Леди Арт

18

— Это ведь… абсурд! — возмущалась Хелена под ироничным взглядом сэра Рейверна, который за последний месяц успел начать считать дни, когда она была довольна и соглашалась с чем-то без претензий. — Серьёзно! Требования Альянса необоснованы и чрезмерны! — Это после обсуждений международного сотрудничества он дал ей прочесть полный устав для членов Восточного Альянса. Он явно её не впечатлил. — По сути этим они заставляют нас вступать в любые военные конфликты, просто потому что мы делим одну территорию! Чтобы выйти из Альянса, нужно отделить кусок суши от континента?

— Вы не можете выйти из Альянса. Только Совет…

— Но ведь это неправда! — она перебила его, подаваясь вперёд. — Райдос отделился от Альянса, когда развязал войну против Пироса!

— Райдос не лучший пример для подражания, ваше высочество, — резко и холодно сказал сэр Рейверн.

Хелена пожала плечами как ни в чём не бывало.

— Я всего лишь оперирую фактами.

— Тогда вот вам факт, — он даже усмехнулся. — Райдос всё ещё часть Альянса. На него всё ещё распространяются общие законы, он всё ещё так или иначе признаёт власть. То, что он отделился как агрессор, всего лишь накладывает на него определённые санкции, о которых вы наверняка читали.

— Читала, — Хелена подперла щёку ладонью и скучающе отвернулась, скользя взглядом по книжным полкам. — И они тоже донельзя абсурдны. Контрибуции, отчуждения… И решает всё горстка магов, которые, разумеется, знают всё лучше всех и ни разу не предвзяты.

— То, что вы не понимаете эти меры сейчас, не значит, что они не нужны, миледи. — Она подняла брови, но ничего не сказала. — Все законы, принятые Восточным Альянсом, это вековые попытки оградить нас от повторения…

— Я знаю историю, сэр Рейверн! — Хелена мотнула головой. — Но ведь если кто-то захочет повторить Войну трёх Орденов, его не остановят ни законы, ни искусственно созданная коалиция.

— Тем не менее союз спас Пирос.

— Пирос спасли драконы.

Хелена скрестила руки на груди.

Сэр Рейверн устало вздохнул. У него начинала болеть голова.

— А у них было бы время подготовить драконов и наездников, если бы не поддержка союзных армий?

Он смотрел на неё, ожидая реакции. Хелена подняла глаза, скривила губы. Её задумчивый взгляд забегал по комнате, ища в ровных линиях шкафов, столов и подсвечников ответы и аргументы.

Сэр Рейверн терпеливо сложил руки на столе. Иногда после таких размышлений она соглашалась с ним, иногда продолжала спорить, но не так уверенно. Пару раз с ней всё же пришлось согласиться — и развести руками: «Если вы однажды станете членом верховного совета, вы сможете предложить свои коррективы». «А если создать прецедент?» — не унималась Хелена. Он покачал головой: «Слишком большой риск потерять всё ради одной-единственной поправки, которую легко могут отклонить».

Хелена раздражённо дёрнула плечами, и сэр Рейверн снова сосредоточился на ней.

— Хорошо, что Санаркс остался в стороне от той войны, — сказала она.

— Ваш отец умело обошёл решение Альянса.

— Потому что он тоже понимал, насколько это глупо — вмешиваться в междоусобицу! — воскликнула Хелена. — Это была война за территорию. За территорию, над которой Пирос всё равно потерял контроль. И что из этого получилось? У них едва не погиб король, юг еле восстанавливается, а от части территорий всё равно пришлось отказаться — иначе бы это не кончилось никогда. Так был ли смысл?

Смысл… Она искала смысл. Он вздохнул.

— А вы бы отдали то, что принадлежит вам, без боя?

— Я бы не допустила, чтобы бой был!

— Вас никто не спросит. Если он начнётся, вам придётся сражаться.

— Санаркс сильнее Пироса. Мы бы победили в начале.

— Вы знаете о поддержке с Форкселли.

— У нас тоже есть Форкселли, — Хелена пожала плечами. — Только бы у Райдоса не было шанса прибегнуть к технике. Он бы сразу понял, что сюда не стоит лезть. И Альянсу бы осталось лишь указать агрессору его место, а не заставлять всех решать затяжной конфликт.

Сэр Рейверн потёр виски.

— Надеюсь, ваше высочество, вам на самом деле никогда не придётся участвовать в военных конфликтах.

Хелена ничего на это не ответила, только смерила его взглядом и снова отвернулась. И хорошо. Сил с ней спорить и убежать не осталось. Кажется, ему стоило немного отвлечься от того, что показал Один, и перестать лично мониторить ситуацию, изводя разведчиков, информаторов и всех, кто попадался под руку. Возраст брал своё, и сидеть несколько ночей подряд становилось не так просто, как ещё лет десять назад.

Он отодвинул кресло, посмотрел на часы, тут же забывая, зачем и что там увидел, и со вздохом сказал:

— Думаю, на сегодня пищи для размышлений более чем достаточно. У вас есть ещё вопросы, ваше высочество?

Хелена задумчиво прищурилась. Её ногти ударили по подлокотнику.

— Да, пожалуй. Раз уж мы заговорили про Райдос и отчуждение… Правда, что бойкот снят и завтра на приёме появится его представитель?

Сэр Рейверн качнул головой.

— Увы. Альянс пошёл на уступку человеку, написавшему, что Райдос «глубоко сожалеет и приносит все возможные извинения» за действия покойного императора, желает «смыть пятна позора со страны» и наладить отношения с теми, кому они навредили во время войны.

Хелена поморщилась.

— Звучит отвратительно.

— Почти дословная цитата, ваше высочество, — фыркнул Рейверн.

Она закатила глаза.

— Значит, Дегнар Старк жаждет пожать руку Элиаду Керреллу?

— Императора не будет на приёме.

Веселящееся выражение сползло с лица Хелены, сменившись непониманием.

— Но кто тогда?

— Принц. Старк недавно объявил некого человека братом и даровал ему титул. Удивлён, что вы об этом не знаете.

— Я была занята чтением, — Хелена сморщила нос.

Пальцы впились в тонкий корешок книги.

Лиф говорил о нём. О человеке, с которым Старк проводил много времени после коронации. Настоящий император.

Она облизнула губы и резко поднялась. Ничего не говоря, дошла до двери; пальцы уже легли на изогнутую ручку, но…

— Что вы об этом думаете? — спросила Хелена, оборачиваясь.

Расслабившийся было Рейверн снова выпрямился.

— Это решение Альянса, — он развёл руками. — Моё слово ничего не значит.

— Я спрашиваю не об этом.

Он замер на мгновение, всматриваюсь в неё. В её тоне, в холодном требовательном взгляде с прищуром, в поднятом подбородке было что-то знакомое, напоминающее, почему Гардиан Арт считал, что именно его дочь должна взойти на престол.

— Я бы предпочёл, чтобы Старк явился лично, ваше высочество, — сказал сэр Рейверн, низко опуская голову, но не сводя с неё взгляда.

Хелена кивнула, руша иллюзию преемственности, и дверь закрылась за её спиной.

Сэр Рейверн закинул руки за голову, потянулся, и взгляд его упал на ящик. Единственный, в котором была замочная скважина и у которого не было ручки. Зачарованный лучше всех остальных, он открывался одним единственным ключом, для которого скважина появлялась сама собой. В этом ящике сэр Рейверн прятал от Хелены книгу по просьбе мадам Арт. Там лежало несколько документов на подпись её величеству — для ближайшего времени и не самой высокой важности. И там же, на самом дне, в самом дальнем углу лежала скрученная в трубку бумага, о которой он старался не думать.

Эйверин Арт умоляла его не показывать завещание Гардиана Хелене. И Рейверн согласился. Он бы согласился с ней в большинстве случаев. И в этом случае она была права, считая, что дочь не готова и совершит глупостей больше, чем если останется в неведении. Подтверждение этому Рейверн видел на протяжении полутора лет.

Но Гардиан никогда не ошибался. С ним могли не соглашаться, его могли не понимать и считать самодуром, но время всё расставляло на свои места. И сейчас Рейверну казалось, что ещё одна деталь скоро встанет на место.

Тонкий прохладный ключ появился в ладони. Он сжал его в неуверенности, нахмурился…

— Что за принц Райдоса? — голос, тихий и настороженный, разрезал тишину.

Рейверн едва не уронил ключ от неожиданности и раздосадовано ударил себя по лбу. Стареет, он стареет, теряет контроль и хватку.

— Давно вы здесь? — спросил он, оборачиваясь к стоящему в тени Одину.

— Достаточно, чтобы видеть, почему вы сейчас в сомнениях.

Один смотрел на дверь, за которой скрылась Хелена. Обветренное лицо его, обычно жёсткое и бесстрастное, смягчилось, и на губах играла слабая улыбка. Рейверн удивлённо поднял брови, но Один не дал ему насладиться внезапным открытием: он повернулся, стряхивая зачарованную маску, и в глубине его янтарного глаза читалось предостережение.

— Так что с принцем Райдоса? — переспросил он.

— Не знаю, — Рейверн пожал плечами. — О нём нет ни-че-го. По официальным сводкам — сын Рейднара Роуэла. Ещё один. Вероятно, он держал их всех в подвале под замком, а теперь они начали вылезать на свет.

Один фыркнул.

— Тогда, полагаю, завтра мы узнаем кое-что наверняка.

Паранойя отсчитывала время. Звоном бокалов. Стуком каблуков. Хлопками дверей.

Оборки платья кололи. Сложно было дышать. Сердце стучало как сумасшедшее, предчувствуя надвигающуюся опасность, и взгляд метался по залу, постоянно задерживаясь на парадных дверях. Анна кого-то искала. Смутно помнила, как он должен выглядеть, но ощущения от него остались яркие. Они жгли кожу даже сейчас, спустя много месяцев.

Почти год.

Паранойя застучала кровью в ушах.

Она настойчиво била тревогу с момента, как Филипп — злой до ужаса — сказал, что Совет пошёл Райдосу на уступку и позволил их представителю — какому-то проходимцу, которого новый император объявил принцем — присутствовать на ближайшем приёме. В Пиросе. Спустя всего два года.

«Они купились на историю о тяжёлом детстве, невзлюбившем отце и на сказки о чистом раскаянии», — рычал Филипп, мечась по комнате, не зная, куда деть себя, куда выплеснуть эмоции.

И Анна хотела верить, что его состояние перекинулось на неё. Что это керрелловское раздражение, исходящее что от Филиппа, что от его величества, играет на её нервах и не даёт успокоиться. Так совпало. Совпало, что из ниоткуда появился непонятный человек. Совпало, что у неё осталась пара месяцев.

Совпадение. Не более.

Совпадение…

Наверно, пора было перестать в них верить, когда она впервые увидела Одина и земля чуть не ушла из-под ног. Он ничего ей тогда не сказал. Пронзил взглядом, как два года назад в деревне после битвы, усмехнулся и больше не обращал внимания, будто её не существовало, будто они никогда не виделись и ничего не знали.

— Это он! — кричала она потом Филиппу. — Тот человек, которого мы видели в тумане. Который рисовал тебе драконов. Который был в посёлке. Это он!

Филипп нахмурился.

— Если это так, то что-то начинается.

И Анна была уверена, что он прав. Начинается. Просто медленно. Как затишье перед бурей, когда небо чернеет в безветрие, а потом разражается страшнейшим штормом.

Анна непроизвольно вздрогнула от воспоминаний и сжала руку Филиппа.

— Ты слишком переживаешь сегодня, — заметил он. — Почему?

— Потому же, почему ты. Да и все здесь.

Филипп понимающе кивнул.

Чёрное пятно расползалось по залу, и Анна не понимала, кажется ли ей. Она ведь не могла чувствовать его одна. Пятно было слишком чёткое, почти оформленное, как след, который хочет, чтобы его заметили. Она долго училась прятать свой, чтобы глупые мальчишки не пугались почём зря. И если уж она могла кого-то напугать, то что можно было говорить про него? Но все выглядели спокойно. Даже слишком…

По спине пробежали мурашки.

Всё внутри било тревогу, пока она следила за внезапно возникшим в зале мужчиной в чёрном костюме. Он переходил от одних высокопоставленных особ к другим, пожимал руки, что-то говорил под одобрительными взглядами. Он терялся среди людей так же просто и неожиданно, как и появлялся в поле зрения. И Анна изо всех сил пыталась убедить себя, что это неправда, это не он, такого просто не могло быть.

А потом он подошёл.

Чёрные глаза. Чёрные зализанные назад волосы. Абсолютно чёрная одежда, закрытый пиджак с высоким воротником. Лишь волк на цепочке на груди сверкал серебряной шерстью.

— Ваше высочество, — он сдержанно улыбнулся Филиппу, протягивая руку. — Ариес Роуэл.

Анна была уверена, что Филипп изо всех сил сдерживался, отвечая на рукопожатие.

А потом Ариес повернулся к Анне.

— Леди Керрелл.

Сказано с издёвкой, с насмешкой. Он сверлил её взглядом, ожидая, что она, как полагается, протянет ему руку для поцелуя. Но Анна мотнула головой. Она чувствовала, как электризуется воздух вокруг них, видела, как тёмное пятно, плававшее по залу, окружило их, и её пронзил страх снова оказаться в том бесцветном колющем пространстве, где властвовал он. Безраздельно.

Филипп бросил на неё вопросительный обеспокоенный взгляд, но ничего не сказал. Ариес тоже. Лишь слегка прищурился, улыбаясь и пуская тонкую сеточку морщин вокруг глаз. На его щеках были едва заметны татуировки-ромбы. Не увидишь, если не знаешь, что они есть. Но такие знаки не скроют полностью никакие маскирующие заклятия. Ауры сильнее. Кому как не ей знать.

— Благодарю, сэр Керрелл, что согласились уделить мне пару минут, — заговорил Ариес спокойным размеренным тоном. Анна поёжилась. Будто он спрашивал. — Для меня большая честь познакомиться с вами и принести извинения от лица Райдоса и лично императора Старка за весь вред, причинённый Пиросу за годы войны. К сожалению, его величество отказался выслушать меня, но я искренне надеюсь, что вы передадите ему мои слова и надежды на возможные переговоры и дальнейшее сотрудничество.

Анна, постоянно отворачивавшаяся и от Ариеса, и от Филиппа, вскинула голову и нашла взглядом Элиада Керрелла. Его величество беседовал с министром Мидланда, который с Ариесом уже встречался. Анна задумчиво прикусила губу. Когда узнаёшь, каково это — находиться на волосок от смерти, становишься осторожнее. И если шрамы от ожогов и парализованная рука были достаточным напоминанием о коварстве Райдоса, то вряд ли Элиад хоть когда-нибудь пойдёт с ними на контакт. И всё же…

— Его величество, — ответил Филипп с вызовом, от которого Анна вздрогнула, — предпочёл бы, чтобы император высунул свой нос из замка и принёс извинения лично.

— Совет решил, что я говорю лучше.

— Тем не менее вы не король.

— Заметьте, вы тоже. И не вам оспаривать принятые выше решения.

Яростью в глазах Филиппа можно было спалить. Он стиснул зубы так, что вздулись вены на висках. Сжал кулаки.

Кожу обожгло.

Ещё недавно спокойное лицо Ариеса помрачнело, глаза потеряли блеск, и Анна с ужасом ждала, что сначала они, а потом и весь зал заполнятся чёрным дымом, и он одним махом убьёт всех.

Кровь оглушающе застучала в ушах.

— Фил, пожалуйста… — шёпотом взмолилась Анна, вцепившись ему в локоть.

— Действительно, Филипп, — хмыкнул Ариес, — послушайте девушку. Не стоит раздувать конфликт там, где его пытаются уладить.

Анна посмотрела на него как на сумасшедшего. Уладить? Он пытается что-то уладить?!

Ариес смерил Анну уничтожающим взглядом (ей показалось, что от него язык приклеился к нёбу) и, развернувшись на каблуках, ушёл, забирая с собой и жжение, и ауру, но оставляя нервную дрожь во всём теле. Филипп смотрел ему вслед, будто хотел прожечь дыру.

— Стоило последовать примеру его величества и не разговаривать с ним, — тихо произнесла Анна, медленно и бездумно поглаживая руку Филиппа.

А он повернулся и посмотрел ей в лицо.

— Ты ведёшь себя странно. — И сказано это было так холодно и жёстко, что Анна растерялась. — Ты что-то знаешь о нём?

Он подозревал и скорее всего даже был прав в своих подозрениях, а она не могла ничего сказать.

— Мне… Мне он просто не нравится. — Она пожала плечами. — С ним что-то не так. Ты видишь, как за ним летает чёрная тень?

— Тень, не тень… Подумаешь! — Филипп поморщился и зашипел так, что только Анна слышала: — Он просто самодовольный урод.

Она кивнула, усмехаясь. Очень точное описание!

— И всё же, — вдруг сказал Филипп, — ты что-то знаешь о нём? Мне показалось…

— Потом. — Анна тряхнула головой. — Давай не будем говорить о нём здесь.

Филипп, не удовлетворённый таким ответом, хотел настоять, но ему не дали: с извиняющейся улыбкой к ним подошёл Родерт и сказал, что ему сказали, что его величество хочет с Филиппом что-то обсудить сейчас же.

— Думаешь, о нём? — спросила Анна.

— О ком же ещё. — И, вслух размышляя, может ли его настроение стать ещё хуже, Филипп ушёл.

Анна с сочувствием смотрела ему в спину. Родерт, перекатываясь с носка на пятку, стоял рядом и будто чего-то ждал. Они переглянулись с Анной, буквально на мгновение встретившись взглядами, и он, порозовев, опустил голову, а потом всё же ушёл, пробубнив что-то про внезапные дела.

И Анна осталась одна.

Колокольчик, бьющий тревогу, казалось, хотел оглушить. Чёрная фигура маячила достаточно далеко, чтобы не быть подозрительной, но Анна всегда могла видеть её краем глаза.

Она оглядела зал, пытаясь найти хоть кого-то, с кем могла бы поговорить. Обычно она так не делала, но иногда какие-то дамы подходили к ней, заводя пустые беседы о детях или погоде, и сейчас даже это она бы обсудила с большей охотой, чем просто стояла бы и ждала, что сделает он.

«Филипп скоро вернётся», — повторяла Анна, убеждая себя, что в таком людном месте Ариес ничего ей не сделает. Здесь слишком много стражи, много сильных магов. Тот же Один. Ей даже казалось, что Ариес опасается его. Тогда, в первую их встречу, он исчез, почувствовав чужеродную энергию.

А сейчас исчезнуть, сбежать хотелось ей, потому что Филипп не возвращался, ни один человек в зале не выглядел так, что рядом с ним можно было спастись от энергии, которая приближалась к ней и уже обжигала спину.

— Леди Керрелл, — усмехнулся Ариес.

Анна сделала вид, что не заметила его. А он вился рядом, как змей, обходил её сбоку и сдержанно посмеивался.

— Мне кажется, — говорил он, — что мы начали наше знакомство не с той ноги.

— По-вашему, это называется так? — выдохнула Анна, сжимая кулаки и не глядя ему в лицо. Казалось, он может зачаровать её так и тогда случится что-то непоправимое. Если у «непоправимого» вообще есть шанс не случиться.

— Нам стоит начать сначала, — продолжал Ариес. — Я собираюсь прогуляться в саду. Составите мне компанию?

Она краем глаза поймала его насмешливую улыбку.

— Мы с вами уже как-то… погуляли, — попробовала отказаться Анна и тут же поняла, что ошиблась.

Воздух вокруг них наэлектризовался, а голос Ариеса стал холодным и угрожающим.

— Ты меня, видимо, не поняла. Ты сейчас идёшь со мной. Нам нужно поговорить.

Анна бросила безнадёжный взгляд на Филиппа, который всё ещё спорил с отцом, и нехотя кивнула. Будто бы у неё был выбор…

Навесить на себя маску спокойствия она не могла, и несколько взглядов — удивлённых, подозрительных, непонимающих — провожали их через зал.

— Зачем вы здесь? — спросила Анна, утыкаясь в пол, чтобы не видеть лиц, чтобы не думать, о чём потом могут начать говорить и как скоро это доберётся до Филиппа.

— Ты ведь слышала, — расслабленно сказал Ариес, — я принц Райдоса. Я имею полное право посещать балы.

— Императору Райдоса вы тоже угрожали и ставили ультиматумы?

— У меня разные рычаги давления, — хмыкнул Ариес.

— И вы не боитесь, что я расскажу то, что знаю о вас? Филипп уже понял, что я что-то знаю.

— Ни капли, — он пожал плечами. — У тебя нет доказательств. Ни у кого нет. Да и кто тебе поверит? Люди в том зале? Девчонке без рода и племени? Все знают, что у тебя на руках кровь. Все чувствуют твою агрессию. Они знают, кто ты на самом деле, и никакое шикарное платье, никакое покровительство Филиппа Керрелла не изменят их отношения. А мальчишке можешь передать, что ради его же блага ему лучше не совать свой нос в дела взрослых. Я наслышан.

Анна побледнела и обернулась к удаляющемуся от них залу. Да, ей никто не поверит. И Филиппу бы поверили вряд ли. А теперь она сомневалась, стоит ли вообще ему что-то рассказывать, и если да — то как? Ариес всё усложнял. Но ведь был ещё один человек, который знал, который видел. Если бы она только смогла с ним поговорить!

Но для начала нужно было пережить встречу с Ариесом. Она продолжала убеждать себя, что здесь он не причинит ей вред, но с ним она не могла быть уверена. Даже сейчас, когда она не чувствовала его ауры, казалось, что кожу жжёт.

— Почему вы прячете татуировки? — спросила Анна тихо и немного сдавленно. Идти молча было слишком невыносимо.

Ариес поднял брови.

— Потому же, почему и ты. Это общество не готово к подобной моде.

Анна вздохнула. Казалось, что стены сжимаются вокруг, змеи Ариеса скользят за ними по пятам.

Они вышли в ночной сад. Горячий тяжёлый воздух, переполненный запахами цветов, забился в лёгкие. Страх прошиб вместе с липким потом.

Они спустились по лестнице, прошли по каменистым дорожкам недалеко вглубь, скрываясь от выходящих на парк окон за высокими кустами, и Ариес остановился.

— Ну что, Анна, — его голос стал резким, лишившись притворных интонаций. — Ты думала, спрячешься от меня в замке и я тебя не найду?

— Год ещё не прошёл, — глухо отозвалась Анна.

— Я рад, что ты отнеслась к этому серьёзно, — усмехнулся Ариес, — но решаю здесь я. Я дал тебе выбор: ты либо исчезаешь с моей дороги, либо умрёшь. Пока ты здесь и не очень настроена на сотрудничество.

— Вы сами сказали, что я вам не нужна как союзник.

— А ты бы стала?

— Нет.

Анна опустила глаза. По спине прокатилась дрожь. Она была в ужасе, внутри всё переворачивалось, но ни руки, ни голос не дрожали. Что бы ни последовало за её отказом, она была готова к этому, готова была сражаться, даже если это опять не закончилось бы в её пользу. Он ведь не думал, что она сдастся без боя. Он был слишком умён для этого.

— Плохой выбор, — заключил Ариес, и Анна вскинула голову, глядя ему в глаза.

Ветер налетел из ниоткуда. Белки глаз Ариеса затягивало чернотой. Он медленно шёл по кругу, не сводя с Анны взгляда. Ладонь в чёрной перчатке потянулась к воротнику пиджака. Анна следила за ним, не позволяя зайти себе за спину. Вокруг её рук зажглись искры энергии.

И тут Ариес остановился. Его взгляд, заинтересованный и подозрительный, замер выше её головы, а уголки губ поползли вверх в улыбке человека, крайне довольного тем, как всё идёт. Будто это был его план.

Но Анна не поворачивалась. Это могла быть уловка. Всё с ним могло быть уловкой.

— Доброй ночи, сэр! — воскликнул Ариес, давя рвущийся наружу смех.

— Доброй, — ответил ему низкий спокойный голос.

Анна крутанулась, и ей показалось, что камень упал с души. К ним приближался, сверкая золотыми кантами на камзоле, Один. Он выглядел так расслабленно, будто вышел на полуночную прогулку, но это было не так. Его лицо не выражало эмоций, но он поглаживал камень на перстне, а янтарный глаз его был прикован к Ариесу.

— Вам нравятся сады Пироса, господин Роуэл? — просил Один. — Или, может, общество мисс Рейс?

Анна бросила на него взгляд исподлобья.

— О да, — ничуть не смутился Ариес, — Пирос… хорош. Быстро оправился после войны.

— Потому что здесь не было того, кто бы им помешал.

Ариес изогнул бровь.

— На что вы намекаете, сэр… — он вопросительно подался вперёд.

— Один, — последовал жёсткий ответ. — И вы знаете, на что я намекаю.

Ариес удовлетворённо закивал.

— Славно, славно. Давно хотел с вами познакомиться, сэр Один. Жаль, что с вами мы явно не договоримся. А с вами, — Ариес повернулся к Анне, и взгляд его, веселящийся и заинтересованный, похолодел и стал непроницаемым, — мы друг друга поняли. У тебя всё ещё есть время. Немного.

Не прощаясь, Ариес прошёл мимо, поднялся по лестнице, прожигая воздух разрастающейся аурой. Один провожал его взглядом, пока чёрный силуэт не слился с темнотой коридора.

— Вы скажете им? — спросила Анна, и Один развернулся к ней, окидывая удивлённым настороженным взглядом. — Расскажете, кто он?

— Почему я?

— Он… убьёт…

Голос потух, глаза обожгло слезами.

— Тебя? — хмыкнул Один, но Анна мотнула головой. Если бы он убил только её…

— Моего брата. Филиппа. Может, он не брезгует детьми…

Она передёрнула плечами и уставилась в землю.

Их окружала звенящая тишина. Болезненная, гнетущая, пугающая. Он молчал долго, и от его пронизывающего взгляда становилось хуже. Один виделся ей последней надеждой сбежать от стремительно надвигающегося шторма, а штормов она не хотела. Не хотела сражений с тем, кому заведомо проиграла бы; не хотела рисковать ничьей жизнью, а это сделать бы пришлось.

Но с каждой секундой надежда таяла.

— Посмотрим, — сказал Один. — Но тебе стоит убраться отсюда. И как можно быстрее.

— И вы тоже думаете меня запугивать?

— Ни к чему запугивать того, кто и так дрожит от страха. Я всего лишь полагаю, что ты не настолько глупа и безрассудна, чтобы жертвовать собой, когда есть шанс спастись. Меня не будет рядом, когда он решит на самом деле тебя убить. А то, как убивает этот человек, далеко от «быстро и безболезненно».

— Но, если вы знаете его, почему ничего не сделаете? — Анна всплеснула руками. — Он ведь вас боится!

Один оставался бесстрастен.

— Он не боится. Просто знает, что сейчас со мной не справится. Это стратегическое отступление. И тебе тоже стоит узнать, что это такое, Анна, если ты хочешь жить.

— Но… Я не могу… — прошептала Анна, качая головой. — Я не хочу быть предательницей в его глазах.

Она до боли сжала ладонь, которую причудливыми узорами обвивали нити. Узы брака.

— Тогда желаю вам умереть в один день, — бросил Один и, резко развернувшись, ушёл.

Анна опустила голову. Всё шло не так, катастрофически не так. Ей нужно было решить, что и как сделать. Потому что сейчас ей казалось, что она в тупике и все попытки найти выход и выбраться приводили к новой стене, через которую она не могла пробиться.

Она вздохнула и опустилась на траву, прижимая холодную трясущуюся руку ко лбу.

Девочка скучала. Рассматривала ногти, теребила вышивку на юбке, накручивала волосы на палец. Её взгляд скользил по гостям, словно она пыталась найти кого-то определённого, но не находила и медленно раздражалась. Когда он подошёл, она окинула его изучающим взглядом и выгнула бровь.

— Ждёте своего кавалера, мисс Арт? — спросил Ариес, приваливаясь к колонне рядом.

— Одина? — удивилась она, не сразу сообразив, кого он имеет ввиду. — Нет. С чего вы взяли?

Он улыбнулся.

— Тогда вы позволите мне представиться?

— Я о вас уже наслышана, — пожала плечами Хелена. — Но ради приличия…

— Только ради приличия. Ариес Роуэл.

Он поцеловал тыльную сторону её ладони, стреляя глазами и видя заинтересованную, флиртующую искру.

— Хелена. — Она осмотрела его, задержав взгляд на серебряном волке. — Значит, вот вы какой, принц Райдоса. О вас все говорят.

— Надеюсь, хорошее.

— Достаточно. Только всех смущает ваш акцент, — она улыбнулась, взмахнула ресницами, а потом спросила, глядя на него с долей подозрения: — Форкселли?

— Вы проницательны! — воскликнул Ариес. — Я действительно долгие годы прожил там. Вернулся буквально несколько месяцев назад, когда узнал о смерти отца. Он отослал меня туда ещё совсем ребёнком, не помню ни его, ни мать…

— Грустно, — вздохнула Хелена и отвернулась.

Ариес поджал губы, раздувая ноздри от злости. Ей было неинтересно. Он мог говорить что угодно, а эта девочка просто закатила бы глаза. Впрочем, неудивительно, если она — протеже Одина. Пока Ариес опережал его на шаг, но он стремительно сокращал разрыв.

Правда, Хелена от него не сбегала, не проявляла враждебность, и вопрос оставался открытым: знает ли она что-то и насколько сильно влияние Одина на неё.

Но прежде, чем Ариес успел заговорить снова, раздался вскрик. Он вырвался из белого шума пустых бесед и погасил собой всё, чтобы через мгновение вспыхнула суета. Хелена выпрямилась, напряглась и окинула взглядом зал, чтобы понять, что происходит. На секунду её пригвоздило к месту, а потом она бросилась туда, где собрались люди.

Слуги принесли воду и капли. Кто-то кричал, что нужен врач. А потом строгий знакомый голос сказал, что ничего не нужно и они здесь не останутся. Хелена успела увидеть бледное лицо матери лишь на мгновение, прежде чем сэр Рейверн исчез вместе с ней на руках. А Хелена осталась стоять, не понимая, что происходит, утопая в обращённых на неё взглядах, в словах и вопросах, которые не доходили до разума, будто с ней говорили на незнакомом языке.

Медленно она обернулась Одину. Она не знала, когда он подошёл, но прошептала едва слышно:

— Что случилось?

Его губы дрогнули, но он не ответил. Лишь положил тяжёлую руку ей на плечо и сказал:

— Мы возвращаемся домой, принцесса.