Глава 1

Максим

Сегодняшний день начался из ряда вон отвратительно. Подцепленная вчера в баре цыпочка утром слилась и даже телефон не оставила. Нет, мне не особо-то и нужен её номер, всё равно перезванивать не буду. Но задело, блин...

А тут ещё и официант с выпивкой пропал и появился только через пятнадцать минут.

- У тебя всё хорошо? – спокойным тоном поинтересовался я у него. Кто близко меня знает, сразу бы смекнул, что настолько мягко Максим Владимирович Горицкий говорит только в одном случае – когда уже на взводе и готов вот-вот взорваться. Своеобразное затишье перед бурей.

- Да. – недоумевающе ответил парень. Новенький. Всего вторую неделю работает. Остальной персонал уже давно бы догадался что к чему.

- Может хочется покушать или в туалет? – спросил ещё добрее, понимая – до него всё ещё не доходит, в каком я состоянии.

- Не-ет... – парень явно был в шоке от того, что его работодатель задаёт такие вопросы.

- А должно быть не “хорошо”, а “прекрасно”, судя по тому, сколько времени ты тащил мне этот коньяк! – я еле сдержался, чтобы не смахнуть со стола дорогой, стекляный графин, заказанный по итальянскому каталогу для рестораторов. – За это время можно было все свои личные дела переделать! Сбегать домой и успеть там пожрать и даже поспать!

- Извините, Максим Владимирович, очень много столов. Не успеваем...

- А должны! – я разошёлся не на шутку и не знаю, чем бы всё обернулось, если бы моё плечо в этот момент не сжала тяжёлая, твёрдая ладонь.

- Потише, дружище! На тебя все смотрят! – Артём пришёл пораньше, но на самом деле, как нельзя вовремя.

- Принеси ещё. И поживее – уже тише бросил я официанту.

- А ты, смотрю, Максим Владимирович, совсем зажрался... – усмехнулся Артём, устраиваясь напротив и ослабляя узел на галстуке. Удавки! Терпеть не могу! А у этого их целая коллекция. Всех цветов и мастей! “Из разных волостей”, блин!

- Да иди ты! – снова оскалился я уже в адрес друга. – Совсем не шевелятся! Трындят там с поварами... Заказа не дождёшься!

И тут же, в опровержение моих слов, на стол опускается ещё одна порция коньяка.

- Вот видишь. Рявкнул и сразу забегали! – прокомментировал я.

- Эх, Макс, деньги тебя не красят! Забыл как сам студентом в шашлычке каждое лето подрабатывал? А сейчас, значит, поднял бабла и зазнался! Да ты сам-то теперь и месяца простым работягой не проработаешь! – осуждающе сверкнул глазами Артём.

- Да всё я помню! И про шашлычку и про рекламное агентство... Если нужда заставит, с любой работой справлюсь! – опрокинул шот и ухмыльнулся.

- А давай мы это проверим? Не люблю голословить! – воодушевился друг.

- Не понял?

- Ну проработаешь месяцок обычным разнорабочим... Нет, даже получше работёнку тебе подкину. Личным водителем для одной из моих моделей. Как тебе такое предложение? Продержишься месяц – твоё помещение на Краснохолмской. Не выдержишь – моё. Заодно и этот спор решим. Ну что? По рукам?

- По рукам! – не думая подмахнул я, мысленно потирая руки в предвкушении открытия нового филиала моего ресторана на месте того самого, легендарного “Max Art”. Рекламного агентства, давшего нам с Артёмом отличный старт. Но теперь тянущего жизненные соки и немалые финансы ежемесячно. На содержание. Уже третий год.

- Ну и отлично! Осталось только выбрать тебе непосредственную начальницу! – воодушевился друг и не успел я и глазом моргнуть, как вытащил из внутреннего кармана пиджака смартфон и что-то усердно вбивал в него с минуту. – Ну давай! Называй цифру от одного до четырнадцати.

- Семь! – выбрал я золотую середину, нервно потирая лоб. И на что я только подписался?

Вместо ответа Тёмка разразился диким хохотом, который, как мне показалось запросто мог бы разбить стекло не только на нашем столике, но и на двух соседних.

- Аврора Бортич!

Что-то мне подсказывало, что попал я по-крупному, но, всё же, решил уточнить:

- И что это значит?

- Что тебе досталась самая-самая... стерва! – друг снова зашёлся и я выхватил у него телефон.

- Да ты мухлюешь!

- Нет! Сам посмотри! – немного успокоившись, выдавил он. – Сочувствую, дружище! Могу в качестве дополнительного бонуса накинуть к выигрышу пару своих моделей. Классные девчонки, готовые на всё, что пожелаешь... Но, в случае победы! А этому всё равно не бывать! Не продержишься и недели! Она непрогибаема!

- Ничего! Прогнём! А заодно и нагнём! – заулыбался я.

- Ты не понял, Макс! Никаких “нагнём”! Чисто деловые отношения. Начальница – подчинённый. Тридцать дней!

- Да не вопрос!

- Ну давай! Жду в агентстве завтра в восемь! И не опаздывай, “водила”!

Аврора

Спускаясь, к ожидающему меня такси, я в который раз за последнюю неделю с раздражением подумала, что хочу свою машину. Но дорогую пока не потяну, а дешёвую не купишь… Она мне не по статусу, да и как ездить на этой калымаге?

Хотя, кто-то, смотрю, ездит и не парится, – внутренне хмыкнула я, садясь в неуютный салон Лады “Калины” с гипер-оптимистичным таксистом.

Ну и минимализм! – обвела глазами салон и решила в следующий раз заказывать только иномарки.


— Илюша! — окликнула я заместителя Артёма, суетливо пролетевшего мимо. — Твой босс у себя? — мило улыбнулась я парню.

— Аврора, не забывай, что он и твой босс тоже, — огрызнулся Илья.

- Посмотрите на него, какие мы буки! А по-человечески ответить нельзя? Я же по-доброму спрашиваю! Пока!

- Аврора, не хами, пожалуйста! – удручённо потёр виски Илья.

- Что ты! Я всегда очень вежлива. Даже, если пошлю тебя на х**, то обязательно потом перезвоню и справлюсь, как Илюша добрался!

- Ну и характер... – еле слышно шепнул он себе под нос.

— Лапуся, — добавив в голос немного стервозных ноток, проговорила я. — Мне очень нужен Артём Дмитриевич! А то могу и тебе плешь проесть!

— Нет его! — настороженно проговорил зам. — А вот тебя в администрации ждут не дождутся! — тут же пошёл он в наступление. — А ты ходишь где-то!

— Так у меня сегодня в десять фотосессия, а сейчас только половина, — возмутилась я. — И если решили поменять график, то нужно было заранее высылать план! А то раскричался он на меня! И вообще меня в ждут, а ты задерживаешь!

Выговорив всё, что думаю, я неспешно направилась в кабинет администрации. Ждут они... Подождут!

Но вот как раз там меня несказанно порадовали…

— Бортич, ну, Слава Богу! — воскликнула молодая девушка. Наверное, новенькая. — Вас водитель уже два часа ждёт!

— Кто ждёт? — честно, я немного опешила.

— Водитель. — спокойно ответила она, что-то ища на своём столе. — Агенство решило выделить Вам, как самому лучшему сотруднику, личного водителя. Так… Ага… Вот! Максим Владимирович.

— Максик, значит, – переиначила я имя на свой лад.

— Максим! — прозвучал за моей спиной бархатистый голос, от которого по спине пробежалось полчище колких мурашек.

“Мммм… Интересно, кто тут у нас?” — заинтересовалась я, разворачиваясь к нему. Неплох. Очень даже неплох. Хотя... Щупловат немного и нос... Да уж! Нос никуда не годится!

— Прошу не передёргивать имя! — тем временем проговорил он, прощупывая меня своими карими глазами с головы до ног.

Вот же ж, ещё один бука на мою голову!

— Максюня, — надула я губки. — Не зуди! — а после повернулась к администратору и спросила: — Ну что, милочка? Мы пошли?

— Да! — кивнула она, а потом, опомнившись, добавила: — Только вот здесь распишитесь.


Глава 2

Максим

Пуленепробиваемая уверенность в том, что я легко смогу обаять эту их Аврору, носящую почётное звание “Стерва месяца”, длилась недолго. Ровно до тех пор, пока я не познакомился с этой куклой без мозгов! “Максюня”?! Я ей что, ручной пёсик?

Ну, ничего, ещё не вечер! — оскалился я про себя. — У меня впереди целый месяц, чтобы проучить наглую, блондинистую дьяволицу! Прогну её под себя! Королева, блин, местного розлива!

- Ну всё! Я переодеваться на съёмку, а ты, давай, сбегай по-быстренькому мне за дальгона – кофе. Тут рядом, на Цветном. – небрежно распорядилась “принцесса на горошине”.

- Я – водитель, а не разносчик! Пошлите кого-нибудь другого! – сразу решил поставить её на место.

- Послать – то я кого угодно могу. Смотри, как бы не послала тебя в первый же рабочий день! Вот досадно будет, правда? – хмыкнула она и пренебрежительно пройдясь по мне взглядом, резко развернулась, шепнув через плечо: – Только без сахара, Максюня!

Во мне всё взбунтовалось от возмущения и гнева.

Вот сучка!

“Думай о помещении на Краснохолмской! О помещении на Краснохолмской...” – намеренно твердил я себе, как зажёванную, кассетную плёнку. И, последний раз сжав челюсти, чуть ли не до скрипа, отправился искать её особый кофе.

Как он там называется? Бл***! Забыл!

Этот дурацкий, новомодный напиток я искал полчаса, даже больше. Нашёл только при помощи сарафанного радио. И совсем не “рядом”!

Вернувшись обратно, опять же тыкался, как слепой котёнок, пытаясь разыскать, где проходит чёртова фотосессия дьяволицы.

Мать моя женщина! Ещё и одиннадцати нет, а я уже стоптал себе все ноги в этих дешёвых ботинках, купленных вчера в одном ширпотребском “бутике”. А куда деваться? Надо же как-то соответствовать новому статусу “водилы”, а в своих итальянских дерби[1] за пятьсот с лишним евро я спалился бы в считанные секунды.

Нашёл! – выдохнул я, увидев бесконечные, слепящие вспышки фотокамер через чуть приоткрытую, тяжёлую дверь. Хотелось поскорее избавиться от этого дурацкого кофе, который ещё немного и навечно превратит мою правую кисть в полукруг. Как у бесхитростных человечков LEGO. Интересно, у них руки тоже под кофе заточены? Или под бокал с виски? – угарнул я, сам уже мечтая опрокинуть пару стаканов от такой работёнки. Но вместо этого ловко подтянул к себе дверь носком убогого ботинка, мечтая поскорее избавиться от кофе.

Яркий, режущий свет полоснул по глазам, но вскоре я привык. Зато теперь полоснуло другое – грациозно восседавшая в мягком кресле полуголая стерва Аврора.

Твою мать! А эта сучка неприлично сексуальна! Горяча, чертовка! – примёрз я к ней взглядом. А неторопливые, дразнящие движения бёдер и упругой, аппетитной задницы Авроры расплавили этот ледяной взгляд и разожгли похотливый огонёк в моих глазах, а в области промежности. – самый настоящий пожар!

Бл***! Только этого не хватало! – выругался я про себя и, заметив небольшой, журнальный стол неподалёку от моей “начальницы”, выгибающейся в различных, откровенных позах, поскорее избавился от кофе.

- Кто, е* твою мать, загородил весь свет?! – громогласно взревел бородатый, тучный мужик с фотокамерой.

- Максик! Кыш! – бросила мне полуголая белобрысая и, улыбнувшись борадачу, мило пропела: – Извини, Богдан! Это мой водитель! – и, вывернувшись так, что мне ничего больше не осталось, как уткнуться взглядом в её немаленькую, обтянутую полупрозрачным кружевом грудь, снова фыркнула мне: – Первый день работает!

И слово “первый”, выплюнутое из её ярко-накрашенных губ, прозвучало, как “последний”.

Ё* твою мать! – в который раз за день матернулся я про себя. Но самое страшное, что не в последний. В этом я был уверен на все сто.


- Здесь остановись! И жди. – бесцеремонно распорядилась Аврора.

- А у ваших служащих обеденный перерыв предусмотрен? – желудок на протяжении двух последних часов, проведённых в ожидании, пока она накривляется перед фотокамерами, сводило просто зверски.

- Конечно предусмотрен. – уставилась на меня откровенно недоумевающим взглядом. – У тебя ровно час.

Ну надо же! Неслыханная щедрость! Словно, шубой с царского плеча одарила!

- И не опаздывай, Максюня! Я не привыкла ждать!

Улыбнулся так широко, насколько позволила челюсть, а про себя прошипел: “С-сука!”

Стоит ли упоминать о том, что обедал я исключительно только в своём ресторане. Зная всю эту “кухню” (и в прямом и в переносном смысле) изнутри, в других заведениях общепита есть я брезговал. Но! Бедные, как говорится, не выбирают! – усмехнулся я, отрезая смачный кусок от говяжьего стейка средней степени прожарки.

А неплохо! Очень даже хорошо! – оценил я труды повара одного из вереницы ресторанов недалеко от места, где дислоцировалась эта курица.

Второй кусок пошёл с ещё большим аппетитом, но весь кайф прервала писклявая телефонная трель.

- Да! – буркнул я с набитым под завязку ртом.

- Максюня! Я выхожу!

Твою мать! – чуть не вырвалось у меня. Всего-то сорок пять минут прошло!

Быстро запихнув ещё пару кусков в рот, я с сожалением глянул на оставшуюся добрую половину стейка на тарелке и помчал. Выполнять прихоти Снежной королевы.

- Ну и что ты уставился!? На дорогу смотри! – фыркнула она. – Как будто никогда не видел лицо после биоревитализации. Хотя, где тебе такое видеть? С шофёрскими зарплатами вряд ли твоя жена... О-о! Да мы не женаты! Не удивительно! – стерва скользнула взглядом по моему безымянному пальцу и скривила измождённое сотнями уколов лицо. И теперь она ещё больше стала походить на рептилию, с бугристой, усыпанной мелкими папулами кожей.

“Не удивительно!” – будто я какой-то кусок дерьма, за которого никто не пойдёт!

И мои нервы сдали! Я резко вдарил по тормозам и машина почти остановилась посреди МКАДа. От этого, как ни странно, стало легче и я смог сдержать рвущуюся в её адрес нелестную речь.

- Эй! Полегче, дорогуша! У меня и так всё лицо болит!

- Нам подрезали. – выдавил я, чувствую, как реальность всё больше и больше давит своим прессом на мои бедные плечи.

“Дорогуша!” – я был взбешён, как никогда!

Только сейчас я окончательно осознал, что если хочу заполучить во владение триста восемьдесят квадратных метров на Краснохолмской, мне придётся научиться быстро и изящно засовывать свой язык в задницу. Ещё лучше, чем я делал это весь нынешний день.

- Всё! На сегодня хватит. Я устала! Отвезти меня домой! Два оставшихся часа отработаешь потом.

Бл***! Не думал, что можно так ненавидеть едва знакомого человека!

- И... – протянул я.

- Что “И”?

- Адрес скажете?

- А что, нельзя было подготовиться и спросить в администрации за три часа бездельных слоняний по агентству, пока я работала, как проклятая? – издевательски швырнула она мне в лицо. – Таганская двадцать два!!!

Вот стерва! Ещё и на одной улице со мной живёт! Как будто во всей Москве больше места для неё не нашлось!

И когда я подвёз эту чёртову куклу к дому, она, вдруг, заявила, надув при этом свои ярко-алые губы:

— Дорогуша, я тебя умоляю, только завтра оденься по-человечески. У меня будет важная встреча. А то, вещи, которые на тебе сейчас, вообще в никуда. Только бомжам в них ходить. У тебя зарплата теперь, я уверена, получше, чем прежде. Так что будь добр... Не хватало ещё опозориться!

И, даже не попрощавшись, кошачьей походкой двинулась к подъезду.

Ладно, дорогуша, хочешь, чтобы я оделся “по человечески” — передёрнул я её слова — сделаем! Только потом не жалуйся!

Стерва!!! — злорадно улыбнулся я, уже продумав свой завтрашний костюм до мелочей.

Очутившись дома, первым делом нетерпеливо избавился от идиотских ботинок, сбросив их так, что подлетели на полметра, оставив на ламинате водянисто-тёмные, грязные разводы.

“Протереть бы, чтобы не разбухло” – промелькнула в голове мысль, пока я устало тащился на кухню, к холодильнику, который я в этот момент чуть ли не боготворил за наличие в нём огромного разнообразия мясных деликатесов. Но что-то пошло не так, потому что вместо кухни я свернул в спальню и рухнул на кровать, снова вспоминая о лужах в прихожей и морщась от необходимости их убирать.

Да пох! – послал всё куда подальше и, подоткнув под голову подушку, вырубился уже через минуту.


Глава 3

Подумать только – всего один день и уже весь мой, чётко встроенный режим дня полетел коту под хвост!

Проснулся я затемно, а точнее, в десять вечера. Очень вовремя, твою мать!

Накидался всего подряд, без разбора, нажравшись до одури и прошарахался пол ночи, не зная, чем себя занять, кроме, как тупо перелистывать многочисленные телевизионные каналы.

Вырубился уже под утро. Злой и удручённый. Ругая, на чём свет стоит, вторники, а вместе с ними свою стервозную “начальницу”. И себя. За то, что повёлся на эту, придуманную Артёмом авантюру. Будь он неладен!

Проснулся от противного пиликанья телефона:

— Алло, — хрипло выдал я, когда с закрытыми глазами, наконец, нащупал злосчастную мобилу.

— Дорогуша! — раздался требовательный голос Авроры. Эта сучка мне скоро во снах будет сниться… В кошмарах! — Две минуты назад ты должен был быть у моего дома! Но, почему-то, я не вижу ни тачки, ни тебя! Может, ты посвятить меня в свои планы на день?

— Уже еду, Аврора Алексеевна! — подавил я зевок.

— Ты что там спишь? — перешла она на ультразвук.

“Стерва!” — вновь выругался я.

— Нет, Аврора Алексеевна. Я в пробке стою.

— Мне без разницы, где ты! Но если через пять минут не притащить свою задницу сюда, то считай, что работы у тебя нет! — прошипев дикой кошкой всё это, она сбросила звонок.

Бляха муха! Украсила бы ты мою жизнь своим отсутствием, пока я грех на душу не взял! – выругался я и подорвался в ванную.


— Ну, наконец-то! Соизволили явиться! — театрально всплеснула руками Мегера Горгоновна,— Ты что через Китай добирался? — продолжала она брызгать ядом. Но сев в машину, резко замолчала.

О-о-о! Это были блаженные пять секунд тишины, после которых последовал дикий визг: — Это вообще ЧТО?

— Где? — “не понял” я.

— Максик, не беси меня! Что на тебе надето?

— Как что? — приподнял я “в недоумении” бровь. — Оделся, как вы и просили. Смотрите, какая водолазка! Чистый хлопок. Европейское качество! Вчера новый завоз в “Secondе” был.

- Second Hand? – выражение откровенного ужаса на её лице оказало целительное действие на мою затоптанную и зашвырнутую за плинтус гордость. – Ты что, дебил?

- Да. Справку показать? – не выдержал я.

- Что крутой, да? Спешу тебя расстроить, дорогуша! Крутым ты будешь, когда Word перестанет подчёркивать твою фамилию! Горецкий! – выплюнула она, словно какую-то пересолёную, отвратную хрень.

- Горицкий! – поправил я.

- Поздравляю! Но это тебя не оправдывает! Что расселся?! Поехали!!! – рявкнула дьяволица.

Ещё минута благоговейной тишины...

— Я говорила о костюме! — О костюме! Ты это понимаешь? Бейсболку хотя бы сними, водила! – уже спокойнее, но всё ещё раздражённо приказала она.

- Не могу! – я чуть не заржал, предвкушая её реакцию, но не успел договорить, потому что эта мымра меня перебила:

- Она что у тебя гвоздями прибита?

Языкастая... Тварь!!!

- Нет. Башка грязная! – сам себе поразился, насколько спокойно и правдоподобно прозвучало.

И её, извергающийся язвительными фразами фонтан иссяк.

Очень странно...


Аврора

Кусок идиота! Дебил! Может, он и правда “того”?

Его придурковатые выходки толкнули меня на мысль о том, что Артём, возможно, решил мне за что-то отомстить, навязав в подчинение такого конченого кретина.

Нет... Не мог! Да и по большому счёту, за что мне мстить?

Неторопливо и грациозно огибая стройные ряды белеющих под идеально выглаженными и накрахмаленными скатертями столов в ещё полупустом кафе, я подошла к ждущим меня подругам.

- Аврора! Привет, дорогая! – заулыбалась Алёна.

- Привет, девочки! Ну-у, признавайтесь, чья идея устроить встречу в десять утра?

- Аврор, ну ты же знаешь, до свадьбы осталось всего ничего, а платья подружек невесты ещё не выбрали. – начала защищаться Женя.- И так всё откладываем и откладываем...

- Ну а что выбирать? Я как раз собиралась сегодня прогуляться в ГУМе и подыскать что-нибудь для этого случая. Кстати, как вам сумочка? Купила на днях в Louis Vuitton. Новая коллекция.

- Отпад! – выдохнули подруги почти одновременно.

- Ну да. Интересненькая. Ну так что с платьями-то? Я надеюсь, никаких одинаковых нежно-розовых, персиковых рюшей и тому подобного не будет? – взглянула я на Женю.

- Вообще-то... – замялась подруга. – Я думала о нежно-лиловом. Но только разных фасонов. Кому какой пойдёт. По желанию.

- Да? – да уж... Перспектива одеться в одинаковые платья с другими девчонками, меня, мягко говоря, удручала. Как инкубаторские курицы!

- Девочки, а что это за красавчик пялится в нашу сторону? – моментально оживилась Алёнка.

- Где? – Боже и эта, без пяти минут замужняя, туда же.

Я автоматически повернулась в направлении взглядов подруг и опешила: через три стола от нас собственной персоной восседал мой имбицильный водила. Гордо и непринуждённо. Как вассал, как хозяин и повелитель всего, что только может охватить его глаз.

И этот идиот, поймав мой взгляд, умудрился ещё и помахать!

Вот скотина!

Нет он издевается! – возмутилась я ещё больше, когда шофёришка небрежным движением ткнул в свои часы.

Он что??? Указывает мне, чтобы поторопилась?

- Аврора! Он смотрит на тебя! – зазвенела Алёна параллельно с перезвоном моего телефона:

Аврора Алексеевна! Скажите, сколько займёт ваша встреча? Может, я отъеду позавтракать? В этом веганском ресторане поесть совсем нечего!

Нет, вы посмотрите какой нахал! Ты у меня точно отъедешь, если не усвоишь, где твоё место! – кинула я ему во воздуху свой, полный пренебрежения взгляд.

- Так вы что, знакомы? – подключилась к расспросам Женя.

- Знакомы! К моему величайшему сожалению! – выплюнула я в его сторону. – Мой новый водитель! Конченый идиот! – пояснила я оторопевшим от удивления подругам.

- Зато какой красавчик! – мечтательно протянула Женя.

- Может быть. Не рассмотрела за его дурацкими шмотками. – добавила я и раскрыла перед собой меню.

- А Женёк права! Ещё как хорош! – захихикала Алёнка, прикрываясь картой вин. – Приодеть – не проблема. Главное – стержень, взгляд. Ты посмотри какой он... Сразу видно – характер железный! Честно, я бы замутила с ним на твоём месте. В постели, наверное, зверь!

- Да о чём ты говоришь, Алён! Аврорка же не спит у нас с простолюдинами! Только с мажориками! – усмехнулась Женька.

- Не правда! – возмутилась я.

- Ой да ладно! Не скромничай! – засмеялась подруга.

- Нет, Жень! Деньги для немя – не главное!

- А ты докажи! – расцвела она в белозубой улыбке, постукивая зубочисткой по кожаной обложке меню.

- Что? – не сразу сообразила я.

Вместо ответа девушка стрельнула взглядом в сторону этого недоразумения по имени Максим.

- Да легко! – тут же спохватилась я. – Сколько? Неделю?

- Ну, давай хотя бы месяц! – включилась в спор Алёнка.

- Тем более!

- И нам нужны доказательства! – закивали сразу обе.

- Будут!

- А если не справишься... Сумочка от Луи переходит к твоим любимым подругам! – захихикала Женя.

- А чтобы они из-за неё не передрались, та, что от D&G тоже! – подхватила Алёнка.

- Да всё что хотите! – Подумаешь! Соблазнить недалёкого водилу! Дел на пять минут!


Глава 4

— Аврора Алексеевна, в агенство? — спросил я, когда эта стерва, наконец, приземлила, свой неугомонный зад на заднее сиденье, “выданной на новой работе” Hyundai Equus. Два часа! Два часа эта белобрысая курица потратила на какую-то бессмысленную болтавню с подругами. И, что самое трагичное, всё это время я был вынужден торчать в этом же чёртовом, веганском ресторане! Изводился, томился и страдал. Да ещё безумно мучался выбором между “Улыбкой монаха” и “Прыжком Будды через стену” на завтрак.

Тьфу! Гадость!

— Нет, дорогой, в ГУМ. — вытянул меня из мыслей стервозный голос Авроры.

Дорогой? А где же “дорогуша”? Чудеса в решете!

- Что-то, давно я не затаривалась нижним бельём...

Ха! Сказано так, словно лифчики и труселя – это какие-то патроны! Хотя... Так оно и есть. Бывает, сшибают наповал! – чуть не хмыкнул я.

Такое ощущение, что до её любимого ГУМа мы добирались несколько веков – чёртовы обеденные пробки!

- Ну всё! Идём! – властно отчеканила дьяволица.

- Может, я в машине лучше подожду? – попробовал откасячить от этой каторги.

Ненавижу шоппинг! Когда я был ещё дошкольком, матушка, тоже, не дай Боже не вовремя вспомнить её, любила взять меня – и на целый день по магазинам…

— Максюнь, — надула крашеная сучка свои сочные губы. — А кто мне поможет покупки носить? Не-ет... Живо за мной!

Как собаке, бл*дь!

Покупки носить! Она что, свинцовые стринги собралась покупать? Ну точно за боеприпасами идём, не иначе!

— Хорошо! — тяжело вздохнул я, а после беззвучно прошептал в спину. — Стервела Алексеевна!

- Максюнь, ты далеко не уходи. Ты мне сейчас будешь нужен. – проинформировала она, профессионально вышагивая следом за продавцом-консультантом, увешанным с ног до головы вешалками с тонюсенькими, полупрозрачными “тюлями” всех цветов радуги.

Да ладно! Лифчики помогать застёгивать? – ухмыльнулся я в кулак.

Но, через несколько минут оказалось, что я был не так уж и далёк от истины. Из-за темно-сиреневой, бархатной шторы, послышалось томное:

- Максим, ты можешь глянуть одним глазком?

Максим!? Что за острые приступы доброты?

И почему только одним?! Могу и двумя!

О таких архиважных, ответственных поручениях меня не нужно было просить дважды...

Я осторожно, словно мышь, пробирающаяся в мышеловку, отодвинул занавески и чуть не уронил на пол челюсть. Стервозная тигрица стояла передо мной в почти прозрачном, мать его, белом бюстгальтере и невзначай разглаживала и так облепившую, как вторая кожа, сеточку вокруг светло-коричневых сосков.

- Скажи, как с мужской точки зрения? Неплохо? – взмахнула она ресницами в мою сторону.

За следующие две секунды, пока распалившая меня не на шутку обладательница соблазнительных форм ждала ответа, я мысленно успел сдёрнуть к чертям этот развратный лифчик, а вместе с ним и всё, что было надето ниже пояса. Прижал, сексуальную сучку к зеркалу и отымел... Сзади, внедряясь по самое “не хочу”... Потом перебрался на пуф и насадил её сверху – мокрую и разгорячённую до предела.

- Ну так как? – довольно ухмыльнулась стервозина (видимо, мысленно трахал я её не две секунды, а дольше)

- Э-э-м... Ну как сказать? – Сука! Ну почему мой взгляд так и стрелял на её соски? – Так себе... Грудь немного висит. – не сдержался я со своей попыткой отомстить.

- Висит? – оскалилась она, словно только что выпила откровенной кислятины.

- Ну да. Вы же просите честную оценку? Вот тут бы подтянуть. – зацепил я пальцем тонкую лямку над левой, пухлой, идеальной формы грудью.

- Руки! – рявкнула она и треснула по моей ладони своей. Словно кота, залезшего на хозяйский стол. – Жди в машине, Максик!

И это злющее “Максик” прозвучало, как “Марсик”, возродив в моей памяти образ старого тетушкиного кота. Наглого любителя лазить по столам за колбасой и метить её норковую шапку.

Сука! Точно, как коту! – молчаливо выругался я.

- А как же нести покупки? – снова поиздевался я невинным, ангельским голосом.

- Что я сама бельё не донесу! Пошёл вон!

Вот овца!!!

- Идиота кусок! – услышал я напоследок тихий, змеиный шёпот за шторой.


- В следующий раз вези поаккуратней! Как по стиральной доске едешь! Где вас только берут таких? – выплюнула она, восседая на троне заднего сиденья представительской тачки.

- Завтра во сколько и куда? – поинтересовался я, паркуясь около её элитной многоэтажки.

- Что “во сколько и куда”? – издевательски передразнила она, прекрасно понимаю, в этом я больше, чем уверен, о чём я спросил.

- Откуда Вас забирать и куда везти?

- Так и говори! У тебя же не три класса образования, я надеюсь?!

А я надеюсь, вопрос был риторическим, иначе, если сейчас открою рот, то в следующую же секунду самоустранюсь с этой занимаемой, “почётной” должности мальчика для битья.

- До пятницы у меня выходные. Поэтому ты тоже можешь быть свободен. – надменно кинула она. – Потом отвезёшь меня на съёмки за город и опять гуляй до вечера воскресенья! И за что только тебе платят?.. – прошелестела она себе под нос и, как ни странно, на этот раз сама открыла себе дверь и выбралась из машины.

Ну надо же! Какое приятное послабление после того, как я чуть не сорвался. Ещё лучше – работа стоит, а срок идёт. Как, говорится: “У тебя учёт идёт в рублях, а у меня – в сутках!”

- Приятных выходных, Аврора Алексеевна! – не выдержал я и крикнул ей в спину сквозь холодный октябрьский воздух.

В ответ она только чуть заметно дёрнула сумочкой на локтевом сгибе руки, затянутой в длинную, красную перчатку.

Вот лучше и не оборачивайся, горгулья!

Осталось придумать, чем бы развлечься крепостному Горицкому в эти, “любезно” предоставленные выходные дни...


Глава 5

Как же я была рад, что трое суток не увижу Мегеровну! За последние два дня эта вампирша столько крови высосала, сколько не пили все мои бывшие пассии. Вместе взятые.

Но, как следует отдохнуть, всё же, не получилось. Ресторан и вводимая в меню львиная доля новых блюд, требовали повышенного внимания.

Пол среды и весь четверг пришлось прогорбатиться в своём “Проспект 10?”. Но поработал я продуктивно! Завтра можно расслабиться и поспать подольше. А потом отвезу Аврору на фотосессию и тогда уж загуляю! – в предвкушении ухмылялся я. А мои подчинённые не могли понять, почему их хозяин такой довольный. Я же просто был счастлив, что могу отдохнуть от одной чертихи. Ну, или как там зовут чёрта женского пола?.. “А что, Горгоновне пошло бы” — чуть не засмеялся я в голос представляя “начальницу” в костюме Миллера из “Хуторов”[2]. Такой пятачок на вечно недовольном лице этой стервы смотрелся бы гармонично. Да и копыта хорошо заменили бы её ноголомы, именуемые туфлями.

Ладно! К чёрту чертиху! Надо бы прикинуть, кого из девчонок вызвонить на завтрашний вечер... И я полез в карман брюк за телефоном – настоящей картотекой номеров самых красивых, страстных, умелых...

Мечтательно прокручивая карусель телефонной книги, я степенно и неторопливо держал путь в сторону подсобки. И, вдруг, брошенный невзначай вглубь малого зала взгляд выхватил из десятка посетителей такое до боли знакомое лицо... Практически до нервного тика, бл***!

Весь облик этой стервы дерзко и нагло кричал, что расслабился Максюня зря!

Как же бесит!

Я притопил, стараясь максимально отвернуться, чтобы не попасться “начальнице”, пока ещё не заметившей своего мальчика на побегушках. Но рингтон сдал меня по полной программе, разносясь по всему залу и насмешливо высвечивая на экране такое ненавистное ” Стерва Алексеевна”.

Твою мать!

Попятился назад и наткнувшись на одного из официантов, выхватил у парня поднос. Попытался прошмыгнуть в подсобку, но не удалось. Стервятница почувствовала запах жертвы. А точнее, её страх и услышала долбаный “Highway to Hell”. И тут же, с оскалом акулы, обернулась в сторону загнанной добычи.

“Сожрёт, — успел подумать я, когда эта терминаторша бесцеремонно поманила меня пальцем. — Как есть сожрёт!”

— Мда, — сложила она руки под грудью, чем приподняла её ещё выше, а вместе с ней и кое-что в моих штанах.

Не понимаю, почему даже при быстром взгляде на её буфера, у меня подскакивает, как у салаги?

— Ну здравствуй, Максюня! А ты у нас ещё и подавальщиком подрабатываешь? И вообще, это как называется, — с каждым словом Мегера повышала голос, и вот уже на нас начали оглядываться посетители, сидящие за ближайшими столами. — Теперь понятно, почему ты постоянно опаздываешь!

“Постоянно!” Всего один раз! Стерва!

- Нахватал сто работ и не успеваешь! – бедная женщина... Неужели ей больше некого жалить? Накопила яда за два дня!

- Чего молчишь, ответить нечего? В общем так, завязывай свою деятельность, иди заводи машину... Надеюсь, не на автобусе приехал? Повезёшь меня домой.

— Но... — еле сдерживаясь, проскрежетал я.

- Никаких “но”! Ты мне ещё два часа должен!

- Хорошо. – смирился подневольный Горицкий.

- И воды принеси! – вытянув из меня своё, она даже позволила себе а-ля мило улыбнуться.

Мымра!

Я снова был вынужден ещё и подносить ей... Чёртова кукла! Воду! Надо счёт потом посмотреть. Интересно, эта вампирша хоть что-нибудь жрала?

Бог ты мой! Как они только таскают эти подносы? Всё же плещется через край!

- Ты его что на “Архыз” бегал набирать? Хотя, за это время и прогулочным шагом можно было туда-сюда пройтись! – съязвила она.

И эта фраза так напомнила мне мою собственную. Которую я бросил новенькому официанту в то проклятое воскресенье, за пять минут до продажи меня в крепостное рабство.

- И давно ты тут работаешь? Как расплескал всё!

- Вторую неделю.

- Считай, что последнюю. С такими-то навыками... Иди машину прогревай! Что встал?

Боже, за что? Или я в прошлой жизни где-то сильно накосячил?

Как только она покинула стены моего ресторана и подошла к машине, фонтан желчи снова был запущен:

— Это, что вообще такое? Посмотрите на него! На рабочей машине решаем свои личные дела! – окатила она недобрым взглядом мою “служебную” Equus. – Завтра Артёму скажу. Пусть примет меры!

Да что же это такое!? ПМС у неё что ли?


- Завтра в три, дорогуша! И только попробуй опаздать. – небрежно бросила она мне и повиляла в сторону подъезда.

Я ничего не ответил. Потому что в этот момент твёрдо решил вернуться в ресторан и напиться до поросячьего визга. Настолько она пошатнула мои нервы за последние полтора часа.

Но! Опять рано расслабился, Максик! Проклятый телефон снова заорал свою, дышащую сатанизмом “Highway To Hell”.

Да чтоб тебя!

Не буду брать! Может, что поймёт...

Но совокупность мыслей о замечательном расположении помещения на Краснохолмской и сегодняшней сверхстервозности Авроры, сломили мой боевой дух:

- Алло?

- Максим, вернись, пожалуйста! У меня крюч застрял в замке! – вот оно! Возмездие!

И вообще, не думал, что в “Московском 139-ом лицее стерв” учат вежливости!


- Ну вот и всё. Нужно было лишь посильнее нажать.

- Я ещё не разобралась. Замок новый. – она что, оправдывается? – Может зайдёшь? Выпьешь чай или кофе? – томно промурлыкала Аврора и скинула пальто, попутно оголив одно золотистое плечико. Потом приблизилась ко мне и только сейчас я заметил, как две горошины зазывно выпирают сквозь тонкую ткань белой блузки.

Чёрт! Ну почему мой взгляд постоянно трётся о её соски?

- Извините, Аврора Алексеевна. Я должен вернуться в ресторан. Я же отпросился на час. Сказал, что у бабушки пропердин[3] крови сильно снижен, а ещё трахома[4] усугубилась. В таком состоянии сама не доберётся, бедняжка! – чуть не заржал, пока выдал.

- Да пошёл ты! Сам пропердин! – взвизгнула она и так неожиданно хлопнула передо мной дверью, что я еле успел убрать голову.

Сучка!


Моё поднявшееся настроение как рукой сняло при виде нескольких официантов, склонившихся над чем-то, лежащим на столе в подсобке. Парни и девчонки гоготали так, что у поваров на кухне того гляди все кастрюли на пол посыпятся.

- Какого хрена тут происходит?! Почему в зале только один Куликов? – рявкнул я и вся эта свора тут же рассосалась.

Нет! Так не пойдёт! Нужно увеличить штрафы! – решил я, подходя ближе к объекту их неугомонного веселья.

Посередине стола собственной персоной лежала книга жалоб и предложений. А поперёк неё, широко и размашисто, занимая сразу две страницы, было выведено:

“Прошу руководство ресторана обратить пристальное внимание на работу официанта Максима Горецкого!!! Работник проявил себя, как безалаберный и крайне неквалифицированный! Я возмущена до крайности! Заказа не дождёшься!

Аврора Бортич”

“ГорЕцкий!” Снова перековеркала! Стерва!


Глава 6

Аврора

Ничего не могла с собой поделать, но мне нравилось доводить Максика до состояния, пока он не начнёт скрежетать зубами. Этот дурачок становился таким милым, когда злился. Просто очаровашка!

Вот только этот идиотский спор не давал мне покоя. Не думала, что затащить непутёвого водилу в постель будет так непросто. Неожиданно, досадно и обидно, но на все мои попытки быть милой и доброй эта зараза скалил зубы и выдавал какую-нибудь очередную гадость. И от этого нервы были на пределе!

Да ещё в последнее время меня преследовало странное, неуютно чувство, что периодически кто-то сверлит взглядом мою спину… На улице, в магазине, даже сегодня, в ресторане.

На протяжении последних пары дней я вновь и вновь оглядывалась назад. Неуютное чувство.

В среду, вернувшись домой после встречи с подругами, обнаружила, что входная дверь закрыта на два оборота, хотя у меня привычка всегда закрывать её на один.

Может быть, я медленно, но верно начинаю сходить с ума?

Нет! Ерунда всё это! Но дверной замок, всё-таки сменила. Для подстраховки.

Вот и вчера в “Проспект 10?” снова не могла отделаться от ощущения взгляда, прожигавшего мне спину. Но, оказалось, что это всего лишь Максик!

Точно, начинается паранойя... Надо бы в отпуск, что ли...

Да ещё, плюсом к моим и без того расшатанным нервам, этот идиот, увидев меня, решил немедленно ретироваться. Его неудавшаяся попытка улизнуть, разрушила моё истончённое, как яичная скорлупа терпение.

Ну всё, Максик, ты допрыгался! – прошептала я, быстро ткнув в списке последних вызовов “Водила”. Ужасный рингтон просто разорвал непринуждённую, расслабляющую атмосферу зала ресторана. Да, вкус у моего водителя, явно, паршивый...

Ох и разбесилась я вчера... А может, зря я жалобу на него накатала?

Нет! Так и надо скотине! – вспомнила его прощальные слова про пук... пукадин... Или как там его? Пропердин! Точно!

- Ну ладно, водила-официант Горецкий! Ещё посмотрим, кто кого! – прозудела я сквозь зубы и открыла дверцу гардеробной: Ну! Что тут у нас?..

Максим

- Возьми сумку около входной двери! – донеслось откуда-то из глубины квартиры.

Собирается до невозможности долго... Такими темпами я вернусь обратно в город только к завтрашнему утру.

- Я готова. Поехали! – послышалось уже ближе, а в следующую секунду в прихожую выплыла она. Собственной персоной.

Непривычно было видеть Аврору в кроссовках и джинсах. Но этой сучке всё идёт. – заскользил я взглядом по стройными, длинным ногам “начальницы”. Она потянулась за сумочкой на верхнюю полку шкафа и я по-настоящему залюбовался оттопыренной пятой точкой этой сексуальной штучки.

Чёртова стерва производила странный эффект на моё либидо: чем больше она меня задевала, тем сильнее я её хотел. Жгуче. Болезненно. Просто до одури.

- Максик, – капризно хмыкнула она. – Помоги, не достаю!

И осталась в той же позе.

Чёрт! И как я должен достать эту дурацкую сумку? Ладно. Главное – не подавать вида. – решил я и вплотную подошёл к ней сзади.

Хорошо, что рост позволил легко дотянуться через неё и не прижаться к манящей, округлой заднице разбухшим членом. Просто рвущим брюки к чертям. А хотелось... Безумно сильно. Как никогда прежде.

- Спасибо! – да неужели? Годы изнурительных тренировок, не иначе... – А что ты молчишь, вообще? Рыбу-шар проглотил? Здороваться в вашей школе шоферюг не учили, что ли?

Бл**! Так бы и сомкнул руки на этой тоненькой шейке и хорошенько потряс!

- Добрый день! – нехотя бросил я. И про себя добавил: “Стерва Алексеевна”.

- Ну давай. Поехали-поехали... – а вот в школе стерв здороваться, точно, не учили. И эта, судя по всему, была там лучшей на курсе.


Удивительное дело, но эта тигрица за всю дорогу ни разу меня не задела. Ни одного плохого слова. Хотя и хорошего тоже.

- Ну всё, Максюня! Помоги мне донести сумку и можешь быть свободен два дня. – Небрежно бросила она, изящно вышагивая в сторону нескольких мужчин, суетящихся с фотокамерами и светом.

- Аврора, ты уже приехала! А у нас форс-мажор! Твой партнёр окачурился! – брякнул лысыватый, но, что странно, ещё очень молодой парень.

- В смысле “окачурился”? – понизила голос Аврора.

- Загрипповал. Замену нужно запрашивать в агентстве. А это минус день, сама знаешь. – Подхватил своего коллегу рыжеватый блондин. – Хотя...

Этот, явно перекаченный детина стремительно подошёл ко мне почти вплотную. Глянул в глаза, а потом обошёл вокруг, разглядывая, как лошадь на торгах.

- А этот ничего. Должен подойти. – Задумчиво подпёр он подбородок. – Давайте-ка, идите переодевайтесь. Сделаем несколько кадров. Но, как говорится, за неимением лучшего, и этот сойдёт.

Нет! Большего унижения я в жизни не испытывал!

- Ну что ты стоишь? Пошли! – недоумённо развела она руками.

- А меня кто-нибудь спросит вообще? – начал закипать я. – У меня, между прочим, личная жизнь, помимо работы ещё есть. И планы на выходные.

- Максюнь, ну не занудствуй, а? – понесла Аврора. – Ну какие могут быть планы, когда тебе предоставляется такая возможность? – почти шепнула она.

- А такие, что из-за вашего нелестного отзыва в книге жалоб, меня теперь выводят сверхурочно на все выходные. А это работа по шестнадцать с половиной часов в день! – не удержался и позлорадствовал я.

- Ну извини, Максик! Не знаю, что на меня вчера нашло... Сама уже пожалела, что сделала это. – она томно приблизилась, смахнула призрачную мусоринку с моей рубашки и хрупкая, женская ладонь так и осталась лежать на груди её подопечного.

“Спасибо”, “извини”! Что за аттракцион неслыханной щедрости?

- Ну давай соглашайся. А я обещаю лично позвонить руководству ресторана и оправдать тебя по всем пунктам. – Уговаривала она, поглаживая ткань моей рубашки. Я же стоял под этим, неожиданно смягчившимся взглядом голубых глаз и не мог пошевелиться.

Она гипнотизировала меня. Всё в этой женщине действовало на меня странно... Возбуждающе-странно...

И, всё-таки, искрившиеся в огромных глазах Авроры проблески какой-то далёкой, но такой искренней доброты, сломили плотину моей стойкости:

- Хорошо. Я согласен.

- Здорово, Максик! – воодушевилась она. – Пойдём распакуем вещи и за работу!

- Аврора Алексеевна! Я не могу остаться! У меня же вещей с собой даже нет.

- Ну а что тебе нужно? В номерах есть зубные щётки с пастой. Шампунь, гель, халат...

- А переодеться? – всё же, хотелось хоть как-то отлынить.

- Да ладно тебе. Ты же не плотником работать собираешься. Прям весь пропотеешь за два дня? – усмехнулась она.

- Эээ... Ну элементарно, нижнее бельё...

- Насчёт него не волнуйся. Этого добра тут, хоть отбавляй. Всех размеров и цветов – Аврора небрежно зачерпнула горсть пёстрых мужских... Стрингов? Или мне показалось?

Мои опасения не просто подтвердились. Они нависли над головой самой настоящей катастрофой, когда полчаса спустя этот перекаченный акселерат скомандовал:

- Аврора, садись, а ты снимай плавки и вставай позади неё, спиной к камере!

- Снимать плавки? Какого хрена? – вскипел я.

- Максюнь, да ладно тебе! Боишься, что кто-то тебя узнает? Или у нас на заднице паспортные данные вытатуированы? И потом, – ты обещал!

Зашибись! Я должен был раздеться перед камерами и встать в кадр абсолютно голой жопой! Эдакий фон, задний план, для моей мегеристой дьяволицы, царственно и беззастенчиво развалившейся на тюке сена. В убийственно тонком кружевом белье...

Твою мать! – выругался я про себя, почувствовав, как член очень несвоевременно наливается кровью и твердеет.

Чёрт! Чёрт! Чёрт! У меня реакция на неё, как у юнца!

Глава 7

В течение следующих пяти часов я не раз проклял всё и всех на свете. Начиная с этой голубоглазой стервы, заканчивая собой и Артёмом, придумавшими эту махинацию.

К слову сказать, абсолютно обнажённым я не был.

Хотя, даже не знаю, как было бы лучше и менее унизительно.

Завидев мою возбуждённую реакцию, подлетела худая, как щепка, коротко стриженная ассистентка фотографа. И смущённо, со словами: “Не переживайте, у всех бывает”, сунула в руки упаковку разноцветных клочков, похожих на ворох ненадутых воздушных шариков. Как оказалось, носков для пениса.

Боже! Я попал если не в ад, то в чистилище, точно!

В выделенную для меня комнату, раб ГорЕцкий зашёл громко хлопнув дверью.

Бл***!

Достали! Пять часов! Пять… Долбаных… Часов! И всё это время, я ходил в этом кислотно-зелёном тканевом презервативе! Мы перепробовали уйму различных поз. Честное слово, я даже начал сочувствовать своей Стервеле Алексеевне. С такой работёнкой точно язвой станешь.

“— Максим, повернись бочком, — изобразил я голос фотографа. — Отлично! А теперь прогнись немного, всего на пять градусов. Бл**! Я сказал на пять!”

Эти, смотрю, тоже нервами не богаты! На съёмках стоит отменнный, густой мат – перемат! – вспомнил я, почему-то, сначала того самого бородача Богдана, и только потом этого, сегодняшнего Эдика.

Тьфу, достал! Чтобы я хоть раз ещё повёлся на красивые, молящие глаза какой-нибудь обольстительницы!!! Ни-ког-да!

Надеюсь, что завтра никаких фотосъёмок не будет! А то я точно проведу им бесплатный мастер класс по русскому отборному мату.

Но, следуещее утро принесло мне новые “сюрпризы”... Мало того, что съёмки, всё же, были, так ещё Эдик заставил меня надеть эти жуткие мужские стринги, которые не так давно мне демонстрировала одна очаровательная дьяволица. Так, стоп! Это с каких таких пор я стал считать Стерву Алексеевну очаровательной? Нужно будет после этих съёмок съездить к врачу. Может от переизбыточного общения с одной язвой я уже “того”?..

Блин, совсем с мысли сошёл... Так вот, мало того, что съёмки были, и проходили они в этом злосчастном, еб*** костюме – стрингах. Так ещё фотографу этого показалось мало и он решил перенести фотосессию из тёплого, уютного дома с камином на холодную, промозглую улицу!

Они там все с дуба что-ли рухнули? В стрингах? В конце октября на мороз и на улицу! Этому здоровому лбу, который, к слову, был в достаточно тёплой куртке, видите ли в доме “недостаточно света”!

Но делать было нечего. Крепостной Горицкий уже дал своё согласие. На всё. И, по ходу, на продажу своей души этой сексуальной дьяволице тоже. Какой там “на продажу”? Отдал добровольно и бесплатно за фантомную вероятность завладеть помещением в центре Москвы.

Сегодня мы проработали ещё дольше. Ведь в отличии от вчерашних съёмок, сегодня нам приходилось то и дело заходить в дом, чтобы согреться, выпить чаю. А гримёрам спрятать наши синии носы.

- Ну ты как, нормально? Что молчишь, как будто ерша проглотил? – удивительно, Госпожа волнуется о своём подневольном. Рыбу-шар! Ерша! Странные у неё ассоциации...

А вот “ерша” бы я сейчас тяпнул. От такой-то работёнки!

И, спустя час, наконец-то, этот ад закончился! Как оказалось, вздохнул спокойно не только я, но и вся команда.

Отметить завершение этого позорного для меня и “успешного” для всех остальных проекта решили парой бокалов шампанского... Ну, или чего погорячее…

Но “парой” дело не обошлось.

Стресс, накопленный за прошедшую неделю так и тянул мою руку к выпивке. Я опрокидывал бокал за бокалом “Hennesy” и теперь тащился, чуть волоча ноги в свою крепостную келью.

- Максюнь, не поможешь? – путь мне преградила, вырасшая, словно, из-под земли Аврора. В тонком, красном халатике, соблазнительно облеплявшем каждый изгиб чёртого идеального тела. Причём, не удивлюсь, если именно из-под земли она и выбралась. Ведьма!

- С чем? – пьяно буркнул я.

- Открыть шампанское! – посмотрела на меня, как на дурака.

- А там тебе не хватило? – удивлённо пробежался по её точёному телу. Будто ответ на мой вопрос был спрятан здесь.

- А что это ты мне не тыкаешь!? У-у-у как ты нажрался, Максик! – и потянула меня за рубашку в царские покои.

Мне снова послышалось “нажрался Марсик”. И опять вспомнился тётушкин кот, сожравший однажды всю колбасную нарезку с праздничного стола. До блевоты.

- Да... Марсик нажрался и ничего никому не оставил. – “Как бы тоже не блевануть” – добавил я мысленно и приземлился на хозяйскую кровать.

- Ну давай. Ложись нормально хоть. – подтолкнула она меня и начала снимать ботинки.

- Уход за пьяными крепостными включён в обслуживание номеров? – удивлённо поднял брови. И в следующую секунду заманчиво приоткрывшееся декольте Авроры одним ударом выбило из меня последние крупицы здравого смысла и терпения.

Да пошло оно всё к чёрту! – едва успел подумать я перед тем, как схватил её за отменную задницу и подтолкнул к себе, впиваясь в давно манившие меня, пухлые губы.

Глава 8

Язык раздвинул сочные губы и проник в мягкий, податливый рот. А встречные, полные энтузиазма движения Авроры, ещё сильнее распалили мой, перевозбудившийся за последние два дня организм. Просто насквозь, до мозга костей! Эта чёртовка пробралась мне под кожу, а гибкое, сексуальное тело прочно засело в мыслях и мечтах. Оно пол ночи мучало меня в сексуально-эротических кошмарах!

Чёрт! Как прижимается, трётся лобком об член! Тоже хочет! Не ожидал. Думал, стервозина холодная, как рыба...

Сильнее стиснул упругую задницу через тонкий халатик и рывком прижал ещё тесней. Перевернул на спину и теперь сам оказался сверху, продолжая врезаться в девушку через ткань брюк. И она застонала мне в рот. Негромко. Но достаточно, чтобы я уловил и распалился, как лава в вулкане.

И надо же, именно этот момент выбрал Артём, чтобы совершить звонок своему лучшему другу.

Мозги моментально встали на место. Улеглись по полочкам. И успешный бизнесмен и обольститель женщин Максим Горицкий в одну секунду, как заяц в шляпе волшебника перевоплотился... Нет, не в розу. И не в голубя. Или во что там они превращаются? Точно в пустое место! Вот именно в него и трансформировался – в подневольного и услужливого шоферюгу Максюню ГорЕцкого.

Напоследок осмотрев лежащую подо мной девушку, резко отскочил от неё. Схватил телефон и быстро ретировался из номера повелительницы, со словами:

— Надо ответить. Хозяин ресторана звонит.

В ответ, в меня полетела подушка и раздражённое шипение полуголой девицы:

— Да пошёл ты, ГорЕцкий!

До комнаты я бежал, словно, чёрт от ладана, а точнее от своего искушения... Такого красивого и сексуального искушения.

— Да, Артём, — ответил я на повторный звонок друга.

- Привет дружище! – почему-то сразу заржал он.

Блин, если бы ты знал, что минуту назад спас мою задницу от проигрыша, наверное, так не веселился бы. Своими же руками, можно сказать, оттащил.

— Макс, а давай выпьем! — ни с того ни с сего предложил Тёма. — Ты сейчас где вообще?

— Эммм, — замялся я, а потом бодренько ответил. — За городом!

— У тебя же, вроде, нет дома? Или с тёлочками? — немного заплетающимся языком поддел Артём.

Так, понятно – уже без меня наклюкался.

— Артём, теперь не до тёлок! — сдерживая смех, ответил я. — Ты же сам устроил меня извозчиком к Стёр… Авроре Алексеевне. А у неё на выходных съёмка за городом проходила.

— Ааааа, — пьяно протянул друг и тут же резко спросил. — А ты, что там делаешь?

— Тём, давай, ты проспишься! — ввел я в массы хорошее предложение. Главное, чтобы эти “массы” меня теперь услышали. — И утром сам всё поймёшь.

— Ну, я, надеюсь, что у вас с Бортич ни-ни? — усмехнулся Артём. А он, похоже, не настолько уж и пьян. — Ты же помнишь про спор?

— С этой стервой? — я даже сам удивился правдоподобному возмущению в голосе. Но моё кобелиное естество громко выкрикивало, что было бы не против узнать девушку поближе. — Ладно, Тём, давай закругляться, а то мне с утра начальницу ещё в город вести.

— Ну, давай! — недовольно протянул он. – Забежишь завтра ко мне в агентстве? Может, что на вечер сообразим.

- Забегу. – коротко заверил я и отключился.

- Не достаточно сегодня что ли набрался? – пробубнил я в темноту своей нескромно, по меркам шоферюг, обители. Даже не знаю, кому был послан вопрос: Артёму или себе самому.

И, наконец, добрался до кровати, куда тяжело, как мешок (не будем говорить с чем), тут же рухнул. Меня переполняло непередаваемое ощущение, что я не на съёмках показывал два дня всем задницу, а вагоны с углём безастоновочно разгружал.

Аврора

Я была просто в бешенстве! Хотелось всё громить и бить… Но, увы, я находилась не дома, а платить за чужое имущество мне как-то не улыбалось. Вот добраться бы до дома и уж тогда оторвусь! Нет, посуду и вещи жалко бить, а вот банки нет! По-моему, завалялась где-то парочка от смузи... Вот на них и отыграюсь!

“Кто? — вновь я вернулась к старой пластинке. — Кто ему позвонил? Кто посмел нас прервать? Ведь всё так хорошо складывалось! Максик пьян, возбуждён… Я же его почти затащила в постель и выиграла этот чёртов спор! Сдела бы пару снимков, пока этот кретин спал… И, вуаля – спор закрыт! А сейчас? Вот какой гадине до утра не терпелось? Может девушке? Не-ет, точно нет! Будь таковая у Максика, она бы ему за выходные весь телефон оборвала. Ведь этот мерзавец чертовски хорошо слажён... Хотя… Ладно, без предирок, он действительно имеет классное тело, идеально подсушен. Видно, что в тренажёрке выкладывается по-полной, грудь и плечи широченные, а пресс с кубиками...

Думаю, не стоит говорить, что в эту ночь я толком не спала. А утром приняла решение, сделать вид, что не помню вчерашних горячих поцелуев Максюни. Ну перебрала, забыла — с кем не бывает?

— Доброе утро, Аврора Алексеевна! — до омерзения бодро вскинулся этот водила. — Готовы ехать домой?

— Да, — кинула я на него злющий взгляд.

Всю дорогу мы молчали, только Максик постоянно на меня косился, чем изрядно нервировал.

— Чего? — не выдержала я. — Хочешь спросить — спрашивай, а нет, так ровно едь! Не то косоглазие разовьёшь и мы из-за тебя в аварию попадём!

— Как скажете, — тихо произнёс он. — Аврора, — и вот почему-то мне показалось, что моё отчество прозвучало, как Мегеровна.

От такой наглости я даже задохнулась. Это я-то “Мегеровна”? Да я ангел во плоти! Он ещё не видел меня настоящей мегерой. Ну, Максик, держись!

Всю оставшуюся дорогу, я продумывала план мести. И стоило нам подъехать дому, как я в состоянии невиданного бешенства тут же выпрыгнула из машины, громко хлопнув дверью. Будет чудо, если у соседей на первых двух этажах окна не полопаются и у служебной тачки дверь не отлетит. Нет, ничего! Даже, если и сломается, пусть этот пеликан пустоголовый и ремонтирует!

Весь день мои нервы были ни к чёрту и только вечером я немного успокоилась. В агентстве на хореографии.

И уже почти зашла в раздевалку, когда мимо меня вальяжно прошествовали две мужские особи. Артём и этот увалень Макс не замечая окружающих, весело над чем-то ржали, по-дружески похлопывая друг друга. В полнейшей шоке я отступила на шаг назад и впечаталась в кого-то спиной.

— Аврора, — зашипел Илья.

— Илюша, — развернулась я к помощнику босса. — А расскажи-ка, друг мой ситцевый, что общего между нашим боссом и этим тупоголовым водилой?

— Ну... — растерялся тот.

— Ну?

— Они школьные друзья. И когда Макс твой остался без работы Артём Дмитриевич устроил его сюда.

— Понятно, — моя улыбка резко перешла в оскал, что, наверное до икоты напугало парня. — Спасибо, Илюша, — ласково пропела я.

Кретин! Придурок! Безмозглый тупица! Идиота кусок! Ну, а как ещё охарактеризовать того, кто даже на такую идиотскую работу, и то по блату устроился?

Максим

Артём ржал весь вечер. Как ненормальный, ей Богу! И ему было пофиг на то, что он пока проигрывает наш спор. Друга забавляло то, как эта стерва вила из меня верёвки и то, что я был вынужден не реагировать на её выходки и только скрепеть зубами. А ещё он безмерно восхищался моим терпением. Но, всё равно выдал предположение, что ещё одну неделю не продержусь.

Точно не продержусь! – решил я, когда прямо по коридору заметил привлекательную задницу Авроры, обтянутую яркими лосинами. Сразу кровь забурлила, блин!

А что эта стерва тут делает? Сегодня же Хэллоуин! Её профессиональный праздник! Или ведьмы не отмечают?

Глава 9

Аврора

Самое мерзопакостное время года! – поёжилась я, продуваемая ледяным ветром первого ноябрьского утра просто насквозь. Впредь надо будет заставлять этого дибила звонить, когда подъедет. Уже второй раз жду растяпу!

Но ожидание неожиданно затянулось потому что этот остолоп так и не приехал и не забрал меня! Вот просто взял и не приехал! Хотя я лично отправляла ему скрин на сегодняшний день. Плюс ко всему ещё и на звонки не отвечал! Это ж каким нужно быть дятлом, чтобы не понять, что я не прощу ему такого кидалова? Ах, ну конечно! Я совсем забыла, что мы “с крышей” в виде самого хозяина агентства — премногоуважаемого Артёма Дмитриевича!

Ладно, Максюня, — мысленно пригрозила я, набирая номер такси. — Я ещё устрою тебе варфоломееву ночь! Век не забудешь!

Нет, я всё понимаю... Ну, даже, если нажрался ты вчера до поросячьего визга, это же не значит, что не нужно ходить на работу!

Стоило мне приехать в агенство (правда, после небольшого крюка в виде съёмок на одной из крыш заброшенной многоэтажки. Опять же на этом дурацком ветру), как я отправилась в кабинет администрации. Нужно выяснить, почему этот дебил не пришёл на работу.

— Леночка, — пропела я той самой девушке, которая не так давно сообщила мне новость о персональном водиле. — Ты не знаешь где живёт Горецкий?

— М-м-м. Кто? — переспросила она, нехотя отрываясь от монитора компьютера.

— Максим! Го! Рецкий! — раздражённо прикрикнула я. — Мой дебильный водитель!

— А что? — захлопала она своими глазками оленёнка Бэмби.

Нет, они все меня сегодня довести пытаются?! Жаль, что никто не разбежался ДОВЕЗТИ! Один не приехал, вторая дурочку включила. Наберут дураков по объявлениям… точнее по блату, а ты потом мучайся с ними!

— Ничего особенного... просто он на работу сегодня не явился! — гаркнула я так, что этот одуванчик вжалась в кожаное кресло и своими огромными глазищами вытаращилась на меня, словно само зло во плоти увидела.

— А-а..., В-вам не сообщили, что Горицкий заболел?

— Нет, а кто меня должен был предупредить, не догадываешься? — сама себя не узнавала в гневе.

- Аврора... Алексеевна, об этом сообщает секретарь. А я – администратор. – обиженно отозвалась она.

- Да? А разве есть ещё и секретарь? По мне так одно и тоже – кофе начальнику таскать! Или ты по “эспрессо” специализируешься, а она по “американо”? Понабрали дебилов...

Немного уняв свой пыл, я протянула к ней руку и, тоном не терпящем возражений, заявила. — Адрес! Живо!

Ничего! Сейчас я выведу на чистую воду этого Максюню, наверняка, мучающегося похмельным синдромом. А потом... уволю нахрен!

Прочитав таксисту адрес, я буквально проглотила язык от неожиданности. А неплохо у нас водилы зарабатывают, раз имеют возможность в таком районе квартиры себе покупать! Ну, или даже просто снимать.


Бесконечно долго поднималась в лифте одного из элитных многоквартирных домов на самый последний этаж. В пентхаусе что-ли живёт этот любитель сэконд хэнда? Спустя минуту, наконец, оказалась у дверей дебильного горе-Горецкого. Или правильно “ГорИцкий”? Надо ещё раз уточнить у этой секретараторши[5].

Но даже после третьего звонка в дверь, никто мне не открыл. Ещё пара минут безуспешных попыток дозвониться и достучаться до совести одного “индивида на всю голову”, наконец-то, увенчались успехом. И за этой треклятой дверью... за ней… нет, не гарем полуголых девиц, которые я себе представляла, стоя под дверью. А Максим. Взъерошенный, с синяками под глазами, распухшим носом и с головы до ног закутанный в плед.

— Аврора Алексеевна? — просипел он, а после зашёлся таким кашлем, что я даже всю свою воинственность растеряла.

— Ты и правда заболел? — поражённо воскликнула я.

— Да, — удивлению парня тоже не находилось границ

— Так, — уперев руки в бока, деловито произнесла я. — И чего мы на пороге стоим? Дальше простужаемся? Или как? Живо в квартиру! Сейчас лечиться будем!

— Будем? — словно до него не доходит смысл моих слов, полуживым голосом переспросил он.

Глава 10

Ну, что за мужики пошли? Сказала же “будем”, чего переспрашивает? Но все мысли утекли из головы, как только я вошла в квартиру. Ничего себе у нас водилы зарабатывают! Да моя квартирка в несколько раз дешевле обставлена, чем у Максика! И меньше втрое, наверное...

— Это квартира друга, — прохрипел парень, правильно оценив мой взгляд. — Он в Германии второй год работает, а мне здесь разрешил пожить...

— Ага, — кивнула я, давая понять, что услышала. – Влиятельные у тебя друзья...

- В смысле? – сквозь кашель выдавил он.

- Ну Артём, например. – Макс удивлённо вскинул брови и хотел что-то ещё добавить, но я пресекла его попытку, – Хотя, ты знаешь, хорошо, что они у тебя есть. При отсутствии образования и большого ума, хотя бы блат спасает, правда?

- Аврора Алексеевна! – возмутился он.

- Ну а что тут такого? Запомни, правду и критику нужно воспринимать с достоинством и благодарностью. – устало выдохнула я и, сбросив пальто, перешла к делу, – Та-ак! У тебя водка есть?

- Водка есть.

- Кто бы сомневался... — тяжело вздохнула я.

- Что? Я не расслышал.

В ответ я предпочла промолчать.

- А может, вам лучше вина или “Бейлиз”, Аврора Алексеевна? – подмигнул он.

Нет, этот Макс, и правда, хронический дебил! Развернувшись на пятках, чтобы снова сделать ему замечание за эту глупость, я тут же осеклась. Весь вид моего водилы кричал о том, что он нагло прикалывается надо мной и еле сдерживается, чтобы не заржать. Вот же ж!

- Не смешно. – строго и равнодушно прокомментировала я. Малина, мёд, шерстяные носки имеются?

- Этого нет.

- Вот растяпа! – прошептала я себе под нос.

- Аврора Алексеевна, говорите погромче. У меня всё заложено, плохо слышу.

- Я говорю, иди температуру померь и будем лечиться. Хоть градусник – то есть? – я тронула его лоб и чуть не обожглась. – Максим! Да у тебя сильный жар!

- Я знаю...

- А тогда чего ты мне тут зубы заговариваешь? Живо в постель! – пришлось прикрикнуть.

По наставлениям моего неродивого водилы, я ушла на инспекцию шкафов на кухне и в одном из них обнаружила горчичный порошок и подозрительного срока давности парацетамол. Всего две таблетки. Что ж, за неимением лучшего и это пригодится.

- Тазик хотя бы есть? – крикнула я сквозь это футбольное поле, именуемое квартирой.

- Только большая кастрюля, — снова его хрип прошёлся наждачкой по моим нервам.

- Вот идиот! – усмехнувшись, буркнула я себе под нос и снова крикнула, – Ну что? Померил?

- Тридцать девять с половиной, – тихо отозвался он, когда я вернулась в комнату.

- Максим! Какая высокая! Скорую надо вызывать! – запаниковала я и потянулась к сумочке с телефоном.

- Не надо... – прохрипел он и перехватил мою руку. И почему-то не спешил убирать. – Просто парацетамол и вода комнатной температуры для обтирания. – и продолжил кряхтеть, как старый индюк, отвечая на мой недоверчивый взгляд. – Хронический фарингит. Обычное для меня дело.

- Ну ладно... – протянула ему таблетку и воду.

- А теперь обтирайте! – он стащил с себя футболку и шлёпнулся обратно на кровать.

- Я???

- А что вы удивляетесь? У меня сил и так не было, да ещё последние потратил пока дверь открывал и выслушивал ваши оскорбления.

- Максим, я...

- Ладно, можете не извиняться. Я уже привык. – и то, как он это сказал, что-то сдвинуло внутри меня, заставляя пожалеть его. Может, я, и правда, где-то перегнула палку?

- Ну что вы застыли, Аврора Алексеевна? Давайте, приступайте. Только треники помогите снять, я сам уже не справлюсь.

- Зачем треники? – меня обдало горячей волной. Мало того, что взгляд и так то и дело предательски и неуместно сползал на его идеальный, почти каменный торс, так ещё и треники.

- Твою мать, Аврора Алексеевна! Неподходящее время для скромностей! – выпалил он хриплую тираду, – Тем более, вы и так все выходные имели возможность наблюдать меня во всей красе! Почти как родственники уже!

Ответить было нечего, да и температуру нужно было сбивать немедленно и всеми способами. Поэтому, я, покорившись обстоятельствам, сходила за водой и полотенцем и приступила...

Начала я с шеи. И плавно заскользила по твердой, горячей груди к резинке боксеров. Потом перешла на плечи и стала опускаться ниже.

- Аврора Алексеевна, вы только сильно не заводитесь, а то я сейчас совсем не в форме... – вот наглец!

- Максим! – рявкнула я. Моему стыду и возмущению не было предела.

- Да ладно... Мне ещё на фотосессии всё понятно стало. – слегка усмехнулся он. – Вы тут сильно не играйтесь... – бросил взгляд он на мою руку, снова каким-то образом оказавшуюся на его животе. – Протирайте там, где крупные вены: шея, ключица, под подмышками и под коленями. Ступни ещё можно.

- Под подмышками? Ступни! – я вся кипела от возмущения, но покорно последовала его инструктажу.

- Моя вы умница, Аврора Алексеевна, – он снова кашлянул и, заведя руки за голову, без тени смущения добавил, – В паху ещё крупные вены...

Глава 11

Что? Немыслимая дерзость! Нет, я, конечно, давно не девственница, но столь откровенное предложение (а иначе я просто не могла расценивать слова этого хама) слышу впервые!

Ну что ж, Максик, хочешь поиграть? Давай начнём! – внутренне восторжествовала я, предвкушая запланированный мной итог этой игры. Соблазнительно приоткрыв губы, одной рукой оттянула резинку синих боксёров, а другой скользнула внутрь, мягко и нежно пройдясь влажной тканью вокруг основания пениса. Эффект, которого я добивалась не заствил себя долго ждать. Окунув ещё раз полотенчико в воду, вернулась я к уже восставшему во всю свою мощь инструменту водилы.

- Отлично справляетесь, Аврора Алексеевна! – как кот, нализавшийся сметаны, ухмыльнулся он. – Давайте, постарайтесь ещё немного... Вон как поднялось! Без вашей помощи не опустится...

- Что поднялось? – я даже поперхнулась от такой беспардонной наглости.

- Не “подлялось” а “поднялась”, Аврора Алексеевна! Температура, конечно! А вы что подумали? – довольно ухмыльнулся он.

И в первый раз в жизни я почувствовала, как щёки заливает пунцовая краска стыда.

- Ох и Аврора Алексеевна! Ох и хулиганка! – удовлетворённо произнёс он и прикрыл глаза.

Максим

Кайф!

Сама снежная королева обхаживает своего подданного! Умопомрачительное зрелище! А зрелище в вырезе её платья, открывающееся, каждый раз, когда Аврора наклоняется и тянется... М-м-м... Ещё круче!

- Всё! Достаточно! – она деловито обтёрла руки об сухое полотенце и поднялась. Ну вот... А я уж понадеялся... Весь кайф обломала!

- Я сейчас уйду. Дверь не закрывай. – поставила она меня перед фактом.

- Как уйдёте? А если мне хуже станет? – изобразил я дикий ужас, на самом деле ощущая, как потихоньку начинаю пропотевать.

- Ну ладно. Подожду, пока немного снизится. Давай я тебе чаю, что-ли, пока сделаю... – растерянно пробормотала она. Такое ощущение, что так и хотела сбежать подальше от меня. Или от моего тела? Вот интересно!

Я потянулся, намеренно поигрывая бицепсами и мышцами на груди.

И она засуетилась в два раза сильнее, – Черный или зелёный? И вообще, накройся, Максим! А то ещё больше просквозит. – и, не дождавшись ответа по поводу моих чайных предпочтений, почти побежала на кухню.

- Зелёный, Аврора Алексеевна! И с мятой! Только сначала потолчите её посильнее деревянной ступочкой! Той, что вместе с чайными ложками лежит! – я уже вовсю потешался над ситуацией.

Вскоре всё было готово и отсервировано на “блюдечке с голубой каёмочкой” в виде небольшого деревянного подноса.

К этому моменту я вальяжно развалился, наслаждаясь происходящим по-полной. Глотнул её “гадкого” чайку и выплюнул обратно в кружку, – Аврора Алексеевна! Я же просил без сахара!

Подневольный Горецкий уже чуть не ржал. Держался, можно сказать, из последних сил.

- Ты ничего не говорил! – возмутилась она.

- Нет, я не мог не сказать! – начал спорить я. – У меня страшная аллергия на сахар, а вы мне тут подсовываете! Хотите анафилактический шок вызвать?

Она посмотрела на меня, выпучив глаза.

- Переделайте, пожалуйста. – мягко, стараясь сделать лицо, как у того кота из “Шрека” попросил я.

Но, либо я плохой актёр, либо тупо не подействовало. И в следующую секунду я понял почему.

- Хватит придуриваться, Горицкий! Если аллергия на сахар, тогда какого хрена ты коньячину горстями конфет заедал на фотосесии? Пей давай! А я в аптеку, иначе сам сейчас побежишь!

Перебор!

Я, всё равно удовлетворённо откинулся на подушку и, как только за ней захлопнулась входная дверь, дал волю рвущемуся наружу, хриплому, как у алкаша смеху.

ГорИцкий! Однако, прогресс!

Аврора

Купив всё, что нужно и, уже выйдя из аптеки, я вспомнила про прогревающую мазь и снова была вынуждена вернуться и нетерпеливо переминаться с ноги на ногу в очереди из пяти человек.

Наконец, всё купив, вернулась в квартиру к этому горе – Горицкому, я обнаружила спящее и похрапывающее полуобнажённое тело. Ну сказала же накрыться! Тронула лоб бедолаги – ну хорошо хоть не зазря я тут распиналась перед ним. И снова мои глаза предательски скользнули по мускулистому телу водилы.

До чего же хорош, чертяка!

- Уже вернулись, Аврора Алексеевна? А то я уж заскучал, – перехватил он мой взгляд

Оно и видно! – мысленно съязвила я и пошла набирать воды погорячее в эту его большую кастрюлю, оказавшуюся, скорее, средней. Сдобрила чудодейственное вещество приличной горстью горчицы и потащила к водиле:

— Парь!

— А что там? Как-то цвет не вызывает у меня доверия... — с огромным сомнением посмотрел на воду этот индивид.

— Парь, говорю! Либо слушаешься меня и как следует лечишься либо штраф!

— За что? — не понял этот больной. Реально, больной. Причём на всю голову.

— Горицкий, ты весь рабочий день прошлялся непонятно где! Врача вызывать не спешишь, соответственно и больничного не будет. Как думаешь, есть за что? — продолжала я изображать злую женщину, при этом давясь смехом.

— Ну ладно! Надеюсь, это не уринотерапия, а Аврора Алексеевна? — ну нахал!

И, не дожидаясь ответа, опустил свои огромные, сорок пятого размера, не меньше, лапти в кастрюлю.

Не успела я доставать из пакета и половину лекарств, а он уже успел изрядно подрать мне нервы своим нытьём. То ему вода слишком горячая, то он, видите ли, “как балерина в пуантах в этой кастрюле”.

- А кто тебе виноват? Не надо было простывать, – строго пресекла я его.

- Полагаю тот, кто уговорил меня на эту порнушную фотосесию! Да ещё заставили с голой жопой по морозу бегать, блин!

Что я могла скзать? Бедняга прав. И меньшее, чем я могла ему сейчас помочь,так это – полечить как следует.

- Ну ладно тебе дуться. – примирительно заключила я. – Давай я тебе спину натру. Не дожидаясь ответной реакции, а точнее, в его случае – сопротивления, я нанесла мазь на руки и заскользила по упругим мышцам мужской спины. Снова почувствовала, что начинаю воспламеняться от его чумового тела. Вот же блин!

- Чем воняет? Что это, Аврора Алексеевна? – как же бесило его недоверие! Как будто я какая-то светская львица, не имеющая представления, как лечить простуду!

- Подорожник, куриный помёт и чистотел! – не выдержала я и ляпнула первое, что пришло в голову.

- Чего? – дёрнулся он.

- Да раслабься, Максюня, шучу! Не чистотел, а шалфей! – снова подколола я.

- А-а-а! Ну тогда другое дело! – хрипло заржал он. Втирайте получше, Аврора Алексеевна! Я прям чувствую, как уже помогает...

Глава 12

- Ну всё, товарищ больной! Теперь мёд с молоком и спать! – проинструктировала я, натягивая ботфорты.

- А вот тут не соглашусь! Лучший лечебный эффект достигается не молоком с мёдом, а коньяком с медсестрой! А, Аврора Алексеевна? – недвусмысленно подмигнул он, видимо, приглашая к осуществлению второго.

Я от неожиданности даже сумкой его стеганула. Не столько на пошлого водилу рассердилась, сколько на себя. За то, что уши развесила – уж больно серьёзно, со знанием дела, он начал эту фразу...

- Спокойной ночи! – строго осадила я, но снова была остановлена жалобным вопросом в спину:

- А если мне опять сплохеет, Аврора Алексеевна?

- Парацетамол и воду рядом держи. И телефон. Если совсем “сплохеет” – звони.

- Договорились! – снова подмигнул он.

Нет! Ну как будто мы с ним в клубе потусоваться договорились! Ох, и идиот!

Дома первым делом я пошла набирать себе ванну. Так хотелось полежать в теплой водичке с ароматной пеной и маслами. Правда! Как никогда хотелось! У самой всё тело ныло от усталости и сегодняшней суеты. Давно у меня не было таких насыщенных дней. Бесконечный какой-то...

И ровно через секунду, в подтверждение моих мыслей, на столике рядом с раковиной завибрировал телефон.

Горицкий!

- Максик! Только не говори, что молоко не знаешь как погреть! – раздражённо выдала я.

- Нет... Аврора Алексеевна... У меня опять тридцать десять и семь... – просипел он в трубку.

- Парацетамол пей, Максим!

- Выпил, не помогает...

- Я еду! Жди через пятнадцать минут. – ну а что мне оставалось?


- Ну-ка, давай мерей ещё раз! При мне. – скомандовала я, пощупав его лоб и не почувствовав особого жара.

- Да она точно была. Просто пока вы ехали свои “пятнадцать минут”, всё сошло. Вон на градуснике посмотрите!

- Пятнадцать минут! – возмущённо воскликнула я. – Центр города! Пробки! Что я сделаю?

- Ладно, Аврора Алексеевна! Прощаю! – ухмыльнулся он.

Нет, ты посмотри, какой наглец! Прощает он!

Снова сдержанно попрощавшись, я, чувствуя себя разбитой калымагой, отправилась домой. И, зайдя в квартиру, совсем забыла и про ванну и даже про то, что голодна, как волк. Просто тихонько прилегла на край кровати и тут же провалилась в глубокий сон.


Следующие три дня пронеслись в каком-то калейдоскопе повседневности. Я буквально разрывалась между работой, домом и своим больным водителем. Температуру Максу сбивать приходилось часто. Этот его фарингит, на самом деле, страшная штука. И характеризуется он именно таким бешеным, плохо и ненадолго сбиваемым жаром.

Плюс ко всем проблемам добавились подруги, которые просто жаждали узнать смогла ли я уложить Максика на лопатки, ведь уже почти половина срока прошло. Почувствовав, что больше не выдержу ни одного сообщения в чате, с говорящим названием “9 с половиной дней. Соблазняем водилу”, который они создали, я не выдержала и написала:

“На территории объекта, но соблазнить не могу, Максик болен.”

На что они, как ни странно, промолчали. Но зато ежедневно капали на мозги, меняя название чата по нарастающей и обыгрывая отсутствие от меня новостей всевозможными стикерами. По большей части, пошлыми.

Но это всё были мелочи. Куда тяжелее было с моей обострившейся паранойей. Спокойно я себя чувствовала только в агентстве и у Макса в квартире. Даже в собственном доме я ощущала себя насекомым под микроскопом. Вот и сегодня, когда я, возвратившись с работы, уже почти открыла дверь квартиры, нутром почувствовала чьё-то невидимое присутствие. Тяжёлое, словно, наблюдавшее из-за угла. Но звонок от Максика выдернул меня из этого состояния:

- Аврора Алексеевна, а купи-ка ты мне по дороге чипсов. Со сметаною... – подражая домовёнку Кузьке протянул он.

- Слышь, Горицкий! А одно место у тебя от чипсов не треснет? И вообще, с какой это стати ты ко мне на “ты”? И потом, с чего ты взял, что я к тебе сегодня приеду?

- Ой, ну Аврора Алексеевна! Слишком много вопросов. Давай уже, едь. А то я извёлся весь... Без чипсов, конечно. Ты там ничего не подумай! А то вдруг опять...

- Максим! – рявкнула я.

Нет, у этого засранца просто завидная наглость!

- Хорошо, скоро буду. – тут же сдалась я. Хотя бы на чипсы аппетит проснулся, а то совсем дошёл за эти дни...

- Моя ты умница, Аврора Алексеевна! – я прям услышала его довольную улыбку.

Вот засранец! Даже домой зайти не дал! Единственное, что радовало во всей этой ситуации, так это то, что мы с Максиком нашли общий язык. Нет, мы всё так же подкалывали друг друга, но хотя бы не оскорбляли, да и просто поговорить могли. Он, если честно, оказался неплохим парнем. И причём, вопреки моему первому впечатлению, всё же с мозгами. Рядом с ним я, как ни странно, морально отдыхала.

Глава 13

Максим

Если бы не этот злосчастный фарингит, то я, скорее всего, так и не узнал бы какой Аврора может быть. Замечательный собеседник, да и не такая уж она и стерва. Порой, очень даже милая девушка. Вон как меня выхаживала! Даже обтирала всего! А главное – терпела все капризы, иногда, признаюсь честно, имевшие целью просто довести её, позлить, отомстить. Но она всё выдержала. Железная Леди, блин! Стало быть, теперь мы квиты. И, надеюсь, топор войны будет зарыт.

А тем более, я уже и почву подготовил для похорон этого чёртового инструмента – организовал для моей терпеливой медсестрички небольшой благодарственный ужин. Заказал в своём ресторане сёмгу на гриле, а для неё – вегетарианский “Цезарь” и тако из листьев салата и авокадо.

Хитростью попытался заманить Аврору к себе, но она, естественно, не могла не заупрямиться, но в конечном счёте сдалась.

И не прошло и полчаса после моего звонка, как Аврора Алексеевна была на пороге скромной обители своего верного раба. С двумя пачками чипсов, которые я, к слову, на дух не переношу. Если узнает – прибьёт на месте. Но я не мог упустить такую возможность – косвенно поприкалываться, прося о ненужном.

Сволочь же ты, Максим Владимирович! Мало тебе, видимо, досталось! – не унимался внутренний голос.

Но я тупо его игнорировал, потому что мои мысли, да и вообще всё моё, почти восстановившееся после болезни существо в данный момент было околдовано глубоким декольте Авроры.

Твою мать! Она, как специально, меня провоцирует!

— Максим, — нахмурила брови моя псевдо начальница, когда я с улыбкой в тридцать два зуба принял “до одури желанные” чипсы из её рук. — Ты издеваеш-ш-шься? Или решил, что я ещё и в службе доставки подрабатываю? Так я не ты!

Ух сколько экспрессии было в её гневе!

А разозлилась она, видимо, не на шутку. Потому что уже намеревалась гордо удалиться, но я подхватил эту Снежную Королеву за локоть и внаглую затащил в квартиру.

— Горицкий! Что за пещерные повадки! Да я тебе сейчас...

— Понял. И согласен на всё, что ты там мне сейчас, но чуть позже, — поднял я одну руку, второй удерживая брыкающуюся девушку. — Но сначала позвольте пригласить на ужин! — и чуть ли не понёс упирающуюся начальницу к отсервированному столу.

Нехотя присев на стул, Аврора демонстративно отвернулась от меня. Но вот промолчать не смогла…

— Это что? — с недоверием поинтересовалась гроза модельного бизнеса, указывая на тарелку с тако. Словно там лежала гора каких-то азиатских жуков или ещё более отвратительная ерундистика.

— Э-э, еда! — с чертями в глазах ответил я.

— Да-а? — вскрикнула она. — Максик, а ты не прифигел? — ну, вот, снова этот её “Марсик”. — Значит пока ты тут планируешь жрать вкусную и сочную рыбу, — показала она пальчиком с аккуратным маникюром на мою тарелку. — Мне предлагается давиться травой?

Меня пробирал такой дикий хохот, что еле сдержался.

— Ну, я так понял, что Вы только такое и едите. Но! – хитро улыбнулся я, – На всякий случай заказал порцию сёмги и для Вас, — и открыл вторую тарелку.

- Другое дело! – слегка улыбнулась она.

Оттаяла...

- Вы не подумайте, что я жадный, Аврора Алексеевна! Вторая пачка чипсов тоже для Вас. Я пока не предлагаю, но может вы хотите с них начать, да стесняетесь спросить? – почти подорвался я в сторону голубых упаковок.

- Максим! – рявкнула она. – Хватит обезьянничать! Я такую дрянь не ем!

Понял. Шутить мы не в настроении.

Как ни странно, ужин прошёл относительно ровно и спокойно. Чего не скажешь о моём внутреннем состоянии. И назвать его можно было только одним коротким словом “пылал”! Максим Владимирович Горицкий медленно сгорал от вида женщины, сидящей напротив. Истомился долгим воздержанием и болезнью настолько, что теперь, окончательно вылечившись, прихворнул другим недугом – бешеным сексуальным желанием четвёртой степени. Усугубившимся и преобразовавшимся в острую форму за эти дни. И её неизменное декольте и пухлые губы сыграли в моей новой хвори не последнюю роль. Ровно как и дерзко зазывающая родинка, видневшаяся в вырезе этого самого декольте.

- Спасибо за ужин, Максюнь, но мне пора! – вторую часть предложения она договаривала уже по дороге в прихожую.

Убегала! Моя Аврора Алексеевна, явно, от чего-то бежала. А может, тоже заразилась моей новой болезнью?

Интересно... Отводит взгляд... Торопливо натягивает пальто... В другой ситуации заставила бы своего раба прислуживать.

- Максим, давай в среду... – она что-то говорила и говорила, но слов я уже не слышал. А просто смотрел на движения её сочных губ, понимая, что уже на грани и треск в ушах и в области паха – это только самое начало. Всего лишь предвестники настоящего апокалипсиса, влекущего за собой пагубные для меня последствия.

И я не выдержал! Прервал её монолог на полуслове и впился губами в этот яркий рот.

Глава 14

- Максим! Макси-им! – недовольно призвала меня к реальности Аврора. Как заблудшую псину, которую потащило не в ту степь.

А меня ведь на самом деле потащило!

Вот же бл***ство!

- Повтори, что я сейчас сказала! – Блин! Попался, как на уроке истории, где я постоянно отвлекался на голые коленки Ирки Кудрявцевой!

- Извините, Аврора Алексеевна. Я что-то задумался.

- Соберись давай. Говорю: хватит болеть! Заедешь за мной в среду в двенадцать, теперь слышишь? – повысила она голос в самом конце. Вот же! – И оденься не как в тот раз, а в костюм, понял? Увижу ещё раз на тебе Сэконд Хенд – уволю. Уяснил?

“Уволю” из её сахарных уст прозвучало, как “Расстреляю”!

Господи! Неужели, начался новый круг ада?

- Уяснил, Аврора Алексеевна. Спокойной Вам ночи, Аврора Алексеевна!

- Хватит фамильярничать, Горицкий! – серо и безэмоционально бросила она и застучала каблуками по направлению к лифтам.

“Фамильярничать!” А, по-моему, это ты фамильярничаешь, Аврора! Ведь от слова “фамилия” образовано... Или нет?

Вот это меня торкнуло! Может, фарингит сказывается на памяти? Пойду загуглю. Что-то я совсем отупел от её откровенного декольте. И загнался... Ну на фига мне это гуглить?..


Весь вторник прошёл в приятной лени и блаженстве “ничегонеделания”.

Вот бы сюда сейчас виноград с косточками. И услужливую Аврору Алексеевну.

Уж я бы поплевал в мисочку, а заодно, немного мимо.

Ну, подтерла бы чуть-чуть за быдловатым водилой, не переломилась бы.

Ох, жесток ты, Максим Владимирович! Фантастически жесток!

Ну а что? Мало того, вчера она на меня тут “Полкана спустила”, так ещё и сегодня ни разу не позвонила!

Ещё пару дней назад раз пять за день поинтересовалась бы о моём самочувствии (ну ладно, не пять, а два-три.) А теперь, только мне немного полегчало и сразу : “Извольте прислуживать, извозчик Горицкий!”

Да я б тебя... Да ещё как! Во всех позах...

Вместо этого “во всех позах”, мне пришлось допаривать ноги, загибая их во всевозможных позах в дурацкой шестилитровой кастрюле. И ложиться пораньше спать перед началом долгого и, я больше чем уверен, нервного рабочего дня.


- Останови тут и жди. – невозмутимо проговорила она. – Если замёрзнешь, включай обогрев. Бензин не экономь. А то знаю я тебя!

Знаешь, как же! Хотел бы я посмотреть на твоё лицо, скажи я сейчас, сколько просадил в казино в прошлом месяце. – ухмыльнувшись, “скряжный” водила врубил печку на полную катушку, вслед за тем, как проводил эту гордую птицу из машины.

И только потянул затёкшие мышцы, “превкушая”, как минимум, час ожидания, пока эта царица всея Руси начирикается с подругами, как мой взгляд невольно пал на вход в этот замысловатый ресторан. И солидного, тучного мужика, поджидавшего там Аврору.

Не понял! А это что ещё за сдобный пряник?

Глава 15

Это что же получается: пока я, ещё не до конца оклемавшийся, вовсю исполняю повеления царицы, она параллельно с этим крутит шашни?

Внутри меня зарождалась настоящая буря. Штормовое предупреждение с порывами шквалистого ветра.

Хватит! Обходите стороной шаткие конструкции и рекламные щиты! Больной на всю голову водила Максюня сейчас всех разъ*бёт!

— Максим, Макси-им... — начала трясти моё напряжённое плечо Аврора. — Максим, чего опять замер? Призрак троюродной тётушки что ли увидел? Спешу тебе сообщить: призраки — это выдумки суеверного народа, а мы опаздываем!

Чёрт! Опять попался!

— Извините, Аврора Алексеевна, — как ни странно, её приход немного меня охладил, — Задумался.

— Я и вижу, — хмыкнула она. — Что-то ты после своей болезни много думать начал. Скоро так докторскую нафантазируешь на тему: “Что такое сон наяву и как там жить.” – Ну давай! Хватит прохлаждаться! Поехали в свадебный салон на Никольскую десять.

В свадебный салон??? Меня пригвоздило к месту.

И пока она тонкими, наманикюренными пальчиками аккуратно расплавляла на коленях платье, мой потерянный взгляд метнулся в окно и зацепился за этого её жениха. Ничего себе у него дамы меняются! Не успел с Авророй распрощаться, как уже с какой-то брюнеткой заигрывает! Внутри поднялось настоящее восстание! Куликовская битва, мать её! И пехотинец Горицкий из первой шеренги, обречённый стать задавленным численностью (а в данном случае, массой) противника, пошёл на врага!

— Макс! Ты куда? — завопила Аврора в брошенную мной открытой дверцу.

Я же, как бык на красную тряпку, попёр на Авроркиного хахаля.

— Эй, мужик, ты чего? — опешил он. — Совсем с…

Но договорить ему, видимо, по гороскопу сегодня было не суждено.

— Скотина! — рявкнул я и вмазал ему справа. — Не успел с одной распрощаться, как на другую полез…

И тут прилетело мне. Да с такой силой, что удивительно, как зубы не повылетали. Брюнетка визжала, словно её режут. А ещё и Аврора подоспела:

— Максим, Вячеслав, прекратите немедленно! Славка! Я понимаю этот – на голову больной! — кричала девушка. — Но ты же – серьёзный человек!

Хм! Славка! – прыснул я. Совсем не подходит этому хряку!

— Так ты его знаешь, сестричка? — пробасил мужик.

— Сестричка? — меня, как будто, ведром ледяной воды окатило.

— Успокоился? — покосился на меня здоровяк.

— Вы брат и сестра? – зачем-то уточнил я.

Ну всё! Мне шандец!

— Тебя это вообще не должно волновать! — психнула Аврора.

— Да ладно, сестрёнка! Мужик тут между прочим за твою честь драку устроил. — Захохотал он, а потом протянул мне руку: — Вячеслав.

— Максим, — ответил я на твёрдое рукопожатие.

— А это моя невеста. Люда. — Приобнял он брюнетку.

Вот же я попал в переплёт!

— А ты, Аврора, лучше бы не наговаривала на мужика, а присмотрелась бы. Вон как пошёл отстаивать твою честь!

— А я просила? — нахмурилась она, как обиженная девочка. — Вот что мне с вами делать?

— Для начала обработать! — тихонько проговорила Люда. — Слав, доставай аптечку. Будем лечить вас, болезных.

— А вот это без меня! — подняла руки Аврора. — Сам дебил, пусть сам и лечется. Достало уже нянчиться! – фыркнула она вполголоса последнюю фразу. Настолько громко, чтобы донеслось только до моих ушей. – Пять минут! – а в этот рык вложила всю свою силу и дурь. Того гляди, витрины в радиусе километра из рам повылетают.

После этой тирады моя госпожа, гордо выпрямив спину, походкой, полной величия направилась к автомобилю.

Глава 16

Аврора

Надо же было этому горе – Горицкому испортить такой славный и со всех сторон замечательный день! Вот какого лешего он на Славика решил накинуться? Нет, я не спорю, у Макса мускулатура неплохо развита… Но идти на мастера спорта по самбо... Это вообще дурдом! Хорошо, что брат у меня человек достаточно спокойный и по голове сильно не битый. Сперва выяснит за что напали, ну а там по обстоятельствам… Либо накостыляет, либо, как с Горицким, чуть ли не перекрестит и отпустит на все четыре стороны.

— Выпустил адреналин? — горя от гнева выпалила я, стоило этому напрочь лишённому ума индивиду сесть в машину. — Тебе что сперма в мозг ударила? Тестостерон зашкаливает? Или мужской ПМС?

- Извините, Аврора Алексеевна. Не знаю, что на меня нашло... – он ещё долго что-то бурчал себе под нос. Мне послышалось или там действительно было про сперму?

Но хорошо, что заткнулся и всю, оставшуюся до свадебного салона дорогу, молчал. Мысли и так в раскарячку от того, что же выбрать родителям в подарок на юбилей свадьбы.


- Аврора, давай я! – подорвался он мне помочь, выходящей с огромной и, кстати, нереально тяжёлой коробкой из очередного бутика.

- Аврора Алексеевна! – рявкнула я. – Только попробуй... Ещё хоть раз... назвать меня на “ты”, опаздать... или даже намекнуть, что ты чем-то недоволен... Вылетишь со своей работы по блату, как пробка из шампанского! Уяснил? – не поняла от чего сбивалось дыхание, пока я выдавала эту тираду. От тяжести в моих руках или от взболомученного в душе гнева с мутными осадками желания хорошенько ему врезать?

??????- В пятницу в двенадцать будешь ждать меня около подъезда! Поедем за город. – не припомню за собой, чтобы я хоть когда-то так шипела. Не то, чтобы на этого тупоголового придурка, а вообще на кого-либо.

- Опять на порно-фотосессию? – Да он ещё и флиртует?

Ответом послужил мой ледяной, призванный прошить насквозь взгляд.

- Аврора Алексеевна, давайте я донесу. – снова, полный энтузиазма Макс выскочил из машины уже около моего подъезда.

- Сядь в машину, дебил! Не хватало ещё с таким таблом светиться рядом со мной перед соседями!

- До свидания, Аврора Алексеевна. До пятницы. – удручённо потупился он и, наконец, избавил меня от своего присутствия.


Погода этим пятничным утром выдалась просто потрясающая. Чего не скажешь о моём настроении, удручённом разноплановыми эмоциями, скручивающими душу, как отлично отстиранную, но всё равно заношенную тряпку при отжимании. Тряпку с досадными катышками – эмоциями. Которые, как ни старайся – ничем не выведешь.

Последние два дня я томилась этими ненужными, маленькими ворсинками чувств и воспоминаний. Мне снова и снова мерещилось, как я пробегаюсь пальчиками по перекрученным канатам мышц Макса. Стоило ненадолго прикрыть глаза, и его тренированное, крышесносное тело вновь стояло передо мной. Мне до безумия хотелось вновь почувствовать его уверенные и сильные пальцы на своей коже...

И бесило меня не то, что я до умопомрачения хочу своего непутёвого, но горячего водилу, а то, что это он... О-он должен быть очарован мной, а не наоборот. Только вот этого чурбана, похоже, ничего не пронимает! Смеётся надо мной, издевается.

В голове часто звучит его хриплый, не понятно от чего… то ли от простуды, то ли от желания голос:

“Аврора Алексеевна, Вы только сильно не заводитесь, а то я сейчас совсем не в форме” или “Отлично справляетесь, Аврора Алексеевна! Давайте, постарайтесь ещё немного… Вон как поднялось…”

Нет! Он и правда издевается! Да ещё и из меня дурочку попытается сделать. Я ведь всё прекрасно расслышала тогда!

Единственной радостной новостью оказалось то, что сегодня Макс, кажется, впервые не опоздал, и мне не пришлось отбивать каблуками чечётку по молодому, хрупкому ледочку около подъезда. Да ещё и в тонких колготках, кстати!

- Снова Вы таскаете эту коробку, Аврора Алексеевна! – вместо приветствия посетовал Макс и достаточно легко и непринуждённо отправил красиво упакованный дизайнерский сервиз посуды в багажник.

- Надеюсь там у вас не косметичка, а всего лишь навсего кирпичи? – слегка улыбнулся он, но я-то видела, что его глаза цвета двойного эспрессо весело заблестели.

- Хрупкое. И дорогое. И только попробуй хоть один предмет разбить! Их там сорок три, к слову.

- Знаю-знаю! Уволите, как винную пробку, накажете, лишите своей милости. Всё знаю, моя милая Аврора Алексеевна!

- От шампанского. – уже намного спокойней поправила я, садясь в машину и зачем-то, представляя его этой самой пробкой. – И не фамильярничай, Горицкий!

- Зря не загуглил тогда, – пробормотал он себе под нос.

- Чего?

- Я говорю, куда ехать, Аврора Алексеевна? – нет, он точно надо мной прикалывается. Не это же он только что сказал.

- В Сергиев Посад.

- Что же вы сразу не сказали? – промямлил он себе под нос.

- А что, у Максика какие-то проблемы? Укачивает, когда ездим на расстояние дальше, чем тридцать километров?

- Нет. Просто бензина не хватит.

Если бы награда “Самый тупой человек в мире” существовала не только в моих фантазиях, но и наяву, я приложила бы все усилия, подключила бы все связи, чтобы её удостоился этот “замечательный” человек.

- Ну так заедь на заправку! – снова рявкнула я. – Идиота кусок...

Глава 17

- Максим! – взвизгнула я на крутом повороте и от неожиданности шлёпнула водилу по плечу.

- Не бойтесь, Аврора Алексеевна. Ваши склянки доедут в целости и сохранности.

Склянки? Мне уже не нравится, как звучит. Совсем не обнадёживающе, мягко говоря.

- Надо было колёса на зимние быстренько перекинуть. Что-то я вчера не догадался, а сегодня не хотел Вас задерживать. Вижу же, что торопитесь.

- Что ты сейчас сказал? На дворе середина ноября, гололёд, а мы едем на летней резине? – мой голос с каждым словом становился на октаву выше, пока не зазвенел фальцетом. – Останови, дебил!

Я действительно перепугалась не на шутку и опять треснула его по плечу, но на этот раз не успела убрать руку. Неродивый водила удержал её и нежно поцеловал.

Ну всё, я пропала! И не только из-за опасной резины.

- Да шучу я, Аврора Алексеевна! Не до такой же степени...

- А мне частенько кажется, что до такой! Не забывай про пробку, Горицкий! – прорычала я мигерой.

И мне послышалось, или он что-то буркнул про анальную пробку?

Ну всё, дорогуша! Это твой последний рабочий день!

- Мы на месте, Аврора Алексеевна!

- Действительно, неожиданный поворот событий! – съязвила я.

- Аврора Алексеевна, ну давайте уже как-то... – он показал такое странное движение. Туманно напоминающее то самое, которое означает “Перепихнёмся”.

- Что “уже”, Горицкий? – устало выдохнула я.

- Ну... Подружимся.

- Надружились уже всласть, Максим! – без всякой задней мысли выдала я.

- И правда, было очень сладко, Аврора Алексеевна.

- Ты не припух ли, Максюня? Вздумал со мной флиртовать? – мой голос держался из последних сил. Но, когда он уставился на меня взглядом “обманутого вкладчика”, я не выдержала и рявкнула, – Коробку бери и пошёл! Пятый этаж! Лифта нет! Давай, давай! Левой, правой! Донесёшь и свободен до завтрашнего обеда!

Но моим мечтам, о том, что этот сексуальный, наглый и не обременённый большим умом товарищ через несколько минут избавит меня от своего тяготящего во всех смыслах общества, не суждено было сбыться.

- Дочка! Ну, скорее, скорее! Мы ждём только тебя! – мой хронически позитивный отец, сегодня находился в ещё более приподнятом, чем обычно, настроении. – Да ты с молодым человеком, Аврора!

- Папа, это мой водитель. Ничего личного. – холодно отчеканила я. – Поставь коробку вот тут, Максим.

- Нет, нет, нет! – подбежала перепуганная мама. – Не надо тут. Иначе дети все лбы об неё порасшибают. Давайте к бабушке в комнату!

Едва открыв дверь в комнату старушки, я чуть не рухнула навзничь от следующего, преисполненного эмоций и восхищения монолога:

- Аврора, деточка! Какого красавчика себе отхватила, ты посмотри! Не чита Олежику!

- Бабуль! – Я в два прыжка оказалась около своей девяносто летней прародительницы и, чмокая в щёку, шепнула, – Это мой шофёр, баб!

- Что? Боксёр? – морщинистое лицо моей старушки озарилось восхищением и неподдельным интересом. – Ох, как тебя уделали, милок! Как уделали! Нокаут?

- Бабуль, не “боксёр”, а “шофёр”! Водитель. – почти кричала я, чтобы она расслышала. – Максим, выйди, пожалуйста, в подъезд. Я тебя сейчас провожу. Не слушай бабушку. Она у нас фанатка бокса.

- Поветкина, в первую очередь. – уточнила продвинутая старушка.

- Вот дела! Шофёр, значит! – начала она громко, едва за Максом захлопнулась дверь. – А смотрит-то на тебя не как водитель! Я такие дела сразу вижу, поверь мне Аврорка. Не зря век прожила!

Ну всё! Понеслась душа в рай.

- Брать! – я аж подпрыгнула от неожиданности. – Однозначно брать, Аврора! Пока клюёт!

- Бабуль! – я приложила палец к губам, но разве на треть глухому человеку объяснишь, что громкость должна быть тише? Она говорит так, чтобы услышать самой. И, как специально, чтобы услышал и Макс.

- Присмотрись, Аврора! Присмотрись! Какой взгляд... Это тебе не Олежик!

- Да что ты никак не успокоишься со своим Олежиком? Семь лет прошло...

- А как тут успокоишься, когда он в соседней комнате с твоим отцом выпивает?

- Олег у вас?

- Ха! Да он тут днюет и ночует! Недавно переехал в наш подъезд, Аврорушка... То и дело забегает в гости. А твой отец к нему, как к сыну же... Как к зятю относится, ты же знаешь... Сколько лет встречались!

- Три.

- Да знаю я, что три! Мне-то уж не говори! Все глаза измозолил этот твой Олег. Я тебе всё сказала. Теперь решай сама... – она скрестила руки на груди и многозначитально отвернулась к окну. Знала я эту позу – “Решай сама, но я лишаю тебя своей милости, пока не сделаешь так, как я говорю”.

Вот же пожилая манипуляторша!

Глава 18

Покинув бабулю, я отправилась на поиски “чудо”- водителя. Этот дебил обнаружился на кухне. Сидящим с блогоговейным выражением лица рядом с отцом и похвально похлопываемым по плечу моим нетрезвым родителем.

— Макс, — тяжело вздохнула я. — Выйди сюда!

Горицкий кивнул и как-то аккуратно так протиснулся между холодильником и стульями. Ещё в тот момент мне следовало бы заподозрить что-то неладное… Но куда уж там!

В коридоре вся крепость моего гнева полилась на этого дурака:

— Ты почему ещё здесь?!

— А где мне быть? — промямлил недалёкий Максюня.

— Дома! — гаркнула я, – Всё, Максик! Ты доиг...

Но оглушительный дверной звонок, вводящий меня в состояние тихого ужаса ещё с самого детства, не дал договорить. Просто заглушил слетевшую с губ угрозу.

— Авророчка, солнышко, достань, пожалуйста, горячее из духовки. – засуетилась, встречающая гостей мама.

Ну за что мне это? Ладно! – махнула я рукой. Сейчас выполню мамину просьбу, потом избавлюсь от Макса и отдыхать. Но, пока я “работала” послушной дочкой, Максюня со всеми удобствами разместился у бабули. Войдя в комнату, я обомлела… На столе вызывающе нагло красовалась початым содержимым бутылка марочного коньяка. Который, к слову сказать, старушка бережно хранила несколько лет для “особого случая” и две, уже пустые рюмки! А этот наглец ГОРЕцкий медленно и внимательно разглядывал... внутренности семейного фотоальбома! Моего детского фотоальбома!

— А здесь Авророчке два годика, — довольно скрипел старческий голос. — Только-только стала привыкать к горшку. Ой, Максимка, — засмеялась она. — Это была умора! Пыхтит, упирается и, пока горшок на диван не поставишь, — тут бабуля повела в воздухе пальцем и строгим голосом добавила: — Не сядет! “Королева” – так мы её тогда называли. Но, всё равно лет до пяти нет-нет, да писалась... – печально заключила она.

- Да, она и сейчас, как королева, – усмехнулся этот упырь.

— Бабуля! — возмутилась я, выхватывая злосчастный альбом из рук обнаглевшего недотёпы. Давно надо было его сжечь! — Что вообще здесь происходит? — взбунтовалась я, еле сдерживаясь, чтобы не влепить подзатыльник этому идиоту. — Максик, какого... Зачем ты выпросил у бабули коньяк? Ты вообще сейчас где должен быть?

— А где? — недоуменно заморгал он своими глазищами. — Распоряжений не было.

— Дома! — заорала я, что было сил.

Но тут в наш разговор решила вклиниться бабулечка:

— Авророчка, ну, что ты так кричишь? Я и так хорошо всё слышу! Я сама предложила Максимке выпить за знакомство. Ой, ты не представляешь какой он хороший мальчик! – она доверительно потрепала недалёкого водилу по голове. – Ты даже не представляешь! Ой, а о чём это я? Ах, да! Вот я и предложила Максимке остаться у нас дома. Там вон метель надвигается! Совсем ты не заботишься о парне! А если трахнется дорогой с кем-нибудь! Ох, упаси Господь!

“Трахнется” он! Знаем таких! Хлебом не корми, дай потрахаться! – от накатившейся, как сугробы на улице злости я заскрежетала зубами так, что это и моя полуглухая прародительница, наверное, услышала.

— Максюня, выйдем! — прошипела я змеёй и раненым зверем заметалась по прихожей:

— В общем так, ГорЕцкий, оделся и выматывайся отсюда! И чтобы я тебя до завтра не видела, и не слышала! Усёк?

— Усёк, но не могу, Аврора Алексеевна! — этот идиот расцвёл, как первый подсежник. Как душистый ландыш, блин!

— Почему это?

— Так это, выпил я. – пытаясь собрать обратно трещащую по швам улыбку, напомнил он.

— А я тебя просила пить? — орала я шёпотом, чтобы родные не услышали.

— Ну, так это…

— Что это? — за сегодняшний день я и так порядком поразбрасывалась нервными клетками, но Максим решил не останавливаться на достигнутом и забить последний гвоздь.

— Не мог же я отказать старушке! — улыбнулся он идиотской улыбкой.

Я поражённо развернулась и побрела в сторону гостиной, в который раз пыталась сообразить: он реально дурак или прикидывается? Порой мне кажется, что ещё более идиотского поступка просто невозможно совершить, но этот придурок раз за разом рушит все мои представления. Удивляя виртуозностью своего дебилизма.

А тут ещё и папа решил выйти:

— Аврора, Максим, ну, что вы как не родные? Праздник начинается. Только вас и ждём.

— Папочка, — постаралась я улыбнуться и при этом не изобразить оскал Джаконды. — Я сейчас приду, а у Максима ещё дела есть. Поэтому он уходит!

— Да нет, — намного искреннее меня изобразил улыбку этот на голову ушибленный. — Нет у меня никаких дел. Единственное, Аврора не предупредила, что у вас юбилей. А то так бы я подарок прикупил...

— Ага, — проворчала я себе под нос. — В секонд хенде или на блошиным рынке, не иначе.

В общем, избавиться от мужчины мне так и не удалось. А потому весь вечер я провела бок о бок с водилой. Кстати, чувствовавшим себя в кругу моих родных, как рыба в воде.

- Кому тортик? – пропела мама, ловко нарезая неверотной красоты лакомство.

- Максиму не нужно. У него аллергия на сладости, – ну не могла я не отомстить за недавнее враньё о сладком чае. – Правда, Макс?

- Вообще-то, я и так не собирался... Я на “дефиците”. – шепнул он, предназначенную только для моих ушей информацию, – В последние дни вплотную занялся мышцами пресса. Нужно немного рельеф проявить. Вы как считаете, Аврора Алексеевна? Вы-то видели...

- Одназначно, нужно. Там жира... Я бы на твоём месте и от горячего с салатами отказалась. Вон – овощную нарезку трескай с такой-то жировой подушкой!

- Ах, Аврора Алексеевна! Вот обожаю эту вашу манеру во всём со мной не соглашаться. Иногда доходите до абсурда! – довольно прищурился он. – У меня идеальный пресс. И это трудно не заметить.

- Тоже мне! Расхваливает он себя! Замечает тот, кто глазеет. А я не рассматривала твои тщедушные телеса!

- Опять абсурдное замечание. Рассматривали. Ещё как глазели! – он расплылся в улыбке награждённого всеми премиями мира.

Ну всё!

- Извините, отлучусь ненадолго, – я поспешно выбралась из-за стола, при этом несколько раз задев своим коленом его “костыли” и закрылась в ванной. Ополоснула лицо прохладной водой, рискуя смыть искусно наложенный тон. Что этот тупой пень себе позволяет? Флиртует напропалую! Немного уняв раздражение и трясущиеся руки, я направилась обратно, но притормозила, заметив в конце коридора Олега. А вот и отличная возможность указать водиле, где его место!

Но путь к Олегу тут же был отрезан высокой мускулистый фигурой.

- Заволновался что-то я, Аврора Алексеевна! Вдруг, думаю, у Вас от злости активировалась старая привычка писаться.

Я вспыхнула, как спичка и неприлично громко рыкнула:

- Засунь свой длинный язык знаешь куда!

- Понял! – через сотую долю секунды он подтянул меня за талию и впился в губы, нагло и бесцеремонно вторгаясь в рот горячим языком.

Глава 19

— М-м-м, — уперевшись ладонями в титанически твёрдую грудь водилы, я пыталась что-то возразить на его баснословную наглость. Но крепкая хватка этого пещерного человека раздавила все мои нелепые попытки вырваться. А их полуживые остатки просто растворились в жадном, опаляющем страстью поцелуе Макса. Мужчина дико и по-хозяйки бесцеремонно исследовал мой рот, испепеляя тело и волю своим горячим напором. Его руки скользнули к низу спины в попытке установить свои порядки на территории моей задницы.

Боже, Максюня, остано... Продолжай... – туманилось в моей голове.

В себя пришла я лишь в тот момент, когда из гостиной донёсся возмущённый голос бабули:

— Максимчик, Авророчка, вы где там попропали? Или уже решили мне праправнука состругать?

— Бабуля! Тише! — одёрнул отец. — Ну, что ты опять?

— А что тут такого? Ну, хочется мне успеть праправнуков увидеть! Чтобы по квартире бегали маленькие копии Аврорушки с глазами и умом Максимки.

Что???

Обуревающие меня эмоции утрамбовались в один плотный ком и... взорвались так, что аж в ушах зазвенело. И самым звонки в этом взрыве было... Нет, не разговоры про правнуков и даже не наглый и самонадеянный поцелуй водилы, а эти слова “с умом Максимки”.

И от него одновременно пришли в движение все мои стоп-краны.

— Ты! — обличительно ткнула я в водилу пальцем. — Что ты себе позволяешь?

Но этот на голову ушибленный дурак лишь усмехнулся и наклонился ко мне… Игравшая на его губах довольная улыбка, словно он только что переел сладкого, не оставила сомнений, что потянулся дуралей за очередным поцелуем. И я уже преисполнилась решимости дать грубый отпор этой наглой морде. Но! Максик либо не собирался меня целовать, либо уловил что-то, сулящее неприятности в моём лице. И, всего лишь, склонившись к уху, горячо прошептал:

— То что ты от меня потребовала, а также очень хотела и ждала. И всё ещё хочешь, Аврора, – он вцепился голодным взглядом в мои приоткрытые, саднящие от поцелуя губы.

От этого шёпота по моей спине пронёсся табун ядрёных мурашек.

Что творится? Почему рядом с ним я не способна контролировать своё тело?

— А ты, я смотрю, самоуверенный?! — попробовала я съязвить.

— А как же иначе? И всему виной Ваш взгляд, моя дорогая Аврора Алексеевна... Он же весь вечер блуждает по мне, словно примеряя помещусь я в вашу кровать или нет. Умещусь, моя милая, умещусь. Только я просёк, что она “полуторка”. Ну ничего, прижмёмся потеснее... — подмигнул мне этот нахал, легонько чмокнул в губы и, довольно насвистывая, направился к родным.

- А кто сказал, что ты будешь спать там? – вложила я максимум властности и насмешки в свой голос и кинула ими, как снежком ему в спину.

- Никто. Я сам посчитал. Больше свободных спальных мест нет.

Посчитал он! Ладно хоть на это мозгов хватает! Водила! Имбицил! Дибилоид! – молча выплёвывала я оскорбления в его адрес.

И я решила, что пора заканчивать с этим фарсом:

— Мамуль! Папуль! — я в лучезарной улыбке вплывая я в гостиную, — Ещё раз с праздником вас, дорогие! Но мы с Максимом, наверное, поедем. А то завтра и ему, и мне рано вставать.

— Так и чего мотаться будете? — воскликнул отец. — Оставайтесь! Тем более “водителю” твоему — последние два слова буквально были выделены голосом, как жирным шрифтом, — Сейчас всё равно садиться за руль нельзя!

— И где же мы будем ночевать? — как я ни старалась, но скепсис в голосе скрыть не смогла.

— Ой, Аврора, ну что я не найду, куда гостя приютить? — разохалась мама.

Хоть меня и одолевали глубокие, въедающиеся в душу сомнения, всё же, я доверилась родителям и осталась. И как покажет время — очень зря!


— Максик! — взвизгнула я, когда уставшая и вымотанная не столько бесконечным и насыщенным днём, сколько последними часами в обществе наглого и самонадеянного мужлана, зашла в свою спальню. После душа, с обёрнутым вокруг ещё важного тела тонким полотенцем, вырисовывающим, наверное, каждую деталь моего тела.

Полуголый водила по-царски разположился в моей постели и, неторопясь перелистывал страницы какого-то старого журнала. — Ты чего тут свои окорока развалил? – шлёпнула я его ещё одним попавшимся под руку глянцевым изданием.

— Любуюсь какая вы королева, Аврора Алексеевна! — просмаковал он каждое слово и придвинул к краю кровати разворот с пикантными “иллюстрациями” с одной из моих первых фотосессий.

- Вот смотрю на тебя, Горицкий, и с каждым разом всё больше убеждаюсь, что человек произошёл от обезьяны! – сквозь гнев выдохнула я.

- Ну не правда, Аврора Алексеевна... Будь оно так, вы бы не были настолько красивы! – опять он флиртует? Вот же ж!

— Короче, Максик, брысь! – фыркнула я, и присев на край, стала по-хозяйки взбивать подушку.

Он лишь тяжело вздохнул и тоже сел. Прикрывавшее водилу ранее одеяло, теперь лавиной скатилось вниз и открыло шикарный вид на идеальное, тренированное до каменной твёрдости тело. Лишний раз сбив меня с мысли.

— Аврора Алексеевна, Ваша матушка разрешила мне остаться здесь. Ну, не в кресло же мне ложиться?!

— Как вариант, — выравнивая дыхание, как можно спокойнее ответила я. – Вот только очень сомневаюсь, Максюня, что она велела ложиться тебе в мою постель. Это что за куча? – ткнула я в огромный тюк на полу.

Пока мы спорили, я упорно старалась удерживать взгляд на лице мужчины, но он — предатель, упорно спускался к атлетичному торсу этого самца.

— Ещё на коврике в прихожей мне постелите! — проворчал Максим.

— Так, Горицкий! — упёрла я руки в бока. — Мне без разницы, где ты будешь дрыхнуть: хоть в кресле, хоть на коврике. Но точно тебя не будет в моей постели!

- Ну пощадите, Аврора Алексеевна! У меня же фарингит... И нос весь вечер заложен... – начал давить на жалость, засранец.

- А ещё голова без мозгов, – строго подытожила я. – Нехрен было пить, Максюня! Так что давай, давай, милок! На коврик!

Не добившись благосклонности, водила тяжело вздохнул и, прихватив одну из подушек, отправился к креслам. Сдвинув их друг к другу, улёгся. Правда, потом долго стонал, кряхтел и пыхтел, как утюг.

Как ни странно, под это утрированное ворчание Макса я и заснула. Но вскоре, пробудилась от того, что кто-то большой и обжигающе горячий улёгся рядом со мной. При этом одна его наглая “конечность” дерзко упёрлась мне в зад, распалив желание за считанные секунды...

Глава 20

Максим

Аврора уснула моментально. Но, видимо ей снилось что-то из ряда вон кошмарное. Может то, что водила-дебил сделал непростительно резкий поворот и чайный сервиз на шестьдесят с лишним персон рассыпался в мелкую, фарфоровую труху? Или мою дорогую начальницу снова терзал образ её неродивого Горицкого, позволяющего себе воровать хозяйские поцелуи и есть с царского стола?

И с чего я вообще взял, что снюсь ей???

Наверное, с того, что сама длинноногая обладательница рыжевато-русых волос снилась мне ежено... Еженощ... Еженоч...

Тьфу ты! Каждую ночь, короче.

Я ещё долго ворочался в этой импровизированной, по размеру напоминающей детскую, кроватке и не знал, куда деть торчавшие во все стороны руки-ноги. А ещё его. Член. Тоже нагло торчащий и грозящий порвать трусы в клочья.

Аврора застонала во сне и перевернулась на другой бок, невольно продемонстрировав мне недозволенные нормами приличия пару сантиметров полной груди и я сдался. Просто послал весь этот глупый спор и сопровождавший его нехилый куш к чертям собачьим!

Точнее, сдался я уже давно, но этот стон и поза... Они оказались последними каплями, переполнившими сто литровый сосуд моего смиренного терпения.

Я покинул свою “спартанскую” кровать и подлез к вожделенному телу начальницы.

Руки тут же, по-хозяйки обхватили тонкую талию девушки и прижали обтянутую дорогим атласом задницу к разрывающемуся члену.

- Макс! – рявкнула она так, словно и не спала. – А ну-ка, брысь!

- Не могу, Аврора... – рука заскользила по соблазнительному изгибу бедра и снова наверх... К плоскому животику... Чтобы снова впечатать её в свой пылающий пах...

- Почему не можешь? Гвоздями что-ли прибит? Или клеем намазался? – недовольно отодвинулась она. – Быстро обратно! И не Аврора, а Аврора Ал...

Но я не дал этому дерзкому рту договорить. Резко развернул девушку на спину и прервал поток её ругани ненасытным, взрывающим тело поцелуем.

Вжался в её тело как тогда, после фотосессии и чуть не застонал от расходящейся по телу волны удовольствия.

Стащил с Авроры верх этой полу-монашеской пижамы и, снова заткнув всё её сопротивление поцелуем, заскользил по шее вниз: очумительно пахнет... Жасмин... А ещё? Персик?

Нет! Эта женщина пахнет запретом и... сексом. Сладким, тягучим, переходящим в страстное, животное соитие, полное безумия.

- Аврора... – я стащил с себя трусы и потёрся пенисом о бедро девушки.

Слабо соображал, что происходило, где были мои руки, губы... Ощущал только где находились её. А они беззастенчиво прошлись по моему торсу вниз. Ненадолго задержались на животе, ласково поглаживая, словно стремясь разровнять, бугры мышц и в итоге опустились туда... Длинные пальчики скользнули по всей моей длине и сжали у основания...

- Чертовка! – вырвалось у меня на выдохе.

- Ну давай, Макс... А то извёлся ты совсем...

Боже! Эти слова подействовали на меня, как долгожданное и неожиданное позволение взрослой соседки потрогать её за сиську на прыщавого салагу.

Рыкнув в ответ что-то сумбурное, я стянул с неё остатки дурацкой пижамы и приблизился туда, куда стремился всеми своими мыслями и действиями.

И то, что дело обстояло именно так, я окончательно понял только сегодня.

Аврора изогнулась, стараясь поскорее слиться со мной и это движение взорвало мой мозг, поплавило остатки терпения и измученный водила отпустил тормоза и убрал “ручник”...

Я подхватил её бёдра и вошёл. Без прелюдий и лишней романтики. Впился до упора в горящее и важное нутро...

Чёрт! Не припомню, чтобы когда-то было настолько хорошо...

Она обхватила мою спину руками, вгрызаясь длинными ногтями до сладкой боли и томно застонала, – Максим...

Несколько мощных, словно стремящихся выбить всю стервозность из моей горячей начальницы толчков, и я разрядился, глухо вскрикнув от сотрясающего тело финала. Аврора в ответ пару раз крутанула вокруг моего пульсирующего дружка и задрожала в конвульсиях оргазма, кусая меня в плечо и тихо постанывая в ответ.

Глава 21

Аврора

Вот что значит: выплеснуть напряжение последних недель в офигительном, сумасшедшем сексе! Несмотря на ограниченную площадь кровати и конечности Макса, которые всю ночь то и дело закидыаались на меня, тело трепетало и пело от блаженной лёгкости. А пело оно не только от этого... Макс оказался настоящим музыкантом, извлекавшим из меня всю ночь стоны и вздохи таких тональностей, на которые я раньше была не способна. И чего я раньше не отдалась в такие умелые руки? Мало того, что и сама удовольствие получила, так и спор выиграла.

Спор!

Это слово вспыхнуло перед моим внутренним взором как огонь, недавно охвативший Нотр-Дам. И вся моя расслабленность моментально испепелилась в этом полыхающем кострище. А ведь девчонкам ещё и фото отправить нужно!

Я, стараясь не создавать лишний шум и колебание волн на кровати, потянулась за телефоном. Несколько секунд, пара кадров и выигрыш у меня в кармане! Сейчас быстренько отправлю и можно расслабиться. Я даже не против, если о моём комфорте позаботится сам Максик.

Открываю чат под обновлённым названием “До фиаско Авроры осталось девять дней”... Да, добрые у меня подруги. Ладно, вот на этом, пожалуй, ракурс получше будет...

— Аврора? — и я, запутавшись в собственных пальцах, чуть не отправила телефон ракетой по комнате. Интересный вопрос, словно наутро он ожидал увидеть не меня — умницу и красавицу, а как минимум, Кинг Конга. — Уже проснулась? – водила уткнулся носом мне в затылок, а его шаловливые лапищи самонадеянно потянулись к груди.

— Руки убрал! — неожиданно даже для себя гаркаю я и тут же бью по упомянутой конечности. Для профилактики, так сказать.

— Хорошо! Понял! — улыбается он во все тридцать два. — Сначала завтрак, да, Аврорка? Ну давай, беги на кухню, сделай кофейку, а я сейчас подтянусь.

Видимо, Макс имел ввиду “потянусь”, “вытяну свои ленивые ляжки” или что-то подобное. Потому что как раз это он и сделал. Что дало побочные эффекты в виде оголившегося по самое “не хочу” тела водилы и моих, загоревшихся красным цветом светофора щёк.

— А ты не прифигел ли, Горицкий? — охладила я его пыл, — И вообще, какая я тебе Аврора? Один раз переспали, так всё, тебе карт-бланш в руки? А, ну, живо выметайся из моей постели! И запомни, для тебя я – Аврора Алексеевна!

— Ну, не хочешь готовить, так сразу и скажи, — пожал плечами этот дебил. — Чего сразу кричать-то так?

— Максюня, брысь, я сказала! — подогнала я наглеца коленом под зад. — Через пятнадцать минут выезжаем. Не успеешь одеться к этому времени — поедешь так!

Максим

Вот это марафон! А Аврорка, оказывается, горяча! И ненасытна! Даже на минет легко уломалась.

Чёртовка!

Но к ещё одному утреннему заходу оказалась не расположена. Опять включила режим Снежной королевы.

Но ничего! Главное, начало положено, а дальше – знаки внимания и умеренный и стабильный напор. Растает. И к бабке не ходи.

Чёрт! Бабка! Совсем забыл, что мы не одни в квартире. Надеюсь, не сильно шумели...

Нет, но стонала она знатно! А буфера какие...

— Максюня, — это пренебрежительное и до боли знакомое обращение возвратило меня с небес на землю. Я резко вдарил по тормозам и останавливился у обочины. — Послушай и запомни! Всё, что случилось сегодня ночью ты забываешь! Можешь считать, что тебе приснился невероятно правдоподобный эротический сон. Не более того. Ясно?

- Не ясно. – еле слышно пробурчал я себе под нос. Но она поняла это по-своему.

- Ну раз ясно, что встал тогда? Поехали!

Да уж. Глухота у них, явно в генах.


- Поставь сюда. – тыкает Аврора наманикюренным ногтем в угол рядом со шкафом. – Чтобы завтра в восемь был как штык у меня! И только попробуй опаздать.

Она, думая, что я уже на полпути к выходу, наклоняется и начинает стягивать сапоги.

- Хорошо, Аврора Алексеевна. Не опаздаю. Будьте уверены. – я быстро скидываю ботинки и хватаю, согнувшуюся раком Аврору за бёдра. Прижимаю её аппетитный бампер к своему дружку, рвущемуся в бой с самого утра. – И я уже как штык, Аврора...

- Что ты творишь? Какого хрена разулся? – она разворачивается и продолжает, – Я сказала, поезжай домой, Максик! И завтра в восемь жду...

- Я услышал, моя дорогая Аврора Алексеевна... Вот только подумал, что лучше мне остаться, чтобы уж наверняка не опаздать... – я стиснул её за зад и притянул настырную девицу к себе, впечатавая в своё тело. Пытаясь размазать как масло по хлебу.

- Горицкий... – видимо, хотела прикрикнуть, а получился чувственный и возбуждающий полушёпот.

- Да, Авророчка, да... Приказывай, чем ещё тебе услужить? – довольно выдохнул я и впился в яркие губы моей несговорчивой дьяволицы.

Глава 22

- Макс... Ты... – пыталась возмущаться Аврора, пока мои губы устанавливали свои правила в зоне от её губ до груди. – Горицкий... Быстро...

- Ещё быстрее? Ух, какая ненасытная! – я потешался вовсю над её последними, слабыми попытками сопротивляться. – Ну давай побыстрее...

Я схватил в кулак ткань её кофточки и сдвинул вниз, оголив пышную грудь, плотно обтянутую светло-розовым, полупрозрачным кружевом.

- Неплохое бельишко, Аврора Алексеевна... Вы им в тот раз затарились? Одобряю... Одобряю... – дерзко комментировал я, обдавая жаром нежную, как шёлк, кожу. А ещё провокационно смачивал языком этот пикантный лифчик, намеренно подковыривая кончиком яркие, завывно торчащие соски.

- Максик! – она слегка напряглась, но тут же размякла и тихо застонала. Удивительная реакция. А я всего-то схватил сосок губами и слегка прижал. Наблюдать, как плавится моя Снежная королева – ещё то удовольствие. Наравне с оргазмом.

- Что, моя дорогая? – я закинул разгорячённую и постанывающую Аврору на себя и понёс в спальню.

- Да-а... – вдохнула она, когда я опустил её на мягкий плед и всем телом привалился сверху.

- Что “да”, Аврора Алексеевна? – её кофточка полетела через всю комнату. Следом, одним махом лишившись всех пуговиц, отправилась и моя рубашка.

Девушка выгнулась мне навстречу, прижала длинные пальчики к кубиками пресса, явно наслаждаясь тактильными ощущениями и снова выдохнула мне в губы:

- Да-а...

- Уже яснее, но всё равно не до конца понятно, Аврора Алексеевна... – и с этими словами я начал вжиматься пахом в ткань её тонких брючек. Там, где всё, я уверен, уже томилось и ждало моего бурного внедрения. – Дебильному водиле поехать домой?

- Да! Поезжай... – выдыхала она, а сама в противовес своей просьбе всё теснее прижималась ко мне. Беззастенчиво тёрлась промежностью о моего окаменевшено дружка.

- И вспоминать всё как эротический сон? – мои руки скользнули под спину девушки и легко щёлкнули застёжкой бюстгальтера.

- Да... Как сон... – она сама сбросила полувлажную, кружевную вещицу, убив меня наповал своими двумя “пулями”.

- Договорились... Вот только, – мой язык был уже возле пояса её брюк. – Добавим немного достоверности. Иначе, не потянет на сон... У меня знаете, какая фантазия бурная?

Одно движение и Аврора лишилась остатков одежды. Ещё одно – языком во влажную впадину между ног и она лишилась последних сил к сопротивлению.

- Да... Максим... – она снова выгнулась и прижалась теснее, ловя мои губы.

- Вот теперь более правдоподобно, Аврора Алексеевна, – довольно прокомментировал я и подключил к своей игре ещё и пару пальцев.


Честно говоря, первая, продравшаяся сквозь сон мысль была о том, что мы горим. И только, когда я вскочил, готовый тушить это возгорание, сообразил, что пахнет горелым, вхлам пережаренным мясом. И понимание этого настигло меня, размахивающего в воздухе полотенцем, в дверном проёме кухни Авроры. И ещё кое-чем, не прикрытым в этой бешеной спешке.

- О! Уже проснулся! – не самое приятное приветствие после всего, что произошло. – Чего разгуливаешь, в чём мать родила? Одеться не догадался?

- Да как-то не успел. Прибежал спасать.

- Кого спасать? – глянула она на меня, как на дебила.

- Мясо. – я уже стоял возле двух огромных угольков на сковороде-гриль, буквально полчаса назад мечтавших превратиться в сочные и румяные стейки. – Я так и думал.

- Что ты думал, Горицкий? Думать – это не твоё, поверь мне. – повела она бровью, потягивая дымящийся чай из дурацкой кружки.

- Так и думал, что готовить ни фига не умеешь! – усмехнулся я, отправляя огарки в мусорное ведро.

- Почему сразу не умею? Всего-то чуть-чуть подгорело.

- Ага. Совсем малость. – я откинул полотенце на стол и подтолкнул мою “криворукую” начальницу к выходу. – Собирайся. Поедем в ресторан.

- Ресторан? И часто ты ходишь по ресторанам на водительскую зарплату?

Блин!

- Ну, разок потяну. Не могу отказать себе в удовольствии, не пригласив свою девушку на свидание.

- Девушку? Спустись с небес на землю, Максик! – другой реакции я и не ожидал.

- Да, моя дорогая. – подогнал я её шлепком по заду. – Ну давай, одевайся. Я голодный, как стая волков. Вытянула все силы из мужика...

Глава 23

- Нет. Поедешь к себе!

У неё что? Раздвоение личности?

- Вообще-то я молчал. – пробубнил я с забитым под завязку ртом. М-м-м... “Котлета Пожарская”... Терпеть не могу! Но должность водилы обязывала кинуться на что-нибудь более посредственное, чем мидии “Дор блю” или ризотто с белыми грибами.

- Я вижу, что ты не в состоянии разговаривать. Зато твои наглые зеньки откровенней всяких слов кричат о похотливых планах на сегодняшнюю ночь. – Аврора раздражённо выдохнула, упрямо выпятив свои пухлые губки и с тихой угрозой в голосе продолжила, – Горицкий, перестань пялиться на мои сиськи!

- Ну я же не виноват, что они на меня смотрят!

- Смотрят? – зашипела она коброй.

- Ну да.

Я развёл руками, давая понять, что факт этой переглядки трудно не заметить.

- Боже, с кем я связалась...

- С мастером спорта по спортивному сексу! – просиял я, запивая майонезно-мясное безобразие смачным глотком вишнёвого сока. – Уж простите за тавтологию!

- Ага. С побившем все рекорды по скорости!

- А вот это было обидно. Нужно радоваться, что мужик так кайфует от тебя, а ты мне тут: “Скорострел, скорострел”...

- Послушай, Максюня! Это ты должен радоваться, что я... и с тобой... А ещё держать язык за зубами насчёт сегодняшних событий. Особенно в агентстве. Понял? – она ткнула в меня ярко-розовым ноготком, как пистолетом.

- Ну это я могу... Запросто! На работе будем скрываться, а дома отрываться, да, Авророчка?

Аврора

Что за неписаная наглость? Мне драло слух и щипало глаз от его самоуверенных слов. И опять это движение на слове “отрываться”, как тогда, в машине с предложением “подружиться”.

Нахал! Раскатал губу! Но ничего, дорогуша. Сейчас...

- Держи! – я протянула ему аккуратно свёрнутую белоснежную салфетку.

- Зачем? У меня своя такая есть.

- Тогда почему ты ей не пользуешься? Слюни подотри! А то развесил тут... Чтобы никаких “отрываться” и “Авророчка” я больше не слышала! И, кстати, не принимай произошедшее на свой счёт. Просто я девушка занятая. Давно не расслаблялась.

- Ну вот я и предлагаю свои услуги. Если что, обращайтесь. Я же вижу, как вы затащи...

- Горицкий! – рявкнула я так, что посетители за двумя соседними столиками удивлённо уставились на нашу странную парочку. Красавица и неотёсанное чудовище.

- Потише бы, а то все на Вас смотрят, Аврора Алексеевна.

- Нет, Максюня. Они пялятся на твой смачный фингал от моего братца. И зачем я только потащилась с тобой на люди? – я жестом попросила у официанта счёт и снова прицыкнула водиле, – Доедай давай и поехали.

- Уже всё? А десерт? – нет, ну он абсолютно неадекватен!

- Дома будет тебе десерт! Завтра рано вставать.

- Ах, Аврора Алексеевна! Ах, хулиганка! Намёк понял. Надо поторопиться, а то не выспимся.

- Ох и дебил... – обречённо прошептала я и потянулась за телефоном, чтобы, наконец, отправить свой фотоотчёт о проделанной работе.


- Можешь не провожать. Сама дорогу найду. – строго уведомила я его и нажала кнопку лифта. Но водила успел просунуть свою нижнюю конечность в закрывающиеся двери и протиснулся внутрь.

- А я, пожалуй, провожу. Не хочу, чтобы моя дорогая начальница подвернула в темноте свои рабочие ножки.

Рабочие ножки? Прозвучало, как “рабочий ротик”! Хотя, думаю, он ничего пошлого не имел ввиду. Или имел? Чёрт! С этим дураком не поймёшь, где кончается его глупость и начинается стёб.

- Да и десертом меня обделили... А я люблю сладенькое... – горячо задышал он мне в висок.

- Не надо мне тут! У тебя аллергия на сахар, сам сказал! – громко выдала я, чувствуя, что начинаю растворяется от его близости, как, сахар в том самом чае.

- Да я шутканул, Аврора!

Руки водилы уже выглаживали ткань моего платья. На бёдрах... На ягодицах... Боже...

- Но готов рассмотреть все Ваши предложения... – горячий язык водилы скользнул по моей ключице и завершил своё путешествие на плече. – Ну что, согласны, если я ещё разочек макну?

Глава 24

- Что это значит “макну”, Макс? – снова повысила я голос и шлёпнула его по рукам.

- Ну-у... В Вас макну...

- Пошляк! – у меня даже дыхание перехватило от такого хамства.

- Ну Аврора Алексеевна...

- Спокойной ночи, Горицкий. Утром в восемь будьте у меня, как штык. – Попробовала я более официальное обращение.

- Ну то, что как штык, я усёк... Да я уже, как штык, Аврора... Может, прям щас, а? Чего утра-то ждать? – он снова цапнул меня за талию и прижал к стене подъезда, рывком демонстрируя боеготовность своего оружия.

- Послушай, дражайший, я устала. И хочу выспаться. – Так что давай, развернулся на триста шестьдесят градусов и вперёд!

Водила крутанулся вокруг своей оси и снова подался ко мне с объятиями.

- Макс, ты тупой? Я сказала...

- Ты сказала на триста шестьдесят, а хотела, я так полагаю, отправить меня на сто восемьдесят. У кого-то с математикой плохо, Авророчка!

Козлина! Ржёт-то как!

- А у тебя с мозгами! В общем! И давай, прикрой свой рот, а то я...

- Знаю.. Сама прикроешь. Это ты отлично умеешь делать, дорогая...

И снова этот засранец меня поцеловал. Впечатался губами так, будто я – его собственность. И властно протиснулся языком внутрь. А когда оторвался, я едва дышала от накатившей волны дикого возбуждения.

Да что творится-то?

- Готов поспорить, что передумала. – нахально выдал он и прислонился плечом к побеленной стене, жадно впитывая мою реакцию. – И да! Как же я забыл? Я же обещал тебе вбить гвоздь!

- Какой гвоздь? Где? – я растерялась, как восьмилетка перед одноклассником, дергающим за косички.

- На кровати... Тот самый... – он явно наслаждался моим замешательством.

- Точно, там нужно кое-что подделать. Не столько гвоздь нужен, сколько умелые мужские руки.

- Да-а? – его брови игриво задвигались.

Повёлся!

И пока он смаковал мнимую победу, я за секунду открыла дверь и шмыгнула внутрь.

- Максим! Что это там? – взвизгнула я и ткнула за его спину.

Недалёкий водила повернулся в указанном направлении, а я шустро захлопнула дверь, закрывшись сразу на все защёлки и замки.

- Аврора Алексеевна! Хулиганка! – заколотил он кулаками по моей крепкой броне.

- Спокойной ночи, Максюня! И завтра в восемь около моего подъезда, как штык!

Отвадила. Хвала полутора часовым курсам актёрского мастерства два раза в неделю!

Максим

Чтобы как-то себя отвлечь от томительного ожидания в приёмной элитного салона красоты, я перебирал, как страницы книги, наши вчерашние “приключения”. То и дело прикрывая от глаз хищной администраторши-брюнетки бунтующую область паха “Космополитеном”.

“Около подъезда”. Боится, что я снова, как пыльный уличный кот проберусь на белоснежные хозяйские простыни. Даже вышла на пять минут раньше. Чертовка!

- Поехали! Опаздываем на фотосессию! – сначала крик, потом сама Аврора, резко вынырнувшая из-за угла. – Вставай, Горицкий! Что расселся, как сонная муха? – но сонной была она сама: в который раз за это утро прикрыла рукой растянувшийся в зевке рот.

- И стоило вставать в шесть утра ради депиляции? Никогда не пойму этих ваших “приблуд”.

- Кто тебе сказал, что ради депиляции? – почти пробасила она своим обычным пренебрежительным тоном.

- Трудно было игнорировать Ваши истошные крики. Даже погромче тех, что были вчера... Когда я Вас...

- Рот закрой! И открывай машину. Никаких криков не было. Ни сегодня, ни вчера.


День превратился в бесконечную жвательную резинку. Тянулся, как два. Нет, как три дня.

Ещё и потому, как мне видилось, что я был очень озабочен его окончанием. С нетерпением и волнением ждал, чем обернётся наша сегодняшняя перепалка с Авророй. Смогу я пробраться в святая святых белоснежную постель королевы или снова останусь с носом? И кое-чем другим, возмущённо торчащим всю ночь.

- Доброй ночи, Максим. – ну, это было произнесено совсем уж загадочно...

- Доброй, Аврора Алексеевна. Так завтра, значит, выходной? – я наклонился ближе, почти касаясь губами её макушки.

- Да. Отдыхай.

- Значит сегодня что-то типа “пятницы-развратницы”?

- Это уж твои дела, что там у тебя сегодня. – устало добавила она и я вошёл в лифт следом за ней.

- Провожу, если Вы не против, а то мерещится Вам всякое. – и, не теряя времени нажал на пятнадцатый.

- Хватит, Горицкий. Я устала. И в первую, очередь от твоих пошлых приколов! – Аврора откинула мою руку от панели лифта и нажала на “стоп”, видимо, намереваясь вернуться на первый и высадить нежелательного пассажира.

- Согласен. Хватит! Пора отдохнуть. Предпочёл бы в вашей шикарной кровати, но лифт тоже сойдёт. Любите пощекотать нервишки сексом в общественных местах, а? – я нетерпеливо схватил удивлённую начальницу за плечи и отодвинул подальше от кнопок, попутно впиваясь в алые, манящие губы неистовым поцелуем.

Глава 25

Телефон надрывался так, что дал бы фору перестрелке на поле боя. Ну, кому приспичило так рано звонить? Глаза ещё совсем не открывались, но руки зашлёпали по простыне в поисках источника звука.

А где водила? Неужели свалил? Но шум воды из ванной нашептал: “Не дождёшься, Аврора Алексеевна! Теперь хрен выгонишь!”

Подавив тяжёлый вздох, я наконец, ответила:

- Алло?

- Привет, привет, моя красотулька! Слушай, у меня для тебя отличная новость! – полился из динамика до зубовного скрежета бодрый и счастливый голос Женьки.

- Меня нет! – сонно промычала я в трубку и чуть не отключилась.

- Аврора! – взбудораженно прокричала подруга. – Ты едешь в Сен-Тропе!

- Это ещё почему я? Подожди, подожди... – я приподнялась на локте, прощаясь с мыслью ещё немного поспать. – Тебя из агентства подослали?

- Какое агетство, очнись?! У меня есть два свободных билета.

- Ну, хорошо. Допустим. А при чём здесь я?

- А при том, что я сама не могу. Мы с моим собрались съездить на недельку, отдохнуть от морозов, но у него дела, дела... Сама знаешь, какой он... Вот теперь билеты и пропадают.

- Жень, всё это хорошо, но блин...

- Ты там что, бухая что ли? Нет, ты посмотри, никак до неё не дойдёт! Тебе подарок! Отдых на двоих в Сен-Тропе! – разжёвывала Женька мне, как идиотке. – Лазурный берег, песчаный пляж, узкие улочки старинного города, огромное количество бутиков...

- Жень, но я-то одна...

— Гррр, подруга, не беси меня! Возьмёшь своего обаяшку водителя. Чем тебе не возможность соблазнить этого красавчика? Никакой работы. Только ты и он. Так что хватит выкаблучиваться! Взяла своего водилу, себя и живо ко мне за билетами!

Только после того как подруга отключилась, я осознала, что она мне предложила. С одной стороны отдых это супер, но с другой — брать с собой Горицкого... Да и Женьке какая выгода нас сводить?

Так. Ладно. Сначала прояснить голову. Контрастный душ и кофе – главные помощники в борьбе с романтической дурью в голове.

Я распахнула дверь в ванную, чуть не сорвав её с петель:

- Горицкий! На выход! – рявкнула я. – Напарил-то как!

- Замёрз! С этими Вашими открытыми окнами...

- Да что ты? Какие мы нежные! – иронизировала я, размахивая полотенцем в попытке выгнать пар. – Зато в холодке так быстро не состаришься!

- Не-ет. Это Вы спите. А мне и так неплохо.

- Не поняла юмора, водила! Ты намекаешь, что я уже старею, а ты нет?

Вот как скажет! Удавила бы!

- Нет-нет... Авророчка, ты богиня! Освобенно минет...

- Лучше захлопнись, Горицкий! Иначе утоплю. – я внаглую переключила смеситель на подачу воды в раковину и ополоснула лицо.

- Аврора! Воду! У меня лицо намылено.

Ишь ты раскомандовался! Ещё чего?

- А ты там вообще чем моешься? – поинтересовалась я, заметив, что гель для душа угрюмо грустит на полочке рядом с раковиной.

- Как чем? Шампунем. – сказал, как отрезал. Непреложную истину выдал, просто!

- Рожу тоже шампунем намылил? – прыснула я.

- Ну да. А что такого?

Ну и дегенерат!

- Да вообще ничего, Горицкий, учитывая, что лицо вообще нельзя мыть ни мылом, ни гелем... А только водой и...

- Зато теперь, я скрыт под маской и могу пойти на кражу драгоценностей! – дерзко перебил меня этот дурак и цапнул за сиськи. Будто намереваясь украсть.

- Щипач, твою мать! – взвизгнула я.

- Да-а... Пощипать я люблю, Авророчка...

- Алексеевна! – строго поправила я. И его поправила. И халат, нагло отодвинутый недалёким клептоманом. – И вообще, хватит тут пеной всё заляпывать.

- Так сама у меня воду отобрала, Авророчка Алексеевна!

- Горицкий! – в последний раз прикрикнула я, но воду всё-таки вернула.

- Вот и я говорю: во-о- обще... – недовольно протянул он. – С такой строгой начальницей я уже давно должен был уйти в отпуск.

Вот сучёнок! Как чувствует!

- Ты и месяца-то не проработал, дебил!

- Да, ещё месяц не прошёл... Вот и я о том, же, Аврора Алексеевна! Тяжко!

- Ой! Можно подумать, что ты – примерный работник! – выплюнула я и принялась шарить в косметичке, в поисках резинки для волос.

- Конечно! Я вообще, – золотой!

- Согласна! Ком золота! – произнесла я так, чтобы и последнему дураку на белом свете было понятно, что “золота” в данном случае означает, скорее другое – г**на. Но Максик только удовлетворённо заржал. Или подыграл?

Чёрт! Вконец запутал!

- Ладно. Иди, начищай свои водительские приблуды до блеска и поедем. Удовлетворять просьбы трудящихся.

- Куда поедем? А как же “приблуды” удовлетворять?

- Господи! Дай сил! Не приблуды удовлетворять, а начищай водительские приблуды! Ну снег почисти, зеркала протри, машину прогрей! – пробормотала я с зубной щёткой во рту.

- А-а-а... А я уж про другое подумал! – он совсем не стесняясь, отодвинул шторку и вылез, оставив после себя на полу литров пять воды.

А такого конского смеха я ещё никогда не слышала. Даже от него.

Глава 26

Дожидаясь, пока объявят наш рейс, я снова и снова нехотя окуналась в сумасшедшие события нескольких последних дней. В голову так и лезло, как этот, не единожды уроненный в детстве, стоило нам только приехать к Женьке за билетами, тут же забыл, что он водитель. Вёл себя, как в доску свой:

— Приятно познакомиться, Максим! Максим, приятно познакомиться! — бесконечно долго тряс сначала мою подругу, а потом и её благоверного за руку.

А мне так и хотелось поинтересоваться: “Почему же не царь?” Вот как оденет корону, так потом ни одной лопатой не собъёшь!

Вторым инцидентом стало то, что Артём еле отпустил в отпуск. Не меня, конечно, а этого баловня судьбы. Нет, я само собой не сказала, что мы полетим вместе, но начальник не стал спорить с фактом ненадобности личного водителя на период моей поездки. Не знаю... Одно то, что пришлось ходатайствовать за этого дурня выбило меня из колеи. Бесило до чёртиков!

И вот сейчас, со скукой наблюдая за снующими толпами людей с чемоданами, я в который раз задавалась вопросом: “На кой я согласилась поехать в отпуск, да ещё и с Горицким?” Разве что спор этот дурацкий выиграть и вместо двух сумочек попрощаться с одной? Так я уже! Вообще, может, не заморачиваться, а просто выслать фото в чат и всё? Вот прямо сейчас и отправлю! И быстренько куда-нибудь укроюсь, пока этот безумный заправляется в бургерной! Билеты-то всё равно у меня! Ха-ха!

Я, стараясь смешаться с толпой, поспешила в самую дальнюю кафешку, скрытую от глаз ожидающих рейса, плотными ширмами из тёмного дерева.

Расслабилась за чашкой кофе и даже чизкейк себе позволила. Да, отдых мне определённо нужен! А то чёрти что уже видится! То чьи-то шаги в квартире слышу, то, порой, вещи положу в одно место, а нахожу в другом. А недавно открываю шкаф с обувью, а там ворох моих трусов! Одним словом перетрудилась.

Ох! Осталось только незаметно прошмыгнуть на рейс и помахать из иллюминатора “водиле-дебиле”! В самом начале надо. Как только объявят...

- Классные сапожки, Аврора Алексеевна! Всё утро любуюсь! Со шпротами!

Бл**! Чуть Кондратий не хватил!

- С какими ещё шпротами, Максик! – как ещё дар речи не потеряла от столь неожиданной встречи?

- Ну как их там... – он покрутил пальцем в воздухе, показывая на пои новые ботильоны.

Лёгкая позолота ему что-ли шпроты напомнила? Фантазёр!

- Шпоры! Точно! – выдал он, растягиваясь в самодовольный улыбке.

Что ты! Можно подумать великую теорему Ферма доказал!

- Это не шпоры, а заклёпки, дебил! – раздражённо отозвалась я. Вот дурак, взял и опошлил своей недалёкостью мои новые “Bvlgari”!

- Ну тебе виднее, детка! – сверкнул он зубами и, расположившись напротив, швырнул на стол посадочные билеты.

Хорошо, что я в этот момент сидела! Как бы банально это ни звучало. Тот факт, что он каким-то образом слямзил у меня билеты, а ещё это пошловатое “детка”, точно заставили бы меня рухнуть на месте и переломать даже толстые каблуки ботильонов.

- Эх! Тоже бы заточил пару кусочков тортика! Да на посадку пора. Объявили уже.

- Это чизкейк! – “дебил” я добавила уже мысленно. Вскочила на ноги, схватила вещи и помчалась в зону вылета.

- Девушка! А счёт? – остановил меня в дверях огромный, как медведь детина. Понабрали ведь официантов!

- Надеюсь у тебя есть, чем расплатиться, детка? – шепнул мне на ухо водила. – А то у меня вся наличка в чемодане.

- В чемодане? Ну ты и дебил! – дала я волю эмоциям и залилась лихорадочным смехом.

- Почему сразу “дебил”? А зачем мне деньги в самолёте? А вдруг усну и обворуют? А там кодовый замок. Не чемодан, а настоящий сейф! Представляешь, что только не придумают. Вчера на Авито нашёл и сразу же поехал покупать. Так ещё и сторговался, Авророчка! На целых триста рублей. Класс?

- Класс, класс. – Скривилась я. – Только, пожалуйста, очень прошу, заткнись, хорошо? Хотя бы до Франции.


Пришлось почти всё время перелёта делать вид, что я сплю. Хотя задремать не удалось ни на секунду.

Макс вертелся, как будто его комары в ж*** покусали. И то и дело “парковал” свои тяжёлые культяпки то на моём колене, то на талии.

Но просьбу молчать до Франции всё-таки исполнил. Почти.

Когда самолёту оставалось каких-нибудь пару сотен метров до встречи с землёй Прованса, мой телефон взвыл оглушительным соло среди молчаливо ожидавших посадки мобильников других пассажиров.

- Авророчка, нельзя же при посадке... – начал Максюня, но под гнётом моего строго взгляда тут же притих.

- А-а! Бабуля! – расцвёл он, успев зыркнуть на экран мобильного. – Тогда другое дело!

- Нечего! Через соц сети потом пообщаемся. А то всю пенсию проболтает. – Прокомментировала я и сбросила вызов.

- Да, они такие. Не шарят в технологиях. – Высказал “экспертное” мнение этот знаток. – Мои бабули тоже... Я, кстати, когда был маленьким, называл одну далёкой. Потому что жила далеко. А другую недалёкой. Имена у них были одинаковые, чтоб не путаться.

- Смотрю, ты явно во вторую пошёл! – съехидничала я.

- Всё бы отдал, чтобы хоть раз ещё увидеть. Умерла, бедняжка, когда мне было семь.

- Прости, я не знала...

- Нет, конечно. Откуда ж тебе знать? – Перебил он. На пару секунд поморщился и замолк, уставившись невидящим взглядом на здание аэропорта в иллюминаторе.

Ну вот! Обиделся! Язык мой – враг мой!

Глава 27

Максим

- Всё готово. Ваш номер триста одиннадцать. Желаю приятного отдыха! Пройдите пожалуйста за Луи, он вас проводит. – На чистом, почти без акцента английском информирует нас миниатюрная француженка. Выходит из-за стойки и делает изящный жест в сторону портье.

Интересная. Смазливенькая. Раньше бы непременно подкатил. Применил бы к ней свои “горицевские” способы охмурения, но сейчас мой взгляд направлен только на Неё. Мою королеву Аврору, по сравнению с красотой и утончённостью которой любая француженка – серая мышка.

- Горицкий! Тебя что парализовало? Двигай, давай своими ванильными!

- Так я ж ничего не понял, Авророчка! Английский-то я на двойку знаю. И то с натяжкой.

- Хватай чемоданы и пошёл! – рявкнула она, посылая эхо по всему холлу. И, признаться честно, мне впервые стало действительно обидно. И стыдно от людей. Понятно, что если бы не мои попытки стать единственным законным обладателем помещения на Краснохолмской, давно бы поставил её на место. Но тут...

- И как это понимать? – взвился пронзительной спиралью её недовольный голос. – Просила же разные кровати!

- А мне нравится! И жёсткость подходящая! – я с лёту шмякнулся на заботливо расстеленное покрывало с мастерски накрученными фигурами из фирменных отельных полотенец.

- Иди попроси, чтобы поменяли... Тьфу ты! Ты же только по-русски... И то... Ну, почему приходится всё самой?

Да что с ней? Воспаление стервозности? А я думал, что у неё и так последняя стадия!

Спустя десять минут моя разъярённая фурия влетела на невидимой метле обратно в номер и заголосила ультразвуком:

- Всё! Доигрались! Нет свободных номеров!

- Авророчка, ну что ты, ей Богу? Вообще не вижу проблем. Мы и в одном с тобой неплохо уживёмся. – Я постучал по кровати рядом с собой и завлекательно продолжил, – ну, идём, отдохнём с дороги.

- Вот именно, Горицкий! В том-то всё и дело, что я приехала сюда отдыхать, а не валяться в постели с шизанутым водилой! Я просто. Хочу. Побыть. Одна. Расслабиться! Быть самой себе хозяйкой, а не как-то уживаться и находить компромиссы!

Я, конечно, ко всему уже с ней привык, чего только не стерпел и молча проглотил за последние недели. Но то, что в мою сторону полетела её босоножка, стало последней каплей в мировом океане моего терпения.

- Нах*** ты меня тогда потащила с собой, дура?

- Дура? – Аврора пошла красными пятнами от злости. – Будь добр! Просто сгинь, водила!

- Хорошо! – я резко вскочил, схватил бумажник и на всякий случай документы. Подошёл вплотную к ополоумевшей тигрице и всосался в её налитые, пухлые губы чуть ли не по самые гланды. – Надоедливый водила ушёл! Смотри сама потом не прибеги!

Аврора

Тоже мне! Подарок судьбы! Ком золота, блин! “Обратно не прибеги!”

Наивный, как чукотский мальчик.

Вот сейчас-то у меня и начнётся самое веселье и расслабон! Разберу чемоданы, освежусь с дороги и пойду кутить.


Прошло два часа. Номер я обжила, душ приняла, и наряд для прогулки тщательно выбрала. И “перевыбрала”. Обувь поменяла. Браслет надела. Сняла.

Положила – взяла. Потеряла – нашла. Села – встала. Почти ушла – вернулась. Легла – потянулась.

Несмотря на то, что зеркало одаривало меня отражением неземной красоты и стиля, я всё равно дёргалась. К тому моменту, когда я поменяла третью пару обуви, мысли тоже кардинально сменились. Настроение перепрофилировалось из оптимистичного в пессимизм чистой воды.

Обиделся! Ушёл! А ведь я его сильно задела! Набросилась с оскорблениями.

Мне всего-то навсего показалось непривычным жить в одном номере с мужчиной. Злило то, что я привязывалась к Максу всё сильней с каждым днём. Во-от и позвала с собой! Только сейчас осознала, что внутри меня сидел страх, боязнь расстаться с ним хотя бы на неделю.

Никогда не страдала сердечными муками, но теперь...

Стоп! Какие ещё “сердечные”?

Не-ет! Ни за что! Не могла я в него влюбиться! Только не в Горицкого! У нас просто секс. Острый, горячий, вышибающий всю дурь из головы секс. И то до поры до времени. Пока мне не надоест! ??

К двум часам ночи я уже мечтала о валидоле. Почти истёрла половое покрытие номера и половины общего холла, прокладывая извилистые тропы от двери к окну в конце коридора, выходящему на противоположную сторону, аккурат на Rue du Puits.

И во время очередного такого забега натолкнулась на долгожданное, пошатывающееся тело Максюни, безрезультатно тыкающего ключом в дверь номера триста пятнадцать.

- Макс! Максик! Ты где был? – чуть ноги не переломала, пока мчалась к нему.

- Тут! – пьяно отозвался он и обвёл пустой на три четверти бутылкой “Hennesy” пространство холла. Взглянув в моё растерянное лицо, отчаялся что-то объяснять и просто махнул.

И откуда у него деньги на дорогую коньячину?

- У нас триста одиннадцатый, Макс. Ты не туда ломишься. – Я попыталась оттянуть его от соседней двери, но это всё равно, что задаться целью сдвинуть упрямого барана. – Пойдём, я уложу тебя спать.

- А у меня... Пят... Пятнадцатый! Триста... – он осел по стене и нехило заржал, посылая волны раскатистого баритона по всему этажу. Ключ с номерком задрожал в кулаке Макса, насмехаясь надо мной цифрами “315”. Нет свободных номеров! Как же! Нужно будет потом им отзыв настрочить!

- Ну ладно, ладно... Идём. Завтра разберёмся.

Я кое-как заволокла этого огромного монстра в наш номер и уложила на кровать. Завалился по-диагонали, блин.

- А я бродил... Гулял... – замолк. Думала, что уже уснул, но через несколько секунд продолжил, – там!

- Молодец, завтра расскажешь. – Я стащила с него ботинки и начала расстёгивать джинсы.

- Эйфелеву башню не нашёл, ...чка. Всё обошёл... Может, её на ночь прячут?

Макс заржал, как табун лошадей. “Остряк”, блин.

- Горицкий, мы не в Париже. Мы в Сен – Троне. Тут нет Эйфелевой башни. Переигрываешь, Макс.

- Ладно. Завтра ещё поищу... – глухо протянул он и закашлялся.

И как только я присела рядом, этот плотоядный зверь резко сгрёб меня в охапку и притянул к себе.

- Где тут можно погреться, ...чка?

Наглец протиснул ладонь между моих бёдер и положил на трусы.

- Вот оно... Грей давай, ...чка!

- Что за “чка”? Ты что икаешь так?

- Нет... Это Авроро – чка! – прыская от смеха выдал он. – Лень... Полностью...

Чего?

- Слушай, Горицкий... – я хотела обдать его кипятком своего негодования, но Макс уже мирно и безмятежно посапывал, едва не пуская слюни мне на плечо.

Чка! От этого “чка” по моему телу прокатилась холодная рябь ревности. “Авроро – чка”, “Светоч – ка”, “Оле – чка”...

Как будто по пьяни боится назвать не тем именем!

Глава 28

Максим

- Макс, ну ты хоть подвинься, чего развалился, как Патрик?

- Какой такой... Патрик? – недовольно промычал я.

- А-ай, ну из “Губки Боба”, морская звезда который! – раздражённо выдохнула Аврора и подлезла мне под бок. – Такой же бестолковый и беспардонный.

Вот как, значит!

- Давай, проспись хорошенько. Не хватало, чтобы ещё завтра от тебя перегаром несло. Стыдно, Макс!

- Абсолютно не стыдно, не поверишь! – Если бы она только знала, что я и выпил-то всего ничего. Слегка захмелел. Так, больше как раз таки для запаха, чтобы её побесить. Притворялся, что в стельку, чтобы посмотреть за реакцией.

- Да это мне стыдно, дубина! Замашки твои шофёрские добивают, словечки, комментарии в аэропорту и в самолёте. Как будто из пещеры вылез! – Она накинула на себя одеяло и зашевелилась в поисках наиболее удобного положения. В ответ у меня тоже всё зашевелилось. В штанах. – Если ты что-то видишь впервые или чего-но не понимаешь, просто промолчи, ладно? Люди смотрят на нас, как на дикарей! Как будто мы из деревни!

- ...чка, а давай ты закроешь уже свой сладкий ротик и будешь мирно спать зубами к стенке. – Я дотянулся до её губ и сжал их.

Стыдно ей значит! Ну ладно! Ты ещё настоящего шоферюгу не видела! Устрою тебе завтра бесплатную экскурсию в мир гопноты, Авророчка! Вот тогда попляшешь!

- А иначе? – она шлёпнула меня по руке и повернулась, нацепив на своё хорошенькое личико угрожающую маску.

- А иначе я заткну твой фонтан красноречия другими способами, ты же знаешь. – Возбуждённо прогудел я и прилип к её мягким губам нетерпеливым поцелуем.

- Горицкий! Прекрати руки распускать! От тебя перегаром несёт, сейчас задохнусь! – она протестующие зашлёпала ладошкой по кровати, но я только сильнее вдавил свои губы в её и зашарил языком вдвое быстрей. Попытки сопротивления оказались зарублены практически на корню.

Ещё полминуты и её возмущавшиеся, елозящие по кровати руки нашли мои плечи. Пальцы жадно впились в кожу и неистово заблуждали по спине.

- Максик... О, Господи! – она пылала, извивалась подо мной, имитировавшим половой акт через джинсы. И когда моя сексуальная мегера засуетилась, пытаясь расстегнуть ширинку, я нагло перевалился на спину и прихрапнул.

- Эй, Макс! Ма-акс! Максик! – она тормошила меня за все конечности. Звала, звала, да только недалёкий водила Максюня “забылся” неожиданным, пьяным сном.

- Нет меня, ...чка! Водила уехал спать... Завтра перезвоните...

- Горицкий, а ты не охренел? Что за фокусы? – она уже сидела на мне сверху и боролась с застёжкой на джинсах.

А вот это мне уже нравится!

- Я в отпуске! Временно не работаю... Недоступен для начальства! – недовольно пробормотал я и сделал вид, что хочу перевернуться на бок.

- Недоступен он! И где же ты тут видишь начальство? – она сжала крепкой хваткой мой стояк и начала до безумия сладко его потирать.

- А разве вы мне не начальница, Аврора Алексеевна? – я схватил её за задницу и начал массировать упругие, аппетитные половинки.

- Ну, вообще-то, мы на отдыхе... И здесь... Мы...

- Так кто же мы здесь, Авророчка?

- Ну мы здесь... Как пара... – она растерялась, занервничала. И это отразилось в движениях её руки. Темп усилился и мне совсем захорошело...

- Как пара начальница и подчинённый? – я начал толкаться в её ручку.

- Нет... Ну не совсем... – она облизнула губы и меня совсем понесло.

- Как пара влюблённых?

- Макс, опять ты начинаешь! – ошарашенно выдохнула она.

- Выбирай, Авророчка! Прямо сейчас выбирай! – я уже почти терял нить разговора. Видел только её розовые, сладкие губки. И они манили меня сильнее магнита.

- Ну хорошо, скорее, как влюблённые.

Не ожидал такого признания.

- Тогда может быть моя возлюбленная извинится за то, что кидалась в своего любимого обувью?

- Макс!

Чёрт! Чем больше она возмущалась, тем сильнее я хотел ей вдуть!

- Аврора! Тебе не кажется, что ты уже переигрываешь? Между нами давно всё ясно, вот только ты всё ещё упрямо твердишь, что ничего нет! Или извиняешься или я иду в свой триста пятнадцатый и остаток отпуска провожу отдельно от тебя.

- Ну хорошо, хорошо, прости, Максюнь... – Я постараюсь больше не кидаться.

- “И не оскорблять” – подсказал я ей, пробираясь большим пальцем к тёплым губам Авроры.

- Хорошо. И не оскорблять. Доволен?

- Ещё не полностью... – прошептал я и потянул её голову вниз. Аврора тонко и эротично захихикала и накрыла моего, почти дымящегося дружка своим сладким ртом.

Твою ж мать! Вот это подарки судьбы! Не ожидал, что моя стервозина превратится в такую сговорчивую кошечку! Почаще “напиваться” что ли?

Глава 29

- Максик, вставай! На завтрак, Максю-ю-ня! – пробивается сквозь толщу неправдоподобного сна голос Авроры.

- Это не я! – сонно кряхчу я и переворачиваюсь на живот.

Тонкий, звенящий смех пронизывает прохладу номера и режет по моим барабанным перепонкам ультразвуком.

- Тогда кто? – она щекочет мою ступню и этот запрещённый приём отрывает меня от простыни. – Ну ты чего всё никак не проспишься? Завтрак сейчас закончится.

- Устал, выдохся, как лимон за последние недели. Начальство поистаскало меня. Как Тузик грелку поистрепало. Боюсь, без курса эротического массажа не восстановлюсь. Сеансов десять для начала, я думаю.

- А я смотрю, ты совсем припух, дорогуша! – в меня полетела диванная подушка. – Быстро собирайся в кучу и умываться!

- Кажется, вчера договаривались больше не кидаться. – Недовольно бубню я и по дороге в ванную цапаю Аврорку за ягодицу.

- Макс! Негодник! Давай скорее! Три минуты на сборы!

Деловая! Как на работе, блин!

- И, кстати, я так и не поняла, где тебя вчера весь вечер черти носили?

- Да так... Ходил туда-сюда, тудым-сюдым, там-сям, сверху-снизу и с теми и с этими лясем-трясем...

- Чего? С кем сверху-снизу?

- А-а-а... – я растянулся в блаженной лыбе. Чуть зубная щётка изо рта не выпрыгнула. – Люблю, когда моя тигрица ревнует. Только это я так... Для связки слов.

- Ничего я не ревную, просто не поняла этого набора слов. Вот и всё. Давай быстрее!

Опять командует! Ничего, приструню! Пусть принимает своего быдловатого водилу таким, какой уродился. Принятое ночью решение показать ей сегодня прожжённого шоферюгу восемьсот двадцать третьего уровня, отозвалось желанием выпустить смачную отрыжку. Это для начала...

- Г-р-р-р! – Всё! Процесс перевоспитания стервы запущен.

- Горицкий! Что за манеры!? Поприличней нельзя? – она недовольно сощурилась и принялась расправлять платье на груди

Ох, ты ж... Если не перестанет так себя наглаживать, завтрак так и придётся отменить.

- Ну а что? Мы же тут только вдвоём. Свои в стельку...

- При мне тоже не смей! Я девушка культурная, приличная. – Ну и посмотрела же! Как на мешок с г... – Всё! Заканчивай тут свои омовения, а я вниз. Встретимся за завтраком.


- Ух ты ж ёп...

- Макс! – раздражённо прошипела она и пнула меня под столом.

- Не, ну я просто никогда не был на курортах, Авророчка. Только в нашем заводском санатории однажды три недели отдыхал. По путёвке от профсоюза ездил, когда шоферюгой ещё работал.

- Рада за тебя. – Сухо отозвалась она и отправила в рот тонкий кусочек пармезана.

- Но там всё не так было... Там солонки открытые стояли на столах. И рядом таблички “Пальцами и яйцами в соль не лазить!” – кто бы знал, каких неимоверных усилий мне стоило не заржать в этот момент. Титанических просто.

- Макс! – несдержанно рявкнула она и в нашу сторону повернулись несколько человек за соседними столиками.

- Аврора, потише! На нас все смотрят. Ну что мы, не культурные что-ли? – я состряпал мину неодобрения и стал пилить яичницу ножом для масла.

- Нож в правую руку, Макс! Ты же в ресторане работал, не поверю, что не знаешь!

Перебор!

- Конечно! Я просто волнуюсь рядом с такой красавицей! – польстил я и поменял местами приборы.

- А насчёт того, кто здесь культурный, а кто нет, я бы поспорила. Ведёшь себя, как будто в лесу всю жизнь прожил. С аборигенами.

- Эх, Авророчка... Аборигены не в лесу живут. Не поверю, что не знаешь! Это же в истории за шестой класс есть. – Я хлебнул разом с полстакана минералки и, смачно причмокнув, добавил, – да и вообще, кому до нас какое дело? Тут и русских-то нет. Даже если я скажу слово “Жопа!”, никто и ухом не поведёт.

Опа! Ж-опа... Бабулька через столик от нас уставилась на меня с выражением крайнего пренебрежения на лице. Однако, просчитался ты, Горицкий! Снова перебор.

Глава 30

— Максим! Позорище ты моё! – простонала Аврора, извиняющееся улыбнувшись бабульке. — Пора браться за твоё образование! Живо! Идём в музей!

— И там ты меня просветишь как правильно обращаться с ж*пой? — поиграл я бровями.

- Макс!

- То есть, как корректно употреблять оное слово. – Хмыкнул я себе под нос.

— Горицкий! Что за паскудство?! Там мы будем повышать твой уровень цивильности!

— Мммм… А тебе не нравится мой уровень? — наклонился я и томно прошептал во вмиг покрасневшее ушко.

Только вот Аврора проигнорировала вопрос и гордо поднялась из-за стола.

- Горицкий! Шевели батонами, чего застыл?

Ну, мля, словно и не уезжали…

Взгляд сам собой проследил за точёной фигуркой красавицы и с плотно обтянутой красным трикотажем, притягательной попки переместился к всё ещё полной тарелке.

Мдя, опять меня голодным решила оставить. Ну, ничего, я так сегодня просвещусь… а заодно и ликбез продолжу.

Впопыхах дожрал яичницу и, кинув пару кусков “бри” в рот, потащился на улицу, к ждавшей у такси Авроре.

- Ты чего весь светишься, как олимпийский факел? – как подозрительно вперилась! Ишь ты!

— Да вот радуюсь, — почесал я макушку. — Что впервые в жизни катать будут меня, а не я.

— Садись уже! — проворчала она и с изяществом лани уселась в такси. — Au musee de l’Annonciation, s’il vous plait, — с ходу мило улыбнулась водителю.

— А вот мне ты так не улыбаешься! — тут же возмутился я.

— Не заслужил! — отрезала злюка.

Почти всю дорогу до музея, проходившую вдоль береговой линии Памплона[6] с одной стороны и различных по размеру и достатку хозяев пастельных домиков с другой, мы молчали. Аврора дула губы и демонстративно отвернувшись, рассматривала блестевшее в золотых солнечных бликах море.

- Покататься бы на яхте, да нет денег на... мороженое. – Попытался я сострить. В ответ – стена, пустота, ноль эмоций.

И только под конец десятиминутной поездки я не выдержал и снова выдал:

- А между прочим, известность Сент-Тропе приобрёл после Поля Синяка в конце дявятнадцатого века. – начал “умничать” я, излагая информацию, почерпнутую с прошлого визита в этот курортный городок. – Знаешь такого художника, Авророчка?

Ну всё! Мясорубка моей гордости и достоинства сейчас запустится! Заработает в полную мощность!

- Синьяка, на не синяка??????, дубина! Какой стыд! Слава богу водитель по-русски не...

- Не в зуб ногой! – воодушевлённо подхватил я. – Точно! А зачем нам, шоферюгам образование? Знай себе – крути баранку, да педаль жми. Правильно я говорю, шеф?

- И что же, Максюнь, тебе никогда не хотелось получить достойное образование? Построить карьеру, иметь хороший, стабильный доход, путешествовать...

Странно, что слово “шеф” не зацепило её нервы. А я делал на него основную ставку. Обидно.

- Да, ну его... к шутам гороховым образование это! У меня и без него неплохо жизнь складывается: живу в шикарной квартире, рядом со мной сногсшибательная женщина. И я путешествую, заметь!

- Ну да. Всё за чужой счёт... – кисло промямлила Аврора себе под нос и надолго задумалась.

Чёрт! Перегнул палку! Зря я взялся за эту затею... Как бы совсем не вспугнуть свою светскую львицу.

- Ты в детстве мечтал кем-то стать, а Максик? Ну или в юности... Хотел на кого-нибудь выучиться? Если была бы такая возможность.

- О! Была у меня заветная мечта, ты права, Авророчка! – ну всё! Это моя последняя песня перед приведением смертельного приговора в действие. – Лифтёром! – торжественно объявил я.

- Лиф-тёром? – более разочаровавшегося выражения лица я ещё ни у кого не видел.

- Да-а... – мечтательно выдал я. – Лифчики с девчонок снимать.

- Горицкий! – бедный французский водила! Барабанные перепонки, ей Богу, полопались у бедняги. Мои-то нет. Мои-то уже стальные. Моим не привыкать!

- Ну ты сама спросила, дорогая! Сделай скидку на честность!

- Я... Макс... – брови моей красотки взлетели, глаза округлились, а сладкие губы приоткрылись в немом шоке.

- Да шучу, я Авророчка! Не хотел, конечно... Это твой нескромный вырез навёл меня на такие мысли, – зашептал я ей на ушко. – Навёл... и завёл...

- Макс! – возмущённо шлёпнула она меня по коленке. – Всё мысли у тебя в трусах!

- Не в трусах, а в лифчиках, дорогая... В лифчиках... – к этому моменту я уже нескромно мял её сочное бедро, с жаром прижимал к себе и шептал все эти пошлости Авроре в губы.

- Ма-акс... – растеклась от удовольствия. Приятно.

- И вообще, ты знала, сколько раз Пикассо останавливался здесь неподалёку, в отеле “Понш”? И каждый раз в двадцать втором номере. Видишь, какой я умный! – обломал я ей кайф.

- Не Пикассо, а Пикассо! И когда только успел загуглить? – снова фыркнула она.

- Вопрос ударения в этой фамилии до сих пор открыт, Авророчка!

- Максим, пожалуйста, захлопнись! – почти завизжала она. – А то от твоего треска моя голова затрещит!

- А ещё Француаза Саган...

- Макс!

- А ещё Бриджит Бардо...

- Горицкий! Закрой клапан!

- Ну вот... Что за слова! А ещё образованная девушка, называется! – промямлил я и, наконец, заткнулся.

Ладно. Хватит. Пока хватит...


— Я — гениальный и добрый художник. Дайте мне “Белые ночи” сорока восьми цветов, и я разрисую весь мир. А кому не понравится, разукрашу рожу, — ржал я, рассматривая очередную картину в стиле авангард. — Ой, Аврора, смотри а это называется нарисовать ж*пу через глаз, — у следующего полотна заговорщическим и тихим “шёпотом” поделился я ценным мнением. — Или глаз через ж*опу. Тут так сразу и не скумекаешь. Надеюсь у этого детей не было!

— Максим, тише ты. Это авангард. Высокое искусство! — постаралась она достучаться до меня.

— Аврора! — уже из другого зала позвал я, задумчиво притормозив около статуи обнажённой женщины. — Смотри, вылетая ты после душа!

— Горицкий, засохни! — даже и не знал что орать шёпотом тоже можно. — Прекрати немедленно! Даже дети себя так не ведут! Вон на нас уже смотрят как на диких индейцев!

— Да, ладно! — резко прижал я к себе девушку, вызвав придушенный писк:

— Горицкий, отпусти немедленно! Гад ты!

Аврора вырвалась из моих мещанских лапищ и заспешила на выход. И что? Это конец моему обучению? Быстро же сдалась...

Пришлось притопить и мне за быстро удаляющейся, прямой спиной Авроры. И снова я был обласкан “комплиментами”:

— Придурок! Гад! Идиота кусок! Дебилоид!

Ну-у-у, совсем ничего интересного. Всё это мы проходили и знаем.

— Возвращаемся в отель, Авророчка! — проворковал я, поровнявшись с ней.

— Нет! Мне после твоей выходки расслабиться нужно!

— Так поехали в отель и я так тебя расслаблю, что мама не горюй! — похабненько улыбнулся я.

— Нет! Я хочу шоппинг! — выдала она страшнейшее в мужской жизни слово и снова впорхнула в одно из услужливо поджидавших такси.

Глава 31

Стоило такси остановиться у брендового бутика с заветно переплетёнными инициалами “LV”, и я, как обречённый на адовы муки, поворачиваюсь к своей занозе. Блеснувшие в глазах девушки черти окончательно укрепили мою уверенность в том, что попал я по-полной.

— Авророчка, а может я в отеле подожду пока ты тут прошвыриваешься, а? — надежда на “амнистию”, хоть и размером с манную крупинку, но всё-таки осталась.

Ответом мне послужил строгий, колящий взгляд и ёмкое:

— Неужели ты позволишь мне таскать тяжести, Максюня? Да и кроме того, надо же исполнять мечту некоторых! – хитро улыбнулась моя сексуальная дьяволица.

Не понял, о чём это она сейчас? Но, похоже, мой обескураженный вид говорил о многом, потому что Аврора всё же удосужилась пояснить:

— Лифтёром поработаешь! Так и быть!

От этих слов, и того, как они были сказаны у меня по позвоночнику прокатился жар, стрельнув резким напором желания в область паха. М-м-м, Аврора, а ты у меня ещё и затейница!

— Правда?

— Посмотрим на твоё поведение! — приподняла одну бровь стервозина и изучила меня снизу доверху, задержав удовлетворённый, кошачий взгляд искусно подведённых глаз на восставшем между моих ног “орудии труда”.

Ну что за женщина! Всё у неё через “но” и со снисхождением! Королева!

“Louis Vuitton”, “Christian Dior”, “Gas Andre”, “Marinette”, сменяют один за другим. Пакеты всё больше отягощают мои руки, а жгучее, давящее желание просто сводит с ума! Только вот Аврора всё так и не выполняет своего обещания, чем всё больше и больше дёргает голодного тигра за усы. Но ничего, я знаю, как её сцапать! Только доберёмся до отеля…

И снова мы в отделе дорогого французского белья. И опять я влачу жалкое существование, довольствуясь предложенным холёной продавщицей кофе. Восседаю на бархатных пуфах и любуюсь пафосным интерьером времён Великого Гэтсби.

Ну всё! Хватит! Время вышло! Томные вечера закончились! Безбашенный водила снова пошёл в наступление! Берегите головы и нервы! Убирайте подальше “хрусталЯ”! Поднимайте юбки, девчонки! Гроза девичьей чести таранит баррикады!

Аврора

- Месье, туда нельзя! – заверещала на чистом английском продавец-консультант.

Ну что опять творит этот Макс? Вот ведь неугомонный!

- А? Чё ты там говоришь? – простодушно отозвался он.

Боже! Дай избежать позора!

- У нас запрещено находиться в примерочных вдвоём.

- Да я жених... Да я жених... Да я же ни х*ра не понимаю по вашему! – возмущённо грохочет водила. Секунда и плотная, тяжёлая штора в мою кабинку отбрасывается в сторону, режет слух звонким, металлическим скрежетом.

- Макс! Что за цирк? – охаю я, пытаясь прикрыть обнажённую грудь.

- Всё! Устал! Надоело! Выбирай: или мы трахаемся прямо тут или едем в номера! – он хватает горсть атласно-кружевных вещиц и суёт в руки остолбеневшей девушке. – Упакуй, дорогуша. Мы всё берём!

- Макс! Ты... Что ты творишь? С дуба рухнул? У меня нет столько денег! Там же целое состояние!

- Я оплачу. Не переживай! – нет, он реально не в себе.

- Максик, там пять твоих зарплат, не меньше!

- Ну и пусть... Надоело! Всё спущу! Всё равно мне теперь тюнинга на свою “Калину” не видать!

- Да почему не видать-то? – наконец зашевелилась я, начав натягивать платье. – Вернёшься домой, подкопишь и сделаешь свой тюнинг.

- Права у меня забрали, Авророчка! Вот так-то. На два года я теперь без работы. Буду прдрабатывать, где придётся. Может, расклейщиком объявлений пойду. Там и на своих двух можно спокойно рублей восемьсот за день набегать. Нормик!

- Как отобрали? Когда? А почему я не в курсе?

- Как? Руками отобрали, не ж*пой же! – фыркает он.

- Макс!

- Извини! Нервы!

- Так за что отняли то, может скажешь? – не унимаюсь я.

- Ясно за что. За вождение под градусом! Хорошо хоть в прошлый раз не поймали. А то бы рассматривал сейчас небо в клеточку!

- Как? Максик! Ты алкаш что ли? – вот дура! С кем связалась!

- Почему сразу алкаш? Любитель... Так... На выходных только. Ну посреди недели бывает. Пару раз. – он уже стоит около кассы и протягивает продавцу карту. – Ну ладно, раза три. Но не больше!

Судорожно соображаю, прибывляя к двум выходным ещё три дня. И еле справляюсь с этой, кажущейся мне высшей математикой, задачей. Настолько шокированной и потрясённой я ещё никогда не была.

- Стойте! – в два прыжка оказываюсь рядом с ним и вырываю из рук продавщицы карточку. – Ничего не нужно. Извините.

Хватаю этого транжиру за руку и тяну на улицу.

- Значит так. Строжайшая экономия и никакого спиртного! Как только вернёмся в Москву, я посмотрю, что можно устроить с твоей работой. – Ты Артёму уже сказал?

- Нет. Не знаю, как к нему подступиться. Только начал работать. Неудобно как-то... – промямлил он, задумчиво засмотревшись на витрину соседнего магазинчика с элитными винами.

- Не неудобно, а стыдно, Макс! – раздражённо выдала я. – Только подумать... В нетрезвом виде!

- Ты права! Пипис*кин стыд!

- Макс!

- Не могу успокоиться. Выпить бы, Авророчка! Ну пару капель всего... Бутылочку пива...

- Горицкий! Ещё одно слово про спиртное и я не пожалею никаких денег и отправлю тебя обратно домой ближайшим рейсом. Усёк?

- Усёк, Авророчка...

- А с Артёмом я сама поговорю. Знаю, как его задобрить. Может даже в агентстве тебе какая работёнка найдётся. Вон каким успехом твоя попка пользовалась.

Максим

Нет, нужно прекращать эти игрища. Завязывать, пока не поздно. Если уже не поздно. Не понравилось мне это выражение про попку. А ещё больше полоснуло по мозгам то, что Аврорка знает какой-то задабривающий Артёма способ. И от догадок, что она имела в виду у меня интуитивно сжались челюсти и кулаки.

- Поехали. – Прерывает она мои невесёлые мысли и затаскивает в такси.

- Куда мы?

- Ну как куда! В “номера”, Максик. Учиться успокаиваться без спиртного. Другими способами... – нежно тянет она и я превращаюсь в довольного, домашнего кота, нажравшегося до одури вкуснятины. Тьфу! Самому противно, как растёкся от этого её обещания.

- А у тебя, Авророчка, права есть? – неожиданно начинаю я разговор.

- Есть. А что?

- Да так... Подумал, а вдруг ты меня теперь на работу возить будешь... – придурковато ухмыляюсь я и потираю подбородок. Другой же рукой уже вовсю тру и мацаю её острую коленочку.

- Ну это ты размечтался, конечно! – надменно косится она на меня и убирает руку со своей ноги, как будто это противная пиявка.

Ну ладно! Добавим гопноты!

- А помнишь, как в школе вождения учили... Ты давно на права сдавала, Авророчка? Было у вас такое:

Если палка смотрит в рот, делай правый разворот.

Если палка смотрит вправо, ехать не имеешь права.

Если палка смотрит влево – поезжай, как Королева!

Если мент к тебе спиной, то не рыпайся и стой.

Несколько секунд напряжённого молчания.

- Всё? – бесцветным голосом интересуется она.

- Да. Но я ещё и другие знаю. Сейчас...

- Не нужно. И этот достаточно впечатлил. Сам придумал?

- Нет. Да его же все знают, Аврора! Палка в рот – самое пикантное, да? – зазывно играю я бровями.

- Можешь не акцентировать на этом внимание. Я уловила твой намёк. – Железным голосом произнесла она и отвернулась к окну.

Ну всё! Допрыгался Максик, как тётушки Марсик! Не видать тебе сегодня вкусного, дружище! Похоже, опять я на сухом пайке.

Глава 32

Пристраивает свою маленькую сумочку на стеклянном столике и то, сколько времени она тратит на укладывание тонкой цепочки на столешницу, истощает моё терпение к чертям собачьим. Изводит их до крупицы, как песок в песочные часах.

- Сложно... – сладко выдыхает она, сбросив полусапожки и изящно падает на кровать.

Верно подметила...

- Что сложного? – приближаюсь. Слишком аппетитная добыча. А её обтянутые красной тканью бёдра, чуть ли не выделение слюны у меня провоцируют.

- С тобой сложно, Макс. Культуры ноль. Такта минус десять. А этикет? Правила поведения в общественных местах?

- К чёрту правила, я отдыхать сюда приехал! И наслаждаться вот этими дарами! – дёргаю замок на её декольте и самобытно впиваюсь ртом в чуть влажную ложбинку между грудей.

- Макс! Какие ещё... дары... – притихает. Прикусывает змеиный, ещё секунду назад готовый жалить язычок и я знаю почему. Причина Аврориной неожиданной сговорчивости активно атакует её правое бедро тяжёлым и острым копьём. Знаю, что кайфует от моего прибора. С ума сходит от его внешнего вида и дел, что он воротит... Развратница...

- Ма-а-кс...

Как быстро проняло!

- А помнишь, как мы с тобой первый раз по магазинам ходили, Авророчка? – держу курс к жилистой шейке и цитрусовые нотки её парфюма звенят по раздражённым рецепторам, перемещая меня в сады Эдема.

Кхм... Что-то слишком сладко сказ... То есть подумано, Горицкий. Надо бы разбавить этот приторный сироп злачным, шофёрским словцом.

- Нет. Не помню, Максюнь...

Врёт. Не верю, что не помнит, как крутилась передо мной в том развратном бельишке. Специально дразнила, распаляла. Распалила, блин...

- А я всё никак не забуду, дорогая... – язык ведёт волну от её уха до ключицы и замочек платья сползает вниз ещё сантиметров на десять. Я тогда так сильно завёлся, прямо, как сейчас... Представил тебя и так и сяк. Ты вот всё сопротивлялась, а я ведь уже тогда тебе по самое “не хочу” запиперил! По-собачьи загнул и...

- Горицкий!

О! Есть контакт! Только не убивай, дорогая, я ещё завещание не написал! – мысленно взмолился я.

- Ты точно больной! Господи, с кем я связалась! – отталкивает меня в сторону и свешивает прекрасные, гладкие ножки с кровати.

- Стоять, я сказал! – хватаю её за талию и заваливаю обратно. Прижимаю к кровати своим телом и лишаю возможности отчитать меня, как училка нахального первокурсника. – Рано, дорогая... Я ещё с тобой не закончил...

- Горицкий! – снова возмущается, пытается вывернуться, но эти жалкие попытки тут же угасают под тугим напором моего языка, неумолимо тыкающегося в углубление между её ног.

- Ты когда успела снять трусы? – кровь кипит и стекает вниз, к изнемогающему от нетерпения, налившемуся члену.

- В такси! – Выстреливает сквозь плотно сжатые губы. Борется с собой, чтобы не засмеяться и держать контроль над ситуацией. А как иначе? Не пристало такой приличной и образованной девушке отдаваться неотёсанному и пошлому шоферюге.

Подключаю к языку пару пальцев и прихватываю её упругую ягодицу левой рукой. Тяну на себя.

- Максюня...

- Что, моя дорогая? Всё-таки пойдёшь, куда ты там собиралась? – бормочу в её напрягшиеся от удовольствия складки.

- Нет... Продолжай... Ещё так...

Ну надо же! Снизошла!


- Максим! А у тебя одно место не слипнется? – взвизгивает Аврорка и втыкается негодующим взглядом в матовый, стеклянный пузырёк в моих руках. С содержимым светло-мятного цвета.

- Да я только руки чуть-чуть помазать. Обветрило вчера, пока бродил по берегу. – Внутренне ликую, ожидая её бурную реакцию. Сам-то не выдавил ни капельки. Представляю, во сколько ей обходится вся эта чепуха. Да ещё в таких количествах! – А тебе, что жалко?

Снова надеваю маску оскорблённого и ущемлённого.

- Жалко! Да! Ты хоть знаешь, сколько я за эту баночку отдала?! – выхватывает у меня своё сокровище и прячет в золотистую косметичку. – Элитная израильская косметика!

- Ну... Не знаю. Сколько? Рублей триста? Судя по тому, что таких нужно штук пять, чтобы с виду омолодиться на несколько месяцев, я бы больше не дал. Да и то жалко...

- Макс, не включай дурачка! – взбивает свою белокурую шевелюру, а краем глаза так и стреляет на мой обнажённый торс.

- Неужели пятьсот, Авророчка? – ой, всё! Я сдаюсь, иначе сейчас заржу, как лошадь Пржевальского.

- Не пятьсот. – А всё-таки умеет немного приструнять свои эмоции. Или учится. Уже вполне спокойно ответила. – Идём на ужин, а то ты что-то совсем истощал. Бухаешь только и ничего не ешь.

Ещё бы ты давала мне на это время, дорогуша. – внутренне протестую я, вспоминая во всех красках сегодняшний завтрак. И завожу перенятую на днях где-то на просторах Тик Тока пахабную поговорку:

- Жизнь дала трещину. Судьба встала раком.

Придёшь домой голодный – печь не топлёна,

Жена не ебё*а,

Сам не спавши,

Дети уср*вшись.

Живёшь – колотишься.

Еб*шь – торопишься.

Жрёшь – давишься.

С х*ра ли тут поправишься?

Сам себе мысленно выписываю похвальную грамоту за умение сдерживать дикие приступы смеха.

Молчит. Сверлит взглядом через зеркало и не произносит ни слова. Если бы смотрела напрямую, явно дыру бы уже прожгла.

- Ну всё, я готов. – Натягиваю футболку и выдаю ещё одну подковырку, – Жду, пока моя любимая уложит свои рыжие кудри.

Это чистое самоубийство, Горицкий. Сальто в яму с ядовитыми змеями.

- Что это значит “рыжие”? – включается на полную громкость. – А... Э-э... Что значит “любимая”? – забывает и о причёске и о подправлении макияжа. И о долбаном кремле за триста евро тоже, мать его, перестаёт думать и бежит за мной, трусящей походкой удаляющимся в сторону лифтов.

Глава 33

- Максим! Вот ты где! Думала, что ты после ужина в номер поднялся. – Нашла всё-таки. Не дала спокойно посидеть в парковой зоне отеля и поразмыслить над тем, что я скажу Артёму по прибытии. Сдаться? Признаться, что не удержался, соблазнился её манящими устами и формами, поэтому слился с дистанции, где за финишной чертой уже отчётливо поблескивал главный приз – помещение на Краснохолмской? Не-а... Не хоцца! Как бы эгоистично и подло это не выглядело.

- Макс! Да ты ж... Ё... Какого рожна ты тут целую горку семечек нагрыз? – аж подпрыгивает от возмущения.

- Так никто ж не видит, Авророчка. Спорим, я тебя ущипну за задницу и никто не заметит!

- Горицкий! Снова хамишь? – взвизгнула, прям как сирена.

- Прости. Правда, что это я... Вроде, приличный человек. – Задумчиво тяну я и пригласительно похлопываю по скамье справа от себя. – Тем более, они тут вон как всё убирают. Вылизывают каждый сантиметр! – да простят меня работники этого чудесного заведения! Ну, не удержался! Как только запилинговал её изящную фигурку у входа на территорию парка, тут же отправил кожурки с ладони наземь.

- Бестолочь ты моя неотёсанная! – присаживается рядом и цепляет у меня с ладони пару чёрных зёрен. – И где ты только их разыскал тут?

- Известно где! Как выходишь за территорию отеля, справа две бабки торгуют...

- Да ладно? – вот как смотреть в её поражённое, слепо верящее в мою шизу личико и не заржать?

- Да шучу я, Авророчка! Из дома привёз. Бабка нажарила целый мешок.

- Бабка? Которая умерла? – глаза превращаются в две узкие щели. Я прямо слышу её гремучее шипение.

- Ну не моя, ну что ты прям как маленькая? Соседка! Она их у нас на рынке продаёт. Видела возле Таганской? – зря. Точно спалит. Чтобы одну только коммуналку в нашем жилом комплексе оплачивать, нужно быть по крайней мере владельцем целой сети таких “точек” продаж. Не говоря уже о стоимости самой квартиры.

- Нет, не видела. – Фух! Пронесло. – Так что ты тут засиделся? Философские мысли посетили? – перекидывает с ноги на ногу, оголяя острые коленочки.

- Ты права. Философия так и прёт. Вон, смотри, собаки у ограды. Вот прям за минуту до твоего прихода, смотрю – ебут*я, а потом прищурился, пригляделся повнимательнее – не-а, сношаются!

- Макс! – шлёпает меня со всего размаха по бедру. Сколько силищи-то! Больно. Но всё равно, выражение её остолбеневшего от похабности водилы лица, стоило того.

- Ну а что ты от них хотел? Думаешь, где у них суть? – а всё-таки понравилось! Видел, сверкнула же глазками, чуть не расхохотавшись.

- Где? Где? Под кусты ссу*ь. Ну или в песок на пляже! Понятно где.

- Макс! – вскакивает и нервно сдёргивает крохотную веточку с трёхметровой туи рядом с лавкой. Не думаю, что это понравится садовнику больше, чем наплёваные семечки! – Я тебя... Наказывать буду за хамские выражения и мат! На сухом пайке держать!

- Опять без нормальной жрачки? Не-е... Так я точно сопьюсь...

- Я не о том. – Загадочно ведёт левой бровью и кокетливо подмигивает.

- А-а-а! Ты про суходрочку что ли? Так мне ж не привыкать! Тоже мне, наказание! – всё. Билет в ад в один конец мне уже заказан. Первым классом полечу. С ветерком!

- Надоело! – фыркает, словно чихнула и размашисто вышагивает в сторону пляжа. Бесится! Люблю доводить изнеженных особ. Сам не знал насколько тяготею к этому.

- Авророчка, ну подожди. Там сейчас прилив. Все ножки замочешь! Давай лучше на Le Club стартанём или на Plage de la Bouillabaisse? А хочешь на Plage des Graniers. Там сегодня живая музыка всю ночь!

- Хватит умничать, Горицкий! – ну вот, опять не угодил. Чушь несёшь – плохо, блещешь познаниями в сфере местных развлечений – ещё хуже! – И откуда ты всё это знаешь?

- Так я ж весь полёт штудировал интернет. Пока ты храпела. – Ну давай, дорогая! Ловлю твои булавки в мою сторону.

- Я никогда не храплю! – топает ногой, как капризная трёхлетняя девчонка.

- А откуда ты знаешь, если живёшь одна? Или всё-таки не одна, а дорогуша?!

- Ну всё! – так и продолжает боронить песок своими остроносыми сапожками. – Ты не можешь повыше свои лапти поднимать? Мне что-то в сапог попало от твоего марша! Камушек, наверное. Можешь посмотреть?

В сапог? Который доходит почти до колена, а сверху прикрыт длинной юбкой до икр? Серьёзно? Удивительно меткие камни нынче!

- Ладно, давай сюда. – Присаживаюсь на одно колено и стягиваю с неё сапожок.

Выдумщица! Принцесса на горошине!

Глава 34

Аврора

Оставшиеся дни этого сумасбродного отпуска промчались, как сбегавшие от полиции гангстеры по скоростному шоссе. В нашей же паре, убегала от нахлынувших чувств я, а Макс пытался схватить, подловить меня на “горячем”. С другой стороны, именно его поведение смахивало на гангстерское. Хулиганил Горицкий знатно! Умело! С каждой новой выходкой всё больше меня поражая. И смеша. За одно ему огромное спасибо – больше не пил. Надеюсь, что сможет побороть свою поганую привычку. Сильно переживаю.

- Ты чего так долго? – выхватываю в толпе тёмную копну высоко зачёсанных волос. – Полчаса там торчал. Пробка что ли?

- Очередь, Авророчка. В дверях не протолкнуться! Вот и пришлось занять кабинку со сломанным шпингалетом. – Макс потирает лоб и отворачивается в сторону кафетерия. – Сижу, никого не трогаю... Вдруг, дверь открывается и на меня надвигается необъятных размеров задница без трусов. Бабулька, видимо, заранее сопоставила свои габариты с шириной кабинки и решила “парковаться” задом.

- Макс! – одёргиваю его, слишком громко басящего об этой оказии. Люди начинают оборачивается и хихикать. Русских в аэропорту, как его любимых семечек в подсолнечнике!

- Ну что, сразу Макс!? Я – жертва, Авророчка! Если честно, так растерялся, что ничего больше не придумал, как куснуть бабкину задницу. О, Господи! – снова отворачивается к кафетерию и ведёт раскрытой ладонью по лицу.

- Да что ты мне тут паришь?

- Я серьёзно, дорогая! А бабка как заорёт! Сердечный приступ сразу и приключился. Если честно, самого чуть не прихватило. Потом прибежала скорая...

- Ага, приехали медведи на велосипеде, а за ними раки на хромой собаке. – Не выдерживаю и прыскаю я. – Хватит мне лапшу вешать! Туалет-то мужской! Да и скорой я что-то тут не видела! – не могу над ним. Смеюсь, как никогда в жизни.

- И то верно, и то верно... – задумчиво протягивает Макс и тоже сдаётся и закатывается громоподобным хохотом.

Только теперь я понимаю, зачем он отворачивался и прикрывая лицо – чтобы не заржать!

- Но! – он подхватывает меня под ручку, вешает её на своё смуглое предплечье и, как истинный кавалер, ведёт на посадку. – Такой случай действительно имел место быть. Читал в газете. Давно-о. В детстве ещё!

- Так то был анекдот, Максюнь! – сквозь смех и слёзы выдаваливаю я.

- Ничего подобного! Реальный случай это! – Протягивает посадочные талоны, снова чудесным образом оказавшиеся у него, стюардессе и пропускает меня вперёд.

Каков джентльмен, ё-моё!

- И, кстати, о бабулях... Твоя там вовсю пироги с капустой печёт. Мои любимые, между прочим. Ждёт нас сразу, как прилетим.

- Да ладно! Бабуля и готовка – несовместимые вещи, Макс! Ты что-то путаешь! – отмахиваюсь от его сказки.

- А я тебе говорю: печёт. А ещё я ей солянку заказал. М-м-м... Соскучился по русской кухне, а то эти шашлычки из лягушек уже поперёк горла стоят.

- Да успокойся ты, Макс. Не ел ты никаких лягушек! Я тебе тогда курицу заказала. – Признаюсь я.

- Вот это правильно! Нет, я не против, что ты сама их ешь...

- Макс!

- Ну а я-то... только надувать их люблю. Любил, то есть. В детстве. – Кривится, и по его взгляду я понимаю, что мой дорогой водила пожалел, что так разоткровенничался.

- Надувать?

- Да. Через соломинку. – Нервно крутит головой по сторонам, мешкает. – Осторожнее, Авророчка! Камушек!

Кидаю взгляд под ноги – ничего нет. Какие могут быть камни в рукаве-гармошке?

- А в какое место ты им соломинку вставлял, Максюнечка? – скулы сводит от улыбки, тянущей губы по сторонам.

- Да... Не важно. Давай, идём, а то наши места займут! – смущённо бормочет он.

Места займут! В самолёте! Ха!

Расплющивается, как тюлень в кресле и достаёт покрытую чёрным лаком, деревянную шкатулку. Открывает и принюхивается к светло-коричневым, толстым палочкам.

- Только не говори, что пронёс в самолёт сигары и собрался их тут курить! – подпрыгиваю я.

- Что ты, дорогуша! Как я могу! Это подарок для твоей бабули!

- Ты чего? Совсем с катушек съехал? Моя ба не курит!

- Ещё как смолит, поверь мне! – снова заходится гоготом. Да так, что даже до пилотов наверное, доносится. – Надеюсь понравится...

- Макс! Не смей! У неё сосуды плохие и сердце...

- Ну я всего одну упаковочку, чка! Не бойся. Не повредит. Тем более, сосуды уже плохие. Были бы хорошие – другое дело. А так...

- Ох и дурак! Ох дурак! – шлёпаю его по бедру тыльной стороной ладони и одновременно с этим телефон в моей руке вздрагивает.

Месяц прошёл, дорогая! Ждём “фотоотчет” в виде сумочек! Теряешь хватку, Аврорка! Не клюёт твой водила?

Сообщение в нашем идиотском чате бьёт по глазам, потрясывает нервы. Бесит! Хватит! Пора прекращать ломать эту комедию!

Встретимся сегодня в девять. Место выбирайте сами.

Отправляю ответ, а вместе с ним и моё приподнятое настроение летит куда-то вниз и сминается под шасси авиалайнера, начавшего стремительно набирать скорость.

Глава 35

- Фух! Бабуля, Ваша солянка просто очумительна! Я аж весь вспрел, как Пахнутий Афанасич! – довольным, домашним котом урчит Макс и откидывается в кресле в комнате ба.

- А что за Пахунтий? – нет, ну она прям вся во внимании. Словно сейчас срочный новостной выпуск будет слушать. Экстренный. Вопрос жизни и смерти, блин.

- Не Пахунтий, а Пахнутий. Да работал я как-то шоферюгой на заводе...

Что ты! Как скривился, произнося “шоферюга”! Можно подумать, что сейчас он директором работает! Даже владеет чем-нибудь, не иначе.

- В общем, был у нас там мастер – Пашка Емельянов. Толстый такой, кило под двести. Постоянно потный и пахнючий ходил. Вот отсюда и кликуха...

- Макс! – рявкнула я так, что у ба бутылку с недопитым в прошлый раз коньяком чуть из рук не выбило. Ишь ты! Полезла уже в сервант. Старается для своего любимчика! – Хватит! Сворачивайте ваши дружеские посиделки. Мне ещё на съёмки сегодня.

- На съёмки? А почему я не в курсе, Авророчка? – отвлекается от своих россказней Макс, но рукой всё же тянется к любезно поставленной для него, но пока ещё пустой рюмке на ножке.

- А потому что ты слишком занят своими байками.

- Ревнует! – скрипуче тянет бабуля с львиной долей самодовольства в голосе и хитро подмигивает своему новому дружку.

- Ба, ну ей Богу... – слов нет. – Ладно. Вызываю такси. А ты как хочешь. Хоть до утра тут сиди, если бабуля не против. Бухай! Кури...

- Ладно-ладно, Авророчка. Едем. – Как-то слишком рьяно подорвался Макс.

- Да ты сиди! Чего уж там... Я и сама доберусь.

Мнётся, жмётся, не решается что-то сказать.

- У меня денег нет на такси. Последние на сигары потратил.

- Во-от! Во-от! И я о том же. – Да, уж. Нетрудно было догадаться. А со стороны выглядело, как будто не хотел, чтобы я одна ехала.

- Бабуля, давайте! До следующего раза. Выпьем ещё Ваш коньяк, не переживайте!

- Да, да... – задумывается и устремляет свой деловитый, острый взгляд в окно. – На свадебке вашей...

Шепчет последние слова так тихо, чтобы только мне, стоящей ближе к ней было слышно.

Вот ещё! Что за бредни?

Действительно опаздываю на эти незапланированные съёмки “В шоколаде”, а тут ещё её выкрутасы!

- Пока, ба! Не провожай. – Фыркаю я и спешу к своим ботильонам. – Поторопись, Горицкий! Не забыл, что нам ещё твои конфискованные права перед начальством нужно как-то оправдывать?

Максим

- Жди, пока я закончу. Потом поговорим с Артёмом. Гладяшь, найдёт для тебя что-нибудь подходящее. – Поправляет облегающий её, как вторая кожа костюм из белой синтетики. По типу перчаток, что надевают продавщицы в элитных ювелирных салонах.

- Да, да, да. Жду, моя дорогая! Что сегодня рекламируешь? – наводит кой на какие похабные мысли. Но лучше молчать. Сложно с этой женщиной. До невозможности нелегко.

- Не дорогая, а Аврора Алексеевна! Не забывай, я на работе. – Снова разглаживает и без того липнущую к телу ткань, чем приводит в боевую готовность мою, уже заждавшуюся “пушку”. – Шоколад буду рекламировать. Бабаевский.

Ух, как интересно. А может, они там им мазаться собрались? В таком случае, надеюсь, что обойдётся без мужиков. Иначе, держите Горицкого – все пальцЫ понадламывает этим холёным моделькам, что посмеют лапать мою зазнобу!

Зазывно покачивая бёдрами, скрывается за той же дверью, что и в мой первый рабочий день. Когда послала за чёртовым “дальгона”. Как знаково – первый и, скорее всего, последний мой “выход на сцену” в качестве водилы.

Бедная, переживает за “карьеру” Максюни, а я только и жду, что Артём меня уволит и отпустит на все четыре стороны. Всё бы ничего, но чувствую себя, словно два неприподъёмных валуна на спину закинули. Один – укрытие “подробностей” от Артёма, а второй – откровенное враньё Аврорке.

Желание признаться обоим, бередит душу, бурлит под кожей, а потом притихает. Моя совесть уходит в летаргический сон, навеянный тёплыми мыслями о помещении на Краснохолмской и рождающимся в голове планом его перепланировки.

- Закончили! Всем спасибо! – гремит, как лавина голос детины-Богдана. Будь он неладен! И дверь в студию пригласительно приоткрывается. И я ничуть не удивлюсь, что как раз от этого грудного рокота.

Как же так? Неужели я настолько ушёл в себя, что прощёлкал всю фотосессию. Хотел же поглазеть!

Распахиваю тяжёлую дверь и превращаюсь в столб. В фонарный. Свечусь так, что у всех глаза, наверное, слепит, и не могу сделать ни шагу.

Передо мной моя богиня, в платье из чистого шоколада, по форме и отделке напомиющем те, что носили знатные особы в девятнадцатом веке.

- Что встал, Максюня? – усмехается Богдан, пародируя Аврору. Точнее, её прежнюю, до поездки. Ту, что была колючей и стервозной по отношению к своему водиле-растяпе.

Уже решил вмазать ему по щекастой морде, но вовремя осёкся – ещё драки не хватало. Тем более, у неё на глазах. Все эти нервы, переживания, эмоции моментально взбалтывают мой рассудок, поднимая с его дна болотную муть и я подхожу в своей женщине, впиваюсь в губы собственническим поцелуем, а потом “закусываю” это пьянящее чувство шоколадной розочкой с её декольте.

Х*й знает, что меня на это сподвигло. Захотел поставить этого хряка на место и продемонстрировать всем, что я не последний для Авроры человек? А может решил “укрепить” свои позиции обречённого на увольнение? За порчу такого дорогостоящего инвентаря теперь точно выгонят. Или нет? Но вполне возможно, никакого глубокого смысла в моём дерзком поступке нет и мне просто до одури захотелось шоколада.

Но влип я по самые бубенцы, о чём сейчас неоднозначно повествует... Нет, просто орёт и матерится её, плавящий меня в ведьмином котле взгляд.

Ну всё! Кто-нибудь меня слышит? Передайте близким, что я хочу памятник из чистого мрамора. Из цельного куска! Хотя, нет. Давайте кремацию. Лучше сразу к чёрту на вилы и в печь!

Глава 36

- Макс, ты нормальный вообще? – дар речи вернулся к ней не сразу. Первые несколько секунд после моей идиотской выходки Аврора просто напросто ловила ртом воздух и не могла произнести ни звука. Как рыба.

Пиранья моя!

- Нет, любовь моя. Твой водила дебильный. Справку показать?

- Да... Горицкий... Ну знаешь, что... Слышала я уже про твою “справку”!

- Ну вот видишь. Ты давно в курсе. Не понимаю, почему до сих пор удивляешься? – я деловито смахнул воображаемую ворсинку с пиджака и подошёл почти вплотную к борову Богдану и кивнул на кофе в его руке. – С сахаром?

Завороженный моей наглостью, он, как ни странно даже не нагрубил. Вообще не ответил, таращась на меня, как первокурсник на подпрыгивающие сиськи девчонок на физ-ре.

Хотя, нет. Что за сравнение?

Как баран на новые ворота. Вот!

- Макс, я просила тебя не афишировать наши с тобой... отношения. – последнее слова Аврора процедила сквозь зубы. Конспираторша, блин. Мечтает и рыбку съесть и на... хм-хм сесть. Хитрющая!

- Да ладно тебе, стопудово уже все знают. Даже до этого дяди, наверняка, дошло. – Я внаглую забрал из волосатой лапы здоровяка слепящую своей иронией розовую кружку с барби и хлебнул кофейка. И тут же нервно сплюнул неприглядную гадость обратно.

- Тьфу ты, бл*дь! Что ж ты сразу, мать твою, не сказал, что с сахаром? У меня же аллергия на сладкое. Авророчка вон знает... – и зажал обратно его руку кружку. – Классный дизайн! – кивнул на белозубую куклу на керамике. – Мама подарила?

Слышите где-то вдалеке одинокое соло тромбона? Это прибывают первые музыканты. Давать похоронный марш будут. Про мою душу.

- Макс! – Аврора побледнела. Стала белее мела, который мы в школе перед каждой контрольной по истории предусмотрительно втыкали в землю цветов в коридоре. И потом наблюдали, как наша Раиса мечется сначала по своему классу, потом по соседним бегает. Клянчает. А мы тем временем, ответы на тесты у неё скатываем... – Макс, ты ошалел что ли?

- Ага. Припух, обнаглели, оборзел. – Взмахнул полами пиджака, как матёрый дерижёр (вполне возможно всё того же похоронного оркестра) и приземлил свою пятую точку в кресло режиссёра, то есть дерижёра... То есть этого самого Богдана. – Ну что? Представление закончилось? А я только собрался посмотреть.

“Только, пожалуйста, не бейте, дяденька. Лучше сразу к директору” – взмолился я мысленно.

И эта хамская морда прочитала мои мысли. Огромный кулачище схватил меня за грудки и потащил в сторону кабинета Артёма.

Может и не стоило так позорно и кардинально нарываться? Всё-таки перед Авроркой как-то стрёмно. Но, зато действенно. Увольнения теперь не избежать. Разойдёмся по-мирному. Артём предложит мне свою долю по минимальной стоимости, как и положено по закону...

- Артём, только, пожалуйста, без рукоприкладства. Очень прошу. Ради меня. – Затараторила моя ненаглядная. Ну вот, какую-то приятную мысль упустил.

- Аврора, солнце, оставь нас двоих, будь добра. – Растянулся в улыбке друг. Той самой, означающей “ну ты и артист, Горицкий”! И ни за что не волнуйся. Какое может быть рукоприкладство? Мы же все цивилизованные люди. Правда, Максим Владимирович?

- Ну ясен пень! – блестнул своей наивысший степенью образованности и подумал ещё припудрить всё яркой вспышкой культуры, а именно, засунуть палец в ноздрю. Но решил, что это уже перебор. Борщ!

- Ну ладно. – С недовольством в голосе выдала моя теперь уже бывшая начальница и скрылась за дверью.

Аврора

Нет, он явно шизанулся!

Думала, что уже ко всему с ним привыкла, уже ничем не удивишь. Но нет!

Каков дурак...

Роюсь в сумке уже минуты три, пытаясь отыскать ключи – как сквозь землю провалились. Вот же, только что ими домофон открывала...

Самой уже если не в психушку пора, так хотя бы пустырника попить. Хотя, нет, лучше винца открою.

Телефон вздрагивает и загорается на дне сумки, обнаруживаю радом с собой и злосчастные ключи.

Вот же...

Авророчка, ты дверь не закрывай. Я сейчас переговорю с директором и приеду. Массаж мне сделаешь. Шея затекла от этих перемещений тудым-сюдым.

Ну наглец! Просто верх борзости!

Ну ничего себе! Ещё одно. От Женьки.

Аврорка, ты не забыла? Через полчаса встречаемся в “Проспект 10?”.

Твою ж налево! А ведь и правда запамятовала про встречу с подругами! А может перенести на завтра?

Но мои размышления на этот счёт прервал какой-то странный щелчок за спиной. В районе лифта. Как будто щёлкнул затвор фотоаппарата.

Нет, точно нужно выпить! И надо же – во Франции всё нормально было, а не успела вернуться, как опять эти глюки донимать начали. Хоть разворачивается и обратно в отпуск.

Получается, за один рабочий вечер с водилой мне положена неделя отдыха на море.

Дожили!

Хотя бы тогда молоко за вредность давали.


Шикарный ресторан забит под завязку. Надо думать, в это время корпоратив на корпоративе. Удивительно, как это вообще девчонки смогли столик забронировать.

Вышагиваю по шикарному, красно-золотому ковру, неся в руке не менее дорогие и люксовые сумочки. Которые я типа “проспорила”.

Не смогла отправить фото, да и сейчас, тем более, не буду показывать. Слишком личное. Пусть забирают свои трофеи и на этом успокоятся.

Главное, чтобы не засмеяли мою женскую несостоятельности.

Нет. Не должны.

Скажу, что...

Чёрт! Ну и кто из этих двух додумался притащить ещё и Ленку Климову?

Всё! Это капец! Сейчас начнёт подкалывать и в итоге мы либо поцапаемся и снова не будем общаться с годок-другой. Или... А что, собственно, “или”? Других вариантов нет. Если только она вместе с очевидно кидающимися в глаза новыми сисяндрами и подтяжкой век не укоротила свой длинный язык.

- Авророчка! Как давно не виделись! – ну надо же! Первая подскочила. Глаза б не видели.

- Хм, хм... – вижу, как Алёнкин взгляд загорелся насмешливыми искорками при виде белой и карамельно-рыжей “D&G” и “Hermes” в моей руке.

- Девочки, а это вам! Подарочки к новому году. – Присаживаюсь на край стула и сверх меры внимательно изучаю лежащее на столе меню. Скрывшись от любопытных глаз завесой волос.

“Рыжих” – зачем-то приходит на ум недавний, нелестный комментарий Макса и внутри назревает огромная, как айсберг, волна недовольства собой. И всеми! И в первую очередь Ленкой Климовой! Нет! Горицким, всё-таки!

- Да ладно, не скромничай. Называй вещи своими именами... – со стервозной усмешкой на губах тянет Климова. – Знаю, что поспорила...

И пока у меня появляется десяти секундная пауза, на время пережёвывания этой змеёй загруженного между ярко-алых губ листа кресс-салата, нужно немного прийти в себя.

Но, видимо, не судьба...

- Девчонки! Вы это видели? – взгляд чёрной Мамбы устремляется куда-то вглубь “густонаселённого” зала и озаряется смесью обожания и чего-то ещё. Сродни тому, как смотрят маленькие девочки на желанную игрушку, а взрослые... Ну, например, на кольцо с бриллиантом или всё те же чёртовы сумочки.

- Максим Горицкий! – почти пропевает она.

Не поняла!!!

- Он же этот... Ну, самый завидный жених Москвы!

Все трое смотрим на неё, как на сбежавшую из дурки маразматичку.

- Ну вы даёте! Неужели никто из вас не в курсе? – обращается к нам, а глаз не сводит с него.

Даже отсюда с моим зрением отчётливо различима широкая, крепкая шея моего водилы, выглядывающая из пиджака, такого качества, что ни одной, ни двух и даже двенадцати Горицевских зарплат не хватит на его приобретение.

- Да, ладно тебе. Перепутала. – Отмахивается от неё Женька. – Это же Аврорин водила!

И тут же притихает, видимо, сделав те же умозаключения, что и я.

- Да нет же! Точно он! У нас на работе журнал двухлетней давности лежит. И там огромная статья про него. Ой, девочки, это просто супер-мега мачо! Я бы с ним таких дел намутила...

- Язык прищеми! – по-хамски осадила её Женька. – Авро-ор, а с кем это он? – осторожно интересуется она. Чувствует, что я уже на грани нервного срыва.

- С Артёмом. Нашим директором. – почти беззвучно выдыхаю я, готовясь к наступлению.

- Да ладно! А может, он это... голубой, раз тобой не заинтересовался? – подбрасывает предположение Ленка. – И почему все красавчики – геи, а?

- Не-ет. Тут что-то другое. – Задумчиво отзываюсь я и решаю проследить за их душевной и, явно, дружеской встречей.

По жестам и раслабленным позам мужчин понимаю, что это никакой не корпоративный междусобойчик начальника и подчинённого. Само собой нет! Это дружеские посиделки, приправленные дорогими блюдами и не одним десятком ядрёных шуточек. Как одного, так и другого.

- Смотри! – Алёнка машет перед моим лицом телефоном, где красуется довольная, обласканная шикарной жизнью физиономия Горицкого. – Он ещё и владелец этого ресторана, прикинь?

Всё. Это всё!

Вскакиваю, прихватив со стола увесистую папку с меню, но Женя тянет меня обратно.

- Бортич! Приди в себя! Мы же в приличном месте.

Залпом опустошаю бокал сухого белого, которое я в обычных обстоятельствах и в рот взять не могу и снова наблюдаю. Не моргаю, пока эти два закадычных дружка прощаются связкой, отточенных, я уверена, годами движений рук. И мой “водила” вальяжно покидает своё шикарное заведение. Садится за руль приземистого, светло-серого спорткара, ничуть не заботясь об отобранных у него “руками, а не жо*ой” правах и ловко внедряется в поток других автомобилей.

Ах ты ж, бл*дина!

Глава 37

- Авророчка! Ты где, дорогая?

Какой жизнерадостный, ты посмотри.

Скотина!

- Я голодный, как стая волков, – наблюдаю за отражением Макса в зеркале шкафа: скидывает с ног кроссовки. Не видит меня, не знает, что слежу за его бестыжим выражением лица. И даже не представляет, что его ждёт! Ох, что будет! Но, не сразу. Хочу посмотреть насколько быстро до него дойдёт, понять настолько ли глуп, как себя позиционировал весь этот месяц. Предвкушаю его реакцию, когда, наконец, узнает, что их с Артёмом игра раскрыта.

- Сейчас бы курочку с картошкой... С чесноком, из духовки. – Вальяжно входит в гостиную и преземляется рядом со мной на диван тяжёлым мешком. С г*вном. – Ты случайно не приготовила, а? А то что-то чесноком попахивает, как будто тут готовится восстание против вампиров.

Вот ещё! Чеснок! Терпеть его не могу. Хотя, отчасти Макс прав – готовится восстание. Только против сволочей. Одной сволочи, то есть.

И вообще, сам, наверное, нажрался своих ресторанных изысков, а теперь мерещится ему.

- Аврора? Ты дома вообще? – размахивает своей культяпкой у меня перед лицом.

“Дома”! Как будто и сам тут проживает.

- Дома. И пожрать у меня нечего. Я поужинала уже. В ресторане “Проспект 10 1/2”. Знаешь такой?

Слышу, как одновременно со мной он начал что-то возмущённо бормотать насчёт слова “пожрать”, совершенно неприемлимое, видите ли, для такой девушки, как я. Но тут же прищемил свой поганый язык.

- Нет. Не слышал. Шикарный, наверное. Куда мне...

Ну, держись, Горицкий! Сейчас огребёшь у меня по самое “не хочу”!

- Странно... А ещё удивительно, как это ты до сих пор голоден после того огромного эскалопа-то с овощами.

Тыкаю его удивлённые “зеньки” взглядом. Наслаждаюсь промелькнувшим в их карей бездонности замешательством.

- Какой эска... “эскапол”. Я такого слова даже не знаю. – Блеет невинным ягнёнком и тяпает меня за бедро. – Ну давай, Авророчка. Приготовь что-нибудь. Хоть бутеры. Я, как у бабули поел, так...

- Прекрати, Горицкий! – вскакиваю, не в силах удерживать внутри, кипящие, как горькое варево, эмоции. – Я всё видела! Видела, как ты... как ты... жрал тот дурацкий эскалоп! В своём ресторане, самый завидный жених Москвы! – тяну слово “жених, как жвачку. Остальными плююсь, рекошечу, как пулями.

- Авророчка, ты о чём, не пойму. Ты, наверное, обозналась.

Как мастерски врёт, козлище. Поверила бы, если б воочию его там не видела.

- Заткнись! – шлёпаю ладонью по искуственному камину. До боли в кончиках пальцев, блин. – А теперь рассказывай, на что вы с Артёмом спорили!

Замирает и поджимает нижнюю губу. Неужели и дальше будет отрицать очевидное?

- Не надо. Не Отвечай. Скажи лучше, какую награду ты получил за то, что уложил меня.

- Всё было не так! Послушай... Мы не на то спорили...

- Понятно. Был всё-таки спор. Браво! Удалось! Поздравляю с победой! – аплодирую. Горько и обречённо. Как после драматического спектакля в “Большом”.

- Да ты не поняла, Аврора. – Подскакивает ко мне и хватает за руки.

- Отпусти! Не трогай меня! Нахал! Предатель! А я поверила...

- Аврора, ды мы не на то спорили! Наоборот же, я должен был продержаться месяц твоим водилой и устоять перед физической близостью.

- Зачем? За что, скажи? Артём решил поржать надо мной? – пыталась изображать из себя “Железную Леди”, но слёзы теперь не удержать. Катятся по щекам, как бурные реки.

- Да тебя случайно выбрали. Жеребьёвкой!

Во-от так!

- Не в тебе дело. Во мне. В том, что я... по мнению, Артёма, зажравшийся ботагей, не способный управляться с рядовой, ежедневной работой. Водилы, например.

- Не верю!

- Я не вру, Авророчка! – вскрикивает в сердцах.

- В честь праздника не врёшь, да? – издевательская, тёмная улыбка озаряет моё лицо, и я молча, как во сне, двигаюсь в сторону входной двери и со злостью её распахиваю. – Пошёл вон! – швыряю в коридор его простенькие, поддельные “Nike” и жду. Жду, пока человек, которому я впервые в жизни отдала своё сердце, покинет меня, оставив один на один с этим позором.

- Аврора, пожалуйста... Позвони Артёму, он подтвердит. – Протягивает мне свой мобильник. – Ну же. Давай.

- Я не собираюсь ничего выяснять! Ты хоть сам себя слышишь? Если условие было “без постели”, тогда какого рожна ты так активно меня соблазнял?

- Да потому что влюбился!!! Наплевал на этот спор! Решил, что ты дороже! – орёт, брызгает эмоциями. И этот рокот разносится по длинному холлу подъезда зигзагами. От стены к стене.

Щёлк! И дверь напротив немного приоткрылась, вызволяя наружу любопытную мину соседа-профессора каких-то там наук. Тот ещё зануда!

- Теперь понимаешь? – выдыхает мой “водила”, прооравшись. – Понимаешь, в чём суть?

- Это собаки под кустами с*уть, – припоминаю одно из его наигранно-хамских выражений. – А ты: пошёл вон отсюда! Иначе, я сейчас попрошу Фёдора Анатольевича вызвать полицию. – Стреляю взглядом в сторону соседа, и тот резко захлопывается в своей пятикомнатной берлоге. Человек в футляре, блин!

Что за мужики пошли? Сплошные слюнтяи и подонки!

Глава 38

Максим

Так проколоться! Последний раз так “везло” в школьной столовой, когда химичка поймала меня за тем, как подсыпал ей соль в чай. Химичил, блин!

Нет, ну и с какого перепуга я сегодня то и дело вспоминаю про школу?

Думай, Горицкий. Думай, как загладить вину!

- Авророчка, ну там такая ситуация была. Неразрешимая. С нашей общей недвижимостью... – и пока я выхожу в подъезд за лишённой права занимать место на её придверном коврике парой обуви, эта дьяволица наглухо захлопывает за мной дверь.

- Аврора! – дубашу в толстый, похожий на бронированный металл, да только смысл...

- Всего наилучшего, Горицкий! Удачи в дальнейших махинациях!

- Аврора! Я телефон у тебя забыл! – последняя, жалкая попытка вернуться обратно.

И, надо же, этот предатель тут же вопит в кармане брюк пришедшим в ВК сообщением. Как никогда громко! Как специально блин!

Из-за разделяющей нас перегородки доносится злорадный, приглушённый смех. Ведьминский почти.

Ну ладно. Ладно!

Быстро открываю личку, уверенный, что весточка от неё, проверка связи, так сказать, но...

Непроизвольно растираю, вмиг вспотевшую за воротником шею и охреневаю:

Максим Владимирович!

Хотите забавный факт из жизни вашей начальницы?

Аврора с пеной у рта доказывала, что переспать с таким нищебродом, как Вы для неё – раз плюнуть. Поспорила с подругами. Как Вам такой поворот событий? Жестоко, как мне кажется...

Что это? И главное – кто такая эта “Доброжелательная Элен”?

Аврора? Подождите, что за галиматья тут происходит? Так, получается... это она поспорила, что соблазнит меня? Нищеброда-простафилю, значит!

- Аврора!!! Живо открой! – мечтаю превратиться на минуту в Халка, чтобы выбить к чертям этот кусок металла. Да как она могла? Ради чего? Что на кон ставили? Спортивный интерес? Здоровый, качественный секс? Вряд ли. Унизить меня решила, растоптать своего водилу-растяпу. Конечно! Такого лоха уложить – не вопрос! Только пальцем помани и он, как завороженный гипнотическим кругом, пойдёт и исполнит любую просьбу хозяйки!

Всё! Хана! Трындец вам всем, товарищи! Не на того вы свои когти наточили!

Выругиваюсь, в последний раз глянув на дверь этой стервозины и, отчаявшись попасть внутрь и надавать кое-кому люлей, “откланиваюсь”. Плетусь к лифту. Хотелось даже плюнуть на придверный коврик. Но мы же цивильные люди. Не какое-нибудь быдло. Не водилы!

Чёрт знает что! Околесица какая-то!

Аврора

Перелистываю вечерние платья уже, по меньшей мере, в десятом по счёту отделе. Ничего глаз не радует! А смысл наряжаться? Новый Год с бабулей и родителями можно и в старом тряпье встретить. Хоть в пижаме, на крайний случай. Перебираюсь к кассе, решив остановить свой выбор только на наборе хрустальных зажимов для волос и взгляд падает на несколько рядов шикарных, шёлковых галстуков, свёрнутых улитками слева на прилавке. Как бы Максу вон тот, тёмно-синий, в мелкую крапинку пошёл!

Стоп! Почему опять Макс? Зачем последние два дня моя голово работает только в направлении мыслей об этом негодяе?

А может, потому что пересланное им сообщение от какой-то Элен до сих пор висит неотвеченным? Мозолит совесть, но гордость не позволяет оправдываться.

Вот ещё! У самого рыльце в пушку! Предъявлять мне тут он ещё будет!

- С вас две тысячи пятьсот девяносто рублей. – Напоминает, зачем я переминаюсь тут с ноги на ногу на высоченных каблуках, звонкий голос продавца-консультанта.

- Подождите! На ценнике же тысяча сто девяносто указано. Или я ошибаюсь?

- Это на другом экземляре, девушка. На том, где край отколот. Оно со скидкой идёт из-за брака. А здесь полная цена. Новая коллекция. От Равшаны Курковой. Будете брать?

- Нет! – захлопываю кошелёк и, проигнорировав её “С наступающим Новым Годом”, иду на выход.

Хватит! Достало всё, ей Богу!

Везде сплошная дуристика и обман!


- А почему одна? – кряхтит, вышагивающая из-за угла своей комнаты бабуля. – А где Максимка наш?

- Сдулся ваш Максимка! Канул в лету, как пожухлый, осенний лист! – что это вдруг меня на лирику потянуло?

- А ба! Поругалися чего это? – вздрагивает старческим голосом.

- Разбежались. Всё! Спектакль окончен! Деньги за потраченные билеты всем верну. – Цепляю на вешалку шубку и спешу поскорее скрыться от её взгляда-узи на кухне. Нет же. Идёт по пятам. Не отстанет, пока не выудит все подробности.

Ох и любопытная!

Отворачиваюсь к раковине и набираю полный бокал прохладной воды. Пью. Медленно. Через силу. Делаю вид, что угорела.

- Такого мужика профукать, а?! Это же талант надо иметь! – скрипит за спиной. – И красивый и богатый к тому же. Пьёт в меру, не борщит, точно знаю.

Брызгаю “застрявшей” во рту водицей, как из пульвелизатора. И медленно, угрожающе медленно разворачиваюсь к своей раскудахтавшейся родственнице.

- Что ты сказала? Богатый?

- И ещё какой! Вон каким заведением владеет! – пожимает плечами, как будто я тут дура, непроинформированная о непреложной истине.

- Это он тебе мозги промыл? – через бабулю, значит, решил действовать! Ничего святого для него нет. Гад!

- Да причём тут он? Я давно это знала... – ковыряет пуговицу на своей любимой кашемировой кофте. Полирует её что ли? Как будто сейчас это самая необходимая в мире вещь!

- Ба, повтори, что ты сейчас сказала?!

Не верю! Или она серьёзно? Не могу понять: старушка совсем из ума выжила, превратившись в трёхлетнего ребёнка или покрывает своего дружка?

- Говорю, что богатого мужика ты профукала, Аврорка! Настоящего мачо! Влюблённого в тебя, тупицу непонятно за какие заслуги! Газеты надо читать! Светскую хронику в интернете нет-нет да поглядывать! Тогда тоже была бы в курсе.

- А что ж ты, старая, молчала всё это время? Почему сразу мне не сказала? – шмякаю бокал на стол, чудом не расколотив.

- Я тебе намекала. Говорила, что не похож он на водилу. Разве нет?

Точно ведь. Было такое.

- А потом решила, что сами разберётесь. Кто вас знает... Может, у вас игры ролевые такие.

- Ба!!!

- Что “ба”? Что “ба”? Дай лучше таблетку. Вон там справа. Ага. – Хватается за сердце. Дай Бог, чтобы опять просто на публику играла. Грехов не обберёшься, если снова сердце прихватит.

- Вот эти бежевые, в виде сердечек?

- Да, да... В виде ж*п.

- Бабуля! Что за слова! – поворачиваю блистер на сто восемьдесят градусов – действительно теперь стали ж*пами.

- Это Максимушка в прошлый раз так их назвал. А ведь и правда больше на пятые точки похожи, скажи?

Боже! Телепортируй меня на другую планету! Может быть, есть где адекватные существа...

А главное нет этого нахального Горицкого, лезущего в мои мысли и разговоры, как затычка в каждую бочку!

Глава 39

Максим

- Ещё два неси! – небрежно кидаю новенькой официантке.

- Как скажете, Максим Владимирович! – облизывает губы, когда договаривает фразу до конца и чуть больше, чем нужно наклоняется над столом, собирая опустошённые мной шоты. Демонстрирует сочную, алебастровую грудь в вырезе униформы, упакованную в коралловый лифчик.

Не цепляет. Ноль эмоций.

Чёрт!

Провожу по горящему от “Чиваса” лицу ладонью.

Хватит. Вообще пить не планировал... Теперь за машину думай... Придётся у ресторана бросить. Не садиться же за руль нетрезвым, как Максюня-водила!

Сколько всего за месяц произошло!

Плясал перед ней, как шут гороховый! Душу наизнанку вывернул. Угождал, ублажал...

Последнее слово навеяло воспоминания на тему “как это было”. Образы, представшие перед мысленным взором в виде поз, вздёрнули член, заставляя его тыкаться в ширинку.

Бесит! Как заколдованный, блин!

Ладно! Пох*р!

Больше недели прошло! Похоже, эта снежная королева и не думает делать первый шаг.

Тогда я... Нет, просто поеду, поговорю... Посмотрю в её бессовестные, ярко-голубые, упопомрачительные...

Чёрт знает что!

Канун Нового года, а я налакался, как бездомный пёс непонятной жижи и, еле держась на ногах, зачем-то вскакиваю из кресла, чтобы вызвать такси.

Ох, ну так и быть, – отвечаю на возмущённый внутренний клич, – “Чивас” за шесть косарей за бутыль обозвать жижей это, мягко говоря, кощунство. Плевок судьбе в лицо, что вложила мне в рот золотую ложку. Или как там говорят, когда ты уже во взрослом возрасте разбогател?

Да какая разница? Главное сейчас – немного проветриться до её дома, а там уж поговорим. Хватит бегать, как подростки. Сейчас “водила” приедет и...

А что “и”? Не знаю.

Поднимаю воротник на своём новом “Armani” и подставляю захмелевшее лицо ледяным, пушистым снежинкам.

Вот красивые, заразы, а какие холодные. Колючие!

Прям, как моя заносчивая Аврорка!

Такси тормозит прямо напротив входа. Господи, тут езды-то пять минут, а я так и не придумал, что ей скажу.

Ладно, сейчас я... Быстренько. Дорогой набросаю план действий.

Аврора

Оттягиваю. До последнего откладываю этот непростой звонок.

А вдруг не захочет меня слушать и пошлёт?

Нет, заставлю! Не уйду, пока не выскажусь и только пусть попробует выставить за дверь этой шикарной “квартиры друга”. Без него не уеду! И не потому что бабуля пригрозила, что без Макса на порог не пустит. Просто я так больше не могу!

Скучаю по этому ненормальному. Ни одно дело не клеится, всё из рук сыплется, когда вот так. Когда без него...

А может без звонка? Нагрянуть прямо, как снег на голову?

Нет. Некрасиво. А вдруг он не один...

Стоп, Аврора! Прочь подобные мысли из головы!

Чувствую, что этот дурак тоже мается. Скучает...

Ну, всё, всё!

Сейчас в такси сяду и наберу.

Вхожу в лифт и тыкаю на первый. Вот зараза! Чуть ноготь не сломала!

Нервы! Нервы! Километры нервов закрутилась внутри в твёрдый, как камень клубок.

Запахиваю шубку-халат и накручиваю на палец так и не захотевший укладываться локон.

Скорей бы...

Запрыгиваю в наконец-то соизволившее прибыть такси и нервно расправляю на коленях платье.

- Добрый вечер! Таганская тридцать шесть. – Стыдно даже адрес чуть ли не соседнего дома нвзывать, но и ноги ломать на каблуках да ещё и по льду – не резон.

- Ну, привет, Аврора! Как же я соскучился, дорогуша! – знакомый мужской голос звенит в голове, как колокол, отпечатыается в сознании раскалённым клеймом.

- Самойлов? – щёлкает в мозгу не предвещающее ничего хорошего озарение, а вместе с ним и кнопки на всех четырёх дверях “Шевроле Aveo”.

- Даже помнишь? Польщён. – Скалится урод, красуясь своей неизменной щербиной между передних зубов.

- Выпусти меня, гад! Открой! – отчаянно дёргаю ручку двери. Шарю руками по тонированному стеклу. – Отпусти, я сказала! – телефон выпрыгивает из рук и устремляется на переднее сиденье. И, прежде чем привстать и перегнуться за ним, я замечаю такую родную фигура Макса в свете фонаря около моего подъезда.

- Макс! Макс! Максим, я здесь! – луплю по стеклу, всхлипываю, наивно полагая, что мой любимый услышит эти отчаянные вопли.

Пара секунд и фигура Макса начинает от нас отдаляться. Он всё меньше и меньше... Пока не превращается в маленький, чёрный штрих, оставшийся там, за поворотом в сторону неизвестности.

Глава 40

Просыпаюсь от того, что кто-то дотрагивается до моих век.

Ну конечно! Весь этот кошмар мне просто приснился! Уснула... наверное, у родителей... или... в такси?

- Ма-акс?

Нет. Это не он! Кто-то грубыми, пропитанными запахом дешёвых папирос и сушёной рыбы, пальцами раскрывает мне глаза и тусклый, жёлтый свет старой настольной лампы полосует по сетчатке, как скальпель.

- Где я? – резко сажусь и натягиваю пониже короткий подол расшитого камнями платья. Душная, пыльная комната какой-то давно неремонтированной “сталинки” встречает меня неприветливым холодом и ядрёным перегаром.

- У меня в гостях, киса. Жаль только, что весь Новый год проспала. А я думал, вместе отметим, развлечёмся. – Пробегается затуманенным водярой взглядом по моим ногам, скользит по декольте и застревает в зоне губ.

- Что тебе от меня нужно? Мало в прошлый раз показалось? – повелительно вскидываю подбородок, а мой внутренний голос, запуганный и забившийся вон в тот, прикрытый отодранными кусками обоев угол, кричит: “Аврора, прикуси свой длинный язык!”

Подходит ближе. Ставит напротив меня стул, крутит его по грязному полу, вызывая в моей и без того раскалывающейся голове, немыслимый скрежет. Седлает обветшалую мебель и рыкает так резко, так злачно, что мне кажется, около моих ушей ударили в барабаны.

- В прошлый раз ничего не было, дура! Зато теперь... Предвкушаю...

- Слушай, Юрий... Давай мы разойдёмся по-мирному и я сделаю вид, что ничего не случилось. Даже закрою глаза на то, что ты, сукин сын, вырубил меня ударом по голове.

- Двумя. – беззубо ржёт этот отброс. Гордится собой что ли?

- Это ты за мной следил последние два месяца?

- А как же. – Закуривает “Приму” и выдыхает едкий дым в сторону моего декольте.

- Значит, и в квартире у меня тёрся тоже ты. – Делаю умозаключение и отодвигаюсь на самый край дивана. – Я и это готова забыть, если ты в ответ забудешь мой адрес, номер телефона и сам факт моего существования.

Обхватываю себя руками. Согласится или нет? Если не совсем дурак, должен опомниться и отпустить меня. Тем более, после двух лет лишения свободы, должен поумнеть. Хотя... По внешнему виду не скажешь. И опять же, не поверит. Мне? Той, что собственноручно сдала его властям? Вряд ли.

- Думаешь, для этого я тебя выслеживал столько времени? Чтобы отпустить? – смеётся адовым голосом. Как из самой преисподней.

- Тогда что тебе нужно? Деньги? Сколько? Говори! – если честно, на это не стоит и надеяться. Знаю, что дело не в этом. Урод хочет мести. Вот только что он задумал?

- Что ты, киса. Я жду от тебя другого. – Наслаждается каждым словом. И моим страхом, ледяным хромом ползущим по рукам. Тушит сигарету в паре сантиметров от моей ладони, лежащей на деревянном подлокотнике дивана. – Хочу, чтобы ты попросила прощения за тот случай. Чтобы в ногах у меня валялась. Как тебе такая сделка?

- Ты больной! – вскакиваю и начинаю метаться по комнате. – Психически нездоровый, понимаешь? Юр, давай, ты меня отпустишь и я договорюсь с лучшими врачами Моск...

- А потом отдашься мне. Добровольно. Будешь умолять меня об этом. – Прерывает моё предложение стальным голосом.

Больной!

Нервно и делано громко смеюсь в ответ, а внутри всё покрывается ледниками от серьёзности его тона. Знаю, что эта мразь ни перед чем не остановится. Как тогда, два года назад, когда на протяжении трёх месяцев жил в доме напротив и подсматривал за мной в окно. Вуайерист хренов! И даже после первого предупреждения, не задумываясь о последствиях, этот дебил зажал меня посреди белого дня в углу, возле почтовых ящиков.

Знаю, что теперь будет ломать в попытке получить задуманное. До последнего. Как тогда, даже находясь под охраной и в наручниках, посмел наброситься на меня в зале суда.

А ведь я думала, что он до сих пор сидит. Ему же три года дали. Неужели, за хорошее поведение выпустили?

- Немыслимая глупость. Короче, давай, заканчивай своё выступление и провожай гостью. Засиделась я тут у вас. – Обвожу взглядом убогую комнату. Хорахорюсь, а самой страшно. Мерзко. И ощущение на душе такое гладкое, как червь ползёт.

- Не торопись, киса. Посиди ещё. Можешь прибраться тут пока, а я прогуляюсь. – Поднимается и подтягивает болтающиеся на нём мешком брюки непонятного кроя. – Вернусь через пару-тройку дней. И посмотрю, как ты тогда запоешь. Водичка в кране, а кушать – соррян, нечего.

Дёргает входную дверь, и я лечу со всех ног, чтобы успеть выбраться, толкнуть его, выбежать, крикнуть...

Но прочное, металлическое полотно закрывается перед самым моим носом.

- Открой, урод! Быстро выпусти! Иначе потом самому же хуже будет! На этот раз двумя годами не отделаешься! – колочу трясущимися от гнева и страха кулаками в дверь. Да разве есть надежда, что он послушает?

Набираю полную грудь воздуха и начинаю орать во всё горло:

- Помогите! Кто-нибудь! Вызовите полицию! Меня похитили и заперли!

- Не надрывай свой сладкий ротик, киса. Он мне ещё пригодится. Соседи уехали на все праздники. Так что мы с тобой тет-а тет...

Грёбаный ушлёпок!

Жду, когда эта мразь уйдёт и снова начинаю звать на помощь. Бесполезно. Моим крикам и рыданиям вторят лишь далёкие, пёстрым вспышки фейерверка над Москвой. Надо же, какой шикарный в этот раз...

Глава 41

Максим

Уже куда-то улизнула. Как же! Разве наша принцесса будет сидеть и ждать своего холопа? Лжеца, обманщика, шута, каким я был весь этот месяц.

Подхватываю с лавки немного свежего, пушистого снега и трамбую в перчатках. Пытаюсь слепить комок, но засранец только рассыпается. И летит, подхваченный неожиданно поднявшимся, пронзительным ветром. А может, наши отношения тоже уже не слепить? Что, если они так же рассыпались в тот день, когда Аврора застукала меня с этим долбаным эскалопом?

Не-ет... Буду пытаться! Бороться, пробиваться к ней всеми способами.

Сил мне. Терпения. И, надеюсь, красноречие, которое никогда не подводило, сейчас тоже поможет склонить её к мирному диалогу.


До Нового года остаётся два часа, а до моей бывшей начальницы так и не дозвониться. Выключен. Аппарат. Абонента.

Ладно, была-не была!

Тыкаю в адресную книгу и выискиваю недавно добавленный номер своей новой “подруган”.

- Бабу... Ой! Клавдия Ильинична... Добрый вечер! С наступающим.

- Максимка? – натянуто заскрипел старческий говорок.

- Он самый – он самый. А Аврора, случайно не у вас? – тарабаню пальцами по рулю, так надеясь на положительный ответ.

- Пока нет, голубчик. Уже давно выехала, но видимо пробки...

- Да, да. Пробки сегодня, как очередь в Мавзолей в былые времена.

Хихикает от моего сравнения, будто заржавевшие колёса древней телеги приводят в движение.

- Клавдия Ильинична, а можно я тоже к вам приеду? А то я никак не могу до неё дозвониться, а поговорить нужно позарез. – Никогда в жизни ни к кому не напрашивался и, что странно, сейчас мне абсолютно не стрёмно это делать.

- Как в Кремль, да? – снова веселится бабуля.

- Именно. Как в Белый дом.

- Приезжай. Чего уж там. Аврорка и сама уже места себе не находит, не знает, как к тебе поступиться, как так выкрутиться, чтобы не задеть свою гордыню. Ну ты же её знаешь!

- Знаю, бабуля, знаю.

От этой чумовой, только что слитой старушкой информации, я осмелеваю и перехожу к более неформальному общению. По телу бежит тёплая волна и заводит сердце на полную мощность. Как мотор, что так же резво оживает от радостной спешки “водилы”- Максюни. Она хочет помириться! Она тоже хочет быть со мной!

Гоню в Сергиев Посад, как одержимый бесами. Как будто от того, что я приеду на минуту-две раньше, зависит моя жизнь. Или её. Рискую, пару раз нарушаю...

Никогда, слышите, никогда не нанимайте меня в личные шофера! Угроблю нахрен!

Тридцать пять минут и я на месте.

Звоню в заветную сто семьдесят вторую и жду, покручивая в руках букет алых роз и постукивая о голень пакетом с деликатесами и двумя бутылками “Remy Martin”.

- Аврора? – пробивается из отверстий домофона встревоженный голос её отца и меня начинает колотить озноб.

Она. Ещё. Не приехала.


Надежд дозвониться до Аврорки не осталось ни у кого из присутствующих. Даже спокойный, поначалу настроенный на юморное настроение “бывший Олежик”, зачем-то притащившийся в гости, сник в дальнем углу дивана.

И уже предположение бабули о том, что Аврора попала в пробку в тоннеле, где не ловит ни один мобильный оператор, звучит, как бред.

Она пропала. Ни у подруг нет. Ни у коллег.

Ну не могла поменять планы и не сообщить родным! Не могла...

Один... Два... Три... Четыре...

На первом канале Кремлёвские часы начинают ритмично отбивать двенадцать ударов, а мне кажется, что это вена пульсирует у меня в голове непереносимой болью.

Пять... Шесть... Семь...

И я ощущаю, как в униссон с последними ударами моё сердце колотит о грудную клетку, как шар о кегли в боулинге. Теряет с каждым биением по крупному куску.

- Хватит ждать! Нужно начинать действовать! – решительно выдаю я вместо поздравлений и мама Авроры не удерживает один упрямый и отчаянный всхлип.

- Спокойно. Не паникуем. – Полушепчу на выдохе, судорожно прикидывая, что же ещё сказать. Как уверить их, что всё не так страшно, как кажется. – Я уверен, что с нашей Авророй всё в порядке. Я скоро вернусь. Нужно проверить кое-какие предположения.

- Какие? – одновременно подскакивают все четверо.

Да если бы я сам знал. Если бы имел хоть малейшее представление, где искать!

- Потом скажу.

- Максим! – снова одновременно вздрагивают и бабуля и “Олежек”.

- Я с тобой! – решительно продолжает парень, а Клавдия Ильинична молчит. Может тоже хотела со мной, да вовремя осеклась?

И какого фига я сейчас об этом думаю?

Голова трещит. Мысли вразбег. Мутит и не хватает воздуха.

- Не нужно. Я сам. Буду на связи и, обещаю без Авроры не возвращаться.

Стремлюсь скорее на выход. Не выдержу больше ни единого вопроса, ответа на который у меня нет.

Загружаюсь в свой “Cayenne” и луплю, луплю кулаком по рулю, каким-то чудом не задев клаксон и не наделав кучу шума. Наконец, трогаюсь в сторону Москвы, в надежде, наверное, на то же самое, новогоднее чудо, что смогу отыскать её или хотя-бы дозвониться...

Глава 42

Стекаю по входной двери своей квартиры. На часах начало восьмого. За плечами километры дорог, несколько десятков звонков и просьб, обращённых к “своим” в полиции, больницах, травмпункте. Даже бывшую Альбину – управляющую одного из отделений мобильной сети, которой пользуется Аврорка, уломал выбраться из-за праздничного стола и проштудировать “секретные материалы” головного офиса. И ведь пошла ради меня на это преступление! А итог? Последние вызовы от подруг и от меня, драгоценного и незаменимого “работника”.

Тьфу! Сейчас вся эта затея Артёма со спором выглядит жалкой и стрёмной. Сейчас бы я не...

Стоп! Артём! Мать его! А ведь у этого баловня судьбы будущий тесть – генерал полиции!

Не долго думая, луплю пальцами по экрану Айфона и нетерпеливо жду, надеясь что друг не упился до поросячьего визга и не кинул, как он это любит делать, телефон где-нибудь в просторах дома одного из друзей. И не ушёл “танцевать сальсу” в спальне с одной из своих моделей. Бабник хренов!

- Аллё... на! – ну всё! Голос, словно дети загоняли свинью по двору, а потом малясь придушили.

- Рад за тебя, дружище! Но, придётся тебя вытащить от твоей “Алёны”, ты уж извини. У меня форс-мажор.

- Макс? Ты припух что ли? – долгая пауза, наполненная скрипами, стуками и каким-то неестественным скрежетом. – Я с Дашкой. Дома. – Шепчет в конце концов и врубает воду.

- Тёма, мне позарез нужна твоя помощь! Вопрос жизни и смерти!

- В семь утра первого января? Горицкий! А не слишком ли ты превышаешь свои полномочия? Дружба дружбой, а похмелье после новогодней ночи – это святое!

- Аврора пропала! – не выдерживаю и прерываю его, гавкая, как пёс.

- Скажешь тоже! Загуляла где-нибудь. Что сразу “пропала”? – зевает со свистом и снова продолжает сыпать бредом и отмазками, – Вернётся! У неё съёмки рекламы соков третьего числа. А, вообще, зачем она тебе?

Трезвеет от интереса.

- Буду у тебя через полчаса! Спасибо, дружище!

- Стой! Я вообще-то сплю...

Вырубаю связь и, быстро, чуть ли не по отдельности, как Мистер Бин, заглатываю едва прогревшуюся воду из чайника с полурастворённой в ней пригоршней кофе. Зализываю постфактум парой порционных контейнеров сливок и, спустя пять минут, уже гоню по опустевшим улицам Москвы в сторону Филей, попутно соображая, как быстрее и понятней объяснить ему, зачем мне понадобилась Аврора.


- Ещё раз. – Трясёт башкой, как бульдог, так и не откусив ломтик колбасы, зависший у него в руке. – Зачем она тебе?

- Я собираюсь сделать Авроре предложение. – Ну вот и объяснил. Прямо, но зато отмёл кучу ненужных вопросов.

- Подожди, ты решил мне отомстить и разыграть в ответ?

Не сработало. Ну а что ещё остаётся, кроме, как отвечать на глупые вопросы в ожидании, когда его тесть проснётся, обнаружит десяток пропущенных и соблаговолит перезвонить?

- Нет. Я действительно собираюсь жениться на Аврорке. Я влюбился, Тёмыч! Как школьник.

- В строгую училку! – ржёт, сыпля крошками изо рта. И когда он успел превратиться в такого порося? Сильно, видать, расслабился на вчерашней вечеринке.

- Почти так.

- А она?

- Кто она? – вплывает в кухню его рогоносица-Дарья. – Опять своих баб обсуждаете?

- Да подожди ты! – отмахивается от невесты Артём и его взгляд загорается от жажды подробностей.

- Тоже. – Снова шокирую.

- Да ладно? Бортич? Вот это новости! Слушай, завтра точно весь снег растает!

- Только теперь это не важно, потому что Аврора меня спалила. И тебе, кстати, тоже прилетит по первое число, когда она вернётся.

- Узнала о нашем пари?

- Именно.

Но он уже меня не слышит. Ржёт, как умалишённый, тыкая в меня пальцем.

- Хотел меня провести, Горицкий? Вот ты и попался!

- Да не попался я, а сам сдался. К чёрту всё! Забирай помещение. Только помоги найти Аврору, друг.

- Мальчики, может яичницу? – воркует вокруг него Дашка.

- Я не буду. – Сразу же оговариваюсь и выхожу на балкон. Всматриваюсь в постепенно поднимающееся из-за горизонта солнце. Стою, пытаясь придумать, где ещё можно её найти, пока зубы не начинают клацать от холода.

Возвращаюсь на кухню, под похожие звуки телефона Артёма. Что за рингтон у него там? Какие-то африканские барабаны.

- Анатолий Тимофеевич? Вы извините, что так рано. Просто у нас такое дело...

- Пап! – Даша неожиданно выхватывает у него трубку и берёт все переговоры на себя. – Тут девушка у друга пропала! Нужно срочно искать. Да. Да, папуль. И тебя. Ну так что? Нет, до вечера не вариант. – Накручивает каштановый локон на палец и отворачиватся. – А ты позвони Серёжке. Сейчас же он на дежурстве?

- Даш, а что это за Серёжка, а? – басит Тёма, когда Даша завершает разговор.

- Да так. Друг... Школьный. – Загадочно улыбается и исчезает в соседней комнате.

- Да-аш? – Артём вмиг забывает и про яичницу и про колбасу и, как щенок за хозяйкой, спешит за Дашкой в гостиную.

А я остаюсь в своём тупом неведении и ожидании известий от этого загадочного Сергея, скрашенными неожиданной удовлетворённостью от того, что моего друга-потаскуна наконец-то заставили ревновать.

Глава 43

Половина двенадцатого. Я сонно тыкаюсь затылком в подоткнутую за голову подушку в гостиной Артёма и Дарьи. Прям сидя клюю. Если лягу – тут же вырублюсь. А я не должен пропустить звонка от генерала Дымова. Никак нель... зя... спа... ть...

- Макс! Папа звонит! – теребит меня за плечо Дашка.

Инстинктивно кидаю взгляд на часы – всего на три минуты отрубился, но уже как будто несколько серий мыльной оперы во сне просмотрел.

- Алло? Анатолий Тимофеевич, я вас слушаю, – потираю лоб, пытаясь отбить у себя навязчивое желание снова закрыть глаза и, наконец, выспаться.

Щербаков... Кто такой Щербаков?

- ...и был условно досрочно освобождён два месяца назад. Алло, Максим, вы меня слышите? – гремит, как рупор из динамика, голос Тёминого тестя.

- Да, да. Я слышу. Так вы говорите, Щербаков... – неудобно как-то, что половина разговора пронеслась мимо ушей.

- Я думаю, стоит проверить этого Щербакова. Слишком уж навязчиво он домогался в прошлый раз внимания вашей Авроры. Давайте мы съездим и навестим его невзначай.

Домогался Авроры?!

- Стойте! Анатолий Тимофеевич, дайте мне адрес, я тоже поеду.


Обычная серая многоэтажка на востоке Москвы. Таких тысячи. Безликих, угрюмых, хмурых. Два часа дня, а народ уже кишит на улице, как муравейник. Кто-то, громко выругавшись, требует продолжения банкета. Кто-то, ещё не охмелевший после вчерашнего или заново “наклюкавшийся”, в попытке снять с себя лишний градус, умывается снегом.

Поднимаемся с “тестем” и тремя ребятами из опер группы на восьмой этаж. Странное ощущение собранности. Даже сон куда-то вконец испарился. Как будто второе дыхание открылось. Мысли двоятся, разбегаются по параллельным прямым, как по веткам железной дороги. И к чему мой мозг выдал это странное сравнение? Я, чуть стоящий на ногах после полутора суток без сна, одновременно и надеюсь, что Аврора тут, за этой попинанной чьим-то грязным сапогом дверью, и боюсь, что моя любимая здесь. В этой дыре.

- Кто-о-о? – недовольно тянет за дверью насквозь пропитый женский голос.

- Полиция. Откройте.

Щелчки замка отдаются перебоями пульса в моих венах. Кровь и стынет и кипит одновременно. Адреналин бьёт все рекорды.

- Здесь проживает Щербаков Юрий Александрович? – сходу начинает генерал, едва успев “блеснуть” удостоверением перед лицом ссохшейся, как застаревший чернослив, женщины средних лет.

- Прописан здесь, а проживать уже не проживает. – Мямлит она и пытается прикрыть дверь.

- Думаю, вы не против, если мы всё-таки сами проверим. – Мило сюсюкает Дашин отец и подтягивает дверь на себя.

- Да нет его уже вторую неделю. – Открещивается от навязчивых гостей нелицеприятная гражданка. – Вон, жену с дочерью бросил и ушёл!

В подтверждение её слов из комнаты напротив юрко стартует в сторону кухни белокурая девчуля возрастом не более двух лет.

- Куда ушёл? – интересуется Анатолий Тимофеевич стальным голосом. Такому захочешь – фиг откажешь.

- А я почём знаю! Он совсем помешался на этой своей... Новая баба у него, в общем, – шепчет последнюю фразу так, чтобы невестка не услышала. – Сказал, что снял для них квартиру где-то в Люберцах. О! Точно! Хвалился, что из окон СТК видно, гонки можно бесплатно смотреть.

Женщина постреливает взглядом за спины бронированной до зубов опер группы. Косится с прищуром на пытающуюся поймать ребёнка сноху.

- Всё. Это всё, что я знаю. Мне вон ещё, как-то ей сообщить нужно.


- Думаешь Аврора у него? – начинает Артём, когда мы вязнем в пробке на выезде из Москвы. Как мухи в варенье, блин! Наивно было надеяться, что сегодня эта участь нас минует. И куда всем срочно понадобилось?

- Я не знаю, Тём. Не знаю. Двоякое чувство: и хочется, чтобы она, наконец, нашлась и страшно даже представить, что Аврорка у этого маньяка. – Скидываю с запястья часы и отправляю в карман. Давят. Каждая вещь на теле начинает раздражать, жать и тереть.

- Понимаю. Не переживай, дружище. Найдётся. Дымов ещё не такие дела проворачивал! – Хмыкает друг, постукивая большим пальцем по рулю моего внедорожника. Правильно сделал, что позвал его с собой. В моём состоянии за руль – чистой воды самоубийство.

- Приехали, Горицкий! Ты пойдёшь? – Артём щёлкает в воздухе пальцами, а мне сквозь сон чудится, что это выстрелы бойцов Дымова.

- Как? Стойте! – подскакиваю, чуть не проломив локтем боковое стекло.

- Дал тебе поспать, пока мы вызнавали у местных о новом постояльце. Ну ты и храпеть, Горицкий! – ржёт Артём и потягивает из бумажного стаканчика кофе. – Хочешь?

- Да какой кофе, Тёмыч! Куда все? – шарю рукой по двери, никак не находя спросонья ручку.

- В девятнадцатую квартиру. Вроде как там он. Но, кто знает... Не факт, что вышли на след.

- А мы что сидим? – Я уже на улице. Закручиваю вокруг шеи шарф, чтобы не мотался при беге и сквозь заиндевевший сугроб пытаюсь пробраться к подъезду, где скрылись полицейские.

- Макс! Стой! Не ходи! Они просили ждать здесь! Это может быть опасно, Горицкий!

Часть моей фамилии теряется за щелчком двери. Бегу наверх, а в ушах гул и грохот. Или это сквозь разбитые подъездные стёкла доносится звук тормозящего на местной станции поезда?

Поезд. Мысли, как параллельные прямые! Или я схожу с ума или это был знак!

Аврора! Она здесь! Авророчка... Должна быть здесь, чёрт побери!

Глава 44

Аврора

Меня трясёт. Зуб на зуб не попадает. Приходится кутаться в старое, прокуренное одеяло, скомканное неряшливой кучей на одном из кресел. Нервное потрясение даёт о себе знать по-полной программе. А ещё чуть тёплые батареи, висящие здесь, как будто только для красоты. Хотя, о чём я вообще? Красотой тут и не пахло! Даже висящий в коридоре постер с Моной Лизой выглядит в этой мерзкой квартирёшке убого и примитивно. Этот притон её опошляет.

К четырём часам дня желудок завязывается на узлы от голода. Болит, ноет. А что же будет через три дня?

Страшно, жалко себя и так досадно от того, что никто меня не будет искать. Хотя, родители наверное и кинутся, если не сразу, то к сегодняшнему вечеру. Или завтра. Да только что они смогут? Два пенсионера и бабуля со своей “пятерчаткой” от сердца и ещё этими бежевенькими, как их там? В виде жоп!

Макс! Снова он в моих мыслях. Перепрыгивает через слово. Потешается, издевается, как будто.

Знал бы он, что я больше не сержусь на него, что простила.

А если я уже не выйду отсюда живой? А если больше не увижу ни его, ни родных?

Входная дверь надтреснуто скулит и быстро захлопывается. Как будто пришедший Щербаков убегал от нечистой силы и, только перескочив через порог, в страхе закрылся на все засовы.

- Ну что, достаточно я дал тебе времени на размышления, киса? Или добавить пару дней?

Входит в комнату, как хозяин жизни. Что ты! Франт! Руки в карманах помятого пиджака модели десятилетней давности. Жидкие волосы зачёсаны на один бок. Сверкает щербиной, как будто там голливудская улыбка и только что сделанное самое дорогое отбеливание.

- Чего молчим? Не мил я тебе? – хватает меня за затылок и зыркает охмелевшим взглядом.

Его последняя фраза – не то утверждение, не то вопрос. И если это, всё-таки вопрос, то самый глупый из всех, которые мне когда-либо приходилось слышать.

- Меня воротит от тебя! Да я лучше умру, чем лягу под такого! Да я, как говорит моя бабка, даже ср*ть с тобой на одном поле не сяду! – плюю ему в рожу. Саму трясёт всё больше и больше от продирающегося сквозь холодные вены адреналина.

- Какие злачные выражения, Аврора! Вы только послушайте, что говорит эта девка из эскорта для миллионеров! – вытирает свою щёку тыльной стороной ладони и смахивает влагу с руки краем одеяла.

- Какой собеседник, такие и выражения! Чтобы доступней было! – вжимаюсь в недра вонючего одеяла всё сильней. Мерзко от его близости. – А насчёт эскорта ты ошибся адресом! Вон, за углом соседнего дома, напротив СТК как раз про твою честь шлюхи выстроились! Иди, поторгуйся, может за бутылку согласятся!

Хватает мою челюсть пятернёй и заводит голову назад так сильно, что в шее хрустит. И, хотя Щербаков не касается моего горла, вдохнуть становится нереально.

- Языкастая! Как гадюка! Всегда такой была! – наслаждается каждым своим словом. Смакует победу. И нетерпеливо дёргает застёжку своей ширинки. – Ничего, у меня найдётся, чем заткнуть твой пошлый ротик!

Зажмуриваю глаза и слышу резкий, тупой толчок в дверь.

Максим

Последний лестничный пролёт. Ещё не вижу, но уже слышу, как ребята Дымова выносят плечами дверь девятнадцатой квартиры.

- Полиция! Всем оставаться на местах! Оружие на пол! Руки за голову! – тесть Артёма басит так, что, кажется пол ходуном ходит.

Две комнаты и кухня.

Пока бойцы распределяются по помещениям, прикрывая себя оружием, я, словно по какому-то наитию иду в сторону кладовки. Знаю эту планировку. Бывшая в такой жила. Та самая Альбина, да.

Распахиваю дверь и на меня из темноты сверкают мольбой и облегчением прекрасные глаза Авроры.

- Милая! – сиплю от неожиданности и растерянности. И, лишь слегка привыкнув к полумраку, замечаю, что её тело обвивает что-то большое и чёрное. Мужские руки!

- Ещё шаг и я порежу ей лицо! Я не шучу! – гремит чугунным голосом за её спиной какой-то большелобый упырь. Прижимает Аврору к себе задом. Так резко, что у бедняжки весь воздух из лёгких выходит. Я слышу этот глухой свист. А ещё вижу, как блеснул в руке деградировавшего урода хромированный нож со сложной гравировкой на лезвии.

- Три шага назад! – подносит к правой щеке моей девочки острый метал, надавливает плоской частью. – Я не шучу! Три шага назад, я сказал! Руки поднять!

Выполняю его просьбу и тут же Авроркин взгляд переполняется паникой и страхом.

- Не бойся, милая. Всё будет хорошо. – Шепчу, чуть слышно. И натыкаюсь спиной на одного из бронированных ребят.

- Отпусти девушку. Тогда, обещаю, мы подумаем о том, чтобы дать тебе минимальный срок. – Дымов начинает переговоры. Надеюсь, он достаточно перенял опыта у переговорщиков и психологов за годы своей службы.

- Отойдите все! Очистите проход! Уберите оружие, иначе я её исполосую! Сделаю из девки Гумплена!

Аврора не выдерживает и начинает всхлипывать.

Господи! Пятеро здоровых мужиков против одного. И ничего не можем сделать против него, как слепые котята.

Никогда не слыл трусом, но от последней фразы Щербакова волосы на теле встали дыбом.

Проходит каких-то пара секунд, за время которых Авроркины всхлипы сменяются душераздирающим визгом от того, что лезвие ножа Щербакова встало перпендикулярно к щеке моей любимой и провело ярко-красную черту.

- Мразь! – молниеносно реагирует Дымов и выбивает оружие из руки ублюдка.

Рыдающая Аврора летит на меня, цепляется за плечи, как за спасательный круг. И бесконечно повторяет моё имя, как мантру. Зажмуриваю глаза, которые нестерпимо щипит, как будто песка насыпали. Больно за неё и обидно. Страх и облегчение. Четыре в одном. Ядерная смесь. Горькая и крепкая. Размыкаю веки в тот момент, когда лежащему на животе, под ботинком одного из бойцов Щербакову сцепляют руки тугими наручниками.

Надеюсь на этот раз на долго. Очень надолго.

Глава 45

Аврора

Самое настоящее ассорти из голосов. Закручиваются в быстрый водоворот фраз и звуков, смысл которых совершенно не доходит до спящего сознания. Они утягивают меня в мрачную и холодную бездну. Я, будто, плаваю где-то посередине. И дна не касаюсь и над поверхностью всплыть не получается.

В груди тянет. Всё тело в огне. И, если это не ад, то что же?

- Вечером буду... – звучит, как сквозь толстое стекло, родной и любимый голос. Макс!

- Макс! Максим! Где ты? – дергаюсь на кровати и распахиваю горящие глаза. В них, словно пыль пустили. Чешутся, жгут.

- Авророчка! Доченька... – мама. Её голос. Взволнованный, дрожащий, как будто плачет. – Милая! Ну наконец-то ты проснулась. Как ты, моя крошка?

- Максим... Позови Макса... – Голос не мой. Как у семидесятилетней бабки – хронической курильщицы.

- Он поехал домой пару часов назад. Искупаться и переодеться. Бедняга и так рядом с тобой вторые сутки, не отходя.

Как это два часа назад, если я только что слышала его голос? Видимо, что-то произошло и я утратила ощущение пространства и времени.

Мама гладит мои волосы, как в детстве. И эта нежность действует совсем не успокаивающе. Вместо ощущения заботы, на меня накатывает давящая истерика. Сутки около меня? А что...

И я всё вспоминаю. Моментально. Как вспышка. Как новогодний бенгальский огонёк, зажжённый в тёмном переулке.

Новый год! Точно! А ещё этот мерзкий вуайерист и его грязная квартирёшка...

- Лицо! Господи! Он порезал мне лицо!

- Доченька, успокойся, Авророчка! Врачи сделали, всё, что могли. Скоро всё затянется. Заживёт. Со временем шрам станет чуть заметен.

- Шрам? Мама, ты сказала “шрам”? Как я буду с этим жить? А карьера? А Макс? Кому я теперь нужна?! – рыдания раздирают горло. Не могу вздохнуть.

- Аврора, не говори ерунды! Сейчас главное – встать на ноги. Ты очень ослабла, а ещё эта операция тебя подкосила. – Мама присаживается ближе и берёт мою трясущуюся руку в свои. – Послушай, мы так испугались, что ты никак не просыпаешься после наркоза. Врачи сказали, что так бывает, но мы всё равно переживали. Максим места себе не находил...

- Дай зеркало!

- Давай я лучше принесу тебе что-нибудь поесть. Или, может, воды? Сок?

- Мама, дай мне зеркало! – она увиливает. Я настолько обезображена, что мама боится, как бы у меня не было очередного срыва, увидь я своё отражение.

- Его тут нет. Приляг ещё. Отдохни. Врач сказал, что... Аврора, ты куда?! Врач не разрешил сразу вставать! Может голова закружиться! – взывает меня к благоразумию, но всё зря. Я решительно шлёпаю босыми ногами в сторону личной ванной наверное, самой благоустроенной палаты этой грёбаной больницы. Макс постарался, не иначе. “Водила”, копящий на тюнинг своей ВАЗовской “ласточки”.

Боже! Меня окружают сплошные сказочники. Все только и делают, что врут!

Подхожу к раковине и медленно поднимаю взгляд на небольшое, слегка усыпанное мелкими точками подсохших брызг, зеркало.

Пол лица перебинтовано, а кожа, что находится на границе повязки, имеет тёмно-коричневый цвет, как после обработки йодом. А ещё вся эта картина душевнобольного экспрессиониста “украшена” контрастными по цвету, тёмно-фиолетовыми пятнами синяков.

- Он превратил меня в страшилище! Этот козёл меня изуродовал, мамочка!!! Меня же теперь даже в рекламу освежителей для туалета не возьмут! Ма-м-а-а!!!

Наверное, эти вопли услышали даже в двух соседних корпусах Бурденко. Но моя совесть абсолютно не дрогнула от того, что время близится к полуночи, а я тут шум навожу. Дрогнуло другое – сердце. И понеслось с перебоями, “спотыкаясь” и противно замирая “на поворотах”. А причина такого сбоя в моём организме – внезапно обнаруженное витиеватое кольцо с немаленьким блиллиантом, крикливо поблескивающим сотней граней в отражении простенького больничного зеркала.

- А... это ещё... что т-такое? Мам, что здесь, чёрт побери, происходит?!

Но отвечает мне уже другой голос. Мужской, глубокий. Пронизанный волнением и облегчением одновременно.

- А ты сама не догадываешься, милая?

- Ма-акс?

Глава 46

- Я за него! – делает шаг ко мне. Улыбается, словно его чем-то одарили. Как будто есть чему радоваться! Или огрели по голове, сделав навеки придурковато весёлым. Как ни от мира сего, её Богу.

Отворачиваюсь, пряча уродливое, забинтованное лицо. Проскальзываю мимо Макса к двери, но куда там тягаться с его реакцией? Цепляет меня на полпути в палату и притягивает к себе.

- Опять бежишь? – голос такой чувственный. Проникает под кожу, приятно “царапает” слух низкими, басоватыми гласными. – Я тебя теперь даже на секунду одну не оставлю. Никогда, слышишь, Авророч...

- Отпусти! Мне не нужна жалость! И забота твоя ни к чему! – стаскиваю кольцо с пальца и сую в карман его пиджака. – Хватит, Макс! Поиграли. Спектакль окончен, занавес закрыт. Притворяться больше не нужно. Спасибо, что спас от этого ненормального, но лучше бы... – затихаю, не решаясь сказать вслух то, что крутится в голове одной длинной и ноющей, как мигрень, мыслью: “Лучше умереть, чем жить с таким лицом”.

- Договаривай! – он встряхивает меня за плечи. Неслабо. Жёстко так.

Тупо смотрю на дверцы шкафчика под раковиной. Не могу взглянуть Максу в глаза. Не хочу, чтобы он меня такую видел. Больше никому не хочу показываться с таким лицом, а ему – тем более.

- Не о чем больше говорить, Максим. Я бесконечно благодарна тебе за спасение. Хотела бы отблагодарить, да не знаю чем тебя удивить...

- Аврора! – снова встряхивает меня. Кладёт тёплую, жёсткую ладонь на здоровую щёку и тянет лицо вверх, заставляя посмотреть ему в глаза. А в них – вселенских масштабов забота и теплота. Так сердце щемит, что завыть охота. – Хватит нести всякую чушь! Я понимаю, что сейчас не совсем подходящий момент. Стресс... Да и эти больничные стены совсем не располагают к романтике... Милая моя, я прошу тебя стать моей женой! Давай забудем и простим друг другу все наши прежние поступки и начнём всё сначала. С чистого листа.

- О чём ты, Макс? – ошарашенно сиплю, чувствуя, как плотный, колющий ком с рыданиями подступает к горлу. – Посмотри на меня! Посмотри хорошенько! Неужели тебе нравится то, что ты видишь? Не поверю, что такому известному человеку будет не стыдно показываться в обществе с женой-уродкой!

- Мне должно быть стыдно? Мне? За что, Аврора?! – теперь Максим нарушает ночную тишину и сон искалеченных “постояльцев” хирургического отделения. Выдаваемые им децибелы ударяют по слуху, как колокол на часовне. – Я люблю тебя, дурочка! Места себе не находил с того вечера, как поссорились! Чуть с ума не сошёл, когда увидел в той заср*нной кладовке с этим отбросом! А ты мне толкуешь про какой-то шрам!

- Подожди, ты еще под бинтами не видел! – перебиваю его. Губы трясутся, слёзы застилают глаза бледной пеленой.

- Видел. Когда медсестра делала тебе перевязку.

- И что там? – срывается с моих губ несдержанный вопрос.

Макс медлит с ответом. Глубоко вдыхает и медленно выпускает воздух, как будто затянулся сигаретой.

- Там ты. Моя Аврора. И мне абсолютно не важно каким будет твой шрам спустя месяц или год. Ты – самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал. Самая упрямая... – откидывает мои волосы на правое плечо и продолжает шептать свои признания, обдавая жарким дыханием шею. В самом низу, где она прячется под мягкий, махровый халат. – И самая стервозная...

- Макс!

- Терпи, детка, терпи! Момент истины. Знаю, что правда глазки колет. Стервочка моя...

- Горицкий! – шлёпаю его по плечу и резко хихикаю, когда его прерывистое дыхание начинает щекотать ключицу.

- Я всё ещё жду ответа на своё предложение. И встречные признания. – Снова натягивает мне на палец кольцо и крепко прижимает мою правую ладонь к своей груди. Слишком сильно. Видимо, чтобы снова не сняла.

- Я не могу...

- Чего именно не можешь, Аврора? Или стоящий перед тобой “ком золота” недостаточно хорош для роли мужа?

- Ну что ты говоришь?.. Я же уже объяснила...

- Ну-у, этот момент мы уже разобрали. Давай дальше по пунктам. – Тянет меня на диван в основной комнате и усаживает рядом, прижимая к себе под бок. – Насчёт даты решено – через месяц. Тебе цифра семь нравится?

- Макс, а ты...

- Вот и мне тоже. Очень! Более того – именно благодаря ей я и выбрал тебя в качестве своей начальницы. А то возил бы там какую-нибудь Письмарёву или Воронову. А они скучные, пресные. Как овощи на пару и без соли. То ли дело моя женщина! С перчинкой! Острая, что аж язык жжёт!

- Макс! – не могу с ним. Любую трагедию оборачивает в шутку. Не оставляет вариантов кроме как рассмеяться, а это сейчас не совсем приятно.

- Следующий пункт. Давай здесь остановимся поподробней и уясним раз и навсегда: добровольно под венец пойдёшь или...

- Что “или”, Горицкий? – Я уже смеюсь в голос. Ну что за человек?

- На крайний случай... есть у меня Катюша Ануфриева. Бывшая. Девка – что надо! Своя в доску.

- А это ещё кто? Запасной вариант?

- Нет, ну что так сразу кардинально? Она работает регистратором в ЗАГСе. С ней договориться, как два пальца обос...

- Максим!

- Об асфальт! А ты что подумала? Аврора Алексеевна! Ну и бесстыдница!

Тыкает в меня указательным пальцем. Прямо в глубокую ложбинку между грудей и, пользуясь моментом, пробирается ниже. Кожа моментально загорается от его прикоснования. А в мыслях только один вопрос: “Остановится или продолжит скользить вправо и дотронется до томящегося в ожидании соска?”

- Ну и договоришь-ся... Допустим... А я ведь могу и не... Ах! Макс! Не подписать...

- А мне кажется, что ты уже согласна, дорогая... Да и паспорт твой у бабули, а она так и сказала: “Отдам обратно только для печати в ЗАГСе” – покручивает мой сосок. Превращает меня в отличный материал для лепки. Нет, скорее в речной песок. Рассыпалась на миллиард крупинок в его руках и скольжу, теку сквозь пальцы этого умелого и безумно сексуального мужчины. Теку... Точное определение.

- Врёшь... – выдаю сквозь “охи”. Еле нахожу в себе силы для этого слова.

- Не веришь! А ты позвони ей! Наверняка, ещё не спит. Бой Поветкина смотрит. – Протягивает мне телефон.

Засранец!

Отрывает руку от моей груди. Дразнит в своей фирменной манере. Доведёт до исступления, а потом останавливается.

- Ну что, Авророчка? Будешь звонить?

И я сдаюсь. Опускаю ладонь на его напряжённый, торчащий бугром пах и сжимаю твёрдую, как металл мужскую плоть.

- Не буду... Не сейчас... Я выбираю первый вариант...

Макс глухо рычит от удовольствия и закидыват мою левую ногу себе на бедро. Дразняще потирает пальцами колено, направляется по внутренней стороне бедра чуть выше и снова возвращается вниз.

- Не расслышал. Что ты там последнее сказала?

Вот же зараза! Наизнанку вывернет и себя и меня, но признания всё равно добьётся.

- Я сказала, что выбираю первый вариант. Я выйду за тебя, дурище ты моё... Добровольно и находясь в здравом уме... или как там...

Всё! Я опьянела от его ласк. Пальцы Макса уже на моих трусиках. Прижимают надувшиеся складочки сквозь сетчатую ткань, затуманивая мой разум и порабощая волю.

- Ты точно не забыла добавить “так уж и быть” или “куда деваться с подводной лодки”?

- Не забыла... – не выдерживаю и отодвигаю трусики в сторону, пригласительно раздвинув ноги.

- Тогда наверное, забыла добавить “потому что я люблю тебя”, – смеётся мне в губы. И это первый раз, когда мне не хочется с ним спорить и пытаться быть на высоте – неприступной, холодной и надменной стервой. Сейчас я, наоборот, кайфую от того, что он выиграл этот глупый спор и одержал надо мной верх. Как же чарующе звучат нотки самодовольства в его голосе.

- Да, точно... Выйду... Потому что безумно влюбилась в своего нагловатого “водилу”...

- Аврора Алексеевна! Какие признания из ваших уст! Как бальзам на душу. – “Ныряет” пальцем мне между ног и сосредотачивается на клиторе. – Принято! Плагаю, можно переходить к следующему пункту переговоров...

- Нужно, Максюнь... Давно пора...

Глава 47

Максим

Она ещё так слаба. Уснула моментально. И всю ночь крутилась, никак не могла определиться с наиболее удобной позой. Путалась в простыне, толкалась ногами в пластиковую спинку кровати и постанывала.

Нервы. Стресс. Шок. Да и шрам, наверное, ноет.

Чёртов сукин сын! Кем этот кусок дерьма себя возомнил? Сами Богом, не меньше, раз решил, что вправе навязывать кому-то свою волю и калечить тело.

А вот Дымов... Даже я, духовное воспитание которого сводится к навязанным поцелуям прабабкиной иконки перед сном вплоть до семилетнего возраста, готов молиться на него, как на всевышнего. И я буду ему извечно благодарен не только за спасение Авроры, но и ещё за те двадцать минут, на которые он дал мне карт-бланш в отношении вновь задержанного заключённого Щербакова. Низкий поклон Тёмкиному тестю и бесконечное почтение за возможность “отполировать” фэйс терроризивавшему мою Аврору уроду.

Да, изрядно я “поработал” над этим подобием рода человеческого. Долго ещё будет в себя приходить. А уж щербину я ему как отрихтовал! Поезд между зубов теперь запросто пролетит со свистом.

- Максим... Дай воды... – едва слышно выдавливает Аврора сквозь поверхностный и рваный, утренний сон.

- Ты в порядке, милая? – приподнимаю её голову и подношу бумажный стаканчик к пересохшим губам.

И всё-таки надо было потерпеть. Зря я дал вчера волю рукам. Хотя и чувствовал, что нам обоим необходима разрядка и нежным старался быть... А теперь волнуюсь, как бы во вред не пошло.

- Нормально. Дай обезболивающее, пожалуйста. – Протягивает мне стаканчик, и не дождавшись, пока перехвачу, тут же его отпускает, накапав на пододеяльник кривой, петляющий серпантин. – Хочу ещё поспать.

Не дожидается, пока я выдавлю из блистера светло-зелёную овальную таблетку. Засыпает. Снова. И сколько же ей нужно, чтобы восстановить силы? Нет, меня действительно начинает тревожить Авроркина повышенная сонливость. Больше суток вчера. И сегодня уже двенадцатый час кряду.

- Любимая, давай ты всё-таки примешь обезболивающее. – Как ни странно садится, облокотившись о подушку. Слегка рястягивает губы в вымученной, уставшей улыбке.

- Я не сплю. Просто дремлю. Валяюсь.

- Послушай, мне нужно отлучиться. Часа на два, не больше. В ресторан. Там сегодня новые официанты на стажировку придут, нужно ввести их в курс дела. Проследить что да как. Что за “фрукты” и выйдет ли из них толк...

- Иди. И давай не слишком там с ними строго...

Наверное, мне послышалось! Из чьих уст прозвучало! Ты посмотри! Чудеса какие-то.

- Сейчас бабуля подъедет. Заменит меня. – Беру с дивана сумку и ключи от машины. И про себя отмечаю, что мой путь на выход определённо должен лежать через ординаторскую. Не нравится мне её состояние. Ох, как не нравится!

- Доброе утро, голубки! – врывается без стука бодрая бабуля. Тащит на плече объёмную, спортивную сумку с логотипом “MOSCHINO”. Блатота!

Не старушка, а вечный двигатель какой-то и идейный материализатор. Дерзкая, моднявая в своём спортивном трикотажном костюме и зимних кедах. Ей бы ещё толстую рэперскую цепь, бандану и сигару в зубы – получилась бы типичная Кубинская жительница. Дерзкая и своенравная. Хотя, она такая и есть. Вся во внучку пошла... Тьфу ты! Наоборот, то есть!

- А что кислые какие? Как будто сметаны просроченной объелись. – Тянет недовольным голосом и выставляет, выставляет на тумбочку пирамиду Хеопса из разноразмерных контейнеров с едой.

Ну вот! Только хотел предложить Авроре что-нибудь из ресторана привезти, да неудобно теперь старую родственницу обижать. Да и бабулиной еды, судя по всему, на всё отделение хватит.

- Ладно. Я быстро. – Сворачиваю в направлении двери, глотая налету аппетитные запахи ванильной выпечки и мясного бульона.

- Сейчас, деточка. Я только руки ополосну и вернусь. – Крадётся за мной бабуля. Игнорирует личную ванную комнату в Авроркиной палате.

Конечно! Разве она меня отпустит, не допросив?

Резко разворачиваюсь и предвосхищаю её вопрос сияющим ответом:

- Согласилась!

- Господи! И как? Быстро уломалась? – бегает по моему лицу воодушевлённым взглядом. Наверное, уже мысленно список гостей набрасывает или прикидывает мучительные конкурсы на выкуп невесты, который, знаю, она обязательно организует.

- Клавдия Ильинична, вы с Авророй эту тему лучше не поднимайте пока. Позже. Пусть для начала выпишется. – Закидываю сумку на плечо и мягко приобняв бабулю, направляю её обратно к палате. – Я на пару часиков. Глядите за ней в оба.

- Буду! В четыре! – вытаскивает из кармана очки и протирает окуляры краем трикотажной кофты.

- Ещё лучше. Ну, я пошёл.


Никогда ещё не ощущал себя настолько бесполезным. Бродил по ресторану битый час с отрешённым видом. Пытался уловить недочёты в работе новых официантов. Всё зря. Даже не увидел того, что один из них впопыхах потащил две тарелки на одиннадцатый столик без подноса. Да ещё и большой палец слишком выставил вовнутрь, чуть не окунув его в суп.

Управляющий оказался прозорливей меня. Каждые секунд тридцать сыпал замечаниями в адрес новеньких, что меня вконец расслабило, превратив моё переутомлённое тело в бесформенную соплю.

К чёрту всё! Я тупо повесил ответственность за приём новых сотрудников на плечи управляющего и администратора и свалил, так и забыв позавтракать.

Коридор хирургического отделения до отказа забит пербинтованными и понурыми обитателями. Теми из них, кто более менее могут держаться на ногах и сами ходить на уколы в процедурную.

А вот моей Авроры среди них не наблюдается.

Вхожу в палату с букетом белых роз наготове, но тут же их опускаю – пациентки зднсь нет. Меня встречает только зарёванная, раскрасневшаяся бабуля. Кидается в объятия и начинает “напевать” щемящим душу голосом о том, что случилось.

- Максимка! Ох, горе-то какое!

- Что случилось? Где Аврора, ба? – кричу, в надежде, что этим немного соберу раскиселившуюся бабулю в кучу. – Ну? Говори же!

- Ты только уехал и у неё скакнула температура под сорок... Ой, горе-то какое!

- Клавдия Ильинична! Дальше! Дальше! – меня начинает трясти, как будто подо мной бурят землю. Личную дорогу в ад, видимо, прокладывают. – Где она сейчас?

- Забрали мою девочку...

- Кто? Куда забрал? – моего терпения не осталось ни грамма. Скорей было бы выйти в коридор, найти лечащего врача и выспросить подробности у него. Наверное.

- На дополнительные обследования увезли на каталке. На первый этаж. Сепсис у неё! Этот сукин сын грёбаный через грязный нож что-то занёс!

Глава 48

На всём лету мчусь в конец длинного, забитого нерасторопными больными коридора. Страх и злость – вот и всё, чем я сейчас одержим.

Не дождавшись лифта, мчусь с пятого на первый, рискуя переломать ноги на скользких, плиточных ступенях. Ругаю последними словами себя, врачей, бабулю, что так долго терзалы мои нервы устрашающими формулировками. Но, в первую очередь, я проклинаю ублюдка Щербакова и понимаю, что “не довесил” ему при нашей последней встрече в КПЗ.

Отделение диагностики. Ловлю первую попавшуюся тётку в мятном медицинском халате и запыхавшись, сиплю:

- Где Бортич? Аврора Бортич из пятьсот десятой палаты!

- Я тут, Макс, – сдавленно бормочет из-за приоткрытой двери позади меня.

Вхожу, как не на своих ногах. Я уже готовился к худшему, например, ожидал, что Аврора не в сознании или увита трубками от капельниц. Не знаю... Не разбираюсь в этой дурацкой медицине. Но бодрствующей да ещё сидящей в кресле напротив врача не ожидал увидеть.

- Аврора! Милая... А бабуля сказала, что у тебя сепсис...

- Так и есть, молодой человек. – Перебивает меня рыжебородый доктор лет сорока пяти и задумчиво воззряется в узкие, как старая кассовая лента, корешки анализов. – Но не всё так страшно, как принято думать при данном осложнении. Присядьте.

Опускаюсь во второе кресло, ничего не соображая, как китайский болванчик. Но лёгкая и успокаивающая улыбка Авроры немного меня расслабляет.

- Как так не страшно? Заражение крови же!

- Да, ну и что? – он издевается что ли? – Оно бывает разных степеней. У Авроры Алексеевны лёгкая форма, полагаю, вызванная ослаблением иммунитета на фоне нервного потрясения и нехватки воды и еды в последние сутки перед прибытием к нам. Обычная антибактериальная терапия, иммунокоррекция, глюкокортикоиды, антиоксиданты, комплекс витаминов, физиотерапия и положительный настрой быстро поставят её на ноги.

Твою ж дивизию! Сколько дряни!

- А температура? А...

- Мы её сбили. Не исключено, что к вечеру опять поднимется, но она быстро сойдёт на нет. Пару дней и будет в норме. А пока следите за своей родственницей в оба. И обязательно покой, без лишних волнений. Здоровый сон и полноценное питание. Я назначил антибиотики. Пока недельным курсом. А там посмотрим по результатам анализов.. Вы всё поняли?

- Да-а... – мой ответ больше смахивал на вопрос.

Таким отупевшим я себя ещё никогда не чувствовал. Даже когда притворялся недодёпой водилой. Даже когда в девятом классе химичка, точа на меня зуб, вызывала нелюбимого ученика Горицкого к доске на каждом уроке. И подвергала инквизиторским пыткам, заставляя определять валентность нескольких элементов и неминуемо влепляя двояк опосля.

- Максим, ты чего там прилип что ли? – с нотками нетерпения одёргивает меня Аврора. – Идём, после нас ещё тять человек.

- Что и у всех сепсис? – не сразу соображаю я.

- Нет, все на приём к гематологу, дурище ты моё! – она смеётся. Сдержанно, тихо, щадя наболевшую щёку. Но уже это одно будто крылья у меня за спиной расправляет.

Поднимаемся наверх. И чуть не сбиваем креслой-каталкой мельтешащую у лифта бабулю.

- Авророчка! Родная! Ну как? Что доктор сказал? Ох какое горе! Какое...

- Баб, хватит причитать! Сон час же! – Аврорка пытается прицыкнуть чрезмерно суетливую старушку, но с каждым словом речь моей любимой становится всё более вялой и тихой. – Всё нормально будет. Запасайся фильмами, сканвордами, судоку... я не знаю, чем там ещё, но месяц я тут проторчу, это точно.

- Судоку? Японская водка что ли, Аврорчик? – старушка перехватывает у меня управление креслом-каталкой и наклоняется к внучке. Недоумевает, но заинтересовывается предложением.

В другой ситуации я внёс бы свою лепту в бабулино просвящение, если бы не эти слова, давшие мне “подзатыльник” похлеще любой химички.

Месяц???

Глава 49

Месяц превратился почти в полтора.

Было, мягко говоря, нелегко. Временами до срывов. И Авроркиных и моих. Только, в отличие от неё, я перебешивался втихоря, не на публике. Редкими вечерами, когда уезжал ночевать домой, откупоривал бутылку любимого вискаря и накачивался до чёртиков перед глазами. Иначе, сломался бы, показал бы слабину и свой страх перед балансирующей на грани любимой женщиной. Я должен был оставаться позитивным и весёлым. Уверенным в себе и не ставящим под сомнение Аврорино выздоровление. А риск, что этот проклятый сепсис заберёт её, всё же существовал. И он был велик, как объяснил мне позже врач. Наедине, чтобы не подвергать панике и переживаниям больную.

И теперь, когда всё позади, я не перестаю мысленно говорить “Спасибо” докторам за то, что до критического состояния не дошло. Аврора вынесла обширное, насыщенное процедурами лечение и, хоть и медленно, но верно шла на поправку.

Единственное, что смущает её на сегодняшний день – длинный, розовый шрам на правой щеке, который любимая пытается прикрыть, приучая густую копну рыжих (мысленно я могу позволить себе это слово) волос лежать зачёсанными на один бок.

- Макс, ты куда столько набрал? Или мы ещё кого-то ждём? – Аврора перегибается через сиденье и расстреливает неодобрительным взглядом три пакета, до отказа заполненных коробочками с японской едой.

- Никого не ждём. Только ты, я и бабуля. – Сажусь за руль, интенсивно растирая заледеневшие от двадцати пяти градусного мороза ладони и трогаюсь в сторону деревни Поляны.

- Бабуля?

- Ну да. А ты думала, для кого столько суши? Это она у нас, как выяснилось, ярая любительница “судоку-сакэ” и суши. Спорим, скоро сумо начнёт вместо бокса смотреть?

- Ой, да я даже спорить не буду. Вот её пробрало на старость лет, скажи?

- Да... Пустилась во все тяжкие. – Чуть не прыскаю, вспоминая, как на прошлой неделе Клавдия Ильинична со знанием дела притащила меня в одно из кафе неподалёку от больницы. Под невинно-благовидным предлогом пообедать. И заказала самый крепкий кальян. На абсенте, твою мать! Я о существовании такого баловства даже не подозревал. Другое дело – на молоке или соке. Абсент, твоё-моё! Но Аврорке подробности того “обеда” лучше не оглашать. Иначе прилетит обоим.

- Знаешь, вообще-то я думала, что мы побудем в деревне одни, расслабимся после этого больничного ужаса. – Голосок Авроры становится обольстительно низким, ласкает мои потасканные последними событиями нервы. Настраивает на эротический лад.

- Аврора Алексеевна, если вы решили подсобить в переключении скорости, напоминаю, что у меня автомат. А рычаг находится правее.

- Макс! Ну и занудный же ты стал! – убирает ладонь с набухшего между моих ног бугра и рассерженно кутается в шубку.

- Не занудный, а ответственный. Слежу за дорогой. Раньше я стервозную начальницу возил...

- Макс! Да ты обалдел!

- ... А теперь любимую женщину. Поняла, в чём суть?

- Ссуть! Собаки, Макс! В песок, помнишь? – смех Аврорки трещит на весь салон. Надо же, значит нравились мои словесные выкрутасы. Так и думал, что только строила из себя культурную и образованную леди.

- Помню. Знаешь, а давай мы с тобой сгоняем ещё раз во Францию. Или в Венецию. А в Амстердам хочешь, детка? Там скоро такое цветение начнётся...

- В Амстердам это с бабулей, пожалуйста. Она у нас любительница травок-муравок. – Смотрит на меня с укоризной, но молчит. Понимаю, что она в курсе всех бабулиных забубонов. Вполне возможно, что и про тот поход в кальянную знает. Но сдержанна, как никогда. Чудеса зазеркалья!

- Макс...

- Что любовь моя?

- Как ты отнесёшься к тому, что мы поживём до пластической операции в деревне. Не неделю. А?

Переживает. Как же она стесняется своего увечья! Ждёт не дождётся, пока пройдёт положенный срок и можно будет поправить лицо.

- А почему нет? Можно ещё и корову завести. Или там... цесарок.

- Мило. Но давай без этого. – Достаёт пудреницу и деловито подкрашивает ярко-красные губы, пока мы до бесконечного долго стоим на перекрёстке Нагатинская – Андропова.

Городская. Гламурная. Аврорка как ни крути, а всё равно вся “от Версачи”. Не может без макияжа, маникюра, косметолога и остальных бабьих штук. Мне даже интересно, а она сама-то выдержит в деревне дольше недели?

- Ну чего стоим, Максюнь? Зелёный уже. – Захлопывает пудреницу и этот резкий хлопок действует на меня, как щелчок пальцами на введённого в транс.

- А?

Твою ж дивизию! Я так изголодался за этот месяц, что просто остолбенел от её пухлых, ритмично сжимающихся перед зеркалом губок. Остолбенел и... встал колом...

- Поехали! Сейчас сзади сигналить начнут. Не зависай.

Сзади...

- Так это я... – слишком резко давлю на газ, пытаясь найти более комфортное положение с такой дубиной в штанах. – Ждал, пока та тётка уберёт руку с нашего багажника.

- Какая тётка? – крутится, пытаясь высмотреть позади эфимерную женщину. Наивная моя!

- Да та, в розовом пуховике. Дорогу переходила и облокотилась о багажник. Вот я и ждал, пока не удостоверился, что у неё оба ботинка на ногах.

- Ты о чём вообще, Макс?

- Да так... Был случай. В детстве Серёга Темирязев вот так остановился у какой-то ржавой шестёрки, чтобы камушек из плёпка вытряхнуть. И поставил этот шлёпок на багажник. Так водила не увидел и дал по газам. И уехал с Серёгиным левым кедом, а бедолага потом весь вечер перед мамкой оправдывался...

- ...почему валенок потерял, да?

- А?

- Ври, да не завирайся, сказочник мой! – Аврора хохочет, так, что ещё немного и икать начнёт. – Ну могу с тобой, Макс!

- Да это я так... Чтобы отвлечься. Разрядиться... разрядить обстановку...

- А что, накалена? – она приподнимает левую бровь и невероятно эротично покручивает серьгу в ушке.

О-о-о, Боги! только бы добраться до деревни раньше бабули! Хоть на полчаса! Да что уж там? Мне и десяти минут за глаза!

- Накалена... Как меч в кузне!

- Ну и хулиганистый же ты, Макс! – Аврорин смех становится интимней, а пальчики медленно скользят по обтянутой эластаном стройной ножке. – Ну ладно, давай ещё какую-нибудь байку!

- Та-ак... Решила как-то мамка моего друга... Это того же – Серёгу Темирязева... В десять лет наконец-то отлучить от... компьютера...

- Отлучить?

- Ну да. А ты подумала, что от сиськи, да?

- Макс! Это у тебя одни сиськи на уме!

- Да ладно, не прибедняйся! По глазам вижу, что так и подумала, Авророчка! – останавливаюсь на светофоре и продолжаю заливать, – так вот, заставила его читать “Войну и мир”...

- “Войну и мир”? В десять лет, Макс? – ну всё, я же говорил сейчас начнёт икать.

- А я сказал “в десять”? Извини, перепутал. В одиннадцать! Ну так вот...

- Ма...кс! Про...шу тебя, хва...тит! – ухохатывается и громко икает через слово. – От...лучить от ком...пьютера! Не... могу! Ты води...чки не купил?

- Нет, любимая. Только сакэ. Будешь?

Глава 50

Аврора

- Да что б тебя... козе в трещинку! – выругивается Макс, как только мы минуем первый крутой поворот бабулиного села. В другой ситуации я обязательно прокомментировала бы его смачное варыжение, взятое, наверное из заготовленных для деревенской жизни запасов. Но не сейчас. Выбежавшая на дорогу рыжая псина напугала меня до чёртиков. Точнее, сначала это сделала ABS7, передёрнув машину так, что я чуть каблуки об пол не сломала.

- Успокойся, милый. Почти приехали. Вот тут поверни и подъезжай к третьему дому слева.

Он весь издёргался, ещё из Москвы не выехали, а настроение Макса упало в ноль из-за бесконечных пробок, а на подъезде к Поляны и того хуже. Теперь уже из-за заносов. Дорога, которая обычно занимала час и копейками, сегодня растянулась на два с половиной.

- Ну вот, мы на месте. Теперь можно и расслабиться. – Застёгиваю шубу и замечаю, что из трубы нашего старенького дома сизой, мутноватой лентой вьётся дымок.

Макс совсем сник. Знаю, он изголодался и ждёт не дождётся, чтобы остаться со мной тет-а-тет, но бабуля твёрдо решила приехать на пару дней, чтобы показать нам “городским цветам” все свои лайфхаки по растопке печи.

- Эй, а ты чего так притих? – беру один пакет с заднего сиденья, но Макс выхватывает его у меня и втискивает в свои и без того увешанные сумками руки.

- Да так... Придумал быстренько девяносто девять способов бесконтактного секса, а над последним пришлось покорпеть. Вот и загрузился.

Прыскаю от его сальных шуточек. Умеет же разрядить любую обстановку!

- Будет тебе и настоящий, только придётся ночи дождаться. Выживешь?

- Попробую. Но лучший способ дотянуть – получить порцию допинга, а лучше две.

И на что он намекает?

- Озабоченный ты мой...

- Да какой озабоченный, Аврорка? Я сегодня в ноль. На одной зубной пасте из дома выскочил. Кофейку бы для начала, а то элементарно не дотяну даже до девяти вечера. “Скапустюсь”! – Вваливается в маленький коридорчик, чуть не распластавшись через две пары валенок.

- А ба! Ну, наконец, явились! – подаётся навствечу бабуля. – Неужто пробки?

- Да не, баб! В Москве на дорогах ни души. Зато тут, у-у какой затор! Почти час проторчали на выезде из Фекалино. – Посмеивается Макс и абы-как сгрузив на пол пакеты с роллами, начинает снимать с меня шубу.

- Нет такой деревни, дурище! – выдаёт вперемешку со скрипучим смехом моя прародительница.

- Точно, перепутал! В Какулино, баб!

- Давай проходи, Максюня. Оклемайся с дороги, а уж потом шути. – Прихватывает половину пакетов и перемещается на кухню.

- “Максюня”? Аврорка, ты её научила? – хмурится, глазея, как я вытягиваюсь, чтобы закинуть на верхнюю полку свою шапку.

- Я не специально. Ну... ты же её знаешь.

- Знаю. Поэтому, больше никаких “Максюней”, договорились?

- Ладно-ладно. – Шепчу я. – Ну давай, проходи.

- Голодные, наверное? – ба крутится возле плиты, помешивая жареную картошку и щёлкает кнопкой чайника – единственной более-менее современной техники на этой кухне.

- Бабуль, можешь для начала мне чашечку кофейка нарисовать, пожалуйста? А то у меня сегодня ещё рабо-оты... Завал! – Макс откидывается на спинку стула и цапает меня под столом за бедро.

- А может тогда лучше бокал? – достаёт огромную кружку. Из своей “золотой коллекции” со знаками зодиака. Скорпиона. Дедову.

- А давай! – Макс выуживает из пакетов коробочки с роллами и тут же, быстро сориентировавшись, берёт большое сервировочное блюдо и выкладывает на него, как ни странно, идеально ровные колёсики и треугольники.

Ну надо же! А я думала, что там уже салат.

- Козе в трещинку!

- Макс! – подпрыгиваю я. – Ну хоть при бабуле не матерись!

- Ничё-ничё! Это я его научила. – Довольно комментирует моя старушка, разливая кипяток по бокалам.

Куда я попала? Чувствую, “чудеса” только начинаются!

- Я хоть и матерюсь, но разнообразно, Авророчка. Да и как тут не выругаться, когда они мне морских падлов не доложили!

- “Морских падлов”? Всё! Сил сдерживать смех абсолютно не осталось. Несмотря на то, что Макс явно расстроен из-за своих “морских падлов”, я растягиваюсь в улыбке до такой степени, что за ушами начинает сводить.

- Да вот же они, Максим! Я их уже выложила. – Бабуля кивает на баночку с маринованными мидиями и ставит перед нами кружки с дымящимся кофе.

И откуда она знает, кто тааие эти падлы?

- Вот это другое дело!

- А ты чего размечталась, Аврора? Давай, налегай! А то после своей больнички, как пучок мулине. Совсем истощала! – недовольно бурдит бабуля и присаживается за стол, отодвигая, лежащий на противоположной стороне толстый журнал.

- Ну как успехи? Чёрный пояс по судоку скоро защитишь, баб Клав? – подтрунивает Макс, делая приличный глоток обжигающего капучино.

- Скажешь тоже! Я его уже подтверждаю! – бабуля заправляет в рот кружок “филадельфии” и заедает его приличным количествои васаби. И когда она успела научиться есть палочками? Да так шустро у неё это выходит! – Аврора, а ты чего застыла? Рубай “компот”, пока он жирный! Тебе на поправку надо идти.

Господи! Ощущение, что меня телепортировали в детство. И она снова пичкает меня едой, заставляя доедать всё до последнего кусочка.


- Максимка, можно тебя попросить? Не поможешь снег немного с крыльца откидать, а то, если к утру ещё наметёт, нас тут закупорит, как селёдок в бочке. – Опомнилась бабуля, когда стрелки на часах миновали отметку в десять часов вечера. – Лопата около входной двери.

- Ясно – лошадь, раз рога!

- Макс! Я не могу над тобой! Откуда ты только черпаешь все эти байки?! – складываюсь пополам от его прибаутки.

- Из рассказа “Рогатка” Николая Коляды, деточка. Неужто не знаешь? – подсекает моё веселье бабуля.

- Нет, не в курсе.

- А зря. Дельная книга. Рекомендую прям от души. – Деловито заключает она и кутается в толстый, ватный тулуп.

Эти двое – что-то. Славно спелись. Как будто не я её родственница, а Макс. На одной волне.

- Напоминаю: я полон сил, здоров и готов к разврату. – Тихо шепчет мне любимый, когда бабуля, как предводитель митинга в пользу бедных и обделённых, первая выпрыгивает на улицу.

- Ясно – лошадь, раз рога! Только ты сначала лопатой помахай, а потом посмотрим, останутся ли у тебя силёнки. Если ты думаешь, что расчистка территории закончится одним крыльцом, ты глубоко заблуждаешься, дорогой! Бабуля тебя весь двор перекидывать заставит.

- Да я уж понял. Останутся, не переживай. – Хитрюще мне подмигивает и скрывается за дверью.

А я, как влюблённая в старшеклассника школьница, мчусь в дальнюю спальню, желая успеть привести себя в порядок. Сердце мечется в груди, как рыбка на крючке. Нет, сегодня и без этого сравнения что-то и так одних разговоров, что о рыбе и “морских падлах”.

Справилась за полчаса: прихорошилась, надушилась, села, встала, легла. Разделась и снова оделась, уже в пеньюар. Припудрилась, огляделась, и снова сняла, всё что есть. Попила, зевнула, потом ещё раз. Одеяло свернула, присела и снова вскочила. Надела штаны, застегнула ширинку...

- А куда это мы собрались?

Чуть не осела обратно от его приглушённого, полного секса голоса.

- Сперматозавра вызывали? – сунул “руки в боки”, а на лице счастье несовместимое с интеллектом. – Готов безвозмездно и безостановочно оказывать услуги по устранению клиторальной недостаточности! – Хвать меня за задницу и уже через секунду навис сверху, даже не дав пискнуть от неожиданного приземления спиной на кровать.

- А почему это “недостаточности”? Наоборот...

- Правда? Может, я тогда домом ошибся? Это точно Фиалковая десять? – присасывается к моим губам с нетерпением и тихим стоном.

- Точно... Вообще-то есть одна проблемка... – кокетливо хихикаю и стискиваю его дубовое добро через ткань треников.

- Да неужели? Ну давайте, снимайте портки, Аврора Алексеевна. Посмотрим, с чем имеем дело...

Глава 51

Просыпаюсь от того, что мне в нос безбожно бьёт запах чего-то горелого. Покруче бабулиного Поветкина лупит! Выпрыгиваю из кровати и прибегаю на кухню быстрее собственного визга.

Стоящий ко мне спиной Макс маневренно переворачивает на другой бочок одну за другой котлеты, как будто этим уголькам ещё мало. Словно они ещё не прожарились, и весело напевает:

- В рот я-бу... В рот я-бу...

- Макс! – рявкаю, так, что сама чуть инфаркт не схлопотала.

А этот засранец в ответ непринуждённо разворачивается и продолжает:

- В рот я бу-лочки кладу!

- Максим! Да чтоб тебя! – сама запуталась, что делать: смеяться, ругаться или просто пожалеть несчастные, перемученные продукты.

- А что я? Какие претензии, Авророчка?

- Да ты... Ты... Вообще спалил все котлеты, да к тому же материшься! – открываю холодильник и выуживаю оттуда бутылку молока.

- Я? Матерюсь? Наговор! – откидывает одним ловким движением свои “фирменные” мясные изделия в глубокую миску, кстати, выглядящие при этом освещении вполне презентабельно. И продолжает: – Я пою, а вот ты взвизгнула так, что ещё один такой выпад и меня от тебя климакс шарахнет.

- Климакс, говоришь? Это ещё та зараза, не выведешь. – Появляется в дверях бабуля и затяжно принюхавшись, выдаёт: – Палёным пахнет!

- Нет, это перебор! Я тут с утра тружусь, значит, один! Кручусь, как кот на горячей брусчатке! Дышать некогда! А они дрыхнут до обеда, а теперь ещё предъявляют! И ладно бабуля дрыхнет, а ты-то, Аврора?

- Я?

Нет ты посмотри на него!

- Ладно тебе! Что ты сразу начинаешь в окоп прятаться? Никто ещё не стреляет! – осекает его ба.

- Давайте дальше сами. Я не в настроении готовить. И вообще не в настроении.

Делает вид, что ругается, а сам накрывает, накрывает на стол. И опять заводит непринуждённую песенку:

- Мылись, брились, подмывались – дети в школу собирались!

- Макс! Ты меня с ума сведёшь! Тебе бы стэндапером заделаться, а не ресторатором. С такими-то навыками готовки. – Беру чайник и наполняю водой.

- Эх, Авророчка... – мечтательно тянет и бессовестно ощупывает мой зад взглядом, – я бы с удовольствием пошёл в стэндаперы, да только в моё время институтов таких не было. А туда теперь только по професии берут.

- Ох, ну мелит! Ну, мелит! – с восхищением произносит бабуля.

- Молю, баб! – нажимает на крышку неожиданно появившейся у нас кофемолки и поднимает характерный грохот на всю кухню. – Потерпи... сейчас... еще немного надо! – орёт ещё громче своей чудо-техники. – Зёрна крупные уж больно! Элитный сорт. У своих барменов спёр!

“У своих барменов спёр!” Это не человек, а ходячий анекдот какой-то. И как прикажете с ним всю жизнь прожить? Давиться со смеху?

- Ба, хочешь котлетку? – как-то слишком добренько предлагает Макс, наконец, справившись с украденным кофе.

- Спасибо, воздержусь. – Отмахивается от него и мажет толстый слой масла на кусок батона.

- Авророчка, накрой тогда их крышкой какой или тарелкой. – Сникает от досады. Или опять притворяется? – Котлеты отдельно – мухи отдельно!

- Какие мухи, милый? Зима же!

- Вот и я говорю, белые мухи отдельно, – тычет пальцем в сторону окна, а котлеты отдельно.

И так мне становится его... жаль что ли? Старался мужик. Вообще, он у меня золото! Беру с сушилки тарелку и прошу:

- Максим, угостишь котлеткой?

Расцветает и накалывает вилкой самую горелую – верхнюю. И на половине дороги к моему рту, резко меняет курс мясного изделия. Жадно откусывает почти половину и оставшуюся часть приземляет в мою тарелку.

- Макс!!!

- Извини, дорогая! Она прошла налогообложение! Получите за минусом подоходного налога и распишитесь!

- Ой, я не могу! – давится от его выходок бабуля.

- Ну чего ты? Ладно, бери целую! Хоть пять! – сам наклоняется к духовке и выкатыкает из неё дымящийся противень со слойками-полуфабрикатами, – ваш выход, любезные!

- Кстати, затронули тут тему ресторана... Ну так, как там с тем... – начинает бабуля, но мой драгоценный быстро переводит тему.

- А-а-а, давайте лучше о свадьбе поговорим, а?

Глава 52

- Ну не фига себе! – голос Макса полон удивления. – Это ж надо было так...

- Доброе утро! – вплываю в небольшую гостиную. Точнее “зал”. Так называется эта тринадцатиметровая комнатка с четырьмя окнами и длинной, заваленной всяким старьём “стенкой”. Венской. Осталась с глубокой бабулиной молодости. Так же, как и допотопный дисковый телефон, пожелтевший от времени. Который Макс с моим приходом шмякнул себе на колени и, загрузив зад в любимое кресло ба, делает вид, что вышел на связь по этому чудо-устройству.

- Вот я вам и говорю “не фига себе”! У бабули тут “жопы” закончились, а вы мне: “нет доставки”. Ладно, диктуйте, где находится ближайшая торговая точка этого вашего “Шлагбаума на пути последнего пути”.

Что он опять мелит?

- Ладно! Записал! Точнее, запомнил. – Продолжает наговаривать всякую чепуху несуществующему абоненту, а сам крутит, крутит диск телефона.- Ладно, ну вас! У меня зарядки два процента. Больше не могу болтать, а то вырублюсь. Адиос, амигос! Во, деревня! – с деланым недовольством выплёвывает в воздух, когда, наконец, “прерывает” связь.

- Вообще-то вон ту штуку во время разговора не крутят, дубина ты моя!

- Ой, Авророчка! Не заметил! – подскакивает ко мне и чмокает так громко, что на соседней улице наверняка слышно.

- Тебе чего не спится? Лазил всю ночь туда-сюда, а теперь ни свет, ни заря подскочил.

- Да кофе этот... Не-е, больше я его на ночь ни-ни! Считал, считал ворон... Ой, то есть овец! Сбился на пяти тысячах семьсот двадцати одной с половиной. А потом умножил... и тут же уснул! И как это я сразу не додумался, а, Авророчка?

- Ну бабабол! – вместо приветствия выдаёт, “восставшая” с постели бабуля. – До трёх ночи мне байки травил.

- Какие байки? – даже обидно, что я так рано легла. Наверное, целую кучу приколов пропустила.

- Да, о свадьбе. – Отмахивается Макс и стреляет многозначительным взглядом в бабулю. – И вообще, в город надо сгонять. А то этот их “Шлагбаум на пути вечного пути” службой доставки не располагает, а у бабули “жопы” на исходе.

- Максим! Ну что ты несёшь? Какой шлагбаум?

- Аптека, дорогая! Местная. И потом, сегодня...

И пока он пытается закончить фразу, его, теперь уже настоящий телефон начинает разрываться от входящего.

- Твою налево! Наказал бог персоналом!

Выругивается и отвечает, совсем изменившись в лице. Посмотреть на него, так можно подумать, что резко поумнел раз... в пять.

- Слушаю, Ксения! Да. Ага... Что они себе там позволяют??? А ну живо, дай-ка мне Добронравова!

- Макс... – вкрадчиво шепчу, пока он не особо терпеливо ждёт ответа другого сотрудника.

- Что, Авророчка?

- Ты сильно их там не ругай...

- Я? Не переживай, я найду, как сформулировать. Языком я хорошо владею. В том числе и по прямому назначению.

- Ой, не могу! Этого брось в пруд с камнем на шее, а он вынырнет через десять секунд с окунем в зубах! – ухахатывается ба.

- Точно, баб, как водоЛАСТ нырну! Не в пруд, а в бассейн. Не через десять, а через две. Не с окунем, а с лососем. С жареным! – с довольным видом усмехается в ответ Макс. – Да не тебе я про лосося, Антон! Давай, расказывай подробно, что стряслось, – снова становится серьёзным и деловым. – Что они? Думают, за эти деньги могут драть моих официантов во все свистки? А кто? Значит, так, ещё раз вызывайте этого неподконтрольного чижика-пыжика из “Мега”... Как его там? Пусть заново ковыряет главный сервер и всё переустанавливает. Ну вот видишь, сами всё знаете. И скажи, чтобы компьютер вернул полной девственницей. Сам лично завтра приеду и проверю. И, Антон, давай-ка отменяй все эти утренние планёрки. Что от них толку? Один выёживается, докладывает, а остальные плесенью покрываются, пока слушают. Ну их нафиг.

Макс отключает связь и задумывается на пару секунд. Зависает.

- Максим?

- Вот отчётливая бабец, эта Ксюха, но туповатая, всё же. – Делает вывод из всего вышесказанного и услышанного.

- Всё нормально?

- А почему должно быть плохо? Короче, хватит мне Куршавелить тут, придётся к сожжению[8], в город теперь ежедневно мотаться. Прямо сейчас и поеду. Заодно бабуле “жоп” на обратной дороге захвачу. А ты, Авророчка? До Москвы не хочешь прокатиться?

- Что-то нет. Я лучше тут вас подожду.

- Ну, ты сильно не жди. – Улыбается что-то черезчур размашисто. – Я тогда завтра приеду, с утра. А может, к обеду... Всё-таки, двадцать третье февраля... Грех пропускать... Ладно, это мы про Валентинов день забыли. А тут-то! Артём, тем более, там стриптизёрш нанял...

- Макс!!!

- Да шучу я, Авророчка! Шучу!

- Ох, смотри у меня, милок! Все кости ведь пересчитаю! – ерепенится ба и вваливает ему легкий подзатыльник.

- Шутка!!! – громко объявляет Макс. – С целью вытащить вот эту даму из дому. Ну хватит уже прятаться, любимая.

- Я тоже с вами поеду! – подрывается бабуля. Как будто вопрос о моей поездке в Москву уже решён.

- А ты куда, баб Клав?

- Так... Выборы же! – мешкает старушка. Что-то странно глазки у неё забегали.

- А как же “МРОТ депутатам в рот”? Чьё выражение, ба? – подкалывает её Макс.

- Так я... это... подруге обещала. С ней и пойду. – Хватает со стола свой новый мобильник и потрясывает им в воздухе, как будто это доказательство её слов. И, как по волшебству, в эту самую секунду на экране загорается два ярко-белых слова “Мой милок” и довольная, светящаяся интеллектом и интеллегентностью физиономия лысоватого старичка.

- Этой подруге, баб? – не удерживаюсь и прыскаю я.

- Ой!

- Ой! – параллельно ей вторит Макс. – Так это ж отец братьев Марио звонит! – намекает на его тёмно-зелёные подтяжки.

- Да идите, вы! Старый прикол, Максюня! Думаешь, я молодёжные фильмы не смотрю? – деловито бросает напоследок и скрывается за поворотом. – Да, мой мусик! Конечно. Как и договорились. К двенадцати буду. Привезут, привезут...

- Мусик? К двенадцати привезут? – Макс удивлён ещё больше моего. Растянулся в улыбке, едва сдерживая свой дикий гогот. Удивляться или смеяться – похоже, вечная дилемма в нашей будущей семье.

Глава 53

- Когда обратно поедем? – интересуется бабуля. Буквально минуты через три, как только мы выехали из Полян. Не больше.

- Прямо сразу после понедельника и поедем, ба. В субботу. – Удовлетворяет её, почти королевский вопрос Макса.

- Остряк! Аврорка, зеркальце дай, пожалуйста.

- Ты смотри... – Максим едва заметно усмехается над ней, не сводя глаз с затуманенной трассы и добавляет газу.

- Ну а что ты удивляешься, Максимка! Это вы всё никак не растележитесь, а мне, может и жить-то осталось два понедельника. Семён – мужик солидный, с руками и всё остальное тоже...

- Бабуль! – не выдерживаю я. Вот только интимных подробностей нам не хватало.

- Да не о том я, Аврорка! Мужик недурён собой. И настроен вполне серьёзно.

- А вот тут поподробней, пожалуйста, гражданочка. – Макс чуть не прыскает со смеху и почти забывает о дороге, огнянувшись на бабулю.

- Жениться хочет, чёрт с вами! Так и быть, скажу! Думаю, между Ураза-байрамом и Курбан-байрам.

- Чего-чего? – я аж подпрыгиваю от неожиданности.

- А что! Правильно! – подбадривает её рвения Макс. – Нужно молиться всем богам. Глядишь, от кого-нибудь да перепадёт!

- Макс! – ну на всё ответ найдёт!

- А что такого? Татарин он у меня. Пусть...пусть... Тем более, это явно никак не перехлестнётся с вашей свадьбой. У вас-то в ноябре!

- В каком ещё ноябре??? Аврора!

- А ты не в курсе, Максюнь? Твоя благоверная сказала, что не раньше осени... Вполне возможно, что как раз в ноябре.

Вот старая интригантка! Сама всю воду взбаломутила и тут же в кусты – уже в руках брошюра с судоку и что-то там ковыряет простым карандашом.

- Максимка, да не тряси ты так! А то какая-то порно-каллиграфия получаются. И вообще, думаю, я быстрее дождусь, пока Дима Маликов состарится, чем вашей свадьбы. Вот так-то, милки!

- Дима Маликов? – вполголоса переспрашивает у меня Макс.

- Лучше не уточняй. Не трогай. Это святое.

- А-а-а... Понял.

- Так когда свадьба-то, баб? – не выдерживаю я, слишком затянувшуюся паузу с её стороны.

- Твоё-моё! Ну понятно же когда – пятнадцатого мая! – отмахивается от моего вопроса, как от надоевшей мухи.

- А мальчишник со стриптизёршами хоть будет?

- Максим! – одновременно взвизгиваем и я и бабуля.

- Да шучу я! Что вы всё так близко к сердцу?

- Смотри у меня, голубчик. А то весь компромат на тебя Аврорке солью...

- Какой ещё компромат? – что-то они явно мутят. Уже не первый раз такие загадочные лица и быстрые переглядки.

- Вот мы и на месте! Сельскохозяйственная семнадцать. Приятного дня, бабуля! – почти напевает ей вслед Макс.

- Что за секреты, Максим?

- Да какие секреты, Авророчка?! Знаешь же её – хлебом не корми, дай развести интригу или из мухи слона раздуть.

- Есть такая черта, не спорю. Знакомо. А вы с ней случайно не родственники, а?

Максим. Пятнадцатое мая

- Да всё, всё! Ладно! Продайте по пятаку каждый и чёрт с ними, с этими стульями! – не управляющий, а кара небес какая-то. – Всё! Я не могу больше разговаривать! Я в ЗАГСе, на регистрации. Продавайте сегодня, что хотите и кому хотите! Хоть женские презервативы!

- Максим! Хватит трындеть. Да ещё так громко. – Тычет меня локтем в бок Аврорка.

- Ладно. Молчу-молчу... – приобнимаю любимую за талию. Ну как же нетерпится стянуть с неё это фиалковое платье. Не зря так долго подгоняли. Сидит, как влитое! – Подружка невесты моя!

Интересно, удастся ли незаметно для окружающих цапнуть её за зад? Ох, что-то я совсем разошёлся. Ледяной водички бы...

- Тише можешь? Вон ба уже на тебя косится!

- Упс! Вижу, опять про меня фигню думает.

- Максим, сейчас за дверь выгоню! – в то время, пока окружающие нас подружки невесты в возрасте за восемьдесят, льют слёзы умиления, моя еле сдерживает смех и легонько притоптывает ножкой. Иначе ухохочется в голос. Знаю её.

- Поздравляем молодых! – водружаю бабуле в руки огромный букет и расцеловываю.

- А ты опять язвишь, Максимка! – ба тыкает меня под рёбра прямо как Аврорка. И к бабке не ходи – родственницы.

- А что я такого сказал? Ну не старых же поздравлять!

Крытый павильон загородного комплекса украшен в соответствии с последними тенденциями свадебной моды, почерпнутыми из апрельского каталога. Даже не знаю, чья эта идею в первую очередь – бабулина или Аврорки. Знаю, моя красотка вовсю тренируется перед собственной свадьбой. И после пластической операции не вылезает от косметолога, бедняжка. Ну, ничего, уже считай, всё позади. Кожа на правой стороне лица идеально ровная, хотя этой засранке до сих пор кажется, что что-то осталось.

- Эко всё припудрено барством! – с неподдельным удивлением восхваляет шикарное убранство ба. Ну вот теперь понятно, кто главный заказчик дизайна. – Как в домах Ротшеллеров[9]!

- Мне тоже нравится, бабуль! – подначивает ей Аврорка.

- Ну ещё бы! Чем мы хуже этих высокопоставленных сидельцев кабинетных? – бросает очередное красноречивое словцо и покручивает между пальцев край шёлковой скатерти. – Вот ещё бы Сильвестра с талоном позвали и тогда вообще цены бы свадьбе не было!

- Не могу над тобой, баб! Сейчас со смеху коньки отдам! – эта старушка даже меня иногда затыкает за пояс своими словесными выпадами.

- Не “отдам”, а “откину”, “отброшу”. Что, в школе не учился что ли, Максюня? – садится на свой почти трон и подпирает подбородок кулаком.

- А запах! Чувствуете? Так есть хочется, что переночевать негде! – подтруниваю я.

- Старый прикол, Максюня. Сдаёшь. Стареешь что ли... – оглядывается назад, внимательно отслеживая перемещение первого официанта. – Не нахваливай своих поваров. Мы сами сделаем выводы, повар то или поВОР.

- Баб, ну хватит вредничать. Максим старался.

- Да! Не спал, не ел, не мылся три дня и три ночи. И там, и сям. И с теми и с этими... Там, тут, здесь. Сверху, снизу. Вдоль и поперёк...

- Ладно, ладно. Шучу я. – Отмахивается ба. – Так, давайте по местам, внучки. Самый отрыв начинается!


Глава 54

Второе сентября

- Добрый вечер! А мы уж и не ждали! – Встречаю за воротами бабулю с дедом и, прихватив их баулы, веду в сторону домиков для гостей.

- И не говори! То некогда, то недосуг. И уж недалеко, вроде – пару лаптей по карте, а еле добрались. – Отмахивается от моих упрёков ба.

- Вот-вот... И я тем же местом подумал. – Открываю дверь коттеджа и впускаю стариков внутрь. – Чумачечая кофточка, баб Клав! Кто вязайнер?

- Ну тебя, Максюня! Сам-то чего на босу грудь выбежал? Забубенел наверное. – Скидывает туфли, передаёт деду свой радикюль и шлёпает на запах, одурительным кольцом вьющийся с кухни.

- А-а... Счастливые трусов не надевают! – отвечаю ей вслед.

- Знаем. Плавали.

Нет! Бесполезно её переплюнуть в красноречии.

- Что-то тошнотиками сильно пахнет... Авророчка, привет, моя деточка! Рыгалики опять печёшь?

- Нет, ба. “Цыганочки”. Мои любимые. – Отвечаю пожилой родственнице, явно преувеличив свою страсть к данному “изобретению” Авроры. Отодвигаю для них с дедом по стулу и сам тоже плюхаюсь. Совсем ног не чую.

- Цыганочки? А что это? Снова какой-то хламурный рецепт?

- А то как же! – киваю на чрезмерно припечённые оладушки – “произведение исткусства” моей любимой. Пока что лучшая работа!

Откусываю половинку и обильно запиваю пересладким чаем. Чтобы поскорее сбить вкус незабываемого припёка.

- А что так вздыхаешь, Максим? Умотала свадебная суета? – вступает в диалог дед.

- Ещё бы! Я вторую неделю, как паховая дошадь! Пошёл, нашёл, едва ушёл. Хотел отдать – не смогли догнать. Кручусь, трусь... Договоры, уговоры, отъезды, наезды. Теперь вот ещё эти две коленки никак дорогу не найдут. Застряли где-то между колхозами “Тридцать лет без урожая” и “Двадцать лет долгов”.

- Какие “две коленки”? – Авроркины глаза загораются неподдельным интересом. За это время она стала самой преданной фанаткой моих небылиц и присказок.

- Ну, эти... Братья Водяные. Помнишь, я тебе про них рассказывал?

- Да про кого ты, Макс? – любимая подворачивает оладь... оладий... чёрт, как его правильно?.. И “по самую голову” макает в малиновое варенье.

- Ну, братья-близнецы! Однокурсники бывшие! Я же говорил, что их заранее нужно было приглашать, ещё в феврале. Потому что ехать им долго. С Химок.

- Ишь ты, какие птицы! – хмыкает бабуля. А почему Водяные-то?

- А коленки при чём тут? – и Аврорка туда же!

- Твоё-моё! Тяжела жизнь без пистолета! – хлебаю остатки чая и заглатываю горелый бочок “цыганочки”. – Водяные – фамилия у них такой. Настоящая, сразу оговорюсь. А коленки... Эта кликуха ещё с интститута за ними закрепилась. Товарищи начали рано лысеть. Видимо, какой-то сбой гормонов или ещё какие тёмные дела, я не в курсе... В общем, оставшийся пушок близнецы тщательно соскабливали бритвой. А так, как народец этот был в те года необязательный и в крови у них сидело – опаздывать на начертательную геометрию, которая, к слову, всегда проходила на четвёртом этаже левого крыла...

- Ой, у меня сейчас компутер бомбанёт от перегрузки! – взмолилась ба.

- В двух словах: с высоты птичьего полёта некто, назовём его Т., чтобы было короче и у бабули компутер не закипел...

- Макс!

- ...окрестил их голыми коленками! Уж больно похожи. Сами увидите.

Аврора давится со смеху, а бабуля сидит с непоколебимым лицом.

- А когда сметься-то? Теряешь хватку, Максюня! Стареешь что ли? – опять подкалывает. Ну что за старушка? – Ой, не верится, что свадьба, Аврорка! Вот сын всё смеялся, что быстрее я замуж выйду, чем тебя кто-то... уговорит. А ведь прав был!

- Баб, ну хватит мне об этом напоминать каждый день, через два. Давайте лучше пораньше ляжем, а то всю свадьбу проспим. – Аврора забирает со стола несчастные, почти нетронутые цыганочки и открывает холодильник. – Только сначала нормально поужинаем.

- Поддерживаю! А то время-то... без пятнадцати двенадцать, полвторого, скоро час, – сонно тяну я, наблюдая, как моя рыжеволосая зазноба высвобождает из фольги запечёную ресторанными поварами рыбу и отправляет в микроволновку. – Придавить бы минуток шестьсот и под венец, а потом... Раз-раз и на матрас!

- Макс! Опять всё опошляешь! – возмущённо взвизгивает Аврора.

- Да не про то я... Поговорка такая. Типа “сделал дело – отдыхай смело”. Ну, или спи, валяйся там. А ты чего подумала, а, Авророчка?

- Да-а... Продадим козу врагам назло, ну а деньги потеряем! – веселится бабуля.

- Ладно, и кто тут коза? Я что ли? – дуется Аврорка и даёт мне “пас” скомканным кухонным полотенцем. Чуть в глаз не залимонила.

- А я тут вообще при чём, любимая??? Это бабулины ассоциации.


Глава 55

Аврора

- Неудачное вы время для свадьбы выбрали... Говорила же – в июне надо было играть. – Снова разбрасывается своими дельными советами ба. Опытная невеста, блин! Как будто сама свою свадьбу организовывала, а не мы с Максом.

- Так мы и играем в июне, баб Клав! Девяносто пятое же сегодня? – Макс злобно встряхивает галстук и, видимо, отчаявшись его распрямить, комкает и засовывает в карман треников.

С самого утра не в своей тарелке.

- Артём, твоё-моё! Срочно найди мне своего хвалёного фотографа! Выкопай, сними с любой бабы и живо привези сюда! У меня невеста без двух часов как одета, а этот бородач всё ещё где-то таскается! Чёрт дёрнул связаться с этим Богданом!

- Милый, ну опаздывает человек. Всего-то на пять минуточек. Не перживай ты так. Приедет. – Макс весь на нервах. С самого утра на движняке. “На одной зубной пасте”, как он любит выражаться. Даже кофе не может позволить себе глотнуть.

- Хватит. Постоянно всех защищаешь. А я тут кручусь, как Мурзик на горячих кирпичах. Вся дурь сейчас в голове закипит. Что потом со мной делать будешь?

- Да успокойся ты, милок! Хлебни кофейку лучше. – Суетится бабуля и подталкивает к нему дымящуюся кружку. – Свадьба! Это же такое счастье!

- Да... счастье не потрогаешь... Не осязаешь... Оно – не член, в руку не возьмёшь... – шепчет мне в ухо и пару раз похабненько хмыкает.

- Макс! Твоя пошлость уже все видимые и невидимые границы нарушила!

- Прости, любимая. Что-то я и правда немного не в себе. Эх! Побыстрей бы напиться и развлекаться до потери пульса. Да, баб Клав?

- Доброе утро жениху и невесте! – вводит в вибрацию всё постранство коттеджа вместе с обстановкой медвежий голос Богдана.

- Здрасьте, а мы уж отчаялись лицезреть... – иронизирует Макс.

- Приношу извинения. До четырёх часов полуголых девок снимал...

- Вот это я понимаю! – подхихикивает ба. – Всегда ценила в людях откровенность.

- Э-э... Снимал – это... значит... в смысле, фотографировал... то есть... – неуклюже оправдывается здоровый лоб.

Да уж, шкаф-то он большой, а антресоль, похоже, пустая.

- А батюшки! До четырёх утра? – сочувственно сокрушается ба и тоже протягивает ему кофе. – Ну нафиг такой график!


Максим

- Факир был пьян и фокус не удался! – комментирую выступление профессиональных танцоров, внезапно прервавшееся приземлением одного из них на пол. Прямо пятой точкой. Больно наверное!

Дохлёбываю остатки виски. И только собираюсь оторвать своё бренное тело от колонны и пуститься в путешествие за новой порцией – всё же хоть немного расслабляет, и мои попытки тут же пресекает внезапно выплывший, как из под земли, Артём.

- Ну как оно? – осторожно интересуется друг.

- Как обычно, видишь же, – обвожу рукой банкетный зал, забитый порядком поистаскавшимися к вечеру “отдыхающими”. А что он думал? Что, с женитьбой, у меня сразу ухо на заднице вырастит или ещё что стрясётся? Сам прошляпил свою Дашку, хрен теперь дождёшься, пока снова кого-то дельного найдёт и женится. – Устал только, как бобик дворовый. Столько возьни со всем этим...

- А чего? Сам что ли розы по букетам распределял? Тогда, хвалю. Ня-яшно получилось!

Что ты! Знаток! Сам-то в дизайне, как свинья в апельсинах разбирается!

- А тебе что подавай? Всё в бархате и побольше голых тёлок по периметру? А в центре хоровод из сорока девушек разных национальностей. – Кривлюсь в ответ и снова пытаюсь глотнуть из пустого бокала.

- А что? Недурно. И у каждой флаг страны в задн...

- Хм, хм... – ну всё! Приплыли! Моя, неизвестно в какой момент подошедшая жёнушка неодобрительно хмурится, уткнувши руки в боки. Сейчас разгонит нашу дружескую сходку, как дворовых псов, лезущих в чужой сарай за курами.

- Авророчка...

- Может, покажешь наконец свой сюрприз, пока совсем ещё коньки не отдал от выпитого?

- Я? Ложь и провокация! Я – как стёклышко!

- Ладно, поезжайте, в конце концов! Сколько можно тянуть? Я вас подменю, то есть прикрою... – даёт добро Артём. – Извини, Аврор, подарок забыл. Не уместился в машину. Потом как-нибудь отдам, идёт?

- Не слушай его, детка! Погнали!


Спустя полчаса таксист выруливает на Краснохолмскую и моё волнение умножается на три. Нет, на десятку, не меньше. Я столько времени корпел над этим проектом. Бился, крутился, выёживался, чтобы ни разу не попасться Авроре “с поличным”. Очень хотелось преподнести ей это в качестве свадебного подарка. И теперь остаётся только замереть от волнения и ждать ответной реакции...

- Прошу! – открываю дверцу и помогаю жене выбраться. Прямо напротив входа получилось припарковаться. Ровно в десяточку!

- Ма-акс??? – застывает с открытым ртом перед нашим новым рестораном, дружелюбно высвечивающим в ночном полумраке яркие, только вчера установленные буквы “АВРОРА”.

- Подарок Артёма, твоё-моё...

- Не уместился... в машину... – ещё ни разу не наблюдал такой откровенный шок на её личике.

- Верно. Ни одна служба доставки не взялась за такую перевозку. Все сорок семь фирм обзвонили.

- Так ты же проиграл спор, Макс!

- Ну-у... Артём решил, что выиграл, потому что мне удалось соблазнить и охомутать такую отъявленную стервозину... Растрогался, знаешь как!

- Стервозину? Я тебе сейчас покажу, Горицкий! – шлёпает меня по спине сложенными вместе, шёлковыми перчатками.

- Это не я! Это он сказал! Завидует, наверное! За самого-то никто замуж не идёт! – убегаю от её, сыплющихся на мои плечи “ударов” и на лету справляюсь со сложным замком ресторана. – Ну так что? Принимаем подарок?

Пять дней спустя

- Да я ж его! Этого грёбаного Богдана! – перелистываю стопку с распечатанными фото с нашей свадьбы. На сто одной из ста я с закрытыми глазами или в дурацких, неестественных позах, своим большинством напоминающих сильно “голодного” до туалета бедолагу. – Он специально мне мстит! Знаю! За ту шоколадную розочку с платья, мать её!

- Да нормально ты вышел... На некоторых. – Всё же добавдяет это последнее уточнение. – Он же говорил тебе не ёрзать и поменьше моргать... Но ты, как всегда, на своей волне. Вот и результат.

- Говорил он мне! Пусть не говорит, что мне нужно делать, тогда я может не сказал бы ему, куда нужно идти!

- Ладно тебе, любимый. Иди лучше сюда, что покажу. – Аврорка загадочно улыбается и достаёт из прикроватной тумбочки длинную белую палочку.

Неужели?

- Как тебе такие новости, Максюнь? – тыкается мне в шею и прижимается так сильно, что дышать тяжело.

- А это что? Уровень PH проверяла? Судя по красным полоскам, наверное, критический...

- Дубина ты, Макс! Тест на беременность! – обижается, шлёпает по груди. Нет, она и правда до сих пор считает меня недалёким водилой.

- Да понял я, любимая, понял. Не совсем ещё “того”...

- Ну и что ты скажешь?

- А что тут сказать Авророчка. Нет слов – одни вопросы. Точнее один: можно я от счастья в обморок упаду?

Прошло три года

- Василиса Андреевна! Бегите скорее сюда! Я сам Настюшку докормлю. Аврора Алексеевна, кажется, опять рожает! – твою ж дивизию! Вроде уже бывалый отец, а руки снова трясутся со страха, как у последнего алкаша.

- Макс-с-с... – скулит Аврорка и хватает мою руку. Да как больно, жёваный крот! – Я же просила, не учить прислугу назы... вать меня Авророй Алексеевной!!!

- Прости, пупсик, но это навевает на меня романтические воспоминания...

- И пупсиком... тоже... – подвизгивает сквозь боль.

- Ладно, родишь, перестанешь быть похожей на пупсика, вот тогда и не буду так называть. До следующего раза.

- Макс! Я убью тебя! Какого ещё “следующего раза”? – поднимается и начинает пыхтеть, как чайник.

- Ну, когда за сыном “пойдем”. Думала отмажешься двумя дочками? Уговор – есть уговор!

- Что бы тебя, Горицкий! Ой! Мамочки... как больно-то... Придушила бы, да жалко... такой ком золота...

- И я тебя люблю, Авророчка! Тем же местом и ещё сильней. – Снова выбегаю на лестничную площадку, – кто-нибудь живой тут есть? Уже скорая без часу, как приехала, а вас всё никак с первого этажа не дозовёшься! Аврора Алексеевна рожает, твоё моё!

Загрузка...