Звезда разбитого сердца

Звезда разбитого сердца

— А если ты меня разлюбишь, я стану самой яркой звездой, — произнёс он, по-кошачьи вытягиваясь на траве.

Я никогда не встречала человека, ещё больше влюблённого в Космос. Иногда мне казалось, что он Кассиопея[1] его сердцу дороже моих бездонных голубых глаз. Сколько раз он, по-детски наивно смотря в ночное небо, рассказывал о том, что однажды мы станем самыми яркими звёздами в новых созвездиях, как Цефей[2] и его возлюбленная. Он с самого нашего знакомства считал меня такой же прекрасной и красивее всех существующих нимф, а я была уверена, что он немного сумасшедший, но это было и к лучшему, иначе мне было бы скучно с ним.

— О чём ты говоришь? — с сомнением спрашиваю его я. — Разве смогу я тебя когда-нибудь разлюбить? И причём тут вообще звёзды.

— Я услышал одну легенду... — начинает он, поворачиваясь ко мне лицом.

Его глаза светятся ярче всех созвездий, сияющих на бархатном небесном полотне. Они всегда так горят, когда в его голове появляется новая безрассудная идея. И теперь он хочет поведать о ней мне, передавая все те яркие эмоции, наполняющие его.

И вот я уже несколько минут слушаю о том, как рождаются звёзды. По его новой теории, когда человеку разбивает сердце, его душа выскакивает наружу и устремляется вверх к небосводу. Врезаясь в плотную дымчатую завесу тумана и космической пыли, она становится новым светилом. Причём чем больше боли испытывает человек, тем ярче восходит на небе новая звезда.

— И, если ты меня разлюбишь, — неустанно повторяет он, — я стану самым сияющим созвездием.

— Не станешь, — отрицательно качаю головой я, оскорблённая его новой сумасшедшей мыслью.

— Ты не веришь, что мне будет так больно, когда ты меня бросишь? — с горечью в голосе бросает он мне в лицо своё разочарование.

Это была первая его идея, которую мне не удалось поддержать. Более того она меня обидела, вонзившись в сердце заточенной стрелой Нергала[3], коему посвящено созвездие Стрельца, изображающее кентавра, выпускающего из своего лука поражающее цель судьбоносное остриё. Как мог он усомниться в моей любви? Ведь даже, если за нами погонится ужасный циклоп Полифем[4], я, взяв его за руку, брошусь в море, как красавица Галатея[5] с юношей Акидом[6]. Уж лучше вместе умереть, став созвездием Рыб, чем представить себя с другим.

— Отчего же ты решил, что я тебя вообще когда-нибудь брошу? — наконец, собравшись с мыслями, спрашиваю я.

Он на мгновение замирает, словно задумавшись о чём-то важном. Его глаза полны сомнений, а лицо сосредоточено в попытке подобрать слова для ответа мне. Я вижу, как непросто даются ему эти раздумья, и более чем уверена, что он сейчас расскажет мне очередную легенду о звёздах. Он влюблён в них значительно сильнее, чем в меня.

— И правда, — тихо произносит он, — как я мог о таком думать? Ты ведь моя Вега — самое яркое светило на необъятном небосводе.

Его слова заставляют в этот раз задуматься уже меня. Ещё никогда никто не говорил мне столь важных и нужных слов, заставляющих сердце в груди трепетать запертой в клетке птицей. Каждый человек говорит ту самую заветную фразу «Я тебя люблю» по-своему. И он впервые сказал мне об этом так, как я даже мечтать о таком не могла. Мне всегда казалось, что он влюблён только в Космос и важнее созвездий нет ничего в его узко форматной Вселенной, но оказывается есть то, что ему было важнее заоблачных Галактик. И этим чем-то, а точнее кем-то для него была я — самой яркой звездой в его мечтательном мире.

— Ты, как никогда прав, мой Альтаир, — задумчиво отвечаю я, озарив лицо самой лучезарной улыбкой, которой только могу. — И не один Млечный Путь[7] не сможет нас разлучить.

— Не расстраивайся, дорогая моя Вега, — с неисправимым оптимизмом заявляет он. — Даже если я смогу видеться с тобой только раз в год — это будет самый лучший день в моей жизни.

— Так что ты там говорил про разбитое сердце? — задаю свой вопрос я, который он, кажется, ждал больше всего.

— Уже ничего, — улыбаясь, он мягко кладёт свою ладонь на моё плечо. — На небосводе уже есть самая яркая звезда и это ты, моя любимая Вега.

И мы снова, взявшись за руки и переплетая наши пальцы, ложимся на траву в расслабленной позе, наслаждаясь теплом и спокойствием летнего вечера. Он обнимает меня, укрывая в своих руках от мирской суеты и заставляя на время забыть обо всех насущных заботах. Над нашими головами на всё пространство, куда только хватает глаз, распространяется бесконечное звёздное небо. Мы молча рассматриваем созвездия, слушая шелест травы и пытаясь разгадать все загадки этой большой Вселенной.

[1] Кассиопея (лат. Cassiopeia) — созвездие Северного полушария неба.

[2] Кефей (Цефей) — персонаж древнегреческой мифологии, в классической версии — царь Эфиопии, муж Кассиопеи и отец Андромеды, жены Персея.

[3] Нергал — божество из мифологии Месопотамии, бог подземного мира и войны. В некоторых рассказах Нергалу приписывается способность принимать разные формы, в том числе облик кентавра.

[4] Полифем — жестокий великан-циклоп из древнегреческой мифологии, сын олимпийского бога Посейдона и морской нимфы Фоосы. Описывается как одноглазый великан-людоед, живущий в пещере.

[5] Галатея — морская нимфа, дочь Нерея и Дориды, олицетворение спокойного моря. В неё влюбился циклоп Полифем, который из ревности убил Акида.

[6] Акид (Ацис) — сын Пана (Фавна) и нимфы Семетиды, дочери реки Симет. В возрасте 16 лет полюбил нереиду Галатею.

[7] Согласно китайской легенде, Вега и Альтаир — это двое влюблённых, которые находятся по разные стороны Млечного Пути и могут встречаться только раз в году.