой подбородок, медленно сползает вниз. Пальцы сжимают горло.

Но пугает меня не это, а то, что я чувствую, как выступают когти.

А это очень-очень плохой знак.

Айдар из тех оборотней кто полностью контролирует своего зверя. Железная воля, помноженная на силу и характер.

И я не представляю, что должно произойти чтобы этот контроль пошатнулся. Ведь даже небольшая потеря самообладания может выпустить на свободу такую тьму, с которой мне не справиться.

Вся моя бравада рассыпается в пыль, когда я понимаю, чем это чревато.

Когда-то я, пытаясь понять природу двуликих, изучила всю доступную о них литературу. Её не так много, потому что они по сей день предпочитают оставаться «в тени» и тщательно хранить секреты.

У оборотней свои законы, правила и иерархия.

В которой Айдар занимает одну из лидирующих позиций...

И я абсолютно точно знаю, насколько опасен оборотень потерявший контроль над своим зверем. Это уже не просто человек или зверь, это – безумная, неуправляемая сила, сметающая всё на своем пути. Разрушение и хаос – вот что оставляет после себя двуликий, поддавшийся инстинктам.

Замираю, прикипев взглядом к глазам мужа. Отчётливо улавливаю момент, когда его зрачки начинают меняться. В них хищный блеск и едва сдерживаемая ярость. Цвет радужки переливается жёлтыми всполохами.

-- Айдар, – шепчу задушено, – пожалуйста.

От страха в горле пересыхает и начинает давить в груди.

-- Замолчи. – его голос сейчас не похож на человеческий. Рычащий, хриплый, чужой.

Озверел, иначе не скажешь.

Громко выдыхаю и зажмуриваюсь, когда Шакуров, отклонив мою голову, склоняется и проходится носом по шее, шумно втягивая в себя воздух.

Он меня… нюхает?

О боже мой…

В следующее мгновение я чувствую, как от основания моей шеи до самого уха проходится горячий язык. Это так порочно, остро, чувственно.

Из головы улетают все посторонние мысли.

Остается только он. Его запах, прикосновения и первобытный страх, смешанный с неуместным возбуждением.

Инстинктивно выгибаюсь в крепких руках, не в силах сопротивляться. Его язык продолжает настойчиво скользить по моей шее, чертя влажные дорожки.

Внутри меня всё переворачивается. Я забываю, кто я, где я.

Остается только одно – потребность. Потребность в нём. В его прикосновениях. В ласках.

Понимаю, что эта внезапная тяга что-то ненормальное. Будто это не я сама, а нечто необъяснимое руководит сейчас мной.

-- Проклятье. – хрипит Шакуров и резко отстраняется от меня.

Открываю глаза и смотрю на него.

В его взгляде – нескрываемое желание. Смотрит так что у меня кровь кипеть начинает и кости плавятся.

А уже в следующую секунду Айдар распахивает дверь и покидает салон автомобиля.

Я ни черта не понимаю, что происходит, но сейчас ненавижу его особенно сильно. Всей душой.

Потому что впервые у меня складывается впечатление что мой муж всеми силами сопротивляется сближению со мной.

Заправляю за уши упавшие на лицо волосы. Стараюсь дышать размеренно.

Напряженно наблюдаю за тем, как Шакуров подходит к водителю и что-то говорит ему. Тот кивает, после чего уверенно идёт к машине и садится за руль. Запускает двигатель и сразу стартует с места.

Айдар, продолжая стоять там же, провожает автомобиль взглядом.

До конца я так и не поняла, что это было, но сегодня впервые он заставил меня чувствовать себя ничтожной настолько, что от меня хочется сбежать даже зверю.

Глава 16

Лера

Солнце ласкает кожу, прогревая до самых косточек, а бирюзовое полотно Эгейского моря снова манит к себе, обещая исцеление от всех забот.

Оставляю на шезлонге свою пляжную накидку и широкополую шляпу, и босиком ступаю к воде. Песок под ногами мягкий, тёплый.

Первый шаг – и прохлада обжигает, но это приятный холодок, мгновенно пробуждающий какой-то детский восторг.

Медленно захожу глубже, ощущая, как море обволакивает, ласкает, принимает в свои объятия. Вода прозрачная, сквозь неё видно песчаное дно, усыпанное мелкими ракушками.

Вот оно! Счастье! И ощущение свободы, пусть и не полной.

Отрываясь от берега, плыву, наслаждаясь каждым движением. Не долгий заплыв вперёд, разворачиваюсь и плыву обратно. Уже ближе к берегу откидываюсь спиной на воду и раскинув конечности, сливаюсь с водной гладью. Не двигаюсь, но вода держит на плаву, размеренно покачивая на мелких волнах.

Закрываю глаза, чувствую, как солнце целует лицо, а солёные брызги щекочут ресницы. Глубокий вдох – и лёгкие наполняются свежим морским воздухом, таким чистым и пьянящим.

Наверное, спроси меня сейчас кто-нибудь о самом счастливом моменте в жизни, и я не задумываюсь укажу на этот.

Счастье – это когда ты слышишь шум волн, крики морских птиц, ощущаешь тепло песка под ногами и понимаешь, что ты впервые находишься в абсолютной гармонии с собой и с окружающим миром.

А всего-то нужно было вырваться из гнетущий реальности. И от Шакурова в ней.

Сегодня ровно неделя как я с Матвеем нахожусь в небольшом греческом городке. Мы живём на частной вилле с личным пляжем и потрясающими видами.

И целым штатом обслуживающего персонала.

Я не знаю принадлежит вся эта красота Шакурову или он просто арендовал её для нас с сыном. Не интересовалась. Да и какая, по сути, разница?

С Айдаром мы не общались с того самого вечера недельной давности, когда он чуть было не потерял контроль над своим зверем. Хотя я до сих пор не верю в реальность этого.

И я бы даже смогла убедить себя, что мне всё привиделось. И внезапная смена его голоса, и слишком характерные всполохи в глазах. Но выступившие когти… один из которых слишком ощутимо вдавливался в мою артерию. Это уже ничем не оправдаешь. Ни усталостью, ни раздражением, ни воображением.

Это был зверь. Настоящий, дикий, опасный.

Меня одолевают вопросы. Их очень много. Уйма. Но я не задам ему ни единого. Просто, потому что знаю, что ответ не получу ни на один из них.

Поэтому я предпочитаю вообще не разговаривать с Шакуровым.

Мне так проще. Особенно после того, как его люди, сопровождающие нас с сыном от самого дома и вплоть до дверей виллы, отобрали у меня телефон. Конечно же это не самоуправство, они следовали приказу своего лидера.

Что Айдар пытался этим предотвратить?

Моё общение с Бережновым?

Тогда чтоб уже наверняка, нужно было вовсе отрезать меня от цивилизации.

А то вдруг?..

Открываю глаза и прищурившись от яркого солнца, смотрю на мир, расцвеченный яркими красками. Небо бездонно-голубое, без единого облачка.

Развернувшись, подплываю ближе к берегу.

Горы, укрытые зеленью, словно великаны, охраняют побережье. Веду взглядом по бескрайнему морю. Оно переливается всеми оттенками синего и зеленого, искрится на солнце россыпью драгоценных камней.

За семь дней эта картина не приелась. Наоборот, она становится только ярче, глубже, насыщеннее. И моя способность видеть окружающую красоту не уменьшилась ни на грамм.

Выхожу из воды, находу отжимая мокрые волосы.

Ступаю на тёплый песок, чувствуя, как он ласково обволакивает стопы.

Подойдя к шезлонгу, убираю в сторону свои вещи и расправляю лежащее на нём полотенце. Развязываю лямки верхней части купальника и, спрятав их под чашечками лифа, ложусь.

Загаром я не злоупотребляю, стараясь делать это не в пиковую жару. Но моя кожа всё равно приобрела красивый бронзовый оттенок.

Прикрываю глаза любимой широкополой шляпой и пытаюсь словить дзен.

Матвей будет спать ещё приблизительно полчаса, поэтому минут десять я точно могу вот так просто полежать под шум волн.

Антонина Николаевна по личным причинам не смогла поехать с нами в Грецию, поэтому тут у сына другая няня. Делия, молодая женщина из местных. Она профессионал своего дела и быстро нашла общий язык с Матвеем.

Хотя чего удивляться, Шакуров всегда нанимает только самых лучших.

-- Валерия, - прислушиваюсь, когда неожиданно раздаётся её приближающийся голос, - вас к телефону!

Откидываю шляпу и судорожно выдыхаю.

Снова…

-- Делия! – бросаю ей в укор.

-- Ваш муж настаивает. – твёрдо говорит она, протягивая мне трубку стационарного телефона. До поездки в эту страну я была уверена, что они благополучно канули в лету, но как оказалось - нет.

Одарив недовольным взглядом женщину, выдёргиваю из её руки телефон.

Я понимаю, что она ни в чём не виновата и что просто пытается услужить тому, кто ей платит немалые деньги, но совладать с раздражением эти мысли не помогают.

Просила её отвечать моему мужу, что я занята! Для него - всегда! Но увы… банкет заказывает тот, кто платит.

-- Да. – рявкаю в трубку, едва поднеся её к уху.

-- Привет, милая. - раздаётся в ответ как всегда спокойный голос Айдара, ядовитой эссенцией проникающий в самую душу.

Вдох-выход.

И ещё.

Не я инициатор разговора поэтому молчу. Жду что он скажет дальше.

Но Шакуров тоже выдерживает небольшую паузу, во время которой мой пульс успевает разогнаться до максимальных значений.

За эту неделю мне казалось, что я успокоилась, проанализировала, приняла и смирилась с уродливой реальностью, в которой последние несколько лет вертится моя жизнь. Но какой там.

Стоило только услышать голос Киборга как все хлипкие установки мгновенно рухнули.

-- Как Матвей? – задаёт вполне уместный вопрос, но на языке так и вертится сказать, что спросить об этом он мог и у няни.

Глава 17

Лера

Следующие два дня накручиваю себя так сильно, что вполне серьёзно раздумываю над тем, чтобы самой набрать Шакурова.

Останавливает, пожалуй, лишь мысль о том, что это ничего не даст.

Ничего ведь не изменилось.

Он всё так же не считается с моим мнением. И даже если я скажу о своих переживаниях, максимум что услышу в ответ: «Перестань, Лера!» - сухо и безразлично.

Именно этими словами я и пытаюсь себя успокоить, но не получается.

-- Смотри, вот эта фигурка подходит вот к этой ячейке, - пытаюсь объяснить Матвею суть детской головоломки, которую мы с ним на днях купили в местном маркете, - а ты делаешь неправильно.

Улыбаюсь, качая головой, когда сын внимательно меня выслушав, делает по-своему. И не потому, что не понял, а потому что упрямый. Как его отец.

Снова он врывается в мои мысли.

Встаю с пола и прихватив одну из фигурок, сажусь на диван.

Наблюдаю за безуспешными действиями Матвея со стороны.

Интересно, он сменит тактику, когда поймёт, что его усилия напрасны?

Верчу в пальцах деревянный квадратик и задумываюсь о том, что по своей сути мы все так устроены, нам нужно приобрести свой собственный опыт ошибок. Только прочувствованная, прожитая неудача заставляет нас расти и двигаться дальше.

С каким-то особым восхищением замечаю, как сын меняет свою тактику на правильную и справляется с головоломкой.

-- Какой молодец, – хвалю малыша. – Теперь нужно все игрушки собрать в коробку.

Матвей с энтузиазмом подскакивает с пола и забавно торопясь, собирает по комнате свои игрушки, складывая их все в специальный контейнер.

Поднимаюсь с дивана, когда малыш заканчивает.

-- Пойдём я тебе молочко подогрею и будем уже готовиться ко сну. – говорю я и беру его за руку.

-- И печеньку. – тут же добавляет сын.

-- Конечно. – соглашаюсь со смехом. – Куда же без печеньки.

Но стоит нам развернуться ко входу, как меня буквально парализует на месте.

Пальцы ног до боли поджимаются.

-- Папа! – кричит Матвей, вырывая из моей руки свою ладонь и мчится к стоящему в дверях Айдару, который подхватывает его буквально на лету.

Наблюдая за ними, прячу слегка подрагивающие руки в задних карманах джинсов.

Жаль, что волнение нельзя так же легко скрыть.

-- Привет. – здоровается со мной, после короткого разговора с сыном.

Я позволяю себе на мгновение встретиться с ним глазами, после чего резко перевожу их на Матвея.

-- Привет.

В присутствии Шакурова воздуха становится меньше.

Наверное, следует спросить, всё ли в порядке и что его сюда привело, но я молчу.

Переминаясь с ноги на ногу, жду, когда чуть поутихнет радость Матвея от встречи с отцом. Он о чём-то щебечет сидя у Айдара на руках. Тот в свою очередь слушает сына с лёгкой улыбкой на лице.

Улыбка Шакурова – событие столь редкое, что я поневоле зависаю, глядя на него.

-- Мы молочко идём пить, - малыш на «своём» языке рассказывает о наших планах, - с печенькой.

-- Какое чудесное решение. Составлю вам компанию.

На этих словах я будто в себя прихожу.

Подхожу к ним ближе, подавляя внутреннее желание привычно фыркнуть в сторону Шакурова.

-- Ты тоже хочешь печеньку? – с детской непосредственностью интересуется Матвей.

-- Очень хочу, - уверено отвечает Шакуров.

Прохожу мимо них и иду в сторону кухни-столовой.

Достаю из холодильника бутылку молока, наливаю в стакан и отправляю в микроволновку греться. Беру со шкафа вазочку с мелким печеньем и несколько штук кладу на блюдце.

-- Ты ужинать будешь? – спрашиваю не поворачиваясь.

-- Нет, спасибо, не голоден.

Дожидаюсь, когда микроволновка просигналит.

Взяв стакан, переливаю молоко в поильник и прихватив блюдце ставлю всё это на столик для кормления.

-- Усади его. – прошу Айдара, кивая на стульчик и отхожу в сторону.

С удивлением отмечаю, что Шакуров, посадив сына в детский стул, не сливается как он делает это всегда, а наоборот - садится рядом и в шутливом тоне переговаривается с малышом.

Картина выглядит совершенно нереальной, и я не знаю, как на неё реагировать.

Стою, словно вкопанная, ощущая себя лишней в этой неожиданно идиллической сцене. Чувство неловкости нарастает с каждой секундой, вынуждая меня искать себе какую-то занятость.

Подхожу к кофемашине, подставляю под рожок кружку и, выбрав капучино, нажимаю нужную кнопку.

Сложив руки на груди, внимательно слежу за тем, как тонкая струйка кофе постепенно заполняет кружку ароматным напитком.

-- Мне тоже сделай. – раздаётся сзади.

Молча убираю свой капучино и подставив другую кружку нажимаю американо. Именно ему Шакуров отдаёт предпочтение. И сейчас раздражает что я это знаю.

Отношу мужу кофе и взяв свою кружку, иду к окну, замечая, что идёт дождь. Капли которого стекая по стеклу, искажают мир за окном, как и неожиданная реальность в моей голове.

Вглядываясь в вид за стеклом, мелкими глотками пью свой капучино.

-- Почему ты здесь? – волнующий вопрос всё же слетает с языка.

Тело напряжено, каждая моя мышца сжата в ожидании его ответа.

Сдавливаю пальцами горячую кружку так сильно, что костяшки белеют.

Направленный на меня взгляд ощущаю кожей.

Ответ, прозвучавший через несколько секунд молчания, выбивает из моих лёгких весь воздух.

-- Соскучился.

Адреналиновый взрыв выжигает вены.

И вроде пришла пора радоваться тому, что сердце Зверя постепенно начало оттаивать, но внутри пустота. Потому что где-то глубоко во мне зреет уверенность, что это не шаг вперёд, в светлое будущее.

Это наше приближение к пропасти и неминуемому падению вниз…

Глава 18

Лера

Просыпаюсь от тишины.

Да, звучит странно, но это так. Не от будильника, не от криков чаек, а от густой, обволакивающей тишины.

Сквозь неплотно задернутые шторы пробивается робкий солнечный свет.

Поворачиваюсь на бок и прислушиваюсь. Снаружи нет ни звука, только лёгкое дуновение ветерка, играющее листвой деревьев за окном.

Открываю глаза. Комната окутана полумраком, все очертания предметов расплывчаты. Утренний свет ещё слишком слаб, чтобы полностью прогнать ночную тьму, но он уже здесь.

Тяну руку к лежащему на прикроватной тумбе телефону и смотрю на время.

Ещё и пяти утра нет.

Первый раз за всё время что я тут, просыпаюсь так рано.

Сажусь на постели и опускаю ступни на прохладный пол.

Бросаю взгляд на кроватку, в которой крепким сном спит Матвей.

Встаю и подойдя к окну, слегка отодвигаю штору. За стеклом рассвет. Не яркий, ослепительный, а нежный, приглушенный.

Здесь он какой-то другой.

Беру с края кровати тонкий халат и иду в ванную.

Умывшись, решаю выйти к морю. Надеваю купальник и пляжную накидку.

Хоть и почти уверена, что Матвей проспит ещё как минимум пару часов, но на всякий случай беру с собой радионяню.

В доме абсолютная тишина.

Невольно закрадывается мысль: спит ли ещё Айдар.

После вчерашнего разговора между нами осталась слишком осязаемая недосказанность. Его слова о том, что скучал, пробили невидимую брешь, которую я с таким трудом выстраивала последнюю неделю. Осознание его влияния на меня злит, но, признаться себе в этом, ещё сложнее.

Выхожу на пляж и подойдя к кромке воды, кончиками пальцев ног пытаюсь определить насколько она холодная.

Прохладно, но не до такой степени чтобы повернуть обратно.

Оставляю динамик радионяни на песке и сняв накидку, захожу в воду.

Тело бодряще покалывает, поэтому не медлю и сразу энергично плыву вперёд.

Заплыв неожиданно выходит продолжительным.

Повернув в обратном направлении, на секунду теряюсь, замечая сидящим на шезлонге Айдара.

Он смотрит прямо на меня.

Как давно он тут?

Пришёл только сейчас или был здесь раньше меня?

Возвращение к берегу кажется нескончаемо долгим.

Выхожу из воды, отжимаю мокрые волосы и подняв с песка свои вещи иду к Шакурову. Тяжелый взгляд которого я продолжаю ощущать на себе.

-- Доброе утро. – здороваюсь, присев на соседний шезлонг.

Солнце ещё не полностью показалось, из-за этого моему влажному телу довольно прохладно. Жалею о том, что не прихватила с собой полотенце.

Кутаюсь в накидку, но это не сильно помогает согреться.

-- Доброе. – отвечает муж.

На него не смотрю поэтому следующее его действие оказывается полной неожиданностью.

-- Держи.

Поворачиваю голову и в недоумении смотрю на протянутую мне футболку, которую он, о-боже-мой, снял с себя.

Даю себе пару секунд на раздумья.

Обычная белая футболка сейчас почему-то воспринимается символично.

Как флаг, означающий капитуляцию.

Незаметно выдохнув, протягиваю руку и забираю предложенную вещь.

Натягиваю на себя футболку, которая ещё хранит тепло моего мужа.

Становится в разы лучше.

-- Спасибо. – произношу едва слышно.

Следующие несколько минут сидим молча. Оба смотрим на горизонт, где море встречается с небом, сливаясь в единое целое.

-- Я родился в Греции. – нарушает тишину Айдар.

Резко перевожу на него удивлённый взгляд.

Хотя чего удивляться? Я о нём много не знаю. Точнее почти ничего.

-- Я не знал своих родителей.

Слушаю его почти не дыша, боясь ненароком спугнуть внезапный момент откровения.

Мне так хочется узнать о нём чуточку больше…

-- Меня воспитала, по сути, чужая женщина, – продолжает Шакуров. – Ей было за сорок, когда она забрала меня из детского дома.

Я не раз задавалась вопросом почему рядом с ним нет никого из родственников, но даже предположить не могла что всё настолько печально.

-- Мария Георгиу стала матерью для годовалого мальчика.

Мне странно это осознавать, но в его голосе нет положенным моменту тоски или грусти. Он говорит так будто озвучивает о себе абсолютно обычные факты.

-- Конечно позже её ждал сюрприз, когда в подростковом возрасте во мне стали проявляться первые признаки двуликого. – усмехнувшись говорит он.

Так хочется задать вопросы, но я подавляю в себе это желание.

-- Мария - человек. – дополняет, повернув голову в мою сторону.

Не выдерживая его прямого взгляда, опускаю глаза ниже, к шее, и тихо говорю:

-- Ясно.

Ему скорее всего кажется, что мне не интересно. Пусть так и думает. Знал бы он, чего мне стоит это показное равнодушие.

Мысль резко обрывается, когда взгляд натыкается на мощную ювелирную цепь с крупным кулоном, которой прежде не было.

С виду цепь массивная, тяжёлая, притягивает к себе внимание. Кулон выполнен в виде какого-то замысловатого символа, который раньше я никогда не видела.

-- Что это? – вопрос вырывается раньше, чем я успеваю взять под контроль своё любопытство.

Сердце с грохотом врезается в рёбра, когда я ловлю выражение лица Айдара.

-- Ничего. – отрезает грубо.

Резко отворачивается, а через мгновение и вовсе встаёт с места.

-- Идёшь? – спрашивает без особого интереса.

Как ни пытаюсь отвести взгляд от его фактурного торса, у меня ничего не выходит. Глаза сами собой возвращаются снова, оглаживая каждую проступающую под смуглой кожей мышцу.

-- Нет, ещё побуду.

Айдар больше ничего не сказав уходит в дом, а я ещё около получаса занимаюсь самобичеванием.

Ну вот почему у нас с ним не получается просто поговорить? Как это делают обычные люди.

Какого чёрта мне нужно было спрашивать про эту цепь?

Что в ней такого что он так отреагировал?

Подарила одна из его девушек?

Точно нет. В этом случает вряд ли Шакурова заботило бы моё мнение по данному поводу.

Глава 19

Лера

Просыпаюсь настолько резко, будто меня что-то или кто-то разбудил.

Распахиваю глаза в полной темноте и в панике пытаюсь понять, где нахожусь.

Трясущейся рукой нащупываю лежащего рядом Матвея и только после этого выдыхаю.

В голове пустота, полная дезориентация.

Сердце в груди колотится с такой силой, что кажется, будто оно вот-вот разорвётся. Холодный пот покрывает тело, руки дрожат.

Во рту пересохло, я судорожно пытаюсь вдохнуть. Непонятный, иррациональный испуг сковывает тело, парализует волю.

Я лежу неподвижно, прислушиваюсь к каждому шороху в ночной тишине.

Что это вообще было?

Что меня так напугало?

Ничего не понимаю, но чувство тревоги не отпускает, сдавливая горло и не давая дышать.

Лежу так несколько долгих минут, пока не успокаиваюсь достаточно для того, чтобы встать с кровати.

Аккуратно ступаю к двери, но замираю, вспомнив про радионяню. Включаю её и прихватив с собой динамик, спускаюсь на первый этаж.

Время два часа ночи.

В доме горит приглушенный свет.

Стараюсь идти, не создавая лишнего шума.

Вхожу в кухню, оставляю радионяню на столе и достаю из холодильника бутылочку воды. Отвинчиваю крышку и жадно пью.

Пытаюсь вспомнить снилось ли мне что-то, но не получается.

Становится страшно, когда память подкидывает воспоминание двухлетней давности. Как я точно так же проснулась среди ночи. А утром узнала, что потеряла родного человека…

-- Нет-нет-нет. – качаю головой, будто физически пытаюсь закрепить собственную убеждённость. – Это никак не связано.

В голову навязчиво лезут мысли об Айдаре.

Дома ли он?

Надеюсь, что да, потому что проверять это среди ночи было бы как минимум странно.

Опираюсь бёдрами на кухонный «островок», допиваю воду и отставив пустую бутылку, закрываю лицо руками.

Мне было так хорошо здесь.

До его приезда…

Присутствие Айдара снова разбередило едва затянувшиеся душевные раны.

Пройдёт ли это когда-нибудь?

Смогу ли я ничего не чувствовать рядом с ним?

Или это бессмысленные надежды и исцеление возможно только после реального расставания?

-- Лера?

Вздрагиваю и резко оборачиваюсь на звук его голоса.

Смотрю на входящего в кухню Айдара и по внешнему виду понимаю, что он только что вернулся. Откуда-то.

Проклятая ревность подкидывает варианты, о которых думать совсем не хочется.

-- Почему не спишь? – спрашивает подходя ближе.

Внимательный взгляд жжёт лицо и шею.

Близость его тела всегда действует на меня одинаково. К сожалению…

Дыхание перехватывает, пульс стремительно учащается.

-- Спускалась попить. – отвожу взгляд и отталкиваюсь от «островка». – Уже ухожу.

Делаю шаг и будто в бетонную стену врезаюсь.

Шакуров становится прямо передо мной, одним своим видом пресекая дальнейшую попытку уйти.

Ударившая в голову кровь мгновенно выбивает из зоны показного равнодушия.

Пытаясь увеличить дистанцию, отклоняюсь назад, вжимаясь поясницей в столешницу.

-- Что ты делаешь? – голос выдаёт моё резко взметнувшееся волнение.

Температура в помещении сразу взлетает до критических значений.

Тяжелый взгляд запускает внутреннюю волну дрожи. По венам буквально ток бежит.

Незаметно сглатываю.

Между нами начинает происходить неизвестная химическая реакция.

Закусив нижнюю губу, продолжаю находится под прицелом его пылающих глаз.

-- Пытаюсь исправить допущенные ошибки.

Мои лёгкие резко уменьшаются в объёме.

Толчок в груди и тупая боль концентрируется за рёбрами.

О чём это он?

Сердце сорвавшись начинает бешено метаться по грудной клетке.

Мне кажется, что всё происходит не со мной. Или я просто продолжаю спать и мне всё это снится…

Нехватка кислорода в лёгких становится невыносимой, когда Шакуров сокращает оставшееся между нами расстояние и одним движением подхватывает меня, усаживая на столешницу.

Вздрогнув, резко втягиваю воздух, чувствуя, как в кожу впиваются тысячи острых игл.

Кончики пальцев ног поджимаются, тело наполняется странным болезненным теплом, словно по венам пустили жидкий огонь.

-- Лера, - произносит, зарываясь пальцами в мои волосы.

Ошеломлённо глядя в его глаза, вспыхиваю факелом.

И сколько бы я мысленно не твердила сейчас себе что это неправильно, что он не имеет никакого права вот так ко мне прикасаться, но на то, чтобы оттолкнуть не находится сил.

Айдар шумно выдыхает и в следующее мгновение его горячие губы касаются моих.

Это можно сравнить со взрывом. Внутренним. Когда тебя разносит вдребезги. Буквально расщепляет на атомы. И вернуть себя в прежнее состояние уже вряд ли получится.

Меня топит в водовороте неизведанных чувств.

В голове громким ором звучит сигнальная сирена, в целях самосохранения требуя остановить происходящее.

Но я слишком слаба перед чувствами, рабой которых была не один год.

Я только разок…

Один единственный раз позволю себе слабость… быть в его руках… чувствовать ласку любимого мужчины… чтобы узнать каково это…

И если цена тому слёзы и боль, то мне не привыкать.

Скользнув ладонями выше, цепляюсь за плечи и вжимаюсь грудью в его тело.

Давление на мой затылок усиливается и поцелуй перестаёт быть осторожным. Шакуров толкается языком в мой рот, беспрепятственно хозяйничая в нём.

Это так порочно и так… невыносимо сладко.

Внизу живота тянет и пульсирует.

Айдар целует глубоко, напористо. Напрочь лишая меня кислорода.

Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного.

Мне хорошо. Даже очень. Но здравый смысл не позволяет забыться полностью. Я отдаю себе отчёт что такое сближение с Шакуровым вывернет мою неискушённую душу наизнанку. И неизбежно перекромсает на мельчайшие частички разочарования.

-- Лера, - снова повторяет моё имя, обхватив ладонями мои ягодицы резко притягивает к себе, вжимая промежностью в пах.

Глава 20

Лера

Нервно потираю ладонями предплечья, словно пытаюсь согреться, хотя солнце палит нещадно.

Задерживаю дыхание, когда автомобиль въезжает на парковку перед зданием суда. Оно возвышается над всем монументальным, бездушным строением из серого камня. Его строгие линии, высокие колонны и узкие окна само воплощение правосудия, но сегодня это всё представляется мне скорее угрозой, чем надеждой на справедливость.

Здание давит своим величием, своей незыблемостью, напоминая о том, что сейчас решается судьба дорогого мне человека.

Сердце бешено колотится, и я с трудом подавляю желание попросить водителя повернуть обратно.

Глубоко вздыхаю и открываю дверь машины. Ноги кажутся ватными, непослушными.

Выхожу из автомобиля, ощущая, как жаркий воздух обжигает кожу.

Смотрю на широкую лестницу, ведущую к массивным дверям здания суда. Она кажется бесконечной. Поднимаюсь по ступеням, стараясь держать спину прямо, хотя внутри всё дрожит. С каждым шагом приближаюсь к неизбежному, к тому, что может изменить наши жизни навсегда.

У самого входа останавливаюсь, переводя дух. Тяжёлые двери из тёмного дерева, кажутся вратами в другой мир. На мгновение замираю, собираясь с духом, и толкаю дверь.

Внутри царит полумрак и прохлада. Плотные жалюзи на окнах приглушают свет, создавая атмосферу напряженности.

В большом холле немноголюдно. Замечаю несколько человек, сидящих на скамьях, их лица сосредоточены.

Подхожу к стойке контроля и робко спрашиваю, где находится нужный мне зал. Получив указания, иду в озвученном направлении, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.

Сажусь на одну из скамеек возле зала заседаний и начинаю ждать. Время тянется мучительно медленно. Каждая минута кажется вечностью. Наблюдаю за оборотнями, проходящими мимо, и зачем-то пытаюсь угадать их истории. Что их привело сюда?

Наконец, двери зала заседаний открываются, и девушка-секретарь произносит моё имя.

Сердце обрывается, тело на несколько секунд парализует.

Глубоко вздыхаю, собираюсь с силами и, стараясь сохранять спокойствие, захожу в зал.

Девушка, чьё лицо кажется высеченным из камня, указывает в рядах место куда мне следует присесть. Не возражая, послушно иду туда, чувствуя на себе взгляды.

Располагаюсь на скамье, стараясь не показывать своего волнения, и только после этого окружающая действительность врывается в моё сознание.

Это не похоже на обычный суд, каким я себе его представляла.

Зал больше напоминает древний амфитеатр, с рядами скамей, поднимающихся вверх. Здесь нет привычных атрибутов правосудия: ни флагов, ни портретов. Вместо них стены украшены какими-то странными символами, которые я не могу разобрать.

В полумраке зала лица присутствующих кажутся зловещими и нечеловеческими. Хотя они такие и есть.

В центре возвышается массивная платформа, на которой восседают судьи. Трое, лица скрыты тенями, но я чувствую на себе их пристальные взгляды. Они не люди. Это чувствуется в холодных, немигающих глазах, в их звериной грации. Передо мной предстаёт суд оборотней.

Оглядываюсь по сторонам, пытаясь найти Айдара. Замечаю его сидящим за столом в правой части зала, в компании своего адвоката.

Стоит моему взгляду остановиться на нём и внутри всё сжимается от страха.

На меня не смотрит, при этом знает, что я здесь.

Айдар не хотел, чтобы я присутствовала на суде. Об этом мне сказал Богдан, начальник службы безопасности Шакурова. Он настоятельно просил меня не ходить на слушание. Но разве я могла?

Мне казалось, что я уже привыкла к мысли что моего мужа обвиняют в тяжком преступлении, но сейчас, оказавшись здесь, меня накрывает новой волной отрицания.

Не хочу верить…

Хочу вернуться в прошлое. Туда, где нет понимания чем для него чревато вынесение обвинительного приговора.

Я была в ужасе, когда неделю назад моя мать позвонила и довольным тоном сообщила что «наконец-то справедливость восторжествовала и чудовище получит по заслугам», переводя на доступный язык – Айдара арестовали по обвинению в умышленном убийстве вожака оборотней-барсов, Романа Мартьянова.

Шакурова арестовали и ему грозит суд двуликих?

Нет. Такого просто не может быть!

Это какая-то ошибка!

Кто угодно, но только не он…

Именно эти мысли будто на повторе крутились в моей голове первые сутки.

На вторые я начала действовать, искать возможность безопасно вернуться в страну.

Шакуров хорошо постарался оградить меня от окружающего мира, посадив буквально под замок. Нанятая им охрана категорически отказывалась выпускать меня за пределы виллы, аргументируя это «приказом моего мужа».

И сколько бы не пыталась, желанного результата это не дало.

Спасение пришло откуда совсем не ждала.

Два дня назад мне позвонил Лёня и так своевременно предложил помощь. Я знаю, что Айдар против нашего общения, но в сложившейся ситуации я готова принять помощь от кого угодно.

Не знаю как у друга получилось вернуть меня в страну, но склонна думать, что он воспользовался связями своего влиятельно отца.

-- Прошу уважаемый суд, - перевожу взгляд на адвоката, когда он встаёт и начинает говорить, - выслушать показания основного свидетеля и участника печальных событий, Альфу оборотней-волков Демида Астахова.

Возникшая после его слов тишина давит на барабанные перепонки.

-- Альфа согласился свидетельствовать? – раздаётся отчётливый вопрос.

Я получаю удар в грудь и резко дёргаюсь назад, потому что голос… принадлежит Леону.

Когда первый шок отпускает, я привстаю с места и кручу головой пытаясь найти его взглядом.

А дальше всё становится хуже…

Настолько что, мне кажется, ещё немного и я потеряю связь с реальностью.

Мои глаза безошибочно находят друга детства, одетого в универсальную форму… карателей.

Замираю на какое-то время, отказываясь верить тому, что вижу.

Но как?..