Звёздный Путь

Маша и танцы

В глазах стояли слёзы. Изо всех сил вцепившись в руку матери, я нехотя шагнула в танцевальный класс. Меня сковывал ужас. Он поднимался в моей душе при виде балеток, я вздрагивала при слове «хореография», и всё-таки, несмотря на мои мольбы, мама привела меня «попробовать ещё раз».

Это началось чуть больше года назад, тогда мне было почти четыре. Выглядела я старше. Мама записала меня в младшую группу известного танцевального ансамбля, соврав, что мне уже исполнилось пять лет.

Я помню нескончаемые поездки в душном автобусе после садика. Меня сильно укачивало, я хотела домой – кушать и играть с любимым медведем. Но мама говорила, что танцевать лучше на голодный желудок, поужинаем после занятий. Уроки проходили в огромном здании, полном важных, часто сердитых людей и детей разных возрастов. От их количества и бесконечного гомона рябило в глазах.

Мы занимались в просторных холлах с паркетными полами и зеркалами во всю стену.

Я помню нашу группу девочек в чёрных трико с безжалостно затянутыми на затылке волосами – от этого болела голова. Я была самой младшей.

Я помню свою растерянность: все куда-то бегут, что-то делают. Полная тётенька играет на фортепиано. Высокая, нервная, вечно недовольная учительница резко дёргает меня за руку, требуя встать в какой-то строй, обзывает меня непонятными и злыми словами. Она бьёт меня по спине и коленям, кричит, что я ни на что не способна.

Я боюсь её до слёз и пытаюсь спрятаться. Но она находит меня, силой усаживает на коврик, резко и больно растягивает мне ноги. Я плачу, вырываюсь и бегу за дверь, к маме.

Но вместо того чтобы защитить и пожалеть, мама ругает – мол, я не слушаюсь, вытирает слёзы на моём лице и с извинениями заводит обратно. Учительница недовольно поджимает тонкие ярко накрашенные губы. Но «милостиво» позволяет мне остаться. И всё начинается по новой. Только жаловаться маме я боюсь, терплю сквозь слёзы и молюсь, чтобы ненавистный урок поскорее закончился.

Дома я умоляю маму не водить меня больше на танцы. Но она отвечает, что я ещё маленькая и не понимаю своего счастья, зато позже я буду ей очень благодарна.

Я огорчённо ныряю в постель с любимым медведем, представляя, что он – настоящий дикий зверь и сможет защитить меня от злой учительницы.

А на следующий день всё повторяется…

Моя мама с детства мечтала танцевать. Но её родители были против, считая это баловством, мешающим учёбе. Она пробовала заниматься, будучи уже взрослой, но время для профессиональной карьеры было упущено.

Только мечта о танцах никуда не делась. И когда родилась я, мама решила сделать всё возможное, чтобы я стала известной танцовщицей.

Пытки танцами продолжались несколько месяцев. Мама надеялась, что я привыкну, что мне понравится. А потом принесла тот самый журнал с картинками, надолго оставивший след в моей душе.

На цветной фотографии в полный разворот стоял мой самый большой детский ужас! Наша учительница, наряженная в эффектное платье, с неестественно раскрашенным лицом и фальшивой улыбкой на ярко-алых губах, больше напоминающей оскал.

– Старайся, Маша. И станешь такой же, как она! – с гордостью сказала мама. И я упала в обморок.

Несколько дней я пролежала в горячке. По моим венам бежал страх! Искусственная улыбка на красных губах… Прищур ярко подведённых глаз… Боль тренировок была ничем по сравнению с обязанностью стать такой, как ОНА!!! А ведь именно этого хотела моя любимая мама!

Со временем жар спал, но силы не желали ко мне возвращаться. Я безучастно смотрела в окно и почти ничего не ела. Болезнь затянулась на несколько недель, словно маленький организм нашёл выход – как избежать занятий, не оказывая прямого сопротивления решению мамы. И доктор посоветовала показать меня психологу.

Солидная тётенька с доброй улыбкой сказала маме, что я ещё слишком мала для занятий танцами и посоветовала подождать год. Чтобы я подросла, окрепла и начала больше понимать. Также она рекомендовала для начала попробовать студию поближе к дому, чтобы я меньше уставала.

Моя затяжная болезнь сильно испугала маму, и ей пришлось прислушаться. К огромной радости, меня забрали с танцев.

Полгода спустя мой первый танцевальный опыт забылся как дурной сон. Я подросла и повеселела.

Но однажды мама достала из своей сумки новенькие балетки и танцевальное трико. И забытый страх снова захватил моё сердце!

Маленькая Маша и её мама

______________________________

Добро пожаловать на страничку моей первой истории!

В ней будет постепенное развитие сюжета, от раннего детства до взрослой жизни героини. Чтобы читатель мог лучше понять её внутренний и мир, и чем диктовались те или иные поступки позже. Ведь многое из нашего характера произрастает из нашего детства...

Много красоты, доброты, радости! И много непростых решений и болезненных падений. Предательство и любовь, красота и изнанка спортивных бальных танцев.

Давайте вместе проследуем по удивительной дорожке Машиной судьбы, наблюдая, как из нежного и ранимого ребёнка вырастает сильная и очень красивая личность.

В добрый путь!

Фея

Крепко удерживая руку матери, обещавшей, что мы «только посмотрим и сразу уйдём, если не понравится», я обречённо огляделась в поисках признаков моего страха.

Новый зал был намного меньше прошлого и какой-то уютный. Вроде станок, большое зеркало – как и в прежнем. Но почему-то не было страха. На столике возле магнитолы сидели смешные плюшевые зверюшки. На стене висел красивый плакат с надписями и звёздочками.

Мы пришли раньше, и детей ещё не было. Рассматривая зал, я повернула голову к окну и замерла.

На подоконнике, залитая солнечным светом, сидела фея. Прекрасная, как самая волшебная принцесса из сказок! Солнечные блики скользили по ниспадающим на плечи золотым волосам. Голубые глаза мечтательно глядели на распускающуюся за окном сирень, словно видели в обычных ветках недоступные обывателям чудеса. Её хрупкая фигурка дышала какой-то удивительной, чистой радостью.

Я завороженно рассматривала голубое, словно весеннее небо, платье, изящные пальчики её босых ног и боялась дышать.

Наверное, мы с мамой ошиблись и пришли не в тот класс. Сейчас мама поймёт это и уведёт меня отсюда к чёрным трико и боли… И я никогда больше Её не увижу. Я молила время замереть, дать возможность ещё немного полюбоваться на ожившую сказку.

– Кхм. Добрый день. Екатерина Геннадьевна? – с некоторым удивлением спросила мама.

Фея стремительно обернулась, на розовых губах играла улыбка. Она была совсем юной, почти девочкой.

– Здравствуйте. Да, это я.

– Это Маша. Я звонила по поводу неё. У девочки большой талант, – мама с сомнением рассматривала молоденькую красавицу, размышляя, достойна ли та учить её сокровище.

– Здравствуй, Маша, – фея, словно не касаясь пола, порхнула ко мне и присела на корточки, заглянув в мои глаза. – Давай знакомиться.

Она рассказывала мне что-то весёлое про зал, бальные танцы, интересные игры и детей.

Я была так взволнована, что совсем ничего не поняла. И просто слушала её мелодичный голос. То журчащий ручейком, то рассыпающийся брызгами весёлого смеха… Сзади что-то говорила мама. Я сама не заметила, как выпустила её руку, потянувшись к необычной учительнице.

Вдруг коридор наполнился смехом и голосами детей. Я вздрогнула и попятилась к маме.

Екатерина Геннадьевна отошла к столу, привычным жестом скручивая волосы в строгий пучок. У стола стояли изящные туфельки на высоких каблуках. Она застегнула ремешки и словно стала ещё воздушнее…

В зал заходили мальчики и девочки с толстыми тетрадками в руках. Дети переговаривались, показывая красивые звёздочки с картинками, наклеенными в них. Это было очень необычно.

– Маш, я подожду тебя за дверью, – напряжённым голосом сказала мама, словно опасаясь, что я сейчас расплачусь.

Я кивнула. И дверь закрылась за ней.

Дети встали по рядам. Мальчики взяли за руки девочек и сделали с ними красивый поклон. Меня поставили во втором ряду. У меня пока не было пары.

Зазвучала заводная музыка. Мы делали разминку, не похожую на ту, что я знала. Она напоминала шуточный танец или весёлую игру, где дети и учительница менялись местами, передавая друг другу ведущую роль.

Я с интересом рассматривала детей.

Активные, подтянутые, весёлые. Облегающие кофточки, аккуратные брючки и ажурные юбочки. На ногах – красивые туфельки. Спинки детей были прямыми. Казалось, это не доставляет им неудобства. Сложные, быстрые и сильные движения выполнялись легко и радостно! «Вот у кого действительно талант, – подумала я, – ни одного некрасивого движения!»

Но всех волшебнее была учительница! Музыка словно лилась сквозь её тело; лёгкая и стремительная, она светилась изнутри. Она была удивительно красива, будто гостья из другого мира. Я никогда не видела таких людей! Взгляды детей следили за ней, словно напитываясь её светом. И на моих глазах происходило чудо: эти и без того очень красивые дети становились ещё лучше!

Смогу ли я когда-нибудь сравниться с ними? Я внимательно посмотрела на себя в зеркало.

На меня, улыбаясь, глянула высокая для своих лет и чуть нескладная девочка с огромными, как у лани, карими глазами и пушистыми ресницами. Густые тёмные волосы затянуты в сетку. Чёрное трико и балетки... Мои движения были довольно красивыми, хоть и отличалась от других. Права была мама: я действительно могу танцевать!

Потом мы разучивали новые элементы. Это оказалось очень сложно. Моё тело, так легко двигающееся на разминке, никак не могло удержать равновесие и двигаться точно так, как было показано. Я старалась изо всех сил, путаясь в руках и ногах, не попадая в музыку. Простые на вид движения давались трудно. Я чуть было не расплакалась от отчаяния, но сдержалась. Мне не хотелось выглядеть слабой и беспомощной в глазах учительницы.

Заниматься нам помогали весёлые плюшевые игрушки. Это было забавной игрой!

Смешной лохматый лев, Сент-Валентин, носился вокруг ребят и радостно отмечал самые удачные движения. Он не скупился на смешные похвалы! Строгая и изящная собачка Звёздочка наоборот подмечала то, над чем нужно ещё поработать. Задорный тигрёнок Пашка говорил об образах и энергетике.

Мнения трёх зверят складывались в красивые звёздочки, украшенные картинками. Их наклеивали детям в дневники.

А Екатерина Геннадьевна что-то отмечала при этом на большом стенде.

Урок летел легко и стремительно! А потом наступило время растяжки.

Дети быстро раскатали большой ковёр и сняли туфли. По моей спине пробежал холодок. Но я тут же решила, что от её рук вытерплю всё. И как бы ни было больно, не заплачу! Мне выдали яркую резинку с делениями. Играла неспешная музыка. Екатерина Геннадьевна рассказывала сказку про приключения маленького Волшебника в стране Танцев. А мы превращались в предметы и существ, что встречались ему на пути. То становились мостами, по которым Волшебник переходил реку, то скручивались ракушками на морском берегу…

Закрепив на ногах резинки, мы помогали тянуться друг другу. Нас никто не ругал и не бил. Мы сами старались сделать всё как можно лучше, чтоб маленький Волшебник смог побыстрей прийти к своей цели

Сказка о маленьком Волшебнике

Побежали дни. Мама купила мне туфельки и красивую форму. В студии Екатерины Геннадьевны дети не носили трико. Наша одежда была хоть и облегающей, удобной, но при этом ещё и красивой! У меня всё должно быть как у всех, считала мама. И лучше всех! И постоянно покупала мне стильные юбочки и топы.

Я летала на уроки как на крыльях! И старалась изо всех сил. Причин тому было несколько: мне очень нравились уроки, я подружилась с детьми, я обожала Екатерину Геннадьевну! И я очень боялась, что не справлюсь, и меня исключат до нового набора осенью.

Несмотря на мамину уверенность в моём таланте, получалось у меня далеко не всё. Многое из того, что остальные уже прошли, я просто не знала. А нужно было учить новое, построенное на знании прежнего. Выходило плохо. Но Екатерина Геннадьевна ни разу не упрекнула меня.

Видя на уроке, что я не понимаю, она становилась рядом, чтоб мне было лучше видно. Партнёра у меня так и не появилось. Но во время занятий пары иногда менялись, и я тоже могла потанцевать с мальчиком.

Приближался май, а вместе с ним и отчётный концерт студии. На нём наша группа, как самая младшая, должна была исполнить «Звёздный вальс» – визитную карточку коллектива, самый-самый главный танец – так говорили старшие ученики. Главным он назывался не потому, что был особенно сложным, а потому, что имел уникальную историю.

История эта начиналась со сказки про маленького Волшебника, о приключениях которого нам часто рассказывала Екатерина Геннадьевна:

– Когда-то давным-давно жил-был маленький мальчик. И он очень хотел стать самым настоящим волшебником! Обязательно добрым. И творить разные добрые чудеса.

Но он был очень мал. И у него не было волшебной палочки, чтобы уметь колдовать.

И тогда мама сказала ему, что для начала может хватить его собственных рук и доброты сердца. Она посоветовала делать своими руками добрые дела, вкладывая в них лучик света его души. Чтобы мир вокруг становился чуточку красивее и добрее.

Мальчик послушался маму и стал делать добрые дела. Сначала – совсем маленькие. После – больше и больше. Он рос. Росло его мастерство, и он действительно вырос добрым Волшебником.

Люди заметили, что всякий раз, когда мальчик совершает доброе дело, на небе загорается звёздочка чьей-то проснувшейся и засветившей изо всех сил души. Мальчик рос. Звёзд становилось больше. И куда бы ни шёл юный Волшебник, за ним тянулся Звёздный Путь!

Наш коллектив так и назывался: «Ансамбль бального танца ”Звёздный Путь”». В память о том Волшебнике. Екатерина Геннадьевна часто говорила, что каждый ребёнок в студии – звёздочка. Уникальная и неповторимая в бескрайнем созвездии Детства…

Звёздный вальс танцевали самые младшие звёздочки нашего коллектива, символизирующие волшебника, только ступившего на свой путь. А Екатерина Геннадьевна танцевала партию Месяца – их проводника и друга в этом волшебном мире.

В танце был большой квадрат медленного вальса, и он никак мне не давался. Сейчас смешно об этом вспоминать. Но тогда всё было по-настоящему серьёзно. Я очень боялась, что за неуспеваемость меня просто отстранят, и я ни разу в жизни не станцую этот волшебный танец. Ведь в следующем году его будет разучивать новая младшая группа.

Заметив мою проблему, учительница попросила маму оставить меня после урока на полчаса, чтобы объяснить мне большой квадрат. Мама оставила. После это всё наладилось.

Екатерина Геннадьевна видела, что я очень стараюсь, и помогала там, где было трудно.

Впрочем, не только мне. Она подтягивала и остальных отстающих ребят из других групп. И ставила сольные танцы самым преуспевающим. И я ни разу не видела, чтобы она взяла с кого-то деньги.

Это удивляло. В столь юном возрасте я уже понимала, что деньги играют в нашем мире большую роль. Мама вдалбливала мне это с пелёнок. Она презирала тех, у кого мало денег. Стремилась зарабатывать их как можно больше и в кругу подруг часто хвасталась успехами.

Мы могли неделями сидеть на постном супе, зато в квартире была красивая современная мебель и большой плоский телевизор. Шторы сшиты из импортной ткани. А к приходу гостей меня наряжали в дорогое платье и выдавали присланные родственниками из Германии игрушки, в другое время заботливо хранившиеся на верхней полке.

Похоже, у мамы и моей новой учительницы были совершенно разные взгляды на жизнь. И я не знала, как к этому относиться.

***

Вот и наступило время моего первого отчётного концерта в студии «Звёздный Путь».

Это случилось в конце мая. Ребята со старших групп украсили летнюю сцену и расставили лавочки для зрителей прямо на улице. Погода солнечная, вокруг красиво цвела сирень… Однако маме не понравилось – она считала, что нужно было арендовать хороший концертный зал. Но шло постперестроечное время, и у многих родителей ребят из нашей студии просто не было лишних денег.

Даже наши костюмы, нежно-голубые жилеточки и платья, старшие девочки сами расшили пайетками, чтобы сэкономить на швее. Для девочки Айпери из нашей группы Екатерина Геннадьевна оплатила пошив платья – в семье той было пять детишек и папа-инвалид.

Я боялась присесть, чтоб не помять красивое платье с пышной юбкой в пол. Ох уж эта юбка! Сколько сил было потрачено, чтобы не наступать на её край! Сколько я тренировалась вовремя подхватывать её, чтобы она эффектно летела в танце! Зеркало отражало изящную и самую настоящую принцессу. С золотой звёздой в тёмных кудрях. Я себе очень-очень нравилась в этом образе!

Мы открывали концерт. Екатерина Геннадьевна его вела. Она по-прежнему казалась мне сказочной весенней феей. Её хрупкая фигурка в сиренево-розовом летящем платье, с бутонами живых цветов в золотых волосах приковывала взгляд. Программа была построена в виде сказки, которую она рассказывала, а дети иллюстрировали танцами.

Это было волшебно! Ни один танец не похож на другой. Ни один ребёнок не был отстранён от участия за неуспеваемость. Мама часто водила меня в театр и на детские концерты. Но этот оказался волшебнее всего увиденного раньше.

Медер

Летом мама занималась поиском партнёра для меня. Мне исполнилось шесть лет, но я была очень высокого роста и смотрелась девятилетней. Мои ровесники намного ниже, а ребят постарше не интересовала малолетка. Да и вообще мальчишек, желающих заниматься бальными танцами, не так много. Может, причина была ещё и в том, что кто хотел, уже занимались.

Мама злилась. Она думала, что найти мне партнёра будет легко. Я же талантище! Но скоро она поняла, что ошибалась. А ей не хотелось тратить столько времени на меня. Она купила торговый контейнер в хорошо проходимом месте и рвалась за границу за товаром. Бизнес победил. Меня отправили на лето к бабушке.

Там я подружилась с тихим симпатичным мальчиком по имени Медер. Медеру исполнилось восемь лет, он был худеньким и высоким, с задумчивым лицом и длинными тонкими пальцами пианиста. Он действительно учился в первом классе музыкальной школы и для многих мальчишек казался не от мира сего. А мне Медер сразу понравился.

Мы часто играли вместе. Медер мастерил из веток шалашики, заменяющие дворцы и палубы кораблей. И придумывал интересные истории, в которых я была прекрасной принцессой, а он принцем. Или храбрым моряком… Или космическим скитальцем…

Чаще всего мы играли одни в бабушкином огороде. Но я не чувствовала себя стеснённой: благодаря воображению Медера, этот крошечный мирок распахивался до размеров Вселенной. Мне было очень интересно играть с ним. Впервые я по-настоящему подружилась с мальчиком.

Я чувствовала, что Медер тоже тянется ко мне. Он часто говорил, что я очень красивая и не похожа на других девочек со двора. Что у меня осанка и улыбка как у принцессы. И что я красиво двигаюсь. И что я очень хорошая и милая.

Моё сердечко таяло от его бесхитростных похвал, и мне хотелось стать для него ещё лучше! Жаль, что когда лето закончится, я вернусь домой. И мы не увидимся с ним до следующего года… Иногда мне даже хотелось остаться жить у бабушки. Поступить в первый класс в ближайшую школу, видеться с Медером на переменках и в столовой… А после уроков убегать в наш с ним сказочный мир.

Да только мама ни за что не согласится… Ей нужно, чтобы я поступила в престижную школу в городе. Ходила на танцы… Танцы! Вот ещё одна причина, заставлявшая разрываться между городом и Медером. Ведь там была Екатерина Геннадьевна! А я очень любила её и сильно скучала.

Помогла мне бабушка. Заметив, как мы с Медером устроили бал прямо среди её капустных грядок, она спросила:

– Машенька, а ты не хочешь позвать Медера к себе на танцы? Из вас получилась бы чудесная пара!

Мы с Медером ошарашено посмотрели друг на друга. Разве же это возможно? До нашей студии нужно ехать на двух автобусах. Разве согласятся родители Медера так далеко его возить?

– Я сам смогу ездить к тебе, – сказал Медер. – Ведь я уже взрослый. Осенью я пойду в третий класс. И нам совсем не нужно будет разлучаться, Маша!

Моё сердечко радостно подпрыгнуло! Неужели на свете возможно такое счастье?!

И я искренне молилась, чтобы всё получилось именно так… но согласятся ли родители Медера? Согласится ли мама?

Мама согласилась. Трудности поиска партнёра заставили более лояльно посмотреть на такого не очень «достойного» её принцессы кандидата. Маме не нравилось, что Медер не был русским, а его родители – обычные, ничем не примечательные люди. Но наш возраст и рост подходили. И она решила, что «на первое время сойдёт». А дальше, конечно, она будет искать своей девочке более подходящего мальчика.

А я искренне надеялась, что Медер сможет догнать нашу группу. В начинающую мама ни за что меня не переведёт. Но я буду очень-очень стараться и покажу ему всё, что знаю сама. Я буду ему помогать! Лучшего партнёра, чем мой Медер, мне совсем не нужно.

Родителям Медера я понравилась, они с радостью одобрили желание сына заняться бальными танцами. Они договорились с мамой, что она будет встречать его в городе и провожать на автобус после занятий.

Оставшиеся дни каникул я старательно обучала Медера, пытаясь во всём подражать Екатерине Геннадьевне. Ему нравилось! А ещё у Медера был великолепный слух, и он поправлял мои музыкальные ошибки. Но я не обижалась на него, а наоборот радовалась, что он так хорошо всё схватывает.

В сентябре я с гордостью стояла с ним за руку во втором ряду нашей уже продолжающей группы.

Маша и Медер

История моей первой любви

После сольной партии в вальсе Анастасии мы с Медером стали признанными лидерами нашей группы. И кумирами у «малышей», как мы называли новую группу осеннего набора. Хотя я была младше большинства из них!

На встречах родительского комитета ансамбля маме высказывалось много восторженных отзывов в мой адрес. Мама лучилась от удовольствия и намекала Екатерине Геннадьевне, что нашу группу уже пора выставлять на городские мероприятия. Но учительница по-прежнему считала, что мы к этому ещё не готовы, и следует подождать до весны.

Мама не хотела ждать. Она просила перевести нашу пару в среднюю группу, намекая, что мы давно переросли свою. Разумеется, это не было правдой. Все наши ребята танцевали на уровне. Но мама, как обычно, видела ситуацию иначе.

Екатерина Геннадьевна не согласилась, сказав, что программа в этой группе сложная, и нашей подготовки на неё не хватит. А она не сможет уделять нам на занятии достаточно времени, так как будет работать с остальными детьми. Она сказала маме, что к этому вопросу мы вернёмся в конце сезона. Если мы успешно сдадим весеннюю аттестацию, она начнёт тренировать нас индивидуально, чтоб мы смогли нагнать материал средней группы. И осенью переведёт нас туда.

Мама обиженно поджала губы, но промолчала.

Мы продолжили занятия. Аттестация была сдана на высокие баллы, и учительница сдержала слово, начав заниматься с нами дополнительно.

Мы быстро прогрессировали. Екатерина Геннадьевна, словно замечая наши чувства, ставила индивидуальную постановку по ча-ча-ча. Нежную, романтичную историю детской симпатии и дружбы.

Мне нравилась музыка; я заметила, что чем лучше слушается меня тело, тем больше хочется ярких латинских ритмов. Медеру же они доставались труднее классической европейской программы. Он был слишком нежным и мечтательным для них. Ему не хватало яркости и скорости. Поэтому техническая сложность композиции падала на меня, а он создавал волшебность образа.

***

Незаметно пролетела весна. Наступило время второго отчётного концерта студии бальных танцев «Звёздный Путь».

Как и в прошлом году, он проходил на улице.

Мама, похоже, с этим смирилась. Лакируя мне причёску, она внимательно осматривала моё пышное ярко-розовое платье, высматривая несуществующие недостатки. Обычно ча-ча-ча танцуют в красном, но учитывая возраст и темперамент нашей пары, насыщенно розовый подходил лучше.

Медер с розой в руках уже ждал меня.

Мы очень хорошо исполнили свой танец. Зрители громко аплодировали. Довольные, мы сбежали со ступенек сцены, одногруппники поздравили нас: мы были пока единственной парой младшего состава, танцующей соло. И ребята искренне радовались за нас.

Увлечённая похвалами, я не сразу заметила, что ко мне не подошла мама, хотя наше выступление должно было очень обрадовать её.

Всмотревшись в зрительные ряды, я заметила, что она активно снимает пару Елисея и Айбике, жарящих на сцене зажигательный джайв.

Это был сложный танец с акробатическими элементами. И ребята смотрелись очень ярко!

Пользуясь моментом, мы с Медером улизнули в палисадник за нашим зданием. До следующего выхода с группой ещё есть время, и нам хотелось просто побыть вдвоём. Сидеть на лавочке с Медером, сжимая в руках подаренную им, пусть и по сценарию танца, розу, было волнительно и волшебно. Медер нежно сжимал мою свободную руку. Мы смотрели на пышно цветущую сирень и молчали, понимая друг друга без слов…

Мне хотелось чего-то пока не совсем понимаемого. Медер придвинулся ближе и робко поцеловал меня, вызвав волну жарких мурашек по всему телу. Господи, мне всего семь лет, а ему десять! Сколько же времени пройдёт, прежде чем мы сможем по-настоящему пойти по этой жизни вместе? Думаю, взрослые бы сильно удивились подобным мыслям в головке совсем маленькой девочки. В моём возрасте положено думать об учёбе, играх, куклах, скажут многие, а вовсе не о мальчиках. Но я на тот момент совсем не знала, о чём положено и о чём не положено думать маленьким девочкам…

Наши чувства с Медером были пронзительными и очень искренними. В них таилось много удивительной нежности и чистоты. Нас словно окутывало облако какого-то доброго волшебства, когда мы были вместе…

Время словно переставало существовать для нас… И мы могли бы здорово подвести Екатерину Геннадьевну, вовремя не присоединившись к нашей группе. Но нас разыскала моя подружка Соня и позвала переодеваться на вальс Анастасии.

И снова я танцевала, не чувствуя ног и видя только его глаза, этот самый волшебный в моей жизни танец! Снова неистовые овации, совсем ненужные нам… Этот танец создан не сколько для зрителей, сколько для нас самих, во имя того сильного чувства, жаркими всполохами горевшего в груди.

Продолжение концерта. Объявление итогов года, награждение. Лучшей парой сезона объявлены Елисей и Айбике. А мы с Медером стали лучшей парой нашей группы и заслужили право с осени присоединиться к их группе.

Я была очень-очень счастлива!

И совсем не понимала мрачного настроения мамы, лишь скупо потрепавшей меня по щеке.

Вечером она показывала видеозаписи с концерта папе. Он был на работе и не смог присутствовать лично на премьере нашего сольного номера. Он сильно меня похвалил и угостил вкусным, купленным по этому случаю тортом.

– Вы большие молодцы! – воскликнул папа. – Всего год занимаетесь, а такой прогресс! Вы так здорово смотритесь вместе! Хороший парень твой Медер! Далеко пойдёте, дочка!

– Не думаю, – хмуро отозвалась мама. – У него очень вялые ноги. Нет выразительности, яркости, огня! Посмотри на Елисея!

Мама сунула папе видео с их джайвом.

– Вот где хороший парень! Медер рядом не стоял с его техникой и харизмой! Маше он бы подошёл больше. Она гораздо талантливее этой Айбике. И уже почти сравнялась с нею в росте. Но эта самоучка словно не хочет ничего понимать! Будто не замечает таланта нашей девочки! Первое место должна была получить Маша, а не эта девчонка!

Once Upon a Decеmber

Новый сезон начался весело и продуктивно: Медер хорошо влился в коллектив, подружился с ребятами. И благодаря нашим занятиям и своему идеальному слуху быстро догонял их. Основной состав группы был ему по возрасту. Общие интересы сделали сообразительного мальчишку душой компании, мой партнёр приобретал популярность.

Мы хорошо смотрелись вместе, успешно сдали осеннюю аттестацию. И к началу зимы уже стояли в первой линии среди самых успевающих в группе, чем очень радовали маму.

В этом году меня отдали в школу, в первый класс. По-хорошему, мне следовало ещё годик подождать. Но мама и тут ужасно торопилась. Однако учительницу предупредила, что я занимаюсь бальными танцами и периодически буду пропускать занятия. Ведь я – будущая звезда.

Ну, с пропусками занятий мама, конечно, поспешила. Наша группа всё-таки была младшим составом. И на концерты вне студии нас ещё не вывозили.

Когда мама это поняла, она стала подталкивать нас развиваться быстрее, чтобы перевести в более сильную группу, а также стала главой родительского комитета группы, чтобы быть в курсе всего и при случае вовремя замолвить за нас словечко.

Мне было очень трудно! Школа и занятия забирали много сил. Я совсем не играла на улице и не имела подружек во дворе и в классе.

Но я не переживала по этому поводу – у меня и так много друзей на танцах. И был Медер!

Мама, гордясь нашими успехами, справедливо заметила Екатерине Геннадьевне, что мы очень преуспевающая пара. И попросила для нас сольной партии на предстоящем новогоднем концерте. Учительница согласилась.

А я ужасно перепугалась. Я уверенно чувствовала себя в общей линии, но встать впереди, танцевать соло? А вдруг у меня ничего не выйдет?! Вдруг я буду недостаточно убедительной и не понравлюсь зрителям?

Танцевала я хорошо, но не хватало уверенности в своих силах. Я поделилась сомнениями с наставницей. Екатерина Геннадьевна ответила:

– Танцуй так, Маша, чтобы у каждого увидевшего тебя за спиной раскрывались крылья!

– А как это сделать? – взволновано спросила я. – Я так боюсь ошибиться! И без зеркала и взгляда на других сделать неточное или некрасивое движение…

– У каждого из нас в душе живёт светлый лучик, как у маленького Волшебника, – ответила учительница. – Когда будешь танцевать, посылай его свет людям, согревай их теплом своего сердца! Буди в их сердцах веру в чудо, в красоту этого мира и их собственной души! Буди в себе и в окружающих силы и желание сделать наш мир добрее и лучше! Если ты справишься с этим, то станет не так важно, ошиблась ли ты в жесте или нет. Зрители не заметят этого. Главное – не как ты двигаешься, Маша, а что твой танец пробуждает в людях.

Я поверила ей. И на всех занятиях стала тренироваться танцевать, выпуская лучики своего сердца. Чтобы в нужный день всё получилось.

Мама заказала мне красивое старинное платье – я должна была танцевать партию Принцессы Анастасии – молочно-белое с нежно-голубым кружевом. Оно очень шло к цвету моих волос и глаз.

Впервые надев его на репетиции, я почувствовала себя ужасно взрослой, словно вместе с платьем примерила новую судьбу. На моей голове сияла крошечная диадема, рассыпая вокруг сверкающие искорки. Их огоньки напоминали звёздочки и то, о чём говорила учительница.

Весь танец я словно проживала чью-то удивительно красивую и сильную жизнь. Словно сама срасталась с нею! Без сомнения, этот урок многое изменил во мне.

Когда прогон закончился, Медер отвёл меня к окну. Екатерина Геннадьевна, похвалив нас, обсуждала какие-то детали с весьма довольной мамой.

Глаза моего партнёра горели самым настоящим восторгом. Костюм молодого офицера очень шёл ему.

– Маша, ты просто волшебная! – воскликнул мальчик. – Ты вся светишься!

– Это из-за страз. Мама купила "сваровски" . Они очень дорогие и очень ярко светятся, – прошептала я, смущённая льющимся из его глаз восторгом.

– Стразы тут ни при чём, Маш. Ты светишься изнутри! Ты самая красивая и волшебная девочка в нашей группе! – ответил Медер и порывисто поцеловал меня в щёку. И тут же сам застеснялся такой вольности.

Мы были совсем ещё детьми! Он – чуть постарше, а я – совсем крохой… Но в этот момент между нами родилось что-то красивое, волнительное и очень взрослое.

И осознав это, мы словно остались одни в группе живущих совсем другими мыслями детей. Мы никому не показывали глубину наших чувств. Это была наша большая тайна.

Тайна, за которую я каждый день благодарила жизнь!

***

И вот наступил день новогоднего концерта.

На него, как и на отчётный концерт и аттестации, собирались учащиеся и родители всей студии. Очень волнительно выступать перед таким количеством людей. Вместе с новенькими нас было уже больше сотни! И сегодня мы с Медером будем представлять самую сильную пару, лицо нашей группы среди всего коллектива студии. Я переживала и чувствовала большую ответственность.

Вокруг мелькали яркие платья, смеющиеся лица, вспышки фотоаппаратов… Ребята с нашей группы в светлых костюмах и белоснежных платьях возбуждённо посматривали на старших: как близко в своих уменьях мы сможем подойти к ним? Растём ли достойными преемниками? Старшие, чувствуя наше волнение и радость, тепло подбадривали и хвалили костюмы.

Они действительно были волшебными! Маме удалось заказать с Китая партию воздушного белого кружева, делавшего девочек прекрасными зимними феями. Все они были очень красивы, но даже на этом фоне я выделялась. Я сама чувствовала это. И дело действительно не во всполохах дорогих страз, украшающих только платье солистки. Медер был прав, это шло изнутри меня, привлекая внимание старшего и среднего состава. Даже красивый Елисей, посмотрев на меня, улыбнулся и поднял вверх большой палец – как равной. В его голубых глазах сияло восхищение! Я совсем смешалась. Как он мог заметить девочку из младшего состава на фоне своей яркой красавицы-партнёрши Айбике?

Елисею и Айбике было по десять, он чуть больше чем на год старше моего Медера, которому в начале зимы исполнилось девять. Он был светлокожим, голубоглазым мальчиком с целой шапкой золотистых кудрей. Она – тоненькой, жгучей, черноволосой смуглянкой. Они просто фантастически смотрелись вместе! И очень здорово танцевали!

Первые звоночки

Сентябрь мы с Медером встречали в новой группе, став одногруппниками Елисея и Айбике.

Занятия здесь были очень насыщенными, требующими внимания и хорошей физической подготовки. Мне это давалось на удивление легко. А Медер, к сожалению, сильно отставал.

Нас ставили на дальние линии. И мама сильно по этому поводу злилась, неоднократно намекая учительнице, что мне нужно бы другого партнёра. Но на наше с Медером счастье, такового в студии не нашлось, и мы продолжали танцевать вместе.

И я, и Екатерина Геннадьевна как могли подтягивали Медера. Результаты его становились лучше, но о сольной партии в этой группе пока не приходилось мечтать…

Меня это и не волновало – мне просто было тут очень интересно. Я просто влюбилась в джайв! И очень уютно рядом с Медером. Но это серьезно волновало маму.

Аттестацию в новой группе Медер, в отличие от меня, сдал с трудом, вызвав неодобрение моей мамы. Учительница, как обычно, посоветовала ей не гнать лошадей и дать нашей паре время освоиться. Программа была сложной. А Медер – молодец. Просто ему нужно чуть больше времени, чем мне, чтоб влиться в новый коллектив и нагнать программу. Тем более что партия партнёра сложнее, он ведёт пару.

Мама смолчала, но не увидев нас на первых позициях на новогоднем концерте, сильно разозлилась. Я подслушала её разговор с учительницей.

– Меня не устраивает такое положение дел, Екатерина Геннадьевна! – кипятилась мама. – Вы сильно обижаете и меня, и мою дочь! Маша талантлива, ей обидно танцевать в кордебалете! Я понимаю, что пока не соло, но хотя бы в первые линии могли бы поставить её!

– Медер не потянет танцевать в первой линии. Нужно подождать. Либо вернуть ребят в группу по их уровню, где они будут уверенно солировать.

– Моя дочь останется в этой группе! Маша давно переросла прошлую. Поставьте нам другого мальчика. А Медер пусть вернётся в прошлую группу, раз он не тянет уровень моей дочери. Да он её на полголовы ниже уже! Это даже внешне уже не смотрится!

Тут мама была права. За лето я снова вытянулась и догнала в росте партнёра. Мама настаивала, чтобы я занималась в туфельках, а не в балетках. С учётом каблуков я и впрямь становилась чуть выше Медера.

– У нас в студии нет свободного мальчика этого уровня. Если вы хотите мальчика повыше, я могу вам предложить Пашу Игнатова. Он хорошо будет смотреться с Машей.

– Это просто оскорбительно для нас с Машей. Паша Игнатов – новичок с самой слабейшей группы! Вы видели его вес!

Паша пришёл к нам в студию в этом году. Крупный, улыбчивый мальчишка с ямочками на упитанных щёчках, ровесник Медера. Он влюбился в танцы с первого раза и горел ими, как и я. Несмотря на возраст, занимался он в самой младшей группе. И там, если честно, не сильно преуспевал. Партнёрши у него на тот момент не было.

Я хорошо знала Пашу, потому что часто работала с ним, когда мы помогали Екатерине Геннадьевне на уроках в младшей группе. Старшие группы часто привлекали помогать перед аттестацией. А я теперь была в группе второго концертного состава.

Паша был порывистым, неуклюжим и очень добродушным. Мне импонировал его нрав, но мама была права: я и в кошмарном сне не могла представить себя его партнёршей. Да и ничьей кроме Медера партнёршей я не хотела быть.

– Паша Игнатов очень быстро перерастёт младшую группу. У мальчика отличные данные и большое желание двигаться дальше. Когда он освоится, из него вырастет сильный партнёр. Не слабее Маши. У Паши высокие родители, он будет быстро расти, значит, Маше не придётся в ближайшее время менять пару. К тому же Маша нравится Паше. Он будет тянуться за ней и прогрессировать намного быстрее. Хотя я бы не стала разбивать пару Маши и Медера. Разница в их росте пока не критична. Они по-прежнему хорошо смотрятся рядом. И что самое главное, дети ценят и уважают друг друга.

– Вот когда вырастет, тогда и поговорим. Пока это всё сказки. А Маше нужен партнёр по уровню сейчас. Я бы хотела, чтоб она попробовала танцевать с Елисеем. Они очень хорошо будут смотреться вместе!

Мама уже не в первый раз заводила разговор о Елисее. И Екатерина Геннадьевна с завидным терпением и спокойствием повторяла:

– У Маши недостаточно уровня для Елисея. И у Елисея уже есть подходящая ему партнёрша Айбике.

– Маша быстро учится. С ним она будет прогрессировать в разы быстрее. Ей будет очень интересно, да и он сможет подтянуть её. Если вопросы в индивидуальных занятиях для Маши, я даже готова вам за них заплатить. Что касается Айбике, хороших девочек на свете много. И она ничем не отличается от других девочек концертного состава. Но что-то я не видела, чтобы её мама спешила стать членом родительского комитета и помогать вам. А вам, при вашей юности и бескорыстии, эта помощь явно нужна. У меня хорошо налажены поставки из Китая. В студии будут доступные ткани, стразы, обувь. У меня есть знакомые швеи. Детям не понадобиться делить один костюм на двоих и танцевать в разных заходах, можно будет сшить всем индивидуальные. Так что, я полагаю, вам следует хорошо подумать, Екатерина Геннадьевна! Маша вас очень любит, она очень старается. А я весьма заинтересована в достойной паре для неё.

– Для меня все дети в студии равны. Я не стану обижать одного ребёнка, чтоб выделить другого. Кем бы ни были его родители. И я не буду разбивать пару Елисея и Айбике. И рекомендую вам не противиться партнёрству Маши и Медера. Для них обоих это сейчас самый лучший вариант.

– А вы не думаете, уважаемая Екатерина Геннадьевна, что я могу найти для Маши тренера посговорчивее? Маша – талант. Её где угодно возьмут с радостью. А вы потеряете перспективную ученицу и очень лояльного родителя…

– Ваше право, Анжела Денисовна, – устало ответила учительница, давая маме понять, что разговор окончен.

– Вы ещё об этом пожалеете! – буркнула мама и разъярённой фурией вылетела из тренерской.

Схватила меня за руку и потащила домой, даже не дав попрощаться с Медером.

Друзья

Мама злилась на нас с папой все новогодние праздники.

На зимних каникулах в студии проводились сборы для старшего состава. Как я мечтала впервые принять участие в них! Но мама запретила мне туда ходить и сбрасывала все вызовы учительницы.

Вечером первого дня сборов позвонил обеспокоенный моим отсутствием Медер. Похоже, его родителей мама ни о чём не предупредила…

Я соврала партнёру, что разболелась. Медер предложил завтра вместо занятий навестить меня. Я отказалась, сказав, что заразная. Не хватало ещё ему попасть под мамину раздачу!

По вечерам мама обзванивала другие танцевальные студии. Спрашивали мой рост, возраст, танцевальный класс и есть ли партнёр. Получив ответы, вежливо рекомендовали подождать до следующего сезона либо приходить со своим мальчиком.

К концу зимних каникул мама с удивлением обнаружила, что папа оказался прав. И никому особенно не нужно её сокровище. Тем более с нестандартными параметрами роста и отсутствием подходящего партнёра.

А простаивать до следующей осени маме не хотелось.

В результате были куплены цветы и дорогие конфеты, и мама отправилась мириться с Екатериной Геннадьевной. Сказав, что «были тяжёлые дни, вот и вспылила слегка». Зла на неё учительница не держала.

И я вернулась в студию! Однако моя интуиция кричала, что мама не смирилась и в глубине души затаила серьёзную обиду на мою любимую учительницу. С этим нужно было что-то делать! Но что?

Однажды мама задерживалась забрать меня после занятия. Я ждала её в зале, Екатерина Геннадьевна заполняла журнал в тренерской. А перед зеркалом отрабатывали новую связку Елисей и Айбике. Ребята казались мне совсем взрослыми и недостижимыми, хоть мы и занимались уже полгода в одной группе. Подходить к ним с просьбой – боязно, я была достаточно застенчивым ребёнком.

Но я решилась!

Подойдя ближе, я дрогнувшим голосом обратилась к девочке:

– Айбике, можно мне поговорить с Елисеем минуточку?

Айбике, удивлённо взмахнув длинными ресницами, кивнула. И вышла в коридор попить водички.

Елисей, глядя на мнущуюся меня, вопросительно приподнял бровь. Я вцепилась в рукав его рубашки и сбивчиво, глотая слёзы, затараторила:

– Елисей! Ты очень хорошо танцуешь! На тебя равняется вся группа. Помоги, пожалуйста, Медеру нагнать. Позанимайся с ним! Нам очень нужно догнать группу. Иначе мама заберёт меня из студии…

И я горько расплакалась.

Мальчишка смущённо обнял меня, успокаивающе гладя по головке. Заботливо вывел из зала, помог умыться.

– Успокойся, Машутка, конечно же мы с Айбике поможем вам! Правда, Айбике? – спросил он у растерявшейся от моих слёз партнёрши.

– Конечно, поможем! – воскликнула девочка, заботливо поправляя мне растрепавшиеся на занятии волосы. – Мы можем даже показать вам наши новые связки. Если Медер их выучит, то у вас будут шансы станцевать их вместе с нами.

Ребята обняли меня, помогая успокоиться. Оказывается, общаться с ними совсем не страшно!

***

Елисей и Айбике и вправду стали заниматься с нами после уроков. Мама и Екатерина Геннадьевна не возражали.

Обладая природной харизмой, Елисей в шутках и ярких примерах объяснял Медеру мужскую партию. А потом, взяв за руку Айбике, показывал, как правильно вести партнёршу. Потом предлагал попробовать станцевать разучиваемый элемент сначала с ней, чтобы понять ошибки. А сам проделывал то же самое со мной. И только после этого мы отрабатывали связку в паре с Медером. А Елисей и Айбике танцевали с нами рядом, чтобы мы могли видеть, как это должно выглядеть.

Этот подход оказался очень действенным! И Медер быстро схватывал, танцевал всё лучше и лучше, вскоре свободно догоняя меня, хотя я тоже не стояла на месте, занимаясь с мечтательной приветливой Айбике женской партией.

Мы и сами не заметили, как Елисей и Айбике сделались нашими лучшими друзьями.

Мы уверенно нагоняли остальных ребят в группе. И в разучиваемом к восьмому марта номере уверенно вышли на первую линию.

Мало того, видя наши успехи и то, что мы знаем сольные связки, Екатерина Геннадьевна предложила нам на весенней аттестации выступить вместе с Елисеем и Айбике в индивидуальном номере.

Это был зажигательный, весёлый джайв! Очень любимый мною танец. Мы ярко танцевали параллельные партии, ничуть не уступая ребятам. На акробатической же части мы ловко менялись парами. И Медер легко поднимал худенькую изящную Айбике. А Елисей уверенно подхватывал меня!

Номер имел огромный успех у зрителей.

К маме восторженно подбежали родительницы из нашей прошлой группы, хваля нас с Медером и удивляясь, что мы не только смогли нагнать концертный состав, но и танцуем ничуть не хуже лучшей пары студии.

Конечно же, это было не совсем так. Наш уровень по-прежнему был слабее, чем у Елисея и Айбике, но Екатерина Геннадьевна так ловко продумала номер, что наших слабых мест в нём не было видно, а сильные показаны очень хорошо. И я была ей очень-очень благодарна! Как и ребятам!

Я видела, как гордо распрямляет свои плечи мама. Как одобрительно смотрит она на меня и на Медера. И даже хвалит учительницу за удачный номер! У нас получилось!

А жизнь-то налаживается!

***

Остаток весны наша неутомимая четвёрка продолжала дополнительно заниматься вместе.

После занятий мы весело играли на площадке перед студией в увлекательные приключения, выдумываемые Медером. Совместно учили уроки, помогали Екатерине Геннадьевне с младшими группами. Ходили в гости к старшей – Елисею и Айбике в следующем сезоне предстояло присоединиться к ним. Они присматривались. А мы с Медером подбадривали их, подглядывая в окошко. А потом все вместе стремились повторить элементы незнакомых танцев: яркого танго и нежной волнующей румбы.

Мы ездили с группой на весенний фестиваль. И заняли первое место! Мы с Медером и Елисей с Айбике танцевали в первых линиях. Мы со старшими готовили столы для ветеранов на Девятое мая, разучивали пронзительный грустный танец про журавлей, постановка которого открыла для меня новые грани глубины человеческих чувств…

Первый турнир

Осень наступила незаметно, и вот я в старшей группе!

Здесь мы разучивали нежную румбу и резкое, взрывное танго. Первый танец нам с Медером давался легко, второй гораздо сложнее. Но меня это не беспокоило, я просто наслаждалась жизнью и танцами.

Мама этой осенью совершала очередной рывок в своём бизнесе, и ей было не до меня. Она даже пропустила осеннюю аттестацию и появилась в студии только к Новому году. Наша группа должна была выступать на президентской ёлке. И мама светилась от гордости за меня как эта самая ёлка!

В большом красивом зале было много детей моего возраста, чуть младше и старше. Красивая Снегурочка и вредная Ведьмочка устраивали весёлый квест, а мы иллюстрировали его танцами. Дети играли в забавные игры и получали награды от ведущих, но несмотря на то, что я уже успела проголодаться, сладости не манили меня. Я была очень горда своей первой «настоящей работой» и смотрела на играющих детей с некоторым снисхождением.

Мама в стороне беседовала с ухоженной женщиной средних лет.

Медина Абдрасуловна оказалась супругой депутата, организовавшего это мероприятие. Её дочь Рабия, моя ровесница, как оказалось, тоже занимается бальными танцами в одном из лучших спортивных клубов города.

Оказывается, бальные танцы бывают ещё и спортивными, и по ним проводят турниры, как по каратэ. И оказывается, там девочкам моего возраста нужно танцевать в простом одноцветном платье до колена и нельзя надевать длинную юбку и украшать костюм цветами и стразами…

Оказывается, мы танцуем шоу.

Мне казалось, что спорт — это, наверное, жутко скучно. Но мама как всегда была иного мнения.

Сразу после концерта она стала пытать Екатерину Геннадьевну: почему наша студия не участвует в спортивных соревнованиях? Почему мы выступаем группой, а не по одной паре? Почему у нас нет квалификационных книжек?

Учительница ответила ей, что спорт нужен далеко не каждому ребёнку. Что многих детей, особенно из необеспеченных семей, он просто ломает. Но если маме так сильно хочется, она может подкорректировать нам программу и выпустить нас на ближайший городской турнир по спортивным бальным танцам.

Мама, конечно же, захотела! Узнав, что мы собираемся на турнир, Елисей и Айбике напросились с нами. И мы стали готовиться к соревнованиям вместе. Мы с Айбике даже платья попросили одинаковые, чтоб быть как сестрёнки.

Мама и тут пыталась вмешиваться и предлагать украсить моё платье побогаче, но учительница объяснила, что нельзя. Иначе пару дисквалифицируют.

– А почему Маша и Медер не репетируют танго и румбу? Они же уже начали их учить!

– Потому что «начать учить» недостаточно для соревнований, Анжела Денисовна. Лучше станцевать программу попроще, но хорошо, чем посложнее и плохо.

– А не сильно ли вы упрощаете? Где поддержки и другие яркие элементы? Почему они гоняют всего несколько движений по кругу? Они же знают больше!

– Потому что на конкурсах есть свои строгие правила. И в каждой категории можно исполнять только определённые фигуры.

Мама хмурилась, но соглашалась.

И вот этот день настал. Нас привезли в огромное помещение местного Дворца спорта, народу там кишмя кишело! У меня аж голова разболелась. Люди бегали, что-то кричали. Смотрели на стене какие-то списки…

Учительница оказалась неправа: у многих девочек были весьма эффектные наряды. И потрясающе красивые, усыпанные стразами причёски! А ещё девочки ярко накрашены. А мальчики были либо чёрно-белыми, либо в чёрном. И никакой фантазии. Даже скучно.

Увлечённая костюмами, я не сразу заметила, что в зале много девочек, одетых как мы с Айбике. Они просто терялись на фоне нарядных.

Однако когда мы начали танцевать, оказалось, что в нашем заходе все были одеты скромно. И танцевали те же фигуры, что и мы, но компонуя их чуть иначе.

Елисей и Айбике танцевали в другом заходе. Я поначалу испугалась незнакомой среды и двигалась скованно. И сама не понимала, почему. Я знала все эти элементы, но тело словно меня не слушалось. Медер тоже слегка растерялся: другие пары двигались хаотично, не в общем рисунке, как привыкли в своей студии мы. Нашу пару задевали, это сильно сбивало. И мы быстро вылетели, не дойдя даже до полуфинала.

Екатерина Геннадьевна проводила нас в зрительный зал к маме и ушла за кулисы подбодрить Елисея и Айбике. А мы стали смотреть дальнейший ход турнира.

Елисей и Айбике совершенно не терялись и танцевали очень здорово. Уверенно вышли в четвертьфинал, затем в полуфинал и финал. В финале они вообще смотрелись самой лучшей парой своего захода! Мы с Медером громко кричали их имена и радовались. Наверное, они выиграют.

В этом отделении танцевали в основном дети нашего возраста и младше. Мне не сильно понравилось. Многие движения казались мне нелогичными, как простая гимнастика под музыку, только в паре. У танцев не было сюжета и какой-либо выраженной идеи. Для меня – непривычно.

Однако когда стали выступать пары постарше, стало интереснее. Они двигались ярко и красиво! Показывали сложные элементы и прыгали шпагатами. Каждая пара была великолепна! Я не знала, за кем мне наблюдать: все пары танцевали по-разному и прекрасно.

В конце турнира состоялся большой парад и церемония награждения. Но награждали не всех, что показалось мне совсем странным. Почему? Мы же все так старались! Грамоты выдали только тем, кто вышел в финал. А медали и яркие пакетики получили только занявшие первые три места.

Елисей и Айбике их не получили, так как оказались только четвертыми. Почему?!! Они станцевали намного лучше ребят, занявших первое место в их заходе. Я не понимала.

Хотя Екатерина Геннадьевна их похвалила, сказав, что четвёртое место из шестидесяти пар – достойный результат. Нас тоже похвалили, хоть мы и оказались двадцатыми в своём заходе.

Пожалуй, турнир – это интересно. Но концерты лучше, решила я.

Мама ничего не сказала учительнице, не стала ни возмущаться, ни хвалить. И словно просто забыла о произошедшем.

Первое предательство

А на следующей неделе меня забрали с последнего урока и куда-то повезли.

Привезли меня в другую студию, точнее – бально-спортивный клуб. И показали очень подтянутой для своего возраста женщине явно постарше мамы. Её звали Милана Николаевна, похоже, здесь она была самой главной.

Милана Николаевна попросила меня подвигаться, я выполнила.

– Ты же можешь намного лучше! Почему ты не стараешься, Маша? – воскликнула мама.

А я не смогла ей объяснить, что мне неудобно танцевать без Медера, не получается сделать многие элементы ярко без взаимодействия. Я почему-то сильно стушевалась.

Мама махнула рукой и стала показывать Милане Николаевне видео с наших выступлений в студии. Но Милана Николаевна смотрела не столько на нас с Медером, сколько на Елисея и Айбике. И некоторых других ребят.

– Где, говорите, занимается этот мальчик? – спросила она.

– Это не так важно, – ответила мама. – Именно его я хочу в партнёры Маше. Если мы договоримся, то в обиде вы не останетесь.

Милана Николаевна вопросительно приподняла бровь, а мама попросила меня выйти.

Я ждала её в коридоре и сильно нервничала: сегодня в старшей группе праздновали день Святого Валентина, а мы могли опоздать.

Но мама вышла быстро. И повезла меня в студию.

Одной из приятных особенностей старшей группы было то, что у нас проходили свои, отдельные от остальной студии, тематические вечера, на которых не присутствовали мамы. Их усадили в тренерской и накрыли стол к чаю. Да их было и немного – многие ребята приходили сами.

А мы устроили в зале настоящий вечер чудес. Сначала нам раздавали валентинки из большой коробки, а мы радостно их рассматривали и считали. У меня было целых двенадцать штук.

Потом Екатерина Геннадьевна проводила для нас шуточные конкурсы и игры на право стать главной парой вечера. Мы с Медером очень старались! Ведь призом было объявлено романтическое путешествие. Что это такое, мы не знали, но звучало заманчиво.

Видя наше рвение, Елисей и Айбике стали специально проигрывать нам. Вот что значит настоящая дружба! Другие ребята словно поняли, что нам это важно, и тоже уступили первенство.

Мы выиграли! Все тепло поздравляли нас. А Екатерина Геннадьевна вынесла из тренерской двух детских резиновых осликов. Нас усадили на них и велели дать круг по нарядному, усыпанному сердечками залу верхом.

Ребята, оценив «приз», смеялись так, что перепуганные мамы выбежали из тренерской. А увидев, в чём дело, тоже принялись смеяться. Все, кроме моей.

Нам было очень весело. Потом мы помогали прибираться в зале, а Медер тихо потянул меня к окну. В его руке красовалась красивая голубая капелька, усыпанная стразами, на шнурке. Она явно не была дешёвой. И я почему-то сразу поняла, что он не попросил на неё денег у мамы, а скопил сам. Для меня. Это было просто волшебно! Я с трепетом сжала в ладошке украшение и потянулась к нему, но тут меня начала искать мама. Я не смогла поцеловать мальчика, только шепнула:

– Большое спасибо! – и вышла из-за занавески.

Ночью в постели я целовала капельку, на душе было так радостно. И я совсем позабыла о поездке к Милане Николаевне.

Но о ней помнила мама. У нас дома стали собираться мамы из родительского комитета, причём в основном мамы мальчиков. Особенно – из нашей группы. Мама отправляла меня учить уроки, а сама что-то активно им рассказывала на кухне.

А потом грянул гром. Незадолго до отчётного концерта, к которому мы так готовились, мама сказала, что забирает меня из студии «Звёздный Путь» и переводит в клуб к Милане Николаевне.

Я расплакалась, мне не хотелось уходить от Екатерины Геннадьевны. Но мама категорически запретила мне даже разговаривать с ней. Вместе с нами переходил Елисей, несколько лучших мальчиков и пар из младшего состава. Медера среди них не было.

И я расплакалась ещё горше. Мама села рядом, стала гладить меня по головке и уговаривать:

– Маша, пойми, так будет лучше. Ты мне потом ещё «спасибо» скажешь. Мальчиков в твоей жизни будет ещё очень много, а твоя дорога только одна! Ты – талантлива. Ты должна двигаться дальше. В этой студии тренер уже исчерпала себя и не сможет дать тебе большего. Ты достойна лучшего, дочка! А танцевать ты будешь с Елисеем. Он подходит тебе больше, чем Медер.

– Мама, но я не хочу! Неужели тебе совсем не жалко Айбике и Медера?! Они – мои друзья! Я не могу так поступить с ними!

– Ты звезда, Маша! А у звезды свой путь. В нём нет места состраданию и жалости. В нём нет времени на слабых. Тебе вообще не должно быть дела ни до кого, кто не вписывается в твои планы и не может быть тебе полезен. Только ты и твоя цель! И работа над собой для достижения её. И заметь, я готова за это платить приличные деньги! Твой переход не обсуждается, Маша. Завтра вы приступаете к тренировкам в «Авангарде».

– Завтра?! Мама, но у нас же завтра генеральная репетиция отчётного концерта! Ты же знаешь, насколько это важно для Екатерины Геннадьевны и студии. Мы же готовим всем младшим в этом году сюрприз!

– Вот путь другие и готовят. А для тебя это уже пройденный этап.

– Но я не могу так подвести Екатерину Геннадьевну! И ребят! Как же ты не понимаешь, мама!!!

– Ничего, выкрутятся. У них ещё есть несколько дней, чтоб поменять программу. Я запрещаю тебе туда ходить. Незачем тянуть прошлое в новую страницу твоей жизни, Маша.

На следующий день меня, заплаканную и растерянную, привезли в «Авангард». Елисей уже был там. И похоже, переживал по поводу своего перехода гораздо меньше, чем я.

В «Звёздном пути» уже два года их с Айбике пара занимала лидирующие позиции, а городской турнир показал, что ему есть куда расти. Елисей загорелся чисто спортивным азартом – доказать и в этой среде, что он – лучший. И совсем не понимал моих переживаний и слёз.

– Ну ты чего, Машутка? Не робей! Прорвёмся! Ты только чутче слушайся ведения и улыбайся. Мы же уже танцевали в шоу вместе.