Личное успокоительное для босса из ада

-А еще у меня французский на уровне «моя твоя не понимать», - смеюсь.

-Там будут вести на английском, - уговаривает Андрей. – Немецкий ты знаешь нормально. Лик, там перспективы…

-Устала, - признаюсь. – Устала быть хорошей девочкой, чтобы получить плюшку. Андрей, меня не поменять. Не уживаемся мы. Мне тесно и скучно!

-Тебе комфортно и безопасно, - твердит отчим.

-Мне скучно и душно! – начинаю звереть.

-Я смирился с твоим куревом после восемнадцати, - отчим злится, - я смирился с адским котом, которого ты принесла с помойки, который первые полтора года кидался на всех, кроме тебя, и пытался разгромить дом. Я даже полюбил это чудовище! Я смирился с тем, что ты, рискуя жизнью, гоняешь на мотоцикле. Я смирился с тем, что с тобой даже строго разговаривать нельзя, иначе ты забастовки объявляешь!

-Слышишь себя? – смеюсь истерически. – Ты смирился! А я смирилась с тем, что должна ходить на скучные занятия, потому что мне физика и высшая математика сто лет нигде не тарахтели, но ты нанял штат репетиторов для моего красного диплома.

-Образование не бывает лишним, - отчим заводит привычную шарманку.

-Я смирилась с тем, что мне нельзя не ночевать дома, даже после восемнадцати. Что надо быть хорошей девочкой на праздниках. Дома нельзя кричать, ужинаем мы всей семьей и едим при этом ножом и вилкой! Андрей, мы только и делаем, что смиряемся друг с другом!

-Пожалей маму, - отчим сдается. – Меня не надо, хотя, видят Боги, я люблю тебя, Анжелика, и хотел для тебя самого лучшего.

-Я знаю, - улыбаюсь и треплю отчима по руке. –Я знаю, Андрей, правда, но мы с тобой несовместимы. Я не вернусь. Ты прав, мне пора взрослеть и отвечать за свои поступки. Давай поживем порознь. Маме позвоню…

Встаю и собираюсь войти в дом.

-Анжелика, мне страшно! – останавливает меня крик отчима. – Ты и с нами умудрялась творить несусветные вещи! А одна!

-Может одна я поумнею, - предполагаю. – Или вещи, которые я творю, на деле окажутся не такими уж несусветными.

Захожу в дом и закрываю дверь перед отчимом. Навстречу мне вылетает Филька. Карабкается по одежде и садится на плечо. Жалобно мяучит.

-Выпроводила, - сообщаю коту. – Да знаю я, что ты его на дух не переносишь.

-Мяу! – Филя ластится и требует ласки в ответ.

-Ща, уедет, я мотоцикл во двор загоню и будем валяться, - сообщаю коту.

Глава 5

Два дня спустя

-Кость, ты смотрел тот файл, что я тебе скинул? Досье на Анжелику, - Тигран вошел в кабинет, как обычно, без стука. Полез за коньяком, налил себе и другу.

-Смотрел, - Костылев кивнул.

-И как тебе информация?

-Нормально, - Константин пожал плечами. – У всех свои недостатки. У Лики из них я заметил только родителей.

-Кость, она падчерица главного прокурора области! А под нас копали, периодически копают, и будут копать! И много чего могут раскопать…

-Пошли нахер, археологи хреновы! Слушай, мне кажется, им уже надоело вечно проводить эти раскопки, - Костылев зевнул. – Сколько можно?! Ясно же, что выкручиваемся, не наглеем и, с кем надо, делимся.

-А если он узнает, что его ребенок работает у нас?.. Все же сделает, чтобы забрать и приключения устроить!

-Он ее выкинул! – Костылев сжал кулаки. – Выкинул, Тигран, как котенка на улицу!

-В воспитательных целях, видимо, - начальник безопасности попытался найти компромисс.

-Тигран, ты Лику видел? – Костылев посмотрел на друга с любопытством.

-Она милая, - ответил Тигран осторожно.

-Пока молчит, - Константин скривил губы. – А когда она открывает рот, любому нормальному человеку очень хочется уйти от нее подальше. Потому что столько правды и прямоты ни один нормальный человек не вынесет.

-Еще у нее хорошее чувство юмора, - Тигран улыбнулся. Девочка ему очень нравилась. Не хотелось ее терять, еще больше не хотелось терять прогресс в состоянии друга, который появился с ее появлением. Но факт оставался фактом.

-Она сама – ходячий анекдот, - Костылев рассмеялся. – Ты не видел, как она кадку с фикусом перевернула? А я видел. Потом погнала охранников за грунтом и горшком и вместе с уборщицами его пересаживала. Фикус, который лет десять стоял в холле, пытался сдохнуть, но никак не подыхал.