Леди и печальная повесть

Уиллингтоны, судя по обстановке дома, были довольно-таки богаты. Разумеется, не настолько, как его милость, но мало кому удастся соперничать здесь с его милостью, но было видно, что родственники Оуэнов совершенно точно не бедствовали.

Убранство дома отличалось, пожалуй, излишней пышностью, но вкус также присутствовал.

И зачем только Уиллингтонам понадобилось притеснять бедных сирот? Не иначе как от жадности и природной злобы. Оставалось только радоваться тому, что лорд Дарроу решительно вырвал своих племянников из рук прежних опекунов и сам принялся заботиться о благосостоянии брата и сестер Оуэн.

— Держись уверенней, дорогая, — шепнул мне мой спутник. — Никто не посмеет обидеть тебя здесь, ведь мы с дядей всегда будем рядом и просто не позволим произойти чему-то дурному.

Мне даже в голову не пришло сомневаться в способности этих двух мужчин уберечь свою подопечную.

Внутри дома было шумно, так шумно, как может быть только на приеме, где собралось, как мн показалось, не меньше сотни человек разом. Какой простор для деятельности…

И все бы ничего, если бы только я не появилась в облике мисс Оуэн. Кэтрин Уоррингтон тут же начала бы сновать среди гостей, всеми правдами и неправдами заводя новые знакомства и пытаясь заручиться поддержкой подходящих людей.

Мисс Оуэн в таких ситуациях лишь смущалась и старалась не слишком сильно привлекать внимание. Безнадежная попытка, если учесть ее необыкновенную красоту.

— Что мне делать? — шепотом спросила я у мистера Оуэна.

Тот пожал плечами и неуверенно произнес:

— Не отходить от меня для начала. А там… там как дело пойдет. Нам нужно продержаться до конца приема и не вызвать никаких подозрений.

Хозяева дома, супруги Уиллингтон и двое их сыновей, приветствовали нас в холле со всей возможной любезностью. Не знай я, что в прошлом эти люди обошлись с Эбигэйл дурно, я бы даже поверила.

— Фредерик и Джордж Уиллингтоны, — на ухо шепнул мне ну ухо мистер Оуэн. — Несколько лет назад мистер Уиллингтон имел заявить о помолвке Фредерика с…

С Эбигэйл Оуэн… Нет ничего более дурного, чем помолвка против воли девушки. К хозяевам дома я относилась теперь еще хуже. Они пытались принудить мою дорогую подругу к замужеству! Об этом упоминалось и прежде, но лишь посмотрев на невыразительные лица братьев Уиллингтонов, я осознала, что перспектива стать миссис Уиллингтон была для Эбигэйл вполне реальной.

— Улыбайся, — тихо прошептал мистер Оуэн мне на ухо. — Так желает дядя.

Разумеется, так желает его милость, и именно так мне следует себя вести.

Я старательно растянула губы в улыбке, пытаясь сделать ее как можно более естественной. Впрочем… какая разница? Эбигэйл тоже не выносила этих людей, стало быть, можно было и не особо стараться изображать искренность.

— Милорд, — присела в реверансе перед его лордом Дарроу миссис Уиллингтон. Мистер Уиллингтон в свою очередь согнулся в глубоком поклоне, как и его сыновья.

— Мисс Оуэн, мистер Оуэн, — обратили и на нас свое внимание хозяева дома.

Его милость поприветствовал все семейство, мы с мистером Оуэном ограничились прохладными кивками и сдержанными улыбками, призванными дать понять, что ничего не забыто.

— Мы так рады, что вы приняли наше приглашение… — попыталась было начать поток светских любезностей, но под ледяным взглядом лорда Дарроу.

— Это было крайне любезно с вашей стороны, — прохладно произнес его милость.

Лично я бы на месте хозяев дома уже тут же горько пожалела о том, что в их головы вообще пришла в голову мысль отправить приглашение лорду.

— Надеюсь, вы насладитесь вечером, — сдавленно произнесла миссис Уиллингтон, но его милость уже двинулся вперед, а за ним, соответственно и мы.

Если лорд Дарроу так же, как и мы с мистером Оуэном, не рад находиться здесь, то к чему вообще было приезжать в этот дом? Непонятно…

Я глядела на спину идущего впереди вельможи, пытаясь понять, какие же мотивы привели его в этот дом.

Но долго мучиться размышлениями мне не дали: как оказалось, сыновья хозяев дома увязались за мной и моим спутником, явно надеясь побеседовать с нами еще.

Только этого еще не хватало.

— Они плохо тебя знают, — шепнул мне на ухо мистер Оуэн.

И мне стало немного спокойней. Самую малость. Если они в любом случае не поймут, что я веду себя вовсе не как Эбигэйл, то бояться пока нечего.

— Мистер Оуэн, мисс Оуэн, — вполне любезно обратился ко мне старший из братьев. — Давно нам не доводилось с вами встречаться.

Мистер Оуэн посмотрел на молодых людей так, будто выбирал, как именно их следует освежевать и приготовить.

— Я не горевал в разлуке. И будь на то моя воля, не видел бы вас и впредь.

Прежде мне никогда не доводилось слышать, чтобы этот благовоспитанный и добродушный говорил подобным образом с людьми. Вероятно, они действительно заслуживали подобного рода обращение.

— А что же вы молчите, мисс Оуэн? — обратился уже ко мне Джордж Уиллингтон.

Посмотрев ему в глаза со всею возможной холодностью, ответила:

— У меня нет для вас слов, сэр. И вряд ли они появятся в ближайшую пару веков. Идем, Чарльз.

Мистер Оуэн с усмешкой посмотрел на меня и повел вглубь зала.

— Эбби никогда не смогла бы сказать так… Но она очень сильно этого хотела, уж я-то знаю…

Мне осталось только пожать плечами.

— По крайней мере, мне удалось исполнить мечту моей дорогой подруги. Нам нужно всего лишь продержаться до вечера… — вздохнула я, готовясь к тому, что вечер будет не самым легким.

Радовало только то, что лорд Дарроу быстро затерялся среди гостей и словно бы не собирался уделять нам лишнее внимание…

Уже через несколько минут передо мною появилась жеманная рыжая девица, все лицо которой было усеяно веснушками, которые пудра скрыть не могла. Лицо ее не обладало особой приятностью черт, но дороговизна платья искупало внешнее несовершенство. Именно так, как мне показалось, посчитали те многочисленные поклонники, которые увивались вокруг девушку.

— Анабел Кэчворт, училась вместе с сестрой в пансионе. Никогда особо не ладили, — только и успел шепнуть мне мистер Оуэн.

Тут я совершенно растерялась. Товарка по пансиону могла знать о мисс Оуэн чересчур много. Особенно, если они не ладили с Эбигэйл. Злобствующая женщина замечает все то, на что другие могут и закрыть глаза.

— Эбигэйл, дорогая! Мистер Оуэн! — проворковала мисс Кэчворт вполне любезно, но все равно в голосе ее я расслышала некую фальшь.

Ну, или же я попросту не любила рыжих. Была у меня такая странность.

— Анабел, рада вас видеть, — постаралась я как можно достоверней скопировать интонации своей подруги.

На мистера Оуэна девица смотрела довольно-таки хищно. Вероятно, он казался ей куда более привлекательным кандидатом в мужья, чем весь сонм обожателей, что окружал ее.

— Вы чудесно выглядите! Говорят, вы не так давно вернулись с севера!

Странные у мисс Кэчворт представления о давности, учитывая, сколько же времени уже семейство лорда Дарроу провело в столице.

— Мы навещали владения дяди, — нейтрально отозвалась я, не желая ничего уточнять или, упаси Создатель, вдаваться в подробности.

Мистер Оуэн стоял рядом со мной как каменное изваяние и, кажется, дышал через раз. Если бы и мне можно было вот так замереть и отмолчаться… Но нет, мисс Кэчворт желала побеседовать…

Будь я в своем собственном облике… Но чего уж жалеть о несбыточном? Никто бы не пригласил в это почтенное собрание скромную мисс Кэтрин Уоррингтон.

— Говорят, вы привезли из провинции компаньонку? — с плохо скрытой насмешкой произнесла девушка, продолжая умильно разглядывать молодого человека подле меня.

Уж не знаю, чем именно должен был уязвить мисс Оуэн наличие подле нее компаньонки, но, вероятно, возмутительно рыжая девица желала сказать какую-то неприятную вещь.

— Я привезла из провинции подругу, — равнодушно поправила я мисс Кэчворт.

Та только делано рассмеялась.

— Полно, Эбигэйл, разве способен кто-то из подобного рода особ на искреннюю дружбу? Вероятно, она польстилась на деньги и влияние вашего дяди. Говорят, она даже была представлена вместе с вами ко двору? Какая нелепость…

В этот момент в разговор вступил мистер Оуэн, очевидно, ожидавший, что я могу сказать нечто неуместное, оскорбившись столь резкими замечаниями в собственный адрес. Странное дело, словно бы он не успел хорошо меня изучить за то время, что мы провели вместе.

— Мисс Уоррингтон достойная благонравная девушка, — решительно заявил мистер Оуэн. — К тому же старинного рода, представители которого покрыли себя бранной славой.

Пожалуй, мне самой не удалось бы сказать лучше о семействе Уоррингтонов, к которому мне довелось принадлежать.

Анабэл Кэчворт рассмеялась, кокетливо прикрывая рукой рот.

— Мистер Оуэн, вы так рьяно защищаете эту девицу. Неужели вы решили связать себя узами брака с этой… Кэтрин Уоррингтон?

Молодой человек усмехнулся и ответил:

— Я — нет, но мой кузен Роберт изъявлял подобного рода желание. И дядя одобрил его выбор.

Анабэл Кэчворт растерянно моргнула и смолкла, не зная, что сказать. Слова ей удалось найти только через несколько секунд.

— У его милости очень… интересный вкус, — сдавленно произнесла девушка, опустив взгляд. — Но почему же тогда здесь нет вашей… подруги? И где мистер Уиллоби? Я была бы рада увидеться с ним.

Я улыбнулась и сообщила, что мистер Уиллоби крайне занят, а мисс Уоррингтон нездорова, именно поэтому ни он, ни она не смогли появиться на приеме.

— А как здоровье мистера Грея? — явно не без умысла поинтересовалась мисс Кэчворт.

Мисс Оуэн в этой ситуации наверняка потеряла бы самообладание, тем более, его у моей подруги было не так уж и много. Но то Эбигэйл. Я же могла выдержать взгляд рыжей девицы совершенно спокойно, на лице даже мускул не дрогнул.

— Мистер Грея? — переспросила я с удивлением. — О каком именно мистере Грее вы меня спрашиваете? Кажется, их много…

Не получив ожидаемой реакции, мисс Кэчворт слегка смутилась. Очевидно, эта особа ожидала, что собеседница после упоминания имени мистера Грея должна начать мямлить через слово.

— Я говорю о мистере Рэймонде Грее, — все-таки сказал девушка, твердо глядя мне в глаза.

В ответ я недоуменно пожала плечами.

— А почему я должна знать о здоровье мистера Рэймодна Грея? — осведомилась я, довольно убедительно изображая недоумение.

Мистер Оуэн рядом со мной, похоже, от всей души наслаждался развернувшимся представлением.

— Но как же… Вы разве не?..

Хотелось изобразить на лице свою фирменную гримасу: приподнять одну бровь, склонить голову на бок, а усилить эффект еще и снисходительностью в голосе. Но Эбигэйл никогда не вела себя так, поэтому я просто захлопала глазами как на допросе у лорда Дарроу. Его милость мне никогда не верил, но вот мисс Анабел Кэчворт не отличалась проницательностью и умом лорда Дарроу. И она, кажется, начала подозревать, что предположение ее полностью ошибочно.

— О чем вы, дорогая? — спросила я с таким искренним недоумением, что готова была сама поверить в него.

Создатель, неужели же в свете множество людей уже знают о том вечере, когда мисс Оуэн повстречала мистера Грея? А я так наивно надеялась на лучше. Стало быть, зря.

— Ах, нет, конечно ничего! — тут же пошла на попятный мисс Кэчворт.

Создатель, как же удачно, что вместо мисс Оуэн на приеме оказалась именно я… Как бы себя почувствовала Эбигэйл, оказавшись здесь, рядом со своею приятельницей по пансиону?

Моя собеседница в итоге окончательно смутилась и попрощалась, оставив меня наедине с мистером Оуэном.

Тот, дождавшись, когда подле нас не будет никого, произнес:

— О той злосчастной встрече на балу в итоге узнали… Да и не могли не узнать.

Я решилась задать и самый главный и самый страшный вопрос:

— Но тогда выходит, что ваш дядя также давным-давно обо всем знает?

Молодой человек грустно улыбнулся и кивнул.

— Разумеется, знает… Я в этом полностью уверен. Вот только не считает нужным хоть что-то говорить.

— Почему?

Почему я все еще в столице, ведь тогда его милость совершенно ясно понимает, что я пыталась скрыть это событие, тем самым потворствуя склонности мисс Оуэн? Почему меня все еще не наказали?

Мимо нас сновали туда-сюда люди, кто-то смотрел слишком уж пристально, но пока никто не решался подойти и завязать разговор. Неужели здесь нет никого из многочисленных приятелей и друзей племянников лорда Дарроу? Эбигэйл же буквально притягивает к себе людей добротой и сердечностью, очаровывает с первого взгляда.

Мистер Оуэн пожал плечами.

— Возможно, дядя сомневается в своей правоте… Или же не считает, что этой вины достаточно, чтобы покарать нас за своеволие… Я знаю дядю Николаса не первый год, но не берусь с уверенностью судить о его мотивах.

Мне тем более не след рассуждать чего же добивался лорд в тот или иной момент…

— Почему я все еще жива? — пробормотала я подавленно.

В тот момент мне хотелось только одного: оказаться где-нибудь в безопасном месте, причем желательно подальше от его милости.

— Дядя Николас вам благоволит, — ответил на риторический, в общем-то, вопрос мистер Оуэн.

Благоволит, стало быть…

Когда часы отбили семь, рядом с нами вновь оказались молодые Уиллингтоны, причем, каждый из них изъявил желание потанцевать со мною. Пришлось сказаться больной, однако, пусть мне и удалось избежать танца, общества молодых людей избежать не удалось. Те были на удивление настойчивы в своем желании провести время с братом и сестрой Оуэнами.

— Мисс Оуэн, так странно, что вы все еще не связаны узами помолвки, — с намеком протянул Джордж, бросив взгляд на брата.

Я плохо понимала, к чему ведет мистер Уиллингтон. Словно бы он намекал на что-то… Вот только на что именно? Как жаль, что никто не посвятил меня в эту темную историю. Мне просто не приходило в голову, что же я теперь могла сказать…

— Дядя считает, что Эбигэйл не стоит рано выходить замуж, — ответил за меня мистер Оуэн. — Она может позволить себе выбирать.

Я благодарно улыбнулась другу. Хорошо, что он не покидает меня не на секунду. Страшно подумать, как бы я продержалась в одиночестве на совершенно неизвестной мне территории.

— Быть может, мисс Оуэн просто отказывает все женихам в надежде связать свою жизнь с кем-то… кем-то кто мил ее сердцу?

Намек на мистера Грея? На что-то иное? Как же дурно, что я ничего не понимаю…

— Быть может, — ясно улыбнулась я молодым людям, чувствуя, как мне понемногу становится дурно. — А быть может, и нет…

Приступ… Начался приступ, ровно такой, как был у меня в королевском дворце… Следовало уехать как можно скорей. Если его милость поймет, что я плохо себя чувствую и попытается помочь… Создатель, тогда он несомненно поймет, кто на самом деле перед ним! Тут и сомнений нет!

— Чарльз, думаю, нам следует отправиться домой, — обратилась я к мистеру Оуэну, тяжело наваливая на руку моего друга.

Тот посмотрел на меня изумленно и шепнул на ухо:

— Еще не время!

Я и сама понимала, нам не стоит покидать этот вечер, особенно, учитывая, что его милость так сильно желал нашего присутствия. Но словно бы кто-то вытягивал силы и спокойствие из меня. С каждой секундой мне становилось все хуже и хуже. Лишь сила воли позволяла мне делать вид, будто не происходит ничего странного или неприятного.

— Мне дурно, — одними губами произнесла я. — Поверь, Чарльз, мне просто необходимо вернуться домой немедля ни секунды.

Мистер Оуэн с тревогой нахмурился и произнес:

— Как скажешь, Эбигэйл. Следует как можно скорей найти дяде и сообщить ему о твоем желании.

Сил мне хватило лишь на кивок.

Братья Уиллингтоны с тревогой смотрели то на меня, то на моего спутника, явно не понимая, что же именно происходит.

Пока мы разыскивали лорда Дарроу, я болталась на руке мистера Оуэна, словно плащ, и не могла, казалось, даже моргнуть лишний раз.

— Держитесь, — то и дело обращался ко мне молодой человек.

— Держусь, — отвечала я, пытаясь быть храброй.

Что бы ни случилось, лорд Дарроу не должен был ничего узнать о подлоге. И мне следует сделать для этого все возможное, иначе наши усилия пойдут прахом…

Лорд обнаружился в дальнем конце зала в обществе какого-то седого как лунь пожилого человека, который благосклонно кивнул мне и мистеру Оуэну.

— Чарльз, Эбигэйл, что случилось? — тут же встревожился при нашем появлении его милость.

Я из последних сил изобразила на лице улыбку.

— Дядя, Эбби устала и хотела бы отправиться домой, — почтительно обратился к родственнику мистер Оуэн. — Быть может, нам с ней стоит именно так и сделать? Мы доберемся и сами, если ты занят…

Лорд Дарроу едва заметно поморщился и произнес:

— Чего только эта молодежь не сделает, только ради того, чтобы избавиться от присмотра старших…

Я недоуменно моргнула.

Нет, мне бы самой очень сильно хотелось, чтобы мы вернулись в особняк только с мистером Оуэном, тогда бы у меня была возможность уйти в комнату и притвориться спящей… Но ведь мы даже промеж собой не говорили о чем-то подобном?

Неужели его милость читает мысли?

Впрочем… Нет. Не читает. В противном случае я была бы уже мертва, наверняка.

— Но мы ведь ничего подобного… — попыталась протестовать я, изображая покорную и любящую племянницу.

Вероятно, перестаралась. Все-таки покорной назвать Эбигэйл даже у меня язык бы не повернулся, не после всего, что она делала прежде.

Мужчина махнул рукой, обрывая мое лепетание. Замолкла я тут же.

— Разумеется, думали. Или вы считаете, будто я глух и слеп? В любом случае, все свои дела здесь я закончил, и раз уж Эбигэйл настолько устала, то я не вижу ни малейшей причины, чтобы отказать вам.

Похоже, нас действительно раскусили, но по какой-то причине все равно не сердились. Хотя почему «по какой-то причине?». Просто лорд Дарроу любил своих племянников всем сердцем, пусть и бывал чересчур строг с ними.

Чинно попрощавшись с собеседником, имя которого мне так и осталось неизвестным, его милость двинулся к выходу, попутно кивая всем знакомым. Уже у самого выхода нас нагнали и хозяева дома, выражавшие бурное сожаление по поводу того, что мы рано их покидаем. Лорд Дарроу попрощался с ними вежливо, но довольно прохладно.

И все же что заставило его отправиться в дом Уиллингтонов? Какие цели он преследовал? Все это осталось для меня тайной…

— Но, быть может, ваша милость, хотя бы молодые люди смогут остаться и продолжить наслаждаться вечером? — с надеждой спросила миссис Уиллингтон.

С чего ей вообще в голову могло прийти, будто мисс Оуэн и ее брат в состоянии наслаждаться вечером в подобном собрании? Готова была поспорить на собственную жизнь, что Эбигэйл бы почувствовала себя куда хуже меня самой.

— Совершенно исключено. Я не желаю оставлять племянников без присмотра. Они для этого слишком самонадеянны, — отрезал лорда Дарроу и мы, наконец, вышли на улицу, где нас уже ожидал экипаж.

Поистине как по волшебству.

На свежем воздухе мне тут же стало значительно лучше, что позволило невозмутимо лгать лорду Дарроу о собственном самочувствии, не вызвав при этом у него ненужных никому вопросов. Теперь мое состояние действительно походил разве что на чересчур сильную усталость, не более того.

— Надеюсь, мы не нарушили ваших планов, дядя, — осторожно заметил мистер Оуэн, пытаясь встать так, чтобы закрыть меня от его милости. Словно бы тот представлял для меня опасность…

Лорд Дарроу покачал головой.

— Вовсе нет. Пожалуй, мне даже на руку было такой повод удалиться. Я действительно уже завершил все свои дела, поэтому мог уехать, только вежливость заставляла меня оставаться долее.

Даже жаль…

— Эбби, ты действительно выглядишь усталой. И расстроенной, — с грустью и словно бы виной сказал лорд и погладил меня по щеке.

Каких же сил мне стоило не отшатнуться… Эбигэйл не стала бы избегать прикосновений его милости.

— Немного, — кивнула я, стараясь не смотреть в глаза мужчине.

Всю обратную дорогу лорд Дарроу смотрел на меня как-то слишком уж пристально. И это пугало. Но ведь не могла же я выдать себя, не так ли? Я вела себя в точности как Эбигэйл, ни единого раза не вызвав нареканий со стороны мистера Оуэна. Тот даже шепнул украдкой, что сам бы даже не подумал, что рядом с ним не его сестра, если бы не организовывал эту подмену.

— Эбби, дорогая, тебе нехорошо? — тихо спросил его милость чуть подавшись вперед.

Едва не выпалила «Нет, милорд»… Эбигэйл всегда обращается к своему опекуну исключительно «дядя Николас»… Скажи я что-то другое — точно выдала бы себя.

— Все в порядке, дядя Николас, просто немного утомилась, — пролепетала я, как всегда говорила моя дорогая подруга, и опустила глаза.

У мисс Оуэн глаза сияли добротой и восторгом. Я так попросту не умела…

Напряжение сидящего рядом со мною мистера Оуэна я буквально ощущала всей своею кожей. Если его милости придет в голову завязать беседу, опасность возрастет.

— Прости меня, Эбби, вероятно, мне не следовало принимать это приглашения… Я знаю, тебе нелегко было видеть их после всего случившегося… Но мне показалось, ты уже переросла свою боль. Вероятно, я ошибся…

В голосе его милости звучало столько тепла и участия, что даже не верилось… Выражения таких чувств от лорда Дарроу, мужчины властного, редкого и подчас безжалостного я не ждала… Мне и в голову не приходило сомневаться в горячей любви его милости к своим племянникам, однако он практически никогда не выражал их, сохраняя маску отстраненности.

Соответственно, как ответить я тоже не знала, поэтому только и смогла, что глухо выдавить:

— Все в порядке, дядя.

И тут неожиданно его милость погладил меня за плечу.

— Я же вижу, что не в порядке. Совершенно не в порядке. Ты весь день просто сама не своя…

Разумеется, сама не своя… Учитывая, что я не мисс Оуэн… Только бы не догадался… Создатель, только бы не догадался… Еще слишком рано.

— Я… Не стоит за меня беспокоиться… — вздохнула я и вжалась в спинку сидения.

Кажется, я была близка к провалу. Когда я подняла взгляд на его милость, то заметила, насколько сильное изумление появилось на его лице.

— Эбби, что с тобой? Неужели… ты меня настолько боишься? Что случилось? Ты же знаешь, что я все сделаю ради твоего счастья.

В этих словах я услышала настоящую боль. Мне даже стало стыдно, что я обманываю его милость сама и помогаю обманывать другим. Да, пусть он и неправ, мешая союзу племянницы и мистера Грея, но мужчина делал это не из-за злокозненности натуры, а просто пытаясь заботиться о благе Эбигэйл, насколько он сам его понимал.

— Я знаю, дядя Николас, — тихо отозвалась я.

Признаваться уже давно поздно. И пусть только добрые намерения двигают лордом Дарроу, но это не меняет того, что он делает мисс Оуэн глубоко несчастной.

— Эбби…

Мистер Оуэн в этот момент решил вмешаться.

— Дядя, мы все понимаем, — произнес молодой человек, садясь поближе ко мне. — Вам не стоит извиняться.

Посмотреть в глаза лорду я теперь попросту не решалась. Так и просидела до самого дома, замерев как мраморное изваяние и даже дышать старалась как можно тише и реже.

Когда мы доехали до места, мистер Оуэн поспешил выйти из кареты первым, чтобы не оставить его милости возможности помочь мне сойти на землю. И он поступил совершенно верно. От близости мужчины меня просто била нервная дрожь. Хотелось запереться в комнате и попросту дождаться утра. Думается, этого времени хватит мисс Оуэн и ее возлюбленному, чтобы уехать от столицы достаточно далеко…

— Осталось совсем немного, — шепнул мне на ухо мистер Оуэн.

Я судорожно кивнула, давая понять, что я не сдамся.

— Дядя Николаса, Эбигэйл устала, думаю, ей стоит лечь сегодня пораньше, — сообщил лорду молодой человек, и мы рука об руку отправились к дому.

Его милость ничего не ответил, но странным мне это не показалось, ведь этот мужчина никогда не отличался излишней словоохотливостью.

— Создатель спаси и сохрани… — тихо вздохнула я, поднимаясь по лестнице с помощью мистера Оуэна.

Ноги мелко дрожали, будто бы превратились в желе. Вряд ли мне самой удалось бы добраться до спальни Эбигэйл. Наверняка упала бы где-нибудь по дороге на радость прислуге. И тогда бы точно его милость начал задавать слишком много вопросов, на которые я не в состоянии ответить…

— Спокойствие, все прошло прекрасно. Остается только дождаться утра. Всего несколько часов — и все будет кончено.

Скорей бы уже рассвет…

В холле нас встречал мистер Уиллоби, который с трудом скрывал свою тревогу. Из него бы вышел отличный актер, но я успела достаточно хорошо узнать этого джентльмена, чтобы заметить и чуть опущенные вниз уголки губ и тень загнанности во взгляде.

Лучше бы ему было не выходить к нам… Вряд ли своего будущего преемника лорд Дарроу знает хуже, чем я… Лишний повод заподозрить неладное.

— Добрый вечер, дядя, Эбби, Чарльз, — поприветствовал нас молодой человек с привычной жизнерадостной улыбкой во все смуглое лицо.

Его милость небрежно кивнул племяннику и поинтересовался:

— А где же мисс Уоррингтон?

На мгновение я замерла в испуге, но мистер Уиллоби и не думал теряться.

— Наша дорогая мисс Уоррингтон сегодня предпочла отправиться спать пораньше. Мы долго гуляли и у нее сильней разболелась голова.

Все это молодой человек произнес легко, беззаботно, без тени сомнений или какой бы то ни было наигранности. По мне, так все прозвучало идеально.

Но лорд Дарроу задумчиво произнес:

— Мисс Уоррингтон свалила с ног мигрень? Эта девица сделана не иначе как из стали, а теперь вдруг слегла от просто мигрени? Определенно нечто странное и не поддающееся разумному объяснениями.

Мое сердце пропустило удар.

— Полно, дядя. Просто мисс Уоррингтон нравится казаться сильной в наших глазах. Но ведь она в первую очередь слабая женщина, и не следует забывать об этом.

Лорд Дарроу снисходительно усмехнулся на эти слова племянника, словно бы наблюдал за возней щенка под ногами.

— Никогда бы не подумал, что ты будешь в состоянии вот так относиться к какой-либо девушке, а уж тем более к мисс Уоррингтон. Впрочем, хорошо, если место подле тебя займет именно такая девушка, как Кэтрин Уоррингтон, она будет принята обществом и быстро получит в нем вес…

Складывалось ощущение, будто обо мне говорят как о приобретении призовой лошади, но оскорбляться не выходило, я уже привыкла ценить высокую оценку лорда Дарроу, каким бы образом он не высказывал ее.

— Думаю, Эбби стоит лечь, она выглядит уставшей, — заметил мистер Уиллоби, понимая, очевидно, что меня следовало вывести из-под удара как можно быстрей, пока не стало хуже.

— Разумеется, — дал мне позволение удалиться хозяин дома. — Доброй ночи, дорогая.

Следовало сказать что-то вежливое и подходящее случаю.

— Доброй ночи, дядя, — выдавила я и поспешно направилась к лестнице, не желая дожидаться, пока его милости взбредет голову поговорить со мной.

Лорд должен прекрасно знать свою племянницу, у меня попросту не выйдет дурачить его во время долгой беседы. Следовало как можно быстрей скрыть с его глаз и попросту дождаться утра. Благослови Создатель колдовство цыганской ведьмы, которая позволила нам с мисс Оуэн поменяться местами… И помоги нам Создатель осуществить задуманное и уцелеть при этом.

Находиться в комнате подруги все еще было странно и непривычно, несмотря на то, что эта ночь для меня стала уже второй. Слишком уж спальня казалась… девичьей, оборки, шкатулочки, статуэтки… Комната Эбигэйл полностью отражала характер обитательницы, поэтому я сама, предпочитавшая аскетизм и сдержанность в интерьере, чувствовала себя неуютно.

Но следовало держаться так, как держалась бы сама мисс Оуэн. Переодеться ко сну, лечь в постель… Делать все привычные вещи. Хотя вряд ли мне удастся забыться до самого рассвета.

Прислугу я сразу выставила, заявив, что желаю побыть в одиночестве и переоденусь без посторонней помощи. Горничная удивилась, но не слишком сильно. О том, что Эбигэйл в последние недели временами была сильно не в духе, знали все в доме.

Оставшись в одиночестве, я легла на постель и тут же свернулась калачиком, будто маленький испуганный ребенок. Скорей бы уже утро…

Спустя час я осознала, что шанса заснуть у меня нет ни единого, поэтому зажгла свечу и схватила первую попавшуюся под руку книгу. Мне было все равно, чем отвлечь себя от терзаний, пусть даже снова придется читать о какой-то очередной слезливой и беззащитной барышне в беде.

В итоге я устроилась в кресле, намереваясь почитать при свете свечи.

Повседневный шум в доме понемногу стихал, все ложились спать, хозяева, слуги… Пусть я и подозревала, что и мистер Уиллоби, и мистер Оуэн так же, как и я сама, не сомкнут глаз этой ночью. Если быть до конца честной, я не сомневалась, что через некоторое время оба молодых человека придут ко мне, чтобы разделить это мучительное ожидание. Это уже вошло у нас в привычку.

Правда, на этот раз кое-что пошло не так.

Когда в особняке лорда Дарроу уже воцарилась абсолютная тишина, внезапно кто-то постучал в мою дверь. За мистером Уиллоби подобного не водилось, он входил без стука. Поэтому я была уверена, что ко мне решил нагрянуть мистер Оуэн.

Вот только услышала я совершенно другой голос…

— Эбби, дорогая, ты все еще не легла? — окликнул меня через дверь лорд Дарроу.

От нахлынувшего ужаса, я замерла на месте, но все-таки отозвалась:

— Да, дядя. Мне не спится.

Дверь с тихим скрипом открылась и мужчина вошел внутрь.

В темноте, которую озарял только свет одной свечи, его милость выглядел особенно зловеще, прямо как Враг рода людского: сгусток черноты с тяжелым, испытующим взглядом. Его милость был в той же одежде, в которой ездил к Уиллингтонам. То есть он даже не собирался еще ложиться… Почему, интересно?

Как же невовремя лорду пришло в голову поговорить с дорогой племянницей… Почему именно сейчас, а не позже?

— Нам нужно с тобой серьезно поговорить, Эбби.

— Может, не стоит? Ведь уже так поздно, дядя Николас, — попыталась хоть как-то избежать настолько опасной ситуации я. — Думаю, мне лучше лечь…

Я попыталась было встать из кресла, в котором сидела, но его милость усадил меня назад и навис надо мной как карающий демон. Пусть смотрел лорд Дарроу и с нежностью, я понимала, что эти светлые чувства предназначены вовсе не мне. А адресат… адресат выбыл.

— Прости, Эбигэйл, но ты ляжешь сегодня чуть позже. Я устал видеть, как ты всеми силами избегаешь встречи со мной… Я не ожидал, что все обернется так из-за… из-за Рэймонда Грея. Дорогая, он не тот, кто нужен тебе, пойми. Я просто не могу позволить тебе погубить себя из-за романтических заблуждений.

Тут уж я сочла за благо промолчать и не озвучить ни одного аргумента за союз с мистером Греем, потому что доводы мисс Оуэн я все-таки сочла несостоятельными, а мои собственные — явно выдадут меня.

— Ну вот, опять молчишь… — тяжело вздохнул мужчина. — Как же я устал от твоего постоянного укоряющего молчания… Эбби, я не чудовище, у меня сердце разрывается от мысли, что я причиняю тебе боль. Но пусть лучше это сделаю я, чем в итоге боль тебе причинит этот человек. Греи — враги, Эбби.

И снова я промолчала, старательно смотря в сторону и едва удерживаясь от того, чтобы не выставить перед собой книгу как щит.

— Эбби, но скажи мне хоть что-то! — практически взмолился мужчина, опускаясь передо мной на колени.

Уоррингтоны не падают в обморок… но тут я была в шаге от того, чтобы лишиться чувств, ведь великий и ужасный лорд Дарроу на коленях — это чревато слишком уж большими неприятностями для меня.

— Эбби? — окликнул меня его милость, и по тону его стало ясно, что мой смертный час близок.

Он понял, насколько все подозрительно…

Лорд мгновенно оказался на ногах и уставился на меня так внимательно, что надежд на благополучный исход у меня попросту не оставалось. Если не понял, то непременно вскорости поймет.

Спустя несколько секунд мужчина внезапно рванул ворот моей ночной рубашки. Я испуганно завопила, пытаясь вырваться. Рука лорда скользнула мне по моему телу, схватила амулет и рванула его.

Шею тут же засаднило, а лорд получил свою добычу…

Никогда мне не доводилось слышать таких отборных и изощренных ругательств, тем более от лорда Дарроу. Хотя, учитывая, что прямо на его глазах племянница превратилась в совершенно другую особу, я не имела права осуждать мужчину за брань.

— Шанта… Как она только осмелилась! — тихо вздохнул вельможа, весь вид которого выражал горе. И лютую ярость.

Я бы даже посочувствовала его милости, если бы мне оставили такой шанс… Но лорд Дарроу быстро пришел в себя и обратил свой гнев на того виновника, который оказался непосредственно перед ним.

— Где моя племянница, мисс Уоррингтон?! — рассерженной змеей зашипел мужчина.

Никогда прежде мне не доводилось видеть его в таком гневе. Никогда он не говорил со мною подобным тоном…

Я смотрела в глаза лорда Дарроу и понимала, что это конец… Во взгляде его была моя смерть…

— Кажется, я зря понадеялся на вас, мисс Уоррингтон, — произнес он со спокойствием, от которого мне стало так страшно, как никогда в жизни. — Надеюсь, вы не рассчитывали уйти безнаказанной?

— Не рассчитывала, милорд, — прошептала я едва слышно и зажмурилась от страха.

Только бы Эбигэйл и мистер Грей успели… Его милость в любом случае убьет меня, так пусть хотя бы моя гибель не станет совсем уж бесполезной…

Когда его милость отшвырнул меня к стене и этим ограничился, я поняла, что все-таки жить буду. Как бы я ни демонизировала этого мужчину, но убивать меня на самом деле в его планы не входило. Лишние проблемы. Лишняя трата времени.

Когда я, наконец, решилась открыть глаза, в комнате уже никого не было. Лорд Дарроу отправился в погоню за посмевшей ослушаться его племянницей, приживался не представляла для него больше никакого интереса.

По щекам потекли слезы. Конец… Вот теперь это точно конец. И для моего пребывания в столице, и для дружбы с Эбигэйл Оуэн и ее родственниками. Я с позором отправлюсь домой и буду доживать свои дни при брате, как и планировала раньше… Только почему теперь становилось тошно от одной только мысли о подобной будущности? Почему так больно было думать о том, что я так до самой смерти и останусь никому не нужной, жалкой старой девой без какой-либо надежды на счастье?

Так я и просидела у стены, пока не появился мистер Уиллоби.

— Мисс Уоррингтон? — тихо окликнул он меня.

Подняв глаза на моего друга, я с ужасом увидел, что лицо его покрыто ссадинами и кровоподтеками.

Создатель… Что же сотворили с ним? И кто это сделал? Неужели лорд Дарроу? Никогда прежде мне не доводилось видеть, чтобы его милость опускался до насилия, все равно, с членами ли семьи или со слугами…

— Ну не нужно так сильно бледнеть, мисс Уоррингтон, — криво усмехнулся мистер Уиллоби, в уголке треснувшей губы тут же выступила кровь. — Все не так страшно, как вам кажется. Ничего не сломано… Признаться, я ожидал куда худшей трепки, но самообладание дяди Николаса как всегда на высоте. Мы с Чарльзом относительно целы, почти здоровы… Да и вы, как я вижу, не сильно пострадали. Так что все закончилось даже в некотором роде благополучно для нас.

Тут я не выдержала и расхохоталась в голос.

— Мистер Уиллоби, вы никак ума лишились?! Как это — благополучно?! Его милость избил вас! Он наверняка схватит Эбигэйл и неизвестно еще, что сделает с мистером Греем! И теперь наверняка отошлет меня…

Молодой человек сел рядом со мной на пол.

— Могло быть гораздо хуже, мисс Уоррингтон. Куда как хуже… Поверьте… Учитывая дядин характер, мы все еще легко отделались… Хотя мне будет безумно не хватать вас, дорогая мисс Уоррингтон. Надеюсь, что вы сможете быть счастливой у себя дома.

Хотелось и мне быть в этом уверенной.

Через час к нам присоединился и мистер Оуэн, чей вид был так же плачевен, как и у его кузена. Мы втроем собирались дождаться возвращения лорда Дарроу и узнать, чем закончилась его погоня за племянницей.

Но часы отбили три часа после полуночи, а его милость все еще не вернулся домой.

— Идите спать, мисс Уоррингтон, — обратился ко мне мистер Оуэн, — у вас уже глаза слипаются.

Спать и верно хотелось до смерти, но слишком сильна была тревога… Я подозревала, что не сумею сомкнуть глаз до самого рассвета, как бы ни хотелось мне забыться сном.

— Не могу, мистер Оуэн, — покачала головой я. — Мне следует увидеться с его милостью… До всего.

Брат Эбигэйл тяжело вздохнул, признавая свое поражение, но вот мистер Уиллоби вовсе не собирался позволять мне провести всю ночь бодрствуя.

— Вам следует уйти к себе и лечь, мисс Уоррингтон, — тоном, не терпящим возражений, потребовал молодой человек. — Ваше присутствие ничего не исправит. Будет только хуже. Мы с Чарльзом мужчины, к тому же родственники… Вряд ли для нас дядя Николас измыслит что-то особенно ужасное… Идите спать.

После недолгих размышлений я все же согласилась с доводами молодых людей и ушла к себе, пусть и не сумела заснуть до глубокой ночи.

Проснувшись на рассвете полностью разбитой я узнала от довольной Шарлотты, что около часа назад лорда Дарроу вернулся домой с племянницей и приказал мне явиться сразу же, как только я встану с постели.

Все оказалось зря… Эбигэйл не вышла замуж за своего возлюбленного, и именно это показалось мне самым обидным. Жертва была напрасной.

Вот и настал для меня судный день. Грешнице пора в глубины ада…

Одевалась я так тщательно, как никогда раньше. Каждый шнурок, каждая складка — все подвергалось самому тщательному осмотру.

Мне хотелось до бесконечности оттягивать визит к его милости… Но, разумеется, это было невозможно. Совершенно невозможно…

— Завтра тебя здесь уже не будет, — протянула Шарлотта Уилкинс, то ли со злорадством, то ли с растерянностью.

Выражение черных глаз юной ведьмы для меня тоже осталось нечитаемым.

— Это совершенно не означает того, что твоя жизнь здесь станет хоть каплю лучше, — мрачно усмехнулась я и гордо вскинула подбородок. — Помни свое место, прислуга!

Что бы ни случилось со мной после, я не собиралась позволять безродной ведьме разговаривать со мной подобным образом.

Я решительно вышла в коридор и двинулась к кабинету его милости. Что бы ни измыслил для меня лорд Дарроу, я приму это с достоинством, как и полагается девице моего положения… Убить он меня уже не убьет, вчера он уже упустил для этого подходящую возможность…

Но уже прямо перед дверями кабинета лорда Николаса Дарроу, то сил постучать у меня не нашлось. Я смотрела прямо перед собой и словно бы видела открытые врата ада, в которые мне следовало войти…

Лишь спустя десять минут я сумела постучать: слишком страшно мне было. Разрешение войти мне дали чересчур быстро…

Его милость стоял возле камина и потягивал бренди из стакана.

— Доброе утро, мисс Уоррингтон, — произнес он таким тоном, что можно было и не сомневаться, что утро для меня будет очень и очень недобрым.

Я нервно сглотнула и выдавила вымученное:

— Доброе утро, милорд.

Его милость упорно изучал меня с головы до ног, я кожей чувствовала его взгляд, хотя сама старалась не поднимать на него глаз вовсе.

— Когда я приглашал вас отправиться с нами, то видел перед собой разумную и деятельную девицу, которая могла принести много пользы… И что в итоге?

Стоило стыдиться, ведь я так разочаровала его… но я понимала, что поступила все-таки правильно. Эбигэйл и мистер Грей действительно любят друг друга.

— В итоге вы пытаетесь помочь сбежать моей племяннице с Рэймондом Греем. Хорошую благодарность я получил за все, что сделал для вас, не так ли?

Вот только все было не так… Я вовсе не хотела предавать доверие лорда Дарроу. Просто… просто он ведь совершал огромную ошибку, разлучая двух влюбленных.

— Ваша милость, чувства вашей племянницы и мистера Грея искренни, и мной двигало вовсе не желание навредить вам или подвести вас… Прошу…

Мужчина сделал шаг вперед, подцепил пальцами мой подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

— Прошу, прислушайтесь к словам вашей племянницы и не разрушайте ее счастье, — тихо закончила я свою фразу, не рассчитывая, впрочем, что его милость прислушается к моим словам.

Ведь теперь я предательница для него и мои слова больше ничего не стоят.

— Завтра вы отправитесь домой, — холодно произнес вельможа, отступая назад. — В этом доме вас больше не желают видеть.

Последние слова резанули по сердцу словно ножом. «Больше не желают видеть»… Одной фразой лорд Дарроу перечеркнул все те радостные и грустные воспоминания, которые я увозила с собой из столицы домой. Я стала чужой здесь…

А еще… Оказывается, в моей душе теплилась нелепая надежда на то, что его милость передумает в последний момент и все же оставит меня при себе… Какая я, оказывается, глупая и наивная… Прощения ждать не следовало. Лорд Дарроу не умеет прощать. Попросту не умеет… Да и проступок, совершенный мною, был слишком уж тяжел…

— Да, милорд, — тихо откликнулась я.

Что же… Сейчас время Неблагого двора, значит, однажды меня просто уведут в страну Холмов, а не убьют… Могло ведь быть и хуже, верно?

— Возьмите это, — произнес мужчина и протянул мне на ладони какой-то медальон на цепочке.

Я уставилась на подарок, не зная, как понимать все это. Ведь меня только что выдворяли с позором из особняка семейства Дарроу, и теперь вдруг подарок?

— Носите и не снимайте, если не хотите попасть к фэйри. Никто не сможет обвинить меня в том, что я отправляю беззащитную девицу на верную гибель. Пока на вас этот медальон, вы в безопасности, никакие выходцы из потустороннего мира не доберутся до вас.

Дрожащей рукой я взяла украшение… Признаться, я даже не рассчитывала получить на прощание этот последний жест заботы и приязни, которая сопровождала незримо все, что делал лорд Дарроу в отношении своих домочадцев.

— Я благодарю вас, ваша милость.

Тяжелый вздох вырвался их груди едва ли не против моей воли.

Только бы не разрыдаться… Только бы не начать лить слезы прямо при нем…

Лорд Николас Дарроу не из тех, кто оценит девичьи истерики, не хотелось уронить себя в его глазах еще больше.

— Мне не нужна ваша благодарность, мисс Уоррингтон. Единственное, чего я желаю теперь — это не видеть вас впредь и не слышать вашего имени. Надеюсь, у вас хватит такта не попадаться мне не глаза до вашего отъезда.

Клянусь, лучше бы он меня ударил… Губы предательски задрожали…

— Да, ваша милость, разумеется, — сумела я ответить и опрометью вылетела из кабинета в коридор.

Слезы потекли уже в коридоре, застилая глаза. Разум противился этому проявлению слабости. С чего мне плакать? Я ведь знала, чем обернется эта история, вне зависимости от того, выйдет мисс Оуэн замуж за мистера Грея или нет. Итог для меня мог быть только один: его милость с позором выставляет меня вон. Но так не хотелось, чтобы он думал обо мне как о человеке низком, недостойном доверия… Я слишком привыкла мерить свои поступки по тому, одобряет он их или нет…

— Полно… — тихо произнесла я, стараясь не обращать внимание на то, как жалко звучит мой голос. — Полно. Теперь мне нужно снова привыкать к тому, что я под властью родителей и только их мнение должно волновать меня.

Самовнушение ни капли не помогло, и я отправилась в свою комнату, чувствуя себя самой несчастной девушкой на земле. Но разве могла я обвинять его милость в принятом решении? Он поступил совершенно правильно, как и должен был поступить.

Во всем виновата только я…

Памятуя о нежелании лорда видеть меня, я не выходила из своей комнаты. И это только добавляло отчаяния…

Плакать я не хотела, но слезы лились будто сами собой без остановки, тихо, беззвучно. Пожалуй, никогда прежде не чувствовала я себя настолько несчастной и униженной.

— Может, чертов колдун передумает? — оторвала меня от моих страданий Шарлотта, которая все это время сидела на подоконнике и смотрела на меня как порой на людей смотрят кошки.

Услышав из уст ведьмы подобные слова, я от изумления даже плакать перестала.

— Мне думалось, ты обрадуешься, узнав, что я уезжаю.

Девчонка пожала плечами.

— Не чтобы меня так сильно печалит все произошедшее… Но хозяйская племянница будет рыдать, а это так раздражает… И я точно отправлюсь на кухню, а там никто спуска не даст, — весьма прагматично объяснила свои мотивы Шарлотта Уилкинс.

Удивительно здравомыслие для особы ее возраста и положения.

— Его милость не передумает… — покачала я головой. — Лучше собери мои вещи, Шарлотта. Завтра утром я покидаю столицу и возвращаюсь домой.

Ведьма пожала плечами.

— Ну раз уж так… Счастливого пути, что ли. Надеюсь, не зачахнешь там с тоски, у себя в захолустье.

Высокомерно фыркнув, поинтересовалась:

— Я что, похожа на ту, что станет чахнуть?

Мисс Уилкинс внимательно посмотрела на меня и отозвалась:

— Да нет, не особо, вообще-то.

Провожать меня никто не вышел… Эбигэйл, как доложила мне Шарлотта, уже услали от греха подальше в провинцию… Как и следовало ожидать…

Мистер Уиллоби не появился, хотя я была уверена, что хотя бы этого проявления дружбы могу ждать с его стороны. Но нет… И лишь брат моей подруги появился в последний момент, когда я уже собиралась садиться в карету.

Увидев Чарльза Оуэна я едва не разрыдалась, так тоскливо и больно стало мне.

Молодой человек быстро шел ко мне от крыльца дома. В неверном утреннем свете мне удалось разглядеть, насколько он был бледен. Да и следы от кулаков лорда Дарроу так и не успели сойти.

Как же все происходящее ужасно…

— Мистер Оуэн… — тихо произнесла я, чувствуя, как дыра в душе становится все больше.

Молодой человек грустно улыбнулся.

— Не думайте дурно о Роберте, он рвался вас проводить, но дядя Николас… Словом, он просто не оставил выбора. А Эбигэйл и вовсе уже отослали в загородное имение…

Ну да, мне не стоило сомневаться в дружбе Роберта Уиллоби, только неодолимая воля лорда Дарроу могла помешать моему другу попрощаться со мной.

— И все получили по заслугам за свои грехи… Что же, остается только радоваться тому, что мистер Грей все еще жив. С его милости сталось бы и убить несчастного воздыхателя племянницы.

Мистер Оуэн кивнул.

— Сталось бы… Мне ужасно жаль, что вы покидаете нас…

Что я могла кроме как махнуть рукой?

— Оставьте, мистер Уиллоби, я не так глупа, чтобы не понимать последствий собственных решений. Когда я соглашалась помочь вашей сестре бежать, мне и в голову не приходило, что для меня подобная выходка останется безнаказанной. Все случилось именно так, как и должно было случиться.

Неожиданно мистер Оуэн обнял меня и крепко прижал к себе.

— Все будет хорошо, Кэтрин, вот увидите, — прошептал он мне. — Все будет хорошо… Вы, главное, верьте…

Наверное, также он успокаивал свою младшую сестру. У меня и мысли не возникло отстраниться, возмутиться из-за нарушения приличий… Брат лучше подруге и мне самой стал братом.

— Спасибо, я буду верить… Чарльз, — тихо ответила я, всхлипнув. — И спасибо вам за все, спасибо… Я… Я, быть может, напишу вам после… Если это будет возможно…

— Пишите, — отозвался молодой человек. — Думаю, мне будет можно… Хотя с дядей ничего и не скажешь наверняка… Но мы ведь уже не раз обводили его вокруг пальца, верно?

Уж не знаю, чего мне больше хотелось в тот момент, рассмеяться или заплакать.

Но прощание нельзя было затягивать… Мистер Оуэн помог мне усесться в карету и произнес:

— Берегите себя, мисс Уоррингтон.

— И вы… — отозвалась эхом я. — Берегите себя.

Так мое путешествие в сияющий мир столицы завершилось…