Легенда о волке (СИ)

Елена Липкан

Легенда о волке

Когда жизнь победит смерть,

А любовь – ненависть,

Тогда сгинет зло окружающее нас!

- Ты будешь проклят! Днем ты будешь зверем, а ночью - превращаясь в человека, испытывать боль, словно твое тело раздирают на мелкие кусочки. Ты будешь жить в страхе, на тебя будут охотиться, а ночью ты будешь взирать в окна этих людей с ненавистью. Тебе придется убегать из одного города в другой, из деревни в деревню. Тебя будут гнать отовсюду, ты будешь словно прокаженный, не человек и не зверь! – и с этими словами грозный колдун в свете мелькающих молний и ужасающих ударов грома исчез в тумане, оставив обреченного человека на вечные муки.

- Уф, мрачный дядечка, что ж натворил этот бедняга, что его обрекли на подобное существование? – Ада, с восторгом, граничащим с неоправданным страхом, вытерла покрывшийся испариной лоб.

Она даже не поняла, почему купила книгу о волшебниках и проклятиях, но на прилавке она обнаружила ее лежащую отдельно, словно покинутую всеми, и невольно открыла первую страницу. С первых же слов ее начала бить какая-то дрожь предвкушения, и не раздумывая, она заплатила за книгу. И вот сейчас уютно устроившись на своем диване, Ада почти поверила, что присутствовала при вынесении этого грозного приговора. Она словно услышала, как гром прогрохотал в небе, а колдун исчез в мистическом тумане. Ада понятия не имела, действительно ли она ощутила на своей коже капли дождя или ее фантазия сыграла с ней плохую шутку, но все было так реалистично, что она вздрогнула. Девушка откинула книгу в сторону и тяжело вздохнула.

- Да, похоже, мое буйное воображение разыгралось, - Ада заварила крепкий чай и поудобнее устроилась в кровати, она безумно любила всякие рассказы, окутанные тайной, загадкой и волшебством.

Довольно симпатичная, но замкнутая и погруженная в свой собственный мир книг, Ада в свои девятнадцать лет была абсолютно невежественна в отношениях между противоположным полом, и хоть ей нравились парни, ее застенчивость не давали ей шанса на взаимные чувства. Стоило ей только открыть рот, чтобы сказать что-то остроумное понравившемуся мальчику, оттуда вылетали непонятная чушь вперемешку с заиканиями и словами паразитами а, о, м, и тому подобное. Это вызывало сильнейшее раздражение у собеседника, а девушка, краснея и стыдясь своего ненавистного языка, подвергающего ее подобному унижению, давно научилась избегать подобных обстоятельств. Но что самое удивительное, что среди друзей, которых у нее было не счесть, она была остроумной, веселой, никогда не отчаивающимся центром компании. Тогда почему ей не удавалось завести друзей среди других? Ада уверяла себя, что именно потому, что все ее теперешние друзья были друзьями детства, а дети всегда отличаются своей непосредственностью и легкостью в общении. И хотя она была достаточно начитанной и интересной собеседницей, ей удавалось это относительно тех мужчин которые не вызывали в ней интерес. Поэтому ничуть не удивительно, что у нее не было ни мужа, ни парня, ни даже поклонника. Хоть это ее иногда расстраивало, Ада верила, что мужчина, предназначенный только для нее, еще встретится на ее пути, и тогда красноречие не подведет ее.

А пока таинственный принц находился в поисках своей Ады, она позволила себе мечтать и грезить о нем, читая романы и волшебные истории, каждый раз представляя себя на месте прекрасной героини.

- Так что же будет с тобой, мой бедный принц, обреченный на скитания без надежды, - в голос спросила Ада и погрузилась в книгу.

Глава 1.

Эра так устала, этот день не принес ей ничего, кроме разочарования. Отец снова проиграл последние деньги, теперь им несколько дней придется есть только хлеб с сыром, если она, конечно, сумеет наскрести муки и надоить корову, которая была наверное старше нее. Возможно, лучше было бы отдать ее на бойню, хоть мясо будет на продажу, но она прожила с ней всю свою жизнь и убить, было просто немыслимо. Ее отец был настоящим азартным игроком, и хоть удача никогда не показывала ему ничего кроме спины, он верил, что однажды выиграет по-крупному и они заживут как богачи. Эра будет выбирать мужа из самых обеспеченных и красивых женихов, а он сможет спать и есть, когда захочет, указывая многочисленным слугам, что делать. И хоть он видел, что дочь не верит ему, та никогда не возражала из-за любви к своему непутевому отцу.

Эра выбивалась из последних сил, пекла пироги на праздники, выращивала все возможное на своем маленьком огороде, затем сама же продавала, но деньги, которые она как не пыталась прятать, отец находил, словно знал заранее. Она даже пыталась прятать в сарае, в сене, в банке с мукой, под матрас, но все было зря.

Еще одной проблемой для девушки была ее внешность, которая притягивала внимание мужчин, и только всевозможными ухищрениями она сумела сохранить свое честь. То, что ее отец еще был жив, удерживало парней на расстоянии, но от мужчин в деревне, где она продавала овощи, ей приходилось держать ухо востро, боясь, что в один из дней ее не сможет никто защитить от унизительных притязаний грубых мужланов.

Как она и ожидала, отца дома не было, скорее всего, он пропадал, там, где и всегда, ловя удачу за хвост. Эра даже не представляла, сколько задолжал ее папа, но теперь она старалась тратить все деньги, которые зарабатывала, на продукты, муку, зерно, картошку и необходимые семена, которые собиралась посадить осенью на своем огороде. Хоть отец и возмущался, что в доме нет ни гроша, но на столе теперь всегда был свежий сыр, горячий хлеб из печи, немного мяса, из которого она готовила то рагу, то жаркое. На костях она обычно варила похлебку, иногда даже был пирог с мясом, хотя это и случалось крайне редко. Вот и сейчас после тяжелого дня, Эра повязала полотенцем талию и стала к печи, от которой ее щеки запылали, и сделали ее еще краше.

- Доченька, ты не поверишь, - заплетающимся языком проговорил, только что вошедший отец. - Сегодня я почти выиграл, но Ганс снова обыграл меня, мне кажется он мухлюет.

Ее отец Рудольф Браундмауер, но все упорно называли его Руди, был настолько худ, что казалось, мог поломаться от ветра. Руки напоминали плетья, вечно висящие вдоль тела, а ноги были настолько тощими, что неизвестно как они держали своего хозяина. Но что самое удивительное в нем было, так это глаза такие подвижные и живые, что порой казалось, что они чьи угодно, но только не этого еще довольно молодого по возрасту мужчины, но выглядевшему на десять лет старше. В сущности, когда-то Руди был примерный семьянин и фермер, но после смерти жены, которая так и не смогла справиться с простудой, он начал медленно угасать, и только забота тринадцатилетней дочери не дала опуститься ему еще ниже. Эра делала все, убирала, готовила, доила корову, кормила кур. Пока отец еще вспахивал огород и засеивал его зерном, прожить было не сложно, но к великому огорчению девочки, отца затянули в свои сети азарт и вино. Руди перестал собирать урожай, зерно и овощи гнили на грядках, а он пропадал с утра до вечера в пивной за картами. Все заботы взяла на себя Эра, не в силах справится с большим огородом, она очистила себе небольшой участочек земли, где сажала овощи, и все бы ничего да вот только дождь был либо редкостью в тех краях, и ей приходилось каждый день таскать воду, либо же лил несколько дней подряд, заливая все толщей воды. Огромной поддержкой была и корова, которая каждый день давала им молока, но с годами самым большим, что удавалось Эре надоить, было полведра, и этого едва хватало им самим. Еще у них было три несушки и в доме всегда были свежие яйца. Правда с холодами курочки почти не неслись, а когда пришлось совсем туго, одну из них пришлось зарезать, чтобы хоть как-то пережить зиму, за ней последовала и вторая, но на третью Эра так и не смогла поднять топор, ведь те три-пять яиц, которые она давала, кормили ее и Рудольфа. Девушка с годами превратилась в прекрасную юную женщину и мужчины заглядывались на нее, но ни один, как она думала, не хотел себе жену без приданного. Эра экономила на всем, заворачивая деньги в платочек и пряча под матрас, но однажды когда урожай пропал от сильной засухи, и на столе не было ничего кроме черствого хлеба, она решила купить еды в деревне. Какого же было ее удивления, когда она не обнаружила свои скудные сбережения.

- Папа, ты не брал деньги, которые я откладывала на лихой час? – спросила Эра, в душе надеясь, что он просто перепрятал их.

- Милая не волнуйся, я взял их, скоро верну тебе в десять раз больше.

- Но зачем папа?

- Я почувствовал, что сегодня выиграю, но в последний момент мне выпала не та карта и я проиграл.

Эра судорожно вздохнула.

- Все?

- Да там же было совсем немного, - возмутился отец и тут же захрапел.

Девушка прикрыла рот ладошкой и выбежала во двор, как же он мог? Она с таким трудом заработала те жалкие гроши, откладывая на черный день, такой как сегодня, а он проиграл их, не заботясь ни о себе, ни о дочери. Слезы текли по ее печальному личику, сегодня ужина не предвидится, а возможно и завтрака, но самое главное, урожай лежал под толстым слоем снега, а их кормилица корова захворала. На следующий день она отправилась в город на поиски работы. Ей повезло - прачка Эльза Кройцман расширяла свое дело. И с удовольствием, взяла ее к себе, выдавая каждый день определенное количество белья, в основном это были простыни, иногда рубахи. Эра должна была приносить его обратно на следующее утро, никого не волновало, что вода в реке была ледяной, и руки бедной девушки так замерзали, что она их переставала чувствовать. Но зиму сменяла весна, весну лето, поспевал урожай, и хоть Эра прятала деньги во всевозможные места, отец продолжал их находить. Разговоры с отцом ничего не давали, но однажды случай помог ей.

Ей удавалось поспать не больше четырех часов в сутки, утром на рассвете она доила корову, собирала яйца, овощи, оставшиеся на грядки и через лес, который она очень любила, шла несколько километров в деревню, где сбывала свой товар. Иногда добрые люди подвозили ее на своих повозках, но чаще она шла ногами, ставшими крепкими и упругими, и несла на сильных, но все же, таких хрупких руках свою ношу.

Их ферма была далеко от деревни, Эра за несколько часов преодолевала расстояние из деревни до леса, еще минут пятнадцать уходило, чтобы прийти к холодному прозрачному ручья. По ее мнению это было самое прекрасное место во всем мире, журчавший ручеек протекал по красивейшей полянке, поросшей мягчайшей травой, колокольчики разных цветов насыщали пестрыми красками это райское место, а березки, которые выстроились по кругу, словно девушки танцующие хоровод, защищали ее прибежище от любопытного глаза. На этих березках Эра растягивала веревки, где белье, которое она стирала в чистейшей воде, высыхало от ласкового ветерка, обдуваемого его со всех сторон. Ее ладони давно стали шершавыми от мозолей, а ногти обламывались, стоило им немного отрасти. Так и проходил ее день, выстирав белье и развесив сушиться, она сама сбрасывала одежду и стирала ее. Хоть она была обычной деревенской девушкой, ее рубаха и платье, были всегда чистыми, но и порядком изношенными. Эра чувствовала себя как рыба в воде и почти каждый день она мылась и плавала в ручье, наслаждаясь его прохладой. Ее каштановые волосы всегда блестели на солнце чистотой и отливались сверкающей медью, она замечала завистливые взгляды девушек из деревни, многие говорили, что она колдунья, ведь обычная женщина не может выглядеть так прекрасно. Эра только посмеивалась, смотря на грязных, потных людей, считавших колдовством чистоту, и боявшихся искупаться, чтобы не дай Бог не подхватить заразу или болячку. А ее организм давно привык к ежедневным купаниям, со временем закалившийся, и не поддававшийся ни одной простуде. За всю свою жизнь Эра болела всего раз и то несварением желудка.

Вот и сейчас в тоненькой сорочке девушка ждала, когда белье просохнет. Она знала, что придет домой после захода солнца, где снова станет к печи, готовить ужин отцу, который опять придет пьяный домой. Такая жизнь была привычно почти любой женщине в деревне и Эра не жалела себя. Может только в мыслях девушка мечтала об иной жизни и о прекрасном принце, который спасет ее от ранней старости и откроет секрет любви.

После тяжелого дня ее веки сами закрывались и уносили Эру в страну сновидений, ей всегда снился лес, щебетание птиц, журчание ручейка. Что-то разбудило девушку, но она никак не могла понять из-за чего, но посмотрев на свой живот, увидела, любопытную ящерицу, которая своими раскосыми глазками взирала на нее с настороженностью и любопытством. Эра не шевелилась, но улыбка скользнула по личику, и это спугнуло ее новую подругу, которая вильнув хвостом, скрылась в сочной траве. Девушка потянулась, нега после сна окутала ее тело, и она каждый раз наслаждалась, этой столь необходимой передышкой на природе, с такими друзьями как солнце, ветер, птицы и животные.

Солнце почти зашло, но последние ласковые лучи светили ей, согревая и делая ее почему-то невероятно счастливой. Эра даже не представляла, что кроме птиц и мелких животных, за ней наблюдала пара внимательных глаз.

С аккуратностью, которой так отличалась девушка, она сложила ровными прямоугольниками белье, сушившееся на деревьях, все это опустила в корзину и надев собственное платье из грубого сукна, направилась в дом, который она то любила, то ненавидела.

Утро было таким же как всегда, светило ласковое солнышко, птички уже защебетали, оповещая о рассвете. Эра уже была на ногах, подоила корову, собрала яйца, выдернула морковь и бурачок, несколько пучков петрушки, взяла корзину с бельем и отправилась как всегда в город пешком. Лес который девушка пересекала, никогда не вызывал в ней страха, она обошла его вдоль и поперек, и в этот раз смело шагнула в его чащу. Она уже слышала звон ручейка, как вдруг на тропинку выскочила белочка, заставив ее вздрогнуть от неожиданности, схватила шишку и прыгнула на сосну, не желая встречаться с людьми. Эра как зачарованная следила, как рыженькая хитрюга прыгает с ветки на ветку, свободная от всего, и вдруг совсем случайно заметила сухой дубочек. Всего несколько зеленых листочков было на нем, и ей стало так жалко это деревце, которое по какой-то причине погибало, что она не сдержалась и одна слезинка скатилась по ее нежной щечке. Эра погладила его по шершавой коре и словно услышала его стон, в его стволе она увидела небольшое отверстие, и ее осенила одна превосходная идея - вот прекрасное место для тайника, здесь она сможет прятать деньги, не боясь, что они пропадут. Настроение сразу поднялось, она чуть ли не в припрыжку побежала в деревню. Как всегда на базарной площади было полно народа, но перед тем как занять свое место, чтобы продать, то немногое что имелось, она заскочила к своей работодатильнице, где получила несколько монет за свою работу и новую порцию грязной одежды.

Сбыть свое добро ей удалось очень быстро, и ее импровизированный кошелек пополнился еще несколькими драгоценными монетами. Эра не спеша шла по улице, когда кто-то преградил ей дорогу, заставив остановиться. Это был Ганс, сын советника лорда этих земель.

- Привет Эра, - улыбнулся он ей наглой улыбкой. - Твой отец задолжал мне, и не как не хочет расплачиваться.

- Ганс, ты же знаешь, что у него нет денег, так зачем же ты с ним играешь? – Эра никогда не любила этого мужчину, слишком наглого, высокомерного, но самое ужасное в нем было его красное лицо, словно у свиньи и бегающие глазки, которые, то и дело, раздевали ее взглядом.

- Я скоро потребую свой долг, поэтому ему лучше найти деньги или я заберу что-нибудь из вашего скудного хозяйства.

- Но ведь у нас почти ничего нет.

- Я бы так не сказал, есть одно, чем я очень хочу завладеть, - его глаза застыли на девушке, которая лихорадочно перебирала в уме, что же это может быть.

- Единственная ценность это наша корова, но она такая старая, что почти не дает молока, - Эра, сдерживая слезы, уже видя, как Ганс ведет ее любимицу на бойню.

- Я говорю не о корове.

- Тогда о чем?

- О тебе, - его глаза загорелись бесовским пламенем.

Эра с ужасом посмотрела на него и отскочила в сторону, когда он схватил ее за руку, и тут же его грязный рот, потянулся к ней, смрадное дыхание чуть не лишило ее чувств, страх придал ей сил и она вырвалась из его цепких пальцев.

- Никогда я не буду твоей! - выкрикнула Эра и со всех ног, едва удерживая корзину, бросилась от него по улице. До нее доносился его злорадный смех, в нем было столько уверенности, что она станет его собственностью, что ее передернуло от отвращения. Ганс давно преследовал ее своими грязными предложениями, и Эра старалась избегать его как чумы.

Глава 2.

- Вот презренный тип, - выругалась Ада, закрывая книгу. - Да я бы тебя прибила, за то, что пристаешь к честной девушке. Но тут девушка замолкла и вспомнила, кого так ей напомнил этот ужасный Ганс. Ну конечно - соседа Эрнеста, который преследовал ее своими ухаживаниями. И может он не был толстым и богатым, но его глазки и высокое самомнение были столь же ненавистны Аде, как и Ганс ‒ Эре.

Ада была всегда настороже с ним, Эрнест казалось, знал в какую минуту она придет домой, вечно подкарауливая ее у двери, несколько раз даже пытался поцеловать. Но с ним ее застенчивости как не бывало, резкие слова вырывались из ее ротика, а он лишь хохотал, думая, что она, таким образом, заигрывает с ним. Девушке буквально приходилось прятаться по углам, чтобы не встречаться с этим мерзким прыщавым типом. И именно схожесть положений, заставило Аду проникнуться сочувствием к несчастной Эре.

Ада Джонс от своих родителей, которые были ценителями шедевров, полюбила все красивое, и увлекалась искусством, будь то стародавняя архитектура или поэзия. Поэтому никто не удивился, когда она поступила в Кембридж на кафедру искусства. Она училась на первом курсе, получая не только прекрасные оценки по предметам, но и была любимицей всех преподавателей за активность и широкие познания.

Она с нетерпением ждала лекции новых предметов, которые она выбрала для себя. Живопись и ваяние, архитектура, музыка, танец, все это приводило ее в восторг. А пока последние дни августа проносились, она наслаждалась теплыми денечками, хоть они бывали редки, а постоянно моросящий дождик и серая погода действовала на нее прескверно, и все же она любила свою страну.

Ада каждый день гуляла в парке, который находился как раз через дорогу от ее дома. Непременно взяв с собой книжечку, она искала уединенную лавочку и окуналась в мир, описанный в книге. Когда глаза уставали, она просто смотрела на окружающих ее людей, будь то пара старичков, шествующих под ручку, или даже шумные собаки, резвившиеся в траве, обнаружившие ее потайное место. Ада почти мгновенно проглатывала содержание книг от романов до автобиографии выдающихся мастеров разных эпох.

Редко кто из молодежи обращал внимание на девушку, так глубоко погрязшую в чтение, но не из-за ее непривлекательности, а скорее от того как она себя вела. Подобрав под себя ноги и подперев кулачком подбородок, она казалась такой домашней, и такой юной, что ее принимали за подростка, но только до тех пор, пока они не видели ее лица, и вполне не детскую фигуры.

Ничего удивительного, что она оставалась наедине со своими мыслями, порой даже друзья не могли вывести ее из задумчивости, но как только им это удавалось, она преображалась и становилась самой интересной девушкой, которую им приходилось видеть. Ада даже не представляла, что половина ее друзей мужского пола в тайне были влюблены в нее за ее нескончаемую энергию и доброту, не говоря уже о милом личике и шикарной фигуре. Она не могла объяснить, почему с первые встреченными мужчинами, а если они еще были хороши собой, она превращалась в дурочку, не в силах связать слова в предложения. Правда не все мужчины обладают терпением, и часто так и не узнав девушку получше, упускали возможность понять насколько она интересный человек. Она же в свою очередь терпеть не могла свою застенчивость, более того это проявлялось только при первой встречи, второй же раз сильно отличался от предыдущего, потому что она становилась уже сама собой, открытой и жизнерадостной, смущение и заикание неведомо куда исчезали. Но, к сожалению, первое впечатление очень влияло на отношение людей, и поэтому Ада теряла девять из десяти шансов познакомится с понравившимся мужчиной, а вскоре она даже не пыталась исправить ложное представление о себе, оставляя все как есть.

Но она не жаловалась, ей было интересно учится, общаться с друзьями, нередко посещать вечеринки, хоть и оставаться преданной книгам.

Чета Джонс - родители Ады работали в одном из музеев при университете, а девушка родилась и выросла в этом известном на весь мир городке, который находился в двух часах езды от кипящего жизнью Лондона. В представлении многих этот город был известен университетом Кембридж, но и не удивительно, ведь большая часть земель принадлежало ему, и это был скорее огромное студенческое общежитие, нежели город.

Ада почти не представляла, что не будет видеть постоянно спешивших студентов, снующих на велосипедах, поражающих своим лихачеством. Или не слышать акцента в разговорах, грамматических ошибок и небезупречного произношения иностранных студентов, впрочем, в Кембридже закрывали глаза на такое несовершенство.

Больше всего Ада любила старинные здания и чудные парки. Весной и летом просто немыслимо не видеть студентов, расположившихся на траве, попивающих минералку, читающих книги или просто коротающих время между занятиями. Парки настолько были огромные, что любой желающий мог найти себе как шумную компанию, так и уединенное место, чтобы помечтать или почитать, а может просто побыть наедине со своими мыслями. Вот и Ада была одной из людей, предпочитающих уединение с книжкой. А история про Эру взволновала ее душу, и она требовала продолжения.

***

Эра убегала прочь, пока ноги не привели ее к любимой поляне, и только здесь она как подкошенная упала на траву, рыдая от жалости к себе. Девушка понимала, что если Ганс потребует возврата долга, никто не сможет помешать ему – влиятельному сыну советника лорда, получить жалкую нищенку.

Из-за стычки с Гансом, она потратила больше времени, чем обычно и когда же смогла успокоиться, то солнце уже стояло высоко, времени для стирки осталось совсем немного. Скинув одежду и оставшись в нижней сорочке, девушка опустилась на колени у ручья и принялась за обычную процедуру: сначала прополоскать, потом намылить, долго тереть пока пальцы не занемеют, снова прополоскать, развесить на веревку, и все начать сначала. Когда последняя вещь заняла свое место между деревьев, Эра оттерла мокрый лоб рукавом и размяла уставшие плечи. Из кармана платья она достала кошелек и пошла на поиски того самого деревца, которое станет ее хранителем. Но когда она снова увидела погибающий дубочек, ей захотелось спасти его, снова вернуть на его ветви зеленые листочки, вдохнуть в него жизнь. Положив в дыру кошелек, Эра отковыряла немного коры и с ужасом увидела множество насекомых поедавших ее милое деревцо.

- Ну уж нет, гадкие паразиты, я не позволю его погубить, - воскликнула она вслух, и нежно провела ладошкой по стволу дерева. - Я постараюсь помочь тебе, а ты, дубочек, сохрани мой секрет.

Эра помчалась домой, она часто так делала, когда усталость не брала над ней вверх, заставляя вздремнуть на мягкой траве. Она бежала обратно, поливала огород, готовила обед, а сегодня еще приготовила специальный раствор от насекомых. Со своей ношей, уже когда солнце стало клониться к закату, Эра добралась обратно, сложив белье, она подхватила баночку с ядом и отправилась к дубочку.

- Ну, вот я и пришла, сейчас мы будем лечить тебя, - и Эра, намочив тряпочку, стала вымазывать ствол этой жидкостью. - Возможно, тебе будет больно, но следующей весной тебе станет лучше, и твои листочки не будут уступать своей красотой другим деревьям.

Невдалеке послышался страшный вой, и Эра от страха вздрогнула, обычно волки не приближаются близко к людям, но этот был где-то совсем рядом. Быстро подхватив свою корзину, она помчалась домой, ей совсем не хотелось стать едой для голодных волков. Но за своей спиной она не услышала погони, только вой, преследовал ее, напоминавший плачь.

Эра забежала в дом и плотнее прикрыла дверь, в камине пылал огонь, и она с радостью увидела отца, но его уныло опущенные плечи, говорили о новых неприятностях. Подавив дурное предчувствие, она поцеловала отца в макушку, и как можно жизнерадостней защебетала, словно никаких забот не было.

- Ох, пап, я так рада, что сегодня ты пришел пораньше. Сейчас я накормлю тебя, - Эра заботливо накрыла на стол, где показалась большая краюха хлеба, кусочек сыра и похлебка, которая пахнула очень вкусно, себе же она налила всего лишь три ложки, стараясь оставить хоть немного на следующий раз. - Завтра я сварю тыквенную кашу, пальчики оближешь.

- Доченька, мы пропали. Я снова проиграл Гансу Кану, мне казалось, что все идет хорошо, но … - в отчаянии Руди схватился за голову. - Он требует возврат долга, а у меня нет ни медяка.

- Сколько ты должен ему? – от дурного предчувствие, сдавило грудь, было трудно дышать, но когда она услышала сумму долга, ее колени подогнулись, и она рухнула на стул. Ей хотелось завыть как тому волку в лесу. Эра понимала, что тех денег, что она заработала не хватит.

- Когда надо вернуть? – безжизненным голосом спросила девушка у отца.

- Семь дней.

- О, папа, что же ты наделал…

Эра вышла из дома не в силах находиться в комнате с отцом, ей хотелось забиться в темный угол и никогда не выходить из него, на улице все еще было светло, не смотря на то, что солнце село.

- Что же мне делать? – прошептала она вслух.

Девушка понимала, что даже если она будет брать в три раза больше одежды для стирки, продаст, все что осталось на огороде, все равно не сможет насобирать нужную сумму. Остается одно продать коровку, но как же с ней расстаться после стольких лет? Эра вздрогнула, ей показалось, что кто-то следит за ней, повертела головой, но ничего не увидела. Может просто разыгралось воображение?

Опустошенная, после выплаканных слез, девушка отправилась к корове, чтобы в последний раз попросить у нее прощения, но, только взглянув в ее влажные умные глаза, наотрез отказалась от своих мыслей. Завтра она пойдет в город и найдет дополнительную работу, она будет горбатиться, возьмется за самую грязную работу и с Божьей помощью, спасет жизнь любимой кормилице.

Вернувшись в дом, Эра нашла отца в том же положении, его отчаяние было даже больше нее. Не смотря ни на что, она всем сердцем любила его, и так уж вышло, что он стал неразумным как малое дитя, но время лечит, может когда-нибудь он прозреет и у них будет снова все хорошо.

Очень осторожно Эра погладила уже поседевшие волосы отца, но он лишь вздрогнул, никак более не отреагировав на ее ласку.

- Если мы выкрутимся в этот раз, я завяжу, больше даже не возьму в руки эти проклятые карты, - поклялся Руди, даже не поднимая головы.

- Все будет хорошо папочка, мы все сможем преодолеть, только помоги мне, - Эра взяла в ладони его лицо и заглянула в печальные глаза. - Ты же не просто фермер, папочка, ты же лучший гончар! Твои инструменты пылятся в сарае, стоит их только достать и самые красивые горшочки, тарелочки и мисочки, снова появятся на рынке, и люди будут занимать огромные очереди, чтобы купить их.

Эра заметила, что в глазах отца засветила надежда, но тут же, он снова погрустнел.

- Я уже сто лет не брал в руки глину, боюсь, я все забыл.

- Папочка, это не возможно, талант или есть или его нет, а ты наделен такими золотыми руками, ты только воспользуйся ими! Они у тебя такие замечательные.

Руди с недоверием поднял свои ладони и посмотрел на них, эти руки были ему не знакомы, одна кожа да кости, но почему-то мысль снова сесть за гончарный круг и из ничего сделать что-то прекрасное вселило в него успокоение и какую-то первобытную радость.

- Ты права доченька, завтра же мы примемся за дело, ты ведь поможешь мне?

- Ну конечно, я буду их разрисовывать, пока белье будет сохнуть, - рассмеялась Эра и закружилась по комнате под так давно не слышанный смех отца, вторивший ей. Теперь все будет хорошо.

Глава 3.

Как же было чудесно проснувшись на рассвете услышать такой знакомый свист отца когда он работал. Руди встал даже раньше дочери и сразу же отыскал запылившиеся инструменты. Как же замечательно было снова почувствовать скользящую, холодную глину, которая в его руках нагревалась и превращалась в настоящее произведения искусства. Его ладони, пальцы, руки ничего не забыли, словно отдельно от головы они делали такое знакомое для них дело, и почему Руди забросил все ради какой-то призрачной удачи в карты?

Сегодня Эра решила не собирать овощи. За неделю они подрастут, и она сможет выторговать за них больше. Надоив молока и взяв яйца, которые она собирала целых пять дней, девушка подхватила корзину и отправилась в деревню. Даже птицы в лесу пели громче, а листья шелестели им в унисон. Наконец-то выбравшись на дорогу ведущую в деревню Эра напевая, почти бежала, веря в удачу. С одной стороны простиралось огромное поле, а с другой словно страж возвышались высокие ели. Милый ее сердцу лес, таившего в себе опасность, но девушка никогда не боялась его обитателей, даже хищных. Что действительно пугало Эру, так это люди, в особенности мужчины. Пока она могла защитить себя, благодаря быстрым ногам и разным уверткам, но ее расцветающая красота не оставалась не замеченной.

Почему ее преследует мысль, что за ней наблюдают? Эра остановилась, повертела головой всматриваясь в гущу леса, но не уловив никакого движения пошла дальше, правда песня затихла на ее губах, она должна быть очень осторожной. Как всегда сначала девушка зашла в небольшой домик, где пахло мылом и какими-то травами, фрау Кройцман вышла к ней на встречу.

- Здравствуй девочка, никто кроме тебя не стирает так качественно, мне очень повезло, что ты подрабатываешь у меня.

- А что это за аромат, витающий в воздухе? - спросила Эра, глубоко вдыхая полной грудью.

- Правда замечательно, мне посоветовал один старик, класть травы в белье, оно впитывает в себя запах, моим клиентам это очень нравится. Я кладу сухие веточки лаванды или гвоздики, и тоже получается очень здорово. Вот деточка, возьми, - и добродушная женщина протянула ей связку очередную прованявшуюся потом и пылью одежду.

- Фрау Эльза, можно я заберу попозже мне еще надо продать десяток яиц и банку молока.

- Послушай, знаешь дом в конце улицы? – Эра кивнула. - Там живет один старец, он просил меня купить ему именно то, что тебе надо сбыть, вот ступай к нему и не придется торчать на виду у всех этих похотливых мужланов, которые готовы сцапать любую девку, будь то красавица или уродина.

Девушку уговаривать долго не пришлось, через несколько минут она уже стучала в дверь самого крайнего дома. Эра подумала, что никого нет и уже собиралась уйти, но вдруг дверь отворилась, и на пороге появился немного сгорбленный старик. Его голова и борода были белее снега, но что у него были за глаза – яркие, словно у юноши, проницательные, строгие, и в них будто собралась вся мудрость белого света.

- Здравствуй Эра, - промолвил он.

- Вы знаете мое имя, но откуда?

- Заходи доченька, не будешь же ты стоять в дверях, - и старик решительно увлек ее в комнату.

Эра замерла от увиденного: пол был грязним, будто в хлеву, а полки и книги усеяны толстым слоем пыли, что уж говорить о грязной горе посуды в тазу в одном углу комнаты и кучей дурно пахнущей одежды в другом.

- Боже мой, - Эра отступила назад, сморщив нос. - Как вы можете жить в такой грязи, фи?

- Не дери высоко нос девочка, я одинокий старик, которому некому помочь. Вот я и ждал тебя, чтобы ты здесь прибралась.

- Я? Но как вы знали, что я приду?

- Мне много известно того, чего не известно простым людям. Эра твоя задача очень проста, ты будешь приходить ко мне каждый день, готовить еду, прибираться, мыть посуду, стирать мою одежду, а раз в пять дней будешь ходить на базар покупать продукты.

- Но я не могу, - девушка устало провела по блестящим волосам.

- Твой труд я буду оплачивать.

- Но как же, ведь вы наверно еще беднее нас, - воскликнула Эра.

- Я не так беден, как кажется на первый взгляд, скоро я тебе все расскажу, а теперь вот возьми за молоко и яйца и он протянул ей несколько монет.

Девушка судорожно сжала их в руке, она даже не мечтала о подобном заработке, и со всей работой она справится за несколько часов, одежду она будет брать с собой на речку и почти не потратит лишнего времени, зато сможет быстрее собрать нужную часть денег.

- Я согласна, буду приходить к вам рано утром.

- Вот и договорились, - старик мягко похлопал ее по руке. - Жду тебя завтра.

Эра словно обретя крылья, бросилась обратно к дому прачки, ведь она совсем забыла сказать, что теперь она будет брать в два раза больше.

Эльза Кройцман недоуменно выслушала Эру и скептически подняла бровь к верху.

- Но деточка, ты и так берешь больше остальных, как же ты справишься?

- О, не волнуйтесь, все будет прекрасно, вот увидите.

- Ты должна понимать, что если ты плохо справишься с задачей, я не заплачу тебе за твою работу.

Эра кивнула, согласившись с ней, и подхватив корзину, которая потяжелела в два раза, направилась по дороге, которой она ходила столько раз, но Ганс снова преградил ей дорогу своим грузным телом.

- Давай помогу, - ухмыльнулся он, даже не шелохнувшись, чтобы взять тяжелую корзину.

- Сама справлюсь, - Эра попыталась его обойти, но он снова стал на ее пути.

- Через неделю, ты, гордая нищенка, будешь в моей власти. Я буду обладать тобой и твоим телом, ты будешь извиваться подо мной, когда я буду насиловать тебя раз за разом.

- Никогда, слышишь! Я лучше убью себя, но никогда не буду принадлежать тебе, презренная тварь! - Эра выкрикнула эти слова прямо ему в лицо, и заметила, какое оно стало злобное. На минуту ей показалось, что он ударит ее, но люди уже стали обращать на них внимание и Ганс не посмел.

- Скоро, - зловеще прошипел он и убрался с ее дороги.

Эра всю дорогу тряслась от страха, даже не замечая, как с каждым шагом корзина становится все тяжелее и тяжелее. Никогда, никогда, - шептала она про себя.

С трудом добравшись до своей поляны, она опустилась на траву, и окунула руки в прохладную воду, давая им отдых. Сегодня, ей надо было перестирать целую гору грязной одежды, и больше откладывать просто нельзя было. Скинув платье, девушка достала из пенька мыло, которое она решила оставлять здесь не тратя время на дорогу домой. Эра стирала, терла, а гора, будто не уменьшалась, это был непосильный труд для любого человека, но только от этой грязной одежды зависят ее судьба. Немного передохнув девушка вновь принималась за дело, когда последняя рубаха заняла свое место на веревке, она не чувствовала ни стертых рук, ни занемевших плеч, будто она вся состояла из одной боли, но зато она справилась до обеда и еще сможет помочь отцу, пока сохнет белье. Ощущение, что на нее кто-то смотрит, снова вернулось и она с ужасом увидела два горящих огонька в чаще леса. От страха, который приковал ее к месту, она была не в силах шевельнуться. Эра испуганными глазами смотрела на нечто, что она не смогла рассмотреть, но вдруг ей послышался, то ли стон, то ли вздох и оно исчезло, будто видение.

- Это мое место… мое, - прошептала Эра себе под нос, но птицы так же пели, также шумела листва, в ее раю снова наступило спокойствие.

Девушка медленно брела домой, руки плетьми висели вдоль тела от усталости, но увидев уже готовую утварь, подсыхающую на лавочке к ней вернулось хорошее расположение духа, тут же показался отец, неся в руке очередную миску.

- Доченька, ты так рано?

- Я решила помочь тебе.

- Разрисовывать можно только завтра, так что отдохни.

- Тогда я приготовлю тебе обед, ты хорошо потрудился.

Руди расчувствовался и взял ее маленькую ручку в свою, даже не заметив, что ее ладошки все в царапинах и ранках.

- Я каждый день благодарю Бога, что он послал мне тебя, доченька.

- Спасибо, папа.

Утро наступило стремительно быстро. Эра чувствовала, что боль в руках не отпускает ее, а ранки кровоточат, от неосторожных движений. К счастью их сосед, ехал в город и с радостью взял ее с собой, Эра покачиваясь в такт повозке, слегка задремала, но ощущение, которое появилось совсем недавно не покидало ее и сейчас.

- Фриц, вы ничего не чувствуете? – нервно спросила Эра.

- А что я должен чувствовать? - удивился сосед.

Поняв глупость своего вопроса, Эра пожала плечами и снова задремала, Фриц любезно высадил ее возле дома прачки. Взяв очередной баул с вещами, девушка отправилась к старику, он сразу же открыл ей дверь.

- Доброе утро, дорогая, я бы не отказался сначала от завтрака, - без предисловий начал он.

Эра с усмешкой подошла к печи, но казалось ее не чистили века и покачав головой, она достала хлеб, сыр, немного отварного картофеля, оставшегося со вчерашнего ужина поставила все на стол, который предварительно стерла, вернее ей пришлось почти пол часа отдирать его с мылом.

- Прошу к столу, - Эра постучала в дверь, за которой скрылся старик, и как только он вышел, она почувствовала аромат трав, терпкий, сладкий, горьковаты все это смешалось в один чудесный запах. Заглянув за его плечо, она с удивлением увидела очень чистую комнату, в которой стоял стол, а на стенах висело множество полок с разными баночками, скляночками, пакетиками, с потолка свисали травы, чеснок, неизвестные ей вещи. Недоуменно она взглянула на старца и увидела еле заметную улыбку на губах.

- Мне стыдно говорить, - промямлила она, - но я даже не знаю как вас зовут, более того мне страшно подумать откуда вы знаете меня, и все эти баночки наводят меня на мысль что вы…

- Колдун? – подсказал он ей.

- Волшебник, - поправила она его.

- Деточка, все мы немножко волшебники. Вот ты, например, красивая словно фея, а разве это не волшебство.

- Но откуда вы узнали, как меня зовут?

- Я знаю каждого в нашем городе, потому что прожил здесь всю свою длинную жизнь, и скоро придет и мой конец, но у меня осталось одно незавершенное дело. А что касается этих баночек, то мне известно искусство лечения людей, ко мне больше относится слово «знахарь». Но ты права, назвав меня волшебником, я могу также снимать порчу, сглаз, вижу злых и порочных людей.

- А что вы видите, когда смотрите на меня? – любопытство взяло верх.

- Я вижу чистейшую и добрейшую душу человека, ты надежда. Твоя судьба настигнет тебя, когда ты не будешь этого ожидать, тебя ждет большая любовь и ранняя смерть, но только от тебя это будет зависеть. Испугал тебя девочка, не бери в голову, давай лучше позавтракаем, этот сыр просто божественный, - отломив кусочек, воскликнул он. - Где ты его покупаешь?

- Я сама его делаю, - улыбнулась Эра, хоть слова старика напугали ее, но она почувствовало к нему что-то… родное, - Вы, между прочим, так и не сказали мне свое имя.

- Уильям или просто зови меня дедушка. Всегда приноси мне этот сыр.

- Слушаюсь, мой господин. Сегодня я вычищу эту комнату и выбью ваш тюфяк, а завтра займусь этой горой посуды.

И первым делом Эра подхватила на свои худенькие плечи тюфяк и вышла во двор, а старик задумчиво смотрел ей вслед.

- Только ты девочка, сможешь помочь ему, это твоя судьба, - сказал он вслух, но никто кроме пауков не слышали его.

Эра яростно выбивала тюфяк, чихая от пыли, которая, наверное, накапливалась там сотни лет. Но, как не странно, на солнце эти пылинки казались такими невинно красивыми, словно маленькие светлячки, загораясь от лучей яркого небесного светила. Последний раз, ударив палкой по так называемому тюфяку, Эра увидела, что пыль больше не появляется и стоит только протереть его влажной тряпочкой и оставить высыхать на солнышке. Так она и сделала. Девушка не подозревала, что старик наблюдает за ней сквозь грязное окно, с какой-то печальной улыбкой, будто ему была известна какая-то тайна. Пришел черед и к комнате, и прежде чем взяться за нее Эра вздрогнула, поняв, как все запущено. Прежде всего, она вычистила печь, от чего фартук, который она надела стал черный от золы, а сама она стала похожа на домовенка. На щеках чернели полоски грязи, волосы взмокли от усилий, а зубы казались неестественно белыми, на чумазом личике, что уж говорить о руках, которые превратились в уголь. Но девушка лишь с улыбкой кивнула, удовлетворенная своей работой и стала снимать паутину длинной палкой, что недавно служило ей выбивалкой для тюфяка.

- Мои паучки, явно не будут довольны, увидав, что ты разрушила их сети, - улыбнулся Ульям, рассматривая ее чумазую мордашку.

- Их у вас больше чем следовало быть, - буркнула Эра и тут же чихнула.

- Будь здорова милая. Мне нужно сходить собрать кое какие травы, скоро вернусь.

И старик ушел, оставив ее хозяйничать в своем доме. Оглядевшись, девушка увидела на окнах занавески неопределенного цвета, толи черного, то ли синего, и не раздумывая, отправила их в кучу к грязному белью. Эра взяла веник и стала атаковать слой неподдающейся грязи на полу, когда же верхняя пыль была убрана, черед пришел тряпке с мылом, вытерев каждую полочку, каждый стульчик и подоконник, она с радостью увидела, как комната преобразилась.

Эра подобрала юбку, закрепив ее на поясе и встав на колени, стала тереть пол до тех пор, пока чернота не уступила место естественному цвету потемневшего бурого дерева. Все бы было просто прекрасно, но окна почти не пропускали дневного света из-за грязи, и вздохнув от усталости она вымыла их с той же тщательностью, как делала все. Она натерла стекла до блеска и солнце, словно обрадовавшись, впустило в домик свои ласковые лучи. Теперь все сверкало от чистоты, грязные вещи уже были сложены в корзину, и только гора посуды в углу портила вид, но ее черед наступит только завтра. Из продуктов которые она отыскала в кладовой, Эра приготовила восхитительное овощное рагу и накрыв на стол стала ожидать мудреца. Когда же он появился, Уильям аж оторопел от удивления, не поверив, как может все так преобразится всего за несколько часов. Его взгляд упал на накрытый стол и он уловил чудный аромат.

- Я уже говорил, что ты волшебница? – старик с благодарностью опустился на стул, и Эра тут же поставила перед ним тарелку, наполненную аппетитным рагу. - А ты почему это не садишься вместе со мной?

- Мне нужно бежать к ручью, столько стирки, а ведь еще надо словить солнце, чтобы оно все просохло, - Эра улыбнулась, но тут же смутилась, услышав громкое урчание в животе.

- Да ты же худая как скелет, живо есть! - скомандовал Уильям, безапелляционно.

Эра не стала спорить с упрямцем и поставила тарелку перед собой, но только она ощутила вкус овощей на языке, как почувствовала, что действительно голодна, и с жадностью проглотило все, не замечая, что старик не отрывает от нее взгляда.

- Спасибо, это было восхитительно, - похвалил ее он.

- До завтра, дедушка.

От ее слов его глаза наполнились влагой, и он с трудом смог удержать слезы на месте, эта девушка всколыхнула в нем давние воспоминания.

- До завтра, доченька.

Какой же тяжелой была корзина в этот раз. Это и не удивительно, ведь она еще взяла одежду Уильяма, не говоря уже о двойной ноше от прачки. Уже на полпути она поняла, что пальцы просто разжимаются от тяжести, а плечи ноют от усталости, а ведь ей еще нужно все это выстирать. Боже помоги!

Наверное, если б не Фриц, который возвращался домой, Эра бы так и осталась стоять на дороге тяжело дыша. С радостью он подвез ее к лесу, где она горячо поблагодарив соседа, слезла с повозки и проводила удаляющегося старика взглядом, и только когда пыль осела Эра вошла в свой такой любимый лес.

Она почти сразу ощутила новый прилив энергии, и отнесла эта на чудодейственное щебетание птиц и аромат трав и деревьев. Здесь она всегда дышала полной грудью, и, казалось, все беды оставались там, на пустынной дороге, а эти вековые дубы и ели были ее защитниками, а лесные обитатели - друзьями и утешителями.

Каждый день, приходя к ручью, ей чудилось, что все стало еще краше, трава зеленее, а вода чище прежнего, веселым звоном ударяясь об камни, поднимая ей настроение словно прекраснейшей музыкой. Руки как всегда сразу погрузились в прохладу воды, и словно она обладала волшебной силой, снимала с них усталость за считанные минуты. Да, она любило все это, а остальной мир ей был не нужен, когда она имела свой собственный рай.

Правда, как только из корзины появлялась куча одежды, которая должна была погрузиться в эту кристально чистую воду, девушка расстраивалась, так ей не хотелось осквернять свой источник. Но другого выбора ей не предоставлялась и она с печалью окунала в воду ткань и терла ее мылом, пока она не становилась чистой и благоуханной. Сегодня ей понадобилось очень много времени, чтобы достирать все, и когда последняя рубаха повисла на веревке она с удивлением поняла что до заката остался всего час не больше, а значит, одежда просто не успеет высохнуть до ее ухода, но и оставить ее здесь она не могла. Ей придется взять ее домой влажной, но сейчас она хотела искупаться и дать отдых измученному телу, но прежде девушка вытащила из кармана монеты, которые дал старик за ее труд и пошла к своему дубочку.

Деревце, поникло еще больше, а те не многие листочки пожелтели и опали, Эра знала, что это действие отравы: вместе с паразитами, которые убивали его изнутри, оно подвергало само деревце на страдания. У девушки на глазах появились слезы и она с нежностью провела по высохшей коре, извиняясь за боль причиненную ею. Развернув платочек в который она прятала деньги она добавила туда сегодняшний заработок, и спрятала в глубь ее сторожа. Возможно весной, дубочек поправится и зацветет, а может, его силы настолько истощились, что засохнет и умрет, но девушка верила в это хрупкое, но сильное по своей природе дерево. Ведь вон какие его сородичи могучие, громадные, выстроились вдоль леса, словно богатыри.

Девушки с печалью заметила, как солнце неуклонно катится на запад, в воздухе заметно похолодало, но вода манила в свои глубины, и девушка, сбросив с себя мокрую нижнюю рубаху, вошла обнаженная во всей красе своего юного тела в ручей. Эра не двигалась, отдаваясь во власть течения, вода обнимала и ласкала ее тело, и только предчувствие что она не одна, заставило ее очнуться.

Эра боязливо опустилась в воде по шею, скрыв свою упругую грудь, испугано оглядываясь. С ужасом она увидела стоящего на поляне огромного белого волка. От страха она даже забыла, что не дышит, но с удивлением поняла, что впитывает в себя это невероятное зрелище. В этих лесах белых волков никогда не было, а этот был словно снег, его мех даже искрился на солнце, и был таким пушистым, словно кто-то заботливо расчесал его. Он был прекрасен, суров и грозен, его глаза были устремлены на Эру, и она не знала как долго он был здесь. Но не прошло и минуты, как он развернулся и ушел прочь. Эра даже протерла глаза, посчитав, что ей это померещилось, но этот волк так и стоял у нее перед глазами в своем диком великолепии.

Не спеша она вышла из воды, дрожа от холода и пережитого страха. Не надевая мокрую рубаху, она надела платье на голое тело и поморщилась, почувствовав, как оно колет ее нежную кожу. Как ни странно, но всего несколько часов солнца и легкого ветра хватило, чтобы белье стало сухим, и Эра в душе поблагодарила эту славную погоду. Природа стала ее лучшей подругой, помогая ей даже в легком ветерке, когда он был нужен или в палящем солнце, которое когда белье не успевало высохнуть, казалось, на часок задерживалось на своем месте.

Глава 4.

- Да, девочка, я представляю, какой ужас ты пережила, когда волчище уставился на тебя своими глазками, - Ада перевернула страницу, эта история так затянула ее, что она не обращала внимание на окружающих.

Вдруг из кустов выскочило, что-то большое, от неожиданности Ада вздрогнула и в ужасе уставилась на «это». Мохнатое бело-серое чудовище, на секунду ей показалось, что каким-то образом она оказалась в книжке и заняла место Эры, потому что она подумала, что перед ней волк. Ойкнув, или икнув, Ада рассмеялась своей глупости. Перед ней была всего лишь собака, породы лайка. Схожесть с волком, конечно была, но все же это была собака, пусть необычная, редко встречающаяся в этих местах, но самая что ни есть собака.

Ада с облегчением вздохнула, и улыбнулась, заметив весело виляющий хвост и выжидающую позу.

- Ну и напугал ты меня дружище, - Ада тихо рассмеялась, пес был забавным.

На его белой мордочке, вокруг одного глаза было черное пятно, а шерсть была густая и длинная.

- Ну что, будем знакомиться? – Ада присела перед ним на корточки, на его шее был красивый кожаный ошейник с надписью.

«Джек», - прочитала Ада.

- А где же твой хозяин, Джек?

Пес посмотрел куда-то, вильнул хвостом и исчез, услышав свист.

- Вот и хозяин, - буркнула Ада.

Хоть она и не могла видеть его хозяина или хозяйку, но она даже слегка завидовала ему, почему-то Ада думала, что это именно мужчина. Она всегда хотела иметь собаку, но родители не позволяли, боясь, что шаловливый щенок может разбить или уничтожить их реликвии, которые буквально заселили их дом, почти не оставляя место для жителей. Ада очень обрадовалась, когда родители сообщили ей, что уезжают в Лондон, где открывали галерею, о которой они всегда мечтали. А она становилась полноправной хозяйкой небольшой квартирки, которая находилась в двухэтажном домике. Наконец у нее было собственное пространство, и она, несомненно, могла завести какую-то живность, но всегда находился очередной аргумент не в пользу бедной собачки или кошечки.

Появление Джека, который как будто выпрыгнул из книги, вывел ее из равновесия, и она совсем потеряла место, на котором остановилась. Действия повторялись, чудеса да и только!

- Да, уж, настоящая мистика! - Ада усмехнулась, и тут же сюжет поглотил ее внимание.

***

Эра увидела отца, расписывающего свои творения, он словно сразу помолодел. Руди потер щеку, оставив на ней желтое пятно краски, как отрадно было смотреть на отца за работой, увидав дочь, он радостно улыбнулся.

- Смотри, я уже почти закончил первую партию, - не поздоровавшись, крикнул он. - Солнце выдалось на славу и все высохло почти мгновенно. Завтра уже можно ехать на базар продавать.

- Это замечательно, как ты думаешь, папа, сколько надо сделать партий, чтобы отдать долг Гансу?

- Может четыре или пять, - расстроился Рудольф. - За неделю я вряд ли успею.

- Не забывай, что я тоже зарабатываю. И потом я могу попросить жену Фрица продавать все, а ты будешь продолжать работать без отрыва.

- Но если ты будешь продавать, не придется отдавать никому деньги.

- Если я буду тратить время на рынке, то потеряю свою работу, которая приносит больше денег, чем те жалкие медяки, которые возьмет Фриц.

Рудольф согласно кивнул и стал собирать свои горшочки и миски, солнце уже спряталось, а ему нужен был свет, чтобы закончить к завтрашнему утру им предстояло работать всю ночь при свече.

Ну что ж Эре не привыкать, правда первым делом перед тем как взять кисть в руки, она покормила отца, перекусила сама и взялась за работу. Ее руки так натрудились за сегодняшний день, что поначалу так дрожали, что она боялась испортить все неловкими движениями. Но уже спустя час она так же уверенно как и отец, расписывала посуду изящными рисунками, преображая мисочку в поляну с яркими цветами, а кувшин в тенистый лес, с высокими березами. Отец с гордостью посмотрел на дочь, в ее рисунках присутствовала природа, в его же узоры и орнаменты, но и то, и другое было прекрасным.

Все было закончено почти к рассвету, и Эра лишь приложила голову к рукам на столе, как тут же погрузилась в глубокий сон, но он продолжался не больше часа. Отец, который даже не ложился, ласково потрепал ее по голове и сообщил, что Фриц уже приехал и ей пора просыпаться.

Даже не успев проглотить ни кусочка, девушка умылась и надела чистое платье, когда она вышло на залитый солнечными лучами двор, отец загружал последний ящик с посудой. Чтобы не побилась, они положили ее в сено и обмотали тряпками.

Эра, не забыв подхватить корзину, запрыгнула в повозку и прислонилась к борту тут же погрузившись в сон. Во сне она видела белого волка, который смотрел на нее, но страха она не чувствовала.

Только в деревне Эра проснулась и поблагодарив соседа побежала к прачке Кройцман.

- Эра, девочка, как же ты все успеваешь? – недоуменно спрашивала прачка, рассматривая идеально чистую простыню. - Теперь я убедилась, что более трудолюбивее человека, сыскать трудно.

Девушка смущенно опустила голову, ей так редко приходилось слышать похвалы и ее щечки налились румянцем от удовольствия, за ее труды она получила положенную сумму, и Эльза добавила еще одну монету за старание, давая следующее задание.

- Это заказ Ганса. Он потребовал, чтобы ты лично его выстирала, - сказала она. - Постарайся деточка, ведь ты знаешь, что он не последний человек в деревне, - и понизив голос до шепота сказала. - Но очень злой и мстительный.

Эра с недобрым предчувствием взяла узелок. Ганс таким образом хотел унизить ее, но куда уже сильнее, а может он хотел ей показать, что когда она окажется в его власти, то будет делать всю грязную работу бесплатно?

С тяжелым сердцем девушка отправилась на свою вторую работу, а именно к старому мудрецу.

- Так, так, кто это тут у нас? - услышала она у себя за спиной, резко обернувшись, она оказалась лицом к лицу с ненавистным сыном советника.

- Ты следишь за мной? - резко сказала Эра, а ведь действительно, где бы она не появилась, он, словно вырастал из-под земли и портил воздух своими ядовитыми словами. Ее мысленно передернуло, ведь Эра была почти уверена, что за ней кто-то наблюдал, и скорее всего это был Ганс.

- Ты много возомнила о себе, девка!

Девушка отступила на шаг, заметив покрасневшие глаза, видно он всю ночь придавался утехам, выпивке и картам. Его одежда хоть и была как у лордов, вышитая на воротнике и по краям золотыми нитями, с резными пуговицами и из дорогой ткани, но он выглядел в ней нелепо, на рубахе из тончайшего шелка было пятно, а жилетка просто не могла застегнуться из-за выпирающегося живота. Все было помято, словно он в ней спал, а туфли заляпаны грязью.

- Ты что держишь отца взаперти, чтобы он снова не проиграл? – ухмыльнулся он. - А я совсем забыл, ему же больше не на что играть и вот-вот нужно отдавать долг, который не в силах вернуть.

Эра упрямо выдвинула подбородок вперед.

- Мы успеем вернуть долг.

- Конечно, лелей несбыточные надежды, а я тем временем буду представлять все что сделаю с тобой.

- Прекрати! - крикнула девушка. - Какая же ты свинья.

Ганс ненавидел когда ему перечили, он успел поиметь почти всех понравившихся девушек, многих лишил невинности и бросил не оставив им надежды на будущий брак, но эта девчонка отвергала его, сына самого советника лорда этих земель. Его отец, был почти первым человеком, правда это случится, когда старый лорд помрет, но этого уже недолго ждать. А эта нищенка отвергает и даже оскорбляет, его, Ганса. Ярость в один миг поднялась в нем, и он схватил ее за волосы, притянув лицо к себе, он шипел ей какие-то мерзкие слова, обдавая ее запахом кислого вина. Эра вырывалась, но он лишь сильнее потянул ее, откидывая голову назад. От боли глаза защипало, но гордость дала силы сдержатся и не заплакать.

- Когда ты станешь моей, я научу тебя быть покорной со своим хозяином.

- Никогда! - и Эра плюнула в его физиономию, осознавая, что поставила жизнь под угрозу. Девушка заметила как Ганс замахнулся и в ожидании удара зажмурилась, но его не последовало.

Открыв глаза, она увидел Уильяма, который держал Ганса за запястье, и в его глазах читалась угроза.

- Это было бы не умно, Ганс, - спокойно сказал старик, однако его взгляд прожигал насквозь.

- Отпусти, старик, - огрызнулся он, выдергивая руку, продолжая крепко держать Эру за волосы.

- Отпусти девушку, - также спокойно сказал мудрец.

- Ты забываешься, Уильям, - но к удивлению Эры он оттолкнул ее, и она рухнула на землю. - Она почти моя собственность, запомни это, и когда настанет этот день, ты уже не сможешь помешать мне.

- Почти, но еще не твоя. Держись от нее подальше.

Уильям помог ей встать и повел в дом, оставив сына советника, затаившего злобу, кипеть от ярости.

Только оказавшись в безопасности, Эра бросилась в объятия старика и разрыдалась, так горько, что у него заныло сердце.

- Ну все девочка, не плачь, все позади, - утешал он, поглаживая ее по голове. Хоть он был весь седой и в почтенном возрасте, его отличал высокий рост и пронзительные зеленые глаза, и даже когда он сутулился, высоко возвышался над девушкой. Уильям усадил ее на стул и ласково стер слезы со щеки.

- Спасибо, - благодарно прошептала она и еще одна прозрачная слезинка выкатилась из ее глаз.

- Почему Ганс утверждает, что ты станешь его?

- Ох, дедушка, мой отец должен ему огромную сумму денег, и на следующей недели он потребует свой долг. Но он ошибся, мы с отцом соберем все до монетки.

- А если не соберете?

- Я никогда не стану его, лучше умереть, - и Эра снова расплакалась, но тут же всхлипнув в последний раз, сердито вытерла глаза и встала.

- Мне нужно работать, - и собрав посуду в ведро, вышла во двор к колодцу, где отирала песком кастрюли, и драила сковородки. Тарелки и чашки заблестели и она, выкинув из головы ненужные мысли с тихой песней расставила все по своим местам. Развесила чистые занавески, которые оказались красивого темно синего цвета, застелила свежим бельем постель, в вазу она поставила цветы, которые собрала во дворе и комната преобразилась. Она даже успела испечь хлеб и сварить суп из баранины, когда Уильям вышел из своего кабинета, требуя еды. Он заметил все и свежесть в домике благодаря открытым окнам и аромату цветов, все стояло на своих местах и сияло от чистоты, обед манил его за стол, давно за ним так никто не ухаживал, с тех пор как не стало его дорогой женушки.

- Завтра, прибери во дворе, хорошо, голубушка, - и Уильям без слов отодвинул ей стул. Эра не спорила.

Каждый день они обедали вместе, он рассказывал ей безумно интересные вещи от сказок, легенд и до свойств лекарственных растений.

- Дедушка, вот ты знаешь обо мне все, а я о тебе ничего, - спросила Эра.

- А что бы ты хотела узнать?

- Где ваша семья? Как вы стали волшеб… знахарем? Мне вы кажетесь очень загадочным человеком.

- Мой дед и бабка жили в деревне далеко на юге, у них была дочь, которая вышла замуж за лорда тех земель и у них родилось пятеро детей. Последним был я. Старший сын наследовал все, две мои сестры вышли замуж, последняя сестра стала монахиней, а я ушел странствовать. Родители очень разгневались на меня за это, но меня манили путешествия, знания, города, и я набрел на эту деревушку, где встретил простую девушку. Краше нее никого я не видывал ни в одном месте, где побывал, она завладела моим сердцем и душой, и Слава Всевышнему, я остался ей не равнодушен. Мы поженились и остались здесь, у нас родилась дочь.

Уильям замолчал, а Эра, как свойственно всем молодым порывисто спросила.

- А где же ваша дочь?

- Умерла.

- Простите, мне так жаль…

- Это жизнь, но не будем обо мне. Лучше скажи как Руди собирается отдавать долг Гансу.

Эра вздохнула, но поняв, что тратит впустую драгоценное время, извинилась и схватив монеты, которые старик положил на стол, убежала подхватив корзину.

Всю дорогу она размышляла что будет, если они действительно не смогут собрать нужную сумму, эти невеселые мысли прекратились почти сразу, как она вошла в лес и окунулась в привычную среду. Одежда Ганса была настолько грязной, что она еле заставила себя взять ее в руки, но долг обязывал. Эра принялась за работу, на одной рубахе подмышкой зияла дыра, на другой была оторвана манжета, а между штанинами ткань сияла как решето, протертая его толстыми ногами.

Эра работала быстро и успела все закончить до полудня. Трава манила прилечь и бессонная ночь выдавала ее темными кругами под глазами и уставши опущенными уголками рта. Когда она уснула, ей снился мужчина, которого она никогда не видела, но она замирала от его красоты и силы. Во сне он просто стоял и смотрел на нее, но она видела в его глазах грусть. Его лицо было словно высечено из камня, сглаженного волной, подбородок был квадратным, а волосы были светлыми и мягкими, по крайней мере, ей так показалось. Глаза – необыкновенно зеленые, прекрасные, излучали такую тоску, что ей захотелось ее развеять, прикоснутся к его руке, разгладить тревожную морщинку между бровями. Почему же ей хотелось узнать, что за горе он пережил, от чего его взгляд молил о помощи.

Эра проснулась и вздрогнула, рядом с ней сидел белый волк, тот самый, что подглядывал за ней, пока она купалась. Он мог убить ее, лишь вцепившись в ее тонкую шею своими острыми клыками. Но он просто сидел и смотрел на нее, не шевелясь и не отрывая своих глаз.

Эра осторожно села, ее руки тряслись.

- Ты ведь не хочешь меня кушать, правда? – заикаясь от страха, прошептала Эра, и когда волк, глубоко вздохнул и убежал в лес, она не поверила своим глазам.

- Боже!

Девушка в спешке сорвала одежду с деревьев и убежала домой, не понимая, что на нее нашло, может ей стало мерещиться, и никого там не было, но на своем платье она нашла клок белой шерсти и убедилась, что это было реально.

- Доченька, ты не поверишь, жена Фрица продала все до единой тарелочки и чашечки, - Рудольф был в восторге, и не смотря на руки, которые были все покрыты глиной, он обхватил ее и звонко поцеловал.

- Папочка, я так рада.

Эра от радости рассмеялась, к ужину она приготовила ножки курочки, которые она прикупила в городе и отварила молодой картофель, приправив нежным укропом и свежим маслом. У них был праздник, они могли расплатиться.

Отец и дочь весь ужин планировали, что они будут делать, когда эта беда обминет их и они избавятся от Ганса, когда вдруг Руди вскочил и достал мешочек с монетами.

- Вот доченька, спрячь в надежное место, а то вдруг я…- он не договорил, но Эра поняла, он боялся поддаться соблазну и снова начать играть в карты.

Без лишних слов она спрятала мешочек в карман, чтобы завтра отнести его в дупло деревца. Надежды сбывались, отец стал самим собой, снова целый день, пропадая в своей мастерской. Горшочки и тарелочки снова заставляли все полочки, через два дня снова Фриц повезет их на базар, и если ему удастся продать все, то почти большая часть долга будет собрана, а ее работа поможет собрать оставшуюся.

Осталось четыре дня, выматывая себя работай, она совсем забросила огород, и бурьян стал расти быстрее несчастных овощей, но каждый день она не забывала доить корову и собирать яйца, чтобы половину отнести Уильяму.

С утра деревня уже гудела от голосов людей, ржания лошадей и стука повозок об землю. Эра забежала в прачечную, где к ней сразу вышла Эльза, но ее лицо было напряженное, и не удивительно следом шел Ганс. Эра выше подняла голову, а грудь сдавило от ожидания. Она протянула узелок с вещами ненавистного Ганса прачке, та взяла, и тут же протянула клиенту.

- А разве вы не проверяете работу своих девок, - протянул Ганс.

- Да, но Эра одна из лучших прачек и у вас не возникнет никаких претензий, - заявила решительно достопочтенная фрау Кройцман.

- И все же я хотел бы убедиться, что мои вещи в целости.

Эра похолодела, понимая, что Ганс расставляет ей ловушку, но она выстирала все с особой тщательностью, чтобы он не смог ни к чему прицепиться.

Эльза абсолютно спокойно развязала узелок и выложила все на чистый стол, развернула первую рубашку, показала ее Гансу, убеждая, что она идеально выстирана, но тот вдруг выбрал другую рубаху и тщательно осмотрев с фырканьем кинул ее в лицо прачке.

- Вот, сама убедись, она порвала одну из самых дорогих рубашек, а вот еще, - он швырнул следующую, где была оторвана манжета, - а мои штаны, посмотри, она протерла их до дыр.

Эра побледнела, Эльза наоборот покраснела и грозно посмотрела на девушку.

- Я жду твоих объяснений?

- Я не виновата, дыры уже были, - Эра понимала, что это звучит не убедительно, но никак не могла доказать, что это не ее вина.

- Не ври, ты сделала это специально, и думала, что это сойдет тебе с рук, - Ганс возмущался, но в его глазах было откровенное злорадство.

- Простите, к завтрашнему дню все будет починено, и платы за стирку я не возьму, - Эльза повела Ганса в гостиную, и через несколько минут вернулась, озадаченно хмурясь.

- Эра, как же ты так умудрилась? Ни разу за все время, что ты работаешь у меня ты не сделала ни одной ошибки, а сегодня… и Ганс…

- Ну разве я вас подводила, этим дыры были там, разве я могла … - от отчаяния Эра заплакала.

- Мне жаль, но я не проверяла вещи господина Ганса и не могу доказать твою правоту, - прачка нежно погладила ее по руке. - Но я тебе верю, дорогая. Такая прилежная, аккуратная, но и ты пойми он большой человек в городе и…Я не могу заплатить тебе сегодня…

Эра отвернулась, это было нечестно, эти деньги были ей необходимы и честно заработанные.

- Вы не выгоняете меня?

- Конечно нет, всем понятно, что он положил на тебя глаз. Ты будешь и дальше работать, хоть он и посоветовал мне вышвырнуть такую неумеху, - она рассмеялась. - Он возомнил из себя того кем он никогда не станет, Ганс попросту жирная…

- Ох, не навлекайте на себя гнев господ, - прошептала Эра прерывая ее на полуслове. - Ведь и у стен есть уши.

Прачка сразу стала серьезной.

- Можно мне взять сегодня три узелка?

- Но девочка, ведь это так много разве ты успеешь?

Эра уверенно кивнула, после подлости Ганса ей ничего не оставалось делать, им нельзя было терять ни монетки, от каждого медяка зависела ее жизнь.

Ульям как всегда с улыбкой открыл дверь, но увидев печальное личико, сразу насторожился.

- Что опять стряслось?

- Ганс, - все что ответила она.

Затем достала сыр, молоко, хлеб, все аккуратно положила на стол и вышла во двор, прихватив из сарая метлу и тяпку. Выполов все сорняки, она обнаружила под ними прелестные Анютины глазки, колокольчики и дикие гвоздики. Подметя дорожки и убрав мусор, она зашла в дом, где Уильям уже ждал ее, помешивая суп, который она приготовила накануне вечером.

Монеты как всегда лежали на краю стола, без сожаления Эра положила их в передник.

- Дедушка, не обидишься ли ты, если я уйду пораньше, мне так много надо сделать.

- Беги, на сегодня достаточно, завтра поможешь мне с травами.

Когда Эра закончила стирку, ее руки покрылись страшными мозолями и волдырями, и она понимала, что если они лопнут, то от боли она ничего не сможет сделать.

- Проклятый Ганс! - крикнула Эра. От громкого окрика, птицы разлетелись по сторонам, а ящерицы разбежались в кусты. Девушка была расстроена и зла, и даже когда она снова увидела волка на том же месте, ничуть не испугалась, а даже еще сильнее разозлилась.

- Ну что ты смотришь! - крикнула она. - Я не звала тебя сюда, уходи прочь. Я не боюсь тебя, уходи.

Волк убежал, а Эра, злясь на свою жестокость разрыдалась снова проклиная Ганса. Она вовсе не хотела прогонять волка, но ей так надоело бояться, а бедолага просто попал под горячую руку.

Нечего и говорить, что она просто не смогла нести в руках жесткую корзину, ей пришлось завязать веревку за ручку корзины и забросить себе на плечо, тем самым давая покой израненным рукам.

Отец не встретил ее, а упорно трудился в мастерской, и она поблагодарила Бога, за то, что остался ужин со вчерашнего дня, ведь Эра просто не могла взять что-то в руки. Не дожидаясь отца, она легла и сразу погрузилась в сон. Ей снова снился мужчина с зелеными глазами, только теперь один раз посмотрев на нее, он отворачивался и уходил прочь. А Эра бежала за ним, но не могла догнать, а он все уходил и уходил, она же звала его, но он словно не слышал.

Ничего удивительного, что утром она проснулась разбитая и уставшая, позже обычного. Ладошки болели так, словно она содрала кожу живьем. Как ни обидно было осознавать, но сегодня, вряд ли она смогла бы что-либо сделать. От обиды у нее навернулись слезы, но она сморгнула их, храбро отправилась в деревню, лес простирался справа от нее и то чувство, что появилось недавно витало рядом. Кто же мог за ней следить? И вдруг она увидела притаившегося белого волка, неужели он? Похоже на то, что он следует за ней по пятам, то ли охраняя, то ли … Эра покраснела, она вспомнила как прогнала его и в раскаянии опустила голову, но когда она снова посмотрела, среди деревьев никого не было. Она явно сходит с ума. Но в мыслях девушка извинилась перед могучим волком, и стала называть его никак иначе как «мой друг». Она чувствовала его присутствие всю дорогу, пока рядом был лес, но деревня была для ее невидимого друга закрыта и она снова осталась одна, но на душе ощутила что-то похожее на удовольствие.

Ладошки она перевязала чистыми платочками, чтобы защитить ранки от грязи и новых ранений. Прачка, заплатив ей за труд слегка расстроилась, когда Эра не взяла стирку, но у нее было столько желающих подработать, что та с легкостью отпустила девушку.

Эра отправилась как всегда к Уильяму, она слышала, как он ходит в соседней комнатке и улыбнулась, услышав его бубнение под нос. Она очень привязалась к старику за те пять дней, что провела с ним, ей нравилось ухаживать за ним. Как делала каждое утро, Эра заправила постель и открыла настежь окна, чтобы ветерок наполнил дом свежестью. Девушка каждый день по пути собирала полевые цветы и стол, накрытый к завтраку, всегда пестрел разноцветными колокольчиками, ромашками и васильками. Может та забота и ласка какой незримо окружил ее мудрец, дошло до ее невинного сердца, а может та отеческая любовь, которую она не получала от отца все свое детство притягивала к Уильяму. Эра не знала, почему, но этот дом стал ей роднее и милее собственного.

Уильям высунул голову из-за двери и втянул воздух, унюхав запах свежего хлеба.

- Доброе утро, доченька. Похоже, мне послал тебе сам Бог. Как только ты появилась в моем доме, все засверкало чистотой. В свежей постели, я сплю словно младенец, а твоя стряпня приводит старика в восторг. Ты ангел, Эра. Давай же скорее отведаем этот румяный хлебец, который ты испекла, а то я глотаю слюнки от предвкушения.

Эра отрезала большой кусок хлеба от каравая и намазала его золотистым маслом, сверху водрузила толстый кусок сыра, в стакан полилось теплое парное молоке, из корзинки появилось два яблочка. С аппетитом они позавтракали вдвоем, не разговаривая, а лишь вздыхая из-за наслаждения от тающего во рту сыра и хрустящей корочки ржаного хлеба.

- Славненько мы поели, а теперь за работу, - воскликнул Уильям. - Сегодня ты войдешь в мою кладовую, где я храню травы и делаю мази и лекарства.

Эра закивала от удовольствия, ей было так любопытно рассмотреть все эти баночки и скляночки, что даже забыла об израненных ладошках, которые Уильям, казалось, раньше не замечал, и вдруг резко остановился.

- Что с твоими руками? Дай посмотрю, - он решительно протянул к ней свою руку.

Эре стало стыдно, ее руки были отвратительными, шершавыми, в ранках и мозолях, и она порывисто спрятала их за спину.

- Но дедушка, ничего особенного руки такие же как у всех.

- Ты поранилась? А ну давай сюда.

Ульям строго глядел на нее, девушка неуверенно протянула ладошки. Уильям осторожно размотал платочек и ахнул от увиденного.

- Да тут же живого места нет, - воскликнул он. - Это все твоя стирка, да?

Эра кивнула, пытаясь вырвать руки, но старик не позволил, потянув ее к себе в мастерскую. Там он строго приказал ей стоять на месте, а сам нашел какую-то баночку с зеленовато-желтой мазью, когда он открыл ее, по комнате распространился резкий запах, Эра поморщила нос.

- Фу.

- Зато, завтра твои ранки уже будут не так страшно выглядеть, а через три дня заживут без следа, - фыркнул он, на пренебрежительное фу.

Он осторожно окунул палец в вонючее снадобье и щедро намазал их на кровоточащие ранки, от боли девушка закусила губу, чуть не плача. Движения знахаря были уверенными и в то же время нежными, он ловко обмотал чистыми лоскутками ткани ладошки девушки, и удовлетворенно кивнул.

- Сегодня и завтра воздержись от трудной работы, и они заживут, не успеешь оглянуться. И не спорь со мной, девочка.

Эра и не смогла бы, руки ужасно болели. Даже не хотелось думать, что случится, если Фрицу не удастся продать посуду отца? Тех сбережений, что она отложила, не хватит, а значит…

- Твое личико темнее грозового неба, - пророкотал старик. - Приступим за работу. Сегодня я научу тебя сушить и отбирать травы. Вот смотри, - Уильям протянул ей траву с желтыми цветочками. - Мать-и-мачеха, она помогает при кашле, выводя слизь из легких, так же от кашля помогает анис, алтей, чебрец, фенхель, - старик показывал то одно растение, то другое, а она впитывала в себя все мудрые слова, что ей говорил дедушка.

- А что помогает от ожогов и мозолей? - поинтересовалась Эра, завязывая травы в пучок и вешая на крючок под потолок.

- Хорошее средство, это облепиховое масло и сок алое, а еще перетертый картофель. От ушибов помогает кашица из головки лука в виде примочек, - Уильям наслаждался, рассказывая секреты знахарства этой умной девочке, его еще никто так внимательно не слушал как она.

- А если голова болит? – не унималась Эра.

- Заварить розмарин, и пить как чай.

- А при насморке?

- Ох, и неутомимая же ты, ну ладно скажу. Сок каланхое, замечательное средство.

- А если…

- Эра, - Уильям рассмеялся. - Не много ли для одного раза? На сегодня хватит, смотри, как много мы с тобой переделали.

Эра огляделась и действительно поняла, что они поработали на славу, в углу сушились листья лечебных трав, на полочках, стояли новые мази, в баночках хранились ценные ягоды и семена. Ей очень понравилось помогать с травами, и возможно, когда они расплатятся с Гансом, она сможет учиться искусству врачевания у мудреца, а главное ненавистную стирку можно будет забыть как страшный сон, и ее некогда нежные ручки снова станут гладкими и красивыми.

- Когда наступит нужная пора года, мы будем ходить с тобой в лес и собирать ягоды, цветы и семена, а пока ты можешь освободить небольшой участок огорода позади моего дома, и там мы посеем травы, которые очень трудно добывать, а также укроп, петрушку, сельдерей. Ты ведь уже понимаешь, что это не просто растения для употребления в пищу, но и лекарства от разных недугов.

- А сегодня ты можешь сходить в лес и насобирать ягоды рябины.

- Конечно, на моей полянке их так много, что не счесть, - обрадовалась Эра. - Тогда я побегу, хорошо?

- Не забудь монеты на столе, - крикнул ей вслед старик.

Эра остановилась как вкопанная, когда она убирала со стола после завтрака, на столе ничего не было, а сейчас лежали несколько монет, но когда Уильям успел их туда положить, если они все время были вместе.

- Дедушка, когда это ты успел положить монеты на стол?

- А что?

- Но я бы заметила, - не слишком уверенно проговорила Эра.

- Тогда считай, что это волшебство, - ухмыльнулся Уильям.

Но девушка тут же отмахнулась от него, вспомнив, что он оставлял ее на несколько мгновений, чтобы принести чеснок для какого-то снадобья. Вот, шутник, - подумала Эра с улыбкой. - Какое там волшебство.

Глава 5.

В этот раз Эра взяла маленькую плетенку, которую дал ей мудрец. Лес был щедрым другом, и она наполнилась до краев красными сочными ягодами. Одни старик перетрет, другие засушит, но результат один, - все это будет служить для добра. Эра пела, пока собирала дары природа, и ее звонкий чистый голосок далеко летел, сквозь березки и могучие дубы, зеленые елочки и цветные пригорки. Она даже не удивилась, когда увидела на том же месте, своего нового друга – волка.

- Здравствуй дружочек, - Эра говорила тихо, чтобы не спугнуть грозного хищника, - Ты ведь хочешь подружиться со мной, правда? Ведь если б нет, то не приходил бы ко мне все время? Можно я подойду к тебе? Девушка медленно приближалась, волк насторожился, ушки двумя треугольниками поднялись в стойку.

- Не бойся меня, - шептала она. - Мне так хочется приласкать тебя, провести по твоей мягкой шерсти. Ты такой красивый.

Эра даже не мечтала, но волк сам приблизился к ней и лизнул протянутую руку. Так он показал, что готов принять ее дружбу, доверившись человеку, и как же она была благодарна ему за доверие. Маленькая ладошка, приблизилась к его голове, и он вздрогнул от первого ее прикосновения, но когда ее пальцы зарылись в его густую шубку, он отдался ее невероятно нежной ласке, прикрыв глаза от удовольствия.

- Вот теперь мы с тобой настоящие друзья, - Эра не могла припомнить ни одного случая, чтобы волки дружили с людьми. - Ты не против, если я буду называть тебя Вольфом.

Волк резко дернулся, от неожиданности Эра отскочила, но он всего лишь смотрел на нее своими загадочными темными глазами, и мотнул головой, словно, соглашаясь.

Девушка немного испугалась, в ней еще была осторожность, ведь это был дикий зверь, который в любую минуту мог напасть и разорвать ее на куски. Словно прочитав ее мысли, он опустил голову, и медленно побрел прочь.

- Прости меня, - прошептала Эра удаляющему другу. - Возвращайся ко мне завтра, Вольф.

Девушка увидела, как он остановился и повернул свою косматую голову, неужели он мог услышать ее тихие слова, но потом он убежал, и в его поднятом хвосте, которым он махал, можно было предположить, что волк обрадовался ее приглашению.

- Эра, где тебя носило? - крикнул отец, как только дочь вошло в его мастерскую, - мне нужна твоя помощь, сегодня нужно раскрасить посуду, или она просто не высохнет до завтра. Я сам поеду торговать ею. Это наш последний шанс, может кто-то захочет заказать что-нибудь.

- Конечно, захотят, лучше твоих горшочков не сыскать. Я думаю, тебя ждет успех.

Они дружно принялись за работу и утром, готовая посуда, позвякивала в повозке Фрица, который увозил Эру и Руди в деревню. Сегодня решающий день, если торговля пойдет как надо, то без труда они расплатятся с противным Гансом.

Мазь, которую Уильям дал Эре, всего за одну ночь сняла боль и волдыри на ладошках, и руки уже не выглядели как ободранный кусок мяса, и она удостоверилась, что через несколько дней все исчезнет бесследно, как и говорил старик.

Сегодня же мудрец дал задание девушки разнести людям лекарства, которые он специально изготовил на заказ. Как оказалось его все знали и уважали, и Эра поняла, что когда-то слышала о знахаре, который жил в городе, но так как никогда не болела, не встречалась с ним ранее. И вообще, пока нужда не заставила ее ходить в деревню, она пропадала на своей ферме, бегала по полям и разговаривала с животными. Ее мама говорила, что деревня таит опасность и сейчас Эра понимала, о чем она говорила.

Сына советника она не видела с того дня как Уильям спас ее от побоев, но она точно знала, что завтра он явится за долгом, какая же физиономия будет у него, когда он поймет, что опять упустил ее из своих грязных лап.

Ее мечты сбылись, отец вернулся с базара, светясь как ясно солнышко.

- Продал все до единой тарелочки, - спрыгивая с повозки, крикнул Руди. - И ты не поверишь, мне сделали десять заказов, оплатив часть суммы. Вот возьми.

Эра благоговейно протянула руку за увесистым мешочком, который ей протянул отец. Ее мама была деревенской учительницей, поэтому уже к десяти годам она считала лучше собственного отца. Забежав в дом, она высыпала монеты на стол и пересчитала их, припомнив, сколько было спрятано в ее тайнике, девушка рассмеялась и бросилась на шею, ничего не понимающего отца.

- У нас получилось, мы сможем отдать весь твой долг, и еще немного останется, как замечательно папа.

Эра заметила слезы в глазах отца, все же он неплохой человек, просто потерявший веру в жизнь. Она любила его, простила и готова была жить дальше.

День расплаты, так Эра назвала утро следующего дня, было хмурым и серым. Сегодня с отцом они собирались пойти в дом Ганса, чтобы вернуть долг, и Эра с каким-то скрытым удовольствием мечтала увидеть разочарование на его неприятной физиономии.

Сын советника жил в господском замке лорда Маркуса Резенбургера. Его отец Манфред Кан был первым приближенным к хозяину этих многочисленных земель. По какой-то причине именно этот, некогда человек из простонародья, стал, чуть ли не властвующим господином, управляя и издавая указы. Всего десять лет назад Маркус был моложавым, подтянутым и очень любимым своими людьми господином, но после таинственного исчезновения его сына он стал тенью того человека. Сейчас это был дряхлый старик, который жил словно в тумане, все дела были переданы советнику Кану, и он только безропотно ставил свою печать на все документы и указы, поданные ему Манфредом. Даже не читая документы, он приговаривал своих подопечных на повышенные налоги и сборы, или казнь какого-то бедолаги, не угодившему жадному советнику. В своем стремлении к богатству Манфред, обдирал бедняков непомерными сборами, и простой люд ненавидел его, и презирая слабость их хозяина, позволяющего подобные лихие деяния.

Манфред Кан был непомерно алчным и мстительным, но переступая порог опочивальни лорда Резенбургера, превращался в любезного, подобострастного подданного готового услужить своему господину. Но что удивительно лорд Маркус слушался его как малое дитя, не противореча и во всем соглашаясь с ним. У советника был всего один сын, который был на него похож, но лишь внешне, характер Ганс взял от своей матушки, безвременно скончавшейся и тихо отошедшей в мир иной. Если Манфред был властным и жадным, то его сыну было достаточно, лишь пользоваться властью и богатством отца, не стремясь к большему. Если советник был беспощаден и жесток, то Ганс лишь бравировал и угрожал, редко исполняя свои угрозы. Но в чем были схожи отец и сын, так это своей мстительностью и злобой.

И неудивительно, что все отвратительные качества сына, а именно пьянство, азартные игры, и даже насилие деревенских девушек не вызывали в его черной душе праведного гнева, а даже поощрял, говоря, что народ должен знать своих хозяев, преклоняясь перед ними. Женщина, на которую обращал свой взгляд советник лорда, сжималась от страха, но была обречена, потому что никто не мог безнаказанно отказать Кану. Те, кто уже побывал в его постели, а их было не мало, с ужасом вспоминали самую ужасную ночь в своей жизни. Манфред отличался особой жестокостью, принося увечья своей жертве, и он не просто насиловал их, но и избивал до потери сознания. Зачем? Они не понимали, женщины пытались ему угодить, но казалось в его теле жил зверь, который обладал его умом, а может тьма его душе была настолько черна, что что-то невинное и чистое, или даже светлое вызывало в нем яростные порывы жестокости. Поэтому в замок лорда все реже можно было увидеть симпатичных девушек, ни один отец, не мог отпустить свое дитя на растерзание.

Девушки, которые имели неосторожность показаться на зоркий глаз советника, помешались рассудком после единственной ночи, а некоторые были так изувечены, что лишали себя жизни, совершая страшный грех, но избавляя себя от мучений. Столько ненависти вызывал Кан у простого люда, что могла сразить обычного человека наповал. Но чем больше его ненавидели, тем казалось, сильнее он становился. Люди говорили, что он был нечистой силой в человеческом теле, и они были не так далеки от истины.

Манфред Кан владел черной магией, он был воплощением зла и кто-то должен был его покарать, но пока такого человека не нашлось, а над деревней нависала его страшная тень.

Эра так далеко была от всего этого, что почти не замечала, что творится в деревне, и Руди не спешил ей говорить правду. Когда дочка сказала, что пойдет с ним к Гансу, то он побелел от страха за нее.

- Это исключается дорогая, я сам отправлюсь и отдам свой долг. Нечего тебе делать в замке.

- Я не могу отпустить тебя одного, в деревне столько соблазнов.

- Ты думаешь, что я снова проиграю все деньги? – отец сурово посмотрел на дочь.

- Папочка, ну позволь мне, - и тут Эру ослепила замечательная мысль. - Мы попросим Уильяма пойти с нами, нам свидетели не помешают и Ганс его побаивается, так что соглашайся, отец.

- Только пообещай, что останешься снаружи.

Эра довольно кивнула, она вполне могла положиться на старца. Когда Эра попросила Уильяма пойти с ними в замок, он нахмурился, но сразу согласился с Рудольфом, что ей там не место. В полдень они прошли ворота замка и оказались во внутреннем дворе. Мрачнее людей Эре видеть не доводилось, они ходили на цыпочках, опустив голову, боясь проронить хоть слово. Мудрец помрачнел еще больше, но упорно сохранял молчание.

Внезапно двое стражником выволокли молоденькую девушку и содрав платье начали пороть на глазах у всего люда. Несчастная плакала и молила их прекратить, а они все хлестали ее плетью, пока спина не покрылась отвратительными кровавыми полосами. Когда наказание было окончено, девушка упала на колени, а мучители удалились.

Эра подбежала к девушке, помогая ей подняться.

- За что тебя так, милая? – спросила Эра, ужасаясь подобной жестокости.

- Я посмела отказать ему, - всхлипнула она.

- Приходи ко мне, я дам мазь, которая облегчит твою боль, - сказал подошедший Уильям.

Девушка поблагодарила его и побрела из этого страшного места.

- Пожалуй, Эра пойдешь с нами, - Уильям взял девушку под локоть. - Не отходи от меня ни на шаг.

В приемном зале, где раньше лорд выслушивал жалобы и просьбы всех желающих, им загородили вход двое стражников, но увидев Уильяма, с почтением пропустили.

- Они вас знают, дедушка? – удивилась девушка, не заметив брошенного на нее удивленного взгляда Руди.

- А ты не знаешь, кто такой Уильям…

Но старец поднял руку, прерывая речь Рудольфа, потому что на встречу им шел Ганс в роскошном наряде, который не уступал даже господскому.

- Брандмауер, ты пришел расплатиться со мной? - Ганс Кан нагло ухмыльнулся, бросив взгляд на Эру.

- Да, - вместо отца ответила Эра, бросая мешочек с монетами, который достался им потом и кровью. - Пересчитай, если умеешь, конечно.

Ганс не веря, уставился на монеты, рассыпавшиеся на столе. Он подозвал слугу и приказал пересчитать, названная сумма оказалась точной. Глаза Кана налились кровью, он со злостью посмотрел на девушку, снова ускользнувшую от него. Сквозь пелену ярости он неосознанно начал приближаться к ней, судорожно сжимая кулаки, но когда девушка была лишь на расстоянии протянутой руки, дорогу ему преградил Уильям.

- С тобой рассчитались, забудь о ней или будешь иметь дело со мной, - грозным шепотом предупредил его старик.

- Ты мне не указ! - огрызнулся Ганс.

Эти слова он бросил уже в удаляющие спины, яростно обжигая взглядом стройный стан не покорившейся девушки, вожделея ее с силой неведомой ранее. Он хотел обладать ей, унизить, заставить покориться, и что бы это ему не стоило - она будет его!

Попрощавшись со старцем и отцом, Эра пришла в единственное место, где чувствовала себя свободной и счастливой – лес. Оплатив долг, она думала, что почувствует облегчение, но на сердце было все так же неспокойно. Едва она ступила на свою поляну, как все ее мысли вылетели из головы, потому что там оказалась не одна, ее ждал новый друг – Вольф. Осторожно, чтобы не спугнуть, девушка приблизилась и села на мягкую траву невдалеке от него. Волк повернул к ней голову и настороженно следил за каждым ее движением.

- Если ты, мой белоснежный Вольф, подойдешь поближе, я расскажу как прошел мой день, - ласково прошептала она.

С улыбкой девушка, увидела как он почти стремительно подбежал к ней и лег к ее ногам, согревая своим теплом и щекоча шерстью. Эра запустила в его мех руки, от удовольствия он зажмурился, но сквозь прикрытые щели глаз, она видела, что он наблюдает за ней.

- Сегодня мы наконец-то расплатились с этим мерзким Гансом. Ты даже не представляешь, нам пришлось пойти в замок лорда Резенбургера, я была там впервые, и знаешь… - Эра обняла его шею и опустила голову на его могучую спину. Она совсем не боялась, прилив тепла и доверия окутывал ее словно легким облачком.

- Я совсем не так представляла себе замок. Он такой мрачный, а люди… Боже! Они словно в последний день живут, страх сковал их и превратил в ходячие трупы. Неужели наш лорд такой ужасный? Он абсолютно не заботится о своем народе, более того сегодня я видела настоящий ужас, - по щеке девушки скатилась слезинка и упала в шерсть, сверкнув на солнце.

- Девушку выпороли на глазах у всех, чуть не забив до смерти и только из-за того, что она отказала спать с советником. О, мой милый Вольф, как же тебе повезло, что ты живешь на воле, в этом прекрасном месте, а не среди людей. Порой я удивляюсь их жестокости…

Эра, не заметила как напряжение всех этих дней взяло над ней вверх и она заснула крепко обнимая волка, он был мягким и таким уютным, но главное ей было так безопасно с ним рядом. А сон был таким безмятежным и крепким, что она даже не почувствовала как волк покинул ее, когда солнце зашло, уступив место луне.

Эра совсем не хотела просыпаться, что-то мягкое и теплое окутывало ее тело, протянув руку и не почувствовав Вольфа, она открыла глаза и затаила дыхание - спиной к ней сидел мужчина, а укрытая она было теплой курткой. С детства она избегала встречи с мужчинами, а сейчас оказалась в лесу, освещенному всего лишь мягким свечением луны, наедине с незнакомцем. Когда понимание происходящего дошло до ее сознания, то Эра подскочила как ужаленная. Увидев, что ее заметили, она стала пятиться, но зацепившись за первый же горбик она упала, больно ударившись.

Мужчина не спеша подошел к ней и протянул руку.

- Не бойся меня, если б я хотел причинить тебе вред, сделал бы это, когда ты спала, - спокойно сказал незнакомец.

Эру поразил его завораживающий голос, но страх перед мужчинами не покидал. Словно прочитав ее мысли, он отошел подальше. Когда свет молодого месяца упал на его лицо, она увидела, что перед ней тот, кто так часто являлся к ней во сне. Не веря, она протерла кулачками глаза и снова взглянула на него, это был не сон - он был настоящий из плоти и крови.

Перед ней стоял высокий красивый мужчина, его светлые волосы в свете месяца казались серебристыми, широкие плечи обтягивала черная рубашка не оставляя место воображению, он был сложен не просто хорошо, а великолепно: широкая грудь переходила в узкие бедра, ноги одетые в такие же черные штаны, обрисовывали их мускулистость и стройность.

Он отвернулся от нее, давая ей самой решить остаться или уйти, подобрав ноги, Эра робко обратилась к нему.

- Простите, - она сглотнула. - Я просто не ожидала вас здесь увидеть.

Эра поднялась и подобрала его куртку.

- Спасибо, - девушка протянула ее ему. - Я думала, что это мой вол…

- Кто?

- Никто, - Эра чуть не рассмеялась, подумав, как бы она сказала, что спала, прижавшись к волку. - Не знаю, откуда, но я знаю вас.

Мужчина ее мечты взял куртку и к удивлению Эры, накинул на ее плечи - она была настолько велика ей, что Эра просто утонула в ней. Его руки застыли на отворотах куртки, как бы заключая ее в плен, ее макушка доставала ему до подбородка, он возвышался над ней как скала. Это близость должна была напугать ее, но глядя в его глаза, которые в темноте казались черными, девушку затягивало в его таинственный омут. Ей захотелось узнать, какого же они будут цвета при свете дня, если даже в темноте они завораживали и манили. Через минуту он отпустил ее, но не отошел.

Почему он не спрашивает, что она делала ночью в лесу одна? Почему он ничего не говорит вообще?

- Как вы тут оказались? – тихо спросила она.

- Искал спящую красавицу, - улыбнулся он ей, и от этой улыбки, казалось, солнце осветило поляну, Эра как завороженная смотрела на его губы.

- Как вас зовут?

- А тебя?

- Эра.

- Меня зовут Вольфганг, - тихо произнес незнакомец.

Эра замерла, а потом рассмеялась, такие совпадения просто невозможны.

- Сер Вольфганг, я рада с вами познакомится. Я даже готова поделиться своей полянкой с вами, если будете хорошо себя вести, - Эра слегка удивилась, своему игривому тону, но потом задумалась. - Где-то я уже слышала это имя, но не могу припомнить.

Вольф улыбнулся и присел на траву, приглашая присоединиться и ей. Эра не раздумываясь плюхнулась следом.

- Вам не интересно, что я здесь делаю? - Спросила Эра, наблюдая, как он вертит травинку в руках.

- А я знаю.

- Как? Откуда? – Эра охнула и вскочила на ноги. - Так это вы следили за мной?

- Эра в чем ты меня обвиняете? - устало произнес он, даже не глядя на нее.

Эре стало стыдно за свое обвинение, и она тихо опустилась на прежнее место.

- Простите.

- Расскажите мне о себе.

- О, я простая девушка, живу на ферме с отцом. Мать умерла от простуды, когда мне было четырнадцать… - Эра даже не знала, почему рассказывает незнакомцу о своей жизни, но она просто не могла остановиться. Она рассказала, как ей не хватало матери, и что она до конца так и не свыклась с мыслю о ее смерти. Девушка упомянула и о проигрыше отца, даже не заметив, как Вольф нежно притянул ее к груди и дал выплакать все свои горести.

Почему же ей так не хотелось покидать его объятия? Может потому что раньше она не испытывала подобной заботы? А может от того, что ей так уютно в его сильных руках и безопасно?

Девушка не понимала, что с ней. Ее не пугал незнакомец, а наоборот - сердечко билось сильно, сильно, а в душе рождалось что-то неведанное и волшебное.

Через некоторое время Вольф отстранился и поднялся на ноги.

- Тебя, наверное, дома заждались. Я провожу, - предложил он.

Эра совсем забыла об отце, который, конечно же, переживал. Да, она забыла обо всем на свете! Ее мысли вращались вокруг так негаданно, нежданно появившегося мужчины. Мысль о том, что возможно они больше никогда не встретятся, заставляла девушку тянуть время, чтобы побыть в его обществе еще немного. Все положенные и неположенные сроки вышли и Эре ничего не оставалось как последовать за ним через темный лес, освещенный лишь слабым светилом ночи.

Было сложно идти в темноте, и девушка то и дело спотыкалась, но когда в очередной раз Эра едва не упала, Вольф взял ее под руку и держал так до самого дома. Она даже не сообразила, что не показывала дорогу незнакомцу, пока он вел ее к ферме, где остановился под большой ивой, не смея приблизиться ближе.

- Я останусь здесь, а то твой отец может пристрелить меня.

- Я так благодарна вам, Вольф. О, простите сер Вольфганг.

- Мне нравится, когда ты называешь меня Вольф.

- Мне тоже, - и она зарделась. - Очень красивое имя.

Эре очень хотелось спросить, увидит ли она его снова, но она сдержала свой порыв и убежала, пожелав ему спокойной ночи.

- Спи спокойно, Эра, - прошептал в тишине Вольфганг.

Никогда раньше он не встречал никого краше этой юной девушки, но главное, что тронуло его сердце была не подкупаемая доброта и щедрость ее души. Впервые он увидел ее на этой поляне, такая хрупкая в одной рубахе, она стояла по колено в ручье и с терпеливостью и усердием терла белье. Он не мог отвести от нее взгляд, солнечные зайчики играли в ее волосах, превращая их в настоящую медь, то и дело локоны, свисали через плечи и падали в воду, она с необычайным терпением снова перебрасывала их за спину и продолжала свой нелегкий труд. Он мог быть не заметным и любовался девушкой издали. В следующий раз он увидел ее плескающей в кристально чистой воде, для него не осталось не замеченным ни ее стройный стан, ни то, что хоть лицо было загорелым, под одеждой скрывалась белоснежная кожа, напоминающая влажный бархат. А грудь, Боже, он готов был отдать свою бессмертную душу, чтобы прикоснутся к этой упругой плоти, захватить губами в плен эти восхитительные розовые вершинки. Он желал ее, он хотел прижать ее необыкновенные ягодицы к своей разгоряченной плоти, дать почувствовать ей как его сердце начинает бешено выпрыгивать из груди при одном взгляде на нее. Но его удел был лишь наблюдать, впитывая красоту девушки как солнечные лучи.

И все же самыми дорогими для него были моменты, когда он находил ее спящей. Расслабленная, после трудного дня, она ложилась на траву, ставшую ей кроватью, и в тот же миг засыпала. Такая незащищенная, нежная и трогательная, она вызывала в нем бурю эмоций, желание охранять и лелеять. Мог ли он подумать, что наступит такой день, когда его мысли будут заняты одной лишь девушкой, когда он с нетерпением юнца будет ждать свою Эру, свою мечту.

Сегодня он не удержался и остался с ней пока она спала. Он улыбнулся, вспомнив как сначала она его испугалась, но потом доверие и любопытство взяло вверх и она позволила побыть с ней. Ему было достаточно просто слышать ее ласковый голос, прижимать к своей груди, утешать, но это было пока, а потом ему этого будет мало, но время научило его терпению.

Глава 6.

Почему она так счастлива, - думала Эра. - Неужели одна встреча могла перевернуть всю ее душу и разбудит настоящий ураган чувств.

Этот мужчина сначала ворвался в ее сны, а потом в жизнь. Что таил он в себе? Что чувствовал, смотря на нее? Кто он? Откуда пришел? Столько разных вопросов терзало ее, что лишь под утро она сомкнула глаза и уснула. Больше ей не снился незнакомец, и с тревогой она ждала встречи с ним, но состоится ли она?

Эра вовсе не собиралась забрасывать свою работу и первым делом зашла к прачке, а потом и к мудрецу.

- Здравствуй, дедушка, - воскликнула Эра и впервые поцеловала его в сухую щеку, заставив старика зардеться. - Какой замечательный день, не правда ли?

- Доченька, да ты светишься как весеннее солнышко!

- Ох, дедушка, - Эра закружилась по комнате. - Я так счастлива!

Уильям не стал выпытывать у девушки причину такого приподнятого настроения, а только дал тяпку и отправил очищать место на огороде для посадки семян.

Эра нисколько не возражала, напевая веселую песенку, она безжалостно вырывала бурьян и выпалывала корни. Постепенно земля очищалась от сорной травы и девушка удовлетворенно кивнула, довольная своей работой. Уильям, похвалив за усердный труд, снова стал учить ее премудростям врачевания. Она схватывала все на лету, запоминая каждую мелочь, не упуская из виду ни один ингредиент.

- Когда-нибудь ты сможешь, стать прекрасным лекарем, - похвалил ее мудрец, и протянул ей склянку с мазью.

- Что это?

- Твои руки уже почти зажили, а этот крем поможет вернуть им мягкость и гладкость кожи.

Девушка порывисто прижала сморщенную руку старика к своим губам.

- Уильям, у меня никогда не было дедушки и я так рада, что наконец-то я обрела вас.

- У каждого из нас есть судьба, прописанная еще задолго до нашего рождения. Богу было угодно, чтобы мы встретились.

Эра ласково улыбнулась и снова принялась за работу, а уже через некоторое время она спешила к своему ручью, надеясь снова увидеть того, кто завладел ее сердцем.

К ее большому огорчению сер Вольфганг не пришел, но ее верный друг – белый волк, которого она назвала именем таинственного мужчины, как всегда устроился у ее ног.

- О, мой дорогой Вольф, - девушка потрепала его по шерсти. - Только тебе я могу доверить свои секреты. Вчера я повстречала удивительного человека, и хоть в темноте мне не удалось его хорошенько рассмотреть, но он красив как ангел, его волосы напомнили мне серебро луны отражающей в ручье, а глаза – такие выразительные, но такие печальные. Как ты думаешь, почему? Как жаль, что ты не можешь разговаривать, - Эра вздохнула. - Мне бы так хотелось развеять его грусть.

Волк внимательно слушал ее, и когда она пригорюнилась, он лизнул своим язычком нежную щечку, подбадривая и вызывая на ее губах улыбку.

- Мой Вольф, ты словно все понимаешь. А знаешь, вы чем-то похожи, может силой и мужеством, а может нежностью, которая светится в ваших глазах. Когда он не улыбается, то кажется таким суровым и грозным, но только стоит ему посмотреть на меня, его лицо преображается - передо мной предстает совсем другой мужчина, надежный, обворожительный и красивый. Какой же он красивый!

- Как ты думаешь, я понравилась ему? – с надеждой спросила Эра у своего друга, но вдруг посмотрела на свою старую потертую и заштопанную рубашку и горько улыбнулась. - Вряд ли, по нему видно, что он из знати, а я … я обычная деревенская простушка.

Волк жалобно заскулил.

- Ты считаешь меня красивой? – он снова лизнул ее, девушка засмеялась. - Ну ты и льстец, мой дорогой Вольф.

После этого она громко вздохнула и обняла волка за шею.

- Спасибо тебе за твою дружбу и доверие, за ласку и тепло, а теперь давай купаться, - Эра потянула его к ручью, но едва его лапа коснулась воды, он отскочил и убежал подальше от нее, настороженно наблюдая за ней.

- Ну что ж, оставайся грязнулей! - крикнула она.

Раньше она всегда купалась обнаженной, но теперь, то ли присутствие волка, то ли возможный приход Вольфганга, заставил ее войти в ручей в рубахе, которая сразу намокла и облепила ее стройное тело. Эра смеялась и брызгала волка, но капли не долетали до него. Она долго плескалась в холодной воде, но напоследок захотела поплыть на середину ручья, где даже не могла достать до дна.

Такая резкая боль пронзила ее ногу, что от неожиданности она глотнула воды. «Боженька, не дай мне утонуть», - молилась она.

Чем отчаяние Эра пыталась удержаться на воде, тем больнее ей было, и тем быстрее Эра теряла остатки сил. Сквозь слезы, застилавшие ей глаза, она увидела, что волк исчез, а потом она пошла ко дну.

Когда она уже не надеялась на спасение, что-то большое и сильное подняло ее над водой и она увидела своего спасителя. Ухватившись за сильную шею волка, она отдалась во власть его сильного тела, тянувшего ее к берегу. Едва под собой Эра ощутила твердую землю, она обессиленная упала, не разжимая своих объятий. Она стала шептать ему слова благодарности за свое спасение, хваля за смелость и быстроту. А он все облизывал ее мокрое лицо, словно успокаивая, изгоняя последний страх из ее глаз.

Когда до захода солнца оставалось не больше часа, волк ушел, несколько раз оборачиваясь, словно хотел остаться, но не мог.

Возвращаясь, домой девушка грустила, понимая что того, кого она ждала не пришел.

- Ну и пусть! - с обидой произнесла она в тишине. - Мой волк приходит ко мне всегда, а мужчины все обманщики!

Но тут же девушка обругала себя за подобные мысли, ведь Вольфганг ничего не обещал ей. Это она нафантазировала себе их встречу и безумную любовь, которая могла вдруг вспыхнуть. Неожиданно она становилась как вкопанная и развернувшись, побежала в лес, где сумерки уже спускались на землю. После своего неудачного купания и спасения, а потом еще разочарования, что не пришел Вольфганг, она совсем забыла про белье, которое сохло.

Было уже темно, когда она добралась до своей поляны. С ужасом она увидела, что ни одной рубахи, ни простыни нет на веревках. Кто-то украл все! Что же теперь делать?

Вдруг, что-то привлекло ее внимание и она увидела свою корзину, в которой аккуратно было сложена ее пропажа. Со вздохом облегчения она подняла свою ношу, а потом опять задумалась. Неужели кто-то сложил все, пока ее не было?

- Да нет же глупая, - произнесла Эра. – Ерунда! Наверное, я сама сложила все, но из-за всего случившегося просто забыла.

Эра никогда не жаловалась на память, но те несколько часов после купания в речке она почти не помнила из-за пережитого страха, и вполне возможно не запомнила, как сняла сухую одежду.

Она уже сделала несколько шагов, собираясь идти домой, но ее остановил самый глубокий в мире голос.

- Здравствуй, Эра.

Дыхание замерло в ее груди. Он пришел. Ей захотелось запеть от радости.

- Здравствуй, - прошептала она.

Эра даже не догадывалась, что сердце мужчины застучало быстрее от неподдельной радости, засветившейся в ее глазах.

Как же Вольф хотел поздороваться с ней поцелуем, прижать к себе и никогда не отпускать.

- Я скучал по тебе, - произнес он.

Эра смущенно опустила голову и чуть слышно ответила ему:

- Я тоже.

Не говоря больше ни слов, он подошел к ней и она посмотрела прямо на него. В темноте он не мог видеть ее лица, но память рисовала нежный овал, прекрасные голубые глаза и мягкий зовущий рот. Ему не нужен был свет, чтобы найти ее губы и легко прикоснуться к ним, и ему не надо было видеть, чтобы понять, что ее щечки окрасил очаровательный румянец, а глаза заволокла мечтательная дымка.

Эра не отпрянула, когда он поцеловал ее, девушку влекло к нему, его поцелуй был для нее первым, но таким желанным и сладким.

Она стояла, прижавшись к его широкой груди, тишину нарушало лишь их тихое дыхание. Эра чувствовала, как он целует ее волосы, ласкает спину, и что-то волнующее происходило с ее сердцем и неведомое просыпалось в ее теле.

- Я испугал тебя, милая? - тихо прошептал Вольфганг. - Но я просто не удержался, твои губы как лепестки роз, а глаза как две сияющие звезды. Я с нетерпением ждал нашу встречу, чтобы просто смотреть на тебя, но когда ты так близко мои руки сами тянутся к тебе, а сердце рвется навстречу твоему.

- Я никогда не думала, что меня так взволнует поцелуй, - Эра не решалась поднять к нему лицо. - Прежде чем тебя встретить, ты приходил ко мне во сне.

- А я так много о тебе мечтал, что мыслями был с тобой. Но тебе пора домой, хорошая моя.

- Так не хочется отпускать тебя.

- Тогда не отпускай, - И он взял ее за руку и повел сквозь темный лес.

- Я хочу увидеть тебя при свете дня.

- Это невозможно, - грустно ответил Вольф.

- Почему?

Вольфганг промолчал. Эра жалобно вздохнула, и задумчиво брела за ним, крепко держась за его руку.

- Приходи ко мне домой, - предложила Эра.

- Что скажет твой отец?

- Но мы ведь можем не говорить ему, а встречаться будем в сарае. Там очень уютно и пахнет свежим сеном, и если тебя устроит такое скромное убежище, я буду рада…

- Я согласен, только б видеть тебя, слушать твой голос, - Вольф сжал ее ладошку. - Завтра, я приду после захода солнца и буду ждать под ивой, а сегодня подари мне еще один твой поцелуй, чтобы я сохранил его тепло до нашей встречи.

Эра встала на цыпочки и нежно поцеловала его, невинный, но такой трогательный поцелуй, заставил его кровь бурлить от желания к этой необыкновенной деве.

- До встречи, мой Вольфганг. Я буду ждать тебя.

- Спи сладко, Эра.

Глава 7.

Аде было очень жаль откладывать на потом прочтение книги, но родители, словно не хотели ей дать несколько минут передышки, давая все новые и новые поручения. Конечно, за выполнение некоторой работы она получала деньги, но галерея родителей, расширялась семимильными шагами, и девушка была занята по горло. Приходя домой она могла лишь прочитать несколько страниц, и тут же проваливалась в сон, где с некоторых пор стала видеть насмешливые серые глаза. Эти совпадения с действиями, происходящими в книге, немного ее пугали - Эра со своим незнакомцем, который являлся ей во сне, а теперь и она засыпала и просыпалась с мыслью: чьи же это глаза преследуют ее?