Леди и смерть

Я сидела в кресле и смотрела, как за окном падает снег.

Создатель! Снег!

— Мисс Уоррингтон, вы хоть понимаете, насколько вы безответственно, глупо, непростительно поступили?! — уже четверть часа распекал меня лорд Дарроу, расхаживая по кабинету взад-вперед.

Можно было бы поспорить с его словами. Если бы не снег.

Когда мы отправились в гости к злосчастной родственнице Оуэнов, до снега было еще так далеко… Не один час я провела в Стране холмов… Интересно, остался бы хоть кто-нибудь из тех, кого я знаю, в живых к концу бала? Я только дошла до бального зала — а уже минули недели… А что же было бы к концу бала? Прошли бы годы… Века…

— Я не могла поступить иначе. Я спасала ваших племянников, — не слишком уверенно ответила я, уже по недоброму взгляду лорда Дарроу понимая, что такое объяснение не может умалить его гнева.

На мгновение мужчина замер на месте, сжимая и разжимая кулаки. Он был в ярости…

— Вы никогда бы оттуда не вышли, мисс Уоррингтон, — обманчиво мягко сказал его милость. — Никогда. Вы хотя бы это понимаете?

Это я уже успела понять. Если даже такое недолгое время, проведенное в стране фэйри, обернулось как минимум месяцем в мире людей…

— Но не сделай я этого — погибли бы все, — прошептала я.

Его милость вздохнул и взглянул на меня так, словно бы я сказала сущую глупость.

— Я появился через несколько секунд после того, как вы ушли с фэйри. Следовало просто подождать — и вас всех забрали бы из того дома. Я не собирался повторять прошлых ошибок, и позаботился о том, чтобы вовремя знать о грозящих вам неприятностях. Но вы все, вы, мои племянники так и не научились доверять мне, своему опекуну. Да и существа, населившие тот дом, не могли причинить никому реального вреда.

Дав мне возможность осознать сказанное, мужчина добавил:

— Вас просто запугивали. Фэйри желал получить вас — и ему это практически удалось.

Причин не верить лорду Дарроу у меня не было никаких. Он не часто проявлял любезность по отношению ко мне, однако ни разу еще не обманывал. Значит…

Его милость вперился в меня черными провалами глаз.

— Этот бал для вас бы никогда не закончился! Фэйри не выпустил бы вас. Никогда.

Сердце пропустило удар.

Нет, я представляла, что меня в чем-то обманули… Но масштаб проблемы все же был ясен не до конца. Теперь же…

Действительно никогда.

Никогда не вернуться в мир людей. Никогда увидеть семью, друзей…

Никогда…

Если бы его милость лично не явился за мною, то… Хотелось как следует потрясти головою, чтоб избавиться от жутковатых мыслей.

— Я… Я не знала. Я ведь не могла поступить иначе.

Говорила я быстро, путано, задыхаясь и проглатывая звуки — так оказалось велико мое смятение.

Злость лорда казалась практически материальной. Это заставляло ежиться и испуганно вжимать голову в плечи.

— Мисс Уоррингтон… — начал мужчина, остановившись напротив меня и вперив тяжелый взгляд в мое лицо. — Я понимаю, что сам брал вас с собою именно из-за вашей подчас сумасбродной смелости и готовности помочь близким… Но ради Создателя, думайте иногда еще и о себе. Пока я не поседел.

Несколько секунд я молча пыталась в полной мере осознать. Должно быть, в тот момент выглядела я крайне глупо.

Он в гневе, недоволен мной, но вот эта фраза «Пока я не поседел», почему-то невероятно сильно напоминала шутку, пусть и горькую. Означало ли это что-то? Понять пока мне не удавалось.

— Поседели? Из-за меня? Но…

Попыталась было встать, но заработала очередной гневный взгляд, из-за которого ноги подкосились, и пришлось покорно остаться сидеть в кресле. Никогда не приходилось мне проявлять покорность так часто, как в присутствии дяди моей подруги. Даже родители не имели на меня подобного влияния.

Казалось, что мои слова разозлили лорда Дарроу еще больше.

— Мисс Уоррингтон, вы — девица, находящаяся на моем попечении. Я отвечаю за ваше благополучие! Как думаете, мне бы подняла настроение подобная беда, случившаяся с вами? К тому же Эбигэйл после произошедшего слегла, а Роберт и Чарльз не находят себе места.

Каждое слово мужчины казалось тяжелым, словно налитым свинцом. И мне почему-то становилось все более стыдно с каждой секундой… Но ведь на самом деле я ни в чем не провинилась перед лордом и его семейством… Я действительно хотела как лучше. Фэйри обманул меня, обвел вокруг пальца, однако же я руководствовалась чужим благом.

— Если вас так сильно заботит чужое благо, то будьте любезны, подумайте и о моем благе тоже. Я не хочу переживать за ваше благополучие. Я не так молод, чтоб легко переживать потрясения.

Мне хватило сил только на то, чтоб кивнуть. Стыд уже буквально душил.

— Я постараюсь, милорд… — кивнула я, поднимаясь. — Могу я уйти к себе?

Его милость ответил одним лишь небрежным движением руки. Словно слов для меня уже не осталось.

Стоя в дверях, я поняла, что забыла поблагодарить его. В очередной раз. Пусть лорд Дарроу и был строг со мной и распекал сверх всякой меры, однако же одного это изменить не могло: он меня спас. В очередной раз спас. И снова не получил за это никакой благодарности.

Но ведь это неправильно, не так ли?

— Милорд… — тихо окликнула мужчину, не решаясь обернуться.

Пару секунд мне никто не отвечал. Я уж подумала, будто меня не удостоят даже словом.

— Ну что еще, мисс Уорингтон?

Меня тоже никогда и ни за что не благодарили. Наверное, думали, что так и должно происходить, что я должна вечно служить чужим интересам.

Ждала ли я благодарности от своих близких? Пожалуй, не ждала… Но очень хотелось однажды услышать, что они ценят мои усилия.

— Спасибо, милорд. За то, что вы спасли меня. Я очень признательна вам за это.

Мужчина издал смешок. То ли горький, то ли издевательский, мне понять не удалось. Обернуться, чтоб взглянуть в лицо его милости, духа у меня не хватило.

— Пожалуйста, мисс Уоррингтон. Но постарайтесь не злоупотреблять в дальнейшем моей добротой.

Мне бы и самой хотелось, чтоб больше мне не пришлось прибегать к помощи лорда Дарроу… Но… Мою жизнь с отъездом из родного дома уже нельзя было назвать ни спокойной, ни безопасной.

— Как вам будет угодно, милорд, — тихо откликнулась я, и поспешно выскользнула за дверь.

Шуршали по полу юбки платья… Наряд не изменился, я все еще была в наряде, которым одарил меня по случаю бала Охотник. Уже у двери своей комнаты я встретила горничную мисс Оуэн, Элизу. Увидев меня, девушка ахнула и упала без чувств.

Похоже, меня в этом доме живой меня здесь увидеть не ждали..

Эта мысль, кажется, напугала меня больше всего прочего. Я скрылась в своей комнате, оставив служанку лежать на полу. Мне было не до чужих горестей и страхов, разобраться бы со своими…

— Создатель! Но как же его милость попал в страну фэйри? — внезапно пришло мне в голову.

Я знала, что дядя мисс Оуэн колдун. Знала и то, что он мог пользоваться дорогами дивного народа, чтоб перемещаться из одного места в другое… Но вот так просто прийти в волшебную страну?

И почему же я удостоилась подобной высокой чести? Сперва он по доброй воле отдает за мое спасение год собственной жизни, теперь — забирает из рук Охотника… Неужели я стоила таких жертв?

Да, разумеется, умри я или исчезни — и вновь пойдут слухи, и, быть может, крестьяне вновь нападут на Вороний замок… Но неужели нельзя было как-то иначе избавиться от этих затруднений?

И почему Охотник отступил, как будто бы лорд сильней него?..

Все эти мысли смущали меня… И заставляли размышлять о характере лорда Дарроу… Прежде он казался мне карой за все мои грехи, однако так ли справедливы были мои суждения? Имела ли я право думать дурно человеке, который стольким рисковал для моего блага?

И не проявляла ли я преступную неблагодарность в отношении его милости?

Ответов на все эти вопросы у меня не имелось… Однако же пусть самолюбие и гордость требовали отрицать все, здравый смысл нашептывал, что я виновата перед этим мужчиной.

Я переоделась ко сну сама, как привыкла дома. Завесила зеркало, чтобы помешать незваным гостям с другой стороны… А после была темнота, вязкая темнота, в которую я провалилась…

Сквозь сон я через какое-то время услышала:

— Мисс Уоррингтон! Кэтрин! Да проснитесь же!

Открывала глаза с большой неохотой. Хотелось думать, что я в родном доме, но обращение «мисс Уоррингтон» лишало всяческих иллюзий. Я была в особняке лорда Дарроу. А будил меня его племянник, неугомонный мистер Уиллоби.

— И что же вы делаете в моей комнате? — недовольно пробормотала я, пытаясь изобразить праведный гнев. Получилось не слишком убедительно, быть может, из-за усталости, быть может, из-за того, что я привыкла к ужасающей бесцеремонности мистера Уиллоби.

— Бужу вас, мисс Уоррингтон, — легкомысленно отозвался молодой человек. — Я успел соскучиться по вам за прошедшие полтора месяца. И явился взглянуть на вас, едва только узнал, что вы вернулись.

Из моей груди сам собой вырвался вздох. Почему бы ему не выразить свою радость от встречи… днем? Когда то будет выглядеть приличным и уместным? Нет, мистер Уиллоби решил, как всегда, попрать все правила приличия и явиться к незамужней девушке в комнату посреди ночи.

За то время, которое я знала племянника лорда Дарроу, ему уже несколько раз следовало на мне жениться.

— Я должна быть польщена?

Мистер Уиллоби рассмеялся.

— Вы ни капли не изменились за время своего отсутствия. И это радует.

Ну да. Полтора месяца. Для всех меня не было целых полтора месяца…

— Вы по мне скучали? — насмешливо протянула я, садясь на кровати.

Молодой человек по-хозяйски расположился у меня в ногах и довольно улыбался.

— Разумеется, мисс Уоррингтон. Без вас в этом доме было тоскливо. Дядя Николас так и вовсе не находил себе места и изводил всех вокруг. Надеюсь, теперь он успокоится.

Лорд Дарроу — и вдруг переживал за мое благополучие? Плохо верилось. Скорее уж злился из-за того, что не может все контролировать.

— Ваш дядя непредсказуем. И вряд ли мое появление может подействовать на него благотворно.

Скорее уж его милость будет неистовствовать еще больше. Пусть он и упорно спасал меня всякий раз… (всякий раз, когда Охотник не успевал раньше), однако сложно было сказать, будто лорд был ко мне расположен.

— Поглядим, мисс Уоррингтон. Одно могу сказать вам точно: я чертовски рад, что вы целы и снова с нами.

Звучало искренне. Ну… насколько это было вообще возможно в случае мистера Уиллоби.

— Как Эбигэйл? — первым делом спросила я.

Пусть в последнее время мы с ней не слишком ладили, однако это никак не изменяло того факта, что она оставалась моей лучшей — и, возможно, единственной — подругой. Я не могла не волноваться о ее благополучии.

— Что может случиться с Эбигэйл? — отозвался, не скрывая иронии, племянник лорда Дарроу. — Она в унынии. Несколько большем унынии, чем до вашего исчезновения, разумеется.

Похоже, мистер Уиллоби не особо одобрял подобное поведение своей кузины.

— Мисс Оуэн добра и наивна, не стоит ее за это осуждать. Что там Грей?

При упоминании этой, в некотором смысле роковой для семейства лорд Дарроу, фамилии, в комнате словно бы стало душно.

— Дядя не выпускает Эбби из дома. Опасается. Нам с Чарльзом он не доверяет главное сокровище, — практически жаловался на вельможного родственника мистер Уиллоби. — Словно бы мы не в состоянии присмотреть за юной девицей.

Я красноречиво фыркнула. Пожалуй, я полностью поддерживала лорда Дарроу в его неверии в способности племянников. Хватило и одного злосчастного бала, после которого я вошла в свиту его милости. Не углядели же тогда мистер Уиллоби и мистер Оуэн за моей подругой…

— Ну хорошо… — быстро пошел на попятный мой собеседник. — Но он мог хотя бы сам выходить в свет с Эбби. Молодые девушки не должны столько времени проводить взаперти. Это, в конце концов, вредно.

Тут нельзя было поспорить. И еще наверняка в мисс Оуэн уже понемногу начинает накапливаться раздражение. Девицы плохо переносят одиночество и отсутствие развлечений. Всю жизнь за вышиванием и музицированием не проведешь.

— Не знаю, станет ли милорд отпускать мисс Оуэн со мною после всего произошедшего… В конце концов, я, как оказалось, прекрасно нахожу неприятности…

Из которых он с завидной регулярностью меня вытаскивает. Это ли не повод для раздражения?

— Обычно вы находите неприятности исключительно для себя. А все другие остаются целыми и невредимыми, — пояснил молодой человек. — Так что ваша… своеобразная служба на благо нашего семейства по сути вредна только вам самой.

Подумав немного, ответила:

— Быть может, мне не стоило ехать с вами… Я должна была остаться дома.

На это мистер Уиллоби с полной убежденностью заверил меня, что да, мне следовало остаться дома. Но возвращаться туда уже поздно…

С кузеном мисс Оуэн мы проговорили до рассвета, так что в результате нас застала горничная. Она явилась с ведром воды и тряпкой, очевидно, желала убраться. Стоило девушке увидеть меня, как ведро она с воплем выронила и опрометью выбежала из комнаты.

На дорогом ковре расплывалось мокрое пятно.

Все-таки от меня его милости одни убытки.

— Мы вас уже похоронили, — с виноватой миной развел руками мистер Уиллоби. — Чарльз уже предлагал официально объявить о вашей гибели, но дядя Николас запретил даже думать об этом. Признаться… Я даже не надеялся, будто дядя может вот так отправиться в страну фэйри. Все же… это нелегко.

— От проявления благодарности меня удерживало лишь то, что без вмешательства лорда моя жизнь текла бы размеренно и спокойно.

Через четверть часа горничная собралась с духом и явилась помочь мне одеться.

Бедняжка была бледней снега, руки ее дрожали, из-за чего казалось, будто она решила лишить меня волос. Но я великодушно терпела подобное обращение, понимая, в каком служанка состоянии.

Одно меня радовало: шок и ужас от появления «покойницы» заставили забыть о том, что я находилась в комнате с мужчиной.

— М-мисс Уоррингтон, а вы точно живая? — дрожащим голоском спросила горничная, когда закончила с моим туалетом.

К тому времени лицо ее казалось уже не бледным даже, а синюшным.

— Разумеется, Лили, — с улыбкой кивнула я.

Первоначальный ужас от собственной возможной судьбы уже миновал, и у меня получалось смотреть на происходящее с иронией.

— Я очень рада вашему возвращению, — пролепетала девушка и прошмыгнула в коридор.

Вероятно, в то, что я живой человек, она до конца не поверила и опасалась долго находиться в моем обществе.

Также себя вела и вся остальная прислуга, которую я встречала по дороге в столовую. Испуганно ахали. Бежали прочь. Старая экономка миссис Дамплин вообще картинно лишилась чувств. Это была женщина поистине необъятных форм, поэтому поднимали ее двое сильных мужчин.

Явление пред очи всего семейства лорда Дарроу оказалось триумфальным: ни его милость, ни мистер Уиллоби, очевидно, не посчитали нужным предупредить брата и сестру Оуэн о том, что я вернулась. Если мистер Оуэн просто обмер при моем появлении и словно бы боялся пошевелиться, то Эбигэйл глубоко вздохнула и попросту упала со стула. После этого ее брат тут же пришел в себя и кинулся на помощь моей подруге.

Лорд Дарроу и мистер Уиллоби казались чрезвычайно довольными.

— Как вы отдохнули? — крайне любезно осведомился лорд.

Он казался слишком уж благодушным. И это заставляло изрядно нервничать. За время нашего знакомства я привыкла к тому, что дядя мисс Оуэн редко бывает в хорошем настроении…

— Благодарю вас, хорошо, — осторожно отозвалась я, готовясь к самому худшему.

Мужчина кивнул, скорей не мне, а собственным мыслям.

— Я откладывал представление Эбигэйл ко двору до вашего появления. Теперь вы вновь вернулись к нам, и более я не вижу причин тянуть. Ее величество желает видеть вас обеих.

Признаться, подобное заявление меня огорошило, и преизрядно. Я слышала, разумеется, и прежде от его милости слова о том, что он намеревается сделать меня, как и свою племянницу, фрейлиной королевы Вирджинии, но порой казалось, что это лишь слова…

— Почему вы молчите, мисс Уоррингтон? — спросил лорд.

Он ожидал какого-то ответа. Но какого? Неужели же он подумал, будто я способна протестовать?

— Я благодарна вам, милорд. И готова приступить к своим обязанностям в любое время, — ответила я, твердо встретив его вопросительный взгляд.

Мужчина удовлетворенно кивнул, а затем обратился к своей племяннице:

— Эбигэйл, будь любезна взять тебя в руки. Я неоднократно говорил тебе, что мисс Уоррингтон покинула нас лишь на время. К чему эти твои обмороки?

Мисс Оуэн все еще лежала на руках брата. Тот на слова дяди возмущенно ответил:

— Как можно? Эбби дурно!

Признаться, я тоже была смущена подобной нападкой на мисс Оуэн. Все же прежде его милость проявлял большую сердечность к племяннице. Все до единого заверяли: Эбигэйл — объект особой трепетной привязанности для своего дяди. Что же случилось такого за полтора месяца моего отсутствия?

— Роберт, найди для Эбигэйл нашатырь, — произнес лорд Дарроу без особого беспокойства.

Мистер Уиллоби пожал плечами и отправился исполнять приказание дяди. Также без особого беспокойства за здоровье кузины.

Что-то сильно изменилось за полтора месяца, которые прошли в этом доме без меня… И кажется, это нечто действительно серьезное.

Дожидаться мистера Уиллоби с нашатырем мисс Оуэн не стала, пришла в себя без посторонней помощи.

— Кэтрин! Создатель! Кэтрин!!! Я так боялась!

Девушка вырвалась из объятий брата и метнулась ко мне. Я видела, что она искренне счастлива видеть меня вновь.

— Его милость вернул меня… — улыбнулась я, не зная, что еще должна сказать. И должна ли вообще говорить.

— Полно, Эбигэйл, полно, — умерил восторги племянницы его милость. — Кажется, тебе не раз уже говорили, что мисс Уоррингтон вернется к нам живой и невредимой.

Услышав это, мисс Оуэн словно бы сникла и тут же уселась на свое место.

В итоге завтрак проходил в напряженном тяжелом молчании, которое стало еще более гнетущим после появления мистера Уиллоби. Я пару раз пыталась сама завязать разговор, но его не поддерживали, и в итоге я бросила безнадежное дело.

Из столовой после окончания трапезы я буквально сбежала, решив провести время в библиотеке. Следовало собраться с мыслями и выработать стратегию своего поведения. Я подруга Эбигэйл Оуэн. Но при этом подчиняюсь напрямую ее опекуну. И как бы не велика была моя симпатия к девушке, попадать в полную немилость к лорду Дарроу не хотелось. Уж он точно сможет испортить мне жизнь…

И почему же Эбигэйл попала в такую немилость к дяде? После ночного разговора с мистером Уиллоби я считала, что лорд просто не выпускает мисс Оуэн из дома, пытаясь оградить свое главное сокровище от всего возможного зла.

Но… Так с сокровищами точно не разговаривают.

Я заняла свое любимое кресло за стеллажами, правда, не учла, что это место уже перестало быть моим тайным убежищем. Оба племянника лорда быстро сообразили, где я пытаюсь скрываться. И явились устраивать военный совет.

Молодые люди явились в библиотеку вслед за мною уже через четверть часа, и вид оба имели до крайности заговорщицкий. В особенности мистер Уиллоби.

— Мисс Уоррингтон, нам нужно поговорить, — безо всякого вступления начал кузен мисс Оуэн, вставая передо мною. — Как вы заметили, отношения в нашей семье несколько… охладились за то время, которое вы развлекались в Стране холмов.

В ушах вновь зазвучала дивная неземная музыка. И все же… Все же жаль было, что мне не довелось потанцевать среди дивного народа… Тем более, Охотник… все же он был прекрасен. Прекрасен настолько, что от восторга щемило сердце.

— К слову, ваш дядя не дал мне развлечься. Забрал прямо у дверей бального зала, — пожаловалась я.

Мистер Уиллоби усмехнулся и предложил:

— Попросить дядю вернуть вас туда, где взял?

Разумеется, подобное меня ни в коей мере не устраивало, о чем я и сообщила молодым людям.

— Так все же, что произошло меж лордом и мисс Оуэн? — спросила я, когда надо мной перестали потешаться.

Молодые люди разом обрели серьезный вид.

— Она помогла сбежать Маргарет, — каким-то особенно мрачным тоном сообщил мне брат Эбигэйл.

Сперва я даже не до конца осознала сказанное.

Эбигэйл. Эбигэйл просто не могла… Маргарет Дрэйк злоумышляла против лорда Дарроу, едва не убила меня. Как можно?.. Ну и, ко всему прочему, моя подруга не отличалась способностями к интригам или хотя бы хитростью. Да ей и в голову бы не пришло нечто подобное. Это же… Создатель, это же Эбигэйл!

А вот леди Уайтберри… Она на многое пошла бы. Не столько ради освобождения своей воспитанницы, как мне казалось, сколько ради возможности отомстить лорду Дарроу.

— Но как это удалось мисс Оуэн? — озадаченно спросила я молодых людей. — Она что, оглушила охрану, выломала решетку… На что вообще способна молодая благовоспитанная девица?

Мистер Уиллоби отошел к окну, и уже оттуда начал рассказывать повесть о подвиге мисс Оуэн во благо своей приятельницы Маргарет и, разумеется, леди Элинор.

Началось все невинно. Эбигэйл стала умолять дядю о встрече с несчастной узницей. И это продолжалось изо дня в день. Разумеется, через какое-то время лорд Дарроу не устоял перед слезами любимой племянницы и позволил ей навестить Маргарет. А потом еще раз. И еще. Беды в этом сперва никто не видел.

Разумеется, досматривать мисс Оуэн, воспитанницу самого лорда Дарроу, никто не решился. Этим и воспользовалась моя драгоценная подруга. По словам молодых людей, Эбигэйл не пронесла в тюрьму разве что карету и лошадей. Через месяц визитов мисс Оуэн Маргарет вышла из тюрьмы без особых затруднений, да еще и с достаточной суммой денег для того, чтоб затеряться.

— И никто не обнаружил запрещенных предметов в комнате мисс Дрэйк? — озадаченно спросила я, все еще не веря в произошедшее.

Все это даже звучало невероятно глупо.

— Мисс Дрэйк под покровительством леди Элинор Уайтберри, — развел руками мистер Уиллоби. — Это ограждало ее от многого, в том числе от излишней старательности тюремщиков.

В этот момент я испытала жгучее желание употребить то ужасное выражение, которое использовал наш конюх, когда жеребец Гром в очередной раз его лягал.

— Мисс Дрэйк едва меня не убила. Ну и заодно чуть не погубила его милость. Но все равно на «особых условиях»? — вслух высказала свое возмущение и изумление я.

Мистер Оуэн тяжело вздохнул и взглянул на меня виновато.

— Увы, лорд Уайтберри обладал влиянием, которое не так уж многим уступало влиянию нашего вельможного дядюшки… И частично его власть унаследовала его вдова. Другое дело, что покойный супруг леди Элинор распоряжался своей властью куда разумней… В любом случае, Маргарет на свободе, дядя — в ярости, Эбигэйл — в унынии.

Поистине ужасное положение.

— И зачем же вы решили обсудить со мной все это? — немного озадаченно спросила я. — Как мне кажется, я не в состоянии справиться ни с одной из этих проблем. Даже дурное настроение мисс Оуэн — и то для меня неподвластно.

Мистер Уиллоби только махнул рукой.

— Все же теперь дяде не придется настолько сильно переживать за Эбби, ведь вы рядом.

Мистер Оуэн кузена не поддержал и заявил, что теперь лорд Дарроу придется переживать уже за двоих девиц, и непонятно, из-за какой именно больше.

— Ну, мисс Уоррингтон хотя бы искренне заботится о других, — пожал плечами мистер Уиллоби.

Это, однако, не показалось мистеру Оуэну достаточно веским аргументом.

— Эбби тоже действовала из тех же побуждений.

Я вздохнула… И поддержала мистера Оуэна.

— К несчастью, вынуждена согласиться. Эбигэйл исключительно добрая девушка.

Но от этого всем нам не было проще. Скорей, наоборот. Уверенная в том, что поступала должно, мисс Оуэн будет упорствовать в своих заблуждениях до последнего.

— Хотя бы разумней Эбби, — со вздохом заметил брат моей подруги. — Это единственное, что меня утешает. Хотя моя сестра не вынуждала дядю приносить такие жертвы ради собственного спасения.

В тот момент мне даже стало стыдно за все те неприятности, что я доставила лорду Дарроу.

— Чарльз, мне кажется, что тебе не стоит слишком много размышлять о том, на какие жертвы я иду и ради кого, — возник за спиной мистер Оуэн его дядя. Как всегда, его милость был подобен смертной тени в своей черной одежде. Да и смотрел он соответственно.

После появления лорда все мы почувствовали себя не в своей тарелке. Даже несмотря на то, что вроде бы еще не успели ни в чем перед ним провиниться. Или, быть может, дело именно в этом злосчастном «еще»?

— Что это за клуб заговорщиков? — осведомился лорд Дарроу, обводя взглядом каждого из присутствующих.

Я поежилась и опустила глаза.

— Никакого заговора, дядя… Мы… просто обсуждаем… — тут же зачастил мистер Уиллоби. После этого все происходящее, должно быть, показалось мужчине еще подозрительней.

Его милость лишь хмыкнул. Говорить ему ничего не потребовалось.

— Мисс Уоррингтон, думаю, вы понимаете, что вам придется вновь присматривать за моей племянницей с особым тщанием? — произнес лорд Дарроу с достаточно многозначительностью, чтоб я поняла, о чем речь.

Вельможа намекал на то, что мисс Оуэн может поступить неподобающим образом, и моя задача вовремя остановить ее.

— Да, милорд, — едва ли не в струнку выпрямилась я. — Сделаю все возможное.

Его милость одобрительно кивнул.

— Хотя бы мне не нужно объяснять вам, что же случилось. Но меня совершенно не устраивает то, что вы, молодые люди, сговариваетесь за моею спиной. И не нужно говорить о благих целях. В последнее время подобное объяснение напрочь выводит меня из себя.

Я не сумела удержаться от улыбки. Чувства лорда я полностью понимала и в некотором роде даже сочувствовала.

— И не нужно спрашивать меня, мисс Уоррингтон, как меня удалось провести девице, которой еще не сравнялось еще и двадцати, и еще и выросшей на моих глазах. Сам до сих пор не могу понять причин моей слепоты.

— Милорд…

Тот с нескрываемым раздражением спросил:

— Ну что еще, мисс Уоррингтон?

— Но я бы никогда не осмелилась задать вам подобный вопрос… — пробормотала я.

Хотя любопытство и мучило. Сильно мучило.

— Зато вы громко думаете, юная леди, — парировал мужчина. — Надеюсь, что вы в подобной ситуации поведете себя умнее меня, и слезы Эбигэйл не смутят вас.

Слезы? Пожалуй, что именно слезы мисс Оуэн и смущали меня более всего прочего.

— Я постараюсь, милорд…

— Уж будьте так любезны, — кивнул мне вельможа. — И готовьтесь. Ее величество желает получить новых фрейлин как можно быстрей.

Признаться, я не слишком хорошо понимала, зачем королеве понадобились подобные фрейлины, от которых одни волнения и беды. Вероятно, его милость надеялся таким образом отомстить за что-то своей венценосной родственнице. Других предположений у меня не имелось.

— Я буду готова, ваша милость. И постараюсь… постараюсь, чтоб мисс Оуэн также была готова…

Насколько это вообще возможно. Как по мне, задача сложная, учитывая настроение Эбигэйл. Она может и не пожелать пойти навстречу желаниям своего дяди и моим просьбам. В таком случае все будет несколько… несколько сложней.

— Будьте так любезны, — кивнул лорд Дарроу. — Для начала я хочу, чтобы вы, как и прежде, находились при моей племяннице неотлучно. Пусть даже и против ее желания. Ни один человек не должен оказаться рядом с Эбигэйл без моего на то позволения, ни один подозрительный предмет не должен попасть к ней в руки. И ни единого слова я не желаю слышать о леди Элинор Уайтберри.

Что же… Указания я получила достаточно четкие.

— А что с… — едва не проговорилась о мистере Грее я. Но вовремя осеклась. Не стоило… Не стоило слишком много болтать об этом деле. Тем более, за прошедшие недели мисс Оуэн могла и выбросить все эти глупости из головы. Тогда мои слова будут вредны вдвойне.

Лорд недовольно нахмурился, явно почуяв неладное. Разумеется, он не мог пропустить моей оговорки.

— О ком же вы так старательно умалчиваете? — протянул мужчина. — Роберт, Чарльз, я уверен, что вы страстно желаете мне что-то рассказать. Не так ли?

Я с плохо скрываемой паникой посмотрела сперва на одного племянника его милости, затем на другого. И мистер Уиллоби, и мистер Оуэн стояли навытяжку с совершенно каменными лицами и явно не собирались откровенничать со всевластным родственником.

— Ваша сплоченность меня и пугает, и радует одновременно. По крайней мере, вы будете действовать сообща. И если мне в очередной раз придется выручать вас, то не придется метаться по всей стране, — вынес свой вердикт лорд Дарроу. — Но, смею вас уверить, о склонности моей племянницы к мистеру Грею, совершенно нелепой, я уже наслышан. И если вам требуются дополнительные указания по этому поводу, то сообщаю, что моя племянница ни под каким предлогом не должна встречаться с этим молодым человеком. Если же так случится, что Эбигэйл все же увидится с ним… Вам надлежит отвести ее ко мне, пусть даже силой.

Я слабо представляла, каким образом можно мне, к примеру, было бы справиться с мисс Оуэн, которая была со мною одного роста и телосложения. А мистер Уиллоби и мистер Оуэн… способны ли они к чему-то принудить Эбигэйл?

— Дядя… Но как вы узнали?.. — растеряно спросил лорда мистер Уиллоби.

«И почему мы все еще живы?» — подумали одновременно все мы.

Если его милость знал о нашей промашке и постоянной лжи… То почему никто из нас не получил должного наказания? Почему нас все еще не сослали куда-нибудь в глухую провинцию или не заперли в каких-нибудь застенках?

— Меня остановило только то, что вы, все-таки, пытались оградить мою племянницу и хранили семейный покой, — произнес мужчина так вкрадчиво, что у меня по спине побежали мурашки. — Но даже не надейтесь, что в следующий раз вам удастся избежать заслуженной кары.

Мы уже ни на что не надеялись. По крайней мере, я точно ни на что не надеялась.

— Мы будем стараться, дядюшка… — вздохнул мистер Оуэн, признавая превосходство опыта и возраста над молодостью и нахальством.

Когда его милость покинул библиотеку, дышать стало существенно легче. Словно гроза прошла стороной.

— Мы удивительно удачливы, стоит признать, — озадаченно произнес мистер Оуэн.

Мистер Уиллоби согласно кивнул.

— Я уж думал, что это мой смертный час. Или как минимум смертный час мисс Уоррингтон.

Да уж. Я не родная по крови для лорда, у него не имелось ни единой причины, чтоб щадить меня. Но все-таки пощадил… Радоваться? Или бояться, что я уже в долгу за эту милость и ждать, когда плату за нее с меня стребуют с процентами?

Лорд Дарроу полон достоинств, но вот с добродетелями все немного хуже.

— Но главное понять, кто же в доме «связной» леди Элинор. Не просто же так мисс Оуэн начала внезапно рваться к «безвинной узнице»? Да и вещи, что были переданы мисс Дрэйк, не по волшебству же оказались в руках мисс Оуэн? — задумчиво протянула я, теребя в руках вытащенный платок.

Мистер Уиллоби потерял всякий стыд и запросто уселся на подоконник, едва не смахнув на пол горшок с бегонией. Его кузен недовольно поморщился, но замечаний делать не стал. И правильно. Все равно ведь бесполезно.

— Мисс Уорингтон говорит верно, — поддержал меня мистер Оуэн.

Спорить не стал и мистер Уиллоби.

— Поймаем «крысу» и заделаем норы. А после уже достучаться, если не до разума, так хотя бы до совести Эбби. Без постороннего влияния это будет куда проще сделать, — произнес он. — Но каким образом вычислить мерзавца?

В этом заключалась главная проблема… И я не могла помочь при всем своем на то желании, ведь со слугами я общалась совсем недолго и даже не была в состоянии заметить что-то странное.

— Нужно в первую очередь обратить внимание на тех, кто свободно ходит по дому и часто отлучается по поручениям. Такие люди вызывают меньше всего подозрений, — предложил вполне разумную стратегию борьбы брат моей подруги.

Я тут же предложила помочь в расспросах слуг, но оба молодых человека решительно запретили мне ввязываться в этом дело, заявив, что в моем присмотре более всего нуждается именно мисс Оуэн.

По здравому рассуждению, я согласилась. Тем более, что у прислуги я не пользовалась каким бы то авторитетом. Более того, наименее стойкие при моем появлении начинали креститься. В особняке лорда Дарроу до сих пор не все верили, что его милость привел живого человека, а не нечистую силу в собственный дом.

Впрочем…

— Найдите виновника… А потом я приду к нему ночью. В белой сорочке, — предложила я с усмешкой. — После такого точно во всем признается.

Надо же извлекать хоть какую-то пользу из того суеверного ужаса, который после моего возвращения испытывает прислуга лорда Дарроу.

— Мисс Уоррингтон, а как же ваша незапятнанная репутация? — то ли с иронией, то ли с полной серьезностью спросил меня мистер Оуэн.

Ах, моя незапятнанная репутация… Репутация столь кристально чистая прежде… Теперь же от нее осталось одно только воспоминание и ворох лжи… Если бы только мои родные узнали хотя бы о малой части того, что происходило со мною, о моих поступках, думаю, осуждению бы не было предела.

— У меня все еще осталась репутация? — осведомилась я, не скрывая собственного скептицизма.

Племянники моего покровителя переглянулись и одновременно рассмеялись.

— Можете не сомневаться, мисс Уоррингтон, — заверил меня мистер Уиллоби. — Ваша репутация каким-то чудом не утратила первоначальной кристальной белизны. Можно продолжать в том же духе и дальше.

Удивительно подходящее утешение.

— Что ж… А другого выбора нам и не остается.

После вводной беседы с молодыми людьми я первым делом отправилась к мисс Оуэн, собираясь разведать обстановку на «фронте».

Мисс Оуэн обнаружилась в своей комнате. Она сидела у окна и вышивала. Подойдя поближе, я увидела, что под иглой в руках моей подруги расцветают гиацинты. Тени под глазами Эбигэйл были с этими гиацинтами одного цвета.

— Вам стоит прогуляться в саду. Вы дурно выглядите, — обронила я, присаживаясь напротив девушки.

Услышав мой голос, мисс Оуэн вздрогнула, словно бы только в этот момент поняла, что я здесь. При этом в глазах у нее была такая растерянность…

— Кэтрин? Вы здесь? — пробормотала она.

Это прозвучало донельзя глупо.

— Где же мне еще быть? — пожала плечами я. — Мое место подле вас. И так останется еще на долгое время.

Мисс Оуэн понурилась.

— Не знаю… Где-то в другом месте… Я больше не выхожу в свет.

Наверное, следовало промолчать. Следовало. Не стоило портить и без того сложные отношения с подругой, однако на этот раз выдержка мне отказала.

— На вашем месте, Эбигэйл, я бы радовалась уже тому, что вы все еще здесь, в столице. А не в отдаленном поместье его милости. Или, хуже того, не заняли место мисс Дрэйк. То самое, которое сейчас пустует благодаря вашим усилиям.

Сперва мисс Оуэн побледнела, а затем пошла красными пятнами.

— Как… Дядя вам рассказал?.. Вы должны понять меня… Маргарет, она…

Я закатила глаза, поражаясь суждениям своей подруги.

— Эбигэйл, кем бы она ни являлась раньше, сейчас она в первую очередь враг. Или для того, чтобы вы переменили свое мнение о ней, мне нужно было тогда разбиться? — воскликнула я, не скрывая своего возмущения.

Пережитый ужас все еще жил во мне. Те скалы, что все приближались… Я всегда буду благодарна Охотнику за то, что тогда он спас мою жизнь. Какой бы причиной фэйри не руководствовался тогда, умри я… Умри я — и все бы закончилось. Для меня — так точно.

— Но вы же не разбились! Ничего не случилось! Почему Маргарет должна страдать из-за того, что так и не произошло?

Я не выдержала и расхохоталась.

— Потому что по вашей вине то, что так и не произошло, теперь все же может осуществиться. Если Маргарет Дрэйк один раз попыталась отнять человеческую жизнь, то и в следующий раз не остановится!

Вышивание было отброшено в сторону как ненужный мусор.

— Я знаю Маргарет много лет! А ваше знакомство не продлилось и нескольких дней! Как вы можете судить о ней?

Подскочив на ноги, я выпалила:

— Быть может, я имею право оценивать натуру мисс Дрэйк, потому что именно она сбросила меня со стены? И, поверьте, Эбигэйл, невредима я осталась не благодаря ее стараниям.

Высказав это, я вылетела за дверь.

Уже в коридоре начала корить себя за несдержанность… Стоило промолчать, стоило быть более мягкой… Теперь заставить мисс Оуэн поступать так, как того требует здравый смысл и его милость, будет не так уж и легко… Если не сказать чертовски трудно. Просто-таки чертовски трудно.

Ну зачем я это сказала ей? Зачем?! Ведь понятно уже было, что переубедить мисс Оуэн мне не удастся… Она просто будет воспринимать меня как врага и ничего не расскажет даже при угрозе расправы. Упрямство мисс Оуэн мало чем уступало ее добросердечию. А добросердечие Эбигэйл не знало границ…

— Черт! — простонала я, глядя на дверь комнаты подруги едва ли не с ужасом.

Следовало вернуться и исправить все, что только еще можно исправить.

— Еще и сквернословите, — услышала я слева голос его милости.

Умеет же подкрадываться… Даже сердце зашлось.

— Сквернословлю… — убито подтвердила я, стараясь на смотреть на хозяина дома.

После беседы с Эбигэйл еще и выслушивать нравоучения от ее опекуна… Все равно, что упрек был вполне справедливым: мне не следовало браниться.

— Что Эбигэйл? Все также… чудит? — произнес лорда Дарроу вовсе не то, что я ожидала. Да еще и с какой-то странной интонацией.

На мужчину я все-таки посмотрела. Вдруг стало невероятно любопытно узнать, какое же у него выражение лица.

Разгневанным его милость не выглядел.

— Я… я не знаю, как это описать, — честно призналась я. — Мы заговорили о мисс Дрэйк… И я… повела себя неподобающим образом.

Говорить что-либо о поведении Эбигэйл я посчитала излишним. Пусть лучше его недовольство будет направлено на меня, мисс Оуэн и так достаточно проблем с опекуном.

— Она опять говорила всю ту чушь о том, что несправедливо наказывать девушку за то, что ей не удалось совершить? — поинтересовался с усталым вздохом лорд.

Выходит, моя подруга поднимала эту тему в разговоре с близкими. И, судя по всему, не единожды, если лорда Дарроу демонстрирует едва ли не раздражение по отношению к любимой племяннице.

— Нет, милорд, — поспешно солгала я, надеясь таким образом отвести от подруги очередные беды.

Мы все равно разберемся с нею сами. Вмешательство его милости сделает лишь хуже, в этом я не сомневалась. Никак нельзя, чтоб его милость что-то запретил племяннице или же приказал. В таком случае она всенепременно поступит назло опекуну. Это свойство большинства молодых людей.

— Ваше упрямство… — раздраженно начал было этот мужчина, но сам же и осекся. — Женщина всегда больше доверят женщине, верно?

— Да, милорд. Так же, как и увещевания кого-то более близкого по возрасту быстрей дойдут до ума и сердца. Позвольте… Позвольте мне пока что продолжить попытки.

На мгновение хмурые складки меж бровей мужчины стали ярче, глубже. Я уже испугалась было, что он откажет мне. Лорд Дарроу отличался властолюбием и упрямством, которое многократно превосходило упрямство мисс Оуэн. Однако одного я не учла: того, что прожитые годы наделили этого человека достаточной мудростью, чтоб идти на поводу собственного дурного нрава.

— Я даю вам свое разрешение, мисс Уоррингтон, — пусть и с явной неохотой, но все же кивнул мне лорд. — Вы же осознаете всю ответственность, которая ложится на вас?

Ответственность. Все верно. Если я отстраняю от этой проблемы опекуна Эбигэйл, значит, в случае моего провала, вся вина ложится исключительно на мои плечи.

— Да, милорд, — опустила я глаза, едва ли не с ужасом представляя, какой будет расплата в случае оплошности. Но если я выиграю? Я ведь могу выиграть, верно?

Мужчина улыбнулся, пусть и донельзя мрачно. В своем черном облачении, с таким выражением лица он более всего походил на выходца с того света или и вовсе Всеобщего врага.

— Я надеюсь на вас, мисс Уоррингтон.

— Сделаю все возможное, ваша милость.

Он усмехнулся.

— И невозможное.

— Разумеется.

Словно бы у меня имелся выбор…

После недолгого размышления я решила, что мисс Оуэн некоторое время лучше побыть одной и в полной мере осознать совершенный ею проступок. Чувство вины должно сперва созреть, как плод, налиться соком. Если попытаться сорвать его раньше срока, то ничего доброго не выйдет. Именно так я объяснила мистеру Оуэну, почему именно ему следует нести почетный караул в комнате Эбигэйл, а я же в этот момент буду спокойно бездельничать.

— И старайтесь не вести с ней нравоучительных бесед, мистер Оуэн. Пусть Эбигэйл перекипит, — наставляла я молодого человека, словно бы он был шпионом, которого собирались отправить с наиважнейшей миссией на территорию соседнего государства.

— Не волнуйтесь, мисс Уоррингтон. Сделаю все, как вы хотите, — пытался успокоить меня брат подруги. Хотя по взгляду я прекрасно понимала, что он далеко не так уверен в собственном успехе, как пытается меня убедить.

Мистер Уиллоби угрюмо молчал и думал явно о чем-то не слишком приятном. В этой мрачности молодой человек настолько сильно походил на своего вельможного дядю, что оторопь брала. Хотя чему я удивляюсь? Лорд Дарроу, несомненно, готовил на смену себе того, кто будет держать все такой же жесткой рукой.

— И главное, не вздумайте заговаривать с нею о мисс Дрэйк, леди Элинор или же мне, — добавила под конец. — Этим вы только усилите ее раздражение. Более того, некоторое время лучше вообще мне не попадаться на глаза мисс Оуэн… Хотя бы с день.

Кузен мистера Оуэна встрепенулся.

— Стало быть, вы присоединяетесь ко мне?

Если быть до конца честной… То я желала провести этот день в уединении и покое, но, к несчастью, ситуация была такова, что отдыха позволить себе никто не имел права.

— Разумеется, мистер Уиллоби, я буду с вами. Мистер Оуэн, если возникнет что-то непредвиденное… То, прошу вас, сообщите об этом именно мне.

Молодой человек озадаченно нахмурился.

— И что же на это скажет дядя Николас?

В голосе джентльмена звучало явственное подозрение. И его причины были более чем ясны. Вряд ли кто-то в здравом уме пожелает вызвать гнев лорда Дарроу.

— Что бы ни сказал его милость, говорить он будет мне. На этот счет можете не волноваться, — заверила я молодого человека.

Волноваться как раз стоило мне самой, если не оправдаю оказанного доверия и подведу его милость. Уж он-то наверняка найдет способ отплатить мне за промах.

После недолго обсуждения наших будущих деяний, мы разошлись в разные стороны: мистер Оуэн направился к своей сестре, мистер Уиллоби же со мною решил наведаться на кухню, место, которое мужчины не так часто посещают, если в доме есть хозяйка.

Мисс Оуэн управлялась с достаточным умением: кухня сияла чистотой и порядком, которых никогда не бывает в доме, лишенном женского взгляда.

Разумеется, никто из прислуги не ожидал, что один из молодых хозяев явится, поэтому нам удалось расслышать часть разговора, непредназначенного для наших ушей.

— Вы видели ее-то? Эту девицу, что лорд привез из провинции? Поговаривали, будто ее уволокли фэйри, да только, видать, и им она не сдалась, — шепотом вещала кухарка, имени коей я, к несчастью не знала.

Дома вся прислуга была мне хорошо известна не только по имени, но также и по голосу, и по мелким обыкновениям. Не то что сплетничать, даже и болтать слишком много — и то не решались. В доме его милости пока так обжиться не удалось.

— Полноте, да ту ли девушку наш хозяин привез? — подхватила старуха, которая чистила овощи. — Эта вроде как посмазливей будет… Подикось, фэйри в дом пришла. Теперь жди беды.

В ответ на это все собравшиеся начали поддакивать и подтверждать, что я нечисть, и наверняка принесу в дом его милости множество самых разнообразных несчастий.

— Могу даже сказать, кто именно первый получит долю бед на свою голову, — показался перед слугами мистер Уиллоби.

Разговоры тут же смолкли.

— Сэр… — заикаясь, выдавила кухарка, очевидно, осознавая, какие неприятности навлекла на себя непомерно длинным языком.

Я посчитала, что и мне стоит явить себя.

Не оставлять же самое приятное мистеру Уиллоби, верно?

— Фэйри, кажется, не могут прикоснуться к холодному железу… — задумчиво произнесла я и взяла в руки лежащий на столе нож. А после медленно провела по металлу пальцем.

Слуги взирали в благоговейном молчании и как будто даже не решались моргнуть лишний раз.

— Вы же понимаете, как дурно — распространять слухи? — поддержал мою игру племянник лорда Дарроу.

Физиономия молодого человека хранила поистине каменное выражение, однако сонм чертей в зеленых глазах не давал усомниться в том, что мистер Уиллоби получает от развернувшейся на кухне мизансцены поистине колоссальное удовольствие.

Слуги тут же загомонили, пытаясь убедить, что все это они, конечно, понимают, как не понимать, и совершенно не хотели обидеть чем-либо барышню Уоррингтон. Мы с мистером Уиллоби лишь тонко улыбались и изредка переглядывались.

— Мало того, что разносите сплетни о хозяевах дома, так еще и проносите без ведома дяди Николаса письма мисс Оуэн, — продолжал молодой человек.

Тон его более всего напоминал тон королевского обвинителя. Племянник лорда Дарроу не спрашивал, не предполагал. Утверждал. И словно бы собирался карать правых и виноватых без разбору прямо сейчас.

Все слуги словно бы обмерли, даже не сомневаясь, что их ожидает множество самых разнообразных неприятностей. Я в этом тоже ни капли не сомневалась. За время нашего недолгого знакомства мистер Уиллоби продемонстрировал изрядную долю изобретательности.

— Сэр, но мы же ничего такого… — поспешно залепетала кухарка, покрываясь красными пятнами. — Как можно, сэр?! Мы никогда бы…

Племянник лорда взмахнул рукой — и на кухне повисла мертвая тишина. Разве что огонь потрескивал в очаге. Слуги будто бы и не дышали.

— Вы, — вкрадчиво и мягко начал молодой человек, — очерняете хозяев дома и их гостей. Помогаете посторонним вредить домочадцам. Да вас не уволить за такое нужно, а в тюрьму отправить!

Я не была полностью уверена в верности именно этой стратегии. Все же была вероятность попросту спугнуть шпионов… Вряд ли кто-то, вроде леди Элинор Уайтберри, станет связываться с круглыми идиотами. Но раз уж мистер Уиллоби решил вести именно такую игру, то мне пришлось старательно изображать хмурое воплощение правосудия. Ну и нож я тоже из рук не выпустила, чем изрядно нервировала собравшихся.

— Да что вы! — вновь подала голос кухарка.

Значит, приглядеться к ней следует получше. Или она на редкость глупа, что и развязывает ей язык, или же имеет право говорить за всех, кто собрался на кухне. Остальные слуги косились на нее, словно бы испрашивая дозволения.

Стало быть, именно кухарка здесь пользуется наибольшим уважением.

— Ничего подобного, сэр! Мы никогда бы не поступили так с нашим хозяином. Его милость так добр с нами!

Что-то такое в голосе женщины заставляло предположить, что она готова уже откровенно ответить на вопросы.

— Кто? — спросил мистер Уиллоби, явно предвкушая триумф.

Ответа мы не успели получить: где-то в доме раздался жуткий грохот, и всем стало не до допросов. В том числе племяннику лорда Дарроу и мне самой.

В первый момент я подумала, что попросту не бывает таких случайностей.

Я поняла, что прежде никогда не видела его милость действительно разъяренным. Подлинная злость лорда Николаса Дарроу была холодней зимнего ветра. Ни единого следа прежней злости не осталось во всем облике моего покровителя. Голос мужчины звучал ровно и спокойно.

И от этого становилось еще страшней. Причем не только мне, но также и племянникам его милости, которые наверняка знали характер и обыкновения дяди куда лучше, чем я. Лица у мистера Уиллоби и мистера Оуэна были как у покойников, пусть они и не были ни в чем повинны.

Зачем понадобилась я на этом своеобразном «военном совете» оставалось загадкой, однако лорд Дарроу пожелал, чтобы к нему явились не только племянники, но и я.

— Итак, среди бела дня на мой собственный дом происходит нападение. Убивают моих слуг. И уходят при этом безнаказанными. Вам не кажется, что это нечто вопиющее? — задумчиво произнес вельможа.

— Кажется, дядя, — неуверенно произнес мистер Уиллоби, едва ли не виновато.

Мы были заняты расспросами в доме все до единого. Лорд Дарроу и вовсе уехал ко двору. Никто не рассчитывал, что может произойти нечто из ряда вон выходящее.

— Роберт, скажите мне, не вы ли отвечаете за этот дом и его обитателей в мое отсутствие? — осведомился у племянника лорд.

И я испытала сильнейшее сочувствие.

— Да, дядя, — кивнул мистер Уиллоби и разом словно бы стал меньше.

Мистер Оуэн молчал так, словно у него отрезали язык, не решаясь лишний раз даже взглянуть на дядю. Вступаться за кузена он просто не осмеливался. Впрочем, особой твердостью характера Чарльз Оуэн не отличался. Но она ему и не требовалась. Не ему предстояло занять в будущем место всемогущего дяди.

— Но, милорд, — осмелилась вмешаться я, — разве вы сами могли предположить подобное?

Если прежде темные глаза мужчины буравили исключительно мистера Уиллоби, то теперь взор мужчины обратился уже на меня саму.

Я понимала, что неблагоразумно навлекать на себя гнев его милости, ведь его недовольство и так велико. Но… Именно в этом «но» и заключалась вся суть моей натуры. И, вероятно, именно это «но» более всего раздражало во мне лорда Дарроу.

— То есть вы, юная леди, весьма тонко намекаете на мою недальновидность? — ровно осведомился мужчина.

Я стояла ровно, как солдат на плацу, и даже пошевелиться боялась лишний раз, словно бы передо мной застыл не человек, а ядовитая змея, готовая напасть в любой момент.

— Нет, милорд. Я намекаю на то, что никто не мог предположить подобного. Ни мистер Уиллоби. Ни вы сами. Так стоит ли обвинять в случившемся вашего племянника?

Уоррингтоны не падают в обмороки. Наверное, лишь эта фраза позволила мне не лишиться чувств под тяжелым, как могильная плита, взглядом лорда Дарроу. Он не угрожал, ничего не говорил… просто смотрел на меня. И в тот момент я чувствовала себя жалким червяком, которого не давят лишь из праздного любопытства.

— И вы сами не предполагали, что напасть могут на сам дом? — спросил мужчина совершенно бесстрастно.

Я даже не сразу осознала, о чем меня спрашивают.

И лишь через несколько мгновений у меня хватило решимости выразить свое изумление.

— Но милорд, скажите мне, как я могла предугадать все это, если даже вы не думали о подобном? Или вы считаете, будто я мудрей вас?

Губы его милости сложились в саркастическую усмешку.

— Что же, хотя бы в этом вы меня порадовали. Что с Эбигэйл?

В тот момент я не сдержалась и облегченно выдохнула, чем еще больше повеселила его милость.

На этот вопрос ответил мистер Оуэн, который до самого происшествия находился при сестре.

Когда произошло нападение, брат моей подруги спустился на первый этаж едва ли не кубарем. Мне кажется, он был напуган больше любого из нас. Он отличался мягким и незлобивым, возможно, даже излишне мягким и незлобивым, нравом и гораздо острей реагировал на любые переживания, чем его кузен.

— Эбби в своей комнате. Изрядно напугана, но цела и невредима.

Его милость удовлетворенно кивнул.

— Хорошо, Чарльз. Роберт, кто из слуг погиб?

Я быстро поняла, к чему клонит лорд Дарроу. Нападавшие не рвались внутрь дома, ничего не пытались украсть, не рвались к хозяевам. Всего этого не произошло. Желали убить прислугу, причем вряд ли выбор пал на случайных людей.

Мертвеца бесполезно допрашивать.

Топорный ход, но действенный, с этим не поспоришь. Если я правильно осознала суть произошедшего, то теперь мы получили четкий и ясный ответ, кто же именно проносил все те «посылки», которые после мисс Оуэн передавала Маргарет Дрэйк.

— Двое, дядя. Лидия Уилкинс, которая прислуживала мисс Уоррингтон, и Томпсон, лакей. Оба служили в доме несколько лет, ничем себя не запятнали. Наняты не по протекции леди Элинор. Так что я даже не берусь предположить… — доложил вельможному родственнику мистер Уиллоби.

Тот удрученно нахмурился и начал ходить по комнате. Лорд Дарроу был птицей слишком уж высокого полета, чтоб обращать внимание на прислугу.

В разговор вновь вступил мистер Оуэн. Он-то как раз больше времени занимался городским особняком дяди.

— У Лидии Уилкинс не так давно тяжело заболела мать. Семья впала в нужду… Я даже собирался помочь бедной девушке, но внезапно все наладилось будто бы само собой. Томпсон… Я не уверен, но, кажется, и его благосостояние не так давно несколько улучшилось.

Все звуки исчезли. Даже часы как будто встали.

Лучше бы мистер Оуэн не говорил ничего. Совершенно ничего. Мы с мистером Уиллоби обменялись понимающими взглядами. Раньше тучи собирались. Теперь гром вот-вот грянет.

— То есть… То есть ты, Чарльз, знал об этом задолго до сегодняшнего дня? — осведомился мужчина, подходя к племяннику вплотную. — Ты был прекрасно обо всем осведомлен, однако же, ничего не предпринял.

Я практически не сомневалась, то сейчас лорд попытается если не убить, то хотя бы изувечить собственного племянника, позабыв о какой бы то ни было родственной привязанности. Чувства его милости я немного понимала… И даже частично разделяла. Мистер Оуэн совершил редкостную глупость. Но… я не могла осуждать по-настоящему этого молодого человека, поскольку и сама могла допустить настолько же серьезную оплошность.

— Я виноват, дядя. Простите меня.

Мне послышалось как будто бы лорд скрипнул зубами.

— Извиняйся перед теми несчастными, которые погибли из-за твоего равнодушия. В первую очередь ты виноват перед ними. Извиняйся перед теми, кто пострадает от рук Маргарет Дрэйк. Мне не нужен твой лепет.

Как по мне, лучше бы его милость ударил племянника. Боль тела редко бывает сильнее боли души.

— Роберт, я хочу, чтоб ты навестил семьи убитых и задал нужные вопросы. А также оказал всяческую поддержку родственникам. Мисс Уоррингтон отправляется с тобой. Ей нужно развеяться. Чарльз, твоя задача привести в порядок дом. Допрашивать слуг буду я сам.

На долю мистера Оуэна достался особенно ледяной тон. Так можно было и воду морозить.

Покинула особняк его милости даже с некоторой долей облегчения. Слишком уж мрачная там была атмосфера. Хотя чего еще оставалось ждать после произошедшего?

Уже в экипаже я решила спросить мистера Уиллоби:

— Скажите, вы специально ждали меня, чтобы начать разбираться с этой проблемой? Почему никто не допрашивал слуг?

Молодой человек удрученно вздохнул и отвернулся к окну.

— Видите ли, мисс Уоррингтон, к великому сожалению, история с моей очаровательной кузиной — это далеко не единственная проблема, с которой мы столкнулись за время вашего отсутствия.

Произнес эту фразу джентльмен настолько мрачно, что я даже не бралась предполагать, из-за чего же его милость вместе со своим верным помощником проглядели беду в собственном доме.

— Покушались на ее величество, — обронил мистер Уиллоби, так и не повернувшись ко мне. Как будто он прятал лицо.

— Э… — только и сумела выдавить из себя я.

Подобное попросту не укладывалось в голове. Как… Как вообще подобное могло случиться? На венценосную особу… Тем более, королева Вирджиния была любима народом.

— Вот именно, что «э», — откликнулся мистер Уиллоби. — Дядя, а, следовательно, и я вместе с ним, практически не появлялись дома последние недели. Дядя Николас заодно и готовил ритуал, чтобы проникнуть в Страну холмов и спасти вас.

В очередной раз я убеждалась в том, что ради меня его милость идет на большие жертвы. И чем чаще он выручал меня из беды, тем больше я нервничала. Ведь придется платить. И немало платить…

— Почему же его милость не оставил все как есть? — настороженно спросила я. — Вряд ли путешествие в страну фэйри далось вашему дяде так уж легко.

Не в моих силах было даже представить, сколько сил лорд отдал для моего возвращения в мир людей. Ну и ради чего он на это пошел, я тоже понятия не имела.

Мистер Уиллоби пожал плечами.

— Все же вы наша родственница…

Удержаться от смеха не удалось. Перестала хохотать я только после того, как карета подлетела на выбоине, и меня едва не сбросило с сидения. Слава Создателю, мой спутник успел подхватить меня.

— Вы сами-то можете назвать степень нашего родства? — осведомилась я с изрядной долей подозрения в голосе.

Джентльмен помог мне устроиться и только после этого ответил:

— Понятия не имею. Но разве это имеет хоть какое-то значение?

Я пожала плечами. Возможно, это действительно было совершенно неважно… Но в любом случае слишком много усилий для одной малоприметной девицы по имени Кэтрин Уоррингтон. Поневоле начинаешь сомневаться…

Зачем я понадобилась лорду Дарроу? Да и не только ему…

— Зачем ее величеству такие фрейлины, как мисс Оуэн и я? — осведомилась я у племянника лорда.

Особенно после покушения. Логичней было бы после случившегося не подпускать к себе посторонних, тем более таких, которые сами по себе являются магнитом для неприятностей.

— Тетушка Вирджиния… О ее мотивах не берется судить даже дядя Николас, — откликнулся мистер Уиллоби.

Тетушка Вирджиния?..

Что-то в подобном обращении к королеве меня насторожило. Сильно насторожило… Излишняя фамильярность говорит о слишком многом…

— Тетушка? — попыталась узнать еще немного о том, в каких же именно отношениях его милость с царственной кузиной.

Мистер Уиллоби тихо фыркнул.

— Вам стоит сперва лично познакомиться с нею. А уже после строить теории. Меня пугает ход ваших мыслей.

По коже прошел озноб. Я как-то не предполагала, что и этот джентльмен унаследовал какую-то долю способностей, которые были так щедро отсыпаны его милости.

— Вы читаете мысли?

Если быть до конца честной, меня не радовало, что кто-то посторонний способен узнать то, что творится в моей голове.

Тут все-таки мистер Уиллоби обернулся. Но этому я не обрадовалось: слишком уж издевательски-насмешливым было выражение его лица.

— Что вы, мисс Уоррингтон. На это не способен даже мой почти всемогущий дядя. Но мне удалось достаточно хорошо изучить вас, поэтому смею предположить, что вы уже навоображали теорию заговора. Разве я неправ?

— Ну… Не то чтобы… — протянула я с озадаченностью. — Признаться, я не успела как следует все это… навоображать.

Молодой человек внезапно расхохотался до неприличия громко. Однако я почему-то не была возмущена подобным вопиющим поведением. Должно быть, уже привыкла к тому, что мистер Уиллоби крайне вольно ведет себя. В особенности в отношении меня.

— И все же не судите о тете Вирджинии, не узнав ее. Наверняка она понравится вам, мисс Уоррингтон.

Я промолчала. Все же какое у меня право думать неуважительно о ее величестве? Она королева. В то время как я всего лишь приживалка в доме ее кузена, единственным достоинством которой является благородное происхождение. Которому грош цена… Потому что ни одного лишнего шиллинга к моей родословной не прилагалось. Одно только покровительство лорда Дарроу давало мне какой-то вес. И то небольшой.

— Не думаю, что у ее величества есть какая-то надобность нравиться мне, — тихо отозвалась я. — Скорее уж мне нужно произвести на нее благоприятное впечатление и получить покровительство.

Все же два могущественных покровителя куда лучше, чем один… Хотя, учитывая, родственную привязанность между ее величеством и его милостью, то, потеряв расположение одной могущественной персоны, непременно потеряю и расположение другой.

— Разумеется, покровительство ее величества не будет вам лишним. Но, насколько мне известно, моя венценосная тетушка и без того о вас лучшего мнения. Ее впечатлили рассказы дяди Николаса о вашей смелости и решительности.

Вот теперь я была поистине изумлена. Неужели его милость отзывался обо мне хорошо? Даже предположить подобного не могла, ведь все последние события, в которые я была вовлечена, должны были скомпрометировать меня в его глазах.

— Разве ваш дядя все еще благоволит ко мне? — с растерянностью спросила я у мистера Уиллоби.

— Вижу, вы удивлены, что дядя Николас отзывается о вас лестно, — заметил молодой человек со смешком.

Радует, что хотя бы кого-то наша беседа привела в доброе расположение духа.

— Признаться, да, — подтвердила я правоту джентльмена. — Учитывая, сколько волнений испытал милорд по моей вине…

И сколько дней жизни отдал.

Мистер Уиллоби внезапно коснулся моей руки. От неожиданности я вздрогнула, хотя, казалось, после прежних вопиющих проявлений фамильярности ничто не должно меня смутить. Однако этот простой жест заставил меня растеряться.

— Вы не чужая нам, мисс Уоррингтон. Мы это понимаем, а вы все еще нет. И это в некоторой степени… удручает. Дядя строг, но не жесток. И он не винит за горячность, свойственную молодости, больше необходимого. И ваши достоинства он помнит не хуже ваших недостатков.

Несколько минут мы просто молчали. Мне следовало как следует осмыслить услышанное. И уложить в голове то, то мистер Уиллоби сказал о своем всевластном дяде, сказал с полной искренностью, в этом я не сомневался.

— Как вы живете столько времени подле него? — тихо вздохнула я. — Он умней, проницательней, богаче… И колдун, ко всему прочему.

Племянник его милости взглянул мне прямо в глаза и ответил:

— Он просто любит нас всех, заботится, подчас даже во вред себе. Поэтому мы миримся с его тяжелым нравом. К тому же, кто из нас ангел?

Кто ангел? Хороший вопрос.

— Еще три месяца назад я бы сказала, что Эбигэйл…

Мистер Уиллоби развел руками.

— Она все-таки его родная племянница. У моей кузины изначально не было ни одного шанса на нимб, мисс Уоррингтон. Вы просто обманывались на ее счет.

Мудрое замечание…

Семья убитой горничной жила в пригороде столицы, который славился бедностью на всю страну. Даже я слышала об этих трущобах.

— Его милость платил покойной маленькое жалование? — решилась все-таки уточнить я.

Если так, то неудивительно, что она решила найти заработок на стороне.

Неужели же эта семья дошла до такой нищеты, когда она из дочерей работала в богатом доме?

Мистер Уиллоби также казался несколько озадаченным.

— Дядя вовсе не скуп, пусть и не привык бросаться деньгами. Я плохо понимаю, что вообще происходит…

Вот и я тоже не представляла, почему семья Лидии Уилкинс проживала именно в этом месте.

Стоило только выйти и кареты, как я буквально утонула в смраде. Где-то неподалеку кричали так, что по спине побежали мурашки. Первый раз за жизнь я оказалась в подобном месте.

Нищие, стоявшие поодаль, уставились на нас с мистером Уиллоби с алчностью ворон, углядевших падаль.

Вокруг не было иных цветов кроме черного, серого и коричневого. Грязь. Тлен. Гниль.

— Вы побледнели, мисс Уоррингтон, — не без издевки заметил мой спутник. — Быть может, вам лучше вернуться?

В ответ я только сжала зубы и упрямо вздернула подбородок. Уоррингтон не боялись таких мелочей, как прогулка по трущобам. В особенности в сопровождении джентльмена, подобного мистеру Уиллоби.

— Вы меня с кем-то перепутали, — процедила я, не желая прощаться с родовой гордостью.

— Возможно, — не стал спорить молодой человек.

По улице я шла, стараясь не смотреть себе под ноги. Споткнуться не боялась — джентльмен держал меня од локоть, не давая оступиться.

— Если бы ваша родовая спесь равнялась вашему приданому… — протянул молодой человек.

О да…

— …то к алтарю я бы пошла уже в шестнадцать лет, — фыркнула я в ответ. — И была бы лишена счастья путешествовать в вашем обществе.

Почему-то мои слова развеселили мистера Уиллоби сверх всякой меры, и его хохот заставил испуганно озираться бродяг, что шли мимо нас.

Один бойкий мальчонка попытался подобраться к нам поближе, явно рассчитывая на наживу за счет заблудившихся богачей, но один взгляд племянника лорда Дарроу — и безумная идея тут же покинула голову беспризорника.

— Да вы внушаете ужас, — иронично заметила я.

— При таком дяде…

Дом горничной его милости ничем не выделялся среди остальных лачуг. Все просто кричало о бедности жильцов, обитавших в нем.

Мистер Уиллоби с явной опаской поднялся по поскрипывающим ступеням и постучал в дверь. Я же последовать за ним не решилась, побоявшись, что двоих явно гнилые доски уже не выдержат.

Дверь открылась со зловещим скрипом, и в дверном проеме возникла женщина в сером неопрятном чепце и битой молью шали, накинутой поверх не раз штопанного платья.

И я еще горевала о бедности нашей семьи…

Голос старухи скрипел, как и дверные петли.

— Лидия Уилкинс — ваша дочь, любезная? — осведомился молодой человек у старухи.

Сказано это было таким тоном, что я бы на месте женщины даже не сомневалась — все очень дурно.

— Да, сэр, как же не моя? Моя Лидия — старшая. Сюзи-то, самая старшая, уже замуж вышла, да и перебралась в соседнее графство.

Женщина тараторила как стрекочущая сорока, то и дело взмахивая руками. Уиллоби не удавалось и слово вставить.

— А вы, сэр, кто? — все-таки задалась вопросом миссис Уилкинс.

— Я племянник лорда Дарроу, нанимателя вашей дочери.

Женщина явно почувствовала недоброе. Я услышала, как она тяжело охнула.

— Мисс Уоррингтон! — почти что с мольбой окликнул меня молодой человек, обернувшись.

Не оставалось ничего другого, как подойти, хотя я и плохо понимала, что именно могла сделать в подобной ситуации.

— Что-то случилось с моей девочкой? — всхлипнула мать Лидии.

То ли ей подсказало материнское сердце, то ли выражение лица моего спутника. Мистер Уиллоби воплощал собой скорбь.

— Лидию убили, — сдержанно сообщила я, не смотреть в глаза женщине.

Сперва несчастная замерла… Потом же раздались просто оглушительные рыдания. Я даже отшатнулась в испуге.

— Девочка моя… Говорила я ей, чтоб не связывалась с этими лордами! Все знают, что там дело нечистое!!!

Смолчать стоило мне огромного труда. Внезапно я поняла, насколько сильно оскорблена таким отношением к лорду Дарроу. Он не был виновен в случившемся. Если бы девушка служила верно своему хозяину, возможно, беды с ней и не случилось бы. Лорд заботится о тех, кто служит ему.

Но, разумеется, озвучивать свои мысли я не стала, уважая чужое горе.

— Миссис Уилкинс, скажите, — обратилась я к женщине, когда поток слез иссяк, — откуда Лидия взяла деньги на ваше лечение?

И куда исчезало ее жалование, если дом в таком запустении, а мать в лохмотьях.

— Так его милость дал, — растеряно промямлила мать мисс Уилкинс.

Я вопросительно взглянула на мистера Уиллоби. Тот только покачал головой, давая понять, что с памятью у его дяди все в порядке. Как я и подозревала.

— Это вам Лидия сказала? — уточнила я у безутешной матери.

Та всхлипнула и кивнула, и высморкалась в извлеченный из кармана платок.

А Лидия Уилкинс легко могла и соврать… Причин верить его милости у меня было куда больше, чем причин верить словам убитой горничной.

— А ничего странного с вашей дочерью в последнее время не происходило? — подхватил мистер Уиллоби, не собираясь оставлять весь допрос на меня.

— Да не знаю я ничего, — тяжело вздохнула миссис Уилкинс. — Лидия вообще у меня не из болтливых. Была… Да и все больше времени она на службе проводила. Я ж ее и не видела-то толком…

И вновь мать горничной разрыдалась.

Несколько минут мы с мистером Уиллоби пытались безуспешно успокоить безутешную женщину. Но как можно утешить того, кто потерял своего ребенка?

Пока внимание полностью принадлежало миссис Уилкинс, погруженной в свое горе, за спиной ее словно соткался из пыли и теней, вероятно, еще один ее ребенок. На вид ему можно было дать лет четырнадцать. Увы, определить пол этого чумазого неопрятного создания, чье лицо было «облагорожено» непомерно длинным носом, вот так сразу не удалось.

— Маменька, а чего такое случилось? — спросил подросток, пяля на нас глаза черные, как у лорда Дарроу. Даже странно было… Черноволосый, смуглый (или же все-таки просто настолько грязный?), черноглазый… При этом сама миссис Уилкинс рыжая и светлокожая.

— Лотти, скройся! — шикнула женщина. И только после этого я поняла, что передо мной все же девочка, не мальчик. Иных признаков принадлежности к слабому полу Шарлотта Уилкинс не демонстрировала.

Скрываться мисс Уилкинс не пожелала. Куда интересней для нее было рассматривать незваных гостей. Делала девочка это со всем возможным тщанием, словно бы потом ей придется описывать нас в полиции.

— Простите, — залепетала миссис Уилкинс, пытаясь метким ударом локтя запихнуть дочь внутрь дома. Шарлотта оказалась куда как более ловкой и увернулась с легкостью.

— Третья моя, Шарлотта.

Из глубины дома раздались детские вопли, и я поняла, что тремя детьми не ограничились.

— А, может, наймете Лотти заместо Лидии? — с надеждой спросила женщина у мистера Уиллоби. — Она у меня добрая, смышленая…

На смышленую и грязную как трубочист Шарлотту Уилкинс мистер Уиллоби уставился с ужасом священника, которому предложили крестить черта. Дитя тоже не изъявило великой радости от возможности занять место сестры.

— А Лидия… Померла, что ль, Лидия?! — завопила что есть силы мисс Уилкинс. Во взгляде ее была такая ярость, словно бы девочка намеревалась убить нас своими руками.

— Померла, — всхлипнула мать девочки. И Шарлотта с воплем кинулась на мистера Уиллоби, норовя ударить побольней.

Бедный молодой человек не знал как ему быть в такой щекотливой ситуации. Все же поднять руку на женщину племянник лорда Дарроу не мог при всем своем дурном воспитании.

— Это они. Они все это! — визжала девочка, порываясь не иначе как выцарапать мистеру Уиллоби глаза.

Миссис Уилкинс пыталась оттащить от гостя беснующуюся дочь, но в ту словно черт вселился: справиться с Шарлоттой никак не выходило. Пришлось мне самой вмешаться.

Юная миссис Уилкинс вырывалась, сыпала проклятиями направо и налево и обвиняла в гибели сестры лорда Дарроу. А еще она откуда-то знала, что он колдун и смело об этом заявляла.

— На себя бы лучше поглядела, ведьма! — рассерженным котом зашипел на девочку мистер Уиллоби, поспешно приводя в порядок одежду.

Шарлотта Уилкинс зыркнула исподлобья на моего спутника, но почему-то не попыталась оспорить слова джентльмена. Даже не возмутилась после такого обвинения. Какая странность… Если только…

— Действительно ведьма? — недоверчиво переспросила я, разглядывая девочку куда внимательней.

Не походило чумазое существо передо мною, тощее и жалкое, на колдунью. Лорд Дарроу выглядел куда представительней.

— Никаких сомнений. Ведьма, — кивнул мистер Уиллоби, морщась. — Уж после стольких лет подле дяди Николаса я научился отмечать подобных ей.

Миссис Уилкинс казалась до крайности изумленной словами молодого человека. Вероятно, об этой особенности собственной дочери женщина и понятия не имела.

Мне внезапно пришло в голову, что если мать могла ничего и не знать, то уж сестра-ведьма могла и заметить что-то странное за убитой Лидией.

— Быть может, его милость лично пожелает пообщаться с этой юной особой? — осторожно поинтересовалась я.

К тому же колдунья могла представлять и еще какой-то интерес для лорда Дарроу.

— Чтоб я — и к этому упырю? — истошно завопила Шарлотта Уилкинс, едва не цапнув меня за руку.

Нет, его милость, конечно, никак не походил на ангела, но назвать его упырем? Явный перебор.

— Лотти! — возмутилась словам дочери миссис Уилкинс.

Девочка запыхтела особенно непримиримо.

Более всего в тот момент Шарлотта напоминала крысу, загнанную в угол. Зла, испуганна и готова напасть в любой момент.

— Зачем дяде Николасу это чудовище?! — явно не обрадовался тому, что придется тащить подобное создание с собой мистер Уиллоби.

Я прекрасно понимала его чувства, но ведь нельзя же было оставлять все так, как есть?

— А вы что, предлагаете везти сюда его милость? — ужаснулась я, представляя выражение лица лорда Дарроу, если мы все же решимся озвучить ему подобную идею.

— Ты вообще нечисть привечаешь! — зашипела на меня Шарлотта Уилкинс.

Мне оставалось только вздохнуть. Ну что я могла ей сказать?

Охотник мог и не отказаться от своей дурной затеи… А ведь оставался еще и шут Благой Королевы. Радовало лишь то, что время силы благих фэйри миновало. Теперь пора Неблагого двора.

— Ну так что, ее к лорду или лорда к ней? — уточнила я.

Обе идеи мистеру Уиллоби не нравились одинаково сильно, поэтому выбрать вот так сразу у него не вышло.

— А, может, возьмете ее на службу? — попыталась все-таки пристроить негодящую дочь к делу миссис Уилкинс.

Мы с молодым человеком переглянулись и хором ответили:

— Не приведи Создатель!

Дитя было с нами полностью согласно и явно не желало идти в услужение в дом колдуна. Да и не только работать на лорда Дарроу, но также и вовсе видеть его юная мисс Уилкинс не собиралась.

Но кто ее собирался спрашивать?

Везти в карете ведьму пришлось связанной. Иначе она вырывалась, пыталась сбежать и учиняла прочие безобразия. В рот ей мы в итоге решили засунуть платок, чтоб прервать тот поток сквернословия, который изрыгала из себя Шарлотта Уилкинс. Лишил возможности говорить девочку лично мистер Уиллоби, причем, как мне показалось, сделал он это с огромным удовольствием.

— Вряд ли дядя обрадуется, увидев это существо в своем доме.

Я тоже так считала.

— Но он еще больше не обрадуется, узнав, что мы не привезли к нему эту юную особу, — откликнулась я, не решаясь сводить взгляд с мисс Уилкинс.

Мало ли на что способна ведьма.

Судя по бешенству во взгляде, Шарлотта намеревалась заставить всех пожалеть о нашей встрече. В ее способностях я даже не сомневалась: подобного рода особа, несомненно, была способна на очень и очень многое.

— Если это не поможет нам, дядя Николас убьет и вас, и меня, мисс Уоррингтон, — вздохнул мистер Уиллоби. — И будет совершенно прав.

Возможность такого развития событий нашу пленницу только порадовала.

— Меня куда больше волнуют домочадцы убитого Томпсона, с которыми мы не успеваем поговорить, — пробормотала я. — Все-таки есть вероятность, что мисс Уилкинс просто попалась под горячую руку…

Мистер Уиллоби пожал плечами.

— За это мы от дяди тоже получим выволочку…

— Даже и не сомневаюсь…

Уж случая отчитать его милость никогда не упустит. В особенности, в отношении меня.

До самого дома его милости мы с мистером Уиллоби не обменялись ни единым словом. Все же было бы опрометчиво рассуждать о наших планах в присутствии ведьмы, пусть та еще и являлась сущим ребенком.

Шарлотта Уилкинс вела себя так, что хотелось на всю жизнь надеть на нее намордник и только в таком виде и выпускать в приличное общество.

Его милость встретил нас в холле. И был лорд мрачен как грозовая туча. Появление в собственном доме чумазого подростка привело его еще в худшее расположение духа.

— Что это? — осведомился он у племянника, кивая на сестру погибшей горничной.

Тон дяди несколько смутил мистера Уиллоби и заставил подозревать худшее.

— Мисс Шарлотта Уилкинс, — ответил молодой человек и тут же добавил: — Это была идея мисс Уоррингтон.

Мысленно я сделала для себя пометку, что стоит припомнить этот его неблаговидный поступок при случае.

Какой стыд — вот так выдавать даму.

Лорд сощурился и подошел поближе к девочке. Той это точно не понравилось. Шарлотта попыталась отскочить, и в итоге едва не упала навзничь. Бегать со связанными за спиной руками оказалось исключительно неудобно. Мистер Уиллоби предлагал связать и ноги тоже… Но это было бы совершенно неприлично.

— Стало быть, мисс Уоррингтон проявила свой недюжинный ум, — изрек после недолгих раздумий лорд Дарроу.

Сперва мне подумалось, что его милость говорил с сарказмом. Оказалось, нет. Мой поступок действительно получил высочайшее одобрение. Так впору и возгордиться, право слово.

С минуту его милость не двигался. Лишь смотрел на нашу добычу.

— Ну надо же… — задумчиво и несколько зловеще протянул мужчина, начав обходить по кругу Шарлотту Уилкинс. — Если б эта юная особа еще и была обучена, то скрутить ее вам бы так просто не удалось. А вот кляп все-таки лишний…

Мистер Уиллоби тихо фыркнул и очень выразительно покосился на меня.

— Это вы считаете, что лишний, а мы с мисс Уоррингтон думаем, что кляп тут в самый раз.

Лорд лично вытащил изо рта Шарлотты платок и брезгливо отшвырнул в сторону.

Я замерла, ожидая очередного потока брани. Но при его милости девочка как будто бы слегка оробела. Уж не берусь судить, что такого она углядела в лорде Дарроу, но показывать норов с прежним размахом она при нем не решилась. Не то что при нас. Девочка даже звука не издала, лишь завороженно смотрела на мужчину.

— Ну так что же, юная леди, можете ли вы что-то поведать о своей сестре? — осведомился лорд, не сводя с Шарлотты тяжелого взгляда.

Внезапно я поняла, что его милость и стоящий перед ним тощий голенастый подросток очень похожи, практически как близкие родственники. Оба черноволосые, черноглазые, смуглые. И еще что-то такое, странное было в них. Возможно, колдовская сила?

Как бы то ни было, но схожесть просто поражала.

— Это из-за тебя все! — заявила все-таки девочка, но уже без прежней уверенности.

Ну как же, на его милость особо не покричишь. Это точно.

— Уверена? — с совершенно серьезным видом уточнил лорд. — Или просто хочется так думать?

В этот момент мы с мистером Уиллоби переглянулись, ожидая продолжения. Спрашивал его милость безо всякой издевки, напротив, так, словно ответ ему важен.

Шарлотта Уилкинс, должно быть, ожидала иного, поскольку совершенно смутилась и словно бы не знала, как себя вести дальше.

Это тоже стало для его милости ответом.

— Стало быть, хочется думать… И что вы знаете все же о вашей покойной сестре, чумазое создание? Лучше ответьте сами. Поверьте, вам совершенно не понравится, когда спрашивать начну я.

От тона лорда Дарроу у меня по спине побежали мурашки.

— Роберт, будь так любезен, уведи наверх мисс Уоррингтон, а я пока беседую с юной особой. Думаю, у нас с ней имеется множество общих тем для разговоров.

Девочка явно начала паниковать, поняв, что ей предстоит остаться наедине со старшим, и в поисках поддержки почему-то повернулась ко мне.

Глядела Шарлотта Уилкинс настолько жалобно, что я даже застыла на месте, не имея сил уйти.

— Роберт! — прикрикнул на племянника лорд Дарроу.

Наверх мистер Уиллоби уводил меня едва ли не силой. Я все порывалась пойти вниз, не желая оставлять Шарлотту Уилкинс с хозяином дома.

— Вот ведь точно ведьма, — раздраженно процедил молодой человек, переставив свое кресло к двери и усаживаясь в него.

Да, так покинуть комнату, несомненно, будет куда проблематичней…

— Вы о чем? — растерянно замерла я.

Мистер Уиллоби скривился.

— Один взгляд — и вы уже рветесь к ней на помощь, позабыв обо всем. Думаете, это в вас внезапно милосердие взыграло?

— Что?.. — ахнула я, осознав, что подобный поступок был действительно для меня необычен.

Племянник лорда Дарроу сказал правду. У меня не имелось ни единой причины вставать на защиту этой девчонки. Более того, я вообще терпеть не могу это грубое грязное создание.

— Кажется, вы уже и сами поняли, — с удовольствием констатировал мистер Уиллоби. — Создать наведенные чувства нелегко, так что сильна зараза. Очень сильна.

Наведенные чувства, стало быть… Лишний повод задуматься, ведь живу я под одной крышей с колдуном. А что будет, если однажды он тоже заставит меня что-то при помощи чар? Или он уже это сделал….

В душе медленно, но верно поднималась паника.

— Мистер Уиллоби, а…

Джентльмен неодобрительно посмотрел на меня и сказал:

— Нет, дядя никогда не поступит с вами подобным образом.

Радовало. Вот только…

— А…

— Нет, ваших мыслей я не читаю, — отрезал он, сложив руки на груди.

— Но…

— Просто я тоже когда-то задавался теми же вопросами. И нет, сам я не колдун и никакого отношения ко всему этому мракобесия не имею.

Слава Создателю, мистер Уиллоби обычный человек. А то уже начинало казаться, что я окончательно сойду с ума среди колдунов и фэйри.

Никаких странных звуков не доносилось, словно бы ничего необычного в доме не происходило. Однако, несмотря на это, мистер Уиллоби упорно отказывался выпускать меня наружу. Вероятно, причина для этого у него была. И, несомненно, серьезная причина.

Покинули мы комнату лишь после того, как к нам лично явился лорд Дарроу и дал свое разрешение. За его спиной стояла Шарлотта Уилкинс, изрядно присмиревшая.

— Мисс Уоррингтон, насколько я могу судить, вам требуется горничная, — произнес его милость.

К чему он клонит, я поняла сразу.

Создатель, за что?!

— Нет, милорд! Я вовсе не нуждаюсь в горничной и прекрасно со всем справляюсь! — поспешно выпалила я, надеясь избежать такой ужасной участи.

— Для девушки вашего положения это неприемлемо, — лишил всяческой надежд лорд Дарроу. — С этого дня вашей горничной будет мисс Уилкинс.

Миссис Уилкинс несомненно осчастливит такое известие.

Но мне что делать?.. Мало того, что девочка — ведьма. Так ведь, ко всему прочему, она ничего не умеет.

На лице Шарлотты застыла мрачная решимость, но ни единого слова против мы так и не услышали.

Вероятно, по части воспитания у лорда имелись выдающиеся способности. Жаль лишь, он не обратил их на собственных племянников.

— Вы чем-то недовольны, мисс Уоррингтон? — вкрадчиво поинтересовался вельможа.

Еще и спрашивает…

— Да! — с горячностью, обычно мне несвойственной, выпалила я. — Меня не устраивает мисс Уилкинс.

Уже через секунду я пожалела, что осмелилась высказать свое недовольство. Меня словно окатило волной холода, столь сильным было недовольство лорда Дарроу.

— В моем доме принимает решения только один человек. Николас Эдвард Дарроу, — осадил меня мужчина, и всякое желание спорить исчезло мгновенно.

Его милость при желании умел быть очень убедительным.

— Отмыть и загрузить делами, — кивнул в сторону Шарлотты милорд, после чего оставил нас наедине с проблемой.

Проблема стояла на месте, выпучив глаза, и явно сама плохо представляла, как все обернулось именно так.

Застонать мы решились только, когда шаги мужчины стихли. С его милости сталось бы вернуться и как следует отчитать нас и за такое проявление недовольства.

— Словно мало нам было одного колдуна в доме, — пробормотал мистер Уиллоби с неописуемой мрачностью. — Это была очень плохая идея, мисс Уоррингтон.

Спорить со словами джентльмена я не посчитала возможным.

— Пожалуй, вы правы…

До конца я мучилась со своей горничной, напрочь позабыв обо всем ином. Даже о мисс Оуэн. Ни на что другое ни сил, ни времени просто не осталось. Шарлотта Уилкинс оказалась совершеннейшей дикаркой. Она не умела ничего, что пристало знать горничной, а вдобавок попасть в услужение в дом Дарроу для нее казалось хуже смерти. И если лорду Дарроу демонстрировать недовольство она не решилась, то уж мне постоянно демонстрировала свое отношение всеми возможными способами.

Девчонка по части гадостей оказалась столь изобретательной, что я твердо уверилась: чем дальше от меня будет новая горничная, тем лучше будет для меня.

Шарлотта Уилкинс явно намеревалась, как минимум, оставить меня без волос…

Мисс Оуэн с самого утра не выходила из комнаты, сказавшись больной, и отказывалась кого бы то ни было видеть. Те самым я оказалась лишена возможности сбросить докучливую обузу на плечи подруги.

Уже к концу дня Шарлотта невероятно наглым тоном задала мне вопрос:

— Что вообще такая, как ты, делает в этом доме?

В тот момент я имела несчастье пить чай… И в итоге едва им не захлебнулась.

Воспитание мисс Уилкинс с каждой секундой удручало меня все больше. Девочка была груба, несдержанна на язык. Совершенно невыносима.

— Будь любезна, следи за своей речью, Шарлотта, — холодно осадила я новую служанку. — Ты разговариваешь с гостьей хозяина дома.

Девчонка зло сверкнула черными глазами и едва не оскалилась.

— И что с того? Я — ведьма. Я такую, как ты, могу в узел завязать!

Может. Или, по крайней мере, в этом не сомневается.

— А я могу сказать о твоем отвратительно поведении его милости, — равнодушно пожала плечами я.

И вот уже в свою очередь лорд Дарроу сам кого хочет в узел завяжет.

— Доносчица!

Отвечать на подобный выпад я посчитала ниже своего достоинства. Какими бы способностями ни обладала Шарлотта Уилкинс, она служанка, и ею останется, я же девица благородной крови.

Кажется, мое молчание стало последней каплей для девочки. Она просто-напросто вылетела прочь из комнаты, напоследок хорошенько хлопнув дверью.

Я вздохнула.

— Его милость нашел способ как наказать меня разом за все.

Но, по крайней мере, волосы остались при мне. А вот любимое муслиновое платье погибло, и вернуть его к жизни не сможет даже колдун…

Шарлотта Уилкинс оказалась подлинным испытанием для меня. А с детьми я, к тому же, никогда не ладила. Даже собственные сестры в бытность свою юными созданиями, изрядно раздражали. Спасло только то, что выросли мы с ними примерно в одно время.

На следующий день мы с мистером Уиллоби отправились в дом Томпсона. При этом его милость изъявил желание, чтоб новая горничная сопровождала меня во время этого визита. Не знаю, у кого мина была кислей, у меня или же Шарлотты…

— Меня-то туда зачем?! — возмущалась девочка, следуя за мной.

Следовало оборвать ее, но мистер Уиллоби успел раньше:

— Приказы лорда не обсуждаются. Никогда и никем. Заруби это на своем длинном носу.

Шарлотта схватилась сперва за означенный орган, а потом истошно завопила:

— Он не длинный!

Молодой человек сперва замер, а после сказал мне вполголоса:

— Соболезную. Но вы сами виноваты.

В карете, хвала Создателю, Шарлотта сидела молча, уж не знаю, чем это было вызвано. Молчать также пришлось и нам с мистером Уиллоби. Под гневным взглядом юной ведьмы обычная беседа не завязывалась, а обсуждать при ней что-то серьезное мы оба считали преступным легкомыслием.

Каждый раз, когда карету подбрасывала на выбоине, Уилкинс раздраженно шипела и смотрела на меня так, словно бы это именно я была во всем виновата. Впрочем… Возможно, Шарлотта не ошибалась в своих суждениях.

Дом Томпсона меня изумил. Уж о слишком больших доходах жильца он говорил. Двухэтажный выбеленный коттедж. Как же сильно он разнился с той ветхой хижиной, в которой ютились Уилкинсы.

Должно быть, не так уж мало денег получил лакей лорда Дарроу. Еще бы понять, за что… Какое же поручение получил Томпсон и Лидия Уилкинс?.. Явно задача была не легкая, раз уж неизвестный противник его милости так расщедрился.

— Или Томпсон воровал… — внезапно произнес мистер Уиллоби.

Я в священном ужасе уставилась на спутника.

— Вы же говорили, что не читаете мыслей!

Молодой человек пожал плечами и ответил:

— Я и не читаю. Но ваше выражение лица до крайности красноречиво…

Сдержать возмущение не удалось.

— Но мне ведь всегда говорили, что по моему лицу невозможно понять, о чем я думаю!

Джентльмен развел руками и посмотрел на меня с откровенной иронией.

— Они просто плохо вас изучили, мисс Уоррингтон.

То, что мистер Уиллоби за время нашего знакомства успел узнать меня лучше собственной семьи, несколько смущал.

После этой короткой беседы мы с племянником лорда Дарроу направились к дому. Шарлотта пошла следом, причем девочка так старательно топала, словно забивала по дороге гвозди. Пару раз я недовольно оглядывалась на нее, но все же одергивать не стала. В конце концов, она мне не воспитанница, а служанка.

Мистер Уиллоби первым подошел к двери и постучал в дверь. Ответа не последовало. Потом постучал еще раз.

— Да что вы занимаетесь глупостями?! — не выдержала через пару минут Шарлотта Уилкинс. — Там же нет никого!

Мы недоуменно посмотрели на нее. То, что никто не отвечает, еще не означает, будто внутри никого нет. Быть может, обитатели дома просто не желают впускать незваных гостей.

— Так никого нет! Я чувствую! — настаивала на своем девочка.

Тут я совершенно растерялась, не понимая, что же делать. Какими именно способностями обладают ведьмы, я не представляла. Могла ли она действительно понять, что дом пуст, я не знала.

— Если мы приедем с пустыми руками, дядя по головке не погладит, — обреченно пробормотал мистер Уиллоби, глядя на треклятый дом так, будто это именно он виноват во всем.

У меня вообще не имелось никаких мыслей насчет того, как же поступить в подобной плачевной ситуации.

— Так, может, просто в дом войдем? — предложила Шарлотта, которую наша растерянность совершенно точно раздражала.

Племянник его милости явно из последних сил сдерживался, чтоб не выругаться.

— И как вы это представляете, дитя? Выломать дверь?! В приличных местах это непринято.

На лице девочки расцвела издевательская усмешка, причем, явно издевательская.

— А если я ее… открою? Без выламывания, — уточнила Шарлотта Уилкинс. Танец чертей в ее черных глазах завораживал.

— И без лишнего шума? — переспросил мистер Уиллоби.

Девочка кивнула, подтверждая.

— Ну…

Через пару минут дверь для нас, и правда, открыли. Не колдовством. Шпилькой из моей прически. На это я отреагировала с максимальной сдержанностью, не желая никак комментировать поступок мисс Уилкинс. В конце концов, именно мы с мистером Уиллоби разрешили девочке взломать замок. А как уж она это сделала…

В любом случае, в дом мы решили наведаться. Не зря же толкнули на преступление эту и без того заблудшую овечку.

Прихожая была чистая, убранная, каждая вещь на своем месте. Как будто хозяйка была очень старательной. Или же здесь никто никогда не жил. Но если бы дом пустовал, то где пыль?

— У Томпсона была семья? — тихо уточнила я, озираясь.

Почему так тихо? И где домочадцы? Да хоть кто-нибудь?

— Насколько я знаю, с ним жила дочь-подросток и теща. На последнюю он жаловался так громко и часто, что об этом знал, кажется, и дядя. «Старая карга, которая совсем помешалась со своими ведрами и тряпками».

Последнюю фразу мистер Уиллоби произнес, подражая хриплому голосу пожилого мужчины.

Старая карга, стало быть… Старые карги предпочитают сидеть дома…

— Тут уже пару дней никого не было… — задумчиво произнесла Шарлотта, скорее говоря сама с собою, чем с нами. — Странно как-то…

Я первым делом прошла на кухню и убедилась, что очаг сегодня не топили. А может, и вчера тоже… Все было каким-то неживым…

— Тут некого расспрашивать, — с разочарованием подвел итог мистер Уиллоби через несколько минут. Он уже сходил на второй этаж, куда мне подниматься строго-настрого запретили, заявив, что «это может быть опасно». По моему мнению, гораздо опасней для меня было оставаться на кухне в обществе Шарлотты Уилкинс.

— Дурное место, — снова подала голос молодая ведьма. — Не хочу здесь быть. Пусть этот ваш… лорд сам разбирается!

В устах девочки «лорд» прозвучало похуже иного ругательства.

Я пожала плечами, предоставив решать мистеру Уиллоби. Имею же я право хотя бы иногда побыть слабой девушкой, за которую решение принимают мужчины?

— Лучше все же уехать, — после недолгих раздумий произнес мистер Уиллоби. — Мне здесь тоже не по себе.

Однако уже на выходе из дома Томпсона нас поджидала довольно неприятная неожиданность. Дверь заклинило. Намертво. И почему-то от этого стало еще неспокойней.

— Ладно… Всего лишь что-то рассохлось, — оптимистично пробормотал себе под нос молодой человек, в энный раз налегая плечом на дверь.

Но она не поддавалась.

Дурное предчувствие у меня понемногу становилось похожим на уверенность. Дом казался все более и более странным.

— Вдруг так взяло — и рассохлось, — недоверчиво отозвалась девочка.

Мне вот тоже казалось такое не слишком-то вероятным. Также пугало то, что пышущий здоровьем подросток внезапно побледнел. Как бы то ни было, а Шарлотте Уилкинс совершенно не хотелось находиться в этом доме.

— Здесь дурно. Когда приходила сестра, такого не было, — подумав, сообщила моя горничная.

Мистер Уиллоби оставил безнадежные усилия.

— А в нашем доме? Там что? — спросил он у юной ведьмы.

Та хрипло рассмеялась, словно ворона закаркала. Неприятный звук.

— Да что у вас там может быть? Колдун живет!

Так присутствие его милости действует отвращающе для всяческой мерзости? Надо же, оказывается, от него есть еще и польза… Но как бы то ни было, а ведь нужно выбираться из дома Томпсона. Любым способом. Потому что его милость наверняка хочет получить наш отчет побыстрее. А лорд, как мне кажется, не слишком любит ждать…

— Проверим черный ход? — неуверенно предложила я мистеру Уиллоби.

Тот в ответ кивнул, хотя тоже явно сомневался в том, что наша проблема в итоге решится настолько просто.

У нас вообще никогда ничего не получалось просто. Даже когда должно было.

Черный ход обнаружился сразу за кухней. И открываться он нам тоже не пожелал. Для приличия мы вдвоем попытались выломать ее, но дверь оказалась упорней нас. Гораздо упорней.

— А еще я не видела здесь зеркал, — как бы между делом произнесла Шарлотта Уилкинс.

И вот тут мое сердце оборвалось. По зеркалам приходят фэйри. А еще колдуны, такие сильные, как лорд Дарроу.

— Я тоже не видел зеркал… — еле слышно отозвался мистер Уиллоби. — Быть может… Это ловушка?

Паника подступала все ближе, сжимала горло, мешала дышать, но следовало держать себя в руках и не терять здравомыслие. Сделать это я всегда смогу позже.

— На кого же тогда ловушка, сэр?

Вопрос прозвучал донельзя саркастично. За язвительностью удобней всего прятать отчаянный страх.

— Кто же из нас благородная дичь? Вы, быть может? Или же я? Или вовсе Шарлотта?

Все три варианта казались мне маловероятными. Мистер Уиллоби сейчас не представлял никакого веса. Состояние его семьи было не настолько и велико, и влияние, которым обладал кузен моей подруги, являлось лишь тенью влияния всевластного лорда Николаса Дарроу.

На мой выпад молодой человек отреагировал на удивление спокойно, можно даже сказать, флегматично.

— Возможно, взять решили нас обоих… Или убить… Нужно попробовать разбить окно…

Создатель… Кому мы нужны?.. Я и вовсе бесприданница из провинции… Думать, будто кому-то понадобилась Шарлотта Уилкинс, вовсе глупо.

А разбить окно, и правда, следовало попробовать, раз уж двери не открыть.

Недолго думая, я схватила одну сковородку и подошла к окну, примериваясь.

— Надеюсь, его милость оплатит наш погром в случае чего, — пробормотала я и как следует ударила по стеклу сковородой.

Что ж, хотя бы стало ясно, что лорду Дарроу не придется расставаться с деньгами. Окно достойно выдержало мой натиск. Без единой трещины.

— Проклятие! — выругался мистер Уиллоби, увидев, что и этот путь отхода нам перекрыли. — А я надеялся…

Я тоже надеялась. На этот раз сомнений уже быть не могло. Ловушка. Ловушка, из которой так легко уже не выбраться.

— Быть может, у вас есть какой-то способ связаться с его милостью? — со слабой надеждой спросила я молодого человека.

Я и сама понимала глупость подобного предположения… Но как же было бы славно, если бы так оно и вышло.

— Даже если бы я совершенно случайно положил сегодня в карман почтового голубя… То где его можно выпустит, скажите мне, а?

Замечание мне показалось резонным.

Но что же тогда делать?..

— Для начало следует… «простучать» все окна до единого, — задумчиво протянул мистер Уиллоби, выбирая себе оружие для борьбы со стеклами среди кухонной утвари. — Конечно, наивно предполагать, будто выход найдется легко и чертовщина творится лишь с одним окном…

Вот с этим я была полностью согласна, но предпочла промолчать и не ввергать в уныние и без того уже унылых.

Шарлотта, как ни странно, молчала, словно воды в род набрала, и не проявляла никаких чувств, даже обыкновенного любопытства, которое, на мой взгляд, неизбежно в подобной ситуации. Девочка стояла на месте, словно ее ноги прибили гвоздями к полу, и смотрела прямо перед собою, как завороженная.

Когда я окликнула ее, она даже услышала. Странное дело… До крайности странное.

Стоило же моей горничной прийти в себя, как она принялась бросаться обвинениями в адрес его милости, обвиняя его во всех мыслимых и немыслимых грехах. Совершенно несправедливо. В конце концов, не по злому умыслу лорда Дарроу мы оказались запертыми в этом доме. Хотя этого человека я тоже не любила… Несмотря на то, что он не единожды выручал меня из беды.

— Хватит, — в конце концов надоело выслушивать жалобы пополам с проклятиями мистеру Уиллоби. — Криком не поможешь в нашем положении. Нужно осмотреть дом как следует. Возможно, мы найдем способ выбраться и сами.

Шарлотта Уилкинс демонстративно наморщила длинный нос, показывая, что именно думает о предложении джентльмена. Как ни тяжело было признать, однако я скорее разделяла скептицизм служанки, чем оптимизм молодого человека. Хотя от обследования дома я также не отказалась. Лучше делать хоть что-то, чем сидеть, сложа руки, ожидая… чего? Вот чего именно, я не знала. Смерти? Похищения?

Изучение всех окон повергло нас в полное уныние. Внезапно они будто бы стали алмазными. Двери демонстрировали прежнее своеволие… Казалось, выхода не было. Вообще никакого.

Спустя пару часов безуспешных попыток выбраться руки у меня опустились. Хотелось плакать, но я продолжала держаться за фамильную честь, которая не позволяла лить слезы, даже если повод более чем серьезный.

А вот Шарлотта Уилкинс, которая сперва напоминала забытый на плите чайник, начала уже украдкой шмыгать носом. Кажется, она даже пыталась колдовать, но никакого результата лично я так и не заметила. Кажется, его и не было вовсе. Иначе бы с чего так расстраиваться юной ведьме?

— Что нам делать? — устало спросила я у мистера Уиллоби, когда мы вновь собрались на кухне.

К тому времени одежда наша уже находилась в таком беспорядке, что в приличном обществе показаться было нельзя. Если мы вообще когда-то выберемся отсюда, разумеется…

— Мы не осмотрели только одно место… — задумчиво произнес мистер Уиллоби.

Да. Лишь это помещение мы обходили так старательно, словно боялись его. Даже на чердак залезли… Но вот…

— Подвал, — полузадушенным шепотом произнесла Шарлотта Уилкинса.

Вздрогнули все…

— Мне не хочется туда… — тихо пробормотала горничная. — Там…

Мистер Уиллоби зябко передернул плечами, словно бы ему тоже совершенно не хотелось спускаться вниз.

— А что скажете вы, мисс Уоррингтон? — внезапно заинтересовался моим мнением племянник лорда Дарроу. — Помнится, вы всегда отличались редкостным бесстрашием. Не желаете ли наведаться в подвал и осмотреть там все?

Мне даже не удалось понять, вопрос был задан всерьез или же мистер Уиллоби лишь скверно пошутил. Несмотря на всю мою смелость, спускаться в несомненно странном доме в подвал… Изрядное испытание для моего и без того изрядно пострадавшего в последнее время здравомыслия.

— Нет, — мотнула головой я и тут же обхватила себя руками, будто мне стало холодно.

Там ведь наверняка темно… Просто не могло быть иначе. И… Создатель, в кого я превратилась? В трусливую легковерную курицу, из тех, кто может лишь кудахтать над вышиванием. Но заставить в очередной раз пойти первой навстречу опасности не получалось. Легко быть отважной, когда не знаешь, чего нужно бояться.

— Мне нравится решимость в вашем взгляде, — тут же обрадованно выпалил молодой человек, слишком уж сильно воодушевившись.

Все же он любил при первой возможности таскать каштаны из огня чужими руками. Возможно, именно за эту изворотливость лорд Дарроу всегда и держал племянника при себе. Хитрый плут… Такой всегда найдет дыру, через которую можно улизнуть.

— Но эта решимость вовсе не говорит о том, что я намереваюсь отправиться в подвал одна, — сухо и раздраженно пробормотала я, непримиримо нахмурившись. — Даже не надейтесь.

Этот невыносимый человек только развел руками с самой невинной улыбкой на хитрой, как у лиса, физиономии.

— Ну, я хотя бы попытался. Оно того точно стоило. Пойдем в подвал вместе. Выбора все равно нет, не так ли?

Выбора действительно уже не оставалось. Никакого.

— Быть может, его милость всполошится… И станет нас искать?.. — из последних сил цепляясь за оптимизм, предположила я.

Но мистер Уиллоби не пощадил и эту мою надежду.

— Дядя уехал в Гринчестер. Вернется к концу недели. Если не задержится там по делам еще на несколько дней. Вы готовы просидеть здесь до конца недели?

Гринчестер. Дивно. Это же практически другой конец страны. Надеяться на помощь глупо… Придется делать что-то самим. В нашем плачевном случае, идти в подвал.

— Мы здесь умрем, — мрачно пробормотала Шарлотта Уилкинс и в очередной раз шмыгнула носом. Теперь уже гораздо громче.

Лично я была готова сама ее задушить, только чтобы не слушать таких жизнерадостных заявлений. И так сердце щемило от тревоги, так еще и она…

Спустя несколько минут совершенно бесполезных препирательств, мы все же стояли перед лестницей, ведущей вниз. Пусть мы и решили идти в подвал, однако первопроходцем стать никто не рвался.

— Мистер Уиллоби, вы же мужчина!

Аргумент был стар, можно даже сказать, избит, но обычно действовал безотказно. Однако в этом случае почему-то произошло промашка.

— А вы — Уоррингтон, — откликнулся молодой человек. — Так что у вас столько же оснований идти первой, как и у меня.

Я дара речи лишилась от возмущения. Пусть смелость и являлась отличительной чертой моего рода… Но я все же слабая хрупкая женщина!

— Мистер Уиллоби, вы не джентльмен! — пытаясь столкнуть молодого человека вниз.

Тот намертво вцепился в перила, давая понять, что добровольно он туда не спустится.

— Но там же темно… — пробормотала стоявшая позади Шарлотта, о которой мы успели напрочь позабыть.

Почему-то она даже и не помыслила о том, что ей спускаться вниз совершенно необязательно. Мы ничего подобного ей не говорили. Девочка сама почему-то решила, что может только пойти вместе с нами. Или же она настолько боялась оставаться в доме одна, без нас?

Но ведь раньше Шарлотта опасалась ходить по дому Томпсона в одиночку. Что же должно измениться после того, как мы с мистером Уиллоби отправимся в подвал?.. Что происходит? Или только должно произойти?

Но в том, что внизу должно быть темно, девочка совершенно права.

— Я, кажется, видела свечи на кухне, — обмолвилась я. — Шарлотта, принесите их нам, будьте так любезны.

Против всех ожиданий, невыносимая девчонка послушалась приказа мгновенно, без единого слова протеста. И что-то такое я разглядела на миг в ее глазах… В тот момент я даже решила, что, быть может, моя бесталанность и к лучшему. Некоторых вещей лучше не знать вовсе. Да и осведомленные о многом люди, вроде лорда Дарроу, редко производят впечатление счастливых.

Ходила за свечами Шарлотта так долго, как только это вообще было возможно. В подвал она явно очень не хотела идти. Руки, в которых она держала свечи, едва заметно, но все же дрожали.

— Ну так как? — спросил в итоге мистер Уиллоби. — Может быть, все же дамы вперед?

Клянусь, в этот момент он вел себя в точности как мой дорогой Эдвард. Когда ему было лет двенадцать. Мне в то время едва сравнялось десять.

Однажды мы задались целью изучить старое кладбище неподалеку от нашего дома. Точнее, я имела намерение доказать старшему брату, куда менее здравомыслящему в некоторых вещах, что все россказни о якобы обитающих на том кладбище призраках — это лишь глупые крестьянские байки.

На кладбище я решительно двигалась вперед, со всем бесстрашием, доступным десятилетнему ребенку. И даже после такого рода подвигов идти вниз мне все равно не хотелось совершенно. Но никак не удавалось понять, почему же именно.

— В данном случае ваша вежливость излишня, — упрямо нахмурилась я. — Вперед, мистер Уиллоби.

Племянник лорда Дарроу тяжело вздохнул, но и дальше отказываться выполнить мужскую функцию в нашем вынужденном предприятии не стал.

— Вы ужасная женщина, мисс Уоррингтон, — сообщил он и взял у Шарлотты одну из свечей. — А спички?..

Спичек моя служанка не захватила. Но они ей, как оказалось, и не требовались: девочке достаточно было просто подержать руку над фитилем — и тот загорался.

Признаться, этот фокус поразил меня как ребенка, пусть я и старалась сохранить прежнюю невозмутимость. Его милость наверняка мог и куда больше Шарлотты Уилкинс, но он никогда не демонстрировал свои способности попусту и вообще не делал никаких… фокусов. Поэтому словно бы никакого колдовства и не было вовсе.

Когда свеча была зажжена, девочка посмотрела на нас с таким торжеством, как будто только что воскресила человека. Кажется, она ожидала бурных оваций. Разумеется, их не последовало.

— Ну… Храни нас Создатель… — вздохнул мистер Уиллоби. И двинулся первым вниз.

— Храни нас Создатель, — вторила я ему.

Пусть и не верила, что нас расслышат. Обычно к нашим просьбам куда охотней откликались фэйри. Это немного… другое ведомство.

Лестница оказалась куда длинней, чем я ожидала. Наверху думалось, будто идти всего два пролета. А шли мы все шесть. Как будто в ад спускались, иначе и не скажешь. Темнота с каждым шагом становилась все более вязкой. Свечи не могли разогнать эту чернильную темноту. Не видно было даже того, что находилось в ярде перед нами, не говоря уже об остальном.

Спускались мы медленно, осторожно переступая со ступеньки на ступеньку. Одна оплошность — и можно полететь вниз.

— Слишком уж глубоко для обычного подвала… — пробормотал мистер Уиллоби.

Я была с ним полностью согласна… Но согласиться вслух — значило напугать еще больше. И себя тоже. Поэтому я промолчала. Только сжимала свечку сильней, словно она могла спасти…

Но если мне казалось куда более уместным не нагнетать и без того напряженную обстановку, то вот юная ведьма не пожелала держать рот на замке.

— Проклятый дом, — тихо выдохнула позади меня Шарлотта. — Проклятый…

Словно бы хоть кто-то уже в этом сомневался.

Шесть пролетов — и мы уперлись в дверь. Было бы иронично, если бы дверь оказалась заперта… Но, наверное, это бы уничтожило странную, извращенную логику происходящего в доме Томпсона. А я ни капли не сомневалась в том, что все это далеко не случайность.

— Ну что… Готовы? — спросил мистер Уиллоби.

Пламя свечи вырывало из темноты его руку, лежащую на двери. Казалось, больше ничего в мире не осталось.

Или, быть может, мне просто не хотелось думать, что же дальше, представлять, что же там, за этой дверью.

— К такому не подготовишься, — отозвалась я, стараясь, чтоб чувства, которые бушевали в моей душе, не отразились в голосе. — Открывайте уже…

И мистер Уиллоби выполнил мою просьбу.

По закону жанра должен был раздаться жуткий скрип, однако же дверь открылась совершенно беззвучно. Только вот запах… Запах ударил в нос. Гниение и как будто…

— Словно у прилавка мясника стоим… — мои мысли озвучила Шарлотта Уилкинс.

Комната в Вороньем замке… Комната, залитая кровью… Вот только на этот раз дело явно не в злом розыгрыше… Тут кровь вряд ли носили со скотобойни…

— Нам нужен свет, — решительно заявила я, нервно сглатывая.

Мистер Уиллоби тяжело вздохнул, на ощупь нашел мою руку и сжал ее.

— Мисс Уоррингтон, вы уверены, что действительно желаете это видеть?

Я сжала его сухую горячую ладонь и ответила:

— Нет. Видеть я это не желаю. Но ведь некоторые вещи… нужно видеть… Только бы раздобыть света…

Мистер Уиллоби вошел внутрь подвала первым. На этот раз безо всяких споров. Как бы ни зубоскалил Роберт Уиллоби, когда приходило время, он действительно становился мужчиной. Таким, каким следовало.

Я не знала, что он делал. До меня доносились только лишь шорохи и его приглушенные проклятия. Через пару минут молодой человек обратился к Шарлотте Уилкинс.

— А факел вы поджечь способны?

Шарлотта пробормотала что-то положительное и, отпихнув меня в сторону (довольно грубо, надо сказать), прошла вперед. Не знаю, что она делала, но через несколько секунд факел загорелся.

И мне огромных трудов стоило сдержать крик.

— Что же, искать тещу и дочь Томпсона уже не нужно… — севшим голосом прокомментировал представшую перед нами картину мистер Уиллоби.

— Зато нужно хоронить… — хрипло откликнулась я.

Моя горничная с тихим всхлипом осела на пол. Хорошо, хотя бы не лишилась чувств. Будто бы у нее просто ноги подломились.

Совсем юная белокурая девочка, немногим старше Шарлотты, лежала по центру комнаты в пятиконечной звезде. Руки и ноги ее были растянуты в стороны так, чтобы лежать в лучах звезды… Волосы отблесками солнечного света расплескались по полу. И тем уродливей на них смотрелись брызги крови… В стопы и кисти рук были вбиты колы, не дававшие, вероятно, жертве шевелиться…

Уоррингтоны не падают в обмороки… Но, оказывается, наизнанку их выворачивает как и всех прочих.