Леди в маске

К счастью, кузен Феликс был достаточно тактичным мужчиной, чтоб понять, когда лучше не задавать вопросы. Он просто взял меня за руки и помог устроиться на земле. Слуги уже накрыли обед. Я с огромным удовольствием отметила, что все подготовлено как нельзя лучше. Не зря матушка то и дело доверяла мне обязанности хозяйки дома.

Разумеется, Мануэль Де Ла Серта устроился подле Джейн и оказывал ей все возможные знаки внимания. Не обращая времени на кипящего от негодования Майкла. Тот, казалось, был до крайности возмущен поведением иберийца и готовил какой-то план мести.

Только этого мне не хватало… Следовало как можно скорей что-то сделать, пока…

Одно ловкое движение Майкла – и вино из бокала его сестры оказалось на сюртуке Мануэля Де Ла Серта. Причем проделал это мальчишка с такой сноровкой, что, похоже, никто не понял, что произошло. Кроме меня.

Джейн была в ужасе, а вот ибериец только рассмеялся и попросил салфетку. Он нашел свою цыганку, и ничто больше не могло испортить ему настроение.

Я глядела на эту пару и улыбалась с грустью и удовлетворением. Джейн Уиллоби понемногу расцветала, наслаждаясь обожанием в глазах молодого человека. С чего бы иностранцу внезапно так перемениться к ней, Джейн не интересовало. Как я и предполагала.

Когда в игру вступают эмоции, разум стыдливо умолкает. На это я и рассчитывала, когда решила свести вместе свою племянницу и старшего сына посла Де Ла Серта. Мисс Уиллоби была очаровательной девушкой, которой лишь требовалась причина, чтоб раскрыться, показать свою истинную натуру. Она подойдет Мануэлю…

Феликс возвратил меня на грешную землю из раздумий, обсуждая последние сплетни, которые появились в свете. Что радовало, так это отсутствие новых домыслов о моей несчастной любви. Похоже, меня помиловали и позволили и дальше оставаться идеальной леди до кончиков пальцев.

– А что же Эмма? Неужели она отказала Мануэлю Де Ла Серта из-за того, что тот был чересчур… общителен на маскараде? Кстати, может, хотя бы вы знаете, кто же та цыганка, с которой Де Ла Серта танцевал весь вечер? Меня снедает любопытство.

Я усмехнулась и пожала плечами.

– Увы, та леди мне незнакома… И это несказанно радует: ее поведение было попросту недопустимо. Я не пожелала бы, чтоб подобная особа была среди моих знакомых.

Мистер Грей согласился со мной, подтвердив, что цыганка вела себя распущено.

—И Де Ла Серта тоже хорош… Я понимаю, почему Эмма не посчитала возможным принять ухаживания мистера Де Ла Серта. На маскараде он оказывал такие знаки внимания одной, а теперь… теперь он, как ни в чем не бывало, любезничает с мисс Уиллоби.

Как же хорошо, что кузен Феликс не представляет, какими причинами руководствовалась младшая на самом деле. И как хорошо, что он не подозревает, кто может быть на самом деле цыганкою. Из меня бы вышла отличная актриса…

– Кажется, Джейн ничего не имеет против. А мистер Де Ла Серта выглядит… влюбленным. Возможно, дело идет к помолвке. И тогда все слухи улягутся сами собой.

Как показывал опыт, ничего так хорошо не помогает против злых языков, как бракосочетание. Говорить продолжат и после, но уже вполголоса.

– Дай Создатель, – согласился со мною кузен Феликс, хитро поглядывая на меня. – А когда же, наконец, объявят о вашей помолвке, кузина Ева? В вашем возрасте уже пора задуматься о замужестве. Опять же, следует дать Эмме блистать совершенно свободно.

Словно бы я мешала младшей блистать. Моя сестра держалась с тем врожденным изяществом, которое невозможно приобрести, и привлекала всеобщее внимание с удивительной легкостью. Замужем я или нет, совершенно не влияло на жизнь Эммы.

– Кузен Феликс, – тихо рассмеялась я. – Я не нашла пока достойного мужчины, который мог бы стать моим мужем. Но как только встречу подходящего – тут же отправлюсь к алтарю.

Феликс Грей фыркнул и кивнул.

– Ловлю вас на слове, дорогая Ева.

День мы провели приятно, пусть и Теодоро Де Ла Серта пару раз пошутил на тему того, что никто не сможет получить удовольствие, разделив трапезу с мухами и прочей живностью.

Эмма взялась, в конечном итоге, развлекать Майкла Уиллоби, ну, или же просто заставила его развлекать себя. Это дало мне возможность выдохнуть и не волноваться о том, что мальчишка попытается еще как-то навредить новому поклоннику сестры.

Теодоро Де Ла Серта предсказуемо выбрал своей дамою Глорию Грей и держался подле нее, осыпая комплиментами по поводу и без. Через полтора часа бедняжка уже казалась утомленной подобным вниманием и перебралась поближе ко мне, надеясь, что мое общество вкупе с обществом кузена Феликса хотя бы немного охладят пыл иберийца.

Увы, того ни капли не смущало присутствие других людей. Удивительная непосредственность для джентльмена в возрасте двадцати четырех лет.

Мануэль не замечал больше никого, кроме Джейн, не отходил от нее ни на секунду. А мисс Уиллоби начала проявлять редкую словоохотливость. Оказывается, дело было не в природной молчаливости моей племянницы, а в том, что ей не подбирался подходящий собеседник.

Ее смех звенел серебряным колокольчиком. Улыбка невероятно шла Джейн Уиллоби, шла настолько, что она стала едва ли не красивей Эммы.

Дело сдвинулось с мертвой точки. Больше Де Ла Серта никого искать не станет. Никогда…

Вернувшись домой, я первым делом решила подняться к себе, о чем и сообщила Эдварду, который горел желанием что-то мне высказать. Второй посмотрел мне в глаза и серьезно спросил:

– Плакать?

На секунду задумалась, не зная, что же сказать… В итоге решила выбрать правду.

– Плакать. Поэтому прошу не беспокоить ближайшие несколько часов.

Оказавшись в спальне, я отчаянно разрыдалась, кляня себя и за чувства, и за намерение отказаться от них, и за то, что выбрала такого беспросветного глупца.

Ведь на самом деле я до последнего надеялась, что Мануэль поймет… Ведь разве можно перепутать меня и Джейн Уиллоби? На беду свою, я оказалась слишком хорошей актрисой…

Плакала я около получаса, после чего умылась, переоделась и спустилась к ужину, как ни в чем не бывало. Слишком долго предаваться унынию было в не моем характере. Деятельная натура не позволяла мне долго сидеть без дела, так что я намеревалась заняться чем-то полезным. К примеру, перебрать травы. Шувани должна всегда держать под рукою сборы, которыми часто пользуется.

За ужином родные деликатно ни о чем меня спрашивали и даже старались не смотреть, хотя, подозреваю, покрасневшие опухшие веки дали множество поводов для расспросов. На душе было горько, и то, что я осуществила задуманное, оказалось до крайности плохим утешением.

Но тетя Шанта сказала, что Мануэль Де Ла Серта в любом случае мне не достанется… Так что не о чем жалеть.

Я поела безо всякого аппетита, пару раз подала голос, после чего ушла к себе и улеглась спать.

Следующие несколько дней для меня прошли в сером тумане. Я делала все, что и раньше: разговаривала, ела, читала книги, ездила в гости… Но словно бы наблюдала за всем этим со стороны. Леди Ева вела привычную жизнь. И только Эдвард время от времени с тревогой задавал вопросы о моем самочувствии.

Вот только чувствовала я себя, как назло, отлично. Разве что с ужасом думала, как переживу новость о свадьбе Мануэля и Джейн… Если вообще переживу…

– Ева, – в конце концов не выдержала Эмма на утро пятого дня, – ты не должна быть… такой. Прошу, возьми себя в руки. У меня сердце разрывается… Это ведь не конец… Прошу, ну не мучайся ты так!

Младшая едва не рыдала, глядя на меня.

Я заставила себя улыбнуться. Меньше всего я хотела расстраивать сестру.

– Ну что ты, Эмма, – мягко произнесла я, пытаясь успокоить младшую. – Все в порядке. Все пройдет и забудется. Незачем переживать за меня.

Она тяжело вздохнула и на мгновение закрыла глаза. Я знала, когда она делает так. Когда в шаге от того, чтоб начать кричать. Крайняя степень злости.

– В порядке? Ничего не в порядке. Я это прекрасно понимаю! Да это все понимают! – воскликнула она с раздражением. – Родители! Эдвард! А ты лелеешь свою боль. Так просто нельзя! Стань снова прежней, Ева!

Если бы это было так легко.

– Я постараюсь, Эмма. Мне просто нужно время…

Всего лишь немного времени – и я смогу взять себя в руки, успокоиться, стать собой. В конце концов, я ведь Дарроу. Мы не сдаемся так легко и не ломаемся под ударами судьбы.

После разговора с сестрой я словно проснулась от дурного сна. Сердце так же, как и прежде, ныло, но я уже старалась отмахиваться от этого. Несчастная любовь – это не причина, чтоб хоронить себя заживо. Именно так я всегда говорила. Именно так следовало поступать.

Главное, не следовало слишком часто вспоминать о Мануэле Де Ла Серта. Вот только мне все равно приходилось следить за ним. Да и сам ибериец приезжал к нам в дом, чтобы излить свои восторги по поводу Джейн Уиллоби моему брату. Почему нельзя было все это рассказывать Теодоро, я не понимала…

Младший сын посла у нас почему-то не появлялся. Поговаривали, будто все свое время он проводил у Греев и старался не появляться вместе с братом у Уиллоби. Вероятно, отчасти в этом был виноват Эндрю, который подчас мог быть крайне недружелюбным… А может, имелись и иные причины.

И вот однажды к нам явился Теодоро. Один и невероятно встревоженный. Выглядел он настолько расстроенным и разбитым, что я поневоле испытала жалость, пусть и никогда особо не любила младшего сына иберийского посла.

Первым делом он потребовал у вышедшего к нему Эдварда выпить, чем меня озадачил.

– Что-то случилось? – осторожно спросила я у Де Ла Серта.

У меня было дурное предчувствие. Очень дурное.

Брат вышел, чтоб распорядиться, а после вернулся в гостиную, где расположился Теодоро. На иберийца брат глядел хмуро и ожидал продолжения.

– Мануэля… Мануэля вызвали на дуэль… – в итоге произнес сын посла. – Нужен второй секундант.

Сердце сбилось с ритма. Дуэль? Нет… Только не это. Пусть о Мануэле Де Ла Серта говорили как об умелом фехтовальщике и стрелке, это не делало его неуязвимым.

– Но… кто? И что же такого случилось? – испуганно спросила я.

В этот момент лакей принес молодому человеку виски. Стакан Теодоро осушил одним глотком.

– Эндрю Уиллоби, – хрипло выдохнул ибериец. – Он вызвал брата. И тот… Святая Дева… Только этого нам не хватало! Убить родственника Дарроу! Отец будет в ярости… А если с Мануэлем что-то случится?! Эдвард, вы можете помочь хоть чем-то?

Я слушала… и просто ничего не понимала. Не мог же Эндрю Уиллоби вот так, ни с того ни с сего, вызвать на дуэль?! К тому же сына посла дружественного государства. Это просто недопустимо, в конце-то концов.

– Отец будет в ярости… – обреченно произнесла я.

– Но ничего не сможет сделать с Эндрю. Разве что посадить в тюрьму… – продолжил Второй с безнадежностью в голосе.

Упрямство Эндрю Уиллоби было всем известно. Если этот молодой человек вбивал себе что-то в голову, остановить его не удавалось даже моему отцу.

– Но почему же Эндрю вызвал вашего брата? – спросила я растеряно.

Насколько бы вздорным ни был племянник Уиллоби, однако даже он не стал бы устраивать дуэль только ради собственной прихоти.

– Из-за мисс Уиллоби, – тяжело и безнадежно вздохнул ибериец.

Меня посетило дурное, очень дурное предчувствие.

– Что с Джейн? – услышала я голос Второго.

Посмотреть на лицо брата я попросту боялась.

– Мануэль попытался поцеловать мисс Уиллоби… Против ее воли.

Мне показалось, что еще несколько секунд – и я просто упаду в обморок.

Проклятый иберийский темперамент… Чертов южный характер. И во всем произошедшем, выходит, виновата я! И оправдания у меня нет.

Бедная племянница… Наверняка она пришла в ужас, когда с ней поступили подобным образом. Джейн Уиллоби слишком уж неземная девушка…

– И что же Джейн? – с ужасом спросила я, понимая, что после этого ничего хорошего уже случиться не могло.

Теодоро Де Ла Серта поморщился и ответил:

– Мисс Уилоби разрыдалась, появился ее братец… И… Словом, все обернулось дурно. Очень дурно. Дуэль назначили уже на следующее утро… А Мануэль даже не попытался извиниться!

Цыганка с бала не стала бы возмущаться и рыдать из-за одного поцелуя, Мануэль знал это как никто другой. И он был полностью уверен в том, что целует ту даму, проявившую такую благосклонность к нему на балу.

Только я виновата в случившемся. Только я и больше никто.

Взгляд Эдварда ощущался как раскаленное железо.

– Ева… – тихо и почти что угрожающе произнес Второй. – Нужно это исправить.

Он был в ярости…

– Ты прав… – согласилась я, вообще не представляя, как же выйти из сложившейся ситуации. Желательно, не погубив заодно и себя.

Видя мою растерянность, второй решил взять командование на себя.

– Для начала, Теодоро, нам следует отправиться к вам в дом и переговорить с вашим братом.

Желание моего брата помочь воодушевило иберийца. А вот «нам», оброненное Эдвардом, явно смутило.

– Вам? – переспросил он, переводя взгляд с меня на Эдварда и обратно.

Похоже, он уже начал догадываться о том, что я буду бесплатным довеском к моему Второму.

– Мне и Еве.

Де Ла Серта уставился на меня.

– Но при чем тут леди Ева?

При том, что именно в леди Еве и крылся корень всех бед на этот раз. Спасти Мануэля от проклятия, чтоб потом погубить своими руками! Это редкостный талант…

– Ни при чем, но ее присутствие нам будет полезно, – крайне расплывчато отозвался брат.

Разумеется, Теодоро совершенно ничего не понял, но и продолжать расспросы не стал.

И слава Создателю.

Я отправилась в экипаже, а вот брат предпочел поехать верхом. Возможно, он так поступил, просто чтобы не оставаться со мной наедине.

Боялся придушить…

Всю дорогу я размышляла над тем, как же мне сорвать дуэль. Желательно так, чтоб ничье достоинство не пострадало. Как бы я ни относилась к племяннику Эндрю, но в произошедшей ситуации он поступил именно так, как должно. А Мануэль… Мануэль просто заблуждался из-за моего обмана.

В сумке со мною были травы. Если придется – я стану колдовать. Пусть бы даже и при всех. Я не хотела ничьей смерти. Ни Де Ла Серта, ни Эндрю Уиллоби не должны пострадать из-за моей оплошности. Я никогда не смогу простить себя, если случится беда…

Никогда.

Возможно… Возможно, следует рассказать все Мануэлю… Рассказать абсолютно все, попросить прощения… Может быть, так удастся все исправить? Вдруг он поймет…

Мануэль Де Ла Серта обнаружился в библиотеке. Он сидел в одиночестве и смотрел на камин. Если прежде я думала, будто Теодоро хмур, то теперь поняла, что младший из братьев просто воплощал собой радость.

Услышав, как открылась дверь, молодой человек обернулся.

– А… Эдвард… Явились отчитывать меня? – спросил он глухо.

Я не видела Мануэля несколько дней… и изумилась его изможденному виду.

– У меня и так есть, кого отчитывать, – с кривой усмешкой ответил мой Второй. – Что произошло?

Ибериец ссутулился и закрыл лицо руками.

– Я обманулся… Не понял, что она не та девушка. Проклятие… Джейн Уиллоби просто не могла быть ею!

В голосе моего возлюбленного звучало столько боли, что я в очередной раз пожалела о своем вмешательстве. До того, как я заставила молодого человека увлечься Джейн, он не страдал так.

– Джейн не она? Кто «она»? – изобразил полное непонимание Эдвард, подходя поближе к другу.

Мануэль вскочил на ноги.

– Тогда, на прогулке я решил, будто бы мисс Уиллоби и есть моя потерянная цыганка… В ее руках была маска… Та самая маска! И я решил, что моя прекрасная леди сменила гнев на милость и решила подать мне знак…

Это действительно был знак…

– И что в итоге? – спросил мой Второй, положив руку на плечо Де Ла Серта в жесте поддержки.

Брови Мануэля сошлись на переносице.

– Я хотел обмануться… Но Джейн Уиллоби… она спокойная, тихая… В той же я чувствовал пламя. У Джейн нет голоса, а моя цыганка наверняка отлично поет. Ее голос был силен и звучен. Джейн не понимает ни слова по-иберийски… Мне сперва казалось, просто играет, но нет, она действительно не говорит на моем языке. А цыганка им прекрасно владела…

После этой тирады молодой человек смолк и принялся ожесточенно тереть виски.

– А когда я попытался поцеловать Джейн, глупышка едва не упала в обморок. Цыганка растерялась, когда я поцеловал ее тогда, в саду, но явно не собиралась лишаться чувств и не вопила, будто монашка, которую пытаются совратить. Две разные девушки! Две совершенно разные девушки… И я, дурак, так легко поверил…

Взгляд, которым наградил меня брат, был выразителен. Я причинила боль любимому человеку.

– Создатель с произошедшим. Нужно как-то избежать дуэли и утихомирить Уиллоби, – вмешалась я, не давая Де Ла Серта скатиться на очередной виток самобичевания.

– Что? И леди Ева с вами? – удивленно спросил Мануэль. Как будто бы только сейчас заметил мое присутствие. Возможно, так оно и было…

Значит, я для него являюсь всего лишь пустым местом…

– Ева не могла остаться в стороне. В конце концов, Джейн и Эндрю и ее родственники тоже, – произнес Эдвард, правда, без особой убедительности. – Сестра поможет. Она способна все уладить.

Хотелось бы мне самой в это верить…

– Она? Чем? – изумился Теодоро Де Ла Серта с кривой усмешкой. – Ваша сестра…

Я сжала кулаки. Как же непривычно было, что кто-то ставит под сомнение мои способности только из-за пола. Ни отец, ни брат никогда не говорили подобного. Возможно, из-за того, какой была мама…

И вот сейчас это проклятое предубеждение мешало мне!

– Хватит, – сухо и властно велела я, не дав Эдварду вступиться за меня. – Сейчас вы будете молчать, слушать и отвечать на мои вопросы. Бед вы уже и так натворили достаточно.

Де Ла Серта взглянули на меня слегка ошарашенно. Ну как же… Прежде я никогда не показывала характер. Идеальная леди, спокойная и… покорная. Видимость послушания мне всегда удавалось изображать лучше всего, но сейчас попросту не было времени. Завтра дуэль…

– Быть может, жениться на Джейн? – первым делом предложила я, стараясь не думать, что же в таком случае будет со мною. – Тогда Эндрю наверняка уймется. Как-то это нелепо – стреляться с женихом сестры.

Если дело дойдет до свадьбы, то скандал решится сам собой.

– Я не женюсь на Джейн Уиллоби, – категорически заявил Мануэль Де Ла Серта.

Мы с Эдвардом озадаченно переглянулись. Чем иберийца не устроило самое простое и надежное решение?

– Почему? – недовольно спросила я, подходя вплотную к молодому человеку. – Это избавило бы всех от проблем. Джейн милая девушка. Она из хорошей семьи. У нее солидное приданое.

Перечисленных причин хватило бы для большинства моих знакомых, чтоб сделать предложение руки и сердца. Но именно Мануэлю пришло в голову заупрямиться.

– Она не та девушка, которую я искал! – гневно воскликнул Де Ла Серта, нависая надо мной. Разница в росте между нами была всего полголовы, но в этот момент почему-то показалось, что он просто великан.

Я посмотрела ему в глаза и скривилась.

– И что с того. Зато не придется стреляться с ее братом.

Молодой человек оглушительно расхохотался, а после заявил:

– Я не боюсь дуэли! Я отличный стрелок!

Ох уж это мужское самолюбие… Нужно было держать себя в руках… Нужно было как-то успокоиться и объяснить…

– Эндрю – тоже! – практически закричала я, напрочь забыв о всяческом здравомыслии. Манеры также пошли куда подальше.

Пожалуй, больше шокировать братьев Де Ла Серта можно было бы, только если бы к нам спустился ангел Создателя нашего.

– Прекратите вести себя как глупец! Кому принесет радость ваша смерть? А смерть Эндрю? – упорно продолжала стоять на своем я.

Нервно рассмеялся брат.

– Смерть Эндрю определенно порадовала бы тебя, Первая.

Нашел время для дурацких шуток. Мне нужно хоть как-то урезонить Мануэля, после предстоит уговаривать Эндрю Уиллоби и, возможно, его отца, а Эдвард решил поострить!

– Второй, замолчи! – прорычала я, едва удерживаясь от того, чтоб не попытаться придушить близнеца. – Вы – женитесь на Джейн. Прямо сейчас мы все отправимся к Уиллоби. Я все улажу. А вы сделаете предложение!

Лучше пусть женится, чем погибнет на дуэли.

– Я и не подумаю вступать в брак с Джейн Уиллоби! Она не та девушка, с которой я хотел бы связать себя на всю жизнь! А все произошедшее – просто глупая ошибка! Да и какого черта вы мной командуете?!

Злость поднималась откуда-то с самого дна души и вступала в свои права. Казалось, еще немного – и я просто использую колдовство, чтоб заставить молодого человека мне подчиниться. Пальцы покалывало от пришедшей на мой зов силы. Сейчас я без труда могла сломать волю Мануэля Де Ла Серта.

– Первая, даже не вздумай! – явно предугадал ход моих мыслей Эдвард, положив руки мне на плечи. – Никакого насилия, хорошо? То есть вообще никакого! Ну я прошу тебя, Ева… успокойся!

Де Ла Серта смотрели на нас с недоумением. Еще бы. Ведь поведение мое и брата напрочь разрушало их представление о нашей семье. Молчаливая угрюмая Ева и беззаботный весельчак Эдвард.

– Я спокойна! – заявила я, чувствуя, как внутри клокочет ярость. – Я спокойна, как дохлый лев! Подумаешь, завтра два человека, которых я знаю, попытаются друг друга убить! Какие мелочи, право слово! Так вот! Эта дуэль не состоится, даже если мне в конечном итоге придется применить силу!

Мануэль и Теодоро не слишком поверили в мои угрозы. В отличие от Эдварда. Уж подчинить своей воле двух человек мне было по плечу.

– Я никогда не сделаю предложение руки и сердца Джейн Уиллоби! И даже, если бы мне пришла однажды в голову подобная глупость, то она никогда не согласится… Я не ее прекрасный принц… Слишком вульгарный.

О да. Полагаю, именно так племянница и заявила иберийцу после того, как тот поцеловал ее без разрешения.

– В некоторых случаях девушек не спрашивают! – отрезала я, разом отметая все нелепые отговорки Мануэля. – Если отец прикажет – выйдет.

А кузен Роберт пойдет на что угодно, лишь бы избежать гибели старшего сына… Или гнева моего отца, который неизбежен, если погибнет сын посла дружественного государства.

– Всегда знал, что вы бездушное чудовище, – гневно произнес Де Ла Серта. – Вам следует вернуться домой и не вмешиваться в то, что вас не касается.

Эдвард так сильно сжал мои плечи, что мне даже стало больно. Второй совершенно точно боялся моей реакции на слова Мануэля. Словно я могла причинить зло человеку, в которого так глупо влюблена…

Нет. Осознанно я бы никогда не причинила вреда Де Ла Серта. А неосознанно уже и так натворила слишком много…

– Черта с два, – отчеканила я, глядя прямо в черные глаза Мануэля. – Вам меня не выставить. Вы хоть понимаете, как это глупо, рисковать собственной жизнью только ради того, чтоб не потерять призрачную надежду найти девушку, о которой вы ничего не знаете?!

Судя по гримасе Теодоро, на этот раз со мной он был согласен, но вслух поддержал, разумеется, брата.

– Я знаю, что она рядом! Наблюдает за всем, оставаясь при этом невидимой. Иначе как бы она подбросила эту проклятую маску Джейн Уиллоби?

Знал бы он, насколько цыганка близко… Прямо перед ним.

Мне в тот момент безумно захотелось признаться. Даже показалось на мгновение, что Мануэль все поймет, простит меня… Показалось, будто он может меня полюбить.

– Тогда я бы тем более отказался от нее. Если она так мучает вас, – заметил вполне разумно Эдвард.

Но ибериец решил до конца стоять на своем, махнув рукою на все увещевания.

– Пусть она и мучает меня… Но другой мне не нужно.

Я села в кресло, которое освободил Де Ла Серта, и обхватила голову руками.

– Второй, что нам делать? – устало спросила я, чувствуя себя совершенно разбитой. – Подлить что-нибудь Эндрю, чтоб он проспал назначенное время?

Эдвард какое-то время помолчал, а потом ответил:

– Он поймет, в чем дело. Непременно поймет. И тогда тебе несдобровать. Эндрю в ярости… это нечто.

Тут Второй был полностью прав. Эндрю знал о моих силах, понимал, на что именно я способна. И я получу дикий скандал от племянника. И хорошо, если это выразится только в словах. Он ведь может и отомстить.

– Кузен Роберт? Быть может, он повлияет на сына? – предположила я, тихо вздыхая.

Роберт Уиллоби отличался здравомыслием, но будет ли он таким же разумным, как и всегда, когда дело зайдет о его собственной дочери? Мой отец тоже был на редкость уравновешенным человеком, но когда он однажды узнал, что его драгоценную Эмму обидел мальчишка на детском празднике… Хорошо, что в таких случаях роль здравого смысла на себя берет матушка.

– Стоит попробовать. Но все равно нам нужен главный виновник событий. Если покаяться, то впечатление будет более полным. Мистер Уиллоби ценит честность.

Де Ла Серта раздумывал несколько минут над нашим планом… И все-таки согласился.

– Хорошо. Я действительно должен объясниться. И хотя бы извиниться перед мисс Уиллоби. Девушка ни в чем не виновата передо мной. Она не обманывала меня. Такая же жертва интриг той девицы, как и я.

Я готова была вознести молитву Создателю за хотя бы эту поблажку. Хотя услышать «та девица» в отношении себя оказалось неприятно. Влюбленность иберийца приобрела странную форму, смешавшись с ненавистью.

Поздний визит изрядно взволновал слуг в доме Уиллоби, но нисколько не удивил вышедшего к нам хозяина дома. Роберт Уиллоби, кажется, ни капли не сомневался в том, что к нему явится и сам виновник переполоха и мы с Эдвардом.

– Что же, входите, молодые люди. Кузина Ева, думаю, вы многое можете мне рассказать. Эндрю в своей комнате. И не помешает нам.

Я вымученно улыбнулась и отдала свой плащ лакею. Почему-то возникло ощущение, что если мистер Уиллоби и не знает о причинах произошедшего, то, по крайней мере, догадывается, что я замешана во всей истории.

И своим приходом я только подтвердила его предположения.

Сыновья посла переглянулись. Они, так же, как и мы с Эдвардом, имели привычку вести промеж собой безмолвный диалог, понятный только им самим. Если бы я только могла узнать, о чем же они думают…

Нас проводили в гостиную, где мы сели возле разожженного камина. Хороший знак. Значит, убивать Мануэля Де Ла Серта прямо сейчас никто не собирается.

Огонь тихо потрескивал, и это настраивало на мирный лад. Мистер Уиллоби был настроен на разговоры, не на войну.

Сразу стало немного легче.

– Итак, вы, молодой человек, поцеловали против воли мою дочь Джейн, – вполне спокойно произнес мистер Уиллоби, когда все разместились с достаточным удобством. – Не самый благовидный поступок, учитывая, что вы не обручены, и моя дочь была против подобного… проявления симпатии с вашей стороны.

Ибериец закусил губу, подбирая слова для подходящего ответа. На его лице отражались и смятение, и стыд, и раздражение… и влюбленность в придуманную им самим девушку. Потому что той цыганки, которую искал Мануэль, не существовало. Не было той красивой и смелой девушки, что он придумал после маскарада.

– Мое поведение было непозволительно, сэр, я признаю это… – спустя несколько секунд размышлений произнес Де Ла Серта. – У меня есть лишь одно оправдание: я принял мисс Уиллоби за другую леди. И был искренен в своем заблуждении.

Хозяин дома хмыкнул и покосился на меня.

Неужели действительно догадывается? Дурно. Очень дурно. Если родители узнают, как недостойно я вела себя на маскараде… Тут точно не отделаться внушением и лекцией о манерах истинной леди. Да и не хотелось разочаровывать отца и мать…

– И та дама с благосклонностью приняла бы подобный знак внимания? – мягко спросил мистер Уиллоби с каким-то лукавством в голосе.

Старший сын иберийского посла слегка смутился, похоже, припоминая тот злосчастный вечер в подробностях.

Теодоро Де Ла Серта расхохотался.

– Ну, насколько я знаю, она в итоге ударила брата и убежала, но в целом…

Правда, ударила я своего кавалера после того, как он попытался снять маску и увидеть мое лицо, не после поцелуя. А в остальном… Черт, но я бы многое отдала, чтоб еще раз пережить подобный опыт. Оказаться в его руках…

Мануэль на иберийском велел Теодоро замолчать и продолжил сам:

– Да, та дама не стала бы рыдать, если бы мне вздумалось поцеловать ее. И у меня имелись основания предполагать, что ваша дочь и есть та самая дама. Но я ошибался…

Мистер Уиллоби тихо рассмеялся. Если для иберийца и меня вся эта история с маскарадом обернулась трагедией, кузена Роберта сложившаяся неразбериха развлекала.

– Я принимаю подобное объяснение и урезоню Эндрю. Тем более, что я видел вас с той леди на балу у Греев. И она действительно казалась увлеченной вами. Думаю, есть смысл винить именно эту даму. Тем более, похоже, именно она помогла вам обмануться в моей дочери.

Будь проклята фамильная проницательность Уиллоби. Почему бы кузену Роберту не быть доверчивым простаком, не видящим дальше собственного носа?

Да, за всем стояла я. Но почему, хотя бы ради родственной солидарности, не оставить подобные выводы при себе? Зачем озвучивать их Де Ла Серта, когда ясно, что я изо всех сил стремлюсь замести следы?

– Я предполагаю… Предполагаю, что все было именно так. Потому что однажды я увидел в руках мисс Уиллоби маску. Ту маску, в которой была моя дама на маскараде, – с досадой и обидой произнес Мануэль Де Ла Серта. – Ума не приложу, как так вышло… Разве что действительно именно она устроила это недоразумение. Но каким образом? И зачем?

Мистер Уиллоби тяжело вздохнул и развел руками.

– Женщина сложно понять, мистер Де Ла Серта. Крайне сложно. Они как шкатулки с сотнями потайных отделений. И в каждом – какой-то секрет. Быть может, ее секрет является достаточно веской причиной для того, чтоб продолжать хранить инкогнито.

Мой возлюбленный нахмурился.

– Какая же причина может быть настолько веской, чтобы собственноручно отдать меня другой?

Звучало и правда так, словно бы я его предавала.

– Ну… Вам выбрали девушку из хорошей семьи, с приданым. К тому же образованную и милую. Я могу без ложной скромности сказать, что Джейн хорошая партия, – заметил мистер Уиллоби. – Смею предположить, ваша дама хотела как лучше, и заботилась о вашем благе.

Заботилась. Из Джейн Уиллоби вышла бы отличная жена.

– И в итоге я опять попал в неприятности. Из-за моей цыганки мне отказал леди Эмма, а теперь еще такая некрасивая история с мисс Уиллоби.

Вина теперь мучила меня еще больше. Не только я на беду встретила Мануэля Де Ла Серта. Ему наше знакомство также не принесло ничего хорошего. Лучше бы нам вовсе никогда не встречаться с ним.

– Недоразумение с моей дочерью можно считать разрешенным ко всеобщему удовлетворению. Я рад, что вы решили явиться ко мне, а не доводить дело до дуэли. Это было разумным решением.

Совершенно верно. Никому не нужно умирать из-за моей оплошности.

– Таково было желание леди Евы. Она настаивала на мирном исходе дела, – тут же выдал мое участие Теодоро Де Ла Серта.

Иногда я мечтала, чтоб у него отнялся язык. Болтливость младшего сына посла часто ставила окружающих в неловкое положение.

– Кузина Ева известная миротворица, – рассмеялся мистер Уиллоби, посмотрев прямо на меня. – А еще обожает принимать решения за других, не так ли, дорогая?

Щеки горели. Я всю свою жизнь решала за других, мои родственники это знали. Властность была неотъемлемой частью моей натуры, от которой избавиться было невозможно.

– Только когда считаю, что это действительно необходимо.

Брат прыснул, тем самым выражая свое отношение к моим словам.

Ну, об этом мы с ним еще переговорим после. Дома. Да, сейчас мои поступки привели к плачевному результату. Но обычно я добиваюсь успеха. И это идет всем на благо.

– Дорогая Ева порой чрезмерно похожа на леди Кэтрин, свою матушку, – иронично заметил мистер Уиллоби. – Тот же характер.

Иберийцы явно не поверили этому утверждению. Разумеется. Мама держалась иначе, она демонстрировала открытость и сердечность, располагая окружающих. Казалось, будто между нами нет ничего общего.

Мы могли бы говорить и дальше, но тут в комнату вбежал до смерти перепуганный Майкл и воскликнул:

– Отец! Отец, Джейн плохо! Она никак не приходит в себя!

Мистер Уиллоби вскочил на ноги и быстро вышел из комнаты. Подумав немного, я сказала молодым людям:

– Я пойду, посмотрю, быть может, понадобится моя помощь.

Хорошо, что травы со мной. Если Джейн Уиллоби всего лишь слегла с недомоганием, то мне удастся быстро поднять ее на ноги. Но почему-то дурные предчувствия никак не желали оставлять меня. Словно бы случилась какая-то беда.

У самых дверей спальни Джейн я натолкнулась на Эндрю. И тот… Проклятие, тот был в такой ярости, что на мгновение мне даже стало страшно. Ни единого раза прежде мне не доводилось видеть племянника в подобном состоянии.

– Будь ты проклята! Это ты во всем виновата! Ты! Не знаю, как именно, но это из-за тебя моя сестра сейчас при смерти!

У меня потемнело в глазах. Хорошо, удалось ухватиться за стену.

– Джейн… Что с Джейн?.. – прохрипела я, чувствуя, как с головой захлестывает ужас.

Дарроу не падают в обмороки. И уж тем более не бьются в бесполезных истериках, когда нужно действовать.

– Мою сестру отравили! – прошипел Эндрю, нависая надо мной. Из всех моих многочисленных родственников он был самым высоким. И рост делал его еще более угрожающим.

– Слышишь, ты, чертова ведьма?! Моя сестра попала в беду из-за тебя! Сперва она поехала на эту проклятую прогулку – и после вдруг вокруг нее начал увиваться Мануэль Де Ла Серта! Проклятый мерзавец, которого я пристрелю!

Тут уже подняла голову и моя злость. Я отшвырнула племянника одним мановением руки. Именно чертова ведьма. Ведьма, которая могла постоять за себя.

– Выбрось из своей головы подобные глупости, Эндрю! – приказала я.

Теперь была моя очередь нависать над ним. Молодой человек лежал на полу и смотрел на меня с суеверным ужасом.

Никогда прежде я не показывала своих сил при племяннике Эндрю. И, видимо, он не до конца верил, что у меня действительно есть какие-то способности.

– Мануэль Де Ла Серта заблуждался в Джейн. Да, именно по моей вине. И я желаю это исправить. Мистер Уиллоби принял объяснение мистера Де Ла Серта и заверил, что не позволит состояться этой дуэли. А если… Если ты попробуешь хоть что-то сделать Де Ла Серта, то я размажу тебя по земле. Ровным слоем. Сама.

Молодой человек судорожно кивнул, а я гордо развернулась и вошла в комнату Джейн. Яды… Они были хорошо мне известны. Оба моих наставника в искусстве колдовства посвящали им особенно много времени.

Только бы с Джейн было все хорошо…

В комнате пахло болезнью и смертью.

Мистер и миссис Уиллоби казались постаревшими на несколько лет.

И Джейн… Неподвижно лежащая на кровати Джейн… Словно бы она уже умерла… Неужели и в этом тоже виновата я? Нет, быть не может… Тут точно нет моей вины… Она же не сама… Никто не пытается покончить с собою после одного лишь поцелуя. Это невозможно.

Вокруг девушки суетился мистер Тодд, наш семейный лекарь, которому не нужно было объяснять, почему у маленького ребенка ожоги на ладонях или прочие странные вещи.

– А, леди Ева, – дал он понять, что мое присутствие не осталось для него незамеченным. – Не волнуйтесь, после службы на вашего многоуважаемого батюшку для меня не составит большого труда справиться с обычным ядом. Банальность. Мисс Уиллоби будет в добром здравии через пару дней. Вот только странно, что жертвой стала именно эта юная леди. Не представляю себе создания более безобидного, чем мисс Джейн.

Слова мистера Тодда меня немного успокоили… Но ведь Джейн и правда совершенно безобидна и никогда не влезала в истории. Пожалуй, ее можно было назвать самой тихой из нашего клана Дарроу-Уиллоби-Оуэн-Грей. Моя полная противоположность…

– Думаю, нам следует на время уехать из столицы, Ева, – тихо сказал мистер Уиллоби. – Подальше от интриг… Моя дочь не рождена для подобных игр.

Я сглотнула. Кажется… Кажется, кузен считает так же, как и его сын Эндрю. Считает, будто виной всему именно мое вмешательство.

– Кузен Роберт… – попыталась было оправдаться.

Но мистер Уиллоби махнул рукой.

– Я знаю, ты ничего подобного не ожидала Ева. И у тебя не было ни единой причины подозревать, что с Джейн может произойти несчастье, когда подстраивала тот случай с маской. Ты добрая и ответственная девочка, я знаю это… Но моя дочь все равно в опасности. И рисковать я больше ею не хочу.

Меня ни в чем не винили. Но виноватой я себя все равно почувствовала.

Действительно, с Джейн не происходило подобным вещей до того, как я вмешалась в ее жизнь. Но если предположить, будто это не просто нелепое и трагичное совпадение…

Глаза защипало от слез, которые просились наружу. Но леди Дарроу не должны плакать. Я позволила себе только закусить щеку изнутри. Небольшая физическая боль всегда помогала вернуть контроль над собой.

– Дуэли с Де Ла Серта в любом случае не будет. Можешь не волноваться за этого молодого человека. А сейчас возвращайся домой. Твои родители наверняка волнуются.

Я кивнула.

– Да. Да, вы, разумеется, правы… Мы сейчас же вернемся домой…

Эндрю, уже несколько присмиревший, ждал за дверью. Похоже, весь разговор он и так прекрасно слышал, потому что мне не было задано ни одного вопроса. Впрочем, возможно, его просто испугала моя сила….

– До свидания, – пробормотала я и быстро спустилась вниз.

Брат и оба Де Ла Серта, невероятно встревоженные, по-прежнему ожидали меня в гостиной.

– С Джейн все будет хорошо, – первым делом поспешила я успокоить молодых людей. – Дуэли не будет. Уиллоби решили на время перебраться за город.

Я говорила сухо, коротко. На более длинные фразы просто не хватало воздуха. На груди словно бы лежала неподъемная тяжесть.

– Нам лучше уехать… – тихо добавила я, чувствую себя до крайности измученной.

Неужели я действительно была причиной несчастья, случившегося с Джейн?

– Леди Ева, вы слишком бледны, – заметил Теодоро. – С вами все в порядке?

В ответ я усмехнулась. Все ли со мной в порядке? Да мне казалось, будто еще пара шагов – и я просто упаду. Не замертво, так от истощения.

– Со мной всегда все в порядке, сэр. Не стоит беспокоиться, – заверила я иберийца с вымученной улыбкой.

И с облегчением вцепилась в руку брата, который решил не допустить моего падения.

– Я слышал грохот наверху, – на ухо прошептал мне Второй, когда мы уже усаживались в экипаж. – Что там случилось?

Я пожала плечами.

– Эндрю окончательно вывел меня из себя. Ничего нового. Зато теперь он уже точно не сомневается в том, что я настоящая ведьма.

Эдвард рассмеялся, но как-то… как-то слишком уж невесело.

– Ну, хотя бы какая-то радость. Уиллоби считают, что Джейн отравили из-за того, что ты устроила?

Самый неприятный вопрос из возможных. А я до последнего надеялась, что брат промолчит. Зря надеялась. Подчас Второму отказывала тактичность. В самый неподходящий момент.

– Считают… И я… Я даже готова согласиться, что эти два события взаимосвязаны, пусть и не пойму, каким образом, – не стала лгать я. С братом лучшей тактикой всегда была полная откровенность.

Второйб тяжело вздохнул и обнял меня, укачивая как маленького испуганного ребенка.

– Ты не виновата в случившемся, Первая, – шептал он мне на ухо. – Ты не могла этого предположить. Ты не желала никому зла.

И под эти увещевания Эдварда я, в конце концов, тихо разрыдалась, не понимая, кого больше жалею, Джейн или саму себя. Возможно, что и себя…

Несколько дней в жизни нашей семьи царило затишье. Мы никуда не выезжали и даже никого не принимали, кроме наиболее близких друзей. Уиллоби покинули столицу, стоило только Джейн немного прийти в себя. Меня они не удостоили даже запиской. От этого стало еще горше…

А Мануэль Де Ла Серта продолжал поиски своей цыганки, о чем время от времени отчитывался моему брату. Недоразумение с Уиллоби нисколько не охладило его пыл. Ибериец упорно навещал всех леди, которые были внесены в списки гостей на том маскараде. Под подозрением уже находилась абсолютно каждая, будь то блондинка, брюнетка или рыжая. Все, кроме меня самой.

Моя маска оказалась настолько идеальной, что мало кто подозревал, будто под ней может находиться настоящее лицо…

На меня снова напала хандра, абсолютная и беспощадная. В доме я не находила себе места, но и отправляться куда-либо еще мне не хотелось. Я тревожилась, сама не зная, отчего, и пряталась от всего мира в библиотеке.

Дошло до того, что Эдвард сам предложил мне отправиться в табор. Невиданное дело!

Я собиралась последовать совету брата, но когда уже готова была уйти к тете Шанте, пришло приглашение на музыкальный вечер. Я могла бы сказаться больной, но Марисоль Де Ла Серта отписала мне лично, заверяя в дружбе.

Отказать маркизе я посчитала невозможным, хотя, признаюсь, больше всего мне хотелось просто забыться. Но проявить невежливость к хозяйке дома было бы крайне неприлично. Особенно после того, как она продемонстрировала мне такое явное благоволение.

– А ведь музыкальный вечер организовывают Мануэль и Теодоро. Не их мать, – сообщил мне Второй, когда я уже спустилась к холл. – Уж не понимаю, зачем им это понадобилось.

Причина у Де Ла Серта была только одна: они продолжали искать цыганку.

Но как пение и музицирование могли в этом помочь? Ответа у меня не было. Фантазия у иберийцев была достаточно богатой, чтобы у меня не было шансов просчитать их планы. Поразмыслив немного, я пришла к выводу: возможности вычислить меня самостоятельно у Мануэля попросту нет.

Единственное, чего стоило бояться – излишней словоохотливости родных, которые могли выдать меня. По злому ли умыслу, или случайно… Значит, придется опять постоянно вертеться возле сыновей посла, дабы не допустить возможности беседы с кем-то, из посвященных в мой секрет, наедине.

Всю дорогу до особняка маркиза Альяло я ерзала от волнения, то и дело ловя на себе ироничные взгляды сестры и брата.

Отец и мать поехать с нами не смогли: папе пришлось отправиться по делам, а мама посчитала необходимым сопровождать его. Судя по тому, что дом родители покинули через зеркало, то действительно дело было срочное.

– Ева, да ты как на иголках, – в конце концов произнес Эдвард с усмешкой.

Эмма вздохнула.

– Ну, хотя бы Ева ожила и снова похожа на саму себя.

И опять я ощутила вину. На этот раз за то, что заставила родных переживать за меня.

– Первая, ты не могла предугадать, что с Джейн случится такая беда. Просто не могла. Да и все еще остается вероятность, что ее отравили по какой-то иной причине.

Я исправно кивала на все слова брата, старавшегося успокоить меня… Но того, что все случилось из-за моего необдуманного поступка, это не отменяло. Я пыталась поступить как лучше, а в итоге только причинила боль своей ложью. Причинила боль Джейн, Мануэлю… и себе тоже…

Никогда прежде мне не приходилось совершать настолько ужасных ошибок.

– Ева, улыбнись. Если ты появишься у Де Ла Серта с таким траурным выражением на лице, то подумают, будто у нас кто-то умер, – мягко попросил Эдвард и ласково провел рукою по моей щеке. – Ты ведь сильная, Первая. Так покажи это всем.

После случившегося мне казалось, будто я уже вовсе не сильная.

– Постараюсь, Второй… Только, прошу, не рассказывай ничего Мануэлю… Он друг тебе, я знаю…

Младшая недовольно покачала головой, явно не одобряя моего решения, но встревать не стала. И на том спасибо.

– Он мой друг. А ты моя сестра. Догадайся, кто важней? – широко улыбнулся Эдвард. – Мы же с тобой всегда заодно.

Когда мы вошли в дом иберийского посла, мне удалось вернуть хотя бы видимость прежнего самообладания. Если бы вела себя как истеричная девица, то меня бы просто не поняли. Не к такой Еве Дарроу привыкли…

– Уже лучше, Первая, – шепнул удовлетворенно брат. – Из тебя бы вышла недурная актриса, право слово.

Я хотела было ответить ему что-то соответствующее, но к нам уже шла Марисоль Де Ла Серта и обмен остротами пришлось отложить до лучших времен.

– Леди Ева, лорд Эдварда, леди Эмма, – тепло, почти по-родственному улыбнулась нам женщина. – Счастлива, что вы нашли время и посетили наш скромный музыкальный вечер.

Назвать вечер скромным лично у меня язык бы не повернулся. Хозяйка дома, как всегда, устроила все с приличной ей роскошью.

Кажется, она все еще рассчитывала женить на мне или Эмме кого-то из своих сыновей.

– Мы очень рады вновь оказаться в вашем доме, – ответила я за всех, нацепляя на лицо самую очаровательную улыбку из возможных. – Благодарю вас за приглашение.

Когда с расшаркиваниями были покончено, мы поднялись в музыкальную гостиную, где уже собирались гости. Я с чувством обреченности уставилась на рояль, который в этой комнате занимал почетное место. Он был прекрасным и звучал превосходно, но петь у меня не имелось ни малейшего желания. А придется… Публика не успокоится, пока я не исполню пару баллад.

Я не ошиблась: первой на лобное место надлежало отправиться именно мне и порадовать гостей. Волнения последних дней не могли не сказаться на мне: голос звучал несколько глуше обычного, а стоило лишь начать петь что-то грустное, как казалось, будто я вот-вот разрыдаюсь.

Словом, оказавшись на стуле подле брата, я ощутила себя куда лучше, чем у рояля, хотя обычно было ровно наоборот.

Далее свое искусство продемонстрировали еще несколько леди, в том числе Глория Грей, которая снискала более всех оваций, спев трогательную балладу о несчастной любви. Сама песня была простенькой и безыскусной, но Глория вложила в исполнение столько чувства, что восторг я сочла вполне заслуженным.

А в самом конце вечера произошло нечто довольно-таки удивительное.

Порадовать гостей решил Мануэль Де Ла Серта. Прежде он не делал ничего подобного, выступая исключительно в роли слушателя. В итоге в свете закономерно сочли, будто молодой человек лишен какого бы то ни было слуха и голоса.

Оказалось, ибериец просто не желал кого бы то ни было развлекать. А теперь вдруг переменил свое решение. Все ожидали, что он усядется за рояль, однако Мануэль устроился на стуле с гитарой в руках. Его пальцы прошлись по струнам так трепетно, ласково, словно это была его возлюбленная. Перед глазами тут же встало его лицо тогда, на маскараде, когда он глядел на меня с таким восторгом…

А потом полилась мелодия, которая мало общего имела с привычными нам песнями. Да и запел ибериец на своем языке, не озаботившись тем, что большинство гостей не поймет ни слова.

– Кто ты? Кто тебя придумал?

Этой ночью думал о тебе, не засыпая.

Кто ты? Так люблю безумно,

Среди улиц шумных я в толпе тебя теряю.

Казалось, будто гостиная закружилась. Он ведь… Создатель, он сделал это специально. Звал меня, зная, что я наверняка пойму слова песни. Я вцепилась в руку брата, словно бы только так можно было сохранить хоть какое-то самообладание.

В каждой ноте звучало столько любви, столько надежды, что казалось кощунством и дальше продолжать мучить Мануэля.

– Кто ты? Неуловимый ветер?

Нет дороже на свете глаз любимых этих.

Лишь закрываются глаза,

На волю просится слеза.

Глаза… Лишь глаза мои мог он разглядеть. И губы, что целовал…

Песня зачаровывала, звала, вела за собою. Это было самое прекрасное признание в любви, какое только можно было представить. Каждая дама в тот момент завороженно смотрела на иберийца, каждая готова была влюбиться в него, пусть даже никто не понимал, о чем именно он поет.

– Назови мне имя, белла миа, умоляю.

Среди всех красавиц мира я тебя узнаю.

Назови мне имя, ну не будь же так жестока.

Назови мне имя, ангел мой, пойду я всюду за тобой.

Почему же тогда не узнал до сих пор? Почему не понял, что та, кого он ищет, всегда рядом с ним?

– Тебе нужно сказать, Первая, – прошептал мне на ухо Эдвард. – Хватит уже мучить и себя, и его. Если Мануэль так жаждет снова увидеть свою цыганку, так любит, то жестоко и дальше продолжать держать его в неведении. Ты должна быть более смелой, Ева.

Да, следовало проявить храбрость и во всем признаться Мануэлю. Он столько времени ищет меня… Значит, его чувства не обычная прихоть. Значит, я нужна ему так же, как и он мне.

Тяжело вздохнув, я приняла решение: я подойду к нему в конце вечера и расскажу все. Тогда больше не придется бесконечно лгать, не придется скрывать свое истинное лицо ото всех.

– Кто ты? Кто тебя целует?

Кто тебя ревнует, отдаляя безнадежно?

Кто ты? Безутешно жду я,

Даже если встреча навсегда осталась в прошлом.

Кто ты? Одинокий ветер?

Нет дороже на свете глаз любимых этих.

Пускай расходятся пути,

Мне имя дай произнести.

Назови мне имя, белла миа, умоляю.

Среди всех красавиц мира я тебя узнаю.

Назови мне имя, ну не будь же так жестока.

Назови мне имя, ангел мой, пойду я всюду за тобой.

Я слушала его голос и чувствовала, как сердце бьется все быстрей и быстрей. От предвкушения меня мелко потряхивало. Никогда еще мне не доводилось испытывать подобного волнения, столь сладостного и пугающего одновременно.

Аплодисменты, доставшиеся Мануэлю Де Ла Серта, были громогласными, а он все переводил взгляд с одного лица на другое, высматривая ту, для которой и пел. Он смотрел на каждую даму, кроме меня самой.

– Крепись, Первая, – ободряюще произнес мне брат. – И иди. Поговори с ним, наконец.

Когда Де Ла Серта закончил свое выступление и отошел в сторону, я тяжело вздохнула, поднялась на ноги и пошла в сторону Мануэля. Казалось, все кости превратились в желе, и я дрожу при каждом движении.

Теодоро стоял рядом с братом и с азартом оглядывался по сторонам.

Когда я подошла к молодым людям, младший из братьев произнес на иберийском:

– Ну вот, дозвался. Как тебе дама?

Я похолодела.

– Если это и правда она, я лучше застрелюсь, – с раздражением ответил Мануэль.

Сказок в реальной жизни не случается. Никогда.

– У вас восхитительный голос, – тихо произнесла я, опуская взгляд. – О чем была эта песня?

Ибериец рассеянно откликнулся:

– Разумеется, о любви.

– Вот как…

После такой нелепой беседы, я попрощалась с молодыми людьми и вернулась к брату.

Тот оглядывал меня с удивлением.

– И…

– Домой, – коротко бросила я. – Плакать

В повести использован текст группы «Штар» «Назови мне имя»