Личное убежище

— Я хочу, чтобы ты доверяла мне, — произнёс он тихо. — Но знаю, что должен заслужить такое доверие. Пожалуйста, скажи, что дашь мне шанс. Позволь показать тебе.

Я могла чувствовать его дыхание на своих губах, его запах вокруг себя и его руки на моей коже. А потом я внезапно тоже к нему прикоснулась. Вслепую положила руки ему на грудь, и Престон сделал небольшой, но ощутимый вдох при нашем контакте.

— Пожалуйста, милая, — умолял он.

Это было так, будто он просил обо всём: простить его, любить его, быть с ним, все отпустить и двигаться дальше. Я не могла ответить ему, несмотря на все решения, которые он искал, но могла его поцеловать. Поэтому придвинулась к нему достаточно близко, чтобы он почувствовал тепло моих губ. Когда я дала ему первый луч света в темной комнате, он взял мой рот и показал мне, насколько ему жаль.

Это был не мягкий поцелуй. Это был не медленный поцелуй. Это был отчаянный поцелуй, словно Престон боялся, что я передумаю в любой момент, поэтому пытался впитать столько меня, сколько мог, прежде чем я приду в себя. Но мои чувства сбежали и оставили меня наедине с этим человеком и его ртом.

Это был жаждущий тип поцелуя, наполненный звуками. Я слышала, как Престон целует меня, рычит и стонет. Мне не нужно было беспокоиться о дыхании, потому что поцелуй был моим воздухом.

Он по-прежнему удерживал руками моё лицо и, притянув меня к себе, поворачивал во все стороны, пытаясь достичь своими губами каждую частичку моих губ. Я сжала в кулаках его куртку, а затем слепо проследила путь до молнии и, расстегнув её, обнаружила под ней рубашку. Я двигала кончиками пальцев вниз по его торсу, запоминая каждую линию его мышц, каждую выпуклость. Добравшись до кромки, я проскользнула руками под рубашку и начала своё путешествие обратно вверх по животу, на этот раз ощущая его тёплую кожу.

Он развернул нас и, переместив одну руку мне на спину, посадил меня на сиденье мотоцикла, а сам встал между моими ногами.

Затем он неожиданно перешёл на новый уровень, и я воспарила. Его рот был молитвой на моих губах, он провёл руками по моей шее, вдоль челюсти, поддразнил мои ключицы.

Все то время, которое мы провели вместе, Престон всегда был разным любовником. В первый раз он был жёстким и грубым: выпускал всю ту напряжённость, что мы возвели между собой. Во второй раз он был нежным и медленным: отмечал то, что мы нашли друг друга. Но это, дорогой Боженька, было волшебно. Он поклонялся мне, благодарил, и каждый поцелуй был молитвой. Каждый поцелуй был настолько нежным, насколько это возможно, и, пожалуй, именно в этот момент — во время этого поцелуя — я поняла, как мне жаль Престона на самом деле.

Мягкость и почтение, с которым он прикасался ко мне, сломали что-то внутри меня. Построенная мной плотина и возведённые стены рухнули. Каждый его нежный поцелуй походил на шар для сноса зданий для моего самообладания. Слезы начали течь по моему лицу, но впервые за несколько месяцев они представляли собой смесь грустных и счастливых.

Всхлип сорвался с моих губ, когда Престон сжал мои бёдра и приподнял меня, отрывая от земли. Не раздумывая, я обвила ноги вокруг его талии, после чего он сел на мотоцикл, балансируя на нем, а я устроилась у него на коленях. Он начал двигать руками вверх, перемещая те по моей спине, и, достигнув плеч, ещё сильнее притянул меня к себе.

Я заплакала и уткнулась лицом в изгиб его шеи, тем самым высвобождая всё то, за что крепко держалась с того дня, когда решила, что мой мир развалился. Престон позволил мне плакать. Он держал меня, потирая большими сильными руками все доступные части моего тела. Он шептал, пытаясь меня успокоить.

— Шшш. Детка, пожалуйста, — его голос был низкий и надломленный, словно ему, как и мне, это причиняло боль. — Мне так жаль, — в низком тембре его голоса слышалась печаль. — Теперь всё хорошо.

Я верила ему.

Я отстранилась и посмотрела на него, когда наконец-то излила все эмоции. С беспокойством в глазах и наморщенным лбом, он выглядел таким же разрушенным, какой себя чувствовала я. Обхватив руками его челюсть, я тихо сказала ему:

— Я прощаю тебя, — мой голос дрожал, когда я произнесла эти слова. Хотела, чтобы он услышал, поэтому повторила снова и на этот раз громче. — Я прощаю тебя, Престон.

— Лена…

— Нет, дай мне закончить, — я вздохнула, подалась вперёд и, посмотрев ему в глаза, увидела, как взволнованный взгляд на его лице медленно исчезает. — Хреново, что ты меня обманул, — он открыл рот, чтобы заговорить, но я прищурилась на него, — но мне понятно, почему ты это сделал, — я провела пальцами по его точёным скулам и подбородку, и улыбка расползлась на моём лице: — И если бы не любила тебя так сильно, то, вероятно, навсегда держалась бы от тебя подальше.

Я наблюдала, как понимание отразилось на его лице, стоило ему понять, что я сказала и что это означало. Он скользнул ладонями вниз по моей спине, спускаясь вниз к моим рёбрам, и провёл пальцами через рубашку по нижней части чувствительной кожи моей груди.

— Ты не представляешь, как сильно я скучал по тебе, сколько раз останавливал себя, чтобы не сесть на самолёт и просто не приехать к тебе. Ты никогда не узнаешь…

— Это хорошо, — сказала я, прижимаясь своим лбом к его. — Я не была готова к тебе. Если бы ты приехал раньше, вероятнее всего, я бы отправила тебя обратно. Я была очень зла на тебя.

— Я сожалею.

Я прижала пальцы к его губам, действенно останавливая его от дальнейших слов.

— Знаю, и всё кончено. Больше никаких извинений, — я провела указательным пальцем вдоль его нижней губы, а затем наклонилась и взяла её в рот.

Жар вернулся, опаляя меня пламенем. Сладкие поцелуи, которые были мгновение назад, и даже те грустные, что мы разделили, уступили место неистовому жару, проносящемуся сквозь меня в тот момент. Поцелуй вспыхнул так же, как и моё самообладание. Я ухватилась за Престона, крепче оборачивая ноги вокруг его талии, тем самым пытаясь стать к нему ещё ближе.

Даже при том, что горизонт окрасился в оранжевый и розовый цвета заката, небо над нами закрывали фиолетовые тучи. Внезапно мы оказались под ливнем, который смывал с нас всё за последние два месяца. Злость, печаль, горе — всё смылось тёплым дождём.

— Пожалуйста, позволь мне отвезти тебя домой, — прошептал Престон у моих губ.

Я знала, о чём он просит, знала, что хочет не просто отвезти меня в квартиру. Моё сердце забилось чаще при мысли быть с ним, позволить ему снова увидеть меня уязвимой. Но потом я вспомнила на что это похоже: отдавать ему себя.

Это было лучшей формой спасения, когда я была с Престоном, когда отдавала ему контроль над своим телом, позволяя делать со мной все, что он пожелает. Я не хотела ни о чём думать, находясь рядом с ним, и меня определённо ничего не беспокоило. Было бы хорошо исчезнуть на некоторое время, остаться только с Престоном и тем, что он делал с моим телом.

Он нежно укусил мою нижнюю губу и, удерживая ту в зубах, потянул за неё. Дрожь пробежала по всему моему телу, направляясь прямо в центр и опаляя меня.

— Да, — выдохнула я, возвращая свой рот к его; капли дождя стекали по лицу Престона. — Пожалуйста.

Он ещё раз поцеловал меня, а затем вместе со мной слез с мотоцикла и поставил меня на землю. Моя голова немного закружилась от поцелуя и резкого движения. Престон снял свою кожаную куртку и накинул её на меня.

— Надень это, любимая.

Моё сердце застучало ещё сильнее от его слов. Пока я просовывала руки в рукава, Престон залез на мотоцикл и натянул шлем на голову. Я села позади него и сделала то же самое. Затем крепко обняла его за талию.

Он спустился по серпантину с горы и направился к дому, тогда как проливной дождь продолжал идти почти всю дорогу. Он был тёплый — что-то, к чему орегонец должен привыкнуть со временем — но из-за влажности и порывов ветра мне было холодно.

К тому моменту, когда мы вернулись в квартиру, я дрожала, стуча зубами. Он припарковал мотоцикл, открыл дверь и, взяв меня за руку, повёл прямо в ванную.

Престон зашёл в душ и включил кран, потом повернулся ко мне и сразу начал снимать с меня слои промокшей одежды. Я была слишком неподвижна из-за холода, чтобы возразить или остановить его, но мне было интересно, почему он не ощущает того же. Он отдал мне свою куртку, а его рубашка промокла насквозь, очерчивая каждый изгиб груди. Я наблюдала за тем, как двигается каждая мышца, как перекатываются мускулы, пока Престон перемещался по ванной, стаскивая с меня одежду.

Оставшись в лифчике и трусах, я начала немного соображать и принялась стягивать с него рубашку, тоже пытаясь помочь ему согреться.

Рубашка отлипла от его тела, а затем послышался шлепок, когда та ударилась о пол и капли воды брызнули в разные стороны. Я потянулась к пуговице его джинсов, расстегнула её и потянула молнию вниз — всё это потребовало моего полного внимания. Когда я оглянулась на Престона, его взгляд был прикован ко мне, и хотя мне казалось это невозможным, но его шоколадные глаза стали ещё темнее.

Он снял с себя обувь и носки, не прерывая со мной при этом зрительного контакта, затем шагнул назад и осторожно зашёл в душ, наблюдая за мной всё это время. Он протянул мне руку, и я без стеснения присоединилась к нему.

Вода полилась на меня, и я громко вздохнула — опаляющий поток на моей холодной коже. Я закрыла глаза и отклонила голову назад, запуская пальцы в волосы, когда поток побежал вниз. Рот Престона был на моей шее, и меня поразил другой вид тепла. Коснувшись губами точки возле моего пульса, он скользнул ладонями по моим рёбрам и расстегнул бюстгальтер. Он стянул его с моих плеч и выбросил из душа, звук удара об пол снаружи заставил меня улыбнуться.

Моя улыбка была недолгой, поскольку его пальцы мгновенно исчезли, а затем Престон скользнул ими между тканью моих трусиков и холодной кожей задницы. Из-за сочетания его губ на моем горле и рук, обхватывающих мою задницу, с моих уст сорвался стон, и я ещё сильнее откинула голову. Мои ладони нашли его предплечья, и я плавно скользнула ими вверх к его бицепсам, чувствуя, как тугие мышцы дёрнулись под моими прикосновениями и напряглись, когда он сильнее ухватился за меня.

Я немного отстранилась, чтобы посмотреть вниз между нами и насладиться видом абсолютно мокрого Престона Рида в чёрных трусах «Кельвин Кляйн». Его член упирался в ткань боксёров, и я, не теряя времени, решила избавиться от них. Опустила руки к передней части трусов, а затем медленно скользнула ими вокруг его талии, наслаждаясь ощущением всего этого. Я пробежалась руками по округлости его задницы и стянула нижнее бельё вниз по ногам. Я опустилась на колени, стоило его трусам упасть на пол. Он поднял обе ноги по очереди, и я освободила его, отбросив бельё в сторону.

Я посмотрела вверх и увидела великолепный возбуждённый член Престона, направленный к его животу. Я слышала лишь ударяющуюся о мою спину и стекающую в канализацию воду и тяжёлые звуки его дыхания. Я положила руки ему на бёдра и встретилась с ним глазами. Его пристальный взгляд был настолько интенсивен, что я затаила дыхание, мне пришлось напомнить лёгким, как нужно функционировать. Я заставила глаза моргать, чтобы вернуть пульсу устойчивый, а не бешеный ритм.

Я протянула руку и схватила член, опуская его немного вниз, чтобы головка была направлена в мою сторону, а затем подняла глаза, встречая взгляд Престона.

— Так хорошо? — спросила робко.

— Черт, милая, да.

Несколько минут я медленно водила по его стволу рукой вверх и вниз, оценивая тот вблизи. Никогда не видела более совершенного члена. Он был толстым, длинным, словно выточенным, с одной пульсирующей веной снизу. Придвинувшись ближе, я провела кончиком языка по самому краешку и услышала шипение, отразившееся от стен душа. Начав кружить языком по головке, я услышала его стон и увидела, как он откинул голову назад.

— Не смей дразниться, Лена. Возьми меня в рот.

— Да, сэр, — сказала я с улыбкой.

Он весь день вёл себя со мной очень осторожно, успокаивал, ласкал, мило беседовал. И теперь я вспомнила, почему влюбилась в Престона: он знал, чего я хочу, и делал это. И прямо сейчас я хотела его член во рту.

Я открыла рот и заскользила губами вниз по его стволу, пока не убедилась, что заглотнула его как можно глубже. После, дабы внести разнообразие, обхватила его рукой и начала поглаживать ею вверх и вниз, в то время как мои губы продолжали скользить по нему, всасывая его в рот.

— Блядь, — Престон застонал и оперся одной рукой о стенку душа, а другой убрал волосы с моего лица, прилипшие под струёй воды. — Ты выглядишь так идеально, милая, с обёрнутым вокруг меня ртом.

— Ммм, — пробормотала я в ответ, и, когда мой голос прошёл вибрацией по его телу, он закатил глаза, откидывая голову в сторону.

Его вкус был захватывающим и мужественным. Чистым. Когда тот стал более солоноватым, я поняла, что Престон близко, поэтому ускорила темп и переместила руку с его бедра к яйцам, перекатывая их в ладони. Я сжала их, а затем осторожно потянула, пока жёстко сосала, медленно вытягивая его ствол изо рта.

— Чёрт, чёрт, чёрт. Лена, малышка, остановись, — он отдёрнул бёдра, полностью вытащив себя из моего рта, и поднял меня на ноги. — Христос, — произнёс он, проводя руками по моим волосам и убирая их от лица. Затем он опустился и стащил мои трусики вниз по ногам, оставляя их кучкой на полу. — Я был вдали от тебя два месяца. Не собираюсь кончать тебе в рот в первый же раз, когда мы снова вместе.

Престон встал, скользнул ладонью вниз, хватая мою ногу под колено и подтягивая её выше, к себе на бедро, а затем прижал меня спиной к стене.

Я почувствовала его между ногами — прямо по центру — и инстинктивно направила бёдра вперёд, отчаянно желая его внутри.

— Престон, — прошептала я.

Я нуждалась в нём, но не могла сформулировать слова.

— Тише, знаю.

Он стиснул другой рукой мою грудь, мягко пощипывая сосок. Затем внезапно обхватил его ртом и начал оттягивать и посасывать, пробуждая во мне гортанные стоны. Я ахнула и скользнула руками по его плечам, вонзаясь в них пальцами, когда Престон впился зубами в мою плоть, посылая сквозь меня острые, болезненные волны, которые сразу же сменило успокоительное тепло его языка.

— Боже, я скучал по твоему телу, Лена, — сказал он напротив моей кожи.

Престон оставил мою грудь и, опустив руку вниз по животу, нашёл мою щель. Не колеблясь ни секунды, он скользнул пальцем в меня, успокаивая и причиняя боль, вызывая жар, словно в аду.

— Пожалуйста, — умоляла его.

— Я думал о тебе каждую секунду каждого дня. А о твоём теле я мечтал больше всего. Не мог выкинуть тебя из своей головы. Не мог забыть, как твоя киска ощущалась вокруг моих пальцев, как она сжимала мой член, когда ты кончала, и звуки, которые ты издавала, когда я пальцами трахал тебя в той кладовке, — Престон посмотрел мне в глаза и добавил ещё один палец, сгибая его и заставляя меня хныкать. — Скажи, что ты тоже думала обо мне.

— Да, — согласилась я сразу.

Я готова была сделать что угодно, лишь бы он не переставал меня трогать.

— Скажи мне, на что было похоже находиться вдали от меня.

Он немного отодвинулся, освобождая себе место для дальнейших действий, и протолкнул пальцы ещё глубже в меня, сразу же увеличивая давление, что абсолютно свело меня с ума.

Я посмотрела ему в глаза и поняла, что он страдает и ему нужно удостовериться в том, что в последние два месяца он не был одинок в своих чувствах.

— Я была разбита, — выкрикнула я. — Сломлена, — я выдохнула эти слова и заметила, что с его плеч будто упал груз.

Это было то, в чём Престон нуждался, ему было необходимо знать, что я, пока мы были врозь, была так же потеряна, как и он. Что без него я не была единым целым.

— Я собираюсь тебя трахнуть.

Его рука в одно мгновение исчезла, а затем я внезапно почувствовала его внутри. Он толкнулся в меня один раз, но с такой силой, что я вскрикнула и обвила руками его плечи, чтобы удержаться. Он толкнулся ещё, а потом замер глубоко внутри меня. Мы соединились, но единственным нашим движением стало дыхание, и я вспомнила, как это ощущалось, как прекрасно он соответствовал мне. Я была настолько упоительно заполнена, растянута им, и это было самое восхитительное чувство.

— Нет, — запаниковав, сказала я, когда он начал выходить. — Я не готова. Просто позволь мне…

— Тссс, — оборвал он меня, снова убирая волосы с моего лица. — Я с тобой.

Затем Престон прижался к моему рту в сладком и мягком поцелуе. Он медленно провёл языком по моим губам, и я открылась ему, приветствуя, вкушая. Целуя меня, он медленно поднял мою вторую ногу, и таким образом я обернула обе вокруг его талии, позволяя полностью прижать себя к стене. Всё ещё прижимаясь своим лбом к моему, Престон отстранился, но на такое расстояние, чтобы можно было говорить.

— Сейчас я собираюсь продолжить, хорошо?

Я кивнула, думая, что готова к нему, но ахнула, когда он немного вышел. Мои нервы были на пределе, каждый предохранитель внутри меня перегорел, все синапсы (прим.: место контакта между двумя нейронами или между нейроном и получающей сигнал эффекторной клеткой. Служит для передачи нервного импульса между двумя клетками, причём в ходе синаптической передачи амплитуда и частота сигнала могут регулироваться) вдруг выстрелили. Я была так взвинчена, что чувствовала, как мой надвигающийся оргазм просто поджидает меня, дразня и насмехаясь.

Престон двигался настолько медленно, что это было мучительно. Он вышел, затем скользнул внутрь и двинулся обратно. Едва ли я могла выдержать подобное дольше.

— Пожалуйста… Быстрее…

Ускорив свои толчки, он вернулся к прежнему темпу и, вдалбливаясь в меня, принялся атаковать ртом каждую доступную часть моего тела, сжимая руками бёдра и удерживая мой вес.

Крик застрял в горле, пока я парила на краю оргазма, отчаянно пытаясь найти освобождение, которое так жаждало моё тело.

— Лена, блядь, ты такая сексуальная. Опусти руку вниз и коснись себя. Заставь себя кончить.

Мне больше не надо было говорить что делать. Я опустила руку между нами, и ощущения того, как он скользит в меня и из меня, было почти достаточно, чтобы сбросить меня со скалы, но я начала кружить пальцем по клитору, и из меня вырвался громкий стон:

— О боже…

Этот оргазм навсегда запомнится мне как один из лучших в истории оргазмов. Это была такая кульминация, которая заставила каждую мышцу в моём теле сжаться прямо внизу живота, а затем, как по команде, они все взорвались в синхронном порыве ощущений, ослепляя меня. Воздух покинул лёгкие, и, поджав пальцы на ногах, я впилась ногтями в тело Престона, ощущая чистейший, чертовски фантастический оргазм.

Престон излился в меня, продлевая тем самым моё освобождение, делая его этим намного лучше, а мои крики он заглушил поцелуем. Когда я успокоилась и перестала дрожать, он отстранился и медленно опустил мои ноги вниз, ставя твёрдо на пол.

— Хочу тебя в постели, любимая. Это было горячо, и мне определённо нужно опять попасть внутрь, но я не могу коснуться тебя так, как хочу, и не могу быть к тебе настолько близко, насколько того желаю.

— Хорошо.

Это было единственное слово, которое мне удалось произнести в ответ. Престон снова глубоко поцеловал меня, прежде чем вывести из душа. Он взял полотенце с полки и принялся вытирать меня, начиная с плеч и спускаясь ниже к животу. В полотенце не было ничего особенного, довольно типичное на самом деле, но это заставило меня вспомнить полотенца в квартире Престона в Портленде и то, какими мягкими они ощущались на моей коже.

— Ты не привёз свои дорогие полотенца на Гавайи?

Улыбка расплылась на его лице. Это была игривая усмешка, почти мальчишеская и очень красивая.

— Нет, но эти вполне подойдут. Нам есть чего ожидать с нетерпением, когда мы вернёмся в Портленд.

Мой желудок ухнул вниз от его слов, а мозг лихорадочно заработал. Я не думала о возвращении в Портленд. Никогда. Хотела быть настолько далеко от этого места, насколько это возможно. Из-за мыслей после слов Престона мной овладела паника. По-видимому, он заметил моё застывшее выражение лица и расширившиеся глаза, поэтому сразу же обхватил мои щёки ладонями.

— Эй, эй, Лена, всё нормально. Мы не должны думать об этом сейчас. Глупо было с моей стороны говорить об этом. Пожалуйста, детка, не расстраивайся.

— Не знаю, смогу ли когда-нибудь вернуться туда.

— Знаю. И понимаю. Не волнуйся об этом.

— Я приехала сюда и начала новую жизнь. Все заново. Впервые в жизни сделала это самостоятельно. Я не могу вернуться назад, Престон.

— Лена, — произнёс он, крепко хватая меня за плечи и глядя прямо в глаза. — Я никогда не буду заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь. Мы не должны выяснять это сейчас. В данный момент я лишь хочу быть с тобой, и мне плевать, где географически мы находимся, — ухмылка проскользнула на его лице, моя паника немного рассеялась, а дыхание выровнялось.

— Хорошо.

Он взял меня за руку и повёл обратно в спальню. Сев на край кровати, Престон притянул меня к себе так, чтобы я встала между его ногами, после чего скользнул руками по моим бёдрам, оставляя после себя мурашки. Он наклонился вперёд и проложил мягкие, влажные, жадные поцелуи вдоль моего живота.

— Знаю, что сегодня говорил это много раз, но я очень скучал по тебе, Лена.

Его глаза встретились с моими, и я никогда не видела их более искренними, чем в тот момент. Я сглотнула и провела пальцами по его волосам чуть выше уха.

— Я потратила много времени, пытаясь не думать о тебе, — опустив руку, я приложила ладонь к его щеке. — Но это не значит, что я не ощущала твоего отсутствия. Ощущала. Страдала из-за человека, в которого влюбилась, но это было больнее, потому что я думала, что всё было не по-настоящему.

— То, что чувствую к тебе, — это самое настоящее, что я когда-либо испытывал.

Я приподняла ногу и встала на кровать рядом с его бедром одним коленом, а затем сделала то же самое другой ногой, устраиваясь у него на коленях. Он провёл ладонями от передней части моих бёдер к спине и, положив их на мою задницу, притянул меня ближе к себе.

— Покажи мне, — произнесла я спокойно, прежде чем поцеловать его.

Он целовал меня бесконечно, или так казалось, а его руки были повсюду, бродя по каждому сантиметру моей кожи. Когда он сдвинулся и приподнял меня, я позволила ему уложить себя на кровать. Он прижал меня к матрасу, осыпая поцелуями мои лицо, шею и грудь. Взволнованное, угрюмое, охватившее меня ранее настроение улетучилось, и мы вместе утонули в омуте похоти и любви.

Когда он наконец-то скользнул в меня, мы оба застонали. Престон переместил ладони на мои запястья и, переплетя наши пальцы вместе, вытянул руки над моей головой, тем самым удерживая меня в подчинении, а затем он уткнулся лицом в мою шею.

— Боже, я люблю тебя, Лена, — он почти задохнулся от слов, настолько они были наполнены эмоциями.

— Я тоже тебя люблю, — ответила я.

С этого момента больше не было никаких слов — мы не нуждались в них. Его рот говорил со мной при помощи поцелуев, его тело общалось через тяжёлое дыхание и напряжённые мышцы. Я передавала своё удовольствие через прикосновения, подбадривая его стонами.

Его тело молилось моему, поклонялось ему. Я никогда не воспринимала секс подобным образом: он не делал меня настолько эмоционально уязвимой как с Престоном. Каждое его движение было обещанием для меня. Всякий раз, когда его губы встречались с моей кожей, я чувствовала намерения Престона, понимала значение движений даже без объяснений. Мы были соединены с помощью наших тел, обмениваясь нашей любовью.

Я лежала на боку с широко раскинутыми ногами, а он лежал позади меня и, удерживая рукой мою челюсть, притянул мой рот для поцелуя, пока между толчками покусывание моей губы не перешло в посасывание. Задрожав, он выдохнул в мой рот и кончил. Он не отстранился первым; тяжело дыша, мы просто лежали вместе, соединённые и потерянные в реальности.

Отодвинувшись, он поцеловал меня в висок и вышел.

— Оставайся на месте, милая.

Престон вернулся спустя минуту с тёплым махровой тряпочкой и нежно провёл ею между моими ногами. Я была тронута его нежностью, но всё равно вздрогнула от такого интимного жеста. Закончив, он не пошёл обратно в ванную, а свернул её и бросил в сторону двери, затем присоединился ко мне под одеялом, привлекая меня спиной к себе. Престон оставил поцелуй возле моей лопатки и, прижав наши руки к моему животу, переплёл свои пальцы с моими.

— Не могу представить, что может быть ещё лучше, — сказала я спокойно.

— Хммм, — был его ответ, и я приподняла брови.

— Хммм? У тебя было что-то лучше?

Я была немного смущена и моментально подумала о том, что самый насыщенный сексуальный опыт в моей жизни был посредственен в его глазах.

— Боже, Лена, нет, — он засмеялся. — Ты просто сразу же заставила меня задуматься обо всех вариантах, которые способны затмить это, — свободной рукой он убрал мои тёмные волосы с шеи и поцеловал меня туда. — Это, безусловно, лучшее, что у меня когда-либо было. Заниматься с тобой любовью, ну, в общем, — он вздохнул, — это не передать словами.

Я не могла остановить румянец, распространяющийся по моим щекам. А потом захихикала.

Я хихикала, но затем закрыла рот, ну или попыталась сделать это. Он не закрылся бы полностью из-за огромной улыбки на моём лице.

Я была счастлива. Нелепо, восхитительно, необычайно счастлива. Я не была настолько счастлива много лет.

— Спасибо, что приехал за мной, — серьёзно произнесла я, смех внезапно исчез из моего голоса. Я провела большим пальцем по его руке, дабы отвлечься от нахлынувших эмоций. — Не думаю, что когда-нибудь вернулась бы к тебе. Мне казалось, для меня ничего не осталось.

— Шшш. Давай не будем думать о том, что могло бы быть. Я хочу сосредоточиться на том, что есть в настоящем. Прямо сейчас мы здесь вместе. Я не хотел бы ничего больше, лишь засыпать с тобой в моих объятиях и просыпаться, видя твоё красивое лицо, потому что, честно говоря, всего несколько часов назад я не был уверен, что когда-нибудь смогу сделать это снова, — он ещё раз поцеловал меня в лопатку. — И с нетерпением жду этого.

— Хорошо, — прошептала я и, зарывшись лицом в подушку, улыбнулась, когда Престон притянул меня ещё ближе к себе.

Глава 8.

Следующее утро было похоже на сон. Я проснулась, ощущая его тёплую руку на животе, и на моём лице появилась улыбка от осознания, что он хочет меня даже во сне. Я повернула голову и начала рассматривать Престона, путешествуя взглядом по телу, пока он, голый по пояс, лежал лицом вниз, растянувшись на кровати. Другая рука, что не была на мне, покоилась под его щекой между лицом и подушкой.

Он был прекрасен. И мой.

Пододвинувшись к нему, я прижалась губами к ближайшему ко мне плечу, и Престон крепко обнял меня, притягивая ближе к себе.

— Доброе утро, — произнёс он сонным голосом.

— Доброе, — прошептала я, утыкаясь в его бицепс.

Он провёл ладонью по моей обнажённой коже, останавливаясь чуть выше задницы и вырисовывая круги лёгким движением пальцев. Затем он медленно перевернулся на спину, оставляя руку на мне, словно боялся потерять контакт.

— Ты превосходно ощущаешься в моих руках утром. Мягкая и тёплая.

Я передвинулась, сложила руки на его груди, опираясь на них подбородком, и посмотрела ему в глаза.

— Ты тоже довольно хорош, — сказала я с улыбкой.

Он наклонился вперёд и оставил лёгкий поцелуй на моих губах.

— Я думаю, — начал Престон, и его массивное тело оказалось надо мной, что не оставило мне выбора, кроме как перекатиться на спину и посмотреть на него, — мы должны принять душ, — он прижался в поцелуе к моей шее. — Потом нам нужно одеться, — он опустился ниже к моим грудям и задержался поцеловать впадинку между ними, останавливая моё дыхание и ускоряя сердцебиение. — Съесть завтрак, — продолжил он с ухмылкой, поскольку оказался уже у моего живота, заставляя меня извиваться. — А затем, наверное, нам нужно пойти проверить остальных.

Он опустился ещё ниже, заставляя меня задохнуться, когда дыхание Престона коснулось чувствительной кожи между моими ногами.

Мои бёдра потянулись к нему, желая контакта, нуждаясь в его прикосновении.

— Звучит хорошо, милая?

Тяжело дыша, я посмотрела на него и встретила пристальный взгляд над своей вздымающейся грудью.

— Я не собираюсь никуда с тобой идти, пока не почувствую твой рот на себе.

Он приподнял брови, явно удивлённый моим требованием.

— Ты — босс, — ответил он с ухмылкой.

И затем его рот полностью исчез из моего поля зрения.

***

Спустя час мы вошли в мою квартиру и обнаружили Сэм, Пайпер и Паркера, устроившихся вокруг кухонного стола.

— Ну, смотрите, кто решил передохнуть, — прокомментировал Паркер, прежде чем мы даже успели закрыть дверь.

Я сразу покраснела, но Престон подтолкнул меня вперёд. Вдруг Пайпер вскочила с кресла и метнулась к Престону. Я отошла в сторону, стараясь не мешать, и смотрела, как Пайпер кинулась обнимать брата.

Он подхватил её, приподнял, и, обнимаясь, они раскачивались взад и вперёд.

— Я скучала по тебе, — услышала я, как пробурчала Пайпер ему в шею.

— Эй, Пайп, всё в порядке. Я здесь.

Его голос был нежным, и я вспомнила, почему мы все здесь: потому что Пайпер была в опасности, а Престон должен был защитить её. Было трогательно наблюдать, как он — защищающий старший брат — обнимает её. Я увидела, насколько глубока их связь. Близнецы, казалось, всегда ближе обычных братьев и сестёр.

Наконец отстранившись, Пайпер отвернулась от всех, но я не смогла упустить, как она стёрла скатывающуюся по лицу слезу. Меня в равной степени тронуло то, насколько она привязана к брату, и то, насколько удивительно наблюдать за их отношениями. Я посмотрела на Престона, и страдальческое выражение его лица полностью соответствовало её.

Пайпер вернулась на своё место, и Паркер улыбнулся ей, взъерошив её волосы, когда она села. Престон подошёл к столу и пожал руку Паркера, хлопая его по плечу.

— Спасибо, что освободил прошлой ночью квартиру. Надеюсь, тебе нетрудно было найти место для ночёвки.

Паркер рассмеялся:

— Нет проблем. Я остановился здесь на диване. Мы, на самом деле, прекрасно провели время.

Я тоже подошла к столу и, взяв стул, села рядом с Сэм.

— Эй, солнышко, — сказала она мне с улыбкой.

— Эй. Извини, что я пропала.

— Слушай, мы втроём работали как собаки, чтобы добиться того, что произошло вчера, — ответила она, указывая на себя, Паркера и Пайпер. — Это то, чего мы хотели: вы двое вместе.

Я напряжённо улыбнулась и покраснела ещё сильнее. Меня нервировало то, что все — наши друзья и семья, устроившие заговор для нашего воссоединения — знали, что мы провели ночь воссоединения. Сэм положила руку на мою:

— Вы счастливы?

Я перевела взгляд на Престона с такой сияющей и прекрасной улыбкой. Я не смогла удержать уголки рта и тоже улыбнулась. Оглянулась назад на Сэм и кивнула.

— Хорошо. Тогда миссия выполнена.

Она снова погладила меня по руке и вернулась к лежащему перед ней маффину (прим.: маленькая круглая или овальная выпечка, преимущественно сладкая, в состав которой входят разнообразные начинки, в том числе фрукты. Похож на кексы. Обычно маффин помещается в ладони взрослого человека). Внезапно я ощутила голод. Я встала и пошла на кухню в поисках такого же кексика, как у Сэм, но остановилась, когда Престон, прижавшись к моей спине, убрал волосы с одного плеча и оставил поцелуй на моей шее. Я задрожала, поскольку его поцелуй пробудил каждый нерв в моём теле.

— Хочешь кекс? — поинтересовалась я, стараясь придержать наше общение а-ля «только для взрослых» ради блага всех остальных.

— Кексик звучит фантастически.

Я попыталась проигнорировать грязные мыслишки в моей голове и просто схватила маффин, положив его на тарелку. Я повернулась, и трение о его грудь заставило моё сердце ускориться, а соски мгновенно затвердеть.

— Разве тебе было недостаточно секса? После вчерашнего вечера и сегодняшнего утра, думаю, тебе необходимо немного подкрепиться, — я попыталась втиснуть между нами маленькую тарелку, но он не сдвинулся с места.

— Тебе было меня достаточно? — спросил Престон, изображая обиду.

Он забрал у меня тарелку и поставил её на стойку позади нас. Затем приблизился и положил обе руки на столешницу, удерживая меня в ловушке. Он медленно опустил голову и прижался губами к моему уху, соединяя наши тела и убирая между нами любое возможное пространство.

— Я обладал тобой всего несколько ночей, прежде чем обстоятельства отняли тебя у меня, — Престон опустил голову и, поддразнивая меня, начал осыпать мою шею мелкими поцелуями. — Поэтому прости, если я хочу тебя как можно чаще.

— Ладно, — прошептала я, боясь, что, если буду слишком громкой, все в столовой услышат, как я нуждаюсь в нём. — Но не на глазах у всех.

— Гррр, — прорычал он в моё ухо, его голос был настолько низким и хриплым, что я прижалась к его телу ещё сильнее.

Но потом Престон дал мне то, чего я хотела, и, оторвавшись от меня, оставил на моих губах очень быстрый целомудренный поцелуй. Затем он взял маффин и побрёл обратно к столу, заставляя меня завидовать его способности выглядеть совершенно непринуждённо.

Я повернулась к столешнице и, прежде чем вернуться к столу и занять своё место, сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь прийти в себя.

— Итак, каков теперь план? — спросила Сэм, взглянув сначала на меня, а потом на Престона.

— Хорошо, что сейчас у вас всё под контролем, мне нужно вернуться домой, — добавил Паркер.

Я посмотрела на него, опечаленная мыслью о том, что его не будет рядом.

— С кем я буду бегать?

Он рассмеялся и сделал глоток своего кофе.

— Я уверен, Престон не упустит возможности полюбоваться тобой на пляже. И, эй, — сказал он и, подняв руку в воздух, указал на меня, — если когда-нибудь вернёшься в Портленд, мы сможем бегать там вместе.

Я нахмурилась. Паркер был отличным напарником в беге.

— Не смотри так грустно, солнышко, — произнесла Сэм. — Я буду бегать с тобой, пока нахожусь здесь.

Мои брови взметнулись вверх.

— Ты остаёшься?

— Слушай, я прилетела на Гавайи не для того, чтобы пробыть здесь несколько ночей. Я взяла накопленные пару недель отпуска. Я имею в виду, — добавила она, кладя руку на мою, — надеюсь, ты не возражаешь, если я останусь.

— Боже мой, конечно нет! — я почти подпрыгивала вверх и вниз на стуле, взволнованная мыслью, что смогу провести время с Сэм. — А что насчёт тебя? — обратилась я к Пайпер.

Она пожала плечами.

— Мне нигде не нужно быть, — она произнесла эти слова с улыбкой, но печаль подавляла все эмоции.

У меня сложилось впечатление, что за месяц совместного проживания Пайпер ограждала меня от своих проблем, удерживая эмоции внутри. Я ненавидела, что она скрывала их от меня, и хотела заставить её открыться.

— А что насчёт тебя? Каковы твои планы? — поинтересовалась Сэм, переводя взгляд на Престона.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

— Я там, где она, — признал он, кивая в мою сторону, его глаза были сосредоточены на моих.

Моё сердце затрепетало от его слов, согреваясь от мысли, что он сейчас рядом.

— Последний забег? Как в старые добрые времена? — спросил у меня Паркер.

— С радостью.

***

Несколькими часами позже, когда мы совершали последний забег, Паркер всё время пытался убедить меня не отказываться от Престона.

— Я знаю, сейчас всё здорово, воссоединение прошло прекрасно, и это, вероятно, затмило всё плохое, что проявится в дальнейшем. Просто пообещай мне, что, когда это произойдёт, когда всё плохое найдёт трещины и просочится обратно в вашу жизнь, ты будешь верить в него и доверять ему достаточно, чтобы дать шанс.

Тяжело дыша, с горящими от каждого шага мышцами, я продолжала бежать, наблюдая, как песок перемещается под моими ногами, чувствуя, как мои ступни погружаются в него, а затем выходят из него. Слушать Паркера было завораживающе. Его вера в брата была настолько очевидна.

— Обещаю, — сказала я сквозь тяжёлое дыхание.

Это был такой интересный опыт для меня: видеть, как брат и сестра Престона заступаются за него, имея такую непоколебимую веру в него. Я посмотрела на океан и задалась вопросом, какой была бы моя сестра Надя. Она прилетела бы на Гавайи, чтобы убедиться, что со мной всё в порядке? Она бы увидела, насколько был плох мой брак с Дереком, и попыталась бы помочь мне?

Я никогда не ощущала потерю сестры. В более позднем возрасте я узнала, что мои родители воспитывали меня под влиянием потери, но никогда не думала, что я что-то упустила, не имея старшую сестру.

— Ему повезло, что у него есть ты и Пайпер, — произнесла я недостаточно громко, но знала, что он услышал меня.

Мне всегда казалось кощунством разговаривать под звук волн океана.

— Паттон тоже любит его. Он просто не смог всё бросить в данный момент и помочь. Ты в конце концов встретишься с ним.

Я улыбнулась ему, и мы продолжили бежать.

Позже Паркер забронировал билет на рейс, собрал чемоданы и взял такси до аэропорта. Было грустно прощаться с ним, и я ясно осознала, что привязалась к нему и его дружбе больше, чем думала. Но я знала, что увижу его, — это было неизбежно.

— Помни, что я сказал, — прошептал он мне на ухо, обнимая на прощание. — Верь в него.

Я кивнула и, улыбаясь ему в плечо, обняла его:

— Я буду.

***

Позднее в тот же день, после того, как всё улеглось, мы вчетвером отправились на пляж. Сэм и Пайпер вместе сидели в воде, болтая ногами. Престон и я лежали на полотенцах, греясь на солнце, пока оно, завершая день, медленно клонилось к горизонту.

Я удовлетворённо вздохнула, наслаждаясь предоставленным отдыхом.

— Не могу поверить, что за два месяца на Гавайях это первый раз, когда я просто лежу на пляже. Никогда не хочу возвращаться к работе. Я готова провести так всю свою жизнь, пока не сморщусь как изюм.

— Я определённо за то, чтобы смотреть, как ты каждый день лежишь в бикини, — Престон повернул голову, посмотрел на меня и послал сексуальную улыбку.

— Договорились, — сказала я смеясь. — Ты по-прежнему будешь любить меня, когда я стану вся морщинистая?

— Милая, я буду любить тебя вечно, несмотря ни на что. Чем раньше ты вобьёшь это себе в голову, тем будет лучше для нас.

— Договорились, — повторила я, но на этот раз наклонилась к нему для поцелуя.

Престон положил руку мне на шею и притянул к себе, углубляя его. На самом деле, он поцеловал меня намного глубже, чем я предполагала, и я потерялась в его губах, потерялась в том, как его рот атаковал мой, в том, насколько всепоглощающе это было и насколько мне нравилось быть одержимой им.

Кожа была тёплой от солнца, но из-за того, как его язык ласкал мой и как его пальцы впивались в нежную плоть моей шеи, по моему телу распространился жар. Второй рукой Престон обнял меня за талию, притянул к себе и, перевернув, прижал к песку между нашими полотенцами.

Задев пальцами кожу на спине чуть выше моего бикини, он скользнул ими под ткань. Моё сердце громыхало в груди, и несмотря на то, что мы были на общественном пляже средь бела дня, хоть солнце и клонилось к закату, я не могла заставить себя остановить его. Его руки слишком хорошо ощущались на мне. К счастью, его ладони не двинулись дальше, и я сосредоточила своё внимание на нашем поцелуе.

У меня голова шла кругом от ощущения на себе его тела и рта, забирающих у меня всё: моё дыхание, мой голос, мою способность ясно мыслить.

— Лена, — наконец-то прошептал напротив моего рта Престон, после того, как мы, кажется, несколько часов целовались на пляже Гавайев.

— Да? — ответила я и, подняв руку, провела ею по его волосам.

— Думаю, мы должны вернуться в квартиру.

Я рассмеялась над его требовательным заявлением. В том, как он произнёс это, не было ничего сексуального, но секс — это всё, что он подразумевал. Я поцеловала его сквозь хихиканье, а потом засмеялась ещё сильнее, когда он надулся.

— Я только выбралась на свежий воздух. И едва ли провела время с Сэм, — я убрала руку от его волос и погладила его по щеке, пытаясь смягчить удар от моего крошечного отказа. — Мы можем вернуться в квартиру, когда будет пора спать.

Он скатился с меня и кивнул в сторону, где Сэм и Пайпер всё ещё покачивались на волнах.

— Они не заметят, если ты уйдёшь. Они прекрасно развлекаются сами.

— Дело не в этом.

— Я вижу, что мой план принудить тебя послушать меня приобрёл неприятные последствия. Ты используешь моё же оружие против меня, — сказал он и прижался ртом к моей шее, нежно её покусывая.

— У нас впереди много времени, чтобы провести его вместе, не так ли?

Он отстранился, внезапно становясь очень серьёзным, прижал руки к моему лбу, затем запустил пальцы в мои тёмные волосы, провёл ими по вьющимся прядям и нежно потянул кончики.

— Да, милая, именно так.

— Как долго ты думаешь оставаться здесь, прежде чем вернуться в Портленд? — я задала вопрос, однако не хотела услышать ответ.

В моём идеальном мире Престон и я навсегда остаёмся на этом острове, не заботясь о том о произошедшем Орегоне и не позволяя чему-либо испортить совершенство, что мы нашли друг в друге. Но я знала, что это нереальные мечты. И знала, что в конечном итоге мы обязательно разберёмся со всем этим дерьмом.

— У меня нет графика, Лена. Я знаю, как ты относишься к Портленду, но мы не должны туда возвращаться. Мы также не должны оставаться и здесь. Я могу быть частным детективом в любом месте. Единственное, что мне нужно, — это ты. Итак, что ты хочешь делать дальше?

Я посмотрела на него, заглядывая в красивые шоколадные глаза, в которых прежде теряла себя так много раз, в которые никогда не устану смотреть. Обратила внимание на появившуюся, настолько подходящую ему щетину и провела рукой вдоль челюсти. Затем взглянула на его столь выразительный рот. Он всегда улыбался, или ухмылялся, или усмехался, или даже дулся. Я наклонилась вперёд, прикусила его нижнюю губу и потянула её достаточно сильно, чтобы получить от него низкий рык, лишь после этого отпустила её.

Прежде чем я успела ответить, прежде чем смогла повторить его слова и сказать, что хочу быть с ним и место неважно, Престон снова заговорил:

— Хочу, чтобы ты знала, Лена: эти два месяца, пока мы были не вместе, я не сидел без дела.

Он не встречался со мной взглядом, и я глубоко вздохнула, по-прежнему удерживая руку на его щеке.

— Я знаю, что ты была здесь и пыталась двигаться дальше, стараясь забыть всё, что произошло с Дереком, и всецело уважаю это. Я мог бы продолжать жить своей жизнью и никогда не видеть его лицо снова, и, клянусь, ничто — ну, почти ничто — не сделало бы меня счастливее, — его слова пугали меня, моё сердце быстро билось в груди, и я могла лишь представить, что он имеет в виду. — Но я не мог позволить ему выйти сухим из воды, Лена. Не мог. Я также не мог прилететь сюда без чего-то, что можно было бы предложить тебе и что могло бы доказать, что я был и всегда буду на твоей стороне.

— О чём ты говоришь, Престон? Что ты сделал?

Он резко посмотрел мне в глаза, и я никогда не видела его таким взволнованным. Его взгляд был почти безумным, и он переводил его туда-сюда между моими глазами, будто боялся, что больше никогда не посмотрит в них снова.

— Я нашёл его. Я нашёл Дерека.

Моё тело словно вытянулись по струнке.

— Что?

— Я нашёл его.

— Как? Где? За…

— Это было единственное, о чём я мог думать: что сделать и как доказать тебе, что я никогда не работал на него. Не после того, как я увидел тебя.

— Что он сказал?

— Я не приближался к нему. Не находился рядом с ним. Я не знал, было ли это тем, чего бы ты хотела.

— Что я хотела? — я была почти в оцепенении, не в состоянии осознать тот факт, что Престон его нашёл. — Сэм сказала, что он исчез.

— Он исчез. Сразу после твоего отъезда он сбежал. Но ты уехала и не хотела, чтобы тебя нашли. Поэтому я сделал единственное, о чём мог думать. Я выследил Дерека с намерением заставить его заплатить за то, через что он вынудил тебя пройти. Я провёл шесть недель, следя за ним и цепляясь за каждую мелочь, что смог найти. Когда наконец-то у меня появилась уверенность, что готов припереть его к стенке, я не смог этого сделать. Я нуждался в тебе больше, нежели желал отомстить ему, и не хотел делать что-то, что могло отдалить нас друг от друга и отнять какой-либо шанс с тобой.

— Ты мог припереть его? Что, чёрт возьми, это значит?

Мой пульс ускорился: последнее, чего бы я хотела, чтобы Престон попал в тюрьму, и я понятия не имела, что подразумевает под собой «припереть».

— Ничего серьёзного, просто, знаешь, ведя за ним слежку, я попытался найти какую-нибудь информацию, которая вынудит его отдать тебе то, что ты заслуживаешь.

— Мне больше ничего от него не нужно, — заявила я твёрдо.

— Знаю, малышка, — сказал Престон, приблизив руку к моему лицу. — Но ты заслуживаешь гораздо большего, чем то, с чем ты ушла. Он забрал не только то, что ты заработала в этом браке, но и всё, что также заработал твой отец.

Он не сказал мне ничего, чего бы я уже не знала. Я перестала думать обо всём, что Дерек отнял у меня в основном потому, что не чувствовала, что с этим можно что-то сделать. Я подписала каждый документ, что он когда-либо предоставлял мне; и если бы я снова оказалась в том же положении, то сделала бы то же самое. Всякий раз совершая одну из тех ошибок, я делала это из любви к кому-то. Это не моя вина, что Дерек оказался конченым ублюдком и воспользовался мной и моей к нему любовью. И это не моя вина, что какой-то мудак избил Пайпер и Престон вынужден был согласиться уничтожить меня, прежде чем мы встретились.

Нет, во всех этих проблемах был виноват Дерек.

Внезапно я вспыхнула. Я злилась. Злилась сильнее, чем могла припомнить подобное, и был только один ответственный за эту ярость человек.

Престон был здесь, предлагая мне возможность найти Дерека и вернуть всё, что он забрал у меня.

— Ты действительно думаешь, что сможешь найти его и какие-то сведения, которые убедят его вернуть мне моё по праву?

Глаза Престона ни на секунду не покидали мои.

— Я знаю, что если это то, чего ты хочешь, то я умру, пытаясь этого добиться.

Взглянув на него, я сосредоточилась на его глазах, зная, что должна сделать.

— Ладно, — сказала я твёрдо. — Давай найдём его.