Леди для одинокого лорда (СИ)

Глава 10

Утром слуги не смогли открыть двери замка. За ночь, метель разыгралась так сильно, что погребла под сугробами все тропинки, дороги, ступеньки, замела выходы из домов, прошлась по дворам и вволю порезвилась у каждой калитки. Работникам пришлось потрудиться, чтобы расчистить снежные завалы. В самом замке тоже не обошлось без жертв неожиданно холодной погоды. Кэсси, долгое время проведшая в ожидании графа в прохладной галерее, среди ночи проснулась от боли в горле, а к утру, у девушки поднялся сильный жар, и она погрузилась в тяжелое забытье. Горничная, принесшая завтрак, с испугом посмотрела на пылающее лицо миледи, и опрометью кинулась за мэтром Легаром. Она так торопилась, что не заметила вышедшего из столовой графа и налетела прямо на него.

— Румина, что случилось? — строго спросил лорд Тремэл.

— Простите, милорд, леди Кассандра… Она заболела, — пыталась отдышаться девушка, — по — моему, у нее сильный жар, и кашляет миледи очень нехорошо.

— Ты за лекарем? — быстро спросил граф.

— Да, милорд.

— Тогда не задерживайся.

Девушка кивнула и кинулась в дальнюю часть замка, в покои мэтра Легара, а лорд Тремэл, презрев все условности, направился к своей подопечной. Открыв дверь ее спальни, граф на секунду остановился. Кассандра разметалась на постели, ночная сорочка сбилась, открывая прелестные ножки, волосы растрепались и свешивались с кровати белокурым водопадом, пересохшие губы что‑то неразборчиво шептали, а на щеках цвели алые пятна нездорового румянца. Тяжелое надсадное дыхание девушки срывалось кашлем. Лорд обеспокоенно позвал ее по имени, но Кэсси не слышала его, продолжая бессвязно говорить о чем‑то. Граф притронулся к горячему лбу Кассандры и испуганно отдернул руку — девушка вся горела. Хлопнула дверь спальни, и вошедший лекарь отодвинул лорда в сторону. Мэтр Легар обеспокоенно провел рукой над лицом и телом Кассандры, несколько минут словно вслушивался во что‑то, а затем перевел взгляд на графа и весомо произнес:

— Это лихорадка, милорд. Скорее всего, миледи сильно переохладилась прошлым вечером. Да, оно и немудрено, с такой‑то погодой.

— Что нужно, чтобы она поправилась? — лорд Тремэл обеспокоенно смотрел на мэтра.

— Обильное питье, несколько особых настоек, аканийское зелье и время, — перечислил лекарь, — у миледи молодой организм, надеюсь, она быстро встанет на ноги.

— Но она без сознания, это не опасно? — продолжал взволнованно спрашивать лорд.

— Не волнуйтесь, милорд, это от сильного жара. Так и должно быть. Как только он спадет, миледи станет легче. Сейчас я приготовлю настойку, а потом нужно будет попытаться сбить жар.

— Так поторопитесь, мэтр, чего вы ждете? — граф смотрел на пылающие щеки Кэс и пытался побороть липкий страх, который прокрадывался внутрь. Лорд Тремэл был крепким мужчиной, не привыкшим болеть, и его пугало состояние подопечной.

— Я жду, когда вы покинете покои миледи, Ваше сиятельство. Вам не место в комнате молодой незамужней леди, это неприлично. И, к тому же, вы будете только мешать, — упрямо выпятив подбородок, выговорил лекарь.

— Легар, не забывайся, — веско проговорил лорд.

— Милорд, я жду, — упрямо стоял на своем мэтр, — пока вы здесь, я ничем не могу помочь леди Кассандре.

Граф, одарив лекаря тяжелым взглядом, неохотно подчинился его требованию и покинул спальню девушки.

Для лорда Тремэла настали трудные дни. Кэсси большую часть времени была без сознания и, лишь изредка, приходила в себя. Лорда к ней не пускали. По скупым рассказам мэтра Легара, он мог лишь догадываться, что происходит с девушкой. Жар все усиливался, заставляя Кассандру метаться и стонать, холодная вода, которой обтирали ее тело, мгновенно испарялась с горящей от жара кожи, ни одно зелье мэтра не помогало, и графине становилось все хуже. Жар усилился настолько, что у Кассандры начались судороги, и лекарь со страхом ждал развязки. Он применял всевозможные зелья и даже магию, но улучшений не было. Встревоженный Тремэл связался по кристаллу с главным лекарем департамента, и тот дал свои рекомендации, но они совершенно не помогли Кэс.

— Легар, почему нет улучшений? Два дня прошло, а ей только хуже, — граф, расхаживая по кабинету, смерил лекаря тяжелым взглядом.

— Милорд, я делаю все, что в моих силах, — пролепетал тот, поеживаясь от холодных искр, мелькнувших во взгляде лорда.

— Я не вижу никакого результата, Легар. Мне вызвать Арвинуса?

— Ваше сиятельство, — оскорбленно выпрямился мэтр, — можете вызывать хоть самого Всесветлого, да будет имя его благословенно, но организм вашей подопечной не принимает ничью помощь, он отторгает любые воздействия магии и противится выздоровлению. Если бы миледи обладала магической силой, это было бы понятно, но, в данном случае, я не знаю, почему так происходит. По всем прогнозам, графиня уже должна была бы идти на поправку. Вероятно, ее организм слишком сильно ослаблен и не может противостоять болезни.

— Ну, сделай хоть что‑нибудь! Неужели мы будем просто наблюдать, как она уходит? — граф остановился и посмотрел в глаза мэтру Легару.

— Я стараюсь, милорд, — виновато отвел взгляд лекарь.

— Иди, — махнул рукой лорд Тремэл, возобновив хождение из угла в угол.

Прошел день. Улучшений в состоянии больной все не было.

Тремэл извелся в ожидании. Он давно уже отправил сообщение в департамент, переложив руководство на Райни, и теперь не торопился возвращаться к работе. Болезнь Кассандры словно перевернула что‑то в душе лорда. Он и не подозревал, что девушка так много значит для него. Сейчас, сидя в кабинете, граф с ужасом думал о том, что будет, если Кэсси не справится, если не сумеет выкарабкаться. Холодное отчаяние исподволь окутывало душу лорда. «Не уберег, не уследил. Опекун, ирг тебя побери!»

«Очень хрупкий организм» — сказал недавно мэтр, и лорд не мог побороть страх. Воображение рисовало страшные картины, а совесть шептала, что это он виноват в болезни Кэсси, ведь именно его она ожидала в тот злополучный вечер в продуваемой всеми ветрами галерее. «Глупая девчонка! Пусть только поправится! Выпорю собственноручно», — сердито думал граф, скрывая за злостью липкий страх… «Лишь бы поправилась!» — тут же приходила на смену другая мысль… «И все равно — выпорю!» — упрямо сжимал губы мужчина…

К Кассандре его, по — прежнему, не пускали. Ночь медленно вступала в свои права, а добрых вестей из комнаты больной все еще не было.

Наконец, не выдержав неизвестности, граф стремительно покинул кабинет, и прошел в покои своей подопечной, бросив на мэтра такой взгляд из‑под нахмуренных бровей, что тот побоялся сказать хоть слово.

В комнате стоял полумрак, в камине чуть теплился огонь, а из‑за балдахина доносилось хриплое дыхание. Кэсси неподвижно лежала на постели. Тремэл присел в кресло у изголовья кровати, и взял тонкую, нежную ручку девушки в свои. Маленькая ладошка тут же утонула в больших, смуглых руках графа. Он с растерянным недоумением разглядывал розовые пальчики, тонкое запястье, просвечивающие линии вен. Маленькая горячая ладонь мгновенно согрела прохладные руки лорда. Мэтр Легар неодобрительно кашлянул, и граф, не оборачиваясь, велел ему выйти из комнаты. Громко хлопнувшая дверь выразила всю меру негодования старого лекаря.

Тремэл бездумно перебирал тонкие пальчики девушки, а сам, с тревогой, смотрел на ее бледное лицо с двумя яркими пятнами лихорадочного румянца. Кэсси что‑то пробормотала, но граф не понял ни слова. Через некоторое время, жар стал усиливаться, и девушка беспокойно заметалась по постели. В отчаянии, Гант стиснул хрупкую ручку, и сила его магии мягким облаком окутала сомкнутые руки лорда и его подопечной. Граф удивленно смотрел, как магия мягко обволакивает Кэс и словно ласкает ее нежное тело. Магическая сила Тремэла — разрушительная боевая мощь — ластилась к графине, как котенок. Кэсси выгнулась, захрипела и тут же затихла, а, спустя несколько минут, обильная испарина выступила на лбу девушки, и тонкая сорочка намокла от пота. Граф поспешно отвел глаза от проступивших очертаний девичьей груди и облегченно выдохнул — кризис, которого все так ждали, наконец‑то миновал. Девушка задышала ровнее, а лорд Тремэл поспешно дернул шнур звонка. Через несколько секунд, в комнату осторожно заглянула Румина.

— Вызывали, Ваше сиятельство?

— Позови Легара и переодень миледи во что‑нибудь сухое.

— Слушаюсь, милорд, — горничная сделала книксен и исчезла из спальни, а граф бережно промокнул влажной тканью лицо Кассандры, и поправил выбившиеся из косы пряди. Тонкое, словно прозрачное лицо вызывало в душе мужчины странные чувства. Нежность, желание оберегать, запоздалую грусть и досаду на самого себя. Прекрасный цветок Ратании… Кому достанется это необыкновенное чудо?..

Вскоре, в комнату Кассандры вернулся мэтр Легар, и графа выставили вон.

— Возмутительно, милорд, — напоследок высказал ему старый лекарь, — от вас подобного я не ожидал. Ночью, в комнате молодой леди, наедине… — мэтр продолжал что‑то говорить, но лорд Тремэл не стал слушать нравоучительное брюзжание старого приверженца морали и покинул спальню своей подопечной.

Утром его ожидало радостное известие — Кассандра пришла в себя и мэтр Легар дает самые благоприятные прогнозы относительно ее выздоровления.

Обрадованный граф поспешил проведать свою подопечную.

— Ну, и напугала ты нас, малышка, — ласково обратился он к лежащей в подушках девушке. Та смущенно улыбнулась и хотела что‑то ответить, но приступ кашля не позволил ей этого.

— И, все‑таки, я тебя собственноручно выпорю, как только ты поправишься, — нахмурившись, пообещал лорд.

Кэсси, шокированная этим заявлением, перестала кашлять и, во все глаза, уставилась на опекуна.

Она мучительно краснела и не знала, что сказать. Нет, лорд Тремэл, действительно, считает ее ребенком. Слезы обиды выступили на глазах у девушки.

— Кэсси, да ты что? Я же пошутил, — граф расстроенно смотрел на подопечную, — ну, перестань, никто тебя пороть не будет. Все, девочка, успокойся. Обещаю, что и пальцем тебя не трону, ты только поправляйся, — лорд Тремэл проклинал свой язык и свою неотесанность. Нет, не с его медвежьей «галантностью» общаться с юными девушками. Ему только военными командовать. Казарменное прошлое на каждом шагу дает о себе знать. Ну, не мастер он женщин утешать!

— Милорд, а почему вы здесь, а не в столице?

— Потому что кто‑то решил нас всех хорошенечко напугать, — улыбнулся граф, — но ты права, мне давно следует быть в департаменте. Райни с ума сходит, с борейцами опять проблемы, а я здесь сижу, жду, когда некая молодая особа решит от грани вернуться.

— Так поезжайте, милорд, я уже почти поправилась, — выдавила из себя Кэсси и вновь зашлась в глухом кашле.

— Ты меня не выставляй. Вот поправишься, тогда и уеду, — сурово глядя на девушку, проворчал лорд.

Кассандра, из‑под ресниц, посмотрела на опекуна и ничего не ответила, но ее сердце радостно встрепенулось — лорд Тремэл остался ради нее, он никуда не уедет!

Граф, тем временем, поднялся с кресла и собрался уходить.

— Кэсси, может быть, тебе чего‑нибудь хочется? Ты скажи, я распоряжусь доставить тебе все, что захочешь.

— Нет, милорд, мне ничего не нужно, — ответила Кэс, а про себя добавила: — «Только бы вы были рядом»

Она всматривалась в лицо своего опекуна и старалась запомнить каждую черточку. Светлые волосы собраны в тугой хвост, серые глаза чуть прищурены и от них разбегаются тонкие лучики первых морщин; губы сурово сжаты, ровно до тех пор, пока на них не мелькает улыбка, отражаясь в глазах и освещая лицо теплым светом, а орлиный нос, придающий чуть хищное выражение худому лицу, словно предупреждает окружающих, что с его обладателем шутки плохи. Кассандра, за время пребывания в замке, узнала, кем является ее опекун, слышала и его странное прозвище — Ястреб, но никак не могла понять, почему все боятся лорда Тремэла. В отношении себя, она видела от графа только доброту и теплую заботу. Ей, конечно, хотелось большего, но девушка не питала бесплодных иллюзий и радовалась тому, что имеет.

Лорд прикоснулся рукой к ее лбу, проверяя, действительно ли жар спал, и ласково провел рукой по волосам Кассандры.

— Отдыхай, Кэсси, — тихо прошептал он и вышел из комнаты, а девушка смотрела вслед уходящему мужчине, и ей казалось, что тонкая ниточка связывает их воедино и тянется за лордом.