Зверь. Проданная медведю

Пролог

– Держи язык за зубами, Элиза, не то пожалеешь! – строго наставляла тетушка. – Все должны думать, что ты наша Алисия. Если кто-то узнает, что наша дочь не приехала на отбор, потому что заболела, то могут подумать, что она какая-нибудь хилая! И тогда ей будет сложнее найти мужа!

Она резко, рывками затягивала на Элизе корсет. Той только и оставалось, что хвататься за столбик кровати и болезненно жмуриться. После чего зашелестело пышное платье, Элиза едва не покачнулась под его тяжестью. Обычно она такие наряды не носила! Ее одежда мало чем отличалась от простеньких платьев служанок. Ведь в доме дяди сироту не баловали, и работала она наравне с прислугой.

– Под маской никто не догадается. Вы обе светленькие, а что ты тощая, кожа да кости… – тетя неодобрительно цокнула языком, окидывая взглядом Элизу. – Так мы скажем, что она потом поправилась!

– Да, тетушка, – вздохнула Элиза.

Ей не хотелось ехать на отбор. Но дядя на днях тайно говорил с распорядителем отбора. И дал ему немалую сумму денег, чтобы именно Элиза поехала на этот отбор, а не Алисия. Сестру берегли. Не то, что Элизу.

На цвете волос сходство с пухлощекой сестрицей у нее заканчивалось. Тонкая, как тростинка, бледная, щуплая, в свои восемнадцать лет она не могла похвастаться пышными формами. А тугой корсет сейчас только подчеркивал это. Тетя придирчиво сощурилась, после чего махнула пудрой по лицу Элизы. Не то на скуле еще виднелся не до конца сошедший синяк. Двоюродный братец разозлился недавно, что она слишком долго несла ему ужин в комнату.

В дверях показался дядя, высокий, сухощавый, с недовольными складками вокруг губ. Он молча кивнул на часы, и тетя подобрала юбки.

– Пошевеливайся, Элиза! Не хватало еще опоздать из-за тебя, копуша! – бросила она, с трудом протискиваясь пышным платьем в дверь.

Элиза поспешила следом за ней, чтобы забраться в экипаж, который помчал прямиком к королевскому дворцу. Дядя и тетя, вторая двоюродная сестра Сесилия и ежеминутно зевающий брат – никто не обращали внимания на девушку, боязливо прижавшуюся к самому окошку.

«Вдруг кто-то узнает правду! Меня с позором изгонят с отбора. – испуганно думала она. – Что ж, хотя бы побываю во дворце?»

Оказавшись там, Элиза испуганно поправила маску. Казалось, что каждый, каждый может догадаться об обмане! Это даже смазывало восторг от роскошного дворца, выстроенного из белого камня, украшенного золотом так, что от роскоши рябило в глазах.

Элиза пошатнулась от неожиданного тычка в бок. Дядя придержал ее за локоть, напоказ улыбнувшись проходящим мимо гостям, а его тон стал медовым и ядовитым одновременно:

– Веди себя естественно. Не облезешь пару раз потанцевать! Зря, что ли, мы разрешали учителю танцев дать тебе несколько уроков вместе с нашими девочками? Или уже все из головы вылетело?

Элиза помотала головой. Конечно, она помнила каждый шаг, каждое движение. Но уже не надеялась, что придется когда-нибудь с кем-то потанцевать. Не с хромым же конюхом, разменявшим уже шестой десяток! А здесь к ней начали подходить молодые парни в масках, в расшитых серебром и золотом костюмах. Элиза согласилась на два танца, после чего отошла в сторонку. Туда, где обмахивалась веером Сесилия.

– Вот не нужно было ее брать! Мама, ее уже дважды пригласили на танец, а меня еще ни разу! – она капризно топнула ножкой.

– Познакомиться с хорошим мужчиной на балу можно и без танцев! Негоже приличной девушке переживать о таких глупостях. А если нашу сиротку мечтают зажать за ближайшей колонной, то это ей чести не делает… – тетя чопорно поправила воротничок закрытого платья. – Ох, смотри, кто идет!

– Кто это, мама?

Элиза и сама посмотрела на мужчину, который направлялся к ним. Высокий, широкий в плечах, он был крепким, как скала. Длинные темные волосы лежали на бархатном камзоле, одновременно и прямые, и чуть непослушные, как звериная шерсть.

– Ох, что же ты никак не выучишь даже гербы соседних королевств… – мягко пожурила тетя свою кровинушку. – Это явно аристократ из-за границы! Оборотень-медведь, видишь медвежью голову, вышитую на камзоле?

– Ой, мамочка! Страшно-то как? А вдруг он укусит меня? А еще говорят, они покупают себе жен! И творят с ними всякие… ах, непотребства! – судя по горящим глазкам и взмаху веера, это было придыхание восторга, а не ужаса. – Настоящие звери и дикари. Еще украдет меня.

– Зато золота у многих из них пруд пруди! Земли у них, знаешь, какие богатые? А мужчины, что люди, что медведи, что волки – у них одно на уме… Главное, чтобы замуж взял, а не просто позабавился! А ты улыбайся, дорогая, улыбайся! – шепотом протараторила тетя.

После чего им пришлось замолчать. Ведь незнакомец остановился напротив них. Он учтиво поклонился, протягивая руку Элизе. Она в шоке уставилась на его широкую ладонь, на миг легко представив медвежью лапу. Широкую, сильную, опасную, способную убить одним ударом массивных когтей. Стоило подумать об этом, как сердце часто-часто заколотилось.

– Вы… меня приглашаете? – Элиза приложила ладонь к груди, бледнея.

Мужчина коротко рассмеялся. Беззлобно, бархатно. Так, что мурашки по коже пробежали, так этот смех напомнил глубокое урчание сытого хищника. Наверно, в этот момент Элиза и прозвала про себя незнакомца Зверем? А он с усмешкой бросил взгляд на ее притихших родственниц.

– Не краду же, как мечтает Ваша сестрица, – и сам перехватил ладонь Элизы, увлекая ее в танец под первые ноты вальса. – Пока что.

Незнакомец был прекрасен в танце. Сильный, грациозный, уверенный, кружил Элизу в свете свечей так, что у нее перехватывало дыхание. А сердце замирало от того, каким жаром веяло от крепкого мужского тела. Казалось, такому мужчине тесно в бархате и позолоте, ему нужны меха и сталь, и меч в руке.

– Еще увидимся? – от этого шепота на ухо в конце танца Элиза вздрогнула всем телом.

Она смутилась, отнимая изящную ладонь из сильной руки. И поспешила прочь, к тетушке и сестре. Стараясь не обращать внимания на мурашки, которые бежали по телу от того, как этот зверь смотрел вслед.

Глава 1

– Вы хотите продать меня? Как вещь? – в ужасе прошептала Элиза.

Она смотрела то на дядю, то на тетю. Затаенно ждала, что они вот-вот рассмеются! Что поиздевались в очередной раз злой шуткой над наивной сиротой, вот и все. Но нет.

– А что ты глазами хлопаешь? – встала тетя, вздергивая подбородок и глядя свысока. – Столько лет наш хлеб за так ела! Так выручай теперь, когда мы в беде!

– Что ноешь? – рявкнул дядя, заметив, как глаза Элизы наполнились слезами. – Не в дом разврата продаю! Хотя и так мог бы! Живо к себе пошла, а я прикажу экипаж готовить.

– Может, он и не примет нас? – со слабой надеждой пробормотала она. – К нашему королю без письма можно годами биться, чтобы получить аудиенцию!

– Так то наш король, а то медведи, дикие они, странные, – махнул рукой дядя. – У них проще все это! Пробьемся!

– Лучше я тебя соберу в дорогу! Подготовлю тебя, как следует, не то еще испортишь все, неумеха! – тетя схватила за руку, потащив за собой.

Она привела в кладовую, где достала из сундука старые платья Сесилии и Алисии. Когда они были помладше и гора-а-аздо похудее. Среди этой одежды нашлось белое, тонкое, почти прозрачное, в пол и с летящими, как крылья, рукавами. Оно могло бы сойти за ночную рубашку, если бы не тоненькие золотистые ленты то тут, то там. Щеки Элизы вспыхнули.

– Стыдное-то какое… – прошептала она.

– А ты как хотела? Нужно такое, чтобы Артур твой сразу сорвать его захотел!

Элиза зажмурилась от страха, а потом попыталась отвлечься.

– Какие кружева красивые… – она потянулась к нежному белому белью.

«Они же все равно не налезут уже ни на Сесилию, ни на Алисию. Да и не носили они такое никогда, сильно простое для них, без ленточек, вышивки и бантиков! Так, накупили красоты да в сундук сложили, как сорока в гнездо», – подумала Элиза.

– А об этом забудь, – тетя с размаха ударила ее по ладони. – Ни к чему они тебе. Все равно зверь этот разорвет! А так, может, еще продам кому это тряпье!

***

И вот дядя уже завел Элизу в мрачный замок из темно-серого камня. Стены здесь были такой толщины, что он казался высеченным в скале. Слуга провел их к кабинету короля, и у Элизы замерло сердце.

– Чего ты бледная такая? Давай оживись! – проворчал дядя. – Еще скажет, что хилую какую-то привез! Ему уже доложили, для чего я тебя привез, не подведи!

К щекам у нее прилил жар от унижения. Да ее привезли продавать, как кобылу на ярмарку! Но Элиза знала, что если воспротивиться, будет только хуже. Тем временем перед ними открыли дверь, и они вошли внутрь.

У Элизы пересохло во рту от волнения, когда она увидела сидящего за столом мужчину. На этот раз он был без маски… Красивый, опасный, сильный. Темные волосы были рассыпаны по широким плечам, крепкие руки сложены на груди. Артур откинулся на спинку кресла, больше напоминающего трон, смерив тяжелым взглядом карих глаз.

Элиза поспешно потупилась. Не могла смотреть на него! И слышать этот глубокий низкий голос, протянувший:

– Значит, племянницу мне свою продавать привез…

– По древнему медвежьему обычаю! – затараторил дядя, кладя ладонь на плечо Элизы. – Помню, приглянулась она Вам на маскараде, хотя Вы и не объявили победительницу на отборе. Вы посмотрите, какая красавица! А характер – золото. За девятнадцать лет слова поперек от нее не слышали. Все умеет: и готовит так, что пальчики оближешь, и убирает, что все блестит! И шить умеет, и вышивать обучена, и еще всякое такое, женская работа…

– Это мне неинтересно, – отмахнулся Артур, даже не встав из-за стола.

Пальцы дяди на плече Элизы со злости сжались сильнее. Она едва не застонала от боли.

– Тогда посмотрите, какая она, Элиза наша… Невинная, чистая, цветок весенний! И здоровая, Вы не смотрите, что бледная. Это у нас просто не принято, чтобы благородная девица под солнцем кожу портила, как простолюдинка! И на балы ее брать можно, если захотите. Сами помните, и танцевать умеет, и среди людей держаться так, чтобы стыдно за нее не было! – принялся расписывать дядя, а потом повернулся и зашипел. – Элиза, да посмотри ты на него! Оскорбишь короля еще… Тебе такую честь оказали, в своем кабинете приняли, а ты столбом стоишь.

Элиза подняла блестящие от слез глаза. Она едва держалась, чтобы не расплакаться. Ведь сейчас Артур прогонит их прочь, и тогда дома уже житья не будет с дядей и тетей, такое они ей устроят! На плече заныл старый шрам, Элиза еле задавила всхлип.

На миг взгляды встретились. Ее, чистый, светлый, напуганный, и его, тяжелый и почти черный. Артур нахмурился, недовольно щурясь. Но что-то в нем переломилось.

«Неужели заметил мой страх? И решил спасти меня? – мелькнула у Элизы секундная надежда, но она тут же оборвала себя. – Нет. Нет! Ему нет до меня дела! Иначе не позволил бы, чтобы меня продавали здесь, как животное! Как собачку породистую, расписывая, какая я хорошая, чтобы денег побольше дали!»

Артур скупо спросил:

– Сколько за нее просишь?

– Да сговоримся! – несмотря на беспечный взмах рукой, глаза жадно заблестели. – В беде я, Ваше Величество, в долгах весь. Боюсь, что с семьей по миру пойдем, голодать будем…

– Хватит. Я согласен, – рыкнул Артур и черкнул что-то пером на бумаге. – А теперь ступай. Покажешь бумагу моим слугам – и тебе выдадут плату за девушку золотом. Покупаю я эту девушку.

***

Массивные дубовые двери громыхнули за спиной. Элиза вздрогнула всем телом, неловко переступая ногами по каменному полу. Вот и все. Дядя уехал. Пусть он был строг к ней, пусть жесток, пусть грозил розгами, если она не понравится этому зверю, пусть по спине до сих пор бежали мурашки от страха… Его Элиза хотя бы знала. А теперь мелко задрожала, поднимая взгляд на своего… хозяина? Она облизнула губы при виде крупного мужчины. Да Элиза чувствовала себя рядом с ним птичкой в медвежьих лапах, тощей и нескладной в своей худобе! То ли дело фигуристые прелестницы. Но Элиза, с детства и до своих девятнадцати часто голодая, была низенькой, тонкой, чересчур худой и бледной. Да этот зверь порвет ее, если решит взять! А он решит!