Личное пространство

9

– Эй, Дейви! А вот и мисс Ванесса приехала!

Радостное возбуждение мальчика помогло Ванессе ощутить себя желанной гостьей. Не успел Крис закрыть дверь, а Джоуи уже стремглав подлетел к Ванессе и начал смущенно переминаться с ноги на ногу. Когда девушка, улыбнувшись, наклонилась, он бросился вперед и обвил руками ее шею, но тут же отскочил.

– Вы приехали проверить, как тут ваши вещи, мисс Ванесса?

– В первую очередь я приехала в гости, Джоуи. Как дела у Бастера?

Мальчик потащил ее в кухню, но не успели они переступить порог, как навстречу уже ковылял Бастер, приветствуя Ванессу громким лаем.

– А вот и она, Бастер, – сообщил Джоуи, потрепав пса за загривок. – Я же говорил тебе, что Крис привезет ее.

Бастер, словно не замечая руки Джоуи, пытавшейся удержать его, шел вперед.

– Крис! Крис! Он не останавливается!

Бастер уже набрал достаточную скорость и, неуклюже подскочив к Ванессе, попытался встать на задние лапы. С гипсом на ноге и частично перебинтованным телом, Бастер сейчас выглядел еще более неповоротливым, чем прежде. Однако это не помешало ему подняться на задние лапы и положить передние на грудь Ванессе, отчего та пошатнулась.

Крис поспешил на выручку, схватил пса поперек туловища и, оттащив, осторожно опустил на ноги. Бастер гавкнул – то ли от удовольствия, то ли в знак протеста.

– Довольно! – незлобиво прикрикнул Крис, и Бастер, урча, отправился на свое место.

– Думаю, пес просто потерял голову из-за мисс Ванессы, – заметил наблюдавший за этой сценой Дейви, – В этом нет сомнений.

– Что означает «потерял голову»? – вступил в разговор Джоуи, обращаясь к Крису.

Ванесса, почувствовав на себе пристальный взгляд Криса, посмотрела на него. Крис, словно только этого и ждал, изрек:

– Если ты потерял из-за кого-то голову, это означает, что ты в кого-то влюбился. Ты этого не ожидал, но это вдруг произошло.

– Значит, Бастер влюбился в мисс Ванессу?

– По-своему, по-собачьи, наверное, да.

– О! – Джоуи потрепал пса за ушами. – Так может быть, мисс Ванессе останется? Тогда Бастер будет рад.

Предложение мальчугана привело Ванессу в замешательство. К счастью, Джоуи сменил тему разговора, сообщив Крису, что закончил порученную ему работу, и спросил разрешения пригласить поплавать в бассейне соседских ребятишек. Ванессе удалось немного расслабиться, пока Крис давал Джоуи необходимые наставления.

Отношения между ней и Крисом разительно изменились, но она до сих пор не могла найти объяснения, что за этим кроется. Она отклонила приглашение пойти купаться, и они сидели во внутреннем дворике, пили чай со льдом и наблюдали, как резвятся в бассейне Джоуи и два его приятеля.

Крис показал Ванессе три комнаты, куда сложили ее вещи, и снова напомнил, что они могут оставаться там сколько угодно. Дейви сообщил им, что Маргарет действительно упаковала чемоданы и навсегда покинула ранчо, собираясь улететь первым же удобным рейсом, а Чак удалился в одну из хижин в дальнем конце принадлежащих ранчо угодий. По словам Дейви, он собирался обдумать случившееся.

Обед в обществе Джоуи и его приятелей протекал непринужденно и весело. После обеда Дейви вызвался взять на себя нелегкую обязанность присмотреть за детьми, пока Крис и Ванесса будут совершать верховую прогулку.

Они наблюдали за заходом солнца с берега речушки, а затем, ведя лошадей в поводу, шли таким медленным шагом, что звезды засияли на небе задолго до того, как они достигли конюшни.

Приехав на ранчо, Ванесса обрела возможность расслабиться и получить неожиданное удовольствие от обыденных вещей. Жизнь здесь текла в замедленном темпе, и теперь, когда между нею и Крисом воцарился мир, она перестала смущаться, чего уже давно за собой не помнила.

И хотя нанесенная обида бабкой по-прежнему жгла ее, Ванесса находила утешение в общении с Крисом, наблюдении за Джоуи и Бастером и, наконец, в великолепных блюдах, приготовленных Дейви.

Когда пришло время возвращаться в город, и Крис предложил подвезти ее, она почувствовала сожаление. Их прощальный поцелуй был полон страсти, но, когда Крис выпустил ее из своих объятий и неохотно пошел вниз по лестнице, Ванесса ощутила себя еще более одинокой, чем прежде.

Ванесса начинала привыкать к своему новому образу жизни. В будни «Кантри-клуб Дядюшки Закарайи» был не столь посещаем, как в пятницу и субботу. Подвизавшаяся на сезонное выступление группа «Лягушки Аризоны» оказалась довольно приличной, и Ванесса вдруг обнаружила, что ей даже нравится музыка в стиле «кантри».

Ей стало легче справляться с заказами, поскольку исчезла прежняя лихорадочная гонка. Она сразу запоминала заказанные блюда и напитки и даже могла себе позволить перекинуться парой слов с посетителями. И хотя большинство из них были простыми фермерами, Ванесса с теплотой относилась к проявлению ими дружелюбия.

Она даже подружилась со своими новыми приятельницами-официантками. Ей весьма импонировало участвовать в пересудах о посетителях и семейных делах коллег, их мужьях и поклонниках. Ванессе, которой всю жизнь выбирали «круг общения», заводить друзей по собственному усмотрению представлялось весьма приятным занятием.

Она все больше времени проводила на ранчо. В первую неделю Крис приезжал в город во вторник и воскресенье, ее выходные, чтобы отвезти на ранчо, где девушка разбирала свои вещи. Затем ей даже удавалось побывать несколько раз на ранчо до работы.

Испытывая неудобство, что ее скарб занимает место в доме Криса, она перевезла несколько коробок с одеждой к себе на квартиру.

Тем временем почтовым переводом прибыли обещанные Юджинией пятьсот долларов. Сейчас Ванесса зарабатывала сама и потому с легким сердцем отослала деньги назад. Вскоре после этого нарочный привез ее драгоценности.

Ванесса, неплохо освоившись в новых условиях, строила собственную жизнь. Она была счастлива, как никогда. И с каждым часом, проведенным в обществе Криса, она все больше влюблялась в него.

Шла четвертая неделя ее работы в «Кантри-клубе Дядюшки Закарайи». Однажды ранним утром в ее квартире раздался телефонный звонок. Звонила Харриетт Дэвис, личный секретарь Юджинии.

– Ванесса, милая, дело касается твоей бабушки. Боюсь, она серьезно больна.

Ванесса моментально проснулась.

– Что случилось?!

– Видишь ли, как тебе известно, у нее больное сердце. У нее был сердечный приступ, и она просит тебя приехать. Я обо всем договорилась, и ты сможешь вылететь из местного аэропорта частным самолетом. Он доставит тебя прямо в Нью-Йорк. Эллистер встретит тебя и отвезет прямо в больницу.

Встревоженная Ванесса села в кровати. Раз такая спешка с ее возвращением в Нью-Йорк, значит, Юджиния действительно опасно больна.

– Ей совсем плохо? – вдруг почувствовав жалость, спросила Ванесса.

– Мадам очень плохо. Советую тебе поторопиться, Ванесса. Настоятельно советую.

Ванесса почувствовала ком в горле. Сейчас, перед лицом болезни Юджинии, а возможно и ее скорой кончины, все обиды казались Ванессе пустяковыми и мелочными.

– Ванесса?

Она сделала над собой усилие и выдавила:

– Да, я слушаю.

– Самолет прилетит в местный аэропорт к часу дня. Пилот объявит твою фамилию по радио, и вы встретитесь, – сообщила мисс Дэвис и в своей обычной деловой манере продолжила: – Я все рассчитала, думаю, тебе вполне хватит шести часов, чтобы уладить все свои дела, собраться и приехать в аэропорт.

– Да, я приеду.

– Вот и хорошо. Если возникнут проблемы, телефон ты знаешь. Желаю хорошего полета.

Харриетт повесила трубку, Ванесса сделала то же самое, а потом, спохватившись, набрала номер ранчо Риганов.

– Что случилось, дорогая?

Услышав встревоженный голос Криса, Ванесса заплакала. Всхлипывая и запинаясь, она сообщила о серьезной болезни бабки. Крис тут же сказал, что приедет, и Ванесса почувствовала облегчение. Затем она позвонила Луиз, чтобы сообщить о своем отъезде. Та ответила, чтобы Ванесса не волновалась и пожелала больной скорейшего выздоровления.

Начав укладывать вещи, она вдруг осознала, что боится покидать Техас. Сначала ей казалось, что это связано с опасениями за исход болезни бабки. Но, когда появился Крис, девушка поняла, что не хочет расставаться с ним.

Предчувствие скорой разлуки опечалило Ванессу, хотя она и старалась не показать этого. Крис отвез ее позавтракать в кафе, и поскольку ранчо было расположено по пути в аэропорт, они заехали туда. Ванесса не хотела уезжать, не попрощавшись с обитателями ранчо и не сообщив им причин своего отъезда.

– Можно, мы с Крисом полетим с тобой, Ванесса?

Вопрос Джоуи заставил ее сердце болезненно сжаться. Она крепко обняла мальчика.

– Нет, милый, в другой раз. Больницы совсем не то место, которое следует посещать таким малышам, как ты. Но я буду каждый день вам звонить и не задержусь ни на час дольше, чем потребуется.

Джоуи прижался к ней всем телом и тихо, чтобы не слышали остальные, сказал:

– Я буду по тебе скучать.

– Я тоже.

Наскоро перекусив, они поехали в аэропорт. Крис был мрачен, Джоуи притих, сердце Ванессы обливалось кровью. До этой минуты она не подозревала, насколько стали близки ей эти люди. С огромным сожалением Ванесса покидала их, но и не ехать в Нью-Йорк не имела права.

Она так нервничала, что приехала в аэропорт совершенно разбитая. Но именно Крис помог ей успокоиться. Он отослал Джоуи в справочное бюро, а сам обнял ее. Их поцелуй был недолгим, но очень нежным.

– Ни о чем не волнуйся, – улыбнулся Крис. – Джоуи и я не хотим, чтобы ты уезжала, но мы не имеем права удерживать тебя, да и ты мучилась бы сознанием вины. Твоя бабка больна и попросила тебя приехать. Я понимаю, почему ты должна ехать.

Ванесса с признательностью посмотрела на него.

– Благодарю тебя за понимание.

Крис усмехнулся.

– Я из тех парней, что умеют понимать.

Ванесса улыбнулась сквозь слезы и крепко обняла его. Вскоре по радио объявили ее имя и место стоянки самолета. Втроем они отнесли ее багаж к самолету и, пока пилот грузил чемоданы, начали прощаться.

Ванесса обняла и поцеловала Джоуи, после чего ее обнял Крис. Через силу улыбаясь, девушка помахала провожающим рукой и скрылась в самолете.

Небольшая частная клиника интерьером больше напоминала пансионат, нежели медицинское учреждение.

Ванесса испытала облегчение, узнав, что Юджиния находится не в реанимационном отделении. Это вселяло надежду. В ответ на ее осторожный стук из двери почти сразу высунулась голова мисс Дэвис.

– Ванесса, вот и ты наконец-то, – с облегчением прошептала Харриетт. – Одну минуточку, я узнаю, готова ли мадам принять тебя.

Дверь со скрипом закрылась. Ванесса, нервничая, ждала. Мисс Дэвис все не появлялась, и девушка от нетерпения начала ходить взад-вперед. Она страшилась свидания с бабкой: с одной стороны, не хотелось видеть ту, всегда энергичную, тяжело больной, с другой – была неприятна встреча лицом к лицу с человеком, лишившим ее средств к существованию.

Наконец появилась Харриетт и, приоткрыв дверь, пропустила Ванессу в палату. Девушка сразу бросила взгляд на больничную койку. Юджиния лежала неподвижно, на ее левой руке была закреплена резиновая трубка капельницы, та часть кровати, где покоилась голова, была приподнята. Седые волосы бабки тем не менее оказались тщательно уложенными, на бледном лице ярким пятном выделялись напомаженные губы. Ванессу не удивило, что Юджиния воспользовалась косметикой. Она всегда очень требовательно относилась к своей внешности.

Мисс Дэвис слегка подтолкнула ее, и Ванесса приблизилась к кровати. Она нерешительно дотронулась до унизанных кольцами пальцев бабки, лежащих поверх одеяла.

Юджиния не отличалась сентиментальностью, поэтому Ванесса чувствовала смущение, беря ее руку в свою. Она вдруг почему-то подумала, как приятно ей было брать за руку маленького Джоуи, гладить его по волосам, целовать в щеку, обнимать. Юджиния почти никогда не нежничала с внучками, даже когда они были маленькими и остро нуждались в ласке. Как же теперь она, Ванесса, может проявлять нежные чувства к старой женщине, считающей подобные жесты глупой сентиментальностью?

– Ванесса? – Голос Юджинии сейчас был таким слабым, что девушка отбросила сомнения и сжала руку бабки.

– Я здесь, бабушка, – прошептала она. – Как ты себя чувствуешь?

Голова Юджинии дернулась на подушке, и старуха повернулась к Ванессе лицом.

– Ванесса?

– Да, бабушка.

Бабка открыла глаза. Ванесса сразу заметила знакомый блеск, отличавший взгляд умных глаз ее бабки. Но впечатление это исчезло почти сразу, и Ванесса даже подумала, что ее воображение сыграло с ней шутку.

Веки старухи дрогнули, и она полуприкрыла их, словно ей не хватало сил держать глаза полностью открытыми.

– Ванесса…

Девушка встревожилась, когда, как ей показалось, силы вдруг начали покидать Юджинию. Она сжала тонкую руку бабки и бросила тревожный взгляд на Харриетт, стоявшую по другую сторону кровати.

Верная секретарша печально покачала головой.

– Снова уснула. Сил у нее почти не осталось.

– А что говорит врач? – тихо спросила Ванесса.

– Время покажет, при соответствующем уходе… Короче, он отказывается делать прогнозы.

– Я должна с ним немедленно поговорить.

Харриетт почему-то замялась.

– Может быть, завтра…

– Тогда я поговорю с кем-нибудь из медицинских сестер, – продолжала настаивать Ванесса, но мисс Дэвис отрицательно покачала головой.

– Им дано строгое указание не обсуждать ни с кем болезнь мадам. Ты же понимаешь, что журналисты только и ждут удобного момента сунуть свои носы в дела семейства Ларош, а любая утечка информации способна повлиять на интересы семейного бизнеса. Ты обязана верить, что твоя бабушка находится в руках опытного врача, да и я не оставлю ее.

Ванесса со страхом посмотрела на бледное лицо бабки.

– Эллистер отвезет тебя, и ты проведешь вечер дома. Тебе незачем оставаться здесь, ибо я буду держать тебя в курсе событий. Ты отдохнешь и сможешь вернуться утром. Будем надеяться, что к утру мадам станет лучше.

Ванесса с тревогой продолжала наблюдать за Юджинией.

– Я бы хотела остаться.

– О, Ванесса, ты же знаешь, как недовольна бывает мадам, когда кто-то видит ее не в лучшей форме! Прошу тебя. Тебе лучше прийти завтра, когда она придет в себя. Она будет сердиться, если ты проторчишь здесь всю ночь.

Ванесса понимала, что Харриетт права.

– Вы ведь незамедлительно сообщите мне о любых изменениях в лучшую или худшую сторону? – настоятельно попросила она.

Мисс Дэвис кивнула.

– Даю слово, милочка. – На ее лице появилась редкая гостья – улыбка. – А сейчас поезжай. Повар приготовил твои любимые блюда.

– До свидания, бабушка. Я люблю тебя.

Ванесса нежно стиснула руку бабки, но поцеловать Юджинию так и не решилась. Попрощавшись с Харриетт, она повернулась, чтобы уйти.

– Ванесса? – Голос мисс Дэвис заставил ее остановиться и обернуться. – Добро пожаловать домой, – добавила та и снова улыбнулась.

– Благодарю. Спокойной ночи.

– И тебе спокойной ночи, Ванесса.

Девушка вышла, с трудом сдерживая слезы.

На ватных ногах она прошла к лифту, спустилась вниз и нашла Эллистера. Путь до шикарной квартиры Юджинии показался ей вечностью, она смотрела в окно, ничего не замечая вокруг.

– Ты упустила свое призвание, Харриетт. Твой талант актрисы заставляет меня подумать о том, сколько за все эти годы ты разыграла передо мной спектаклей.

Юджиния Ларош, живехонька-здоровехонька, восседала на больничной койке, как на королевском троне и рассматривала свое лицо в зеркальце, оправленном в позолоту.

– Не я все это придумала, – возразила Харриетт с прямотой, свидетельствующей о ее безбоязненности перечить хозяйке после долгих лет общения.

– Х-м-м. – Юджиния отбросила зеркальце и с упреком взглянула на секретаршу. – Ты не одобряешь меня, не так ли?

– Вам прекрасно известна моя позиция. Вы послали несчастное дитя на край света, а потом лишили средств к существованию. Теперь вы сожалеете, ибо не одобряете ни того образа жизни, что она вынуждена вести, ни мужчину, в которого она влюбилась. Пусть вам это неприятно слышать, но у вас нет права вмешиваться в личную жизнь Ванессы.

Юджиния прищурилась и посмотрела на мисс Дэвис.

– Ванесса всегда была твоей любимицей.

Харриетт гордо вскинула голову.

– Трудно не любить такую добрую и заботливую девушку. Ванесса именно та внучка, которой вам следовало бы дорожить, мадам. Вы отняли у нее деньги, но достаточно было одного звонка, и она, узнав о вашей болезни, без раздумий приехала. – Харриетт перевела дух и язвительно заметила: – А Маргарет, ваша любимица, оказалась такой заботливой, что оставила номер телефона в Калифорнии, где могут найти кого-то, кто, возможно, знает, где ее разыскать, чтобы сообщить, если вам станет хуже.

Юджиния, покраснев, прошипела:

– Довольно!

– Да, вполне достаточно, мадам. Я больше не собираюсь участвовать в спектакле. Эта ложь так чудовищна, и, возможно, я гублю свою бессмертную душу, но я давно в долгу перед вами. Через пару недель верну вам долг сторицей. И вы получите мое заявление об уходе.

– Никуда ты не уйдешь, – рассмеялась Юджиния.

Харриетт сложила на груди руки и удивленно подняла седеющие брови.

– Прости, что я раньше не позвонила. Мне понадобилось больше времени, чем я рассчитывала, чтобы прийти в себя. Джоуи еще не спит? – спрашивала Ванесса Криса, позвонив ему сразу же по приезде из лечебницы.

– Не спит, ждет твоего звонка, – ответил Крис, и от звука его голоса мурашки побежали по телу Ванессы. Она уже успела соскучиться по его техасскому акценту. – Даю ему трубку.

– Ванесса? Ты уже в Нью-Йорке? Крис дал мне карту, чтобы я мог посмотреть, где ты находишься, – восторженно начал Джоуи и принялся описывать карту Соединенных Штатов, повешенную Крисом на стене в его спальне. – Мы перенесли телефон ко мне в спальню, на тот случай если ты позвонишь, а я буду в постели.

Ванесса улыбалась, слушая веселую болтовню мальчугана. Когда запас новостей о произошедших на ранчо событиях со времени ее отъезда иссяк, он попрощался, и ей почему-то захотелось заплакать. Потом трубку снова взял Крис и спросил о состоянии Юджинии.

– Я буду точнее знать завтра после разговора с врачом. Мисс Дэвис, бабушкин секретарь, не захотела углубляться в детали. А может, бабушка сама захочет мне кое-что сообщить. – Ванесса замялась, затем добавила: – Если сможет. Она была так слаба сегодня, что почти не могла говорить, Крис. Но она открыла глаза и произнесла мое имя, так что, думаю, она знает о моем приезде.

Распрощавшись с Крисом, Ванесса сразу отправилась спать. Но сон не шел, мысли ее занимала не болезнь бабки – она думала о Крисе, Джоуи и Техасе.

К огромному облегчению Ванессы, состояние Юджинии начало улучшаться. Следующим утром в клинике она нашла бабку сидящей в кресле у окна. Почти сразу после ее прихода та вновь почувствовала слабость и с помощью мисс Дэвис и сиделки вернулась в кровать.

Ванессе так и не представилась возможность побеседовать с лечащим врачом: тот закончил дежурство в шесть утра и уехал. Медицинская сестра вывела ее в коридор и сообщила, что врача удивило столь заметное улучшение в состоянии больной, а также высказала предположение, что, возможно, причиной тому стал приезд Ванессы.

Для Ванессы, никогда не ощущавшей ни бабкиной любви, ни даже простого интереса к себе с ее стороны, стало чем-то вроде потрясения услышать, что одно ее присутствие могло помочь Юджинии почувствовать себя лучше. Все ее детские надежды на возможность добиться любви этой женщины вспыхнули с новой силой.

Но вечером, когда она рассказала об этом Крису, он посоветовал сохранять осторожность, и Ванесса даже слегка обиделась.

– Ты не веришь, что болезнь могла изменить ее отношение ко мне?

– Будем надеяться, дорогая, но я не верю ей, – прямо ответил он, затем уже мягче добавил: – Прости.

Намек на то, что у Юджинии есть какие-то тайные мотивы и что улучшение состояния больной не имеет никакого отношения к присутствию внучки, стал для Ванессы равносильным тому, если бы ей сказали, что ее не любят.

– Ты мне небезразлична, и я не хочу, чтобы тебя обижали, – говорил Крис, но даже это признание не вернуло ей прежнего приподнятого настроения.

В последующие два дня состояние Юджинии улучшилось настолько, что ей позволили вернуться домой. Мисс Дэвис, конечно, позаботилась нанять сиделок для круглосуточного дежурства, и уход за старушкой мало чем отличался от больничного.

Между тем после полутора недель пребывания в Нью-Йорке ежедневные телефонные разговоры Ванессы с Крисом утратили прежнее очарование. Похоже, он не понимал, почему она хочет подольше задержаться, когда кризис в состоянии Юджинии миновал. Бабка заливалась слезами всякий раз, когда вставал вопрос о возвращении Ванессы в Техас, и девушка хотела дождаться, пока Юджиния полностью оправится от болезни.

К концу второй недели Крис стал открыто выражать нетерпение. Он сообщил, что за это время они с Джоуи побывали в суде и теперь он, Крис, является официальным опекуном мальчика, а она пропустила это важное событие.

Ванесса уверяла, что горит желанием вернуться в Техас и даже если здоровье бабки не позволит ей уехать насовсем, то она обязательно приедет, чтобы отметить день рождения Джоуи, и останется на несколько дней.

Ванессу задело, когда, как ей показалось, Крис не поверил.

– Ванесса, – довольно зло произнес он, – думаю, я догадываюсь, как дорог любому отчий дом, даже если он находится в Нью-Йорке.

Он умолк, и сердце Ванессы бешено заколотилось.

– Крис…

– Нет, милая, позволь мне закончить, – перебил он. – Возможно, ты сама не знаешь, чего хочешь. Вероятно, возвращение в Нью-Йорк стало для тебя сладостным напоминанием о той жизни, вести которую тебе было предначертано твоим происхождением. И пока не стало слишком поздно…

– Нет, Крис…

– Я не виню тебя, Ванесса. Кое-чему не суждено сбыться.

– Нет, суждено! – воскликнула она, сжав телефонную трубку.

– Вероятно, тебе стоит еще поразмыслить, – сказал он и вдруг довольно резко закончил: – Мне необходимо выспаться. Мы завтра рано утром должны перевозить племенного быка. Спокойной ночи, принцесса. Всего тебе хорошего.

В трубке послышались короткие гудки. Прошло несколько секунд прежде, чем Ванесса смогла собраться с силами и положить трубку на рычаг. Крис не стал дожидаться ее ответных слов. Казалось, он высказал свои претензии и намеренно положил трубку, чтобы не дать ей возможности опровергнуть его суждения.

«Кое-чему не суждено сбыться». Острая боль пронзила девушку. Воспоминания о безрассудном союзе отца и матери Криса, ставшем пыткой для ребенка, гадкое поведение матери и ее уход, нанесший Крису незаживающую рану, вдруг помогли Ванессе понять, что произошло.

Если Криса волновало, что я оттягиваю свой приезд в силу привязанности к тому образу жизни, который предпочитала его мать, не вызывает удивления его подозрительность по поводу моего отсутствия. Если он полагает, что история повторяется, его будет весьма трудно убедить в обратном, и, судя по его настроению, он принял решение положить конец нашим отношениям.

Ванесса решила перезвонить ему, но, поколебавшись, положила трубку.

Я придала слишком большое значение прошлому Криса, сваливая всю вину на его мать. А вдруг я ошиблась? Что, если Крис просто утратил ко мне интерес? Слишком уж все быстро произошло между нами.

Что, если моя задержка в Нью-Йорке принесла ему облегчение? А если за это время он понял, что я не столь уж и дорога ему, тогда становится вполне понятным его совет получше поразмыслить.

«Возможно, ты сама не знаешь, чего хочешь», – сказал он перед тем, как напомнить о «предначертанной» мне жизни.

Если интерес Криса ко мне потерян, тогда высказанное им предположение, что я оттягиваю свой приезд в Техас, отдавая предпочтение жизни в Нью-Йорке, предоставляет и ему, и мне возможность без труда положить конец нашим отношениям.

Ванесса почувствовала, как рушатся ее надежды.