Личный медиум для темного лорда

Глава первая

За окнами кареты проплывали утренние улицы Индермейна, на которых плескался влажный туман.

Погода в приморском городе всегда отличалась непостоянством. Еще вчера я радовалась теплому весеннему солнышку. А теперь низкое серое небо давило на голову. Порывистый северный ветер тянул со стороны залива тяжелые темные тучи. Наверное, скоро хлынет настоящий ливень.

Лорд Детрейн сидел напротив меня. За все время поездки он не проронил ни слова. Вообще словно забыл о моем присутствии, размеренно постукивая пальцами по своему колену.

– Вы не боитесь гнева лорда Гессена? – не выдержав, первой прервала я затянувшуюся паузу.

– Боюсь? – Максимилиан презрительно фыркнул. – Детка, уж кого-кого, а его я точно не боюсь. Да и с какой стати?

– Он предупредил вас, чтобы вы не вмешивались в расследование, – напомнила я.

– Поверь, он прекрасно знает, что я обязательно нарушу его запрет. – В сумраке блеснула белозубая улыбка лорда.

– И чем вам это может грозить? – поинтересовалась я.

– Хельга, а ты, оказывается, очень любопытная девица, – с коротким смешком отозвался Максимилиан. – Однако я рад, что ты больше не бледнеешь от испуга каждый раз, когда я к тебе обращаюсь. Полагаю, мы сработаемся.

– Сработаемся? – вырвалось у меня. – Что это значит?

– Увидишь, – таинственно пообещал Максимилиан.

Если честно, прозвучало как-то пугающе. Но продолжить расспросы я не успела. В этот момент карета с протяжным скрипом остановилась напротив какого-то городского дома.

Лорд Детрейн по обыкновению выбрался из кареты первым и подал мне руку. Я уже без малейшего смущения приняла ее.

Кажется, я действительно начинаю привыкать к обществу темного лорда. Правда, не знаю, хорошо это или плохо.

Затем я с некоторым недоумением уставилась на обычный ничем не примечательный одноэтажный домик.

Даже не верится, что друг Максимилиана здесь жил! Конечно, развалюхой этот дом не назовешь, но ему точно требуется основательный ремонт. Черепица кое-где осыпалась, крыльцо как-то странно покосилось, да и стены выглядят на редкость обшарпано.

Лорд Детрейн тем временем настойчиво потянул меня к входу в дом, и я послушалась. Осторожно поднялась по ступенькам и встала чуть позади Максимилиана. Тот несколько раз громко постучал в дверь молотком.

Ждать пришлось недолго. Почти сразу я услышала в доме шум, и дверь распахнулась. На пороге предстал глубокий седой старик в черной изрядно заношенной ливрее дворецкого. По всему было видно, что слуга только что плакал. В его выцветших от преклонного возраста светло-серых глазах стояли крупные прозрачные слезы. Нос распух и покраснел, а в руках несчастный комкал огромный клетчатый носовой платок.

– Джеймс, дружище, как ты? – с нескрываемой заботой и сочувствием спросил лорд Детрейн.

Шагнул вперед и, не дожидаясь ответа, крепко обнял дворецкого.

Тот шмыгнул носом раз, другой – и сдавленно зарыдал, уцепившись скрюченными от артрита руками в Максимилиана.

Зрелище было до невозможности тягостное. Я смущенно отвела глаза, почувствовав, как у самой наворачиваются слезы – слишком искренним было горе несчастного старика.

Несколько минут тишину нарушали лишь всхлипы старика да обычные звуки большого города. Вот где-то вдали послышалась брань посыльного мальчишки, не поделившего что-то с прохожим, вот громко поцокали копыта проезжающего мимо экипажа.

– Ну все, тише, тише. – Максимилиан еще раз потрепал старика по плечам и осторожно высвободился из его объятий.

– Спасибо, Макс, что приехал. – Джеймс шумно высморкался в платок. Глухо проговорил. – Вчера тут уже был Дагмер. И он допрашивал меня. Так сурово, как будто подозревал в том, что это я… я…

Его губы обиженно затряслись, и старик опять торопливо спрятал лицо в платке.

– Я уверен, что Даг ни о чем плохом в твой адрес не думает, – поторопился сказать Максимилиан. – Ты его знаешь. Когда он ведет расследование, то его характер портится дальше некуда. Он и мне вчера высказал немало неприятного.

– Но как он мог подумать обо мне такое? – Старик огорченно всплеснул руками. – Я любил Доминика больше жизни. Да что там – он и был всей моей жизнью. Теперь, когда он умер, что мне делать? Ну что?

И с неожиданной силой схватил Максимилиана за лацканы камзола, притянул к себе.

– Мне некуда идти, – прошептал горько. – Меня никто не ждет. Вся моя жизнь закончилась с жизнью Доминика.

– Джеймс, успокойся! – Лорд Детрейн осторожно отцепил скрюченные пальцы дворецкого от своего камзола. Сказал с нажимом: – Давай сначала ты позволишь нам войти. А потом поговорим более подробно.

Джеймс послушно посторонился. И я вслед за Максимилианом вошла в темную тесную прихожую.

Тут было тихо. Темно. И очень грязно.

Я брезгливо подобрала подол платья, когда увидела клубы пыли в углах. Подошвы моих ботинок неприятно липли к полу, который явно слишком давно не мыли.

И здесь жил лучший друг высшего лорда? Да не одного, а целых двух! Непонятно как-то.

– Проводи нас в кабинет Доминика, – попросил Максимилиан.

К слову, он-то как раз не казался удивленным. Как будто увиденное было для него совершенно привычным и обыденным.

– Идемте.

Джеймс развернулся и, подслеповато прищурившись, двинулся куда-то в глубь коридора, старчески шаркая ногами в тапках.

Я в очередной раз изумленно хмыкнула, отметив эту деталь. Да, дворецкий был именно в разношенных домашних тапках. И эта деталь совершенно не вязалась с его пусть и потрепанной, но все-таки официальной одеждой дворецкого.

Идти пришлось, естественно, недолго. Даже у моего отца, который не принадлежал к высшей аристократии Ардеша, дом был раз в пять больше, чем эта лачуга. Увы, иного определения для жилища Доминика я дать не смогла бы при всем желании.

– Вот.

Джеймс любезно распахнул перед нами одну из дверей в тесном коридоре. Посторонился, позволяя пройти внутрь.

Первым, понятное дело, вошел Максимилиан. Знакомо прищурился и шумно втянул в себя воздух, как будто принюхиваясь к чему-то.

– Тут ничего нет, – торопливо проговорила я, скользнув за ним следом. Запнулась и исправилась: – Никого, так будет вернее.

– Почему ты в этом так уверена? – Лорд Детрейн выразительно приподнял бровь, искоса глянув на меня.

– Потому что я это чувствую.

Я пожала плечами, не понимая, почему должна отвечать на настолько очевидный вопрос.

Долгим внимательным взглядом обвела кабинет Доминика. Сквозь мутные разводы на окне в комнату с трудом проникала серость пасмурного дня, поэтому тут царил полумрак. Почти сразу Максимилиан прищелкнул пальцами – и под потолком пробудился магический шар. Его энергетический запас был почти исчерпан, но тусклого света вполне хватило для того, чтобы осмотреться.

В кабинете было так же грязно и неуютно, как в захламленной прихожей. На письменном столе громоздились груды каких-то бумаг, сваленных в полнейшем беспорядке. Дверцы книжного шкафа были распахнуты настежь, и кто-то безжалостно скинул его драгоценное содержимое прямо на пол.

Я невольно поежилась, увидев, что многие старинные и наверняка очень дорогие фолианты, не выдержав столь жестокого обращения, разлетелись на части, усыпав пол тысячами страниц.

Максимилиан тоже заметил это безобразие. Сурово сдвинул брови и с плохо скрытым гневом спросил у дворецкого, который нерешительно мялся у порога:

– Кто сотворил это варварство? Неужели библиотека Доминика так сильно пострадала в результате обыска? В таком случае Даг услышит о себе много нового, когда мы вновь встретимся!

– О чем вы? – не понял вопроса Джеймс. Проследил за взглядом лорда и смущенно покачал головой, ответив: – О нет, это не полиция. Они вообще здесь почти ничего не тронули. Дагмер… Ну, он сразу сказал, что тут ничего интересного нет. Правда, понятия не имею, как он это определил.

Лорд Детрейн, однако, кивнул, как будто совершенно удовлетворенный этим объяснением.

– Тогда кто разбросал книги? – поинтересовался уже спокойнее. – Я же помню, как Доминик над своей коллекцией трясся. Все свои деньги тратил лишь на ее пополнение. И даже в нужде не стал ничего продавать.

– Доминик и разбросал, – тихо признался Джеймс. Максимилиан недоверчиво вскинул брови, и дворецкий пояснил: – Я ведь говорил с тобой в то злополучное утро через амулет связи. Он действительно был сам не свой, потому я и решился просить помощи, хотя знал о вашей ссоре. Накануне Доминик вернулся очень поздно. Даже не знаю, когда именно. Я заснул, так и не дождавшись его прихода. А на рассвете проснулся от шума в его кабинете. Он… он…

Захлебнулся в эмоциях, с волнением заломив руки перед собой. Его глаза вновь наполнились крупными прозрачными слезами, а губы мелко-мелко затряслись.

Ох, сдается, бедняга сейчас опять расплачется навзрыд. Я, конечно, безмерно сочувствую его утрате. Но придется весьма потрудиться, чтобы выудить из него крупицы хоть какой-нибудь информации. Слишком он расстроен и потерян. Сдается, в этом доме мы застрянем надолго.

Максимилиан досадливо хмыкнул, видимо, тоже подумав об этом.

– Не лезь ко мне сейчас под руку, – повелительно бросил в мою сторону, при этом по-прежнему глядя на Джеймса.

Мне хватило ума не задавать никаких вопросов. Я даже попятилась, не желая хоть как-то вольно или невольно помешать лорду Детрейну, хотя понятия не имела, что он задумал.

Он тем временем стремительно шагнул к дворецкому. Но обнимать в очередном жесте сочувствия не стал. Вместо этого крепко взял его за плечи и хорошенько встряхнул. Да так, что голова старика бессильно мотнулась из стороны в сторону.

Джеймс совершенно не ожидал подобного. Он аж подавился очередным всхлипом и испуганно воззрился на Максимилиана снизу вверх.

– Джеймс, прости, но у меня нет времени утешать тебя, – сухо сказал Максимилиан. – Поэтому сделаю так.

– Макс… – начал сдавленно Джеймс, однако фразу завершить не успел.

Максимилиан уже приложил к его лбу указательный палец, и старик замер с открытым ртом. Его блеклые от возраста глаза выцвели еще сильнее, как будто затянутые мутной пленкой.

Наблюдать за этим было очень неприятно. Хотелось отвернуться, а лучше выскользнуть прочь из кабинета. Но я усилием воли заставила себя остаться на месте. Более того, не сводила глаз с лорда, желая понять, что происходит.

Несколько секунд Максимилиан ничего не делал и не говорил. Но и палец со лба Джеймса не убирал. Затем удовлетворенно кивнул, как будто почувствовал нечто, ведомое только ему. Резко одернул руку от лица дворецкого, подхватил его под локоть и грубовато толкнул в сторону ближайшего кресла.

Джеймс безропотно сел. Смиренно положил ладони на колени, выпрямился до предела, как будто проглотив палку. Из уголков его глаз сочилась влага, но старик как будто не замечал этого, забыв о необходимости моргать.

– У Доминика были проблемы? – сухо спросил лорд Детрейн, тяжело глядя на него сверху вниз.

– У Доминика всегда было полно проблем, – очень ровно и без малейших эмоций ответил Джеймс. – Наследство, карточные долги, женщины…

– Эти беды с ним были всегда и общеизвестны. – Максимилиан досадливо поморщился, перебив дворецкого. – Я говорю о другом. В последнее время что тревожило его больше всего?

Джеймса вопрос сильно озадачил. Он сдвинул кустистые седые волосы, немо пожевал губами.

– По-моему, в последнее время, напротив, дела у Доминика стала налаживаться, – наконец, проговорил с изрядной долей удивления, как будто только что осознал этот факт. – Он казался вполне довольным жизнью. А пару дней назад вообще заявил мне, что скоро все изменится к лучшему. – Запнулся и нахмурился еще сильнее, как будто что-то вспомнил. Молчал так долго, что Максимилиану пришлось откашляться, напоминая о своем присутствии. И лишь после этого продолжил медленно, словно взвешивал каждое слово: – Доминик в прошлый вторник пришел непривычно радостный, с початой бутылкой вина. И внезапно пустился со мной в пляс. Чуть не уморил меня этими прыжками. Аж сердце зашлось с непривычки.

– Вот как? – Максимилиан изумленно хмыкнул. – Что же именно у него вызвало такое безудержное веселье?

– Он не сказал. – Джеймс расстроенно вздохнул. – Но пообещал, что никогда не забудет о моей преданности. Мол, я заслужил остаток жизни провести в сытости и покое. И чтобы уже у меня были слуги.

Загадочная дымка в его глазах слегка просветлела, и Джеймс опасно зашмыгал носом.

Максимилиан тут же прищелкнул пальцами, и старик опять оцепенел в путах какого-то заклинания.

– Расскажи про последний вечер Доминика, – повелел лорд.

– Я уже все тебе рассказал, – тихо проговорил Джеймс. – Я заснул прежде, чем Доминик вернулся. Проснулся от грохота из его кабинета. Поспешил на шум. Внутренний засов был задвинут, поэтому мне пришлось долго стучаться. Доминик не слышал моих уговоров открыть. Он словно обезумел. Крушил все вокруг, перевернул кресла, разгромил библиотеку. Я умолял его успокоиться, но сильно сомневаюсь, что мои слова достигали его разума. А потом Доминик резко распахнул дверь. И ринулся бежать. Конечно, я попытался остановить его. Хотел выяснить, какого демона происходит. Но он оттолкнул меня с такой силой, что я лишь чудом устоял на ногах. А когда доковылял к лестнице, то его и след простыл.

И Джеймс расстроенно всплеснул руками.

– Будь я хоть немного моложе, хоть чуть-чуть крепче и расторопнее, – прошептал с отчетливыми извиняющимися нотками. – Я бы обязательно…

– Ничего бы ты не сделал, – фыркнув, невежливо перебил его Максимилиан. – Джеймс, в случившемся нет ни капли твоей вины. Тебе повезло, что ты вообще не покалечился. В твоем возрасте любое случайное падение очень опасно. Старые кости хрупки.

Дворецкий понурился. Выудил из кармана донельзя заношенного сюртука уже знакомый огромный клетчатый носовой платок и шумно высморкался в него.

– Стало быть, ты понятия не имеешь, откуда позавчера вернулся Доминик и почему он считал, что скоро разбогатеет, – скорее, утвердительно, чем вопросительно проговорил Максимилиан.

– Не имею, – глухо подтвердил Джеймс. – Ты знаешь, Доминик крайне редко делился своими планами. На любой вопрос отвечал шутками да прибаутками.

– Да, негусто, – хмуро резюмировал Максимилиан.

Отвернулся от дворецкого, небрежным движением руки оборвав нить чар, которая к этому моменту и без того истончилась до предела. Тотчас же Джеймс быстро-быстро заморгал, приходя в себя.

– Макс… – выдохнул изумленно. – Ты что… Ты только что допрашивал меня?

И с какой-то детской обидой насупился.

Лорд Детрейн, однако, не обратил на претензию старика ни малейшего внимания. Он мрачно обозревал разгромленный кабинет, хмурясь все сильнее и сильнее.

– Вряд ли мы тут что-нибудь найдем, – посетовал с откровенной досадой. – Если Дагмер сказал, что в кабинете нет ничего интересного – то так оно и есть. Уверен, тут нет и следа от черной магии, которая убила Доминика.

И раздраженно саданул кулаком по ближайшему книжному шкафу.

Я понимала, что лезу не в свое дело, но все же осмелилась негромко кашлянуть, пытаясь привлечь к себе внимание.

– Что? – не глядя на меня, сухо спросил лорд. – Ты что-то хочешь мне сказать?

– Я просто хотела уточнить одну вещь… – робко проговорила я, немедленно пожалев о том, что вообще напомнила о своем существовании.

Замолчала, не решаясь продолжить.

– Хельга, начала – так заканчивай, – поморщившись, потребовал Максимилиан. – Я терпеть не могу, когда фразу обрывают на полуслове. Итак, что именно ты хотела мне сказать?

Круто развернулся на каблуках сапог и уставился на меня в упор.

На дне его синих глаз пульсировал огонь злости. Уголки рта нервно подрагивали в немом бешенстве. По всему было видно, что лучше мне не испытывать терпение темного лорда. Оно и без того на пределе.

– Я правильно поняла, что вы думаете, будто вашего друга убили посредством какого-то амулета? – осторожно подбирая слова, спросила я. – И вы полагаете, что эта вещь может быть спрятана где-то здесь, в его кабинете.

Джеймс, который так и не подумал покинуть комнату после окончания допроса, испуганно охнул от моих слов. Встревоженно зарыскал глазами вокруг, как будто желая немедленно найти эту самую загадочную вещь.

Максимилиан это заметил. Едва заметно покачал головой, запрещая мне дальнейшие расспросы, после чего перевел взгляд на дворецкого.

– Джеймс, подожди нас, пожалуйста, в гостиной, – попросил негромко.

– Да, но… – запротестовал старик, явно желая остаться в кабинете до самого окончания осмотра.

Максимилиан ничего ему не сказал. Лишь лениво вскинул бровь, глядя на любопытного старика в упор. И тот мгновенно стушевался. Устало сгорбился и безропотно отправился прочь.

С тягучим протяжным скрипом заржавевших петель дверь захлопнулась за ним. В ту же секунду ее окутало зеленоватое марево какого-то заклинания, слетевшего с пальцев лорда.

– Наверняка подслушивает, – пояснил он. – Но не хочу обижать старика недоверием и проверять это. Иначе ведь и с лестницы свалиться может, если неаккуратно отпрянет. Поэтому пусть будет так.

Надо же. Оказывается, даже темному лорду не чуждо ничего человеческое. Впрочем, за короткое время знакомства с Максимилианом я успела убедиться в том, что к слугам он относится чуть ли не к равным. И это весьма редкое и, безусловно, очень похвальное качество для представителя высшей аристократии.

– Так что ты там брякнула по поводу амулета? – вернулся тем временем к первоначальной теме Максимилиан. – Почему ты решила, что я ищу подобную вещь?

– Вы же сами упомянули про след черной магии, – напомнила я, слегка удивившись его вопросу.

– Считаешь, что Доминика убили именно чарами?

– По-моему, это очевидно, – честно сказала я. – То, каким я вчера увидела вашего друга… Я уже говорила, что он был мертв, когда ворвался в зал магических перемещений. Что-то уже притаилось в его теле. Злое, смертельно опасное. И спастись от этого было невозможно. По-моему, очевидно, что это какие-то запрещенные чары, и ничто иное.

Губы Максимилиана насмешливо дрогнули, как будто его позабавило мое столь смелое заявление, и я сразу же пугливо замолчала.

– Пожалуй, не буду комментировать твои рассуждения, – с иронией проговорил он. – Но определенная логика в них прослеживается. И это хорошо. Плохо то, что в этой комнате я не чувствую ничего магического. Как и Дагмер чуть ранее. Следовательно, нам тут делать нечего.

И опять я осторожно кашлянула, не согласная с его выводом.

Максимилиан, уже шагнувший к порогу, услышал это. Остановился, вновь посмотрел на меня и изумленно вскинул бровь.

– Ты не согласна со мной? – спросил отрывисто.

– Почему мы должны искать именно магическую вещь? – полюбопытствовала я. – Разве вам не интересно, о какой возможности разбогатеть говорил ваш друг накануне трагедии?

– Очень интересно, – согласился со мной Максимилиан. – Но, тем не менее, не вижу смысла терять тут время. Вещи не умеют разговаривать. А вот люди – умеют. Поэтому я хочу наведаться в его любимый кабак. Доминик постоянно проводил там вечера за бокалом-другим дрянного бренди. Наверняка найду кого-нибудь из его верных сотоварищей по выпивке.

После чего счел разговор завершенным. В одно стремительное движение пересек расстояние, отделяющее его от двери, взялся за ручку…

– Но вещи умеют разговаривать, – выпалила я на одном дыхании.

Рука Максимилиана застыла на дверной ручке, так и не повернув ее. Вновь вверх взмыла зеленая стена колдовского пламени, защищающая нас от подслушивания.

Мертвенные всполохи этих огней отразились на дне его зрачков, когда он медленно обернулся ко мне.

– Что? – переспросил неверяще. – Что ты имеешь в виду?

– Здесь… – Я широким взмахом обвела весь кабинет. – Во всех этих бумагах наверняка скрыто нечто очень интересное. Если бы мы…

– Ты не слышала меня? – грубо перебил меня лорд. – Хельга, у меня нет на это времени! Тут тысячи книг. Еще больше блокнотов, где наверняка куча любопытных заметок. Но я не могу позволить себе такую роскошь, как засесть тут на неделю, не меньше, проверяя каждую книгу, каждый клочок бумаги! Особенно сейчас, когда Дагмер опережает меня на несколько шагов. Тем более за ним стоит вся мощь полиции Индермейна в частности и Ардеша в целом. А мне так вообще нежелательно проявлять интерес к этому делу. Демоны!

В конце своей прочувственной тирады Максимилиан совсем потерял контроль над эмоциями. И саданул кулаком по дверному косяку. Да не так слабо, как когда досадовал на скудность информации, полученной от Джеймса, а со всей силой. Тут же зашипел от боли, слизнул с разбитых костяшек пару крупных капель крови, выступивших после его вспышки ярости.

– Поэтому мы идем в кабак, – проговорил уже спокойнее. – Мне нужна информация, Хельга. И как можно скорее. Я не хочу и не буду…

– Вы мыслите как Дагмер, – перебила его я, в очередной раз подивившись своей отваге.

Максимилиан подавился на полуслове. В его глазах вспыхнула звериная злость, и я невольно попятилась, испугавшись, что следующий удар его кулаком вполне может прилететь прямо мне в лицо.

Но, хвала небу, этого не произошло. Лорд крепко зажмурился, несколько раз с противным протяжным свистом втянул в себя воздух. А когда вновь посмотрел на меня – то ничто в его облике не напоминало о недавней вспышке бешенства.

– Детка, – бесцветно протянул он. – Ты начинаешь меня раздражать. И это плохо. Прежде всего – для тебя. Если ты хотела оскорбить меня – то туше. Тебе это удалось наилучшим образом. Я не терплю подобных сравнений. Ясно?

Наверное, стоило заткнуться и позволить лорду Детрейну увести меня из этого дома в забегаловку. Но что-то не давало мне так поступить. Какое-то чувство… гордости, что ли? Потому что я не понимала, почему он не видит настолько очевидную вещь.

– Я хотела сказать, что вы сейчас идете по следам Дагмера, – упрямо проговорила я, хотя мое чувство самосохранение не шептало, а орало во весь голос – да заткнись ты! Запнулась, но все же продолжила упрямо: – Вы очень похожи. И делаете одинаковые вещи. Увы, пока он вас опережает. Прежде всего, как вы верно сказали, из-за своего положения и возможностей. Вам ни за что не найти убийцу друга раньше его, если так и будете ходить за ним следом.

Лорд Детрейн, как и следовало ожидать, мою критику не оценил. Он зло ощерился, стремительно шагнул ко мне, и я торопливо втянула голову в плечи, уже предчувствуя, как загорится щека от оплеухи.

Ох, Хельга, мало тебя наказывали в пансионе! Когда ты, наконец-то, уяснишь, что иногда лучше молчать, чем говорить?

В следующее мгновение Максимилиан не больно, но неприятно нажал костяшкой указательного пальца на мой подбородок снизу. Так, что я против воли запрокинула голову и посмотрела прямо ему в глаза.

Сейчас они были полны стылого синего льда. Мороз от его взгляда заставил мельчайшие волоски на моем теле встать дыбом.

Хельга, сдается, сейчас ты точно получишь по первое число!

– Говори! – хрипло потребовал Максимилиан. – Ты ведь не зря начала этот разговор. Какая мысль притаилась в твоей хорошенькой головке?

В хорошенькой головке?

Я едва не вспыхнула от неожиданного, но от этого не менее приятного комплимента. Но совладала со смущением, вспомнив, как Максимилиан несколько раз максимально жестко и прямо напоминал о том, что не испытывает ко мне никаких потаенных желаний. И ровно проговорила:

– Как я уже сказала, вещи умеют говорить.

Глаза темного лорда немного оттаяли изнутри. Самую капельку. И он словно против воли приподнял бровь, показывая удивление.

– Дальше! – потребовал сухо.

– Все вещи в этой комнате принадлежали вашему другу, – послушно затараторила я, силясь объяснить свою идею.

– Да что ты говоришь, вот ведь невидаль, а то я не знал, – не выдержав, ядовито фыркнул Максимилиан. Но тут же сделал мне знак продолжать, заметив, что я осеклась и привычно понурилась.

– Но некоторые эти вещи он трогал постоянно, а на некоторые не обращал внимания днями, неделями, месяцами, а то и годами, – еще быстрее заговорила я, опасаясь, что меня вновь прервут. – А ведь каждое его касание оставляет след. Неважно, на книге, на бумаге, на любом предмете. И если увидеть, что именно его интересовало…

Договорить я не смогла. В один кратчайший миг, уложивший в промежуток между двумя биениями сердца, лорд Детрейн вдруг перестал придерживать меня под подбородок. Но сразу же схватил за мое горло.

Я приглушенно охнула, ощутив его крепкую хватку. Почудилось, будто он меня сейчас просто задушит, вновь рухнув в бездну гнева.

Но нет. Этого не произошло. Хвала небу, не произошло! Пальцы лорда и не думали сжиматься.

– О чем ты? – сдавленно спросил он. – Разве ты сумеешь увидеть, какая из этих бумаг Доминика интересовала больше всего?

– Сумею, – твердо сказала я. Поймала всполох недоверия в льдистых глазах Максимилиана и опять сбивчиво забормотала, силясь объясниться: – Понимаете… Каждого человека окружает нечто. Аура, наверное. Когда он касается предметов – этот след остается.

– Представляешь, понимаю, – с обычным своим сарказмом фыркнул лорд. – Но Доминик мертв.

– А я умею говорить с мертвыми. Но главное – они мне отвечают.

Фраза сорвалась с моих губ прежде, чем я осмыслила это.

Хватка Максимилиана ослабла. Можно сказать, что теперь его рука не сжимала мое горло, а лишь чуть касалось его. И это было… приятно.

– Хочешь вызвать Доминика прямо здесь? – прямо спросил лорд.

Я невольно принюхалась, даже не пытаясь представить, как это выглядит со стороны.

Мертвые для меня – суть гниль. Их присутствие пахнет гнилью. Нет, неправильно. Воняет гнилью.

– Души Доминика тут нет, – после долгой паузы констатировала я. – Я же говорила. После смерти я могу увидеть вашего друга…

– В месте его гибели, – за меня ответил Максимилиан.

– Но след его касаний на вещах я увидеть смогу, – завершила я с уверенностью, которую, увы, почти не ощущала.

Прежде я никогда не делала подобного. Не было надобности. Но почему-то была уверена, что это мне под силу.

Лорд Детрейн резко одернул руку от моего лица. Прошелся по комнате, нервно то сжимая, то разжимая кулаки. Опять остановился рядом.

– Валяй, – выплюнул презрительно. По всему было видно, что он не верит мне. – Удивишь меня, детка. И, возможно, я поинтересуюсь, о чем ты хотела просить меня вчера.

Жаркая краска все же ударила мне в лицо. Я даже задохнулась от столь недвусмысленного предложения лорда.

Теперь я тем более сделаю все наилучшим образом.

И я, пятясь, отошла к центру комнаты. Раскинула руки, сосредоточилась, крепко-накрепко зажмурившись. Постаралась представить обстановку кабинета в мельчайших подробностях.

Мертвая магия – она весомая. Она оставляет следы везде. Тонкие нити, которые сплетаются в толстую паутину. Надо лишь понять, куда это ведет.

Мертвый человек – значит, следы его ауры другие. Черные, тлетворные, истончающиеся. Если человек умер давно – то и нити противны даже на вид. Если недавно…

Я даже не ахнула. Я замерла от неожиданности.

Я не представляла, что все будет именно так. Но теперь в своем сознании отчетливо видела, как неопрятная бахрома чар висела на потолке, спускалась гирляндами к полу.

– Детка… – очень далеко раздалось насмешливое. – Только не вздумай упасть в обморок. Якобы переоценила свои силы. Я ваши эти женские штучки наперед знаю. И знаю, что ты молола чушь, лишь бы…

Голос зудел, надоедал, был лишним. И я отключила его. Никогда прежде не делала этого, а теперь сделала. Просто вычеркнула его из сознания.

Открыла глаза. Картина кабинета ничем не отличалась от обычной. Но стоило резко повести головой – как все смазалось, закрутило так сильно, что меня едва не стошнило.

Но главное я увидела. Тоненькие нити, которые я видела с закрытыми глазами, действительно окутывали комнату в подобие паутинного кокона. Где-то – слабо. Где-то – до предела возможностей.

В одном месте паутина была особенно крепкой и плотной. И я осторожно двинулась в дальний угол кабинета, по мере сил и возможностей огибая гнилые нити – последнее свидетельство того, что Доминик когда-то существовал на этом свете.

Понятия не имею, говорил ли еще что-нибудь Максимилиан или замолчал. Я погрузилась в странное оцепенение. Как будто спала на ходу, все свое внимание сосредоточив лишь на том месте, где множество нитей сплеталось в единое целое.

– Здесь…

Не уверена, что произнесла это вслух. Губы лишь шевельнулись.

Мне до безумия не хотелось продолжать. Ведь теперь мне надлежало сунуть руку в это переплетение тошнотворной потусторонней слизи. Как же мерзко и противно! Хоть я и понимала, что в реальности ничего этого не существует, но все равно. Реальность для меня сейчас была здесь. В этом мире теней, где я смотрела на копошение иллюзорных червей на нужной мне вещи.

Неполную минуту я набиралась мужества. Затем глубоко вздохнула и затаила дыхание, как будто перед прыжком в ледяную черную воду омута. И бесстрашно погрузила ладонь в мягкое чавкающее нечто.

Наверное, в этот момент запах разложения и тлена особенно усилился. Но я не желала этого проверять, по-прежнему не дыша.

– Вот.

А это я сказала уже вслух.

Моргнула, выходя из странного состояния полутранса-полубытия. И увидела, как держу в руках какое-то письмо.

– Вот, – повторила, обернувшись к Максимилиану, который внимательно наблюдал за мной со стороны. – Это интересовало Доминика больше всего в последнее время.

Я успела заметить, как темный лорд скептически изогнул бровь. Успела увидеть, как шевельнулись его губы, как будто он что-то спросил у меня.

Но звон в ушах в этот момент стал невыносимым. Я внезапно осознала, что забыла, как дышать. И чернота расплескалась вокруг.

Но перед тем, как сознание окончательно покинуло меня, я успела ощутить, как кто-то на удивление мягко и нежно подхватил меня на руки, не давая упасть.

Глава вторая

– Хельга, впусти меня!

Я до соленого привкуса во рту стиснула зубы. Руки мяли и рвали пододеяльник.

– Хельга, ты же знаешь, это я.

Я знала. Я слышала голос матери за закрытой дверью. И не могла, не смела открыть ей.

– Да посмотри ты на то, что он сделал со мной!

Крик зародился в моем горле. Крик отчаяния и боли. И в тот момент, когда он вырвался наружу…

– Тихо, детка!

Я резко открыла глаза. Замолчала, осознав, что все это время действительно кричала в полный голос.

– Тихо.

И лорд Детрейн мягко привлек меня к себе. Обнял, принялся гладить по волосам и плечам.

А в следующее мгновение глаза обожгло от слез. Я понимала, что не должна плакать. Но не могла совладать с чувствами.

Думала, что лорд немедленно оттолкнет меня, в очередной раз язвительно напомнив о том, что женские слезы на него не действуют. Но объятия Максимилиана стали лишь крепче.

– Тихо, – прошептал он. – Тихо, девочка моя. Все хорошо, я рядом.

Я тихонько всхлипывала, уткнувшись лицом в его рубашку, от которой приятно пахло чем-то свежим и горьким. Максимилиан по-прежнему успокаивающе водил рукой по моим волосам. Не знаю, сколько это продолжалось. Но когда мои рыдания стали затихать, лорд осторожно отстранился.

– Ты молодец, – проговорил негромко. – Действительно сумела удивить меня. Прости, я был не прав. Ты не обманывала и не пыталась поразить меня. Ты…

Запнулся, не желая по какой-то причине продолжать.

Я в последний раз судорожно втянула в себя воздух. Кулаком утерла остатки слез.

Мы по-прежнему были в том же кабинете. Максимилиан за время моего обморока перенес меня в одно из кресел. И сейчас стоял перед ним на коленях, успокаивая меня.

Я невольно смутилась. Высший лорд стоит передо мной на коленях, когда я почти лежу? Ой, как неловко-то!

Дернулась было, желая немедленно встать. Но Максимилиан лишь недовольно дернул бровью, пригвоздил меня к месту косым взглядом. И я послушно откинулась на спинку кресла.

И хвала небу, как говорится. Не уверена, что не упала бы в обморок опять, если бы резко встала сейчас.

– Что ты видела? – спросил с нескрываемым интересом лорд Детрейн. – Это так странно выглядело со стороны. Ты словно заснула с открытыми глазами. Я пытался с тобой говорить, но ты не слышала меня. А потом уверенно пошла в эту сторону и выхватила из стопки бумаг именно этот конверт.

Победоносно потряс в воздухе им, доказывая свою правоту.

– Что в этом конверте? – спросила я, немедленно приподнявшись.

– Что ты видела? – напомнил свой вопрос Максимилиан.

Я зябко обхватила себя руками. Ощутила, как будто повеяло могильным холодом и вонью разложения. Такой простой и в то же время сложный вопрос.

– Хельга? – протянул с легкой ноткой нетерпения лорд. – Вообще-то, я жду ответа.

– Это так тяжело описать словами, – тоскливо протянула я. – Это было очень неприятно… Если честно, мне бы не хотелось вспоминать произошедшее.

Замолчала, когда Максимилиан вдруг прижал указательный палец к моим губам.

– Я могу увидеть это и так, – прошептал чуть слышно.

– Но как? Каким образом…

Столько вопросов я хотела задать ему. Но не успела.

Тяжелая теплая рука лорда прикоснулась к моему затылку. Другой рукой он чуть придержал мой подбородок, не давая отвернуться или опустить голову. И его губы прижались к моим.

Я широко распахнула глаза, не веря в происходящее. Попыталась отпрянуть, но Максимилиан лишь чуть усилил нажим ладони на моем затылке.

Поцелуй, вначале почти невинный, целомудренный, становился все жарче. Я против воли приоткрыла губы, сквозь которые немедленно скользнул язык лорда. Его рука спустилась на мою талию. И он прижал меня к себе так сильно, что я чуть не вскрикнула.

«Покажи мне».

В плену разбушевавшихся эмоций я не сразу услышала этот шепоток.

«Покажи немедленно».

Это было сказано мягко, но с едва уловимыми нотками властности. И я повиновалась.

Смотрите, темный лорд, как я нашла этот конверт.

Я сосредоточилась, и перед мысленным взором замелькали картинки. Черная гниль по краям комнаты, вонь тухлого мяса. Паутина…

«Впусти меня!»

Я вздрогнула, как от удара, внезапно услышав крик матери из своего видения. Забилась в объятиях, и лорд Детрейн немедленно отпустил меня. Вжалась в спинку кресла, прижав обе ладони ко рту, лишь бы сдержать крик.

Надеюсь, последнее он не увидел?

– Я понял, – донельзя сухо констатировал Максимилиан.

Все это время он провел на коленях подле меня. Но немедленно встал. Отошел к окну, и я услышала, как он открывает конверт.

Щеки горели огнем после произошедшего. Демоны! Это же был первый мой поцелуй. Не думала, что это настолько приятно.

Я невольно прикоснулась пальцами к чуть припухшим губам. Украдкой глянула на Максимилиана, но тут же потупилась смущенно.

Хельга, не забывай, кто он, а кто ты. Не смей влюбляться в него! Он не один раз сказал, что ты его не прельщаешь как девушка. Пусть так и будет впредь. Между вами чисто деловые отношения.

– О небо!

Я вздрогнула от громкого восклицания лорда.

Он и понятия не имел, какие эмоции меня обуревали в этот момент. Пристально изучал бумагу, которую выудил из конверта.

– О небо, – повторил чуть тише.

Со злостью скомкал письмо, чуть не откинул его подальше, но в последний момент одумался. И очень нежно и аккуратно разгладил листок.

Я торопливо отвела взгляд. То, как Максимилиан гладил бумагу. Как бережно и аккуратно проводил тонкими длинными пальцами по каждому сгибу…

И я опять раскраснелась сверх всякой меры

– Тебе плохо? – сухо поинтересовался Максимилиан, кинув на меня быстрый косой взгляд. – Вся красная сидишь, как будто у тебя жар сильный.

Я в ответ промычала что-то невнятное, на всякий случай опустив голову пониже – лишь бы скрыть от его внимательного взора свое пылающее лицо.

– Тошноты нет? Головокружения? – продолжил он все тем же сухим равнодушным тоном. Как будто ему на самом деле абсолютно плевать было на мои ответы. Добавил с легкой ноткой раздражения: – Учти, я не из праздного любопытства спрашиваю. Сейчас хочу отправиться в гости к одному человеку. И мне нужно, чтобы ты меня сопровождала. Будет весьма некстати, если потеряешь сознание в самый неожиданный момент. Еще на тебя не хватало отвлекаться.

Ах, ну да. Вот и объяснение его вопросам. Никакая это не забота. Даже не намек на нее. Лишь беспокойство о собственном удобстве. А то ишь, вдруг столь выгодная покупка сломается в самый неудобный момент.

Но, собственно, а что я ожидала? Вполне нормальные рабочие отношение. И поцелуй его был не проявлением симпатии, как мне почудилось на какой-то миг. А самым простым и легким способом заглянуть в мои мысли.

– Со мной все хорошо, – максимально ровно уведомила я. – Не беспокойтесь, лорд Детрейн, я вас не подведу.

После чего немедленно поднялась на ноги, желая доказать, что валиться в обморок совершенно не собираюсь.

Пару секунд Максимилиан придирчиво всматривался в меня. Затем удовлетворенно кивнул.

– Отлично, – проговорил все так же холодно. – Тогда идем.

И первым отправился к двери.

Открыл он ее правда очень осторожно, а не привычным резким рывком. И почти сразу я поняла, по какой причине.

– Ой!

Дворецкий в силу возраста все-таки не успел отреагировать на это. Пошатнулся, пытаясь как можно скорее отойти и сделать вид, будто не подслушивался. Запнулся и наверняка грохнулся бы на пол, если мгновением раньше Максимилиан не подхватил его под локоть.

– Осторожнее, старина, – обронил укоризненно. – Совсем себя не бережешь.

– Я как раз собирался постучаться и спросить, все ли в порядке, – сбивчиво протараторил Джеймс, и на его дряблых щеках вспыхнули багровые пятна стыда. – Вы не подумайте, что я как будто специально…

– О, не переживай, я абсолютно в тебе уверен, – поторопился заверить его лорд, не дожидаясь завершения сбивчивых оправданий. – Все хорошо, Джеймс. Мы уезжаем.

– Куда? – немедленно вопросил дворецкий, и его подернутые патиной старости глаза вспыхнули жадным огнем любопытства.

Лорд Детрейн, как и следовало ожидать, проигнорировал вопрос старика. Дружески потрепал его по плечу на прощание и двинулся к лестнице, поманив меня за собой указательным пальцем.

Я послушно последовала за ним, осторожно обогнув дворецкого, который замер посреди прохода с совершенно потерянным видом. Заметила, как его губы знакомо задрожали.

Ох, сдается, стоит нам уйти – как бедняга опять начнет рыдать, оплакивая погибшего хозяина.

– Да, кстати.

Перед началом спуска Макс вдруг остановился и опять посмотрел на Джеймса. Проговорил с непривычной нежностью:

– Джеймс, езжай ко мне. Собери все, что тебе потребуется на первое время, и езжай. Нечего тебе оставаться здесь в одиночестве. Этот дом теперь наполнен лишь тенями.

– Но… – растерянно пролепетал дворецкий, как будто не в силах поверить ушам.

– Вечером обсудим твою судьбу, – не дал ему договорить Максимилиан. – И вот еще.

Воздух короткой серебряной молнией разрезала крупная монета, которая с удивительной ловкостью упала прямо в раскрытую ладонь Джеймса. Тот успел лишь охнуть вполголоса от удивления. Явно сам не понял, как такое получилось.

– Это тебе на всякий случай, – пояснил лорд в ответ на искреннее изумление старика. – Вдруг нет денег, чтобы с извозчиком расплатиться. Знаю я, как плачевно обстояли дела у Доминика в последнее время. Уверен, что он тебе уже много лет не платил.

– Спасибо.

Джеймс растроганно шмыгнул носом. Шагнул к Максимилиану, явно желая обнять, но тот не стал этого дожидаться. Развернулся и быстро сбежал по лестнице. В конце спуска милостиво помедлил, ожидая, когда я присоединюсь к нему.

Спустя несколько минут мы уже вновь тряслись в карете, удалясь от столь печального жилища и его не менее печального последнего обитателя.

Естественно, и на этот раз я не утерпела и первой начала разговор.

– Куда мы едем? – поинтересовалась я.

Максимилиан, чей рассеянный взгляд был устремлен на проплывающие мимо окна улицы Индермейна, уже немного очистившиеся от влажного утреннего тумана, как будто не услышал меня.

Значит, не хочет разговаривать. Ну что же. Вряд ли уместно повторять вопрос высшему лорду.

И я в свою очередь уставилась в окно.

Интересно, все-таки, куда мы направляемся? Я очень плохо знала город, но мне казалось, что мы удаляемся от центра его. Мостовая стала значительно хуже и разбитее. Вон, как трясет. А дома по сторонам улицы выглядят все беднее и беднее. Как будто вот-вот мы вообще окажемся в каких-то трущобах.

Но еще более интереснее то, что же было в том конверте. Вряд ли какой-то документ. Мне в тот момент было по вполне понятным причинам как-то не до пристального рассматривания, что же Максимилиан держал в руках. Только-только от обморока очнулась да первый в жизни поцелуй пережила. Но, сдается, я успела немного разглядеть почерк. Слишком красивый и витиеватый для официальной бумаги.

– Обиделась? – вдруг раздалось негромкое.

Неужели высший лорд наконец-таки снизошел до беседы со мной?

Естественно, свое ехидство я придержала при себе. Вместо этого посмотрела на Максимилиана и спросила:

– О чем вы?

– Ну… – неопределенно протянул он. – В доме Доминика я повел себя грубо с тобой.

Сразу же вспомнился его поцелуй. Такой горячий и нежный… Если честно, не назвала бы это грубостью.

Усилием воли я прогнала ненужные мысли из головы. С демонстративной растерянностью пожала плечами, показывая, что не понимаю, о чем он.

– Я про наш спор, – пояснил Максимилиан. – Когда несколько раз попытался заткнуть тебя, не выяснив прежде, о чем ты так настойчиво хочешь сказать.

– А, понятно, – протянула я.

И опять замолчала.

Собственно, а что я могла сказать? Он действительно повел себя тогда грубо. Но, в общем-то, был в своем праве. В конце концов, я отказалась выполнять его приказ. Невиданное самоволие! Особенно когда общается с высшим лордом.

– Я был не прав. Прости.

От неожиданности я широко распахнула глаза и неверяще воззрилась на него.

О небо, неужели я не ослышалась? Он действительно извинился передо мной? Передо мной, обычной девицей, которая, к тому же, теперь принадлежит ему, считай, что полностью?

– Мне страшно представить, что случилось бы, если бы ты действительно послушалась меня, – на удивление мягко продолжил Максимилиан. – Ведь тогда мы не нашли бы это письмо.

Ага. Значит, я была права. Все-таки не документ, а какое-то личное послание.

– Если честно, я недооценивал твой дар. – В сумраке кареты блеснула белозубая улыбка лорда. – Не думал, что ты способна сказать что-нибудь дельное. Что же. Более я такой ошибки не допущу.

«Хотелось бы верить».

И эту фразу я предпочла оставить при себе.

– Ничего страшного, – вместо этого сказала я. – Я понимаю вашу реакцию.

– Мир?

И Максимилиан протянул мне руку, как будто предлагал пожать ее.

Чудной он все-таки. Так ведь делают только мужчины. И только с теми, кого признают равными.

Но я все-таки осторожно вложила свои пальцы в его длинную узкую ладонь.

Как выяснилось, лимит странных поступков лорда на сегодня оказался далек от исчерпания. Потому как в следующее мгновение он вдруг поднес мою руку к своему рту и поцеловал ее.

Первым моим порывом было резко одернуть ее. Но я так изумилась этому поступку темного лорда, что лишь беспомощно заморгала, не понимая, что все это означает.

– Я больше не буду кричать на тебя, – пообещал Максимилиан негромко. – Всегда выкладывай без малейшей опаски все свои догадки и соображения. Лишь об одном тебя прошу. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Ни за что. Не сравнивай меня с Дагмером. Это для меня хуже пощечины. Ясно?

Ага. Сдается, та история подросткового соперничества, о котором накануне рассказал мне лорд Детрейн, очень далека от завершения, хоть он изо всех сил и пытался убедить меня в обратном.

Но кто я такая, чтобы с ним спорить? Поэтому я без малейших уточнений кивнула.

– Отлично. – Макс все-таки пожал мою руку и отпустил ее.

Как раз в этот момент карета дернулась, заскрипела и приняла замедлять ход.

Я немедленно уставилась в окно. И так же подняла брови.

Я ожидала увидеть какую-нибудь халупу наподобие той, где жил Доминик. Но ошибалась.

Исчезли крошечные неопрятные домики по краям улицы. Сама улица, впрочем, тоже исчезла. Наша карета стояла около огромных ворот, за которым в окружении седых вековечных елей угадывались очертания роскошнейшего особняка. Даже жилище Максимилиана размерами уступало этой громадине. Ни дать ни взять – настоящий замок. Может, лишь самую малость меньше королевского.

– Ничего себе! – потрясенно выдохнула я.

Максимилиан, однако, моего восхищения не разделил. Он весь скривился, как будто от отвращения. Выбрался наружу, но тут же закрыл дверцу, не дожидаясь, пока вылезу я. Стало быть, мы еще не на месте.

Неполную минуту он стоял, заложив за спину руки и перекатываясь с носка сапог на каблуки и обратно. Как будто о чем-то напряженно размышлял. Лицо его при этом полностью окаменело, не выражая никаких эмоций. Затем он подошел к запертым воротам.

Интересно, а как мы попадем внутрь? По-моему, очевидно, что здешние хозяева сегодня не настроены на прием гостей. Не будет же Максимилиан ломать ворота при помощи магии. Не уверена, конечно, что он на подобное способен. Но не хотелось бы присутствовать при проверке сего утверждения.

Внезапно с пальцев лорда Детрейна сорвалась грозного вида алая молния атакующих чар, и я немедленно напряглась.

Ох, сдается, все-таки присутствовать придется.

Но нет. Чары не ударили в ворота. Зависли перед ними на минимально возможном расстоянии.

– Долго мне ждать? – спросил Максимилиан.

К кому он обращается?

Я чуть не расплющила нос об окно, силясь высмотреть его невидимого собеседника. Недоуменно хмыкнула. Потому как по ту сторону ворот никого не было.

Неужели он разговаривает сам с собой?

– Не заставляй меня вышибать эти хлипкие ворота магией, – тем временем продолжил он с нескрываемой угрозой. – Мне ведь это не составит особого труда. Ты об этом прекрасно знаешь.

И в ту же секунду ворота принялись бесшумно расходиться перед ним в разные стороны. Видимо, хозяин особняка принял угрозу лорда всерьез.

Ничего себе! Я с невольным уважением хмыкнула. Хорошо быть грозным магом. Тебя тогда все поневоле боятся и уважают.

Максимилиан позволил себе короткую торжествующую ухмылку. После чего легко забрался обратно в карету. И та тронулась с места.

Дорога к широкому каменному крыльцу, расположенному по центру просторного внутреннего двора, заняла не больше минуты. Но Макс почему-то не торопился выйти наружу. Он сидел напротив меня и сосредоточенно морщил лоб, вновь о чем-то задумавшись. Правда, при этом смотрел на меня в упор.

Спрашивается, и почему так уставился? Как будто его очень нелегкие думы каким-то образом связаны именно со мной.

– В общем, Хельга, – наконец, негромко начал он. – Наверное, все-таки не стоило тебя сюда привозить без определенного рода подготовки. Но девица ты вроде как неглупая. Надеюсь, проблем не доставишь. Главное – молчи. Отвечай только на те вопросы, которые будут адресованы лично тебе. И по возможности как можно кратко, а в идеале вообще говори лишь «да», «нет» и «не знаю». Без любых подробностей.

Я в очередной раз подняла брови в немом изумлении. Странные рекомендации.

– Хорошо, – сказала послушно.

– Еще тебя наверняка будут оскорблять, – ровно продолжил Максимилиан. – И оскорблять очень обидно и изощренно.

Так, а это еще интереснее.

– Не бери в голову и пропускай все мимо ушей, – с отчетливыми извиняющимися интонациями проговорил Максимилиан. – Запомни раз и навсегда: в этом доме питаются негативными эмоциями. Полнейшая отчужденность будет твоим наилучшим оружием. Представь, что говорят не о тебе. А о какой-то незнакомой тебе девушке.

Неожиданно нагнулся ко мне, крепко схватил за запястья и сжал их. Не больно, но весьма ощутимо. Прошептал, глядя прямо в глаза:

– И помни, Хельга. Я всегда буду рядом.

Хватка лорда на этот раз была настолько обжигающе горячей, что невольно закралось подозрение – не бредит ли он? А может быть, разыгрывает меня, по какой-то причине желая напугать до полусмерти?

Но взгляд Максимилиана был на удивление прям и суров. И это заставило меня занервничать еще сильнее.

– Так к кому мы все-таки приехали? – нерешительно осведомилась я.

– Сейчас сама все поймешь.

Подушечкой большого пальца словно невзначай погладил меня по запястью. И резко отпустил меня.

Уже перед тем, как распахнуть дверцу, обронил последнее:

– И, Хельга. По возможности заблокируй свой дар на время. В этом месте слишком много мертвых, которые могут рассказать слишком страшные истории.

Глава третья

Я сидела в глубоком, очень жестком и жутко неудобном кресле и дико нервничала.

Из головы никак не шла последняя фраза Максимилиана. Но проверять верность его утверждения мне абсолютно не хотелось. Я еще не совсем отошла от поисков в доме Доминика. И здравый смысл подсказывал мне, что слишком часто в потусторонний мир лучше все-таки не заглядывать. Поэтому в любом случае не собиралась нарушать запрет темного лорда.

Я все еще понятия не имела, кем же является загадочный хозяин сего великолепного места. В просторном гулком холле нас встретил безукоризненно вышколенный дворецкий. Импозантного вида мужчина, чьи виски лишь слегка посеребрила первая седина, в безупречном фраке вежливо поклонился Максимилиану. Не задавая ни малейших вопросов, круто развернулся на каблуках блестящих штиблет, безмолвно предлагая следовать за ним. Невольно вспомнился бедняга Джеймс, подслеповатый, растрепанный, в заношенной одежде и самых обычных тапочках.

Дворецкий привел нас в огромнейшую гостиную, обстановка которой была выполнена в сдержанных и очень мрачных тонах. Старинная дубовая мебель, темный паркет, тяжелые бархатные гардины на окнах задвинуты до предела. Из-за этого в помещении стояла плотная полутьма и казалось, будто на дворе глубокая ночь, тогда как время лишь приближалось к обеду.

С темнотой по мере сил и возможностей боролись магические светильники на стенах. Их свет искусно имитировал живое пламя свечей, что добавляло полумраку тревожные багровые нотки.

Бр-р!

Я украдкой поежилась. Такое чувство, будто я в склеп угодила. Наверное, тут живет какой-нибудь сварливый старик, не выносящий солнечного света и громких разговоров…

Но стоило мне так подумать, как лорд Детрейн, сидевший напротив меня, напряженно выпрямился. Устремил взгляд поверх моей головы, и я, к своему удивлению, услышала молодой и очень приятный женский голос:

– Макс, дорогой, какая приятная неожиданность!

Раздался шелест шелкового платья, пахнуло тяжелыми терпкими и очень сладкими духами, от которого у меня немедленно закололо в висках. Слишком сильно они напоминали погребальные благовония.

Я потянулась было встать, чтобы приветствовать женщину, но Максимилиан стремительно глянул на меня и едва заметно мотнул головой, запретив это.

Ну ладно. Странно все это, но кто я такая, чтобы спорить с высшим лордом?

И я покрепче вцепилась в резные подлокотники кресла. Кстати, тоже непонятно. Они ведь из дерева. А такие холодные, как будто я прикасаюсь к мрамору.

Запах духов стал еще плотнее. Он обнял меня подобно савану, от чего мельчайшие волоски на моем теле встали дыбом. Раздался негромкий цокот каблуков, и, наконец-то, я увидела незнакомку.

Высокая стройная девушка выглядела так, как будто собралась на прием королевского уровня, никак иначе. Прекраснейшее алое платье облегало ее подобно второй коже. Широкий пояс, вышитый вручную золотыми нитями, подчеркивал тонкую талию. В ушах, на шее и пальцах нестерпимым огнем горели крупные алмазы. Темные волосы разметались по плечам в тщательно продуманном беспорядке, но каждую секунду в прическе вспыхивали огоньки бриллиантовых заколок, умело поддерживающих это великолепие.

Девушка, словно ощутив мой интерес, посмотрела на меня, и я немедленно смутилась. Низко-низко опустила голову, уставившись на свои колени.

Но даже этого краткого мига мне хватило, чтобы оценить томную глубину карих глаз незнакомки, ее пухлые губы, приоткрытые, словно для поцелуя, фарфоровую нежность кожи.

Сколько ей? Она кажется моей ровесницей. Но глодало меня неприятное ощущение, будто я сильно ошибаюсь в оценке ее возраста.

Хвала небесам, почти сразу я почувствовала, как девушка отвела от меня глаза. Ее интерес ко мне ощущался на уровне нечто физического. Как будто на шею что-то давило. И я украдкой перевела дыхание, когда это чувство исчезло.

– Честное слово, я не ожидала, что ты когда-нибудь навестишь меня вновь, – опять обратилась она к Максимилиану.

Тот, к слову, тоже даже не подумал встать из кресла при ее появлении, хотя так требовалось по правилам этикета. Напротив, откинулся на спинку кресла и вальяжно положил ногу на ногу, одарив девушку ледяной презрительной ухмылкой.

– Долго ты готовилась перед тем, как сюда спуститься, – процедил сквозь зубы, самым бесцеремонным образом разглядывая ее так, будто она стояла перед ним обнаженной.

– Хотела произвести на тебя впечатление, – ни капли не тушуясь, ответила девушка. – Макс, мое сердце всегда принадлежало и будет принадлежать тебе. Я так надеюсь, что однажды ты забудешь свои обиды, и мы…

– Даже не думай об этом, Эстер! – грубо перебил ее Максимилиан.

Сердце как-то тревожно закололо от этого имени. Помнится, несколько лет назад лорд Детрейн сорвал свадьбу с леди Эстер Гессен. Неужели мы заявилась в гости к его несостоявшейся супруге?

– Какой ты злопамятный, – с неуместной веселостью посетовала девушка.

Прищелкнула пальцами – и кресло, стоявшее чуть поодаль, само подъехало к ней, что заставило меня ощутить укол зависти.

Жалко, все-таки, что мой дар не такой. Я не могу воздействовать на предметы. Я не могу при помощи магии напасть на кого-нибудь или защититься. Все, что мне дано, – лишь видеть тени.

Эстер, между тем, села. Тоже закинула ногу на ногу, словно не обратив внимания на то, как при этом разрез на подоле ее платья стал слишком откровенным. Считай, до середины бедра все видно. И лениво заиграла туфелькой в воздухе.

Максимилиан не дернул и бровью, продолжая глядеть прямо ей в глаза.

– Так зачем ты приехал? – сухо спросила Эстер. – Как понимаю, извиняться за срыв свадьбы ты не собираешься.

Ага! Значит, мое предположение было верно. Передо мной действительно бывшая невеста лорда. И выходит, что расстались они настоящими врагами.

– Это я должен перед тобой извиняться? – Выдержка на какой-то миг все-таки оставила Максимилиана, и он едва не сорвался на крик.

Впрочем, почти сразу опомнился и несколько раз глубоко вздохнул, при этом выпуская воздух через рот. Но более всего меня изумила реакция Эстер на эту короткую вспышку гнева.

Нет, она не испугалась. Она как будто получила нескрываемое наслаждение от короткой сцены. Подалась вперед, блестящими от возбуждения глазами следя за Максимилианом. Ее губки приоткрылись еще больше, грудь бурно вздымалась то ли от желания, то ли от восторга.

Пожалуй, лорд Детрейн не покривил душой, дав мне столь странное предупреждение. Хозяйка этого дома действительно питается эмоциями.

– Столько лет прошло – а ты все так же неравнодушен ко мне, – почти пропела Эстер. – И не смей говорить, что это не так. Сам же только что это продемонстрировал.

Максимилиан промолчал. Небрежным движением руки подозвал со столика с напитками бутылку вина и два бокала. Щедро налил себе, плеснул гораздо меньше во второй…

И неожиданно отправил его по воздуху не к Эстер, которая уже готовилась его перехватить, а ко мне. Причем сделал это без предупреждения, и я лишь чудом не дала бокалу упасть.

От вида темно-багровой жидкости к горлу подкатила тошнота. Ох, до сих пор плохо после того, как я вчера впервые в жизни напилась. Поэтому, пожалуй, я даже пробовать этот напиток не буду.

Вслух я благодарить Максимилиана не стала, вспомнив об еще одном его предупреждении.

Карие глаза Эстер полыхнули недовольством. Она, чуть помедлив, провела ладонью по волосам, как будто показывая, что именно это и собиралась сделать. Как можно соблазнительнее изогнулась в кресле, показав в разрезе платья ножки до совсем уж опасного предела.

– А кто твоя спутница? – спросила прохладно. – Решил похвастаться передо мной очередной содержанкой? В этом случае с горечью вынуждена констатировать то, что у тебя явно испортился вкус. Прежде ты на таких блеклых мышей не обращал внимания.

Собственно, что и требовалось доказать. Максимилиан был прав. Без оскорблений в мой адрес дело точно не обойдется.

– Я сейчас не в настроении обсуждать мою личную жизнь, – спокойно проговорил Максимилиан. – И уж тем более не собираюсь этого делать с тобой.

– Позволь, но это ты ко мне заявился. – Эстер одарила его победоносной улыбкой. – И, между прочим, сделал это без приглашения. Какого демона ты приперся, Макс? Да еще с какой-то девкой!

И так глянула в мою сторону, что меня чуть ли не вдавило в спинку кресла от силы ее ненависти.

– Ты уже знаешь, что Доминик погиб, – проговорил в этот момент Максимилиан.

И менее всего это напоминало вопрос. Скорее – утверждение.

Эстер моргнула. Прищелкнула пальцами, и початая бутылка вина, отправленная Максимилианом обратно на столик, опять взмыла в воздух.

Спустя пару секунд девушка уже грела в ладони бокал, наполненный почти до краев.

– Знаю, – сказала она глухо. – Дагмер вчера сообщил.

Еще один вопрос, кстати. А кем она приходится Дагмеру? Неужели сестрой? Хотя нет. Вряд ли. Слишком они разные по внешности.

– И какой была твоя реакция на столь печальное сообщение?

– Печальной, конечно же, – огрызнулась Эстер.

Сделала глубокий глоток из бокала и надолго замерла, прикрыв глаза и как будто о чем-то задумавшись.

– Ты по этой причине пришел сегодня ко мне? – спросила глухо. – Решил лично сообщить о смерти Доминика? Не ожидала от тебя подобного злорадства.

– Злорадства? – с легкой ноткой изумления переспросил Максимилиан.

– А как еще назвать твой визит? – вопросом на вопрос ответила Эстер. – Макс, сколько раз мне еще принести тебе извинения за то, что случилось тогда? Ты достойно отомстил мне, выставив на посмешище перед всем высшим светом Ардеша… Как же. Бедная, брошенная прямо у алтаря. Знаешь, прекрасно знаешь, что жалость для меня хуже всего на свете. И я искренне считала, что мы квиты. Причинили друг другу соразмерно боли. Но твой сегодняшний визит… Это уже за гранью. Нельзя надсмехаться над мертвыми. Ты бы мог отдать Доминику последнюю дань уважения.

Выпалив все это на одном дыхании, Эстер опять выпила вина. Ее лицо раскраснелось, губы искривились в некрасивой гримасе.

Я не гений дедукции, но, сдается, теперь догадываюсь, по какой причине Максимилиан сорвал свадьбу. Причем сделал это настолько некрасиво и подло. А еще понимаю, из-за чего, точнее, из-за кого он не разговаривал с лучшим другом несколько лет.

– Браво, Эстер!

Максимилиан осторожно поставил бокал, к которому, кстати, пока не притронулся, на пол. Затем выпрямился и несколько раз хлопнул в ладони.

– Браво! – повторил с восхищением. – Не думала податься в актрисы? Уверен, что ты собирала бы своей игрой целые залы. Какая экспрессия! Какая искренность! И какая абсолютная лживость.

А в следующее мгновение произошло немыслимое. Эстер взяла – и выплеснула остатки из своего бокала прямо в собеседника.

Я беззвучно ойкнула. Посмотрела на Максимилиана – и ойкнула вновь. Потому что до него не долетело ни капли. Лорда Детрейна окутывала тонкая серебристая пелена каких-то чар, на которых крупными каплями застыло так и не долетевшее до него вино. Почти сразу заклинание сгинуло без следа, и Максимилиан насмешливо вздернул бровь, глядя на пригорюнившуюся Эстер в упор.

– Да, реакция у тебя всегда была преотменной, – посетовала она, явно не испытывая ни малейших угрызений совести. – Но да ладно. Извиняться за свой поступок я все равно не собираюсь. Напротив, жаль, что не попала. А еще если бы ты только знал, с каким наслаждением я бы залепила тебе пощечину!

– Не переживай, еще как знаю, – ядовито ответил Максимилиан. – Потому как испытываю к тебе те же чувства. Женщин бить не в моих правилах. Но ради тебя я бы сделал исключение.

Между этой парочкой было столько напряжения, что воздух сгустился до предела. Казалось, щелкни только пальцами – и он начнет искриться.

Эстер, склонив голову к плечу, с интересом рассматривала Максимилиана, как будто заметила в нем нечто необычное. Тот тоже без всякого стеснения жадно пожирал ее взглядом.

– Если на этом мы завершили обмен любезностями, то… – наконец, начала она, привстав со своего места.

– Сядь!

Хорошо, что я сидела в этот момент. Хоть приказ был обращен не ко мне, но колени как-то разом ослабли и задрожали от ужаса. Причем, что самое удивительное, лорд Детрейн и не подумал повысить голоса.

Однако еще большее удивление вызвала реакция Эстер. Она лишь коротко и зло рассмеялась, и не подумав выполнить его приказ.

– Разбежался, мой дорогой, – язвительно протянула она. – Вон, на свою девку рявкай. Бедняжка аж побледнела вся от испуга. А я тебе не по зубам.

Максимилиан шумно задышал, видимо, вновь беря разбушевавшиеся эмоции под контроль. Затем проговорил уже мягче:

– Эстер, сядь, пожалуйста. Я приехал к тебе действительно по важному делу. Иначе, поверь, и на милю бы к твоему дому не подошел.

Девушка озадаченно сдвинула брови, явно не ожидая столь резкой перемены тона. Чуть пожала плечами и все-таки опустилась обратно в кресло.

– У тебя пять минут, – сказала холодно. – И ни секундой больше. Потом я позову Фреда и прикажу выставить тебя прочь.

Кто такой Фред? Дворецкий, что ли?

– И учти: не смей использовать на мне ментальную магию! – добавила с угрозой Эстер. – Все равно не сможешь. Я обезопасила себя от этой твоей гадкой способности.

И с намеком приложила ладонь к декольте. Там на тоненьком кожаном шнурке висела какая-то серебряная дешевая побрякушка, которая особенно странно выглядела на фоне роскошного рубинового ожерелья.

Максимилиан, однако, кулон оценил. Уважительно хмыкнул и кивнул, показывая, что принимает условия.

– Когда ты в последний раз видела Доминика? – начал он расспросы.

Эстер изумленно изогнула тонкую бровь.

– Считаешь, что я могу быть причастна к его смерти? – вопросом на вопрос ответила она. – Не дури! Наша интрижка завершилась сразу, как тебе о ней стало известно. Доминик сильно переживал. Очень сильно. Естественно, поторопился обвинить меня во всех грехах. Мол, соблазнила, окрутила, заставила предать лучшего друга…

– А это разве не так? – бархатно поинтересовался лорд Детрейн.

– Поверь, у нас все было по взаимному согласию, – с кривой ухмылкой ответила Эстер.

По лицу Максимилиана пробежала быстрая страдальческая тень. По всему было видно, что та давняя измена еще не пережита им, хоть он наверняка утверждал бы иначе. Сердечная рана не затянулась и по-прежнему кровоточит, как бы ему ни хотелось верить в обратное.

Эстер тоже заметила реакцию Макса на ее слова. Улыбнулась шире.

«Вот ведь стерва, – с неожиданным раздражением подумала я. – Видит, что причиняет ему боль. И от всей души наслаждается этим».

– Как бы то ни было, но я на самом деле очень давно не видела Доминика, – завершила после короткой паузы Эстер. – Брат говорил мне, что он живет, как и прежде. Считай, что в нищете. Но мне было как-то все равно.

Хм-м… Получается, что Дагмер и впрямь ее брат. Но они такие разные по внешности. Он – блондин, она – брюнетка. Пожалуй, только цвет глаз одинаковый – насыщенно карий, почти черный.

– Тогда как ты объяснишь это?

И Максимилиан с победоносным видом помахал в воздухе письмом, который ловко выудил как будто прямо из воздуха.

– Объясню – что? – с искренним изумлением уточнила Эстер.

– Не притворяйся! – презрительно фыркнул Максимилиан. – Я знаю все твои уловки. Вижу насквозь всю твою фальшь.

– Я рада за тебя. – Эстер недоуменно повела точеными плечиками в пене кружев. – Но я все равно не понимаю, о чем ты говоришь.

– Письмо, Эстер, письмо! – нетерпеливо фыркнул Максимилиан. – Я говорю о письме.

Девушка озадаченно всплеснула руками.

Если она и притворялась – то делала это воистину гениально. Почему-то я верила ей. Верила, что она и понятия не имеет, о чем речь.

– Хочешь сказать, что не писала писем Доминику? – с сарказмом спросил Максимилиан.

– Как ты прекрасно знаешь, я вообще ненавижу писать письма, – парировала Эстер. – У меня от этого болят пальцы. Да и зачем тратить время на эту скучную ерунду, если гораздо быстрее и проще связаться с нужным человеком посредством амулета связи?

В светлых глазах Макса я уловила сполох растерянности. Было видно, что он понял и принял объяснения Эстер. Но отступать от своего так просто лорд не собирался.

– Стало быть, ты Доминику в последнее время не отправляла никаких посланий? – снова уточнил он.

– Я в принципе никогда не отправляла Доминику никаких посланий, – огрызнулась Эстер. – Ни ему, ни тебе, вообще ни одному человеку. Так понятнее?

Максимилиан откинулся на спинку кресла. Подозвал свой бокал с пола. И осушил его одним залпом.

Я мысленно сделала ему замечание. По-моему, не самая здравая идея: пить в доме предполагаемого преступника, раз уж Максимилиан посчитал, что Эстер имеет какое-то отношение к смерти Доминика. Мало ли. Вдруг она каким-то образом подмешала ему яда.

Хотя нет. Совсем уж с ума сходить не стоит. Сама Эстер тоже пила из этой бутылки.

– Так ты говоришь, что Доминику кто-то написал от моего имени? – сделала свой вывод из услышанного Эстер. – Очень любопытно. И что же именно ему написали? Надеюсь, в любви не признались?

Максимилиан, однако, вопрос ее проигнорировал. Он убрал письмо обратно в карман. Пару раз беззвучно ударил подушечками пальцев по подлокотникам кресла. И встал.

– Хельга, мы уходим, – обронил, обращаясь ко мне.

Я послушно поднялась на ноги. Но меня опередила Эстер.

Каким-то чудом она уже оказалась около Макса. При этом я не заметила ни того, как она вскочила, ни того, как пересекла разделяющее их расстояние. Лишь краткий промежуток времени, уложившийся в два биения сердца – и она уже была рядом с Максом.

Тот, видимо, тоже не ожидал подобного. Дернул в изумлении бровью, но не попятился, хотя теперь их разделяло минимальное расстояние.

– Значит, твою девку зовут Хельга, – прошептала Эстер, глядя на него снизу вверх.

– Тебя моя жизнь больше не касается, – твердо и внятно проговорил лорд. – Какая тебе разница?

– Большая.

Эстер внезапно обвила руками его шею. Потянулась к губам в ожидании поцелуя.

– Хватит, – сдавленно проговорил Максимилиан.

Ловко перехватил ее руки, попытался высвободиться из ее объятий.

– А я ведь скучаю по тебе, – прошептала Эстер, и он дернулся, как будто от удара. – До сих пор скучаю. Вижу тебя каждую ночь в снах. И думаю. Постоянно думаю, какую глупость тогда совершила.

– Эстер, хватит!

Максимилиан продолжал удерживать ее руки. При желании он бы мог уйти. Но по какой-то причине оставался рядом. И, увы, я догадывалась, по какой.

– А ты? – Эстер пытливо заглянула ему в лицо. – Неужели ты совсем забыл обо мне?

– Забыл, – сдавленно подтвердил Макс.

– Врешь. – Эстер покачала головой. – Тогда ты был бы ко мне равнодушен. А я чувствую, как отчаянно бьется сейчас твое сердце. Вижу, как пульсирует тьма в твоих зрачках. Ощущаю запах твоего желания…

Последнюю фразу она выдохнула ему прямо в рот.

Я бесшумно попятилась в сторону дверей. По-моему, мое присутствие здесь вот-вот станет как нельзя более нежеланным.

Я всерьез считала, что лорд Детрейн не сумеет совладать с искушением. Слишком велико оно было. С секунды на секунду он притянет Эстер к себе ближе. Вопьется в податливые губы жестким жадным поцелуем. И все былые разногласия между этой парочкой перестанут иметь малейшее значение.

Но нет. Максимилиан вдруг сухо кинул:

– Хельга, стоять!

Теперь как от удара дернулась уже Эстер. Бросила на меня обиженный взгляд, опять посмотрела на Максимилиана.

– Да забудь ты уже о своей девке! – потребовала капризно. – Я же здесь. Рядом с тобой. Вся твоя.

И уже сама попыталась поцеловать.

Однако нужный момент был упущен. Из глаз Максимилиана ушла растерянность, вокруг рта прорезались глубокие складки раздражения и неудовольствия.

Он не просто высвободился из объятий Эстер. Он так оттолкнул ее, что она едва не бухнулась обратно в кресло.

– Всего хорошего, – процедил презрительно.

Не дожидаясь ответа, отправился к дверям, по дороге не забыв подхватить меня под локоть и чуть ли не насильно потащить за собой.

– Ну и вали отсюда! – раздалось позади гневное.

Вокруг нас вспыхнула уже знакомая мне серебристая дымка чар, которые прежде уберегли Максимилиана от выплеснутого в него вина.

И теперь она тоже возникла не просто так. Почти сразу в нее врезался бокал. Осыпался хрустальными осколками на пол. За ним полетел еще один. А потом и целая бутылка.

Последняя, к слову, не разбилась. Отскочила от непроницаемой стены защитного заклинания и покатилась по паркету, оставляя за собой след пролитого вина.

При каждом таком ударе я вздрагивала и испуганно втягивала голову в шею. Макс, однако, шел быстро, продолжая настойчиво тянуть меня за собой.

– Не смей больше показываться мне на глаза! – донеслось до нас напоследок. – Ни ты, ни твоя девка! Иначе я за себя не отвечаю!

И сразу после этого раздался не плач даже. Какой-то рев смертельного раненого животного.

Глава четвертая

Карета увозила нас от роскошного особняка Эстер Гессен. И я опять не знала, куда мы едем.

Лорд Детрейн не проронил ни слова за все то время, которое прошло с момента окончания столь странного визита. Но, вот ведь удивительная вещь, расстроенным или разгневанным он не выглядел. Напротив. Я то и дело ловила в пасмурном сумраке кареты его улыбку и видела, как задорно блестят его глаза.

Неожиданно он вообще фыркнул от сдерживаемого с трудом смеха.

И что его так развеселило? Одно радует, что настроение у лорда после визита к бывшей невесте явно улучшилось. То еще удовольствие общаться с ним, когда он в дурном расположении духа.

– Испугалась? – полюбопытствовал Максимилиан, прекратив смеяться так же резко, как и начал. – Нечасто повезет увидеть леди Эстер Гессен в столь сильном бешенстве. Признайся, что такой взрыв эмоций вызывает оторопь.

– Да, это было незабываемо, – коротко ответила я. – Без вашего щита нам пришлось бы нелегко.

– Повезло, что Эстер по нам магией не шарахнула, – беспечно проговорил Максимилиан. – Тогда пришлось бы гораздо хуже.

И опять негромко рассмеялся.

– Почему вас это так забавляет? – спросила я. – Леди Гессен вполне могла убить или покалечить вас в приступе гнева.

Моя фраза, однако, заставила лорда Детрейна расхохотаться в полный голос.

– Убить? Покалечить? – выдавил он, утирая заслезившиеся глаза. – Хельга, небо с тобой! У Эстер есть магический дар. И весьма неплохой для женщины. Но на что-либо серьезное она не способна.

Язвительное замечание так и вертелось на кончике моего языка. Разве много надо силы, чтобы причинить вред человеку? Пусть даже мужчине. Главное, застать его врасплох.

Но я по привычке предпочла оставить эти мысли при себе.

Максимилиан внезапно посерьезнел, словно уловив мое неудовольство.

– Что ты вообще думаешь обо всем увиденном? – неожиданно спросил меня.

– Простите? – Я высоко вскинула брови, не понимая смысла вопроса.

– У тебя наверняка сложилось некое мнение про Эстер, – пояснил Максимилиан. – Я хочу его услышать.

– Не думаю, что это уместно, – после короткой паузы проговорила я, тщательно взвешивая каждое слово. – Леди Гессен была вашей невестой. И…

– Ай, брось! – раздраженно перебил меня Максимилиан. – Считаешь, что я обижусь на тебя, если ты вдруг скажешь какую-нибудь гадость в адрес Эстер? Даже не подумаю. Честное слово! Мои чувства к ней…

Замялся, почему-то никак не в силах произнести вслух логичное окончание фразы.

– Еще не остыли, – тихо пробормотала я себе под нос.

И тут же пожалела об этом.

Светлые глаза темного лорда внезапно ярко вспыхнули и словно заиндевели изнутри. Уголки рта нервно дернулись вниз, а на виске прорезалась синяя жилка бешенства.

– Ошибаешься, – прошипел он сквозь зубы. – Мне плевать на нее. Предательства я не прощаю! Никому и никогда. Потому как предавший раз – обязательно предаст еще.

«Было бы плевать – вы бы не скрежетали зубами от бешенства при упоминании ее имени».

Эту фразу я мудро предпочла оставить при себе.

– Я правильно поняла, что ваша свадьба расстроилась из-за измены леди Гессен с вашим другом? – вместо этого задала я чуть менее опасный вопрос. Тут же на всякий случай извинилась, заметив, как Максимилиан недовольно скривился: – Простите за бестактность.

– Ты все правильно поняла, – глухо подтвердил он, мгновенно утратив последние остатки хорошего настроения. – До меня доходили слухи… Множество слухов. Упорных, очень грязных. Но я не верил им. Одного наглеца даже вызвал на дуэль, когда тот осмелился на скабрезную двусмысленную шутку в моем присутствии. А потом застал их. Застал в такой ситуации, которая напрочь отрицала возможность какого-либо иного толкования. И я до сих пор уверен, что все это подстроила Эстер. Это она и только она хотела, чтобы я увидел ее в объятиях другого мужчины в самый пик ее удовольствия. Иначе я бы до конца своей жизни не узнал об ее связи с Домиником. И в итоге все произошло так, как она запланировала.

– Но зачем? – вырвалось у меня. – Зачем ей это было нужно?

– Ты же видела ее, – с грустной ухмылкой протянул Максимилиан. – Неужели не поняла, что чужие эмоции доставляют ей настоящее наслаждение. Причем эмоции именно отрицательные. Наши отношения с самого начала были построены на этом. – Откинулся на спинку сидения. На его губах заиграла неожиданная при данной ситуации романтическая улыбка, глаза подернулись туманом воспоминаний. И лорд продолжил мечтательно: – Ты себе представить не можешь, как мы ругались! Сегодняшняя ссора – так, ничто перед прошлыми нашими разборками. Эстер не только вещами в меня швырялась. Огненные шары у нее тоже неплохо получаются. Однажды мы чуть не спалили весь мой дом, увлекшись магическим поединком. Несколько комнат выгорели дотла.

Улыбнулся шире, отстраненно глядя поверх моей головы.

Было очевидно, что ему очень приятно вспоминать те события. Расслабились жесткие складки, пролегшие от крыльев носа к уголкам рта. Даже скулы, казалось, стали не такими острыми, а подбородок – не столь упрямым. В глубине глаз посверкивали мягкие искорки нежности.

И после этого он будет утверждать, что его любовь к Эстер прошла? Свежо предание, да верится с трудом.

Правда, непонятно, почему мне так неприятно осознавать этот факт. Сердце как будто замедлило ход на несколько секунд. А потом застучало сильнее и чаще.

Решив, что продолжения не последует, я уставилась в окно. Ага. Сдается, мы возвращаемся к дому лорда Детрейна. По крайней мере, улицы я узнаю.

Но в этот момент Максимилиан заговорил вновь, продолжая рассказ о нелегких перипетиях своей любовной связи с Эстер.

– А после всех этих ссор, всей этой ругани, когда пульс зашкаливал, а кровь кипела так, что чуть ли не пар из ушей шел – мы мирились, – проговорил он. – И что за примирения это были! Ни одну женщину и никогда я не хотел так, как ее. И ни одной не позволял и не прощал такого, что позволял и прощал ей. Та измена накануне свадьбы… Знаешь, Хельга, иногда я с ужасом думаю, что случилось бы, не покинь я сразу Индермейн? Полгода я скрывался ото всех. Жил в глуши инкогнито, ни с кем не общаясь и блокируя любые попытки связаться со мной через амулеты или найти посредством чар. Потому что больше всего на свете я боялся того, что меня отыщет Эстер. Отыщет и примется молить о прощении. Увы, я не был уверен в том, что мне хватит силы и стойкости остаться глухим к ее увещеваниям. Но если бы я ее простил – то кто знает, что она придумала бы дальше ради своего развлечения. В этой игре она готова была идти до самого конца. Моего или ее – неважно. Поэтому все это время я вытравливал из сердца любовь к ней. Вытравливал так, как умел.

«Но так и не вытравил».

Я сразу же прогнала столь опасную мысль. Если Максимилиан ее прочитает в моей голове – то оскорбится безмерно.

Карета тягуче заскрипела, свернув к особняку лорда Детрейна. Максимилиан замолчал, принялся постукивать пальцами по колену.

– Спасибо, – неожиданно сказал он.

– За что? – Я с удивлением подняла брови.

– Я должен был кому-то об этом рассказать, – пояснил Максимилиан. – За эти годы я ни разу и ни с кем не обсудил мой разрыв с Эстер. Точнее, причину знают многие. То, что она мне изменила с лучшим другом. Но… Я никому не говорил, какими ядовитыми были наши отношения. Как они выматывали и губили меня. Как я боялся, что однажды не выдержу и все-таки придушу Эстер голыми руками. Наверное, поэтому я даже особо не злился на Доминика за содеянное. Где-то глубоко в душе был ему благодарен. И ты первая, кому я открылся. И это… странно.

Максимилиан нахмурился, как будто лишь только что осознал, насколько много мне рассказал по пути домой. Словно я его за язык тянула. Сам ведь выложил все. Я даже уточняющих вопросов не задавала.

– Ладно, я подумаю об этом позже, – пробурчал он себе под нос. – А теперь, Хельга. Я хочу пообедать. Полагаю, ты не откажешься составить мне компанию.

Не дожидаясь моего ответа, выбрался из кареты, затем, как и обычно, подал мне руку.

Возвращения лорда Детрейна как будто ожидали именно к этой минуте. Когда мы вошли в обеденный зал, то стол уже был накрыт по всем правилам сервировки.

– Максимилиан, душечка моя!

Дороти, которая стояла чуть поодаль от стола и внимательнейшим образом обозревала строгий строй тарелок и бокалов, воссияла счастливейшей улыбкой, увидев лорда.

– Наконец-то! – восторженно продолжила она. – Я приказала приготовить твой любимый суп. Наваристый, говяжий. Самое то для того, чтобы подкрепить силы этим ненастным днем. А еще тебя ждет великолепный ростбиф и салат. Приказать подавать?

При этом на меня она не смотрела вовсе, как будто я была бесплотным неосязаемым духом.

– Приказывай, – сухо разрешил ей Максимилиан.

Но садиться за стол не стал. Вместо этого подхватил уже знакомый мне по вчерашнему вечеру квадратный графин, в котором, судя по темно-ореховому содержимому, плескалось что-то явно покрепче вина. Щедро плеснул себе в бокал, выпил залпом, тут же плеснул еще.

– Макс, я же просила тебя не пить на голодный желудок, – неодобрительно проговорила Дороти, и в кои-то веки я была с ней абсолютно согласна. – Это вредно.

– Жить вообще вредно, – с сарказмом ответил Максимилиан. – А мне надо успокоить нервы. Я был у Эстер, Дороти.

Домоправительница немедленно выпрямилась до такой степени, как будто проглотила палку. Сжала губы, словно удерживала себя от какого-то резкого высказывания.

– Да-да, я знаю, что ты хочешь мне сказать, – протянул Максимилиан, баюкая в раскрытой ладони бокал. – Но так было надо.

– Ты считаешь, что она может быть причастна к смерти Доминика? – Дороти изумленно всплеснула руками. – Макс, я не люблю Эстер. Я ее очень не люблю. Прежде всего за то, что она сотворила с тобой. Но убийство… Не думаю, что она на подобное способна.

– Конечно же, способна, – возразил лорд Детрейн. – Да еще как. Но в порыве эмоций. В разгар ссоры. Однако кто бы ни убил Доминика, он все просчитал до мелочей. Это не в характере Эстер.

Я невольно кивнула, подтверждая его вывод.

Действительно, тяжело представить, что Эстер отправила Доминику какую-то вещь с проклятыми чарами, которые убили его душу. Куда скорее она заявилась бы к нему лично и переколотила всю посуду об его голову. Да и какие у нее могли быть к нему претензии?

Кстати. А все-таки, почему Максимилиан неожиданно решил навестить свою невесту? И почему так спокойно уехал, услышав, что Эстер не общалась с Домиником много лет?

– Так что все-таки было в том…

Я не успела закончить фразу, подавившись последними словами. Слишком свирепый взгляд метнул на меня Максимилиан. Выразительно покачал головой, запрещая говорить дальше.

Дороти, увы, успела услышать начало вопроса, и ее глаза заблестели от жадного любопытства.

– Хельга, милая, ты о чем? – выпалила она, нервно разглаживая передник. – Вы не только у Эстер были, получается? А где еще? Нашли что-то интересное?

– Дороти, подавай обед, – тоном, не терпящим возражений, приказал он.

– Да, но… – запротестовала она, не желая успокаиваться с расспросами.

Максимилиан осадил ее жестким взглядом – и домоправительница немедленно стушевалась.

– Как скажешь, – проговорила обиженно.

И отправилась прочь из зала, напоследок почему-то рассерженно фыркнув в мою сторону.

Чудная. Как будто я виновата в том, что Максимилиан ей нагрубил. Да даже не нагрубил, а просто показал, что не стоит лезть не в свое дело.

Лорд Детрейн был настолько любезен, что отодвинул передо мной тяжелый дубовый стул с высокой резной спинкой. Сам расположился напротив и многозначительно приложил палец ко рту, показывая, чтобы я пока помалкивала.

Впрочем, я и не собиралась больше ничего говорить первой. Прекрасно поняла свою ошибку. Очевидно, что детали расследования лучше не обсуждать публично.

Обед прошел в полнейшей тишине, нарушаемой лишь негромким позвякиванием столовых приборов.

После насыщенного событиями утра я внезапно ощутила приступ воистину зверского аппетита. Сразу же позабылись наставления воспитательниц в пансионе, которые учили нас, что настоящая леди ни при каких обстоятельствах не должна демонстрировать голод. Особенно в присутствии посторонних. Поэтому без всяких церемоний расправилась и с первым, и со вторым, и даже с десертом.

Дороти, которая наблюдала за нашей трапезой со стороны, все это время сверлила меня неприязненным взглядом. Но мне было плевать на ее мнение. В конце концов, это не она несколько часов подряд ездила по городу. И уж тем более не она заглянула в потусторонний мир за нужной информацией.

Наконец, я отложила в сторону салфетку и осоловело заморгала. От приятной тяжести в животе сразу же потянуло в дрему.

– Отлично, если ты насытилась – то перейдем в мой кабинет.

Максимилиан, который, видимо, исподволь наблюдал за мной все это время, немедленно встал. Я с немалым смущением увидела, что как раз он-то к еде едва притронулся. Но хоть и на бренди не налегал так, как вчера.

– Поразительно, как в такую худышку вмещается так много, – все-таки не удержалась от язвительной подколки Дороти. – Милочка, ты словно с голодного края приехала. Никогда не видела, чтобы девушка столько ела. В высшей степени неприлично!

И осуждающе зацокала языком.

– Уймись, Дороти, – холодно обронил ей Максимилиан. – Хельга сегодня потратила слишком много энергии. И потратит еще больше. Уж я это гарантирую. Слишком полезным приобретением она для меня оказалась.

Прозвучало это как-то очень двусмысленно. Если не знать, что Максимилиан говорит о моем даре медиума, то вполне можно решить, будто он намекает на что-то пикантное.

И, судя по всему, Дороти именно так и подумала. Ее рот округлился в немом возмущенном «о», в глазах заплескалась откровенная враждебность.

– Ясно, – бесцветно прошелестела она.

Максимилиан уже отвернулся от нее, поэтому вряд ли заметил, каким разгневанным взглядом она смерила меня с головы до ног и обратно.

Под ложечкой сразу же неприятно заныло. Ох, мне стоит быть осторожнее при общении с домоправительницей. Сдается, дружескими чувствами она ко мне не пылает.

Неясное дурное предчувствие кололо мне сердце весь недолгий путь до кабинета темного лорда. Там Максимилиан кивком указал мне на кресло, сам же привычным движением руки набросил на дверь непроницаемый магический полог.

– Простите, – сразу же сказала я, не дожидаясь, когда он начнет меня распекать за допущенную оплошность.

– Простить за что? – Максимилиан изумленно изогнул бровь. – Ты что-то натворила? Но как и когда успела? Все время у меня на глазах была.

– Сказала лишнее при Дороти, – пояснила я.

– А, это…

Максимилиан небрежно отмахнулся. Подошел к своему столу и не сел даже – рухнул в кресло. Сгорбился с усталым видом и принялся массировать виски, как будто страдал от сильной головной боли.

– Ничего страшного, – проговорил глухо. – В следующий раз будь внимательнее. Особенно вне дома. Дороти я доверяю. Не абсолютно, конечно, но все же. Не думаю, что она работает на Дагмера или кого-нибудь еще. Слишком давно со мной. Однако осторожность все равно не повредит.

Я немного помедлила, вспомнила, с какой злостью Дороти посмотрела на меня. И все-таки осмелилась на вопрос:

– А вам не кажется, что Дороти слишком болезненно относится к вашему разрыву с ее дочерью?

Испуганно прикусила нижнюю губу, гадая, не перешла ли черту дозволенности.

Максимилиан нахмурился, искоса глянул на меня.

– Это она тебе об этом рассказала? – спросил и тут же продолжил, осознав, что ответ очевиден: – Надо же. Не думал, что Дороти еще вспоминает ту историю. Вообще-то, ее дочери грех жаловаться, как говорится. Я со всеми своими бывшими расстаюсь на максимально хорошей ноте.

– Кроме Эстер.

Я была уверена, что лишь подумала об этом. Но лорд вдруг издал короткий сухой смешок.

– Кроме Эстер, – подтвердил он. Сделал паузу, глядя на меня с каким-то веселым недоумением, после чего заметил: – Ты меня удивляешь, Хельга. Казалось бы, скромная серая мышка. Но то и дело показываешь острые зубки.

– Простите, – опять выдохнула я, не понимая, похвалили ли меня или поругали.

– Только перестань, во имя всех богов, постоянно передо мной извиняться, – строго потребовал Максимилиан. – Тем самым ты лишь сильнее раздражаешь меня, даже если ни в чем не виновата. Поверь, если я буду всерьез недоволен твоими словами или поступками – то ты первая это осознаешь.

– Я постараюсь, – пробормотала я.

– Очень постарайся, – с нажимом посоветовал Максимилиан. – А что насчет Дороти… Не обижайся на нее. Женщина она добрая. Считай, воспитала меня с самых пеленок. Видать, и впрямь решила, что может со мной породниться. Я поговорю с ней. Попрошу быть с тобой помягче.

– Не уверена, что это хорошая идея, – боязливо протянула я.

– Я ей еще раз повторю, что меня с тобой связывают лишь деловые отношения, – со снисходительной ухмылкой заверил меня Максимилиан. – Она мне поверит. Уж не сомневайся в этом.

У меня было свое мнение на этот счет. Но я оставила его при себе. И без того позволила себе лишнего в этом разговоре.

– Так что ты хотела спросить меня перед обедом? – полюбопытствовал Максимилиан.

Отнял пальцы от висков и покрутил головой в разные стороны, разминая затекшую шею. Затем выжидающе посмотрел на меня.

– Я хотела спросить, что было в том письме, которое вы нашли в кабинете у Доминика, – сказала я. – Почему вы решили, что оно от леди Эстер? И по какой причине отказались от этой мысли?

– Можешь сама прочитать.

Максимилиан достал письмо и положил на стол. Придвинул его ко мне, даже не пытаясь скрыть непонятной гримасы отвращения. Как будто ему было донельзя неприятно к нему прикасаться.

Я с любопытством взяла послание в руки. Вытащила из конверта смятый лист бумаги. Тут было всего несколько строк, написанных очень красивым, но сложным для понимания почерком. Каждая буква украшена завитком, а то и не одним. И я прищурилась, силясь разобраться в этих многочисленных украшательствах.

«Дорогой Доминик. Мы очень давно не виделись. Не передать словами, как я по тебе соскучилась. Прекращай дуться на меня и приезжай. Есть серьезный разговор насчет твоего наследства. Искренне твоя. Э.Г.»

При этом заглавная буква «Г» была написана так вычурно, что я долго рассматривала ее, гадая, точно ли это она.

– На мой взгляд, все указывает на Эстер, – проговорил Максимилиан, заметив, что я отвела взгляд от письма. – И упомянутая ссора. И долгая разлука. И инициалы.

– Тут говорится про наследство. – Я опять принялась изучать букву «Г» в подписи. Уж очень она мне не нравилась. – Но Доминик жил бедно. И вы сами говорили, что он был в постоянных долгах. О чем тогда речь?

– А ты наблюдательна, – с некоторым удивлением отметил Максимилиан. – Действительно слушаешь то, о чем говорят в твоем присутствии. Но главное – слышишь. Это очень редкое качество для женского пола. Обычно вы зациклены на себе и на перемывании костей всех знакомых.

Комплимент был своеобразен, но я почувствовала себя польщенной и слабо улыбнулась.

– На самом деле, Доминик был из очень состоятельной семьи, – продолжил тем временем Максимилиан. – Недаром он учился в школе для отпрысков высшей знати. Но его отец рано овдовел. И в определенный момент решил вновь связать себя узами брака. Что, собственно, происходит довольно часто. Доминик тогда как раз учился в школе, поэтому любовная история происходила без его внимания. Как бы то ни было, но после выпуска Доминик обнаружил, что обзавелся мачехой, которая по забавному стечению обстоятельств была лишь на пару лет старше его.

– Ага, – зачем-то брякнула я. – Знакомая история.

И впрямь. Как тут не вспомнить отца с его новой пассией. Он-то женился на ней вообще почти сразу после похорон моей матери. Как говорится, не успело еще ее тело остыть.

– В общем-то, какое-то время Доминик уживался с мачехой достаточно мирно. – Максимилиан сделал вид, будто не услышал моего восклицания. – Хотя… Уживался – не совсем правильное слово. Они под одной крышей-то почти не пересекались. Эмилия успешно играла роль послушной заботливой жены, а Доминик ударился во все тяжкие. С удовольствием влился в жизнь высшего общества столицы. Был завсегдатаем всех званых приемов и вечеров. Сорил деньгами направо и налево. Благо, что отец до поры до времени не ограничивал его в тратах. Но, как ты понимаешь, долго это не продолжалось. Лорд Арчибальд Клейд старел. И его новая молодая жена как-то так незаметно взяла контроль за всеми финансами семьи в свои цепкие ручки, после чего Доминику было серьезно урезано содержание. Причем урезано очень резко. Считай, в один день.

– Жестоко, – протянула я. – Наверное, Доминик был в ярости.

– Не то слово. – В голосе Максимилиана прорезался сарказм. – Он немедля ринулся в загородное поместье отца. Устроил там дикий и совершенно безобразный скандал. Причем, не отцу, а мачехе, поскольку не без оснований считал ее истинной виновницей своих денежных затруднений. Впрочем, он всегда был несдержан на эмоции. Эмилия, естественно, не преминула все обернуть в свою пользу. Расплакалась навзрыд, упала в обморок… И семейный врач констатировал, что она лишь чудом не потеряла ребенка, которого носила под сердцем. Лорд Арчибальд, так драматично узнавший о беременности юной супруги, приказал слугам выкинуть Доминика прочь. Вслед сыну он прокричал, что тот больше и ломаного медяка от него не получит.

– Очень жестоко, – задумчиво констатировала я.

В голове неприятно свербела какая-то мысль. Что-то насторожило меня в рассказе Максимилиана. Там была какая-то деталь, на которую следовало обратить внимание. Но какая именно?

– Свое обещание лорд Арчибальд исполнил, – повел свой рассказ дальше Максимилиан. – Возможно, если бы Доминик пришел к нему, попросил прощения, то отец простил бы его. Но Доминик не считал себя виновным ни в чем. Напротив, искренне полагал, что именно он – пострадавшая сторона и именно перед ним надлежит извиняться.

Сделал паузу и плеснул себе в бокал. Как ни странно – не бренди и не вина, а обычной воды. Промочил пересохшее горло и снова заговорил.

– Какое-то время Доминик пытался держаться на плаву. Распродавал вещи, брал в долг у знакомых, уверял, что отец вскоре остынет и все станет, как прежде. Однако как прежде так и не стало. Мы, его друзья, конечно, пытались ему помогать. Но одно дело – помогать. И совсем другое – содержать полностью. К тому же сильно раздражало то, что Доминик принимал это как должное и требовал все больше и больше. Знаю, что Дагмер предлагал ему должность в полиции под своим началом. Небольшую, конечно, но надо же с чего-то начинать. Однако Доминик с негодованием отказался. При этом брякнул что-то вроде того, что работают только дураки. А умные люди наслаждаются спокойной вольготной жизнью. Собственно, сразу после этого спокойная вольготная жизнь у него и закончилась. Мы к тому моменту уже были в ссоре. И Дагмер, по сути, оставался единственным, кто еще как-то помогал ему с деньгами и жильем. Но после таких слов и он указал Доминику на дверь.

Максимилиан отпил из бокала еще. Монотонно забарабанил пальцами по столу, показывая, что его история завершена.

Я не торопилась прервать затянувшуюся паузу, силясь осмыслить услышанное и понять, что же меня во всем этом насторожило.

Взгляд сам собою то и дело возвращался к письму.

Максимилиан прав. Легко решить, что его написала Эстер. Инициалы ее. Но какое отношение она может иметь к наследству Доминика?

– Как понимаю, отец Доминика еще жив? – поинтересовалась я.

– Нет, неправильно понимаешь, – возразил Максимилиан. – Собственно, это вторая причина, по которой я решил, что послание принадлежит перу Эстер. Видишь ли, лорд Арчибальд Клейд крайне негативно воспринял известие о том, что моя свадьба была сорвана во многом по вине Доминика. Я, конечно, в жилетку ему плакать не бегал, но весь высший свет не один месяц судачил, с какой такой стати я бросил невесту у алтаря. И, как я уже говорил, Эстер не считала нужным скрывать свою интрижку от кого бы то ни было. Слухи докатились и до Арчибальда. К тому моменту он уже стал счастливым отцом сынишки от Эмилии. Последняя тоже не стала упускать удобного момента и хорошенько накрутила супруга. В итоге тот во всеуслышанье отрекся от сына, вычеркнув его из завещания. А через пару месяцев умер, оставив все свое немалое состояние Эмилии и второму ребенку.

– То есть, Доминик обвинял Эстер в том, что лишился наследства? – уточнила я.

– Да он всех подряд в этом обвинял, – фыркнул Максимилиан. – К моменту смерти лорда Арчибальда ему грозила долговая тюрьма из-за множества просроченных залогов и кредитов. Выручил его Дагмер. Выкупил все закладные, но строго-настрого предупредил, что это последний раз, когда он приходит ему на помощь. Да и то бескорыстным его поступок назвать вряд ли можно. Доходили до меня слухи…

Максимилиан осекся. Еще быстрее и как-то нервно забарабанил пальцами по столу, почему-то не желая закончить фразу.

– Как ты это делаешь? – неожиданно выдохнул он с какой-то непонятной смесью ужаса и восторга.

– Что я делаю? – растерянно переспросила я.

– Почему я в твоем присутствии так легко рассказываю о том, что знать тебе совершенно необязательно? – Максимилиан внезапно подался вперед и вперил в меня немигающий взор.

Немедленно в висках не сильно, но ощутимо закололо. Я тихонько ойкнула и поднесла руки к голове, опасаясь, что в любой момент неприятное чувство перерастет в настоящий приступ боли.

– И это я замечаю уже не в первый раз. – Максимилиан как будто не обратил внимания на мою страдальческую гримасу. Однако колоть в висках стало значительно меньше. – В карете, например… Да и при визите к Эстер. Она ведь тоже сегодня была удивительно разговорчива и откровенна. И это несмотря на присутствие постороннего человека. Даже Дороти какого-то демона рассказала тебе о том, что у ее дочери были отношения со мной, хотя это не в ее характере. Почему так, Хельга?

Последнюю фразу он выдохнул с таким жаром и негодованием, что я невольно сжалась. Так и почудилось, будто сейчас он перегнется через стол, схватит меня за грудки и как следует встряхнет, возможно, даже отвесит звонкую оплеуху. А потом будет трясти и трясти до тех пор, пока я не дам ему ответа.

Беда лишь в том, что я понятия не имею, что сказать в свое оправдание.

– Я правда не понимаю, о чем вы, – робко пролепетала я, смущенно потупившись.

Несколько минут я ощущала тяжесть его взгляда. Видимо, лорд Детрейн внимательно рассматривал мою повинно склоненную голову. Затем это чувство ушло, и я украдкой перевела дыхание, обнаружив, что некоторое время не дышала вовсе.

– Ладно, потом вернемся к этому вопросу, – с глухой угрозой пообещал Максимилиан. – Но это любопытно. Даже очень.

Я осмелилась бросить на него быстрый взгляд из-под полуопущенных ресниц. Тут же вновь опустила глаза. Но даже за этот краткий миг увидела достаточно. Лорд Детрейн не выглядел рассерженным. Скорее, озадаченным. И это радовало.

Жаль только, что я не узнаю, что же лежало в основе щедрого поступка Дагмера, спасшего друга от долгов.

– Уж коли я начал, то закончу, – в этот момент проговорил Максимилиан мрачно. – Сам не люблю, когда бросают на полуслове. Будет мне урок на будущее, что в твоем присутствии стоит следить за языком. – Тяжело вздохнул и вернулся к тому моменту в своей истории, на котором прервался: – Так вот. До меня доходили слухи, что Доминик имел наглость надавить на Дагмера. Мол, Эстер была настолько беспечна в их отношениях, что забыла про осторожность. И Доминик имел возможность сделать множество пикантных магиснимков. Он, конечно, как хорошо воспитанный мужчина никогда и никому их не покажет. Но в жизни всякое может случиться… Особенно если вдруг он попадет в тюрьму и не сможет следить за своим имуществом должным образом.

– Вот ведь гад! – вырвалось у меня, когда я осознала, что Доминик самым прозаическим образом шантажировал Дагмера. Максимилиан в веселом изумлении высоко поднял брови, и я немедленно извинилась: – Ой, простите. Это я случайно.

– Я уже сказал тебе, что ты слишком часто извиняешься, – напомнил лорд. – И это действительно начинает бесить. Как бы то ни было, но я вполне поддерживаю твое мнение. Доминик на самом деле был преизрядным гадом. Бедность совершенно испортила его характер. Но – вот ведь удивительная вещь! – долго на него сердиться было невозможно. Он обладал каким-то феноменальным очарованием. Одна его улыбка – и вся злость на него улетучивалась без следа.

– И Дагмер простил его? – озадаченно уточнила я.

– Нет. – Максимилиан покачал головой. – У каждого человека есть свой предел терпения. У меня он наступил после истории с изменой Эстер. Хотя, опять-таки повторюсь, сейчас я даже рад, что избавился от тех отношений. У Дагмера – после шантажа. Да, он выкупил закладные. Даже дал Доминику сколько-то там денег взамен злополучных магиснимков. Но после этого настоятельно посоветовал ему больше никогда не искать с ним встречи. Хотя ссорой это назвать тяжело.

Я понятливо хмыкнула.

Да уж. Чем больше я узнаю о Доминике, его образе жизни, привычках и характере – тем очевиднее то, что врагов у него было с избытком. Раз уж он лучших друзей умудрился настроить против себя, то с остальными наверняка поступал еще хуже.

– Думаю, очень многие хотели убить Доминика, – пробурчала я себе под нос.

Максимилиан в ответ издал короткий сухой смешок, и не подумав возразить мне.

– Эх, – тоскливо протянул он. – Видимо, придется все-таки наведаться в любимый кабак Доминика. Возможно, там кто-нибудь что-нибудь слышал или знает. Но уверен, что Дагмер там уже побывал. А стало быть, всех распугал. Наверняка теперь из тамошних завсегдатаев и калеными клещами ничего не вытянешь.

– А с Домиником напрямую вы не желаете пообщаться? – спросила я, силясь не поморщиться при этом.

Что скрывать очевидное, не нравилась мне эта идея. Очень не нравилась. Но я сама предложила Максимилиану проститься с другом таким образом. И потом. Кому, как не убитому, знать, кто имел на него самый большой зуб.

– Желаю, но не сейчас, – коротко ответил Максимилиан. – Уверен, что люди Дагмера в той подворотне до сих пор каждый камушек изучают. Если сейчас туда заявиться – то нам все равно не дадут призвать душу Доминика. А еще множество ненужных вопросов возникнет. Если честно, я бы не хотел, чтобы Дагмер догадался о твоем даре. Кто знает, на что он пойдет, лишь бы заполучить человека со столь ценными и редкими способностями.

Своя правда в словах лорда имелась. Я вспомнила Дагмера Гессена. Его жесткое волевое лицо, ледяной взгляд… Пожалуй, с Максимилианом иметь дело намного приятнее.

В кабинете после этого наступила тишина. Лорд Детрейн полностью углубился в какие-то свои размышления, вновь принявшись легонько постукивать подушечками пальцев по столу. А я вернулась к разглядыванию злополучного письма.

Я была уверена, что не Эстер его написала. Предположим, из-за интрижки с ней Доминика вычеркнули из завещания. Но как бы Эстер могла помочь ему вернуть наследство? Никак. Однако на ум приходит только одна женщина, которая имеет к тому давнему делу прямое отношение. А именно – мачеха Доминика.

Я потрясенно ахнула, когда последний кусочек головоломки встал на свое место.

Ну конечно же! Не Эстер Гессен! Эмилия Клейд! То-то буква «Г» в подписи меня так насторожила с самого начала. Это же «К»! Просто с хитрой завитушкой.

– Хельга? – вопросительно протянул Максимилиан. – Что с тобой? Что такого необычного ты увидела в этом письме? Я его уже наизусть знаю.

Подтянул к себе бумагу, вновь пробежал ее быстрым взглядом и посмотрел на меня, выжидающе приподняв бровь.

– Эмилия Клейд! – воскликнула я.

Максимилиан еще выше вскинул брови, явно не понимая причин моего радостного оживления.

– Причем тут мачеха Доминика? – поинтересовался негромко.

– Посмотрите внимательно на подпись, – затараторила я. – Разве не очевидно, что это «К»? И именно Эмилия имеет наипрямейшее отношение к наследству Доминика, раз тот, как вы говорите, был вычеркнут из завещания отцом по ее настоянию. Представьте, что письмо отправила она, и перечитайте его. Тогда все логично складывается, не так ли?

– Я сильно сомневаюсь, что Эмилия стала бы скучать по Доминику, – скептически проговорил Максимилиан. – И уж тем более она бы не позвала его в гости. При жизни лорда Арчибальда эта парочка друг друга терпеть не могла.

– Но Эмилия всего на пару лет старше Доминика, – напомнила я. – А ваш друг, как вы сами сказали, был очень обаятельным мужчиной, который не испытывал недостатка в женском внимании. К тому же, как говорится, от ненависти до любви один шаг. Между ними вполне могли быть отношения, которые они скрывали от окружающих.

Максимилиан поморщился, недовольный той скоростью, с которой я делала выводы. Открыл было рот, желая продолжить спор. Да так и замер.

Его глаза тревожно потемнели, кадык судорожно дернулся, как будто в последний момент он проглотил какое-то ругательство. И после короткой паузы он медленно сфокусировал на мне взгляд.

– Хельга, да ты просто умничка! – выдохнул с восторгом. – Я тебя сейчас расцелую!

Я тут же зарумянилась от смущения, естественно, немедленно вспомнив наш недавний поцелуй. Если честно, я бы, наверное, даже не отказалась от повторения. Потому что мне… понравилось.

Но я бы сквозь землю провалилась или умерла бы на месте от стыда, если бы призналась в таком. Поэтому предпочла промолчать. Как и обычно, впрочем.

Максимилиан внезапно хихикнул, и я удивленно покосилась на него. Смутилась еще сильнее, перехватив его смеющийся взгляд.

– Краснеешь, к слову, ты совершенно очаровательно, – промурлыкал он. – Так и хочется сделать все, лишь бы полюбоваться на твой румянец лишний раз. Но, кажется, я тебе об этом уже говорил. И даже не один раз.

А вот теперь я еще и растерялась, потому что не поняла, что лорд имеет в виду. Но пояснять свои в высшей степени загадочные слова он не стал. Вместо этого встал и коротко обронил:

– Едем к Эмилии!

Глава пятая

И опять карета увозила нас в лабиринт узких извилистых улочек Индермейна.

После обеда распогодилось. Солнце то и дело показывалось в разрывах облаков. Было тепло и душно. Так душно, что я осмелилась расстегнуть пару верхних пуговок у жакета.

Карета бойко катила по мостовой, разбрызгивая по сторонам лужи от недавнего дождя. Максимилиан сидел напротив меня, вновь о чем-то задумавшись.

– Наверное, дорога займет много времени? – не выдержав, все-таки спросила я.

– С чего ты решила? – фыркнул Максимилиан.

– А разве леди Эмилия не живет в загородном поместье? – пояснила я. – Вы же сказали, что…

– Хельга, милая моя, ты начинаешь пугать меня, – вдруг перебил меня Максимилиан. – Ты с такой скрупулезной точностью подмечаешь все, что было сказано в твоем присутствии, что поневоле становится не по себе. Обычно девушки… э-э… более рассеянны и, скажем так, сосредоточены на себе.

– Простит…

Я хотела привычно извиниться, но вовремя передумала, заметив, каким ярким и безжалостным огнем полыхнули глаза Максимилиана. И впрямь. Он ведь уже дважды предупреждал меня, что не стоит за все подряд просить прощения.

– Я ведь неспециально, – после короткой заминки с отчетливыми оправдывающимися интонациями пролепетала я. – Это само как-то…

– Ага, я верю, – с сарказмом проговорил Максимилиан. – А еще у людей в твоем присутствии как-то сами собой развязываются языки, и они начинают болтать обо всем подряд. – Заметил, как я понурилась после его слов, и жестко завершил: – Ладно, забыли. Ответ на этот вопрос я найду позже, когда у меня появится свободное время.

Сразу же стало как-то зябко и неуютно. Как будто солнце вновь спряталось за тучи, и меня коснулось ледяное дыхание северного ветра. Слишком отчетливо прозвучала угроза в тоне темного лорда.

– Нет, Хельга, – между тем, вернулся к первоначальной теме разговора Максимилиан. – Наша дорога не займет много времени. После смерти лорда Арчибальда Клейда его молодая и юная жена предпочла перебраться из загородного имения в столичный дом. Собственно, оно и понятно. Думаю, Эмилии никогда не нравилась тихая спокойная деревенская жизнь, но до поры до времени ей приходилось идти на уступки супругу. Сейчас она постоянная посетительница всех званых приемов в столице. Второй раз замуж, правда, не вышла. Предпочитает наслаждаться мимолетными романами без особых обязательств.

И словно в подтверждении его слов карета дернулась, останавливаясь.

– Ага, вот мы и приехали, – подтвердил Максимилиан, выглянув в окно. Добавил строго: – Хельга, надеюсь, не надо напоминать, чтобы ты помалкивала, пока я буду разговаривать с Эмилией. Будешь умничкой?

– Да, конечно, – смиренно подтвердила я.

– Нет, ты не поняла. – На губах Максимилиана вдруг заиграла лукавая усмешка. – Ты должна быть очень большой умничкой. Что бы ни случилось, как бы я ни поступил – принимай все, как должное. Ясно?

Я в ответ лишь тоскливо вздохнула и покорно кивнула.

Даже не хочу спрашивать, какой план созрел в голове у лорда Детрейна. Очевидно, что он мне вряд ли понравится.

– И улыбайся, – напоследок посоветовал Максимилиан. Повторил с язвительным нажимом: – Улыбайся, дорогая моя! А то у тебя такой вид сейчас: рядом молоко поставь – оно и скиснет. Постарайся выражать хоть немного радости. Иначе Эмилия обязательно задастся вопросом, с чего вдруг я притащил к ней в гости столь унылую мрачную особу.

– Я постараюсь, – тихо прошелестела я, и голос все-таки чуть дрогнул от обиды.

Слишком неприятно говорил со мной сейчас Максимилиан. Жестко, желчно, с приказными нотками. Это было… непривычно. Прежде он общался со мной с гораздо большей теплотой. Да, я понимала, что он имеет на это полное право, но все-таки расстроилась.

Лорд Детрейн то ли не заметил, как я понурилась, то ли предпочел этого не увидеть. Но он уже протягивал мне руку, покинув карету первым.

Я послушно последовала за ним. С удивлением отметила, что Максимилиан и не подумал отпускать мою руку после того, как я преодолела ступеньку в карете. Напротив, неожиданно властно привлек меня к себе и хозяйским жестом положил ладонь на мою талию.

– Лорд… – пискнула было я.

И осеклась, когда Максимилиан подарил мне быстрый косой взгляд и многозначительно кашлянул. Мол, не забывай, о чем мы договорились в карете.

Я не забыла об этом. Но все-таки не понимала, что он затеял. И это незнание сильно тревожило меня.

Однако я послушно растянула губы в приветливой улыбке и прильнула к нему, поскольку Максимилиан настойчиво притягивал меня к себе все ближе и ближе.

Жилище Эмилии уступало в размерах как замку в миниатюре Эстер, так и солидному особняку Максимилиана. Передо мной предстало премиленькое и не очень большое здание под красной черепицей. Оба этажа было увито плющом. Перед домом раскинулась цветущая лужайка, настолько красивая, что было понятно – без умелого садовника тут точно не обошлось.

На пороге нас уже ожидал дворецкий. Седовласый мужчина в почтенных летах низко поклонился, явно узнав Максимилиана.

– Лорд Детрейн, – прозвучал его звучный хорошо поставленный голос. – Леди Клейд сегодня не принимает. Приношу свои искренние извинения.

– Меня примет, – коротко обронил Максимилиан.

– Прошу прощения.

К моему удивлению, дворецкий и не думал отступать. Он выпрямился во весь свой немалый рост, оказавшись вровень с лордом Детрейном. Отчеканил неожиданно четко и ясно:

– Леди Клейд не принимает. Я еще раз приношу вам свои глубочайшие извинения. Но вам придется покинуть этот дом.

Рука Максимилиана, расслабленно лежавшая на моей талии, внезапно потяжелела. И в воздухе одновременно с этим запахло опасностью. Тем самым неуловимым ощущением грядущих неприятностей, от которого мельчайшие волоски на моем теле встали дыбом.

– И все-таки я настаиваю, – бесцветно прошелестел Максимилиан.

Дворецкий испугался, и испугался сильно. На верхней губе его мельчайшим бисером засверкал выступивший пот. Глаза забегали быстро-быстро из стороны в сторону, как будто он выискивал пути отступления. Но стоит отдать ему должное: при этом он продолжал упрямо заграждать нам путь.

– Лорд Детрейн… – начал он оправдывающимся тоном, – поймите…

Договорить он не успел.

Воздух вокруг нас вдруг стал вязким, как желе. Я, почуяв неладное, успела затаить дыхание. А вот бедняга дворецкий вообще остолбенел на месте с остекленевшим взглядом и некрасиво отвисшей челюстью.

– Прости, приятель.

Максимилиан небрежно потрепал бедолагу по плечу. Аккуратно обогнул его и буквально насильно втащил меня в дом леди Эмилии.

– Лорд Детрейн! – прошипела я, едва только почувствовала, что воздух вокруг вновь обычный. – Это же… Это же преступление! Вы не имеете никакого права так поступать…

– Цыц! – оборвал меня Максимилиан.

И так это у него получилось весомо, что очередное слово колом встало в горле, не позволяя ничего более сказать. Я лишь просипела нечто невразумительное, но несогласное, а лорд Детрейн уже тащил меня дальше.

Мы быстро миновали просторный залитый дневным светом холл. Максимилиан на мгновение замедлил шаг, совсем по-собачьи принюхался, широко раздувая ноздри. И уверенно свернул не к лестнице, а в арку, за которой располагалась гостиная.

Дверей тут не было. Поэтому я с порога сразу увидела прекраснейшую сцену, достойную любого любовного романа.

Молодая женщина в строгом темном наряде вдовы полусидела-полулежала в кресле. Одна рука ее была картинно приложена тыльной стороной ко лбу. Вторая расслабленно свисала. И ее страстно лобызал какой-то смазливый молоденький блондин, стоя перед вдовой на коленях.

Эта парочка была так увлечена сим действием, что не заметила нашего появления. Почти сразу Максимилиан грозно глянул на меня и приложил указательный палец ко рту, призывая к молчанию.

Собственно, это предупреждение оказалось излишним. Мне самой было дико любопытно, что же последует дальше.

– О свет очей моих, – пробормотал блондин, в промежутках между каждым словом продолжая осыпать руку Эмилии поцелуями. – Когда, ну когда, скажи наконец, мы откроем наши отношения всему миру? Я больше не могу. Не могу и не хочу скрывать счастье, которое испытываю, когда обладаю тобой. Слишком жестоко заставлять меня таить мою любовь к тебе ото всех.

– Вильмонт, я же говорила, ты требуешь от меня немыслимого… – томно начала женщина. – Понимаешь, наш союз не одобрит высший свет. Но главное – его не одобрит мой покойный муж. Я вижу, я знаю, что он наблюдает за мной из мира теней. И мне так стыдно, что я причиняю ему боль.

Эмилия томно всхлипнула. Ее длинные темные ресницы задрожали, как будто она с трудом сдерживала слезы.

– Но моя любимая! – с пылом воскликнул блондин. – Любовь – это главное чувство на свете! Никто, ни один человек не посмеет осудить нас. К тому же кости твоего супруга давным-давно истлели в склепе. Ты с честью выдержала весь положенный срок траура. Неужели ты не заслуживаешь хоть немного счастья? А твой сын? Ему тоже нужен отец.

Последняя фраза Эмилии не понравилась. Нет, она ничего не сказала. Не повела даже бровью и не одернула руку, к которой в очередной раз припал ее ухажер. Но от нее плотной ощутимой волной пошло раздражение.

В этот момент Максимилиан негромко откашлялся, желая привлечь к нашему появлению внимание. И это ему удалось с блеском.

Молоденький блондин с перепуганным и каким-то совершенно девичьим взвизгом отпрянул от кресла. Да так неудачно, что уселся прямо на пол, забавно скрестив длинные худые ноги. Эмилия подскочила чуть ли не до потолка. Воззрилась на Максимилиана с поистине первобытным ужасом во взоре.

– Прошу прощения за мое столь внезапное вторжение, леди Клейд, – невозмутимо проговорил он. – Но мне надо с вами поговорить.

– Лорд Детрейн! – после короткого замешательства воскликнула Эмилия. – Вот ведь сюрприз! Простите, но разве Гильом не предупредил вас, что у меня сегодня неприемный день?

Гильом? А, видимо, так зовут ее дворецкого.

– Предупредил, – холодно подтвердил Максимилиан. – Но я все-таки взял на себя смелость нарушить ваше уединение.

Блондин, осознав, насколько глупо выглядит со стороны, все-таки собрался и встал. Выпрямился с таким грозным видом, как будто не визжал только что от испуга.

– Любимая, – проворковал он, обращаясь к Эмилии. – Хочешь, я выкину этого наглеца прочь?

На последней фразе его голос отвердел и приобрел угрожающие оттенки.

Максимилиан, однако, лишь закашлялся, безуспешно пытаясь таким образом скрыть смешок от явной бравады паренька.

– Нет, не стоит, Вильмонт, – сразу же проговорила Эмилия. – Тебе лучше выйти.

– Но, моя дорогая! – Блондин вперил в нее горящий страстью взгляд. – Ты же знаешь, я на все готов ради тебя!

– Да, я знаю, – сухо подтвердила Эмилия. И резко повысила голос: – Вон, Вильмонт! Потом поговорим!

Блондин обиженно засопел, но противиться не стал. Вышел прочь из гостиной. При этом постарался пройти в опасной близости от Максимилиана. Так, что почти задел его плечом.

Лорд Детрейн, однако, не оскорбился. Спокойно посторонился, позволяя Вильмонту пройти, затем опять кашлянул, скрывая очередной смешок.

– Прошу прощения за эту сцену.

Эмилия дождалась, когда в коридоре затихнут шаги ее ухажера и встала из кресла. Виновато улыбнулась Максимилиану.

Я во все глаза изучала ее внешность. На вид ей было около тридцати, никак не больше. Стройная, что особенно подчеркивал черный вдовий наряд. Русые пепельные волосы убраны в строгую прическу. На лице – минимум макияжа. Лишь чуть пудры, помады и туши. Зато в ушах серьги с огроменными и просто неприличными булыжниками бриллиантов. И такой же огромный камень в кольце на руке.

О небо! Да за такие украшения половину Ардеша купить возможно!

– Лорд Детрейн, я очень надеюсь, что все увиденное и услышанное сегодня не станет достоянием широкой общественности, – между тем ровно продолжила Эмилия.

– Вы стыдитесь своего ухажера?

В голосе Максимилиана внезапно прорезались неприятные режущие нотки.

– Простите?

Эмилия выпрямилась еще сильнее, хотя это казалось почти невозможным. На ее впалых щека прорезался румянец. Но то ли гнева, то ли смущения – не разобрать.

– Эмилия, при всем моем уважении, не стоит, – развязно начал Максимилиан. – Вы вдова уже несколько лет. Вы имеете полное право выйти замуж хоть завтра. Но если вы скрываете своего возлюбленного от высшего света, то это говорит лишь об одном – вы его стыдитесь. Считаете вашу связь мезальянсом. Верно?

Леди Клейд вспыхнула от слов Максимилиана. Я никогда прежде не видела, чтобы человек так быстро и резко краснел. Казалось, приложи палец к ее пылающим щекам – и обожжешься.

– Я ни в коем случае не обвиняю вас, – торопливо добавил Максимилиан. – Глупо обличать чужие промашки, когда сам в том же повинен.

– Простите? – опять повторила Эмилия с искренним недоумением.

Максимилиан не стал ей ничего отвечать. Вместо этого он резко крутанул меня за талию. И впился своими губами в мои.

Это произошло настолько неожиданно, что я совершенно растерялась. Мои руки сами собой легли на плечи лорда, но оттолкнуть его я не посмела. Тем более на глазах у Эмилии. Я никак не могла понять, что все это значит. А поцелуй все длился и длился. И становился все жарче и откровеннее.

– Вот.

Максимилиан первым отпрянул от меня. При этом его рука мудро осталась лежать на моей талии. И правильно. Потому что меня от избытка чувств и ощущений резко повело в сторону, а колени опасно задрожали. Да так, что я бы упала, если бы он меня не придерживал.

– Вот? – с легчайшим любопытством переспросила Эмилия. – И что это значит?

Ее взгляд пощекотал мое разгоряченное от произошедшего лицо.

– Это моя невеста, – спокойно проговорил Максимилиан. – И, как вы понимаете, она не из знатного рода. Поэтому я и говорю, что никак не могу осуждать вас.

Невеста?

Я едва не рассмеялась в полный голос от его слов. Но в последний момент одумалась и торопливо опустила голову, стараясь скрыть истинные эмоции.

Видимо, именно это имел в виду Максимилиан, когда предупреждал в карете, что я обязана любой его поступок принимать как должное.

– Вы удивляете меня, лорд Детрейн, – после недолгой паузы проговорила Эмилия. – Мы не очень близко знакомы, поэтому я не совсем понимаю, к чему вы посвящаете меня в свои матримониальные планы.

– Лишь для того, чтобы вы не переживали из-за сцены, которую я случайно увидел, – вежливо сказал Максимилиан. – Все останется между нами. Это я вам гарантирую.

– Благодарю.

Эмилия склонила голову в знак признательности. Опять посмотрела на Максимилиана и полюбопытствовала:

– Могу я осведомиться о цели вашего визита?

– Я решил лично выразить вам свое глубочайшее сочувствие из-за скоропостижной и слишком ранней смерти Доминика, – ровно произнес Максимилиан. – Наверняка это стало для вас огромной потерей. Ведь он был вашим пасынком.

Шагнул вперед, наконец-то убрав руку с моей талии. И согнулся перед Эмилией в глубоком поклоне.

Та протянула ему руку в заученном жесте, и Максимилиан осторожно поцеловал ее в тыльную сторону ладони.

При всем желании он не мог в этот момент видеть выражение ее лица. А вот я видела, как ее губы на мгновение исказила короткая злорадная усмешка. Но как только Максимилиан выпрямился – то Эмилия немедленно изобразила печаль, как наиболее подходящую для этого случая эмоцию.

Сдается, из-за смерти Доминика она точно не переживает.

– Спасибо, лорд Детрейн, – максимально грустно и безрадостно проговорила она.

Ловким движением выудила словно из пустого пространства крошечный кружевной платочек и приложила его к абсолютно сухим глазам.

– Вы правы, эта смерть стала страшным потрясением для меня, – глухо продолжила, вытирая несуществующие слезы. – Доминик был вашим другом… По крайней мере, несколько лет назад. Кому, как не вам, знать, каким сложным был его характер. Порой Доминик становился совершенно невыносим. Но все же, все же… Мне так жаль, что мы не успели помириться. Что он ушел в мир теней, затаив обиду на меня в сердце.

– Не переживайте. – Максимилиан осторожно прикоснулся к плечу Эмилии в утешающем жесте. – Доминик действительно был очень сложным человеком. Однако я верю, что сейчас его мятущаяся душа обрела покой. И пусть за гранью жизни, но он понял, что никто и никогда не желал ему зла.

«Кроме того человека, который убил его».

И я привычно проглотила ехидное замечание, не позволив ему сорваться с губ.

– Ах, лорд Детрейн!

Эмилия прерывисто вздохнула. А затем взяла – и бросилась на шею Максимилиана.

Тот если и удивился обстоятельству, то никак это не показал. Напротив, услужливо распахнул перед молодой вдовой объятия и бережно прижал ее к себе.

Я неловко переступила с ноги на ногу. Вообще-то, эта сцена никак не должна была задевать меня. Но, как и в случае с Эстер, сердце царапнуло слабое раздражение.

И вообще. Максимилиан представил меня как свою невесту. Наверное, мне стоило бы как-то отреагировать. Но как? К тому же я пообещала Максимилиану вести себя хорошо и правильно. Вопрос только в том, что именно под этим подразумевается.

Повисла напряженная пауза. Наверное, прошло не меньше минуты, а то и двух, пока Максимилиан первым тихонько не кашлянул, а затем ласково, но непреклонно высвободился из цепких ручек Эмилии, которыми она упорно цеплялась за его плечи.

– Простите, леди Клейд, – сказал мягко. – Я очень соболезную вашему горю. Но…

– Ах, лорд Детрейн, если бы вы знали, как мне тяжело! – прервала его Эмиилия, и в ее голосе скользнули знакомые томные нотки. Именно так тягуче и расслабленно она говорила с Вильмонтом до того, как увидела нас. – Сначала мой дорогой любимый муж. А теперь Доминик. Подумать только, я осталась совершенно одна на этом свете. В моей семье больше нет мужчин, которые могли бы помочь, выручить меня в сложной ситуации. Вы не представляете, как больно осознавать, что никто не протянет мне руку помощи в сложной ситуации.

– Ну что вы, леди Клейд, – бархатно возразил Максимилиан. – Будьте уверены, я всегда с превеликой радостью приду к вам на выручку. Смело обращайтесь ко мне с любой просьбой. Обещаю, что исполню малейший ваш каприз.

– Это очень мило с вашей стороны.

Эмилия кокетливо стрельнула в него глазками. Словно невзначай приложила ладонь к бурно вздымающейся от волнения груди.

Интересно, и долго они будут рассыпаться в любезностях друг перед другом? Неужели лорд Детрейн пал жертвой очарования Эмилии и совершенно забыл об истинной цели нашего визита? Как-то непохоже на него.

– Как поживает ваш сын? – поинтересовался Максимилиан, как будто прочитав мои мысли и пытаясь повернуть русло разговора в нужную сторону. – Сколько ему уже? Пять лет, не так ли?

– Да, недавно исполнилось, – подтвердила Эмилия. Добавила с теплой улыбкой: – Очаровательный, хоть и слишком шаловливый мальчуган.

Подошла к столику с напитками и позвонила в крохотный серебряный колокольчик, стоявший там среди бокалов. Проговорила громко и внятно, обращаясь в пустоту перед собой:

– Малисса, приведи, пожалуйста, Ривера. – Добавила, обращаясь уже к Максимилиану: – Сейчас сами его увидите.

– Почту за честь, – вежливо отозвался Максимилиан.

Эмилия как-то нервно потерла ладони. Искоса глянула на меня и с фальшивым расстройством воскликнула:

– Ох, я совсем забыла о вашей невесте, лорд Детрейн! Даже не предложила ей сесть. Приношу свои искренние извинения! Буду рада с вами познакомиться.

И улыбнулась мне.

Правда, улыбка вышла у нее еще более фальшивой. Слишком холодным и расчетливым при этом был ее взгляд.

Максимилиан едва заметно кивнул мне, показывая, что я могу ответить Эмилии.

– Ничего страшного, леди Клейд, – вежливо сказала я. – Я не решалась прервать ваш разговор. Понимаю, как тяжело вам сейчас на сердце. И я тоже очень рада с вами познакомиться.

– И как же вас зовут, прекрасная незнакомка? – полюбопытствовала Эмилия.

Я замешкалась, не понимая, стоит ли называть свое настоящее имя. Покосилась на Максимилиана, и он вновь кивнул мне.

– Хельга Биглз, – без особой охоты протянула я.

Эмилия сосредоточенно сдвинула тонкие брови, явно пытаясь припомнить, слышала ли когда-нибудь мою фамилию.

– Моя дорогая леди, как я уже сказал, Хельга не входит в высший свет, – поторопился предупредить ее Максимилиан. – Я пока не брал ее с собой ни на какие приемы. Берегу ее от хищников королевского двора.

– И правильно делаете, – согласилась с ним Эмилия. – Представляю, какой переполох разразится, когда станет известно, что самый лакомый холостяк Ардеша вздумал наконец-таки остепениться.

На мой взгляд, выдумка Максимилиана слишком далеко зашла. Ему бы рассмеяться в этот момент, признаться, что он разыграл Эмилию. Та наверняка разозлится, но вряд ли выгонит нас. Как-никак, вынуждена играть роль светской дамы. Но Максимилиан лишь кивнул, подтверждая рассуждения собеседницы.

– Жду этого момента с ужасом, – доверительно признался он. – Но, увы, избежать его не получится. А впрочем, кому я рассказываю. Вам ли не знать. Разве можно забыть, какой скандал разразился, когда лорд Клейд женился на вас. Так неожиданно это произошло.

Улыбка словно приросла к губам Эмилии, а вот в серых глазах полыхнуло бешенством.

– Какие только слухи тогда не ходили, – безмятежно продолжил Максимилиан, как будто не замечая того, что его собеседница злится все сильнее и сильнее. – Помню, как бушевал Доминик. Ведь лорд Клейд не сообщил о свадьбе даже ему.

– Я не особая любительница пышных церемоний, – сухо сказала Эмилия. – И мой драгоценный Арчибальд уважил мое решение обойтись тихой церемонией без лишних людей. Только я. Он. И священник.

– Редкое качество для женщины. – Максимилиан уважительно закивал. – Очень редкое и ценное. Вам пришлось нелегко. Многие в высшем свете сомневались, что свадьба вообще была, не так ли? Мол, где это видано, чтобы лорд сочетался браком вообще без свидетелей и в полнейшей тайне от общества. Да еще безо всякого торжества.

Почудилось, что Эмилия сейчас все-таки не выдержит и рявкнет на Максимилиана. Ее улыбка к этому моменту превратилась вообще в подобие болезненного оскала. Но каким-то чудом она еще удерживала свои эмоции под контролем.

– Лорд Детрейн, – прошелестела бесцветно. – Давайте замнем эту тему. Честное слово, мне очень неприятно вспоминать те события. Слишком много грязи на меня вылилось тогда.

– О, я вас прекрасно понимаю. – Максимилиан сочувственно хмыкнул. – Своими ушами слышал, как ваш союз обсуждали все, кому не лень. А Доминик… О мертвых, правда, не принято говорить плохо, но я все же скажу. Тем более вряд ли для вас это будет секретом. Потому как именно он зачастую и начинал обсуждать вас.

Эмилия неосознанно сжала кулаки. Если бы взглядом можно было убивать – то Максимилиан уже пал бы бездыханным к ее ногам. И я замерла, ожидая, что вот-вот леди Клейд взорвется возмущенным криком.

Видимо, это и было целью Максимилиана. Он подался вперед, блестящими от жадного ожидания глазами наблюдая за реакцией Эмилии.

– А вот и Ривер, леди Клейд! – неожиданно прозвучало громкое от арки, отделяющей гостиную от холла.

Губы Максимилиана выразительно шевельнулись в немом ругательстве. Но он торопливо прикрыл рот ладонью, кашлянув. Повернулся к пожилой служанке в черном шерстяном платье и белоснежном переднике, которая держала за руку хмурого мальчугана в коротких штанишках и кружевной рубашке.

– Ривер, дорогой мой!

Эмилия впервые за все время нашей встречи искренне улыбнулась. Ее глаза оттаяли, наполнившись теплом и любовью. На щеках заиграли прелестные ямочки.

– Иди к мамочке!

Повторять приглашение мальчику не понадобилось. Он подбежал к Эмилии, обнял ее колени, уткнувшись носом в платье.

– Это мой сын.

Эмилия с некоторым вызовом посмотрела на Максимилиана, который кисло наблюдал за счастливым семейством.

– Прелестное дитя, – мрачно проговорил он.

– Правда, вылитый отец?

Эмилия присела перед мальчиком и осыпала лицо быстрыми короткими поцелуями.

Я вдруг насторожилась.

Слова Эмилии заставили меня внимательнее посмотреть на Ривера. И я сама сначала не поняла, что именно меня встревожило. Вроде бы, ребенок как ребенок. Немного настороженный, но это понятно. Все-таки двух совершенно незнакомых людей перед собой видит.

Ривер, почувствовав мой интерес, исподлобья посмотрел на меня, и я мысленно ахнула.

О небо! Его аура была мне слишком хорошо знакома. В ней отчетливо улавливались нотки ауры Доминика. Получается, это его сын.

– Хельга, с вами все хорошо? – удивленно спросила Эмилия, которая, оказывается, исподволь наблюдала за мной. – Вы так побледнели.

Максимилиан взглянул на меня. Изумленно вскинул бровь.

– Да, все хорошо, – пробормотала я. – В висках неожиданно закололо. Видимо, погода меняется.

– А, вы тоже страдаете от мигреней. – Эмилия сочувственно хмыкнула. – Да, это и моя проблема и беда.

– О, тогда мы подруги по несчастью, – вежливо проговорила я. – Какая жалость, что лекарства от этого недуга еще не придумали!

Эмилия нахмурилась, как будто о чем-то задумавшись. Ласково потрепала мальчугана по щеке и выпрямилась.

– Знаете, я не так давно познакомилась с отличным целителем, который сам изготавливает просто великолепные обезболивающие капли, – проговорила после короткой паузы. – Я дам вам его адрес. Поверьте, его средство творит настоящие чудеса!

– Это было бы очень любезно с вашей стороны, – прощебетала я.

Эмилия прищелкнула пальцами, и служанка, приведшая Ривера, послушно скользнула к ней. Вытащила из кармана накрахмаленного белого фартука блокнот и карандаш, протянула с полупоклоном, без лишних слов догадавшись, что нужно хозяйке.

– Вот.

Эмилия быстро черкнула пару строчек в блокноте. Вырвала из него листок и подала мне.

– Обязательно обратитесь к мэтру Джонатану Хайлину, – сказала с нажимом. – Он творит настоящие чудеса.

Хм-м…

Ее неожиданная забота по отношению ко мне показалась подозрительной, даже слишком. И то, как дрогнул ее голос на последней фразе. Как будто леди Клейд хотела сказать гораздо больше, чем могла.

– Спасибо, – еще раз поблагодарила я. – Это очень мило с вашей стороны.

– Мама, я хочу есть, – в этот момент проныл Ривер. – Когда мы уже сядем за стол?

– Молодой человек! – немедленно подала голос его воспитательница. – Вы опять забываете про хорошие манеры. Так себя вести в обществе нельзя.

– Ах, Малисса, прекрати, – поторопилась на помощь сыну Эмилия. – Мы и впрямь задержались с полдником.

Искоса глянула на Максимилиана, и тот тут же понял ее намек.

– Простите, что отнял у вас столько времени, – проговорил вежливо. – На сем позвольте откланяться.

– Быть может, вы останетесь с нами на ужин? – кислейшим тоном предложила Эмилия.

И по всему было видно, что она вряд ли обрадуется, если Максимилиан примет ее приглашение.

– Нет-нет, мой визит и без того уже вышел за грани приличия по продолжительности. – Максимилиан замотал головой. – Еще раз приношу вам свои глубочайшие соболезнования в связи со смертью Доминика. Если вам что-нибудь потребуется, любая помощь советом или делом, – смело обращайтесь ко мне. Даю слово чести, что сделаю все мыслимое и немыслимое.

– Благодарю.

Эмилия кротко склонила голову.

– Всего доброго, – тихонько проговорила и я, сжимая в руке записку с адресом целителя.

Эмилия кивнула мне напоследок – и мы спешно покинули гостиную.

Глава шестая

– И? – немедленно вопросительно протянул Максимилиан, едва мы сели в карету. – Почему ты так побледнела в гостиной? Дурно стало?

– Нет, – коротко ответила я.

Замялась, не решаясь продолжать.

А если лорд Детрейн, услышав мое предположение, высмеет меня? Слишком невероятное оно и смелое. И, по сути, никаких доказательств у меня нет.

– Хельга, сколько раз тебе повторять, чтобы не смела замолкать на самом интересном? – с раздражением фыркнул лорд. – Давай. Выкладывай, что за мысль тебя осенила.

– Ривер – сын Доминика, – выпалила я.

Как и следовало ожидать, в льдистых глазах Максимилиана заплескался сарказм, смешанный с откровенным недоверием.

– С чего ты это решила? – спросил он, даже не пытаясь скрыть скепсиса.

– Его аура, – сказала я. – Я видела ауру мальчика. И видела ауру Доминика. Они очень похожи.

– Вообще-то, они и должны быть похожи, – заметил Максимилиан. – Они ведь единокровные братья.

– Нет, это другое сходство, – осмелилась я возразить. – Доминик – отец Ривера. Я в этом практически уверена.

Максимилиан откинулся на спинку сидения. На его губах заиграла противная пренебрежительная ухмылка.

– Детка, – проговорил весело, – мне нравится твоя самоуверенность. Я, в принципе, вообще люблю людей, которые не боятся отстаивать свое мнение. Но твое предположение слишком невообразимо.

– Но почему?

– Потому что, – веско обронил лорд Детрейн.

Я зло засопела, неудовлетворенная таким ответом. Хоть один довод привел бы в доказательство моей неправоты!

Максимилиан тяжело вздохнул, уловив мое неудовольствие. Задумчиво почесал переносицу и все-таки снизошел до объяснений.

– Хельга, – проникновенно начал он, – да, в Ардеше есть маги, которые специализируются на определении родства. Но делают они это по крови. И то в случае с близкими родственниками зачастую не могут дать стопроцентной гарантии своей правоты.

– Они смотрят по крови, а я вижу ауры людей, – упрямо пробурчала я. – И аура мальчика слишком напоминает ауру Доминика. Будь они вообще полнокровными родными братьями – и то это выглядело бы не так.

Максимилиан не поверил мне. Это было очевидно по насмешливым искоркам, которые плясали на дне его зрачков.

Я обиженно отвернулась к окну, за которым уже начало сереть в преддверии скорого вечера.

– Прости, Хельга, но твои слова и впрямь кажутся мне слишком невероятными, – произнес Максимилиан. – Но, с другой стороны, возможно, ты и права. Кто знает.

– Как я понимаю, по завещанию лорда Клейда все его состояние получила Эмилия? – поинтересовалась я, решив зайти с другой стороны.

– Нет, – ответил Максимилиан. – Единственным наследником был признан его младший сын, Ривер Клейд.

Запнулся и нахмурился, видимо, уже догадываясь, куда я клоню.

– Скажите, а если бы Доминик доказал, что Эмилия изменяла мужу, и Ривер в действительности не сын Арчибальда, а его внук, то завещание было бы аннулировано?

Максимилиан сдвинул брови еще сильнее, и глубокая вертикальная морщина расколола его переносицу.

– Ты задаешь сложные вопросы, Хельга, – после долгой паузы сказал он. – Я никогда не углублялся в такие дебри проблем наследования. Но…

Нервно сжал и разжал кулаки.

– Во-первых, доказать это чрезвычайно сложно, – наконец, продолжил он. – Как я уже сказал, магов, которые способны определить родство по крови, не то что в Индермейне – во всем Ардеше очень мало. Да и то точного ответа в этом случае они дать не смогут. Тем более что лорд Арчибальд давным-давно мертв. То есть, образец его крови уже и не получить. А во-вторых… Ривер в любом случае прямой потомок Арчибальда. Будь он хоть его сыном, хоть его внуком. Поэтому наследства бы его никто не лишил.

– Но как отец Доминик получил бы возможность управлять состоянием сына до его совершеннолетия, не так ли?

Морщина на переносице Максимилиана стала еще глубже.

– А об этой возможности я тем более не думал, – проговорил он. – Хм-м… Любопытно.

Уставился отсутствующим взором поверх моей головы и немо зашевелил губами, как будто вел сам с собою мысленный спор.

Я тем временем вспомнила о записке, которую мне передала Эмилия. Достала ее из кармана жакета, положила на колени и разгладила ее. Неполную минуту вглядывалась в нее, затем широко и от всей души улыбнулась.

– Я думаю, вам будет интересно увидеть это, – сказала весело.

Максимилиан растерянно моргнул, отвлекшись от своих раздумий. Протянул руку, и я послушно вложила в нее записку.

Лорду хватило одного взгляда, чтобы понять, что я имела в виду. А затем он взял – и громко и от души выругался. Да с такими витиеватыми цветастыми оборотами, что мои щеки мгновенно вспыхнули нестерпимо жарким огнем стыда.

– Ох, прости, Хельга, – опомнился Максимилиан. – Я не должен был так выражаться в твоем присутствии. Само как-то вырвалось. Потому что теперь очевидно, что то письмо Доминику действительно отправила Эмилия.

И в самом деле, адрес был написан тем же витиеватым почерком, который я сегодня так упорно и тщательно разбирала по буквам.

– А еще это означает то, что у Эмилии и Доминика действительно была любовная связь, – с нажимом проговорила я. – А значит, Ривер вполне может быть его сыном.

Максимилиан недовольно цыкнул сквозь зубы, утомленный моей настойчивостью.

– Почему она так упорно отправляла меня к этому целителю? – спросила я, ни к кому, в сущности, не обращаясь.

– Да мало ли. – Максимилиан небрежно махнул рукой. – Может быть, прониклась к тебе добрыми чувствами и решила помочь с мигренями. Кстати, молодец. Неплохо выкрутилась.

– Но мне показалось, будто Эмилия догадалась о моей хитрости. – Я опять взяла в руки листок, который вернул мне Максимилиан. – И было что-то в ее тоне. Что-то умоляющее. Как будто она очень хотела, чтобы мы съездили по этому адресу.

– В принципе, можем и съездить. – Максимилиан пожал плечами. – Почему бы и нет.

Прикрыл глаза и сосредоточился.

Амулет связи на его груди засветился так ярко, что это было заметно даже через плотную ткань камзола. И почти сразу карета натуженно заскрипела, разворачиваясь на узком перекрестке.

– Мы как раз неподалеку, – пояснил Максимилиан, не дожидаясь моего вопроса. – По дороге домой заскочим, раз уж ты этого так хочешь. Заодно и купим это самое лекарство от мигрени. Уж мне-то оно точно не повредит.

И со страдальческой миной приложил пальцы к вискам. Устало смежил глаза и замолчал.

Помалкивала и я, вновь принявшись разглядывать проплывающие мимо окна улицы Индермейна. Ближе к вечеру они наполнились праздношатающимися прохожими. Карета сейчас ехала по одной из центральных улиц города, и на мостовых уже зажглись магические фонари. Их мягкий оранжевый свет отражался в витринах дорогих магазинах, дробился в изысканных украшениях неспешно прогуливающихся дам, вальяжно идущих под руку с богато одетыми спутниками.

Даже не верится, что этот бесконечно долгий утомительный день подходит к концу. Он был так наполнен событиями, что голова кругом. Неудивительно, если Максимилиана и впрямь посетила мигрень.

Достаточно скоро карета заскрипела, остановившись у одноэтажной аптечной лавки, на вывеске которой был очень правдоподобно изображен кипящий котелок, то и дело плюющийся иллюзорными брызгами.

Да уж. Владелец этого места не поскупился на рекламу. Постоянное использование такого стационарного заклинание наверняка стоит целое состояние.

Спустя неполную минуту мы уже стояли на крыльце лавки. Окна ее были ярко освещены, но на двери красовалась табличка «Закрыто».

– Закрыто? – Максимилиан с удивлением вскинул бровь. – Почему? Сейчас же самое время для активной торговли.

Толкнул дверь, как будто желая убедиться, не обманывают ли его глаза.

Как и следовало ожидать, та не поддалась его усилиям.

– Досадно, – пробурчал Максимилиан. – Значит, придется приехать завтра. А жаль.

Он еще что-то сказал. Я видела, как шевелятся его губы, но не слышала больше ни слова.

Мир как будто отодвинулся от меня, скрылся за стеклянной стеной, не пропускающей ни звука. И я прекрасно знала, что это означает.

Вдох. Выдох. Сосредоточься, Хельга. Только не впадай в панику. Это все равно не поможет.

Отчаянное биение сердца похоронным набатом отдавалось в ушах. Я уже чувствовала, как меня ищет душа, которая совсем недавно удалилась в мир теней.

В ближайшем окне промелькнула тень. Слишком смутная и невесомая, чтобы принадлежать человеку.

Максимилиан заметил неладное. Он что-то спросил у меня, положил руку на мое плечо, но я не обратила на это внимания.

«Впусти нас».

Мои губы лишь шевельнулись, но произнесла я это мысленно.

Мгновение ничего не происходило. А затем дверь, которую лишь пару секунд назад безуспешно толкал Максимилиан, абсолютно бесшумно и очень медленно приоткрылась.

«Какого демона?!»

А вот это я прочитала уже по губам Максимилиана, который аж отпрянул от неожиданности. Но не сомневалась, что он-то как раз выкрикнул это в полный голос.

По-моему, он пытался меня остановить, когда я первой шагнула в лавку. Через странное оцепенение, овладевшее мною, прорезался всплеск боли, как будто кто-то с силой вцепился в мое запястье и попытался оттащить от дверей. Но стоило мне посмотреть на Максимилиана – как он тут же выпустил мою руку из своей хватки.

Я знала, что мне предстоит, еще до того, как пересекла порог лавки. Поэтому даже не вздрогнула, увидев тело целителя.

Мужчина лежал посредине прохода сразу же около дверей. Как будто он пытался убежать от неведомого жестокого убийцы, но тот настиг его в последний момент. Его остекленевшие глаза безразлично смотрели в потолок, на лице застыло донельзя удивленное выражение. На первый взгляд никаких ран на теле не было видно. И интуиция подсказывала мне, что их вообще нет. Потому что убили целителя тем же смертельным заклинанием, что и Доминика вчера.

– Демоны!

Я вздрогнула и дернула головой, услышав громкое восклицание Максимилиана.

Незримая стена, отделяющая меня от мира живых, исчезла так же внезапно, как и появилась чуть ранее. Я опять видела и слышала все, что происходило вокруг.

– Ну-ка, девочка моя, посторонись.

Максимилиан ловко оттеснил меня со своей дороги. Подошел и присел на корточки около тела бедолаги. Приложил два пальца к его шее в попытке нащупать пульс.

– Он мертв, и мертв уже несколько часов как, – проговорила я.

Поразилась тому, какой неприятный и каркающий голос у меня при этом был.

– Да, ты права.

Максимилиан немного помедлил, вглядываясь в лицо погибшего. Затем встал и посмотрел на меня в упор.

– Опиши, что ты видела и что чувствовала, Хельга! – с нажимом потребовал он. – Ты… О небо, я никогда не видел таких глаз, как у тебя. Они напоминали бельма слепых. Полностью затянутые непрозрачной белой пленкой. И на какой-то миг мне почудилось, что ты убьешь меня, если я не дам тебе войти в эту проклятую лавку.

– Простите, – прошептала я, уловив в его тоне обвиняющие нотки.

– А сейчас-то ты за что просишь прощения? – Максимилиан криво ухмыльнулся. – За свой дар? Не стоит. Теперь я абсолютно уверен, что он у тебя есть. И ты действительно видишь души умерших.

– У вас оставались в этом сомнения? – полюбопытствовала я.

Максимилиан пропустил мой вопрос мимо ушей. Все его внимание было приковано к целителю.

– Наверное, надо вызвать полицию, – предложила я, поежившись.

Было очень неуютно стоять и смотреть на несчастного, павшего очередной жертвой жестокого убийцы. И тем более странно было осознавать, что всего несколько часов назад этот бедолага жил, смеялся, наверное, верил в лучшее…

– Обязательно вызовем, – заверил меня Максимилиан. – Но чуть позже.

После чего отошел к двери, все еще распахнутой настежь. Закрыл ее и до предела задвинул засов, видимо, желая обезопасить нас от незваных свидетелей.

Я не стала спрашивать, что он задумал. Потому что это было очевидно.

– Ты ведь понимаешь, что мне надо с ним поговорить.

Максимилиан пытливо заглянул мне в глаза.

– Очень надо, – повторил с нажимом. – Если вызовем полицию прямо сейчас – то потом в лавку долго не попадем. А ты, как я помню, можешь говорить с душой лишь в том месте, где произошла смерть.

– Все верно, – тихо подтвердила я.

– И? – протянул Максимилиан. – Приступай!

По спине пробежал неприятный холодок от осознания того, к чему он меня принуждает. Я знала, что лорд прав. Разговор с целителем даст нам необходимые зацепки в расследовании гибели Доминика. Но безумно не желала выполнять приказ.

– Хельга, не тяни, – поторопил меня Максимилиан, когда пауза слишком затянулась. – Кто знает, сколько у нас есть времени на ритуал. Лучше все сделать побыстрее.

– Сделайте милость, не понукайте! – вдруг грубо осадила его я.

Максимилиан широко распахнул глаза, явно не ожидая услышать от меня такого.

Опомнившись, я добавила уже спокойнее:

– Извините, но мне надо сосредоточиться. Поверьте, это очень непросто – заглянуть в мир теней.

– Сосредотачивайся на здоровье, но постарайся сделать это побыстрее, – недовольно буркнул Максимилиан.

Все-таки отошел в сторону, видимо, не желая нервировать меня своим видом.

Я прикрыла глаза. Несколько раз глубоко вздохнула, каждый раз выпуская воздух через рот. Затем затаила дыхание.

Сердце билось все реже и реже. По телу пробежали неприятные ледяные мурашки, от которых мельчайшие волоски встали дыбом. В лавке резко похолодало до такой степени, что дыхание белесым облачком оседало на воротничок жакета.

Неожиданно я поняла, что передо мной кто-то стоит. И этот кто-то – точно не Максимилиан, который мудро предпочел отойти еще дальше. Только после этого я открыла глаза.

Видела я сейчас все очень смутно и расплывчато. Очертания предметов плыли и двоились. Как будто я попала в какой-то сон, где обстановка вокруг постоянно изменяется.

Лишь одно было незыблемо в этом царстве теней и сумрака. Человек, стоявший напротив меня.

Сутулый невысокий мужчина неопределенных лет то и дело переминался с ноги на ногу и тревожно оглядывался по сторонам. Как будто даже после смерти опасался преследования.

– Джонатан? – спросила я, вспомнив, как назвала его Эмилия. – Мэтр Джонатан Хайлин?

– Надо вызвать полицию, – пробормотал он, испуганно ежась. – За мной охотятся, милая леди. Я чувствую, что за моей спиной кто-то стоит. Но стоит оглянуться – как никого нет. Это маг. Это точно какой-то маг. Очень могущественный и злобный.

Бедняга! Он даже еще не осознал, что мертв.

– Джонатан, кто мог желать вам вреда?

Голос Максимилиана заставил меня поморщиться. Он прозвучал слишком грубо и громко, и Джонатан вздрогнул.

– Кто здесь? – пролепетал он. – Кто-то тут есть. Но кто? Я никого не вижу.

– Мэтр Хайлин, успокойтесь, – ласково проговорила я. – Здесь только вы и я.

Мужчина быстро-быстро заморгал, глядя на меня со сложной смесью надежды и страха.

– Вы мне поможете? – проныл жалобно. – Пожалуйста, я не знаю, что делать. Надо вызвать полицию. Пусть они запрут меня в самой надежной камере и никого не пускают. Я чувствую, что меня хотят убить.

– Кто вас хочет убить?

Мой вопрос заставил Джонатана перепугаться еще сильнее. Его призрачная фигура затрепетала, рискуя в любой момент растаять, и я мысленно выругалась.

Вот только этого не хватало. Не уверена, что у меня останутся силы второй раз призвать его. Слишком выложилась я сегодня. Необходимо его срочно успокоить. Иначе все мои усилия пойдут прахом.

– Мэтр, – сказала проникновенно, – Не волнуйтесь. Все хорошо, честное слово. Теперь вы в безопасности. Но мне надо знать, кто вам угрожает. Иначе как я смогу помочь вам?

И я даже не особо покривила душой при этом. Потому как самое страшное для Джонатана уже произошло. Нет смысла бояться смерти, если ты уже мертв.

Мои увещевания возымели результат. Фигура покойного целителя набрала объем и перестала мерцать.

– Это все Эмилия, – затараторил Джонатан. – Она меня с ним познакомила. Я сразу понял, что это дурной человек. Дурной и очень злой. Он просил меня делать микстуры. Нехорошие микстуры. Если бы об этом кто-нибудь когда-нибудь узнал – то я лишился бы лицензии целителя. Но он хорошо платил, а я сильно проигрался в карты. Пришлось даже лавку заложить. Поймите, я не мог ему отказать. Просто не мог. А потом я узнал о смерти Доминика. И то, как это было сделано… Уже тогда было ясно, что мне надо бежать. Бежать немедленно, бросив все вещи. Но я… Я надеялся, что все обойдется. Глупец, глупец, глупец!

Призрак в отчаянии вздел руки к потолку. Вновь превратился в белесую невесомую дымку, от избытка эмоций едва не развоплотившись в очередной раз.

– Спокойнее, мэтр Хайлин, спокойнее, – как можно мягче проговорила я. – Все хорошо. Я не позволю причинить вам вред. Но вы должны сказать, о ком говорите. Кто этот человек? Кого вы так боитесь?

– Это Эмилия, – забубнил Джонатан. – Она его привела. Но она сама его боится до смерти.

– Как его зовут? – повторила я вопрос, начиная терять терпение. – Мэтр! Прошу вас. Просто скажите его имя.

– Он… он…

Я была уверена, что Джонатан сейчас все же скажет нужную информацию. Но в этот момент за спиной что-то громыхнуло. Да с такой силой, что я от неожиданности взвизгнула.

Тесный холл лавки вокруг меня пошел пьяной волной. Пол и потолок как будто пытались поменяться местами. Никогда прежде меня не вырывало из мира теней так внезапно.

В затылке словно что-то взорвалось. От нахлынувшей боли я чуть не ослепла. Во рту стало очень солоно и вязко. Но главное – призрак мэтра Хайлина исчез без следа. Должно быть, от испуга я перестала контролировать ситуацию и позволила душе спрятаться в благословенном небытии.

– Так-так-так, – послышалось позади ядовитое. – И что это мы тут делаем?

Этот голос я узнала, после чего мне стало совсем худо. Потому что принадлежал он Дагмеру Гессену.

Наверное, Максимилиан ему что-то ответил. Правда, я это уже не успела услышать.

Все вокруг кружилось все сильнее и сильнее. И я сама не заметила, как осела в темноту.

Глава седьмая

Обморок, правда, не продлился долго. По моим ощущениям прошло не больше нескольких минут, потому что спор над моей головой был в самом разгаре.

Повезло еще, что меня не оставили валяться на холодном полу рядом с телом несчастного мэтра, а перенесли в одно из кресел. А то кто этих высших лордов знает. Вдруг бы так увлеклись выяснением отношений, что и думать обо мне забыли.

А выяснение отношений шло ну очень горячее и эмоциональное.

– Максимилиан, ты понимаешь, что я имею полное право арестовать как тебя, так и твою девицу? – сухо выговаривал Дагмер другу.

– Арестовать? – не выдержав, перебил его Максимилиан. – Ты шутишь, что ли? С какой стати?

– А с такой!

Нет, Дагмер не закричал, напротив, понизил голос до опасного предела, и в нем прорезалось отчетливое змеиное шипение.

О, в этом он очень похож на своего друга. Лорд Детрейн, помнится, в моменты злости тоже почти шептать начинает. И это пугает гораздо сильнее самого громкого крика.

– Я застал тебя подле почти не остывшего трупа! – продолжил Дагмер. – Тебя и эту девчонку. Кстати, что она делала около тела?

– Ничего не делала, – быстро ответил Максимилиан.

– Просто стояла и смотрела? – язвительно уточнил Дагмер.

– Просто стояла и смотрела, – подтвердил Максимилиан.

– Хватит молоть чушь!

Дагмер все-таки не выдержал столь наглой лжи и рявкнул так, что я с трудом подавила желание прикрыть руками голову. Так, на всякий случай. Как бы сейчас эта парочка друг в друга огненными шарами метать не начала.

– А ты хватит притворяться!

И в следующее мгновение костяшка пальца больно уперлась в мой подбородок.

Я против воли подняла голову и открыла глаза. Кинула быстрый взгляд вокруг и увидела, что разговор идет уже не в холле подле тела мэтра, а в основном помещении лавки. Около стен высились застекленные шкафы, до предела заполненные всевозможными склянками и баночками. По центру комнаты красовался огромный стол, где, видимо, Джонатан готовил свои снадобья. Несколько кресел, одно из которых занимала я, завершали обстановку.

После я исподлобья уставилась на лорда Гессена, который, склонив голову к плечу, стоял рядом и внимательно меня изучал.

– Отойди от Хельги, – немедленно потребовал Максимилиан. – Мне не нравится, когда ты к ней прикасаешься.

Дагмер неопределенно хмыкнул, но руку от моего лица убрал. Даже сделал шаг назад, однако его взгляд по-прежнему был прикован ко мне.

– Деточка, – с притворной лаской протянул он, и меня аж передернуло от столь слащавого обращения, – надеюсь, ты будешь посговорчивее и все сейчас расскажешь.

– Не будет она посговорчивее, – как и следовало ожидать, выпалил Максимилиан. – И вообще, не втягивай ее в эту разборку.

– Не втягивать? – Дагмер издал короткий сухой смешок. – Макс, ты, по-моему, еще не понял, в какую серьезную передрягу втянул свою протеже. Ты-то в любом случае выйдешь сухим из воды. Максимум, что тебе грозит – пару часов в полицейском участке, пока я буду отбиваться от твоих адвокатов. Арестовать надолго я тебя при всем желании не смогу. Весь высший свет на дыбы встанет от такого известия. А вот ей вряд ли так же повезет. Ее я с полным правом смогу держать под замком столько, сколько моя душа пожелает.

– Да перестань пугать Хельгу, – пробурчал Максимилиан. – Не будешь ты ее держать в камере. Мои адвокаты…

– Ничего не сделают в этом случае, – перебил его Дагмер. – Хоть целое состояние мне предложи в качестве залога за нее – я откажусь. Чисто из-за принципа. И никто мне не поставит это в вину. Подумаешь, какую-то мелкую дворянку в самую сырую и темную камеру упекли за подозрение в убийстве. Всем будет на это абсолютно наплевать.

Видимо, я слишком сильно переменилась в лице, воочию представив столь незавидное будущее, которое мне прочил Дагмер.

А ведь с него действительно станется отправить меня в тюрьму. Даже страшно представить, что меня там ожидает.

Лорд Гессен превредно ухмыльнулся, глядя на меня в упор. И я поняла – нет, не угрожает. Предупреждает о самом вероятном развитии событий.

– Слушай, но это просто подло! – искренне возмутился Максимилиан. – Как тебе нестыдно пугать Хельгу? Бедняжка того и гляди опять чувств лишится.

– Чувств она лишится, скорее, из-за того, что потратила слишком много энергии, – резонно возразил Дагмер. – Какой ритуал она проводила? Никогда ничего подобного не видел!

Максимилиан замялся, по вполне очевидным причинам не желая отвечать.

– Хельга? – обратился уже ко мне Дагмер. – Ты ведь понимаешь, что я не шучу. Ты даже представить себе не в состоянии, сколько неприятностей я могу тебе обеспечить по одному лишь щелчку пальцев. Не хочет говорить он – говори ты. Иначе продолжим разговор в гораздо менее приятном месте.

Вот ведь попала! И что мне делать? Расскажу про свой дар – и тем самым неминуемо вызову неудовольствие Максимилиана, который приказал мне о нем помалкивать. Промолчу – и тогда разгневается уже Дагмер. Что первый лорд, что второй спокойно сотрут меня с лица земли, если того пожелают.

Эх, я как песчинка, угодившая между двух жернов. Какое бы решение ни приняла – итог меня не обрадует.

И я умоляюще уставилась на Максимилиана, который грозно хмурил брови. В глазах опасно защипало в преддверии скорых слез.

– Ладно, отстань от девочки, – проговорил он, сжалившись надо мной. – Напугал ее до полусмерти. Того и гляди расплачется.

– Пока я даже не начинал ее пугать, – фыркнул Дагмер.

Присел на краешек аптечного стола и скрестил на груди руки в ожидании продолжения, глядя поочередно то на меня, то на друга.

– Хельга разговаривала с мэтром Хайлином в тот момент, когда ты ворвался, – проговорил Максимилиан мрачно.

– Что? – недоверчиво переспросил Дагмер.

– Что слышал, – огрызнулся Максимилиан. – Проблемы со слухом?

Дагмер, однако, пропустил грубость мимо ушей. Он так и застыл, силясь осмыслить то, что сказал Максимилиан.

– Но мэтр Хайлин мертв, – наконец, озадаченно протянул он. – И мертв никак не меньше часа.

– Ага, – подтвердил Максимилиан. – Даже больше скажу – он был мертв и тогда, когда мы сюда приехали. А лавка, кстати, была заперта изнутри. Но Хельга попросила мэтра открыть нам – и он это сделал.

На какой-то миг почудилось, что Дагмер сейчас выразительно покрутить пальцем у виска и осведомится о душевном здоровье друга. Но лорд Гессен так не сделал. Вместо этого он уставился на меня тяжелым немигающим взором, от которого меня тут же мороз по коже продрал.

– Другими словами, ты намекаешь на то, что Хельга – медиум? – спросил негромко.

– Не намекаю, а говорю прямо. – Максимилиан пожал плечами, словно досадуя на недогадливость Дагмера. – Дружище, ты же сам удивлялся, что я заплатил за нее целое состояние. С учетом того, что Хельга, при всем моем к ней уважении, совершенно не в моем вкусе. И ты об этом прекрасно знаешь.

Ну вот зачем он так делает? Обидно ведь слышать подобное. Нет, я не лелею особых надежд на то, что темный лорд внезапно воспылает ко мне страстью. Но и постоянно напоминать мне о том, что я его не привлекаю как девушка как-то… излишне. Я с самого первого раза это поняла.

– Вкусы – дело изменчивое, – себе под нос пробормотал Дагмер. – Но да. Теперь твой поступок становится понятен. – Хмыкнул и завершил еще тише: – Я бы сделал так же. И заплатил бы больше, намного больше, если бы того потребовал ее отец.

Даже не знаю, чувствовать ли себя огорченное или польщенной. Не нравится мне подобные обсуждения. Особенно в моем присутствии. Как будто оценивают вещь какую-то.

– А еще теперь понятно, каким образом она первой нашла тело Доминика.

Дагмер по-прежнему не отводил от меня глаз. И я опускала голову все ниже и ниже, почему-то ощущая себя виноватой в чем-то.

– И что же сказал ей мэтр Хайлин? – продолжил расспросы Дагмер.

– Понятия не имею. – Максимилиан всплеснул руками. – У меня нет такого дара, как у Хельги. Я слышал только ее вопросы, но никак не ответы на них. А потом на самом интересном месте ты вышиб дверь, после чего призрак поспешил спрятаться в мире теней.

– Хельга? – обратился уже ко мне Дагмер. – Что тебе сказал Джонатан Хайлин.

Я прикусила нижнюю губу, не зная, стоит ли отвечать на вопросы Дагмера. Максимилиан много раз говорил, что очень хочет первым разыскать убийцу Доминика. Не будет ли он злиться, если я выложу важную информацию его сопернику?

Чем дольше длилась пауза – тем темнее становились глаза Дагмера. Уголки его рта начали нервно подрагивать, как будто он из последних сил сдерживал раздражение.

– Все в порядке, Хельга, – поторопился вмешаться Максимилиан. – Можешь отвечать.

Дагмер так и заиграл желваками после этого, как будто крайне недовольный указанием Максимилиана. Но промолчал. Лишь нетерпеливо кивнул мне, показывая, что весь внимание.

– Почти ничего, – послушно проговорила я. – Смерть произошла так недавно, что он еще не осознал случившегося. Считал, что жив. И был очень напуган. Умолял спасти его от какого-то человека.

– Какого человека? – отрывисто спросил Дагмер.

Краем глаза я уловила, как Максимилиан едва заметно покачал головой, как будто запрещал мне дальнейшие откровения.

Спрашивается еще, и как это сделать. Но постараюсь импровизировать. Правда, открыто врать в лицо Дагмеру я все-таки поостерегусь. Не хотелось бы заполучить настолько могущественного человека в качестве врага. Поэтому попытаюсь не сказать всей правды, но при этом обойдусь без откровенной лжи.

– Я так и не поняла. – Я виновато пожала плечами. – С ним было очень тяжело разговаривать. Он то и дело пытался развоплотиться от избытка эмоций. Кричал, что зря связался с этим человеком, польстившись на деньги. Мол, тот убьет его.

– И все? – Дагмер недоверчиво прищурился.

– Он бы сказал больше, если бы вы не прервали ритуал, – резонно заметила я.

Дагмеру, однако, моя претензия не понравилась. Его глаза опять тревожно потемнели, а вокруг рта прорезались глубокие складки.

– В таком случае, призови его вновь! – скомандовал он. – Пусть выложит имя человека, которого опасался. Поверь, на этот раз я буду вести себя тише мыши.

Я растерянно захлопала ресницами. Опять призвать душу Джонатана?

– Даг, имей сострадание! – немедленно поторопился ко мне на помощь Максимилиан. – Хельга и без того сегодня сильно выложилась. Сам видел, как она отрубилась. Ей надо восстановить силы.

– По-моему, ей стоит хотя бы попробовать, – парировал Дагмер. – Отдохнет позже, когда убийца будет найден.

– Боюсь, это в любом случае невозможно, – тихо, но твердо проговорила я.

– Невозможно? – Дагмер скептически заломил бровь. – Это еще почему?

– Потому что я не чувствую присутствия души Джонатана рядом, – пояснила я. – Еще раз повторю, он и после смерти был сильно напуган. А ваше столь внезапное и эффектное появление испугало его еще сильнее. Так, что он развоплотился, растаяв в тенях.

– Хочешь сказать, что теперь вообще никогда не сможешь поговорить с душой Джонатана? – не унимался Дагмер.

– Почему не смогу? – вопросом на вопрос ответила я. – Смогу. Но мне тяжело сказать, когда именно его душа вернется. Это может произойти через час. А может – через сутки или двое. У меня… – Запнулась, вспомнив свой последний визит в дом родителей. То, как спешно его покидала, пережив, пожалуй, самую страшную ночь в своей жизни. Но все-таки завершила: – У меня было очень мало опыта общения с душами.

– Удивительно, что он у тебя вообще есть, – буркнул Дагмер.

Задумчиво потер подбородок, неотрывно глядя на меня. Как будто прикидывал, стоит ли верить моим словам или нет.

– Надеюсь, теперь ты удовлетворен? – язвительно поинтересовался Максимилиан. – Если на этом все…

– Я только начал! – возмущенно перебил его Дагмер. – С Хельгой более-менее все понятно. Но теперь я просто-таки жажду пообщаться с тобой.

– Со мной? – Максимилиан скорчил страдальческую физиономию.

– Ага, – подтвердил Дагмер. – И прежде всего я хочу узнать, какого демона ты вообще забыл в этой лавке?

Хороший вопрос. Интересно, как наше тут появление объяснит Максимилиан. Неужели расскажет про визит к Эмилии Клейд? Но тогда придется показывать и найденное в доме Доминика письмо, и записку, которую Эмилия дала мне.

– А ты что тут делаешь? – после короткого замешательства парировал Максимилиан.

– Макс, опять начинаешь! – Дагмер устало вздохнул. – Вообще-то, я тут задаю вопросы. И твое дело – отвечать на них честно и подробно.

– Наглеешь, приятель, – ядовито протянул Максимилиан.

– Я наглею? – Дагмер мученически закатил глаза. Затем посмотрел на друга и отчеканил: – Макс, еще раз говорю – не зли меня! Я на самом деле имею полное основание отправить и тебя, и твое на редкость полезное приобретение за решетку. Потому как, смею тебе напомнить, обнаружил вас прямо подле еще неостывшего трупа.

«Полезное приобретение»? Как говорится, спасибо на добром слове. Так меня еще никто не называл. Комплимент получился слишком сомнительным и похожим на прямое оскорбление.

– И если тебя из камеры адвокаты вытащат быстро, то по поводу твоей подружки я ой как не уверен в этом, – завершил Дагмер.

– Повторяешься, – фыркнул Максимилиан. – Уже угрожал этим.

– Да пойми ты, что не угрожаю я, а говорю все так, как и есть! – Дагмер выразительно заиграл желваками, явно утомленный упрямством заклятого друга. Сделал паузу, после чего уже спокойнее продолжил: – Максимилиан, на меня уже начали давить. Доминик в свое время блистал в свете, поэтому многие помнят его. Высшее общество обеспокоено столь загадочным убийством. И мне пока еще прозрачно, но уже намекнули, что в моих же интересах в кратчайший срок предъявить подозреваемого в этом злодеянии. Прости, но ты пока подходишь на данную роль наилучшим образом. Причин для этого с избытком. Из-за Доминика была сорвана твоя свадьба. А еще весьма примечателен способ убийства – смертельное заклинание. Не мне тебе говорить, что твой род знаменит изучением именно этого вида магии. Недаром тебя называют темным лордом.

Вперил испытующий взор в Максимилиана, желая увидеть его реакцию на столь проникновенную речь.

Лорд Детрейн, однако, не выглядел обеспокоенным или испуганным. Он стоял со слегка скучающим видом, как будто все сказанное совершенно не относилось к нему.

– Упрямец. – Дагмер неодобрительно хмыкнул. – Пожалей хотя бы девчонку. Ей-то точно из-за тебя по полной достанется.

– Да хватит уже к ней цепляться! – ожидаемо возмутился Максимилиан. – Даг, дружище, это низко. И ты это прекрасно знаешь.

– Макс, мы на одной стороне, – с нажимом сказал Дагмер. – Пойми, что это не наше обычное соперничество. Необходимо в кратчайший срок отыскать убийцу. Я вообще считаю, что будет лучше, если мы объединим усилия. Согласен?

И первым протянул Максимилиану длинную узкую ладонь.

– Объединить усилия… – Лорд Детрейн ухмыльнулся, не торопясь принимать предложенную руку. – Любопытная сделка намечается. Неужели совсем в тупик угодил?

– Хватить ехидничать! – резко одернул его Дагмер. – Уймись во имя всех богов! Я ведь серьезно к тебе обращаюсь.

Максимилиан с сомнением посмотрел на руку, которую Дагмер все еще ему протягивал. Задумчиво пожевал губами и решился.

– Хорошо, – протянул медленно. – Идет.

На губах Дагмера зародилась довольная усмешка. Которая, впрочем, тут же умерла, когда Максимилиан торопливо добавил:

– Но, чур, ты первый отвечаешь на вопрос, какого демона забыл в этой лавке и как на нее вообще вышел. Идет?

Дагмер едва не одернул руку. Однако в последний момент все-таки остановил порывистое движение.

– Идет, – протянул кисло. – Но потом ты отвечаешь на мои вопросы. Идет?

– Откровенность за откровенность. – Максимилиан воссиял белозубой улыбкой. – Как в детстве.

Дагмер почему-то покосился на меня. Затем нехотя кивнул, и Максимилиан немедленно ударил его по руке, после чего столь странная сделка была завершена.

– Любишь ты играть с огнем, Макс, – проворчал Дагмер. – Годы идут – а ты все тот же.

– Ой, чей бы дракон пламенем плевался, – беззлобно рассмеялся темный лорд. – Дружище, ты такой же, как и я. И давай, зубы мне не заговаривай. Как именно ты здесь оказался?

– Быть может, будет лучше выставить Хельгу прочь? – неожиданно предложил Дагмер. – Она, как-никак, совершенно посторонняя личность. И мне не нравится, что она будет в курсе хода расследования.

– Издеваешься, что ли? – Максимилиан укоризненно цокнул языком. – Куда ее выставлять? В холл, где лежит тело Джонатана? И вообще, Хельга и без того замешана во всем происходящем по уши. Только не говори мне, что не планируешь воспользоваться ее даром для разговора с тем же Домиником.

И Максимилиан попал в точку своим предположением. Это было понятно по тому, как Дагмер смущенно отвел глаза от меня.

– Ладно, пусть остается, – обронил сухо. – Но учти, детка. Если я узнаю, что ты распускаешь язык и позволяешь себе болтать лишнего – то рискуешь этого самого языка вообще лишиться. Ясно?

Сказал он это вроде бы спокойно и даже с легкой улыбкой. Но было что-то в его голосе такое, от чего горло намертво перехватило спазмом панического ужаса, а сердце рухнуло в пятки.

– Да, – сипло подтвердила я, с величайшим трудом выдавив из себя такое простое слово.

– Хлебом тебя не корми, только дай кого-нибудь запугать, – весело заметил Максимилиан, которого словно позабавила эта короткая сцена. – Вообще-то, Хельга при всем желании никому ничего не расскажет. Потому как я и не думаю отпускать ее от себя. Постоянно под моим пристальным наблюдением будет. Уж я тебе это гарантирую.

По непонятной причине Дагмеру это обещание не понравилось. Он как-то нервно дернул одной щекой, как будто сгонял невидимого комара, однако от каких-либо слов удержался.

– Вернемся к убийству, – вместо этого проговорил он. – Я сегодня, считай, весь день провел в любимом кабаке Доминика. Увы, в его доме ничего интересного обнаружить не удалось. И я решил, что вернее будет пообщаться с его постоянными собутыльниками и партнерами по карточным играм. Даже вспомнить страшно, сколько людей мне сегодня пришлось допросить. К сожалению, вынужден признать, что в последнее время Доминик скатился, считай, на самый низ общества. Беседовал я исключительно с грязным отребьем. Но все они в один голос твердили, что Доминик был убежден в будущем богатстве. Более того, совсем недавно он оплатил все свои долги. А пару дней назад щедро проставился. Пил и кричал, что скоро станет одним из самых богатых людей Ардеша. И тогда никого из собутыльников не забудет. Каждого щедро вознаградит за то, что поддерживали его в самое тяжелое время его жизни.

– Джеймс говорил то же, – задумчиво протянул Максимилиан. – Кстати, старик сильно обижен на тебя, дружище. Зря ты так на него насел.

– Ну уж прости, – огрызнулся Дагмер. – Сам знаешь, что при расследовании я предпочитаю добросовестно отрабатывать любые версии, даже если они выглядят совсем невероятными.

– А еще у тебя жутко портится характер, – отметил Максимилиан.

Дагмер гневно сверкнул на него глазами. Открыл рот, желая сказать что-то резкое в ответ. Но передумал.

– Сейчас не меня обсуждаем, – сказал после короткой паузы. – Так вот. Я совсем уже отчаялся добиться от этих забулдыг хоть какого-то толка. Но вдруг один из них упомянул, что Доминик искал хорошего адвоката по семейным делам. Собирался отсудить наследство у вдовы отца. Поэтому я прямиком из кабака отправился к Эмилии Клейд.

Ого!

Максимилиан сразу же посерьезнел. С его губ сползла расслабленная ухмылочка, а в светлых глазах на мгновение отразился стальной блеск.

По всей видимости, мы разминулись с лордом Гессеном всего на несколько минут.

– Правда, дома я леди Клейд не застал.

– Как не застал? – невольно вырвалось у Максимилиана.

– Так не застал, – повторил Дагмер. – Точнее, мне так сказал дворецкий. Мол, леди отправилась в свое загородное имение. Но при этом он так мялся и так прятал от меня глаза, что я не удержался от искушения и воспользовался магией. Ну, ты понимаешь. Заглянул в его мысли, чтобы убедиться в том, что меня не обманывают. Догадайся, что я там увидел?

Медленно растянул губы в улыбке, глядя на помрачневшего Максимилиана в упор.

– То, что мы с Хельгой были в гостях у Эмилии сразу перед тобой, – признался Максимилиан.

– А еще то, что Эмилия буквально сбежала из своего дома после вашего отъезда, – добавил Дагмер. – Я увидел в памяти дворецкого то, в какой спешке она садилась в карету вместе со своим сыном. За ней как будто тысяча демонов гнались. Что ты ей сказал? И как ты сюда попал?

– Подожди! – Максимилиан назидательно вздел указательный палец. – Ты пока так и не рассказал, откуда узнал адрес лавки.

– Тоже из памяти дворецкого, – ответил Дагмер. – Он пару раз сопровождал ее сюда. И я решил проверить, что это за место. А уже потом отправляться в загородное имение леди Клейд.

– Другими словами, ты не просто заглянул в мысли дворецкого. – Короткий язвительный смешок сорвался с губ Максимилиана. – Насколько я понимаю, ты выпотрошил всю его память.

– Ну… да, – хмуро признался Дагмер.

– И как бедняга после этого себя чувствует? – полюбопытствовал Максимилиан.

– Ты и за него переживать собрался? – Дагмер презрительно фыркнул. – Что-то не замечал за тобой прежде такого человеколюбия. Очухается он. Пару деньков поваляется в постели – и как новенький будет.

Я украдкой поежилась. Да уж. Поневоле проникнешься уважением к лорду Гессену. Очевидно, что человек он крайне резкий в поступках и действиях. Хорошо, что Максимилиан решил не накалять ситуацию до предела их противостоянием и все-таки пошел на уступки. Иначе в первую очередь пострадала бы я.

– А теперь, дружище, поведай мне, как ты тут оказался, – приказал Дагмер. Добавил с нажимом: – И говори честно. Ложь я сумею определить. Даже твою.

– Как ни странно, но мы тут тоже благодаря Эмилии, – сказал Максимилиан. – Но нам она сама дала адрес. Порекомендовала Хельге мэтра Хайлина как прекрасного специалиста в изготовлении обезболивающих микстур.

– Что? – удивленно переспросил Дагмер. – Причем тут микстуры?

– За дар медиума приходится платить, – пояснил Максимилиан. – И платить чаще всего головной болью. Хельга то и дело мучается от мигреней. Вот по дороге домой мы и решили заглянуть за лекарством. Что же я, изверг какой-то: заставлять девушку так мучиться.

– Так, стоп! – потребовал Дагмер, видимо, совсем растерявшись от такой информации.

Максимилиан послушно замолчал, доброжелательно улыбаясь. А вот Дагмер опять все свое внимание обратил на меня. И мне это ой как не нравилось. В темных глазах лорда полыхало жгучее пламя какого-то чувства, природу которого я никак не могла разгадать. Почему-то стало страшно. Почудилось, будто Дагмер вот-вот плюнет на условности и выпотрошит мою память так же, как это сделал с дворецким леди Клейд.

– А какие еще ритуалы проводила Хельга в твоем присутствии? – полюбопытствовал Дагмер. – Получается, разговор с мэтром был у нее далеко не первым. Верно? С кем же еще она успела побеседовать?

Я сразу же подумала про то, как обнаружила письмо Эмилии к Доминику. Но вряд ли Максимилиан захочет об этом говорить. Насколько я поняла, он все-таки желает большую часть информации оставить при себе.

– С Домиником, конечно же! – без запинки выпалил Максимилиан, как будто загодя приготовился к каверзному вопросу. – Собственно, благодаря этому она и нашла его тело. И нет. Сразу скажу, что Доминик ей ничего не успел рассказать.

Дагмер не поверил другу. Он продолжал хмуриться, а огонь потаенного раздражения в глазах стал еще жарче.

– Предположим, – сухо сказал он. – Тогда объясни, какого демона вы забыли у Эмилии?

– Во-первых, хотел принести ей искренние соболезнования по поводу смерти Доминика, – невозмутимо проговорил Максимилиан.

Дагмер громко фыркнул воздухом во все стороны.

– Прошу прощения, вырвалось, – пробормотал, покосившись на меня. Опять посмотрел на приятеля и укоризненно заметил: – Макс, я же просил тебя не лгать. Тем более так тупо и примитивно. Мы оба прекрасно знаем, что Эмилия терпеть не могла Доминика. Как и он ее. Уверен, она от радости до потолка прыгала, когда узнала, что он умер. Я тебе рассказал все честно. И жду такого же от тебя.

– А во-вторых, – все так же спокойно продолжил Максимилиан, – я говорил сегодня с Джеймсом. О чем тебе, между прочим, уже рассказал. И старик поведал мне ту же занимательную историю, которую ты услышал от собутыльников Доминика. Мол, тот был абсолютно уверен в скором богатстве. Естественно, это самое богатство он мог получить лишь в одном случае. При аннуляции завещания отца. Собственно, по этой причине я и отправился к Эмилии. Хотел узнать, слышала ли она что-нибудь о намерениях пасынка.

Мысленно я восхитилась умением лорда Детрейна тщательно дозировать нужную информацию. С одной стороны, он вроде как и не обманул друга. Но с другой, умолчал о самом важном.

Дагмер, однако, почувствовал неладное. Он с подозрением прищурился, вглядываясь в Максимилиана. Тот ответил ему расслабленной улыбкой.

– Ты удовлетворен моим ответом? – осведомился с едва уловимой иронией.

Дагмер грозно заиграл желваками. Пару раз сжал и разжал кулаки, и я на всякий случай втянула голову в плечи, ощутив, как атмосфера в помещении стала медленно, но верно накаляться. Но через пару секунд Дагмер с усилием моргнул – и сгущающееся напряжение между двумя лордами сгинуло без следа.

– Темнишь ты, приятель, – уже обычным тоном проговорил Дагмер. – Ой как темнишь! Знаю я твою манеру говорить полуправду. И это зачастую гораздо хуже откровенной лжи.

Максимилиан лишь всплеснул руками, как будто говоря – ну уж прости, такой я.

Наверное, разговор бы продолжился и дальше. Но в этот момент напольные часы внезапно ожили и гулко пробили десять ударов.

Ого! Да уже поздний вечер. Вон, и окна все слепые от лилового мрака снаружи.

– Ладно, пока закруглимся, – пробормотал Дагмер. – Я вызову своих ребят. Надо все-таки проявить уважение к покойному и забрать его тело для осмотра полицейскими магами. – Тяжело вздохнул и вполголоса пожаловался: – Мне и без того тут всю ночь, наверное, придется провести.

– Кстати, о теле, – неожиданно оживился Максимилиан. – Уже определили причину смерти Доминика? Я понимаю, что это какое-то заклинание. Но какое именно?

– Не поверишь – смертельное, – с издевкой обронил Дагмер.

– Даг! – как и следовало ожидать, возмутился Максимилиан. – Ты же сам предложил работать вместе.

– А ты предложил откровенность за откровенность, но чует моя селезенка – что-то от меня утаиваешь, – парировал Дагмер. Почти сразу вкрадчиво предложил: – Но я все-таки готов на еще одну сделку с тобой.

– Какую же?

Дагмер посмотрел на меня. И немедленно под ложечкой у меня неприятно и тревожно засосало.

Зуб даю, что услышанное мне сильно не понравится.

– Услуга за услугу, – промурлыкал Дагмер, не отводя от меня ярко заблестевших от непонятного возбуждения глаз. – Я дам тебе полный отчет о причинах смерти Доминика. А ты одолжишь мне Хельгу на пару часов.

Ну вот, как я и думала. Донельзя неприятно слышать подобное. И ведь уже не в первый раз такое. Как будто я не человек, а вещь какая-то!

– Полагаю, ты желаешь поговорить с Домиником, – скорее, утвердительно, чем вопросительно протянул Максимилиан.

– Правильно полагаешь. – Дагмер кивнул. – И грех было бы не воспользоваться при этом уникальными возможностями девчонки.

Я не удержалась и скривилась, как будто от боли.

Девчонка. Детка. Полезное приобретение… Все это звучит на редкость оскорбительно.

– Хорошо, – на удивление быстро согласился Максимилиан. – Идет. Но почему бы не заняться этим прямо сейчас?

– Макс, окстись! – осадил его Дагмер. – Во-первых, мне еще с телом мэтра Хайлина разобраться следует. А во-вторых, глянь на свою покупку. Сам же сказал, что она вымоталась до предела. У нее действительно в лице уже ни кровинки не осталось. Того и гляди опять в обморок от изнеможения бухнется.

Максимилиан немедленно вперил в меня испытующий взор. А я так же немедленно опустила голову, силясь скрыть в тени свои эмоции от услышанного.

Покупка. Еще одно ну очень сомнительное определение. Но главное: такое чувство, будто Дагмер знает, как меня раздражают эти определения в мой адрес. Знает, но по какой-то причине продолжает ими сыпать без умолка. Вон какая ехидная ухмылка завибрировала в уголках его рта.

– В общем, езжай домой, – продолжил Дагмер. – Накорми ее и спать уложи. А утром жду вас у себя.

– А Эмилия? – полюбопытствовал Максимилиан.

– Что – Эмилия? – Лорд Гессен пожал плечами. – Пусть пока побудет у себя в имении. Доказательств ее причастности к двум убийствам все равно нет. Точнее, есть, но слишком эфемерные. Представительницу высшего света арестовать по таким уликам… Да я лучше сразу в отставку уйду. Меня просто уничтожат. И в первую очередь – сам король.

– Да, наверное, ты прав, – согласился Максимилиан. Шагнул ко мне и протянул руку, явно считая, что беседа закончена.

Я хотела многое что добавить к услышанному. Но понимала, что лорд Детрейн разозлится, если я заговорю в присутствии его извечного соперника. Поэтому безропотно приняла предложенную руку.

– До скорой встречи, – полетело уже в мою спину.