Звёздные археологи: одержимость

Зоосад

Резко повернув по металлическому мостику, так, что полы белого халата взлетели, а ботинки на резиновой подошве скрипнули, Пётр Сергеевич вышел к вершине купола и тыкнул пальцем в панель:

– Вы видите, молодой человек! Она не исправна! Как я, по-вашему, должен обеспечить нужный температурный режим? А если уникальное животное погибнет? А если это единственный экземпляр на всю вселенную? Его привезли из самого Центра и ежемесячно мне нужно слать отчеты о его состоянии! А еще у него есть рожки! И, возможно, крылья! Но проявляется это только при трансформации! А как оно будет трансформироваться, если ваша компания «Рога и копыта» и не потрудилась поставить нормальную систему обогрева?!

– Почему это не потрудилась?! – обидевшись за «рога и копыта», ответил ему молодой парень, – всё сделано на совесть, вы сами подписали акт, что претензий нет! А теперь начинается! Может, вы сами сломали установку, а теперь всё спираете на меня?

– Да что вы такое говорите! – Пётр Сергеевич остановился и прямо посмотрел на молодого человека, – как вы могли вообще такое подумать обо мне – человеке, положившим себя на алтарь науки?! Вы еще скажите, что ваш руководство одобряет столь наглое общение с клиентами! Я сейчас позвоню, куда следует!

– Что вы, что вы! – пошел на попятную парень, – как скажете! Надо, значит, сделаем! Гарантия ведь не кончилось! Только проблемка есть одна. Нужно мне купол приоткрыть. Щель получится сантиметров тридцать. Ваша живность не убежит?

Пётр Сергеевич снова окинул парня взглядом, в котором читалось, что ученный весьма низкого уровня об умственных способностях присланного мастера.

– Тут, наверху купола? Или внизу? Где находится нужная вам панель?

– Тут. Оно умеет летать? Или лазить по деревьям?

– А вы посмотрите на него и подумайте сами! Сделайте хоть что-то самостоятельно! У меня, между прочим, есть руководство кафедрой! А я, как мальчик на побегушках, должен провожать вас и показывать, где вы не выполнили свою работу!

– Да выполнил я! Повторяю, вы же сами всё проверили и согласились, что всё нормально! Вы сами не следили за оборудованием!

– Займитесь уже делом, молодой человек! За собою бы лучше следили!

Игорь опустил глаза вниз и честно попытался рассмотреть хозяина злополучной обители. Внутри купола всё заросло: высокие пятиметровые деревья были сплошь увиты лианами с гроздьями розовых широколистых цветов. Низкорослые кустарники вперемежку с травами образовывали плотный зелёный слой так, что земли не было видно. Бабочки мураны с огромными пёстрыми крыльями пытались уцепиться изнутри за гладкие стенки купола – они чувствовали силу энергетического поля и интуитивно стремились к нему. Но их мохнатые ножки постоянно соскальзывали, и они снова и снова повторяли свои попытки, окончательно мешая посетителям разглядеть небольшой домик в самом центре. Он был сделан по мотивам сказки – словно дом Бабы - Яги: деревянный, с небольшим окном, стоящий на сваях в форме куриных ножек. Обитатель этого домика относился к редчайшим вымирающим видам и лежал, греясь под лучами прожекторов, у самого входа. Это живое создание было классифицировано как мельцис – уникальный мутант, чьё существование является ошибкой природы, игрой хромосом. Было их очень мало, паразоологи только-только приступили к изучению этого вида. Животное само по себе напоминало смесь моллюска и насекомого: мягкое рыхлое тело желтоватого оттенка, сморщенное и покрытое чешуйчатыми наростами, по бокам – две пары хитиновых ножек, а венчало это творение природы крупная голова с довольно милыми красными рожками, указывающими на то, что обитатель домика – молодая самочка. Но вид в целом был очень отталкивающий, люди и нелюди читали описание на интерактивном экране, качали головою и отпускали шутки по поводу внешнего вида существа. Была самочка метра полтора в длину и с телом около метра в обхвате. Иногда она начинало беспокоиться: насколько ей позволяло телосложение, металась внутри купола, силясь подпрыгнуть и дотянуться до нижних веток. Но не получалось, и очень смешно для зрителей мельцис падал вниз, растекаясь по траве с громким «ииии». Потом начинал пускать пузыри, перебирать ножками и уныло ползти внутрь домика по наклонной доске. Словно почувствовав взгляд человека, мельцис повернул голову и особенно неудачно подпрыгнул, ударился о землю и вывалил на поляну клубок верхних бледных щупалец, которые обычно держал внутри рта, вперемежку с остатками непереваренной пищи.

– Ну и гадость! – искренне потянул парень и посмотрел на ученого. Но Пётр Сергеевич уже бодро спускался вниз, перепрыгивая со ступеньки на ступеньку. Полы его белого халата вновь развивались, и он издалека махал какому-то седому сгорбленному старичку, появившемуся внизу.

Игорь точно помнил, что прекрасно всё настроил и проверил. Эти ученые сами не знают, как обращаться с оборудованием и строчат жалобы! Тыкают пальцами куда только можно, не понимая ничего в тонких настройках системы. Совершенно не читают инструкции, действуя по интуиции. А если он не исправит и опять поступит жалоба – то не видать ему премии!

Парень почесал отверткой в затылке, а потом ею же открутил верхнею панель. Из-под купола на него пахнул сладкий и тёплый воздух, который очень метко швырнул в лицо упавшие и пожелтевшие листья с ближайшего дерева.

– О, чёрт! – выругался Игорь, потирая глаза.– Только этого еще не хватало! Подхватить конъюнктивит в этом царстве науки!

В этот момент он рефлекторно отпрянул, и его отвёртка мгновенно полетала вниз, утонув среди густой травы. Но панель уже была вскрыта и он в две минуты смог устранить неисправность – она была пустяковой, только отошёл контакт. Это мог сделать любой сотрудник этой чертовой лаборатории, но нет же! Заставили его тащиться через половину города ради такого пустяка. Но, чтобы закрыть крышку, ему пришлось спуститься вниз по длиннющей лестнице, к своей машине за запасным набором инструментов, а потом еще тащиться вверх с тяжелой сумкой. Игорь успел вовремя – стоило ему поставить всё на место, как появился Пётр Сергеевич, потиравший от нетерпения руки:

Раскопки

Малыш подбежал к пологому краю и протянул пушистую лапку за кисточкой, требовательно глядя женщине в глаза. Соня вложила в неё белую, самую маленькую – чтобы вычистить зубы проксилозубра она подходила идеально. За ограждением за ним с всё больше возрастающим умилением наблюдала мама – огромная белая сувва, время от времени смахивающая шерсть, падающую её на глаза и закрывающую обзор. Соня немного наклонилась и сжала тёплого суввёнка со всех сил. Тот под её напором напрягся, демонстрируя почти стальной мышечный каркас, издал весёлое попискивание, слегка поглаживая её по плечам в ответ, боясь причинить боль хрупкой человечке, а потом рванул к черепу и стал с ажиотажем отчищать зубы животного от песка.

– А это не заразно? – с опаской спросила его мама,– от этих костей можно подхватить какую-то болезнь? Всё-таки, они столько лет пролежали в почве, там, наверное, миллионы бактерий!

– Нет, не переживайте! – ответила Соня, вставая с колен и отряхивая руки, – мы всё проверяем много раз, так что ваш детёныш в полном порядке! Костям не один миллион лет, так что никаких вирусов и опасных для нас бактерий нет точно. Можно спокойно брать в руки или лапки. Но лучше, конечно, не облизывать.

Сувва поправила универсальный переводчик, висевший у нее там, где должна находиться у людей шея, и помахала коротенькой ручкой-лапкой:

– Конечно, я вам абсолютно доверяю! Не вздумайте даже обижаться на меня! Но это мой единственный птенец, вылупился всего четыре наших года назад и я очень волнуюсь! Но он так просил меня побывать на раскопках, что я не смогла ему отказать! Спасибо, что разрешили.

– Пожалуйста, приходите еще, думаю, семь дней минимум мы будем находиться тут.

Сувва издала высокий свист, подзывая детёныша, подхватила его и поставила себе на широкие ласты. Цыплёнок помахал Соне на прощание.

– Возвращаемся в дом? Или пойдём сегодня на корабль? – спросил её подходящий с лопатой на плече Марк, – я уже закончил, сделал разметку для покрытия стеклом. Осталось включить автомат и всё готово. Конечно, стекло будет временное, потом Центр поставит постоянное. Получится прекрасный парк для изучения доисторических ископаемых. Жаль, что у нас на Земле состав грунта совсем другой и так мало сохранилось окаменелостей! А о целых скелетах и вовсе молчу. К тому же, на меня местное население как-то странно всё время косится!

Соня окинула его взглядом и хмыкнула: из одежды на Марке сегодня были только короткие штаны, и все проходящие суввы бросали на парня жалостливые взгляды – у человека совсем нет шерсти! Наверное, чем-то болеет..

– Да, ты прав, – ответила Соня, – надо возвращается, уже темнеет. Сегодня придётся переночевать в доме – я жду звонка Центра, нужно отчитаться о проделанной работе. А экран на «Ладоге» по-прежнему барахлит!

– Наверное, это из-за залежей пород. Они тут близко к поверхности. А дома выше над землею, вот там все и работает отлично.

– Тогда пошли?

– Пошли.

Они повернулись и плечом к плечу отправились к временной базе – дому, который выделила администрация планеты для того, чтобы людям было удобно работать и отдыхать. Но понятие комфорта местных жителей и людей сильно рознились, и команда предпочитала проводить время на корабле, а не в традиционном суввском жилище. Оно представляло собой гигантский шар, выстланный изнутри мягкой пеной – в неё превращалась слюна сувв, соприкасаясь с воздухом. Обычно жилища строили самочки, но для археологов расстарался сам глава города, и совсем отказываться от дома было бы некрасиво. Градоначальник лично плевал три вечера подряд, чтобы поспеть к приезду дорогих гостей. Археологи – люди непритязательные, видевшие и не такое, так что жить бы и в нем смогли, но внутри было очень жарко и темно: только одно отверстие в центре потолка, скорее для вентиляции, чем для освещения. Чтобы сделать жизнь гостей комфортной, суввы благоустроили его на свой лад: у входа стояла фарфоровая ванна с низкими бортиками, предназначенная для мытья ласт после прихода с улицы, в центре на полу лежал стог незнакомой травы, видимо, выполняющий функцию кровати, гора подушек в самой дальней от входа части. Было еще что-то напоминающее шесток – длинная пластиковая труба, размером в ширину с человека в обхвате. «Приятным» бонусом для людей также была длинная лестница с высокими ступенями, от которой у всей команды уже две недели упорно ныли колени. Немного компенсировал всё это ультрасовременный экран с мощными передатчиками и огромный холодильник, забитый продуктами, съедобными, по мнению сувв. В момент возвращения Марка и капитана, Яр занимался тем, что упрямо шарил в его недрах. Когда друзья вошли, он как раз обнаружил на дальней полке что-то похожее на пиццу и вытащил это, светя на находку в полутьме фонариком. Все с интересом посмотрели на большой расплющенный кусок теста с запечёнными синими и оранжевыми жуками.

– Яр, ты кушай, кушай! – Лия потянулась на куче подушек, – думаю, тебе как раз для твоей мускулатуры питание подходит! Метаболизм у нас одинаковый, так что раз суввы кушают, и тебе нормально будет!

– Тебе, значит, тоже зайдёт! Каждый день, наверное, это едят. Если только это не специально для нас приготовленное блюдо! – сказал Яр с сомнением глядя на «деликатес», – или оно праздничное, из жуков редкого вида! Кушай лучше ты, я потерплю!

– Да ты что?! Как я могу тебя обделить?!

– Ну, хоть кусочек!

– Лучше ты!!

– Ешь, я сказал!!

Ночная терма

Холодная вода хлынула на пол, затопив небрежно брошенные вещи, и Ян, рассержено зашипев, поспешно утянул их наверх, но было уже поздно – халат и бельё были безнадёжно мокрыми. Он предпочитал классический белый халат из вафельного полотна, а не эти новомодные, из тонкого пластика – и теперь бессильно смотрел на мокрую тряпку, в которую тот превратился. Помня, что где-то в глубине термы должны находиться шкафы с запасным бельём, он схватил в охапку все свои принадлежности и, громко шлёпая по кафельному полу, побрёл на поиски сухой простыни.

Терма Центра была сделана по типу древнеримских бань и являлась одним из любимых и популярных мест отдыха его сотрудников. Она была огромна, с множеством ходов и ответвлений. Можно было хорошенько погреться, полежать на горячем песке, зайти в соляную пещеру, или же в ледяную – на любителя. Были и комнаты с травяными парами, особенно посещаемые в холодное время года. Сотрудники приходили сюда достаточно часто, чтобы расслабиться после тяжелого рабочего дня. Этой ночью в ней находился только Ян – отмечали очередной юбилей Центра, все коллеги сейчас активно праздновали в огромном зале с самой современной танцевальной площадкой и шведским столом. Выступали знаменитости, звучала громкая музыка и поздравления. В терме же было абсолютно тихо – только журчала вода в маленьких фонтанах. Ян уже было добрался до своей цели и завернул за колонну, как ноги его заплелись, как однажды, год назад, на Ладе, и он в мгновение ока полетел в ледяную чашу бассейна. Иногда жизненные обстоятельства складываются причудливым образом – тогда именно этот внезапный полёт спас ему жизнь: уже опустившись почти до самого дна чаши, он увидел «охотника» – автоматический тепловизор, убивающий всех, в чём почувствует тепло жизни или электроволны, которые испускают разумные существа. Оружие. Но кто решился использовать его сегодня, да еще и терме?! «Охотник» просканировал и чашу бассейна, но вода было настолько холодной, а чаша глубокой, что красный луч скользнул по телу Яна за долю секунды, не выделив его из окружающей среды, и вернулся назад, предварительно проверив потолок. До Яна, замиравшего на дне и уцепившегося за скобы, чтобы не всплыть, донеслись голоса сквозь толщу воды. Слова разобрать он не мог, поэтому как можно тише высунул голову из воды, стараясь дышать бесшумно.

– Абсолютно никого нет, как я и говорил!

– Я так и думал.

– Думал, а сам вынудил сканировать. У тебя уже начинает развиваться паранойя. Все там, наверху сейчас. Хорошо, что в этой суматохе нашего отсутствия никто не заметит. А если бы «охотник» убил кого-нибудь посетителя? Мне опять пришлось бы разбираться с трупом.

– Тебе не в первой.

– Я не спорю. Но я только-только утилизировал ту партию, что ты использовал на прошлой неделе. Хотелось бы сделать перерыв. Крематорий работает практически круглосуточно.

Везение Яна стало тотальным – он абсолютно бесшумно вылез из воды и за долю секунды добежал до шкафа с все возможными туалетными принадлежностями. Между ним и стеной в виде полусферы оставался небольшой зазор: и снова звезды сошлись! Ян без труда рыбкой проскользнул в него и замер, затаив дыхание. Специальное напольное покрытие при этом моментально впитало мокрые следы.

– Это предосторожность.

– Я согласен. Предосторожность никогда не бывает лишней. Особенно теперь, когда в Центре сидит крыса, которая сливает данные Сопротивлению!

– Да чёрт с этими данными! Как будто ты время от времени не занимаешься тем же! Сейчас меня волнует абсолютно другое! Эти придурки упустили метаморфо. С простейшим заданием справиться не смогли!

– А ты не думал, что все это взаимосвязано? Мне кажется, что наша крыса имеет прямую связь и с тем мальчишкой, и с этим делом.

– Вполне возможно, так оно и есть. Естественно, я думал! За кого ты меня принимаешь? Но ты прилагаешь слишком мало усилий, чтобы её поймать! Давно бы уже пора отдать её мне! Человек, знаешь ли, тоже интересный объект для экспериментов.

– Мне не к чему. Как только поймаю, надеюсь, что очень скоро, передам под белы рученьки.

«Крыса» за шкафом покрылась холодным потом. Ян осторожно выглянул из-за угла – он находился в тени, а зала, напротив, была освещена. Шеф Безопасности и Главный Психолог стояли у чаши, откуда он выплыл несколько секунд назад, обмотанные в полотенца по пояс и с мыльными принадлежностями в руках. На торсе последнего отчетливо были видны застарелые страшные шрамы – словно мужчину разорвало на куски, а потом собрали заново, сшив, как придётся, прижигая при этом раны калённым железом. Похоже, Влад дошёл до того, что сам над собою ставил эксперименты. Ян постарался ровнее дышать и сжаться еще сильнее.

– Найдём метаморфо – найдем крысу, – упрямо сказал шеф, садясь на бортик, – мы весь космос перетрясём, но сделаем это. А я говорил, что рано! Нужно было немного подождать, чтобы отвлечь внимание от нашей работы.

– Заткнись! Ты прекрасно знаешь, что на кону!

– Мне кажется, ты перегибаешь палку. Я не уверен, стоит ли наше дело всех этих жертв. Ты допустил ошибку, отправив метаморфо туда.

Влад метнулся к Шефу и, схватив за горло, без труда поднял крупного мужчину над полом на вытянутой руке. Тот захрипел, засучил ногами и постарался освободиться, но тщетно. Полюбовавшись на синеющее лицо, Влад отпустил друга и безразлично наблюдал, как тот, лежа на полу, жадно хватает воздух.

– Не переходи границу, – обратился он к нему, брезгливо отряхивая руки, – я должен был быть уверен, что всё получится. И всё у нас получилось. Но если ты прав, то нам нельзя никого выпускать с Дола. Они там. И тот мальчишка, и наш метаморфо. И у них есть корабль. Значит, пока мы тут прохлаждаемся, они пытаются сбежать.