Летняя буря

Глава 9

Часам к четырем Чарли начала сожалеть о предпринятом путешествии. Больше часа у нее ушло, чтобы вытащить лодку-плоскодонку на берег. Еще час на законопачивание швов. В пособии, приобретенном в магазине скобяных товаров, все выглядело очень просто, но оно не учитывало случаев, когда работник стоял на костылях и с одной его руки был только что снят гипс.

Теперь ей оставалось лишь прибить гвоздями доски пирса. А перед этим можно съесть бутерброд, что она и сделала, улегшись на песке. Тут, само собой, ее и выследил Сэм.

– Ах ты, бедняжка, – пожалела его Чарли, – совсем исхудал. Неужели тебя никто не кормит?

Сэм согласно заворчал и уселся рядом, требуя бутерброд. Он ел все у всех и в любое время, как настоящий пролетарий. Кулинарные же способности Чарли не простирались дальше бутербродов.

– А где капитан Филип Синяя Борода? – спросила она. Сэм посмотрел на нее, уклончиво хрюкнул и полез пятачком в пустые бумажные пакеты. – Все съедено, малыш, – призналась Чарли. – Я на диете.

Это слово Сэм знал. Он возмущенно взвизгнул и убрался в тенек под пирс.

– Тебя это тоже касается, – весело крикнула ему вслед Чарли.

Она снова осмотрела лодку и столкнула ее с песка. Лодка выглядела пригодной для плаванья, но в этом Чарли разбиралась не лучше, чем в японских драконах. К тому же в ее положении она ничего больше сделать не могла. Лодке полагалось иметь два весла, но нашлось только одно.

– Подумаешь! – крикнула она Сэму. – Это ведь не яхта, а рабочая посудина, понял? Сэм затаил обиду на диету и не отвечал.

– Буду разговаривать сама с собой, – объявила Чарли. – Ты ведь знаешь старинную песенку про даму, которая гуляла по дороге и увидела спящих в канаве мужчину и свинью?

Чарли спела песню, а Сэм этого не вынес – свирепо посмотрел на нее, проворчал что-то свинячье в ответ и медленно ушел. Чарли так и не поняла, что ему не понравилось: слова песни или исполнение.

Солнце еще не зашло, поэтому она взялась за молоток и стала укреплять расшатанный старый пирс.

В летние дни в Новой Англии солнце заходит в половине восьмого, но уже в пять оно перемещается к западу, прикрытое дымкой загрязненного воздуха, которая обволакивает Фэрхейвен, гавань и Нью-Бедфорд. Стайка чаек следовала за двумя рыболовецкими судами, которые на подходе к гавани сбрасывали мусор с кормы.

Законом это было запрещено: птицы быстро теряли способность охотиться, а люди избавлялись от отходов без всяких затрат. И все же во всей этой неприглядной картине было какое-то колдовское очарование, когда лучи солнца пробивались сквозь дым и копоть. Чарли села в позу йоги, насколько позволяло колено, и с сентиментальным волнением наслаждалась пейзажем. Если бы не визг Сэма, она бы не услышала шагов у себя за спиной. Чарли обернулась.

– Эмилия? Что случилось? У вас такой вид, будто вас волоком протащили через ограду!

В голосе Чарли было достаточно сочувствия, чтобы вызвать слезы, и они, словно муссонный дождь, покатились по лицу Эмилии. Когда она кинулась бегом к Чарли, та поднялась ей навстречу.

– Я должна была послушаться вас, – выпалила Эмилия. – Я вам не поверила, но он ругался как сумасшедший. Я думала, он прибьет меня на месте. Господи, какой негодяй!

С этим Чарли согласилась. Вещи надо называть своими именами, но Эмилия не это хотела услышать.

– Ну, ну. Я уверена, он на самом деле не думает всего того, что наговорил. Может, вы его не так поняли.

– Ну уж нет, каждое его слово имело свой смысл. Я сказала, что не смею взять ни одной ноты, а он заорал на меня что-то насчет игры на грошовой флейте, чтобы я что-то сделала с этой флейтой... Точно не помню, но это было ужасно. Я бы и не смогла ничего подобного... И как, скажите, вы сыграете на флейте, если вы?.. Господи, что за негодяй!

– Что ж, возможно, вы правы, – вздохнула Чарли. – Волк оказался волком.

– Да. – Блондинка уселась на пирсе и стала изучать горизонт. – Мне надо убираться с этого острова!

– Но мост в противоположной стороне, – объяснила Чарли, – в четверти мили отсюда. Почему бы вам просто...

– Я не могу, – не дослушала Эмилия. Она снова была на грани истерики. Если она не прекратит рыдать, прилив сегодня ночью будет сильнее обычного, подумала Чарли. Эмилия поднялась. Вся ее утонченность куда-то исчезла: тонкое хлопчатобумажное платье порвалось наверху, белая шейка была чем-то испачкана, а длинные белокурые волосы спутались.

– Я переждала у вас в доме, пока он не съехал с моста. – Эмилия вопросительно посмотрела на Чарли и умолкла.

– Не возражаю, – сказала Чарли. – В беде любой выход хорош. А что вы сделали потом?

– Потом я осторожно вышла из дома и пошла к мосту. О Боже! – Снова слезы, но уже не такие обильные. Кажется, все выплакала, подумала Чарли. Эмилия вздрогнула, потом все же взяла себя в руки и быстро заговорила почему-то шепотом:

– Мост сломался, на него въехала одна из этих огромных цистерн с нефтью, ее колеса проломили доски, и мост оказался под водой, вернее, то, что от него осталось. Там две пожарные машины и буксир, но я даже и не пыталась пройти по этим перекладинам.

– А я-то думала, что у меня бурная жизнь, – сказала Чарли. – Не хватает только урагана, и сюжет готов. Я вам даже завидую.

– Ураган? Начинается ураган? Мне нужно поскорее удирать отсюда! воскликнула Эмилия. – После Филипа мне только этого не хватало! Как вы считаете, он может меня выследить?

– Сомневаюсь, – ответила Чарли. – Единственная ищейка на острове – это Сэм, а он прячется под пирсом.

Эмилия заглянула под пирс.

– Я знала, что с этим Филипом не все в порядке. Еще когда мы были помолвлены, я замечала за ним некоторые странности. А теперь: взрослый мужчина и домашняя свинья? Да кто про такое слышал?

– Действительно, – согласилась Чарли. Ей уже полюбились и Филип, и его свинья, но не будешь же говорить это особе, от которой хочешь отделаться!

– А на этой лодке можно плыть? – спросила Эмилия.

– Не знаю, – задумчиво ответила Чарли. – Вы умеете плавать?

– Немного.

– Возможно, лодка и поплывет. – Хотя Эмилия все еще пребывала в паническом состоянии, она уловила в голосе Чарли нотки сомнения. – Видите ли, я впервые смолила лодку, – продолжала Чарли удрученным тоном. – Я старалась, как могла, но не опробовала ее, так как совсем не умею плавать.

У бедняжки Эмилии было в роду десять поколений моряков, и на Чарли она посмотрела подозрительно.

– Тут только одно весло, – сказала Эмилия.

– Да, – ответила Чарли. – Я не знаю, можно ли грести одним веслом. Может, лучше не пытаться?

Вопрос повис в воздухе. Эмилия, несомненно, хотела удрать отсюда, и только страх удерживал ее. От пирса до материка было каких-нибудь сто ярдов – длина футбольного поля. Небольшие волны пенились у берега.

Вдруг громко завизжал Сэм – он что-то услышал и оповещал о чьем-то прибытии, потом быстро потрусил по пляжу.

– Он уже здесь, – печально объявила Чарли.

– Кто?

– Филип Этмор. У них с Сэмом тайный условный знак.

– Свиньи не могут разговаривать, – решительно заявила Эмилия. – Это совершеннейшая ерунда.

– Но Сэм происходит от карликовых вьетнамских свиней, – возразила Чарли.

Тут сзади раздался громкий мужской голос:

– Эмилия! Эмилия!

– Он вне себя. Хорошо хоть меня не зовет, – вздохнула Чарли.

Это положило конец сомнениям Эмилии Фрейтас – она задрала юбку выше колен и понеслась по пирсу, стуча каблуками. Чарли смотрела как завороженная.

Лодка была на плаву. Эмилия подтолкнула ее, перелезла через корму и, когда Фил закричал, схватила единственное весло, уселась на носу лодки и начала им грести, как на байдарке. Чарли ждала, что же будет: она ведь предупреждала эту дурочку не садиться в лодку! По пирсу прогромыхали шаги, от которых ветхое сооружение задрожало. Шаги приблизились и затихли. Итак, он здесь.

– Что, к дьяволу, вы, ненормальные, здесь делаете? – заорал он.

– Со мной все в порядке, а как вы, Филип?

– Не изображайте святую невинность, – он чуть сбавил тон. – Привет, Чарли.

– Какой красивый закат. Видите, как красный цвет переходит в синий?

– Красивый, – фыркнул Фил. – А что, черт возьми, делает она?

Чарли, глядя на Эмилию в лодке, покачала головой – было ясно, что ее умение смолить лодки оказалось явно недостаточным, так как бедняжка Эмилия достигла лишь половины пути, а в лодке почти не осталось сухого места. Еще немного, и вода перельется через край.

– Интересно, она что, собирается идти по воде?

– Какого черта... – начал было Фил. Чарли возблагодарила Бога, что он не заорал, иначе ее барабанные перепонки просто лопнули бы.

– Послушайте, Чарли. – Он схватил ее за плечи, повернул лицом к себе, и она оказалась в ловушке между его мощными руками и непробиваемой грудью. Слушайте меня внимательно, мисс Макеннали: почему это Эмилии так не терпится удрать от нас?

– Я не знаю подробностей, – кротко сказала Чарли, – но она почему-то решила, что вы собираетесь ее побить. В общем, она сказала, что вы ей велели взять ее грошовую свистульку и.., ну, что с этим она не может примириться.

– А почему, скажите на милость, ей пришла мысль, что я могу ее побить?

– Не знаю, Фил. Мы просто разговаривали. Вы ведь такой большой, а у меня сломан палец и повреждено колено. Вот она и сочинила целую историю. Разве вы не знаете, что она любит все преувеличивать?

– Ах вы, чертенок! – Фил оттолкнул Чарли. – Значит, это она сочиняет?

Чарли проковыляла подальше на одном костыле.

– Частица черта есть во всех женщинах, – вздохнула она. – Думаю, Эмилии не удастся пройти по воде в таких узких туфельках. Вам надо что-то предпринять.

– Что ж это я стою? – Фил уже снимал ботинки, а когда взялся за брюки, Чарли покраснела, но не отвернулась. – Всегда грязная работа достается мужчинам, – пробормотал он, стягивая через голову свитер.

А Эмилия уже с криками кружила в холодной воде.

– Вода здесь ледяная, – сказал Фил. Он стоял в одних белых трусах и весь покрылся гусиной кожей. Нагнувшись и собираясь прыгнуть в воду, он на секунду замешкался, а кончилось это переполохом, в котором главным героем оказался Сэм, бежавший в этот момент по пирсу, быстро перебирая своими короткими ножками и нагнув голову, словно вспомнил о своих предках – диких кабанах из палеозойского леса. К несчастью, у Сэма отсутствовали не только потовые железы, но и тормоза, поэтому, наткнувшись головой на неподвижный предмет, а именно на Фила в позе ныряльщика, Сэм с силой столкнул его в море, и Фил упал в пятнадцати футах от пирса. Оставаясь свинтусом до конца, он сбил с ног заодно и Чарли, она тоже упала в воду. Сам же виновник скатился вслед за ними и стал радостно плескаться.

Исчерпав весь запас ругательств и продемонстрировав австралийский кроль, Фил Этмор уже готов был спасти Эмилию, но, когда спасатель подплыл, ему было оказано сопротивление. Пришлось обхватить ее за шею левой рукой. Эмилия неистовствовала, но сделать ничего не могла и лишь молотила руками и ногами по воде. Наконец она устала, и Фил отбуксировал ее вялое тело к берегу. Он вытащил ее на пляж, словно больного кита, удостоверился, что с ней все в порядке, и обернулся на визг Сэма. Фил перевел дух, протер глаза и увидел, что кто-то, а это была Чарли, отчаянно бултыхается в воде, пытаясь уцепиться за лестницу в конце пирса. А Сэм, милый, чудный Сэм, плавает вокруг нее, взывая о помощи. Только со мной может такое произойти, подумал Фил. Он наклонился к лежащей навзничь Эмилии: что делать? Оставить ее в бессознательном состоянии или остаться с ней и молить Бога, чтобы Чарли не утонула? О черт! Он бросил взгляд вдоль берега по направлению к мосту и позвал на помощь. Фигура в форме, стоявшая на мосту, помахала ему в ответ рукой. А Фил никак не мог решить: плыть ли за Чарли или остаться с Эмилией.

Дилемму разрешила Эмилия. Она пришла в себя, зашевелилась на песке и, оглядевшись вокруг и увидев Фила, с криком «О Боже!» вскочила и побежала прочь от своего спасителя. Этическая проблема отпала, и, пробормотав: «Иди ты к дьяволу», он нырнул в волны.

– Как раз вовремя, – сказала Чарли. Она доплыла до лестницы, подталкиваемая Сэмом, но взобраться у нее не хватило сил. Она уцепилась здоровой рукой за прогнившее дерево и молила о чуде. Но когда чудо в лице Фила явилось, она вспылила.

– Бьюсь об заклад, я установил новый рекорд на сто ярдов, – пробормотал Фил, подплывая и подхватывая ее.

– Вам бы не пришлось так стараться, если бы вы не пялились на эту блондинку, – огрызнулась Чарли.

– Пялился? Сто лет не слыхал этого слова. Его еще включают в словари?

Нижняя ступенька лестницы, на которой они повисли, угрожающе затрещала. Фил ухватился своей ручищей за ступеньку повыше и подтянул Чарли.

– Да, пялились, – повторила Чарли. – А если бы пропялились еще две минуты, то сэкономили бы миллион долларов на судебном иске, который я собираюсь подать, как только выберусь на берег.

– Леди свирепствует и, кажется, переигрывает, – засмеялся он.

– Вы вроде в Гарварде учились. Но думаю, что до университетских корпусов, где набираются знаний, так и не дошли. – Все это Чарли произнесла с соответствующей усмешкой, в результате наглоталась соленой воды и замолкла.

– Надо уметь проигрывать, – прохрипел в ответ Фил, перевернул ее на спину и поплыл вместе с ней к пляжу.

Шорты и блузка и сухие достаточно облегали Чарли, что всегда вызывало одобрительный свист рабочих в порту. Теперь же, в мокрой одежде, она выглядела еще соблазнительней. Поэтому, когда, взмахнув рукой, Фил случайно провел ладонью по ее груди, рука там и осталась, словно приклеенная, хотя плыть и еще тащить Чарли только одной рукой было трудно. Чарли крепко сжала губы, и Фил решил, что она боится снова наглотаться соленой воды. Вот и ключ к нашим отношениям: все, что требуется, – это держать ее голову чуть-чуть повыше воды.

– Хватит притворяться, – вдруг сказала она. – Вы волочите меня по песку. Фил нащупал ногами дно.

– Черт возьми, действительно. – Вода доходила ему до колен. – Вам помочь встать?

– Не нужно!

Но как Чарли ни крутилась и ни вертелась, подняться на ноги не могла. Фил понимал, что ей ужасно не хочется просить помощи, что она злится, а что делать, и сам не знал.

– Помогите же мне, – наконец выдавила она.

Он нагнулся и сгреб ее в охапку. Струйки воды стекали с нее, она прильнула к нему, обхватив его шею обеими руками, и терлась носом о его щеку, хныкая и в то же время ласкаясь. Он нежно прижал ее к себе, словно хотел ощутить сразу всю целиком.

Их привел в чувство Сэм. Плавая рядом – такой глубины ему было вполне достаточно, – он визжал и тыкался головой в ноги Фила, понуждая того выйти на берег и сделать для Сэма что-нибудь полезное, например раздобыть пару бутербродов, вместо того чтобы миловаться с девушкой.

– Хорошо, хорошо, – внял его домогательствам Фил и, сделав несколько шагов, ступил на сушу.

Дул теплый ветер, но в мокрой одежде было прохладно. Фил с Чарли на руках прошел в конец пирса, опустил ее, и они уселись, свесив ноги. Сэм хотел совсем не этого, но, поскольку на его заигрывания ответа не последовало, он сдался, немного покружил на месте и устроился за их спинами.

Наконец Фил спросил:

– Что же, черт побери, вы здесь делали?

– Чинила лодку, – кротко объяснила Чарли. – И еще пирс. Это оказалось очень просто. Нужно немного смолы и несколько гвоздей. Я отупела, сидя дома.

– Это просто глупо. Откуда вы знаете, как смолят лодки? Сколько вы их просмолили?

– Считая эту?

– О'кей, считая эту. – Он обнял и придвинул ее к себе так, что их бедра соприкоснулись. От ее теплой и нежной кожи у него по спине пробежали мурашки – Ну, считая эту, я просмолила одну, – томно протянула Чарли.

– Чудовищная глупость! Вы ведь могли утопить Эмилию.

Чарли выпрямилась и отодвинулась от него.

– В суде вы этого не докажете. Зачем вы дразните меня?

– Так вот почему вы ушли из моего дома! – Он сказал наугад, но попал в цель.

– А вы думали, я буду стоять и смотреть на спектакль с участием этой блондинки?..

– Черт меня возьми! – воскликнул Фил. – Так это, оказывается, ревность. Вы ревновали меня к Эмилии!

– Еще чего! Чтобы я ревновала к этому мешку с костями. Или она умеет играть на скрипке? Ревность? Какая ерунда!

– Перестаньте, – засмеялся он у самого ее уха. – Мы ведь не о скрипках говорим!

– Рада, что развеселила вас, – натянуто проговорила Чарли. Она попыталась выжать блузку. – Итак, я вас ревную, но почему же, черт возьми, из-за меня с ума сходите вы?

– Да потому, что вы чуть не утонули, – закричал Фил. – Если бы это произошло, маленькая мисс Макеннали, я.., перестал бы с вами разговаривать!

– Вы только и делаете, что угрожаете мне, – резко ответила Чарли и встала на ноги, цепляясь за ближайшую тумбу. – А как насчет заботы, доброты и прочего?

– Рано или поздно каждому воздается по заслугам, – тоном праведника отозвался он.

Чарли на всякий случай сжала руку в кулак.

– Ах вы, напыщенный старый...

– А вы испорченный ребенок, – прервал ее Фил, схватил за плечи и привлек к себе. – Вы шутите, Чарли Макеннали? Все вам смешно? А как вам это покажется?

Трудно целоваться с девушкой, которая непрочно стоит на ногах. Фил почувствовал, что Чарли скользит, и успел подхватить ее. В чудесных зеленых глазах промелькнуло удивление, он думал, что она его выскажет, но Чарли промолчала, и он снова стал ее целовать. Сначала нежно, легко, ласково. Так можно целовать любимую племянницу. Но этого обоим показалось недостаточно. Чарли обвила его шею руками и нагнула к себе. Она часто дышала, и, когда на этот раз их губы встретились, между ними словно пробежала электрическая искра. Ему ударило в голову, и будто волна прокатила По позвоночнику.

– Черт вас побери, – пробормотала Чарли и снова притянула к себе его голову.

– И вас тоже, – ответил Фил и продолжил натиск.

Она чувствовала дрожь его тела и сквозь мокрую блузку прикосновение его рук к груди. Чарли прижалась еще тесней и прошептала:

– Что вы со мной делаете? – Ее маленькие кулачки забарабанили ему в грудь. – Хватит! Я больше не хочу...

– А вы и не знаете, чего не хотите, – поддразнил ее Фил. – Не знаете даже, как это называется.

– Не правда, – сердито запротестовала Чарли, пытаясь вырваться из его объятий. – Это слово из шести букв. Похоть! И пишется с прописной.

Размахнувшись, она дала ему пощечину. Фил хотел увернуться, но споткнулся о Сэма и вместе с Чарли полетел в воду. Впрочем, как тренированный пловец, он тут же вынырнул.

– Чарли! Чарли! – закричал он в темноту.

– Я здесь, сзади, – послышался ответ. Она крепко держалась за лестницу, но впервые почему-то не хотела чувствовать себя, в безопасности и, оттолкнувшись, по-собачьи поплыла, чтобы снова очутиться в его объятиях.

– Ура, Чарли!

Едва Фил прижал ее к себе, их накрыла волна, но он успел ухватиться за лестницу.

– Это сумасшествие, – строго заметил Фил. – А если бы вы утонули? Ведь уже темно, и я мог вас не найти.

– Какой трудный путь, – вздохнула она.

– Что? – Фил хлопал себя по уху, чтобы вылилась вода. В свои годы он знал достаточно банальных ответов на вопросы женщин, но эта реплика застала его врасплох. Наверное, он чего-то не расслышал. – Что вы сказали?

– О Фил, – пробормотала Чарли, – я сказала, почему бы нам не вернуться на сушу.

Что я сделал не так, спрашивал себя Фил, помогая ей доплыть до берега. Я сказал, потом она сказала, а потом снова я. О Господи!

Он вынес ее на пляж и помог устроиться подальше от воды. Потом постоял, раздумывая, и опустился рядом на колени.

– Знаете что?

Чарли помотала головой, окатив его брызгами.

– Я рад, что не женился на Эмилии. Она мне до смерти наскучила бы. А вы...

– А я?

– Что касается вас, Чарли Макеннали, то жизнь по соседству с вами полна неожиданностей. Разве вы этого не знаете?

Он уселся рядом, положил ее голову себе на колени и откинул волосы с ее лица.

– Только когда вы рядом, Фил, – мягко сказала Чарли. – Только когда вы рядом.

Они помолчали.

– Вы считаете, что эти перепалки могут доставлять удовольствие?

– Я знаю, что больше не смогу быть только пиликалкой, – призналась она.

– Пиликалкой? – захохотал он.

– Пиликалкой, – твердо повторила Чарли.

– Тогда нам надо пожениться, – заявил он.

– Хорошая идея. – Она потянулась на песке. – Друг на друге?

– Черт возьми, Чарли, я же серьезно. Не надо так. Ну конечно, друг на друге. С кем еще я смогу так поладить? Кто еще вынесет мою болтовню и мою свинью в придачу?

– Вот именно. Но, Фил, я ведь ничего не знаю о браке, о том, что связано с ним. Может быть, мы не подходим друг другу.

Страстное желание боролось в ней с кальвинистским воспитанием, и Кальвин [13] потерпел поражение. Непонятное ощущение, зародившись где-то внизу, постепенно поднималось к груди, и она чувствовала, как соски набухают. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного.

– Не беспокойтесь, всему, что необходимо знать, я вас научу.

– Когда?

– Можно начать сейчас, – медленно произнес Фил и добавил:

– Правда, есть проблема – это миссис Сатерленд. Я хотел отвезти ее домой, но мост сломался, так что она останется ночевать, а вы ведь знаете, какая она сплетница.

– Язык без костей, – пробормотала Чарли. С ней происходило что-то странное: какой-то ноющей и сосущей болью сжало низ живота. Пожалуй, надо выпить аспирина, иначе я не смогу пережить этот кошмар.

– Боюсь, подождать придется, – произнес Фил.

– О Господи. А прямо здесь нельзя? Он усмехнулся и обнял ее.

– Одну вещь вам необходимо усвоить, – тоном наставника объяснил он. Никогда не занимайтесь этим на пляже, так как песок проникает повсюду.

– Не понимаю, – вздохнула Чарли. – Мне дали почитать одну книгу, но там ничего не сказано о песке!

– Вы взяли для этого книгу? Когда? – Фил громко рассмеялся.

– Вчера. Я ведь выйду когда-нибудь замуж, и я вовсе не хочу быть невеждой в брачную ночь.

– А вы не задумывались над тем, сколько знаю я обо всем этом?

– С какой стати? – парировала Чарли. – Может, мужчины проходят тестирование, а потом носят с собой справку: податель сего, мистер Филип Этмор, приобрел в этой сфере необходимую квалификацию.

Тирада вызвала у Фила приступ хохота.

– И нечего надо мной смеяться, – обиделась Чарли. – Это ведь самый важный шаг в жизни девушки, а вы смеетесь! Пропадите вы пропадом, Филип Этмор!

– Не мог удержаться, – прохрипел Фил. – Неужели этому не учат в школе?

– Вы, видно, давно ее закончили, – покраснев, сказала Чарли. – Там учат только теории, но не практике.

– А разве старшие девочки не говорят об этом?

– В епископальном приюте? – удивилась она. – Что мы сейчас будем делать? И прекратите смеяться, а то я вас стукну!

– Сегодня мы много чего успели. – Фил с трудом успокоился. – Нам удалось избавиться от Эмилии, и нам удалось обручиться. Ведь так?

Чарли согласно кивнула.

– Кстати, кто этот голубой повеса, который ночевал у вас недели две назад? Откуда он?

– Вы имеете в виду Джеймса? Он не голубой. Почему вы так дотошно спрашиваете?

– Потому что я подозрительный. Лучше бы он был голубой. Так знайте, милочка, когда мы с вами обручимся, я не потерплю дублеров.

– Да вы ревнуете! – У Чарли заблестели глаза, но она тут же вспомнила свое отношение к Эмилии. – Может быть... – начала было она, но шутки не получилось.

– На сегодня игр хватит, – твердо заявил Фил. – Я вижу, вы приехали сюда на машине. Поедемте домой.

Все будет хорошо, говорила себе Чарли, пока они ехали к дому. Мы перекусим на кухне, а потом пойдем спать. У меня широкая кровать, я надену облегающую ночную рубашку. А потом он... Здесь воображение отказало Чарли. К тому же они въехали на подъездную аллею, и Фил заботливо высадил ее у боковой двери. Сам же вместе с Сэмом ушел в сгущающиеся сумерки, бросив холодное «До свидания». Она осталась в смятении. Да его стоит догнать и убить! Или лечь в постель и выплакаться! Она выбрала последнее.