Легкая жертва

Не теряя времени, делаю, как он сказал, направляя его в себя.

— С каждым разом все лучше, — стонет он. Я киваю, соглашаясь, так как не могу сказать и слова, находясь на краю оргазма.

Как только Тай полностью в меня погрузился, он задирает мою футболку и сжимает мою чувствительную грудь. Я медленно двигаюсь на нем, пока он пощипывает мои соски. Он подводит меня ближе краю, посасывая и слегка ударяя по ним. Двигаюсь жестче, быстрее. С каждым толчком клитор соприкасается с его лобковой костью, раззадоривая меня еще больше. Пальцы на ногах начинает покалывать, наслаждение поднимается вдоль ног прямо в сердцевину, заставляя содрогаться и всхлипывать, выжимая из меня все соки.

Тай поднимает меня и несет в кровать, бережно укладывает и начинает жестко трахать. Он вколачивается в меня, я пытаюсь встречать его толчки, но успеваю за ним. Когда он закинул мои ноги себе на плечи, мне приходиться держаться.

— Кончи для меня еще раз, детка.

Он облизывает свой палец и начинает ласкать клитор, кружа с нажимом, мои мышцы сокращаются и сжимают член.

— Бл*дь! Так тесно, — его хриплый голос толкает меня за грань, я выкрикиваю что-то нечленораздельное, и следующий оргазм проносится сквозь меня как пожар. Каждый миллиметр моей кожи горит для него.

Мои ноги падают на кровать. Тай склоняется, удерживая вес на локтях, и целует меня. Он погружается в меня еще несколько раз и стонет, не отрываясь от моего рта. Он замедляется, чувствую, как становится еще больше до того, как он садится и кончает мне на живот. Закончив себя поглаживать, Тай заваливается рядом, кладя голову на свою руку. Он использует другую руку, чтобы размазать каплю спермы вокруг моего соска.

Поворачиваю голову к нему. Я улыбаюсь, как и он. Потом его глаза закрываются, и меньше, чем через минуту, раздается ровное дыхание. Мои руки так и тянуться к нему, пробегаюсь кончиками пальцев по красивому лицу, провожу по бровям, подбородку. Когда дохожу до губ, он вздыхает и прижимает меня ближе. Даже во сне, он хочет, чтобы я была рядом. И мне это нравится.

Глава 21

Тай

Из ванной раздается крик Джессы, бросаю пульт, хватаю Глок с журнального столика и бегу, скользя перед дверью. Влетаю внутрь, и когда она кричит снова, роняю голову и смеюсь, кладя пистолет на раковину.

— Тай! Убери его!

Она сидит в ванной, и прямо над ней с потолка свисает паук. Он спускается еще немного, и Джесса снова кричит, пытаясь отодвинуться и проливая воду на пол. Я беру с полки бумажную салфетку, тянусь за пауком, и тогда Джесса опять визжит:

— Ты не можешь раздавить его своими руками!

— Я и не собираюсь. Сделаю это в салфетке.

— Фу! Ты не можешь так поступить!

Пытаюсь сдержать смех:

— Не могу?

— Нет, нужно положить его во что-то и раздавить ногой или что-то в этом роде. Не трогай его… Ааа! — паук спустился еще ниже, и я больше не могу сдерживаться. Сгибаюсь от смеха, упираясь руками в колени.

— Прекрати смеяться. Убей его!

— Я… Я пытаюсь, но ты говоришь, что я не могу.

— Потому что отвратительно давить его руками! Он еще ближе. Быстрее! Сделай что-нибудь! — она такая маленькая, беременная и уже наполовину вылезла из ванны. Меня смешит ее логика, но все же беру чашку с раковины. Подставляю ее под паука и жду, когда он заползет внутрь. Потом вытряхиваю его на пол и поднимаю ногу.

— Нет. Ты не можешь раздавить его носком!

— Гребаный Иисус, — бормочу я. — Чем бы ты хотела, чтобы я его раздавил, детка?

Джесса погружается снова в ванну:

— Ботинком. Журналом или чем-то еще. Не ногой в носке. Это еще хуже, чем салфеткой.

Оглядывая комнату, нахожу пустую коробочку от зубной пасты. Беру ее и поднимаю брови в немом вопросе, подходит ли эта вещь, показывая ее Джессе. Она кивает и отворачивается. Давлю паука картонкой, собираю что осталось приготовленной салфеткой и спускаю в унитаз.

— Спасибо, — улыбается Джесса.

— Пожалуйста, детка.

Она скользит глубже в воду, и закрывая за собой дверь, слышу, как она произносит:

— Не знаю, как я справлялась без него раньше.

***

Я проснулся от того, что что-то было не так. Джесса мирно спит рядом. Черт, я сплю лучше в эти несколько недель, что мы здесь, чем всю мою жизнь раньше. Шум снаружи приводит меня в состояние боевой готовности, тянусь за одним из пистолетов на тумбочке, замечая время на часах: 4:27 утра.

— Джесса, детка, проснись, — слегка качаю ее, пока натягиваю джинсы. — Просыпайся.

Она переворачивается, и ее офигенно прекрасная улыбка сражает меня.

— Опять? — она думает, что я разбудил ее, чтобы снова заняться любовью. Черт, хотел бы я, чтобы это было так.

— Снаружи кто-то есть.

Она садится и начинает неистово осматриваться:

— Что?

— Ты помнишь, где находится секретная комната?

— Да.

— Иди туда и не выходи.

Помогаю подняться с кровати напуганной Джессе, на улице хлопает дверь машины, и она вскрикивает.

— Тсс, тише, детка. Все будет хорошо, — слегка подталкиваю ее в сторону кладовки, где находится потайная комната. Как только слышу щелчок замка, означающий, что она внутри, закрываю дверь спальни и крадусь вниз.

Шаги раздаются у главного входа. Этот идиот топает так громко, чтобы отвлечь меня, или он совсем придурок. Занимаю позицию в гостиной и направляю пистолет на входную дверь. Чтобы лучше слышать, закрываю глаза. Металл. Ключи или отмычка. Затем поворот дверной ручки. Как только срабатывает сигнализация, снимаю предохранитель, делаю вдох и открываю глаза.

— Оу, это всего лишь я, приятель, — Нил поднимает одну руку, а другой вводит код сигнализации.

— Дерьмо! Какого черта?! — убираю оружие за пояс джинсов, предварительно поставив на предохранитель. — Ты не мог меня предупредить?

Бегу наверх и прикладываю палец для сканирования отпечатка, чтобы открыть дверь, за которой находится Джесса. Она сжалась в углу, раскачиваясь вперед-назад. Когда она видит меня, поднимается на ноги и прижимается ко мне. Слезы капают на мою обнаженную кожу.

— Это всего лишь Нил.

— Ч-что?

— Нил. Милая, это просто Нил. Все хорошо.

Она внезапно отступает от меня, вытирает слезы и вырывается из комнаты. Я следую за ней вниз и удивляюсь тому, что слышу.

— Ты зачем меня так пугаешь? — вопит она, и его лицо становится таким же удивленным, как и у меня. — Ты должен был позвонить. Ты чуть до инфаркта меня не довел!

— Прости, Джесса. Кое-что произошло, и я…

— Что случилось? — перебиваю его я.

— Нам нужно сесть.

Джесса обнимает его, прежде чем пойти на кухню:

— Кофе, Нил?

— Спасибо, да. Я всю ночь не спал, — он следует за мной к столу и садится напротив.

Она ставит одну из чашек в кофемашину, наливает два стакана апельсинового сока и предлагает один мне, другой рядом.

— Вот, — Нил кладет пакет на стол. — Донатсы.

— Ты принес мои любимые? — Джесса начинает копаться в пакете, пока не достает один с корицей. — Да! Спасибо, Нил.

— Без проблем. А для тебя с глазурью, приятель, — говорит он мне.

— Спасибо, — я откусываю кусочек, затем перехожу к делу. — Что у тебя?

Он вздыхает и достает из пакета папку:

— Протоколы.

Я открываю и начинаю читать.

— Спасибо, дорогая, — благодарит Нил, получив свой кофе.

Не обращаю внимания и продолжаю читать. Бездумно жую пончик, перелистывая страницы, пытаясь понять, что за чертовщину я читаю. Слова стали размытыми, трясу головой, чтобы избавиться от тумана.

— Итак, — начинаю я. — Рико теперь главный?

— Да.

— Какого… — я никак не могу объединить слова, комната начинает расплываться. Как только смотрю на Нила, меня осеняет. Он поднимает брови, я пытаюсь сдвинуться с места, чтобы убить этот кусок дерьма, но мое тело словно наполнено песком. — Ублюдок… — я начинаю оседать.

Моя голова свисает, тянусь к Джессе, чтобы защитить ее, предупредить, сделать хоть что-нибудь.

— Тай? — спрашивает она. — Тай!

Она выкрикивает мое имя, когда я падаю на пол. Комната вращается, перед глазами танцуют яркие огоньки. Затем вспышки темноты вызывают еще большее головокружение. Вижу над собой ее красивое лицо, и пока совсем не отключился, говорю ей:

— Беги.

Джесса

— Тай! — трясу его я, но он не двигается. Почему он сказал мне бежать? Что произошло?

Поднимаю взгляд на Нила:

— Помоги мне!

— Он скоро очнется.

— Что? — беру Тая за руку и прижимаю ее к груди. — Нил, помоги!

— Я не хотел, чтобы все было так.

Кровь начала стучать в висках, я слышу биение своего сердца:

— О чем ты говоришь?

Нил просто стоит, потом наклоняется к Таю и отбрасывает пистолет. Затем поднимает его на руки и несет. Я думала, что он положит его на диван, но вместо этого Нил тащит Тая к выходу.

— Куда ты его несешь? Здесь есть больница поблизости?

Нил не отвечает, мы подходим к его черному внедорожнику, он кладет Тая на землю и открывает багажник.

— Осторожнее! Что ты делаешь? — хмурюсь я. — Нил! Что происходит?

Продолжая меня игнорировать, он снова поднимает Тая и помещает верхнюю часть его тела в багажник, затем поднимет ноги и заканчивает начатое. Закрыв багажник, он поворачивается ко мне:

— Пожалуйста, просто заткнись к чертовой матери!

— Что? — шепчу я. — Что происходит? Ты пугаешь меня.

Тяжело вздохнув, он обходит машину и открывает заднюю дверь:

— Внутрь.

— Что происходит, черт возьми? — кричу я.

Он мотает головой, тянется, вытаскивает из-за спины пистолет и наводит на меня:

— Залезай в чертову машину. Я не хочу причинять тебе боль, но буду вынужден это сделать.

— Нил. О, Боже. Что ты делаешь?

Должно быть, он готов потерять самообладание, поэтому хватает меня за предплечье и впихивает на заднее сиденье:

— Сядь и заткнись! — он захлопывает мою дверь, и я перелезаю назад к Таю, оберегая живот.

Хотя он и дышит, но выглядит мертвым. Тело полностью неподвижно, и когда я поднимаю ему веки, вижу, что глаза закатились.

— Тай, — шепчу я, прислоняюсь к его сильному телу. Оно теплое, и когда я прижимаюсь щекой к его лицу, то содрогаюсь.

— Сделаешь что-нибудь, застрелю, не успеешь опомниться.

Я не обращаю внимания на его слова, прижимаясь к Таю. Я его не оставлю. Малыш толкается, а я позволяю слезам капать на грудь Таю. Его серая футболка темнеет от моих слез, я беру его руку, чтобы проверить пульс:

— Что ты ему дал? — нарушаю я молчание, воцарившееся с тех пор, как мы отъехали. Я никак не могу поверить, что Нил один из плохих парней. Он был в моем доме. Я считала его другом, хорошим другом. Как он мог так подвести меня? Предать Тая?

Я, конечно, боялась, но сердце было разбито по многим причинам. Помимо тошнотворного чувства в животе, у меня появилось предчувствие, что все это плохо закончится.

— Немного снотворного.

Тай не издавал ни звука всю дорогу, которая длилась, по крайней мере, часа два. Хотя казалось, что прошло намного больше времени. Мой мочевой пузырь наполнился до боли, но я боялась открыть рот. Каждая кочка была мучительной, и когда Нил поворачивал, я крепко держала Тая, оберегая от ударов о корпус машины.

В итоге мы подъехали к зданию в какой-то глуши. Это место было словно из кино, где держат заложников. Половина крыши была обвалившейся, в окнах отсутствовали стекла. Мы приехали сюда по проселочной дороге, и я понимала, что нахожусь слишком далеко от цивилизации для побега и поиска помощи.

Когда дверь открывается, я удивляюсь, увидев знакомого рядом с Нилом. Я нагнулась, и меня вырвало в нескольких сантиметрах от его дорогих лоферов.

— Мы снова встретились, — произносит Рико.

— Мне надо пописать, — к черту приличия. Я думала, что может быть смогу выпутаться из этого, что есть какой-то выход, но глядя в темные глаза человека, удерживавшего меня… Я поняла, что если мне суждено умереть сейчас, то надеюсь, что с делаю это с достоинством и не в луже собственной мочи.

— Я отведу тебя. Рико, возьми его, — заявляет Нил. Меня так бесит, что он оказался на одной стороне с этим ублюдком.

— Нет, — вырываю я руку. — Я не оставлю Тая.

Нил закатывает глаза и тянется, чтобы вытащить меня. Я пытаюсь бороться, но если продолжу, то описаюсь, поэтому соглашаюсь:

— Ладно, — отодвигаясь от него, говорю я. — Я могу идти сама. Не хочу, чтобы ты ко мне прикасался. Больше никогда.

Почему-то меня начинает шатать без поддержки одного из них. Мы подходим к дому, и Нил открывает дверь, схватив меня за руку:

— Сюда.

Я пытаюсь отстраниться от него, но он сжимает мою руку сильнее:

— Не делай так.

Он пихает меня в туалет и закрывает дверь. Поглаживая живот, я осматриваюсь. Конечно, здесь нет окон. После облегчения я остаюсь, сидя на унитазе, и пытаюсь собраться. В прошлый раз, оказавшись в такой ситуации, я паниковала и боролась. Я была не уверена, что меня спасут. Но сейчас, я знаю, что нет.

Я должна быть тем, кто освободит нас. Меня, Тая и нашего малыша. Поэтому мне надо быть умнее. Сохранить силы и соблюдать спокойствие.

Дверь резко распахивается, на пороге стоит Нил. Я смотрю на него, не мигая. По-настоящему смотрю. Когда-то он нравился мне. Его вьющиеся темные волосы необыкновенны, зеленые глаза дружелюбны и привлекательны. Но сейчас он выглядит как монстр.

— Почему ты делаешь это? — шепчу я, действительно желая знать, пытаясь достучаться до него. — Я думала, что ты был моим другом.

— Да ладно.

— Почему, Нил?

— Скоро узнаешь. Выходи уже.

Он тянется за мной, я вскакиваю, и у меня кружится голова от резких движений. Когда он снова пытается меня взять, я кричу:

— Я сказала: не трогай меня! Ненавижу! Я так ненавижу тебя!

Он сжимает зубы и неожиданно бьет меня. Задыхаясь, я закрываю лицо. Потекли слезы, и, когда они попали в рану на щеке, становится еще больнее.

— Пойдешь со мной или тебе преподать еще один урок?

— Да пошел ты, — тихо говорю я и следую за ним.

Дом грязный и практически пустой. Несколько старых досок в углу и какие-то разбросанные инструменты, все покрыто пылью. Нил обходит меня, чтобы открыть дверь.

— Тай! — восклицаю я и бегу к нему.

Он привязан к стулу, я обхватываю и поднимаю его лицо.

— Детка, — еле выговаривает он, все еще находясь под действием снотворного.

— Тай! Очнись. Просыпайся!

Рико хватает меня, рывком усаживает на другой стул и привязывает грубой веревкой. В местах соприкосновения кожа начала гореть, и чем больше я двигалась, тем больнее становится.

— Теперь будем ждать, — заявляет Рико и зажигает сигару, оседлав стул.

— Ждать чего? — спрашиваю я.

— Твоего выбора.

— Какого выбора?

Рико смотрит на Нила:

— Ты не сказал ей?

Он отрицательно мотет головой с кривой усмешкой на лице:

— Нет. Подумал, тебе захочется сделать это самому.

Рико смеется. Боже, это так ужасно. Внутренности скручиваются, и я готовлюсь услышать, что же он скажет.

— Ты ведь знаешь, что являешься большой наградой для своего парня, правда?

Я оставляю этот вопрос без ответа. Вместо этого отворачиваюсь.

— Итак, я даю тебе шанс спасти его жизнь.

Этим он привлекает мое внимание, и я снова смотрю на него:

— Как?

Рико кивает в мою сторону:

— Твой ребенок. Или твой мужчина. Твой выбор.

Глава 22

Тай

Всё размыто и туманно. Я уверен в том, что сижу на стуле, а мои руки и лодыжки связаны. Я чувствую людей вокруг меня, но пока у меня недостаточно сил, не хочу, чтобы они знали, что я пришел в себя. Осторожно, я делаю глубокие вдохи, когда открываю глаза и смотрю на ноги.

Джесса всхлипывает, и мне надо сделать всё возможное, чтобы не позволить ей узнать, что я уже проснулся. Что я спасу её как-нибудь. Что я умру, чтобы вытащить ее из этого беспорядка — моего грёбаного беспорядка.

Когда мой разум проясняется, я воспроизвожу события в моей голове. Нил. Я чувствовал, что он тот еще ублюдок. С самого начала у меня сложилось плохое впечатление о нем. Не думал, что он будет настолько ничтожным, чтобы привлечь к этому всему Джессу. Я, черт возьми, злюсь на себя за то, что позволил ему это сделать.

— Ты уже приняла решение, дорогая? — Рико. Я знаю этот хриплый голос.

— Хрен тебе!

— Я хотя бы не беременная цыпа, — он смеется, и я наконец-то смотрю на неё.

Джесса привязана к стулу так же, как и я, и красные отметины вокруг ее запястий и лодыжек еще больше раздражают меня.

— Отпусти её, — требую я.

Все три головы поворачиваются в мою сторону, и Джесса кричит мое имя. Я не смотрю на её лицо, потому что, если посмотрю ей в глаза, это ослабит меня. А мне нужно быть сильным прямо сейчас.

— Ах, мой мальчик! — Рико подходит ближе и похлопывает меня по спине. — Я уже начал беспокоиться, что ты никогда не присоединишься к нам.

— Отпусти её.

— Видишь ли, я не могу этого сделать, пока она не примет решение.

Я игнорирую то, что он только что сказал.

— Отпусти её.

— Джесса, ты уже приняла решение? — спросил Нил.

— Пошел ты!

— Тебе не любопытно, какой выбор она должна сделать, Тай? — Рико приседает передо мной. — Нил сдал вас за пять миллионов, но сегодня я щедр, я убью кого-то одного, ей надо просто выбрать кого.

Я сжимаю зубы.

— Что?

— Ты или ее ребенок, — он смеется, и я, наконец, перевожу свой глаза на Джессу.

У неё текут слезы, и я опускаю взгляд на порез на ее щеке, ярость кипит внутри меня так, как никогда раньше. Она не говорит ни слова, но ей это и не нужно.

— Я, — говорю я Рико.

— Нет! Тай, нет! — Джесса кричит и толкается в кресле, но Нил кладет руку на её спину, чтобы удержать ее.

— Сядь, сука. Черт.

— Я хочу, что бы она это сказала, — Рико садится в кресло и затягивается сигаретой.

Я смотрю на него.

Я быстро понимаю, что она находится не в поле моего зрения.

— Не трогайте её. Ребёнка не существует для тебя.

— Хорошо, — соглашается он.

— Мне нужно твое слово.

— Ты только что его получил, — он сужает глаза.

Он не похож на Марко. Никогда не был. За все годы, что я работал с ним, его слово было таким же твердым, как сталь. Он не причинял боль людям; он просто хотел денег.

Я киваю и поворачиваюсь к своей женщине.

— Джесса, послушай меня…

— Нет! Нет, нет, нет, — повторяет она.

— Малышка, послушай меня!

Она качает головой, но перестает кричать.

— Я же сказал, что сделаю все, что нужно. Скажи им.

— Нет! Вы не можете заставить меня выбрать. Я этого не сделаю, — её крик становится более бессвязным, и я беспокоюсь, что она повредит себе или ребенку. Мой ребенок, моя маленькая девочка. Я, возможно, никогда не смогу встретиться или обнять их.

— Проклятье, Рико! Просто, черт возьми, отпусти её! — кричу я. — Возьми меня.

Он встает, хватает сумку со стола, а затем бросает её Нилу.

— Пересчитай это.

Пока Нил отходит от стула Джессы и начинает рыться в сумке с деньгами, мы с Джессой смотрим друг на друга.

— Я люблю тебя, — шепчу я еле слышно.

Она не отвечает, но я знаю, как она относится ко мне. Она не та, кто скрывает такое. Она всегда была открыта и честна. Это я был трусом, который боялся признать, что влюбился в нее, когда мне было всего шестнадцать.

— Отменяйте заказ, — требую я. — Мне нужно услышать, как ты произносишь эти слова. Мне нужно знать, что она и ребенок в безопасности, — Рико начинает говорить, но я его перебиваю. — Давай, — я буду просить его, если он захочет, но он кивает и вытаскивает телефон из кармана пиджака. Холеный мудак.

Он набирает номер и прикладывает телефон к уху.

— Цель у нас. Да. Готово.

Когда он убирает телефон назад, то подходит ко мне и направляет пистолет на мою голову.

— Последние слова своей женщине?

Я игнорирую его и продолжаю смотреть на Джессу. Ее слезы прекратились, и она просто смотрит на меня. Я снова тихо говорю ей, что люблю ее.

А затем произношу:

— Закрой глаза, детка.

Она вздрагивает и говорит, что любит меня, а затем закрывает глаза.

Я сглатываю, затем киваю, дав знак Рико, чтобы он сделал это. Я готов. С пистолета снимается предохранитель, когда холодный металл касается кожи моей головы.

Джесса

Я не хочу, чтобы моё последнее воспоминание о нём было связанно с его окровавленной головой, поэтому я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на наших воспоминаниях. Первый раз, когда я увидела его. Первый раз, когда он поцеловал меня. Я вспоминаю о том времени, когда мы занимались любовью. И это было так красиво, словно две души соединялись вместе. Я стараюсь быть сильной, но не могу этого сделать. Убийство и деньги… Я просто хочу вернуться домой. Я хочу вернуться домой с Таем.

Раздается выстрел, который временно оглушает меня. Я подпрыгиваю, и слезы безостановочно льются из моих глаз.

— Твою мать, мужик, ты в порядке? — я не узнаю этот голос.

— Ты немного, бл*дь, задержался, — говорит Тай.

Я поднимаю голову и вижу, как Рико развязывает Тая. Безжизненное тело Нила находится на полу в нескольких футах от Тая. Другой человек, которого я не знаю, с полицейским значком на шее, прячет пистолет в кобуре. Он подходит ко мне, и я вздрагиваю, когда он начинает развязывать веревки, связывающие меня.

— Тай?

Его руки освобождаются, и он тянется к одной из своих ног, а Рико — к другой.

— Что, черт возьми, происходит? — кричу я. Я думала, что раньше была в недоумении, но теперь мне интересно, всё ли так, как я вижу.

Тай окончательно освобождается и мчится ко мне, развязывая веревки, пока я не освобожусь. Он поднимает меня и прижимает мое лицо к своей шее.

— Бл*дь, детка. Бл*дь. Ты в порядке?

— Что произошло? Что происходит?

— Пойдем отсюда, — говорит мужчина со значком.

Тай кивает ему и выносит меня наружу, зарываясь лицом в мои волосы.

— Я под прикрытием, помни, — шепчет он мне.

Несколько полицейских машин ждут с мигающими сигналами, и как только мы выйдем из здания, они начнут развешивать полицейскую ленту по периметру. Снаружи я вижу высокое полуденное солнце, а затем Тай устраивает меня на заднем сидении внедорожника с темными тонированными стеклами, не тратя впустую ни секунды, и обнимает меня.

Рико садится на переднее сиденье, и я сжимаю руки на Тае.

— Джессика, это Джей, мой босс, — он кивает на водителя, а потом на пассажира. — И Рико, он босс Джея.

— Что?

— Мне следует поговорить с твоим братом о том, чтобы сыграть роль в его следующем фильме, а? — он шутит.

— Не смешно.

— Прости, малышка. Прости. Слишком рано для шуток, — Тай объясняет, что Рико — организатор, смешал Марко с грязью. Видимо Рико находился под прикрытием дольше, чем Тай, и помогал бороться против проституции и наркотиков, он сделал немыслимое и пошел против семьи гангстеров.

Когда поведение Нила стало подозрительным, Джей немного покопался и узнал через Рико, что Нил связался с ним о сделке, деньги в обмен на информацию, где мы прячемся. Он также обнаружил, что Нил был грязным ублюдком в течение многих лет. Использовал свою собаку, чтобы красть наркотики, кроме того Тай упомянул всевозможные другие полицейские жаргоны, которые я не понимала.

Джей выследил Нила и понял, что тот хотел сделать, но должен был позволить ему следить за похищением, так как это был единственный способ поймать его.

— Так что же все это значит? — спрашиваю я. — Я не понимаю, если Рико — один из хороших парней, почему он удерживал меня, когда… когда Марко…

— Дорогая, у меня не было выбора, — говорит Рико, — если бы я отказался от прикрытия, мы оба были бы мертвы. Я был превзойден по количеству, и мы были так глубоко в игре. Я знаю, что это было ужасно для тебя; это и для меня было непросто принимать участие в этом, но я знал, что может случиться, если я этого не сделаю. Я сохранял спокойствие, как мог.

— Почему вам понадобилось три дня? Если вы все работали вместе, почему потребовалось целых три дня, чтобы спасти меня?

— Я знал, где ты все это время была, — говорит Джей. — Но если бы мы пришли с пушками через час, Марко мог бы понять, что что-то случилось.

— Гребаные ублюдки, — Тай медленно выдыхает воздух. — Я понятия не имел, детка. Вы, ублюдки, я не слышал от вас ничего про это.

— Если бы мы сказали тебе, ты бы бросился за ней.

— Бл*дь, да. Она беременна, Джей. Вы знаете, на что он, черт возьми, способен? Что он мог с ней сделать? Иисус.

Последнее, что нам нужно сейчас, это драка, поэтому я пытаюсь разрядить ситуацию.

— Всё хорошо, — говорю я Таю, — они делали так, как лучше.

— Это не то, что было лучше для тебя.

— Ты — лучший для меня, и теперь у меня есть ты, верно?

Он оставляет поцелуй на моей макушке.

— Да, детка.

— Так что, все получилось.

— Не ожидал, что ты будешь такая стойкая, думал, тебя придется успокаивать не меньше суток, — шутит Рико.

— Женщины превосходят мужчин, — я смеюсь. — Разве ты не был там в тот день? — спросила я его. — Разве не ты там стрелял?

— Нет, я получил мало поручений, когда узнал, что они придут.

— Просто дай мне понять всё правильно, — я сажусь прямее, но Тай немедленно обнимает меня за плечи и стискивает. — Рико — хороший парень. Работает под прикрытием.

Все кивают, но Рико возражает.

— Это была моя последняя работа. Мне нужен гребаный отпуск.

Ребята смеются, как будто ничего плохого не случилось.

— Тай — хороший парень. Работает под прикрытием, — все кивают, — Джей — хороший парень, но не работает под прикрытием, — они снова кивают. — Нил. Я думала, что он хороший парень, но оказывается, что нет.

— Да, — разочарование виснет в воздухе. Черт, я тоже разочарована и разбита. Он был одним из тех, кто был у меня дома, одним из тех, кому я доверяла.

— Я не понимаю, как он мог… Я думала, он заботился обо мне.

— Деньги — слишком большое искушение, Джесса. Они меняют людей. Делают их жадными, жаждущими все больше. Люди становятся злыми.

— Как я могла быть такой слепой?

Джей прочищает горло.

— Он не всегда был плохим человеком.

— Он всегда был говнюком, — говорит Тай.

Его ревность к тому, что Нил был тем, кто меня утешал в какой-то момент, по-прежнему остается трудной темой для нас. Он ненавидит себя за то, что я полагалась на Нила, а его не было рядом. Черт, я тоже его ненавидела, но всё ведь происходит по какой-то причине, я думаю.

— Это все еще причиняет боль, — я шепчу.

— Я знаю, детка, — его рука ложится на мою.

Мне всё ещё нужно разобраться во всем, что произошло, и я продолжаю допрос.

— А как насчет пяти миллионов долларов за убийство тебя?

— Это закончилось, — говорит Рико. — Несмотря на то, что вы, ребята, подумали… Прости, Тай, — он делает паузу, — я хотел сказать вам это раньше, но только что узнал. У Марко не было настолько много денег, остальные об этом узнали, заказ отменен.

Тай смеется.

— Как может такой глупый человек быть настолько умным?

— Что? — спросила я смущенно.

— Он знал, что люди попытаются убить его, чтобы получить пять миллионов, поэтому держал их в секрете, — утверждает Tай, прежде чем я могу даже понять, что происходит.

— Я знал, что Тай его вытащит, поэтому отправил его, — говорит Рико. — Он управлял рингом для собачьих боёв, я думаю, ты бы оценила, — он смотрит на меня и подмигивает.

— Боже мой, я нахожусь в каком-то фильме или это реалити-шоу?

Парни смеются, и Тай целует мою щеку.

— Ты очаровательна.

— И ещё. Так как никто больше не знает, что Рико, который отвечает за это преступление сейчас, под прикрытием, все для нас закончено, верно? — спрашиваю я, надеясь, что кошмар кончился и что я могу начать спокойно жить с Таем.

— Да, для нас это так, — Тай целует меня в макушку. — Все кончено, детка. Я покончил с этим дерьмом и готов жить нормальной жизнью.

— Слава богу, — я кладу голову ему на плечо и вздыхаю с облегчением, которое держалось во мне с шестнадцати лет.

После пребывания в больнице, меня выписали и сразу же отправили погостить к семье. Tай проинформировал меня о том, что можно и что нельзя было рассказывать им, но, поскольку я была в порядке, никто не задавал слишком много вопросов. Я представила Тая как своего парня, на что он лишь фыркнул.

— Я не парень. Я твой мужчина.

— Извините, ребята, — говорю я достаточно громко, чтобы привлечь всеобщее внимание, — Тай не мой парень, он мой мужчина.

Когда они все начинают смеяться, он подтаскивает меня к себе и усмехается в ухо.

— Ты заставляешь меня смеяться, Джесса.

— Ты делаешь меня счастливой, Тай. Очень счастливой.

Его рука напрягается, и когда я отступаю и смотрю на него, его глаза сверкают.

— Ты тоже, детка. Ты тоже.

Мы направляемся на кухню, где моя мама выкладывает еду. Я пью воду из бутылки, а Тай пьет пиво.

Мой отец откашливается.

— Хочешь посмотреть игру?

Дерьмо, если папа хочет поговорить с ним наедине, это не хорошо. Таю не нужно чувствовать себя плохо из-за того, что он не мог контролировать все случившееся.

Мои глаза расширяются, когда Тай кивает. Он наклоняется и нежно целует меня.

— Все будет хорошо, детка.

Затем он следует за папой в гостиную.

— Все будет хорошо, Джесса. Перестань беспокоиться.

— Но я не хочу, чтобы папа устраивал ему глупый допрос.

— Дорогая, дыши, — мама стоит передо мной и улыбается мне. — Папа знает, как сильно ты его любишь. Он не собирается его пугать, хорошо? Во всяком случае, он попытается заставить его почувствовать себя желанным гостем.

— Малышу лучше, — я рассеянно протираю живот. — Потому что Тай будет рядом очень долго.

Она улыбается, и я встаю с табурета, а затем пробираюсь в гостиную. Тай хватает меня на руки, и я сажусь к нему на колени и зарываю лицом в шею. Папа прочищает горло и уходит.

— Обещай, что больше не будешь меня покидать.

— Конечно, нет. Я буду с тобой до тех пор, пока ты будешь со мной. Я, черт возьми, так тебя люблю, Джесса. Ничто и никто никогда не заберёт меня от тебя снова. Я обещаю тебе. Обещаю, детка.

Глава 23

Джесса

— Нам действительно не обязательно идти сегодня вечером, если ты не очень хорошо себя чувствуешь, — снова говорит Тай, когда я хватаю свой кошелек.

— Все хорошо, милый. Это же твой день рождения.

— Но твой срок через три недели. Ты плохо спала. Мне всё равно…

Я быстро перебиваю его.

— Всё хорошо. Это твой день рождения.

Он закрывает рот и кивает, затем открывает переднюю дверь. Тай беспокоится за то, что отправился на ужин в свой день рождения со мной. Это важный день. Я хочу отпраздновать тот день, когда невероятный человек появился на Земле только для меня.

Он будет беспокоиться ещё больше, когда узнает, что у меня были схватки весь день. Но это первый наш день рождения, поэтому я должна отпраздновать вместе с ним, и я настроена, заставить его чувствовать себя особенным.

Тай обнимает мою талию и помогает мне спуститься по лестнице, а затем поднимает меня в свой внедорожник. После того, как он усаживает меня, он целует мой живот, а затем меня. Его губы задерживаются на моих, и я хватаюсь за его руку. Когда он наклоняет голову и углубляет поцелуй, я сильнее сжимаю его руку. Потому что начинается схватка. Он рычит напротив меня, его язык погружается глубже, и я хныкаю от боли в животе.

Сразу же он отстраняется.

— Я сделал тебе больно?

Я качаю головой и пытаюсь дышать, но вместо этого издаю стон.

— В чем дело?

Мои пальцы пульсируют от того, как сильно я сжимаю его руку, и когда схватка начинает исчезать, я, наконец, отпускаю его. Черт возьми, я действительно хотела сделать для него что-то особенное сегодня вечером. Он был настолько бескорыстен, с того времени как прошло несколько месяцев… Черт, он был бескорыстен все время, которое я его знаю.

— Схватки, — признаюсь я.

— Что? — его глаза расширяются, и он хлопает моей дверью, затем бежит к стороне водителя. — С тобой все в порядке? — он заводит машину и срывается с места.

Внезапный прилив влаги стекает по моим ногам, и я прижимаюсь к Таю, прежде чем сказать ему:

— Да, я так думаю.

— Что значит, ты так думаешь? Что-то не так?

Ещё одна схватка поражает меня… Черт, промежуток между схватками тридцать секунд.

— Раньше у меня никогда не было ребенка. Я не знаю, как это должно чувствоваться, но это чертовски больно! — я кричу.

— Извини, детка, — он тянется и хватает меня за руку. — Я бы забрал твою боль себе, если бы смог.

Я кусаю свою нижнюю губу, поскольку ещё одна схватка, похоже, вернулась, и она причинила больше боли, чем последняя.

— Бл*дь!

— Иисус, роды очень близки.

— У меня были эти схватки целый день, но я хотела сделать что-то приятное для тебя, так как это твое…

— Иисус, бл*дь, Джесса. Я же сказал забить на мой день рождения! — кричит он.

Он никогда не кричал на меня, и из-за сочетания боли и моих обиженных чувств, я плачу… на самом деле рыдаю. Когда другая схватка сжимает мой желудок, я кричу, и его пальцы обхватывают мои.

— Черт, детка. Прости. Я ненавижу видеть твою боль.

Я даже не могу говорить, мне так больно, но, к счастью, мы приехали в больницу. Все размывается, как только Тай устремляется в больницу вместе со мной. Пот стекает по моему лбу, и я не могу объяснить давление между моими ногами.

— Мне нужно тужиться, — шепчу я ему, когда медсестра помогает перевести меня с кресла-коляски на кровать.

— Хорошо, детка. Подожди секунду.

— Я не могу.

— Ты можешь, Джесса. Ты сильная.

Мое тело дрожит, и я пытаюсь сжать ноги вместе, чтобы ребенок не выходил, но когда я чувствую, что что-то выскакивает, я кричу.

— Я не могу!

Медсестра кричит что-то о выпуклости, и я прижимаю свой подбородок к груди и толкаю. И толкаю. Я понятия не имела, что это будет так больно. Я просто хочу, чтобы все закончилось.

Тай не перестает хвалить меня, и внезапно я ощущаю, что ничего больше не болит, и единственное, что слышу, — это крик ребенка. Мой ребенок… наш ребенок.

— Святое дерьмо, — шепчет Тай. — Детка, ты сделала это.

Он убирает прилипшие волосы с моего потного лба, и я смотрю, как медсестра омывает маленького…

— Это мальчик или девочка?

— Это девочка, — она улыбается и укладывает ребенка мне на грудь. У малышки практически лысая голова, но на ней есть небольшой пух, который, я надеюсь, останется темным. Ее глаза закрыты, поэтому я не вижу их цвета, а ее нос — самая симпатичная часть тела, которую я когда-либо видела. Я даже не подозревала, что ребенок может быть таким маленьким. Она вся в морщинках. Но при этом она идеальна.

— Она прекрасна, как и её мама, — Тай целует её лоб, потом мой, и я вздыхаю с облегчением и, наконец, смотрю на него.

— Это правда случилось?

Он улыбается и целует меня снова.

— Да, детка. Это случилось.

Тай

Джесса спит, и я держу нашу дочь, как могу, не сжимая ее. Она такая маленькая. Я провожу пальцем по ее мягкой щеке и улыбаюсь.

— Я буду хорошим папой, маленькая. Я обещаю. Я сохраню тебя в безопасности. Ты и твоя мама. Вы двое — единственное, что меня волнует.

Я никогда не думал, что это случится со мной. Что я буду папой. Или что у меня будет такая хорошая женщина, как Джесса, которая подарит мне шанс на другую жизнь.

— Привет, — ясные глаза Джессы смотрят на меня, и я улыбаюсь ей.

— Привет, детка.

Джесса тянется и касается ножки ребенка.

— Она такая милая.

— Она прекрасна.

— Я боялась, что мама никогда не уйдет, — смеется она. — Слава Богу, что часы посещения закончились, иначе мы бы никогда не избавились от неё.

— Она просто была взволнована. Твой отец тоже.

— Да. И Лэндон будет хорошим дядей. Даже если он слишком напуган, чтобы обнять ее сейчас, я знаю, что он придет.

Я киваю в знак согласия.

— Я не обвиняю его. Она такая маленькая, что я боюсь, что поврежу её.

С небольшим стоном боли, Джесса садится и зовёт меня.

— Иди сюда.

Осторожно, я передаю ей Сэди и сажусь, обнимая их обеих.

— Спасибо.

— За что?

— За то что, подарила мне единственный и лучший подарок на день рождения, который я когда-либо получал.

Джесса открывает рот.

— Ты никогда не получал подарок на день рождения раньше?

— Не-а. У мамы никогда не было денег… Если она помнила, то всегда это говорила.

— Боже мой, Тай. Это ужасно.

— Все нормально. Мне все равно, детка. Сэди компенсирует всё это. Вы восполняете всё, чего у меня не было, когда я рос. Все забытые дни рождения и подарки, которые я не получил. Вы компенсируете всё.

Я целую макушку Джессы, а затем дочь.

— Я сделала тебе другой подарок. Не уверена, что это будет лучше, чем она.

Джесса поднимает бровь, и хотя сейчас она без макияжа, она никогда не была более красивой.

— Ты сделала?

— Да. Это в моем кошельке, ты можешь подать?

— Позже. Я не хочу тебя отпускать.

— Тай, — она улыбается.

— Серьезно, детка. Позволь мне немного пообниматься с моими девочками.

Она вздыхает.

— Хорошо.

Мы сидим так примерно полчаса до того, как Сэди начинает хныкать. Джесса меняет ей подгузник и принимает помощь медсестры в успокоении Сэди, чтобы она могла покормить грудью, и когда медсестра уходит, Джесса требует, чтобы я открыл свой подарок.

Я добираюсь до ее кошелька и вытаскиваю небольшую коробочку с синим бантом.

— Что это?

— Открой.

После развязывания банта, я открываю коробку и вижу кольцо. С черной полосой.

— Спасибо, детка.

— Ты же знаешь, что это такое?

— Кольцо. Мне оно нравится.

— Тай, — вздыхает она.

— Что? — я смотрю на нее. У нее слезы на глазах. — Что не так?

— Это не должно было быть так.

— О чем ты говоришь? — я закрываю коробку и небрежно бросаю на кровать у ее ног.

— Это обручальное кольцо!

— Повторишь ещё раз? — тупо спрашиваю я.

— Я собиралась отдать тебе его за обедом…

Мое сердце подкатывает к горлу, и у меня начинается головокружение, прежде чем я сажусь рядом с ней.

— Детка, я тоже собирался сделать тебе предложение сегодня вечером, — я достаю кольцо из кармана и держу его.

Она задыхается, и слезы, которые она еле сдерживает, стекают по её щекам.

— Ты собирался сделать это?

— Да. Я подумал, что ты согласишься быть моей женой, и это было бы лучшим подарком на день рождение, — я смеюсь, и она тоже смеется. — Я люблю этот звук, Джесса.

— Я люблю тебя.

— Это значит «да»? — спрашиваю я.

Она кивает, и я надеваю кольцо на её палец.

— Конечно, да. Я не хотела больше ждать — вот почему я купила тебе его.

— Окей. Я одену его в день нашей свадьбы, хорошо?

— Хорошо. Поцелуй меня.

Я улыбаюсь, прежде чем прикоснуться к ее губам. Когда я откидываюсь назад и прижимаю лоб к её лбу, я смотрю ей в глаза.

— Это лучший день рождения.

ЭПИЛОГ

Джесса

Тридцать два года

Я подъезжаю к магазину уже после закрытия и выхожу из своего авто. После того, как нажала кнопку, чтобы закрыть свою машину, на брелоке, я иду прямо внутрь и звоню в звонок на столе.

Тай, мой прекрасный муж, выходит из-за угла, вытирая грязные пальцы об тряпку.

— Привет, детка, — он лучезарно улыбается и склоняется над прилавком, чтобы поцеловать меня. Он давно знает о том, что когда он измазан жирным и противным маслом, он не должен прикасаться ко мне.

Если только он потом не поможет мне с тем, чтобы отмыться. Вот тогда он может трогать меня, как только ему захочется.

— Привет. В общем, моя машина издает какие-то странные звуки.

Он вскидывает бровь, глядя на меня, потому что чертовски хорошо знает, что он крайне щепетилен в том, чтобы мой автомобиль работал исправно.

— Что там такое?

— Там что-то глухо шумит. Не знаю. Мне пришла мысль, что ты, возможно, захочешь проверить его, до того как я заберу Сэди из детского сада.

Его глаза загораются при упоминании о дочери, чьи глаза так похожи на его собственные. Он такой хороший отец. Я знала, что так и будет, но он превзошел все мои ожидания. Его любовь к собственной девочке — это что-то сильное и красивое. Он сильный и красивый.

— Да, конечно. Ключи.

Я протягиваю ему ключи и захожу в бокс, пока он загоняет внутрь мою машину. Я наслаждаюсь его видом, когда он наклоняется над капотом, это мускулистое тело за прошедшие годы стало еще крупнее.

— Прекрати разглядывать мой зад, — его голос эхом раздается под капотом.

— Хорошая задница.

— Я знаю, но если ты не хочешь, чтобы мое лицо оказалось между твоей, тогда тебе лучше прекратить свои гляделки, потому что ты знаешь, что в противном случае произойдет…

— Ну, хорошо, я прекратила! — я смеюсь и прохаживаюсь по его магазину, шлепая по его жесткой заднице, когда прохожу мимо него.

После всего, что произошло четыре года назад, потребовалось какое-то время, чтобы приспособиться и привыкнуть к нормальной жизни. Я вернулась на работу спустя двенадцать недель после рождения Сэди, но Тай пока не был готов оставить нашу малышку. Думаю, что он по-прежнему беспокоился о какой-нибудь мести, и честно говоря, я думаю, что он просто наслаждался на этот раз нормальной жизнью. Он сидел с ней дома до двух лет, прежде чем выйти на работу.

Он ушел с работы под прикрытием, решил больше не продолжать свою деятельность в правоохранительных органах и, наконец, открыл свой собственный магазин автозапчастей. Все деньги, что он заработал, работая на правительство, были практически нетронуты, и Тай решил купить магазин.

Он возится под капотом, когда я провожу пальцем по полке, на которой у него стоят наши с Сэди фотографии. Я смеюсь, когда смотрю на одну из них, на которой мы на пляже в прошлом году. Тай позволил нам закопать себя в песок, и я приделала ему пару сисек и пенис, пока Сэди не видела. Конечно, на фотографии этого нет, но я помню это.

У нас так много воспоминаний на протяжении нашей жизни. Некоторые из них довольно старые, но каждое предыдущее не менее значимое, чем следующее.

— Как, черт побери, это могло раскрутиться? — ворчит он себе под нос.

Мне хочется сказать ему правду, но я прикусываю язык. Как раз вовремя мой телефон сообщает о входящем сообщении.

— Эй, мой брат в городе, и он забрал Сэди из детского сада. Хочешь пойти к моим родителям на ужин?

— Да, детка. Я согласен.

Ему нравится ходить к моим родителям. Он любит все, что связано с семьей. Они с моим братом хорошо ладят, даже несмотря на то, что в самом начале было немного тяжело, потому что Лэндон слегка перегибал палку в том, что касалось опеки надо мной. Но когда я немного углубилась в прошлое и рассказала им обо всех случаях, когда Тай оказывался рядом со мной, я увидела немного понимания в глазах Лэндона.

После того, как Тай еще какое-то время повозился и сменил масло, он моет руки и следует за мной в дом моих родителей.

Как только он заходит в дверь, все начинают кричать «Сюрприз», и лицо Тая бледнеет. Я пытаюсь скрыть набегающие слезы на глаза, но когда он сжимает руку вокруг моего бедра, я не могу сдержать их.

Мои родители, мой брат, наши общие друзья, Джей и Рико, парни, которые работали с ним, — Перри и Том, и Сэди хлопают и начинают петь: «С днем рождения тебя». Сэди вырывается из рук моего брата и бежит к своему папочке. Тай поднимает ее и зарывается лицом в ее макушку, стараясь скрыть свои эмоции.

Когда в ночь рождения Сэди он сказал мне, что у никогда не было вечеринки по случаю дня рождения, я знала, что изменю это, как только это станет возможным. Он отказался устраивать что-то для себя в этот день, после рождения Сэди, он хотел сосредоточить все внимание только на ней… мой самоотверженный мужчина.

Он поворачивается ко мне и поднимает бровь.

— Мне пришлось попросить Перри о том, чтобы немного подпортить мою машину и выиграть немного времени, — объясняю я.

Тай качает головой, целуя свою девочку, а потом он обнимает меня, притягивая ближе к себе. Его губы касаются моего уха.

— Джесс, я так люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, Тай. Всегда любила.

— Всегда буду любить тебя.

Тай

Я обнимаю свою жену, пока моя дочь цепляется за мою ногу, и я не обращаю внимания на голоса вокруг меня. Для меня не имеет значения, чего это мне стоит или сколько времени я потеряю. Я бы сделал это снова и снова, чтобы заполучить этот момент… то, чего я даже не мог вообразить для такого придурка как я. Я не спрашиваю, как я оказался здесь или почему я оказался одним из тех счастливчиков, кто смог вырваться из-под влияния улиц.

Джесса — та единственная, кто, наконец, заставила меня понять, что не имело никакого значения, откуда я. Что было важно, так это то, что люблю ее, а она любит меня, и ничего — совсем ничего — не может отнять этого у нас.

Любовь всегда побеждает.

Конец

2