Лицо ангела, разум киллера

Глава 6

Ночные сообщения и напряженная обстановка вредно сказались на моем аппетите: на завтрак я ухитрилась заказать пиццу, которую слопала целиком, щедро запив кофе. Осоловело уставившись в ноутбук и наглаживая огромный живот, я сокрушенно подумала о том, что работать нормально у меня не выйдет, пока я не разберусь с телефонным маньяком.

В данный момент, признаться честно, меня гораздо больше беспокоил Матвей – я не знала, кто он и на что способен, зато хорошо знала Мусика. И если он до сих пор не выкинул парня из города, а позволяет ему везде совать свой нос, то это говорит о том, что Матвей – темная лошадка, да еще и опасная. Поэтому вместо того, чтобы отправиться в салон сотовой связи, где работала моя одноклассница, я решила направить свои силы на розыск убийцы Бурганова. Как только несчастный будет найден, Матвей покинет город, а так как я не сомневалась, что приказ о казни отдал Муса, следовало добыть доказательства.

Витек по кличке Шуруп был тощим, белобрысым и страдал нервным тиком. Его правый глаз беспрестанно дергался, и я подозреваю, что виной тому было близкое общение с Рамилем – тот кого хочешь доведет. Формально Витек считался кем-то вроде охранника, но при одном взгляде на него становилось понятно, что худой и юркий Шуруп во время опасности просто даст деру. Днем он обычно тусовался дома, во дворе или же таскался где-то с Рамилем, а по вечерам ходил в «Монро». Поэтому я направилась на улицу Кулицына, где и проживал Шуруп вместе с мамой.

Серые пятиэтажки уныло возвышались над небольшой детской площадкой, где стояла одинокая горка и покосившаяся скамейка. Помнится, наш мэр обещал в первую очередь заняться благоустройством площадок, однако местные жители до сих пор вынуждены были водить детей в соседний двор. Миновав печальное зрелище, я зашла в третий подъезд и остановилась возле красной, обитой дерматином двери, нажав на звонок. Дверь открыли с третьей попытки.

– Кто? – буркнул Витек, зевая. Заспанное лицо и неприглядный вид: поношенные тапки и серые трусы указывали на то, что до моего прихода Витек мирно дрых.

– Мать дома? – спросила я, втискиваясь в маленькую и темную прихожую, сплошь заставленную коробками. Невыносимо запахло кошками.

– Нет, на работе. Привет, Адка. Чего тебе?

– Можем мы поговорить? – очаровательно улыбнулась я. Витька моя улыбка не воодушевила, скорее – напрягла, и проводив меня на кухню, он торопливо помчался в комнату одеваться. Я тем временем оглядывалась по сторонам. Крохотная кухонька со стареньким гарнитуром, допотопный телевизор на полке, тусклый протертый линолеум. В углу царственно разлеглась пушистая кошка. На столе – тарелка с недоеденным супом, дешевый бумажник и ключи с кучей брелоков в виде машинок. Окно украшали страшненькие занавески с алыми розами, но чистые, над мойкой – скудный набор посуды, среди которого особо выделялась красивая крупная чашка с узором. Работу я узнала – моя одноклассница изготавливала вот такие чашечки на заказ, и стояли они будь здоров, поэтому эта желтая чашка абсолютно не вписывалась в убранство квартиры.

Витек, вернувшийся на кухню, заметил мой взгляд и нехотя сказал:

– Это матери подарок. Любит она такое.

– Ясно, – ответила я, и села за стол. Опасливо провела рукой по поверхности, но тут же успокоилась: стол был чистым. Шуруп, с интересом наблюдая за мной, усмехнулся.

– Что, не нравится квартира?

– Видела и получше, – дипломатично сообщила я. – Ты же вроде нормально зарабатываешь?

Точную сумму я не знала, да и зарплатой это назвать было сложно – деньги своим парням давал лично Муса, плюс выделял какие-то проценты, однако Бог знает, за какие такие дела, а спрашивать я стеснялась.

– Ну, – насторожился Витек. – Зарабатываю. Только… Мать у меня болеет.

– Что-то серьезное?

– Нервное, – махнул рукой Шуруп. – Приходится к психологу ходить, да всякие таблетки покупать. Еще санаторий обязателен. Сейчас вот она на работу устроилась, может получше пойдет. Ты зачем пришла? Говори уж.

– Слушай, – замялась я, не зная, как лучше начать. – Мне вчера Андрюшка звонил. Про машину говорил и Бурганова… Ну, ты в курсе.

– Ну, – повторил Витек, и еще сильнее напрягся. – И чего?

– Этот, который наследник Бурганова, к Андрюшке приезжал. Он уж испугался сильно.

– А, – расслабился Витек. – Пусть не переживает. Не тронут его. Кому нужен твой Андрюха? Он в тот день на работе был, а тачку угнали. Железное… как его там?

– Алиби, – подсказала я. – А этот Матвей – он вообще кто?

– Матвей? – задумался Витек. – Крутой парень.

– А поподробнее?

– Вроде из наших, из бывших. Сейчас, говорят, у него охранное агентство какое-то. Супер крутое и элитное. Болтают, что помимо охраны они еще кое-какие заказы выполняют. Улавливаешь?

Я улавливала, и все больше злилась. Послал же черт этого Матвея на наши головы! Нет чтобы… Дальше я додумать не успела, поскольку Витек выдал следующую фразу:

– Он же от наших дел отошел, но Бурганову должен что-то остался. Вот и приехал вроде как разобраться, кто его кокнул. Бур-то же в нашем городе жил, лет семь назад уехал, после скандала. Ты разве не помнишь?

– Нет, – ответила я, поскольку лет семь назад мне было семнадцать, и в жизни моей происходили жуткие и печальные события. Витек пожал плечами и выжидающе уставился на меня.

– Ладно, пойду, – сообразила я. – Пока.

– Чего приходила-то вообще?

– Да так, поболтать, новости узнать. Все же этот Матвей в «Монро» крутится, за Юльку страшно.

– Да не боись, кто твою Юльку тронет, – рассмеялся Витек. – Ты бы поговорила с ней. Ну, дала бы она разок Рамилю, что, убыло бы с нее?

Представив сию тошнотворную картину, я поморщилась. Витька мое настроение уловил, и сразу сник.

– Жених у нее. Любит она его без памяти, – сурово отрезала я. – Так Рамилю и передай. Кстати, а с тобой по поводу смерти Бурганова разговаривали?

– Говорили, а как же, – скривился Шуруп. – Этот Матвей и приходил. Важный, будто на допрос привез. Пару вопросов задал, да и все. Не здесь он ищет. Муса приказов не отдавал, и убивать Бурганова точно не хотел.

– Откуда знаешь?

Понизив голос, Витек сообщил:

– Бур должен был деньги привезти. Большие. Муса их ждал, а не дождался.

– Сперли что ли? – вытаращила я глаза.

– Нет, – замотал головой Витек. – Деньги у курьера, и тот должен был время и место встречи сообщить. Там схема такая: курьер Буру сообщает координаты, тот передает Мусе, и мы забираем. По-другому никак. А теперь с курьером никто связаться не может.

– Ну дела, – согласилась я. – Ладно, до встречи.

Выйдя на свежий воздух, я задышала полной грудью, стремясь поскорее забыть кошачий запах мочи. На ржавой горке с гиканьем катался чей-то ребенок, чуть поодаль, на лавочке, пристроилась компания мужиков. Несмотря на раннее время, они распивали пиво и щелкали семечки, являя собой классический образец местных жителей. Полюбовавшись на беззаботных мужиков, видимо, прогуливающих работу, я поспешила к Юльке, благо, жила она неподалеку, но в более благополучном районе.

Ни на sms-ки, ни на звонки Юлька не отвечала. В принципе, дело обычное – время только час дня, а подруга раньше трех голову от подушки не поднимает. В этом плане она настоящая сова, и предпочитает бодрствовать ночью, а отсыпаться после смены днем. Однако, уже подъезжая к ее дому, я почувствовала, как мое сердце кольнула тревога.

Юлькина дверь была открыта нараспашку. Задержав дыхание, как перед прыжком в холодную воду, я тихонько толкнула створку и вошла, гоня от себя прочь дурные воспоминания. Когда-то я также входила в чужую квартиру, крадущимися шагами, и не смогла забыть увиденное до сих пор. К счастью, Юлька обнаружилась в коридоре, зареванная и с опухшими глазами. Прижимая к груди кусок красного пеньюара, она сидела на полу и горько всхлипывала.

– Юлька! – рявкнула я. – Что случилось?

Замотав головой, Юлька уткнулась в рваную алую тряпку и завыла в голос.

– Юля, – перепугалась я, и присела рядом с ней. – Что такое? Это Вовчик?

Юлька затряслась и мелко закивала.

– Что он сделал? Вы поругались? Ударил тебя?

– Лучше б ударил, – просипела Юля. Я озадачено уставилась на нее. Насколько мне известно, в этом мире, кроме себя любимой, Юлька обожает две вещи: «Монро» и свои тряпки. И если Вовчик ее не ударил, до клуба ему не добраться, то значит… Переведя взгляд на кусок пеньюара, я спросила:

– Он порвал твои вещи?

Юлька опять кивнула и начала подвывать. Принеся подруге стакан воды, я направилась в комнату. Вещи были разбросаны повсюду: пол устилали кусочки юбок, топов, пиджаков и прочей дребедени, на люстре покачивался бюстгальтер, а за оконную раму зацепилось платье. Приблизившись к окну, я выглянула и узрела, как некие бомжеватые личности радостно собирают Юлькины тряпки.

– Что случилось? Объясни нормально, – попросила я, вернувшись к подруге. Та пожала плечами и уныло ответила:

– Да ничего. Я вернулась в шесть утра, а Вовчик на работу собирался. Ну и прицепился ко мне с завтраком. Я ему: спать хочу, устала, а он мне: найди нормальную работу, женщина должна… И прочее. И главное, все словами папеньки своего.

– А ты что?

– Ну я и сказала: хочешь, чтоб я дома сидела, обеспечивай меня полностью. Начали про вещи, и сколько мне нужно денег в месяц, так он разорался, и все выкинул к чертям. Прикинь? И ведь ни копейки на них не потратил!

– Жмот, – поддержала я подругу. Вообще, Вовчик жмотом не был, просто был слишком экономен в некоторых вопросах, и деньги предпочитал тратить на стоящие вещи: технику, путешествия и автомобили, поэтому Юлькино стремление к шмоткам понять не мог.

– Козлина, – яростно утерев лицо полотенцем, прошипела Юлька. – Слышь, Адка, я ухожу от него.

– И куда? – осторожно поинтересовалась я.

– Так к тебе, – радостно объявила Юля. – Перекантуюсь пару дней, а там посмотрим. Пусть новые шмотки покупает.

Вздохнув, я принялась собирать более-менее целые вещи в пакеты. Юлька в ванной громыхала косметичкой, приводя себя в порядок. Наскоро запихав все в машину, мы отправились ко мне, а по пути я рассказала о своем визите к Витьку. Юлькины глаза загорелись, и уже на кухне, попивая чаек, она вкрадчиво сказала:

– Так деньги-то наверное большие.

– Наверно, – согласилась я, еще ничего не подозревая. Блеск в глазах подруги усилился, а голос понизился почти до шепота.

– И ведь ничейные, Адка.

– Ну получается, так.

– Так может…

– Не смей, Юлька, – рявкнула я. – Даже не думай! Мало тебе проблем?

Подруга нахохлилась, и поджала губы.

– Так я просто… Я ничего. Просто лежат сейчас где-нибудь денежки, и хозяина у них нету… А я девушка бедная, мне еще вещи покупать.

– Юлька, они не где-то, а у курьера. Понимаешь? Связаться с ним никто не может. А вещи тебе Вовчик купит.

– Да пошел он, – отмахнулась подружка.

– Все равно, не смей лезть в это, – твердо повторила я. Юля закивала, продолжив пить чай, и скосила свои хитрющие глаза в пол. Застонав, я отправила ее в комнату – отсыпаться, а сама уселась за ноутбук. Спустя пару часов бесплодных попыток пришлось признаться, что работа не клеится, и полюбовавшись на спящую Юльку, я решила прогуляться до салона сотовой связи.

Погода на улице была прекрасной. Сладко пахло то ли сиренью, то ли черемухой – я совершенно не разбираюсь в ароматах, но оценить теплый ветерок и дурманящие запахи смогла. Дойдя до салона неторопливым шагом, я толкнула тяжелую створку и вошла внутрь. Маринка скучала за стойкой, положив голову на столешницу, а ее напарник, худенький парень со светлыми волосами, стянутыми в забавный хвостик, скрупулезно протирал стеклянные створки шкафчиков. При виде меня он страшно оживился, засунул тряпку в задний карман брюки и радостно воскликнул:

– Добрый день! Чем могу помочь?

– Я к Марине, – кивком указала я на одноклассницу. Заслышав мой голос, та оторвала голову от стола и мученически улыбнулась.

– Адка, привет! Какими судьбами? Телефон новый хочешь?

– Не-а, пока нет. Я к тебе по делу, Марин.

Тощий юноша, вернувшийся к стеклам, вытянул шею и покосился на нас. Недовольно скривив лицо, Марина произнесла:

– Пойдем, покурим. Ты еще не бросила?

– Нет, – покаялась я. Отойдя к мусорке, мы закурили, попутно обмениваясь расспросами о делах и жизни.

– Чего хотела-то? – спросила Марина, когда разговоры закончились. Я вытащила телефон и показала ей номер.

– Можешь узнать, на кого оформлен? Очень надо.

– В принципе, могу. А что такое? Поклонники?

– Если бы. Какой-то маньяк сообщениями донимает.

– Скинь мне номер sms-кой, – выдохнув дым, попросила Марина. – В базе пробью и тебе скину. Ок?

– Спасибо, – обрадовалась я. – С меня причитается.

– Да ладно, – махнула рукой Маринка. – Делать все равно нечего. Народу нет, жара страшная, а ты торчи себе в этом офисе в дурацкой форме весь день. Да еще и Коля, напарник мой, зануда страшный. Не поболтать, не фильм посмотреть. Чуть что, начальству стучит. Ладно, Адка, я побегу.

Попрощавшись с Маринкой, я миновала рынок и устроилась на лавочке в центре города. Мимо сновали прохожие, суетливо кричали торговки, предлагая фрукты, семечки и свежие овощи. Болтая ногой, я лениво следила за голубями, дерущимися за крохи хлеба, которые им кидал мальчуган лет семи, когда Марина скинула мне информацию. Открыв сообщение, я в недоумении прочла текст: «Номер зарегистрирован на Антонову Елизавету Сергеевну». Далее Марина скинула мне адрес девушки, а через секунду уже позвонила сама.

– Привет, я все получила, Марин.

– Слушай, Адка, я ведь помню эту девушку. Которая сим-карту купила. Она приходила четыре дня назад, в мою смену. Нервная какая-то, дерганая. Попросила любой номер – мы же обычно выбирать даем, а она первый попавшийся схватила и ушла.

– А выглядела как?

– Да обычно. Худая, среднего роста, волосы русые.

– Ты ее не знаешь? – уцепилась я за последнюю ниточку. В моем маленького городке так или иначе все жители знали друг друга – если не лично, то через знакомых. Но Маринка разбила мои надежды, уверенно ответив «нет».

Вздохнув, я открыла сообщения и взглянула на адрес. Улица Тихонова располагалась примерно в пятнадцати минутах ходьбы. Решив, что Юлька еще не проснулась, я направилась в гости к загадочной любительнице ночных сообщений.

Дом № 45 выглядел уныло и непрезентабельно. Зеленая краска облупилась, вместо стеклопакетов торчали старые деревянные рамы, а во дворе сушились чьи-то ковры. В кустах истошно орала кошка. Поднявшись по ступенькам, я вдавила кнопку звонка и прислушалась. В недрах квартиры раздалась тихая трель, но шагов не последовала. Позвонив еще пару минут, я грустью констатировала, что Елизаветы, видимо, нет дома, как вдруг соседняя дверь открылась и на лестничную клетку высунулась старушка в строгих очках.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я. – А Елизавета дома?

– А кто ж ее разберет, шалаву эту, – хмыкнула внешне благочестивая старушка и вздернула свой острый нос.

– Звоню, а она не открывает.

– Да нету ее, – досадливо отмахнулась соседка и вышла из квартиры. – Уже два дня как нету.

– А вы давно ее знаете?

– Да ты что, – удивилась старушка. – У нас дом порядочный, все жильцы хорошие. Филимоновы вон, Андреевы… А эта, прости-Господи, заехала полгода назад. Шалава и есть шалава.

– Простите, а почему вы так ее называете?

– Подруга твоя? – смерила меня старушка пристальным взглядом. Я отрицательно качнула головой. – Оно и видно. Была бы подругой, таких глупых вопросов не задавала. Лизка вечно мужиков водит. То один приходит, то другой. Целая орава. Я как-то пробовала считать: за неделю четверых разных привела.

– Так может это по работе, – пробормотала я, отодвигаясь подальше. Под испытующим взглядом старухи стало неуютно.

– Ага, как же. Стены-то тонкие, все слышу. Ты сюда не приходи больше, а то полицию вызову, – сообщила старушка и двинулась на меня. Вздрогнув, я поспешила покинуть подъезд. Раз Лизы нет, то стоит попробовать наведаться вечером, или расспросить знакомых. Кто-то должен ее знать. Если девушка подрабатывает жрицей любви… Хотя, старушка могла и приврать. Может, она из категории тех бабулек, которые любую представительницу женского пола путаной готовы назвать.

Забежав по дороге за пиццей, я вернулась домой и бросилась будить Юльку.

– Чего надо, – вяло отбивалась подруга, переворачиваясь на другой бок.

– Тебе на работу, – усмехнулась я. – Вставай. Есть будешь?

– Пицца? – сонно спросила Юлька, принюхавшись.

– Ага.

– Я мигом, – сориентировалась она и метнулась в ванную. Явившись оттуда в моем халате, села за стол, глотнула кофе и вгрызлась в кусок пиццы. – Страшно вкусно. Что делала?

– Прогулялась, – ответила я и рассказала Юльке о загадочной Елизавете. Задумавшись, подруга прожевала тесто и со знанием дела сказала:

– Сегодня ребят расспрошу, будет тебе твоя Лиза. Только на кой черт ты ей сдалась?

– Я не думаю, что отправитель – она. Скорее, кто-то попросил сим-карту купить.

– И на кого думаешь?

– Понятия не имею, – загрустила я. – Раньше бы сказала, что Гришка, а сейчас – не знаю. Ладно хоть, надписи на двери перестали появляться.

– Да Гришка это, – отмахнулась Юля. – Говорю ж, свихнулся совсем от твоей красоты неземной. Слышь, подруга, а что Тимур? Не звонил?

– Нет, – покачала я головой. Юлька довольно хмыкнула.

– Ну и правильно. Поскорее бы отвязался.

– Не твое дело, – мгновенно отрезала я. – Ты бы лучше о работе думала. Что там Мусик?

– Сегодня приедет, – заскучала Юля и грустно посмотрела на последний кусок пиццы.

– Ешь, – сурово пододвинула я к ней еду. – И говори.

– Вечером встреча, – с набитым ртом прочавкала Юля. – Все приедут.

– Клуб закрыт будет?

– Ага, но тебя провести смогу. Посидишь в подсобке, послушаешь.

– Только наши будут? – спросила я, а Юлька, зараза, хитро заулыбалась.

– Матвея встретить хочешь? Его вроде не позвали.

– Значит, сам придет, – решила я, отправляя Юльку собираться. Пока подруга рылась в моих вещах, попутно беря с меня обещание сходить завтра на шоппинг, я увлеченно искала Елизавету в соцсетях. Поиски мои успехом не увенчались, Юлька коварно нацелилась еще и на обувь, как вдруг ее телефон разразился серией звонков.

– Юль, Вовчик, – позвала я ее.

– Пошел к черту, – незамедлительно отозвалась подруга, с трудом натягивая мои туфли. Размер одежды у нас совпадал, а вот с обувью была проблема – нога у Юльки чуть больше, поэтому моя туфля никак не хотела налезать на Юлькину пятку.

– Босоножки возьми, – посоветовала я.

– Пальцы вылезут.

– Лучше пусть вылезут, чем скрючатся, – философски подметила я. Со стоном отбросив туфли, Юля потянулась к летним босоножкам. Телефон опять зазвонил.

– Сбрось, Адка.

– Юль, он же к тебе на работу припрется, – сделала круглые глаза я. Юля, схватившая вторую босоножку, замерла и открыла рот, а потом бросилась к мобильнику.

– Чего тебе, ирод?

В трубке что-то зашуршало, потом послышался неразборчивый лепет.

– Видеть тебя не хочу.

Смачное хрюканье и странные визги заставили меня отпрыгнуть от Юлькиного уха.

– Завтра поговорим, – строго сказала Юля и положила телефон. – Нажрался, скотина.

– А что за звуки были?

– Дружки его. Одни свиньи. Не обращая внимания. Короче, давай так: часов в восемь подъезжай к «Монро», но не подходи. Позвони мне, потом иди к черному входу. Я тебя впущу.

– Может, не надо? – заканючила я. Юля повертела босоножку в руке, зачем-то понюхала ее и сообщила:

– Надо. А ты пока о деньгах подумай. Лежат там, одинокие, неприкаянные…

– Юля, они не одинокие. Они у курьера!

– Так не его же. Курьеру что положено делать? Заказы отдавать. А отдать некому, значит, он и сам страдает.

– Юля, с курьером мог связаться только Бурганов….

– Не может быть такого, – решительно отмела мои доводы подруга. – Я этих бандюков знаю. У них никакой системы нет. Если тайну знают двое, ее услышит и свинья, – выдала вдруг Юлька. Я вытаращилась на нее, а подруга оптимистично заявила:

– Представь, как хорошо заживем? И клуб, и денежки…

– Забудь, – рявкнула я и для верности по столу кулаком прихлопнула. Юлька отскочила к двери, и предательски заорала оттуда: