История о краже. Лгунья. Том 1

Глава 2. Мастера Искренность и Горячность

– Погодка какая замечательная, – мечтательно протянул Шидай, выглядывая в окно экипажа.

Погода для третьего месяца осени действительно была на редкость замечательной: солнечной, но не очень жаркой. В южную часть Салеи зима всегда приходила поздно, и Шидай, большую часть года проводивший со своим господином на севере, был непривычен к подобному.

– Деревья только желтеть начинают. Посмотрите, господин, – Шидай раздвинул шторки шире, и солнечный свет упал на лицо харена.

Тот даже бровью не повёл, продолжая смотреть в стену перед собой. Лекаря, впрочем, это не смутило. Он давно привык к нраву господина и просто не замечал его холодности. Да и не считал он внешнее проявление спокойствия холодностью.

Родовой дом семьи Ишый, куда они направлялись, находился на северной окраине Санариша, где селилась вся знать. Это был единственный оплот этого рода на юге Салеи. Большая часть барсов, являющихся представителями клана Ишый, проживали именно на севере и прославили имя рода своими воинскими заслугами. Будь они более многочисленными, смогли бы побороться за власть у трона хайнеса8.

– Опасаетесь, что данетий из уважения к заслугам семьи плохо допросил этого Виидаша? – Шидай лукаво улыбнулся.

– Не опасаюсь, – коротко ответил Ранхаш.

– А-а-а, – с пониманием протянул лекарь, – сами хотите разобраться. Всё сами, всё сами… Как всегда. Ногу бы хоть пожалели, – мужчина неожиданно посерьёзнел. – Её не жалко – пожалейте меня! Я уже не в том возрасте, чтобы после долгой дороги сразу же бросаться на допросы.

Харен лишь спокойно и открыто посмотрел на него, словно ожидая продолжения.

– Я серьёзно, – без тени улыбки продолжил лекарь. – Вы останетесь хромым на всю жизнь, если хоть немного не прислушаетесь ко мне. У вас и так срослось всё не очень хорошо из-за того, что вы слишком рано начали ходить!

Шидай раздражённо умолк и с мрачным ожиданием уставился на харена.

– Передай извозчику, что я передумал и мы направляемся в санаришскую школу магии, – наконец сказал тот.

Лекарь молча саданул по стенке тростью.

Санаришская школа магии тоже располагалась на севере города, но немного западнее, чем дом семьи Ишый, поэтому извозчику не пришлось сильно менять путь.

Совсем скоро каменная дорога вывела экипаж к высокой чугунной ограде, за которой желтел и зеленел обширный парк. Над кронами деревьев виднелась солидная красно-коричневая крыша и реяли два флага: бурое полотно с городским гербом – медведем и парящей над ним совой – и светло-голубой стяг с изображением меча в ореоле пламени – военное знамя салейских магов.

Ученики, прогуливающиеся по парку, слабо заинтересовались приезжими, с большим интересом наблюдая за юным оборотнем, который медленно, прижимаясь грудью к стене, пробирался по карнизу самого верхнего третьего этажа.

– А ну вернулся, поганец! – орал грузный мужчина, стоящий в окне на противоположном конце этажа. Он то порывался шагнуть за юнцом на карниз, то отступал, понимая, что на этой узенькой полочке у него даже стопа не поместится.

– Простите, мастер Лодар, но к вам мне идти дальше, чем от вас! – нагло провопил в ответ ученик, продолжая свой путь.

Его товарищи внизу гоготали, а пара взрослых мужчин – видимо, преподаватели – мрачно смотрели на представление, теребя в руках широкое полотнище, подготовленное на случай падения нерадивого ученика.

Харен отнёсся к происходящему с вопиющим равнодушием. Пока Шидай с весёлой улыбкой смотрел наверх, господин Ранхаш поднялся по ступенькам и, хромая, скрылся внутри. Лекарь опомнился и поспешил за ним, вертя в руках несчастную трость.

Директора им посоветовали поискать на втором этаже в комнате преподавателей, и господин Ранхаш, нимало не жалея свою ногу, бодро зашагал по лестнице.

Коридор второго этажа был тих и пуст, неровная поступь харена гулко разносилась в оба его конца. Нужное место он нашёл весьма быстро: это была единственная комната, в которой слышалось хоть какое-то шевеление, – и, постучав, сразу же открыл дверь. Две пары глаз сперва с недоумением, а потом и с раздражением уставились на него.

– Харен Ранхаш Вотый. Мне нужен мастер Пийш.

Мужчины переглянулись, и один из них поднялся со своего места. Это был широкоплечий кряжистый оборотень с крупной лысой головой. Черты лица его были грубоватыми и придавали ему малость зверский вид, как на картинах с изображениями воинствующих троллей. Сама форма лица казалась несколько квадратной, хоть и гармонично правильной.

– Это я, – пророкотал мужчина. – Что вы хотели?

Харен спокойно прошёл внутрь и остановился напротив стола оборотня.

– Я хотел поговорить об Амайяриде Мыйм.

Лицо мастера Пийша окаменело. Через несколько мгновений он прикрыл глаза и устало вздохнул.

– Я могу узнать, чем наша бывшая ученица так заинтересовала вашу семью?

– Не мою семью, а меня, – сухо поправил его харен. – Я новый глава санаришского сыска и частично принимаю на себя обязанности главы городской стражи и розыскного отряда. Временно. Меня интересует кража, в которой обвинили эту девушку.

Лицо директора омрачилось пониманием. Второй мужчина презрительно фыркнул и сгорбился над бумагами. В отличие от мастера Пийша, он был высок, худ и почти симпатичен: приятное лицо с тонкими чертами портило лишь кислое выражение. С волосами ему тоже повезло больше, и он мог похвастаться длинной косой чёрного цвета.

– Вас устроит, если разговор пройдёт здесь? – директор обвёл рукой комнату. – Мой кабинет затопили, и там ещё не прибрались. Могу уверить вас, что мастер Милим нам не помешает.

– Да, меня это устроит.

– О, вот вы где! – в комнату заглянул Шидай. – Я с хареном, – тут же сказал он открывшему рот директору.

Тот растерянно посмотрел на господина Ранхаша, но того нисколько не озаботил посторонний оборотень, который без стеснения зашёл в комнату и расположился на одном из стульев.

– Присаживайтесь, – окончательно смутился мастер Пийш. – Я сейчас принесу её документы.

Выбравшись из-за стола, он вперевалочку добрался до невысокого схрона, неаккуратно поставленного у окна, и, порывшись в нём, вернулся с тонкой стопкой бумаг.

– Вот, это всё, что есть, – бумаги легли перед хареном, а сам директор тяжело опустился в своё кресло. Выглядел он усталым и подавленным.

Харен без особо интереса пролистал документы, задержав взгляд только на данных девушки, её характеристике и листе успеваемости. Всё это он уже видел. Двадцать один год, человек, родилась в глухой деревеньке с непритязательным названием Розыши, сирота. Училась хорошо, рекомендации от преподавателей имеет очень восторженные. Есть замечания относительно поведения, но все учителя сходятся во мнении, что в неприятности её втравливал Виидаш, с которым они были не разлей вода.

Харен отложил документы. Из них следовало, что Амайярида Мыйм почти идеальна. Вызывало подозрение только одно. Розыши. Ранхаш видел ответ на запрос данетия Трибана в сыск Бва̀рина, в котором тот просил разузнать, действительно ли девушка когда-то проживала в этой деревеньке и не осталось ли у неё каких-либо родственников. Бваринский сыск сообщил, что Розыши сгорели шестнадцать лет назад. Оставшиеся в живых жители покинули это место и разбрелись в разные стороны. Потребуется много времени, чтобы найти хоть кого-то из них и допросить.

– Вам известно, как Амайярида жила до поступления в школу? – спросил Ранхаш.

Директор печально покачал головой.

– Мы в прошлое наших учеников не лезем. А Майяри ещё очень молчаливой была.

– Может, кто-то из учеников знает больше?

– Вряд ли, – с сомнением пожал плечами мастер Пийш. – Она ни с кем особо не сближалась. С Виидашем-то сдружилась только потому, что тот настырным слишком был и в покое её оставлять не хотел.

– Не сближалась? – повторил Ранхаш. – В её характеристике сказано, что она была очень дружелюбной.

– Ну… – директор досадливо поморщился. – Это действительно так и не совсем так. Она была очень вежливой и приятной девочкой, но держала всех на расстоянии. Воспитанная очень, даже откровенным хамам не грубила. Всегда держала себя в руках, – мужчина грустно усмехнулся. – Не знаю, как уж она жила раньше, но манеры ей привили хорошие.

– Как у госпожи благородного рода? – неожиданно вмешался в разговор Шидай.

Мастер Пийш обескураженно посмотрел на него, но всё же неуверенно кивнул.

– Что-то такое было. Может, при богатом доме росла.

– Как она относилась к учёбе? – поинтересовался харен.

– Ну, она хорошо училась, – удивлённый вопросом директор покосился на лист успеваемости, который всё ещё лежал перед хареном.

– Меня интересует не это, – мастер Пийш едва не поёжился под пронзительным взглядом. – Как она относилась к учёбе? Рьяно всем интересовалась, теребила преподавателей вопросами, допоздна засиживалась в библиотеке, позже всех покидала тренировочную площадку… Может, наоборот, не испытывала особого воодушевления или даже ненавидела учиться?

Директор задумчиво свёл брови.

– Я бы не сказал, что она была энтузиастом. Учёба ей давалась легко, и она не сильно напрягалась. Майяри могла бы учиться и лучше, но… – он пожал плечами.

Лицо харена не изменилось, но едва уловимое недовольство проскользнуло в воздухе. Мастер Пийш почувствовал это и поспешил добавить:

– А вообще она выбрала не ту специализацию. Я много раз ей об этом говорил и предлагал уйти с боёвки, но она не соглашалась.

– А что было не так? Ей что-то не удавалось?

– Занятия по боевой физической подготовке у неё шли сложно, но это и не странно. Она же девушка, к тому же человек. Но дело не в этом! Видите ли, она была прекрасным артефактчиком. Это просто её стихия! Я много раз предлагал перейти ей под руководство мастера Милима, но она не соглашалась. Она постоянно создавала какие-то занятные вещицы. Достаточно вспомнить только зеркальное письмо. Мы всё никак не могли понять, как этот обалдуй Виидаш умудрился так хорошо сдать экзамен, а оказалось, что это Майяри помогла. Создала два листа бумаги. То, что пишешь на одном листе, отражается на другом. Виидашу только и оставалось подменить бумагу у преподавателя, а ответ за него написала Майяри, сидя в общежитии. Мастер Милим их потом раскусил.

Мастер Милим поднял голову от бумаг и мрачно посмотрел на директора. Харен повернулся к нему.

– Это так? – поинтересовался Ранхаш.

В глазах преподавателя артефактологии вспыхнули искры ненависти, а на лице заходили желваки.

– Да! – отрывисто подтвердил он. – Это так! Майяри была невероятно талантлива. Но это не значит, что она могла кого-то убить ради раритетного камня и пары-тройки побрякушек!

– Я пока её ни в чём не обвинял, – холодно заметил Ранхаш.

– Простите, – мастер Пийш поспешил вмешаться в беседу, – просто данетий Трибан предположил, что она могла бы использовать украденное для своих целей, и у них был… м-м-м… не очень приятный разговор с мастером Милимом.

Харен знал об этом. В отчёте данетий Трибан написал: «Господин Милим отказался отвечать на вопросы и повёл себя крайне агрессивно. Из-за устроенного им пожара пришлось отложить допрос».

– В отчёте данетия нет упоминаний о том, что у девушки были такие выдающиеся способности, – господин Ранхаш прищурился.

Директор опустил глаза, а мастер Милим лишь плотнее сжал губы.

– Как-то разговор об этом не зашёл, – с мягкой улыбкой ответил мастер Пийш. – Данетий задавал так много вопросов, что мы и не вспомнили.

– И в характеристике об этом тоже ни слова. Даже в написанной вами, – харен пристально посмотрел на мастера Милима.

– У меня было много других дел, – отрезал тот. – К тому же какое это может иметь значение?

Говорить о том, что многие артефактчики вожделенно грезят о том, чтобы получить в руки украденный камень, харен не стал. Господин Милим и сам это наверняка прекрасно знал и просто притворялся дураком. Причём без всякого старания.

– Благодарю за уделённое время, – харен поднялся и, не прощаясь, двинулся к выходу.

Несколько обескураженные преподаватели проводили его настороженными взглядами. Шидай плавно поднялся и, лучезарно улыбаясь, извинился:

– Простите, его плохо воспитали. Моё упущение. Хорошего вам дня и послушных учеников.

Закрывая за собой дверь, лекарь увидел, как мастер Милим кровожадно сжал пальцы на раскрытой чернильнице, а мастер Пийш поспешно схватил какие-то бумаги со стола.

Уже в экипаже Шидай не выдержал и, толкнув харена носком сапога в голень, серьёзно спросил:

– И что вы думаете?

Тот продолжал молчать, смотря на стену. Послышался щелчок хлыста, и экипаж тронулся.

– У вас же наверняка появились какие-то вопросы? – продолжал допытывать его Шидай. – Хватит молчать. Вознаградите меня за то, что я так безропотно сношу все тяготы общения с вами.

То ли харен действительно захотел его вознаградить, то ли просто решил проговорить свои мысли вслух, но он всё же раскрыл рот и задумчиво протянул:

– Хотел бы я знать, почему сгорели Розыши? И, – глаза его холодно блеснули, – почему список украденного известен тем, кто не вовлечён в расследование?

– Розыши… – заинтригованно протянул Шидай, но отвлёкся на что-то за окном.

Покидали территорию школы они через другие ворота и как раз проезжали мимо длинного двухэтажного здания красного кирпича. Часть его стены выделялась своей свежей краснотой, словно здесь не так давно обновили кладку.

– Это здесь её пытались задержать? – уточнил лекарь.

Харен прищурился, вспоминая строку из отчёта.

«Подозреваемая разрушила стену общежития и скрылась от стражи».