Звёздочка миллиардера. Это моя дочь!

Глава 1

— Босс, нам нужно поговорить о вашей сбежавшей невесте.

Отрываю взгляд от монитора и смотрю на начальника безопасности своей компании. Замечаю в его руках желтоватый конверт.

— О Марте Витальевне.

При имени бывшей зубы стираются в порошок. Это уже прожитый период. Но одно упоминание о ней вызывает дурные воспоминания. Я был влюблён, меня предали, обокрав и сбежав. За несколько дней до свадьбы.

Решил не искать её. Не мстить. А продолжил жить дальше. И я позабыл эту тварь, пригревшуюся на моей груди, за несколько лет. Но Женя решил мне напомнить о ней. И не просто так. Что-то произошло.

— Что с ней? Вернулась в страну?

— Нет. Всё так же скрывается от вас. Но прислала письмо.

Выгибаю бровь. Она? Мне? Письмо? Спустя столько лет?

— Анонимное, без отправителя. Но это, несомненно, она, — кашляет помощник. — Курьер доставил десять минут назад. Вы же знаете, я такие посылки проверяю сразу же.

— Ближе к делу, — грубо отзываюсь. — Прочитал?

Короткий кивок.

— И что там? Давай вкратце. Не хочу тратить на неё много времени.

И тем более, если там тысяча слов извинений. И просьб простить её и начать всё сначала.

— Совсем коротко?

— Максимально, Жень, максимально.

— У вас есть ребёнок.

Слова подчинённого на секунду вгоняют в ступор. Мне дают пощёчину, которую я не ощущаю, но откат наступает через время. Лицо обдаёт жаром, начинает гореть и колоть.

— Письмо, — перестаю дышать. — Дай сюда.

Он молча пересекает кабинет. Кладёт передо мной жёлтый, потускневший конверт с написанными красивыми буквами:

«С днём рождения».

Он будет только через две недели. Забыла или отправила заранее, чтобы оно пришло на праздник?

Отмахиваюсь от вопросов, достаю из уже вскрытого конверта белоснежную бумагу. Бегло прыгаю по строкам, выискивая слово «шутка». У этой овцы, может быть, такое чувство юмора. Но этого я не нахожу, поэтому читаю с самого начала.

«Привет, Глеб! Я знаю, ты меня ненавидишь. Хотя и наверняка пытался забыть меня, что не вышло. Ты ведь любил меня…».

Равнодушно смотрю на эти слова. Раньше они заставляли пульс ускориться, а сейчас — ничего. И нет, я правда забыл её, перевернув страницу в своей жизненной книге.

Слишком много чести для неё.

«Но извини. Это было не взаимно. Сначала я пыталась спастись от бедной жизни, а потом встретила другого и полюбила его.

Дни перед нашей свадьбой — стали последними днями, когда у меня появился шанс уйти от тебя до того, как ты окончательно привязал бы меня к себе из-за одного события.

Долго думала, говорить или нет. Но решилась, раз впереди твой праздник…

Я была беременна.

От тебя.

Аборт не сделала, срок был большой.

Я родила. Написала отказ.

Честно, не помню, кто это был. Девочка или мальчик. Мне было плевать. Это ведь был твой ребёнок. И он никак не вписывался в мою жизнь, отчего пришлось избавиться от него, чтобы начать всё с нуля.

Хочу, чтобы ты знал.

Он или она сейчас находится в доме малютки. Хотя прошло столько времени… Возможно, он уже нашёл себе семью и счастливо живёт там.

Вряд ли ты его найдёшь.

С днём рождения, Пожарский».

Стук сердца раздаётся в горле, в висках, во всём теле.

Написанное кажется неправдой. Но это её почерк. Это её манера общения.

И я хочу её убить. Схватить руками ту шею, что осыпал поцелуями, и резко дёрнуть, свернув её.

Но эта жажда убивать притупляется растерянностью.

Никогда бы в жизни не подумал, что Марта способна на подобное. Отказаться от собственного ребёнка. Убежать от меня беременной.

А больше всего в голове не укладывается мысль, что где-то на земле ходит моё продолжение. Мой ребёнок. Моя кровь, моя плоть. И растёт в чужой семье.

Сжимаю бумагу в кулаке. От злости хочу найти бывшую возлюбленную. И заставить её пожалеть о том, что она сделала.

Но в приоритете сейчас не эта потаскуха.

— Найди мне его, — чеканю каждое слово, в безумии смотря на смятое письмо. — Как можно быстрее.

— Мы уже начали поиски ребёнка. Что насчёт Марты Витальевны?

— Больше не смей говорить при мне её имя, — рычу, не зная, куда деть злость. Я готов разгромить всё вокруг, сорваться с места, найти её и наказать. За то, что она сделала.

Отправила моего ребёнка в детский дом. При живом отце! Ничего мне не сказав!

Но боюсь, в таком состоянии увидев её — отправлюсь за решётку.

Все эти годы мне было плевать на неё, а сейчас… Она подлила керосина в слабый, но стабильный огонёк. Разбудила настоящего Пожарского, который хочет сжечь всё на своём пути.

И я до неё обязательно доберусь. Превращу в пепел. И заставлю её возлюбленного жрать его, пока не подавится.

Встаю из-за стола. Кидаю проклятую бумажку на пол и пулей вылетаю из кабинета.

Пока они ищут ребёнка, наведаюсь к матери Марты. Она точно должна что-то знать.

Пересекаю весь этаж своего издательства, дохожу до лифта, с силой жму на кнопку. Не нахожу себе места, едва не бросаясь в разные стороны, как раненый зверь в клетке. Благо лифт приезжает скоро. С трудом жду, когда все выйдут на этаже, поздоровавшись со мной.

Терпеливо киваю, а в один момент, когда этот поток не прекращается, залетаю в кабину и тут же жму кнопку первого этажа.

— Мужчина! — удивлённо и недовольно восклицает нежный голосок у стенки. — Вообще-то, ещё не все вышли!

Женская ладонь тянется к панели, нажимает на кнопку открывающихся дверей, но уже поздно. Лифт трогается с этажа.

А я просто не заметил эту мелкую темноволосую девчонку в самом углу. Еле-еле достаёт мне до плеча.

Жмёт на кнопку этажа, от которого мы отъезжаем, в надежде, что лифт вернётся.

— Ещё раз подымешься, — недовольно цежу сквозь зубы. Карие глаза блестят с ненавистью, а густые брови сходятся к переносице. — Я тороплюсь.

В любой другой день — почувствовал бы свою вину. Но сейчас я как бык, что летит только на красную тряпку.

Глава 2

Любовь

— Ах ты маленькая проказница! — играя, бегу за моей девочкой, которая с радостным визгом летит вперёд по двору. — Кто сорвал цветочек с клумбы, а?

Астра останавливается, улыбается, демонстрируя белые зубки, и вытягивает крохотные ладошки вперёд, показывая зелёный стебель и розовые лепестки.

— Нельзя срывать цветочки, — говорю ей поучительно. Но вряд ли она сейчас задумается над моими словами. — Но их можно дарить. Кому подарим твой?

Моя звёздочка без раздумий подбегает ко мне.

— Ня-ня, — вручает мне.

— Мне?

Ничего не отвечает, только ждёт, когда возьму. И я принимаю, прокрутив тонкий стебель в пальцах.

— М-м-м, как пахнет!

Моя радость счастливо улыбается и снова начинает бегать вокруг меня. Разыскивает, что ещё можно натворить на улице, пока мы вместе с ней идём в издательство.

Все вокруг умиляются ей, завидев белый воздушный сарафан и два озорных хвостика с бантиками.

Находит всё же приключения на свою аллергенную попу и натыкается взглядом на шпица, что вальяжно проходит мимо со своей хозяйкой. Приходится взять Астру за ладошку в плен, иначе чиханий нам не избежать.

— Всё-всё, пошли, мы опаздываем, — поторапливаю её, отрывая от животного. Снова как ни в чём не бывало она идёт рядышком, а я лезу в сумочку за вибрирующим телефон. — О, дедуля твой звонит.

Надеюсь, что она хоть как-то отреагирует, но… Не судьба. Ещё не породнились, времени мало прошло.

— Да, па? — машинально отвечаю, поглядывая по сторонам. Здесь как раз проезжая часть — надо быть начеку.

— Как дела у Аси? — называет её папа сокращённым именем. Когда он интересуется ею — я готова взлететь на крыльях к небу, зарыться лицом в мягкие облака.

Как же я рада, что, несмотря на все отговорки, родители всё же приняли мою дочку и любят, как родную. Смирились. Но в такое сокровище — грех не влюбиться!

Вот и я однажды попала в её сети… Настолько, что теперь не вижу жизни без неё.

Ни секунды не жалею, что всё же удочерила её.

Это случилось не так давно. Я ещё работала в доме малютки, где директором была моя тётя. Устроилась я туда спонтанно, на некоторое время, чтобы помочь.

И по прошествии нескольких месяцев к нам поступила Астра. Моя маленькая девочка, чьё имя означает «звезда». Так её назвали в родильном доме из-за того, что родилась ночью под Большой Медведицей.

И всё. Я пропала. Влюбилась в её карие глазки, пухлые щёчки и жизнерадостную улыбку.

Она всегда радовалась, была спокойной и не плакала, несмотря на свою судьбу. Да, она ещё ничего не понимала, но прекрасно всё чувствовала. Особенно одиночество, недостаток внимания, которое важно всем деткам… И я старалась всё компенсировать. Настолько, что утонула в этой девочке ещё сильнее.

А она ходила за мной хвостиком, из-за чего мы стали неразлучны. Только из-за неё я выходила в свои выходные на полный рабочий день. Лишь бы быть рядом с ней…

Понимала, что сделала главную ошибку, которую допускать нельзя.

Полюбила. Привязалась.

Тряслась, что её заберут. Но в то же время желала ей только счастья и любящую семью.

И в один момент страх так подобрался к горлу, что я решилась на удочерение. Поговорила со своим парнем, что не оценил моей идеи, с родителями… Долго копалась в себе, спрашивая — смогу ли?

А потом у меня появился пример. Мужчина, который усыновил своего племянника. Да, они были родные по крови, но он — человек, далёкий от детей, — не побоялся взять на себя ответственность. Справляется, хоть и не без помощи остальных.

И она у меня будет.

Поэтому, отбросив все сомнения, я сделала это. Удочерила Астру, забрала к себе, поругавшись с парнем и уволившись из дома малютки. Больше уделять время другим деткам я не могла, нужно было заняться моей Звёздочкой.

Благо родители на моё восемнадцатилетие купили небольшую двушку, и с жильём проблем не возникло. Как и с работой. Пока у меня есть моё хобби, приносящее мне средства к существованию, могу работать из дома.

Ещё и ей приятно делаю — зачитываю лично написанные детские сказки ей на ночь. И она быстро засыпает под них, засунув в рот пальчик.

Теперь у нас каждодневная традиция — история перед сном. И у меня их уже столько — что писать не успеваю! Но людям они нравятся — у меня уже выходит второй сборник сказок в одном издательстве. Собственно, туда мы и направляемся по делу, которое не можем решить дистанционно.

Параллельно болтаю с дедушкой, пока не заходим в огромную современную многоэтажку. Поднимаю голову, рассматривая махину. А ведь нам… на самый верх. А я высоток боюсь.

Но должна быть сильной ради Звёздочки. Она с энтузиазмом идёт рядышком и буквально запрыгивает в кабину лифта, заражая людей вокруг нас своим хорошим настроением. С ней мило болтают, делают комплименты, а она только рада, демонстрируя своё белое платье и бантики.

Наконец мы приезжаем на наш этаж и ждём. Стоим в самом конце, у стеночки, поэтому выходим последние. Но стоит выйти девушке передо мной, как в кабину влетает мужчина, не дождавшись, когда все выйдут. Жмёт на кнопку первого этажа, закрывая дверь.

И я негодую. Из-за него я могу опоздать к редактору!

И сделаю это, потому что не успеваю открыть двери — мы уже уверенно спускаемся вниз.

— Ещё раз подымешься, — бросает этот подлец.

Да вы только посмотрите на него! Решил, что ему всё можно? Да кто он вообще такой?

Одет в костюм с иголочки. Аккуратно подстриженная борода, волосы. Ухаживает за собой. И судя по дорогим часам на запястье и сверкающим туфлям… не бедствует.

— Я тороплюсь.

Ах, так?!

Готова топнуть ногой, но вспоминаю, что мы в лифте.

— У других людей тоже есть дела, и они могут спешить! — не скрываю возмущения. И внезапно, не ожидая, я ощущаю тяжесть в ногах. Ощущаю короткую тряску, вызывающую испуг.

Сжимаю ладошку моей девочки, притянув к себе.

В панике смотрю на мужчину. Так и хочется спросить, что случилось, но я и сама понимаю — лифт остановился. Не просто на этаже, а вообще.

Глава 3

Любовь

— Тише, милая, тише, — похлопываю мою девочку по спинке, пытаясь успокоить её. А мужчина продолжает смотреть на нас молча, неподвижно, рассверливая взглядом в затылке Астры дыру.

Отступаю назад, к стенке.

Нехорошее предчувствие липкими лапами подбирается к горлу.

— Я понимаю, что у вас настроение не задалось, — цежу сквозь зубы. — Но вы в обществе находитесь! Мало того, что из-за вас мы опаздываем на встречу, застряли здесь по вашей вине, вы ещё и ребёнка до слёз довели!

— Я её не видел, — говорит всё так же зло и дерзко. — На руки поднять не додумалась? Ты видела, сколько здесь народа? А если её затопчут?

— А это уже не ваше дело, — качаю на руках Астру. Она не прекращает плакать, но делает это тише, роняя детские слёзы мне на шею.

— Вот и не суй свой маленький нос в моё настроение, — чеканит, вновь нажимая на кнопку на панели. Но на этот раз вызова диспетчера. — А заставь свою сестру успокоиться.

«Заставь»?

Меня даже слово «сестра» не коробит настолько, как его пренебрежительные слова, означающее «заткни её».

— Вас бы кто утихомирил.

Нет, я по жизни много мудаков встречала, но таких, как он — ни разу.

— Вам валерьянки дать? Или глицин? У меня с собой.

И куда я лезу? Вижу ведь, что он ненормальный и невменяемый. Сейчас в голову взбредёт убить нас тут — и глазом не моргнёт.

Эта мысль немного остужает мой пыл, несмотря на желание ударить его за то, что он бросил в сторону моей Звёздочки слова, полные грубого подтекста.

Он не роняет ни слова, но не потому, что нечего сказать. Уверена, у него богатый словарный запас на оскорбления! Везёт, что ему отвечает диспетчер, которому он сообщает о приостановке лифта.

Минута ожидания не сопровождается тишиной — я качаю дочку на руках, говоря ей всякие приятности. Хорошо, что этот болван ничего не комментирует, лишь один раз пускает смешок, когда начинаю рассказывать сказку про злого жирафа с таким же длинным самомнением, как и его шея. Которого в итоге одолели транквилизатор и порча на понос.

— Сказочница, — хмыкает в полной тишине.

— Зато ребёнок не плачет, — ответственно заявляю, повернувшись к нему спиной. Бесит он меня. У нас таких стрессовых ситуаций ни разу не было, и я на секунду растерялась. И всё из-за него. — И сделала я это не по вашей просьбе, если что, мистер жираф. А только потому, что ни один мужик не достоин женских слёз. Особенно моей малютки. Хотя я бы вас с трудом и мужчиной назвала, с таким-то поведением…

Через секунду понимаю, что сказала. Опять не удержала язык за зубами. Нельзя так! Чем я отличаюсь от него? На злобу отвечаю злобой. А ведь он и накинуться может!

Но не делает этого. Тишина продолжает висеть в воздухе.

И я не сразу понимаю почему. А потом поворачиваюсь к мужчине лицом и ловлю его горящий и внимательный взгляд на моей Звёздочке. Хоть я не видела, но уверена, что всё это время он смотрел на неё.

И о чём думал? А если сглазил? Приду и умою святой водой! А то от такого и подцепить что-то можно!

Никогда набожной не была, а тут маму вспоминаю. А та всегда говорит после прогулки святой водой умывать, чтобы людская зависть ничем не аукнулась.

Неожиданно лифт трогается, и мы одновременно дёргаемся. Астра вновь прячется мне в шею. А когда она успела оклематься и вылезти из своего укрытия? Они переглядывались, поэтому он так молчал, желая её убить? Нет. Точно нет. Уверена, малышка заплакала бы, увидев его снова.

Вновь по кабине разлетается женский голос диспетчера.

— Сейчас должен заработать.

— Да, — сухо и грубо отвечает незнакомец.

Лифт останавливается на ближайшем этаже. И я вместе со Звёздочкой на руках вылетаю из кабины. Находиться рядом с грубияном и тем более ехать с ним до первого этажа — нет никакого интереса. К тому же мы опаздываем.

Едва успеваю юркнуть из кабины, и её тут же начинают заполнять люди. И я, желая позабыть о мужчине как можно быстрее, мчусь по лестнице на два этажа выше, в издательство.

С дочкой на руках это тяжело, но меня поторапливает моя непунктуальность. И опаздываю я не из-за себя!

Забегаю в просторный офис и снова чувствую себя, как в улье, наполненном трудолюбивыми пчёлками. Все вокруг трудятся, переговариваются, занимаются делом. По памяти направляюсь к своему редактору. Стучусь в кабинет с её именем, слышу «войдите» и прохожу внутрь.

— Бли-и-ин, — при виде меня воет Екатерина. — А босс как раз ушёл! Я думала, после того как мы подпишем все бумаги, отправить ему на подпись, а он вдруг сорвался с места и…

Ах, вон чего. Я не успела на подписание! А могла ведь успеть! И всё из-за…

— Простите, встретилась с каким-то неадекватным в лифте, — виновато проговариваю, всё ещё держа на руках поникшую Астру. — Так по кнопкам молотил, что застряли. Благо ненадолго, но и так опоздала…

— Какой ужас, — качает головой. — Был у нас тут один. Приносил свой шедевр.

Закатывает глаза и берёт в руки толстую кипу бумаг А4.

— Опус свой принёс. Мы отказали, вот он и истерит.

Возможно. Богатенького жирафа не взяли, вот он и дуется.

— Тогда переназначим встречу? — спрашиваю, переживая за мою девочку. Никогда такой грустной не была. Надо поднять ей настроение, купив игрушку.

— Нет-нет. Давайте вы сейчас кое-что подпишите. Это нужно для выпуска нового сборника. А когда Пожарский приедет, поставит подпись, я вам звякну и скажу, чтобы вы подошли, хорошо?

— Без проблем, — улыбаюсь.

Глава 4

Глеб

Чувствую ли вину за произошедшее? Совсем немного. Но не перед девчонкой, усиленно успокаивающей сестру. А перед ребёнком. Раньше мне было плевать на чужих детей, увидел и забыл. Но именно сейчас, после шокирующего известия, залипаю на малышке.

Милая. И красивая. Даже с красным носом.

Интересно, сколько ей лет? Так ли сейчас выглядит мой ребёнок, или он старше?

Марта сбежала с плоским животом, я и не подозревал, что она может быть беременна. Учитывая, что прошло меньше трёх лет… Моему сыну или дочери сейчас примерно два года.

Хочу спросить, сколько ей лет, но опять получится грубо. Опять её напугаю. Сейчас по-другому это сделать не могу. Особенно тогда, когда она смотрит на меня из-за надёжного плеча сестры.

Испуганно и в то же время проникновенно глядит карими глазами-бусинами. Хлопает светлыми мокрыми ресницами и вновь прижимается к единственному надёжному человеку.

Нет, видел бы её — не молотил бы по кабине. Но так вышло. Еле сдерживаю порыв ещё раз ударить эту металлическую коробку. Опять начинаю выходить из себя. Успокоился всего лишь на минутку, заслушавшись сказочницу.

Ей бы в моё издательство пойти работать — грести деньги лопатой будет.

Почти уже собрался предложить ей это, как лифт трогается, а диспетчер говорит, что всё должно заработать. И вновь огонь окутывает с макушки до пальцев ног. Вспоминаю, что где-то в мире существует мой ребёнок. Моя кровь, мать его.

Детей я не планировал, но и не был против. Как получится. И вышло. Но неожиданно для меня.

И теперь меня разрывает, что он не рядом.

Кто это? Девочка, мальчик? Неважно, но в то же время интересно.

Провожаю кроху, прижавшуюся к девушке, взглядом. Она всё так же с опаской поглядывает на меня, прячась. Кабину заполняют люди, а сказочница скрывается за углом, направляясь к лестнице.

И я тут же про них забываю.

Приехав на первый этаж, широким уверенным шагом направляюсь к машине. Вспоминаю с трудом, где дом матери Марты. Но её там не нахожу. Либо уехала к дочурке, либо работает.

У её дома, разочарованный результатами, опираюсь на автомобиль, тянусь к пачке сигарет. Закуриваю, делаю глубокую затяжку и пытаюсь успокоить нервы.

Ненавижу женщин. От них одни проблемы. Только и нужны, чтобы их создавать. Ныть, орать. И снимать нам, мужикам, сексуальное напряжение. Всё. Даже не способны нормально позаботиться о ребёнке. Сразу отказываются, сбагривая в детский дом. Не все. Но у каждой найдётся грех.

А Марте все руки бы переломал.

Снова заряжаю кулаком о металл, но в этот раз о машину. Злость берёт верх над всеми эмоциями.

Поехать к Свете? Снять стресс? Выплеснуть всё на ней?

Стискиваю до боли зубы. Не хочу их видеть. Никого.

Отвлекаюсь на вибрирующий в кармане телефон. Тут же достаю. На экране светится «Женя». Он уже что-то накопал?

Нажав на кнопку ответа, прислоняю телефон к уху и снова затягиваюсь, успокаивая нервы. Сейчас мне не помешает сказка про жирафа, транквилизатор и понос. Неожиданный финал, но сколько, мать его, экспрессии!

— Да? — выпаливаю с нажимом. — Если скажешь, что уже нашёл моего ребёнка, увеличу зарплату втрое.

— Спасибо за щедрость, но нет, не нашёл. Зато есть новость, — словно рапортуя, чётко говорит начальник безопасности. — Нашли, где были роды. Зарегистрирована по своим документам спустя шесть месяцев после побега. Родила ночью, написала отказ и наутро сбежала.

— Кого? — спрашиваю глухо. — Мальчик, девочка?

Всё, что меня сейчас интересует.

— Девочку.

Сердце гулко бьётся в груди.

Перед глазами маленькая крошка с карими глазами, русыми волосами, заплетёнными бантиками.

У меня… дочка.

Рука останавливается в воздухе вместе с сигаретой.

Не верю.

— Имя? Возраст? Что известно?

— Год и десять месяцев. Имя… — он издаёт смешок, будто сейчас вместе со мной всё читает и узнаёт. — Астра.

— Что? — выгнув бровь, стискиваю фильтр пальцами. — Моего ребёнка назвали в честь цветка? Она что, растение?

— А по-моему, звучит красиво.

— Кто ей вообще имя дал? — негодую. Перед глазами букет цветов. Ненавижу цветы. Вечная ассоциация с женщинами. Ещё и цветочный аромат бывшей невесты стоит в носу. — Марта?

— Нет, старшая медсестра.

— Хорошо, где она? — на секунду забываю о глупом имени. Эта проблема решаема.

— Сестра? Уволилась полгода назад.

— Дочь моя где? — цежу сквозь зубы.

— Узнаём, не всё так быстро. Мы и это-то узнали с трудом. Учитывая, что ваша бывшая скрывалась как могла.

Да. Она покинула страну сразу же после побега. А потом вернулась? Родила и сбежала опять? Глупая женщина. Настолько не желала моего ребёнка, что решила родить его в стране, в которую никогда не вернулась бы, и сбежала обратно за границу?

Сжимаю телефон до побелевших костяшек.

— Жду результатов, — чеканю и отключаюсь. Ещё раз осматриваюсь по сторонам, как будто вот-вот появится мать Марты. Но она мне уже не нужна. Я знаю хотя бы имя дочери.

Астра…

Снова непринятие.

Выкидываю окурок, притоптав его носком ботинка. Сажусь в салон автомобиля, завожу мотор и срываясь с места, еду к любовнице. Женщине, что утолит все мои потребности, отвлечёт на несколько часов. А когда всё закончится, Женя скажет мне, где моя дочь. И я поеду за ней.

Дальше — всё на инстинктах. Приезжаю, беру своё. Света отлично справляется со своей задачей, отвлекая меня от поиска моего наследия до самой ночи. Я настолько устал и вымотан, что курю прямо в постели, пока белобрысая лежит у меня на бедре.

На часах час ночи.

— Ты сегодня сам не свой… — без сил выдыхает она. Не шевелится даже. — Пожарский, я впервые вижу тебя таким неконтролируемым.

Равнодушно смотрю на неё сверху вниз.

Я сюда не болтать приехал — делиться своими проблемами с ней точно не собираюсь.

Отвлекаюсь на вновь вибрирующий телефон. Тянусь к тумбочке, хватаю его и матерюсь, увидев номер начальника безопасности. Почему так долго?

Глава 5

Любовь

Малышка ведёт себя сегодня необычайно странно. Усердно помогает мне, готовя завтрак. Всё изучает, запоминания каждую деталь. Показывает во всём заинтересованность. Сама кушает, хотя раньше специально сидела над тарелкой и ждала, когда я подойду к ней с ложечкой и покормлю её.

Ей это внимание было необходимо. А сегодня знатно удивила.

Покушав, принимаюсь за ежедневную уборку. Астра в это время обычно смотрит свой любимый мультик. Я не запрещаю ей технику, но ограничиваю время перед телевизором. Только утром.

Но она опять удивляет. Погладив вещи, сразу складываю их на диван. А моя Звёздочка поправляет мои погрешности, на её взгляд, и отправляет чистую и глаженую одежду в комод, где лежат все её вещи.

Указывает пальчиком на полку, спрашивая взглядом, всё ли в порядке.

— Ты отлично постаралась! — хвалю её, зная, что ей очень нравится. Астра улыбается и вновь проходит ладошкой по приятной ткани. Складывает одну вещь за другой. — Хозяюшка моя.

— Тя-тя-тя, — кивает, вновь разыскивая изъяны в своей работе.

В доме малютки она не видела подобного. Но недавно начала повторять за мной, а сегодня уже самостоятельно увлекается делом.

И хоть все это выглядит обычным скидыванием вещей в ящик, я всё равно рада её успехам и желанию.

Заканчиваем с глажкой, поглядываю в окно на улицу. Можно было бы сходить погулять, но там ещё слишком жарко.

Решаем остаться дома, вместе поиграть. Делаю любимую игру Астры — на её детском столике, на клеёнке хаотично разливаю капли воды разных цветов. У нас их всего четыре, как и нарисованных колбочек, в которые она должна собрать все разноцветные капельки. Красные в одну, жёлтые в другую…

Интересно, развивает детскую внимательность и логику. А главное — мало затрат. В доме малютки часто пользовались этим, когда не было финансирования.

Но несмотря на бюджетный вариант, игра заходит на «ура».

И пока сосредоточенная Астра ведёт ушной палочкой без ватки по капельке в колбу, я слежу за ней и хвалю.

— А теперь бери красненькую, — указываю пальцем. — И…

Не успеваю договорить, как по квартире разлетается дверной звонок. Подскакиваю с места, даже не подозревая, кто бы это мог быть. Родители наверняка на работе, подруга бы позвонила. Может… Ваня?

Сердце сковывает, а я поглядываю на счастливую Звёздочку рядом с собой. Нет, я поступила правильно. Иногда приходится чем-то жертвовать, что я и сделала. И ни капли не жалею.

Поглаживаю свою девочку по макушке.

— Посидишь тут, хорошо? Я пока пойду открою дверь.

Кажется, её не интересует ничего вокруг. Только разноцветные капельки, что нужно рассортировать.

Со спокойной душой оставляю её, направляясь в коридор. У двери встаю на цыпочки, заглядываю в глазок. По ту сторону незнакомый мужчина.

— Кто? — спрашиваю, прежде чем открыть. Я не параноик и не боюсь, но уже привыкла делать это на автомате.

— Из опеки.

На секунду теряюсь, не зная, что они могут здесь делать. Я заполнила все документы, получила статус официального опекуна. Забыла какие-то бумажки?

Щёлкаю замком и распахиваю дверь.

— Да, я слу…

Прерываюсь на полуслове. Сбоку стоят ещё несколько рослых мужиков. Все в тёмных костюмах, будто только что вышли из фильма с Уиллом Смитом.

Это явно не из опеки!

Тревога пронизывает с головы до пят, и я тут же захлопываю дверь, в панике разыскивая замок. Но не успеваю повернуть его хотя бы раз, как давление с той стороны буквально отодвигает меня, распахивая входную дверь.

Ничего не успеваю сделать, как вижу на себя надвигающегося мужчину. Того самого, что видела в глазке.

— Вы что себе позволяете? — повышаю голос. Сердце заходится в бешеном ритме. Становится страшно. До боли в лёгких и дрожащих коленей. Не за себя. А за Астру. Она осталась в комнате одна. И если вдруг меня убьют… она не спрячется. Ещё слишком маленькая, ничего не понимает.

Утыкаюсь ягодицами в тумбочку.

Спасение!

Пытаюсь нащупать хоть что-нибудь, чем можно защититься. И надежда гаснет на глазах. Я одна против троих мужчин… с двумя бантиками, что сжимаю в пальцах.

Боже, хоть бы соседи услышали и вызвали полицию! Или сосед Пашка выбежал на лестничную площадку, пригрозил воздушкой. Покупал на дачу, отгонять собак от куриц. Сейчас бы пригодилось. Эти люди такие же псы.

— Я сейчас позвоню в полицию!

— Думаю, решим всё без неё.

Вздрагиваю от спокойного и безэмоционального тона. Взгляд моментально отрывается от огромной груди амбала и летит на мужчину, переступающего порог нашей двухкомнатной небольшой квартиры.

— Вы?.. — срывается с губ, когда заглядываю в тёмные глаза ненормального из лифта. Это точно он. Физиономию запомнила. Но сегодня он не злой и раздражительный. И это пугает. Отсутствие каких-либо эмоций на лице.

Но нет. Всё же человек, завидев меня, выгибает бровь.

— Нежная, — вдруг проговаривает мою фамилию с какой-то заминкой. — Любовь Сергеевна?

— И? — спрашиваю с каким-то вызовом. Ладони чесаться начинают. Всё же богатенький мужик решил отомстить мне? А за что? За сказку? Неужели диарея замучила? — Вы таким образом пришли извиниться передо мной за вашу грубость?

Вдруг усмехается.

— Сказочница.

— Нет? Тогда сейчас же покиньте мою квартиру, — чеканю сквозь зубы. А он даже не шевелится. Осматривается по сторонам, оценивая обстановку. Квартира у меня хорошая, папа постарался — брал в новостройке с хорошим ремонтом. Мне стыдиться нечего, будь он из опеки. Но… это ведь не так. Он тот чудик, чьи шедевры не приняли в издательство.

Только… я здесь при чём?

— Не так быстро, — вдруг кидает в меня острый взгляд. — Я пришёл поговорить.

— Когда приходят поговорить с девушкой, не берут с собой трёх здоровых мужиков.

Пытаюсь оттянуть момент. Пожалуйста, неравнодушные соседи!

А, они ведь не работе…

— Моё упущение, — кивает он.

Глава 6

Подлетаю к Звёздочке машинально. Хватаю и поднимаю на руки, прижав к себе и пятясь назад, в нашу с ней спальню, где мы мирно играли до этого. Чуть не спотыкаюсь о ковёр, но вовремя ловлю равновесие.

— Кого вы ищете? Я ничего у вас не брала. Представьте, что я вообще могла сделать в том лифте?.. — взволнованно шепчу, пытаясь его вразумить.

А он не сводит глаз с Астры. Глядит пристально, прямо как в прошлый раз, тогда, в лифте.

— Отдай ребёнка. По-хорошему.

Пламенный и надменный взгляд заставляет прижать плачущего мышонка к себе.

Что он такое говорит? С чего бы? Его настолько вчера взбесил её крик?.. Животное!

— Она вас боится! — восклицаю, не зная, что делать. Руки трясутся, а я с трудом не впадаю в панику. Держусь только ради Астры, которую хотят у меня отобрать! — Вы только что незаконно проникли в мою квартиру. Угрожали мне своими амбалами! А теперь хотите забрать мою дочь?

Покачиваю Звёздочку. Вряд ли в такой ситуации она успокоится.

— Мою, — чеканит.

Опять впадаю в ступор.

— Вы что-то путаете, — пытаюсь сказать с нажимом, но голос всё равно дрожит. От страха, от растерянности. — Я — её мама.

— По документам, — бросает уверенно. — Я же её биологический отец.

Он? Отец?

Умели бы глаза вылезать на лоб — мои бы оказались именно там.

— С чего вы взяли?

— Это тебя уже не касается.

Ещё как!

— И кто вам дал такую информацию?

Да, бывали случаи, когда появлялись родители малышей. Я несколько раз заставала подобное. И нет, мы не возвращали их в ту же минуту. Это сложный процесс.

— В месте, где ты работала.

Быть не может! Тётя никогда бы этого не сделала, поскольку это — настоящий срок. Всё максимально анонимно, и мы не имеем права разглашать данные опекунов. Тем более где они живут. А тут… Тётя? Сама? Захотела в тюрьму? Не может быть.

Уверена, завались к ней орда мужиков и узнай моё имя, она обязательно связалась бы со мной и предупредила!

Что-то здесь не так.

Я немного расслабляюсь, понимая, что, несмотря на решительность мужчины, единственный вариант, как он может сейчас забрать у меня Астру — это силой. Убив. Тогда малышка лишится единственного родителя, вернётся обратно в дом малютки, где он её удочерит.

Но вряд ли он способен на такое. Точно нет.

А если бить начнёт, заставив отказаться от Астры пытками… выдержу.

И уже уверенно, зная, что закон на моей стороне, решаюсь сказать:

— Вы отвратительный отец, раз ваш ребёнок оказался в доме малютки! — выплёвываю с пренебрежением.

Вижу, как его задевает эта фраза. Но мне плевать. Она — моя жизнь, ради которой я сверну горы.

— И для меня вы сейчас лишь богач, который решил, что может делать всё что угодно. Но это не так! Она — моя дочь! И я вам её не отдам!

Коротко кивает. Молча, ничего не говоря.

Слишком самоуверен. Поэтому я продолжаю:

— Для начала вам нужно доказать отцовство, — сглатываю. — Для этого вам нужен биоматериал ребёнка. А я разрешения на его взятие не давала. А после этого… обращение в суд. И поверьте, вам придётся столкнуться с семью кругами ада, чтобы забрать её себе.

Это всё, что меня успокаивает. Долгий судебный путь. Если бы не тётя и её связи, я бы не добилась удочерения так быстро.

Мужчина осматривается по сторонам, бросает взгляд на комод, в который мы только недавно складывали одежду. Берёт с него соску, без которой Астра не может уснуть, и подаёт амбалу рядом с собой.

Что?..

— Жень, убери, — проговаривает спокойно, глядя на меня. Невозмутим, но в глазах пляшут чёртики. Уверен, что победил. Биоматериал ему слишком просто достался. — Что насчёт семи кругов ада… Может, для обычного смертного они и трудные, но для меня — нет.

Думает, что он существо из преисподней. Может, так и есть. Но для меня же — жираф. С его проклятым длинным самомнением.

Хотелось бы мне, чтобы он был не прав, но… Толика правды в его словах есть. И он подтверждает их следующими словами:

— Тест ДНК будет готов к завтрашнему дню.

Этот самый Женя берёт соску, складывает её в пакетик. Подготовились, уроды.

— Что насчёт суда… Один звонок — и всё, — пожимает плечами. — Деньги многое решают в нашей жизни. Вопрос только во времени.

Напрягаюсь ещё сильнее. А что если всё так? И он спокойно может забрать у меня ребёнка? Даже тётя подчинилась, дав мои данные. Знала, что я не подам на неё в суд? Логично, мы ведь семья.

— Поэтому решай. Отдаёшь мне её по-хорошему, написав отказ. Или по-плохому, где я организую тебе много проблем.

Слова не похожи на угрозу. И тем более шантаж.

Он даёт выбор. Призрачный, мать его, выбор. Где я в любом случае остаюсь у разбитого корыта.

— На размышления три дня, — выпаливает так, словно покупает очередную компанию. — Вернусь через это время. На руках как раз будет тест ДНК. Если она окажется не моей, тебе повезёт. А если всё же да… Выбор за тобой.

Я готова ответить без промедлений. Что мне плевать на его запугивания. На его деньги. Пусть попробует! Закон всегда на стороне матери! Даже если она неродная! Ему ещё придётся объясняться, почему ребёнок попал в дом малютки. Уверена, причина там есть.

И дело в нём.

Не сможет!

Но сразу ответ не говорю. Воспользуюсь его отсрочкой, чтобы удостовериться, что нам ничего не грозит. Соберу больше информации. И если услышу неутешительные результаты…

Всё равно не сдамся.

Глава 7

— Хорошо, — говорит девчонка, сцепив зубы. В ответ лишь хмыкаю, не удивляясь её решению.

Она такая же, как и все.

Женщина, что думает только о своём благополучии. Согласилась так легко на мои условия, несмотря на всю браваду, сказанную ею ранее.

Всего лишь слова. Как и у любой другой, подобной ей.

— Отлично, — киваю без энтузиазма. Разворачиваюсь под детские всхлипы и машу рукой Жене, чтобы шёл за мной.

И уходить, оказывается, тяжело. Когда не спал всю ночь, ожидая момента, что смогу взять своего ребёнка на руки, появилось это самое чувство.

Вживую все по-другому.

Астра милая. Карие глаза — совсем как у меня. И светлые русые волосы, доставшиеся ей от матери. Может, потемнеют с годами, как обычно.

Несмотря на эту схожесть с Мартой, не ощутил к девочке неприязни. Наоборот, когда она заплакала, захотелось… что-то сделать.

Успокоитель из меня так себе, учитывая, что дела с детьми никогда не имел. А тут проснулось желание обнять её.

Все потому, что она моя родная кровь?

А вот в этом уже стоит убедиться.

Выхожу на лестничную площадку, где нас ждут Артём и Богдан.

И опять начинаю раздражаться. Взял с собой столько мужиков ради одной слабой девчонки. Но кто же знал, что второго опекуна не будет дома?

— Муж у неё кто? — спрашиваю чисто из интереса. До этого узнал только имя и фамилию матери.

Нежная.

Засмеялся, когда увидел имя дочери.

Нежная Астра.

А отец, получается, Нежный?

Забавная семейка вышла.

Амбалов брал с собой для него, если вдруг на контакт не пойдёт. А тут молодая девушка, и двадцати пяти нет. Слабенькая, защититься толком не может. Смешно до ужаса.

— Мужа у неё нет. Она единственный опекун, — сообщает Женя.

Богдан обгоняет меня, открывает дверь подъезда, пропуская меня вперёд.

Значит, она одна решила тянуть детдомовского ребёнка? Благородно.

От мысли о детском доме меня снова охватывает гнев.

Марта, я ненавижу тебя всей душой. Из-за тебя не видел, как рос мой ребёнок два года.

— Ты знал это и ничего мне не сказал? На хрена надо было брать с собой столько охраны? — вспоминаю то, как мы вломились в квартиру. Да как самые настоящие бандиты.

— У вас вопросов не было, а ваши приказы не обсуждаются. Вы сказали ребят взять — я взял.

Машина, млять, верная. Действует, не колеблясь.

— Только ребёнка напугали, — выплевываю, подхожу к автомобилю и сажусь в салон авто. Постукиваю пальцами по панели, пока Женя садится за руль.

— Можно вопрос? — доносится от начальника безопасности, пока он застегивает ремень. Наклоняюсь вперёд, открываю мини-холодильник и достаю бутылку воды. Во рту сушит от пережитых эмоций.

Дочку увидел. Во второй раз, оказывается. И я снова напугал её.

Делаю глоток.

— Валяй.

— Ваши планы поменялись. Почему?

Да, я хотел сразу же забрать Астру и увезти. Но это всего лишь порыв, желание. Поскорее увидеть дочь рядом.

Действовал на эмоциях.

А услышав крик малютки, понял, что не все так просто.

Она меня боится.

Забрал бы — плакала бы всю дорогу, просясь к маме. И если на время поездки можно заткнуть уши, то потом… Привёз бы домой и что делал бы? Я не позаботился о няне. О комнате. О вещах.

Нет ничего. Об этом я не думал, пока сегодня не оказался в уютной, как оказалось, женской квартире. Бросил взгляд мельком, но уже понял различия между нашими домами.

Там — светло и приятно. Много игрушек, детских вещей, своя кроватка. Ребёнку находиться там комфортно. А что у меня? Холодный двухэтажный коттедж, где из светлого только плитка в ванной комнате. Мне негде укладывать её спать. Не во что переодеть. Зато есть хороший ухоженный двор, где малышка может побегать босиком.

Но, мягко говоря, это всё. Без посторонней помощи я не обойдусь. Нужно озаботиться няней.

Не все так просто, как оказалось.

И тест ДНК для спокойствия души мне необходим.

— Не из-за девушки? Мне она понравилась, пыталась защитить ребёнка, несмотря на то, что еле на ногах стояла.

— Нравится — пригласи на свидание, — обрубаю. Дело совсем не в ней. Хотя был удивлён, увидев девчонку из лифта. Вспомнил сказку и немного успокоился, начав мыслить рационально. — Мне не хотелось сильнее пугать ребёнка. Начни забирать её силой — лучше я себе не сделаю. А когда мать сама отдаст её…

Дети понимают в этом возрасте, что такое предательство? Чёрт знает. Это уже неважно.

Всё равно окажется у меня. А за эти три дня придёт результат теста. Почему-то уверен, что он будет положительным. Тем временем найду няню, закуплюсь самым необходимым для ребёнка. Потом буду постепенно докупать.

И как раз свяжусь с нужными людьми по опеке.

По пути в издательство заезжаю в лабораторию. Сдаю анализы, отдаю соску. В дороге даю задание помощнику — найти всё, что есть в моём списке. От ремонта в комнате до покупки колготок.

Первый день проходит в суматохе. До работы я так и не доезжаю. Встречаюсь с юристом по усыновлению детей. Внимательно слушаю, коротко киваю. Всё можно сделать без проблем. Но бумажная волокита будет долгой. Займёт это не три дня.

Но и с этим, думаю, разберусь. Предложу Любови денег. Пока не сделаются документы — Астра будет жить у меня. Не позволю ей быть с чужим человеком.

Всё решаемо. Нежная вряд ли откажется от денег — ей хватит их до конца жизни. Судя по тому, что она взяла ребёнка из дома малютки, забеременеть она не может. Значит, и на детей тратиться не придётся. Будет жить ради себя. Но даже если усыновит кого-то ещё… бедность ей не грозит.

На следующий день по пути на работу узнаю, что тест положительный.

Расплываюсь в улыбке, но не удивляюсь. Вчера была злость, шок, а сегодня смирение и радость.

Я буду хреновым отцом, но сделаю всё, чтобы Астра ни в чём не нуждалась.

— Вас можно обрадовать? — видит мою лыбу водитель.

— Да, — киваю, блокируя экран телефона и убирая его обратно.

Глава 8

Этот ненормальный недооценённый писака хватает меня за руку и затаскивает в какой-то кабинет.

И ни один работник издательства не помог, лишь смотрели на всё это!

Может, испугались?

И, пока он нависает надо мной, прижимая к двери, уже кто-то вызывает полицию?

Холодок проходит по спине, а я сглатываю от того, что этот псих может сделать.

Сначала он ворвался в мою квартиру с амбалами, приказал отдать ему мою дочку, а теперь ещё и накидывается, свирепея!

Это я молчу про то, что он подкупил второго заведующего дома малютки, чтобы добыть информацию о нас, а затем дал мне срок в три дня, чтобы я отказалась от Астры.

Не человек, а животное!

— Где моя дочь?

— Моя, — говорю наперекор ему. И сделаю всё возможное, чтобы так и осталось! Я поговорила с тётушкой, и она успокоила меня. Пока у меня есть хорошее жильё и стабильный заработок, шансы, что Звёздочка останется со мной, очень высоки. Суд почти всегда на стороне матери.

Конечно, всё могут решить деньги и подкуп судьи, как этот жираф и говорил вчера, но… Надеюсь, что у нас не такие продажные люди.

Звучит грустно, да и надежды мало.

Но что делать, если в нашу жизнь решило ворваться настоящее зло, которое в буквальном смысле поджигает мне голову своим взглядом?

— Ты её увезла? Решила скрыть от меня?

— Мужчина! — восклицаю, опустив ладони на его напряжённые и твёрдые плечи. Пытаюсь оттолкнуть, но эта махина и с места не сдвинулась. — Успокойтесь!

— Как я могу быть спокоен, если ты, единственный опекун моей дочери, здесь, а она где-то одна?

— Не где-то, не одна и не ваша. Она у СВОЕЙ бабушки и у СВОЕГО деда, — выплёвываю каждое слово этому недоумку в лицо. В секунду черты его лица становятся мягче, и даже слышится облегчённый выдох.

Испугался, что я её спрятала?

А это мысль… Только если сбегать, то вместе. Без неё я долго не смогу.

— Ясно, — говорит уже не так зло. Делает шаг назад, наконец отходя от меня. И я дышу полной грудью, тяжело втягивая носом воздух. Рядом с ним и не заметила, как затаила дыхание от страха. — И? Твой ответ?

— Три дня ещё не прошло, — поправляю упавшую с плеча лямку майки. Пальцы трясутся рядом с ним. Опять.

— Тогда зачем пришла в моё издательство?

— Я здесь работаю, — отвечаю на автомате.

И через секунду в голове начинает стучать злополучное «моё».

Это ведь не прям его бизнес? Люди часто говорят: «вот в нашем магазине», или «в моей школе такого не было», но это ведь не значит, что они — владельцы?

На губах мужчины неожиданно появляется усмешка.

— Какое прекрасное стечение обстоятельств.

Выгибаю бровь.

И этот нахал снова подходит ко мне. Поднимает ладонь в воздух и легонько ударяет по двери, прямо возле моей головы. Наклоняется так близко, что ещё чуть-чуть — и мы соприкоснёмся носами.

— Держите дистанцию, пожалуйста, — выставляю перед собой руки.

— То есть, расторгнув договор, я могу лишить тебя заработка, — продолжает он, проигнорировав мою просьбу. — Причём нестабильного. И забрать Астру станет ещё легче, поскольку её единственный опекун не может её обеспечить…

С каждым его словом пульс ускоряется.

Может. Запросто.

Когда я оформляла опеку, у меня была постоянная работа с чётким окладом. Сейчас — всё зависит от продаж моих книг. Они могут быть и мизерными настолько, что нам с трудом хватит на еду.

Но у меня есть родители. И я всегда могу пойти к отцу, работать на него и, по сути… жить за его счёт. Поэтому я и не хочу этого делать. Но если придётся — сделаю, не раздумывая.

— То есть вы… — всё же уточняю. — Пожарский Глеб Александрович?..

— Я, — подтверждает наихудшие опасения.

Слова застревают в горле.

Где же эта справедливость?

Я все эти годы помогала деткам, дарила им всю свою любовь. Почти всех учила ходить, говорить. Волновалась, когда они болели, и мазала каждого зелёнкой во время ветрянки. Отдавала всю себя во благо малышей. А теперь… Все эти испытания — награда мне за моё добро?

— Вы — самый мерзкий человек, которого я знала в этой жизни, — выплёвываю, сцеживая яд. Точка кипения достигла предела. — Чтобы опуститься так низко… нужно уметь.

Господи, да я еле сдерживаю порыв, чтобы не плюнуть ему в лицо!

— Говори что хочешь, мне плевать, — отрезает. — Так что, ты ещё готова воевать или сдаёшься?

Я всё же сдаюсь. Но не ему. А своему желанию, что подавляла последнюю минуту. Действую на эмоциях, собираю во рту слюну и мысленно прошу прощения у родителей, которые воспитали меня культурной и вежливой.

Но сейчас быть такой не могу и плюю подонку в лицо.

Глава 9

Любовь

Сделала? Сделала!

Сама не верю!

Знаю, что после этого будут последствия. Серьёзные последствия…

Сглатываю, наблюдая за тем, как моя слюна стекает с щеки Пожарского. В момент моей «атаки» он закрыл глаза, а теперь медленно открывает их, словно не веря в то, что сейчас произошло.

И будь у него способность сжигать человека взглядом, я бы уже горела, обхваченная ярким пламенем, как ведьма на костре.

Но он же не ударит меня?..

Я бы не была так уверена. Он может…

— Ты хоть понимаешь, что только что сделала? — напряжённым и тихим голосом спрашивает меня. Не орёт. Не бьёт. Не иначе как затишье перед бурей…

За дверью слышатся шаги. Секунда — и раздаётся стук.

— Глеб Александрович? К вам посетитель.

Пожарский никак не реагирует на эти слова. Отходит от меня и, не делая резких движений, вытирает плевок с лица.

Мне всё это не нравится!

Нащупываю ручку двери. Дёргаю — не поддаётся. Закрыта.

— Скажи, что я никого не принимаю. Занят, — на последних словах в меня летит острый взор. И он даёт сигнал к действию. Я быстро нахожу замок, щёлкаю им.

Боюсь, что не успею сбежать, и тогда он…

— И что теперь сделаете? Ударите? — спрашиваю с вызовом. Показываю пальцем на свою щёку. — Давайте. Прямо вот сюда. До синяка. Пойду в полицию и подам на вас заявление о нападении. Думаете, человеку, что стоит на учёте, отдадут ребёнка?

Он вдруг усмехается. А вот это уже пугает. Но не больше, чем его хладнокровное спокойствие и задумчивый огонёк в глазах. Пожарский точно думал, как начнёт расчленять мой труп по кусочкам…

— Босс, приехала ваша мать.

Тут же цокает и зло выпаливает:

— Опять не вовремя.

Шанс!

Дёргаю за ручку и тут же лечу на свободу мимо женщины и молодого парня. По всей видимости, это его родительница?

Останавливаюсь посреди коридора. Здесь немноголюдно. Я никогда не видела владельца издательства, поскольку он работает в противоположной стороне от основного шума.

Знала бы, кто он — уже утром расторгла договор с ними!

Но Пожарский сделает это сам. Мне терять нечего, поэтому, ни капли не стесняясь, выпаливаю женщине:

— Вашему сыну бы успокоительные попить. И к психиатру сходить. У него не в порядке с головой! — повышаю голос, чтобы он сам услышал последние слова. И под удивленным взглядом женщины срываюсь с места и спешно направляюсь к лифту.

Я подписала все документы, что должна была, и задерживаться здесь смысла нет.

Да и, думаю, мне уже не нужно.

Всё. Как автор детских книг на бумаге, я умерла. По крайней мере в этом издательстве. Ничего, подамся в другое. С руками оторвут!

Хотя… Нет. Пойду к отцу работать. Стабильная работа мне нужна сейчас намного больше.

Нехорошее чувство закрадывается уже внизу, на улице, и сосёт под ложечкой.

Кажется, мне уже ничего не поможет.

Я закопала себя сильнее. Мирным путём мы этот вопрос не решим.

Пожарский даже готов сделать меня безработной… Это была не угроза, а предупреждение, если не подчинюсь. И уверена, он сделает всё, чтобы достигнуть своей цели…

Господи…

Я готова осесть прямо здесь. На парковке бизнес-центра. Схватить себя за голову и тихонько плакать. Больше идей нет.

Не справляюсь. Не могу.

Нужен хороший юрист. Только не факт, что он мне поможет. Специалисты действуют по закону. А Пожарский… не знает, что это. Он умеет только давить деньгами.

Но помощь мне необходима.

И самое печальное…

Мне не у кого её попросить.

И это вгоняет в депрессию ещё больше.

Всё кончено.

Нужно бежать подальше отсюда, чтобы этот псих не забрал мою дочку.

Огонёк надежды неожиданно вспыхивает в груди, когда перед глазами появляется образ одного мужчины.

Точно! Он ведь однажды предлагал мне помощь!

Достаю телефон дрожащими руками. Он как раз усыновлял своего племянника из нашего дома малютки, состоятелен и имеет связи наверху.

Человек, из-за которого я решилась на опеку, и который неосознанно дал мне веру в себя.

— Леон, здравствуйте! — проговариваю, когда гудки обрываются. — Да, это я, Любовь. Мы можем встретиться и поговорить?

Да, Пожарский, этот бой закончился ничьей, но войну собираюсь выиграть!

***

— И теперь он хочет забрать Астру, — подытоживаю, вздохнув. От того, что нервничаю, не замечаю, как начинаю чесать лабрадора за ухом.

— Пожарский, говоришь? — задумчиво тянет Леон, откинувшись на спинку дивана и посмотрев в окно, откуда прекрасно виден город. — Не замечал за ним ничего подобного.

— Вы знакомы? — удивлённо поднимаю брови.

— Мало. Может, поэтому и не замечал. В последний раз общались перед его свадьбой.

Свадьбой? Он ещё и женат?

Да какая женщина его выдерживает?..

Нет-нет, меня это заботить не должно. Но вопросы всё равно появляются. Неужели и она не может остановить своего мужа от такого поступка? Она, как девушка, должна понимать меня!

Когда хотят лишить самого дорогого…

Стоп!

Она ведь сама отказалась от собственного ребёнка, раз Астра оказалась в доме малютки! И он! Поэтому искать помощи у неё смысла нет. Она ещё хуже своего мужа.

А не пришла вместе с ним, не желая быть осуждённой. Стыдно за свой поступок? Пусть будет!

Закусываю губу, стоит представить, как мою Звёздочку будет обнимать другая девушка. Заплетать ей волосы, покупать одежду и рассказывать сказки на ночь.

И дыра в душе появляется.

Не могу. Не могу так просто сдаться!

— Тяжёлый случай, — не радует меня Новак. — Есть у меня один юрист, хороший. Проконсультируюсь с ним, что можно сделать. Пока не поддавайся панике. Даже если трёхдневный срок истечёт, он не вломится в твой дом и не заберёт у тебя дочку. Это противозаконно. Хоть бабок у него задницей жуй, репутацию портить не будет.

Хотелось бы верить. Но вспоминаю, как он со своей свитой ворвался в мою квартиру в прошлый раз. И тошно становится.

Глава 10

Глеб

— Сын, а это нормально?

Мама смотрит вслед уходящей девчонке, устроившей концерт в коридоре.

Копилка из её косяков всё наполняется. А вот моё терпение, наоборот, выливается за края.

Слишком много у неё проступков.

Первый — не отдаёт дочь.

Второй — плевок в лицо.

Третий…

— Нахалка, орёт на незнакомого человека! Ладно, ты её отшил, но я здесь при чём? — негодует, гордо вздёрнув подбородок.

Наорала на мою мать. Отношения у нас с ней натянутые, но это не значит, что кто-то имеет право на неё кричать. А Нежная именно это и сделала.

Подхожу к столу, достаю влажную салфетку и вытираю щёку. Ощущения двойственные. Зол и в то же время растерян.

Впервые прилетает что-то подобное.

— Глеб, объяснишь? — летит с претензией от матери, присевшей на диван. Закидывает ногу на ногу и выжидающе смотрит на меня.

— Нахалка, — киваю, согласившись с ней. Выкидываю салфетку и сажусь в кресло. — Ты верно подметила.

— Отказал ей в контракте? — что-что, а любопытства в моей матери целая тележка.

— Нет, — чеканю, всё ещё поглядывая на дверь.

— И кто она?

Самоубийца. Вот кто.

Я всё ещё сдерживаюсь, чтобы не вылететь из этого кабинета и не помчаться за ней. Останавливает одна мысль. А что сделаю потом? Женщин, несмотря на всю брезгливость и ненависть к ним, я не бью.

Не в подвале же её пытать? Зачем мне это? В жизни подобным не занимался.

Забрать дочь прямо сейчас? Я не готов. Морально — да, а вот с комнатой, няней и тому подобным — проблемы.

Чёрт, я даже не знаю, как вести себя с двухлетним ребёнком. Пока я только и делал, что пугал её и доводил до слёз.

И это раздражает. Собственная дочь боится отца.

— Любовница, — выпаливаю первое, что приходит в голову. Пока не буду рассказывать матери, что у неё есть внучка. А она обрадуется. И я могу сделать это сейчас, но нет. Как только начнётся судебный процесс или Нежная решит всё же сама отдать ребёнка, тогда и расскажу.

Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах.

— Ах, так вот что, — родительница успокаивается, теряя интерес. — Бросил опять… Эх, дамский угодник, когда уже опомнишься? Я внуков вообще увижу?

Опять начинается.

— Все вопросы к Славе, — скидываю ответственность на сестру.

— Смешно, — с непроницаемым лицом продолжает она.

— Очень, — ёрничаю. — Зачем пришла?

— Сына повидать.

— Увидела? И как?

— Жив, здоров и по-прежнему вреден, — встаёт она с дивана, раздражаясь. А что ещё хотела, что подойду и обниму? — Я вообще не к тебе пришла, а к редактору. Новинки посмотреть.

Хм, новинки… Мне тоже нужно взять несколько книг. По уходу за ребёнком, по воспитанию и всему остальному. Моё издательство не подстроено под эту тему, поэтому придётся заходить в книжный. Заеду в ТЦ по пути на встречу.

Это я и делаю. Прощаюсь с родительницей, которая не желает и дальше общаться с таким неблагодарным сыном, как я. Прямая цитата.

Каким уж воспитали. Пошёл весь в мать.

Подписав бумаги по плану, заглядываю в магазин. Быстро нахожу стеллажи с нужными книгами. Беру несколько, даже не представляя, когда буду читать их. Сейчас самый завал на работе, золотой контракт с зарубежными партнёрами и вопросы об опеке.

Плевать, найду время.

Направляюсь на кассу, выходя из-за стеллажей. И тут же вижу знакомый затылок со светлыми, слегка кудрявыми волосами. Аккуратный профиль, пухлые щёки.

Астра?

Держится одной рукой за женскую ладонь. А второй прижимает к себе миниатюрную книжку.

И скрывается за шкафом с книгами.

Поднимаю взгляд вверх — стеллажи невысокие, по крайней мере для меня, но макушку её матери узнаю. Видел несколько раз, глядя на Нежную сверху вниз.

Нежная… Странная фамилия. Редкая.

И как я сразу не догадался, что она та самая Сказочница, работающая у меня в издательстве? Фамилия ведь редкая.

И самое забавное — я видел её творчество, видел договор, сумму, которую она заработала. Даже выделял среди остальных один раз, заинтересовавшись. Сказки — не моё. Но раскупались они, как горячие пирожки, несмотря на то что в интернете множество историй и покороче, ещё и бесплатно.

А тут стечение обстоятельств… Оказалась моей подчинённой.

Усмехаюсь, обхожу ряд с другой стороны. Встаю прямо напротив неё, за стеллажом. Наблюдаю, как Сказочница внимательно изучает книгу у себя в руках. В плёнке, что означает ограничение по возрасту. Обложка сама бросается в глаза, как и название.

«Заложница страсти. Пощады не будет».

Любовный эротический роман.

Усмехаюсь, выхватывая вещицу у неё из рук.

— Так вот какие книги ты читаешь, Сказочница.

И с трудом сдерживаю насмешливое «Извращенка», когда в меня летит удивлённый взгляд. Резко переходящий в ненавидящий…

Глава 11

Глава 11

Любовь

Он меня что, преследует?

Оглядываюсь по сторонам, тут же притягивая к себе за ладошку Астру. Он же не притащил и сюда своих амбалов?

Фух, никого.

— А что, нельзя? — не оправдываюсь перед ним. — Или у вас надо было разрешения спросить?

— Нет, — чеканит, разглядывая обложку. Ставит её на полку с его стороны. — Примерно так и предполагал. Какие ещё книги могут интересовать молодую девушку без мужчины и секса?

Его грубые слова вгоняют меня в краску. И тут же вызывают гнев. Эй, я рассталась с парнем не так давно! И секс у нас был!

— Не ваше дело, — говорю ещё раз. Чувствую, как Звёздочка прячется за мою ногу. Опускаю взгляд, и правда, закрывается юбкой и садится на корточки, лишь бы не видеть эту махину.

И Пожарский как раз смотрит на Астру.

Разве ему непонятно, что малышка его не примет?

— Согласен. Но мне важно, чтобы моя дочь не видела подобного. И тем более не стала читать, когда научится. Хотя к этому времени в нашем доме не будет ни одной подобной истории.

— А в нашем доме — будут, — парирую в ответ. — И если Астра захочет почитать подобные книги — я не буду ей запрещать.

Покрепче хватаю маленькую ладошку.

— Пойдём, зайка. Жираф свет загораживает.

Отворачиваюсь от мужчины. Делаю шаг в сторону, и Звёздочка тут же бежит за мной, прижимая к себе сказку. Опускает взгляд в пол и делает вид, что никого рядом нет.

Вот и всё…

Моя весёлая крошка превратилась в замкнутый комочек. Как и в тот день, когда Пожарский ворвался в нашу квартиру. Сердце болит до сих пор от того, как долго я её успокаивала.

И всё это — плохо.

— О, смотри, — решаю приободрить её и указываю на мягкие игрушки. Коричневая пушистая капибара. Как раз на нижней полке. Останавливаемся у грызунов, и я присаживаюсь, чтобы быть с Астрой наравне.

Хватаю одну игрушку, протягиваю ей.

— Потрогай.

Решительно запускает пальчики в мех. Карие глазки слезятся от испуга, но она молодец, выдержала и в этот раз не заплакала. Всё же этот мужик напугал её уже два раза…

— Приятный, да?

Кивает.

— Хочешь, купим?

Сжимает игрушечку сильнее. И так же прижимает к груди, к сказке, неуверенно кивая.

— И больше плакать не будем, да? — всё так же нежно спрашиваю у неё, поправляя мешающиеся волоски на маленьком лбу. — Особенно из-за жирафов с длинной шеей.

На последних словах смеюсь. И хоть Астра меня не понимает, моё настроение передаётся и ей. И малышка начинает тихонько смеяться. Улыбка появляется на её грустном лице.

Фух, отлегло…

— Значит, ей нравятся эти игрушки? — гремит над головой мужской голос. Я вздрагиваю, а Звёздочка, сжав все свои покупки, кидается ко мне, прильнув всем телом. Но не впадает в истерику, а только прячется в мою шею, из-за чего приходится взять её на ручки.

Встаю и пытаюсь не злиться.

Только начну кричать — Астра заплачет.

— Может, хватит пугать ребёнка своими внезапными выходками? — говорю спокойно. Через силу. — До вас ещё не дошло, что она вас боится? И даже если вы родной отец…

— Не если. Родной, — кивает он. — Пришёл тест ДНК.

Крепко стискиваю зубы.

Пусть. Он ещё не победил, несмотря на это.

— Неважно. Нет у вас зова крови, чтобы дочка вас приняла, если что. Она два года жила в доме малютки, где мужчин — раз-два и обчёлся. И, конечно, она будет воспринимать вас как злодея. Который, кстати, довёл её до слёз два раза. Не хотите быть аккуратнее?

Зачем я вообще даю ему советы? Чтобы они сблизились?

Нежелательно, но… Пожарский серьёзен. И будет появляться очень часто. А я волнуюсь за психику малышки. Её слёзы и так заставляют страдать.

— Постараюсь, — кивает он.

Только сейчас взгляд натыкается на то, что у него в руках. Руководство по уходу за ребёнком. Как воспитывать, чего делать не рекомендуется.

А не торопится ли он?!

Готова взорваться на месте. Я по жизни очень спокойный человек! Но этот Пожарский заставляет вспыхнуть даже меня!

— Удачи, — выпаливаю зло и направляюсь на кассу. Прошу Астру отдать свои покупки девушке. С трудом отрывает от себя, а всё потому, что этот неугомонный мужик стоит позади.

— С вас тысяча сто рублей, — говорит консультант.

Прижав ребёнка к себе, достаю кошелёк из сумки. Как хорошо, что руки привыкли носить детей. Бывали и потяжелее. У меня же она вообще пушинка.

— Я оплачу, — опять раздаётся этот голос. Но уже намного тише, чем до этого. Прислоняет карту к терминалу.

— Нет! — тихонько восклицаю, боясь спугнуть Астру. — Мы сами!

— Простите, — извиняющимся тоном проговаривает кассир. — Оплата уже прошла. Спасибо за покупку, Глеб Александрович.

Его что, и по имени здесь знают?

— Это мне заверни, — отдаёт свои справочники, игнорируя меня, пока сверлю его недовольным взглядом. Интересно, они с женой будут по очереди читать?

Невольно смотрю на его руку. На длинные аккуратные пальцы. И… кольца там нет. Почему? Снял, наверное.

Помню, Леон говорил, что у него была свадьба.

— Ладно, — пыхчу. — За два года надо же хоть какой-то подарок дочери сделать.

Последние слова вылетают необдуманно.

— Мы его примем. Надеюсь, в ближайшее время не увидимся.

Две встречи за день… вымотали все нервы.

Взяв свои покупки, вылетаем из магазина. Идём к эскалатору, становимся на ступеньки и вместе с Астрой едем вниз. Ей здесь нравится, воспринимает как своего рода аттракцион.

— Не торопитесь.

Ох, неужели я думала, что он нас так легко отпустит?

— Подвезу до дома.

***

Котики, у меня стартанула ещё одна новинка (Пуговка подходит к концу). Поэтому приглашаю ещё в одну историю с детками :))

Двойняшки от бывшего мужа. Я требую развод!
https://litnet.com/ru/reader/dvoinyashki-ot-byvshego-muzha-ya-trebuyu-razvod-b485968?c=5809803&_lnref=1dreHJmM

– Меня маленькие дети дома ждут, – произношу, вспоминая своих куколок. Боюсь говорить о детях. Особенно ему, бывшему мужу.
Но разве это сейчас важно?.. Когда он игнорирует меня, а мы взмываем в воздух на самолёте, оставляя в городе моих двойняшек.
– Умнее ничего не придумала?
– Я не лгу!
– Если это так, пусть за ними присмотрит твой парень, – кидает с ледяными нотками.
Мужчина вынуждает меня сказать то, чего не хотела бы делать никогда в жизни. Он изменил мне, предав нас троих.
– Север… – выдыхаю. И слёзы срываются с уголков глаз, стекая по щекам, когда говорю ему всю правду: – Это твои дети.

Глава 12

Глеб

— Обойдёмся, — звучит звонко. Не будь у неё ребёнка на руках, она наверняка поскакала бы вниз, как сайгак, лишь бы подальше убраться от меня.

Из-за её ответа не расстраиваюсь. Лишь засовываю одну ладонь в карман брюк и гляжу на них свысока. Так Астра выглядит ещё меньше, отчего на секунду появляется страх. Взяв её на руки, не сломаю её?

Встречаюсь взглядом с крошкой. Прищуриваюсь, разглядывая её и пытаясь понять, на кого она больше похожа — на меня или на мать. Но девочка против моих планов и прячет половину лица за плечом Любови. Сжимает пальцами девушку так, будто я вот-вот украду её.

И резко прячется, зарываясь лицом в шею неродной матери. Хотя на данный момент она для неё самый близкий человек.

Знаю, что Сказочница растила мою дочь с пелёнок. Как только та попала в дом малютки. И, видимо, влюбившись, удочерила её.

Мило. Трогательно. Но меня не волнуют чужие чувства.

А вот то, что может потребоваться два года на то, чтобы сблизиться с ней… не входит в мои планы. Нужно сделать это как можно быстрее. Подарить магазин игрушек? Вряд ли мне поможет это наладить контакт.

— Тише, Звёздочка моя, тише.

— Почему Звёздочка? — спрашиваю от скуки, раз всё равно этот эскалатор едет с черепашьей скоростью.

Меня демонстративно игнорируют.

Любовь аккуратно спускается на одну ступеньку, держась рукой с пакетом за перила. И ещё на одну.

Выгибаю бровь.

Она меня что, собралась игнорировать? Уходит от ответа?

Следую за ними.

— Почему ты её так зовёшь? — говорю настойчивее.

Нежная соскакивает с эскалатора и быстро шагает по плитке.

Ощущаю себя маньяком, но иду следом.

Да меня никто и никогда в жизни так не игнорировал! Особенно женщина!

Поравнявшись с ней, вышагиваю в такт с другой стороны от дочери. Чтобы меньше пугать её — это я учёл. Первое время буду осторожничать, когда она переедет ко мне. Будет больше проводить времени с няней.

Открываю рот, но Нежная меня перебивает.

— Её зовут Астра, — проговаривает твёрдо, но всё равно с нежностью в голосе, — что означает «звезда».

— Я думал, это растение, — задумчиво произношу.

— Растение здесь только…

Она не договаривает, прерываясь и поджимая губы.

На меня намекает?

Раздражение растёт в геометрической прогрессии. Пропускаю её колкость мимо ушей, которая летит чересчур спокойно.

Заметил, что она полностью соответствует своей фамилии. Несмотря на злость, все слова Любови звучат мелодично, ласково. Скорее всего, привыкла так говорить с детьми. Уверен — её все обожали в доме малютки.

А меня бесит.

Ничего, ещё два дня. Побудь счастливой вместе с моей дочкой.

Прохожу мимо неё, направляясь к автомобилю. Сажусь в салон, кидаю книги на соседнее сиденье и, пока водитель у руля, залезаю в телефон. Но тут же блокирую экран, хватаю один из справочников.

«Как наладить контакт с ребёнком».

И вздохнув, погружаюсь во что-то новое для меня.

*

Эти три дня промчались со скоростью света. Заграничный контракт появился не вовремя — все силы и время улетают на него. Из всех купленных книг прочитал одну. С трудом. Чуть не уснул.

Там столько подпунктов, что мне проще дать ремня, когда ребёнок в очередной раз заорёт. Но своего жалко.

Несмотря на все трудности, подготовка к переезду Астры завершена. Вечером поеду к Нежной.

А сейчас встреча с давним знакомым, который как будто вырос из-под земли, позвонив мне вчера вечером.

— Что, Новак, хочешь выпустить свою автобиографию? — встаю из-за стола, обмениваюсь с бывшим боксером рукопожатием.

— Уже выпустил, — усмехается, ответив. — Совсем за мной не следишь. Грустно, но это ладно, я не о себе говорить пришёл.

Падает в кресло, интригуя с каждой секундой ещё больше.

— Девочка одна о помощи попросила.

— Ты же женат. Какие девочки? — не могу упустить возможность подколоть его.

— Всё же знаешь, что происходит в моей жизни, — довольно кивает.

— Конечно, как иначе? Всё же раньше вместе учились в школе, в студенческие годы в одной компании тусовались.

— Надеюсь, не забыл, как списывал у меня геометрию?

Настораживает.

— Ближе к делу, Новак. Ты пришёл сюда говорить? Так говори, — не церемонясь, перехожу к делу. Мять грудь, как девчонки — не для нас.

Леон уже не шутит. А холодный взгляд устремляется на меня, словно пронзая ледяными копьями. И я вступаю в схватку.

Кто победит? Мой огонь или его лёд? Победитель очевиден.

— Люба приходила. Просила помочь с одним психом, который хочет отобрать у неё ребёнка.

Неожиданно. Удивлён — ничего не сказать.

Вот это связи у Сказочницы оказались. Нехило замахнулась девочка. Боится, переживает и будет бороться. Но это ни капли не пугает.

— Ты бы иначе поступил, узнав, что у тебя есть ребёнок, о котором ты не знал несколько лет? — не оправдываюсь перед ним. Зачем? Мне не в чем.

— Да. О ребёнке не подумал? Это травма для неё. Ты для дочери — чужой мужик. А она мать, что буквально кормила смесью по часам. Между ними связь, как у родных. Побольше, чем у тебя. На Нежную тебе плевать, хотя удар по ней придётся сильнее, но о мелкой подумай. О психике её.

Как же близко они общаются, что друг из прошлого пришёл промывать мне мозги?

— И что ты мне предлагаешь? — спрашиваю с наигранным интересом. — Поднять белый флаг, забить на всё? Астра моя единственная наследница. И терять её не собираюсь.

И всё равно буду стоять на своём. Дочь будет жить со мной.

— Как мужик себя веди, — выплёвывает. — За девушкой поухаживай, нормально познакомься и семью создавай. Всё равно холостяк, ничего не теряешь. И сухим из воды выйдешь — нормальный и психически здоровый ребёнок, счастливая Люба и ты, что каждый день приходишь с работы, а тебя встречают любимые с горячей едой.

Сказочник. Ещё один. Им бы с Нежной в соавторство.

Раньше я тоже представлял подобные картинки. Что в одночасье разбились.

Глава 13

Любовь

Тишина пугает.

Колыбель сломалась, пульт от телевизора потерялся, теперь не включить какой-нибудь мультфильм.

Затишье перед бурей. И только сопение дочки, уснувшей в кроватке, хоть как-то разбавляет гнетущую атмосферу.

Сижу на диване, прижав к себе коленки.

Трёхдневный срок вышел.

Что дальше? Ворвётся в мою квартиру, заберёт Астру?

Нет, не сделает. Возможно. Но я уже и не знаю, что от него ожидать.

Леон не обрадовал новостями. Сообщил, что поговорил с юристом, узнал тонкости. Шансы у меня большие. Были бы. Если бы не статус Пожарского и его огромные деньги.

Но даже если придётся судиться — я буду. Иного выхода нет.

Но всё ещё надеюсь, что произойдёт чудо. Злой монстр оставит нас в покое, поняв, что отцовство — не для него.

Когда он придёт? Или уже приходил, но нас не нашёл?

Мы не были дома весь день. Много гуляли, ходили по магазинам, кормили уточек на пруду. И всё из-за того, что я боялась встретиться с владельцем издательства лицом к лицу.

Боялась, что Глеб снова ворвётся с амбалами в квартиру и похитит Астру. Думала остаться у родителей, но… Бегать от него — не выход. Рано или поздно мы встретимся и столкнемся лицом к лицу.

И лучше сказать ему «нет» сейчас. И готовиться к худшему. К судам, к несправедливости, к подкупным судьям… Если надо — влезу в кредиты, но малышку свою не отдам.

Опять поглядываю на своё чадо. Безмятежно спит в кроватке без задних ног после насыщенного дня. Утомив доченьку к вечеру и пропустив дневной сон, надеялась, что Пожарский придёт именно в этот момент, пока она спит.

Чтобы не травмировать ребёнка.

Каждое его появление — стресс для неё.

А разговор будет не из лёгких…

По квартире разлетается мелодия моего мобильника.

Подрываюсь с места и по пути включаю плазму через кнопку. От шума становится спокойнее, и я бегу на кухню. Благо звук негромкий, Астру не разбудил.

Смотрю на экран — незнакомый номер.

И почему-то чувствую нутром, кто там… Прислонив телефон к уху, слышу знакомый голос и ожидаемые слова:

— Срок вышел.

Наконец-то. После ответа на пару минут смогу расслабиться. А то мои нервы как натянутая тетива, которая вот-вот лопнет.

— Нет, — говорю ему свой ответ.

— Я у твоей квартиры. Открой дверь.

Сжимаю в пальцах смартфон. Не хочу его впускать. Неужели короткого разговора не хватит? Согласна, что такое обсуждается лично, но видеть его не хочу.

— А если нет — выломаете?

— Я один, не переживай.

— Думаете, если вы пришли без своей охраны, мне как-то легче? — стараюсь говорить приглушённо, но не замечаю, как повышаю голос. — Вы у меня ребёнка забрать хотите!

Не зря включила телевизор. Заглушает мой дрожащий голос.

— Об этом и поговорим. Открывай.

Его слова звучат требовательно. Но в душе где-то теплится надежда, что он передумал. И пришёл сказать, что он погорячился, прочитав свои справочники. И теперь всего лишь хочет лишь участвовать в жизни малышки. А она может остаться со мной…

Спешу к двери. Гляжу в глазок, проверяя, правда ли Пожарский там один. Удостоверившись, щёлкаю замком, встречая на пороге мужчину.

— Астра спит, — предупреждаю его тихо. — Не шумите, пожалуйста.

Коротко кивает, проходя в квартиру. Прошу пройти на кухню. Закрываю за нами дверь, чтобы малютка не проснулась от голоса этого злодея. А ведь он для неё именно таким и является.

— Я ненадолго, — говорит он вполголоса, зайдя на просторную кухню. Если нужно будет — я продам нашу квартиру ради судов. Она находится в хорошем районе, в новом здании. Отделка отличная, всё новое. За десять миллионов её оторвут с руками.

А потом поживём у родителей.

Если выиграем…

— Чай предлагать не буду, — хмурюсь, скрестив руки на груди. — Ответ на ваше предложение: я говорю…

— Знаю, ты уже озвучила, — перебивает меня. — Другого не ожидал. Как и того, что у тебя есть такие влиятельные знакомые. Не из той сферы, конечно, но всё же.

Он это про Леона говорит? Тот рассказал по телефону, что разговор прошёл напряжённо, и даже он не знает, что творится в голове у этого человека.

— Я вижу, как тебе дорога Астра, — вдруг начинает без тени похвалы или признания. Холодно, без души. Так и хочется сказать, что ради неё я поставила на кон всё, изменив свою жизнь. Но ему ведь плевать. — Поэтому предлагаю такой вариант решения.

Выгибаю бровь в вопросе.

Передумал?!

— Ты называешь цену.

Что он сказал?

— Сумму, которую хочешь получить взамен на то, что ты отдаёшь мне дочь. Без судов, заморочек и прочего.

Каждое его слово барабанной дробью отдаётся в голове.

— Вы предлагаете мне продать ребёнка?..

— Не совсем. Помимо обычной выплаты, несколько недель ты можешь побыть с Астрой. Она привыкла к тебе, и сейчас ты для неё — главное в жизни. И мне нужно сделать так, чтобы она не боялась меня, не пряталась. В общем, сделаешь всё, чтобы дочь смогла спокойно оставаться со мной, а не биться в истерике. А потом оставишь её. И я, так и быть, разрешу вам иногда встречаться.

Не мигаю. Услышанное не укладывается в голове. И следующие слова слетают с губ сами:

— Вы в своём уме?

— Более чем, — хмыкает. — Выгодное предложение, Нежная. Раз Астра тебе дорога, я должен предложить что-то взамен. Ко всему прочему, если ты так любишь детей, помогу тебе в усыновлении другого ребёнка, несмотря на отказ от этого. Государство плохо относится к подобному, ставит крест на таких опекунах. Но я позабочусь о том, чтобы проблем у тебя не возникло.

У него настолько много власти, что он способен и на подобное?

Значит, и Астра у меня под крылышком — всего лишь вопрос времени…

Но даже если так… Еле сдерживаюсь. Впервые в жизни жалею, что у меня короткие ногти. Будь подлиннее — без раздумий расцарапала бы ему лицо.

— Нет, — уверенно чеканю, разочаровавшись в этом человеке ещё сильнее. — Теперь я уверена в том, что вы — худший отец. Мало того, что из-за вас ребёнок попал в дом малютки, вы хотите купить его. Считаете товаром. А он живой… Понимаете? Ей со мной лучше будет. Если она так вам важна, и вы хотите её видеть — приходите, общайтесь. Я с радостью помогу вам найти контакт, но это — ни в какие рамки!

Глава 14

Любовь

Прошло несколько дней с тех пор, как Пожарский ушёл. Нервничаю, не сплю, постоянно обнимаю Астру, будто вот-вот её потеряю.

Как параноик, проверяю замки.

До чего я докатилась? Не знаю… Готова была уехать к родителям и спрятаться у них в погребе. Но от Глеба не спрячешься. Он придёт и туда.

Вздрагиваю, услышав дверной звонок. Чуть не роняю ложечку, которой кормлю свою Звёздочку овощным пюре. Отправив ещё один «самолётик» в ротик, встаю и прошу Астру посидеть на месте.

Легонько, словно мышка, иду к дверям. Встаю на носочки, заглядываю в глазок и хватаюсь за сердце, выдохнув.

Щёлкаю замком, открывая дверь.

— Здравствуйте, Любовь Сергеевна, — здоровается со мной проверяющая из органов опеки. Хоть я работала в доме малютки, и тётя помогала с удочерением, к нам, как и ко всем, приходит проверка.

— Здравствуйте, вы в этом месяце рано, — пропускаю её внутрь. — Ждали вас позже.

Мне бояться нечего. Всё убрано, ребёнок чист и накормлен.

— Как вышло, — хмыкает она, пугая своим поведением. Всегда была доброжелательной, милой, а сегодня всё оглядывает придирчивым взглядом. — Где девочка?

— На кухне, — указываю в комнату, которая хорошо просматривается и из коридора. Дочка послушно сидит на стуле, машет ножками и сама кушает пюре.

— Вы оставили ребёнка одного? — спрашивает, выгнув бровь. — Да в таком опасном месте?

Прямо в обуви шаркает по плитке.

— Вы о чём? — настораживаюсь, ступая следом.

— А если бы она встала и открыла ящики? — демонстративно ходит вдоль кухни, выдвигая ящички. Натыкается на один — с ложками и вилками. — Вот. Ножи, вилки в доступности для ребёнка.

Мощная вспышка гнева появляется в груди.

Она издевается надо мной?

Скрещиваю руки и недовольно спрашиваю:

— И сколько вам заплатил господин Пожарский?

Женщина поворачивается ко мне, чопорно поправляя очки. Делает вид, что не понимает, о чём я. Но в курсе ведь всего…

— Когда вы приходили в прошлый раз, и была подобная ситуация, вы улыбнулись и сказали, что отлучиться на несколько секунд — это нормально, — закипаю ещё сильнее.

— Вы меня с кем-то перепутали, — продолжает она, осматриваясь по сторонам.

— Вы ещё ребёнка на синяки проверьте. И на психику, — цежу сквозь зубы. — Вдруг что-то сработает, и вы сможете занести это в личное дело?

Стоит ли говорить о том, что после этого мы не разговариваем? Она воротит от меня нос, изредка записывая что-то в блокноте. И уходит, оставляя во мне огромную дыру из гнева.

Значит, так решил…

Опека заберёт у меня Астру, а вы тут как тут, Глеб Александрович?

Что дальше? Проверка моих документов и официальной работы?

Как я и предполагала, приключения на этом не заканчиваются. Через час мне летит звонок из издательства.

— Любовь Сергеевна, — привычно говорит редактор, — нам нужно встретиться. Подъедете в офис?

— Нет, — чеканю, складывая игрушки в ящик. — Я хочу расторгнуть договор с вами. Пришлите мне документы по электронной почте, я подпишу.

Пока не поздно, отец устроит к себе на работу. Я уже и договориться успела. Готова даже замуж выйти экстренно, если это потребуется.

— Даже если так, вам всё равно придётся прийти…

Сжимаю трубку в пальцах.

— Желательно сегодня. С завтрашнего дня, возможно, мы уходим на ремонт и две недели не будем принимать никакие бумаги.

Да чёрт возьми!

Кидаю пищащую игрушку в стенку и отвлекаю дочку от просмотра мультиков. А потом улыбаюсь, смягчаясь и боясь напугать её.

— Хорошо, я подойду через час.

Отключаюсь и готова взвыть.

Новый раунд. Новый бой.

Отвожу Астру к родителям, чтобы Звёздочка не страдала от внимания своего отца. Повезло, что мама уже пришла домой, иначе пришлось бы брать её с собой. А там ведь Пожарский где-то ходит… Уверена, всё это — его рук дело.

Через час, как и обещала, поднимаюсь на этаж издательства. Захожу к своему редактору, которая готовит все бумаги.

— Пойдёмте к шефу, — приглашает она меня на выход из кабинета.

— А без меня никак? — спрашиваю с надеждой. Встречаться с твердолобым жирафом нет никакого желания.

— Увы, будь вы простым автором…

А вот это уже — неприкрытая лесть. И обман. Я бы не назвала себя успешной писательницей. Сочиняю обычные сказки.

С тяжестью на душе соглашаюсь. Проходим в кабинет босса. Сразу замечаю этого говнюка, сидящего за столом. Подписывает одну бумажку за другой.

— Любовь Сергеевна пришла, — звучит как какой-то сигнал. А мужчина устремляет на меня равнодушный взгляд.

— Садись, — указывает на диван. — Наталья, принесите кофе. Два.

— Мне не надо, — мотаю головой.

— Два, — говорит ещё настойчивее.

Мой редактор испаряется. Мы остаёмся в кабинете один на один. Долгое молчание рушится моими словами, что так и просятся наружу:

— Что, позвали поглумиться надо мной?

Глава 15

Любовь

— Зачем? — хмурится он и делает вид, что сегодняшнее — не его рук дело.

— Не стройте из себя дурака. Сегодня приходила женщина из опеки. Она всегда была к нам добродушна, но не в этот визит. И подозреваю, в этом замешаны вы.

— Врать не буду, — убирает ручку и складывает перед собой ладони, в которые упирается подбородком. — Моих. Но ты сама выбрала такой путь.

Поджимаю пальцы на руках и веду ногтями по светлой юбке. Вот бы вонзиться ими в него…

— Вы — скотина, — говорю то, что и в голове.

— Слышал уже, не удивляешь. У тебя же богатый словарный запас. Давай, демонстрируй.

— Вы для чего меня позвали? — меняю тему. — Знаете ведь, что я одна у Астры. И вынуждаете оставлять её у родителей. Решили уволить? Не утруждайтесь, сама ухожу.

— Точно, — качает головой и перекладывает бумаги с одного места на другое. — Работа. Не буду я тебя увольнять.

С чего такая щедрость?

— Но с этого дня ты работаешь здесь. Вон та-а-ам, — он указывает в угол своего кабинета, где стоит небольшой стол и стул. Рядом пустой шкаф, где обычно хранятся книги или папки с документами.

— Нет, — отрезаю твёрдо, несмотря на удивление. Это что ещё за выходки? — Я работаю с вами по договору, и в нём не указано, что я должна сидеть в офисе.

— Верно, — спокойно кивает. — Но в нём присутствует пункт, что в любой момент издательство может внести изменения в твою работу. И ты его подписала.

— И для чего это?

— Скрывать не буду. Чтобы отдалить Астру. Ей нужно начать отвыкать от тебя.

Так вот оно что…

— Хороший ход, — хвалю его, усмехаясь. — Но увы, я увольняюсь. Чтобы быть с МОЕЙ дочерью ещё ближе. Не оставлю её ни на секунду. Это так, к слову, если вы решите позвонить в опеку.

Как же раздражает этот Пожарский!

— Тогда плати неустойку.

— Какую? — выгибаю бровь.

— Договор, — стучит пальцем по бумагам. — Буквально вчера мы напечатали тираж в пятьсот тысяч книг с твоим именем.

Глаза на лоб лезут. Сколько?!

— Огромные затраты, — вздыхая, качает головой. — И увы, они не окупятся. Если автор уходит из издательства, по договору я должен отозвать продажи книг. И что же мне делать с таким минусом?

— Я заплачу, — цежу сквозь зубы.

— Продашь квартиру?

— Если потребуется.

— Отчаянно.

— А вы ещё не поняли, что я пойду на всё ради того, чтобы вставить вам палки в колёса?

— Смотри, случайно не вставь себе, — усмехается. — Теперь, когда у тебя не будет даже договора, отобрать Астру у тебя будет ещё проще. Отсутствие работы… Финансовая дыра. Всё это мне лишь на руку.

Знаю. Но промолчу о том, что отец устроит меня к себе.

— Я тебя услышал. Наталья подготовит договор, — хмыкает и теряет ко мне интерес, возвращаясь к работе.

Встаю, поправляю юбку. Замечаю на себе его взгляд.

Бесит.

— Я подожду в коридоре.

— Как хочешь, — бросает, отмахиваясь рукой.

Разворачиваюсь и вылетаю из помещения. Стискиваю зубы и злюсь на этого урода.

Подлетаю к кулеру, пытаюсь успокоиться с помощью воды.

И почему он такой упрямый? Даже разговоры с ним не помогут. Это я уже поняла. Судя по его поведению… он тот ещё женоненавистник. Не хочет принимать меня и как-то идти на диалог.

Принципиальный.

Но я тоже упёртая.

Несмотря на страх за будущее, расторгаю наш договор. Прямо при нём. Напоследок бросаю испепеляющий взгляд. С трудом сдерживаюсь, чтобы не показать ему аккуратный фак. Но ещё припомнит… Решила, что не стоит.

Из издательства вылетаю пулей.

Бреду по дорожке, желая упасть на асфальт и просто лежать на нём, ни о чём не думать.

Слёзы просятся вырваться из глаз.

Хоть я и стараюсь выглядеть сильной, но в душе ранимая до чёртиков. И всё внутри меня копится, копится… И в один момент водопадом вырвется наружу.

Но мне за Астрой идти… Вместо этого я захожу в продуктовый. Хочу напиться, чтобы отвлечься хотя бы на секунду, но от алкоголя у меня отторжение. Вместо этого беру несколько «киндеров» и созваниваюсь с подругой, договариваясь о встрече.

Может, если излить душу, станет легче?

Глава 16

Любовь

— Может, у тебя найдётся там какой-нибудь богатый разведенец? Или разведёныш? Или разводняк? — смеюсь, спрашивая у подруги, работающей в отделении ЗАГСа. — Только не вдовец.

— Почему не вдовец? — смеётся Влада, разворачивая детский «киндер».

— Эй, я для двойняшек их покупала, — укоризненно смотрю в её сторону. — А вдовца не надо… Там у него травма. Жалко.

— Двойняшки в садике, и сладкого им много нельзя. Поэтому я съедаю это исключительно в заботе о своих детях, — хмыкает девушка, закинув половину шоколадного яйца себе в рот. И мычит от удовольствия. — А мужика-разведёнки нет. А был бы — не дала. Я понимаю, что у тебя тяжёлое положение, но… Ради денег замуж… Чтобы потягаться с ещё одним богачом…

— Да я же пошутила! — взрываюсь на месте. — Совсем шуток не понимаешь!

Бью её по плечу. Да кого она из меня сделала? Меркантильную и жадную проститутку!

Влада смеётся, раскрывая «желток» от киндера.

— Да поняла я, поняла, не бухти. О, смотри.

Достаёт игрушку в виде маленькой девочки-волшебницы. В руках у неё волшебная палочка, на кончике которой красуется огромная звезда.

— Астре подойдёт. Собираете?

— Да какой, — отмахиваюсь. — Быстрее в рот её засунет.

Вспоминаю свою крошку и опять непроизвольно улыбаюсь. Посижу ещё немного с подругой и пойду за ней. А потом вернёмся домой, вместе что-нибудь приготовим и сядем играть.

Час назад я думала, что расплачусь, только перешагнув порог родительского дома. Но сейчас… ощущаю облегчение, сидя в парке и вдыхая тёплый воздух. Всё же иногда нужно выговориться кому-то. Иначе всё удержать себе не получится.

Родителей тревожить — страшно. Они знают о ситуации, но не настолько подробно. Если бы рассказала про амбалов, ворвавшихся в мою квартиру — мама упала бы в обморок. А папа, только узнав о том, что мне предложили денег за Астру, пошёл бы, взял своё охотничье ружьё и точно пристрелил Пожарского. И привет, срок.

Хоть подруга выслушала. Мягко говоря, была в шоке. И несмотря на то, что ничем помочь не может против жирафа — поддержит в любую минуту.

Но ничего, справимся.

У меня вновь распускаются крылья за спиной.

Кручу в руках игрушку из шоколадного яйца и всё же забираю её себе. Поставлю на полку повыше, чтобы Астра случайно не проглотила. А когда подрастёт, отдам. Ей нравится всё, что связано со звёздочками. Всё же имя притягивает…

— Ладно, мне идти пора, — соскакиваю с лавочки. — Дела.

— Кого ты обманываешь? Просто по мелкой соскучилась.

Это правда. Одна мысль о малышке — и ноги сами несут меня в сторону дома родителей. Ну, что поделать, если я до безумия в неё влюблена? И ни при каких обстоятельствах не отдам её Пожарскому.

Да я быстрее его сама убью!

Через полчаса забегаю на участок, вижу свою Звёздочку, сидящую в маленьком детском бассейне. В панамке, розовых очках, в руках бутылочка с соком. Выглядит как хозяйка жизни.

При виде этой картинки смеюсь, сгибаясь в три погибели, чем привлекаю внимание моей отдыхающей дочери.

Может, и правда — рвануть на море? Ни о чём не думать, отдохнуть. Не слышать о Глебе, его кознях…

Точно! Так и сделаем. У меня есть некоторые сбережения, а пока будем отдыхать, как раз пропишемся в родительском доме и выставим квартиру на продажу. Неустойку выплатить-то нужно… Сумма там запредельная.

Астра на мой смех подрывается, самостоятельно вылезая из невысокого бассейна. А моя мама кричит ей вслед:

— Куда, непоседа?!

Ловлю мокрого котёнка у своих ног. Мама еле успевает встать и кинуть мне полотенце, в которое заворачиваю свой комочек, присаживаясь. Обнимаю её, прижавшись щекой к влажным волосам.

— Ты куда рвёшься? — спрашиваю ласково. А она только смеётся, обнажая свои белые крохотные зубки.

— А она спокойная весь день была. Чудо, а не ребёнок. А тебя увидит, и всё — тормозов нет, — упирает мама руки в бока. — Попробуй словить!

— Она такая, да, — довольно поглаживаю её по макушке. А Астра, как ласковый котёнок, прикрывает глаза и мурлычет.

Мы задерживаемся у мамы ещё на час, чтобы волосы дочки полностью высохли. Посвящаю родительницу в свои проблемы, планы, она качает головой, но поехать на море идею поддерживает.

Надо будет на днях вместе с ней сходить, выписать Звёздочку из квартиры и прописать в доме перед продажей.

Взяв такси, собираемся в родное гнёздышко. Родительница отчего-то увязывается за нами, решив передать закрутку. И без умолку болтает в салоне до самого дома.

И рядом с ним сердце беспокойно начинает биться в груди.

Ещё не подъехав к дому, вижу пожарку в наших дворах. Люди столпились возле подъезда, недалеко от которого останавливается автомобиль.

И издалека… замечаю обуглившуюся квартиру.

Прямо в моём подъезде.

Вылетев из машины, хватаю Астру и не чувствую ног, которыми еле-еле передвигаю.

— А хозяева где были на момент пожара? — спрашивает мужчина в форме.

— Мы на работе были, — говорит соседка сверху. — Нам позвонили — мы сразу примчались.

Квартира загорелась не наша. Но…

— А соседей снизу знаете?

— Да-да, знаю. А вот она, — указывает на меня, а я почти не дышу. Смотрю на окно своей кухни. Обгоревшей кухни… И, увидев мои округлившиеся от шока глаза, соседка поспешно говорит: — Люб, я ремонт кухни сделаю, честное слово!

— Ванной комнаты тоже, — говорит ей пожарный. — Затопили, пока вас тушили.

Не мигаю. Лишь смотрю на разбитое стекло, за которым всё чёрное. И там что… потолок рухнул? Отсюда ничего не вижу. Но знаю одно…

В моей квартире нет ни ванной, ни кухни. И если сейчас нагрянет опека, мне точно будет конец. Благо проверка была совсем недавно, и следующий её визит не скоро. Если кое-кто не постарается.

Но… почему всё навалилось именно сейчас?

Всё дерьмо случилось после того, как в нашей жизни появился… Глеб!

Боже… Точно! Нагрянувшая с утра опека. Долг в миллионы. Сгоревшая квартира сверху, что «случайно» затронула нас!

Глава 17

Глеб

— Глеб Александрович, — зовёт меня кто-то. Просыпаюсь от мыслей и перевожу взгляд на главу отдела продаж. — Так что?

— Повтори, — не скрываю того, что прослушал его слова.

А всё из-за Нежной. Загрузила мне мозг с утра пораньше. Теперь сосредоточиться не могу.

От денег отказалась несколько дней назад. Думал, согласится сразу же. Но не вышло. Решил припугнуть. Послал сотрудницу опеки. Но и это её не напугало.

Решил сделать так, чтобы она работала рядом. Отвыкала от Астры. Точнее, чтобы Астра отвыкала от Любы.

Да и мне интересно было глянуть, что эта девчонка из себя представляет.

А сегодня вообще вынесла мне мозг.

Подписала договор, зная, что вгоняет себя по уши в долги.

Чем думает? Хочет до конца жизни мне их выплачивать? Зачем ей эти проблемы? Отдала ребёнка — живи спокойно. Но нет. Вгоняет себя в них ещё больше. Причём знает, что впереди её ждёт ещё больше испытаний.

Вот и пытаюсь понять — глупая она, отчаянная или ей действительно дорога моя дочь?

Не верю в такую слепую любовь к чужому человеку.

Когда вы не связаны кровью — тяжело прикипеть к человеку, принять его. А тут хватается за неродного ребёнка, хотя может родить сама. Я проверил даже это, чёрт возьми.

Всё же она сумасшедшая.

— Глеб Александрович, — скулит глава отдела продаж.

— Что? — спрашиваю резко.

— Книги те же выпускать, что и в прошлом месяце? Самые прибыльные? Вы список одобрили, но не уточнили, взять ли в тираж новичков.

— Бери, — кидаю без интереса.

— А, ещё. Книги Нежной вычёркивать?

Опять хмурюсь из-за этой фамилии.

— Да, не печатай, она расторгла договор.

Конечно, вся история про стотысячные тиражи — блеф чистой воды. Просто хотел узнать, как далеко она готова зайти. Думал, что сдастся. Точно пойдёт на попятную. Но Сказочница подписала бумажки, не дрогнув и пальцем. Не замешкалась.

Взяла на себя вымышленный долг в десять миллионов рублей. И хоть она не знала, что никакого тиража не было, всё равно пошла на это.

Поэтому я в смятении.

Что мне нужно сделать ещё, чтобы всё решилось быстро и без проблем?

На миг проскальзывает мысль, что ничего не подействует.

Даже если отправлю её в космос, отдалю её от Звёздочки, она вернётся на землю, упав вместе с метеоритом. Встанет, отряхнётся и поедет домой — готовить Астре обед.

Потираю переносицу и устало выдыхаю.

Начал уже думать, как Сказочница. Сочиняю у себя небылицы в голове.

Резко раздаётся хлопок двери, от которого подпрыгивает даже тяжеленный стол.

Поднимаю взгляд и опять прихожу в недоумение.

Нежная стоит на пороге моего кабинета. Карие глаза яростно горят, испепеляя меня в пух и прах. И сейчас она ни капли не соответствует своей фамилии, сжав ладони в кулаки. Игнорируя всех, бежит в мою сторону.

Хм… Чего такая злая? Я вроде больше ничего не делал.

Или к ней пришёл откат от долга слишком поздно?

— Зачем?..

Не успеваю спросить причину её визита, как девчонка останавливается напротив меня, поднимает ладонь и награждает меня хлёсткой пощёчиной.

Меня. Пощёчиной.

Шкала моего терпения резко начинает достигать критической красной отметки. Нет. Термометр лопается.

Она плюнула мне в лицо. Потом ударила.

У неё нет инстинкта самосохранения? Или она настолько потерялась в своих фантазиях и решила, что она кошка с девятью жизнями?

— Вышли все, — тихо и угрожающе шепчу.

Все подпрыгивают со своих мест, спешат на выход. И на меня тут же обрушивается поток из ругательств:

— Я знала, что вы – низкий человек! Сделаете всё, что вам заблагорассудится! Вы вообще спятили и жизни человеческие не цените! Ладно мою! Вам плевать! Но вы своими запугиваниями могли навредить своей дочери. СВОЕЙ!

Тяжело дышит, не останавливает поток из претензий.

А я только сжимаю челюсти, и всё ещё не могу вынести того, что какая-то девчонка треснула меня. На глазах у моих подчинённых. Без объяснений, без причины.

— Успокойся, — чеканю леденящим тоном, который появляется только в редких случаях. На пике моей выдержки. — И прежде, чем человека бить, хоть говори за что.

В её глазах скапливаются слёзы.

— Вы серьёзно?! Дурака из себя строите? — опять неожиданно бьёт меня, но теперь ладонью по плечу. — Делаете вид, что вы ни в чём не виноваты?! А если бы мы раньше приехали?!

— Замолчи, — говорю опять грубо. А она продолжает колотить меня. Быстрее, но не больнее. Перехватываю её запястье, с силой сжимаю. Слегка пугается, но воинственного огонька в глазах не лишается.

— Думаете, я не поняла, что это вы?! От того, что квартиру выше подож…

Задрала!

Подаюсь вперёд, затыкаю Нежную своим ртом.

Лучший способ заглушить девушку — поцелуй.

Правда, чувствую, после этого — я получу по лицу ещё раз. Но хотя бы за дело. Не так обидно.

Чёрт, она же опять раскричится… Радует, что от её ора не лопаются барабанные перепонки. Голос у Нежной тихий, мягкий, даже несмотря на гнев. Ни капли устрашения.

И губы сладкие…

Не собирался целовать её, лишь заткнуть. Но двигаю губами, ощутив привкус чего-то сладкого. И увлекаюсь всего на секунду, пока она не вырывается с ещё большей силой.

Отрываюсь от неё, не отпуская. И предупреждаю уже второй раз за наши встречи, не зная, чего от неё ждать:

— Плюнешь мне в лицо — заткну тебя ещё раз, — и добиваю, продолжив: — С языком.

Губы дрожат, глаза по-прежнему горят. Ещё сильнее. Но хоть немного остужаю её пыл.

— Вы квартиру подожгли, – выплёвывает со всей ненавистью.

— Я? — недоумеваю.

У меня на лбу написано, что я поджигатель? Или из-за фамилии во всех пожарах виноват?

— Вы. Соседскую. И нашу… Затронуло.

— И ты решила, что это я? — сильнее сжимаю её запястья, отчего она чуть не скулит. Отпускаю её, отбрасывая тонкие руки. Не рассчитал силу — могут остаться синяки.

Глава 18

Глеб

Раздражённо хлопаю дверью автомобиля. Утро не задалось с самого утра.

Женя сообщил подробности пожара. И каким боком она приплела меня сюда — не знаю. Зачем мне палить квартиру сверху? В надежде, что заденет её? Хотел бы отобрать квартиру — сделал бы это другим путём.

А рисковать здоровьем дочери… Да за кого она меня принимает?!

Одна мысль об этом заставляет вспыхнуть. А вчерашние события не отпускают до сих пор. Как уже и говорил, женщины со своей логикой — необъяснимы.

В руке вибрирует телефон, и я, не глядя, отвечаю.

— Да? — рявкаю. Пусть Нежной «спасибо» скажут!

— Это Любовь. Нам нужно поговорить.

Останавливаюсь посреди парковки.

Чего? Сказочница? Узнала, что я в её пожаре ни при чём, и решила извиниться за своё поспешное решение?

— Я в офисе, — говорю ровно, ощущая неожиданно вспыхнувший огонёк в груди. До этого было плевать, а сейчас жду её извинений. За плевок. За пощёчину. За крики и истерику.

— Подойду через полчаса.

Стоит ли говорить, что минуты тянулись, словно вечность?

И вот Нежная стоит на пороге моего кабинета. Уже не такая бойкая и воинственная, как вчера. Скорее задумчивая, поникшая.

— Ну? — поторапливаю её, разрушая затянувшееся молчание. Демонстративно смотрю на часы. — У меня времени в обрез.

Чувствую маленькую победу.

— Я согласна на ваше предложение, — вдруг проговаривает, не поднимая на меня взгляда.

Хмурюсь, забыв, что я предлагал ей.

И меня тут же словно молотком по голове бьют.

Ладони сжимаются в кулаки, и я напрягаюсь, выпрямившись в кресле.

Всё же, Нежная, ты такая же, как все. Меркантильная дрянь.

— Ты отдаёшь мне дочь за деньги? — уточняю.

Молчит. Закусываю губу. И нерешительно кивает.

— Да.

— Сколько? — голос становится ещё жёстче. Моего предвкушения больше не остаётся.

— Шесть миллионов.

— Долларов?

— Рублей, — произносит хрипло. Столько стоит ремонт её квартиры? — И я могу с ней видеться.

— Могла попросить больше.

— Этого будет достаточно.

Думал, что ощущу удовольствие от того, что дочь достанется мне так просто, но… Его нет. Только разочарование, гнев, недовольство.

Не буду скрывать — на миг Любовь меня заинтересовала. Тем, что так рьяно хваталась за Астру, неродного ей человека. И влезла ради в неё в долги. А теперь, когда всё навалилось на неё в один миг, берёт свои слова обратно.

Не справилась.

— Твоё право, — чеканю. — Деньги наличкой или на счёт, указанный в договоре?

— Неважно, — мотает головой, всё ещё не смотря на меня. — Когда я должна… собрать её вещи?

Почему каждый её банальный вопрос вызывает во мне отторжение? И я хочу послать её на хрен. Но утихаю. Моя цель выполнена. И здесь не место моему разочарованию.

Я ещё раз убедился в том, что женщины…

Прикусываю себе язык.

— Завтра. Сегодня у меня важная сделка. Деньги поступят на счёт к вечеру. Мой водитель приедет к вам и заберёт вас с вещами.

— Ладно, — кивает. — А мы не будем составлять договор?

— Договор? — усмехаюсь. — На передачу денег за ребёнка? Я не идиот, Нежная.

Замялась. Неужели угадал? Что весь этот концерт лишь для того, чтобы найти для меня компромат?

Обнимает себя за плечи. И наконец-то поднимает растерянный взгляд.

— Сделка на доверии?

— Ты выглядишь хорошей девочкой. Совестливой. Думаю, не обманешь.

— Хорошо, — сдавленно отвечает. — Тогда ждём от вас отмашки.

Она уходит, а я откидываюсь на спинку кресла, расслабленно прикрыв глаза.

Морока с Любовью кончилась? Не верю. Кажется, что это очередной сон, где мне всё даётся легко. Оттягиваю кожу на ладони.

Реальность.

Нежная пришла и только что продала мне ребёнка.

И скоро моя малышка будет рядом.

Глава 19

Любовь

— Вот умничка! — улыбнувшись, глажу свою девочку по головке. Астра сияет, как настоящая звёздочка, от похвалы. — Почти идеально.

Поглядываю на аккуратно сложенную детскую одежду.

— Хм-м-м, чего-то не хватает, да? — задумчиво произношу, потирая подбородок и рассматривая чемодан. — О!

Указываю на игровой уголок.

— Мы собрали наши платья, но игрушки забыли! Исправлять будем?

— Тя, — мягко отвечает. И прежде, чем побежать к ящикам, поправляет неровно сложенную кофточку. А затем, быстро топая, весело подлетает к своему богатству и сгребает всё в охапку.

— Нет-нет, малышка, — останавливаю её. — Бери не все. Только самые любимые, хорошо?

Последние слова говорю с грустью. Боюсь, всё не влезет.

Астра расстраивается, но подходит к выбору уже серьёзнее. Тычет пальчиком на огромного плюшевого зайца.

— Е?

— Его не можем, — извиняющимся тоном говорю ей, поднимая крышку чемодана. — Слишком большой.

Издаёт недовольные звуки. Показывает вязаную куколку. Сами с ней вязали. Точнее, все делала я, а она только залипала, отматывая из клубочка нитку.

— Идеально, — киваю, одобряя её выбор. Мышонок понимает, что нужно, и берёт ещё несколько игрушек. Складывает их в чемодан и указывает на головку, где её завитые волосы удерживают две нежно-фиолетовые резиночки с бантиками.

— Я всё сложила! — убеждаю её, вспоминая, что точно отправила на дно багажа коробочку с её украшениями. — Ну что, собрались?

Поглядываю на телефон и время. Машина уже стоит у дверей.

Закрываю чемодан, с грустью осматриваю помещение. Столько детских вещей… вгоняют в тоску. Но Астра больше не может оставаться в нашей уютной квартире.

— Нам пора, — отгоняя все плохие мысли, встаю с ковра. Берусь за ручку чемодана и везу его в коридор. Звёздочка скачет за мной, останавливается у зеркала и берёт меня за руку.

— Ма, — слышу чёткий зов. Отвлекаюсь от обуви малышки и удивлённо смотрю вниз. Она и раньше называла меня мамой, но сегодня это слово звучит так чётко, что я чуть не рыдаю на месте. Еле сдерживаю слёзы радости, которые точно смешаются со слезами печали.

Но мне нельзя показывать малышке подавленное состояние. Иначе начнёт нервничать, плакать. А этого я хочу для неё меньше всего.

Тем более… Не всё ведь так плохо?

— Что случилось, девочка моя?

Моя девочка тут же начинает воображать перед зеркалом. Качает попой, выпячивает губки и дурачится, всё же вырывая из меня смех.

Любуюсь нами двумя в зеркале. Как настоящие мама и дочка… Я и не заметила, что мы оделись в одинаковых цветах — белый и фиолетовый.

И теперь, как две модницы, схватив чемодан и сумку, в которой лежат деньги, выходим из квартиры.

С каждым шагом вниз, к машине, стоящей у подъезда, сердце разрывается на куски.

Я и правда это делаю?

В жизни бы не подумала, что решусь на подобное.

Но… у меня не вышло. Хотела достать на Пожарского компромат, но он сразу же меня разгадал. Не составил договор, который, я надеялась, станет моей козырной картой.

А в итоге вышло, как вышло… Есть только запись на телефоне, с которой не знаю, что делать.

Держу Астру за ручку, пока водитель погружает вещи в багажник. Первой посадив Звёздочку в салон, сажусь следом. Обнимаю её крепко-крепко, даже не посадив в детское кресло.

Не по правилам, но отпустить не решилась. Психологически не могу уговорить себя, что всё нормально.

А ведь всё так, да?..

Болтаю с ней, отвлекаясь.

А через час… мы останавливаемся, прибыв на место назначения.

— Астра, смотри, — указываю в окно на автовокзал. Звёздочка ни разу не видела столько машин в одном месте. И теперь прилипает к окну, удивлённо раскрывая ротик.

Специально зову её по имени. Нравится оно мне, несмотря ни на что.

Вспоминаю, как Пожарский каждый раз скептически щурил глаза, когда я называла её по имени. Не нравится оно ему! Нам пофиг. Имени он её не лишит.

— Куда собираетесь? — вдруг спрашивает таксист, молчавший всю дорогу. Видимо, заражается настроением восторженного мышонка.

— На юг, — улыбаюсь, прижав к себе сумку. — Папа дочки решил устроить нам летнее путешествие.

Ещё не решила, куда именно — Анапа или Туапсе, может, в Абхазию рванём. Времени у нас полно! Как и денег.

— О-о-о, море, — блаженно шепчет мужчина. — Но на автобусе, да ещё с ребёнком маленьким — не тяжело будет?

— Тяжело, — соглашаюсь с ним. Весь день мучаюсь из-за этой мысли.

Но не могу же я сказать, что стоит нам оплатить поезд или самолёт, Глеб обо всём догадается?

Да и тем более, по сравнению с тем, что происходит в нашей жизни — это всего лишь пустяки.

— Но зато отдохнём.

Улыбнувшись, выходим с Астрой из такси. И пока мужчина помогает нам вытащить чемодан с нашими вещами из багажника, смотрю на время. Через три часа к нашему дому должен подъехать водитель Пожарского.

— Как жаль, что никто к нему не выйдет, — довольно произношу, принимая чемодан из рук водителя.

Взявшись за ручку, прощаюсь с таксистом, и мы идём на наш автобус. И отчего-то радость распирает изнутри.

— Уж не знаю, кого он назвал хорошей девочкой, — поглядываю на Астру, поднимающую на меня свои карие тёплые глазки, — и совестливой… Но точно не меня.

Девочка смеётся, хотя ещё наверняка не понимает, о чём я.

Погрузив вещи, мы рассаживаемся на свои места. Открываю бутылочку с водой для малышки. И опять взгляд несётся на часы.

Стараюсь не думать о том, что сделала.

Не всё идёт по плану. Вот и вчера у меня всё пошло по одному месту. Но даже если и так — всё неплохо. Как я и хотела — мы с Астрой съездим на море. Просто за счёт Глеба Александровича.

А что? Считай, компенсация за мои нервы и травму Звёздочки.

Да и вообще! Он два года в жизни дочери не участвовал! Уж отпуск устроить он может! Тем более я сняла со счёта не все деньги. Зачем мне эти шесть миллионов? Ляпнула спонтанно, лишь бы этот жираф поверил, что продаю свою дочку.