Лев в капкане

Глава 5

До меня не сразу доходит, что эта обесцвеченная блондинка на кровати и есть моя Вика. Какой дурак ей посоветовал перекраситься?! Руки бы ему отбить. Подхожу медленно, делая короткие вдохи-выдохи, потому что вздохнуть поглубже не получается, и замираю у ее койки. Тут же, как будто почувствовав мое присутствие, она открывает глаза. Такие любимые… Такие родные… Такие желанные. Невозможные просто глаза.

– Лев, – выдыхает счастливо.

Как будто я – лотерейный выигрыш, а не обычный парень. Черт… Только не обнадёживайся раньше времени, счастливый придурок! – тут же отдергиваю себя голосом Ти Джея.

– Привет, – шепчу, сгребая ее маленькую ладошку. – Как жизнь?

Ну, точно, придурок! Оригинальнее ничего придумать не мог? – тут же костерю себя за неудачное начало разговора. Удивительно, но мой вопрос совсем не расстраивает Вику, наоборот, она широко улыбается, демонстрируя свои знаменитые ямочки.

– Господи, это, правда, ты. Только ты мог такое спросить. – Смеется тихонько и подносит к лицу наши переплетенные руки. Прижимается к ним щекой, и я растекаюсь лужей. Оборачиваюсь назад, в попытке скрыть эмоции, но отвлечься не на кого. Маленькая доктор нас тактично оставила наедине. Повторяю, как мантру: я сильный, я сильный, я сильный.

– Что все-таки случилось, Вика? – спрашиваю, наконец, устраиваясь возле нее. Моя рука так и остается зажатой в ее ладони. Не готов пока отстраниться… Да и Вика не спешит, значит, будем так…

– Меня исключили из тренерского состава.

– Я в курсе.

– Блин, ты так вырос, Левка. Поверить не могу, что ты такой огромный. Я тебя точно не смогу на руки взять.

Да, это наш прикол родом из детства. Я всегда хотел вырасти, и Вика мне в этом подыгрывала, говоря каждый раз после долгой разлуки, что теперь уж вот точно не сможет меня поднять. Мне это льстило лет до шести. Потом я уже стеснялся залазить к ней на руки. Да и действительно вырос. Впрочем, сейчас, если сравнивать с тем, каким она меня видела последний раз, я набрал килограмм десять мышечной массы. И ее слова можно воспринимать вполне буквально.

– Ну, тогда моя очередь носить тебя на руках.

Блин. Опять пафосно, да? Как же тяжело это все… Впрочем, Вика на мои слова реагирует с присущим ей юмором:

– Думаю, тебе это может грозить вполне реально. Я как бы не очень в форме, и не знаю, насколько хватит моих сил при перелете.

– Что все-таки случилось? – настаиваю, глядя в родные глаза.

– Меня хотят убрать.

– Господи, Вика…

– Думаешь, я умом тронулась? – улыбается невесело. – Я бы тоже так подумала, если бы перед этим мне так откровенно не угрожали.

– Кто угрожал? – настораживаюсь.

– Кое-кто в высоких кабинетах силовых структур родного государства.

– И что они хотели? – Я сглатываю. Мне реально страшно.

– Блин, Левка… У тебя акцент! – изумляется Вика некстати. – А я-то думаю, что мне ухо режет?

– Вик, – дергаю недовольно плечом, – это неважно. Ты лучше рассказывай все.

– Страшно? Может, зря я тебя втянула…

– Страшно! Только не за себя, – перебиваю ее бредовую речь.

Она вскидывает на меня взгляд свой хрустальный, и я готов отдать все, что имею, только бы вернуть этим глазам их привычную беззаботность.

– Спасибо. Это так важно, когда есть, на кого положиться…

– А твой…

Вика накрывает ладошкой мои губы и машет из стороны в сторону головой.

– Нет его. Он сразу же сдался. Только на меня стали давить…

– Червяк, – не в силах удержаться от комментария.

– Не у всех есть яйца, Лева. Это нормально.

– Я бы никогда…

Опять не дает мне договорить, прикасаясь ладошкой к губам… Смешная. Я же могу и не вытерпеть. Впиться губами в эту мягкую холодную ручку. Или зубами цапнуть, ставя метку.

– Я знаю, золотой. Я знаю…

Ну, что же она делает со мной своими словами, а? Неимоверным усилием воли беру себя в руки, и задаю логичный вопрос:

– Почему они не довели дело до конца?

– Я думаю, из-за моей известности. Мое убийство сейчас вызвало бы массу вопросов, ввиду разразившегося допингового скандала. Поэтому решили действовать не так нагло. А тут еще и повод такой свести счеты с жизнью. Брошенка с выкидышем. Все в лучших законах жанра. И не придерешься ведь.

Черт. Это страшно. Реально очень страшно осознавать, что я мог ее потерять. Только уже не так, как тогда – четыре года назад, а навсегда. Какое страшное, оказывается, слово…

– А с малышом… Что с малышом случилось?

Очень больно – осознавать, что твоя любимая женщина принадлежит другому. Живет с ним, делит постель, готовит ему завтраки. Или даже печет твои любимые блины. Да. Это очень-очень больно. Но существует штука, которая перевешивает даже это. Например, когда ты узнаешь, что она, ко всему прочему, еще и беременна. Все. Это как контрольный в голову.

– Банальный выкидыш, – шепчет любимая, отворачиваясь.

– Почему? – Я действительно должен знать. Это не праздное любопытство. Если у меня все-таки получится завоевать Вику, мне нужно будет сделать все, чтобы не допустить повторения этой истории.

– Этого никто не знает, Лева. Никто…

Не то, чтобы я был в восторге от такого ответа, но… Ладно… Будем решать проблемы по мере их поступления.

– Ладно. Вик…

– Ммммм, – уже практически сквозь сон.

Как же быстро она устает! Что с ней сделали?!

– Я тебя заберу отсюда. И только посмей спорить.

– Хорошо.

– Что хорошо?

– Забирай.

Я не верю своим ушам. Я действительно это слышу? Уточняю на всякий случай:

– Я тебя навсегда заберу. Нечего тебе больше дома делать.

– Это угроза? – улыбается, превозмогая усталость.

– Констатация факта.

– Забирай. Только с визой что-то нужно решать. И как можно скорее – у меня нет времени ждать.

– Тогда я поеду прямо в посольство, а ты отдыхай.

– Спроси Булата. Он обещал помочь.

Это еще кто? Не успеваю уточнить – Вика проваливается в сон. Целую ее дрожащие веки и выхожу за дверь, где меня ждет Полина. Замечаю возле девушки здоровенного мужика. Я, вообще, как бы тоже не маленький. Но его размеры действительно впечатляют.

– Лев, это мой муж Булат. Он обеспечит охрану вам с Викторией и поспособствует скорейшему получению визы.

Я пожал руку здоровяку. Мне не хотелось помощи. Самым большим моим желанием было справиться со всеми проблемами самостоятельно, показав Вике, какой я мужик. Но… Сейчас не до этой показухи. И я чётко это понимал. Если для спасения любимой мне придётся поступиться своими принципами – значит, так тому и быть. Интересно, кстати, кто этот мужчина?

– Документы Виктории уже находятся в посольстве. Вопрос о выдаче визы решится сегодня. В крайнем случае, завтра, – тихим, но от этого не менее значимым голосом заговорил мужчина. – Посол в курсе ситуации, и счёл возможным не соблюдать обычные формальности.

Серьезно? Вот так взял, и все порешал? Видимо, мои эмоции отражаются на лице, потому что Булат тут же поясняет:

– Мне просто помогли организовать встречу с послом. Услышав, о ком идёт речь, и, приняв во внимание реальную угрозу для жизни Виктории, он дал мне гарантию, что все будет готово в кратчайшие сроки.

Этот чувак крут. Очень крут.

– Спасибо. Я что-нибудь…

– Забудь. Ничего ты не должен. Женщину свою береги. Она того стоит.

Вскидываю взгляд:

– Она не моя… По крайней мере, пока.

– Значит, сделай так, чтобы была твоей, – улыбается, демонстрируя крепкие белые зубы.

– Уже лет двадцать пытаюсь, – признаюсь неожиданно. Странно, никогда не любил таких разговоров с почти незнакомыми людьми.

– Так в чем проблема? – спрашивает, привлекая в свои объятия жену.

– Вика была моим опекуном. У неё на почве этого пунктик. Ну, и возраст, само собой… – пожимаю плечами.

– Возраст… – протягивает задумчиво. – Херня это все!

– Булат! – одергивает мужа Полина.

– Прости, маленькая, – тут же извиняется тот.

И я ощущаю волны любви, омывающие этих двоих. Мне даже как-то неловко становится, будто я невольно увидел то, что не было предназначено для моих глаз.

– Ничего. Только постарайся не ругаться, ладно? Тим вчера наябедничал, что Руслан занимался в садике «хелней».

– Получит он у меня, – смеётся здоровяк.

– За то, что «хелней» страдает? – не в силах удержаться, хохочет в ответ Полина.

– Нет. За то, что стучит на брата, – сверкает глазами Булат.

Я наблюдаю за этой семейной идиллией со смешанными чувствами. С одной стороны, меня радует, что ещё остались семьи, где царят любовь, понимание, счастье. Где супруги сумели пронести свои чувства через годы, не позволив рутине, бытовухе и взаимным обидам похоронить ту любовь, которая их соединила вначале. А с другой стороны, мне немного завидно. У меня тоже могло бы такое быть. Уже четыре года как. Любимая жена и, вполне возможно, ребёнок. Уж я бы точно постарался сделать Вике бебика. Думаете, парню моего возраста не может хотеться детишек? Может. Ещё и как. Даже крохотная часть Вики для меня бесценна. Что уж говорить о ребёнке – её плоти и крови?

– Тогда что требуется от меня? – уточняю у Булата, признавая его право голоса.

– Ничего. Сиди тихо и не высовывайся. Как только виза будет на руках, купишь билеты на первый попавшийся рейс. Все.

– Ей бы ещё отлежаться, – протестует Поля.

– У нас нет времени, – парирует Булат.

– И климат менять нежелательно. И так организм перенёс колоссальный стресс.

Я серьёзно забеспокоился. Вдруг своей спешкой мы причиним ещё больший вред здоровью любимой? Оправдано ли это? Перевожу взгляд на Булата. Он покачивает головой из стороны в сторону, будто бы понимая мои опасения:

– Нет времени, Лев. Если за неё взялись спецслужбы, существует только один шанс выжить – дать показания. И как можно скорее.

– А если она замолчит… Ну, пообещает держать рот на замке?

– Уже поздно. Да и не пойдет она на это. Не в её принципах, если, конечно, моё первое впечатление о ней верно.

– Вы правы, – признаю очевидное.

Виктория никогда не смирится с несправедливостью. И не пойдёт на попятный, если уверена в своей правоте. Испугать её или сломить невозможно. Она – кремень. Вика намекнула, что для того, чтобы выступить против толпы, нужно иметь стальные яйца. У неё они титановые. И мне нужно соответствовать. Стать не просто её опорой, а окружить непробиваемой стеной. Чтобы в принципе оградить любимую от любых неприятностей.