Звёздное сияние

Футболка в белую полоску

— Почему ты так со мной поступаешь? — Киришима протянула руку, чтобы обратно получить футболку её первой любви — Таскэ-сана, но тот холодно посмотрел на неё и покачал головой. — Верни... Прошу...

Девушка сделала шаг вперед, однако мужчина схватил её за руку, не давая тем самым коснуться футболки. Она не значила для него ничего, а для Мэй была единственным и последним источником тепла, которого ей так не хватало. Первая любовь заставила Киришиму испытать на себе бурю незнакомых эмоций, переполнявших её хрупкое молодое тело. Порой ей хотелось кричать о своих чувствах абсолютно всем, но именно сейчас ей было невыносимо больно.

— Она важна для меня, — Мэй зажмурилась, ощущая, как её запястье с силой сжимают. — Таскэ-сан, я люблю её!

— Перестань, — мужчина слегка нахмурился, поправляя длинные волосы, и отбросил вещь в сторону. Черная футболка в тонкую белую полоску упала рядом с мусорным баком, который стоял недалеко от входа в квартиру Таскэ. — Это детские игры. Это пройдёт. Перестань преследовать меня и воображать себе что-то. Я давно сказал, что никогда не буду с тобой.

Глаза Киришимы намокли, хотя она пыталась сдерживать слезы. Ей стало больно физически, потому как её кости чуть ли не трескались от крепкой хватки, но моральное давление было гораздо сильнее. Сердце сжималось, а дыхание постепенно сбилось, и девушка никак не могла набрать достаточно воздуха в легкие.

— Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего. Тем более после того, что ты сделала с моей девушкой, — мужчина слегка ослабил хватку, и Мэй наконец смогла освободиться. Она сделала пару шагов назад, врезавшись спиной в стену и застыла на месте. "Как он мог узнать?! Это невозможно!" — эти мысли крутились в голове девушки, пока та пыталась сосредоточиться на разговоре. — Я знаю, что это из-за тебя она сейчас в больнице!

Киришима сползла вниз по стене и закрыла голову руками. Она вся дрожала, боясь даже пошевелиться, ведь знала, что, разозлив любимого, может потерять его. Девушка прекрасно понимала это, но всё равно подвергла Иши-сан опасности, подсыпав в ее еду слабительное. Мэй хотела лишь немного проучить нахалку, а теперь случилось так, что её участи никто бы не позавидовал. 

— Таскэ-сан, я... — Киришима робко подняла голову и со страхом в глазах посмотрела на любимого. Его губы сжались, и он отвернулся. — Я правда не хотела! Я перепутала ингредиенты!

— Уходи, — длинноволосый схватил Мэй за руку и потащил прочь из своей квартиры. — Это была последняя капля.

Киришима вылетела на лестничную площадку и, услышав, как захлопнулась дверь, заплакала. Девушка прильнула к входу в квартиру и начала бить по двери кулаками, надеясь на пощаду со стороны Таскэ. Но он не выходил. И не вышел бы. 

У Мэй начиналась истерика, заставившая её бить по двери еще сильнее. Впиваясь ногтями и тем самым разрывая мягкую обивку, девушка старалась выплеснуть все эмоции. Но они всё не заканчивались. По ту сторону двери стоял Таскэ и сжимал в своей руке футболку, которую Мэй так искренне хотела заполучить. Мужчина понимал, что, отдав вещь, больше не сможет отделаться от лишней проблемы, портящей не только его личную жизнь, но и здоровье его дорогой Иши-сан. 

— Таскэ-сан, я люблю тебя! — Киришима собралась с силами и ударилась о дверь всем телом. Хоть плечо тут же и пронзила резкая боль, девушка постаралась сдержать крик. — Извини! Я больше никогда не трону её! Лишь дай мне быть рядом с тобой! 

Мужчина отбросил футболку в сторону и отошел от двери, чтобы не слышать Мэй. Ему просто надоело каждый раз прощать её выходки, разбираться с истериками, вызванными присутствием Иши. Таскэ направился в комнату, где сел на диван, достал плеер и, засунув наушники в уши, включил громкую музыку. 

 — Таскэ… Сан… — Мэй упала на колени и, обняв себя руками, начала дрожать. Гнев сменился отчаянием, девушка уже была не в силах совладать с собой. — Молю… 

Киришима просидела под дверью любимого еще несколько часов, прислушиваясь к каждому звуку. Мимо проходили соседи, но они лишь пожимали плечами, думая, что мать не пускает домой очередную загулявшую школьницу. Мэй наконец решила покинуть место ожидания, когда поняла, что в этом нет никакого смысла. Девушка поднялась на ноги и, повесив на плечо сумку с учебниками, направилась домой. 

Темные улицы были заполнены жителями, которые спешили по домам. Во многих окнах горел свет, а магазины начинали постепенно закрываться. Ночной Токио-2 напоминал девушке её уютную комнату в дождливый день. Такой же тёплый и приветливый. Киришима вдруг почувствовала, как сжалось её сердце, и, в очередной раз обняв себя руками, ускорила шаг. Она уже давно опоздала на поезд, поэтому ей пришлось преодолевать огромное расстояние пешком, из-за чего Мэй пришла домой лишь к десяти вечера. 

— Мэй-чан, ты купила продукты? — мать встретила Киришиму прямо на пороге, однако та впала в ступор и покачала головой. — Что с твоей памятью в последнее время?! 

— Мам… — Мэй опустила взгляд. — Я… Я завтра обязательно куплю их. 

Девушка уронила сумку на пол и, скинув обувь, направилась в свою комнату. Но, открыв дверь, она заметила не самый приятный для неё в данный момент сюрприз. 

 — Ф-футболка как у Таскэ-сана?! — Мэй почувствовала, как её глаза заполняются слезами. — Откуда?! Где ты её взяла?! 

Мать Киришимы слабо улыбнулась и тихо, положив руку на плечо дочери, сказала:

— Сегодня проходила мимо магазина с одеждой и заметила её на прилавке. Замечательно, не правда ли? 

По щекам Мэй потекли слёзы, и она, сев на кровать, снова заплакала, обнимая себя руками. Так она старалась защититься от окружающих, получить недостающее тепло. Мать Киришимы села рядом с дочерью и осторожно её обняла. 

— Мы поругались. На этот раз окончательно, — Киришима подняла голову и, всхлипывая, посмотрела на мать. — Он сказал, что не простит меня… 

Женщина прижала к себе Мэй и стала нежно гладить её по спине, стараясь успокоить. Девушка продолжала рыдать, уже не контролируя себя. Слёзы капали на простыни, оставляя мокрые следы. Киришима слегка отстранилась от матери и, посмотрев на футболку, выдавила из себя улыбку. 

На поиски прекрасного

— Я не уверена, что твои друзья меня примут, — Мэй держала телефон плечом и, смеялась, разговаривала с Вайолет. Девушка уже имела на руках билеты в Токио-3, поэтому собирала свои вещи, дабы встать пораньше и уехать сразу же. Она не особо любила готовиться с вечера, но перспектива потратить лишнее время на сборы утром радовала её куда меньше. — Ты же знаешь, что я немного… Не лажу с людьми. 

Киришима чуть не уронила телефон, когда сворачивала свою розовую кофту и засовывала её в чемодан. Гаджет запутался в волосах девушки, потому она успела поймать его. Услышав смех по ту сторону экрана, Мэй тоже усмехнулась и прижала телефон к уху. Разговоры с Вайолет всегда помогали ей успокоиться. С ней девушка чувствовала себя в своей тарелке и знала, что может поделиться абсолютно всем. 

— Ты знала, что сможешь вживую увидеть пилотов Евангелиона?! — Вайолет восторженно крикнула в трубку, отчего у Мэй по спине побежали мурашки. — Они сражаются ради нас… 

— Да, я слышала, — Киришима засунула в чемодан чёрные брюки и прижала их рукой. — Но я еду в Токио-3 не ради них, дорогая. 

Мэй знала, что подобными высказываниями может смутить свою подругу, поэтому, когда та на секунду замолчала, девушка тихо хихикнула. Ей нравилось радовать Вайолет такими мелочами. Когда-то она даже пыталась смутить Таскэ-сана, называя его "любимый", но он лишь холодно мерил Киришиму взглядом и ничего не отвечал на это. 

Любовь. Что люди подразумевают под этим словом? Поддержку? Верность? Понимание? Это всё определённо было присуще Киришиме, и все же в её запасе находилось ещё кое-что. Невероятная одержимость и попытки привлечь внимание объекта обожания. Мэй, словно ребёнок, могла начать плакать, только бы Таскэ-сан обратил на неё свой взор. Порой это доводило до того, что они ссорились. Девушка боялась, что их хорошим отношениям приходил конец, но Таскэ-сан прощал её. Всегда. Ведь он знал, что она ещё маленькая, поэтому многого не понимает. 

Когда-то эти двое даже не знали друг о друге. Мэй жила обычной жизнью, увлекаясь рисованием, а Таскэ занимался музыкой. В один прекрасный день девушка услышала великолепную игру на гитаре, когда возвращалась домой. В самом центре оживлённой улицы стоял длинноволосый мужчина с группой других музыкантов и развлекал народ. Музыка вдохновила Киришиму, и уже на следующий день девушка притащила на то же место несколько рисунков, на которых был изображён Таскэ с товарищами. Мужчина оценил старания юной слушательницы, и они обменялись номерами. 

Друзья общались практически каждый день. Чаще всего они созванивались по ночам. В основном Таскэ пытался рассмешить вечно грустную Мэй, и ему это всегда удавалось. Девушка заливалась смехом, забывая обо всем на свете. Ей хотелось лишь слышать голос мужчины и радоваться, когда он в очередной раз ласково называл её по имени. 

Через пару месяцев Киришима поняла, что начинает влюбляться. Её манил тембр голоса Таскэ, хорошее отношение к ней и то, что он проводил с ней много времени. Подходил День Рождения мужчины, поэтому девушка и решила признаться ему, но из-за нехватки смелости смогла сделать это только на утро следующего дня. Тогда Таскэ мягко отверг Мэй и начал постепенно от неё отдаляться, чтобы не ранить её ещё сильнее. Но было уже слишком поздно. 

Киришима буквально начала сходить с ума из-за своих чувств. Она никогда раньше не испытывала подобного и даже не знала, что с этим делать. Из-за ограничений матери девушка практически ни с кем не общалась, потому пыталась сама познать неизведанное. Ей не объясняли, что ограничивать свободу другого человека, а уж тем более следить за каждым его действием, было, мягко говоря, неправильным. Мэй предполагала, что это нормально, поэтому продолжала доставать Таскэ своими детскими запросами и максимально глупыми просьбами. В конечном итоге ему это надоело. 

— Вайолет, — Киришима наконец собралась с мыслями, — я намеренно хотела вывести её из строя. 

Девушка зажмурилась в ожидании осуждения со стороны подруги, однако та лишь шумно выдохнула в микрофон. Она понимала, что сейчас Мэй нужна поддержка, но все же противоречивые чувства не давали ей похвалить такой поступок, а уж тем более сказать Киришиме, что она совершила ошибку. И так, и так Вайолет могла сделать только хуже, поэтому предпочла молчать. 

"Ненавижу Иши! Ненавижу её!" — Мэй вновь погрузилась в свои мысли, когда её взгляд зацепился за висящую на вешалке футболку. — "Лучше бы ты умерла!" 

Девушка вдруг дёрнулась, испугавшись собственных желаний, и воспоминания нахлынули с новой силой. Иши-сан появилась в жизни Таскэ совсем неожиданно. Она будто бы пришла из ниоткуда, чтобы помочь мужчине побороть депрессию, вызванную расставанием с его бывшей. Мэй знала обо всем, что происходило в жизни любимого и всегда старалась быть рядом, хотя он не ценил этого. В какой-то степени Киришима была для него всего лишь ребёнком, которого нужно как следует воспитать, но она сама думала иначе. Поэтому, когда пришла Иши, маленькая Мэй сразу же приревновала Таскэ к ней и закатила очередную истерику. 

— Как ты мог?! Я что, шутка для тебя? Ничего не значу? — Мэй сжимала в руках рисунки, которые принесла специально для Таскэ. В мокрых ладонях девушки они поменялись, а маркеры вместе с карандашами и ручками потекли. — Почему она?! Почему не я? 

— Ты прекрасно знаешь ответ, Мэй-чан, — мужчина грустно вздохнул и посмотрел в глаза его подопечной. — Ты слишком… Юна для меня, глупышка. 

Киришима впервые почувствовала жгучую боль в груди. Ей хотелось закричать, но тогда она понимала, что уже слишком сильно достала Таскэ-сана показными истериками, и он подумает, что это одна из них. Поэтому она дождалась, когда останется наедине с собой, и тихонько заплакала. Иши забрала у неё самое дорогое. Того, кто давал Мэй надежду на лучшее. Того, кто мог успокоить девушку лишь одним — "Мэй-чан, я рядом". Это всё было потеряно в считанные секунды. И Киришима винила во всем Иши, поэтому решила при первой же возможности подсыпать в её еду слабительное. 

Измученная незнакомка

— Смотри! Токио-3! — Киришима прильнула к окну, уткнувшись носом в стекло. За ним сначала показались маленькие домики, сделанные из громадных железных листов, далее — обломки построек, а потом они сменились целыми небоскрёбами. Каждое здание выглядело крепким. Девушка сразу поняла, что это сделано в целях защиты, поэтому другие люди не боятся жить там. — Красота…

Поезд продолжал свое движение, “пролетая” над городом с высокой скоростью. Взгляд цеплялся за любой новый объект, который только могла увидеть Мэй. Солнце слепило её, из-за того, что отражалось от огромных солнечных батарей, тех самых небоскрёбов и некоторых разрушенных домов. Казалось, будто Токио-3 светится, приветствуя так новых гостей. Ремонтные работы подходили к завершению, и от недавней катастрофы в городе остались только неприятные воспоминания жителей.

Киришима вдруг почувствовала, что по ее щекам начали течь слёзы, но тут же осторожно вытерла их, стараясь не смазать стрелки и тушь. Краситься по утрам уже давно стало для нее обычным делом, поэтому она успевала собраться за двадцать или тридцать минут. В памяти всегда держалась мысль о том, что нельзя потирать глаза, а уж тем более плакать. Но сегодня солнечный свет решил нарушить планы Мэй.

— Неужели я буду жить здесь? — глаза девушки засияли от приятного волнения, когда она окинула взглядом весь город. Пульс снова участился, дыхание вдруг сбилось, а уровень счастья подскочил до максимума. Все эти новые виды вдохновляли и давали Киришиме почувствовать себя свободной. — Вайолет так повезло…

Когда поезд начал подъезжать к вокзалу, Мэй наконец немного успокоилась. Самое страшное было позади, и сейчас ее ждали новые приключения, а главное — долгожданная встреча. Девушка уже виделась с Вайолет и ее матерью, когда те приезжали в Токио-2 во время очередного боя с монстром пару месяцев назад. Подруга уже рассказывала, что тогда прямо рядом с её старым домом произошло нападение Ангела. Вайолет и её матери пришлось покинуть то место и даже переехать в другой город на время, пока женщина не нашла новую квартиру в Токио-3. Им пришлось пробыть в столице около двух недель, а потом уехать обратно, но этого времени хватило, чтобы девушки сильно сблизились.

Вагон остановился рядом с платформой, оповещая пассажиров о прибытии. Мэй схватила чемодан за ручку, повесила рюкзак на плечи и выбежала, оставив позади растерянную мать. На выходе уже стояла Вайолет со своей мамой. Девушки встретились взглядами, а потом крепко обнялись, из-за чего чуть не рухнули на кафельную плитку под ногами.

— Я так рада, что ты приехала, — Вайолет слегка отстранилась, посмотрев на счастливую Киришиму, которая в этот момент продолжала прижиматься. — Я уже составила план наших с тобой прогулок. Сначала мы отправимся в "Sun Road", потом в центр города, а дальше…

— Вайолет, — мать Киришимы перебила девушку, — сначала я хочу убедиться, что Мэй-чан будет в целости и сохранности.

Женщина взяла за ручку чемодан Мэй. Вдруг она почувствовала, что пришла пора отпустить дочь на целых три дня от себя, в другой город. Мысли об этом заставили сердце женщины сжаться, и она, нахмурившись, в очередной раз разозлилась. Казалось, что так она пытается преобразовать свою грусть в агрессию, но обычно это не приводило ни к чему, кроме ссор.

— Если с ней что-нибудь случится, я…! — Киришима-сан сжала кулаки, а Вайолет встала перед Мэй, расставив руки в стороны в попытке защитить подругу. 

— Киришима-сан, клянусь, с Мэй-чан всё будет в порядке, — девушка посмотрела на гостью, которая уже приготовилась к негативу в свой адрес. — Мы Вас не подведем. Да и… За три дня ничего страшного не случится. Может, Мэй-чан даже выберет себе хороший колледж. Или ей понравится школа, в которой я учусь, и она решит переехать. Было бы здорово…

Киришима, услышав это, слегка покраснела. На самом деле мысль о переезде посетила её ещё в самом начале, когда её глаза заслезились из-за солнечных батарей. Город смотрелся поистине великолепно и вдохновлял лишь одним своим видом. Даже разрушенные здания выглядели так, будто являются частью декора. Токио-3 казался тем самым местом, способным навсегда изменить жизнь юной девушки.

Через пару минут бессмысленных разговоров, все четверо сели на метро, отправившись на северный берег Асиноко — бывший город Хаконэ. Компании пришлось преодолевать расстояние больше километра. Пунктом назначения стала южная часть Токио-3, где раньше развлекались туристы. Вайолет пыталась всю дорогу убедить Киришиму-сан в том, что это одно из самых безопасных мест по количеству убежищ, но даже она сама порой не верила своим словам, поэтому часто запиналась, стараясь достучаться до женщины.

— Тут ещё больше солнечных батарей, — Мэй усмехнулась, когда вышла на свежий воздух и заметила громадные сооружения. — Для чего их так… Много?

Киришима увидела, что Вайолет замешкалась, явно пытаясь подобрать нужные слова. Было такое ощущение, что она что-то тщательно скрывает, поэтому Мэй решила откашляться, разбавляя неловкую тишину и переводя тему на что-то более важное.

— Вы уверены, что здесь безопасно? — Киришима-сан осмотрела местность. Дом, в котором жила семья, находился достаточно далеко от берега, но даже это не препятствовало правительству собирать население в ближайших бункерах.

— Мэй-чан будет в полном порядке, — к женщине обратилась мать Вайолет, — с её головы не упадёт ни единого волоска. Я обещаю Вам.

Киришима тем временем оглядывалась по сторонам, не зная, за что ей зацепиться взглядом. Каждый сантиметр города был чем-то новым для неё и манил своей красотой. Впервые за последние полтора года девушке захотелось творить. Когда-то она рисовала лишь для Таскэ, но он не ценил по достоинству её творений, отчего девушка всегда расстраивалась и забрасывала начатые наработки. Ей хотелось впечатлить любимого, поэтому она старалась добиться этого любыми способами: изучала новые техники, училась чему-то и даже занимались тем, что ее раздражало. Мотивация мгновенно испарялась после слов: “Я буду рад, если мне полосочку на бумаге начертят и скажут, что это я”. Такое обесценивание труда заставило Мэй считать всё её творчество мусором, из-за чего в дальнейшем она полностью забросила рисование.

— Хорошо, — Киришима-сан кивнула, когда закончила говорить с матерью Вайолет, и подошла к Мэй, крепко обняв ту. — Я буду скучать.

— Ты так говоришь, будто мы навсегда прощаемся, — девушка постаралась отстраниться от женщины, но та продолжала прижимать ее к себе все сильнее. — Мам! За три дня со мной точно ничего не случится. Дай мне шанс показать тебе, что я самостоятельная!

Киришима-сан наконец отошла от дочери и, оставив поцелуй на её щеке напоследок, села в вагон. Метро в Токио-3 работало довольно хорошо, поэтому уже через пару минут поезд скрылся из вида. В этот момент Мэй окончательно почувствовала свободу, и то, как с её рук падают невидимые оковы. Девушка тут же подбежала к Вайолет, попутно рассказывая ей о событиях прошедшей недели.

***

— Вот тут ты будешь спать, — мать Вайолет показала Мэй одну из комнат в квартире семьи. — Если что, мы с моей дочерью находимся в соседней комнате. Зови, когда понадобится помощь.

Женщина приветливо улыбнулась и оставила Киришиму наедине с собой. Ей требовалось время, чтобы разложить свои вещи, пусть их было не так уж и много. Девушка справилась с этим достаточно быстро. Проблема была лишь одна — мать Мэй засунула на самое дно ту самую футболку. Сердце вдруг сжалось, а руки сами потянулись к вещи в надежде разорвать её на мельчайшие куски. Киришиму вдруг остановило чувство пустоты и потерянности, которые сопровождали её последние несколько дней. Не сумев пересилить их, она закинула футболку обратно в чемодан, после чего засунула его под кровать, дабы он не мозолил глаза.

Взгляд расстроенный Киришимы остановился на виде из окна, когда она поднималась на ноги. Вайолет жила не так уж высоко, поэтому за стеклом можно было увидеть проходящих мимо жителей. “Нужно взять себя в руки”, — подумала Мэй, поворачивая голову в сторону противоположной от кровати стены. На ней были развешены плакаты с разными аниме, под ними, на столе, расположились фигурки знаменитых персонажей, а рядом  — много тетрадей с учебниками. — “Таскэ-сан… Мне так плохо без тебя…”

Киришима залезла на кровать и обняла свои колени, уткнувшись в них носом. Со стороны кухни послышался зов матери Вайолет. Она приготовила завтрак ещё пару часов назад и звала девушек к себе. Гостья неохотно встала, а затем побрела в другую комнату. Желание взять в рот хоть крошечный кусочек пищи не появлялось на протяжении всего завтрака, но Киришима всё равно кое-как поела, заставляя себя глотать еду, которая никак не лезла. В свою новую комнату девушка вернулась уже с подругой.

— Я обещала тебе показать город, помнишь? — Вайолет села на кровать, предложенную на три дня Киришиме. Мэй кивнула и постаралась улыбнуться, хотя в её глазах отчётливо читалась тоска. — Ты в порядке?

— Да, — Мэй поднялась с мягкой постели, — какие у нас планы на сегодня?

Киришима положила ладонь на голову подруги, погладив волосы той, после чего наконец немного развеселилась. Сейчас девушка понимала, что ей нельзя тратить впустую целых три дня в Токио-3 на грусть. Оплакивать разбитое сердце она может и дома, а в данную минуту ей нужно радоваться новому. Всё-таки виды разрушенных зданий вдохновляли, и незнакомые места манили своей красотой. Казалось, что каждый сантиметр нёс в себе ту самую историю, от которой Мэй не тошнило. Появление Токио-3 и всего, что было до него, заставляло восьмиклассницу частенько просить учебники у более старших классов, в которых учились её знакомые, чтобы как можно лучше ознакомиться с событиями. Киришима плохо знала историю до второго удара, но всё остальное могла пересказать без запинок.

Спустя каких-то пару часов Мэй и Вайолет уже стояли у турникетов на станции Сегокухара. Подруга хотела показать девушке самую оживлённую улицу в Син-Китидзёдзи. По её словам, там можно было найти магазины с чем угодно. Киришима даже начала думать, что сможет отыскать себе новые материалы для рисования, которые вновь подтолкнут её к творчеству. 

Поезд проносился очень быстро, заглушая своим шумом другие звуки. Мэй старалась сосредоточиться на происходящем и не думать о грустном. Девушка твердила себе, что ей нужно отвлечься на время, проведённое с Вайолет, но Таскэ-сан никак не выходил из головы. “Как он там? Смогла ли та крыса испортить наши отношения ещё больше?” — Киришима вдруг осознала, что вновь зацикливается на прошлом, поэтому постаралась перевести взгляд на кого-нибудь в вагоне. Было достаточно людно, и это позволило ей уставиться на первого попавшегося школьника, который, похоже, ехал домой.

Выйдя на нужной станции, Вайолет потащила Мэй в сторону “Sun Road” — торговый квартал с множеством запутанных улиц. Каждая была забита людьми, которые спешили по своим делам, выбирали себе вещи, либо же прогуливались просто так. Вдруг Мэй заметила закусочную, находившуюся в центре одной из улиц. Девушка обратилась к подруге и узнала, что там продают неплохой фастфуд, который так любила Вайолет.

— Не хочешь перекусить? — наконец подруга обратилась к Мэй, когда увидела, что та засматривается на вывеску магазина с музыкальными инструментами. Она сразу поняла в чём дело, потому поспешила отвлечь девушку. — Обещаю, тебе понравится!

Киришима перевела взгляд на Вайолет и, улыбаясь, кивнула. Ей требовалась разгрузка после того, что она пережила буквально неделю назад. Её все еще тревожили мысли о том, что она так и не поговорила с Таскэ-саном. Вдруг он забыл о ней? Вдруг возненавидел и теперь никогда не захочет с ней общаться? Это пожирало Мэй изнутри. Ей казалось, что жизнь поступила несправедливо, по сути, подложив её любимому Иши. У него ведь была девушка, которая любила его всем сердцем, — Мэй! И он знал, что она не предаст его, но всё равно выбрал другую.

Когда девушки расположились за столом возле окна, Вайолет заказала пару бургеров, картошку фри и две колы. Фастфуд принесли примерно через десять минут, поэтому подруги сразу же приступили к трапезе. Получилось так, что Киришима всё время прожигала взглядом одну точку — место возле стойки, где скапливались люди. Но спустя минут пять девушка услышала возглас подруги, которая чуть не подавилась своим напитком. Растерянная Мэй отвлеклась от рассматриваемого ею объекта и повернулась в ту сторону, куда уставилась Вайолет. За окном скользнула девушка с нежно-голубыми волосами. Ее тело было покрыто бинтами в некоторых местах, а на глазу красовалась повязка. Сама незнакомка носила сарафан на тон темнее собственных волос и белую рубашку. Такую же форму Киришима видела в комнате Вайолет. Сделав вывод, что они из одной школы, Мэй повернула голову к подруге.

— Что с тобой? Ты никогда не видела японок с крашенными волосами? Да, я удивлена, что её не исключили из школы, но так реагировать… — Киришима еще раз перевела взгляд на ускользающий силуэт. — Вы ведь из одной школы. Я тогда вообще не понимаю…

Во всех школах нынешней Японии были строгие правила, касающиеся покраски волос, поэтому девушка сильно удивилась, увидев перед собой девушку с подобной причёской. Честно говоря, и саму Киришиму посещала мысль о том, чтобы перекраситься в алый, хотя это происходило лишь в моменты, когда она ссорилась с Таскэ. В здравом уме темноволосая Мэй не стала бы рисковать своим положением в месте, где обучалась, ради пары минут счастья. Этому ее научила мать.

— Конечно, ты не понимаешь, — Вайолет вскоре дожевала свою порцию. — Это Аянами Рэй. Пилот одного из Евангелионов! Я слышала, что она является дочерью того, кто управляет всеми роботами. Но это только слухи, и ручаться за них я не буду.

Девушка усмехнулась и стала запивать съеденный бургер колой, оставив Мэй в полном недоумении. “Пилот Евангелиона? Тот, кто управляет роботами? Как много тебе известно?..” — Киришима уставилась в окно, не отрывая взгляда от прохожих. — “А самое главное… Откуда?”

Разрушенные мечты

— А это моя школа, — Вайолет указала рукой на большое здание, когда они с Мэй прибыли в северный район города. Девушкам пришлось преодолеть Маршрут 138, чтобы добраться до учебного заведения. Оно было достаточно высоким и насчитывало около четырёх этажей. — Знаю, что очень далеко от дома, но я училась в ней ещё до инцидента. Мы жили здесь, неподалёку от апартаментов "Комфорт 17". Мои одноклассники говорят, что там сейчас проживает один из пилотов. 

Киришима внимательно слушала подругу, осматривая высокую постройку. Та явно выглядела чуть хуже школы, где сейчас училась Мэй. Девушка задумалась на секунду, а потом, нахмурившись, стала рассматривать примерное время, которое ей пришлось бы затратить на маршрут от дома Вайолет до школы. В сумме получилось примерно около часа. Такой расклад радовал, пусть Киришиме и не нравилось то, что ей нужно было бы вставать в пять утра, чтобы успеть собраться и доехать до учебного заведения. 

"Почему я вообще думаю об этом?" — Мэй поймала себя на мысли о переезде, отчего сразу же покачала головой. — "Нельзя! Меня не отпустят… А тогда я сильно расстроюсь." 

Девушка перевела взгляд на Вайолет, которая продолжала рассказывать о так называемых Евангелионах. Как оказалось, эти роботы заставляли всех детей и подростков прыгать от счастья при виде их. Безусловно, Мэй тоже увлекалась подобным когда-то, но это было очень давно, в раннем детстве. Многие её одноклассники смеялись над ней тогда, называя её интерес к трансформерам глупостью. В тот момент девочка поняла, что людям нет дела до увлечений других, и со временем забросила своё хобби, потому что ей даже было не с кем поговорить об этом. 

— Пилоты? Можешь рассказать о них немного больше? — Мэй наконец отвлеклась от своих мыслей, переведя взгляд на Вайолет. Та, в свою очередь, улыбнулась. — Просто… Ты так много о них говоришь… Они для вас как идолы? 

— Не совсем, — подруга Киришимы сделала шаг назад и расставила руки в стороны. — Они — герои! Этого у них не отнять. Но это не единственное, за что их любят. Эти ребята очень хорошие. У них достаточно выдержки, чтобы защищать целый мир, представляешь? 

Мэй ласково посмотрела на Вайолет и, подойдя к ней, крепко обняла. Раз уж её сверстники способны спасти мир от опасности, тогда почему она не может набраться смелости, а потом раз и навсегда решить проблему с Таскэ? "Верно, так и сделаю!" — в голове девушки созрел идеальный план насчёт её встречи с любимым. Оставалось лишь потерпеть два дня, а потом уже можно действовать. 

— Спасибо, — Киришима наконец отстранилась от покрасневшей Вайолет. — Теперь я полна решимости. 

Подруги вернулись домой чуть раньше полуночи и, успев быстро поужинать, разбрелись по своим комнатам. Мэй долгое время проверяла сообщения на телефоне, думая, что Таскэ всё-таки решил с ней связаться. Но уведомлений от него не было. Ни одного. Тогда в голову Киришимы пришла гениальная идея: достать футболку из чемодана, чтобы наконец примерить её. Буквально пять минут спустя девушка стояла перед зеркалом, которое находилось на дверце шкафа, рассматривая на себе вещь. По размеру она была практически такой же, как у Таскэ, поэтому висела на худощавой Мэй мешком. Киришима усмехнулась, представив, что это футболка её любимого, и обняла себя руками, прижимая к себе одежду.

Девушка долго просила мать купить ей точно такую же футболку, как у Таскэ-сана. Каждый параметр должен был соответствовать её желаниям: пошив, размер, цвет. Самым главным являлось расположение полосок. Расстояние от одной до другой не должно превышать размер одной фаланги пальца. Всякий раз, когда Киришима-сан пыталась найти подобную вещь, дочь была недовольна. Однако её последняя попытка оказалась успешной.

— Таскэ-сан… — Мэй почувствовала, что по её щекам текут горячие слёзы, оставляя за собой чёрные следы от косметики. Девушка подняла голову и уставилась в зеркало, после чего коснулась кончиками пальцев своих коротких тёмных волос. Хватило мгновения, чтобы рука Киришимы переместилась на щёку, а далее — шею. В горле застрял ком. Мэй судорожно осматривала своё отражение, пытаясь понять, что же в ней было не так. — Неужели я правда всё ещё ребёнок для тебя?..

Девушка смогла заснуть только к двум часам ночи, свернувшись на краю кровати комочком. Рядом лежала футболка, а в руках находился телефон. Неотправленное сообщение валялось в черновиках, но, по “счастливой” случайности, экран разблокировался, и Мэй, в очередной раз сжав в руках гаджет, ненамеренно нажала на кнопку “отправить”. Сообщение тут же дошло до Таскэ, который в это время как обычно бодрствовал. Его работа позволяла ему не спать по ночам, поэтому он сидел у себя в комнате, занимаясь написанием новой песни.

Экран телефона вдруг засветился, показывая одно новое сообщение. Мужчина на секунду отвлекся, надеясь на то, что ему написала Иши, так как скоро она должна была сообщить, когда её можно встретить с больницы. Таскэ схватил телефон и увидел надпись, которая заставила его застыть на том же месте.

“Привет. Знаю, что бесполезно писать тебе сейчас, но я всё-таки хотела сказать, что очень дорожу тобой. Мои чувства к тебе не пропадут, даже если ты возненавидишь меня! Да, со временем они могут угаснуть, но… Я клянусь, что буду рядом с тобой, если ты дашь мне шанс!”

Таскэ переменился в лице. Поддавшись эмоциям, он кинул телефон на подушку и со всей силы ударил ногой по ножке кровати, даже не почувствовав боли. Настрой на написание песни пропал так же быстро, как и появился. Спустя какое-то время мужчина всё же успокоился, наконец поняв, что его собственная нога начала ныть. Гитарист очень редко выходил из себя, и чтобы достать его, потребовалось бы немало усилий. Лишь у Мэй получилось.

Киришиму разбудила вибрация телефона. Девушка подумала, что это звонит её мама, но, увидев на экране большие буквы “Таскэ-сан”, она тут же вскочила с кровати, и, стараясь унять частое сердцебиение, ответила на звонок.

— Д-да? Что случилось, Таскэ-сан? Как там… Иши-сан?... — Мэй передёрнуло, когда она произнесла ненавистное имя. На том конце провода молчали, поэтому девушка продолжила свой монолог. — Прошу! Выслушай меня! Я…

— Мэй-чан. Нет… Мэй, — мужчина откашлялся, — ты ведь уже взрослая девочка, верно? Я могу разговаривать с тобой, как со взрослой.

Киришима почувствовала, что её щёки начинают краснеть. Она представила, что сейчас услышит заветные слова, друзья помирятся и в конечном итоге станут парой. Мысли об этом вскружили девушке голову, пусть Мэй и постаралась взять себя в руки, ибо Таскэ обращался к ней с серьёзными намерениями. Пусть она и не знала с какими конкретно.

— Таскэ-сан, я взрослая. И я готова на всё ради тебя! — Киришима прикрыла рот рукой, ощущая лёгкую дрожь по всему телу. Сейчас её эмоции зашкаливали, а сердце будто бы пыталось выпрыгнуть из груди.

— Я рад. Тогда ты поймёшь меня, — мужчина усмехнулся. — Когда? мы можем встретиться? Я бы хотел рассказать тебе кое-что очень важное.

Объяснив нынешние обстоятельства, Мэй назначила встречу на вечер вторника. Оставалось лишь два с половиной дня до долгожданного момента, что сразу же подняло девушке настроение. Теперь Киришима могла веселиться в Токио-3 вместе с Вайолет, и её не тревожили мысли о любимом, ведь он уже дал понять ей, что не испытывает к ней ненависти.

В то же воскресенье подруги успели посетить центр города, некоторые красивые места, разрушенные Ангелами, а также снова застать Аянами Рэй. Казалось, что она берётся из ниоткуда. Просто появляется, пугает своим видом, после чего пропадает. На этот раз на лице девушки не было повязки, поэтому Мэй в какой-то степени смогла рассмотреть её глаза. Киришиму поразило то, что жители спокойно реагируют на голубовласую незнакомку с рубиновыми глазами.“Откуда она вообще взялась? Такая странная”, — Мэй задумалась об истинной причине появления Рэй на свет. Девушка никогда бы не поверила в то, что она родилась такой без медицинского вмешательства. — “А вдруг на ней проводят опыты?! Это объясняет её…. Вид…” В мыслях тут же всплыл вчерашний образ замученной бедной девочки, которая будто бы сбежала из лаборатории.

— А эта ваша… Аянами Рэй… Что ещё ты о ней знаешь? — Киришима коснулась плеча Вайолет, когда та ела мороженое. Девушка улыбнулась, явно обрадовавшись заинтересованности подруги. — Просто… Меня не покидает чувство, будто она подопытная крыса у её отца. Раз он управляет роботами, то, получается, у него есть огромная власть. Это ведь можно использовать в своих корыстных целях, верно?

— На самом деле никто не знает о ней настолько подробную информацию, — Вайолет усмехнулась, переводя взгляд на ближайшие многоэтажки. — Мне тоже казалось, что Рэй… Немного странная. Ну, сама понимаешь. Цвет волос, глаза… Мы все сначала думали, что она неформалка, любящая нарушать школьные правила, но наши догадки оказались провальными.

Услышав это, Мэй тоже засмеялась. Честно говоря, девушка уже не переживала об отношениях с Таскэ, благодаря чему наконец смогла бы углубиться в изучение незнакомки. Её останавливало лишь одно — время. Его было слишком мало. За пару неполных дней просто невозможно сблизиться с человеком, а уж тем более выпытать у него всю подноготную. Это казалось невозможным ещё и по отношению к объекту изучения. Аянами Рэй выглядела слишком загадочной. Вряд ли она готова сблизиться с каждым встречным, кто пытается выпытать у неё нужную информацию. Недоступное, похоже, всегда манило людей.

В последний день Вайолет решила показать Киришиме самую прекрасную по её мнению часть города — озеро Асиноко. Оно находилось буквально в трёхстах метрах от дома, поэтому добраться до него не составило особого труда. Как только Мэй увидела чарующий вид на Фудзи, мгновенно застыла от изумления. Глаза девушки светились от счастья. Вайолет заметила это и, осторожно взяв подругу за руку, потащила ту к воде. Киришима засмеялась, последовав за ней, но, дойдя до края берега, она вдруг остановилась. Ей не особо хотелось мочить свои брюки, а подворачивать их было достаточно проблематично, поэтому ей пришлось остаться на суше, пока Вайолет забежала в воду по щиколотку.

— Я не хочу уезжать, — Мэй вдруг подняла голову и уставилась на закат засыпающего Солнца. Грудь сдавила неприятная тоска. Радовало только то, что завтра вечером девушка сможет наконец встретиться с Таскэ. — Вот бы я смогла уговорить маму оставить меня здесь… Но будет проблематично следить за Таскэ-саном. Да и… Вообще общаться с ним.

— Мэй-чан, — Вайолет крепко обняла подругу, стараясь её успокоить, — ты ведь ещё будешь приезжать, я уверена! Но, если честно, то я бы хотела, чтобы ты осталась…

Киришима нежно улыбнулась и прижала к себе Вайолет, поглаживая ту по длинным волосам. Приятный ветерок охлаждал щёки Мэй, когда она снова думала о Таскэ. Оставалось совсем немного. Ощущение свободы вдруг начало угасать, а сама девушка почувствовала на своих руках оковы, которые не давали ей заниматься тем, о чём она мечтала. Телефон, находящийся в кармане, зазвонил в пятидесятый раз за последние три дня, и Мэй пришлось ответить на звонок ей матери, не заставляя её ждать.

Последнюю ночь Мэй провела без сна. Волнение, вызванное плохими мыслями о предстоящей встрече, просто не давало ей расслабиться. В голову лезли события прошлой недели: молодая девушка ломилась в дверь любимого человека. Эмоции в тот раз вышли из-под контроля, из-за чего сейчас ей было жутко стыдно. Киришиме вдруг снова начало казаться, что Таскэ хочет её поругать, поэтому она, стараясь игнорировать жуткие мысли, накрылась одеялом и стала представлять себе идеальную жизнь, как любила это делать ещё до знакомства с первой любовью.