Зверь на Юге пробудился

Начало

Шагая по пустынным в этот час коридорам академии, Эррин Притор недоумевала. И чем она заслужила вызов к директору?

До окончания последнего курса девушке остались лишь последний экзамен, торжественный приём и студенческая попойка. Её крепкий балл выше среднего не давал усомниться в аттестате. О светлом магическом будущем ещё можно было погоревать – учитывая специфику её бесполезного дара и практическую невозможность найти применение пять лет вдалбливаемым знаниям. Но в целом жить было можно.

Нет, училась Эррин прилежно и охотно, хотя звёзд с неба никогда не хватала и в держатели Оси не метила. А это была самая распространённая и самая уважаемая магическая специализация. Их мир рисковал каждый день. Ось, что держала его на месте, не была устойчивой и нуждалась в постоянной подпитке. Лучшие маги ежедневно насыщали её своей силой и удерживали жизнь на краю небытия. Ведь если Ось сойдёт с места, все Слои реальности пойдут трещинами. А из трещин в мир полезут тени. Сами по себе тени не особо опасны, но, вселяясь в живых существ, они провоцируют мутации, и обычные с виду зверюшки становятся очень опасны для людей и магов. Магическое сообщество уже более двухсот лет удерживало Ось на месте, и мир находился в состоянии условного покоя. Правда, в последнее время этот покой давался с большим трудом.

Эррин Притор не могла стать магом созидания, ведь такого таланта боги ей не отмеряли. А жаль, в волшебную элиту войти было бы не плохо. Держи себе Ось и в ус не дуй. Получай денежки, живи в особняке и не думай, что есть на следующей неделе.

Конечно, были и другие нужные магические специальности: бытовики, целители и визуализаторы чьи способности помогали в обычной жизни. Они зарабатывали чуть меньше и ими восхищались не так активно.

А вот Эррин была парализатором. Экзотическое («эксклюзивное», как говорила подруга) умение насылать обездвижение на любое живое и немёртвое существо можно было применить в некоторых областях. Но магия девушки награждала парализованного ещё и сильнейшей болью. Стать орудием пыток (если такое ещё происходит в мирное время) она бы ни за что не смогла.

Так что идей на будущее у выпускницы было очень немного. А идей, зачем её позвали так поздно в кабинет директора - так вообще ни одной.

Перед дверью она в нерешительности замерла. Створка была стрельчатой, высокой, словно сюда время от времени захаживали мифические великаны. Свечи в трёхчастных канделябрах освещали лишь самый вход, а потолок терялся в мрачных тенях. Днём, когда сюда проникало чуть больше света, можно было увидеть сидящих на консолях под потолком каменных горгулий. Эти скульптурные стражи несли свою вахту без сна и отдыха. Но сейчас, когда их было почти не различить в сумраке, Эррин казалось, что они оживают и пристально смотрят на неё из тьмы.

Девушка поёжилась и решительно взялась за колотушку в виде морды грифона. Стук вышел громким.

- Эррин, заходи!

Хоть директор и улыбался, девушку посетило нехорошее предчувствие.

В большом кабинете было непривычно людно. Почти все сидячие места были заняты: два длинных диванчика слева и справа, пара кресел вокруг миниатюрного столика на кривых ножках, стулья вдоль длинного директорского стола. Хозяин кабинета прошёл за своё законное место во главе собрания, устроившись в кресло спиной к огромному арочному окну. Стоял лишь Бертам Ролли, пожилой невысокий и довольно упитанный маг, преподаватель и куратор курса, на котором училась Эррин.

Остальных магов если она и не знала, то уж точно когда-либо видела. Их портреты висели в Большом академическом зале. Их имена были на обложках учебников. Совет Магистров в полном составе. И даже главный имперский маг собственной персоной.

Девушку посетило желание сбежать прочь. И в то же время руки и ноги заледенели и отказались двигаться, словно кто-то приморозил её к месту.

Эррин поняла, что ничего из того, что она сегодня услышит, знать ей определённо не хочется. И то, к чему её станут склонять, делать она точно не возжелает.

Но есть ли шанс отказаться?

Совет магистров и нежная овечка

Все взгляды острыми мечами скрестились на ней. Эррин хотелось посмотреть, не появилось ли в её теле настоящих дыр, но она не рисковала опустить глаза.

Какой трещины они здесь забыли? Большая половина мужчин в академии не преподавала даже факультативно. Даже разово. Даже на День стабильности не приезжали. Зачем? Им что, больше не надо поддерживать и питать Ось мира? Почему они припёрлись сюда да ещё и вызывают на аудиенцию не самую выдающуюся выпускницу?

Один из академиков, худой маг с орлиным носом и тёмными злыми глазами, сидевший за столом, уронил голову на руки и громко простонал:

- Вы издеваетесь? Вот эта нежная рыжая овечка?

Девушка нахмурилась. Она не была уверена, что готова позволить даже самому уважаемому волшебнику называть себя овцой. Резкие слова вертелись на языке, но она, конечно, сдержалась. При этом уйти ей захотелось ещё больше, чем раньше.

Бертрам Ролли, её куратор, предостерегающе приподнял руку:

- Господа, я прошу вас без лишнего драматизма. Тем более что вариантов у нас с вами тролль наплакал.

Всем известно, что тролли не плачут, значит, ситуация у них просто критическая. И иметь ничего общего с этой ситуацией девушка не хотела.

Ролли повернулся к ней и сказал с некоторым пафосом:

- Мисс Притор, ваша помощь нужна всему нашему миру.

Эррин мысленно усомнилась, что кто-то в Слоях знает о её существовании, не говоря уже о потребности в её помощи. Вряд ли жители Полуночного сидят и ждут, когда же Эррин Притор придёт и разберётся с их легализованной проституцией. Или пофигисты из Равноденствия мечтают повесить её портрет на главной улице.

Весь известный мир состоял из пяти Слоев, которые последовательно сменяли друг друга с севера на юг. Граница представляла собой плотную пелену высотой до неба, пересекать которую было не проблематично, но неприятно. Люди, как правило, предпочитали жить в своём Слое и без особой надобности границ не пересекали. Дело, которое касалось бы всех пяти и одновременно которое могла бы решить маленькая рыжая выпускница с бесполезным даром, придумать не получалось. Ну разве что какое-то жертвоприношение. Других версий девушке в голову не пришло.

«Да трещина вас забери! - мысленно выругалась Эррин. - Вы опоздали. Кровь девственницы у меня брать поздновато!».

Её пригласили присесть. Удобный стул с деревянными подлокотниками, что стоял напротив стола директора, почему-то ощущался как дыба. Эррин подняла глаза на куратора, ожидая продолжения.

- Какое главное чудовище ты знаешь, Эррин? – спросил Ролли.

- Я знаю больше одного, я прошла полный курс твареведения, – осторожно ответила девушка.

- Хорошо. Спрошу иначе: самое главное чудовище всех времён и народов?

- Хммм… «Зверь на юге пробудился»? – процитировала она.

- Верно. Ты совершенно точно воспроизводишь Книгу Книг, чувствуется, что профессор истории магии не зря получает жалование. А теперь давай представим, что это не просто цитата, а наша реальность.

- Представим гипотетически?

- Реалистически.

Эррин обвела присутствующих подозрительным взглядом, но ни на одном лице не заметила даже тени улыбки. Они же не могут серьёзно говорить о таких вещах?

- Зверь… пробудился? Так может быть? Это разве не легенда?

- Ещё не пробудился. Но первые тревожащие признаки уже появились. Похоже, это наша будущая реальность.

Зверь – чудище из чудищ, тот, кем бабки пугают расшалившихся внуков. Когда-то давно, когда Ось накренилась впервые, образовалась большая трещина. Из неё вышла громадная тень, вселилась в какое-то крупное животное и превратило того в жуткое чудище, которое уничтожает всё, до чего смогло добраться. А добраться оно может до всего. Самое ужасное было то, что убить зверя нельзя, его можно лишь усыпить. Последнее явление зверя мало кто помнил лично. Даже самые старые маги, живущие дольше людей, его застали сопливыми юнцами, то есть около сотни лет назад. Зверя тогда утихомирили самые сильные колдуны, и все считали, что навсегда.

- Но… позвольте, этого же было уже очень давно! С чего бы вдруг?

В беседу опять встрял неприятный маг с орлиным носом:

- Зверь не особо интересовался нашим мнением на этот счёт! Может, он просто выспался!

Мысли заметались в разные стороны, и девушка решила уточнить:

- При чём здесь я? Я не понимаю, чем могу пригодиться. Любой из вас сильнее меня раз в сто. Единственное, что могу предположить – это то, что вы хотели бы принести меня в жертву. Но насколько я помню, Зверю не нужны жертвы…

- Совершенно верно, Эррин, – как-то грустно продолжил Ролли. – Каждый из нас сильнее тебя. Но даже нас всех недостаточно, чтобы вновь уложить Зверя.

Внутри похолодело. Ну нет. Это не может быть правдой. Магический совет империи расписывается в своей несостоятельности? Ерунда какая-то. Но при этом не может являться истиной и предположение, что все эти сильнейшие маги собрались здесь лишь для того, чтобы сыграть непонятный фарс для маленькой студентки.

- Эррин, мы подходим к самому сложному. - Ролли засунул руки в противоположные рукава мантии, словно хотел согреться. - Если забыть о Звере, какое чудовище ты назвала бы вторым? Особенно, если я уточню, что это второе чудовище было человеком.

Она мысленно полистала учебник.

- Если не брать совсем уж мифических персонажей, то полагаю, что ответ будет «Годдард Безумный»? - Этого волшебника, который сошёл с ума и своими руками спалил целый город с живыми людьми, знает каждый. Его преступлениям был посвящён целый урок на первом курсе. – Но при чём здесь он?

- В прошлый раз, когда Зверь пробудился, именно Годдард уложил его вновь.

Будет ли сегодня конец потрясениям?! Ещё немного, и она, кажется, совсем потеряет возможность удивляться. Годдард Безумный уложил Зверя? А вовсе не команда сильных волшебников? И почему же об этом не написано в учебниках?

- Это сложная часть истории нашего мира, Эррин, - вступил в диалог главный имперский магистр, седовласый и бородатый. - Возможно, разум Годдарда не выдержал именно схватки со Зверем, ведь нам известно, что он спалил город Виттег почти сразу после этого. Госпожа Притор, я знал Годдарда Безумного лично. А Бертрам Ролли был его учеником.

Ученики и тайны

Назад в ученический корпус Эррин Притор шла оглушённая и дезориентированная. Ноги шагали неуверенно и словно неохотно. Проблема, которую ей предстояло решать, казалась невозможной. Однако во дворе, у самого входа в общежитие, она наткнулась на трудность, решить которую нужно было прямо сейчас. И это неожиданно придало ей сил.

Её встречала подруга и соседка по комнате Иссида, а значит, прямо сию секунду нужно будет построить целый замок из вранья, который обозначили магистры. С неё взяли слово о сохранении тайны их похода. Нельзя было говорить ни про Зверя, ни про опасность для мира, ни тем более про Безумного Годдарда.

Общую канву лжи ей в общем и целом обрисовали, нужно было лишь преподнести её так, чтобы окружающие поверили.

Но Иссида была не одна – рядом с подругой стоял Тэдди Гор, помощник ректора. Парень был на четыре года старше девушек, его единственного на практику оставили в Академии, ведь он был не только талантливым магом, но и организатором от бога. Он успевал справляться с многочисленными обязанностями по курированию студентов, ассистировал преподавателям на сложных лекциях и даже был допущен раз в неделю к поддержке Оси.

Эррин знала, что по этому высокому светловолосому красавцу сохнут многие девчонки, но тот всегда был предельно корректен и соблюдал этику. Хотя, по сути, преподавателем не был и мог себе позволить некоторые вольности.

Почему вместе с подругой её дожидался он, для Эррин было загадкой.

- Ну! – Прямо сходу Иссида схватила Эррин за руки и заглянула в глаза. – Зачем тебя вызывали? Не томи!

- Мы с магистром Ролли поедем на практику вместе, - стрельнув взглядом в заинтересованного Тэдди, начала вдохновенно врать она. – Будем в горах на границе с Полуночным Слоем заготавливать травы для эликсира раскачки магии.

- Да? – явно разочарованно протянула подруга. – А ты ему там зачем? Да и что, больше некому ехать, кроме Ролли?

- Там распоясались тсорки, и куратор сказал, что ему пригодятся мои способности парализатора.

Тсорки – мелкие вредные кусачие скальные тварюшки - в целом не опасные, но в стаях очень докучливые и неприятные. При этом, большая популяция даже таких мелких зверей может умертвить зазевавшегося мага, а уж человека и подавно. Говорят, когда-то они были чем-то типа мышей, но тени из трещины изменили их, наградив двумя рядами острых зубов и удлинив ноги.

- Потом, если всё пойдёт как надо, Ролли меня оставит, и я буду дальше пополнять запасы, а он вернётся назад, к Оси.

- Это очень ответственно, - подал голос Тэдди. – И ты останешься там одна?

- Ну да.

- Хммм… - протянул он. – Это может быть опасно. Может, мне с тобой попроситься? Я бы мог помочь.

- Ты думаешь, я не справлюсь? – удивлённо посмотрела на него Эррин, а подруга вдруг смущённо кашлянула и быстро заговорила:

- Ну, ладно, я побежала в комнату, там поговорим. Приходи, как освободишься!

Эррин хотела было сказать, что она вообще-то уже свободна, но подруга шмыгнула в дверь общежития, а её за руку придержал Тэдди. Настойчиво, но как-то словно бы нежно, что заставило девушку вскинуть на него ещё более удивлённый взгляд. Создалось впечатление, что подруга намеренно оставила её наедине с парнем.

- Эррин, погоди… Я хотел с тобой поговорить.

- Слушаю.

- Ты мне очень нравишься, Эр… Правда, нравишься, и давно. Но пока ты была ученицей, ухаживать за тобой было не совсем этично… И я ждал. Я надеялся, что у нас ещё будет время, но этот твой скоропалительный отъезд… Короче, я бы хотел предложить тебе встречаться.

Девушка хлопала глазами, не зная, как реагировать. Это было безусловно лестно, и Тэдди ей в принципе всегда нравился. Влюблена она в него, конечно, не была, но может, потому, что никогда не видела с его стороны никаких знаков взаимности. И это было бы, вероятно, приятно и увлекательно… Но встречаться в такой ситуации, какая вокруг неё сейчас сложилась – это было странно.

- Да, знаю, это тупо, - словно в ответ на её мысли сказал парень, запустив в волнении пальцы в густые пшеничные волосы. - Ты уезжаешь, а я предлагаю встречаться. Но я готов тебя ждать, правда. Может… вдруг тебе будет приятно, что тебя кто-то ждёт?

Тэдди смотрел чисто и открыто. В честности его намерений сомневаться не выходило даже у подозрительной Эррин. Она не вырвала у него свою кисть, и, вдохновленный этим, он взял в ладони и вторую. Тепло и нежность мужских рук оказались очень приятными.

«Почему бы и нет?» - подумалось Эррин. Она разглядывала Тэдди, словно впервые видела. Отметила ровную чистую кожу, выразительные глаза с длинными ресницами, прямой нос и красивой формы губы. Эррин улыбнулась.

Губы парня дрогнули в ответной улыбке, он обнял девушку и притянул к себе. Внутреннего протеста она не ощутила, поэтому подняла подбородок, позволяя себя поцеловать.

Касание было нежным. Тэдди слегка скользнул по её губам, отстранился и заглянул в глаза. Улыбнувшись, он повторил поцелуй, немного углубив его. Это было приятно, и Эррин ответила. Вдохновлённый этим парень стал целовать её смелее, но не переходя границы приличий. Всё же они стояли почти посреди двора, и их мог видеть кто угодно – хоть из окон, хоть с улицы. Возможно, парня это смущало, а вот Эррин – радовало. У неё был опыт общения с однокурсником, который явно стеснялся их отношений. Там страсть была лишь в тёмных уголках, каморках и в парке непроглядной ночью. А при свете дня – одна отстранённость и холодность. Те отношения разорвала Эррин, дав себе зарок никогда больше не встречаться с тем, кто её стыдится.

- Это значит «да»? – спросил Тэдди, улыбаясь и не переставая обнимать.

- А разве это похоже на «нет»? – тоже улыбнулась Эррин. Она осознала, что стало удивительным образом легче – груз тайных знаний и ответственности словно олбегчился. Уже лишь за одно это можно было ответить положительно на предложение парня.

Потом они гуляли по академическом парку, разговаривали и смеялись. Вдвоём было удивительно легко и свободно. Тэдди держал её за руку и с поцелуями больше не лез, хотя, возможно, она была бы и не против. Перед самым закрытием общежития, он проводил её до первого этажа. Дальше его не пустила строгая комендантша. Но мрачный взгляд её сразу изменился, стоило Тэдди Гоур нежно поцеловал девушку на прощание в щёку. Эррин чувствовала, что комендантша провожает её глазами с изумлением и каким-то одобрением. Девчонка с бесполезным даром отхватила себе чуть ли не самого перспективного парня всей академии. Ну не чудо ли?

Безумец, старик и девушка

Под ногами Эррин поскрипывала мёрзлая земля. Погода в Северном Слое всегда была мерзкая. Так же как и характер его немногочисленных жителей.

При этом Северный был, наверное, самым обширным из всех Слоев. Никто точно не знал, где заканчивались эти мрачные горы просто потому, что туда было не добраться. Местный аналог лошадей – бослоходы – могли пройти почти везде: хоть по кручам, хоть по сыпухе, но даже они пасовали перед дальним севером. Сейчас трое этих массивных животных с длиннющей тёплой шерстью, двумя саблеобразными рогами и крепкими ногами, которые заканчивались широкими копытами, стояли позади Эррин и магистр Ролли, прикрывая волшебников от холодного ветра.

Девушка всегда считала, что Ось северян просто не любит: местные с трудом говорили, словно запас слов на жизнь у них был ограничен, ели всё подряд, даже подтухшее и подгнившее, и были крайне неразборчивы в связях. Здесь редко рождались магически одарённые дети, да и вообще волшебство словно стыдилось этих мест.

Но именно подобные факторы и позволили выстроить здесь тюрьму. На месте бывшей трещины древние воздвигли огромный замок с неприступными стенами. Но не они держали внутри узников. Энергия трещины и заклинание заморозки позволяло обездвиживать преступников без особых магических энергозатрат. Буквально пары бытовиков хватало для поддержания функционала замка, а все остальные обычные должности типа завхозов, поваров и уборщиков, занимали местные. Особыми талантами не обладая, они, между тем, старались и выполняли все задачи в меру своих скромных возможностей.

Эррин стояла на пятачке, с которого сильные ветра сдули весь снег и куталась в толстую куртку с большим капюшоном. Но теплее от этого не становилось. Здесь всё было холодным: и сизое низкое небо, и покрытые льдом отвесные скалы без единого деревца, и серый камень тюремных стен. Шкуры бослоходов, что отфыркивали узкими длинными ноздрями снег и пытались копытами откопать хоть какую-то еду, тоже были серыми. И даже их с магистром одежда была почему-то цвета мёрзлой земли. Лишь волосы Эррин, выбиваясь из-под капюшона, яркими всполохами раскрашивали этот мрачный мир.

Девушка поёжилась – и неизвестно от чего больше. То ли от мороза, который всегда царил в горах Севера. То ли от вида мрачной Древней Тюрьмы, чьи неприступные стены колкими иглами камней разрезали сизое небо. А может, её морозило от предстоящей встречи с безумным узником.

Как во сне прошли эти две недели, за которые ей пришлось пройти все крайние стадии эмоционального раздрая. Неверие, паника, неуверенность в собственных силах. Ролли был с ней всё это время, поддерживал, направлял, инструктировал. Учитель за это время вложил в её голову, кажется, больше, чем за всё предыдущее время обучения.

Она малодушно позволила себе напоследок вспомнить комфортную погоду Центрального Слоя, чистые тротуары столицы и шумные улицы весёлого академического городка. А ещё далёкое тёплое солнце. Оно, конечно, ещё будет – их путь пройдёт из сердца гор до самого иссушающего Южного Слоя. Потому что Зверю нравится жара. И через Бурмин, главный город, охраняющий Ось мира, они снова пройдут. И там ей придётся оставить учителя, чтобы дальше продолжить путь одной. Нет, не совсем одной – в компании Безумного Годдарда. И это пугало её больше всего.

С леденящим душу скрипом ворота Древней Тюрьмы приоткрылись и выпустили узника. Ему не нужно было подсказывать, кто его ожидает. Других дураков поблизости не было. Только Ролли, Эррин и три бослохода.

Высокая фигура двинулась к ним. Встречающие не спускали с него глаз, наблюдая за каждым размеренным, преувеличенно неторопливым движением. Длинные полы чёрного пальто развевались на ветру, словно крылья хищной птицы.

Почему-то Эррин ожидала, что он будет седым, как все архимаги, которых она видела в Академии. Но его лицо обрамляли пряди цвета воронова крыла. Они спускались к ледяным озёрам глаз, таких холодных и безжизненных, что она мысленно поёжилась. Но только мысленно, нельзя было показать ни грамма слабины перед этим монстром. Лицо мага было серым, с глубокими тенями под глазами. По правде, он больше походил на поднятого покойника, чем на человека.

Он остановился в трёх шагах от встречающих, сощурился и проговорил хриплым голосом:

- Это просто оскорбительно, что сдерживать меня прислали старика и юную девственницу.

Эррин задрала подбородок, сдула рыжую чёлку со лба и вдарила со всей дури по наглецу своим главным достоянием – магией. Они проговаривали с учителем, что с демонстрацией силы затягивать не стоит. Этот момент ей показался идеально подходящим.

Безумец рухнул, как подкошенный, и захрипел. Преодолев боль, поднял искажённое лицо и вперился в неё злыми глазами:

- Кто ты?

Эррин едва разобрала слова. Она сократила расстояние между ними, измерив его тремя медленными шагами и опустилась на одно колено рядом с поверженным. С интересом исследователя разглядела его лицо, и не скрывая удовольствия, ответила:

- Парализатор. А ещё я очень-очень нервная юная девственница, которая при любом испуге свернёт тебя в бублик одним движением пальца. Это ясно?

- Ну что, Дар, - неожиданно по-стариковски захихикал спутник девушки, - обидно, когда тебя уделала кадетка, даже не закончившая Академию?

Безумец перевёл на учителя синие глаза, в которых зрачок сузился в точку от боли, и выдавил:

- Берти?

- Я рад, что ты узнал меня, Дар, - тон учителя заледенел. - Эррин, отпусти его, полагаю, первый урок усвоен.

Годдард опёрся руками о землю, поднимаясь, и на его запястьях сверкнули браслеты. Девушка знала, что безумцу до поры до времени ограничат магическую функциональность. Самый действенный способ – как раз такие наручники из изломита. Камень, который добывается на месте бывших трещин, обладает уникальным свойством частично блокировать магию. Она видела такие и раньше - в академии. Как-то профессор приносил браслеты на урок. Все ученики по очереди надевали их, чтобы почувствовать на себе, как это, когда твоя магия вдруг запирается внутри тебя. Жуткое чувство, которое навсегда запомнила девушка: словно булыжник на душе висит и распирает грудь до боли.

Начало путешествия. Северный Слой

Первые дни узник почти не напоминал живого человека. Казалось, что он даже не шевелил глазами. Они, как два мёртвых ледяных осколка, всегда смотрели строго вперёд. Он не оборачивался на разговоры, которые вели между собой кадетка и учитель, не вздрагивал от резких звуков, даже не понукал бослохода – тот медленно плёлся вслед за двумя своими товарищами, мерно переставляя мохнатые копыта размером со средний тазик. Седок только покачивался в такт движению.

На привалах тоже смотрел в одну точку. Причём, как он её выбирал, было не ясно. Это могли быть камени, что-то в небе, шкура бослохода, учитель. Эррин такой сомнительной чести ни разу не удостоилась.

Вечером Годдард неизменно таращился на костёр и придвигался ближе всех к огню, рискуя подпалить ноги.

И за все это время он не подал голос ни разу. Эррин пришла в голову забавная мысль, что у безумца оставался в запасе десяток слов, и он все их потратил на приветственные речи. Девушка даже фыркнула, едва сдержав смех, быстро осеклась, взглядом выхватив спутников. Но этого словно никто не заметил.

Ситуация Эррин более чем устраивала. Первое время она постоянно ловила себя на попытке занять такую позицию, когда между ней и безумцем оказывалась невысокая фигура Ролли. Понимала, что это никуда не годится, но ничего не могла с собой поделать. На третий день она немного расслабилась и стала было думать, что путешествие выйдет не таким страшным, как ей представлялось.

А потом Годдард заговорил. Просто и внезапно. Только ехали, каждый в своих думах, как вдруг тишину разрезал его надтреснутый голос:

- Значит, ты, Берти, теперь преподаёшь.

Эррин сильно вздрогнула и не сдержалась:

- Ох, трещина!

- Не трещина, Рыжик. Всего лишь старина Годдард.

- Я не собака, чтобы давать мне клички, - сказала она твёрдо, но маг уже потерял к ней всякий интерес. Он ждал ответа от Ролли.

- Верно, Дар. И уже очень давно. В Главной Академии Магии. Она теперь располагается в Центральном Слое, в столице. Уже, наверное, выпусков пятьдесят за плечами. Курирую факультет и преподаю магию созидания.

- Думал, ты поддерживаешь Ось.

- И это тоже. Особенно сейчас. Когда Зверь просыпается, Ось кренится довольно сильно, поэтому все магические силы стягиваются в столицу. И я останусь в Бурмине, а вы двинетесь дальше на юг сами.

- Ты не боишься оставлять со мной наедине этого милого хомячка, что сейчас так обиженно фыркает за моей спиной?

- Вообще не боюсь. У Эррин особая магия, и она справляется с ней очень легко. Если надо, она тебя протащит до самого Южного Слоя на парализаторе.

Девушка снова фыркнула и вмешалась:

- То есть вообще никого не смущает, что я вообще-то здесь и у меня полный порядок со слухом?

Мужчины её снова проигнорировали. Словно их разговор выходил за рамки простых слов и имел какой-то свой, непонятный другим подтекст. Такой уровень взаимодействия, где нельзя было упустить и малейшего изменения в поведении противника.

- Ты считаешь, Берти, что проблема может быть только в магии? Она же просто малышка-кадетка, которую сунули в пасть столетнему дракону.

- Я надеюсь, Дар, что ты не настолько безумен, как о тебе говорят.

- О, Берти, я намного более безумен, чем ты можешь себе вообразить!

То, как он это сказал, заставило девушку зябко поёжиться. Она вообще-то сомневалась, что сумасшедшему можно сообщать о его безумии, но, вероятно, Ролли виднее. И ещё она надеялась, что их прошлые взаимоотношения «учитель-ученик» не наложат отпечаток на всю миссию. Но мысленно поставила себе отметку внимательно наблюдать ещё и за своим куратором. А то мало ли что.

На постой по-северному

С этого дня стало ощутимо сложнее. Нет, Годдард практически не обращал на девушку никакого внимания, и если разговаривал, то с учителем. Не доставал, не комментировал, не провоцировал. Но он явно изучал окружающую обстановку. Стал замечать всё вокруг. Слушал разговоры, наблюдал за движениями, действиями. Изучал.

Это напрягало. Ей казалось, что Годдард может заметить что-то такое, что не увидит она. Проанализирует и сделает выводы. И если в этом Эррин просчитается, то безумец возьмёт верх.

Когда впереди замаячила деревня, Эррин испытала облегчение. Напряжённые и физически тяжёлые ночёвки под высоченным звёздным небом её порядком вымотали. Она никогда не чувствовала себя в безопасности и практически не спала. Забывалась поверхностной дрёмой, но потом подкидывалась, опасаясь пропустить что-то важное.

Она мечтала даже больше не о кровати, а о стенах. Тех стенах, которые смогут разделить её и Годдарда Безумного хотя бы на время.

О постоялых дворах до самого Полуночного слоя мечтать не приходилось. Но был шанс, что кто-то пустит на постой. По дороге туда их с Ролли охотно пускали, принимая за отца и дочь. Но сейчас с ними был Годдард, который мог выкинуть что угодно.

Они остановили бослоходов и спешились у одного из больших домов. Хозяин вышел на порог, но сокращать расстояние между собой и гостями, он не спешил. Между ними был достаточно широкий двор с утоптанным плотным снегом, и чтобы начать разговор, пришлось бы напрячь голос.

- Я пойду поговорю с ним, - сказал учитель.

- Нет, давайте лучше я, - вызвалась Эррин.

Доверия у неё местный житель не вызывал, но оставаться наедине с безумцем ей не особо хотелось. По ухмылке, которая скользнула по губам Годдарда, она поняла, что её манёвр легко разгадан. Мысленно девушка выругалась. Никак нельзя было давать ему понять, что она его боится. Надо взять себя в руки и начать отстаивать позиции. Иначе, когда они останутся один на один, ей будет невероятно трудно заявить своё право на главенство. А это единственный шанс на успех всей миссии.

Калитка перед домом закрыта не была, и Эррин решила, что может позволить себе зайти на территорию двора. Хозяин дома, стоящий на пороге, взирал на девушку исподлобья, но не зло. Это был крупный коренастый мужчина с бородой, одетый в рубаху и широкие штаны, а плечи покрывала объемная шкура какого-то местного животного.

- Здравствуйте, - учтиво, но без заискивания поприветствовала хозяина девушка. – Мы из Столицы, из академии магии, проездом. Нет принимаете ли вы путешественников на постой?

- Центровики, значит? – голос был грубым и звучал довольно равнодушно. Но по внимательным глазам девушка поняла, что, возможно, что-то и выгорит. – Ну не знаю… Магичить можете?

- Разумеется.

- Защиту от злых духов на дом поставите?

Преодолев желание закатить глаза и объяснить этому недалёкому дикарю, что злых духов, как, собственно, и добрых, не бывает, Эррин ответила:

- Если надо – поставим.

- Отдельная комната лишь одна, - предупредил хозяин.

Мысленно Эррин вздохнула, прощаясь с возможность закрыться от Годдарда стенами и дверьми, кивнула:

- Нас устроит, спасибо.

Загнав бослоходов на территорию двора и по этому случаю затворив калитку, чтобы те не сбежали, хозяин провёл гостей в дом. Жилище для Северян было вполне себе традиционным: тесные комнаты, низкие потолки, чёрные стены, которые в разных местах были завешаны чем-то напоминающим ковры. Печь для такого помещения была маловата на вкус Эррин, и внутри было довольно прохладно. Но у местных жителей терморегуляция была не такой как у пришельцев. Те сами были как печки. Даже просто стоя рядом с хозяином, девушка ощущала исходящее от него тепло. А он был в доме не один.

Высоченная, почти упирающаяся в потолок головой, жена хозяина, напоминала разбойницу. Она быстро собрала на стол, и в этом ей помогала, видимо, дочь – девица на выданье тоже весьма впечатляющих размеров. То, как последняя поглядывала на спутников девушки, несколько напрягало. Вряд ли она и правда хотела их съесть, но какие-то плотоядные планы у неё на них имелись. Эррин слышала: здесь из-за малой плотности населения были частыми близкородственные связи, а чтобы нивелировать их пагубное воздействие, женщинам не возбранялось даже в браке ложиться под случайных путешественников. Поэтому, вполне возможно, хозяйская дочь обдумывала что-либо подобное.

Эррин передёрнуло: представить в постели за любовными утехами ни Бертрама Ролли, ни тем более Годдарда, не выходило.

Ужин был традиционным для Северного Слоя. Миска с хлопьями мха в заливке, тушёные хвосты, зеленоватая жижа, о происхождении которой Эррин предпочитала не знать, и какое-то местное жирное мясо. На нём путники и решили сконцентрировать своё внимание. Оно оказалось довольно неплохим на вкус, хотя жевалось с трудом.

Ролли ел, как обычно, очень мало, а вот аппетиту Годдарда можно было позавидовать. Он словно голодал сто лет. Хотя… наверное, так оно и было. При этом безумец смотрелся за столом словно высокородный господин: не чавкал, тщательно пережёвывал, умело пользовался ножом. Хотя наличие в его руках острого предмета очень нервировало Эррин.

«Защищать дом от духов» отправился Ролли как самый старший. Технически, старшим здесь был Годдард, но годы заморозки словно не отразились на его лице и фигуре. Он смотрелся лет на сорок максимум.

Всё семейство отправилось наблюдать редкое представление в исполнении учителя, а Эррин осталась наедине с безумным узником.

Не повторяя собственную ошибку, она расслабленно откинула голову на стену и лениво через ресницы наблюдала за мужчиной, который не прекращал есть.

Надо сказать, он сильно изменился с того момента, когда на увидела его впервые. Серый цвет уже почти ушёл с его лица, подглазины стали не такие заметные, рытвины и складки, что она сначала приняла за морщины, разгладились. Глаза стали не такими ледяными и светлыми, в них словно кто-то плеснул синей краски. Чёрные волосы, всё так же спадающие к самым бровям, перестали смотреться сосульками и даже как будто немного пошли волнами.

Кое-что о гостеприимстве Северян

Утром Эррин слышала, как проснулся учитель, как встал и шуршал одеждой Годдард, но глаз не открыла и не показала, что проснулась. Она полежала немного в тишине и одиночестве, бездумно таращась на трещину в грубо обмазанном глиной потолке. Настроение было подавленное. Конечно, этому немало способствовал холод, телесные лишения и депрессивные серые цвета Северного слоя. Это если отвлечься от главного источника дурных эмоций.

А вот чего-то положительного ей сейчас категорически не хватало.

И тут Эррин вспомнила про подарок, что на прощание сунул ей в руку Тэдди Гор. Она пошарила в кармане и извлекла на свет маленький камешек мутно-жёлтого цвета. Он был тёплым и гладким. А внутри сгусток энергии. Конечно, совсем чуть-чуть - парень не мог позволить себе отнять у Оси больше, но всё равно это было приятно. И пусть Эррин не могла придумать, чем конкретно этот крохотный энергетический дар сможет ей хоть когда-то помочь, прямо сейчас он ощущался каким-то личным солнцем. А мысль, что кто-то её ждет и правда согревала.

Тэдди, наверное, сейчас представляет, что она с рассвета собирает травки на плоскогорье. Интересно, как бы отреагировал парень, узнав, что на самом деле она пасёт самого Годдарда Безумного.

Кстати, о последнем. Что-то давно Эррин не слышала голосов за стенкой.

Она встала, оправила одежду и вышла.

В общей комнате и правда никого не было. Она вышла на крыльцо и сначала увидела сидящего на ступенях учителя. И лишь потом уже во дворе на утоптанном снегу – Годдарда. Он тренировался. Это была стандартная тренировка боевиков, ещё в академии они с девчонками частенько сбегали посмотреть на парней, чьи крепкие красивые тела уверенно и завораживающе перемещались в пространстве. Обычно это была последовательность движений, жестов и прыжков, которые перемежались обездвиженными позами. И как раз эти мгновения остановки были самыми важными: боевики замирали, чтобы гонять по телу магию. В академии, как помнила Эррин, особые позёры даже раскрашивали импульсы в какие-нибудь цвета, чтобы волна силы струилась по обнажённому мускулистому телу, заставляя девчонок трепетать от восторга.

Годдард был полностью одет. Но главная разница была не в этом: в магических браслетах он просто физически не мог гонять магию по телу. Он исправно замирал в нужных местах, но движения силы не было.

Эррин присела на ступеньку рядом с учителем, который негромко её поприветствовал. Теперь за тренировкой узника наблюдали оба.

- Зачем он это делает? – негромко спросила девушка. – С ограниченной магией это почти теряет смысл.

- Верно, Эррин. Но «почти» - это тот самый допуск, который всегда устраивал Годдарда.

Ролли крепко задумался, и Эррин уже было решила, что продолжения не будет, но он снова заговорил.

- Он всегда любил тренировки и держал тело в идеальном состоянии. Девиц всегда за ним таскалось уйма. А его магическая сила – она просто потрясала. Я восхищался им, и мечтал быть на него похожим во всём, даже в мелочах. Разумеется, до того, как он сошёл с ума. А сейчас… это так странно. Моё тело движется в сторону распада, а он такой же, как был тогда. Он старше меня на десяток лет, но фактически это уже не так… Когда всё произошло… я запечатал все эмоции, что у меня с ним связаны, и поклялся никогда не доставать. Он сто лет был для меня страницей древнего фолианта… Как же так: зверь ещё не проснулся, но уже поставил всё с ног на голову?

- Почему он сошёл с ума?

- Точно этого никто не знает, - по тому, как ответил Ролли, она поняла, что здесь подробностей ждать точно не стоит. Но себе эту мысль отложила, чтобы как-нибудь попробовать разобраться. Ведь если маг сдвинулся после общения со Зверем, не грозит ли ей что-либо подобное. И как это всё повторно перенесёт мозг самого Годдарда. Может ли он стать ещё более сумасшедшим, чем есть сейчас? Хотя, куда уж больше. Или вдруг он сможет стать хотя бы условно вменяемым, то есть чуток поздороветь?

Взгляд помимо воли прикипал в высокой фигуре тренирующегося мага. Пожалуй, это было впервые, когда он её не раздражал и не пугал. Она стала к нему привыкать?

Впрочем, ей бы не хотелось, чтобы мужчина заметил ее внимание к своей персоне, поэтому она начала изучать двор. Довольно большое пространство было огорожено кривым забором. Эррин знала, что лето здесь настолько короткое, что земля даже не успевает просохнуть от растаявшего снега. То есть грядки и выращивание хоть чего-нибудь из земли исключалось. Пространство служило загоном?

Эррин напряглась:

- А где бослоходы?

- Так в сарае, наверное, - неуверенно сказал Ролли, поднимаясь на ноги.

- Ночью снег не шёл, а вход в сарай завален, - напряжённо сказала Эррин. – То есть дверь не открывали как минимум с позавчера!

Остановившийся Годдард заметил:

- Какой внимательный Рыжик.

Но Эррин выпад проигнорировала. Куда они могли деться? Убежать? Это странно и совершенно не похоже на этих ленивых животных. Их задрали хищники? Но тогда были бы следы борьбы. Пространственные карманы на территории Северного не могли создать даже самые талантливые маги, так что и этот вариант отпадал. Одно было ясно точно: без средства передвижения их путешествие грозило затянуться.

До перехода в следующий Слой на бослоходах остался лишь один день. Пешком они потеряют минимум три. Мало того, что Ролли сильно задержится к Оси, так ещё и лишние дни в компании безумца не радовали абсолютно. И ванна... Эррин так надеялась уже поздно вечером качественно поотмокать в ванной!

- Выясню, где хозяева, - сказал учитель и быстрым шагом вошёл в дом.

Эррин оббежала дом вокруг, но по следам на снегу удалось выяснить мало что. Вытоптаной оказалась лишь та дорожка, по которой они и прибыли. Следы животных были совершенно круглыми, и понять, вперёд они шли или назад, не представлялось возможным. Но калитка осталась целой, бослоходы были тяжелыми, а значит, перепрыгнуть не могли. Вывод был один: её открыли.

Рядом скрипнул снег, и высокая чёрная фигура появилась в поле зрения.

Переход в Полуночный Слой

Стена, разделявшая Слои, по ощущениям, доставала до неба. Никто точно не знал, как высоко она простирается, потому что способов подняться в воздух у людей не было. Граница никогда не проходила по вершинам горы, максимум, через холм. Словно она не хотела, чтобы кто-то знал, что там, наверху.

Визуально она напоминала прозрачное желе или студень, что варят на Севере из костей животных. Днём через неё было видно очертания крупных лесных массивов и скал, а ночью в ясную погоду можно было даже разглядеть звёзды на другой стороне.

Стена отсекала Слой от Слоя и, по сути, являлась даже не просто границей – переходом. Никто не дал бы гарантии, что находящееся за полупрозрачной преградой и в самом деле было так близко, как виделось глазу. Переход волне мог как переносить на большие расстояния, а мог и вообще перебрасывать из мира в мир. Уж больно велика была разница не только климатическая, но и физическая. Слои ощущались по-разному всеми органами чувств: по-иному давил на плечи воздух, дышалось иначе, и особенно удивлялись каждый раз глаза. Краски природы словно были взяты из разных палитр, и очень непросто было сразу перестроится на новый лад. Даже солнце и обе луны ползли по небосводу по другой траектории.

Перемещаться через преграду самостоятельно могли лишь маги. Но в сопровождении последних и люди преодолевали этот путь без проблем. Вот только желающих обычно было маловато. Без крайней на то нужды никто не хотел добровольно окунаться в прозрачную стену.

Первым нырнул в переход Бертрам Ролли. Его приземистая фигура размылась и движения приобрели плавность, словно он пробирался с большим усилием.

Эррин перевела взгляд на Годдарда – вторым должен были идти он. Девушка не сомневалась, что тот сейчас опять устроит какое-нибудь представление, и была внутренне готова тащить узника через границу на парализаторе. Тем удивительней стало открытие, что ради разнообразия мужчина покладисто шагнул вперёд и скрылся в стене.

Она медлить тоже не стала. Задержала дыхание и последовала за своими спутниками. Переход напомнил желе и по ощущениям. Влажный, густой, покалывающий кожу мелкими магическими разрядами, он словно неохотно пропускал сквозь себя путников. Вдохнуть не получалось, и Эррин попыталась ускориться. Невольно пришла в голову мысль, что будь стена потолще, то не каждому бы хватило дыхания, чтобы её преодолеть.

Вынырнув на другой стороне она с удовольствием набрала полную грудь воздуха.

Он был насыщенным, ароматным, почти густым. Печёные яблоки, специи и дым – вот чем пах для девушки Полуночный Слой.

Мужчины уже раздевались, ведь здесь было ощутимо теплее. Не настолько комфортно, как обычно бывает в Центральном, но уж точно лучше, чем на Севере. Под накидками Ролли ожидаемо обозначился синий университетский китель. В сторону Годдарда она старалась не глядеть, но и прятать глаза уж точно не годилось. Она не стеснительная девственница, что бы тот о ней ни думал. Максимально равнодушный взгляд в этот раз ей вполне удался. Им она и рассмотрела чёрную куртку и такую же чёрную, наглухо застёгнутую рубашку узника. И да, фигура под пальто оказалась очень даже не старческая.

Эррин скинула свою тёплую курточку, запихала её в дорожный рюкзак, и немного постояла в нерешительности, раздумывая, стоит ли избавиться ещё и от жилета.

- Давай, Рыжик, не стесняйся, - тягучий голос Годдарда раздался совсем рядом. – Разденься и покажи, чем наградила тебя природа. Глядишь, возьму тебя в свой гарем, после того как всё закончится.

- Ну раз ты настаиваешь. - Главной наградой Эррин был, конечно же её дар, им она и огладила зарвавшегося узника. Силы вложила совсем чуть-чуть, но и этого было достаточно, чтобы тот не сдержал стон.

Ролли покачал головой, но на мгновение показалась, что осуждает он её, а вовсе не безумного Годдарда. Может ли быть, что возвращающиеся совместные воспоминания заставляют учителя пересмотреть своё отношение к бывшему другу? И не скажется ли это на их общей миссии?

В любом случае, ей нужно будет в первую очередь начать отращивать самостоятельность. В делах, поступках и решениях. После столицы она останется с Годдардом один на один, и лишь от неё будет зависеть успех миссии. Если Зверь не будет снова уложен, то для всего мира станет уже слишком поздно. Если верить легенде, то поднявшийся Зверь первым делом пойдёт чесать спину об Ось мира, а та и так накренилась. Всё вокруг сдвинется, трещины будет не сдержать, а тени, что повалятся из них, заразят всё живое. И привычная реальность перестанет существовать.

Теоретически ни одного нормального человека дополнительно мотивировать не надо. Это тот самый случай, когда отсидеться в своей крепости не выйдет. Но Годдарда даже с натяжкой сложно назвать нормальным. Только начинало казаться, что он просто мужчина с дурным характером, как тот выкидывал что-то, что с кристальной ясностью говорило о капитальном нездоровье его головы.

Вот и теперь, на полпути к нормальной гостинице, ванной и сытному ужину он вдруг остановился как вкопанный и перестал реагировать на происходящее снаружи.

Эррин и Ролли не сразу заметили, что узника нет рядом.

А когда заметили, не знали, как реагировать. Он стоял, смотрел в пространство, но, похоже, ничего не видел. Его зрачки собрались в маленькие точки, отчего глаза ещё больше посветлели, вернув схожесть с ледышками. Ролли пытался говорить, трогал за плечо, потом тормошил. Но всё без толку. Эррин прикасаться с окаменевшему мужчине никакого желания не имела, поэтому просто стояла в сторонке, с тревогой наблюдая за происходящим.

Единственное, что они могли в этой ситуации сделать – это ждать. Если бы у них были хоть какие-то средства передвижения, то пусть бы сидел и смотрел в пустоту, животное может идти и само. Но беда была в том, что в Полуночном Слое никто ни на ком не ездил.

Здесь просто не существовало доступных средств для передвижения. Местные были исключительно свободолюбивыми существами, и, как гордо говорили они сами, «никто никого на своём горбу не повезёт, даже животные».

Комфорт со всем вытекающими

Лишь тот, кто провёл неделю в пути без нормальной возможности не то чтобы помыться – хотя бы просто сходить в туалет, не рискуя отморозить зад, может оценить этот момент. Тело погружается в тёплую ванну, и вода обхватывает своими восхитительно горячими объятиями. По коже бегут возбуждённые мурашки, и дрожь восторга сотрясает от пяток до макушки. А потом следует расслабление. И нега.

И в это самое мгновение вряд ли можно припомнить хоть что-то столько же прекрасное. Эррин так точно не могла.

Отдаваясь наслаждению водой, девушка не замечала очевидного неудобства металлической бадьи. Конечно, это не академические ванны анатомической формы, гладкие и тёплые. Здесь могли предложить лишь застелить грубую поверхность тканью, чтобы сколы и неровности не царапали кожу. Да валик из свёрнутого полотенца позволял всё-таки положить голову на край и расслабить напряжённые мышцы шеи.

Эррин даже задремала, наслаждаясь теплом и водой.

Но ощущение буравящего взгляда грубо выдернуло её из сна.

Она распахнула глаза и с ужасом увидела Годдарда, который вальяжно развалился в кресле напротив. Он с ленивым прищуром разглядывал раскрасневшееся от жара лицо девушки, явно надеясь её смутить.

И она смутилась. Правда, лишь на мгновение, а затем быстро взяла себя в руки. Сложно было не понять, чего он добивался. Подавить. Усмирить. Смять волю. Но позволить ему это было никак нельзя. Иначе потом, когда Ролли их оставит, ей ни за что не удастся заставить Годдарда делать то, что положено.

- Не помню, чтобы приглашала составить мне компанию, - проговорила девушка, старательно контролируя голос.

- Я проявил инициативу, - ухмыльнулся Годдард.

Взгляды схлестнулись, противники внимательно изучали друг друга. Как Эррин ни смотрела, пошлого мужского интереса в глазах мага не читалось. Значит, она была права, и дело даже близко не касается постельных перспектив. Власть. Главенство. Победа.

Как ни крути, при таком раскладе позиции Эррин были удручающими. Голая, уязвимая, прикрытая лишь толщей воды, против полностью одетого мужчины, пусть и с магическими браслетами на руках.

- В списке кандидатов на совместный приём ванной ты даже не в первой десятке, - нагло заявила девушка.

- Я вне списков. Я буду лишь единственным.

- Тогда поищи ту самую дуру, кто согласится ради тебя отказать всем остальным. Здесь таких нет.

- Загляни внутрь поглубже. Разве разгорающийся там огонёк не признак страсти?

- Мне и глядеть не надо. Это страстное желание тебя убить. Жаль, пока нельзя.

Взгляд Годдарда почти провинчивал дыру в лице девушки, и она поняла, что так продолжаться не может. Он опытнее, старше, и он одет. Поэтому Эррин пожала плечами и потянулась за мочалкой. Взбив куском мыла подобие пены на грубоватом плетеном травяном мотке, она начала неспешно намыливать левое плечо. Все силы уходили на то, чтобы не тряслись руки.

- Помочь тебе намылить спинку? – спросил Годдард.

- Помочь мне очистить помещение от посторонних.

Годдард стремительно встал, и Эррин вскинула на него глаза, ожидая следующего хода. Он двинулся к ней. Шаг за шагом он приближался. Его высокая фигура заняла, казалось, всё пространство. Мыльная пена, что стекала с губки, немного затянула собой поверхность воды, но недостаточно. Эррин понимала, что её обнажённое тело почти не скрыто от мужских глаз. Кончики пальцев зачесались и парализатор был готов вырваться, но она неимоверным усилием воли сдержала порыв.

Потому что вдруг с кристальной ясностью поняла: это именно то, чего добивается Годдард. Чтобы она сорвалась и доказала, что маленькая выпускница – это всего лишь вместилище удачного дара.

Она вспомнила лекцию профессора Шиммера, где тот рассказывал, что настоящий великий маг – это в первую очередь внутренний стрежень, сила разума и воли. Трусливый, истеричный или нерешительный человек даже с сильным даром будет прозябать на задворках магического мира и никогда не добьётся никаких высот.

А сейчас прямо над Эррин возвышалась такая высота, взять которую выпадает в жизни не каждому. Поэтому она изо всех сил сдержала порыв вдарить по наглецу своим главным оружием. И надеялась, что ей удастся показать, что оно у неё не единственное.

Видя, что Эррин не впала в панику или истерику, Годдард начал наклоняться к ней, и в конце концов упёрся ладонями в край бадьи. Его лицо было близко, и девушка могла разглядеть в деталях глаза Безумного. Они словно стали ярче с того момента, как их владелец вышел из тюрьмы, возможно, просто отогрелись. А может, сила к нему возвращается в полном объёме. В глубине колких голубых радужек Эррин ясно читала насмешку, вызов и любопытство. И ещё что-то горячее, неопределимое и опасное. Рискуя утонуть в ледяном водовороте, она решилась действовать.

Эррин схватилась руками за бортики ванной и резко встала, обдав мужчину волной брызг и заставив отпрянуть. Выпрямилась, словно это вовсе не она стоит абсолютно обнажённая перед полностью одетым мужчиной, про злодеяния которого написана не одна страница в учебнике. Эррин задрала подбородок и сказала:

- Пошёл вон из моей ванной, Годдард!

Голос звучал уверенно и жёстко. Кто бы только знал, чего ей стоила эта сила, под которой на самом деле ничего не было.

Она была убеждена, что ничего не получится. Балансируя на краю срыва, тщательно контролируя каждую кроху выдыхаемого воздуха, внутренне умоляя слёзы повременить ещё немного. И в то же время чувствовала себя драконьим огнём, сжатым до размеров яблока мощным заклятьем, который от неосторожного касания может взорваться и спалить всё вокруг. Она смотрела мужчине в лицо не мигая. Эррин увидела, как его нечитаемый холодный взгляд прошёлся по её подбородку вниз, по шее, ключицам, и прямо вслед за стекающей каплей скользнул по груди.

А после, не сказав ни слова, он развернулся и вышел.

Когда закрылась дверь, Эррин поняла, что совсем не дышит, и выпустила горячий воздух сквозь плотно сжатые зубы. Нагнулась, вцепившись в бортик бадьи, опустила голову и закрыла глаза. Истерика была очень близко, но несмотря на это, её не покидало ощущение, что мгновение назад она одержала свою первую победу над великим и ужасным Годдардом Безумным, да заберёт его трещина на веки вечные. И это наполняло её каким-то новым, совершенно неизведанным ликованием.

Желания узника и способы их получения

Когда Эррин спустилась к завтраку, Ролли и Годдрад уже сидели за столом. Настроение было приподнятое, и она решила, что не позволит никому ей его испортить. Тем более, что в едальне было людно, и количество интереснейших персонажей, за которыми можно было понаблюдать, превышало все мыслимые пределы.

Намазывая на свежеиспечённый хлеб масло и выкладывая сверху тончайший ароматный окорок, девушка глазами изучала зал. И удивлялась: как же могут мирно сосуществовать в одном помещении столь разные личности. Молодые и старые, богатые и бедные. Вон старик, у которого пальцы все в перстнях, отделял от рыбы косточки и с видимым удовольствием отправлял дымящиеся кусочки в рот. А там молодой парень с трудом пользовался ножом и вилкой, но не сдавался, словно такое было у него домашнее задание. Или женщина в летах, что сидела за одним столом с юношей и пожирала его совсем не материнским взглядом. А тот ни капли не смущался, поглощал еду, лениво улыбаясь и облизывая пальцы.

За одним из столов сидели, очевидно, проститутки. Они с удовольствием ели, иногда громко смеялись, а иногда понижали тон и склонялись друг к другу головами, словно секретничая. «Наверняка обсуждают ночных клиентов», - подумала Эррин.

Признаться, ей было интересно. Отдаваться мужчинам за деньги – это наверняка означает стереть из своей жизни целый пласт любовного интереса. Вряд ли после подобной работы они находят силы на томление или романтическое волнение. Что же их радует? Что восхищает? Гадливости по отношению к этим женщинам она не испытывала, но не могла не признать, что считает их ущербными.

Взгляд, как назойливая муха, щекотал лицо. Ну, конечно же, Годдард.

С вызовом повернувшись к мужчине, она прямо посмотрела в его ледяные глаза. Она ждала, что тот пройдётся саркастичным высказыванием по её интересу дамами полусвета, но он снова удивил:

- Ты совершенно права, когда думаешь, что мне нужна женщина для секса.

- Что, прости? – задохнулась от возмущения Эррин, а Ролли сердито звякнул вилкой.

- У меня не было женщины сто лет. Это, знаешь ли, срок для любого мужчины. Вам самим будет легче, если вы организуете мне способ сбросить напряжение. Я не гордый, мне вполне подойдёт женщина за деньги. Но если ты, Эррин, решишь скрасить мне ночь, это будет ещё лучше.

- Дар, ты переходишь все границы! – с угрозой в голосе резко сказал учитель.

- Берти, все границы мной уже были перейдены очень давно. Разве не это привело меня в Древнюю тюрьму? – неприкрытый злой сарказм по ощущениям горчил и дурно пах.

- Сделай нам всем доброе дело: постарайся обуздать себя и держись в рамках!

- Тогда сними с меня эти браслеты, - провернув запястья, Годдард глухо звякнул магическими оковами. – Они меня зверски раздражают. А когда меня что-то так сильно раздражает, я не могу удержаться ни в каких рамках!

- Потерпишь, - нахмурился учитель.

- Тогда и вы терпите, - узник надел маску равнодушия и откинулся на спинку стула.

После завтрака Годдард покинул едальню первым. Не похоже, чтобы он планировал побег, да и в блокираторах это практически бессмысленно, поэтому его отпустили без подозрений. Тем более Эррин хотела поговорить с учителем.

- Магистр, останьтесь, пожалуйста, на пару слов, - попросила она, когда старик уже начал вставать. Тот кивнул, опустился снова на стул и поглядел на Эррин с тревогой и заботой.

- Тебя что-то беспокоит? – спросил он. – Ну кроме того, что с нами в компании путешествует архивный злодей…

- Нет. Ну… да, но беспокоит меня не это. Я бы хотела попросить вас перестать меня защищать от него. Если он делает выпад в мою сторону, дайте мне самой отбиться. Не надо так меня опекать – подобным способом мне не выйти с ним на равные.

Ролли покивал, соглашаясь:

- Понимаю, о чём ты. Но мне невероятно сложно сдержаться. Я не просто в тревоге – я в панике. Мы сунули тебя к нему в пасть в надежде, что ты справишься. Хотя, прости, но надеяться стоит только на то, что ты покажешься ему невкусной.

Это было обидно, и учитель сразу прочёл это по глазам Эррин.

- Не обижайся, и пожалуйста пойми. Ты отлично держишься, и вера в благополучный исход безусловно есть. Но это Годдард.

- Отлично. А это я. Да, магически я не особо разнообразно одарена. Но в академии меня называли принцессой сарказма – и не просто так. Все баталии, что сейчас ведёт Годдард – словесные. Так позвольте мне побеждать в них! Самой, не прячась за вашу спину.

- Хорошо, я постараюсь сдерживаться. - Грустно кивнул учитель. – Но Годдард в словесных битвах был хорош ещё тогда, когда в проекте не было даже твоих родителей, а не то что тебя. И после Зверя он… потерял ориентиры…

- Кстати, об этом, - раз возникла такая возможность, упускать её девушка не стала. – Годдард сошёл с ума после Зверя. Не грозит ли мне что-либо подобное? Я ведь буду в непосредственной близости от его берлоги, когда его будут укладывать снова. Я тоже потеряю человеческий облик?

- Прости, Эррин, этого никто не знает. Я рад бы сказать, что сумасшествие Годдарда не имеет отношения к Зверю и их схватке, но это будет ложью. Может, так просто совпало, а может, и нет. Возможно, сумасшествие – это плата за могущество. Будем честны, таких магов, как он, не было и, вероятно, не будет. Возможно, он и существует лишь для природного баланса. Если есть Зверь, должен быть и волкодав, который его задушит. Мы с тобой уже так увязли в этой истории, что врать тебе не имею права. Так что мой ответ: всё может быть. Но надеяться мы будем на лучшее, договорились?

Эррин кивнула.

- Жаль, что вы не сможете идти с нами до самого Юга.

- Знаешь, что я думаю: если б я смог, то только лишь мешал бы. Меня слишком многое связывает с Годдардом. А детские воспоминания – самые яркие и крепкие. Боюсь, я бы его отпустил… А потом всю оставшуюся жизнь жалел бы об этом.

- А вы разве не были в числе магов, что его ловили?

- Его не надо было ловить, Эррин. После Виттега он сдался сам…

Немного о морали безумцев

День едва перевалил за середину, а Эррин уже начала с тоской вспоминать бослоходов. Пусть они были медлительные и довольно тряские, но, как говорила бабушка, лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Ноги начали уставать, а они миновали лишь второй город Полуночного слоя. Населённые пункты здесь располагались близко друг к другу и шли своеобразными цепочками. Между каждой из таких цепочек простирались большие территории ферм. На них выращивали в основном живность на мясо, корнеплоды и хлебные кустарники. Всё из вышеперечисленного было очень нетребовательно к солнцу, ведь главной особенностью Слоя было то, что ночь здесь длилась существенно дольше дня.

Из первого города путники вышли затемно, а рассвело едва ли не к обеду. Сразу стало жарковато и душно. Впереди было ещё два города, в третьем по счёту они собирались остаться на ночлег.

Темнота свалилась внезапно, словно нападение чёрных сил. Эррин была в этом Слое всего второй раз за жизнь, и каждый раз эта особенность её ужасно удивляла. Только что ещё светло - и вдруг солнце будто выключили.

Холод стал пробираться за воротник и заставлять зябко передёргивать плечами.

Годдард всю дорогу молчал, за что девушка была очень благодарна. Учитель пытался завести с ним разговор, но тот либо не отвечал совсем, либо говорил что-то невпопад. Эррин всегда держала безумца в поле зрения, опасаясь, что тот опять впадёт в состояние недвижимости, но высокая чёрная фигура исправно и чётко топала в заданном направлении. Он как будто бы и не устал. Хотя, если предположить, что все время в тюрьме он проводил в замороженном состоянии, то мышцы должны были потерять силу и упругость.

Эррин уже валилась с ног от усталости, когда они, наконец, вошли в последний город. Какое счастье, что завтра уже к обеду они достигнут границы Слоя, и можно будет снова взгромоздиться на спину к послушному животному.

У гостиницы девушка присела на лавку, а Ролли отправился внутрь оплачивать комнаты. Тогда Годдард опустился рядом. Почему-то она представила, что он скажет что-то про усталость или про тяжесть перехода длинною в день. Но черноволосый безумец был в своём репертуаре.

- Понимаю, в том городе было неуместно, - начал он самым спокойным тоном, - но здесь-то можно. Так что насчёт женщины мне в кровать сегодня ночью?

- Тебе уже ответили: нет!

- Это не то чтобы просьба. Это условие.

- Которое не принимается во внимание. - Эррин вскочила на ноги.

Годдард встал тоже и как-то ловко перетёк вправо, заступив девушке путь.

- Я настаиваю, - сказал он, глядя ей в лицо.

Эррин храбро подняла глаза и прочла в ледяных радужках вызов и любопытство. Словно это была какая-то игра, и он ждал нового хода своего противника. Но Эррин не имела морального ресурса разгадывать безумные ребусы, поэтому просто шагнула вбок и попыталась обойти мужчину.

Но он снова заступил ей путь.

Усталость, досада и обида схлестнулись в душе, и Эррин вдарила по нему парализатором. И, кажется, перестаралась: маг, захрипев, рухнул ей под ноги. По правде сказать, финальных границ своих возможностей она не знала. Никто не умел замерять силу дара в каких бы то ни было единицах. И может ли она кого-то своими способностями убить, выяснить ей ни разу не удалось, да и желания такого она не испытывала. До сего момента. Но злость быстро схлынула при виде корчащегося у лавки узника.

Эррин с тревогой присела рядом и протянула руку, чтобы коснуться упавшего. Но Годдард одним резким движением дёрнул её за руку на себя, а когда она потеряла равновесие, ловко перекинул через своё тело, навалился сверху и поцеловал.

А Эррин ответила на поцелуй - зло, яростно, показывая, что не повержена, не сбита с толку и не смущена. И тут же пожалела об этом. Удовольствие, острое, как клинок, пробило диафрагму.

В то же мгновение она вытолкнула из себя новый заряд парализатора и скинула с себя агрессора. Поскольку контакт был более чем плотный, девушке досталось тоже. Мучительное онемение плеснулось в тело, почти лишая сознания. Она заскребла пятками по земле, выгибаясь от боли. Но её зацепило лишь отдачей, поэтому она пришла в себя быстрее и перевалилась на бок. Руки не слушались, и первая попытка подняться провалилась. Когда она смогла подняться на ноги, то сплюнула и процедила сквозь зубы:

- Будет тебе шлюха.

Годдард тоже смог сесть на землю.

- А может, ты и не девственница. - Улыбка вышла кривой, но голос мага звучал довольно. – Юные и неопытные не способны так страстно ответить на мужской зов.

*

Можно было скинуть эту неприятную заботу на Ролли, но раз уже она решила начинать противостоять Безумному самостоятельно, то это был отличный способ начать.

Не дождавшись ужина, она прошла к хозяину и напрямую спросила его о проститутках. Игнорировать сальную улыбку оказалось несложно – после испытанного на себе парализатора всё словно потеряло чувствительность. Совесть и смущение, очевидно, онемели тоже.

Её свели с другим мужчиной, более молодым и менее сальным. Он подошёл к ней за столик, уселся напротив и улыбнулся, демонстрируя идеально белые зубы. Этот статный и довольно симпатичный делец тоже окинул её оценивающим взглядом, но вопрос, что он задал звучал по-деловому:

- Моя фамилия Тортон, но все называют меня Ловкач. Что бы хотелось милой путешественнице?

- Честно? Чтобы от меня отстали всякие кобели. Но конкретно от вас я мечтаю получить шлюху для моего знакомого. Озвучите цену?

- Современно, - усмехнулся мужчина. – С выбором или без?

- Не поняла.

- Выбирать будет он, или вы опишете его вкус?

- Вообще не в курсе, что у него за вкус, - с раздражением заметила Эррин, но тут же спохватилась, что была слишком груба. – Простите, я весь день в пути и немного выбита из колеи. Как выглядит выбор?

- Я понимаю. Это бывает. Что касается выбора - вы скажете, куда и во сколько привести девочек, и клиент уже из них выберет одну. Или две. Или всех возьмёт.

- Вот ещё, всех, облезет! Одну выберет. Давайте так, да. Пусть приходят через час… - Она посмотрел на ключ, что дал ей Ролли. Обычно Годдарда селили в комнату между ней и учителем. Но в какую сторону будет нумерация в этот раз, она не знала. – Ладно, пусть приходят в мой номер.

Ловкач слегка усмехнулся, стрельнул в неё дерзким взглядом и спросил:

- А вы? Вы ничего не желаете?

- Желаю. Поесть и отдохнуть.

- Я великолепно делаю расслабляющий массаж, - в голосе мужчины появились мурлыкающе нотки, и Эррин с удивлением поняла, что он с ней заигрывает.

- Вы тоже проститутка? – она надеялась, что грубость его оттолкнет, но вышло наоборот.

- Для вас я буду кем скажете.

- Давай ты будешь уходящим в закат незнакомцем! – резкий голос Годдарда раздался почти над головой Эррин.

- Это как дама решит, - расплылся в улыбке Тортон, при этом подбираясь, как заправский боец перед поединком.

- А, трещина, прости, дружок, я неверно выразился, - ни капли не занервничал Годдард. – Если ты уберешься прямо сейчас, то в закат ты прибудешь целым, а не по частям.

Опасаясь скандала или чего похуже, Эррин примирительно сказала:

- Спасибо, Тортон, сверх оговорённого мне ничего не нужно.

- Называйте меня Ловкач, - понятливый делец продемонстрировал отсутствие глупости и на рожон больше лезть не стал. Он лишь поднялся и, вежливо поклонившись, отчалил.

- Вот что ты за человек, Годдард? - резко повернулась к магу Эррин. – Я вообще-то для тебя шлюху заказывала.

- Благодарю, конечно. Но я бы предпочёл тебя.

- Не раньше, чем Слои перемешаются друг с другом!

- Будет непросто, Рыжик, но, когда я верну своё могущество, пожалуй, и это я смогу.

Иногда, чтобы победить в споре, не нужно оставлять за собой последнее слово. Достаточно презрительного взгляда, что Эррин наглядно и продемонстрировала.

За ужином она рассказала учителю о планах на вечер. Ролли был в шоке, но, слава Оси, не стал опротестовывать решение девушки. А Эррин нащупала в кармане подарок Тэдди Гора и на мгновение прикрыла глаза. Могла ли она подумать, в какой бред она окажется втянута, когда принимала этот амулет и благодарно целовала юношу на прощание? И теперь её типичный вечер – беседа с сутенерами, выбор шлюх и изгнание столетних колдунов из своей ванной.

Смотрины девиц прошли, как и задумывалось, в комнате Эррин. Годдард улёгся на её кровать, закинув руки за голову и с интересом разглядывал пришедших девушек. Ловкач не подвёл, и выбор был разнообразен: пухленькая блондинка, роковая брюнетка и атлетичная рыжая. Все трое не смущались, но и не вели себя излишне развязно. Чувствовалось, что они не считают себя людьми второго сорта. Здесь, в Полуночном Слое, у них была такая же работа, как у пекаря или уборщицы. И никому не пришло бы в голову их осуждать или стыдить.

Эррин скрестила руки на груди, ожидая, когда наглец-маг сделает выбор. Тот закончил осмотр, перевёл взгляд на Эррин и глядя ей в глаза с лёгкой усмешкой произнёс:

- Вот эту хочу, - и только потом поднял палец и ткнул почти не глядя, - Рыжую.

Эррин готова была чертыхаться – опять он устроил шоу. И девицу выбрал назло: похожую на неё, с медными волосами и худенькую. Поднимаясь, маг подмигнул кадетке и спросил:

- Не хочешь с нами, третьей?

- Вот уж нет! – фыркнула она.

- Ну и ладно, - ухмыльнулся он. – Что в этом деле хорошо – можно закрыть глаза и представить под собой любую девчонку. Хоть бы и тебя.

Когда дверь закрылась, Эррин наконец позволила себе расслабиться. Полежала в бадье, что исходила горячим паром за ширмой, переоделась в чистую ночнушку, которую любезно разложила на кровати горчичная, и забралась в кровать. И порадовалась, что на безумце магические браслеты и ни ей, ни Ролли не приходится сидеть под дверью и сторожить его всю ночь. Это было бы особенно неприятно именно сегодня, ведь через дверь можно услышать совершенно лишние подробности происходящего в комнате Годдарда.

Но выяснилось, что в неведении ей остаться не суждено. Тонкими оказались не только двери.

Стоны, скрипы, гортанные крики. Девица, кажется, за ночь вспомнила всех известных ей богов и призвала их в свидетели. Временами Эррин переживала, что он там её мучает, но многократно повторенные «да» и «ещё» не позволяли ей кинуться на выручку.

Утром, злая и невыспавшаяся, Эррин решила спуститься на ранний завтрак. В коридоре она столкнулась с идущей из комнаты Годдарда девицей. Та окинула кадетку слегка осоловелым взглядом и сказала:

Нельзя уезжать из Полуночного без оплаты

Но Ловкач её не нашёл. Более того, все расспросы о нём не дали результатов. Владелец постоялого двора даже удивился, что с неё до сих пор не взяли денег. Как поняла Эррин, без оплаты и живым никто от дельца не уходил. Похоже, ей светило сделать это первой. Задерживаться дольше положенного потому лишь, что кто-то не удосужился позаботиться о собственной прибыли, не было никакого смысла.

Похоже, весёлая ночка Годдарда ничего им не стоила.

Радоваться этому или нет, Эррин не решила. Знания того, что столетний колдун неплох в постели, были для её головы явно лишними. А то, что постельные услуги шлюхи оказались словно бы в подарок, как-то лишало спокойствия.

Сам же Безумный спустился к завтраку в великолепном расположении духа и ради разнообразия даже выглядел почти нормальным. Лицу вернулось подобие живого цвета, оно словно ещё больше разгладилось, в глазах пропал сумасшедший блеск. И Эррин с в очередной раз с удивлением обнаружила, что колдун раньше был довольно привлекательным мужчиной. И это тревожило. Как же так вышло, что красивый одарённый маг, гроза теней и любимец женщин, герой, спасший мир от Зверя, вдруг потерял разум и стал кровавым убийцей?

Эррин в последнее время много за ним наблюдала. Она не замечала в нём ненависти к живому, вспышек немотивированного гнева или какой-то жестокости. Пренебрежение к окружающим – да. Но заносчивость свойственна многим одарённым. Саркастичность и язвительность тоже не была чрезмерной. Что говорить – Эррин сама была очень язвительна.

По-настоящему пугали в нём лишь периоды погружения в себя. Складывалось ощущение, что он запирается внутри и ведёт какую-то лишь ему ведомую битву. Пока ему удавалось побеждать внутренних демонов, но где гарантии, что так будет всегда.

А ещё Эррин приходило в голову, что всё это маска. И терпимо безумный мужчина на самом деле чудовищный притворщик. Когда же снимут наручники, сдерживающие магию, слетит и маска нормальности. Тогда вырвется на свободу монстр, которого уже никто не сможет остановить. Учитель верил, что это под силу самой Эррин и её парализатору, но девушка сомневалась. Книжный злодей и выпускница: каковы шансы?

- Что за мрачные думы? – голос Годдарда прорвался сквозь толщу мыслей.

- Скажи мне, Годдард. - Эррин ни за что бы не призналась, о чём она прямо сейчас думала, поэтому подняла совсем другую тему. - А что тебе пообещали за победу над Зверем?

Годдард вопросительно поднял бровь.

- Я имею в виду, награда. Ты его победишь, и? Что ты получишь потом?

Некоторое время он не сводил с неё глаз. Обычно ей становилось от этого неуютно, но не сейчас. Сейчас он выглядел... почти нормальным, что ли.

- А это и есть награда.

- Не поняла.

- Всё это. - Он обвёл рукой помещение трактира. – Время вне тюрьмы. Возможность дышать. Есть. Двигаться и не умирать каждую секунду от холода. Разговаривать с нормальными людьми. Видеть солнце. Чувствовать что-то кроме боли.

- Это… это как-то, - она не могла подобрать слово. – Мало.

- Это всё что есть, - сухо сказал он. – Потом я могу выйти против Зверя, и у меня есть два варианта. Сдохнуть в битве. Или победить и отправиться обратно в тюрьму, чтобы никогда больше оттуда не выйти.

- За спасение мира ты мог бы поторговаться.

- Спасение мира – самая низкооплачиваемая работа на мировом базаре. И всегда была.

То, как он это сказал, заставило Эррин крепко задуматься. Тем более, что прямо сейчас она осознала, что ей-то тоже ничего не пообещали. Вроде как предполагалось, что по возвращению её будут ждать почёт и уважение, какая-то приличная должность. Но ведь там, в спокойной столице ей по-прежнему нечего делать со своей способностью. Да и каковы её шансы потом, после всего, добраться до Бурмина? Да, сражение со Зверем – задача Годдарда. Но сначала ей самой придётся сладить с чудовищем. Магические браслеты нужно будет снять заранее, чтобы маг смог успеть нарастить свой потенциал до битвы. И тогда ей не придётся уже спокойно спать по ночам, каждое мгновение карауля Безумного, подозревая его и не выпуская из поля зрения.

И сомнения в том, что ей удастся с этим справиться, были очень велики.

Покидая постоялый двор, Эррин ещё раз обернулась, надеясь увидеть Тортона – быть должницей такого сомнительного типа ей не хотелось. Но никого на него похожего на оживлённой широкой улице не было. Она пожала плечами и двинулась вслед за своими спутниками.

Последний переход был небольшим. Уже к обеду они оказались у границы Слоя.

Приближение к Центру мира чувствовалось. Издалека Эррин заметила входные столбы – их разноцветные полосатые цилиндры возвышались над деревьями приграничного леска. Столбами отмечались места в Стене, где её толщина была минимальной, а значит, сокращены неприятные ощущения при переходе.

Пожалуй, жители Полуночного ещё некоторое время назад чаще других перемещались между Слоями. Но они приносили с собой хаос и двойную мораль, поэтому за перемещениями установили дополнительный контроль. «Со своими правилами в чужой Слой не суйся», - начали говорить в Центральном. И каждого визитёра из Полуночного с противоположной стороны стал ждать долгий и нудный экзамен по знанию порядков и устоев того общества, куда они пожаловали. Причём неважно, проходил ли уже человек этот экзамен раньше. Терять дни, а иногда недели, Полуночные не хотели, и наплыв торговцев и дельцов разной степени сомнительности удалось сдержать. А соответственно, сохранить покой жителей Центра.

Ролли сразу расстегнул китель. Там, за границей, станет ещё теплее. Эррин уже предвкушала комфорт и расслабленность своего родного Слоя. Жаль, в столицу они не зайдут, обогнув её по краю. И не удастся повидаться с подругами… И Тэдди Гором тоже. Хотя приятные прогулки за руку с достойным молодым человеком теперь казались уже чем-то настолько далёким, что как будто бы и не настоящим.

Когда за их спинами раздался голос, Эррин чуть не подпрыгнула.

- Господа, надеюсь, я вам не помешал!

Добро пожаловать в Центральный Слой

Это было бы нарушением, но уж точно не преступлением – провести без регистрации жителя другого слоя. За много веков были и межслойные браки, и родственники оказывались по разные стороны от стены. Но всё же это был полуночник, а с них спрос больше.

Эррин крепко и быстро думала. Пятьсот монет – сумма приличная. Одно дело упустить из виду сотню, но полтыщи – другой разговор. Вряд ли магистры, выдавшие им содержание на время похода, одобрят шлюх с процентами.

В это время Ролли объяснял, почему они не могут провести через стену Тортона, а тот встречно уверял, что является ну совершенно невинным созданием и идёт через границу исключительно с мирными целями к родным и друзьям. Годдард стоял, скрестив руки на груди, и наблюдал. А потом, как обычно внезапно заговорил:

- Да ему надо просто залечь на дно, верно, дружок?

Буквально мгновение заминки, но даже неопытной Эррин стало понятно, что Безумный угодил прямо в яблочко. Если у Тортона и был план отпираться, то он его быстро поменял на более жизнеспособный.

- Да, ко всему прочему я был бы не против ненадолго пропасть из поля зрения некоторых своих знакомых, чтобы они успели по мне соскучиться, - обезоруживающе улыбнулся Ловкач. Вот уж кому не зря дали прозвище!

- Беглых преступников мы скрывать точно не станем, - отрезал Ролли, сложив руки на груди.

- К нарушению закона это не имеет отношение, - чуть серьёзнее сказал делец. – Во всяком случае, пока.

Похоже, он пытался определить, кто же в троице путников главный, и никак не мог до конца решить. Обычно ему это не составляло никакого труда, но не в этот раз.

- Для положительного решения нам не хватает мотивации, - лениво протянул Годдард. – Добавь что-то ещё.

Сомневался Ловкач не долго, пошарил в кармане и достал руку с чем-то, спрятанным в кулаке.

- У меня есть два магических амулета. Дорогие и очень ценные. Могу в качестве платы отдать вам любой из них. Один.

- Покажите! – Эррин шагнула ближе к мужчине.

- Сначала давай перейдем на «ты». - Ловкач протянул руку к девушке, но увидеть спрятанное не позволил.

- Покажи.

На раскрытой ладони и правда лежали два амулета. Натасканное наставниками магическое зрение позволило ей без труда разглядеть их суть. Один – зелёный мутноватый камень - был обычным накопителем энергии, наполовину опустошённым. А вот второй, хоть и разряженный под ноль, представлял собой нечто ценное. Прозрачный белый камень на тонкой верёвочке мог защитить своего владельца от постороннего магического вмешательства.

- Он пустой, - заметила Эррин.

- Но вы же вроде маги и можете сами зарядить.

Ролли за спиной молчал, вероятно, давал ей самой сделать выбор. Но его молчание было весьма красноречивым. Эррин подняла на ловкача глаза и ткнула пальцем в белый камень. Ловкач второй рукой подцепил верёвочку и протянул её вперед. Но не сразу разжал пальцы, когда Эррин потянула добычу на себя. Настаивать она не стала, глаз не отвела и лишь саркастично подняла одну из своих довольно ярких бровей.

- Отличный выбор, - сказал Ролли.

- Из предложенного – да, - хмыкнул Годдард. - Но я бы лучше поторговался за тот камешек, что лежит у него за пазухой.

- Такого лота на аукционе не было, - не показав никакого удивления, заметил делец. – Значит, по рукам?

Эррин спрятала приобретение в карман, туда же, где уже лежал подаренный Тэдди Гором жёлтый энергетический шарик. Глядишь, такими темпами к концу путешествия она станет обладательницей существенной коллекции артефактов.

Ролли сделал приглашающий жест рукой, и Тортон приблизился к стене, получая от старого мага инструкции по переходу. Эррин чувствовала, что сзади к ней приближается Годдард, но ни оборачиваться, ни отходить не стала. Она его не боится, даже если он подходит со спины – вот какое было мысленное послание.

- Если ты рассчитывала, что этот камешек поможет тебе защититься от меня, - очень тихо сказал Безумный, - то совершенно зря.

- От тебя защита у меня есть, - так же негромко ответила она. – Но я не вижу повода разбрасываться дополнительной помощью.

- Согласен.

Оставив её, Годдард тоже подошёл к стене Слоя.

Высокие, вбитые в землю разноцветные жерди на ворота походили мало, но именно ими они и были. Центральный Слой окружали самые толстые стены - и со стороны Полуночного, и с другой стороны, где располагался Слой Равноденствия. По ощущениям, протиснуться надо было метров через семь густой стены. Дыхания на это едва хватало. В особо широких местах, бывало, даже гибли люди, не справившись с перегрузками или поддавшись иррациональной панике. По дороге на Север Эррин сама едва сдержала сердце в груди – так оно билось в грудную клетку.

Для облегчения перехода как раз были найдены и обозначены самые тонкие места в границе.

Все вчетвером они встали вдоль плотного марева перехода.

Тортон был преувеличенно расслаблен, и Эррин полагала, что за этим он скрывает нервозность. Ну не может обычный человек не ощущать страха перед таким испытанием.

Собранность Ролли была как опора. Он отвечал за них всех и был уверен в своих силах. Да, он не хотел бы их попусту тратить, но если будет нужно, проблему он решит.

По Годдарду, как обычно, понять было ничего нельзя.

Эррин шагнула в стену первой, учитель остался замыкать.

Густой кисель обхватил тело, забился в уши, лишая слуха, пощипывал глаза. За ориентир девушка взяла самое яркое пятно по ту сторону. Что это было, определить через толщу не представлялось возможным. Но оно было большим, жёлтым и не двигалось. Продираясь через стену, она думала, что здесь вполне можно потерять ориентацию. И вместо того, чтобы двинуться к выходу, начать идти вдоль стены. Тогда точно не хватит ни дыхания, ни даже магических ресурсов. Ужас побежал по спине, когда она это представила: идти и всё никак не находить выхода. Наверное, именно поэтому и не рекомендовалось проходить из Слоя в Слой ночью.

*

Учитель огляделся и выругался. Эррин подошла к стене и стала напряжённо вглядываться в её глубину, надеясь уловить движение. Но тщетно. Ролли встал рядом.

- Он не мог вернуться назад? – спросила девушка.

- Он мог что угодно, - с раздражением заметил такой же напряжённый Ролли.

Застрять, специально трепать им нервы, впасть в это своё странное замершее состояние в неудачный момент, попытаться развернуться назад, чтобы выиграть фору и попробовать сбежать. Но последняя версия была, на самом деле, мало жизнеспособной.

- А смысл ему сбегать, пока он, ну… - Она обхватила собственное запястье, не желая при посторонних упоминать браслеты.

Посторонний тем временем тоже включился в разговор.

- Он что у вас – того? Чокнутый?

- Знал бы ты, насколько, - мрачно заметил учитель. – Так, я возвращаюсь.

Но Эррин схватила его за руку:

- Погодите, я что-то вижу!

Неясное тёмное пятно приближалось к ним через толщу стены. Ещё до его выхода, Эррин с облегчением узнала сумасшедшего колдуна. Он двигался легко, словно и с дыханием был полный порядок, и идти ему ничего не мешало. А ведь зашёл в толщу он ещё перед Ролли.

- Ты что там делал так долго? – накинулся на него учитель, едва Годдард успел сделать первый глубокий вдох.

Вопрос маг проигнорировал, и вместо ответа задал свой:

- И как давно стена растёт?

- Что ты имеешь в виду?

- Не строй из себя дурака, Берти. Стена стала шире едва ли не вдвое с того момента, как я проходил через неё в прошлый раз. Не хочешь же ты сказать, что никто этого не заметил?

Ролли моргнул, и всем стало понятно, что учитель этого не знал.

- Ясно, - кивнул Годдард. – Значит, она растет медленно, по чуть-чуть…

- Мы не слишком часто теперь путешествуем между слоями, Дар, - словно извиняясь, заметил Ролли. – Все магические силы стянуты к Оси.

- А трещины? – Годдард сдвинул брови. - А тени? А существа, в которых они вселяются?

- После того… как Зверь уснул, всего этого стало намного меньше. Лишь в последнее время число сообщений о таких случаях стало немного увеличиваться. Но не критично.

- «Не критично», - передразнил его Годдард. – У меня складывается ощущение, что вы стали мало что контролировать в этом мире. Или Ось перестала рождать одарённых магов? Вот она, - он ткнул пальцем в сторону Эррин, – самая талантливая из тех, что есть?

- Её дар специфичен, и да, она талантлива. Но есть маги со стандартным даром и посильнее её.

Эррин открыла было рот, чтобы возмутиться, что о ней говорят, словно она не рядом, но не успела – снова сердито заговорил Безумный:

- Она выпускница, но вы, похоже, очень мало чему её научили. Вы размякли в сытой жизни, перестали раскачивать свои способности и скатились до уровня базарных шутов.

- Не зарывайся, Дар! – резко оборвал его Ролли.

- Да даже и не начал! Вы упустили ситуацию из-под контроля. Вы даже не знали, что расстояние между Слоями увеличивается, и, возможно, скоро оно станет таким, что только единицы смогут его преодолеть. Кто знает, не наступит ли вообще полная изоляция – и что вы станете делать тогда?

- Ты драматизируешь. - Ролли сложил руки на груди. – Мы контролируем ситуацию в мире.

- Да-да. Контролируете ситуацию. Держите Ось. Не будите Зверя. Учите магов. Берти, дай мне девчонку на полгода, и я сделаю из неё если не великую, то уж точно сильную магичку.

- Вот уж спасибо! – не выдержала Эррин. – Такого учителя и врагу не пожелаешь.

- Помолчи, когда старшие говорят, - отмахнулся от неё маг.

Неизвестно, до чего бы дошёл спор, но за их спинами вдруг громко чихнул Тортон, и все вдруг вспомнили о его существовании. Три пары глаз скрестились на подвижном лице Ловкача. Тот заложил большие пальцы рук в карманы и слегка покачал головой:

- Знал бы, что с вами так весело и информативно, приплатил бы ещё.

Годдард сделал шаг в его сторону и проговорил:

- Берти, сними с меня браслеты, и я сотру ему память. Я серьёзно.

Эррин тут же встряла:

- Я не позволю вмешиваться в сознание человека!

- Никто никуда вмешиваться не будет, - отрезал Ролли. – Дар, успокойся. Тортон, не нарывайтесь, иначе добром это не кончится. И кстати, как долго нас будет радовать ваше общество?

Столь тонкий намёк свалить не понял бы только дурак. Ловкач дураком не был, но умел здорово им прикидываться:

- Я ещё немного попутешествую в вашей компании, если вы не против. Не бросите же вы меня здесь, ещё до цивилизации и пропускных постов, верно?

Пропускной пост и правда входил в договорённость о переходе. Без их поддержки Ловкача задержат и либо будут долго трясти цель визита, либо просто депортируют. В любом случае, информация о пересечении им границы Слоев попадёт в общую базу. А значит, свою часть сделки маги не выполнят. Похоже, придётся ещё некоторое время терпеть его общество.

- Просить тебя держать язык за зубами бессмысленно, верно, Тортон? – саркастично спросил Годдард.

- Никаких гарантий, но я приложу к этому максимум усилий, - осклабился тот.

Как поняла Эррин, это означало: нет. Она вздохнула: не похоже, чтобы путешествие становилось легче. Наоборот, проблемы словно налипали, приклеивались и множились.

Из пеших в верховых

Вокруг был много растительности. Эррин радовали знакомые деревья, родная форма кустов, просветы и полянки. Лес был не слишком густым и вполне проходимым. Особенно, если ты пользуешься дорогой. Через светло-зелёную листву проглядывало солнце, разбрасывало на лица причудливые подвижные тени, согревало и почти не заставляло щуриться.

Центральный Слой был заселён довольно плотно, и далеко пешком им идти не пришлось. Совсем рядом оказался Пропускной пункт, который, благодаря Ролли, они прошли в считанные минуты. Выслушав разъяснения учителя и впечатлившись его магистерской должностью, немного сонный служащий без разговоров открыл им проход вглубь Слоя. Тортон дополнительно получил ещё и бумагу, разрешающую беспрепятственное перемещение в Центральном на месяц.

Миновать здание Пропускного пункта не получилось бы – прямо через лес тянулась тонкая плетёная сетка. Её мягкость и подвижность не позволяла по ней забираться, а прочность не давала вырезать в ней дыры. К тому же при попытке несанкционированного пересечения об этом сразу же поступал сигнал с Службу охраны, на место происшествия незамедлительно выдвигался отряд, ловивший и возвращавший нарушителя на место. Попутно доходчиво объясняя его неправоту.

Буквально в десяти минутах пешком располагался первый городок. Там была возможность и перекусить, и нанять лошадей. Эррин обожала цивилизованность Центра. Чистота улиц даже в небольших населённых пунктах, магазины, мостовые, безопасность и оживление вокруг. А уж ухоженность людей и их адекватное поведение после путешествия в северные Слои она стала ценить ещё больше.

После плотного обеда они направились за лошадьми. Троица казённых академических жеребчиков ждали их в той же конюшне, где они с Ролли их оставили на постой. Учитель и Годдард отправились их седлать, а девушка уселась на лавке у большого цветущего куста и вытянула ноги, жмурясь на солнышке. Ловкач тоже куда-то скрылся, но на это ей было глубоко наплевать. Слава богу, ещё и за него ответственности нести не приходилось. А тот, за кого отвечать приходилось, с увлечением звенел сбруей и о чём-то на удивление ровно и едва ли не ласково разговаривал с конём. Ну точно не с Ролли. Люди у колдуна не вызывали желания спокойных бесед. Даже проявлять банальную вежливость он не считал нужным.

Вообще, Эррин успела заметить, что Годдарда очень занимали простые и понятные действия. Он с удовольствием разводил костёр, тщательно собирал сумку и укладывал вещи, обстоятельно принимал пищу. Словно такие вот незамысловатые телодвижения доставляли ему массу удовольствия. Может, его тело просто вспоминало их, немного подзабыв за время долгой заморозки? Но почему тогда ему не нравится общение, разговоры – разве по этому он не скучал? Хотя, что с Безумного возьмёшь – наверняка в его голове всё устроено не так, как у остальных людей.

Тёплые лучи грели лицо, и наверняка выбили на носу ещё пару-тройку веснушек в добавление к тем, что уже на нём обитали. Эррин не стеснялась своих веснушек, они ей даже нравились. Глядя в зеркало, она видела в этом своё очарование. Правда, ценители этого очарования не выстраивались в очередь под её дверью в Академии. Но разве заполучить в поклонники самого Тэдди Гора не стоило ожидания? Эррин засунула руку в карман и нащупала энергетический камень. Она ещё не привыкла думать, что они с Тэдди могут быть парой. Наверное, поэтому она так редко о нём вспоминала. Да и шутка ли – столько всего вокруг происходит. Ей вообще казалось, что она уехала из родных учебных стен как минимум месяц назад. А прошла всего-то неделя.

Кто-то пристроился рядом, и она лениво приоткрыла один глаз. Ловкач. Опять притащился. И что он никак от них не отстанет? Пришлось проявить вежливость и смотреть на него в оба глаза. К счастью, солнечные метки, оставленные лучами на глазах даже через веки, добавляли образу дельца размытость и романтический ореол.

Тортон улыбался так, словно хотел продемонстрировать полный набор белоснежных зубов. Но Эррин челюстное великолепие не оценила, а лишь вопросительно поглядела на мужчину.

- Вы ведь едете в Бурмин? – перешёл к делу он.

- Проездом, - уклончиво ответила девушка.

- Прекрасно! Значит, я и дальше некоторое время еду с вами.

- Это ещё зачем?

- Не представляю, как буду жить без твоего прекрасного образа.

- Мой прекрасный образ есть на портрете. Подарить?

- До чего же ты жестокая, Эррин!

- О, спасибо. - Она расплылась в улыбке. - Так мило, что ты заметил.

Он немного помолчал, потом развернулся к ней ещё больше и положил руку на колено.

- Эррин, ты мне правда очень нравишься…

- Не о том думаешь, Ловкач, - заметила она. – Если тебе так же сильно нравится твоя левая рука, убери её, ради Оси. А не то лишишься прямо по локоть.

Тот вздохнул, но руку убрал. Эррин между тем продолжила:

- Я понимаю, что на самом деле тебе очень нравлюсь не я, а то крайне полезное магическое сообщество, что есть в нашей компании. Зачем тебе мы, понятно и тупому. А вот зачем нам ты? И давай сразу снимем все неясности – у меня есть парень, и нового я не ищу.

Договаривая последние слова, она уже чувствовала, что у их разговора прибавилось слушателей. Наверняка это Ролли и Годдард вышли. Но обрывать фразу на полуслове было ещё хуже.

- Я полезный, - самодовольно ответил Ловкач. – Вы даже не представляете, насколько. Как минимум, я сниму нервозность общения в вашем… полезном магическом обществе. Не станете же вы утверждать, что у вас всё гладко?

- Лично я вижу твою пользу в мгновенном исчезновении, - проворчал сзади Годдард. – Впрочем, ты можешь идти с нами. Я дождусь, когда ты всех достанешь своей сволочной натурой, и тогда мне позволят стереть тебе память.

- Значит, мне предстоит исчезнуть ровно за час до этого решения, - ухмыльнулся Тортон. А Эррин подумала, что скорее всего именно так и случится, ведь не зря его прозвали Ловкачом.

Оказалось, у дельца уже была и лошадь, и дорожная сумка. Серая кобылка оказалась привязана буквально в пятидесяти метрах дальше по улице. Ждать его, пожалуй, никто бы не стал, а так все четверо выехали одновременно.

ОДна маленькая зараженная тварь

Существовала теория, что под поверхностью земли всех Слоев есть ещё один мир — подземный. Он лежал глубоко — так, что до его границы докопаться было невозможно. Да и желающих это сделать не находилось. Потому что иногда людям всё же приходилось сталкиваться с тем, кто проживал в этом подземном Слое.

Это происходило, когда Ось мира кренилась слишком сильно. Она тянула на себя плоскость мира и провоцировала образование трещин. Понять заранее, где конкретно лопнет поверхность, пока не удавалось никому. А вот с последствиями встречались многие. Из трещины, в каком бы слое она не располагалась, вырывались тени, которые сами по себе были не особенно страшны. Но вселиться они могли в любого животного, кроме самого высокоразвитого — человека. И тогда заражённый становился сущим демоном. Его обуревала жажда страха, паники и деструктива. Он словно питался этим, сея ужас вокруг себя. А когда тень захватывала существо полностью, оставалась лишь одна потребность: кровь, плоть, убийство.

Но последние десятилетия подобное случалось редко, и чаще в окраинных Слоях. Жители Центра так и вовсе расслабились, почувствовав себя в безопасности.

Поэтому всего лишь один маленький зверь, в которого из тоненькой трещины вселилась совсем крошечная тень, смог натворить такое бесчинство.

Началось это сразу после полуночи. Гуляющих по округе уже не осталось, и все лошади с пастбища были загнаны в огромную чистую конюшню. Две большие луны в это время года соизволили выкатиться на небосклон едва ли не впервые и честно отрабатывали время отсутствия ровным ночным светом.

Заражённый зверек прыжками двигался к жилью. Два красных горящих глаза светили в темноте не хуже угольков костра. Первой на его пути попалась мышь-полёвка, но та не успела даже пискнуть, как покинула мир живых. И вот это самое — «не успела пискнуть» — расстроило тень в хорьке больше всего. Нужно было больше эмоций, больше вкуснейшего страха, больше жуткой агонии.

Конюшня, полная крупных, склонных к массовой истерии животных, показалась хорьку идеальным вариантом.

Звуки разгорающейся паники подкинули Эррин в кровати.

Она подскочила к окну и поняла, что дело плохо. Кругом бегали люди, некоторые едва ли не в исподнем. И что конкретно происходило на улице, понять было невозможно.

Она уже натягивала брюки, когда в дверь замолотил Ролли.

— Эррин, там нужна наша помощь!

Она распахнула створку практически сразу же и вперёд учителя ринулась вниз по лестнице на первый этаж. Внизу их ждал Годдард, в неизменной чёрной рубашке, застёгнутой не на все пуговицы, которая открывала взгляду крепкую мужскую грудь. Прямо сейчас он выглядел очень собранным и сосредоточенным. Пожалуй, именно в этот момент он походил на самую нормальную версию себя.

— Всё происходит в конюшне, — коротко сообщил он.

Впрочем, интенсивность воплей и так привела бы их на правильное место. Вокруг здания метались и бегали люди, у большой двери столпились бледные сотрудники. А за запертыми дверьми творился настоящий кошмар.

Животные метались, бились о стены и двери, выламывали денники, рушили перегородки. И ржали. Душераздирающе, жалобно, панически. От этих звуков внутри натягивалась жалобная струна, которая перехватывала горло и заставляла дрожать руки.

При виде Ролли и его спутников, один из сотрудников отделился от толпы и рванул к ним. Это был, похоже, либо владелец, либо управляющий.

— Умоляю, магистр, помогите! Похоже, там заражённый тенью! — Лысоватый полный мужчина с вытаращенным в ужасе глазами вцепился Ролли в рукав.

— Спокойно, давайте сначала разберёмся, в чём дело, — быстро сказал учитель. — Заражена одна из лошадей?

— Да кто ж знает! Мы не открывали двери.

— А почему? — встрял в разговор Годдард.

— Я не могу подвергать риску жизни постояльцев. Смотрите, сколько людей бегают по округе. Я боюсь, что их просто растопчут.

— Лошади не склонны топтать людей, — заметил Годдард.

— Это в нормальном состоянии. И даже просто в страхе, — возразил толстяк. — Но вы слышите, то там творится? Это чистое безумие! Я не могу так рисковать. Но и слышать, что там с моими дорогими лошадками, нет никаких сил. Спасите, умоляю! Что угодно за это просите!

Учитель задумался.

— Нам нужно обсудить порядок действий, — решительно обратился Годдард к владельцу. — Дадите нам две минуты?

Тот кивнул и явно скрепя сердце отошёл.

— Снимай наручники! — скомандовал Годдард и протянул руки к Ролли.

— Нет! — так же решительно отказал учитель.

— Ты же знаешь, что я решу эту проблему в два счёта.

— Этого я не знаю, — зло ответит Ролли. — Во-первых, я не знаю, что осталось от твоих сил после тюрьмы. Это раз. И два — я не освобожу тебя в двух шагах от столицы, я ещё не сошёл с ума.

— Верно, — со злой иронией сказал Годдард. — Ведь это только мне так повезло, да?

Эррин от напряжения потряхивало, ответственность холодила руки, но, кажется, она придумала, как решить проблему.

— Я знаю, что делать, — громко сказала она, и два мага мгновенно повернулись к ней. Один — с явным удивлением, второй — с раздражением. — Я их заморожу парализатором.

— Считаешь, животные слишком мало страдают? — с издёвкой спросил Годдард. — Добавишь им ещё боли?

— Ну, во-первых, то, что они испытывают сейчас явно притупило их чувствительность, и отрезвляющая боль уж точно не самое страшное, что может с ними сегодня случиться. А во-вторых, вам всё равно как-то нужно попасть внутрь, чтобы разобраться с заражённым. А пока там беснуются животные, вас просто растопчут.

— Для этого и нужно снять с меня браслеты, — рыкнул Годдард, начиная терять терпение.

— Не сниму! — резко вставил Ролли.

— Согласна, браслеты мы не снимем. Но я в состоянии отлавливать выскакивающих через дверь лошадей и на давать им разбегаться по округе. А вы сможете войти и найти источник проблемы.

— Ты их точно удержишь? — спросил Ролли.

*

Ролли за годы преподавания в академии изрядно прокачал свои организаторские качества. И неизвестно, кого проще организовать: панически мечущихся людей или толпу студентов. За считанные минуты сотрудники стали отгонять всех подальше от выхода, Эррин заняла позицию напротив двери, а Годдард и Ролли встали по обеим сторонам, готовясь распахнуть створки, в которые всё чаще врезались лошадиные тела.

— Готова? — спросил учитель, и, когда Эррин кивнула, разверзлись ворота в ад.

Животные с вытаращенными глазами буквально вываливались из конюшни. Некоторые были ранены, хромали, подволакивали ноги, но всё равно неслись подальше от злополучного места. Воздух буквально начал пахнуть паникой — крепким настоем медных монеток, уксуса и желчи. Но самое страшное было то, что они и правда ничего не соображали. И рассчитывать, что они никого не затопчут, было глупо. А первой на их пути была сама Эррин.

Задавив инстинктивное желание бежать, девушка едва смогла убедить себя повременить. Хотелось сразу защититься, вдарить со всей дури парализатором, остановить эту смертоносную лавину. Но надо было освободить проход. Во-первых, заморозив первых прямо в проходе, она не хуже двери заткнёт вход, и остальные не выберутся. Во-вторых, нужно было дать зайти Ролли и Годдарду — только от них зависел момент окончания всего этого кошмара.

Подняв дрожащие руки перед собой, Эррин наконец позволила себе выпустить силу. Первые лошади были уже рядом, почти перед ней. Врезавшийся в них парализатор заставил их встать, как вкопанных. Следующие тоже застыли, мелко дрожа от боли и страха. Некоторые падали в конвульсиях, но девушка старалась не думать о боли, которую они ощущают. Бывает такая боль, которая на благо. Это на благо. На благо. На благо.

На третьем десятке она сбилась со счета. На пятом ей пришлось переместиться вбок, потому что тела лошадей под парализатором почти начисто закрыли ей обзор. А потом уже даже приблизительно считать не выходило.

Пальцы онемели, в ушах шумело, внутри зарождался беспомощный плач.

Ну почему она решила, что справится? Почему возомнила себя великой волшебницей? Она всего-навсего маленькая выпускница, которая прямо сейчас должна отплясывать на выпускном балу и черпать из чаши пунш, куда кто-то из выпускников тайком подлил алкоголя, а преподаватели сделали вид, что вовсе и не заметили этого.

Эррин закусила губу, бросая новую порцию парализатора. Очередной, уже наверное, тысячный конь, встал на дыбы и рухнул на землю. И они всё не кончались, всё сыпались из этой проклятой двери, словно горох из рваного мешка.

Вкус крови во рту, звенящая дрожь всех частей тела, и пустота. Ужасающая пустота, расползающаяся по внутренностям.

«Запас магических сил — как плесень, — хихикая, говорил на лекциях магистр Кашин. — Если забыть хоть чуть-чуть на донышке, они расплодятся снова. Но если выскрести всё полностью, не оставив ни капли, то сосуд станет стерильно чистым, и плесень в нём снова не заведётся. Проще говоря, если маг исчерпает себя до конца, то он кончится как волшебник»

Эррин отчаянно не хотелось кончится как волшебник. Именно сейчас ей очень нравился её дар, нравилось быть магичкой, нравился даже этот дурацкий поход за Зверем. Но только бы не выгореть. Только бы смочь.

То, что новые животные не прибывают, уже не радовало. Ведь всех, кто вышел, всё ещё надо было удерживать. И длилось это год, как показалось девушке.

— На улице больше нет людей, — негромкий голос владельца гостиницы раздался рядом с ней. — И мы закрыли загоны по периметру, так что сильно далеко они не разбегутся. Можете отпускать, если сочтёте возможным…

Он не осмеливался ей советовать. Просто вежливо допустил такую возможность. Да и кто бы осмелился указывать магичке, удержавшей голыми руками почти сотенный табун?

Эррин выдохнула, но поняла, что не может расслабить руки. Это вышло лишь со второй попытки. И лошади, которые казались причудливыми статуями в саду, вдруг ожили и рванул прочь. Ну, те, кто физически смог. Некоторые остались лежать, дёргаясь в попытках встать. Некоторые уходили, хромая и спотыкаясь. Но уж точно никто не желал приближаться к человеческой девушке, которая оказалась всего лишь ненамного менее страшной, чем то, что бесновалось в самой конюшне.

Хотя в конюшне уже никто не бесновался, там стояла абсолютная тишина. Но Ролли и Годдарда снаружи не было, значит, они ещё оставались внутри.

Эррин не стала приближаться, справедливо решив, что свой бой на сегодня она уже отстояла. И плескающиеся внутри остатки магии радовали её необычайно.

Когда маги вышли, они рассказали, что это был хорёк, которого заразила тень из трещины. Редко такому мелкому существу, даже одержимому, удавалось нанести столь разрушительный урон.

— Всего лишь хорёк, — задумчиво сказал учитель.

А Эррин подумала, как такой кошмар можно характеризовать словом «всего лишь»? Она чуть не лишилась магии, а это «всего лишь»? И каковы у них вообще шансы победить Зверя, который, согласно легендам, огромный, как гора, сильный, как буйвол, и весь целиком заполнен тенями…

Интересно, если спросить Годдарда о Звере, он хоть что-то ответит?

Зачем учиться разбираться в людях

Владелец просил рассказать ему, есть ли шанс очистить конюшню от духа тени или проще сразу её сжечь и построить новую. Ролли обещал всё разъяснить, но сначала нрешил отвести едва стоящую на ногах Эррин до комнаты. Годдард остался проверять все углы и закутки, хотя и сказал, что это лишняя перестраховка, и что одержимый был один.

Эррин перед уходом взяла с учителя обещание, что потом он к ней зайдёт и всё расскажет. Чтобы не заснуть и дождаться, она присела в кресло. Мысли были такие же вялые, как и тело. Она знала, что ей нужна еда и питье для скорейшего восстановления, но все без исключения работники гостиницы занимались разгребанием того хаоса, что свалился на них этой ночью. Но Ролли придёт и обязательно ей что-нибудь принесёт. Надо только немного подождать. Он вряд ли задержится надолго.

Когда скрипнула дверь, девушка открыла глаза и удивилась, увидев Ловкача Тортона. И впервые обрадовалась его приходу: вот кто принесёт ей что-нибудь с кухни.

Но тот не стал справляться о её здоровье — хотя любому было очевидно по её бледному лицу и ввалившимся щекам, что до нормы тут далеко. Мужчина встал напротив в трёх шагах и заложил руки в карманы. Гладковыбритое лицо выражало сочувствие, но в глазах было что-то настораживающее.

— Жаль, что всё так обернулось, — проговорил он. — У нас бы вышел отличный постельный дуэт на пару жарких ночек, но… я понял, что ужасно спешу. И вынужден уехать прямо сейчас.

— Счастливого пути, — фыркнула Эррин, но в голове пронеслась мысль, а не украл ли Ловкач что-нибудь, воспользовавшись творящимся вокруг. С него бы вполне сталось. Доверия у неё этот человек не вызывал.

Тортон вздохнул:

— И тем более неприятно, что я вынужден просить тебя вернуть мне амулет от магического воздействия.

Эррин будто кипятком ошпарило. Взгляд метнулся к комоду у кровати — верхний ящик был слегка выдвинут, а она готова была поклясться, что плотно их закрывала. Значит, Ловкач был здесь во время суматохи, и искал в её комнате камень. Но не нашёл — потому что всё это время тот был у неё в кармане. Ох, как же всё неудачно! И сил совсем на донышке, и помощи ждать неоткуда.

— Это была плата за переход, и мы свою часть сделки выполнили, — заметила она, стараясь сдержать внутреннюю дрожь.

— Верно, — ещё раз вздохнул он. — Но обстоятельства выше меня. Я прошу по-хорошему отдать его мне. Он ведь где-то при тебе, верно?

«Догадливая сволочь!» — подумала Эррин. От страха во рту стало сухо, а вот на висках выступил холодный пот. Внутри кипела обида. Да, она знала, что этот прохвост не стоит ни доверия, ни сочувствия, но всё же почему-то хотелось верить в наличие некоторого кодекса чести. На поверку же выяснилось, что у дельца нет нижней границы падения. И для него это — нормально.

Под обидой Эррин обнаружила злость. Она должна дать отпор — сама. Ведь она смогла выгнать из своей ванной самого Годдарда Безумного, и при этом не использовав ни капельки магии. Неужели она не справится с каким-то человеком?

— Камень при мне, — ровно сказала она. — Но ты его не получишь.

— Давай не будем опускаться до бабской истерики, хорошо? И не заставляй применять силу.

— Ты не забыл, что разговариваешь не со своими шлюхами? Угрожать человеческой силой магичке? — с иронией уточнила она.

— Блеф — не твоё, детка. Я видел, что ты всё потратила там, во дворе. Да, это было эффектно, не стану умалять твоих талантов. Но сейчас ты не сильнее котёнка — тебя привёл Бертрам Ролли, и ты едва переставляла ноги.

— Второй раз я повторять не стану. Дверь вон там, и единственный шанс уйти без потерь — тоже там же. Если ты попытаешься приблизиться, то потери будут двойными. Физическими и материальными. Выбор за тобой.

Теперь предстояло выяснить, Ловкач Тортон — скорее умный или скорее осторожный. Потому что умный бы попытался вернуть камень, раз видел, как сильно израсходовалась магичка. А осторожный не стал бы рисковать зазря своей шкурой. Конечно, Эррин предпочла бы осторожность.

Но в мужчине победил ум, и он шагнул вперед.

«Ну и фиг с ним, словесным превосходством», — подумала Эррин, зачерпнула с донышка самую каплю магии и швырнула наглецу прямо в переносицу. Впервые она сделала это прицельно. Раньше никогда так не получалось — возможно, потому что силы было много и она рассеивалась широким веером, ударяя сразу и везде. Но сейчас ей удалось сформировать из крох парализатора конус, который острием вклинился Ловкачу прямо между бровей.

Вероятно, это было очень больно.

Мужчина схватился за лицо, завыл и упал на одно колено. Попытки встать не увенчались успехом, и он завалился набок, продолжая завывать.

На подрагивающих конечностях девушка встала, подошла и почти упала на колени, так быстро подогнулись ноги.

— Только дёрнись — и я повторю урок, — зло выдала она сквозь зубы. Вот теперь это был чистый блеф. Она чувствовала, что больше её сил ни на что не хватит. Но и урок Тортон усвоил неплохо.

Она пошарила по карманам и нащупала второй камень. Вспомнила про то, что говорил Годдард, и, продолжив поиски, нашла третий. Потом выяснит, зачем он.

— Свой шанс уйти без потерь ты упустил. Это я заберу в качестве компенсации, — презрительно сказала она. — В счёт бабской истерики, хорошо, родной?

Тортон слегка спустил ладони, прижимая переносицу и глядя на девушку красными глазами.

— А теперь пошёл вон отсюда!

Ловкач смог встать не сразу, но и задерживаться не желал ни мгновения. Первые движения наружу проделал ползком, лишь у выхода встал и рванул прочь уже почти распрямившись. Едва за ним закрылась дверь, Эррин прикрыла глаза и позволила телу безвольно опуститься на пол.

Сильно гудела голова, внутренности словно высохли и сморщились. Ужасно хотелось пить, но все функции тела почти отказали. Даже счёт времени как будто бы сбился.

Когда шаркнула открывающаяся дверь, Эррин лишь надеялась, что не галлюцинация.

— Эррин! — голос Ролли прорвался сквозь шум в ушах.

Коллекция камней и печальных перспектив

Утро было вялым, но уже не таким физически тяжёлым. Эррин встала, походила по комнате, проверила наличие магии и с удовольствием обнаружила, что «плесень» растёт вполне приличными темпами. Вполне вероятно, что уже к вечеру резерв восстановится хотя бы до половины от обычного уровня. Это была однозначно хорошая новость, ведь впереди последний день, когда они путешествуют втроём.

Дальше ей придётся решать все проблемы самостоятельно. При том, что масштаб этих проблем даже приблизительно не ясен.

В дверь постучали, и незнакомый женский голос позвал на завтрак.

Оба спутника уже были внизу, ожидали её у накрытого стола. А сам стол просто ломился от еды. Такого разнообразия Эррин не видела даже в дни академических праздников: закуски, салаты, дымящиеся горячие блюда, сыры и колбасы, несколько кувшинов с напитками. Желудок Эррин сжался в голодном спазме, но спасибо хоть не заурчал.

Похоже, благодарность владельца конюшен была очень велика. Он сам скромно стоял в стороне, но, когда учитель предложил ему присоединиться к трапезе, с удовольствием это сделал.

— Я очень признателен вам за помощь, господа маги, — начал он сразу же, как они расселись. — Надеюсь, трапеза придётся вам по вкусу. И я не отказываюсь от того, что обещал вам вчера. Просите, и, если это в моих силах, я обязательно вашу просьбу выполню.

— Благодарю, мы подумаем, — сказал Ролли.

Еда и правда была великолепной. Чувствовалось, что повара расстарались на славу. Эррин жалела лишь об одном: что желудок имеет ограничения по вместимости и нельзя наесться впрок. Удручающе скоро, по её мнению, наступило насыщение, и уже больше ничего не лезло. А вот Годдард, казалось, был бездонным. Он поглощал еду медленно и обстоятельно, но количество опустошённых тарелок росло и всё не желало останавливаться. Эррин с трудом удерживалась от зудящей потребности посмотреть на его живот — вдруг тот уже лопнул, и еда просто вываливается из мага на пол.

Под финал трапезы владелец извинился, сообщил, что ненадолго отойдёт, а пока они могут обсудить, что просить в качестве платы за неоценимую помощь. Это было очень кстати, ведь Эррин уже всю голову сломала, не зная, чего бы придумать такого нужного.

— Возможно, стоит поменять лошадей? — предложил Ролли. — Ваш путь куда длиннее моего, и хорошие выносливые животные будут кстати.

— Одна беда, — хмыкнул Годдард, видимо, решив, ради разнообразия немного поизображать нормального, — после вчерашнего ни один конь из той конюшни под Рыжика не встанет.

— Думаешь, они были в том состоянии, чтобы запомнить детали? — задумался Ролли.

— Думаю, что этим не стоит рисковать.

— Хорошо. Тогда, может, ты что дельное надумал?

— Разумеется. — Годдард отложил приборы и начал загибать пальцы. — Пару смен нормальной одежды — раз. Если у Эррин что-то такое есть, то меня из тюрьмы выпустили с удручающим гардеробом. Затем запас продуктов — два. Уверен, местные кладовые полны всякой еды, которая прекрасно хранится и без подвала. Ну и запас денег был бы очень кстати.

— Насчёт последнего не уверен, — заметил Ролли. — Магистры выделили неплохой финансовый ресурс.

— А если он закончится раньше запланированного? Мало ли, что нас ждёт впереди. Ты что, предлагаешь нам с ней пойти работать или воровать, чтобы как следует подготовиться к битве со Зверем?

— Я могу обещать, что никаких излишеств в тратах не будет, — подключилась Эррин. — только самое необходимое. Но Годдард прав, нам нельзя отвлекаться от главной цели, а уверенность в финансовой состоятельности в этом изрядно бы помогла.

Годдард хлопнул в ладоши, и от неожиданности Эррин вздрогнула. Ещё два мерных хлопка привлекли к нему внимание всего зала.

— Заметил, Берти? Рыжик впервые назвала меня по имени, — тон был таким саркастичным, что Эррин захотелось ему треснуть. — Когда она назовёт меня Даром, я расцелую её в губы!

— Спасибо, что предупредил, — в тон ему ответила девушка. — Буду аккуратна, и никогда к тебе так не обращусь. Но если ты перестанешь называть меня как комнатную собачку, так и быть, куплю тебе ещё одну шлюху.

— Прекратите, пожалуйста, оба, — попросил Ролли. — Облик благородных спасителей-магов и так уже трещит по швам.

На некоторое время за столом воцарилась тишина. Эррин вспомнила кое о чём, засунула руку в карман. Достала камни, добытые у Ловкача, и показала их учителю.

— Вот. Один, как я поняла, накопитель энергии. А что со вторым, не могу понять.

Ролли взял камень в руки и повертел его. Тот был непроглядно чёрным и ощущался как полностью заряженный артефакт. Но суть его разобрать было непросто.

— Явно защитный, — задумчиво проговорил Ролли. — Но вот от чего?

— От тех, кто заражён тенями, — негромко сообщил откинувшийся на спинку стула Годдард.

Эррин и Ролли воззрились на него в явном недоверии. Про такие амулеты они не слышали и не думали, что это возможно.

— Ты уверен? — уточнил учитель.

— Более чем. Хотя я тоже никогда таких не видел. Как вернёшься в столицу, направь в Полуночный отряд нюхачей, пусть найдут умельца, что такие штуки делает. Такой крайне талантливый малый в вашей ситуации нужен просто позарез.

— Поверь, про это я догадаюсь и без твоих ценных рекомендаций, — сухо заметил Ролли. — Как он активируется, знаешь?

— Есть пара идей. Поскольку Ловкач верил, что ему это может понадобиться, то значит, здесь однозначно не магическая активация. Если следовать аналогии с обычными протекторами, он либо сработает автоматическая при нападении на владельца, либо активируется голосом. Надеюсь, что первый вариант, иначе нам она бесполезна.

— Но очень полезна Ловкачу, — задумчиво сказала Эррин. — И теперь имея довольно точное представление о его характере, я думаю, что он не отступится. Не факт, что решится преследовать нас сам, но нанять кого-то в помощь вполне сможет. А значит, нам надо теперь внимательно следить за своими спинами.

Ролли досадливо и как-то сильно по-стариковски крякнул:

Последние напутствия

— Не снимай с него браслеты до самого Южного слоя. Я не знаю, сколько в нём осталось магии, но раньше его резерв восполнялся очень быстро. Пяти дней будет более чем достаточно.

— Поняла. — Эррин слышала это уже не один раз, но, похоже, повторение пройденного успокаивали учителя. Так что она исправно кивала, соглашаясь с его словами.

Они сидели рядом посередине большого стриженного газона. Днём здесь, возможно, играли в пинтль или другую игру с мячом, но сейчас это было просто поле в кольце деревьев. Над вязью плотной листвы уже начинало вставать солнце. Оно ещё только едва-едва окрасило небо в золотые оттенки, изгоняя мрачную синеву ночи. Новый день разгорался, отмеряя начало другой жизни. Жизни, где выпускница-кадетка остаётся один на один со столетним безумцем.

Эррин поёжилась. Было ещё прохладно, а влажная трава не добавляла комфорта. Хорошо, что заботливый учитель захватил с собой тёплый плед и постелил его под их магические зады.

Говорить здесь было удобно — вся округа хорошо просматривалась, и подслушать что-либо не представлялось возможным.

— Не позволяй задурить тебе голову. Временами Годдард кажется вполне вменяемым. Кто знает, может это так и есть, но его мозг сильно повреждён безумием. Тот Дар, которого я знал, никогда бы не причинил вреда беззащитным людям. Так что не верь ему, Эррин.

Она снова кивнула.

— После того, как… если… как только ему удастся справиться со Зверем, сразу же надевай браслеты. Он будет ослаблен, это не составит труда. Потому что, если промедлишь, тебе с ним будет уже не справиться. Полагаю, он тут же сбежит.

Про это думалось совсем плохо. Ну какое «после»? Почему-то ей казалось, что они с Годдардом бодро маршируют в пасть Зверя, чтобы в ней же и сгинуть. Если будет какое-то «после», то уж там можно будет разобраться. Что сейчас впустую воздух молотить?

— Эррин, мне ужасно жаль оставлять тебя одну с ним. Это несправедливо по отношению к тебе. Ноша, что мы на тебя взвалили тяжела даже для отряда опытных магов. И если бы у нас была другая возможность решить проблему, поверь, мы бы это сделали.

— Я понимаю…

— Если тебя будут одолевать сомнения или страхи, вспомни, что мы все в тебя верим. И молимся, чтобы Ось хранила тебя.

— Постараюсь вас не подвести.

Они немного посидели молча, наблюдая, как свет скусывает с верхушек деревьев тени. Эррин думала, что больше напутствий не будет, но ошиблась.

— И ещё… очень прошу тебя, дорогая, не влюбляйся в него.

Эррин моргнула, не веря, что слышит это. Повернула голову к учителю, но тот был абсолютно серьёзен. Смотрел вдаль печальным взором и слегка покачивал головой.

— Я знаю, каким он может быть с девушками, — тихо сказал Ролли. — Он добивался любую, которую хотел. Стыдно признаться, но будучи подростком, я мечтал тоже обладать такой способностью. С тех пор я сильно поумнел, а вот он, боюсь, мудрости в этом не набрался… Влюблёнными очень просто управлять, Эррин. Дар это отлично знает и, думаю, попытается поймать тебя на этот крючок. И я лишь надеюсь, что ты станешь той единственной, кто ему не сдался.

— Обещаю, что не влюблюсь, — сказала она, в глубине души недоумевая, как вообще можно предположить что-либо такое же дикое. Влюбиться в Безумного? Бред. Ну, только если она так же сойдёт с ума, разве что. И то вряд ли.

Эррин засунула руку в карман и нащупала магические камни. Она уже научилась отличать их лишь кончиками пальцев. Найдя тот, что подарил ей Тэдди Гор, она сомкнула руку в кулак. Вот если ей удастся вернуться, она обязательно влюбится. Конечно же, в Тэдди — лучше кандидатуры и не сыскать во всём мире. Они будут бегать на свидания и целоваться в парке. Пить горячий кафе в лучшей Бурминской кофейне и есть совершенно волшебные сладости, что печёт жена молочника. Любоваться рассветами, за которыми не прячутся всякие зловещие колдуны. В это она была готова верить.

Когда солнце уже добралось до входа в гостиницу, магистр Ролли уехал. Большинство постояльцев ещё спали, да и сонная кухарка этого заведения на окраине столицы была не особо рада столь раннему завтраку. Наверное, поэтому яйца несколько подгорели, а колбаса выглядела заветренной.

Приземистая фигура на лошади медленно таяла вдалеке.

Эррин всеми клетками тела ощущала стоящего позади неё Годдарда Безумного. Сейчас ей предстоит обернуться к нему и выдержать первый взгляд. Этот стартовый контакт глаза в глаза будет значить очень многое — Эррин была в этом уверена, как ни в чём другом.

Должна ли она ему улыбнуться, демонстрируя дружелюбие? Вряд ли. Дружелюбие он примет за слабость.

Мрачная решимость будет расценена как попытка спрятать страх.

Нарочитая грубость даже для самой Эррин смотрелась бы желанием воспользоваться своей властью над человеком в магических браслетах.

По всему выходило, что самым правильным будет показать равнодушие и спокойствие. То, что её не тронул уход учителя. И то, что её не выбивает из седла необходимость находиться наедине с самым опасным из живущих ныне магов.

Она медленно повернулась к мужчине, который так и не изменил чёрному цвету в одежде. Подняв глаза, она встретилась с холодными синими озерами, которые норовили утопить в своей леденящей глубине. Годдард растянул в насмешке губы и сказал:

— Не снимай с него браслеты, не верь ни одному его слову и не позволяй залезть тебе в голову. Всё перечислил или что-то забыл?

— Забыл. «Не влюбляйся в него, как бы он тебя не соблазнял». — Эррин оглядела его с ног до головы. — Но ума не приложу, зачем мне это напутствие? Ни одного шанса.

— Ты просто плохо меня знаешь.

Эррин улыбнулась холодной улыбкой.

— Вот скажи, Годдард, ты ведь не самый крупный в мире мужчина. Но как… Как в тебе умещается столько самомнения?

— Примерно так же, как и магическое могущество. Я внутри очень вместительный.

Эррин кивнула и, не говоря больше ни слова, направилась за своими вещами.