Лилия и Леопард

Глава 23

Лианна стояла в повозке и наблюдала за ходом сражения с ужасом, благоговением и… не верила своим глазам. Из-за грязи, которая фонтаном вырывалась из-под копыт лошадей французских всадников, острые колья сразу не бросались в глаза. Лианна видела, как бедные животные с размаху налетали на них и, обливаясь кровью, сбрасывали своих ездоков прямо в грязь. Отягощенные доспехами, совершенно беспомощные без своих оруженосцев, рыцари прямо там встречали свою смерть от английских булав и дубинок.

Лучники то и дело натягивали тетиву, и ряды французов заметно редели с каждым их выстрелом.

Но на место павших тут же вставали новые; они сбегали с холма настолько быстро, насколько позволяли тяжелые доспехи. Французы наскакивали друг на друга, спотыкаясь о тела убитых, но не сдавались и упорно рвались вперед.

«Используйте пушки!» — хотелось крикнуть Лианне. Но высокомерные французские предводители поставили орудия где попало, и в результате они оказались позади своих же войск. Стрелки из арбалетов также оказались оттеснены в сторону ошалевшими всадниками. Лучники пытались как-то исправить положение, но их устаревшие луки не шли ни в какое сравнение со смертоносным оружием англичан.

В воздухе слышался такой лязг металла и завывание стрел, что Лианне казалось, будто она находится в несущей смерть кузнице. Она посмотрела на Джонни: лицо мальчика было смертельно бледным, рот перекошен от страха. Лианна догадалась, что так поразило его. Жестокая действительность никак не вязалась с приукрашенными рассказами о доблести рыцарей в песнях бардов.

К французам подошло подкрепление. Некоторым из воинов удалось прорваться через заграждение из кольев и внедриться в гущу англичан. Что-то заставило Лианну посмотреть налево: высокий рыцарь без каких-либо знаков различия виртуозно сражался сразу с четырьмя французами. Даже в доспехах он двигался с легкостью и грацией танцора. Его мощный удар подверг наземь одного из противников, и тут же, не давая опомниться другим, его шпага поразила другого. Неизвестный отражал нападения врагов с необыкновенной храбростью и ловкостью.

Сначала Лианна лишь восхищалась одиноким рыцарем, но, присмотревшись внимательнее к его точным энергичным движениям, почувствовала какое-то беспокойство.

Она узнала этого человека.

— Боже мой, Ранд! — прошептала Лианна.

Джонни с любопытством уставился на нее.

— Леди?

Животный страх охватил Лианну. Сражение перестало быть битвой англичан и французов, лучников и рыцарей. Все свелось к схватке между человеком, которого она любила всем сердцем, и французскими рыцарями, стремившимися убить его.

Лианна пыталась молиться, но слова не шли ей на ум. Она хотела надеяться, но надежда таяла с каждой секундой. Вцепившись в край повозки, девушка смотрела, как Ранд сражается за свою жизнь.

Его пытались поразить шпагой, булавой, алебардой, все доспехи рыцаря были во вмятинах. Еще двое французов упали замертво от шпаги Ранда, но Лианна видела, что силы мужа уже на исходе. Движения его замедлились, а от удара по шлему он даже покачнулся.

— Помогите ему! — пронзительно закричала она находившимся поблизости лучникам.

Но те взяли в плен раненых французских вельможей и не собирались бросать столь ценную добычу ради спасения жизни какого-то неизвестного рыцаря.

Ранд успел оправиться от удара и снова устремился вперед. Его шпага сразила еще несколько французов. Но не успела Лианна облегченно вздохнуть, как с ужасом заметила, что к Ранду приближаются всадники с копьями.

Рыдания душили ее. Она попыталась выбраться из повозки, йо цепи мешали ей. Не в силах смотреть, как Ранда сейчас проткнут копьем, Лианна закрыла лицо руками.

Оглушительный выстрел заставил девушку вздрогнуть и открыть глаза. Один из всадников упал на землю, остальные в панике разбежались. Ранд же стоял живой и невредимый, сжимая в руке окровавленную шпагу. Когда дым от выстрела немного рассеялся, Лианна увидела небольшую фигурку, устремившуюся к мужу. Она с удивлением узнала Шионга.

— Пресвятая Дева Мария! — выдохнула девушка.

Оказывается, ее друг сражается на стороне англичан?! Впрочем, причины этого Лианну сейчас не интересовали. Главное — Ранд спасен. Он что-то крикнул Шионгу, и оба тотчас же исчезли из вида.

— Этот человек, — с благоговением произнес Джонни, — сражался как рыцарь из легенды. Тревожные мысли не давали покоя Лианне. Означает ли присутствие здесь Ранда, что король нашел его и наконец простил? Или муж примкнул к сражению, не открывая своего имени? Она мучительно искала ответа на эти вопросы и не находила его. Как не видела Лианна на поле битвы и Ранда, только — убитые, раненые и пленные…

Умирающие французы корчились в грязи в предсмертных судорогах. Английские лучники, охваченные жаждой крови, безжалостно добивали их, вонзая кинжалы сквозь отверстия в доспехах и оглушая дубинками по голове. Благородных рыцарей брали в плен, чтобы потом получить выкуп. Безмолвные пленники понуро брели к обозу. А ведь всего пятнадцать минут назад эти самоуверенные вельможи ели и пили и между тостами насмехались над немощной английской армией.

Труды мертвецов высились в человеческий рост; над ними уже кружили вороны. Грязь стала красной от пролитой крови. В воздухе стоял запах убийства, пота и страха.

От ликования англичан у Лианны похолодело сердце.

К королю Генриху бежал, спотыкаясь, герцог Аленконский, отчаянно выкрикивая:

— Я сдаюсь! Пощады! Я сдаюсь!

Лианна облегченно вздохнула: возможно, бойня сейчас прекратится. Но дорогу герцогу преградил обезумевший от крови английский рыцарь и точным ударом отсек ему голову.

Сражение продолжалось.

По положению солнца Лианна с удивлением поняла, что прошло всего полчаса. Крошечная английская армия глубоко внедрилась в ряды французов. Воины рвались вперед, перебираясь через груды мертвецов.

Опьяненные близкой победой, английские лучники занимались мародерством. Они срывали с рук раненых и убитых кольца, отсекая при этом пальцы, памятуя о том, что французы грозились изувечить всех лучников.

Стройные ряды войск уже давно разбились на отдельные сражающиеся кучки. Но Ранда нигде не было видно. Лианна заметила, что даже человек, охранявший обоз, присоединился к побоищу. Она подумала о побеге, но оковы и ужас удержали ее на месте.

Неожиданно сзади раздался свист. Лианна оглянулась и увидела всадника, который с толпой крестьян направлялся прямо к обозу. На нем были опознавательные знаки Ранда.

Жерве!

Крик застыл у нее в горле: угрожая шпагой, Мондрагон заставил Лианну замолчать. Краем глаза она увидела, что Джонни упал без чувств.

— Женщина — моя! — проревел Жерве под своим забралом.

Соскочив с коня, он принялся рыться в вещах, сложенных в углу повозки.

С алчным блеском в глазах он извлек золотую корону и печать короля Генриха.

— Это тоже мое. Для Генриха это станет ужасным оскорблением. С остальным делайте, что хотите.

Грабители засуетились. Жадные руки хватали все подряд, запихивали за пазуху золотые и серебряные монеты, отвязывали лошадей.

Лианна попыталась увернуться от Жерве, но оковы мешали ей. Обессилев, она прислонилась к краю тележки.

— Теперь ты не уйдешь от меня, — прорычал он.

Его пальцы словно клещи вцепились в руку Лианны. Девушка отчаянно сопротивлялась, но, одетый в легкие доспехи, он был неуязвим для ее ударов.

Лианна в панике огляделась. Неподалеку от обоза водились с пленными рыцари герцога Йоркского. Двое из них бросили озабоченный взгляд в сторону повозки, но, вероятно, приняли Жерве за англичанина и не стали вникать в подробности.

Тяжело дыша, Мондрагон спросил:

— Ты пойдешь добровольно, баронесса, или мне перебросить тебя через седло как мешок с овсом?

Он пнул ногой Джонни, который, очнувшись, мотал головой.

— Скорее я увижу тебя в аду, — выпалила Лианна и яростно вцепилась зубами в его руку.

В это время Джонни вскочил на ноги.

— Отпустите ее, — пронзительно закричал он и, метнувшись к Жерве, замахнулся на него кинжалом.

Кровь окрасила плечо Мондрагона, пачкая украденный плащ.

— Сукин сын! — проревел он.

Свободной рукой Жерве сбил мальчика с ног, затем, схватив Лианну, бросился к своей лошади.

Обезумев от страха, она отчаянно вскрикнула:

— Ранд!

Ранд ошеломленно застыл где-то посреди рассыпавшихся флангов. Сердце его оборвалось. Но этот неожиданный страх не был связан с двумя приближающимися к нему французами: они оказались совершенно пьяны и не представляли никакой угрозы.

Звук, слабый, как шепот ветерка, натянул до предела нервы Ранда. Его сердце всегда слышало зов Лианны, каким бы тихим он ни был. Ранд повернулся в сторону обоза.

Возле повозок юноша в капюшоне боролся с рыцарем. Неожиданно голова его обнажилась и по плечам рассыпались бледно-золотистые волосы.

Лианна.

Ранду показалось, что он получил удар стальным кулаком в грудь.

— О Господи! — выдохнул рыцарь, бросаясь к ней.

Человек, одетый в знаки различия Ранда, тащил Лианну к лошади. Ранд знал, что это был Жерве Мондрагон. Ярость охватила его с новой силой.

Неожиданно на шлем Ранда обрушилась дубинка. Удар оказался настолько сильным, что у него потемнело в глазах. Покачнувшись, он сделал резкий выпад и поразил француза шпагой.

Ранд с трудом держался на ногах, голова гудела, но страх за Лианну придал ему силы. Он приготовился сразиться еще с двумя французами. Его шпага со свистом рассекла воздух. Один за другим рыцари попадали в грязь.

Лианна закричала опять.

Но на пути Ранда снова возник француз. Теряя драгоценное время, он стал отражать удары.

— Я расправлюсь с ним, — раздался знакомый голос.

Джек Кейд спешил ему на выручку, схватив меч поверженного француза. Ранда охватило беспокойство: справится ли он с вооруженным тренированным рыцарем?

— Уходи, черт тебя побери! — прорычал Джек.

Не раздумывая больше ни секунды, Ранд бросился к обозу.

Звеня наручниками, Лианна отчаянно боролась с Жерве. Ее маленькие кулачки бились о стальные доспехи.

Вне себя от ярости, Ранд вырвал из его руки Лианну и отшвырнул в сторону, затем острием шпаги открыл забрало. Жерве испуганно смотрел на него.

— Сдавайся или умрешь, — произнес Ранд.

— Я… — Жерве судорожно сглотнул.

Ранд приставил шпагу к горлу Мондрагона.

— Сейчас я проткну тебя как букашку.

— Сдаюсь, — бросив оружие на землю, прохрипел Жерве.

Ранд окинул Мондрагона презрительным взглядом и, заметив болтающееся на его перевязи награбленное, процедил сквозь зубы:

— Корону.

Тот трясущимися руками отвязал ее и протянул Ранду.

Барон подтолкнул Жерве в сторону охраняемых пленников и оглянулся на Лианну, которая следовала за ним по пятам.

— Что ты здесь делаешь?

— Я разыскивала короля, — ответила она. — Я хотела, чтобы он знал, что ты не предавал его.

У Ранда даже перехватило дыхание. Господи, ему так хотелось верить ей; сердце подсказывало, что Лианна говорит правду. Он недоуменно посмотрел на наручники.

— Я — пленница герцога Йоркского, — поспешила объяснить она, перехватив его взгляд. — Он уверен, что ты предатель, — ее усталое лицо осветилось надеждой. — Но у нас теперь есть Жерве, с помощью которого мы докажем твою преданность.

Мондрагон бессильно выругался.

Неожиданно вдалеке запели трубы. Лианна остановилась.

— Это мелодия моего дяди.

— Будь проклят Жан Бургундский! Он нарушил свое обещание не принимать чью-либо сторону. Французы могут одержать сегодня победу.

Лианна указала на север: к полю битвы приближался рыцарь с группой всадников.

— Это не герцог Бургундский. Это другой дядя, Антуан Брабант.

Воспользовавшись замешательством, Жерве вырвался и побежал к лошади.

Ранд бросился за ним.

— Остановись, Ранд! — раздался отчаянный крик Лианны. С расширенными от ужаса глазами она указывала куда-то трясущимся пальцем. — Помоги ему!

Безоружный Джек Кейд катался по земле, пытаясь увернуться от шпаги противника. Забыв про Мондрагона, Ранд бросился ему на выручку. Он подскочил как раз в тот момент, когда шпага поразила его друга.

Ранд одним ударом отсек голову рыцаря и с бьющимся сердцем повернулся к Джеку.

Он лежал неподвижно, шпага торчала у него в боку. Ранд опустился на колено и осторожно извлек ее из тела.

Джек поморщился от боли и выругался, потом повернул голову в сторону поверженного француза.

— Этот ублюдок… не будет сегодня праздновать победу, милорд.

— Молчи, не трать силы, — Ранд видел, как кровь пропитывает одежду Джека. — Лекаря! — проревел он, дико озираясь по сторонам. Холодея от страха, Ранд сбросил латные рукавицы и обхватил ладонями его голову. — Держись, друг мой…

Лицо Джека посерело; глаза закрылись.

— Черт побери! Думаю, что я уже мертв…

— Нет! — завопил Ранд. — Я не позволю тебе уйти. Как я посмотрю в глаза Бонни, когда она узнает, что ты погиб из-за меня?

На лицо Джека упала длинная тень. Он с трудом приподнял веки, устремив взгляд куда-то за спину Ранда. Оглянувшись, барон увидел в нескольких ярдах от них короля Генриха. Сзади к нему осторожно приближался французский воин в доспехах, но без шлема, в руках он сжимал булаву.

Ранд предостерегающе крикнул, но было уже поздно. Смерть Генриха казалась неизбежной, еще немного и булава опустится на голову молодого короля… В этот момент нападавший замер л рухнул на землю: в шее у него торчала рукоятка кинжала.

Не веря своим глазам, Ранд повернулся к Другу.

Джек слабо улыбался, опираясь на локоть.

— Они отняли мои пальцы, — прохрипел он, — но не мою меткость.

Ранд оглянулся на спасенного Генриха и понял, что тот узнал его. Король приблизился к ним и, холодно взглянув на барона, обратился к Джеку.

— Как тебя зовут?

— Джек… Джек Кейд.

— Ты спас мою жизнь, Джек Кейд. Я хочу вознаградить тебя.

— Победа, — выдохнул Джек. — Вот награда, Ваше Высочество.

Генрих торжественно поднял свою шпагу и плашмя приложил ее к плечу воина.

— Во имя Отца, и Сына, и Святого Георгия. Я посвящаю тебя в рыцари.

Джек беспокойно пошевелился на коленях Ранда.

— Я думал, — слабеющим голосом проговорил он, — я просил… чтобы мне постоянно напоминали, чтобы я никогда… не стал рыцарем. Я не смогу отка…

— Джек, — слезы струились по лицу Ранда. — О Боже, Джек, если бы рыцарство заслуживало…

Он встретился взглядом с Генрихом. Ранд знал, почему король сделал такой жест: простых воинов закапывали в общих могилах, а рыцарей доставляли в Англию, где хоронили на священной земле.

— Итак, ты сражался, Лонгвуд, — ледяным тоном произнес король. — На чьей же стороне?

— Изменник принял сторону Франции, — загремел гневный голос. К ним подошел герцог Йоркский и выхватил из-за пояса Ранда корону. — Лонгвуд стащил это из обоза!

Лицо Генриха побелело от гнева.

— Иисус, Ранд, я все-таки не зря опасался, что ты предашь меня.

— Я не предавал вас, Ваше Высочество. Мон-драгон взял…

— Ваше Высочество! — раздался крик связного. Увидев Джека, он перекрестился. — Ваше Высочество, герцог Брабант прибыл с новыми силами.

Изрыгая проклятия, герцог Йоркский поспешил к пленным.

Генрих посмотрел вдаль, затем — на обоз. Ранд проследил за его взглядом.

— Пресвятая Дева Мария! — воскликнул король. — Пленных больше, чем охранников. Если они взбунтуются и захватят оружие, мы будем окружены.

В это время принесли носилки; Ранд бережно устроил на них Джека.

— Иисус! Я — рыцарь, — пробормотал Кейд, лицо его неожиданно ожило, глаза заблестели.

Ранд хотел сначала сопровождать друга, но внимание рыцаря привлекла суматоха среди пленных: они стали расправляться с охранниками.

— Мы попадем в окружение, — повторил Генрих. Лицо его стало жестким. — Нужно перебить пленных, — заметив ужас Ранда, он, оправдываясь, сказал: — А что мне делать? Мы — в меньшинстве, и приближается Брабант.

Король поспешил к обозу, чтобы отдать леденящий душу приказ.

Сначала его команда вызвала замешательство в рядах английских воинов. Они замерли, не веря своим ушам. Им, конечно, не хотелось упускать такую ценную добычу, но жажда крови оказалась сильнее, и англичане яростно набросились на французов.

Ранд чувствовал отвращение. Ему было не по себе от мысли, что убивают совершенно безоружных людей. Неожиданно он вспомнил о Ли-анне, и ужас охватил его: она ведь была пленницей герцога Йоркского!

Приказ, разумеется, не должен распространяться на женщину, и все же… Кто может знать, насколько далеко зашло это безумие? Ранд бросился к обозу. Он старался йе слушать крики пощады, стоны, предсмертные хрипы, хруст костей. В воздухе пахло кровью, кровь была и под ногами.

Ранд с большим трудом разыскал повозку, на которой оставил Лианну, но жены там не оказалось. Он в ужасе принялся осматривать поверженные тела, останавливать пробегающих мимо него людей. Никто не видел ее. О Господи, неужели Жерве все-таки схватил Лианну?!

— Милорд, — Ранд повернулся: прямо перед ним стоял сын лорда Корнуэлла. — Я слышал, что вы спрашивали про женщину.

Барон схватил его за плечи.

— Ты видел ее, паренек?

Лицо мальчика было бледным, губы дрожали. Какие шрамы оставит у него это сражение?

— Люди герцога Йоркского… Они забрали ее… — он кивнул в сторону опустевшей деревни.

Ранд бросился туда со всех ног. Сердце выскакивало у него из груди. Лианна стояла, прижавшись к какому-то полуразрушенному строению. Бледная, с широко открытыми от ужаса глазами, она походила на приведение. Два рыцаря из дома Йоркских собирались уже убить ее.

Яростный рев разорвал горло Ранда. Англичане опустили шпаги и повернулись к нему.

— Немедленно отпустите женщину! — приказал Ранд.

— Она — пленница. Король приказал…

— Моя шпага говорит, чтобы ее отпустили!

— Они всего лишь исполняют королевский приказ, — раздался голос герцога Йоркского, — Негодяй! — взревел Ранд. — Разве королевский приказ распространяется на женщин?

— Он относится ко всем пленным, способным держать в руках оружие. Убирайся, Лонгвуд! Не мешай моим людям исполнить свой долг.

— Сначала вам придется убить меня, — Ранд бросился на одного из рыцарей.

— Прекратить! Прекратить! — донеслись до них крики. — Король отменил свой приказ! Брабант пал! Его люди бегут!

Лианна безвольно прислонилась к стене.

— Дядя Антуан, — выдохнула она.

Сбросив шлем, Ранд подхватил жену на руки. Она без сил поникла в его объятиях, холодная и дрожащая.

Он твердо встретил сердитый взгляд герцога Йоркского.

— Итак, — сказал Ранд. — Вам не удалось взять реванш.

— Это еще неизвестно, — отрезал герцог. — Я приложу все усилия, чтобы тебя казнили как изменника, а твою жену-француженку сожгли как ведьму.

Несмотря на то, что Лианну била крупная дрожь, Ранд осторожно опустил ее на землю. Ему многое нужно было сказать жене, но не сейчас, когда сражение еще продолжалось, а безжалостный герцог не спускал с низ глаз.

— Почему бы нам не решить все вопросы прямо здесь, Ваша Светлость? — спросил Ранд. — Осуществите сами вашу угрозу.

Лианна ахнула. Лицо герцога побагровело от гнева, но в глазах промелькнуло что-то похожее на страх. «Да он боится», — подумал Ранд.

— Гореть тебе в аду, Лонгвуд, — прошипел Эдвард Йоркский и, окликнув своих рыцарей, устремился на поле боя.

Через мгновение дородный герцог уже сражался с худосочным Карлом д'Албертом.

— Трус, — презрительно фыркнул Ранд. — Словно жирный канюк, подбирает остатки мертвечины.

— Ранд, пойдем отсюда, — прошептала Лианна. — Нам обоим здесь угрожает опасность.

— Я уже достаточно набегался.

Он все еще никак не мог прийти в себя от ужаса, что чуть не потерял жену. Вытащив кинжал, Ранд стал ковыряться в замке на ее запястьях, пытаясь открыть его.

— Бери одну из лошадей, — приказал он, — и немедленно отправляйся к своему дяде в Льеж.

— Но я не могу…

— Черт побери, хоть раз сделай так, как я говорю!

Лианна закусила губу.

— Джек?..

— Он был еще жив, когда его забрали к лекарю.

— Слава Богу. Ранд…

Вдруг послышался отчаянный крик. Герцог Йоркский без признаков жизни лежал на земле: он задохнулся в собственных доспехах.

Ранд почувствовал облегчение от того, что с одним из его врагов покончено навсегда, но тут же устыдился этого. Герцога Йоркского похоронят с почестями, как храброго воина, как героя. В то время как он…

— Именем короля вы арестованы!

Ранд и Лианна повернулись: перед ними стояли четыре рыцаря со знаками дома Йоркских — белой розой. Один из них плакал, не стыдясь своих слез, которые струились у него по щекам, смешиваясь с кровью и грязью.

Ранд усмехнулся.

— В чем дело? Сражение скоро закончится, и со всех точек зрения выходит, что я воевал на стороне победителей.

— Со всех точек зрения выходит, что ты — приспособленец.

— Твои наглые насмешки привели к смерти нашего герцога, — дрожащим голосом проговорил тот, что плакал.

— Вы будете доставлены в замок Агинкур и посажены под арест.

Ужас ледяной рукой сдавил сердце Ранда. Он вспомнил холодный взгляд короля Генриха.

— На каком основании? — с тревогой спросил он.

— Измена.