Манфред обезумел – ненависть к Вольфгангу за любовь к нему девушки, породила в его душе самого черта.


Призвав на место гибели девушки ничего не подозревавшего молодого лорда, Манфред предстал перед Вольфгангом.


- Ты не заслуживал ее, - закричал Манфред.


- О чем ты, Манфред? – удивился Вольфганг.


Но тот словно ничего не слыша, продолжал кричать.


Вольфганг впервые испугался. Над человеком, которого он так давно знал стали сгущаться тучи и раздались ужасающие раскаты грома.


- Это я должен был родиться сыном лорда, а не простого бедняка. Я! Я! Я! Но я исправлю эту несправедливость, - Манфред поднял руки, и за его спиной небо прорезала яркая молния, с неба хлынули потоки воды.


- Я проклинаю тебя! – закричал Манфред. - Днем ты будешь зверем, а ночью - превращаться в человека, испытывая боль, словно твое тело раздирают на мелкие кусочки. Ты будешь жить в страхе, на тебя будут охотиться, а ночью ты будешь взирать в окна этих людей с ненавистью. Тебе придется убегать из одного города в другой, из деревни в деревню. Тебя будут гнать отовсюду, ты будешь словно прокаженный, не человек и не зверь! – и с этими словами грозный колдун в свете мелькающих молний и ужасающих ударов грома исчез в тумане.


Вольфганг бессмысленно смотрел на то место, где только что стоял Манфред, не понимая, что только что произошло. Дождь так же внезапно прекратился, как и начался. За горизонтом задребезжал рассвет и стоило первому лучу солнца коснуться молодого лорда, как он упал на колени и его тело пронзила резкая боль.


В тот же миг на стену замка высыпались гости под руководством Манфреда. Перед их взором предстала картина, как Вольфганг из человека превратился в белого волка.


- Оборотень! – закричали люди. – Он убил фройлин Хельгу.


- Убить его! – подхватили люди. – Убить.


Вольфганг едва убежал, покинув замок, людей, которых любил и земли, которые принадлежали ему по праву.


Лорд Резенбургер стал сам не свой. Он как приведение ходил по замку, ни с кем не разговаривая, часами стоя на стене замка, чтобы потом запереться в своей комнате. Кан добился своего, он лишил народа честного правителя и законного наследника. Он стал управлять землями, принадлежащими столетиями роду Резенбургеров, от имени старого лорда. Люди ненавидели советника лорда за его жестокость, жадность и несправедливость. А Манфред презирал простой люд, позабыв, что сам из них.


- Но что, же случилось с Вольфгангом? – спросила Эра.


- О нем больше никто не слышал, так как долгие годы была объявлена награда за голову белого волка.


- Почему же он вернулся?


- Давай спросим об этом его завтра, - старик устало потер глаза. – Надо поспать девочка.


- Но у меня столько вопросов! – воскликнула она, но Уильям покачал головой и примостил на тюфяке свои старые кости, чтобы через секунду уже засопеть под тихий шелест листвы, доносящейся из леса.


Эра не спала, она лежала и смотрела в любимое лицо, целовала его губы, которые под властью сна стали мягкими и безвольными. У Вольфганга поднялся жар, он метался по кровати, а девушка пыталась удержать его на месте, чтобы рана не открылась снова. Уильям снова заварил травы и по избушке поплыл сладковатый аромат.


- Это снимет жар, он должен выпить, - протянул он чашку с отваром Эре.


Было не легкое дело заставить спящего мужчину, да еще метавшегося в бреду выпить лекарство, но ее тихий голос, творил чудеса, даже во сне она имела над этим мужчиной власть – он выпил все до капельки и снова погрузился в небытие. Жар упал и он замер на одном месте, его дыхание было еле слышно, но грудь вздымалась мерно и спокойно.


Веки Эры словно налились свинцом и она, примостившись на краю кровати заснула, но когда она открыла воспаленные после бессонной ночи глаза, то сначала испугалась, почувствовав, что-то влажное упирающееся ей в шею. Это был нос белого волка, солнце встало, а значит, ее любимый снова превратился в зверя.


Стараясь не разбудить никого, она встала, умылась, растопила угасший за ночь очаг, и заварила отвар, как рассказывал Уильям. Волк проснулся и попытался встать, но рана причинявшая боль приковала его обратно к постели.


- О, милый Вольф, не вставай, - Эра присела рядом с ним. – Тебе надо набираться сил.


Волк прикрыл веки, но через секунду снова взглянул на нее. Эра вздрогнула, когда увидела не глаза волка, как она раньше думала, а изумруды очей своего возлюбленного.


- Мой любимый!


Эра прижалась к нему, ощущая как шерсть щекочет ее кожу. Но теперь она так же знала, что когда последние лучи солнца спрячутся за горизонт эта мягкая шерсть исчезнет и ее место займет гладкая кожа любимого.


- Мы всегда будем вместе! Я никогда не оставлю тебя! Не знаю как, но мы снимем с тебя это проклятие, и заживем долго и счастливо.


Уильям проснулся и с хрустом расправил затекшие старые кости. Его преклонный возраст требовал хотя бы мягкой постели, а не твердого тюфяка. Но он не жаловался. Уильям готов был просыпаться хоть на камнях, лишь бы видеть своего внука вновь и вновь.


- Как он девочка? – спросил он у Эры.


Эра вздрогнула.


- Уильям, доброе утро. Мне кажется у Вольфа легкий жар, но в целом не пройдет и дня как он окажется на ногах, - с уставшей улыбкой произнесла она.


- Мне нужно возвращаться в деревню, но к завтрашнему вечеру я вернусь, - пообещал Уильям.


- Но ты так и не сказал, как снять проклятье, - заволновалась девушка.


- Много тысяч лет назад, таким проклятием юная богиня закляла юношу, который предпочел ее невероятной красоте земную девушку. Но влюбленные были такими молодыми и чистыми в своей невинности, что боги пожалели их и загадали загадку, позволяющую снять это страшное наказание ревнивой богини.


Она звучала так: «Коль в последний час свой, предстанешь пред тем кто проклял тебя. А новая жизнь, подаренная тобой, сделает бессмертным тебя. То развеются чары и вновь, обратишься ты в человека, покинув облик зверя навек».


Вот уже десять лет я ломаю себе голову над разгадкой, - Уильям огорченно вздохнул.


- А что случилось с теми влюбленными? Им удалось снять проклятие? – с надеждой спросила Эра.


- Я перерыл сотни летописей, но так и не нашел ничего про их судьбу.


Эра так расстроилась, что даже не заметила, как Уильям покинул их. Она столько думала над загадкой, но только лишь заработала головную боль, так и не приблизившись, ни на шаг к разгадке.


День тянулся безумно медленно, но как только солнце стало клониться на запад, Эра оглянулась на спящего волка и вышла из домика. Она знала, что сейчас произойдет превращение, но не была еще готова увидеть это, боясь, что захочет убить Манфреда за боль, которую испытывает каждый раз ее любимый.


Вольфганг проснулся, за окнами стояла непроглядная ночь. Во рту было сухо, а плечо нестерпимо болело. Его охватила тревога, но он не мог понять ее причину.


Он огляделся и увидел Эру, которая склонилась над очагом, что-то помешивая в котелке.


Теперь он понял, почему его охватила тревога - она знала правду о нем. Вольфганг испугался. Что теперь почувствует к нему Эра? Отвращение? Жалость? А может то и другое? Он не выдержит этого, сбежит не оглядываясь.


Неловко приподнявшись, он застонал, когда резкая боль прострелила больное плечо.


Эра резко обернулась и увидела болезненную гримасу на лице любимого.


- Привет, - прошептал она, не зная, что еще сказать.


Он отвел взгляд, не желая видеть в ее глазах жалость.


- Ты больше не хочешь на меня смотреть? – жалобно прошептала Эра. – Я больше не нравлюсь тебе?


Он резко вскинул голову, почувствовав дрожь в ее голосе, и тогда он увидел это: ее лицо светилось неуверенностью, а глаза пылали любовью. Любовью к нему.


Сомнения, тревоги, печаль вмиг развеялись и он протянул ей здоровую руку, приглашая в свои объятия.


- Привет, любимая, - прошептал Вольф, когда Эра прижалась к нему, заливаясь слезами. – Спасибо, что спасла меня.


- Я так боялась, что потеряю тебя, - всхлипывала она, покрывая его лицо поцелуями. – Я все время молилась о том, чтобы ты жил.


Постепенно Эра перестала всхлипывать и успокоилась, но Вольф все так, же нежно гладил ее по голове и перебирал волосы, получая радость от такой простой ласки.


- Я должна пойти проведать отца, - сказала Эра.


- Это очень опасно.


- Но он ужасно волнуется за меня.


- Ты никуда не пойдешь, - твердо заявил Вольфганг. – Я сам проверю как он.


- Но ты даже встать не можешь, куда ты пойдешь со своими ранами. И тебе нужно хорошо питаться, чтобы поправиться, - Эра встала, легко преодолев его сопротивление.


Насыпав легкой похлебки, она буквально с ложечки, покормила Вольфа и только посмеивалась над его бурчанием о своей немочи.


- Я и сам могу поесть, - бормотал он, между ложками, которые Эра ловко засовывала ему в рот.


И хоть Вольфа раздражало его состояние, и он то и дело возмущался, но забота Эры была безумно приятна. Наевшись, он довольно откинулся на подушки.


- А теперь тебе надо поспать, - строго сказала Эра, но увидев, как он недовольно скривился, рассмеялась.


- Только если ты полежишь со мной рядом, - выдвинул он свое требование, хоть глаза уже сонно слипались.


- От такого заманчивого предложения я не в силах отказаться, - проворковала Эра и уютно устроилась рядом с милым бурчуном.


- Пообещай мне, что никуда не пойдешь? – прошептал, засыпая Вольф, убаюканный ее руками, нежно гладящими его.


- Обещаю, что сегодня нет, ведь сейчас ночь на дворе - Эра услышала, как он стал дышать ровно и мерно, погрузившись в целебный сон, а потом шепотом добавила. – А вот завтра…




Глава 12.


Что-то мокрое и теплое прикоснулось к щеке Эры и она открыла глаза. Влажный язык белого волка, еще раз лизнул ее в нос.


- Доброе утро, Вольф, - Эра ласково ему улыбнулась.


Вольф аккуратно встал и к ее радости спрыгнул с кровати.


- Скоро ты совсем поправишься, - сказала она.


Белый волк, прихрамывая, вышел из дома и спустя несколько минут вернулся. Было видно, что каждый шаг дается ему с трудом, и Эра попросила его снова лечь и он безропотно подчинился. Теперь Эра знала, что Вольфганг, запертый в теле волка, прекрасно все понимал, и она обращалась к нему как к человеку.


Пока Эра хлопотала по дому, Вольф заснул, а она мысленно извинившись перед ним, покинула домик.


Она твердо решила увидеться с отцом и успокоить его. Так же она понимала, что должна вернуться до захода солнца, а путь был не близок.


Лес, шумел как всегда, радуя щебетанием птиц и буйством красок природы. Эра поняла, что соскучилась по нему за то время, пока ухаживала за Вольфом. Ей почти нестерпимо захотелось оказаться на своей поляне и окунуться в прохладу своего источника. Пока она пробиралась сквозь густой лес, солнце поднялось высоко в небо, оповещая, что уже давно полдень.


Но вскоре она стала узнавать родные места. Любимая поляна раскинулась перед ее взором, приглашая к себе. Эра вбежала на нее и отчего-то залилась смехом. Как же она любила свой лес. Вода все так же журчала в ручье и была кристально чистой. Не думая Эра сбросила с себя все, забыв об осторожности, и погрузилась в холодную воду. Какое наслаждение было почувствовать, как течение омывает ее тело, смывая всю грязь, тревогу и печаль.


Выйдя из воды, Эра раскинулась на мягкой траве, подставляя свое мокрое тело высыхать под теплыми лучами.


Снова натянув на себя порядком заштопанное платье, Эра уже более осторожно, почти крадясь, направилась на ферму. Скрываясь в зарослях и оглядываясь, словно пугливая лань, она остановилась в поле, а сразу за ним был ее дом. Но приблизившись на столько, что можно было его рассмотреть, Эра зажала кулак во рту, чтобы не закричать от увиденного. На месте, где она родилась, где мать пела ей колыбельные, а свист отца доносился из мастерской, остались только почерневшие стены. Ее дом был сожжен и разрушен. Эра на подгибающихся ногах вошла во двор, везде валялась какая-то утварь, черепки посуды, которую с таким трудом и любовью создавал ее отец. Самого отца нигде не было. Жив ли он вообще? Или может, прячется также как и она?


Эра понимала, что ей пора было отправляться в обратную дорогу, но грусть, разъедавшая душу, не позволяла сдвинуться с места. Как мучительно смотреть на развалины, которые еще недавно были ее домом. Она задумалась, что же будет с жизнями всех кого она любит. Что будет с ней? С отцом? Вольфом и Уильямом?


Что ж, пора двигаться дальше. Наверняка Вольфганг уже сходил с ума от тревоги за нее. Девушка подавила боль утраты и ступила на тропу.


Вольф проснулся от боли разрывающей тело. Он, наверное, никогда не сможет привыкнуть к этой боли. В момент, когда он снова превращался в человека или в волка ему хотелось умереть, чтобы только не испытывать эти муки.


- Эра, - позвал Вольф, но ответа не последовало. – Где же она на ночь глядя, - подумал он.


Послышался скрип двери, Вольфганг улыбнулся, ожидая, что сейчас войдет его девочка, но это была не она.


- Ну, здравствуй, внук, - улыбнулся ему Уильям.


- Привет, - пробубнил он, стараясь подавить тревогу за Эру.


- Не очень-то ты рад видеть деда, - обиделся тот. – Который между прочем, растерял все кости пока добрался до вас.


- Извини дедушка, - Вольф встал и к своему облегчению понял, что боль притупилась. – Я немного волнуюсь за Эру, проснулся, а ее нет.


- Ну, ну, не стоит волноваться, она девочка умная далеко не пойдет, да и лес она знает лучше всех, - Уильям нахмурился. - Правда в деревне только и говорят, что о ней. Ищут ее. Ганс пеной от злости исходится от того что найти не может.


- С ней что-то случилось, - Вольфганг стал натягивать на себя одежду. – Я должен найти ее.


- Куда ты? Рано тебе еще вставать, рану разбередишь, вон только заживать стала. Вернется твоя Эра, если бы словили, то вся деревня б гудела. Я уж точно знал бы. – увешивал старик.


Не успел он договорить, как Эра вошла в дом с виноватой улыбкой.


- Где ты была? - заорал на нее Вольф во все легкие.


Когда она вошла на него нахлынула такое облегчение, что она жива и здорова, и ему тут же хотелось обнять ее, но увидев виноватое лицо девушки, Вольф сразу догадался, где она пропадала.


- Ходила к отцу? – его глаза горели гневом. - После того как я тебе запретил!


- Да, да! - воинственно крикнула она в ответ, но потом сникла и расплакалась. – И не кричи на меня.


Вольфганг подскочил к ней и заключил в объятия.


- Я так волновался, - шептал он. – Я думал тебя схватили. Мне всякие мысли в голову лезли. Если б с тобой что-то случилось…


- Прости меня, прости, хороший мой…но я должна была…а там…- Эра снова разрыдалась.


- Ну, тише, тише, - успокаивал Вольф любимую.


- Они все сожгли, ничего не осталось одни угли, - рассказывала Эра. – А отец? Я не знаю, где он…


- Я знаю! Рудди в темнице.


Эра уткнулась в широкую грудь Вольфа, вновь содрогаясь в рыданиях.


- Все из-за меня.


И вдруг Эра вскочила и стала метаться по комнате.


- Я освобожу его, - говорила она вслух. - Проберусь в замок и освобожу его.


- Тебя схватят! – спокойно прервал ее мысли Уильям. - Тогда нам с Вольфом придется спасать тебя, а это рискованно.


- Но папа…


- Мы сделаем так, - теперь уже Уильям ходил по комнате, рассуждая вслух. – Я завтра вернусь в деревню и все разузнаю: где его держат, как пробраться в замок, чтобы быть не пойманными. За несколько дней пока меня не будет, Вольф окрепнет, а когда я вернусь, мы придумаем план по спасению Рудди, но…- Уильям грозно поднял палец вверх. – Вы должны сидеть как мышки и не высовываться, иначе все полетит в пух и прах. А пока…может мы поужинаем, а?


***


Прошло несколько дней, а от Уильяма так и не было известий. Раны Вольфа затянулись и лишь розовые шрамы напоминали о них. Эра не могла на него насмотреться, а в душе росла дурное предчувствие. Сколько им отведено быть вместе? День? Неделю? Может месяц? Они старались не говорить о разлуке, но тучи стали сгущаться.


Только под вечер третьего дня, старик вошел в домик посреди леса.


- Здравствуйте дети, - утомленно произнес он, почти рухнув на стул. – Знаю, что заставил вас долго ждать, но оно того стоило.


- Ну не тяни, дедушка, рассказывай, - поторопил его Вольф.


- Мне удалось пробраться к Рудди. Его держат в темнице, возле конюшни. Сырое, холодное место, скажу я вам.


- Ох, папочка, - воскликнула Эра. – Нужно срочно его забрать оттуда.


- Не торопись, деточка. Его сторожат как сокровище, но есть способ его освободить, - хитро прищурился Уильям. – Через тридцать дней в замке будет пир в честь шестидесятилетия лорда Резенбургера. Когда начнется веселье, мы незаметно проникнем в замок.


- Дедушка, ты просто гений, - радостно воскликнула Эра, в предчувствии скорой встречи с отцом.


Вольфганг задумчиво смотрел на огонь в очаге, его мысли тоже были об отце, только своем – лорде Резенбургере. Как же он хотел обнять его, рассказать о всех своих скитаниях, стереть морщины с его лица.


- Он уже не тот, - словно прочитав его мысли, сказал Уильям внуку. – После твоего исчезновения Маркус впал в отчаяние, а затем стал безвольной марионеткой в руках Манфреда. Я подозреваю, что Кан подмешивает в его питье и еду зелье, которое делает твоего отца умалишенным.


- Но как ты мог позволить случиться такому, - сквозь зубы прошипел Вольф.


- Мальчик мой, Кан позаботился, чтобы я не мог к Маркусу даже приблизиться. Меня вышвырнули как бездомного щенка на улицу.


Вольфганг отвернулся к пожирающему паленья огню, не принимая такого ответа, виня всех вокруг в своей судьбе.


- Ты напрасно злишься на меня, мой дорогой, - Уильям положил свою шершавую ладонь на его плечо. – Я бы жизнь за тебя и твоего отца отдал, но это ничего не изменит. Я скоро вернусь и мы отшлифуем наш план по освобождению Рудольфа.


Никто ничего не ответил, и Уильям покинул обитателей этого дома, в тягостном молчании.


Эра остро чувствовала боль и сомнения, терзающие душу любимого. Чем она могла помочь ему, что предложить? Только себя и свою любовь.


Скинув с себя одежду, она остановилась рядом с ним. Ее маленькая ручка опустилась на его плечо, и он вздрогнул, совсем позабыв, что не один.


Вольфганг обернулся и увидел Эру. Медленно поднявшись, он впитывал в себя вид ее обнаженного тела, ее глаза, горящие не сравнено ярче огня в очаге.


Словно изваяние он застыл, пока ее маленькие пальчики стягивали его рубаху, расстегивали и снимали штаны, оставляя его тело нагим перед ее взором.


- Люби меня сегодня, - тихо попросила она.


- О, моя милая, - И Вольфганг погрузился в ее сладостный рот, его язык ощупывал, прикасался, ласкал.


Эра любила так сильно, что каждое прикосновение его губ выжигало из нее искры, она желала его больше всего на свете, дрожа в его сильных руках.


Девушка совсем не стеснялась своей наготы, подставляя свою грудь и живот его ненасытному языку и губам. Ее руки блуждали по широкой груди Вольфа, все ниже и ниже спускаясь к плоскому животу и сильным бедрам.


Его мужская плоть налилась, поднимаясь из зарослей светлых волос, вид его откровенного желания, подействовал на нее как удар молнии. Тело девушки покрылась гусиной кожей, а во рту пересохло. Ей так хотелось дотронуться до этой части тела, которую она никогда не видела, но неведомое пугало и она не посмела. Вольфганг тихо рассмеялся, и нежно привлек к себе обнаженное тело возлюбленной.


- Не бойся, - осипшим голосом прошептал он.


- Можно я дотронусь до него, - неуверенно спросила девушка.


- Если ты этого не сделаешь, я умру.


Эра подняла голову и утонула в глубине его глаз, потемневших, пылающих страстью и желанием.


- Почему сегодня? – спросила Эра, понимая, что раньше он не позволял им зайти так далеко.


Как он мог сказать ей правду, ведь тогда она ни за что не разрешит ему любить себя.


- Потому что я люблю тебя, хочу проникнуть и соединится с тобой, связать наши душе еще сильнее, отдать тебе всего себя.


- О, мой любимый.


Вольфганг поцеловал ее, и положил на кровать, где молился над ее телом, своими руками, губами, терзающими ее плоть, языком доставляющим наслаждение.


Эра совсем не боялась, когда почувствовала его мужской стержень, упершийся в ее врата женственности. Даже когда он надавил бедрами и скользнул в нее, растягивая и наполняя ее, она не боялась. Даже когда он ворвался в нее до конца, прорвав барьер ее девственности, и причиняя боль, она улыбалась.


- Прости за боль, - прошептал Вольфганг.


- Это ничто, по сравнению с тем, что я чувствую.


- А что ты чувствуешь, родная? - прошептал Вольф, медленно двигая бедрами.


- Тебя, - вскрикнула Эра, когда волна неведомого наслаждения стала накатывать на нее. - Я наконец-то чувствую тебя.


Ее глаза полузакрытые от истомы, губы, покрывающие его лицо поцелуями, руки царапающие спину возлюбленного, стоны, заставляющие его резко врываться в ее лоно. Каждый толчок, каждый выпад мужских бедер и встреча с другими, мягкими женскими, поднимало их над землей, заставляя летать. Даже последний крик девушки, когда она получила, то к чему вел ее возлюбленный, не могли передать того счастья, когда Вольфганг ворвался во врата рая в последний раз и отдал всего себя, ощутив, что теперь он наконец-то счастлив. Он испытал любовь и наслаждение. И даже если он не мог остаться с дивной девой навсегда, чтобы держать ее в своих объятиях, даже если он не сможет любить ее ночи напролет, даже если он никогда не почувствует радость отцовства, он умрет счастливым, потому что он любил.


Столько любви накопилось за десять лет скитаний в душе Вольфганга, что он не мог оторваться от любимой, накрывая ее собой, чтобы подарить ей свое тело и душу. А Эра отдавалась так самозабвенно, поражая его своей страстью, будто занимаясь любовью как в последний раз. Утомленные и удовлетворенные они лежали на деревянной кровати, сплетясь телами, так что не понятно было кто где: необыкновенный контраст сильного загоревшего мужчины и хрупкой белокожей девушки, были такими разными как могучий дуб и стройная березка, но от этого они казались еще красивее, невероятно подходящими друг к другу.


Когда они смотрели друг на друга, между ними словно загоралось маленькое едва заметное свечение, когда их губы соприкасались она окружало их ярким сиянием, а когда их тела соединились в древнем как мир танце любви, над их лесом словно ангел открывал свои крылья, защищая и благословляя их любовь.


Вольфганг положил ее руку на свое сердце.


- Это все ты! Слышишь, как оно стучит, словно хочет выскочить. Я весь горю, когда ты рядом, а если тебя нет поблизости, мое сердце томится от печали, оно страдает без твоей нежной улыбки, тело тоскует без твоих ласковых прикосновений.


Нужно ли говорить, что последовала за признаниями? Страсть с невероятной нежностью, безумство любви, до самого рассвета. И когда первые лучи солнца появились в окне, позолотив светлые волосы любимого, Вольфганг превратился в великолепного белого волка, а на глазах Эры выступили слезы за этого мужественного человека, над которым нависло ужасное проклятие Манфреда Кана.



Глава 13.


Уильям появился в домике, спрятанном в гуще деревьев, где скрывались влюбленные, от гнета преследователей. Он думал, что застанет Эру как всегда хлопочущую по дому, но к его удивлению, девушка сладко спала.


Когда он вошел, она не проснулась. Даже когда старик заварил чай и его аромат распространился по всему домику, она даже не моргнула. Чем же она занималась, если всю ночь глаз не сомкнула? Одна догадка пробралась в его мозг, но он тут же отмахнулся от нее, Вольфганг не позволил бы этому случиться. Но когда девушка проснулась, еще не открывая глаз, потянулась и мягкая шкура спустилась до пояса, открыв его взору обнаженную грудь, глаза старика чуть не вылезли из глазниц.


Эра, услышав прерывистый вдох, резко распахнула глаза и с ужасом убедилась, что ей не показалось и в домике она не одна. Виновато зардевшись, Эра натянула покрывало к самой шее.


- Я …мы…- Эра закрыла глаза. - Доброе утро Уильям, не думала, что ты так рано придешь, дедушка.


- Рано? – повысил голос всегда невозмутимый мудрец. - Скоро уже солнце зайдет.


- Как?


- Боже мой! Девочка моя, только не говори, что ты и Вольф…


Эра опустила голову, подтверждая его догадку, но потом гордо вскинулась и сердито посмотрела на старика.


- Мы любим друг друга, и никто не смеет нас судить, что мы соединились раньше, чем церковь нас объединила узами брака.


- Ты ничего не понимаешь! Что вы наделали, - Уильям тяжело опустился на стул и стал выглядеть на все свои годы, даже старше.


- Я знаю, что ты ничего не знала, но Вольфганг? Зачем? – Уильям застонал как от боли. - Только не это! Боже, только не это!


- Что такого страшного мы сотворили? – Эра испугалась, видя отчаяние на лице Уильяма.


- Вы все погубили, теперь надежды нет.


Уильям вышел из дома, давая возможность ей одеться, его мысли были далеко, и он не знал, как предотвратить беду, которая так стремительно приближается.


Эра позвала Уильяма и разрезала вчерашний пирог, положив огромный кусок на его тарелку, в чашки разлила чай и пригласила его за стол.


- Дедушка, - услышали они с порога. - А ты, что здесь делаешь? - воскликнул Вольф, обнимая старика.


Вольфганг перевел взгляд на Эру, и Уильяма чуть не ослепила любовь, которая светилась в глазах детей, и хоть они даже не прикоснулись друг к другу, можно было ощутить вибрации исходившие от них.


Эра без слов поставила перед возлюбленным кусок пирога и чай, больше всего на свете ей хотелось оказаться с ним наедине и снова ощутить его глубоко внутри себя. Вольфганг казалось, читал ее мысли, и увидев его ответный страстный взгляд Эра покраснела, опустив голову, но от проницательного старика ничего не ускользнуло.


Бедные дети! Сколько же горя вы еще предстоит испытать! Спаси и сохрани их бессмертные души.


- Девочка, ты бы не могла оставить нас с внуком на некоторое время одних?


- Конечно, – согласилась она.


Эре очень не хотелось оставлять их, чутье подсказывало ей, что сейчас должен был произойти очень важный разговор. Но она послушно вышла из дома, уважая просьбу деда.


- О чем ты хотел поговорить? - насторожился Вольф.


- Ну, во-первых, как ты себя чувствуешь? – молодой лорд облегченно вздохнул.


- Отлично! Раны зажили, хоть и ноют при дожде.


- Эра хорошо о тебе позаботилась.


- Да, она моя волшебница, - Вольф улыбнулся своим мыслям. - Она необыкновенная, правда?


- Вы занимались любовью, - неожиданно спросил дед, лицо Вольфа стало суровым.


- Это тебя не касается!


- Еще как касается, - стукнул кулаком по столу Уильям. - Ты ведь знаешь, ровно через тридцать дней когда первые лучи прорежут небо, ты умрешь! Неужели это того стоило?


- Да! Да! Стоило! Я готов умирать сотни раз, лишь бы снова прикоснутся к ней! Эта ночь была единственной за десять лет, когда я был счастлив! Я ни о чем не жалею, ни о чем!


- А ей ты сказал? – устало спросил Ульям. - Что будет с ней, когда она поймет, что отдавшись, обрекла тебя на смерть! Ты подумал, как она будет жить с этим?


Вольфганг вскочил и заметался по комнате как тигр в клетке.


- Я все решил. Я пойду на пир в замок и убью Манфреда и его никчемного сынишку, избавив всех от их черных душ. А Эра еще молодая, она сможет обрести любовь.


- Но как же ты, ведь проклятие можно снять, - закричал Уильям.


- Как?


- Я так и не смог понять, но если бы у нас было больше времени, я бы…


- Прошло десять лет и если даже ты мудрейший человек, не смог понять в чем тайна, то никто не сможет.


- Но…- плечи старца поникли, а глаза потускнели.


- Дедушка, - Уильям стал перед ним на колени. – Я умру счастливым, понимаешь? А скоро, я покончу с этим змеиным кублом!


- А Эра? Что ты скажешь ей? – Вольф заколебался.


- Ты объяснишь ей, когда меня не станет! Но для начала нужно не позволить ей выйти из этого дома, пока все не закончится.


- Ты должен знать, что Манфред, что-то задумал? Мое сердце чует это. По замку поползли слухи, что Маркус объявит наследника.


- Только им не будет никто из рода Кан, - уверенно проговорил Вольф. - Я не допущу этого!


- И чего же ты не допустишь? – спросила Эра, входя в дом.


- Чтобы Уильям один добирался по темноте домой, - выкрутился Вольфганг. - Я провожу его, - Вольфганг предостерегающе посмотрел на деда.


Тот без колебаний поцеловал Эру в щечку и вышел из дома.


- Я скоро вернусь, милая, - прошептал Вольф. - Только выведу старика из леса, а то вдруг заблудится.


- Я буду ждать.


Вольфганг ушел, но Эра знала, он вернется быстро, ведь это их ждала ночь любви, одна из немногих перед смертельной опасностью в замке. Вольф и в правду словно летел над землей и запыхавшись ворвался в их прибежище, едва увидев Эру, он припал к ее губам. В его поцелуе была какая-то яростное отчаяние, Вольф никак не мог насладиться ею, и он мог бы поклясться, что до конца жизни ему б не хватило на это времени. И ее тело, льнущее к нему, губы, горящие таким же желанием. Как ему будет трудно покидать ее! Как же ему будет не хватать объятий любимой, биение ее сердца, как раскрывается ее бедра на встречу его собственным!


Эра говорила о любви, только не словами, а своим телом, ее руки порхали над возлюбленным, пальцы ласкали грудь и спину. Вольфганг позволил ей опрокинуть себя на спину, а Эра словно лесная фея с распушенными волосами вспыхивающие красным огнем в пламени очага, исторгала из его груди стоны наслаждения. Вот ее губы сомкнулись на его маленьком соске, и его пронзила сладостная дрожь, маленький язычок обвел другой, заставив и его испытать наслаждения. Ее губы покрывали всю грудь легкими поцелуями.


Со звуком похожим на рычание, он поднял любимую и посадил сверху на свое, казалось, деревянное естество, из груди девушки вырвался стон, когда она почувствовала его в себе. Вольфганг не мог насмотреться на эту богиню, глаза сверкали как драгоценные камни, нежное лицо раскраснелось, губы приоткрыты. Его любимая издавала самые прекрасные на свете звуки, когда он погружался в ее жаркие глубины. Эта песня навсегда останется с ним.


Их тела покрывшиеся испариной блестели, грудь Эры колыхала и подпрыгивала, когда она, подстроившись под ритм любимого, скакала на нем. Пальцы Вольфа ласкали соски, которые заострились словно два маленьких кинжала. Только когда его рука опустилась туда, где соединялись их тела, а его ловкие пальцы нашли бугорок наслаждения, и стали яростно терзать его, Эра вскрикнула и в судорогах упала на его грудь, тяжело дыша, уверенная, что такого полного наслаждения она больше не сможет ощутить. И только когда он опрокинул ее на спину и стал врезаться в нее мощными толчками, она поняла, как далека была от истины. Каждая их близость казалось, затмевала предыдущую, своей страстью, и каждый раз когда семя Вольфа врывалась в ее тело, она рыдала от счастья. Это был рай! Это был ад!


Все дни напролет Эра занимала себя делами по дому, а ночи проводила страстно отдаваясь любимому. Недосыпание стало сказываться, и Эра часто зевала и утомлялась, чувствуя себя уставшей с самого утра. Чем ближе был день праздника в замке, тем больше нервничала Эра, так как ощущение чего-то неизбежного становилось сильнее. Из-за переживаний ее стало тошнить и еда в горло не лезла, она худела и бледнела на глазах. Уильям посматривал на нее с беспокойностью, но не говорил ни единого слова, понимая, что влюбленным оставались считанные дни вместе.


Последняя ночь перед балом, Эра и Вольф любили друг друга самозабвенно и слишком поспешно, словно боялись что ночь закончится раньше. Когда же время близилось к рассвету, он в последний раз овладел телом любимой и для нее это было признание любви. Вольфганг был нежен и ласков, и когда сотрясавшиеся тела, наконец, успокоились, они замерли в объятиях друг друга. Слова были лишними, поэтому они молчали.


Эра заснула, убаюканная мерным дыханием Вольфа. Когда же он почувствовал, что время в человеческом теле вот-вот закончится, он нежно поцеловал любимую и бросив на нее прощальный, долгий, наполненный грустью взгляд и вышел из домика, навсегда смирившись со своей судьбой.


Томно потянувшись, Эра открыла глаза, зная, что Вольфа рядом нет. Сегодня был решающий день, когда они отправятся в замок, чтобы спасти ее отца. Как бы ей не хотелось подвергать опасности Вольфганга, но она понимала, что без него не справится. Соскочив с кровати Эра умылась и позавтракала, ожидая прихода Уильяма, который должен был прийти за ней. Ждать в духоте домика ей не хотелось, но попытавшись отворить дверь, Эра с удивлением обнаружила, что она заперта снаружи.


- Что за шутки? – спросила она себя, дергая за ручку.


Девушка выглянула к окно, надеясь выбраться из него, но оно было столь маленьким, что в него даже не протиснулась бы голова.


Вольф обязательно вернется за ней, - убеждала она себя. – Он не мог запереть ее, а сам рисковать своей жизнью.


Время шло, а никто не приходил. Эра снова подергала дверь, но та даже не шелохнулась.


- Так не честно! - закричала она, барабаня в дверь. – Вольф, ты не можешь так со мной поступить! Отвори немедленно!


Девушка уже знала, что кричать бесполезно, никого рядом не было. Несколько долгих мгновений она сидела неподвижно, но потом вскочила и стала озираться вокруг, ища другой выход.


Очаг, - подумала она. - Его труба достаточно широка, чтобы пролезть в нее.


Эра заглянула в закопченный камин, наверху виднелись отблески солнечного света.


Недолго думая, Эра переоделась в штаны и рубаху, которые нашла в вещах Вольфа. И хоть они были изрядно велики, она справилась с этой проблемой, закатив их и подвязав веревкой. На голову она натянула шерстяную шапочку, надежно спрятав под нее свои длинные волосы. Она была уверенна, что сможет выполнить свой дерзкий план по вылазке из домика.


Как только она начала карабкаться в трубе, сразу поняла, что это будет нелегкая задача. Сажа была везде и тут же осыпалась на нее, попадая в глаза, нос и рот. Чем выше она карабкалась, тем теснее становился проход. Эра чувствовала, как саднят руки, поцарапанные о неровные края кирпичей, как трещит одежда, зацепившаяся за острые выступы.


До верха оставалось совсем чуть-чуть, но чем ближе она продвигалась к нему, тем скованней становились ее движения. И в один момент, когда оставалось лишь протянуть руку, чтобы схватиться за край трубы, она поняла, что застряла. От отчаяния ей хотелось плакать. Эра была так близка, а теперь не могла пошевелить ни ногой, ни рукой. Что делать?


- Нет, я смогу, - отчаянно прошептала она, и ее слова эхом отозвалось в камине.


Глубоко, как это было только возможно, она выдохнула из себя воздух и …о чудо! Тело освободилось, и она протиснулась в узкое отверстие трубы, оказавшись на крыше.


От радости она рассмеялась. У нее все получилось!


Эра потихоньку спустилась по крыше и почти бегом бросилась через лес. Позабыв об осторожности, она быстро шагала по пыльной дороге, мимо проезжали повозки, запряженные ослами и мулами, везущими продукты в замок к пиру.


- Эй, мальчишка-трубочист, куда торопишься? - спросил подъехавший фермер


- В замок, хочу подзаработать, - смело ответила Эра, поняв, что никто в здравом уме не увидит в грязном оборванце девушку.


- Садись, подвезу, - сказал добродушный мужик. - Только не запачкай мне товар, - предупредил он.


Все складывалось как нельзя лучше, только один случай, заставил ее напрячься от страха. Они проезжали по мосту в замок, когда их остановила стража, посмотрев на фермера и на мальчишку, они махнули им рукой и пропустили. Эра облегченно вздохнула, пробраться в замок оказалось проще простого, теперь стояла задача освободить отца, а это уже было посложнее.


Прячась по углам и держась в тени, Эра разыскала конюшню, а потом и темницу. Дрожа от страха, она стала спускаться по ведущей вниз лестнице, прижимаясь к стене. Каждый шорох заставлял ее вздрагивать, а сердце сжиматься в груди. Послышались голоса. Осторожно выглянув из-за угла, она увидела двоих стражников, они играли в карты, громко ругались и пили вино, которое стекало по подбородку, теряясь в складках жирной одежды.


Эра увидела ключи от камер, висевших на стене позади стражников, но как до них добраться и выманить охрану она еще не знала. Притаившись в сыром углу за бочками, она стала ждать.


Ее ноги затекли и налились свинцом от неудобного положения, зубы начали постукивать от холода. Она уже сто раз пожалела, что решила ждать здесь подходящего случая, который не торопился появляться. Но…


- Черт, - услышала она ругань одного из охранников. - У нас закончилось вино.


- Сейчас…ик…принесу, - ответил второй, и Эра услышала не твердые шаги по полу. Они были так близки к ней, что она подумала, что вот сейчас ее и обнаружат, но пьяный стражник, покачиваясь, прошел мимо и стал подниматься по лестнице. Когда шаги затихли, Эра подумала: «Сейчас или никогда!» На четвереньках выползши из своего укрытия, она стала подкрадываться к стражнику, который стал клевать носом. Став позади него девушка несмело потянулась за ключами, боясь разбудить неловким движением спящего.


Она уже зажала в ладошке ключи, как вдруг громкий храп стражника заставил ее вздрогнуть от неожиданности и раздался звон упавших ключей, отозвавшийся эхом от стен темницы.


Пьяный стражник проснулся и прищуренными глазами уставился на Эру.


- Что за черт?! – выругался он.


Эра не раздумывая схватила пустую бутылку вина и огрела со всей силы его по голове. Глаза стражника слегка распахнулись, но тут же закрылись и он упал на пол со страшным грохотом. Девушка подняла ключи и стала искать отца. Несколько камер были пусты, и она отчаялась найти Рудольфа. Но вдруг из последней камеры послышался надрывной кашель и она оказалась лицом к лицу с отцом.


- Отец, - прошептала она, пытаясь открыть большим ключом замок.


Рудольф смотрел на чумазого, еще совсем юного мальчишку.


- Это я, Эра, - сказала она, видя, что отец ее не узнает.


- Эра?


- Да, папочка, нет времени на объяснения, нам надо выбираться.


Она подхватила его под руку и сразу ощутила как он стал худ и слаб. Очень медленно, каждую минуту боясь, что их обнаружат, Эра вела отца к конюшне. Сначала она не хотела красть лошадь, но видя, что отец может вот-вот упасть от истощения и болезни, девушка решилась на воровство.


- Папа, я оставлю тебя в тени дома, а сама приведу лошадь, - Эра осторожно прислонила отца к стене, а сама бесшумно проскользнула в конюшню.


Пахло сеном и потом, лошади тихо ржали, где-то похрапывал конюх, и Эра затаилась, почти слившись со стеной. Ей казалось, что она перестала дышать. Было страшно как никогда. Она знала, что время стремительно ускользает и вот-вот стража забьет тревогу. Беззвучно Эра оседлала лошадь из ближайшего стойла и повела к выходу, молясь, чтобы никто не повстречался на ее пути.


Вдруг из-за угла послышался смех и перед Эрой появились два мужчины слегка навеселе, но по их одежде было видно, что это гости, приехавшие на пир.


- А что это ты здесь делаешь щенок, крадешь лошадь? – спросил один из них, подозрительно разглядывая грязного мальчишку.


Эра дрожа от страха, слегка попятилась и опустив голову ниже, чтобы свет факелов не падал на лицо, проговорила тоненьким голосочком, в любую минуту, готовая к бегству.


- Мой господин, велел подать лошадь.


- Дружище, - рассмеялся второй гость. - Да ты совсем напугал мальчишку, который просто выполняет приказ хозяина. Пойдем лучше еще выпьем.


И они прошли мимо Эры, которая взмокла от пота и дрожала от пережитого испуга.


- Только без паники, - прошептала она и подавив дрожь, быстро пошла к месту, где оставила отца.


Рудольф ждал ее, иногда сотрясаясь от кашля, и Эра с ужасом подумала, а вдруг они не выберутся? Проведя немало времени в обществе Уильяма, она понимала, что без должного лечения Рудольф мог умереть.


- Папа, послушай меня, - говорила Эра, помогая отцу взбираться на лошадь. - Когда будем проезжать мимо стражи, низко наклони голову и притворись пьяным.


Руди ничего не спрашивал, он с трудом удерживался в седле и каждый шаг лошади немилосердно качал его, создавая иллюзию, что он в стельку пьян.


Эра, насвистывая, подошла к воротам, ведя за собой лошадь.


- Стоять! – крикнул стражник. - Кто идет?


- Доброго вам вечерочка, господа, - Эра возблагодарила Бога, что один горевший факел не давал возможности рассмотреть их.


- Кто ты? Куда направляешься?


- Мой господин надрался так, что шагу ступить не может и госпожа со злости отослала его домой отсыпаться, - сказала Эра наигранно весело. – А теперь мне придется пропустить такой праздник, - с сожалением в голосе сказала она.


- Да не везет тебе, парнишка, - посочувствовал ей стражник, пропуская через ворота.


Как только Эра оказалась за воротами, ей захотелось запрыгать от радости, но лишь только она перебралась через мост, послышались крики и шум.


Тревога! Их побег был обнаружен! Послышался скрип вновь открываемых ворот. Эра понимала, что нельзя терять ни минуты.


- Папа, ты должен спрятаться за кустами, а потом добраться до дома Уильяма-знахаря. Он тебе поможет.


- А как же ты доченька, - тревожно спросил он, тяжело спускаясь на землю.


- Я отвлеку их, - Эра неловко влезла на лошадь и ударила пятками по бокам.


Как только она пустилась вскач, по мосту прогремел стук копыт. Преследование началось.


Эра слышала погоню за спиной, она немилосердно подгоняла лошадь, но преследователи догоняли ее. Глаза слезились от ветра и пыли, волосы, выбились из-под шапки и хлестали по лицу. Она едва удерживалась в седле от тряски. Ей хотелось плакать, когда она почувствовала, что лошадь под ней стала уставать и заметно сбавила свой бег. Теперь она точно знала, чем закончиться это преследование.


Вот кто-то выдернул ее из седла и бросил поперек лошади. Она больно ударилась грудью, и воздух на мгновенье перестал поступать в легкие. Девушка открывала и закрывала рот пытаясь втянуть драгоценный кислород, а из груди рвался кашель.


Хозяин лошади, не останавливаясь, развернул ее в обратную сторону и через некоторое время, остановился. Эру грубо сбросили на землю, она стала слышать вокруг голоса и приподняв голову поняла, что снова в замке. Один из стражников скрутил ей руки за спину и поволок за собой, спотыкающуюся девушку.


Сколько ее тащили за собой, она не знала, но вот ее толкнули в спину, и девушка растянулась на холодном каменном полу. Эра чувствовала как содрала кожу на руках, но никак не находила в себе силы подняться, измученная за несколько часов этого ужасного дня.


- Так-так, птичка попалась в клетку, - услышала она над собой ненавистный голос, который мечтала никогда не слышать.


Ганс Кан широко расставив ноги, взирал на распластанную на полу оборванку. Она хорошо замаскировалась, - подумал он. - И если б не эти длинные волосы, выбившиеся из-под шапки, он бы даже не сообразил, что перед ним девушка.


Эра медленно подняла голову и в ужасе зажмурилась. Лицо Ганса было обезображено огромным шрамом, тянувшимся от виска до подбородка, воспаленный рубец краснел на бледной сероватой коже.


Ганс схватил девушку за волосы, заставляя смотреть на него.


- Смотри, - со злобным шипеньем бросил он ей в лицо. - Это твой волк, сделал меня таким. И ты заплатишь за это.


Ганс отшвырнул ее от себя, и Эра была уверенна, что в его руках остался клок ее волос. Видимо Ганс успокоился и уже успел сесть на стул, который ему поднес один из стражников.


- Сначала, я хотел тебя убить, за то, что ты со мной сделала, - будто ведя светскую беседу, сказал он спокойно. – Потом я подумывал тоже изуродовать тебя и отдать на растерзание собакам. Но ты слишком хороша, чтобы тебя так просто убить. И я решил сделать из тебя свою рабыню, – Ганс мерзко хихикнул, заметив, как девушка отползла от него дальше. - Знаешь, я не мог понять, почему дикий волк защитил тебя, но мой отец открыл мне правду - Молодой лорд Резенбургер наконец-то объявился.


Эра прикрыла рот ладошкой, боясь выдать, как напугана его откровением.


- Смотрю, ты с ним знакома, – Ганс потер довольно руки. - И я так понимаю во всех его обличьях.


- Нет, Ганс, ты ошибаешься, - Эра попыталась защитить любимого. - Это просто волк.


- Мой отец сразу догадался кто он на самом деле, как только я рассказал ему про белого волка. Теперь Манфред, наконец, сможет навсегда от него избавиться.


- Нет…- Эра внезапно вскочила и бросилась к выходу.


Она должна предупредить его о ловушке или они убьют ее гордого возлюбленного.


Эра безрассудно полагала, что сможет пробиться сквозь охрану, но за спиной она услышала издевательский смех Ганса и чьи-то руки снова схватили ее, бросив к ногам мерзавца.


- Ты думаешь, что я позволю тебе снова сбежать? - Ганс уничтожающе фыркнул. – Не надейся, я расскажу, какая тебя ждет участь. Очень долго ты ускользала из моих рук, но сегодня…- он довольно потер руки, - Ты станешь моей. Я буду брать тебя, когда захочу до тех пор, пока ты мне не надоешь, а потом…- Ганс усмехнулся не договорив. - Валда! - заорал он.


Откуда не возьмись, появилась сгорбленная старуха, ее лицо было сморщенным как старая слива, а пальцы скрюченными как ветви старого дуба.


- Вымой ее, - Ганс указал на Эру. – Она должна быть чистой и благоухающей для меня.


Валда схватила Эру за руку и потащила за собой. Если девушка полагала, что сможет так просто вырваться от немощной старухи, то глубоко ошибалась. Она была не по годам сильна, а Эра так ослаблена своими приключениями, что не могла больше сопротивляться.


- Валда, сделает из тебя красавицу, для своего мальчика, - бормотала старуха себе под нос.


Она привела Эру в комнату в которой ярко полыхал камин, в углу стояла узкий топчан и стул. Валда кого-то позвала и через мгновенье появилась девушка, которая тут же удалилась выполнять приказ старухи.


Через некоторое время в комнату втащили лохань и девушка-служанка начала наполнять ее горячей водой.


- Вот так хорошо, - довольно бормотала Валда. - Раздевайся!


Эра прижалась к стене не желая подчиняться, выжидая момент, когда можно убежать, то и дело, поглядывая на дверь.


- Ты думаешь, что сможешь перехитрить старую Валду, - пронзительно сверкая глазами, прокаркала старуха. - Живо раздевайся или мне придется позвать на помощь стражников.


Эра прочитала непреклонность во взгляде старухи и поняла, что та была безоговорочно преданна семейству Кан.


Девушка зло стянула с себя одежду и опустилась в лохань, накрывшись как покрывалом своими волосами.


Старуха терла ее жесткой губкой, пока кожа не стала чистой и розовой, а волосы мыла до тех пор, пока они не заблестели.


- Мой мальчик останется довольным. Такая нежная кожа, а волосы мягкие словно шелк.


Дверь внезапно распахнулась, и сквозняк прошелся по мокрой девушке, заставив ее вздрогнуть.


- Кто посмел войти, - крикнула Валда, но тут же успокоилась. - Господин.


Эра резко подтянула коленки к груди, скрывая обнаженное тело, как только можно.


Манфред Кан стоял возле сжавшейся в лохани девушки.


- Я пришел взглянуть так ли хороша эта девка, как говорил Ганс, - сказал Манфред, неотрывно буравя Эру взглядом. - Встань, - приказал он.


Эра лишь ниже опустилась в воду, Манфред рассмеялся.


- А она с характером, - весело констатировал он. - Значит, в постели она будет сопротивляться как дикая кошка.


Манфред кивнул Валде, и та схватила Эру за волосы, принуждая встать на ноги. И вот девушка, сверкая полными ненавистью глазами, оказалась перед ним, обнаженная, беззащитная, но гордая.


Манфред внимательно взирал на нее. Ганс ни сколько не приукрашивал, Эра была прекрасна. Он тяжело сглотнул, почувствовав, как на него накатывает вожделение. Он тут же представил как эти длинные, стройные ноги обхватят его бедра, а он сможет сжимать эти спелые белые груди.


- Ты девственница? - резко спросил он.


Эра крепче сжала губы, но не произнесла ни слова. Она была сердита, унижена и выставлена на показ.


- Значит, не будешь говорить? Тогда Валда сама проверит. Ты этого хочешь?


Эра испуганно переводила взгляд с него на старуху, которая готова была исполнить любой приказ своего господина.


- Она вставит тебе палец между этих очаровательных бедер, - Манфред удовлетворенно, заметил, как она от страха сжалась. - Но ты можешь избежать этого, если ответишь мне? – повторил он свой вопрос.


Эра гордо вздернула голову.


- Нет, - отчетливо произнесла она. Манфред хищно улыбнулся.


- Вольфганг не устоял перед тобой? - проницательно спросил он, заметив, как расширились, глаза девушки. – Значит, все же не сдержался. Как только он узнает, что ты здесь, придет за тобой, а я буду его ждать.


Эра отчаянно замотала головой.


- Он не придет! Не придет, - закричала она.


- Придет! – уверенно сказал он. - И я уверен, что его последний день истекает сегодня!



Глава 14.


Стража даже не остановила всадника, сразу узрев в нем высокородного господина. В его приподнятой голове и посадке в седле чувствовалась неприкрытая мощь и сила. Плащ развевался за спиной, и их взору открылась богатая одежда из дорогой ткани, никто не усомнился в его высоком положении. И даже то, что он явился намного позже всех остальных гостей, никого не насторожило.


Вольфганг гордо въехал в замок – в свой замок, который так долго был ему домом и из которого он был изгнан Манфредом Каном. Сегодня, когда рассвет окрасит горизонт Вольф умрет, но он заберет с собой проклятого Манфреда и его ничтожного сына.


Его сердце сжималось от сознания того, что он никогда больше не увидит свою любимую и не сможет прожить с ней жизнь, подарить счастье и свою безграничную любовь. Но чем больше Вольф думал про Манфреда, тем сильнее ожесточался: он избавит свой народ от тирана, защитит всех невинных людей от его жадности и злобы. Больше ни одна девушка не будет плакать о разбитой жизни или изуродованном лице. Сегодня…сегодня роковой день для всех. Он вернулся, чтобы отомстить и восстановить справедливость. И умереть в родном доме.


Перед его глазами встало прелестное лицо Эры. Сейчас она в безопасности, крепко запертая в лесном домике. Он не сомневался, что когда Уильям освободит ее, она будет зла как сто чертей, но… Лицо Вольфа снова помрачнело. Потом дед сообщит ей о его гибели и на ее милом лице застынет маска горя и отчаяния. Эра любила его всем сердцем, Вольф в этом никогда не сомневался, но так же хотел верить, что она сможет это пережить. Когда-нибудь его девочка встретит достойного человека и будет с ним счастлива. Он хотел в это верить, но эти мысли терзали его душу. Он хотел сделать ее счастливой и быть тем, кто сделает ее счастливой. Как же ему хотелось жить. Проклятый Манфред!!!


Пир был в самом разгаре. Шум голосов, пьяный смех и ругань, доносилась из-за столов. Никто не обратил внимания на одинокого гостя тихо присевшего на краю.


Отец? Неужели этот старик во главе стола его отец? Вольфганг вглядывался в родное лицо Маркуса и не узнавал его. Его голова и борода была седыми и неопрятными. Кожа лица землистого цвета, была покрыта глубокими бороздами морщин, а глаза…в них словно не было никакой жизни: пустые, бесцветные. Маркус вяло жевал и запивал большим количеством вина, а рядом на кресле, которое по праву должен был занимать Вольфганг сидел Манфред Кан.


Манфред распоряжался как хозяин замка, приветствуя гостей и приказывая слугам. В его коварных глазах застыл триумф победы и он выжидал. Кого? Знал ли он, что Вольф должен появиться сегодня в замке? Или уже осведомлен о его прибытии? Или может он ждал момента, когда его объявят наследником земель Резенбургеров?


Было глубоко за полночь, гости наслаждались едой и крепкими напитками. Музыканты играли и пели свои баллады, и вдруг Манфред встал и попросил тишины.


- Сегодня необычный день! В свой день рожденье, великий лорд объявит своего наследника. Тишина господа!


Не успел Маркус промолвить и слова как из-за стола прозвучал громкий голос.


- Возможно, сегодня и будет объявлен новый лорд земель Резенбургера, но я не позволю, чтобы им стал кто-либо из семейства Кан.


В зале замка наступила мертвая тишина. Было слышно как жужжат мухи и собаки грызут под столами кости. Никто не смел, вымолвить ни слова, внимательно наблюдая над разыгравшейся сценой. Стража насторожилась и ждала сигнала от Манфреда, безропотно подчиняясь ему вот уже десять лет, но он лишь едва заметно усмехался.


Вольфганг встал и все устремили на него взоры. Каждый понимал, что перед ним благородный человек. В его гордо расправленных плечах и высоко поднятой голове угадывалось, что-то знакомое, но с памяти людей стерлось его лицо и Вольфганг остался неузнанным.


- Ты, Манфред, - спокойно продолжал Вольф. - Десять лет разорял эти земли, повергая народ в страх и голод. Ты, уничтожил веру в честного правителя и лишил законного наследника будущего. Я десять долгих лет мечтал об этой минуте, когда мой меч пронзит твое черное сердце и навсегда освободит народ от твоего гнета.


Вольфганг медленно приближался к Манфреду, смотря ему в глаза, удерживая их в своем плену.


По спине советника пробежал холодок страха, но по лицу ничего понять было нельзя. Он продолжал выжидать, не делая никаких попыток спастись. Это немного озадачило Вольфа, но не настолько, чтобы заподозрить неладное.


Молодой лорд достал меч и приставил его к горлу ненавистного тирана, кадык Манфреда дернулся, но к всеобщему удивлению он улыбался.


- Я убью тебя, но сделаю это в честном бою, защищайся! – Вольф отошел от него, позволяя встать из-за стола.


- А кто ты такой? – насмешливо спросил Манфред, не беря в руки меч и не спеша вступить в бой с таким грозным противником. - Щенок, вызвавший меня на поединок! Не смеши, стоит мне щелкнуть пальцем, как стража в один миг схватит тебя.


- Я, Вольфганг, сын лорда Маркуса Резенбургера, его законный наследник. Которого ты, десять лет назад, безродный самозванец, изгнал из родного дома, прокляв и завладев всем, что принадлежало мне по праву. Я все годы мечтал об этой минуте.


- Но кто подтвердит твои слова? Все знают, что тело молодого лорда было найдено в лесу. Он мертв.


- Это ложь! – крикнул Вольфганг.


- Пусть тогда лорд Маркус, подтвердит, что ты его сын, - Манфред повернулся к лорду Резенбургеру и указал на него рукой.


Вольфганг подошел к отцу и взял его за руку.


- Отец, это я, Вольф, твой сын.


Вольфгангу показалось, что в пустых глазах отца проскочила искорка узнавания, но в ту же секунду погасла и тот опустил голову, словно заснул.


- Он не узнает тебя, и это подтверждает, что ты самозванец! – Манфред обращался не столько к Вольфу, сколько к гостям, следившим за ними. – Арестовать его!


Незваного гостя окружили четверо вооруженных людей, но огромный меч, который с такой легкостью удерживал Вольфганг, заставило их медлить и переглядываться. Но вот один из смельчаков вступил с ним в бой, а остальные последовали его примеру. Звон скрещивающихся мечей нарушил тишину, воцарившуюся в замке. Это была схватка ни на жизнь, а на смерть. Звон стали об сталь, пот ручьем стекающий по лицам соперников. Вольф был суров и сосредоточен, он теснил мощными ударами противников, оттесняя их дальше от себя. И каждый, кто видел эту схватку, в будущем будет говорить, что Вольфганг сражался как лев, против стаи шакалов.


Трое стражников уже корчились на полу от полученных ран, не представляя более никакой угрозы, а последний, отчаянно защищался, сгибаясь от бесконечных ударов меча Вольфа. Острие смертоносного оружия остановилось возле горла, дрожащего от страха человека, меч со звоном упал на пол и губы Вольфа скривились в презрительной усмешке.


- Манфред, ты, окружил себя такими же трусливыми собаками как сам, - сказал он и приставил меч к груди Кана.


Теперь его лицо не выражало такое самодовольство, а на лбу выступил пот, стекающий по вискам.


- Ты все равно сдохнешь сегодня, - тихо прошипел тот, чтобы его никто не слышал, кроме Вольфа.


Вольфганг тяжело вздохнул, неужели ему известно об Эре? Как он мог узнать, что сегодняшняя ночь последняя в его жизни?


- А твоя девка, будет все оставшуюся жизнь ублажать моего сына, - выплюнул Манфред гнусные слова ему в лицо.


- Этому не бывать, - твердо сказал он, но в эту самую минуту за его спиной послышался шорох и душераздирающий крик, заставил его обернуться.


- Нет, Вольф берегись!


К нему подбирался стражник с занесенным мечом, тот самый жизнь которого Вольф пощадил всего несколько минут назад.



Глава 15.


- Какой все же подлец, - пробубнила вслух Ада, позабыв и о том, что находится в аудитории, и что абсолютно не слушает лекцию. - Подкрадываться исподтишка.


- Вы это мне? - услышала она над самым своим ухом, возглас удивления.


Ада вскинула голову и увидела профессора, стоящего прямо возле нее. Она так увлеклась чтением, что совсем не заметила, когда он приблизился. Нервно захлопнув книгу, она удивленно заморгала, увидев до чего же он был молод и красив.


Черные волосы спадали на его лоб, он возвышался над ней как скала, и излучал такую силу, что она задрожала.


- Я не слышу? Ваша фамилия? – бросил он.


- Джонс, - пролепетала Ада.


- Так вот мисс Джонс в силу всех обстоятельств, я думаю, будет справедливо, если вы покинете аудитории. На следующее занятие подготовите доклад на тему готический стиль. Ясно? – нарочито спокойным голосом сказал профессор.


- Да, но я... позвольте… я…. не хотела, - Ада проклинала свой заикающийся голос.


- Я думаю, вам полезно походить или к логопеду или на ораторское искусство, чтобы овладеть речью, - и он как ни в чем не бывало, продолжил лекцию.


Ада стояла униженная, как громом пораженная его грубостью, но стоило ему, только посмотреть на нее слегка приподняв бровь в немом вопросе: «Почему ты еще здесь?», как она рванула с места и пулей вылетела из аудитории.


Лучше не придумаешь, день был просто отвратительным. Профессор «как его там», она даже не знала его фамилию, всего лишь из-за того, что она не слушала его, выставил вон. Конечно, она была не права, но и он мог быть немного любезней. В его вздернутом подбородке и глазах светилось высокомерие, а тело излучало агрессивную сексуальность и силу. Он был чертовски привлекателен, но все же, был хамом, а таких, она на дух не переносила.


Как бы она удивилась, узнав какой удар она нанесла по самолюбию профессору. Он почти сразу заметил, что девушка его не слушала, и более того прямо перед его носом читала книжку. До этого в его практике такого не случалось. Он всегда так тщательно готовился к занятиям, что такое вопиющее неуважение было для него подобно личному оскорблению.


Сначала он хотел узнать, как долго она будет игнорировать его присутствие в аудитории, но потом он не мог отвести от ее сверкающих волос взор. И когда она приподняла голову и задумчиво посмотрела сквозь него, он затаил дыхание. Перед ним была настоящая красавица, белая кожа, глаза, словно янтарь и губы, розовые как лепестки роз. Он мог бы простить ее невнимание, но так открыто предпочитать книгу его лекциям, это было чересчур для человека, который просто обожал свой предмет.


Как только мисс Джонс покинула аудиторию, он сразу же выкинул ее из головы. Сегодня у него была более важная проблема, чем эта красивая, но глупая студентка, ему предстояла встреча, которая могла решить его дальнейшую судьбу.


Ада выбежала из аудитории, она не могла не думать о том, как глупо все получилось. Лекции, которые она так ждала, превратились в кошмар. Она от досады закусила нижнюю губу, теперь отношения между ней и профессором стали натянутыми с самой их первой встречи. Ада прекрасно понимала, что это была полностью ее вина, но теперь она не сможет получить удовольствия от интересного предмета, находясь на ножах с профессором.


Нужно извиниться перед ним, - подумала Ада в тот самый миг, когда из аудиторий стали выходить студенты.


Присевши на подоконник, она не спускала глаз с двери, чтобы не пропустить, когда выйдет преподаватель. И совсем не ожидала, что ее занятие прервет человек, которого она не желала никогда ни видеть, ни слышать.


- Ой, кто тут у нас, - слащаво пропел Эрнест, загораживая ей дверь. – Меня ждешь?


Ада подавила вздох разочарования. Как же он не вовремя появился. Хотя он всегда делал это не вовремя. Эрнест был так противен Аде, что порой завидев его в лабиринтах коридоров, она сломя голову бежала подальше от него.


И вот сейчас он двумя руками, как бы захватил ее в плен, оперевшись об подоконник с двух сторон от нее.


Его лицо было так близко, что Ада чувствовала его несвежее дыхание.


- Что тебе нужно Эрнест? - отвернув от него голову, сквозь зубы спросила она.


- Все что можешь дать, - плотоядно ответил он, прижимая ее ноги своими.


- Ты понимаешь, что неприятен мне?


- Ты врешь, - уверенно сказал он.


Эрнест, склонился к ней ближе, заставив Аду упереться в его грудь руками, чтобы удержать от себя на расстоянии.


Со стороны, казалось, что пара влюбленных обнимаются и нежно воркуют друг с другом. Ведь волосы девушки скрывали ее лицо и написанное на нем отвращение и негодование подобными действиями парня. А руки девушки, покоившиеся на груди у него, почти побелели от напряжения, отталкивая наглеца.


Профессор, выйдя из аудитории, сразу заметил свою студентку, занятую воркованием с парнем. Как оказалось красивую с виду девушку, интересовали только развлечения и парни, а вовсе не занятия. А для него люди, которые платили такие деньги за обучение, но ничему не учились, были пустышками – детками богатых родителей, не ценившие знания.


Профессор презрительно улыбнулся и устремился по коридору, напрочь, выкинув из головы и поставив крест на своей студентке, которая, как он подозревал, никогда не сможет сдать экзамен по его предмету.


Ада разозлилась, когда осознала, что пропустила профессора из-за настойчивости Эрнеста.


- Если ты сейчас, меня не отпустишь, - угрожающе сказала девушка. – То пожалеешь, что на свет родился.


- Ой-ой-ой, - рассмеялся Эрнест и тут же скрутился пополам, ощутив болезненный удар, стройной ножкой, которая попала прямо в пах.


Пока Эрнест проклинал Аду, она убегала прочь в парк, где она могла спрятаться и подумать.


Ада присела на своей лавочке уставшая, разбитая и опустошенная. Не странно, что она чуть не подпрыгнула, когда зазвонил телефон.


- Привет, - услышала она голос, который думала, что больше никогда не услышит.


- Здравствуй, Влад.


- Прости, что так быстро исчез вчера, но мне действительно…- он не успел закончить, так как она его прервала.


- Это неважно, - сухо сказала Ада.


- Для меня важно, - решительно произнес Влад. - Давай встретимся сейчас, если ты не занята.


- Я свободна. Сейчас в парке. Джек знает, где меня найти.


- Мы скоро придем.


Ада была как на иголках. Джек, который выскочил из кустов, напугал ее до ужасов, сделав еще более дерганной. Но голос, прозвучавший за ее спиной, заставил ее сердце биться гулко, быстро, неистово.


- Привет, Ада, - как во сне она медленно повернулась и вдруг…


- Ты? – вскрикнули они одновременно.


Перед Адой стоял неотразимый хам профессор, и как оказалось ее Влад. У него на лице было такое же недоумение и неверие.


- Этого не может быть, - невнятно прошептала она.


- Да уж, вот так совпадение, - хмыкнул он, а потом ему вспомнилось, как она обнималась с каким-то парнем.


Это его разозлило, Ада не просто не уважительно отнеслась к нему как к преподавателю, но и многое из слов, которые она говорила ему, оказались ложью.


Как же она все же хороша, - подумал он. - Ее личико разрумянилось от волнения, и внезапно он вспомнил ночь, которую провел с ней. Ласки, которыми покрывал ее тело, грудь, которая тяжело вздымалась от прерывистого дыхания. Влад презрительно хмыкнул, Ада, которую он нарисовал в своей голове, была совсем не той, за которую она себя выдавала.


- Интересно, - язвительно сказал Влад. – Ты со всеми такая сговорчивая, как была со мной этой ночью?


Ада распахнула от удивления глаза, и тут же залепила ему первую в своей жизни пощечину, а потом стремительно пошла прочь. Похоже, у нее уже вошло в привычки, совершать с ним некоторые вещи впервые.


За что? За что он с ней так? – задавала Ада себе вопрос, судорожно сжав губы.


Влад не пошел за ней следом, молча провожая удаляющую спину девушки. Он был зол на себя, за то, что реагирует на нее так остро, что не в силах так просто забыть о ночи и девушке, которая так страстно отвечала ему.


После того как Ада вволю наплакалась, она разозлилась. Она напишет самый лучший доклад, который только приходилось читать профессору Блонскому. Ведь готический стиль, был одним из самых ее любимых. Самые яркие образцы готического стиля – соборы Реймса и Парижа (Нотр-Дам) во Франции, Кельнский собор в Германии и Миланский в Италии. Это были памятки истории, яркие примеры гениальности творцов.


Ада была удивленна и еще больше рассержена, когда ее так тщательно подготовленный доклад, так и остался на столе профессора, а он будто забыл о нем. Влад же завел дискуссию о художественной литературе.


- Как вы думает, - обратился профессор к студентам. - Почему такие великие писатели как Даниэль Дефо, Вальтер Скотт, Герман Мельвилл, Чарльз Диккенз, да их можно перечислять и перечислять, пишут для детей.


Стали произносится разные догадки от смешных до глупых, Ада вовсе не собиралась принимать участие в этой нелепой дискуссии, но не выдержала.


- Когда человек только начинает жить, ему все ново и интересно. А вырастая, они становятся пресыщенными, - Ада посмотрела в глаза Владу. - Поэтому дети – лучший читатели или слушатели, пока совсем малы. Они верят в это. Ведь пока мы верим в Санта-Клауса - он существует, а когда перестаем верить, он превращается в нашего соседа, отца, брата. Мы сами убиваем сказку, а дети нет.


Влад не мог оторвать от нее глаз, это был самый достойный ответ, звучавший в аудитории. В нем было столько убежденности и веры, что ему захотелось зааплодировать ей.


- Тогда скажите нам мисс Джонс, какую суть, например, нам хотел показать Андерсен в своей сказке гадкий утенок?


- Гадкий утенок вытерпел множество обид, - Ада гордо вздернула голову. - Ему внушали, что он безобразен, ни на что не годен. Но они оказались не правы. Нет детей безобразных и ничтожных, каждый сам по себе исключителен, имеет свои замечательные способности, хотя поначалу могут не знать этого, а другие не замечать. Утенок превратился в прекрасного лебедя, доказав всем их неправоту.


Ада закончила и посмотрела на профессора. В его взгляде она прочитала гордость и восхищение, его пальцы скользили по гладкой поверхности стола, и девушка вдруг хотелось, чтобы ее он гладил сейчас.


Едва закончилась пара, Ада вылетела стрелой из аудитории не в силах пережить еще одно столкновение с Владиславом Блонским. Несмотря на обидные слова, которые он сказал ей, она не могла не восхищаться им, не любоваться им, не любить его.


Не прошло и дня, а Ада уже безумно скучала по Джеку и Владу, вернее по их разговорам, ну и может по его ласкам. Ну, может больше чем она считала. Зачем ей себя обманывать, она просто жить без него не могла, только всеми силами пыталась запретить думать о нем, но ничего не получалось. Она все время вспоминала его жаркие губы, горячее тело, сильные, но нежные руки, дарившие наслаждение.


Если раньше Ада придумывала лицо незнакомца с которым познакомилась по телефону, то сейчас это было лицо профессора Блонского, реального, божественно красивого, невероятно умного, мучительно желанного.


В аудитории он был чуть ли не Господом Богом, студенты чуть ли не преклонялись перед его знаниями, умением преподать предмет и сделать его интересным. Его познания, которым казалось, нет конца, приводили Аду в трепет. Она не могла поверить, что может быть не только красивый и невероятно умный мужчина, но и восхитительный любовник, который играл на ее теле, словно на арфе, перебирая самые чувствительные места, словно струны, создавая музыку из ее стонов и вздохов, он словно хореограф заставлял ее тело танцевать.


Влад не звонил ей больше, не делал знаков внимания на лекциях и семинарах, в общем относился к ней как к остальным и она стала думать. Что той ночи словно и не было. А в парке она продолжала прислушиваться к лаю собак, ожидая, что в любую секунду выскочит Джек и она услышит уверенные шаги Влада, но даже собака покинула ее.


Настроение было хуже некуда после недельного посещения лекций профессора Блонского, конечно она получала огромное удовольствие от них, и все же …Ада как раз возвращалась домой, когда подойдя к лестнице, ведущей на ее этаж, дорогу преградил Эрнест.


- Ну что ты уже созрела сходить со мной в кино? – спросил он, подойдя ближе.


- Спасибо за приглашение, но у меня нет времени, - ответила Ада, пытаясь его обойти, но он стоял так, что ей пришлось бы протискиваться между ним и стеной, а дотрагиваться до него телом ей не очень хотелось.


- Зачем ты выделываешься, - усмехнулся Эрнест. - Я знаю, что ты спишь и видишь, лишь бы оказаться со мной в постели.


- Ну и самомнение у тебя, - Ада скривилась. - Прочь с дороги Эрнест.


Ада слегка толкнула его в грудь и попыталась пройти, но он прижал ее к стене своим телом, зажав, словно в тисках.


- Детка, ты меня вот уже два года соблазняешь, и думаешь, это так сойдет тебе с рук, - он нагло уставился на ее губы, - но я прощу тебе твои уловки, за поцелуй.


Ада вскрикнула и попыталась оттолкнуть его мерзкие руки, шарящие по ее телу, но он лишь сильнее прижался к ней.


- А ты аппетитная штучка, - облизнулся он. - Я даже прощу тебе тот удар, которым ты меня наградила в университете, - Эрнест осекся на полуслове, услышав за спиной грозное рычание.


Осторожно повернувшись, он, увидел большую белую собаку и мужчину, который бедром прислонился к перилам.


- Я думаю парень, ты еще не понял, что ступил на чужую территорию, - сказал Влад, выглядевший не менее устрашающе, чем его собака. - И я более чем уверен, что если ты немедленно не уберешь руки от моей женщины, то познакомишься, либо с острыми клыками Джека, либо, - он посмотрел на свои большие руки. - С моими кулаками.


Эрнест побледнел, отскочил от Ады, пугливо ища путь к отступлению, но лишь убедился, что единственный дорога лежала мимо грозного пса и леденяще спокойного мужчины, который мог убить одним своим взглядом.


Не зная, что делать он посмотрел на Аду, моля о помощи.


- Джек, пожалуйста, пропусти Эрнеста, - тихо проговорила Ада, поднимаясь по ступенькам в свою квартиру.


Влад так и остался стоять на месте, но незаметным движением он отозвал Джека, который покорно уселся у его ног. Эрнест несмело протиснулся, даже не дотронувшись до Блонского, не смотря на узкое пространство, а потом пустился наутек. Вряд ли когда-то он не только посмеет подойти к Аде Джонс, но и даже посмотреть на нее.


Ада так нервничало, что никак не могла попасть ключом в замочную скважину, но тут знакомые руки нежно забрали из ее неловких пальцев их и уверенно открыли дверь. Ада без слов вошла в квартиру, не прогоняя и не приглашая Влада. Но ему как оказалось, никакие приглашения не нужны были, он последовал за ней, и закрыл дверь.


Девушка была так напряжена, что ее руки дрожали, а одежда просто душила ее. Войдя в комнату, она стала снимать ее с себя, чтобы накинуть просторный халат, но как только она осталась в одних трусиках, дверь открылась и она увидела его. Он жадно рассматривал ее, в его взгляде не было стеснения, он прошелся от ее блестящих волос цвета вороного крыла до кончиков пальцев на ее ногах. Ада зарделась и надела халат.


- Правильно, - пробормотал он. - Прежде чем заняться любовью нам необходимо поговорить.


- Вряд ли мы когда-то будем заниматься этим теперь, - тихо ответила Ада, отворачиваясь от него.


- Ну, я бы не был столь уверенным на твоем месте.


- Но сговорчивой я точно не буду, - губы у Ады задрожали, и она сцепила зубы, чтобы не заплакать.


- Когда видишь девушку, обнимающуюся с другим, а потом узнаешь в ней ту, с которой провел ночь …


- Я ни с кем не обнималась, - обиженно крикнула Ада, а потом запнулась…- Ты видел меня в тот день с Эрнестом. – Она горько усмехнулась, - Жаль, что ты не видел, как он валялся на полу, корчась от боли, когда я зарядила ему прямо между ног.


- Эрнест это тот, которого мы встретили на лестнице? – Ада кивнула. – И давно он к тебе пристает? – Ада снова кивнула.


- Тебе пора, - тихо прошептала она.


- Я так не думаю, - Влад приподнял ее подбородок, чтобы заглянуть в глаза. – Прости меня.


- Ты так обидел меня, - слезинка скатилась по ее щеке.


- Я ревновал, - Влад отошел от нее. – Ревновал и это меня бесило.


- А я подумала, что ты разочаровался, увидев меня, и захотел отделаться.


- Черт, - Влад резко подошел к ней и схватил за плечи, не причиняя боли, но и не давая возможность вырваться. – Тогда почему я не могу выбросить тебя из головы? Почему я не могу спокойно видеть тебя в аудитории? Почему тогда стоя посреди буйной зелени, с лицом, горящим от удара, твоей маленькой, но достаточно тяжелой ладошки, я хотел тебя, даже думая, что ты была не честна со мной.


Я скажу тебе почему, потому что мое сердце настойчиво твердит мне: наконец-то, ты нашел себе достойную половинку. Тебя Ада.


Ада взволновано опустила голову, но рука Влада снова приподняла ее.


- Чего ты боишься? Посмотри мне в глаза и честно скажи, что ты ко мне чувствуешь? - Ада взглянула в его лицо и увидела серебристые очи, которые преследовали ее в снах, но в них больше не было насмешки, в них плескался океан нежности.


- Я люблю тебя, - прошептала Ада и Влад, наконец-то прильнул к ее губам.


- Я полюбил тебя, едва услышал твой голос, - простонал он ей в губы.


В тот день было много признаний, но еще больше ласк и поцелуев. Когда мужчина овладевает телом любимой женщины, он отдает часть себя. Когда женщина отдается любимому мужчины, она дарит часть своей души. Когда же два любящих человека занимаются любовью, они растворяются друг в друге, превращаясь в одно неразделимое целое.


Глава 16.


Мог ли кто-то из трусливых шакалов Манфреда противостоять ловкости, благородного сына лорда Резенбургера, истинного наследника этих земель.


Одним мощным ударом Вольф выбил меч из рук стражника и тот был повержен. Лицо Манфреда превратилась в маску ярости, но Вольф его не видел. Перед его взором была только она – его любимая, его милая Эра.


Эра дрожала от страха за Вольфганга и то, что к ее горлу был приставлен острый клинок Ганса не пугал ее.


- Прости, любимый, - одними губами прошептала она. - Я подвела тебя.


- Брось меч, - приказал Ганс.


Вольф еще сильнее сжал рукоятку оружия. Ганс слегка надавил на нож и по белой шейке девушки, поползла тоненькая струйка крови. Меч выпал из ставших безвольными рук Вольфа.


- Отпусти ее, - спокойно сказал Вольф, хоть внутри он дрожал от желания убить подлеца, посмевшего причинить Эре боль.


- Ты не в том положении, чтобы указывать! – рявкнул он.


Вольфганг взглянул на узкие окна замка, и хоть на улице было еще темно, он уже чувствовал приближение рассвета. Нельзя было терять ни минуты. Но что он мог сделать, когда жизнь любимой была в руках бесчестных убийц.


- Так, так, - Манфред почесал подбородок, заметив невольно устремленный взор на окна Вольфа. - Скоро взойдет солнце. Глупец! Ты поддался искушению плоти и твои часы сочтены.


- Не плоти, а любви, но тебе этого никогда не понять! Я бы пережил сто смертей, ради одной ночи с любимой!


- Тогда я не стану убивать тебя, - усмехнулся Манфред. - Твоя призрачная любовь сама убьет тебя.


Первый солнечный луч проник в окно и Вольфганг, схватившись за грудь, упал на колени. Он знал, его время истекло, и он жалел лишь о том, что не смог убить Манфреда и защитить Эру от Ганса.


- Нет! – Эра вырвалась из рук Ганса и бросилась к любимому. - Вольф, любимый, ты не можешь меня оставить! – плакала она.


- Девочка моя, ты сделала меня самым счастливым человеком в этом мире, - тихо прошептал он.


Вольфганг видел ее глаза, в них было все боль, печаль и любовь, всепоглощающая, нежная, непобедимая.


Эра стояла на коленях, прижимая его голову к своей груди и укачивая, как мать укачивает новорожденного младенца.


- Моя жизнь была пуста без тебя, - шептал ей Вольф, желая вытереть эти слезы, скользившие по ее щекам, мечтая стереть эту боль с родного лица. - Ты ангел, который спустился с небес, чтобы скрасить последние дни моей жизни.


- Вольф, мой милый белый волк, как же мне жить без тебя? – плакала она, молясь, чтобы рассвет никогда не настал.


Она готова была жить во мраке ночи, лишь бы он был рядом.


- Я буду всегда любить тебя и наша любовь будет жить вечно, - Эра всем сердцем верила в эти слова.


Безжалостный рассвет изгнал тени ночи из зала замка, не ведая, что лучи солнца, несшие жизнь, сегодня должны ее забрать. Но вопреки всему, словно само солнце вошло в холодный молчаливый замок и все свои лучи остановило на двух людях, сплетенных в объятиях.


Гости зачарованно смотрели как Эру и Вольфа окружило яркое сияние и вдруг произошла вспышка, ослепившая всех присутствующих на несколько мгновений. Когда же все снова смогли видеть, то сияние пропало и зал снова оказался в полумраке факелов и свечей.


Эра продолжала обнимать любимого, качаясь из стороны в сторону.


- Я победил! - Манфред торжественно улыбнулся Гансу, но вдруг послышался голос, который не должен был звучать больше никогда.


- Вряд ли, если учесть, что я до сих пор жив!


Вольфганг поднялся на ноги и помог встать Эре, во все глаза смотревшей на него. Ее руки пробежали по его лицу, плечам, груди. В зале нарастал гул. Все были потрясены происходящим.


- Но как? – смертельно побледнев, спросил Манфред. - Ты должен был умереть! Никто так и не смог снять это проклятие!


Манфред не знал как, но понял, что проклятие снято, а его чары рассеялись вместе с его силой.


На его вопрос ответил Уильям, появившийся неведомо откуда.


- «Коль в последний час свой, предстанешь пред тем, кто проклял тебя. А новая жизнь, подаренная тобой, сделает бессмертным тебя. То развеются чары и вновь, обратишься ты в человека, покинув облик зверя навек», - произнес Уильям. - Я так долго ломал голову над разгадкой, а она оказалась так проста – любовь.


Весь парадокс заключался в том, что для того, чтобы снять проклятье он должен был полюбить и ради ночи с любимой, умереть. Но именно эта ночь, когда два любящих человека соединились телами и душами, породила новую жизнь – их ребенка. Ведь мы становимся бессмертными в наших детях!!!


- Да, здравствует Вольфганг! Да, здравствует Вольфганг!


Гости подхватили речь Уильяма и закричали в приветственных криках. Наконец молодой лорд вернулся.


Вольфганг и Эра, позабыв обо всех, словно очутились в каком-то коконе, не пропускающем ни звука. Они смотрели друг на друга и все чувства были написаны на их влюбленных лицах, их глаза сияли как звезды. Их любовь победила!


Вольфганг наклонился и подняв Эру, прижал к своей груди, покрывая лицо поцелуями.


- Я так люблю тебя, - шептали они в унисон. - Я так люблю!


Тосты так и сыпались, люди смеялись и приветствовали справедливость и любовь.


- Нет! Нет! - Манфред Кан как безумный мотал головой, он был не в силах поверить в любовь, он был не в силах позволить ей жить, когда над ним посмеялась дева, когда он признавался ей в любви.


И он не позволит Вольфгангу быть счастливым. Вытащив кинжал, который притаился на его поясе, он подошел к стоящему Вольфгангу и занес его над ним.


- Вольф, - крикнул Уильям, бросаясь к ним, но его опередил другой нож, попавший в черное сердце Манфреда Кана, навеки успокоив его душу, которой овладела ночь и вечный мрак.


Вольфганг обернулся как раз в тот момент, когда врага поразил нож, с изображенным на нем гербом рода Резенбургера.


Не веря глазам, все смотрели туда, где в кресле сидел лорд Маркус, его рука все еще была поднята после броска. Никто не верил, что он смог сделать подобное.


Лорд Резенбургер тяжело поднялся со своего места и выпрямился во весь свой когда-то могучий рост.


- Наконец-то ты дома, сынок! – с трудом произнес он.


Уильям оказался рядом с лордом в тот момент, когда ноги перестали держать Маркуса и он поддержал его не дав упасть, сохранив достоинство и гордость. Все силы лорда ушли на тот роковой бросок, спасший сына от смертоносного кинжала.


Вольфганг приклонил колено перед отцом.


- Как же я долго ждал тебя, - прошептал старый лорд. - А теперь веди ко мне свою невесту, чтобы я мог благословить вас.


Вольфганг с гордость подвел Эру к отцу, и они вместе встали перед ним на колени.


- Будьте благословенны, дети мои!



Эпилог.


Ганс убежал из замка и больше никогда его не видели. Про Манфреда Кана долго не могли забыть, но со временем ужасные воспоминания стерлись. Народ был доволен своим лордом, земля процветала, люди не знали голода, прославляя род Резенбургеров.


С помощью своих снадобий и трав, Уильям помог Маркусу избавиться от яда, которым годами травил его Манфред. И через несколько недель старого лорда было не узнать, его разум был светел и он словно скинул десять лет, представ перед своим народом сильным мужчиной, каким был до печальных событий. Он снова женился на добрейшей женщине, которая посвятила ему всю себя, и хоть он никогда не забывал первую жену, но любил вторую также предано.


Отец Эры открыл большую мастерскую, где работало несколько человек, превращая глину в посуду, которой пользовались не только простые люди, но и знать.


Эра снова плавала в своем любимом ручье под неусыпным наблюдением мужа. Ее поляна снова окрасилась мериадой разноцветных цветов и зеленой травы. Вольфганг лежал на боку, подперев голову рукой, в его зубах была зажата травинка, которую он перекидывал из одного уголка рта в другой.


- Эра, вылезь из воды, а то превратишься в ледышку!


- А ты заходи ко мне, вода восхитительная! – засмеялась она.


Но он лишь покачал головой, наслаждаясь ее восторгом. Спустя несколько минут Эра стала выходить из воды. Вольф никогда не сможет налюбоваться ею, обнаженное тело жены искрилось от множества капелек воды, стекающей по ее гладкой коже. Его охватило желание, как и каждый раз, когда он ее видел.


Эра читала в его взгляде страсть, и была уверена, что ее глаза говорят о том же. Мягкая трава под их сплетенными телами, была мягче перины, солнце окутывало их теплее, чем одеяло, но только неугасающее пламя любви их сердец согревало их лучше огня.


- Пора кормить, нашего сына, - прошептала Эра, прижимаясь к влажному телу мужа.


- Да, он, наверное, голоден как волчонок, - хмыкнул Вольф, лаская пополневшую грудь возлюбленной.


Вольф вспомнил, как его сын появился на свет. От волнения молодой лорд ходил по комнате взад вперед, дергаясь каждую секунду, как только открывалась дверь.


- Да успокойся ты, сынок, - попросил его Маркус. - Мелькаешь перед глазами туда-сюда, туда-сюда.


- Не могу отец, - огрызнулся он.


- Но с ней, же Уильям.


- С Эрой что-то случилось, слишком долго дед не выходит оттуда.


Только он произнес эти слова, как вышел улыбающийся Уильям.


- Как она? - кинулся к нему Вольф.


- С Эрой все хорошо, только, что она подарила тебе сына, но...


Вольфганг затаил дыхание, сердце гулко забилось в груди, горло сжало от страха.


- Только ты должен знать, - Уильям выдержал паузу. - Ну, понимаешь, нет у него… ни шерсти, ни клыков, обычный он – самый обычный человеческий ребенок.


Вольфганг сжал кулаки, когда Маркус и Уильям зашлись от смеха над чудесной, по их мнению, шутке.


- Ну, я тебе дед устрою, - пригрозил Вольф кулаком, и бросился из комнаты.


И сейчас лежа на любимой поляне Эры, Вольф был самым счастливым в мире человеком, мужем и отцом.


Влюбленные, за руки пошли по лесу, вокруг сомкнув свои кроны, стояли деревья- сторожа. Эра прошла мимо молодого дубочка, который ничем не отличался от других. Он был буйно покрыт листвой, и через много лет обещал стать таким же могучим как его прадеды. Никто так и не узнает, что забота и любовь одной девушки, дала ему надежду на новую жизнь.


Любовь может победить любые чары, ибо чары любви самые сильные и непобедимые.



- Какая замечательная история, - улыбнулась Ада, так и не лишившись привычки говорить вслух.


Отложив книгу, она томно потянулась. Может, это было странно, читать книгу в такой день, но Ада никак не успевала закончить ее, разрываясь между парами в университете и похотливым профессором, который просто не выпускал ее с постели, убивая обоих пожаром желания и непередаваемыми оргазмами.


Ада, оказалась права, она нашла своего принца с серебристыми глазами, который понимал ее и любил, страстно, жарко, ненасытно. И сегодня, он станет ее законным мужем, ведь это был долгожданный день – день их свадьбы.

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги