Легенды о фениксах

Глава 21. 2

— Небеса… — вырвалось у него.

— Я чудовище! — воскликнула Авина и снова зажмурилась.

Даргайл обхватил ладонями её лицо и провёл большими пальцами по бледной коже. Синее свечение усилилось и на месте соприкосновения побежали холодные молнии, выбрасывая в пространство крохотные искры.

— Ты не чудовище. Это твоя сила проявляется таким образом. Великий Гамату, какой же у тебя резерв? — изумился он.

Неожиданно сознание пронзило чужой болью, тянущейся по позвоночнику к грудной клетке. На языке появился металлический привкус и стягивающая тяжесть в легких. Авина начала заваливаться на подкосившихся ногах, но крепкие руки Феникса удержали, с силой вжимая в подоконник. Вместо искр на коже, то и дело, вспыхивал синий огонь, змеёй перекатываясь на Даргайла.

— Авина, — заволновался он. — Тебе нужно успокоить свои эмоции.

Но девушка уже не реагировала на слова. Он ощущал, как Ривенс ускользает и тонет в густом забытье. Когда же её голова окончательно запрокинулась назад, а на бъющемся теле вспыхнул почти чёрный огонь, Даргайл прижался к губам и выпустил красное пламя из ладоней. Плотный кокон двух разных магий вырвались наружу, переплетаясь точно нити. Авина сделала резкий вдох и почувствовала, как тяжесть в грудной клетке растворяется, уходит из тела, оставляя тянущую пульсацию внизу живота; как настойчивый рот терзает её, выпивая вышедшую из-под контроля магию. Ощущала ладонь в запутанных волосах и жар.

Она распахнула глаза, когда Даргайл не хотя оторвался от мягких губ и встретила пылающее золото вместо зрачков. Перевела взгляд на кокон из чёрного и красного пламени и опешила от увиденного. Всполохи мелко подрагивали, втягиваясь под кожу Фениксу плотной дымкой. Он прикрыл глаза и опрокинул голову назад. Вдохнул остатки огня, сплетённого тугими нитями двух магий и протяжно выдохнул.

Авина стояла поражённая и не могла ни вымолвить ни слова. Глаза ещё помнили слёзы, а припухшие губы — спасительный поцелуй. И как бы разум не отрицал происхождение этого мира, населяющих его существ и магию, Ривенс могла разложить фениксов по полочкам. А это означало, что Даргайл спас её, заставляя уже в который раз быть ему обязанной. Но как бы Авине не нравилось казаться беспомощной, в глубине души что-то тихо ликовало.

Пока девушка витала в своих мыслях, Наследник отошёл на середину комнаты и уронил голову на грудь. Затем резко вскинул её, оголяя напряжённую шею с тёмно-синими выпирающими венами и разрезал пространство оглушающим полу хрипом. Сердце Авины так и ухнуло в пропасть, когда вместе с искривлённым в мучении лицом Даргайла пришло осознание, что именно она виновница всему, что сейчас происходит.

— Дар, — почти сорвалась она с места, но встретила вскинутую ладонь и замерла.

Мгновение и черты лица Наследника заострились, руки изогнулись, покрываясь перьями.

— Вот рахт! — воскликнула Авина, не шелохнувшись.

Перед ней во всю высоту потолков замка предстал красный феникс с заострённым клювом и пылающими крыльями. Последние ему пришлось сложить, чтобы ничего не разбить случайным взмахом.

Он издал ещё один клёкот и вместе с ним выпустил из клюва чёрное облако. Опустив взгляд на девушку, заметил как её хрупкие пальцы уже поглаживают мягкие перья.

«И когда только успела подойти…» — подумалось Даргайлу, когда на бледном личике появилась беззаботная улыбка наслаждения. Авина ещё не предполагала, что в таком облике он ощущает её ещё отчётливей, ещё ярче. И поэтому её эмоции окунали его точно Пларионское солнце в разогретые лучи. Хотелось стоять вот так целую вечность, забыв обо всём. Но Феникс сделал усилие над собой и обернулся обратно. Последняя трансформация уже не вызывала столько разрывающей боли. Поэтому он очень быстро спрятал крылья и оказался перед Авиной.

Она оглядела его и нахмурившись спросила:

— А почему ты в одежде?

— Мне нравится твой настрой! — ухмыльнулся Даргайл и подмигнул еле заметным медовым золотом на зелёной радужке.

— Тогда на балконе ты обернулся без одежды, да и Фошес в последний раз улетал… и его костюм… Пфф.. — Ривенс немного растерялась, под притягательной улыбкой Огненного, делая непонятные пасы руками.

— Твой мир мне до сих пор не понятен. Там что-то не так с магией… Поэтому всё произошло слишком не предсказуемо для нас. А в нашем мире расход резерва идёт иначе. К тому же фоисам и практически всем правящим семьям шьют одежду из особой ткани, которая возвращает свой вид при обороте и магических манипуляциях. Согласись, было бы не очень хорошо, если бы охрану, состоящую из приближённых фениксов вдруг оглушили блокзаклятием, а она вместо того, чтобы сражаться в человеческой ипостаси, бегала и прятал своё хозяйство от огненных шаров.

Вот тут Авине стало резко стыдно за свою глупость.

«Но кто же мог подумать, что ткань у них там особенная!» — отругала себя старшая Ривенс.

— Но если хочешь я могу раздеться. — продолжал вгонять в краску Феникс. — И даже тебе помогу. Мне для этого даже не придётся напрягаться. — хмыкнул он, но затем вспомнив о чём-то добавил. — Нет, милая ашмисса, сейчас не получится по щелчку пальцев. Мой резерв почти пуст. Слишком насыщенный день…

— Дар, хватит! — оттолкнула она феникса, окончательно сменив цвет лица с бледно-голубоватого до пунцового.

Где-то глубоко в подсознании, Авина ощутила не знакомую эмоциональную реакцию Наследника на то, как она звала его. Но подумав, что ей так намного проще, просто отмахнулась от внутренних ощущений. Даже если они были не её.

— Ну что, Авина, — обратился Феникс чуть посерьезнев. — Сегодня я поучаствовал в спасении не только одной несознательной магиссы, но и целого города. Могу я рассчитывать, наконец, на вкусный ужин в компании приятной девушки?

— Подожди. Целый город? Что?

— Я, считай, сделал тебе комплимент, а ты запомнила только это? Авина, кто тебя воспитывал вообще? — произнёс он так же игриво, однако Ривенс уже скрестила руки на груди.

— Феникс, ты когда-нибудь будешь отвечать на мои прямые вопросы? Или этому тебя не учили?

— Упрямая девчонка! — рыкнул он и активировал уду. — Я с тобой скорее от голода перья и клюв сброшу, чем доберусь до обеденной!

Он немного помолчал, а после скомандовал, заметив служанку у входа:

— Аргайя, подать ужин прямо сюда!