Лечить нельзя добить (СИ)

Глава 5

Анника

Вечер, как и день, изобиловал сюрпризами. По большому счёту неприятными.

Палата уютнее не стала, да ещё дежурная сиделка притащила стопку записок с пожеланиями: Люцию — скорейшего выздоровления, а мне — сдохнуть, иссохнуть, покрыться волдырями и облысеть, причём желательно одновременно.

Такую бы фантазию да на благое дело!

А под занавес этого действа нам доставили корзинку с ядовитой синей жабой под видом ужина из таверны. Яд её, конечно, не смертелен, но ожоги болезненны. Будь что-то посерьёзней, я бы решила, что это презент Люцию от убийцы. А так нет… явно женский почерк. Да и угроза невелика, хотя и неприятна.

Задумка с едой была так хороша, что подарочек даже страж пропустил, не обнаружив опасности. А я сдуру сразу полезла под клош заглядывать, чтобы главное блюдо оценить.

— Держи в узде своих подружек, — изучая свою травмированную руку, рыкнула я на парня.

Было больно и обидно. Я тут забочусь о здоровье их обожаемого боевика, а они гадят! Совсем без мозгов эти курицы. Неужели ему, правда, такие нравятся?

— Они мне не подружки!

— Значит, поклонницы!

— Дуры они набитые. И поводов я им не давал! А-а-а, Йорг! — вспылил Люций, спалив заклинанием корзинку со склизкой пупырчатой начинкой. — Дай посмотрю. — Он схватил меня за руку и поднёс её к губам. Подул, будто я ребёнок маленький. А потом поцеловал кончики пальцев.

От этого его действия я несколько растерялась. Надо было срочно отдёрнуть ладонь и возмутиться, но что-то мешало.

— Ты как себя чувствуешь? Жар, может? Или бред, — начала язвить, защищаясь от нежности, которой меня внезапно окатили.

Стало вдруг так неловко. Поведение Люция совсем не походило на дешёвый флирт, который я привыкла просто не замечать. В его глазах было что-то такое искреннее… беспокойство, забота? Или, может, чувство вины?

— Вот зачем ты полезла? — Мне кажется, или он тоже смущён и оттого принялся меня отчитывать? — Вас разве не учили, что всё проверять надо, прежде чем пальцы совать?

— Ты знаешь, нет! Нас учили раненых до сканирующих заклинаний не шевелить, ожоги неизвестного происхождения до выяснения оного только водой поливать и ещё очень многому. Полезному и доброму. А вот от корзинки с ужином шарахаться, прости, не учили!

— И очень зря!

— Это только на вашем долбанутом факультете натаскивают от собственной тени шарахаться!

— Ну почему же только на нашем? Некроманты, вон, и от света порой отбиваются, а демонологи могут отражению в глаз запулить.

— Ну, спасибо! Просветил! Буду теперь знать, где дуболомы кучкуются, и обходить по широкой дуге.

— А спорим, эту квакушу твои же «добрые и полезные» прислали? Или погодницы. В самом крайнем случае — звероведы.

— Не буду спорить! — тут же отказалась я от заведомо проигрышного пари и снова попыталась вырвать из хватки Люция свою ладонь.

Каким-то образом в процессе глупой перебранки мы оказались сидящими рядом на койке и держащимися за ручки, как примерные малыши на прогулке. Фальшивый жених ещё и на пальцы мне дуть успевал между репликами.

Может, жаба была какой-то неправильной и при горении выделила отравляющее вещество, от которого мы оба одурели?

— Ну всё, хватит! — не выдержала я. — Пусти. Лечить себя буду.

— О! — выдал парень смущённо и на миг сжал мою ладонь сильнее, но всё же отпустил. А потом сидел рядом и с любопытством наблюдал, как я работаю.

Пришлось, конечно, повозиться: волдыри от яда синей жабы — штука стойкая, но ведь и я на потоке одна из лучших учениц. Минут за пятнадцать справилась с проблемой.

Чего, спрашивается, тянула?

Хотя, понятно — чего. Или, точнее, из-за кого. Люций со своей заботой налетел, как ураган, вот я малость и растерялась.

— А ну, не сметь! — воскликнула, когда этот чокнутый боевик, наконец перестав на меня пялиться, подошёл к кучке пепла от корзинки и… принялся выплетать что-то заковыристое, расходуя драгоценные в его состоянии магические силы. И так уже на огненный снаряд потратился. С таким безответственным подходом, мне месяц за ним придётся по академии таскаться, а то и два.

— Ты пострадала! — заявил Люций, упрямо достраивая заклинание.

— И?

— И виновник должен быть найден и наказан! Никто не смеет покушаться на мою… целительницу, — продолжил с запинкой он, а потом, поджав губы, опять уставился на меня.

Защитник Йоргов!

— Вот выздоровеешь, тогда и наказывай подружек своих! — огрызнулась я, возвращаясь к прежней теме. — Тех, которые нам этот «подарочек» прислали. А то сначала романы крутишь не пойми с кем, потом на ни в чём не повинных животных отыгрываешься, а мне в тебя силы вливать, чтобы заживление не замедлялось! — начала распаляться я, ощущая какую-то непонятную обиду.

За жабу, наверное. Больше ведь не за что. А она хоть и мерзкая, а тоже жить право имела!

Агрессивно настроенные девицы с хорошей фантазией уже не столько пугали, сколько бесили. Даже статус невесты этих пакостниц не остановил! Значит, либо они, действительно, дуры набитые, как говорил Люций, либо он всё же дал им повод на что-то надеяться, а я из-за этого страдаю.

Если так и дальше дело пойдёт, они напросятся на мою ответочку — целители тоже не безобидны. Только вот за заклинания, используемые без диагноза, со студентов снимают баллы.

— Нет у меня никаких подружек! И не было! Я, вообще, между прочим, потомственный однолюб! — повернувшись ко мне, заявил боевик.

— Чего? — может, магистр Близард с его диагнозом ошибся? Вернее, несколько неполный выдал. Может, эта экспериментальная микронежить уже до мозга добралась?

— Однолюб, говорю! — заглянув мне в глаза и зачем-то понизив голос, повторил Люций.

— А-а… — Ну точно какие-то бредовые процессы в голове у парня начались. От его странного откровения я снова растерялась и не сразу нашлась с ответом. — Прямо-таки потомственный?

— У нас в роду все мужчины влюбляются раз и навсегда!

Угу, но спят при этом с каждой встречной-поперечной — видала я таких «однолюбов».

— Что же ты молчал, когда я из магистров бумагу от ректора выбивала? Тебе же тоже нужна будет! — решила подыграть парню, чтобы успокоился.

— Зачем?

— Жене будущей будешь предъявлять, а то кто ж в твою уникальность поверит при наличии бывшей невесты. И родителям — отцу особенно. А то или бастардом объявят, или подкидышем! — съязвила я. — Развеивай своё плетение — не хватало ещё остатки сил на ерунду тратить. Рухнешь на пол, я тебя на койку левитировать не стану!

— Мне никому ничего предъявлять не придётся, — хмыкнул этот баран, но заклинание всё же отпустил.

— Если думаешь, что я свидетельствовать в твою пользу буду, так даже не надейся!

— Анни, вот как так? — помолчав, тяжело вздохнул Люций. — Ты ведь умная девочка, но при этом такая не…

Что ему во мне не так, выяснить не удалось, потому что в дверь постучали. На этот раз нам принесли две корзинки: одну с ужином из всё той же таверны, а вторую, внезапно, с цветами.

— Опять? — простонала я. Наученная горьким опытом, к очередным «подарочкам» даже не прикоснулась.

— Нет-нет, это моё… я заказал, — буркнул Люций, забирая доставку. — Потому на первую вовремя не среагировал, прости, — пробубнил, проверяя чарами содержимое плетёных коробов на «сюрпризы». А я ведь просила силы не тратить! — Это тебе.

— Подснежники? — Я скосила глаза на цветы, не решаясь принять.

Где он их откопал-то зимой? Всё время же со мной рядом был. Наверняка в эльфийской оранжерее заказал, больше негде. А стоят они там… как моя стипендия за три месяца!

Вот транжира!

— Верни обратно, — решила пресечь приступ его расточительства я. — «Спасибо» мне как-нибудь по-другому скажешь. Ужина вполне хватит!

— Люций

— Ты куда бьёшь, Йоргова заноза?

— Леший, уворачивайся!

— Дэн, заколебал подставляться! Что ты пляшешь, тебя феи покусали?

— Ларг, тряси задом вправо!

— А-а-а!

— Ы-ы-ы!

— Вали его! Вали! — раздавалось над полигоном.

Обычно парни выражались куда круче, но, похоже, куратор сделал внушение. Или моя мрачная физиономия действовала устрашающе. Вряд ли четыре десятка разгорячённых схваткой магов сами сообразили не смущать единственную зрительницу крепким словцом.

Как же мне хотелось туда — к ним! Месить снежно-грязевую кашу сапогами, вопить на союзников и ржать, уронив противника в лужу. Метко швырять едва освоенным плетением и ловко уворачиваться от него же.

От уныния не спасала даже Анни, сидевшая на лавочке почти вплотную ко мне. Просто всё её внимание было приковано к соревнующимся командам, и будь я там — в гуще учебного сражения — уж точно сумел бы выделиться и показать себя с лучшей стороны.

Но нет! Протираю штаны и берегу спину, которая, кстати, совсем не болит.

Плюнул бы на все предписания магистров и рванул к своим, но Анника была права, отчитывая меня вечером — это же ей возиться с моей раной, если она вновь откроется. Ей тратить силы и время. Так что продолжаю послушно сидеть, отвлекая себя размышлениями.

Вопреки непредвиденной дырке в шкуре, а может, и благодаря ей, операция по добыванию жены в целом проходит успешно. Как минимум Анни теперь точно знает моё имя и больше никогда не перепутает со столбом — а то был прошлой весной эпизод, когда она едва не врезалась в меня в столовой и молча обогнула, даже не подняв глаз от подноса.

Так что пропущенную тренировку и потерпеть можно. Тем более куратор лично её контролирует и самых неуспешных макает в грязь. Вальт тупит, как горгулья в окаменении: уже трижды «искупался» и теперь легко может сойти за нежить.

— У магистра Эльра какие-то претензии к нашему декану? — неожиданно спросила Анника.

— С чего ты взяла?

— А чем ещё объяснить его попытку заполонить лазарет простуженными? У нас и коек-то на всех не хватит! Апчхи!

— Замёрзла? — Мог бы и сам догадаться — температура на полигоне была даже ниже, чем просто на улице. За символическим ограждением практиковались в управлении зомби некроманты, а магия смерти изрядно остужает воздух.

— Немного, — призналась пока ещё ненастоящая невеста, придвигаясь ближе. — А ты нет? — Она стащила перчатку и по-хозяйски полезла ладошкой за мой воротник. — Леденеть как вчера не будешь?

Куда там леденеть — кажется, я сейчас лавку спалю к Йорговой бабушке. Особенно если тонкие девичьи пальчики не остановятся на моей шее, а…

— Минус балл всему курсу!

— За что? — провыли парни хором.

— За замашки театралов, — отрезал Эльр. — На противника надо смотреть, а не на безобидных статистов.

Это я-то безобидный? Да я…

— А вашего декана давно последний раз травили? — не затруднив себя понижением голоса, поинтересовалась Анни.

— За завтраком! — отозвался магистр, хотя находился от нас довольно далеко. Уши у дроу не зря такие выдающиеся — слух у них отменный.

— Оно и видно!

Йорг, сейчас же нарвётся! Я поспешно притянул девушку к себе под плащ — и согреется, и с глаз куратора исчезнет.

Анника дёрнулась разок, а потом затихла и даже за талию меня обняла, чтобы удобнее было, и я как-то вдруг перестал мечтать, чтобы тренировка поскорее закончилась. Хорошо же сидим! Уютно так: можно сказать, по-семейному…

— Люц, сзади! — ворвался в моё умиротворённое состояние вопль Вальта.